Страница:
Ее пальцы с накрашенными ногтями пригладили прядь на виске.
– Сделаю все, что в моих силах, – уверила Карин.
Она проводила его до входной двери и подождала, пока он наденет пальто и шляпу.
– Когда будете мне звонить, – сказала она, – продолжайте ссылаться на Пьера и Жаклин. Так будет проще. В любом случае я теперь узнаю ваш голос.
Он застегнул пальто, открыл дверь. Затем взял ее за плечи, привлек к себе и снова поцеловал. Она позволила ему это сделать, потом встревоженным голосом приказала:
– Уходите.
Юбер вышел, не упорствуя, спустился во двор, удостоверился, что на улице все спокойно и ушел быстрым шагом.
Он больше не думал об опасном задании, которым занимался. Он размышлял о том, что пластическая хирургия – чудесная наука, стоящая на службе шпионов всех стран и обоих полов. Ему потребовалось около получаса, чтобы узнать, и то лишь по глазам, единственную женщину на свете, которую он никогда не мог забыть: Мюриель Савори.
4
5
– Сделаю все, что в моих силах, – уверила Карин.
Она проводила его до входной двери и подождала, пока он наденет пальто и шляпу.
– Когда будете мне звонить, – сказала она, – продолжайте ссылаться на Пьера и Жаклин. Так будет проще. В любом случае я теперь узнаю ваш голос.
Он застегнул пальто, открыл дверь. Затем взял ее за плечи, привлек к себе и снова поцеловал. Она позволила ему это сделать, потом встревоженным голосом приказала:
– Уходите.
Юбер вышел, не упорствуя, спустился во двор, удостоверился, что на улице все спокойно и ушел быстрым шагом.
Он больше не думал об опасном задании, которым занимался. Он размышлял о том, что пластическая хирургия – чудесная наука, стоящая на службе шпионов всех стран и обоих полов. Ему потребовалось около получаса, чтобы узнать, и то лишь по глазам, единственную женщину на свете, которую он никогда не мог забыть: Мюриель Савори.
4
Около полуночи Юбер без происшествий дошел до Остер Гатан. Несмотря на поздний час, старый город был очень оживлен, и он принял некоторые элементарные предосторожности, прежде чем идти в дом: дошел до конца улицы и резко повернул назад. Несколько хорошеньких девушек в меховых манто зазывающе смотрели на него, но что он отвечал любезной улыбкой. Он открыл дверь дома 27 ключом, переданным ему пожилой дамой с рыжими волосами, и поднялся по лестнице.
В доме было тихо и темно. Юбер не знал, в каких комнатах спят пожилая дама и ее племянница. Он бесшумно вошел к себе, закрыл ставни, задернул шторы и включил свет.
Его сердце тотчас сделало скачок, и к лицу прилила кровь. К нему кто-то заходил и обыскивал вещи... Он был в этом абсолютно уверен.
Юбер подошел к своему чемодану, лежавшему на столе, и удостоверился, что аккуратно положенные в замок волоски исчезли.
Трудно было поверить, что виновник – квартирная хозяйка, пожилая дама с рыжими волосами. То, что она пришла в комнату после ухода, было нормальным, так поступают все квартирные хозяйки, но вскрыть замки чемодана – совсем другое дело...
Юбер открыл чемодан и осмотрел его содержимое. Он уже давно взял себе привычку особым образом укладывать одежду и личные вещи. В принципе, ни один обыск не мог пройти незамеченным. На первый взгляд, все было в порядке... Однако быстрой проверки оказалось достаточно, чтобы понять, что вещи были вынуты из чемодана, а потом аккуратно уложены обратно. Его «люгер» был на месте. Он взял его и проверил магазин. После одного крайне неприятного приключения, произошедшего с ним из-за того, что он не заметил, что магазин его пистолета пуст, он стал очень осторожен в этом вопросе.
Сейчас самое бы время лечь спать, но серия инцидентов, нарушивших спокойствие его жизни начиная с утра, стала серьезно его беспокоить. До сих пор ему не удалось сделать ни одного, или почти ни одного, шага, который не был бы известен противнику. Значит, теперь они знали его адрес... Тем хуже для них. Раз он не может спать, лучше уйти.
Сунув пистолет в карман, он поменял ботинки на другую пару – с резиновыми подошвами, одним ударом сплющил шляпу и, свернув ее в трубку, положил в карман. Чтобы произвести немного шума, на несколько минут включил воду, потом лег на кровать, заскрипевшую пружинами, и выключил свет.
Он посмотрел на светящийся циферблат своего хронометра и подождал пять минут, неподвижно лежа в темноте. Наконец, бесшумный, как кошка, вышел из комнаты и направился в туалет, расположенный в глубине коридора, в задней части дома.
Окошко туалета выходило во двор и было достаточно большое, чтобы в него можно было пролезть. Он встал на унитаз, надеясь, что тот выдержит его 80 кило. Двор предстал в виде черного колодца, в котором ничего нельзя было рассмотреть. Подняв глаза, Юбер заметил затянутое тучами небо, слабо освещенное огнями города. Он высунул наружу голову и руки и стал ощупывать стену с обеих сторон от окна. Земля находилась метрах в четырех ниже и прыжок был возможен, но спрыгнуть бесшумно ему бы не удалось. На его полных губах появилась улыбка, когда левая рука нащупала трубу водостока, закрепленную на стене примерно в тридцати сантиметрах от окна. Как раз то, что нужно...
Он осторожно повернулся и лег лопатками на подоконник, а потом стал нетерпеливо подтягиваться. Сидя так, что в доме оставались одни ноги, он крепко взялся правой рукой за трубу и продолжал вылезать наружу, ставя ноги туда, где до того были его ляжки. Теперь ему оставалось лишь съехать по трубе.
Сначала он убедился, что труба достаточно прочна, чтобы выдержать его. Если она сломается во время спуска и он упадет, то лучше уж прыгнуть самому, чем тянуть еще и кучу металла. Держась обеими руками, он снял ноги с подоконника и заскользил по трубе...
Он без труда достиг земли и несколько секунд стоял неподвижно, ожидая, пока его глаза привыкнут к темноте. Все было тихо. Затем пересек двор, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь предмет.
Зайдя в туалет в конце дня, когда серый день еще освещал город, он смог хорошо разглядеть местность. Двор, где он находился, имел только один выход – через дом Катерины Нистром. С другой стороны относительно низкая стена отделяла его от двора дома, фасад которого, очевидно, выходил на улицу, параллельную Остер Гатан, именно туда Юбер и наметил выйти, если это было возможно...
Действуя так, он не только хотел вернуться в город, не привлекая внимание «хвоста», возможно, стоявшего перед домом. Оборот, который приняли события, требовал от него найти запасной выход на случай, если противник атакует его в доме.
Юбер дошел до стены, сложенной из бутовых камней, и поднял руки, чтобы взяться за гребень. Это ему не удалось. Он отступил, и его глаза, привыкшие к темноте, различили верхушку стены. Тогда он взял короткий разбег и прыгнул изо всех сил, подняв руки вверх. На этот раз у него получилось... Он легко подтянулся и спрыгнул с другой стороны.
Двор, где он теперь оказался, был примерно того же размера, что и первый. Дом, стоявший перед ним, не был частным, как дом Катерины Нистром, и коридор позволял выйти на улицу, минуя жилые помещения.
Он нашел дверь, открывшуюся от его толчка, и попал в коридор, освещенный голой лампочкой. Слева навощенная лестница вела на верхние этажи. Бесшумно ступая на резиновых подошвах, Юбер прошел вперед и довольно улыбнулся, увидев, что нет консьержа. Затем быстро вышел наружу и оказался на улочке, невероятно похожей на Остер Гатан. Сориентировавшись, он с самым естественным видом пошел по забрызганному грязью тротуару.
Ледяной ветер заставил его достать из кармана шляпу, вернуть ей форму и надеть. Возле собора он встретил группу пьяных моряков, распевавших во все горло. Он пересек Стром, пройдя по Парламентскому мосту.
На другой стороне моста он остановился за телефонной кабиной и несколько минут наблюдал за дорогой, по которой только что пришел. Мимо прошла торопившаяся пара, проехали несколько такси, но не было ни одной подозрительной фигуры. Он снова тронулся в путь, совершая широкие круги в качестве дополнительной предосторожности.
Так он дошел до Кунгс Гатан, не получив ни удара по голове, ни пули. Было от чего быть довольным...
Пройдя в тени двух высоких башен, стоявших по обеим сторонам улицы, он замедлил шаг, зная, что приближается к туристическому агентству «Ландснорр».
Витрину агентства закрывал железный занавес. Юбер пришел сюда с намерением проникнуть внутрь, но на первый взгляд возможности для этого были невелики.
Юбер перешел на другую сторону улицы и осмотрел металлический занавес. Не видно никакого замка. До соседнего дома примерно метр. На узком отрезке стены, образовывавшем угол здания туристического агентства, Юбер нашел небольшое окошко, защищенное обычной металлической решеткой, которую легко взломать. Он подошел к краю тротуара, посмотрел налево, потом направо. Было чуть больше часа ночи, и весь квартал спал. Он достал из кармана крепкий нож, снабженный различными аксессуарами, в том числе маленькими кусачками, достаточно крепкими, чтобы перекусить металлическую проволоку.
За пять минут он сумел очень чисто снять прямоугольник решетки, который положил к ногам. Затем он убрал нож и достал авторучку, один конец которой заканчивал промышленный алмаз. Снова убедившись, что на улице никого нет, Юбер вырезал в оконном стекле кружок довольно точной формы диаметром сантиметров в двадцать, снял шляпу, сунул в нее кулак и резко ударил. Круглый кусочек отвалился и без особого шума упал с другой стороны. Он снова убрал шляпу в карман.
Юбер развеселился. Из различных дел, которыми ему приходилось заниматься в силу своей профессии, он больше всего любил играть во взломщика. Еще раз оглядевшись вокруг, он сунул руку в круглое отверстие, и стал искать рукой задвижку. Через несколько секунд путь был свободен...
Он схватился за подоконник и, оттолкнувшись ногами, подтянулся. Забравшись в окно по пояс, он секунду-другую прислушивался. Никакого подозрительного шума... Затем пополз дальше и, не найдя никакой опоры, упал, вытянув вперед руки.
Он едва не ударился головой о стул, который упал под его весом с жутким грохотом. Вскочил, покрытый потом, вытащил свой «люгер» и снял его с предохранителя...
Когда биение сердца вернулось в нормальный ритм, Юбер услышал ровное тиканье настенных часов. Не считая этого знакомого звука, все было тихо.
Юбер закрыл окно, убрал оружие в карман и достал фонарик, который прикрыл левой рукой, прежде чем включить.
Он находился в узкой комнате, служившей, по всей очевидности, складом рекламных изданий, необходимых для успешной деятельности любого туристического агентства: многочисленных раскладных книжечек с завлекающими обложками и роскошных буклетов, превозносящих красоты Швеции.
Он подошел к двери, вышел, закрыл ее и пропустил немного света между сжатыми пальцами. Большую комнату разделяла надвое стойка из покрытого лаком дерева, над которой возвышалась решетка с окошками.
Со стороны улицы полдюжины клубных кресел стояли вокруг низких столиков, заваленных туристическими брошюрами. Отделение для служащих было обставлено лакированной мебелью, стоявшей перед окошками. Именно в эту часть комнаты и вошел Юбер. В нескольких метрах справа еще одна дверь. Юбер подошел к ней. Этот зал его нисколько не заинтересовал: если в агентстве и были интересные документы, то только не здесь.
Он открыл дверь, и луч фонарика осветил чистую деревянную лестницу. Юбер стал осторожно подниматься по ней. На середине лестница совершала полный поворот и заканчивалась квадратной площадкой на втором этаже, в центре которой стоял широкий стол с двумя креслами по бокам. В обе стороны шел коридор. Юбер провел лучом света по помещению, бегло осматривая его. Он насчитал три двери, все со стороны улицы. Та, что была в середине и выходила прямо на площадку, имела табличку «ДИРЕКЦИЯ».
Дверь открылась от легкого толчка. Юбер закрыл ее, максимально плотно загородив пальцами лампу фонарика, и прошел к окну. Стекло закрывал тяжелый цельный деревянный ставень. Юбер внимательно осмотрел его и убедился, что благодаря ему снаружи не будет виден никакой свет. После этого он убрал пальцы с фонарика...
Комната была обставлена современной металлической мебелью. Широкий рабочий стол, покрытый молескином, на котором стояла лампа с зеленым абажуром и письменный прибор. И ничего больше... Или директор «Ландснорра» был очень оккуратным человеком, или у него было не слишком много работы. У стены, сзади письменного стола, располагались металлические шкафы. Юбер не любил эту мебель: открывать ее было намного сложнее, чем деревянные шкафы. Однако он пришел сюда для того, чтобы сделать поверхностный осмотр... На стенах висели репродукции картин французских импрессионистов. Центр кабинета занимали повернутые к столу два больших глубоких кресла из зеленой кожи, будто ожидавшие, когда в них сядут. Чуть дальше находилась металлическая картотека на колесиках. К картотекам Юбер питал особую слабость. Он опустился перед ней на колени, чтобы осмотреть замок. Да, замок оказался, что называется, «с секретом», но вскрыть его не представляло труда. Юбер расстегнул пальто, потом пиджак и начал возиться с железной пряжкой брючного ремня. Щелчок – и плоская пряжка раскрылась, как шкатулка, в пальцы Юбера упал маленький инструмент странной формы, один конец которого заканчивался шкифом на шарнире.
Юбер наставил луч фонарика в замок и по меньшей мере тридцать секунд сидел неподвижно, глядя в одну точку и хмуря брови, потом на мгновение опустил веки, давая отдых глазам, взял инструмент и стал медленно поворачивать шкиф в разные стороны... Послушные пальцам Юбера из него появились штырьки, похожие на зубья расчески. Он вставил инструмент в узкую замочную скважину и попытался открыть дверцу, не взламывая ее. Ему пришлось еще несколько раз крутить шкиф, прежде чем замок открылся...
Юбер поднял крышку картотеки, сжав в зубах кожаный ремешок своего фонарика, и стал просматривать карточки одну за другой.
Он знал, что начал утомительную и долгую работу, но времени у него было много...
Ознакомившись со всеми карточками на "А", он перешел к "Б". Там его ждал маленький сюрприз. Его глаза заблестели, когда он наткнулся на картонный прямоугольник, на котором было написано красивыми буквами: БЕРВАЛЬД КАРИН.
Сведения о дате и месте рождения, адрес магазина – Агус Гатан, 12, потом, в графе общая информация, напечатанный на машинке текст:
«Женщина высокого класса. Очень умная. Очень ловкая. По всей вероятности, политических убеждений не имеет. Беспринципна. Можно использовать ее любовь к роскоши. Малосентиментальна, но неравнодушна к мужской красоте. Предпочитает высоких сильных мужчин. При должной обработке может быть полезна для агентства».
Юбер улыбнулся, довольный тем, что узнал мнение противника о Карин Бервальд, поставил карточку на место и продолжил обыск.
Он закончил работу только через час. Больше знакомых имен не встречалось, но все увиденные фамилии он прочитал и тихо повторил вслух, чтобы вспомнить, если услышит их в будущем.
Затем закрыл картотеку, запер замок и вынул свой инструмент, сосредоточив внимание на металлических шкафчиках за письменным столом. Ему не пришлось менять комбинацию своей отмычки, чтобы открыть замок. Все замки были одной системы. Он просмотрел одно за другим досье, стоявшие на полках, но ни одно из них не показалось ему интересным. Однако, он досмотрел их до конца.
Заперев шкафы, он сел на угол стола подумать. Он полностью отдавал себе отчет в том, что ему понадобилось бы минимум сорок восемь часов, чтобы обыскать в одиночку весь дом. Если агентство «Ландснорр» действительно служило прикрытием для базы советской разведки в Северной Европе, то где-то в нем должны были лежать спрятанные важные документы. Правда, по словам Карин, псевдо-Жорж Мазель вовсе не был дураком. Он, наверняка, знал свое ремесло досконально.
Юбер встал на ноги и машинально взглянул на копии картин, висевших на стенах, Затем стал приподнимать их одну за другой и под третьей нашел то, что надеялся найти: дверцу встроенного в стену сейфа.
Эта находка не очень помогла ему: у Юбера не было инструментов для вскрытия бронированной двери этого типа, несомненно, снабженной сложным замком. Он с сожалением опустил картину. Достав из кармана «люгер», Юбер вытер его платком, подошел к кожаному креслу, стоявшему ближе к окну, и сунул руку между сиденьем и спинкой. Пустое место, в котором он мог свободно шевелить пальцами, было достаточно большим. Он положил туда «люгер», и не как попало, а совершенно определенным образом. Убедившись, что его работа не оставила следов, он распрямился, собираясь уйти.
Он взялся за ручку двери, когда от шума шагов на лестнице у него застыла в жилах кровь. Кто-то шел наверх, и отсутствие предосторожностей показало, что неожиданный гость не знает о присутствии в агентстве Юбера.
Быстрый и гибкий, как кошка, Юбер развернулся и бросился к металлическому столу. Он повернул вращающееся кресло, скользнул под стол в свободное место, предназначенное для ног и, к счастью, достаточно просторное, чтобы поместиться там целиком, вернул кресло в первоначальное положение и быстро выключил фонарик.
Тяжелые шаги приблизились. Дверь открылась, и комнату залил свет.
Юбер, находившийся в крайне неудобном положении, не строил никаких иллюзий насчет имевшихся у него шансов выкрутиться. Если вошедший захочет сесть за стол, это будет катастрофа...
Юбер бесшумно передвинулся так, чтобы оставить возможно большую свободу действий рукам. Характерный звук успокоил его и одновременно наполнил радостью. Эта серия щелчков... Вошедший открывал сейф. Тут Юбер горько пожалел, что расстался с «люгером». Сейчас был самый момент достать его и воспользоваться сложившимися обстоятельствами. Без оружия это было чистым безумием... Расстояние от стола до сейфа было слишком велико.
Щелчки прекратились, и наступила тишина. Дверца явно осталась открытой. Шорох бумаги. Юбер кипел от ярости. Он собирался отбросить всякую осторожность и выскочить, несмотря на риск, но сухой хлопок приковал его к месту. Неизвестный закрыл дверцу. Юбер пошевелил плечами, борясь с онемением, и раздвинул руки, готовый действовать.
Вращающееся кресло медленно отодвинулось, появились ноги в темных брюках и резиновых галошах. Ждать дольше не имело смысла... Юбер уверенным движением схватил лодыжки и изо всех сил дернул их на себя...
В комнате раздалось ужасное русское ругательство. Теперь Юбер был уверен в национальности своего противника. В минуты смертельной опасности всегда ругаются на родном языке. Крепче сжав руки, он рванул вперед, головой между ног врага, заставляя того отступить на кресло, которое с грохотом перевернулось. Юбер поднял голову и нанес неизвестному страшный удар в низ живота, от которого тот снова завопил. Затем, отпустив его лодыжки, он бросился на сходившего с ума от боли человека и схватил его за горло. Он безжалостно вдавил пальцы в глазные кровеносные сосуды. Почти сразу неизвестный перестал вопить, пару секунд молча побарахтался, потом обмяк... Тогда Юбер узнал его.
Это был милый шофер такси, так любезно встретивший его по приезде.
Он распрямился, стащил свою жертву с перевернутого кресла и уложил на ковер. Его взгляд упал на стол, и он увидел толстую пачку банковских билетов... Рядом с деньгами лежали ключи. Юберу всегда было противно хладнокровно убивать человека, особенно если тот находился в беспомощном состоянии, но борьба, в которой он участвовал, была борьбой насмерть. Каждый уничтоженный противник был очком в его пользу. Проявлять жалость было самоубийственно. Когда Юберу приходилось убивать, он старался по крайней мере делать это чисто. Он опустился на колени перед лежащим человеком, перевернул его на живот и сломал позвоночник своим излюбленным способом.
Не надеясь на удачу, он стал его обыскивать и, разумеется, не нашел ничего интересного. Ни единого документа, удостоверявшего личность. Он встал, взял со стола связку ключей и направился к сейфу.
Когда в начале войны Юбер, тогда федеральный агент, поступил в распоряжение УСС[2], он в течение трех месяцев проходил обучение в разведшколе, где в числе прочих необыкновенных предметов его научили открывать сейф, не зная шифра. Более сотни раз он стоял за экраном, слушая переключение ручек, пока его слуховая память не развилась до такой степени, что он мог механически воспроизвести движения, которые знал только по звуку. К сожалению, ему редко приходилось применять на практике приобретенные знания, и он не был уверен, что все получится... Однако, следовало попытаться.
Он поднял картину, сконцентрировал всю свою чувствительность в кончиках пальцев и взялся за первую ребристую ручку. Он закрыл глаза, перенесясь в тот момент, когда, сидя под столом, слушал, как открывает сейф человек, которого он только что убил. На третьем щелчке он остановился и взялся за вторую ручку... Всего их было четыре. Закончив с последней, он сделал паузу, давая разрядку перенапряженным нервам. Затем найдя в связке ключ от сейфа, он вставил его в замок и повернул. Дверца открылась, и «приятная неожиданность» оказалась такой сильной, что к лицу Юбера прилила кровь и потемнело в глазах.
В сейфе была только крупная сумма денег.
Юбер не имел ничего общего с героями романов, которые, чтобы не оскорбить мораль читателя, проявляют так называемую честность. Юбер был честен в том смысле, что никогда не взял ни гроша у частного лица. Все эти деньги, наверняка, предназначались для раздачи агентам враждебной разведки. Разумеется, Юбер мог бы, взяв их, отправить в американское Казначейство, но Казначейство не знает, что делать со своими долларами, а реальные расходы Юбера во время заданий всегда превышали суммы, выплачиваемые ему. Без малейшего угрызения совести он сгреб деньги и положил на стол рядом с первой пачкой. Поскольку ему пришлось совершить убийство, имело смысл закамуфлировать дело под банальный грабеж.
Рассовав деньги маленькими пачками под рубашку, он решил, что пора освободить помещение. Но прежде он достал платок, тщательно вытер места, где мог оставить свои отпечатки пальцев, потом, даже не взглянув на лежавший на ковре труп, вышел из комнаты, оставив свет включенным.
Он мог воспользоваться ключом убитого, чтобы выйти нормальным путем, но предпочел выйти тем же способом, каким вошел, и без проблем оказался на абсолютно пустынной Кунгс Гатан. Сунув руки в карманы, он пошел насвистывая, довольный своей экспедицией.
Он по привычке сделал несколько крюков, чтобы убедиться, что за ним нет слежки, быстро перешел через Стром и вернулся в старый город.
Он секунду колебался, возвращаться ли ему в дом по Остер Гатан или проделать в обратном порядке акробатические упражнения, с помощью которых он выбрался несколько часов назад, Он выбрал более простой путь, несомненно, из-за усталости.
Свернув на узкую улочку, он замедлил шаг. Было весьма вероятно, что противник установил постоянное наблюдение за домом, но если они все равно знали, где он живет, хитрить было бессмысленно. Юбер даже веселился, представляя себе смятение противников, которые увидели бы его возвращавшимся в столь поздний час, хотя не видели, как он вышел...
Мужчина, прислонившись к двери в нише, казалось, дремал. Юбер остановился, чтобы удостовериться, что он его не видел, затем пересек улицу широким пружинистым шагом, прижимаясь к стенам.
Тип действительно спал сидя. Юбер подумал, что сможет вернуться к себе, не привлекая внимания, но это был еще один враг, а Юбер вел войну...
– Спишь, скотина? – бросил он по-русски.
Человек подскочил и, заикаясь, ответил тоже по-русски:
– Нет... Не сплю. Он не выходил.
Он с силой тер глаза. Наконец, его взгляд остановился на лице Юбера, и он остолбенел от изумления. Его рука с быстротой молнии метнулась к левой подмышке, но Юбер это предвидел. Он остановил на лету руку человека и влепил ему в лицо удар кулаком, способный оглушить быка. Голова бедняги с силой ударилась об дверь, прислонившись к которой он стоял. Не теряя времени, Юбер развернул его и сломал позвоночник прежде, чем тип успел прийти в себя.
– Четыре – ноль, – прошептал он, потирая руки.
Он повернулся, собираясь идти к себе. Его взгляд машинально скользнул по фасаду и остановился. Он не верил своим глазам: в его комнате горел свет. Он точно помнил, что выключил его, уходя. Решительно, нельзя ни минуты побыть в покое...
Он перешел через улицу, открыл дверь, тихо закрыл ее и на цыпочках направился к лестнице. Поднявшись на второй этаж, он удвоил бдительность. Касаясь пальцами стены, он дошел до двери своей комнаты и резко распахнул ее. В комнате было темно...
Юбер сильно скривился. Весь этот кавардак начинал действовать ему на нервы. Ведь не приснилось же ему...
Он вошел, закрылся на задвижку и прислонил к двери наклоненный стул. В конце концов, у Уллы или ее старой рыжей тетушки вполне могло возникнуть желание нанести ему ночной визит. Надо выяснить это утром...
Он разделся, спрятал деньги под матрац, надел пижаму и лег в постель, решив спать.
В доме было тихо и темно. Юбер не знал, в каких комнатах спят пожилая дама и ее племянница. Он бесшумно вошел к себе, закрыл ставни, задернул шторы и включил свет.
Его сердце тотчас сделало скачок, и к лицу прилила кровь. К нему кто-то заходил и обыскивал вещи... Он был в этом абсолютно уверен.
Юбер подошел к своему чемодану, лежавшему на столе, и удостоверился, что аккуратно положенные в замок волоски исчезли.
Трудно было поверить, что виновник – квартирная хозяйка, пожилая дама с рыжими волосами. То, что она пришла в комнату после ухода, было нормальным, так поступают все квартирные хозяйки, но вскрыть замки чемодана – совсем другое дело...
Юбер открыл чемодан и осмотрел его содержимое. Он уже давно взял себе привычку особым образом укладывать одежду и личные вещи. В принципе, ни один обыск не мог пройти незамеченным. На первый взгляд, все было в порядке... Однако быстрой проверки оказалось достаточно, чтобы понять, что вещи были вынуты из чемодана, а потом аккуратно уложены обратно. Его «люгер» был на месте. Он взял его и проверил магазин. После одного крайне неприятного приключения, произошедшего с ним из-за того, что он не заметил, что магазин его пистолета пуст, он стал очень осторожен в этом вопросе.
Сейчас самое бы время лечь спать, но серия инцидентов, нарушивших спокойствие его жизни начиная с утра, стала серьезно его беспокоить. До сих пор ему не удалось сделать ни одного, или почти ни одного, шага, который не был бы известен противнику. Значит, теперь они знали его адрес... Тем хуже для них. Раз он не может спать, лучше уйти.
Сунув пистолет в карман, он поменял ботинки на другую пару – с резиновыми подошвами, одним ударом сплющил шляпу и, свернув ее в трубку, положил в карман. Чтобы произвести немного шума, на несколько минут включил воду, потом лег на кровать, заскрипевшую пружинами, и выключил свет.
Он посмотрел на светящийся циферблат своего хронометра и подождал пять минут, неподвижно лежа в темноте. Наконец, бесшумный, как кошка, вышел из комнаты и направился в туалет, расположенный в глубине коридора, в задней части дома.
Окошко туалета выходило во двор и было достаточно большое, чтобы в него можно было пролезть. Он встал на унитаз, надеясь, что тот выдержит его 80 кило. Двор предстал в виде черного колодца, в котором ничего нельзя было рассмотреть. Подняв глаза, Юбер заметил затянутое тучами небо, слабо освещенное огнями города. Он высунул наружу голову и руки и стал ощупывать стену с обеих сторон от окна. Земля находилась метрах в четырех ниже и прыжок был возможен, но спрыгнуть бесшумно ему бы не удалось. На его полных губах появилась улыбка, когда левая рука нащупала трубу водостока, закрепленную на стене примерно в тридцати сантиметрах от окна. Как раз то, что нужно...
Он осторожно повернулся и лег лопатками на подоконник, а потом стал нетерпеливо подтягиваться. Сидя так, что в доме оставались одни ноги, он крепко взялся правой рукой за трубу и продолжал вылезать наружу, ставя ноги туда, где до того были его ляжки. Теперь ему оставалось лишь съехать по трубе.
Сначала он убедился, что труба достаточно прочна, чтобы выдержать его. Если она сломается во время спуска и он упадет, то лучше уж прыгнуть самому, чем тянуть еще и кучу металла. Держась обеими руками, он снял ноги с подоконника и заскользил по трубе...
Он без труда достиг земли и несколько секунд стоял неподвижно, ожидая, пока его глаза привыкнут к темноте. Все было тихо. Затем пересек двор, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться о какой-нибудь предмет.
Зайдя в туалет в конце дня, когда серый день еще освещал город, он смог хорошо разглядеть местность. Двор, где он находился, имел только один выход – через дом Катерины Нистром. С другой стороны относительно низкая стена отделяла его от двора дома, фасад которого, очевидно, выходил на улицу, параллельную Остер Гатан, именно туда Юбер и наметил выйти, если это было возможно...
Действуя так, он не только хотел вернуться в город, не привлекая внимание «хвоста», возможно, стоявшего перед домом. Оборот, который приняли события, требовал от него найти запасной выход на случай, если противник атакует его в доме.
Юбер дошел до стены, сложенной из бутовых камней, и поднял руки, чтобы взяться за гребень. Это ему не удалось. Он отступил, и его глаза, привыкшие к темноте, различили верхушку стены. Тогда он взял короткий разбег и прыгнул изо всех сил, подняв руки вверх. На этот раз у него получилось... Он легко подтянулся и спрыгнул с другой стороны.
Двор, где он теперь оказался, был примерно того же размера, что и первый. Дом, стоявший перед ним, не был частным, как дом Катерины Нистром, и коридор позволял выйти на улицу, минуя жилые помещения.
Он нашел дверь, открывшуюся от его толчка, и попал в коридор, освещенный голой лампочкой. Слева навощенная лестница вела на верхние этажи. Бесшумно ступая на резиновых подошвах, Юбер прошел вперед и довольно улыбнулся, увидев, что нет консьержа. Затем быстро вышел наружу и оказался на улочке, невероятно похожей на Остер Гатан. Сориентировавшись, он с самым естественным видом пошел по забрызганному грязью тротуару.
Ледяной ветер заставил его достать из кармана шляпу, вернуть ей форму и надеть. Возле собора он встретил группу пьяных моряков, распевавших во все горло. Он пересек Стром, пройдя по Парламентскому мосту.
На другой стороне моста он остановился за телефонной кабиной и несколько минут наблюдал за дорогой, по которой только что пришел. Мимо прошла торопившаяся пара, проехали несколько такси, но не было ни одной подозрительной фигуры. Он снова тронулся в путь, совершая широкие круги в качестве дополнительной предосторожности.
Так он дошел до Кунгс Гатан, не получив ни удара по голове, ни пули. Было от чего быть довольным...
Пройдя в тени двух высоких башен, стоявших по обеим сторонам улицы, он замедлил шаг, зная, что приближается к туристическому агентству «Ландснорр».
Витрину агентства закрывал железный занавес. Юбер пришел сюда с намерением проникнуть внутрь, но на первый взгляд возможности для этого были невелики.
Юбер перешел на другую сторону улицы и осмотрел металлический занавес. Не видно никакого замка. До соседнего дома примерно метр. На узком отрезке стены, образовывавшем угол здания туристического агентства, Юбер нашел небольшое окошко, защищенное обычной металлической решеткой, которую легко взломать. Он подошел к краю тротуара, посмотрел налево, потом направо. Было чуть больше часа ночи, и весь квартал спал. Он достал из кармана крепкий нож, снабженный различными аксессуарами, в том числе маленькими кусачками, достаточно крепкими, чтобы перекусить металлическую проволоку.
За пять минут он сумел очень чисто снять прямоугольник решетки, который положил к ногам. Затем он убрал нож и достал авторучку, один конец которой заканчивал промышленный алмаз. Снова убедившись, что на улице никого нет, Юбер вырезал в оконном стекле кружок довольно точной формы диаметром сантиметров в двадцать, снял шляпу, сунул в нее кулак и резко ударил. Круглый кусочек отвалился и без особого шума упал с другой стороны. Он снова убрал шляпу в карман.
Юбер развеселился. Из различных дел, которыми ему приходилось заниматься в силу своей профессии, он больше всего любил играть во взломщика. Еще раз оглядевшись вокруг, он сунул руку в круглое отверстие, и стал искать рукой задвижку. Через несколько секунд путь был свободен...
Он схватился за подоконник и, оттолкнувшись ногами, подтянулся. Забравшись в окно по пояс, он секунду-другую прислушивался. Никакого подозрительного шума... Затем пополз дальше и, не найдя никакой опоры, упал, вытянув вперед руки.
Он едва не ударился головой о стул, который упал под его весом с жутким грохотом. Вскочил, покрытый потом, вытащил свой «люгер» и снял его с предохранителя...
Когда биение сердца вернулось в нормальный ритм, Юбер услышал ровное тиканье настенных часов. Не считая этого знакомого звука, все было тихо.
Юбер закрыл окно, убрал оружие в карман и достал фонарик, который прикрыл левой рукой, прежде чем включить.
Он находился в узкой комнате, служившей, по всей очевидности, складом рекламных изданий, необходимых для успешной деятельности любого туристического агентства: многочисленных раскладных книжечек с завлекающими обложками и роскошных буклетов, превозносящих красоты Швеции.
Он подошел к двери, вышел, закрыл ее и пропустил немного света между сжатыми пальцами. Большую комнату разделяла надвое стойка из покрытого лаком дерева, над которой возвышалась решетка с окошками.
Со стороны улицы полдюжины клубных кресел стояли вокруг низких столиков, заваленных туристическими брошюрами. Отделение для служащих было обставлено лакированной мебелью, стоявшей перед окошками. Именно в эту часть комнаты и вошел Юбер. В нескольких метрах справа еще одна дверь. Юбер подошел к ней. Этот зал его нисколько не заинтересовал: если в агентстве и были интересные документы, то только не здесь.
Он открыл дверь, и луч фонарика осветил чистую деревянную лестницу. Юбер стал осторожно подниматься по ней. На середине лестница совершала полный поворот и заканчивалась квадратной площадкой на втором этаже, в центре которой стоял широкий стол с двумя креслами по бокам. В обе стороны шел коридор. Юбер провел лучом света по помещению, бегло осматривая его. Он насчитал три двери, все со стороны улицы. Та, что была в середине и выходила прямо на площадку, имела табличку «ДИРЕКЦИЯ».
Дверь открылась от легкого толчка. Юбер закрыл ее, максимально плотно загородив пальцами лампу фонарика, и прошел к окну. Стекло закрывал тяжелый цельный деревянный ставень. Юбер внимательно осмотрел его и убедился, что благодаря ему снаружи не будет виден никакой свет. После этого он убрал пальцы с фонарика...
Комната была обставлена современной металлической мебелью. Широкий рабочий стол, покрытый молескином, на котором стояла лампа с зеленым абажуром и письменный прибор. И ничего больше... Или директор «Ландснорра» был очень оккуратным человеком, или у него было не слишком много работы. У стены, сзади письменного стола, располагались металлические шкафы. Юбер не любил эту мебель: открывать ее было намного сложнее, чем деревянные шкафы. Однако он пришел сюда для того, чтобы сделать поверхностный осмотр... На стенах висели репродукции картин французских импрессионистов. Центр кабинета занимали повернутые к столу два больших глубоких кресла из зеленой кожи, будто ожидавшие, когда в них сядут. Чуть дальше находилась металлическая картотека на колесиках. К картотекам Юбер питал особую слабость. Он опустился перед ней на колени, чтобы осмотреть замок. Да, замок оказался, что называется, «с секретом», но вскрыть его не представляло труда. Юбер расстегнул пальто, потом пиджак и начал возиться с железной пряжкой брючного ремня. Щелчок – и плоская пряжка раскрылась, как шкатулка, в пальцы Юбера упал маленький инструмент странной формы, один конец которого заканчивался шкифом на шарнире.
Юбер наставил луч фонарика в замок и по меньшей мере тридцать секунд сидел неподвижно, глядя в одну точку и хмуря брови, потом на мгновение опустил веки, давая отдых глазам, взял инструмент и стал медленно поворачивать шкиф в разные стороны... Послушные пальцам Юбера из него появились штырьки, похожие на зубья расчески. Он вставил инструмент в узкую замочную скважину и попытался открыть дверцу, не взламывая ее. Ему пришлось еще несколько раз крутить шкиф, прежде чем замок открылся...
Юбер поднял крышку картотеки, сжав в зубах кожаный ремешок своего фонарика, и стал просматривать карточки одну за другой.
Он знал, что начал утомительную и долгую работу, но времени у него было много...
Ознакомившись со всеми карточками на "А", он перешел к "Б". Там его ждал маленький сюрприз. Его глаза заблестели, когда он наткнулся на картонный прямоугольник, на котором было написано красивыми буквами: БЕРВАЛЬД КАРИН.
Сведения о дате и месте рождения, адрес магазина – Агус Гатан, 12, потом, в графе общая информация, напечатанный на машинке текст:
«Женщина высокого класса. Очень умная. Очень ловкая. По всей вероятности, политических убеждений не имеет. Беспринципна. Можно использовать ее любовь к роскоши. Малосентиментальна, но неравнодушна к мужской красоте. Предпочитает высоких сильных мужчин. При должной обработке может быть полезна для агентства».
Юбер улыбнулся, довольный тем, что узнал мнение противника о Карин Бервальд, поставил карточку на место и продолжил обыск.
Он закончил работу только через час. Больше знакомых имен не встречалось, но все увиденные фамилии он прочитал и тихо повторил вслух, чтобы вспомнить, если услышит их в будущем.
Затем закрыл картотеку, запер замок и вынул свой инструмент, сосредоточив внимание на металлических шкафчиках за письменным столом. Ему не пришлось менять комбинацию своей отмычки, чтобы открыть замок. Все замки были одной системы. Он просмотрел одно за другим досье, стоявшие на полках, но ни одно из них не показалось ему интересным. Однако, он досмотрел их до конца.
Заперев шкафы, он сел на угол стола подумать. Он полностью отдавал себе отчет в том, что ему понадобилось бы минимум сорок восемь часов, чтобы обыскать в одиночку весь дом. Если агентство «Ландснорр» действительно служило прикрытием для базы советской разведки в Северной Европе, то где-то в нем должны были лежать спрятанные важные документы. Правда, по словам Карин, псевдо-Жорж Мазель вовсе не был дураком. Он, наверняка, знал свое ремесло досконально.
Юбер встал на ноги и машинально взглянул на копии картин, висевших на стенах, Затем стал приподнимать их одну за другой и под третьей нашел то, что надеялся найти: дверцу встроенного в стену сейфа.
Эта находка не очень помогла ему: у Юбера не было инструментов для вскрытия бронированной двери этого типа, несомненно, снабженной сложным замком. Он с сожалением опустил картину. Достав из кармана «люгер», Юбер вытер его платком, подошел к кожаному креслу, стоявшему ближе к окну, и сунул руку между сиденьем и спинкой. Пустое место, в котором он мог свободно шевелить пальцами, было достаточно большим. Он положил туда «люгер», и не как попало, а совершенно определенным образом. Убедившись, что его работа не оставила следов, он распрямился, собираясь уйти.
Он взялся за ручку двери, когда от шума шагов на лестнице у него застыла в жилах кровь. Кто-то шел наверх, и отсутствие предосторожностей показало, что неожиданный гость не знает о присутствии в агентстве Юбера.
Быстрый и гибкий, как кошка, Юбер развернулся и бросился к металлическому столу. Он повернул вращающееся кресло, скользнул под стол в свободное место, предназначенное для ног и, к счастью, достаточно просторное, чтобы поместиться там целиком, вернул кресло в первоначальное положение и быстро выключил фонарик.
Тяжелые шаги приблизились. Дверь открылась, и комнату залил свет.
Юбер, находившийся в крайне неудобном положении, не строил никаких иллюзий насчет имевшихся у него шансов выкрутиться. Если вошедший захочет сесть за стол, это будет катастрофа...
Юбер бесшумно передвинулся так, чтобы оставить возможно большую свободу действий рукам. Характерный звук успокоил его и одновременно наполнил радостью. Эта серия щелчков... Вошедший открывал сейф. Тут Юбер горько пожалел, что расстался с «люгером». Сейчас был самый момент достать его и воспользоваться сложившимися обстоятельствами. Без оружия это было чистым безумием... Расстояние от стола до сейфа было слишком велико.
Щелчки прекратились, и наступила тишина. Дверца явно осталась открытой. Шорох бумаги. Юбер кипел от ярости. Он собирался отбросить всякую осторожность и выскочить, несмотря на риск, но сухой хлопок приковал его к месту. Неизвестный закрыл дверцу. Юбер пошевелил плечами, борясь с онемением, и раздвинул руки, готовый действовать.
Вращающееся кресло медленно отодвинулось, появились ноги в темных брюках и резиновых галошах. Ждать дольше не имело смысла... Юбер уверенным движением схватил лодыжки и изо всех сил дернул их на себя...
В комнате раздалось ужасное русское ругательство. Теперь Юбер был уверен в национальности своего противника. В минуты смертельной опасности всегда ругаются на родном языке. Крепче сжав руки, он рванул вперед, головой между ног врага, заставляя того отступить на кресло, которое с грохотом перевернулось. Юбер поднял голову и нанес неизвестному страшный удар в низ живота, от которого тот снова завопил. Затем, отпустив его лодыжки, он бросился на сходившего с ума от боли человека и схватил его за горло. Он безжалостно вдавил пальцы в глазные кровеносные сосуды. Почти сразу неизвестный перестал вопить, пару секунд молча побарахтался, потом обмяк... Тогда Юбер узнал его.
Это был милый шофер такси, так любезно встретивший его по приезде.
Он распрямился, стащил свою жертву с перевернутого кресла и уложил на ковер. Его взгляд упал на стол, и он увидел толстую пачку банковских билетов... Рядом с деньгами лежали ключи. Юберу всегда было противно хладнокровно убивать человека, особенно если тот находился в беспомощном состоянии, но борьба, в которой он участвовал, была борьбой насмерть. Каждый уничтоженный противник был очком в его пользу. Проявлять жалость было самоубийственно. Когда Юберу приходилось убивать, он старался по крайней мере делать это чисто. Он опустился на колени перед лежащим человеком, перевернул его на живот и сломал позвоночник своим излюбленным способом.
Не надеясь на удачу, он стал его обыскивать и, разумеется, не нашел ничего интересного. Ни единого документа, удостоверявшего личность. Он встал, взял со стола связку ключей и направился к сейфу.
Когда в начале войны Юбер, тогда федеральный агент, поступил в распоряжение УСС[2], он в течение трех месяцев проходил обучение в разведшколе, где в числе прочих необыкновенных предметов его научили открывать сейф, не зная шифра. Более сотни раз он стоял за экраном, слушая переключение ручек, пока его слуховая память не развилась до такой степени, что он мог механически воспроизвести движения, которые знал только по звуку. К сожалению, ему редко приходилось применять на практике приобретенные знания, и он не был уверен, что все получится... Однако, следовало попытаться.
Он поднял картину, сконцентрировал всю свою чувствительность в кончиках пальцев и взялся за первую ребристую ручку. Он закрыл глаза, перенесясь в тот момент, когда, сидя под столом, слушал, как открывает сейф человек, которого он только что убил. На третьем щелчке он остановился и взялся за вторую ручку... Всего их было четыре. Закончив с последней, он сделал паузу, давая разрядку перенапряженным нервам. Затем найдя в связке ключ от сейфа, он вставил его в замок и повернул. Дверца открылась, и «приятная неожиданность» оказалась такой сильной, что к лицу Юбера прилила кровь и потемнело в глазах.
В сейфе была только крупная сумма денег.
Юбер не имел ничего общего с героями романов, которые, чтобы не оскорбить мораль читателя, проявляют так называемую честность. Юбер был честен в том смысле, что никогда не взял ни гроша у частного лица. Все эти деньги, наверняка, предназначались для раздачи агентам враждебной разведки. Разумеется, Юбер мог бы, взяв их, отправить в американское Казначейство, но Казначейство не знает, что делать со своими долларами, а реальные расходы Юбера во время заданий всегда превышали суммы, выплачиваемые ему. Без малейшего угрызения совести он сгреб деньги и положил на стол рядом с первой пачкой. Поскольку ему пришлось совершить убийство, имело смысл закамуфлировать дело под банальный грабеж.
Рассовав деньги маленькими пачками под рубашку, он решил, что пора освободить помещение. Но прежде он достал платок, тщательно вытер места, где мог оставить свои отпечатки пальцев, потом, даже не взглянув на лежавший на ковре труп, вышел из комнаты, оставив свет включенным.
Он мог воспользоваться ключом убитого, чтобы выйти нормальным путем, но предпочел выйти тем же способом, каким вошел, и без проблем оказался на абсолютно пустынной Кунгс Гатан. Сунув руки в карманы, он пошел насвистывая, довольный своей экспедицией.
Он по привычке сделал несколько крюков, чтобы убедиться, что за ним нет слежки, быстро перешел через Стром и вернулся в старый город.
Он секунду колебался, возвращаться ли ему в дом по Остер Гатан или проделать в обратном порядке акробатические упражнения, с помощью которых он выбрался несколько часов назад, Он выбрал более простой путь, несомненно, из-за усталости.
Свернув на узкую улочку, он замедлил шаг. Было весьма вероятно, что противник установил постоянное наблюдение за домом, но если они все равно знали, где он живет, хитрить было бессмысленно. Юбер даже веселился, представляя себе смятение противников, которые увидели бы его возвращавшимся в столь поздний час, хотя не видели, как он вышел...
Мужчина, прислонившись к двери в нише, казалось, дремал. Юбер остановился, чтобы удостовериться, что он его не видел, затем пересек улицу широким пружинистым шагом, прижимаясь к стенам.
Тип действительно спал сидя. Юбер подумал, что сможет вернуться к себе, не привлекая внимания, но это был еще один враг, а Юбер вел войну...
– Спишь, скотина? – бросил он по-русски.
Человек подскочил и, заикаясь, ответил тоже по-русски:
– Нет... Не сплю. Он не выходил.
Он с силой тер глаза. Наконец, его взгляд остановился на лице Юбера, и он остолбенел от изумления. Его рука с быстротой молнии метнулась к левой подмышке, но Юбер это предвидел. Он остановил на лету руку человека и влепил ему в лицо удар кулаком, способный оглушить быка. Голова бедняги с силой ударилась об дверь, прислонившись к которой он стоял. Не теряя времени, Юбер развернул его и сломал позвоночник прежде, чем тип успел прийти в себя.
– Четыре – ноль, – прошептал он, потирая руки.
Он повернулся, собираясь идти к себе. Его взгляд машинально скользнул по фасаду и остановился. Он не верил своим глазам: в его комнате горел свет. Он точно помнил, что выключил его, уходя. Решительно, нельзя ни минуты побыть в покое...
Он перешел через улицу, открыл дверь, тихо закрыл ее и на цыпочках направился к лестнице. Поднявшись на второй этаж, он удвоил бдительность. Касаясь пальцами стены, он дошел до двери своей комнаты и резко распахнул ее. В комнате было темно...
Юбер сильно скривился. Весь этот кавардак начинал действовать ему на нервы. Ведь не приснилось же ему...
Он вошел, закрылся на задвижку и прислонил к двери наклоненный стул. В конце концов, у Уллы или ее старой рыжей тетушки вполне могло возникнуть желание нанести ему ночной визит. Надо выяснить это утром...
Он разделся, спрятал деньги под матрац, надел пижаму и лег в постель, решив спать.
5
Когда Юбер проснулся свежим и отдохнувшим, в комнате еще было темно. Взгляд на светящийся циферблат хронометра сообщил ему, что уже десять часов утра. Отбросив одеяло, он одним прыжком вскочил, открыл окно и раздвинул ставни. Снаружи был день, если это можно было назвать днем... С низкого неба лился жалкий серый свет, превращающий город в одну массу, из которой выделялись только несколько красных фасадов на Остер Гатан.
Улица была оживленной и шумной, все магазины открыты. Через широкое стекло витрины кондитори Юбер увидел фигуру Уллы Нистром, обслуживавшей клиентов.
Озноб вовремя напомнил, что температура на улице никак не подходит для того, чтобы высовываться наружу в пижаме. Он зябко закрыл окно и по совету Уллы дернул за шнурок, чтобы ему принесли завтрак. Затем убрал стул, блокировавший дверь, и отодвинул задвижку.
Сняв пижамную куртку, Юбер стал умываться. Он брился, когда дверь открылась без стука и вошла странная маленькая женщина – Катерина Нистром.
Улица была оживленной и шумной, все магазины открыты. Через широкое стекло витрины кондитори Юбер увидел фигуру Уллы Нистром, обслуживавшей клиентов.
Озноб вовремя напомнил, что температура на улице никак не подходит для того, чтобы высовываться наружу в пижаме. Он зябко закрыл окно и по совету Уллы дернул за шнурок, чтобы ему принесли завтрак. Затем убрал стул, блокировавший дверь, и отодвинул задвижку.
Сняв пижамную куртку, Юбер стал умываться. Он брился, когда дверь открылась без стука и вошла странная маленькая женщина – Катерина Нистром.