Брукс Терри. Первый король Шаннары (Шаннара, предыстория)

   - Мой государь, нет! Атаковать? Ты не можешь...
   - Потише, Растин, - резко перебил его король. - Я могу делать все, что угодно, если того требует ситуация. Ты достаточно хорошо меня знаешь. Теперь послушай минуту. Армия Северной Земли, изнывающая на наших глазах, жирная и неповоротливая, не допускающая и мысли, чтобы с ней решились шутить, полагает, что мы станем сидеть под защитой наших оборонительных сооружений. Она все растет и растет, и наши Эльфийские Охотники в отчаянии смотрят на это. Мы не можем бездействовать в ожидании, пока она вырастет такой большой, что проглотит нас за один присест. Мы не можем сидеть и ждать неминуемой атаки. Нужно навязать им бой на наших условиях, в выбранное нами время, когда мы будем готовы, а они нет.
   - Все это хорошо, - спокойно произнес Кир Джоулин, невысокий крепыш с быстрыми темными глазами, - но какие части ты собираешься вести на штурм? Темнота нам поможет, но кавалерию будет слышно на большом расстоянии, а пехотинцев изрубят в куски прежде, чем они успеют отойти в безопасное место.
   По палате пронесся гул голосов. Ярл кивнул:
   - Ты рассуждаешь так же, как я. Но представь, что они не смогут нас найти. Представь, что мы станем невидимы как раз в тот момент, когда они решат, будто поймали нас. Это будет целая серия атак мы нападаем то там, то тут, но, когда дело доходит до рукопашной, им достаются одни тени. Теперь ничто не нарушало тишину.
   - Как ты это сделаешь? - наконец спросил Кир Джоулин.
   - Я расскажу вам. Но сначала хочу, чтобы вы поняли меня. Уверен, мы должны что-то предпринять, если хотим поддержать боевой дух армии, а он час от часу слабеет. Я прав в своей оценке?
   Снова тишина.
   - Прав, - подтвердил Джоулин.
   - Кир, ты указал на опасность, которая подстерегает нас, решись мы атаковать. А подумай-ка о том, что мы можем выиграть. Если мы пощекочем северянам нервы, даже слегка пораним их, то потянем время и дадим эльфам поверить в себя. А сидя да дожидаясь, пока на нас нападут, уж точно ничего не выиграешь.
   - Согласен, - быстро произнес Корморант Этруриан, узколицый молодец с бровями дугой, закаленный в пограничных войнах, бывший адъютант старого Апта. - Однако поражение при таких обстоятельствах обернется катастрофой, спровоцирует более скорое нападение на наши оборонительные рубежи.
   - К тому же ты, возможно, ошибаешься, полагая, будто они не ждут нас, - раздраженно возвысил голос его старый командир, снова вскочив на ноги. Мы не знаем, что случилось с дворфами. Перед нами испытанная в боях армия, которая, может статься, знает больше разных хитростей, чем мы.
   - Мы катастрофически уступаем им в численности, - хмуро добавил Этруриан. - Мой государь, такая тактика слишком опасна.
   Ярл кивал в ответ на каждое новое замечание и ждал своей очереди. Ждал, когда они выскажут все свои возражения, чтобы снова заговорить. Он взглянул на Прею, внимательно наблюдавшую за ним, затем на Бремана, невозмутимое лицо которого ничем не выдавало его мыслей. Король переводил взгляд с одного лица на другое, стараясь понять, кого из собравшихся здесь может с уверенностью отнести к своим сторонникам. Прею, безусловно. Но остальные... Его командиры, как и Бреман, еще не составили собственного мнения, или оно было не в его пользу. Ярлу не хотелось идти против воли соратников, но его решение было твердым. Тогда как убедить их? Голоса возражавших стихли. Ярл Шаннара встал и расправил плечи.
   - Мы все здесь друзья, - начал он. - У нас одна цель. Я знаю, какая гигантская задача стоит перед нами. Мы последние, кто стоит на пути Чародея-Владыки, кто может предотвратить разорение Четырех Земель. Возможно, мы - единственная оставшаяся боеспособная армия, которая может противостоять Броне. Да, нам необходимо соблюдать осторожность, но и рисковать следует тоже, ибо не может быть победы без риска, в особенности здесь, сейчас и против такого врага. В любом бою есть доля риска, доля удачи, вряд ли вы станете это отрицать. Что мы должны сделать, так это свести риск к минимуму.
   Он приблизился к Растину Апту и опустился перед ним на колено. Глаза видавшего виды командира испуганно расширились.
   - Что, если я укажу тебе способ атаковать противника ночью, который даст нам хорошие шансы на успех, позволит обойтись малыми потерями, а в случае удачи заметно потрепать противника и, значит, выиграть время и укрепить боевой дух наших воинов?
   Старик смотрел недоверчиво.
   - Ты сможешь это сделать? - проворчал он.
   - Ты пойдешь со мной? - настаивал король, не отвечая на вопрос. Он повел глазами направо, потом налево. - Вы все пойдете?
   Послышался рокот одобрения. Ярл обвел всех присутствующих взглядом, заставил каждого встретиться с ним глазами, заставил дать согласие. Он кивал каждому, взглядом и улыбкой привлекая на свою сторону, связывая с собой этим молчаливым обещанием, заставляя принять разработанный им план.
   - Тогда слушайте внимательно, - произнес он шепотом и начал рассказывать, что собирается сделать.
   Атака состоялась не в эту ночь, а в следующую. День ушел на то, чтобы подготовиться, отобрать людей, послать Кира Джоулина с его всадниками на север, а Корморанта Этруриана с Охотниками - на юг. Оба отряда отправились на рассвете и ехали, скрываясь в лесах и в тени обрывов, чтобы остаться незамеченными. Численность их была невелика, поскольку ставка делалась на стремительность и неожиданность нападения. На сей счет каждый отряд получил точные инструкции, так как слаженные действия всех участников вылазки требовали очень точного соблюдения графика. Если удары не будут производиться в нужной последовательности, атака провалится.
   Ярл Шаннара решил вести центральный отряд, сформированный из лучников и солдат Придворной Гвардии. Именно им предстояло принять самый жестокий бой, и он не мог допустить, чтобы рисковал кто-то другой. Бреман одобрил план. Он рукоплескал изобретению короля, его смелости. Но было полнейшим безумием самому возглавлять отряд атакующих.
   - Одумайся, король эльфов! Если сейчас тебя убьют, все пропало, и уже не важно, что вы выиграете! - С такими словами он набросился на Ярла и Прею, когда все ушли. Старик в ярости размахивал руками, его тонкие волосы и борода разметались во все стороны. - Ты не можешь рисковать своей жизнью! Ты должен жить, чтобы сразиться с Броной.
   День сменился сумерками. Они стояли в полумраке палатки друг против друга. Снаружи уже началась подготовка к предстоящей атаке. Ярл Шаннара убедил своих командиров. Они не сумели воспротивиться его аргументам и доводам, слишком убедительным, чтобы не принять их во внимание. Один за другим все капитулировали - раньше всех Джоулин, а за ним и остальные. Под конец они стали воспринимать план с таким же энтузиазмом, как и он.
   - Он прав, Ярл, - согласилась с Бреманом Прея Старл. - Послушайся его.
   - Нет, не прав, - возразил Ярл тихим ровным голосом. Эта спокойная манера держаться, за которой скрывалась несокрушимая сила его убежденности, лишила слов их обоих. - Король должен идти первым, подавая пример. Особенно сейчас, в ситуации, когда риск так велик. Я не могу просить других совершить то, чего не собираюсь сделать сам. Армия смотрит на меня. Эти люди знают, что я поведу их, что не останусь в стороне. Меньшего они от меня сейчас не ждут, и я не стану их разочаровывать.
   Король остался непреклонен. Не уступил. И вот теперь он, как и обещал, шел впереди отряда, невзирая на возражения друида, а Прея, как всегда, рядом с ним. В полночь они под прикрытием темноты выскользнули из долины и двинулись по равнине в сторону вражеского лагеря. С ними было всего несколько сотен, среди которых число лучников вдвое превосходило число солдат Придворной Гвардии. Крадучись, бесшумно, словно призраки, горстка эльфов продвигалась вперед, снимая дозоры северян, патрулировавшие лагерь по периметру. Вскоре ударный отряд атакующих оказался менее чем в пятидесяти ярдах от него. Пригнувшись, сжимая в руках оружие, эльфы ждали.
   Час пробил, и началась атака, стремительная и безжалостная. Первый удар нанес с севера Кир Джоулин. Эльфийский командир велел своим людям обернуть копыта лошадей плотной тканью, и после захода солнца вывел две свои сотни всадников с севера Стреллихейма. Когда эльфы оказались в ста ярдах от лагеря с севера, они сняли обмотки, выждали час после полуночи, сели на коней и помчались в атаку. Они накинулись на северян, прежде чем те успели протрубить тревогу. Эльфы ударили сбоку в самый крайний продовольственный обоз, который недавно прибыл и стоял неразгруженный в ожидании утра. Выхватив сучья из тлеющих сторожевых костров, они подожгли повозки. Стремительно описав полукруг по окрестной территории, добрались до осадных машин и подожгли те, что стояли ближе всего. Пламя взвилось к небу, а всадники промчались по лагерю и снова скрылись в ночи. Они исчезли так быстро, что северяне даже не успели организовать отпор, а в это время последовал второй удар.
   С юго-запада двинул свой отряд Корморант Этруриан. Дождавшись, пока вспыхнет пламя, возвестившее о первом ударе, он пошел в атаку. Пятьсот его пехотинцев, уже занявших позицию, клином врезались в расположение вражеских табунов, убивая конюхов и отвязывая лошадей, которые тут же разбегались в темноте. Завязался недолгий и жестокий рукопашный бой, но вскоре эльфы метнулись к западу, круша при отходе укрепления, расположенные по краю лагеря, и быстро пробиваясь в сторону покрытых мраком равнин.
   На этот раз северяне ответили быстрее, но их смутило, что атакующие, казалось, наступали со всех сторон. Неповоротливые горные тролли, полуодетые в доспехи, однако успевшие схватить огромные боевые копья и пики, сметали все на своем пути в поисках тех, кто напал на них. Но осадные машины и повозки с продовольствием горели на севере, лошадей разогнали на юге, и никто с уверенностью не знал, где искать врага. Бреман, прятавшийся на равнине вместе с отрядом Ярла Шаннары, воспользовался своим магическим искусством, чтобы укрыть эльфов и создать иллюзию их присутствия там, где никого не было. Старик не мог долго поддерживать обман, но времени хватило, чтобы ввести в заблуждение даже смертоносных Слуг Черепа.
   К тому моменту атаку продолжил отряд Ярла Шаннары. Защищенные с флангов Придворной Гвардией, лучники выстроились рядами лицом к оборонительным сооружениям северян, натянули тетивы своих больших луков и послали стрелы во врага. Послышались крики - это стрелы нашли свою цель. Шквал за шквалом стрелы сыпались на северян, пока те пытались подняться и взять оружие. Король удерживал своих людей на месте ровно столько, сколько намеревался, и даже чуть дольше. Из лагеря стремительно выскочили гномы. Охваченные неистовым безумием, они попытались добраться до лучников, но те принялись расстреливать участников сумбурной контратаки, пока они не откатились назад.
   Наконец Ярл Шаннара начал отводить своих людей поочередно, ряд за рядом так, чтобы одни все время прикрывали других. Люди Корморанта Этруриана уже отошли, быстро шагая в темноте. По равнинам носились неясные тени облаков дыма и пепла от пожара. Горные тролли с пиками и копьями наготове, словно огромные нескладные бегемоты, шагали вперед в его ослепительном свете. Стрелы были им нипочем. Лучники откатились назад, скрывшись за шеренгой гвардейцев, которая быстро сомкнулась. Ярл в спешном порядке отводил своих людей, не испытывая ни малейшего желания вступать этой ночью в бой с горными троллями. Вражеская кавалерия не могла организовать погоню, поскольку лошади северян были захвачены или разогнаны. Единственными, кого следовало опасаться, оставались тролли. И они подошли быстрее, чем ожидал эльфийский король. Теперь Придворная Гвардия стояла практически одна среди равнин. Лучники и Эльфийские Охотники отбежали назад в безопасную долину Ринн, всадники Кира Джоулина вернулись на север. Из горящего лагеря летели стрелы, посланные гномами-лучниками, оказавшимися поблизости. Несколько гвардейцев упали. Бреман, пришедший на равнины вместе с эльфами, чтобы защитить короля, рванулся к ним в развевающихся черных одеждах и метнул огонь друидов в лицо наступавшим троллям. Трава вспыхнула, и преследователи подались назад. Придворная Гвардия снова стала отходить, а вместе с ней король и друид. Окруженные со всех сторон гвардейцами, они спешили добраться до безопасной долины. По равнине, гонимые внезапно налетевшим ветром, носились клубы горячего дыма и пепла. Прея Старл бежала впереди, пытаясь отыскать дорогу во мгле. Однако смятение, вызванное налетевшим дымом и криками преследователей, оказалось слишком велико. Маленький отряд гвардейцев раскололся, одни последовали за Бреманом, другие - за королем. Ярл Шаннара окликнул товарищей, но не успел он услышать свое имя, произнесенное в ответ, как все скрылось в дыму.
   Потом что-то огромное накинулось на тех, кто бежал с королем, и гвардейцы кубарем покатились во все стороны в темноте. Громадина отшвыривала тех, кто оказывался у нее на пути, словно люди были сделаны из соломы. Массивный силуэт материализовался и обернулся свирепым чудищем, явившимся во мраке ночи с того света по воле своего хозяина, Повелителя Тьмы. Чудище - сплошь зубы, когти и чешуя - с воплем бросилось на Ярла Шаннару, и король едва успел выхватить меч из ножен. Магический клинок взметнулся вверх, озарив своим блеском окружающую тьму.
   "Сейчас! - подумал король, готовясь к бою. - Сейчас мы посмотрим! " Он воззвал к магической силе меча, приказывая ей защитить его от приближающегося чудища, которое в свою очередь призвало всю свою сокрушительную мощь. Но ничего не произошло. Зверь, который был почти вдвое выше Ярла Шаннары и во столько же раз шире, потянулся к нему, и тот нанес удар, как сделал бы с любым другим противником. Меч вонзился в зверя с такой силой, что монстр остановился, однако магией здесь и не пахло. Ярл Шаннара почувствовал, как внутри у него все сжалось от внезапного страха. С другой стороны на зверя посыпались удары снова вступивших в бой гвардейцев, но он одним ударом прикончил тех, кто стоял ближе, отбросил остальных и снова пошел вперед.
   В тот момент Ярл Шаннара понял, что не владеет волшебной силой меча, и все его надежды заручиться поддержкой этой силы рухнули. Несмотря на увещевания Бремана, он ждал проявления такой магии, которая мгновенно поразит врага: чего-то вроде всепожирающего огня, чего-то, дающего потусторонние возможности. Но меч, настаивал старик, может явить только правду, и теперь королю стало совершенно ясно, что, кроме правды, клинок и в самом деле не мог дать ничего. Король едва не окаменел от страха, но, собрав силы, с яростным криком бросился на нападавшего зверя. Стиснув двумя руками рукоять меча, он защищался единственным доступным ему способом. Сверкающий клинок опустился вниз и глубоко врезался в громоздкую тварь. Из того места, куда пришелся удар, хлынул поток черной крови. Но зверь оттолкнул его меч в сторону и повалил Ярла на землю.
   Внезапно из темноты, подобно духу мести, явился Бреман. Он поднял руки, и они полыхнули огнем друидов. Пламя неистовой вспышкой сорвалось с кончиков пальцев и обрушилось на монстра, тянущегося к королю. Оно окутало чудовище и, превратив его в горящий факел, принялось пожирать. Зверь попятился, завизжав от злости, повернулся и помчался прочь в темноту, оставляя огненный след. Бреман не стал дожидаться и смотреть, что с ним стало. Он наклонился к королю. Подоспевшие эльфы из Придворной Гвардии помогли ему поставить Ярла Шаннару на ноги.
   - Меч!.. - потерянно начал король, в отчаянии качая головой.
   Но Бреман остановил его строгим взглядом и сказал:
   - Потом, когда будет время и мы останемся одни, король эльфов. Ты жив, ты отважно дрался, вылазка удалась. Достаточно для одной ночи. Теперь пойдем, поторопись, пока другие твари не обнаружили нас.
   Они снова бежали в ночной тьме: король, друид и горстка гвардейцев. За ними на фоне пылающих повозок с продовольствием тянулся дым и пепел. Из темноты, задыхаясь от быстрого бега, выскочила Прея Старл с горящими от гнева и страха глазами. Она подставила плечо под левую руку Ярла Шаннары, чтобы он мог опереться на нее при ходьбе. Король не сопротивлялся. Их взгляды встретились, и он отвел глаза. Его губы не шевельнулись.
   В эту ночь страх, тлевший в уголках его сознания, разгорелся ярким пламенем. Страх перед тем, что меч, который ему доверили, неподвластен ему и не отзовется, когда это потребуется. Меч бросил ему вызов, и король не смог достойно ответить на него. Если бы не Бреман, Ярл был бы мертв. И прикончила бы его тварь, обладавшая гораздо меньшей магической силой, куда менее могущественная, чем Чародей-Владыка. Сомнения подорвали уверенность Ярла, развеяв ее без следа. Магия меча не подчинилась ему, не ответила на его призыв. Тут нужен был кто-то другой, кто-то более подходящий для этой цели. Он оказался не тем человеком. Не тем!
   Ярл слышал, как эти безапелляционные холодные слова эхом отзываются в его сердце. Он попытался избавиться от этих мыслей, заслонить уши от этих звуков, но понял, что не может. В отчаянии и безнадежности он бежал вперед.
   ГЛАВА 29
   Когда Бреман ушел на запад, чтобы отнести меч эльфам, Кинсон Равенлок и Марет повернули на восток и двинулись вдоль Серебряной реки в поисках дворфов. В тот первый день они шли по холмистой местности, вплотную подступавшей к северному берегу реки, которая, извиваясь, неуклонно вела их в сторону анарских лесов. Мгла с поразительной настойчивостью окутывала холмы, но потом, когда полуденное солнце поднялось высоко в небе, она стала понемногу рассеиваться. Вскоре путешественники добрались до Анара и вошли в лес. Местность здесь была менее холмистой. Солнечные лучи пробивались сквозь завесу листьев и пятнами ложились на земляной ковер. Еды и воды у путников было только на один день, поэтому, остановившись перекусить, они аккуратно поделили ее, оставив нужное количество на обед на тот случай, если не смогут раздобыть ничего лучшего.
   В потоках света, изливавшихся с почти безоблачного неба, Анар сиял зеленью деревьев и синевой реки. Со всех сторон доносилось пение птиц и возня мелких существ, шмыгавших в подлеске. Однако тропа была затоптана и замусорена отбросами, оставшимися от армии Северной Земли, и ни один человек не попадался им на глаза. Время от времени ветер доносил до них слабый запах гари, а тишина становилась такой пронзительной, что заставляла жителя приграничья и девушку опасливо озираться по сторонам. Они прошли мимо нескольких домиков и сараев, одни из которых уцелели, другие сгорели, но все они были пусты. Дворфы не появлялись. Никто не повстречался им на пути.
   - Не стоит удивляться, - заметила Марет, когда Кинсон сказал что-то по этому поводу. - Чародей-Владыка совсем недавно покинул Восточную Землю. Дворфы наверняка еще прячутся.
   Замечание казалось логичным, но Кинсон все равно не мог спокойно идти по неправдоподобно пустынной местности. Его беспокоило отсутствие даже случайных мелких торговцев, словно люди покинули эти места, решив, что дальнейшая жизнь в этих лесах лишена смысла. Он вдруг задумался над тем, что вот так могут исчезнуть все люди, словно их никогда и не было. Что, если дворфы полностью уничтожены? Что, если они просто перестали существовать? Четыре Земли никогда не оправятся от такой потери, уже никогда не станут прежними.
   Довольные тем, что в пути можно молчать, углубившись в собственные мысли, житель приграничья и ученица друида крайне редко разговаривали друг с другом. Марет шагала с высоко поднятой головой, устремив взгляд вперед. Кинсон вдруг обнаружил, что гадает, о чем она думает. Не о своем ли происхождении? Выяснить, что она не дочь Бремана, когда она столько времени считала себя ею, - такое могло потрясти кого угодно. А предположение друида, что она, возможно, дочь темного существа, которое служит Чародею-Владыке? Это еще хуже. Кинсон не знал, как бы он сам реагировал на такое откровение. Навряд ли воспринял бы это легко. И пусть Бреман настоятельно убеждал Марет, будто в ней нет ничего от отца. Это не более чем рассудочный довод. Конечно, Марет умна и обладает здравым смыслом, но превратности судьбы, преследовавшие ее в детстве, и трудное отрочество сделали девушку ранимой, и ей, должно быть, тяжело терять то немногое, во что она сохранила веру.
   Время от времени Кинсон подумывал, не поговорить ли с ней об этом. Сказать, что она именно такая, какой считала себя все время, что очень добра, он сам не раз был тому свидетелем, а такая малость, как кровное родство, никогда не сможет повредить ей. Но житель приграничья боялся, как бы его слова не показались девушке снисходительными, и не хотел рисковать. Несмотря на резкое замечание, вырвавшееся, когда Бреман предложил Марет пойти с ним, Кинсон был просто счастлив, что это случилось. Ему было хорошо с ней, нравились их разговоры, радовало, что каждый понимал, о чем думает другой. Он дорожил той близостью, проявление которой ощущал во множестве мелочей, с трудом поддающихся определению, - в интонациях ее голоса, в том, как она смотрела на него, в чувстве товарищества, выходившем за рамки отношений обычных попутчиков. "В конце концов, - решил он, - если у нее возникнет потребность поговорить, довольно того, что я здесь". Она знала, что ему все равно, кто ее отец и откуда он пришел, знала, все это не имело для него значения.
   На закате они подошли к Кальхавену. Вечерело, воздух становился холоднее, среди предвечерних те ней витал резкий отвратительный запах смерти. Город дворфов был сожжен до основания. Остались лишь запорошенная пеплом земля, камень, несколько обуглившихся бревен да валявшиеся повсюду трупы. Большая часть убитых лежали там же, где они упали. Трупы невозможно было отличить друг от друга, если не считать того, что более мелкие указывали на детей. Житель приграничья и девушка вышли из-под деревьев на поляну, где некогда располагался город, постояли в горьком раздумье и медленно побрели по местам бойни. Нападение произошло неделю назад, пожары давно догорели, и земля под руинами уже начала оживать - сквозь пепел пробивались крошечные зеленые ростки. Но людей в Кальхавене не было, и над его почерневшим остовом покрывалом равнодушия висела тишина.
   На месте городского центра они обнаружили огромную яму, в которой лежали обгорелые останки сотен дворфов.
   - Почему они не бежали? - тихо спросила Марет. - Зачем остались? Они должны были знать. Неужели несчастных никто не предупредил?
   Кинсон молчал. Она знала ответ не хуже его. Надежда может обмануть. Он смотрел вдаль на ужасающую панораму руин. Где те дворфы, которые остались в живых? Вот на какой вопрос им нужно было сейчас найти ответ.
   Они двинулись дальше через развалины, постепенно ускоряя шаг, поскольку здесь не осталось ничего такого, чего они не насмотрелись бы в избытке.
   Свет таял, и им хотелось оказаться подальше от руин, когда понадобится устраиваться на ночлег. Здесь им не найти ни еды, ни питья. Не найти крова. Ничто не удерживало их в этих местах. Они шли вперед по течению реки, туда, где она, медленно извиваясь, выползала из глубины лесов. Кинсон надеялся, что, может быть, в лежащих восточнее землях они встретят живых.
   В стороне среди камней что-то юркнуло, заставив жителя приграничья отшатнуться. Крысы. Раньше он их не замечал, но, конечно же, они здесь живут. Должно быть, и другие грызуны тоже. Кинсон почувствовал, как мороз пробежал по коже. Ему вспомнился случай из детства, когда он обследовал пещеру и заснул там, а проснувшись, обнаружил, что по нему ползают крысы. В тот краткий жуткий миг ему показалось, будто смерть подошла к нему вплотную.
   - Кинсон! - внезапно шепнула Марет и остановилась.
   Перед ними стояла неподвижная, закутанная в плащ фигура. С виду это был человек, по крайней мере об этом говорило то, что можно было разглядеть. Но откуда он взялся? Словно по мановению волшебства, возник из воздуха. Нет, скорее всего, он где-то прятался, поджидая их. Незнакомец, окутанный ночным мраком и тенью от полуразрушенной стены, стоял близко к реке, по берегу которой они шли. Он не пытался их напугать, терпеливо стоял и ждал, когда они подойдут поближе.
   Кинсон и Марет обменялись быстрыми взглядами. Лицо мужчины пряталось в тени капюшона, а руки и ноги - в складках плаща. Понять, что это за человек, кто он такой, было невозможно.
   - Здравствуй, - тихим голосом рискнула поприветствовать его Марет. Словно щит, она держала перед собой посох, подаренный Бреманом.
   Ни ответа, ни движения..
   - Кто ты? - настаивала девушка.
   - Марет, - шепотом нараспев позвал ее незнакомец.
   Кинсон напрягся. От этого голоса у него возникло чувство, будто по его телу бегают крысы, он ощутил дыхание смерти, точно снова стал маленьким мальчиком, сидящим в пещере. Голос царапал по нервам, словно металл по камню.
   - Ты меня знаешь? - удивленно спросила Марет. Похоже, голос не встревожил ее.
   - Знаю, - ответил незнакомец. - Мы все тебя знаем, вся наша семья. Мы ждали тебя, Марет. Долго ждали.
   - О чем ты говоришь? - быстро спросила девушка. - Кто ты?
   Кинсон услышал, как у нее перехватило дыхание.
   - Может быть, я тот, кого ты ищешь. Может быть, я - это он. Ты не будешь думать обо мне плохо, если я окажусь им? Не станешь сердиться, если я скажу тебе, что я...
   - Нет! - резко вскрикнула она.
   - Я твой отец.
   Капюшон откинулся, и они увидели его лицо. Суровое лицо чем-то напоминало лицо Бремана, разве что стоявший перед ними человек был моложе. Но его сходство с Марет угадывалось безошибочно. Он позволил девушке хорошенько его разглядеть. На Кинсона он не обращал внимания.