Жан Брюс
В нейтральной стране
1
Юбер проснулся, будто его кто-то толкнул, все его мускулы были напряжены. Он прекрасно знал, что означают эти судороги, сжимающие затылок, поскольку уже много раз испытывал это ощущение. Ему угрожала непосредственная опасность.
Напрягая слух и зрение, он приподнялся на полке, левой рукой нащупав дверь купе. Заперта... И тут струйка холодного воздуха подсказала ему, откуда грозит опасность. Глухой непрерывный стук колес на стыках рельсов вдруг стал громче. В узкое купе проникал неяркий свет.
Юбер инстинктивно прижался к стене. Его взгляд не отрывался от светлого прямоугольника окна, выделявшегося в темноте. Он лихорадочно соображал, пытаясь понять...
В окне купе появилась тень, и в то же мгновение весь поезд стал сотрясаться от адского грохота. Состав въехал на очередной металлический мост.
Рефлекс отбросил Юбера к стене. В верхней части окна, в свободном пространстве, образованном опущенным стеклом, одна за другой блеснули три короткие вспышки.
В следующую секунду тень взобралась наверх. Все закончилось, а Юбер остался жив.
Он сидел неподвижно, словно окаменев, до тех пор, пока поезд не проехал мост и стук колес не стал опять нормальным. Только тогда он отбросил одеяло, нащупал босыми ногами ступеньки лестницы и спустился с полки на пол. Через опущенное стекло врывался ледяной воздух, от которого он вздрогнул. Юбер поискал рукой задвижку на двери, закрытую им перед тем, как лечь спать – задвижка была на месте. Он осторожно подошел к окну и закрыл его, затем взглянул на светящийся циферблат своих часов: половина шестого...
Время и оставшийся позади мост навели его на мысль, что состав, вероятно, проехал Содертальге. Через полчаса будет Стокгольм.
Юбер выждал несколько минут в темноте. У него было вполне четкое представление о том, что произошло, но по соображениям безопасности он совершенно не торопился проверять справедливость своих предположений.
Он вернулся к двери и стал искать под подушкой верхней полки карманный фонарик. Затем включил его, предварительно полуприкрыв лампочку пальцами, и осмотрел верхнюю полку. Она оказалась неповрежденной, и он перенес внимание на нижнюю полку. Три маленькие дырочки остались в простыне в том месте, где должна была находиться грудь человека, если бы он лежал на этой полке. Юбер сразу же поздравил себя с тем, что потрудился занять самую верхнюю из трех полок. Обычно, если человек едет в купе спального вагона один, он из лености устраивается на нижней полке. Тип, стрелявший снаружи в полку, рассчитывал как раз на это.
От ярости к лицу Юбера прилила кровь. Хорошенькое начало для дела!.. Стоило принимать столько предосторожностей, чтобы приехать в Стокгольм, не привлекая внимания! Противник уже знал о нем и пытался убрать еще до того, как он прибыл на место.
Возможно, была допущена ошибка, но Юбер твердо знал, что не он допустил ее. Он не принимал в подготовке никакого участия. Утечка могла произойти только в Париже. Несколько часов, проведенные в бюро служб Штата Верховного Главнокомандования Объединенных Вооруженных Сил НАТО в Европе, оставили у него очень плохое впечатление. Разведывательные службы, в принципе объединенные для полного сотрудничества, только и думали, как бы сохранить при себе важнейшие секреты вместо того, чтобы честно взаимодействовать с союзниками. Обменивались они только разведданными пятого сорта, которые каждый смертный мог узнать два дня спустя, читая газеты.
Юбер выключил фонарик и сел на нижнюю полку, чуть не ставшую для него смертельным ложем, когда дверь задрожала от ударов. Он заворчал, как будто только что проснулся, и бросил по-французски:
– Да...
Он узнал монотонный голос проводника:
– Стокгольм через двадцать минут. Господин пассажир должен одеться.
Юбер не мог удержаться от улыбки: он еще не привык к шведской манере разговаривать. Шведы не знают «выканья» и употребляют или фамильярное «ты», или третье лицо. Ему очень захотелось ответить, что «господин проводник был очень любезен, что разбудил его», но ему помешал голос, зазвучавший вновь:
– Не мог бы господин пассажир открыть мне дверь, чтобы позволить возвратить ему паспорт?
Произошедший инцидент сделал Юбера осторожным. Он снова сунул руку под подушку и вытащил свой «люгер». Затем, прижавшись спиной к стене, отодвинул левой рукой задвижку, включил свет и улыбнулся проводнику, спрятав пистолет за спиной.
– Господин пассажир хорошо выспался?
– Превосходно, – уверил Юбер.
Он бросил «люгер» на полку, сел на него и протянул руку за паспортом.
– Господин пассажир как раз успеет одеться и умыться, прежде чем мы прибудем в Стокгольм.
Юбер с улыбкой поблагодарил его и закрыл дверь.
Он весело смотрел на французский паспорт, выданный ему в бюро Штаба Объединенных Сил НАТО. Теперь его звали Юбер де Бассанкур, он был журналистом, едущим в Швецию с целью сделать репортаж для агентства Франс-Пресс. По всем правилам паспорт был должным образом «состарен». Страницы, предназначенные для виз, украшали печати, указывавшие, что обладатель документа совершил многочисленные поездки по Европе и бывал даже в Южной Америке. Юбер закрыл паспорт и положил его во внутренний карман пиджака, висевшего на крючке. Затем взял графин, стоявший на столе, и выпил воды, чтобы смочить пересохшее от жары горло.
Он умылся, почистил зубы, побрился и оделся.
Занимаясь туалетом, он не переставал размышлять о покушении. Во время поездки он по привычке всегда держался начеку, постоянно наблюдая за своими попутчиками. Ни один не показался ему подозрительным. Если противник узнал о его выезде еще в Париже, у него было много благоприятных возможностей избавиться от Юбера во время долгого путешествия. Однако на него напали на шведской территории, в самый последний момент. Из этого он сделал вывод, что не являлся объектом слежки и что агенты противника в Швеции, очевидно, получили информацию от своих коллег во Франции. Но этот вывод не давал решения проблемы. Юбер рассчитывал прибыть в Стокгольм в полной безопасности и спокойно поработать хотя бы первое время, сохраняя полную свободу действий в выполнении порученного ему задания. Теперь он был раскрыт, а это означало, что надо менять всю тактику. Противник быстро узнает о своей неудаче и захочет исправить ошибку, из-за чего Юберу придется каждую секунду быть настороже. С самого момента приезда в шведскую столицу он должен будет заметать следы, т.е. расстаться с образом Бессанкура и появиться под другим именем и в другом обличье.
Уже некоторое время поезд заметно сбавлял ход. Шумный перестук колес на многочисленных стрелках сообщал, что скоро вокзал. Юбер обмотал шею шарфом и опустил стекло, чтобы выглянуть наружу.
Его взгляду предстали заснеженные предместья Стокгольма, укутанные густой ночной темнотой. Юбер знал этот город, в котором бывал в конце войны. Вот уже два года шведская столица стала своего рода центром советского шпионажа в Северной Европе. Соответствующие органы Штаба НАТО неоднократно посылали по этому поводу ноты шведскому правительству, но службы безопасности этой традиционно нейтральной страны, казалось, не очень волновались. То ли из-за недостатка средств, то ли по какой-то другой причине, но они бездействовали. Генеральный Штаб Атлантического Союза в конце концов начал серьезно беспокоиться и известил ЦРУ. Получив приказ действовать, мистер Смит выбрал Юбера и дал ему карт-бланш в поисках агентуры противника и ее уничтожении, если последнее будет возможно.
Состав медленно подъехал к вокзалу. Юбер поднял стекло, закрыл чемодан и надел свое толстое дорожное пальто. Затем, убедившись, что ничего не забыл, вышел из купе.
В коридоре столпилось уже много пассажиров, готовившихся выходить. Накануне, в вагоне-ресторане, Юбер узнал, кто из них кто. Несколько шведов, несколько немецких бизнесменов и две или три пары туристов.
Шумно выпустив пар, поезд замер у перрона. Держа в руке чемодан, Юбер пошел к выходу и по пути дал проводнику обычные чаевые.
Снаружи было очень холодно. В огромном застекленном зале вокзала стоял водянистый туман, из-за которого было трудно дышать. Юбер отдал свой билет и прошел к выходу на площадь перед вокзалом. Здесь его должен был ждать местный агент ЦРУ. Юбер совершенно не знал этого человека. Ему сообщили только номер машины, к которой он должен был подойти, и пароль для водителя.
В морозном воздухе носились хлопья снега. Перед вокзалом стояла длинная вереница такси, постепенно увозивших сошедших с поезда пассажиров. Было шесть часов пять минут.
На специально отведенной площадке стояло несколько частных машин. Юбер подошел и посмотрел на номера, но не нашел тот, который искал. Он вернулся назад и остановился на тротуаре. Вскоре одна за другой уехали машины. Прошло еще десять минут. Юбер остался единственным пассажиром Северного экспресса, не уехавшим со стокгольмского вокзала.
Его снова охватила тревога. После неожиданного покушения, едва не стоившего ему жизни, теперь вот опаздывал его контакт. Решительно, с самого начала все шло из рук вон плохо...
На ярко освещенной площади, где остались только несколько автобусов, восстанавливалась тишина. Юбер был очень недоволен. В Стокгольме у него был второй контакт, но в столь ранний час он не мог с ним связаться. Конечно, человек, который должен был за ним приехать, мог задержаться по не зависящей от его воли причине. Например, у него вполне могла сломаться машина... Юбер решил подождать до половины седьмого.
Он не хотел оставаться на свету, подставляясь чужим взглядам. Скорее всего покушавшийся на него спрыгнул с поезда на ходу задолго до вокзала, как только состав достаточно замедлил ход. Но это всего лишь предположение... Неизвестный вполне мог доехать до конечной станции. Юберу совершенно не нравилась роль дичи, которую он вынужденно должен был играть. Нет ничего приятного в борьбе с противником, о котором ничего не знаешь, даже лицо.
Он прошел в буфет и заказал чашку кофе. Гарсон с красными от бессонной ночи глазами часто поглядывал на электрические часы, висевшие над стойкой, в ожидании скорой смены. Юбер выпил обжигающий кофе и хотел расплатиться французскими франками, но гарсон сказал, что не может принимать иностранную валюту и показал, где находится обменный пункт: в другом конце кассового зала. Юбер отправился туда и обменял франки на кроны. Вернувшись в буфет расплатиться, он увидел, что часы показывают шесть часов тридцать минут.
Он вышел из вокзала и остановился на широком тротуаре, чтобы осмотреть площадь. На другом ее конце только что тронулся автобус, увозивший нескольких рабочих. Ни одной частной машины.
Юбер понял, что должен выходить из ситуации своими собственными силами. Он вспомнил адрес гостиницы, где жил несколько недель во время своего пребывания в Стокгольме в конце войны, и решил отправиться туда...
Он уже направлялся через площадь к автобусной остановке, когда увидел такси, которое, разбрызгивая грязь, ехало на стоянку. Снег по-прежнему валил хлопьями. Юбер сделал таксисту знак подъехать к нему. Прежде чем сесть в машину, он бросил:
– Скансен-Отель, Норр Малар Странд.
Он хлопнул дверцей – и машина тронулась с места. Водитель развернулся, чтобы ехать в сторону Строма, затем, выехав на набережную, свернул направо, на мост, за которым начиналась Норр Малар Странд.
Над городом нависли плотные снеговые облака, сумрак был густым, что характерно для северных ночей. Пройдет еще добрый месяц, прежде чем запахнет весной. В это время года здесь светает не раньше десяти часов утра.
Мост был пуст и плохо освещен. Машина, шурша колесами, ехала по растаявшему снегу, превратившемуся в жидкую грязь. Вдруг она дернулась и наткнулась на заграждение тротуара. Шофер поставил ее на тормоз и повернулся к Юберу, выражая мимикой сожаление:
– Пусть господин простит меня, но кажется, лопнула шина.
Он вышел из автомобиля и пошел к его задней части. Юбер сидел, погрузившись в свои мысли. Вдруг водитель открыл дверцу со стороны тротуара:
– Если господин спешит, ему лучше продолжить путь пешком. Здесь работы на добрую четверть часа...
На секунду Юбер заколебался. Насколько он помнил, до Скансен-Отеля осталось минут десять ходьбы. Он решил пройти оставшийся путь пешком.
Он поднялся с сиденья и согнулся пополам, чтобы выйти... В ту секунду, когда его голова и широкие плечи появились из дверцы, он вдруг ощутил опасность и изо всех сил бросился вперед на заснеженный тротуар. Тяжелый разводной ключ ударил его по бедру вместо головы и не причинил особого вреда. Юбер упал животом в грязь и хотел сразу же подняться, но земля была скользкой и ноги не нашли нужной опоры. Он ударился о парапет и едва успел поднять ноги, чтобы отразить новую мощную атаку странного таксиста. С силой отброшенный назад, нападающий упал навзничь на землю. Юбер ухватился за парапет и встал. Почти в ту же секунду шофер тоже вскочил на ноги. Юберу хотелось пустить в дело свой «люгер», но он понимал, что это было бы неосторожно. Он не мог начинать свое пребывание в Стокгольме со стрельбы по живой мишени. План противника был ему абсолютно ясен: оглушив Юбера, он сбросил бы его с моста в рукав реки, соединяющейся со Стромом.
Опираясь на парапет, Юбер, ждал новой атаки. Таксист, тяжело дыша, осторожно подходил, как боксер, ищущий просвет в защите. Юбер бросил ему по-немецки:
– Оставь, если не любишь холодные ванны. Я готов считать, что встреча закончилась вничью.
Вместо ответа человек бросился на него, занеся тяжелый ключ для удара. Классическим приемом дзюдо Юбер скрестил руки, сумел захватить локоть и запястье противника и безжалостно вывернул его руку. Все-таки, земля была слишком скользкой для этого вида борьбы. Ноги таксиста заскользили, и Юберу пришлось его отпустить.
Не теряя времени, он отвесил упавшему жестокий удар по ребрам. Неизвестный взвыл от боли, откатился к машине и нырнул под ее дно в сточную канаву, полную грязи, ускользнув от Юбера, намеревавшегося добить его...
Юбер отступил к парапету перевести дыхание. Противник не шевелился и оставался невидимым. Ситуация вдруг показалась Юберу комичной, и он засмеялся. По всей очевидности, таксист был вооружен, но не имел никакого желания пользоваться своим оружием. Он хотел совершить «чистое» убийство, столкнув затем жертву в Стром, так, чтобы впоследствии невозможно было установить, оглушили ее перед тем, как сбросить в воду, или погибший разбил себе череп при падении.
Но теперь все было поставлено под вопрос. Противник, лежавший плашмя под машиной, не мог вылезти из-под нее, не оказавшись на несколько секунд в неудобном положении, что стало бы для него роковым.
Прислонившись, к парапету, Юбер дышал полной грудью. Снег продолжал ровно падать. В пучках желтого света, идущего от уличных фонарей, вились снежинки.
Юбер счел, что шутка слишком затянулась. Решив забрать свой чемодан из машины и уйти, он осторожно подошел к машине и нагнулся, стараясь поставить ноги подальше от такси. Тем не менее, ему пришлось сунуть торс в салон автомобиля. Он взялся за ручку чемодана и почувствовал, что его схватили за лодыжки и резко рванули вперед. Он отскочил назад, чтобы избежать перелома ног, и тяжело упал на спину в брызгах воды. Противник продолжал тянуть его изо всех сил. Он поднял колени, чтобы упереться в машину и вырваться из тисков противника.
В этот момент на мост с Норр Малар Странд въехал автобус. Яркий свет фар выхватил из темноты такси. Юбер почувствовал, что хватка противника слабеет, и воспользовался этим, чтобы освободиться и выйти из пределов его досягаемости. Когда автобус проехал, он встал. Чемодан упал в снег. Юбер поднял его, твердо намереваясь уйти, не дожидаясь продолжения. Он промок с головы до ног и был весь в грязи. Отряхнувшись, как мокрая собака, он двинулся по мосту. Инстинкт заставил его вовремя обернуться: нападающий, выкатившийся из-под машины, бежал к нему, потрясая разводным ключом. Юбер подумал, что имеет дело с сумасшедшим. Юбер в последний момент бросил ему под ноги чемодан и встретил мощным ударом кулаком по макушке.
Звучный гневный голос заставил его обернуться.
– Стоять! Руки вверх!
Юбер подчинился. Это был полицейский, затянутый в форму, похожую на адмиральский мундир. Юбер недовольно почувствовал, что «таксист» встает у него за спиной. Полицейский вытащил свой пистолет.
– Что здесь происходит?
Уверенный, что напавший так же мало расположен объясняться со шведской полицией, как и он сам, Юбер выдумал совершенно идиотскую историю, которая могла показаться правдоподобной именно из-за своей абсурдности.
– Господин полицейский не должен сердиться, – сказал он. – Мы с господином таксистом боремся ради развлечения... Он утверждает, что шведы лучшие спортсмены, чем французы, и намного сильнее их: Я не согласен с этим мнением, и мы заключили пари.
Полицейский выглядел ошеломленным. Юбер словоохотливо продолжил:
– Очень досадно, что господин полицейский помешал нам, – я одерживал верх...
Затем, с новым энтузиазмом предложил, показывая на блюстителя порядка пальцем:
– А может быть, господин полицейский согласится стать нашим арбитром? Мы начнем сначала.
Полицейский ответил сердито, даже без тени юмора:
– Прекратите... И больше не начинайте. Иначе я буду вынужден вас задержать.
«Таксист», до сих пор ничего не сказавший, счел нужным заявить:
– Как будет угодно господину полицейскому. Я только хотел защитить национальную честь.
Полицейский поморщился и спросил:
– Ваши документы.
Юбер достал свой паспорт и отдал его полицейскому, который, сделав несколько заметок в своем блокноте, вернул документ Юберу и протянул руку к «таксисту». Тот объяснил:
– Пусть господин полицейский не сердится, но я забыл документы дома. Я могу оставить в залог машину, если это будет необходимо.
Юбер снова развеселился. Если полицейский решит забрать «таксиста», одним противником будет меньше. Но у полицейского был скучающий вид. Возможно, он возвращался домой после ночного дежурства и вовсе не собирался работать сверхурочно.
– Ладно, можете быть свободны, – резко объявил он и ушел твердым шагом.
Юбер был немного разочарован, однако решил встретить неудачу, не драматизируя ее, и любезно улыбнулся своему противнику:
– Ну?.. Что будем делать теперь?
– Убирайся... Все равно жить тебе осталось недолго.
Юбер рассмеялся и сделал два шага вперед, чтобы поднять свой чемодан. Распрямляясь, он выбросил свой кулак в челюсть псевдошофера, который свалился без сознания.
Юбер вышел на тротуар убедиться, что полицейский идет своей дорогой. Приближалась машина. Он быстро затащил свою жертву за такси, потом приподнял ее и бросил на пол перед задним сиденьем. Затем закрыл дверцу и сел за руль.
Доехав до Норр Малар Странд, Юбер остановил такси у тротуара недалеко от Скансен-Отеля, вышел, вытащил противника из задней части машины и усадил за руль, положив его голову на руки... Затем он выключил фары, включил габаритные огни, взял свой чемодан и пошел в обратную сторону. Он отказался от мысли поселиться в Скансен-Отеле.
Напрягая слух и зрение, он приподнялся на полке, левой рукой нащупав дверь купе. Заперта... И тут струйка холодного воздуха подсказала ему, откуда грозит опасность. Глухой непрерывный стук колес на стыках рельсов вдруг стал громче. В узкое купе проникал неяркий свет.
Юбер инстинктивно прижался к стене. Его взгляд не отрывался от светлого прямоугольника окна, выделявшегося в темноте. Он лихорадочно соображал, пытаясь понять...
В окне купе появилась тень, и в то же мгновение весь поезд стал сотрясаться от адского грохота. Состав въехал на очередной металлический мост.
Рефлекс отбросил Юбера к стене. В верхней части окна, в свободном пространстве, образованном опущенным стеклом, одна за другой блеснули три короткие вспышки.
В следующую секунду тень взобралась наверх. Все закончилось, а Юбер остался жив.
Он сидел неподвижно, словно окаменев, до тех пор, пока поезд не проехал мост и стук колес не стал опять нормальным. Только тогда он отбросил одеяло, нащупал босыми ногами ступеньки лестницы и спустился с полки на пол. Через опущенное стекло врывался ледяной воздух, от которого он вздрогнул. Юбер поискал рукой задвижку на двери, закрытую им перед тем, как лечь спать – задвижка была на месте. Он осторожно подошел к окну и закрыл его, затем взглянул на светящийся циферблат своих часов: половина шестого...
Время и оставшийся позади мост навели его на мысль, что состав, вероятно, проехал Содертальге. Через полчаса будет Стокгольм.
Юбер выждал несколько минут в темноте. У него было вполне четкое представление о том, что произошло, но по соображениям безопасности он совершенно не торопился проверять справедливость своих предположений.
Он вернулся к двери и стал искать под подушкой верхней полки карманный фонарик. Затем включил его, предварительно полуприкрыв лампочку пальцами, и осмотрел верхнюю полку. Она оказалась неповрежденной, и он перенес внимание на нижнюю полку. Три маленькие дырочки остались в простыне в том месте, где должна была находиться грудь человека, если бы он лежал на этой полке. Юбер сразу же поздравил себя с тем, что потрудился занять самую верхнюю из трех полок. Обычно, если человек едет в купе спального вагона один, он из лености устраивается на нижней полке. Тип, стрелявший снаружи в полку, рассчитывал как раз на это.
От ярости к лицу Юбера прилила кровь. Хорошенькое начало для дела!.. Стоило принимать столько предосторожностей, чтобы приехать в Стокгольм, не привлекая внимания! Противник уже знал о нем и пытался убрать еще до того, как он прибыл на место.
Возможно, была допущена ошибка, но Юбер твердо знал, что не он допустил ее. Он не принимал в подготовке никакого участия. Утечка могла произойти только в Париже. Несколько часов, проведенные в бюро служб Штата Верховного Главнокомандования Объединенных Вооруженных Сил НАТО в Европе, оставили у него очень плохое впечатление. Разведывательные службы, в принципе объединенные для полного сотрудничества, только и думали, как бы сохранить при себе важнейшие секреты вместо того, чтобы честно взаимодействовать с союзниками. Обменивались они только разведданными пятого сорта, которые каждый смертный мог узнать два дня спустя, читая газеты.
Юбер выключил фонарик и сел на нижнюю полку, чуть не ставшую для него смертельным ложем, когда дверь задрожала от ударов. Он заворчал, как будто только что проснулся, и бросил по-французски:
– Да...
Он узнал монотонный голос проводника:
– Стокгольм через двадцать минут. Господин пассажир должен одеться.
Юбер не мог удержаться от улыбки: он еще не привык к шведской манере разговаривать. Шведы не знают «выканья» и употребляют или фамильярное «ты», или третье лицо. Ему очень захотелось ответить, что «господин проводник был очень любезен, что разбудил его», но ему помешал голос, зазвучавший вновь:
– Не мог бы господин пассажир открыть мне дверь, чтобы позволить возвратить ему паспорт?
Произошедший инцидент сделал Юбера осторожным. Он снова сунул руку под подушку и вытащил свой «люгер». Затем, прижавшись спиной к стене, отодвинул левой рукой задвижку, включил свет и улыбнулся проводнику, спрятав пистолет за спиной.
– Господин пассажир хорошо выспался?
– Превосходно, – уверил Юбер.
Он бросил «люгер» на полку, сел на него и протянул руку за паспортом.
– Господин пассажир как раз успеет одеться и умыться, прежде чем мы прибудем в Стокгольм.
Юбер с улыбкой поблагодарил его и закрыл дверь.
Он весело смотрел на французский паспорт, выданный ему в бюро Штаба Объединенных Сил НАТО. Теперь его звали Юбер де Бассанкур, он был журналистом, едущим в Швецию с целью сделать репортаж для агентства Франс-Пресс. По всем правилам паспорт был должным образом «состарен». Страницы, предназначенные для виз, украшали печати, указывавшие, что обладатель документа совершил многочисленные поездки по Европе и бывал даже в Южной Америке. Юбер закрыл паспорт и положил его во внутренний карман пиджака, висевшего на крючке. Затем взял графин, стоявший на столе, и выпил воды, чтобы смочить пересохшее от жары горло.
Он умылся, почистил зубы, побрился и оделся.
Занимаясь туалетом, он не переставал размышлять о покушении. Во время поездки он по привычке всегда держался начеку, постоянно наблюдая за своими попутчиками. Ни один не показался ему подозрительным. Если противник узнал о его выезде еще в Париже, у него было много благоприятных возможностей избавиться от Юбера во время долгого путешествия. Однако на него напали на шведской территории, в самый последний момент. Из этого он сделал вывод, что не являлся объектом слежки и что агенты противника в Швеции, очевидно, получили информацию от своих коллег во Франции. Но этот вывод не давал решения проблемы. Юбер рассчитывал прибыть в Стокгольм в полной безопасности и спокойно поработать хотя бы первое время, сохраняя полную свободу действий в выполнении порученного ему задания. Теперь он был раскрыт, а это означало, что надо менять всю тактику. Противник быстро узнает о своей неудаче и захочет исправить ошибку, из-за чего Юберу придется каждую секунду быть настороже. С самого момента приезда в шведскую столицу он должен будет заметать следы, т.е. расстаться с образом Бессанкура и появиться под другим именем и в другом обличье.
Уже некоторое время поезд заметно сбавлял ход. Шумный перестук колес на многочисленных стрелках сообщал, что скоро вокзал. Юбер обмотал шею шарфом и опустил стекло, чтобы выглянуть наружу.
Его взгляду предстали заснеженные предместья Стокгольма, укутанные густой ночной темнотой. Юбер знал этот город, в котором бывал в конце войны. Вот уже два года шведская столица стала своего рода центром советского шпионажа в Северной Европе. Соответствующие органы Штаба НАТО неоднократно посылали по этому поводу ноты шведскому правительству, но службы безопасности этой традиционно нейтральной страны, казалось, не очень волновались. То ли из-за недостатка средств, то ли по какой-то другой причине, но они бездействовали. Генеральный Штаб Атлантического Союза в конце концов начал серьезно беспокоиться и известил ЦРУ. Получив приказ действовать, мистер Смит выбрал Юбера и дал ему карт-бланш в поисках агентуры противника и ее уничтожении, если последнее будет возможно.
Состав медленно подъехал к вокзалу. Юбер поднял стекло, закрыл чемодан и надел свое толстое дорожное пальто. Затем, убедившись, что ничего не забыл, вышел из купе.
В коридоре столпилось уже много пассажиров, готовившихся выходить. Накануне, в вагоне-ресторане, Юбер узнал, кто из них кто. Несколько шведов, несколько немецких бизнесменов и две или три пары туристов.
Шумно выпустив пар, поезд замер у перрона. Держа в руке чемодан, Юбер пошел к выходу и по пути дал проводнику обычные чаевые.
Снаружи было очень холодно. В огромном застекленном зале вокзала стоял водянистый туман, из-за которого было трудно дышать. Юбер отдал свой билет и прошел к выходу на площадь перед вокзалом. Здесь его должен был ждать местный агент ЦРУ. Юбер совершенно не знал этого человека. Ему сообщили только номер машины, к которой он должен был подойти, и пароль для водителя.
В морозном воздухе носились хлопья снега. Перед вокзалом стояла длинная вереница такси, постепенно увозивших сошедших с поезда пассажиров. Было шесть часов пять минут.
На специально отведенной площадке стояло несколько частных машин. Юбер подошел и посмотрел на номера, но не нашел тот, который искал. Он вернулся назад и остановился на тротуаре. Вскоре одна за другой уехали машины. Прошло еще десять минут. Юбер остался единственным пассажиром Северного экспресса, не уехавшим со стокгольмского вокзала.
Его снова охватила тревога. После неожиданного покушения, едва не стоившего ему жизни, теперь вот опаздывал его контакт. Решительно, с самого начала все шло из рук вон плохо...
На ярко освещенной площади, где остались только несколько автобусов, восстанавливалась тишина. Юбер был очень недоволен. В Стокгольме у него был второй контакт, но в столь ранний час он не мог с ним связаться. Конечно, человек, который должен был за ним приехать, мог задержаться по не зависящей от его воли причине. Например, у него вполне могла сломаться машина... Юбер решил подождать до половины седьмого.
Он не хотел оставаться на свету, подставляясь чужим взглядам. Скорее всего покушавшийся на него спрыгнул с поезда на ходу задолго до вокзала, как только состав достаточно замедлил ход. Но это всего лишь предположение... Неизвестный вполне мог доехать до конечной станции. Юберу совершенно не нравилась роль дичи, которую он вынужденно должен был играть. Нет ничего приятного в борьбе с противником, о котором ничего не знаешь, даже лицо.
Он прошел в буфет и заказал чашку кофе. Гарсон с красными от бессонной ночи глазами часто поглядывал на электрические часы, висевшие над стойкой, в ожидании скорой смены. Юбер выпил обжигающий кофе и хотел расплатиться французскими франками, но гарсон сказал, что не может принимать иностранную валюту и показал, где находится обменный пункт: в другом конце кассового зала. Юбер отправился туда и обменял франки на кроны. Вернувшись в буфет расплатиться, он увидел, что часы показывают шесть часов тридцать минут.
Он вышел из вокзала и остановился на широком тротуаре, чтобы осмотреть площадь. На другом ее конце только что тронулся автобус, увозивший нескольких рабочих. Ни одной частной машины.
Юбер понял, что должен выходить из ситуации своими собственными силами. Он вспомнил адрес гостиницы, где жил несколько недель во время своего пребывания в Стокгольме в конце войны, и решил отправиться туда...
Он уже направлялся через площадь к автобусной остановке, когда увидел такси, которое, разбрызгивая грязь, ехало на стоянку. Снег по-прежнему валил хлопьями. Юбер сделал таксисту знак подъехать к нему. Прежде чем сесть в машину, он бросил:
– Скансен-Отель, Норр Малар Странд.
Он хлопнул дверцей – и машина тронулась с места. Водитель развернулся, чтобы ехать в сторону Строма, затем, выехав на набережную, свернул направо, на мост, за которым начиналась Норр Малар Странд.
Над городом нависли плотные снеговые облака, сумрак был густым, что характерно для северных ночей. Пройдет еще добрый месяц, прежде чем запахнет весной. В это время года здесь светает не раньше десяти часов утра.
Мост был пуст и плохо освещен. Машина, шурша колесами, ехала по растаявшему снегу, превратившемуся в жидкую грязь. Вдруг она дернулась и наткнулась на заграждение тротуара. Шофер поставил ее на тормоз и повернулся к Юберу, выражая мимикой сожаление:
– Пусть господин простит меня, но кажется, лопнула шина.
Он вышел из автомобиля и пошел к его задней части. Юбер сидел, погрузившись в свои мысли. Вдруг водитель открыл дверцу со стороны тротуара:
– Если господин спешит, ему лучше продолжить путь пешком. Здесь работы на добрую четверть часа...
На секунду Юбер заколебался. Насколько он помнил, до Скансен-Отеля осталось минут десять ходьбы. Он решил пройти оставшийся путь пешком.
Он поднялся с сиденья и согнулся пополам, чтобы выйти... В ту секунду, когда его голова и широкие плечи появились из дверцы, он вдруг ощутил опасность и изо всех сил бросился вперед на заснеженный тротуар. Тяжелый разводной ключ ударил его по бедру вместо головы и не причинил особого вреда. Юбер упал животом в грязь и хотел сразу же подняться, но земля была скользкой и ноги не нашли нужной опоры. Он ударился о парапет и едва успел поднять ноги, чтобы отразить новую мощную атаку странного таксиста. С силой отброшенный назад, нападающий упал навзничь на землю. Юбер ухватился за парапет и встал. Почти в ту же секунду шофер тоже вскочил на ноги. Юберу хотелось пустить в дело свой «люгер», но он понимал, что это было бы неосторожно. Он не мог начинать свое пребывание в Стокгольме со стрельбы по живой мишени. План противника был ему абсолютно ясен: оглушив Юбера, он сбросил бы его с моста в рукав реки, соединяющейся со Стромом.
Опираясь на парапет, Юбер, ждал новой атаки. Таксист, тяжело дыша, осторожно подходил, как боксер, ищущий просвет в защите. Юбер бросил ему по-немецки:
– Оставь, если не любишь холодные ванны. Я готов считать, что встреча закончилась вничью.
Вместо ответа человек бросился на него, занеся тяжелый ключ для удара. Классическим приемом дзюдо Юбер скрестил руки, сумел захватить локоть и запястье противника и безжалостно вывернул его руку. Все-таки, земля была слишком скользкой для этого вида борьбы. Ноги таксиста заскользили, и Юберу пришлось его отпустить.
Не теряя времени, он отвесил упавшему жестокий удар по ребрам. Неизвестный взвыл от боли, откатился к машине и нырнул под ее дно в сточную канаву, полную грязи, ускользнув от Юбера, намеревавшегося добить его...
Юбер отступил к парапету перевести дыхание. Противник не шевелился и оставался невидимым. Ситуация вдруг показалась Юберу комичной, и он засмеялся. По всей очевидности, таксист был вооружен, но не имел никакого желания пользоваться своим оружием. Он хотел совершить «чистое» убийство, столкнув затем жертву в Стром, так, чтобы впоследствии невозможно было установить, оглушили ее перед тем, как сбросить в воду, или погибший разбил себе череп при падении.
Но теперь все было поставлено под вопрос. Противник, лежавший плашмя под машиной, не мог вылезти из-под нее, не оказавшись на несколько секунд в неудобном положении, что стало бы для него роковым.
Прислонившись, к парапету, Юбер дышал полной грудью. Снег продолжал ровно падать. В пучках желтого света, идущего от уличных фонарей, вились снежинки.
Юбер счел, что шутка слишком затянулась. Решив забрать свой чемодан из машины и уйти, он осторожно подошел к машине и нагнулся, стараясь поставить ноги подальше от такси. Тем не менее, ему пришлось сунуть торс в салон автомобиля. Он взялся за ручку чемодана и почувствовал, что его схватили за лодыжки и резко рванули вперед. Он отскочил назад, чтобы избежать перелома ног, и тяжело упал на спину в брызгах воды. Противник продолжал тянуть его изо всех сил. Он поднял колени, чтобы упереться в машину и вырваться из тисков противника.
В этот момент на мост с Норр Малар Странд въехал автобус. Яркий свет фар выхватил из темноты такси. Юбер почувствовал, что хватка противника слабеет, и воспользовался этим, чтобы освободиться и выйти из пределов его досягаемости. Когда автобус проехал, он встал. Чемодан упал в снег. Юбер поднял его, твердо намереваясь уйти, не дожидаясь продолжения. Он промок с головы до ног и был весь в грязи. Отряхнувшись, как мокрая собака, он двинулся по мосту. Инстинкт заставил его вовремя обернуться: нападающий, выкатившийся из-под машины, бежал к нему, потрясая разводным ключом. Юбер подумал, что имеет дело с сумасшедшим. Юбер в последний момент бросил ему под ноги чемодан и встретил мощным ударом кулаком по макушке.
Звучный гневный голос заставил его обернуться.
– Стоять! Руки вверх!
Юбер подчинился. Это был полицейский, затянутый в форму, похожую на адмиральский мундир. Юбер недовольно почувствовал, что «таксист» встает у него за спиной. Полицейский вытащил свой пистолет.
– Что здесь происходит?
Уверенный, что напавший так же мало расположен объясняться со шведской полицией, как и он сам, Юбер выдумал совершенно идиотскую историю, которая могла показаться правдоподобной именно из-за своей абсурдности.
– Господин полицейский не должен сердиться, – сказал он. – Мы с господином таксистом боремся ради развлечения... Он утверждает, что шведы лучшие спортсмены, чем французы, и намного сильнее их: Я не согласен с этим мнением, и мы заключили пари.
Полицейский выглядел ошеломленным. Юбер словоохотливо продолжил:
– Очень досадно, что господин полицейский помешал нам, – я одерживал верх...
Затем, с новым энтузиазмом предложил, показывая на блюстителя порядка пальцем:
– А может быть, господин полицейский согласится стать нашим арбитром? Мы начнем сначала.
Полицейский ответил сердито, даже без тени юмора:
– Прекратите... И больше не начинайте. Иначе я буду вынужден вас задержать.
«Таксист», до сих пор ничего не сказавший, счел нужным заявить:
– Как будет угодно господину полицейскому. Я только хотел защитить национальную честь.
Полицейский поморщился и спросил:
– Ваши документы.
Юбер достал свой паспорт и отдал его полицейскому, который, сделав несколько заметок в своем блокноте, вернул документ Юберу и протянул руку к «таксисту». Тот объяснил:
– Пусть господин полицейский не сердится, но я забыл документы дома. Я могу оставить в залог машину, если это будет необходимо.
Юбер снова развеселился. Если полицейский решит забрать «таксиста», одним противником будет меньше. Но у полицейского был скучающий вид. Возможно, он возвращался домой после ночного дежурства и вовсе не собирался работать сверхурочно.
– Ладно, можете быть свободны, – резко объявил он и ушел твердым шагом.
Юбер был немного разочарован, однако решил встретить неудачу, не драматизируя ее, и любезно улыбнулся своему противнику:
– Ну?.. Что будем делать теперь?
– Убирайся... Все равно жить тебе осталось недолго.
Юбер рассмеялся и сделал два шага вперед, чтобы поднять свой чемодан. Распрямляясь, он выбросил свой кулак в челюсть псевдошофера, который свалился без сознания.
Юбер вышел на тротуар убедиться, что полицейский идет своей дорогой. Приближалась машина. Он быстро затащил свою жертву за такси, потом приподнял ее и бросил на пол перед задним сиденьем. Затем закрыл дверцу и сел за руль.
Доехав до Норр Малар Странд, Юбер остановил такси у тротуара недалеко от Скансен-Отеля, вышел, вытащил противника из задней части машины и усадил за руль, положив его голову на руки... Затем он выключил фары, включил габаритные огни, взял свой чемодан и пошел в обратную сторону. Он отказался от мысли поселиться в Скансен-Отеле.
2
Юбер прошел пешком вверх по Норр Малар Странд с намерением достичь старого города, видневшегося на другом берегу Странда, покрытого льдом. Он дошел до ратуши, большие куранты которой показывали семь часов десять минут, прошел в обратную сторону по мосту, где дрался несколько минут назад, продолжил путь по набережной, пересек железнодорожные пути и ступил на следующий мост.
Падавший снег становился все более густым. Юбер дрожал в своей мокрой одежде. В США он как-то участвовал в соревнованиях по, борьбе в грязи. После сегодняшней схватки он тоже был в грязи по уши.
Он вошел в первую попавшуюся гостиницу и объяснил подозрительно смотревшему на него консьержу:
– Я приехал шестичасовым экспрессом и немного прошелся пешком, чтобы не беспокоить рано утром моих шведских друзей, но поскользнулся и упал в лужу. Я бы хотел снять на час номер с ванной. Это возможно?
Лицо служащего просветлело:
– Конечно. В это время года такие инциденты случаются очень часто. Если господин хочет, я могу почистить его пальто, пока господин будет мыться.
Юбер отдал ему пальто, и его проводили в номер на втором этаже, где царило приятное тепло. Он разделся, принял горячую ванну, потом сменил одежду и обувь. Пожалуй, следует купить пару калош, которые зимой носят все шведы, подумал он.
Около девяти часов он вышел в своем почищенном и почти сухом пальто. Можно было бы остаться в этой гостинице, показавшейся ему комфортабельной, но пришлось бы заполнять карточку, а он хотел замести следы. Он знал, что в Стокгольме легко снять меблированную комнату в частном доме. Именно это надо было и сделать.
Следуя по узкой и плохо вымощенной улочке, он наткнулся на кондитори[1], которая только что открылась. Юбер вошел в зал, сел рядом с батареей отопления, улыбнулся официантке, симпатичной высокой женщине с красными щеками, одетой в традиционные для ее профессии черную юбку и белую блузку, и заказал пирожные и кофе. Он с аппетитом поел и, увидев, что уже половина десятого, решил выйти на свой второй контакт, который ему дали на случай, если он не встретится с первым. Он прекрасно помнил имя и адрес: Бервальд, магазин сорочек, Агус Гатан, дом 12. Он попросил официантку проводить его к телефону и закрылся в кабине. Найдя номер в справочнике, набрал его на диске. Гудок, щелчок и низкий мелодичный женский голос, пробудивший в его памяти смутные воспоминания, сказал:
– Алло, я слушаю...
– Можно поговорить с господином Бервальдом?
В наушнике трубки послышался приятный горловой смех.
– Господина Бервальда не существует. По крайней мере, пока... Я Карин Бервальд.
Ошеломленный Юбер секунду не мог прийти в себя. Его все-таки могли бы предупредить, что это женщина. Он кашлянул и произнес условную фразу:
– Я приехал сегодня утром из Парижа и привез вам привет от Пьера и Жаклин.
– Отлично... Пьер и Жаклин предупредили меня о вашем приезде. Пять дней назад я получила от них письмо на трех страницах.
Это был нужный отзыв. Успокоившись, Юбер продолжил:
– Я бы хотел с вами встретиться. Можно зайти сейчас?
В ее голосе послышалась досада:
– Мне очень жаль, но я не могу вас принять раньше девяти часов вечера. Адрес вы знаете?
Юбер недовольно ответил:
– Конечно. Но я позволю себе настаивать на как можно более ранней встрече.
– До девяти часов вечера никак невозможно. Войдете в проход слева от магазина и подниметесь на второй этаж. Там только одна дверь. Позвоните, и я вам открою.
Юбер начинал нервничать. Дела шли все хуже. Он продолжал настаивать:
– Друг, который должен был встретить меня на вокзале, не приехал. Это меня беспокоит.
Короткая пауза, потом Карин Бервальд медленно произнесла:
– Я очень сожалею, но поверьте, это не каприз. Приходите сегодня вечером, в девять часов...
Разъяренный Юбер ответил:
– Ладно. Постараюсь быть точным.
Он повесил трубку и вернулся в зал. Официантка раскладывала под стеклянным прилавком пирожные. Он улыбнулся и сказал, не сводя глаз с ее туго натянутой на груди близки:
– Я приехал в Стокгольм сегодня утром. Я французский журналист, буду делать репортаж о Швеции. Нельзя ли попросить вас об одной услуге.
Улыбка открыла белые зубы молодой женщины.
– Меня зовут Улла, – ответила она. – Господин журналист может меня просить о чем угодно. С губ Юбера чуть не вырвалась дерзкая реплика, но он вовремя сдержался.
– Мое имя Юбер де Бессанкур. Я вам объясню... Мой репортаж будет посвящен условиям жизни в современной Швеции. Поэтому я хотел бы жить не в гостинице, где ничего не узнаешь, а в доме. Мне бы очень подошла меблированная комната в типично шведском доме.
Молодая женщина засмеялась и, обойдя прилавок, подошла к Юберу.
– Господину журналисту повезло. Думаю, я смогу предложить то, что он хочет.
Она вытянула руку в сторону витрины, указывая на старый дом на противоположной стороне улицы.
– Я живу напротив, – сказала она, – у тети. Ее зовут Катерина Нистром. Мы как раз сдаем комнату.
На резной двери дома красовалась табличка «CAFE О RUM». Юбер знал смысл этого выражения. Оно означало, что в доме сдается комната и в оплату входит завтрак.
– Можно посмотреть? – спросил он.
Она кивнула, прошла вглубь зала и кого-то позвала. Вышел одетый в черное мужчина с сонным лицом. Она что-то быстро объяснила ему, потом пригласила Юбера следовать за собой. Они перешли улицу и зашли в дом напротив.
Если снаружи дом выглядел старым и ветхим, интерьер был комфортабельным и современным. Тетя Уллы оказалась старой женщиной с морщинистым лицом и рыжими волосами. Юбер ей как будто понравился, и она попросила племянницу показать ему комнату. Выходившая на улицу комната пришлась Юберу по вкусу. Теплая и уютная, она была обставлена мебелью из светлого дерева. В углу за занавеской находился умывальник. Юбер осведомился о цене и принял ее, не торгуясь. Когда девушка собралась уходить, он остановил ее жестом, смущенно улыбаясь.
– Опыт научил меня, что к иностранцу в любом уголке мира относятся с некоторой настороженностью. Я подумал, что для успешного ведения работы мне нужно смешаться с остальными людьми. Вы не могли бы купить в одном из магазинов Стокгольма одежду моего размера?
Падавший снег становился все более густым. Юбер дрожал в своей мокрой одежде. В США он как-то участвовал в соревнованиях по, борьбе в грязи. После сегодняшней схватки он тоже был в грязи по уши.
Он вошел в первую попавшуюся гостиницу и объяснил подозрительно смотревшему на него консьержу:
– Я приехал шестичасовым экспрессом и немного прошелся пешком, чтобы не беспокоить рано утром моих шведских друзей, но поскользнулся и упал в лужу. Я бы хотел снять на час номер с ванной. Это возможно?
Лицо служащего просветлело:
– Конечно. В это время года такие инциденты случаются очень часто. Если господин хочет, я могу почистить его пальто, пока господин будет мыться.
Юбер отдал ему пальто, и его проводили в номер на втором этаже, где царило приятное тепло. Он разделся, принял горячую ванну, потом сменил одежду и обувь. Пожалуй, следует купить пару калош, которые зимой носят все шведы, подумал он.
Около девяти часов он вышел в своем почищенном и почти сухом пальто. Можно было бы остаться в этой гостинице, показавшейся ему комфортабельной, но пришлось бы заполнять карточку, а он хотел замести следы. Он знал, что в Стокгольме легко снять меблированную комнату в частном доме. Именно это надо было и сделать.
Следуя по узкой и плохо вымощенной улочке, он наткнулся на кондитори[1], которая только что открылась. Юбер вошел в зал, сел рядом с батареей отопления, улыбнулся официантке, симпатичной высокой женщине с красными щеками, одетой в традиционные для ее профессии черную юбку и белую блузку, и заказал пирожные и кофе. Он с аппетитом поел и, увидев, что уже половина десятого, решил выйти на свой второй контакт, который ему дали на случай, если он не встретится с первым. Он прекрасно помнил имя и адрес: Бервальд, магазин сорочек, Агус Гатан, дом 12. Он попросил официантку проводить его к телефону и закрылся в кабине. Найдя номер в справочнике, набрал его на диске. Гудок, щелчок и низкий мелодичный женский голос, пробудивший в его памяти смутные воспоминания, сказал:
– Алло, я слушаю...
– Можно поговорить с господином Бервальдом?
В наушнике трубки послышался приятный горловой смех.
– Господина Бервальда не существует. По крайней мере, пока... Я Карин Бервальд.
Ошеломленный Юбер секунду не мог прийти в себя. Его все-таки могли бы предупредить, что это женщина. Он кашлянул и произнес условную фразу:
– Я приехал сегодня утром из Парижа и привез вам привет от Пьера и Жаклин.
– Отлично... Пьер и Жаклин предупредили меня о вашем приезде. Пять дней назад я получила от них письмо на трех страницах.
Это был нужный отзыв. Успокоившись, Юбер продолжил:
– Я бы хотел с вами встретиться. Можно зайти сейчас?
В ее голосе послышалась досада:
– Мне очень жаль, но я не могу вас принять раньше девяти часов вечера. Адрес вы знаете?
Юбер недовольно ответил:
– Конечно. Но я позволю себе настаивать на как можно более ранней встрече.
– До девяти часов вечера никак невозможно. Войдете в проход слева от магазина и подниметесь на второй этаж. Там только одна дверь. Позвоните, и я вам открою.
Юбер начинал нервничать. Дела шли все хуже. Он продолжал настаивать:
– Друг, который должен был встретить меня на вокзале, не приехал. Это меня беспокоит.
Короткая пауза, потом Карин Бервальд медленно произнесла:
– Я очень сожалею, но поверьте, это не каприз. Приходите сегодня вечером, в девять часов...
Разъяренный Юбер ответил:
– Ладно. Постараюсь быть точным.
Он повесил трубку и вернулся в зал. Официантка раскладывала под стеклянным прилавком пирожные. Он улыбнулся и сказал, не сводя глаз с ее туго натянутой на груди близки:
– Я приехал в Стокгольм сегодня утром. Я французский журналист, буду делать репортаж о Швеции. Нельзя ли попросить вас об одной услуге.
Улыбка открыла белые зубы молодой женщины.
– Меня зовут Улла, – ответила она. – Господин журналист может меня просить о чем угодно. С губ Юбера чуть не вырвалась дерзкая реплика, но он вовремя сдержался.
– Мое имя Юбер де Бессанкур. Я вам объясню... Мой репортаж будет посвящен условиям жизни в современной Швеции. Поэтому я хотел бы жить не в гостинице, где ничего не узнаешь, а в доме. Мне бы очень подошла меблированная комната в типично шведском доме.
Молодая женщина засмеялась и, обойдя прилавок, подошла к Юберу.
– Господину журналисту повезло. Думаю, я смогу предложить то, что он хочет.
Она вытянула руку в сторону витрины, указывая на старый дом на противоположной стороне улицы.
– Я живу напротив, – сказала она, – у тети. Ее зовут Катерина Нистром. Мы как раз сдаем комнату.
На резной двери дома красовалась табличка «CAFE О RUM». Юбер знал смысл этого выражения. Оно означало, что в доме сдается комната и в оплату входит завтрак.
– Можно посмотреть? – спросил он.
Она кивнула, прошла вглубь зала и кого-то позвала. Вышел одетый в черное мужчина с сонным лицом. Она что-то быстро объяснила ему, потом пригласила Юбера следовать за собой. Они перешли улицу и зашли в дом напротив.
Если снаружи дом выглядел старым и ветхим, интерьер был комфортабельным и современным. Тетя Уллы оказалась старой женщиной с морщинистым лицом и рыжими волосами. Юбер ей как будто понравился, и она попросила племянницу показать ему комнату. Выходившая на улицу комната пришлась Юберу по вкусу. Теплая и уютная, она была обставлена мебелью из светлого дерева. В углу за занавеской находился умывальник. Юбер осведомился о цене и принял ее, не торгуясь. Когда девушка собралась уходить, он остановил ее жестом, смущенно улыбаясь.
– Опыт научил меня, что к иностранцу в любом уголке мира относятся с некоторой настороженностью. Я подумал, что для успешного ведения работы мне нужно смешаться с остальными людьми. Вы не могли бы купить в одном из магазинов Стокгольма одежду моего размера?