Буревой Андрей. Страж империи

   «Да ну… – не впечатлило меня это предложение. – Боль меня пока особо не тревожит, так что не вижу необходимости избавляться от нее. А вот если бы ты навсегда избавил меня от этой гадости…»
   «А потом мне куда? Проситься на небеса к ангелам? – съехидничал бес. – Домой мне после спасения умирающего ходу не будет. – И, деловито потерев лапки, предложил: – Давай тогда так. Я играю, а ты избавляешься от боли на целые сутки. Ты подумай – это отличная сделка, ведь ты сможешь прожить целый день в свое удовольствие, без всяких телесных мук!»
   «Вечер игры в обмен на сутки без боли?» – уточнил я и без долгих раздумий согласился. Начало-то положено. Пусть бес распробует удовольствия земной жизни, глядишь, дальше посговорчивей будет.
   «Сядь поудобнее и расслабься, – велел бес. – Не пытайся что-то делать или препятствовать моему контролю. – И осклабился: – Сейчас я тебе покажу, как нужно кости бросать!»
   «Гляди не проиграйся в пух и прах!» – подначил я его.
   Первые броски и правда оказались неудачными. Но больше по моей вине. Я не сразу смог погасить свою волю и перехватывал управление телом у беса, едва мои руки начинали жить собственной жизнью. Слишком уж это было непривычно и необычно для меня.
   Однако вскоре я приспособился, и игра у беса заладилась. Он очень быстро отыграл потерянные мной монеты и вывел нас в небольшой плюс. Кости летели на стол и, прокатившись немного, послушно поворачивались старшей и младшей гранью вверх. Вечная семерка. Крупье даже заволновался немного и начал с подозрением поглядывать то на кубики, то на меня, предполагая подмену.
   «Как это у тебя получается? – поинтересовался я. – Ты же никакую магию не используешь!»
   «Да у меня знаешь какой опыт?! – чуть не раздулся от важности хвостатый. – Я один раз чуть целое королевство в шахматы не выиграл! А это что? Кости… – Он пренебрежительно махнул лапкой. – Да мне достаточно один раз на пробу их кинуть, чтоб рассчитать необходимое для результативного броска движение руки! Я, если желаешь, могу так их бросить, что они вообще на ребра встанут!»
   «Не надо, – отказался я. – На нашу игру и так косятся, а после таких фокусов точно выпрут из-за стола. – А затем предложил: – Может, лучше тогда в рулетку побаловаться, раз ты так хорошо все рассчитываешь?»
   «Хорошо?! – возмутился бес. – Да мы, бесы, лучшие счетоводы во всех мирах! – И запальчиво произнес, подергивая хвостом: – Да если хочешь знать, у всех казначеев ваших государств в помощниках младшие бесы ходят! И все подсчеты они ведут!.. А, что тебе объяснять… Давай покажу кое-что действительно сложно рассчитываемое?»
   «Ну давай», – согласился я, не найдя никакого подвоха в замысле беса.
   «Вон, погляди!» – что-то присмотрев у меня за спиной, сказал бес.
   Повернувшись в указанном направлении, я увидел идущую меж столиков девушку в легком бежевом платье. Довольно миловидную. И почувствовал, что у меня непроизвольно челюсть отвисла, когда одежда на девушке стала растворяться, как будто это смываемая краска на холсте, а не материя.
   «Бес, ты что творишь?!» – опомнился я, отводя взгляд от полностью обнаженной девицы.
   «Видел? – возгордился злокозненный бес. – Вот то-то и оно! Что там броски костей, когда я могу просчитать реальный образ тела, скрытый непрозрачным материалом, по одним движениям! И обрисовать визуально!»
   «Бес, ты давай завязывай с этим развратом! – потребовал я, покосившись на все еще лишенную одежды девицу, подошедшую к Кэйли. – Мы на игру договаривались, а не на оргию!»
   «Да? – вроде как засомневался бес и почесал затылок. – А какое у вас тут, кстати, предусмотрено наказание за прилюдное прелюбодеяние?»
   «Какое еще прилюдное прелюбодеяние?! – возмутился я. – Ты совсем обнаглел, рогатый? И не надейся даже!» А чуть остыв и поняв, что бес просто подначивает меня, объяснил ему, что и как, дабы погасить его интерес к подобным играм: «Конкретно здесь нам еще и монет набросают за откровенный разврат, а на улице – как повезет: или ничего не будет, или плетей всыплют».
   «Да, незабавно получится, – скорчил разочарованную рожицу бес и, повертевшись, вдруг предложил: – А давай меняться!»
   «Что на что?» – осторожно поинтересовался я.
   «Ты мне – одно желание, а я тебе покажу все, что скрывает твоя темнокожая подружка!»
   «Спасибо, с этим я сам разберусь», – огорчил я беса отказом. Додумался тоже, гад хвостатый, что предложить.
   «Ой зря, ой зря, – развеселился тот отчего-то. – А что с вашими играми-то? У вас только на серебряную мелочь играют?»
   «Да нет, и на золото тоже. Но чтобы играть на крупные суммы, нужно иметь что ставить. У нас необеспеченных ставок не признают».
   «В долг, значит, сыграть не дадут?»
   «Нет, – подавил я усмешку. – Отправить меня в долговую яму у тебя не выйдет при всем желании. – И подначил беса: – Ты же поиграть хотел. Вот с мелочью и наиграешься вдоволь».
   «Издеваешься?! – взвился бес. – Да я с одной серебрушки могу отыграть весь ваш город! Ставь монетку на удвоение! Сейчас я тебе покажу, как надо играть!»
   «Хорошо, – легко согласился я и предупредил раздраженно дергающего хвостом беса: – Только ты не очень-то хорохорься. Здесь по-любому есть свой маг. Как только он заметит, что мы мухлюем, нас сразу же выпрут отсюда».
   «Подумаешь, маг! – пренебрежительно высказался бес. – Да меня только священник или сильный демонолог сможет обнаружить. И никакого мошенничества в моей игре нет, так что не подкопаешься».
   – Тьер, вы будет бросать или как? – отвлек меня от мысленной беседы с бесом крупье.
   – Буду, – кивнул я. – А какая тут максимальная ставка?
   – Если играете против клуба, то в нижнем зале потолок – пять серебряных ролдо, а в верхнем можно поставить и пару золотых.
   Удовлетворившись объяснениями, я поставил серебрушку и начал игру. Пускай бес позабавится. Вся ночь впереди.
   Посмотрев на Кэйли, которая отдала подошедшей девушке большую часть выигранных монет, я вопросительно приподнял бровь. Мальвийка улыбнулась в ответ и пожала плечами. Словно говоря: легко пришло – легко ушло. Я подмигнул ей и передал бесу бразды правления своим телом.
   И понеслось. Хвостатый оказался не только азартным, но и довольно хитрым игроком. Теперь не было постоянно выпадающих семерок. Проигрыши чередовались с выигрышами, хотя последних все равно было много больше. Бес просто издевался над присутствующими – выкидывал такие комбинации, что делающие ставки на исход бросков едва волосы на себе не драли. Похоже, ему куда интересней было играть не против клуба, а против ставок второстепенных игроков.
   Постепенно моя игра привлекла и других участников. Все десять мест у стола оказались заняты, и бесу стало сложнее обламывать их разнородные ставки. Но к тому времени это было уже неважно – игра перешла на совсем иной уровень. Бес восседал на небольшой горке серебра, скопившейся у моего края стола, и наблюдал за тем, как медленно, но неуклонно растет вторая кучка – золотая. Будто и вправду решил доказать мне, что может выиграть целый город.
   Блеск золотых монет привлек уйму зрителей, и вскоре вокруг стола стало не протолкнуться. Не каждый же день простые люди выигрывают по нескольку десятков золотых, всем хотелось поглазеть на эдакое диво.
   «Хорош, – решил бес, когда нам во второй раз сменили кости. – Можно переходить во второй зал».
   Посидели мы неслабо. Наш выигрыш только золотом составил двадцать девять монет, а серебра было без счета. И на все ушло менее двух часов! А это ведь плата почти за четверть века добросовестной службы стражника! Ну как тут не прельститься жизнью профессионального игрока?
   «Как скажешь», – ответил я, раздумывая, как бы получше употребить обретенное богатство. Наполнив кошель, стал рассовывать деньги по карманам, ведь больше некуда было деть такую кучу монет. А затем отошел от стола под разочарованный гул остальных игроков и досужих зевак.
   – Выпьем чего-нибудь, Кэр? – спросила, прильнув ко мне Кэйли, донельзя довольная своим чуть более скромным, но все равно существенным выигрышем в семь золотых.
   – Давай, – согласился я. – А то и впрямь что-то в горле пересохло.
   Мы с мальвийкой в обнимочку отправились к бару.
   Поразительно, но о скорой смерти я почти позабыл под гнетом невероятных впечатлений. Доза «ледка», подарившая эйфорию, красивая девушка, радовавшая своей доступной близостью, и сумасшедшие деньги в карманах творили просто чудеса. Давно я не ощущал такого душевного подъема, как сейчас… Казалось, пожелай я чего угодно – и это воплотится… Наверное, именно так пьянит игрока сорванный куш…
   «Нумийского красного вина закажи, – потребовал усевшийся на моем плече бес. – Или пошли играть, потому как на перерывы уговора не было».
   «Может, чего-нибудь другого? – не вдохновило меня пожелание нечистого духа. – Это ж не вино, а сироп какой-то. Жажду им не утолишь…»
   «Именно то, что надо! – заявил рогатый. – И еще пусть в отдельный стаканчик чистого спиритуса плеснут».
   «На кой? – поинтересовался я. – Хочешь, чтоб я напился и упал?»
   «От этого ты точно не упадешь!» – насмешливо оскалился бес и умолк.
   Только когда мы добрались до стойки и мой странноватый заказ выполнили, он продолжил наставлять: «Теперь доставай дурь и сыпь ее в спиритус».
   «Зачем?»
   «За надом! – огрызнулся зловредный бес, но все же снизошел до комментария: – Бесовскую выпивку будем делать! Конечно, послабей настоящей, но все равно вещь славная выйдет!»
   «А ты точно уверен, что меня не унесет на небеса после вашей отравы?» – засомневался я.
   «Не боись, все будет путем», – успокоил рогатый и принялся учить готовить необычную выпивку.
   – Ты что задумал, Кэр? – спросила Кэйли, с нескрываемым изумлением наблюдавшая за моими манипуляциями.
   – Сейчас, – ответил я, распотрошив над стаканчиком со спиритусом золотистый шарик с «ледком» и тщательно перемешивая ложечкой содержимое.
   – Кэр, ты просто сумасшедший, – поглядев по сторонам, с восторгом протянула Кэйли. – Все же смотрят!
   – Пускай смотрят, – отмахнулся я. – Мы же не торгуем дурью, а употребляем ее в свое удовольствие. Так что каторга нам не грозит.
   Придвинув к себе бокал с нумийским вином, я вылил в него смесь спиритуса и «ледка» и снова взялся перемешивать. На этот раз мешал совсем недолго. И осторожно попробовал на вкус расхваленный бесом коктейль.
   Не соврал рогатый. Действительно Вещь! Именно так, с большой буквы. Ранее не любимое мной густое вино с терпким привкусом стало одуряюще восхитительным. И кисельная густота вина обратилась его неоспоримым преимуществом – «ледок» очень медленно впитывался из этой массы в язык и небо. И легкая эйфория, возникающая от «Искристого льда», растягивалась во времени…
   – Попробуй, – протянул я Кэйли бокал. – Только совсем немножко отпей, а то улетишь.
   – Но ты же меня удержишь? – засмеялась девушка и прикрыла глаза, пробуя напиток. А когда распахнула их, восторженно заявила: – Вот это штука! – И потеребила мой рукав: – Откуда ты такие занятные хитрости знаешь, Кэр?!
   – Старинный рецепт кельмских стражников! – рассмеялся я, не обращая внимания на донельзя возмущенного моим заявлением беса.
   – Здорово у вас служба идет! – подметила Кэйли и, сделав еще один глоточек из бокала, вернула его мне.
   На пару мы употребили четверть порции бесовской выпивки, и ко мне вернулось удивительное ощущение легкости тела и бодрости духа. Кровь быстрей заструилась по жилам, новыми красками заблистали красоты окружающего мира, а душу захлестнуло упоение жизнью. Сейчас, пожалуй, любое простейшее дело было бы в радость. Все вокруг такое интересное и замечательное… Особенно Кэйли…
   Похоже, и Кэйли почувствовала что-то такое, и мы принялись целоваться прямо у стойки бара, как какие-то сумасшедшие влюбленные. И ни до кого нам не было дела…
   «Ты сильно не увлекайся, – поддел меня бес, едва я оторвался от сладких девичьих губ. – Мы не на те игры договаривались».
   «Не боись, все будет путем!» – вернул я рогатому его подначку.
   Но от Кэйли все же отстранился. Хорошего понемножку. Еще развлечемся всласть. А пока нужно умаслить беса.
   Повернувшись, я нашел взглядом своих друзей-стражников и кивнул помахавшему мне рукой Роальду. Десятник показал жестом, чтобы я занимался своим делом. Видимо, счел, что мне нужно отдохнуть в свое удовольствие, а они только помешают. Вельд, тот вообще не заметил меня – так увлекся болтовней с девицами.
   – Кэйли, – обратился я к спутнице, глядя на своего рыжего приятеля, – а эти девушки, которых ты привела… Не знаешь, как они отнесутся к предложению поразвлечься и подзаработать немного деньжат?
   – Хорошо отнесутся, – заверила меня Кэйли и расхохоталась. – Хотя можно обойтись и без оплаты.
   – Да нет, я совсем не это имел в виду, – помотал я головой, собирая вместе разлетевшиеся осколки мелькнувшей в голове идеи. Мысль такая забавная была…
   – А что?
   Собрав воедино свою идейку, я обрадованно воскликнул:
   – А, вспомнил! – И, склонившись к Кэйли, чтобы никто ничего не подслушал, прошептал: – Хочу Вельда разыграть! Поможешь?
   – Запросто! – легко согласилась Кэйли. – Что нужно сделать?
   – Надо или этих девушек уговорить повеселиться, или других найти, – изложил я хитроумную затею. – Чтобы они к Вельду подкатили с очень нескромным предложением провести ночь втроем. Пусть тогда выкручивается как знает, злыдень рыжий, а то мастак похваляться своими постельными подвигами. Дескать, нумиек он чуть ли не десятками пользует…
   Кэйли захихикала как сумасшедшая, и я недоуменно уставился на нее. Чуть успокоившись, она пояснила свою реакцию:
   – Твой друг, похоже, не знает, что у нумиек есть такой славный обычай, согласно которому детей отдают на воспитание их отцам!
   – Вот это Вельд попал! – расхохотался я, представив своего бедолагу-приятеля с десятком карапузов на руках.
   – А Ишу и Лэри я сейчас подговорю устроить твоему другу веселенькую жизнь, – сказала Кэйли, поднимаясь со стула.
   – Тогда встретимся во втором зале, – решил я, забирая с собой бокал с бесовской выпивкой.
   Народу в «Серебряном звоне» изрядно прибавилось по сравнению с самым началом вечера. Такое впечатление, будто у нас в Кельме одни прожигатели жизни обретаются да заядлые игроки. Хотя это совсем не так. Но желающих спустить честно заработанные денежки все же очень много.
   Поднявшись по широкой деревянной лестнице на второй этаж, я очутился в зале размерами поскромнее нижнего. Видимо, все остальное место занимают комнаты для гостей. Да и не требуется здесь большое помещение – игровых столов всего-то восемь. Не так много желающих играть по-крупному с минимальной ставкой в серебряный ролдо. Однако имеются в Кельме и такие богачи, раз за всеми столами идет игра.
   Оглядевшись, я направился к девице, одетой в форменную серебристо-голубую курточку, сидевшей в самом начале зала за подковообразным столом, который окружала ажурная решетка. Ведь в верхнем зале монеты на кон не ставят. По наущению беса я обменял почти все выигранные им деньги на фишки. И, получив взамен целую горку разномастных серебреных и золоченых кругляшей, отправился играть. Снова в кости.
   Пришлось самую малость подождать, пока освободится место бросающего. Но затем все пошло как по маслу. Бес быстро приноровился к новым кубикам и, выиграв пару серебряных, потребовал взвинтить ставки.
   Гад рогатый. Я просто не мог смотреть равнодушно, как выигрываются и проигрываются позолоченные фишки – большие кругляши с квадратной дыркой в центре. Это же реальные деньги! Да что там – деньжищи! На один такой позолоченный кругляш можно полгода жить, не работая. Без изысков, конечно, но все же вполне достойно.
   Моя игра почти сразу привлекла внимание не только игроков, но и служащих «Серебряного звона». Двоих вроде как обычных завсегдатаев клуба со слишком цепкими взглядами я приметил раньше беса, даже несмотря на эйфорию, даруемую выпивкой с дурью. Обычное дело: многие игорные дома нанимают отошедших от дел шулеров на такую вот работу – следить, чтоб никто не пытался мошенничать. Да только я-то играю по правилам.
   Когда ко мне присоединилась моя очаровательная спутница, бес уже успел нагреть «Серебряный звон» еще на полсотни золотых. Тут и долгожданный маг приперся. Бес, устроившийся на груде выигранных фишек, только фыркнул, увидев его, и как ни в чем не бывало продолжил играть. Оно и правда – щуплый паренек с водянистыми глазами не производил впечатления. Скорее всего совсем недавно достиг начальной, седьмой ступени посвящения, окончив ученичество. Определенно не чета сэру Родерику, и беса ему не вычислить при всем желании.
   Впрочем, нанятый заведением маг не особо старался. Так, видимость каких-то действий создавал. Иначе я бы ощутил обращенное на меня магическое воздействие. Паренька больше занимала крутящаяся вокруг меня неугомонная Кэйли. Да уж, восторженно хлопающую в ладоши и лезущую ко мне целоваться при каждом удачном броске мальвийку очень трудно не заметить…
   Народу собралось у стола – не протолкнуться. Бес разошелся до такой степени, что игорному клубу грозил самый серьезный проигрыш за всю его историю. Хвостатый уже на целой горе золоченых кругляшей восседал. Как царь какой-то на груде сокровищ.
   При виде такого богатства во мне проснулась жаба. За полтора дня ни за что ведь не потратить почти сотню золотых. Даже если устроить гульбище на весь город, все равно еще хватит на королевские похороны, на памятник из белого аквитанского мрамора и приличная сумма останется.
   Ошибся я малость. От памятника, похоже, придется отказаться. А все бес, очень быстро продувший больше четверти выигранного. Как будто забыл, как кости бросать.
   «Бес, ты что творишь?!» – возмущенно осведомился я, когда груда наших фишек уменьшилась почти вдвое.
   «А что?» – потер лапой свой пятак бес.
   «Проиграешь ведь все, вот что!» – в сердцах высказался я.
   «Думаешь? – прищурился рогатый. – Ну-ну».
   Явно замыслил что-то, бесовское отродье. Может, хочет успокоить служащих клуба? Так сразу и не понять…
   А все оказалось проще простого. Такого разочарования я не испытывал уже очень давно… Чуть ли не с детства. Прямо-таки руки тряслись – так мне хотелось придушить мерзкого беса! Жаль, что он нематериален… Шкуру бы с него содрать и на барабан пустить!
   Даже принесенная Кэйли еще одна порция бесовской выпивки слабо помогала. В ушах не смолкал разочарованный гул толпы, когда остались мы милостью беса у разбитого корыта. Ох не зря святые отцы именуют бесов зловредными пакостниками, сеющими раздор в душе и подталкивающими к низменным чувствам. Убил бы гада… Жестоко…
   «Ох и добре поиграли!» – заявил бес, почесывая волосатое пузо, и оскалился.
   «Ах ты с-с… скотина… – прошипел я. – Еще и издеваешься?!»
   «А то! – кивнул довольный бес и припомнил старое: – Я ж тебе говорил – вертай меня взад, а то пожалеешь!»
   «Знаешь что, недоросль рогатая? – возмутился я и позлорадствовал: – Ты еще больше пожалеешь, что связался со мной! Я, перед тем как помереть, упрошу священника даровать тебе святое прощение, за твою доброту и помощь страждущим! Как тебя потом в Нижнем мире примут с таким-то белоснежным пятном на твоей грязной серой душонке?»
   «Ты того… И не думай даже… – резко прекратил скалиться бес. – Я ж не со зла… По привычке…»
   «Вот и будешь это своим объяснять!»
   «Да чего ты злишься-то?! Ну чего ты от меня еще хотел?! Я ж тебе не ангел какой-нибудь!»
   «Убери из моего тела убивающую меня гадость и расстанемся по-хорошему», – предложил я, смекнув, что беса проняло обещание отбелить ему шкурку.
   «Да что ты так за свою жизнь цепляешься? – с досадой спросил гад рогатый. – Ну зачем она тебе такая нужна? Ведь тьфу, а не жизнь! И не поймешь сразу, как обозвать, – то ли жалким прозябанием, то ли унылым существованием. Но на настоящую жизнь это точно не похоже!»
   «Да что ты в этом понимаешь?» – обидело меня заявление беса.
   «Побольше твоего! – уверил он меня. – Жизнь – это радость! А не «это нельзя, другое нехорошо, а третье вовсе запретно»! Вот ты хоть когда-нибудь жил, как тебе хочется? Чтобы каждое мгновение дарило радость? – И зло оскалился, видя мою растерянность: – Ты обычный слабый человечишка! Готов побиться об заклад, что ты даже дня настоящей жизни не выдержал бы! Сразу спрятался бы в свою безопасную нору, выстроенную из условностей и запретов».
   «Ты меня плохо знаешь, недомерок хвостатый, – обозлился я. – Уж что-что, а жизнь меня не пугает. Как-никак уже двадцать первый год живу».
   «Хорошо, – покладисто кивнул бес и предложил: – Давай заспоримся? Сможешь прожить по-настоящему хотя бы один-единственный день – я убираю серую гниль из твоего тела, а не сможешь – не взыщи».
   «Вот это уже похоже на серьезный разговор, – обрадовался я такому повороту событий. – Что конкретно ты подразумеваешь под настоящей жизнью?»
   «Ничего сложного, – заверил меня бес. – Просто делаешь то, что хочешь, невзирая на препятствия. И не делаешь то, что не хочешь. А я прослежу, чтобы твои желания совпадали с твоими действиями».
   Я недолго думал. Быстро разобрался в истинном замысле беса. И, с трудом удержавшись от ругательств, зло спросил: «Надурить меня решил? Завтра ко мне вернется боль, вызванная этой самой серой гнилью, и, чувствую, единственным моим желанием будет сдохнуть поскорей».
   «Даже и не думал об обмане, – сложил лапки на груди рогатый. – Боль – это ерунда. Хочешь, я ее уберу? Если, конечно, ты и завтра позволишь мне развлечься игрой».
   «Договорились, – согласился я, ведь отсутствие мучений – это несомненный выигрыш при любом раскладе. – Можешь и завтрашний вечер провести за игрой».
   «А что насчет основного уговора?»
   Настойчивость беса настораживает. И даже затуманенное дурью сознание позволяет заподозрить в его предложении крупный подвох. Но что делать? Придется соглашаться. Все же не так сильно мои действия расходятся с моими желаниями. Да и Вельд с Роальдом для того и приставлены ко мне, чтобы я не набедокурил. Буду буянить – по голове настучат и утихомирят. К тому же, если что, потом можно будет все списать на действие дури – дескать, ничего не осознавал, ничего не помню. Как-нибудь улажу возникшие проблемы. Это со смертью не договориться…
   «Хорошо, я докажу тебе, что могу прожить один день, не переступая через свои желания, и ты изгонишь из меня серую гниль», – уговорился я с бесом.
   «Идет, – повеселел тот и потер лапки: – Тогда, пожалуй, продолжим игру».
   «Ты уже почти все спустил, – подметил я. – Даже десятка самых мелких фишек не осталось».
   «Ерунда, – беспечно отмахнулся бес. – Мы еще в рулетку не играли…»
   – Кэр, Кэр, очнись! – прервала общение с бесовским отродьем тормошащая меня Кэйли. И, увидев мой осмысленный взгляд, ласково сказала: – Да не переживай ты так, Кэр, подумаешь, проиграл. Не свои же.
   – Да все со мной в порядке, – уверил я прекрасную мальвийку. – Давай еще бокал нумийского вина с «ледком» замутим и за рулеткой посидим?
   – Я не против, – легко согласилась Кэйли.
   Убедив рогатого не рыпаться некоторое время, я со своей спутницей спустился в нижний зал. Там у стойки бара мы забодяжили бесовскую выпивку и немного посидели с веселой компанией, состоящей из Роальда, Вельда и Лэри с Ишей. Заодно перекусили малость. А то неизвестно, насколько затянется игра.
   Из-за продувшего целое состояние беса у нас осталось всего одиннадцать мелких серебреных кругляшей. Чуть больше одного золотого ролдо в переводе на настоящие деньги. Но сидели мы за столом с рулеткой, а максимальный выигрыш тут куда больше, чем в кости. Бес начал игру осторожно – делая ставки на чет-нечет или красное-черное. Так можно только удвоить поставленную сумму. Да и отыгрывались мы очень медленно… Даже заинтересовавшиеся моим возвращением зеваки быстро заскучали и разбрелись.
   Но мне не жалко – пусть рогатый играет хоть на медяки. Мне в любом случае будет нескучно в обществе усевшейся на колени Кэйли и с бокалом бесовской выпивки. Хотя, если вспомнить об уговоре жить так, как хочется…
   «Бес, – обратился я к увлеченному игрой злокозненному духу. – Что-то мне надоело тут сидеть… Хочу чем-нибудь более интересным заняться. Так что давай закругляйся, раз не хочешь толком развлекаться».
   «Погоди малость, сейчас самое-самое начнется», – удержал меня на месте бес.
   И, добив выигрыш до двух золоченых фишек, поставил их на семнадцать. И на следующем ходу к нам подгребли семь крупных прямоугольных пластинок почти с ладонь величиной, покрытых лунным серебром. Семь самых дорогих фишек клуба достоинством в десять золотых ролдо.
   Народ возбужденно загудел, обсуждая мою удачу. Закономерно. Ведь такой куш мгновенно переводит последнего бедняка в стан зажиточных горожан. Выигранных денег хватит на собственную лавку в торговых рядах или на домик в приличном квартале. Как не позавидовать такому игроку…
   А какая волна поднялась, когда к семи дорогим прямоугольным фишкам присоединились четырнадцать их подружек… Да всего спустя два хода… Вокруг стола возникла настоящая давка. А крупье мгновенно вспотел и озирался по сторонам затравленным взглядом. Тут и давешний маг возле нас материализовался, и собралась целая толпа служащих клуба, обязанностью которых было следить за честностью игры.
   После следующего ошеломительного проигрыша клуб сменил крупье. А какие-то мордовороты подхватили только что крутившего рулетку бедолагу под руки и куда-то потянули. Наверное, побеседовать на тему крупных выигрышей. Крутить колесо и бросать шарик поставили пожилого улыбчивого мужичка. Видать, доверие к нему немереное испытывали.