Страница:
Даг послал свой Дар в лес у подножия холма, который за последние дни он несколько раз обошел пешком, высматривая... Да. Именно это. Прилив – не возбуждения, а очень специфического спокойствия, которое охватывало его в схватке с разбойниками или вблизи логова Злого – рывком переключил его рассудок на другой уровень. Ах, мишени... Он знал, что делать с мишенями. Но будут ли мишени знать, что делать с ним? Даг оскалил зубы. Если нет, он их научит.
– Э-э... Даг... – неуверенно пробормотал Раш.
У Дага не было с собой боевого ножа. Это оказалось и к лучшему: не будет отвлечения, все равно у него нет здоровой руки, чтобы им орудовать. Даг поднялся и размял левую руку.
– Ну конечно, Раш. Где, ты сказал, она ждет?
– У дороги, – ответил Раш, одновременно испытывая и облегчение, и испуг. Отсутствующие боги, ну и плохой же из мальчишки лжец... Что ж, в целом это очко в его пользу.
– Ты идешь со мной, Раш?
– Через минутку. Ты иди вперед. Мне нужно кое-что взять из дому.
– Хорошо, – дружелюбно кивнул Даг и двинулся вниз с холма к тропинке. Пройдя несколько сотен шагов, он свернул в лес, намечая более подходящий маршрут. Ему нужно было застать врасплох тех, кто устроил ему засаду, подойдя к ним с правильной стороны. Даг задумался о том, как быстро парни смогут бежать: его ноги были длинными, но их – молодыми. Лучше не подпускать их слишком близко.
«Мари прибила бы меня за такой дурацкий трюк». Эта мысль оказалась странно успокаивающей. Как все знакомо.....
Даг крался вниз по склону холма, пока не оказался футах в пятнадцати позади четверых парней, прячущихся в тени деревьев, глядя на тропинку.
«Похоже, Санни запомнил мой совет».
Сумерки еще не сгустились; в темноте Дар дал бы Дагу существенное преимущество, но он хотел, чтобы намеченные жертвы видели его.
– Добрый вечер, ребята, – сказал он. – Ищете меня?
Парни подскочили и обернулись. Золотая голова Санни сияла даже в тени деревьев. Остальные были не такие заметные – один сутулый, другой – такой же мускулистый, как Санни, третий – тощий; все – достаточно молодые, чтобы наделать глупостей, и достаточно большие, чтобы быть опасными. Неприятное сочетание... Трое были вооружены дубинками, к которым Даг теперь относился с новым уважением. У Санни имелась и палка, и большой охотничий нож – в ножнах на поясе. Пока...
Санни первым пришел в себя и прорычал:
– Привет, дозорный. Позволь сказать тебе, что тебя ждет. – Даг склонил голову к плечу, притворяясь заинтересованным. – Ты здесь не нужен. Через несколько минут Раш приведет твоего коня и притащит имущество, и ты отправишься на север. И обратно не вернешься.
– Ну и ну! – поразился Даг. – И как же, ты думаешь, тебе удастся меня заставить, сынок?
– Если не уберешься, мы тебя поколотим, а потом привяжем к коню, так что ты все равно отправишься на север. Только лишившись зубов. – Белозубая улыбка Санни блеснула в темноте, словно для того, чтобы подчеркнуть угрозу. Его приятели зашевелились, испытывая слишком сильное напряжение и беспокойство, чтобы присоединиться к его веселью, хотя один натужно рассмеялся, чтобы показать Санни свою поддержку.
– Не хотел бы тыкать вас носом, но все же я вижу в вашем плане некоторые прорехи. Во-первых, явное отсутствие коня. Полагаю, Раш встретится с некоторыми трудностями, пытаясь управиться с Копперхедом. – Даг позволил своему Дару на мгновение переключиться. В старом амбаре у Раша действительно начинались трудности. Даг решил, что не может отвлекаться на то, чтобы управлять конем на таком расстоянии, и разорвал связь. Он ведь сообщил всем членам семьи, в присутствии Соррела и Трил, что нельзя подходить к Копперхеду, если его нет рядом. Раш сам решил свою судьбу. Даг постарался не усмехнуться слишком уж откровенно.
– С твоей лошадью, дозорный, может управляться Фаун.
– Она-то может. Только вы, знаете ли, послали Раша. Вам не повезло.
– Тогда ты можешь отправиться пешком.
– После того как вы меня поколотите? Вы преувеличиваете мою выносливость. – Голос Дага стал мягким. – Думаете, вы вчетвером сможете со мной справиться?
Парни посмотрели на его перевязь, на изувеченную левую руку и переглянулись. Даг почувствовал себя польщенным тем, что они не расхохотались. Он-то думал, что они посмеются, но не стал говорить об этом. Более того: сутулый даже смутился. Санни, конечно, был более решителен. Охотничий нож явно появился неспроста.
– Ладно, чтобы вы поняли: я отклоняю ваше приглашение. Мне совсем не хочется пропустить собственную свадьбу. Правда, дело выглядит так, что на вашей стороне численное превосходство. Готовы ли вы меня сегодня убить? Сколько из вас готовы умереть ради этого? Вы подумали о том, как ваши родители и близкие будут чувствовать себя завтра? Как те, кто останется в живых, смогут объяснить им то, что произошло? Убийство – гораздо более грязная работа, чем вы думаете, и все не кончается тем, чтобы закопать трупы. Я говорю это на основании большого опыта.
Даг почувствовал, что должен остановиться; судя по выражению лиц парней, по крайней мере до двоих его слова начали доходить, хоть такое и не было его целью, когда он затеял всю эту болтовню. План игры был иным: бегство и преследование. К счастью, Санни и его мускулистый дружок начали подкрадываться к нему, разойдясь в стороны, чтобы удобнее было кинуться на Дага. Чтобы поощрить их, Даг начал пятиться и крикнул: «Неудивительно, что Фаун зовет тебя Идиотом Санни».
Санни резко вскинул голову. Со стороны его приятелей донесся приглушенный гогот. Санни кинул на них яростный взгляд и бросил Дагу:
– Фаун – шлюха. И ты знаешь это. Не так ли, дозорный?
«Что ж, этого достаточно!»
– Вам придется сначала поймать меня, мальчуганы. Если ноги у вас работают так же медленно, как и мозги, проблем у меня не возникнет...
Санни кинулся вперед, его палка свистнула в воздухе, но Дага уже не было там, куда Санни целился.
Длинные ноги Дага несли его вверх по склону; он обегал деревья, его сапоги скользили на опавшей дистве, на влажных камнях, на зелено-черном мхе вокруг стволов. Судя по болезненному кряхтению, по крайней мере один из преследователей обнаружил, что опору для ног найти нелегко. Даг на самом деле не хотел, чтобы парни потеряли его в лесу, но ему нужно было оторваться от них достаточно далеко к тому моменту, когда он доберется...
Вот сюда.
Ах...
Выбранное им дерево оказалось карией со стволом толщиной фута в полтора, не имевшей сучьев до двадцатифутовой высоты. Оно предоставляло Дагу определенное преимущество, но и грозило опасностью. Если ему удастся влезть на дерево, это, несомненно, послужит вызовом для парней... Даг высвободил правую руку из перевязи, чтобы она не мешала, потянулся вверх левой, вонзил крюк в дерево, обхватил ствол коленями и стал карабкаться. Опять выбросил вверх крюк, вонзил его, подтянулся. Снова. И снова. Он был уже на высоте футов пятнадцати, когда погоня добралась до дерева; парни запыхались, сыпали ругательствами и размахивали дубинками. Даг задумчиво прикинул, подтягиваясь вверх, что даже если не обращать внимания на рвущую боль в левом плече, небольшой кусок дерева и удерживающие его ремни едва ли долго будут выдерживать его вес. Грубая кора трещала и осыпалась, когда он стискивал ствол коленями, опадая вниз ароматным дождем. Если крюк не выдержит, жесткие зубчатые края коры произведут интересный эффект, скользя между его ног...
Даг добрался до первой толстой ветки, перекинул через нее руку и ногу и выпрямился, высматривая то, что ему нужно.
«Отсутствующие боги, еще целых пятнадцать футов...»
Что ж, надо лезть.
Сухая ветка обломилась под ногой Дага, но это отчасти даже пошло на пользу: он сумел уронить ее на запрокинутое лицо тощего парня, которого приятели подсаживали на дерево. Мальчишка вскрикнул и свалился вниз; на некоторое время преследователи прекратили попытки добраться до Дага. Ему этого времени вполне хватило.
К полному удовлетворению Дага, мимо просвистел камень, потом другой. «Ай!» – весьма реалистично вскрикнул он, чтобы поощрить противников. Взлетело и упало еще несколько камней, за чем последовал увесистый удар и вполне настоящее «ай» снизу. Даг позаботился о том, чтобы парни услышали его злорадный смех, хоть сам он к этому моменту пыхтел, как кузнечные мехи.
Почти у цели. Отсутствующие боги, эта штука почти на середине ветки... Даг вытянулся вдоль нее, почти лежа и опираясь ногами на качающийся сук ниже; едва ли не в первый раз в жизни он хотел бы быть выше ростом. Потерять равновесие на такой высоте... так можно быстро сделаться еще глупее, чем Идиот Санни. Ну, еще чуть-чуть! Зацепиться крюком вон за тот сучок... а теперь хорошенько дернуть.
Даг крепко вцепился в дерево, когда серое, словно сделанное из бумаги осиное гнездо размером с арбуз отделилось от ветки и начало свое падение с высоты тридцати пяти футов. С наступлением вечера большинство ос уже вернулись в гнездо, как сообщил Дагу его Дар, и устраивались на ночь.
«Проснитесь! На вас напали!»
Слабая попытка Дага расшевелить ос своим Даром была, по-видимому, излишней: когда падающий шар коснулся земли, раздался громкий и вполне удовлетворительный хлопок; за ним последовало низкое сердитое гудение, которое было хорошо слышно даже там, где находился Даг.
Первые вопли оказались еще более громкими и удовлетворительными.
Даг устроился поудобнее, упершись ногами в надежные сучья, и принялся за некоторые усовершенствования процесса. Заставить разъяренных ос забираться в штанины и за воротники оказалось не так трудно, как опасался Даг, хоть он и не мог просто швырять ос, как москитов, и не мог рассчитывать на их покладистость, как в случае светлячков. Впрочем, все достигается практикой, решил Даг. Он добросовестно принялся за дело.
– Ой! Ой! Они у меня в волосах, в волосах, и жалят! – донесся снизу жалобный вопль; голос был слишком высоким, чтобы Даг мог его опознать.
– Ай, мои уши! Ух, мои руки! Отгони их! Отгони их!
– Беги к реке, Санни!
До Дага сквозь листья долетели шаркающие шаги отступающих противников; беспорядочное бегство едва ли могло им особенно помочь, поскольку Даг позаботился о том, чтобы их сопровождал почетный эскорт. Даже без помощи Дара Даг мог узнать, когда посланные им путешественники по штанам добирались до цели: оглушительные вопли звучали до тех пор, пока у страдальцев был воздух в легких.
– Хромай к реке, Санни, – яростно бросил Даг вслед удаляющимся к востоку отчаянным крикам.
Теперь пришла очередь подумать о том, как спуститься.
Даг двигался медленно, по крайней мере пока в десяти футах от земли его крюк не соскользнул; крюк прочертил длинную царапину по коре, а колени Дага сорвали с дерева большие куски коры. Впрочем, Дагу удалось приземлиться на ноги и не особенно ушибить сломанную руку. Шатаясь и ловя ртом воздух, он выпрямился.
– Было бы гораздо проще... если бы можно было просто... выпустить им кишки.
Нет. На самом деле не так.
Даг вздохнул и постарался, насколько возможно, привести себя в порядок, стряхнув с одежды и волос кору, сучки и листья обратной стороной крюка и с облегчением надев на сломанную руку перевязь. Несколько отставших ос жужжали поблизости, высматривая врагов; Даг направил их к товаркам по гнезду, а сам спустился по склону туда, где были привязаны лошади.
Он распутал поводья и сделал все, что мог, чтобы кони не споткнулись о них, потом вывел на дорогу и направил к югу, постаравшись вложить в их ограниченные головы представления о конюшнях и кормушках с овсом. Если лошади сами не найдут дорогу, Санни и его приятелям придется изрядно потрудиться в следующие дни, чтобы найти беглянок – конечно, после того как они смогут извлечь свои распухшие тела из постелей. Парочка забияк, включая Санни – на его счет Даг был совершенно уверен, – определенно не захочет появляться сегодня ночью на ферме Блуфилдов... да и во многие будущие ночи тоже.
Когда Даг устало выбрался на тропинку, он повстречал торопящегося навстречу Соррела. Тот сжимал в руках вилы и выглядел ужасно встревоженным.
– Что, черт возьми, это были за ужасные крики, дозорный?
– Какие-то молодые дураки забрались в твой лес и решили, что будет здорово покидать камни в осиное гнездо. Все получилось не так, как они рассчитывали.
Соррел фыркнул, наполовину насмешливо, наполовину досадливо; напряжение покинуло его.
– В самом деле?
– Думаю, что лучше всего так и рассказывать. Соррел тихонько зарычал, неожиданно напомнив Дагу Фаун.
– Ясное дело, тут есть что-то еще. Ты приложил руку, верно? – Он повернулся и зашагал обратно плечом к плечу с Дагом.
– В этой части – да. – Даг снова воспользовался Даром, чтобы заглянуть в старый амбар. Его будущий деверь был еще жив, хотя его Дар в данный момент был в состоянии крайнего волнения. – Но есть и другая часть, и с ней, думаю, следует разобраться тебе, а не мне. – Не годилось командиру одного отряда наказывать подчиненных другого. С другой стороны, взаимодействие иногда оказывалось удивительно эффективным. – Хотя, пожалуй, мы доберемся до сути быстрее, если ты пожелаешь выслушать некоторые мои соображения.
– Насчет чего?
– В данном случае насчет Раша и Рида.
Соррел пробормотал что-то о том, что готов стукнуть эти дурацкие головы друг о друга, а потом спросил:
– Так что с ними?
– Думаю, стоит позволить Рашу самому все рассказать. А потом мы посмотрим.
– Гм-м, – с сомнением протянул Соррел, но последовал за Дагом, когда тот свернул к старому амбару.
Дверь, выходящая к тропинке, была открыта, и изнутри лился мягкий желтый свет масляной лампы, которая висела на гвозде на балке. Грейс, находившаяся в ближайшем к двери стойле, при виде Соррела и Дага беспокойно зафыркала. В проходе с утоптанным земляным полом пахло лошадьми, сеном, навозом и пометом горлиц. Из стойла Копперхеда донесся разъяренный визг. Даг положил руку на плечо Соррела, когда тот рванулся вперед.
– Подожди, – выдохнул он.
Дагу было трудно громко не рассмеяться при виде открывшейся им сцены, хотя сохранить серьезность ему помогло зрелище его имущества, разбросанного по полу стойла и изрядно пострадавшего от копыт Копперхеда. На дальней стороне стойла из досок было сколочено грубое подобие кормушки, а над ней в потолке вырезано квадратное отверстие, через которое вниз сбрасывали сено с чердака. Хотя дырка была достаточно велика для охапки сена, Рашу оказалось трудно просунуть в нее свои широкие плечи. Когда в амбар вошли Соррел и Даг, Раш, использовав кормушку как что-то вроде лестницы, просунул в дырку обе руки и одну ногу и неуклюже извивался, пытаясь не дать щелкающим желтым зубам Копперхеда добраться до других частей своего тела. Мерин, прижав уши и вытянув шею, снова взвизгнул и щелкнул зубами, явно испытывая злобное удовольствие от того, что заставляет Раша все отчаяннее биться.
– Дозорный! – закричал Раш, увидев пришедших рядом со стенкой стойла. – Помоги мне! Отзови своего коня!
Соррел бросил на Дага встревоженный взгляд; тот слегка покачал головой, положил руки на перегородку и удобно расположился рядом с ней.
– Как же, Раш, – любезно обратился он к парню, – я ясно помню, что говорил тебе и твоим братьям, что Копперхед – боевой конь и соваться к нему не следует. Ты ведь помнишь это, Соррел?
– Да, помню, дозорный, – ответил тот, подражая спокойному тону Дага, и тоже положил локти на перегородку.
– Я знаю, ты его заколдовал! Убери его от меня!
– Ну, это мы еще посмотрим. А вот что мне ужасно хотелось бы узнать, это как ты оказался в стойле Копперхеда без моего разрешения, да еще и с моими седельными сумками и всем имуществом, которое я оставлял в рабочей комнате тетушки Нетти. Думаю, твой папа тоже хотел бы услышать всю историю. – На этом Даг умолк.
Молчание длилось долго. Раш осторожно попытался спрыгнуть вниз. Разозленный Копперхед взбрыкнул копытами, щелкнул зубами и издал весьма странный звук – что-то среднее между визгом пилы и лошадиным смехом, подумал Даг. Раш поспешно поджал ногу.
– Твоя скотина напала на меня! – пожаловался Раш. Его рубашка была разорвана на плече, и сквозь дыру была видна кровь, но по тому, как Раш двигался, Даг заключил, что у того ничего не сломано.
– Да ну, – протянул Даг издевательски успокаивающим тоном, – это всего лишь любовное покусывание. Если бы Копперхед действительно накинулся на тебя, ты был бы там, а твоя рука – тут. Это я говорю на основании опыта.
Глаза Раша расширились, когда до него дошло, что если ему нужно сочувствие, то он обратился не в ту лавку и не с той монетой.
Даг еще какое-то время помолчал.
– Что ты хочешь узнать? – наконец угрюмо спросил Раш.
– Не сомневаюсь, что ты что-нибудь придумаешь, – протянул Даг.
– Па, заставь его освободить меня!
Соррел раздраженно вздохнул.
– Знаешь, Раш, мне случалось вытаскивать вас с братом из колодцев, которые вы сами выкапывали, когда были помладше, потому что каждый мальчишка должен совершить свою долю глупостей. Но ведь вы оба так любите говорить мне, что больше не мальчишки. Вот мне и кажется, что туда ты залез сам. Значит, сам сможешь и вылезти.
Это неожиданное родительское предательство заставило Раша растеряться. Он начал бормотать что-то о том, что попал в переделку, выполняя какое-то воображаемое поручение Фаун.
Даг снова взглянул на Соррела и покачал головой. Тот выглядел все более мрачным.
– Нет, – скучающим тоном прервал Раша Даг. – Это все не то. Подумай получше, Раш. – Помолчав, он добавил: – Мне следует также сообщить тебе, наверное, что Санни Сомен и его три здоровенных дружка сейчас по реке возвращаются в Вест-Блу. Под наблюдением и по большей части под водой. Не думаю, что они объявятся в течение нескольких дней.
– Как тебе удалось... Я не знаю, о чем ты говоришь!
Даг промолчал.
Раш поинтересовался, сильно сбавив тон:
– С ними все в порядке?
– В живых они останутся, – безразлично ответил Даг. – Не забудь потом меня поблагодарить за это.
После еще пары неудачных попыток что-то придумать Раш наконец начал признаваться. Даг услышал то, что более или менее ожидал услышать, – рассказ о заговоре, составленном в трактире, и о мальчишеской браваде. По версии Раша заводилой был Рид, благородно возмущенный мыслью о том, что его единственная сестра выйдет замуж за Стража Озера, пожирателя трупов, и сделает его деверем этого чудовища. Собственные резоны Раша утонули в невнятном бормотании. Даг не был уверен, правдивое ли это признание или Раш просто перекладывает вину на другого, да его это и не очень интересовало: и так было ясно, что замешаны оба близнеца. Они нашли подозрительно восторженного помощника в Санни, все лето занимавшегося корчеванием пней и теперь рвущегося поиграть мускулами. Дага не удивило, что Санни предпочел не рассказывать близнецам о своей предыдущей стычке с ним. Даг тоже решил этого не касаться. Лицо Соррела становилось все мрачнее и мрачнее.
Наконец Раш, заикаясь, закончил рассказ. В теплом амбаре воцарилась холодная тишина. Раш уже с трудом держался в дыре и начал съезжать вниз; Копперхед снова кинулся на него. Раш вцепился в доски потолка, цепляясь за них, как опоссум за ветку. Даг видел, как трясутся его руки.
– Ну а теперь, Раш, – сказал Даг, – я расскажу тебе, что будет дальше. Я в общем-то готов простить и забыть твое братское намерение изувечить меня, а то и убить и похоронить в лесу твоего папы накануне моей свадьбы. В том, что ты был готов подвергнуть опасности жизнь своих друзей – потому что я под угрозой смерти не стал бы стесняться, защищаясь, – разбирайтесь между собой вы с твоим отцом. Я даже готов простить то, что ты мне лгал. – Голос Дага стал таким смертельно спокойным, что Соррел в панике отвел глаза. – Чего я тебе не прощу, так это того зла, которое твоя ложь должна была причинить Фаун. Вы планировали, что она, радостная, проснется в день своей свадьбы и узнает, что я ночью смылся; вы хотели заставить ее чувствовать себя опозоренной и преданной, хотели унизить ее перед ее друзьями и родичами – хотя я думаю, что реакция Фаун могла бы вас удивить. – Даг искоса взглянул на папу Блуфилда. – Тебе нравится такая картинка, Соррел? Нет? Это хорошо. – Даг сделал глубокий вдох. – По каким бы причинам ваши родители ни терпели те издевательства, которым вы подвергали свою сестру в прошлом, с завтрашнего дня все это прекратится. Ты говоришь, Рид боится меня? Так вот, он боится недостаточно. Если один из вас завтра хоть раз бросит на Фаун косой взгляд, я позабочусь о том, чтобы вы жалели об этом до конца жизни. Ты слышишь меня, Раш? Посмотри на меня. – Таким голосом Даг не пользовался с тех пор, как был капитаном эскадрона. Он порадовался, обнаружив, что, это все еще работает: Раш чуть не свалился со своего насеста, Копперхед заржал, и даже Соррел попятился. – Ты слышишь меня? – прошипел Даг.
Раш отчаянно закивал.
– Хорошо. Я надену на Копперхеда недоуздок, и ты сможешь слезть оттуда. После этого ты подберешь все мое имущество и отнесешь туда, откуда взял. То, что сломано, вы с братом почините, то, что перепачкано навозом, – вычистите; это занятие убережет вас от других неприятностей сегодня вечером. То, что нельзя починить, вы замените, о том, что заменить нельзя, договоритесь со своим отцом.
– Ты слышал дозорного, Раш, – прорычал Соррел по-родительски. Даг подумал, что такой тон почти не уступает капитанскому голосу.
Даг направил свой Дар на коня – знакомое, давно освоенное дело: с этим мерином он мучился уже восемь лет. Разочарованный тем, что у него отобрали игрушку, Копперхед опустил голову и начал подбирать с пола сено, притворившись, что ничего и не случилось. Даг подумал, что в этом конь похож на Раша.
– Можешь слезать, – сказал он парню.
– Он же не привязан, – нервно возразил Раш.
– Теперь привязан, – ответил Даг. Брови Соррела поползли вверх, но он промолчал. Раш осторожно слез вниз. Покраснев и боязливо оглядываясь на Копперхеда, он начал собирать с пола расшвырянное имущество Дага: одежду из седельных сумок, порванное одеяло, побитое седло, грязную попону. Специальный лук Дага, отброшенный в угол, не пострадал, и только радость по этому поводу удерживала Дага от бешеной ярости – и еще то, что он старался не думать об Искорке. Однако подумать об Искорке было нужно.
– А теперь, – сказал Даг, закрыв ворота стойла, когда Раш, нагрузившись, вышел оттуда и очень осторожно опустил перепутанное имущество Дага на пол, – мы должны заняться другим вопросом. Что, по-вашему, я должен сказать Фаун?
В амбаре и так было тихо, теперь же стало тихо, как в могиле.
Соррел скривился и обеспокоенно пробормотал:
– Мне кажется, ее рассказ о случившемся расстроит не меньше, чем само происшествие. Я имею в виду – что касается Рида и Раша, – добавил он, явно представив себе, как Фаун рыдает над изувеченным трупом Дага; Даг тоже об этом подумал. Раш, лицо которого до этого было красным, теперь побледнел.
– Вот и мне так кажется, – сказал Даг. – Дело в том, что правду о случившемся сегодня вечером знают восемь человек. Конечно, четверо будут врать, когда притащатся домой, хотя сомневаюсь, что им хватит сообразительности врать одинаково. Какие-то слухи все равно поползут. – Даг позволил обоим Блуфилдам представить себе отвратительную картину, потом сказал: – Я не приятель Рашу и Риду, хоть и должен бы им быть. Обманывать Фаун ради них я не стану. Но на одно я соглашусь: я не буду говорить первым.
Соррел выслушал это с невыразительным лицом, явно погруженный в мысли о том, какие семейные неприятности его ждут, потом коротко кивнул:
– Так будет справедливо, дозорный.
Даг с помощью Дара быстро осмотрел окрестности, хотя соседство двух потрясенных Блуфилдов и делало это болезненным.
– Рид возвращается домой вместе с Фаун. Предпочитаю оставить разбираться с ним тебя, Соррел.
– Пришли его сюда, в амбар, – сквозь зубы бросил папа Блуфилд.
– Хорошо, сэр. – Даг кивнул вместо своего обычного военного приветствия.
– Спасибо, сэр, – кивнул в ответ Соррел.
Фаун вернулась в кухню, злясь на Рида за то, что он вытащил ее из дома в темноте, и зажгла несколько огарков свечей, чтобы и осветить помещение, и улучшить собственное настроение. Этому еще больше помогли шаги Дага, донесшиеся из холла. Рид, который зачем-то нырнул в рабочую комнату Нетти, вышел оттуда с непонятно отчего торжествующей улыбкой на лице. Фаун уже собиралась спросить, чему он так радуется, когда неожиданно довольное выражение сбежало с лица Рида при виде входящего в кухню Дага. Фаун подавила раздражение, которое вызвал у нее брат: у нее имелись гораздо более приятные занятия, чем выяснение отношений с Ридом. Первым в списке этих приятных занятий значилось радостное приветствие Дагу.
– Э-э... Даг... – неуверенно пробормотал Раш.
У Дага не было с собой боевого ножа. Это оказалось и к лучшему: не будет отвлечения, все равно у него нет здоровой руки, чтобы им орудовать. Даг поднялся и размял левую руку.
– Ну конечно, Раш. Где, ты сказал, она ждет?
– У дороги, – ответил Раш, одновременно испытывая и облегчение, и испуг. Отсутствующие боги, ну и плохой же из мальчишки лжец... Что ж, в целом это очко в его пользу.
– Ты идешь со мной, Раш?
– Через минутку. Ты иди вперед. Мне нужно кое-что взять из дому.
– Хорошо, – дружелюбно кивнул Даг и двинулся вниз с холма к тропинке. Пройдя несколько сотен шагов, он свернул в лес, намечая более подходящий маршрут. Ему нужно было застать врасплох тех, кто устроил ему засаду, подойдя к ним с правильной стороны. Даг задумался о том, как быстро парни смогут бежать: его ноги были длинными, но их – молодыми. Лучше не подпускать их слишком близко.
«Мари прибила бы меня за такой дурацкий трюк». Эта мысль оказалась странно успокаивающей. Как все знакомо.....
Даг крался вниз по склону холма, пока не оказался футах в пятнадцати позади четверых парней, прячущихся в тени деревьев, глядя на тропинку.
«Похоже, Санни запомнил мой совет».
Сумерки еще не сгустились; в темноте Дар дал бы Дагу существенное преимущество, но он хотел, чтобы намеченные жертвы видели его.
– Добрый вечер, ребята, – сказал он. – Ищете меня?
Парни подскочили и обернулись. Золотая голова Санни сияла даже в тени деревьев. Остальные были не такие заметные – один сутулый, другой – такой же мускулистый, как Санни, третий – тощий; все – достаточно молодые, чтобы наделать глупостей, и достаточно большие, чтобы быть опасными. Неприятное сочетание... Трое были вооружены дубинками, к которым Даг теперь относился с новым уважением. У Санни имелась и палка, и большой охотничий нож – в ножнах на поясе. Пока...
Санни первым пришел в себя и прорычал:
– Привет, дозорный. Позволь сказать тебе, что тебя ждет. – Даг склонил голову к плечу, притворяясь заинтересованным. – Ты здесь не нужен. Через несколько минут Раш приведет твоего коня и притащит имущество, и ты отправишься на север. И обратно не вернешься.
– Ну и ну! – поразился Даг. – И как же, ты думаешь, тебе удастся меня заставить, сынок?
– Если не уберешься, мы тебя поколотим, а потом привяжем к коню, так что ты все равно отправишься на север. Только лишившись зубов. – Белозубая улыбка Санни блеснула в темноте, словно для того, чтобы подчеркнуть угрозу. Его приятели зашевелились, испытывая слишком сильное напряжение и беспокойство, чтобы присоединиться к его веселью, хотя один натужно рассмеялся, чтобы показать Санни свою поддержку.
– Не хотел бы тыкать вас носом, но все же я вижу в вашем плане некоторые прорехи. Во-первых, явное отсутствие коня. Полагаю, Раш встретится с некоторыми трудностями, пытаясь управиться с Копперхедом. – Даг позволил своему Дару на мгновение переключиться. В старом амбаре у Раша действительно начинались трудности. Даг решил, что не может отвлекаться на то, чтобы управлять конем на таком расстоянии, и разорвал связь. Он ведь сообщил всем членам семьи, в присутствии Соррела и Трил, что нельзя подходить к Копперхеду, если его нет рядом. Раш сам решил свою судьбу. Даг постарался не усмехнуться слишком уж откровенно.
– С твоей лошадью, дозорный, может управляться Фаун.
– Она-то может. Только вы, знаете ли, послали Раша. Вам не повезло.
– Тогда ты можешь отправиться пешком.
– После того как вы меня поколотите? Вы преувеличиваете мою выносливость. – Голос Дага стал мягким. – Думаете, вы вчетвером сможете со мной справиться?
Парни посмотрели на его перевязь, на изувеченную левую руку и переглянулись. Даг почувствовал себя польщенным тем, что они не расхохотались. Он-то думал, что они посмеются, но не стал говорить об этом. Более того: сутулый даже смутился. Санни, конечно, был более решителен. Охотничий нож явно появился неспроста.
– Ладно, чтобы вы поняли: я отклоняю ваше приглашение. Мне совсем не хочется пропустить собственную свадьбу. Правда, дело выглядит так, что на вашей стороне численное превосходство. Готовы ли вы меня сегодня убить? Сколько из вас готовы умереть ради этого? Вы подумали о том, как ваши родители и близкие будут чувствовать себя завтра? Как те, кто останется в живых, смогут объяснить им то, что произошло? Убийство – гораздо более грязная работа, чем вы думаете, и все не кончается тем, чтобы закопать трупы. Я говорю это на основании большого опыта.
Даг почувствовал, что должен остановиться; судя по выражению лиц парней, по крайней мере до двоих его слова начали доходить, хоть такое и не было его целью, когда он затеял всю эту болтовню. План игры был иным: бегство и преследование. К счастью, Санни и его мускулистый дружок начали подкрадываться к нему, разойдясь в стороны, чтобы удобнее было кинуться на Дага. Чтобы поощрить их, Даг начал пятиться и крикнул: «Неудивительно, что Фаун зовет тебя Идиотом Санни».
Санни резко вскинул голову. Со стороны его приятелей донесся приглушенный гогот. Санни кинул на них яростный взгляд и бросил Дагу:
– Фаун – шлюха. И ты знаешь это. Не так ли, дозорный?
«Что ж, этого достаточно!»
– Вам придется сначала поймать меня, мальчуганы. Если ноги у вас работают так же медленно, как и мозги, проблем у меня не возникнет...
Санни кинулся вперед, его палка свистнула в воздухе, но Дага уже не было там, куда Санни целился.
Длинные ноги Дага несли его вверх по склону; он обегал деревья, его сапоги скользили на опавшей дистве, на влажных камнях, на зелено-черном мхе вокруг стволов. Судя по болезненному кряхтению, по крайней мере один из преследователей обнаружил, что опору для ног найти нелегко. Даг на самом деле не хотел, чтобы парни потеряли его в лесу, но ему нужно было оторваться от них достаточно далеко к тому моменту, когда он доберется...
Вот сюда.
Ах...
Выбранное им дерево оказалось карией со стволом толщиной фута в полтора, не имевшей сучьев до двадцатифутовой высоты. Оно предоставляло Дагу определенное преимущество, но и грозило опасностью. Если ему удастся влезть на дерево, это, несомненно, послужит вызовом для парней... Даг высвободил правую руку из перевязи, чтобы она не мешала, потянулся вверх левой, вонзил крюк в дерево, обхватил ствол коленями и стал карабкаться. Опять выбросил вверх крюк, вонзил его, подтянулся. Снова. И снова. Он был уже на высоте футов пятнадцати, когда погоня добралась до дерева; парни запыхались, сыпали ругательствами и размахивали дубинками. Даг задумчиво прикинул, подтягиваясь вверх, что даже если не обращать внимания на рвущую боль в левом плече, небольшой кусок дерева и удерживающие его ремни едва ли долго будут выдерживать его вес. Грубая кора трещала и осыпалась, когда он стискивал ствол коленями, опадая вниз ароматным дождем. Если крюк не выдержит, жесткие зубчатые края коры произведут интересный эффект, скользя между его ног...
Даг добрался до первой толстой ветки, перекинул через нее руку и ногу и выпрямился, высматривая то, что ему нужно.
«Отсутствующие боги, еще целых пятнадцать футов...»
Что ж, надо лезть.
Сухая ветка обломилась под ногой Дага, но это отчасти даже пошло на пользу: он сумел уронить ее на запрокинутое лицо тощего парня, которого приятели подсаживали на дерево. Мальчишка вскрикнул и свалился вниз; на некоторое время преследователи прекратили попытки добраться до Дага. Ему этого времени вполне хватило.
К полному удовлетворению Дага, мимо просвистел камень, потом другой. «Ай!» – весьма реалистично вскрикнул он, чтобы поощрить противников. Взлетело и упало еще несколько камней, за чем последовал увесистый удар и вполне настоящее «ай» снизу. Даг позаботился о том, чтобы парни услышали его злорадный смех, хоть сам он к этому моменту пыхтел, как кузнечные мехи.
Почти у цели. Отсутствующие боги, эта штука почти на середине ветки... Даг вытянулся вдоль нее, почти лежа и опираясь ногами на качающийся сук ниже; едва ли не в первый раз в жизни он хотел бы быть выше ростом. Потерять равновесие на такой высоте... так можно быстро сделаться еще глупее, чем Идиот Санни. Ну, еще чуть-чуть! Зацепиться крюком вон за тот сучок... а теперь хорошенько дернуть.
Даг крепко вцепился в дерево, когда серое, словно сделанное из бумаги осиное гнездо размером с арбуз отделилось от ветки и начало свое падение с высоты тридцати пяти футов. С наступлением вечера большинство ос уже вернулись в гнездо, как сообщил Дагу его Дар, и устраивались на ночь.
«Проснитесь! На вас напали!»
Слабая попытка Дага расшевелить ос своим Даром была, по-видимому, излишней: когда падающий шар коснулся земли, раздался громкий и вполне удовлетворительный хлопок; за ним последовало низкое сердитое гудение, которое было хорошо слышно даже там, где находился Даг.
Первые вопли оказались еще более громкими и удовлетворительными.
Даг устроился поудобнее, упершись ногами в надежные сучья, и принялся за некоторые усовершенствования процесса. Заставить разъяренных ос забираться в штанины и за воротники оказалось не так трудно, как опасался Даг, хоть он и не мог просто швырять ос, как москитов, и не мог рассчитывать на их покладистость, как в случае светлячков. Впрочем, все достигается практикой, решил Даг. Он добросовестно принялся за дело.
– Ой! Ой! Они у меня в волосах, в волосах, и жалят! – донесся снизу жалобный вопль; голос был слишком высоким, чтобы Даг мог его опознать.
– Ай, мои уши! Ух, мои руки! Отгони их! Отгони их!
– Беги к реке, Санни!
До Дага сквозь листья долетели шаркающие шаги отступающих противников; беспорядочное бегство едва ли могло им особенно помочь, поскольку Даг позаботился о том, чтобы их сопровождал почетный эскорт. Даже без помощи Дара Даг мог узнать, когда посланные им путешественники по штанам добирались до цели: оглушительные вопли звучали до тех пор, пока у страдальцев был воздух в легких.
– Хромай к реке, Санни, – яростно бросил Даг вслед удаляющимся к востоку отчаянным крикам.
Теперь пришла очередь подумать о том, как спуститься.
Даг двигался медленно, по крайней мере пока в десяти футах от земли его крюк не соскользнул; крюк прочертил длинную царапину по коре, а колени Дага сорвали с дерева большие куски коры. Впрочем, Дагу удалось приземлиться на ноги и не особенно ушибить сломанную руку. Шатаясь и ловя ртом воздух, он выпрямился.
– Было бы гораздо проще... если бы можно было просто... выпустить им кишки.
Нет. На самом деле не так.
Даг вздохнул и постарался, насколько возможно, привести себя в порядок, стряхнув с одежды и волос кору, сучки и листья обратной стороной крюка и с облегчением надев на сломанную руку перевязь. Несколько отставших ос жужжали поблизости, высматривая врагов; Даг направил их к товаркам по гнезду, а сам спустился по склону туда, где были привязаны лошади.
Он распутал поводья и сделал все, что мог, чтобы кони не споткнулись о них, потом вывел на дорогу и направил к югу, постаравшись вложить в их ограниченные головы представления о конюшнях и кормушках с овсом. Если лошади сами не найдут дорогу, Санни и его приятелям придется изрядно потрудиться в следующие дни, чтобы найти беглянок – конечно, после того как они смогут извлечь свои распухшие тела из постелей. Парочка забияк, включая Санни – на его счет Даг был совершенно уверен, – определенно не захочет появляться сегодня ночью на ферме Блуфилдов... да и во многие будущие ночи тоже.
Когда Даг устало выбрался на тропинку, он повстречал торопящегося навстречу Соррела. Тот сжимал в руках вилы и выглядел ужасно встревоженным.
– Что, черт возьми, это были за ужасные крики, дозорный?
– Какие-то молодые дураки забрались в твой лес и решили, что будет здорово покидать камни в осиное гнездо. Все получилось не так, как они рассчитывали.
Соррел фыркнул, наполовину насмешливо, наполовину досадливо; напряжение покинуло его.
– В самом деле?
– Думаю, что лучше всего так и рассказывать. Соррел тихонько зарычал, неожиданно напомнив Дагу Фаун.
– Ясное дело, тут есть что-то еще. Ты приложил руку, верно? – Он повернулся и зашагал обратно плечом к плечу с Дагом.
– В этой части – да. – Даг снова воспользовался Даром, чтобы заглянуть в старый амбар. Его будущий деверь был еще жив, хотя его Дар в данный момент был в состоянии крайнего волнения. – Но есть и другая часть, и с ней, думаю, следует разобраться тебе, а не мне. – Не годилось командиру одного отряда наказывать подчиненных другого. С другой стороны, взаимодействие иногда оказывалось удивительно эффективным. – Хотя, пожалуй, мы доберемся до сути быстрее, если ты пожелаешь выслушать некоторые мои соображения.
– Насчет чего?
– В данном случае насчет Раша и Рида.
Соррел пробормотал что-то о том, что готов стукнуть эти дурацкие головы друг о друга, а потом спросил:
– Так что с ними?
– Думаю, стоит позволить Рашу самому все рассказать. А потом мы посмотрим.
– Гм-м, – с сомнением протянул Соррел, но последовал за Дагом, когда тот свернул к старому амбару.
Дверь, выходящая к тропинке, была открыта, и изнутри лился мягкий желтый свет масляной лампы, которая висела на гвозде на балке. Грейс, находившаяся в ближайшем к двери стойле, при виде Соррела и Дага беспокойно зафыркала. В проходе с утоптанным земляным полом пахло лошадьми, сеном, навозом и пометом горлиц. Из стойла Копперхеда донесся разъяренный визг. Даг положил руку на плечо Соррела, когда тот рванулся вперед.
– Подожди, – выдохнул он.
Дагу было трудно громко не рассмеяться при виде открывшейся им сцены, хотя сохранить серьезность ему помогло зрелище его имущества, разбросанного по полу стойла и изрядно пострадавшего от копыт Копперхеда. На дальней стороне стойла из досок было сколочено грубое подобие кормушки, а над ней в потолке вырезано квадратное отверстие, через которое вниз сбрасывали сено с чердака. Хотя дырка была достаточно велика для охапки сена, Рашу оказалось трудно просунуть в нее свои широкие плечи. Когда в амбар вошли Соррел и Даг, Раш, использовав кормушку как что-то вроде лестницы, просунул в дырку обе руки и одну ногу и неуклюже извивался, пытаясь не дать щелкающим желтым зубам Копперхеда добраться до других частей своего тела. Мерин, прижав уши и вытянув шею, снова взвизгнул и щелкнул зубами, явно испытывая злобное удовольствие от того, что заставляет Раша все отчаяннее биться.
– Дозорный! – закричал Раш, увидев пришедших рядом со стенкой стойла. – Помоги мне! Отзови своего коня!
Соррел бросил на Дага встревоженный взгляд; тот слегка покачал головой, положил руки на перегородку и удобно расположился рядом с ней.
– Как же, Раш, – любезно обратился он к парню, – я ясно помню, что говорил тебе и твоим братьям, что Копперхед – боевой конь и соваться к нему не следует. Ты ведь помнишь это, Соррел?
– Да, помню, дозорный, – ответил тот, подражая спокойному тону Дага, и тоже положил локти на перегородку.
– Я знаю, ты его заколдовал! Убери его от меня!
– Ну, это мы еще посмотрим. А вот что мне ужасно хотелось бы узнать, это как ты оказался в стойле Копперхеда без моего разрешения, да еще и с моими седельными сумками и всем имуществом, которое я оставлял в рабочей комнате тетушки Нетти. Думаю, твой папа тоже хотел бы услышать всю историю. – На этом Даг умолк.
Молчание длилось долго. Раш осторожно попытался спрыгнуть вниз. Разозленный Копперхед взбрыкнул копытами, щелкнул зубами и издал весьма странный звук – что-то среднее между визгом пилы и лошадиным смехом, подумал Даг. Раш поспешно поджал ногу.
– Твоя скотина напала на меня! – пожаловался Раш. Его рубашка была разорвана на плече, и сквозь дыру была видна кровь, но по тому, как Раш двигался, Даг заключил, что у того ничего не сломано.
– Да ну, – протянул Даг издевательски успокаивающим тоном, – это всего лишь любовное покусывание. Если бы Копперхед действительно накинулся на тебя, ты был бы там, а твоя рука – тут. Это я говорю на основании опыта.
Глаза Раша расширились, когда до него дошло, что если ему нужно сочувствие, то он обратился не в ту лавку и не с той монетой.
Даг еще какое-то время помолчал.
– Что ты хочешь узнать? – наконец угрюмо спросил Раш.
– Не сомневаюсь, что ты что-нибудь придумаешь, – протянул Даг.
– Па, заставь его освободить меня!
Соррел раздраженно вздохнул.
– Знаешь, Раш, мне случалось вытаскивать вас с братом из колодцев, которые вы сами выкапывали, когда были помладше, потому что каждый мальчишка должен совершить свою долю глупостей. Но ведь вы оба так любите говорить мне, что больше не мальчишки. Вот мне и кажется, что туда ты залез сам. Значит, сам сможешь и вылезти.
Это неожиданное родительское предательство заставило Раша растеряться. Он начал бормотать что-то о том, что попал в переделку, выполняя какое-то воображаемое поручение Фаун.
Даг снова взглянул на Соррела и покачал головой. Тот выглядел все более мрачным.
– Нет, – скучающим тоном прервал Раша Даг. – Это все не то. Подумай получше, Раш. – Помолчав, он добавил: – Мне следует также сообщить тебе, наверное, что Санни Сомен и его три здоровенных дружка сейчас по реке возвращаются в Вест-Блу. Под наблюдением и по большей части под водой. Не думаю, что они объявятся в течение нескольких дней.
– Как тебе удалось... Я не знаю, о чем ты говоришь!
Даг промолчал.
Раш поинтересовался, сильно сбавив тон:
– С ними все в порядке?
– В живых они останутся, – безразлично ответил Даг. – Не забудь потом меня поблагодарить за это.
После еще пары неудачных попыток что-то придумать Раш наконец начал признаваться. Даг услышал то, что более или менее ожидал услышать, – рассказ о заговоре, составленном в трактире, и о мальчишеской браваде. По версии Раша заводилой был Рид, благородно возмущенный мыслью о том, что его единственная сестра выйдет замуж за Стража Озера, пожирателя трупов, и сделает его деверем этого чудовища. Собственные резоны Раша утонули в невнятном бормотании. Даг не был уверен, правдивое ли это признание или Раш просто перекладывает вину на другого, да его это и не очень интересовало: и так было ясно, что замешаны оба близнеца. Они нашли подозрительно восторженного помощника в Санни, все лето занимавшегося корчеванием пней и теперь рвущегося поиграть мускулами. Дага не удивило, что Санни предпочел не рассказывать близнецам о своей предыдущей стычке с ним. Даг тоже решил этого не касаться. Лицо Соррела становилось все мрачнее и мрачнее.
Наконец Раш, заикаясь, закончил рассказ. В теплом амбаре воцарилась холодная тишина. Раш уже с трудом держался в дыре и начал съезжать вниз; Копперхед снова кинулся на него. Раш вцепился в доски потолка, цепляясь за них, как опоссум за ветку. Даг видел, как трясутся его руки.
– Ну а теперь, Раш, – сказал Даг, – я расскажу тебе, что будет дальше. Я в общем-то готов простить и забыть твое братское намерение изувечить меня, а то и убить и похоронить в лесу твоего папы накануне моей свадьбы. В том, что ты был готов подвергнуть опасности жизнь своих друзей – потому что я под угрозой смерти не стал бы стесняться, защищаясь, – разбирайтесь между собой вы с твоим отцом. Я даже готов простить то, что ты мне лгал. – Голос Дага стал таким смертельно спокойным, что Соррел в панике отвел глаза. – Чего я тебе не прощу, так это того зла, которое твоя ложь должна была причинить Фаун. Вы планировали, что она, радостная, проснется в день своей свадьбы и узнает, что я ночью смылся; вы хотели заставить ее чувствовать себя опозоренной и преданной, хотели унизить ее перед ее друзьями и родичами – хотя я думаю, что реакция Фаун могла бы вас удивить. – Даг искоса взглянул на папу Блуфилда. – Тебе нравится такая картинка, Соррел? Нет? Это хорошо. – Даг сделал глубокий вдох. – По каким бы причинам ваши родители ни терпели те издевательства, которым вы подвергали свою сестру в прошлом, с завтрашнего дня все это прекратится. Ты говоришь, Рид боится меня? Так вот, он боится недостаточно. Если один из вас завтра хоть раз бросит на Фаун косой взгляд, я позабочусь о том, чтобы вы жалели об этом до конца жизни. Ты слышишь меня, Раш? Посмотри на меня. – Таким голосом Даг не пользовался с тех пор, как был капитаном эскадрона. Он порадовался, обнаружив, что, это все еще работает: Раш чуть не свалился со своего насеста, Копперхед заржал, и даже Соррел попятился. – Ты слышишь меня? – прошипел Даг.
Раш отчаянно закивал.
– Хорошо. Я надену на Копперхеда недоуздок, и ты сможешь слезть оттуда. После этого ты подберешь все мое имущество и отнесешь туда, откуда взял. То, что сломано, вы с братом почините, то, что перепачкано навозом, – вычистите; это занятие убережет вас от других неприятностей сегодня вечером. То, что нельзя починить, вы замените, о том, что заменить нельзя, договоритесь со своим отцом.
– Ты слышал дозорного, Раш, – прорычал Соррел по-родительски. Даг подумал, что такой тон почти не уступает капитанскому голосу.
Даг направил свой Дар на коня – знакомое, давно освоенное дело: с этим мерином он мучился уже восемь лет. Разочарованный тем, что у него отобрали игрушку, Копперхед опустил голову и начал подбирать с пола сено, притворившись, что ничего и не случилось. Даг подумал, что в этом конь похож на Раша.
– Можешь слезать, – сказал он парню.
– Он же не привязан, – нервно возразил Раш.
– Теперь привязан, – ответил Даг. Брови Соррела поползли вверх, но он промолчал. Раш осторожно слез вниз. Покраснев и боязливо оглядываясь на Копперхеда, он начал собирать с пола расшвырянное имущество Дага: одежду из седельных сумок, порванное одеяло, побитое седло, грязную попону. Специальный лук Дага, отброшенный в угол, не пострадал, и только радость по этому поводу удерживала Дага от бешеной ярости – и еще то, что он старался не думать об Искорке. Однако подумать об Искорке было нужно.
– А теперь, – сказал Даг, закрыв ворота стойла, когда Раш, нагрузившись, вышел оттуда и очень осторожно опустил перепутанное имущество Дага на пол, – мы должны заняться другим вопросом. Что, по-вашему, я должен сказать Фаун?
В амбаре и так было тихо, теперь же стало тихо, как в могиле.
Соррел скривился и обеспокоенно пробормотал:
– Мне кажется, ее рассказ о случившемся расстроит не меньше, чем само происшествие. Я имею в виду – что касается Рида и Раша, – добавил он, явно представив себе, как Фаун рыдает над изувеченным трупом Дага; Даг тоже об этом подумал. Раш, лицо которого до этого было красным, теперь побледнел.
– Вот и мне так кажется, – сказал Даг. – Дело в том, что правду о случившемся сегодня вечером знают восемь человек. Конечно, четверо будут врать, когда притащатся домой, хотя сомневаюсь, что им хватит сообразительности врать одинаково. Какие-то слухи все равно поползут. – Даг позволил обоим Блуфилдам представить себе отвратительную картину, потом сказал: – Я не приятель Рашу и Риду, хоть и должен бы им быть. Обманывать Фаун ради них я не стану. Но на одно я соглашусь: я не буду говорить первым.
Соррел выслушал это с невыразительным лицом, явно погруженный в мысли о том, какие семейные неприятности его ждут, потом коротко кивнул:
– Так будет справедливо, дозорный.
Даг с помощью Дара быстро осмотрел окрестности, хотя соседство двух потрясенных Блуфилдов и делало это болезненным.
– Рид возвращается домой вместе с Фаун. Предпочитаю оставить разбираться с ним тебя, Соррел.
– Пришли его сюда, в амбар, – сквозь зубы бросил папа Блуфилд.
– Хорошо, сэр. – Даг кивнул вместо своего обычного военного приветствия.
– Спасибо, сэр, – кивнул в ответ Соррел.
Фаун вернулась в кухню, злясь на Рида за то, что он вытащил ее из дома в темноте, и зажгла несколько огарков свечей, чтобы и осветить помещение, и улучшить собственное настроение. Этому еще больше помогли шаги Дага, донесшиеся из холла. Рид, который зачем-то нырнул в рабочую комнату Нетти, вышел оттуда с непонятно отчего торжествующей улыбкой на лице. Фаун уже собиралась спросить, чему он так радуется, когда неожиданно довольное выражение сбежало с лица Рида при виде входящего в кухню Дага. Фаун подавила раздражение, которое вызвал у нее брат: у нее имелись гораздо более приятные занятия, чем выяснение отношений с Ридом. Первым в списке этих приятных занятий значилось радостное приветствие Дагу.