Брюс Жан. Рождество для шпиона

   Марианна открыла. На ней было желтое платье, в котором он ее уже видел; несомненно, оно у нее было самым красивым. Они прошли в столовую, где ставни на окнах остались наполовину закрытыми, и сели в полутьме.
   – Ну, что? – спросил Энрике, улыбаясь. – Я уверен, что вы можете рассказать мне многое.
   Она сидела на стуле напряженно и так мало напоминала победительницу, что он сначала подумал о неудаче.
   – Он шпион, – ответила она сухим тоном. – Он мне все рассказал.
   И она начала говорить медленно, чтобы ничего не упустить. На ее висках и в углах губ выступил пот; большая капля вдруг потекла между грудей, оставляя блестящую дорожку. Энрике слушал со всем вниманием, на которое был способен.
   Закончив, она шумно вздохнула, как будто выполнила тяжелую работу. Энрике попросил разрешения закурить и достал сигарету.
   – вы великолепно справились с задачей, – похвалил он. – Я не знаю профессионалок, которые смогли бы сделать это лучше.
   Похвала почти не тронула ее. Он заговорил вновь с тщательно рассчитанной медлительностью:
   – Теперь нам точно известно, что Бенто Итикира работает на иностранную разведку, и мы точно знаем, на какую, но доказательств у нас нет. Если мы допросим его сейчас, он от всего откажется... Я полагаю, что у вас нет никакого желания уличать его на очной ставке?
   Она вздрогнула и энергично сказала:
   – Ну, нет! Только не это! И не просите меня об этом!
   Он заметил примирительным тоном:
   – Не волнуйтесь. Я вам обещал, что все останется между нами, без осложнений. У меня только одно слово. Вы можете мне доверять.
   Она оставалась настороженной, и он сказал себе, что должен действовать очень точно, если не хочет, чтобы она все бросила.
   – Теперь я обыщу его комнату, – объявил он, вставая. – Не бойтесь. Я аккуратно положу все по местам, и он ничего не заметит. Вы можете пойти со мной, чтобы все проверить...
   Она встала и повела его. Он сразу же взялся за дело по выработанным правилам, с замечательной точностью. Тогда она вспомнила забытую деталь:
   – Вчера вечером он принес карту, которую прикрепил кнопками. Он мне сказал, что снимет с нее копию для своих учеников.
   – Карту чего?
   – Мне кажется, это был план сооружений военного флота в заливе Гуанабара.
   – Он унес эту карту сегодня утром?
   – Да.
   Энрике поискал и нашел рисовальную бумагу, карандаши, перья и тушь.
   – Он работал этой ночью?
   – Не знаю.
   Через несколько секунд он нашел кальку, быстро осмотрел ее.
   – Он только начал работу. Несомненно, сегодня он принесет ее снова, чтобы продолжить.
   Сагарра не нашел больше ничего интересного, если не считать великолепный «контакс», о котором ему говорил Хосе Моарес.
   – Я все положил на место? – спросил он женщину.
   – Мне кажется, да.
   Они вернулись в столовую.
   – Теперь, – сказал Энрике, – нам надо решить, что делать. Мы можем установить за ним слежку. Это займет много времени и потребует большого числа людей, пока мы не возьмем его... Но до того он может обнаружить наблюдение и легко, словно сквозь пальцы, ускользнуть от нас.
   Она ждала продолжения, не проявляя большого интереса.
   – Второй выход, – мягко произнес Энрике, – поручить вам узнать, кто его корреспондент, время и место ближайшей встречи.
   Она поморщилась и отрицательно покачала головой.
   – Я не могу спросить его об этом. Он насторожится.
   – Не насторожится, если вы правильно возьметесь за дело. Вопрос в ловкости, а вы до сих пор отлично справлялись. Сделайте вид, что готовы идти с ним до конца и очень интересуетесь его деятельностью; вы хотите знать, как это происходит, какие опасности могут ему угрожать. Похоже вы можете легко сыграть на его тщеславии. Он все расскажет, чтобы только придать себе весу в ваших глазах. Дайте ему понять, что смотрите на него, как на героя, и он клюнет...
   – Я никогда больше не решусь на такое.
   Энрике Сагарра окинул Марианну внимательным взглядом. Она сидела, упрямо нахохлившись, не глядя в его сторону. Надо было срочно искать другие подходы.
   – Скажите мне, сколько вы потратили вчера вечером, и я возмещу вам расходы.
   – Двести тридцать крузейро, – глухо ответила она. – Я могу рассказать все подробно.
   – Не стоит, я вам доверяю.
   Он достал свой бумажник, вынул из него нужное количество купюр, выложил их на стол и написал на листке из записной книжки расписку, составленную в следующих выражениях:
   «Сегодня мною получена сумма в двести тридцать крузейро в качестве возмещения расходов, сделанных мною в деле Бенто Итикиры».
   Она подписала, ничего не подозревая. Он взял бумагу, достал из бумажника купюру в пятьсот крузейро и помакал ею перед молодой женщиной.
   – Это тоже для вас, если вы согласны продолжить.
   – Я больше не хочу. Можете оставить ваши деньги себе.
   Энрике принял недовольный вид и прищелкнул языком о небо, выражая осуждение.
   – Это очень неприятно, – сказал он. – Я поручился за вас перед моим начальством. Думаю, оно прикажет арестовать Итикиру и устроит ему очную ставку с вами.
   Она испуганно ответила:
   – Я буду отпираться. Он вам не поверит.
   Энрике Сагарра возразил очень мягким голосом:
   – Он нам поверит, когда мы покажем ему расписки о получении денег, выплаченных вам в качестве вознаграждения за оказанные услуги...
   Она сильно побледнела и пробормотала, дрожа от возмущения:
   – Вы мне дали слово, что... что...
   Он слегка поклонился с непроницаемым лицом.
   – Мое слово имело силу, пока вы соглашались работать на нас. Служба контрразведки не обычная служба, из нее нельзя выйти так просто. С того момента, когда вы приняли от нас деньги, вы стали нашей сотрудницей. Если теперь вы нас предадите, мы будем вынуждены принять против вас меры... Мне очень жаль.
   В глубине ее прекрасных глаз лани возмущение сменилось страхом.
   – Я... Я об этом не подумала. Вы должны были меня предупредить.
   Энрике вынул изо рта сигарету и снисходительно сказал:
   – Не мы же вас нашли, так? И всем известно то, что я вам только что сказал о секретных службах... Это знают все.
   Он сделал паузу и продолжил уверенным тоном:
   – Нужно, чтобы сегодня вечером вы получили необходимые нам сведения. Я вернусь завтра утром... Возьмите это.
   Ничего не сказав, она взяла купюру и сунула ее к остальным за корсаж, между пышных грудей. Потом с той же внешней покорностью, она подписала новую расписку, протянутую им.
   – Я рад, что вы ведете себя разумно, – сказал Энрике, направляясь к двери. – Вы мне очень симпатичны, и мне было бы тяжело, если бы у вас возникли неприятности.
   Молодая женщина стояла словно оглушенная, держа пальцы в вырезе корсажа, куда убрала деньги. Ее взгляд был затуманен, рот слегка приоткрыт. Сагарра вышел на площадку.

* * *

   Борис Данилов вихрем ворвался в здание посольства. Консьерж, знавший его, пропустил, не остановив. Журналист поднялся на второй этаж, постучал в дверь одного из кабинетов и вошел. Увидев его, Данила Монин улыбнулся.
   – Добрый день, Борис. Кажется, вы очень спешите.
   Журналист не стал садиться в кресло, на которое ему указал дипломат, а подошел к рабочему столу, заваленному бумагами, и оперся на него обеими руками.
   – Я установил наблюдение за тем типом, Питером Гимерой. Знаете, куда он меня привел?
   – Нет, – спокойно ответил Монин, – но сейчас узнаю.
   – Он привел меня к Моаресам, на руа до Кортуме.
   – Руа до Кортуме? – повторил дипломат, имевший прекрасную память. – Это не там ли живет Карлос?
   – Да. Карлос снимает у Моаресов меблированную комнату.
   Монин задумчиво поскреб затылок.
   – Черт! – произнес он. – И Карлос был в это время там?
   – Нет. Он уходит рано утром, а Гимера вышел из своего отеля около десяти часов и направился сразу к Моаресам. Он пробыл там примерно час...
   Синие глаза Монина стали холодными.
   – Занятное совпадение, – прошептал он. – Перо Кабраль найден мертвым в машине Гимеры, и этот же Гимера, похоже, интересуется Карлосом. Это уже серьезно, мы не можем рисковать нашей сетью. Перо Кабраль еще ладно, но Карлос... Наш лучший агент... Вы полагаете, этот Гимера – сотрудник бразильской спецслужбы?
   – Я так не считаю. Он имеет мексиканский паспорт и, кажется, действительно прилетел из Мехико, чтобы сесть нам на хвост... бразильской контрразведке вовсе не нужно разыгрывать подобный спектакль.
   – Тогда, он агент ЦРУ. Там, должно быть, заметили, что Кабраль предает их, и этот тип приехал уладить дело. А потом, вероятнее всего случайно, он вышел на Карлова. Кабраль знал о существовании Карлоса?
   Борис Данилов энергично покачав головой.
   – Нет, не знал.
   – Тогда я ничего не понимаю... В любом случае будьте начеку. Сначала нужно установить, работает этот тип в одиночку или нет, а потом – является ли объектом его наблюдения Карлос или нет. После мы сможем найти решение.
   Борис согласился кивком головы.
   – Мне понадобятся люди, – сказал он.
   Монин снял трубку телефона.
   – Все, что хотите, дорогой мой.

11

   Бенто Итикира выпрыгнул из шлюпки на обкатанную волнами каменную набережную Прaca Maya. Поднявшись наверх, пересек железнодорожные пути, и направился к тому месту, где оставил машину.
   Бенто Итикира пребывал в плачевном физическом и моральном состоянии. Чувство тревоги сжимало желудок, а постоянно стиснутые челюсти выдавали едва сдерживаемую ярость, владевшую им.
   Со вчерашнего дня его преследовала навязчивая идея: устранить стоящее между ним и Марианной препятствие, убрать с дороги эту потную мокрицу Хосе Моареса.
   Он был уже недалеко от машины, когда заметил Бориса, переходившего площадь пешком по направлению Авенида Рио Бранко. Удивившись, он остановился на секунду, сердце его дрогнуло и бешено застучало от радости. Вот оно – решение его проблемы. Он оказал Борису столько услуг, вряд ли тот откажется помочь ему.
   Итикира не знал, где живет Борис, и мог с ним встретиться только в то время, которое назначал ему журналист: таковы были правила безопасности, соблюдаемые сетью. Но если Борис оказался на Праса Maya через несколько минут после шести часов, то это конечно не было случайностью. Борис прекрасно знал, что после окончания дня службы, унтер-офицер бразильского военного флота Бенто Итикира сходит на землю именно в этот момент и именно в этом месте. Стало быть, Борис хотел его срочно видеть...
   Такого еще не случалось ни разу, но было предусмотрено, и Бенто знал, что должен делать: ему необходимо было на большом расстоянии следовать за Борисом. Инициатива вступления в контакт тоже целиком принадлежала Борису.
   Журналист не торопясь спустился по Авениде, по левому ее тротуару. Бенто шел метрах в пятидесяти сзади, внимательно следя, чтобы не потерять его из виду. Он знал, что один из помощников Бориса тоже находится где-то здесь. В его задачу входила проверка: не следят ли за ними.
   Бенто не терпелось подойти к Борису, так ему хотелось поговорить с ним. Но он знал, что Борис просто придет в ярость от такого безрассудства. Не желая раздражать его перед тем, как обратиться с просьбой, моряк терпеливо шагал за ним, ни на йоту не увеличивая и не сокращая заданное расстояние.
   Борис ровным шагом прошел около пятисот метров, Потом свернул налево, на руа до Увидор, закрытую для машин. Он пересек руа да Куинтанда, потом вошел в магазин белья.
   Бенто остановился перед магазином, с видимым интересом разглядывая витрину. Журналист между тем выбирал себе галстук. Бенто закурил. Его руки дрожали. Он хотел было смерить пульс, но потом передумал, сочтя, что это сейчас не самое главное.
   В магазин вошел мужчина в костюме из альпага цвета морской волны. Может, это был обычный покупатель, а может, и помощник Бориса, все еще копавшегося в куче галстуков, словно он и не замечал присутствия Бенто.
   Вновь пришедший направился в отдел пуговиц, лишь на мгновение оказавшись рядом с Борисом, выбрал пуговицы на манжеты, купил и вскоре вышел, придержал дверь перед входящей в магазин женщиной и остановился возле Бенто, якобы увидев что-то в витрине. Не глядя на унтер-офицера, неизвестный прошептал, почти не открывая рта, сквозь зубы:
   – Я от Бориса; встреча через полчаса на станции фуникулера Сахарная Голова, приезжайте на вашей машине.
   Сказав это, он ушел. Через несколько секунд Бенто двинулся назад к Авениде, чтобы выйти потом на Праса Maya...

* * *

   Энрике Сагарра проследил за Бенто Итикирой до руа до Увидор. От него не ускользнуло удивление моряка, когда тот кого-то увидел. Он прекрасно понял, что Итикира передумал садиться в машину из-за того, что должен следовать за кем-то. Но народу было слишком много, чтобы Энрике мог увидеть этого неизвестного.
   По дороге до руа до Увидор он искал его впереди Бенто. Но единственный человек, с кем моряк мог поговорить перед магазином, пришел после него. Энрике внимательно посмотрел на этого человека, чтобы быть уверенным, что не забудет его, но все же продолжил слежку за Итикирой, почти уверенный, что неизвестный только назначил ему встречу в другом месте и чуть попозже.
   Когда моряк пришел к своей машине на Праса Maya, Энрике сел всвою и поехал следом за старым «фордом».
   Бенто Итикира проехал по Авенида Рио Бренко до конца, а затем въехал на Авенида Бейра Map. Он ехал быстро и часто шел на риск. Энрике подумал, что Итикира, видимо, серьезно нервничает.
   Авария произошла на углу руа Феррейра. «Мерседес» старой модели обогнал машину Энрике и катил себе за «фордом» Бенто Итикиры. Вдруг без видимой причины водитель «мерседеса» нажал на тормоз. Энрике, несмотря на быстроту своей реакции, не смог избежать столкновения. Раздался скрежет тормозов и сразу вслед за тем невероятный грохот. На тротуаре закричала женщина. Энрике, стукнувшийся головой о лобовое стекло, в ярости выскочил и подбежал к дверце «мерседеса». Сидевший за рулем человек выглядел совершенно оглушенным. Взгляд у него был туманным, губа отвисла. Он без конца бормотал:
   – Простите... Простите меня, сеньор...
   Подошел полицейский. Водитель «мерседеса» провел ладонью по лбу и сказал:
   – Это моя вина... У меня в глазах как будто что-то вспыхнуло... Я затормозил, не подумав, что сзади есть машины... Моя страховая компания заплатит...
   Энрике было нечего сказать, но Бенто Итикира был уже далеко и догнать его было невозможно...

* * *

   Итикира между тем проехал перед медицинским институтом и немного дальше свернул налево, чтобы поставить машину на стоянку, предназначенную для клиентов канатной дороги. Выходя из машины, он заметил Бориса, входившего на станцию.
   Он пошел за ним и взял билет вслед за журналистом.
   – Поторопитесь, – сказал служащий. – Отправление через две минуты.
   Они поспешили и вошли в большую прямоугольную кабину, двери которой находились в разных ее концах. В ней уже сидели человек десять, из них трое детей. Зазвенел звонок. Водитель закрыл двери. Кабина медленно качнулась и стала подниматься над садами Праса Генерал Тибурсио, направляясь к промежуточной станции Урка.
   Борис подошел к Бенто изаговорил с ним, как будто они находились на обычной экскурсии:
   – У вас не бывает головокружений?
   Унтер-офицер ненавидел канатные дороги, но ничего не сказал.
   – Мне надо с вами поговорить, – сказал он, понизив голос.
   – Мне тоже, но наверху.
   Темнело довольно быстро. После Урка они больше ничего не говорили, зачарованные пейзажем. Сады внизу медленно удалялись. Стала видна Прайя Вермелха, потом за Марро до Бабилония показалась Копакабана. С другой стороны расстилался пляж Ботафого, перед которым стояли на якоре многочисленные яхты.
   Они достигли вершины и увидели Ипанему и Леблон на Атлантическом побережье за Копакабаной, продолжавшие мыс Леме, который напоминал медведя, бредущего в море. За Прайя Вермелха Бенто показал журналисту здание военно-технического училища, генерального штаба и медицинского института.
   Кабина остановилась на верхней станции. Они вышли первыми и отошли в сторону. Внезапно зажглись огни города, и словно светящаяся змея легла между пляжами от Фламенго до аэропорта, проходя через Кастело. Остров Губернатора в свою очередь возник из темноты под цепью холмов Оргес, чьи вершины еще четко выделялись на розовом небе.
   – Действительно чудесно, – сказал Борис. – Думаю, я буду очень жалеть, когда мне придется покинуть эту страну.
   – Мне нужно с вами поговорить, – резко повторил Бенто.
   Удивленный журналист посмотрел на него. Бенто выглядел сердитым, что не предвещало ничего хорошего. Борис решил дать ему высказаться.
   – Я вас слушаю.
   – Я вам рассказывал о Моаресах?
   – Да. Это люди, у которых вы живете на руа до Кортуме.
   – Марианна Моарес и я любим друг друга.
   Пауза.
   – Да-а! – произнес журналист. – И что же об этом думает муж?
   – Муж ничего не знает. В данный момент он находится в Манаусе, на севере. Марианна уверена, что он никогда не согласится на развод...
   Данилов чиркнул спичкой, закрыв ее ладонями, и закурил сигарету. Сдерживаемое напряжение, которое он угадывал в своем собеседнике, побуждало его к осторожности.
   – Вы ищете себе сложности, – мягко сказал он. – Если эта женщина вам нравится, спите с ней и бросьте, когда она вам надоест. Вы уже вышли из возраста пылких увлечений.
   Бенто нервно грыз ногти.
   – Она не хочет, – ответил он. – У нее есть свои принципы.
   Они замолчали, потому что к ним приблизилась семья с тремя детьми, потом они отошли и повернулись к огням Нитероя, горевшим на другой стороне залива.
   – И что вы хотите от меня? – спросил Борис с ноткой нетерпения в голосе.
   Бенто Итикира глубоко вздохнул.
   – Послушайте, – сказал он, – я вам оказал много услуг, вы согласны?
   Журналист поморщился, но ответил откровенно:
   – Согласен. Вы первоклассный агент.
   – Хорошо, – сказал Бенто с облегчением. – Сегодня ваш черед помочь мне...
   Поднялся довольно свежий ветер, дувший с моря. От горящего конца сигареты журналиста оторвались искры и быстрыми светящимися точками улетели в темное бархатное небо.
   – Как? – спросил журналист.
   – Нужно убрать Моареса, – резко бросил Бенто.
   Борис Данилов остался невозмутимым. Трудно было ожидать чего-то другого в подобной ситуации.
   После нескольких затяжек он спросил:
   – Вы занимались сведениями, которые должны передать мне в субботу?
   Смущенный сменой темы, Бенто посмотрел на него.
   – Немного, – ответил он. – Я нашел план сооружений в заливе, но мне нужно сделать копию; он, к сожалению, не годится для фотографирования и немного устарел...
   – Вы начали работу?
   – Да, начал...
   – Закончите к субботе?
   Бенто увидел возможность для шантажа и ответил с упрямым видом:
   – Не знаю. У меня слишком много забот с этой историей.
   – Для такого человека, как вы, мало хорошего попасть подобным образом в зависимость. Мало хорошего...
   Унтер-офицер ударил кулаком по барьеру.
   – Я хочу эту женщину, и она мне нужна. И все. Если вы не хотите мне помочь, я все брошу... Я никогда ничего у вас не просил...
   Борис схватил его за запястье.
   – Потише, не нервничайте. Разве я сказал, что не хочу вам помочь... Дайте мне немного подумать.
   Они постояли молча, опершись локтями о парапет, как будто бы двое туристов, зачарованных чудесным зрелищем. Данилов понимал, что Бенто Итикира находится в таком состоянии, когда не воспринимаются, казалось бы, самые разумные доводы. Ему даже невозможно было сказать, что он подозревает Марианну Моарес в работе на противника. Бенто не поверит и разозлится.
   Журналист бросил окурок в пустоту. Красная точка, уносимая ветром, выписала несколько спиралей и исчезла.
   – Я займусь этим, обещаю. Но я тоже хочу попросить вас кое о чем... Я встретился с вами сегодня не просто так.
   – Слушаю вас...
   – Бенто, вы стали объектом наблюдения со стороны человека, которого мы подозреваем в принадлежности к ЦРУ.
   Унтер-офицер вздрогнул.
   – Невозможно, – запротестовал он, – я бы его заметил!
   Борис успокоил его движением руки.
   – Потише, не будьте ребенком. Этот тип следил за вами сегодня с того момента, когда вы меня заметили. Он ехал за вами на машине, пока один из моих агентов не остановил его преследование, спровоцировав аварию. Его видели возле вашего дома на руа до Кортуме. Мы подозреваем, что он установил у вас микрофоны.
   – Черт! – ругнулся унтер-офицер. – Я сегодня же проверю!
   – Ни в коем случае. Лучше применить хитрость. Постарайтесь сегодня сделать Марианне Моарес несколько «признаний». Скажите ей, что вы вернетесь завтра поздно, потому что у вас будет очень важная встреча на Морро да Таквара, в семь часов. Если наши подозрения подтвердятся, за вами туда пойдет «хвост». Вы возьмете с собой оружие и избавитесь от него.
   Бенто Итикира вздрогнул.
   – Я? Но я никогда никого не убивал.
   Журналист ответил без иронии:
   – Для военного это непростительный пробел.
   – Я не смогу это сделать, – быстро заговорил Бен-то. – Это не мое дело. Если мне угрожает опасность, защитить меня должны вы.
   – Если опасность угрожает вам, – спокойно сказал журналист, – она угрожает всей сети. Когда, например, военный корабль подвергается нападению, в его защите участвует весь экипаж. Это общее правило на всех флотах мира, и я не думаю, что бразильский флот является исключением из него.
   Смущенный, Бенто Итикира продолжал отрицательно качать головой. Борис настаивал:
   – Я согласен уладить вопрос с Моаресом при условии, что вы будете подчиняться моим инструкциям. В любом случае, у вас нет выбора. Вы приняли на себя обязательства по отношению к нам. Если вы будете действовать с выдержкой и умом, все пройдет хорошо. Завлеките этого типа подальше в лес. На склоне Таквары хватает укромных мест для организации засады... Впрочем, полной уверенности, что кто-то придет, нет.
   Был объявлен отъезд кабины. Данилов обернулся.
   – Теперь мы спустимся. У меня нет времени ждать другую. Вы говорите, Моарес в Манаусе?
   – Он вылетел на самолете в понедельник и сядет на корабль в Белене.
   – Может быть, он еще не прибыл. Я отправлю туда телеграмму, чтобы его встретили по приезде... В Рио Негро легко утонуть.
   Они вместе пошли к станции.
   – Не забудьте о моем задании, – порекомендовал журналист сухим тоном. – Я считаю, что забывчивость такого рода непростительна.
   – Не забуду, – ответил моряк, радующийся, что добился желаемого, и тревожащийся от предстоящего испытания.

12

   Борис опустился в кожаное кресло и перекинул ногу через его подлокотник. Данила Монин смотрел на него, улыбаясь.
   – Вижу, вы довольны тем, как идут дела, Борис.
   Журналист поморщился.
   – Дела идут ничего, – отозвался он. – Как говорится, могло быть и хуже.
   – Объясните.
   – Так вот, мы убедились, что этот Питер Гимера работает один. А поскольку он, кажется мне, не имеет никаких контактов с властями, мы можем сделать вывод, что он – иностранный агент, выполняющий какое-то задание в этой стране. Его действительно интересует Карлос.
   – А! – произнес дипломат. – Это очень неприятно!
   Борис согласился кивком головы.
   – Очень, я с вами согласен. К счастью, мы вовремя это заметили, но поскольку тот тип не догадывается, что мы его раскрыли, есть возможность дергать за веревочки.
   Монин выглядел очень недовольным.
   – Это действительно не слишком приятно. Если этот тип работает по Карлосу хотя бы несколько дней, то он уже наверняка отправил отчет своим начальникам. Могло быть и так, что они сами поручили ему заняться Кар-лосОм. В любом случае, Карлос провалился, и нам придется от него избавиться.
   Борис ответил с насупленным видом:
   – Согласен. Но за это им придется дорого заплатить.
   Монин затянул узел галстука, потом положил ладони на стол перед собой.
   – Если этот тип работает на ЦРУ, что мы вправе предположить из-за Перо Кабраля, то я спрашиваю себя, почему он интересуется Карлосом – бразильским гражданином, предающим только Бразилию.
   Журналист нахмурил брови, осененный неприятной мыслью.
   – Вы думаете, что Карлос?..
   – Может одновременно работать на янки? Нет, я так не думаю, но здесь есть нечто непонятное.
   Они несколько секунд помолчали. Борис Данилов закурил сигарету и заговорил вновь:
   – Я встретился с Карлосом вчера вечером после того, как оборвал слежку, осуществлявшуюся Гимерой. Карлос хотел меня видеть и был очень возбужден. Он, видите ли, влюбился в Марианну Моарес, свою квартирную хозяйку, и хочет, чтобы мы убрали ее мужа, позволив ему тем самым жениться на предмете своей страсти.
   Монин вздрогнул. Его синие глаза стали холодными.
   – Это что еще за амурная история?
   – Я не знаю, но она кажется подлинной. Моарес уехал вечером в понедельник в Манаус, это на севере, повидаться с отцом, ставшим жертвой аварии. Карлос хочет, чтобы мы убрали его там таким образом, чтобы самого Карлоса не могли заподозрить.
   Монин следил за мыслью, вызревавшей в его мозгу.
   – Но тогда, может быть, Гимера имел дело с этой женщиной? Факт, что Карлос внезапно влюбился в нее, может иметь связь...
   – Я об этом подумал, но не мог сказать Карлосу, что подозреваю Марианну Моарес в том, что она использует свое влияние на него в интересах противника; он бы мне не поверил и разозлился.
   – И что же вы сделали?
   – Я предупредил его, что агент иностранной разведки интересуется им, и что его комната и вся квартира на руа до Кортуме напичканы микрофонами. Я убедил его поставить противнику ловушку, предупредив Марианну, что вернется он сегодня поздно из-за важной встречи, назначенной ему в семь часов на Морро да Таквара. Он пойдет на эту встречу, и, если Гимера отправится за ним, что вполне возможно, то Карлос его уберет.