Конечно, Сварог мог бы включить детектор лжи и убедиться, сколько правды в словах сидящего напротив. Но в ответ сработает
ихнийдетектор магии, и суровые парни, стоящие сзади, незамедлительно огреют тебя электрическим дубьем. И еще – тишкина жизнь! – как теперь забудешь о словах, что любое магическое действие неизбежно приносит кому-нибудь несчастье, как забудешь о смертях, свидетелем которым был сам…
– Все равно, – Сварог продолжил разыгрывать роль человека, торгующегося за свою жизнь, – мне нужны более весомые гарантии.
– И как вы их себе представляете? Честное слово главы Каскада верх-победителя маркиза Арт-Гвидо? Обещания, положенные на бумагу и собственноручно подписанные Императором? Как?
– Во-первых, я хочу, чтобы мне устроили очную ставку с моим товарищем, – сказал Сварог. – Либо мы вдвоем примем решение сотрудничать с вами, либо никакого сотрудничества не будет. Во-вторых, я хочу, чтобы меня и моего товарища поселили в приемлемых, человеческих условиях и на месяц оставили в покое, конечно же, в стенах вашего заведения и под охраной, но при этом обеспечив всем необходимым для полноценной жизни. Нормальное питание, вино, книги, газеты и так далее. Это покажет, что вам не важен скорый результат, вам не интересна лишь информация, а действительно необходима наша помощь на добровольных началах.
– Ого! – воскликнул виконт и, откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди. – Вы меня, право, восхищаете. Вы мне напоминаете того лихого роттен-йора из ленты «Ветер удачи», который…
В глаза ударило красное. И взвыл зуммер.
Сварог не рассуждал. Вернее, он начал рассуждать только тогда, когда ужелетел к столу. Сработали рефлексы. В подкорке засело: загорится красная лампочка, фиксирующая применение магии, – он получит по спине электрошокером.
Лампочка загорелась.
Дознаватель мгновенно вышел из расслабленной позы, быстро нагнулся к столу. Сварог отчетливо видел ладонь виконта, занесенную над столом. Не оставалось сомнений, что, опустив ладонь, он вдавит кнопку встроенного в столешницу звонка, и сигнал тревоги уйдет из этого кабинета в какие-нибудь караулки, казармы, подразделениям спецреагирования.
Ладонь на звонок опуститься не успела. Сварог не дал – перемахнув через стол, влепил двумя ногами дознавателю в грудь, тот вместе со стулом обрушился на пол. А Сварог уже сорвал со стола шуршащий пакет, вытряхнул из него шаур, подхватил в ладонь, развернулся, вскидывая руку…
Но все равно Сварог должен был опоздать. Проскочивших мгновений парням с электродубинками должно было хватить на то, чтобы сделать пару шагов вперед и хлестануть прутьями шокеров по незащищенной спине пленника. Сварог мог рассчитывать лишь на какой-нибудь досадный промах с их стороны – всякое ж бывает…
Однако промаха не последовало. Как не последовало и собственно атаки сзади. Конвоиры оседали на пол. Оседали с выражением полного обалдения на лицах: на обоих застыло выражение, под которым можно было бы подписать: «Да что же такое я творю…» И, тем не менее, сотворили ведь!
Оба саданули шокерами не пленника, а друг друга. Причем, судя по результатам содеянного, оба врубили свое электрическое оружие на самый полный вперед, до упора. Возможно, за один удар до донышка разрядили конденсаторы, что висели у них за спиной навроде ранцев – уж больно плохо парни выглядели. Оба лежали на полу, но их еще продолжало трясти, выгибать дугой, глаза лезли из орбит. Но наконец успокоились. Навсегда успокоились, заработав сердечный приступ, или только на время отключились – Сварог устанавливать не стал, имелись у него дела и поважнее.
Бред какой-то. Сварог опустил шаур. Между прочим, сигнальная лампочка погасла, и зуммер унялся. Так, и что это было, кто расскажет? Замкнуло? Реле с ячейкой расшалились? Рошаль где-то поблизости применил магию, которой обучился методом подражания, странствуя рядом со Сварогом? Уж сам Сварог тут точно не при чем, он чист аки младенец, никакой магией он даже и в мыслях не баловался в этом кабинете. Короче, бред и еще раз бред…
Глава двенадцатая
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
– Все равно, – Сварог продолжил разыгрывать роль человека, торгующегося за свою жизнь, – мне нужны более весомые гарантии.
– И как вы их себе представляете? Честное слово главы Каскада верх-победителя маркиза Арт-Гвидо? Обещания, положенные на бумагу и собственноручно подписанные Императором? Как?
– Во-первых, я хочу, чтобы мне устроили очную ставку с моим товарищем, – сказал Сварог. – Либо мы вдвоем примем решение сотрудничать с вами, либо никакого сотрудничества не будет. Во-вторых, я хочу, чтобы меня и моего товарища поселили в приемлемых, человеческих условиях и на месяц оставили в покое, конечно же, в стенах вашего заведения и под охраной, но при этом обеспечив всем необходимым для полноценной жизни. Нормальное питание, вино, книги, газеты и так далее. Это покажет, что вам не важен скорый результат, вам не интересна лишь информация, а действительно необходима наша помощь на добровольных началах.
– Ого! – воскликнул виконт и, откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди. – Вы меня, право, восхищаете. Вы мне напоминаете того лихого роттен-йора из ленты «Ветер удачи», который…
В глаза ударило красное. И взвыл зуммер.
Сварог не рассуждал. Вернее, он начал рассуждать только тогда, когда ужелетел к столу. Сработали рефлексы. В подкорке засело: загорится красная лампочка, фиксирующая применение магии, – он получит по спине электрошокером.
Лампочка загорелась.
Дознаватель мгновенно вышел из расслабленной позы, быстро нагнулся к столу. Сварог отчетливо видел ладонь виконта, занесенную над столом. Не оставалось сомнений, что, опустив ладонь, он вдавит кнопку встроенного в столешницу звонка, и сигнал тревоги уйдет из этого кабинета в какие-нибудь караулки, казармы, подразделениям спецреагирования.
Ладонь на звонок опуститься не успела. Сварог не дал – перемахнув через стол, влепил двумя ногами дознавателю в грудь, тот вместе со стулом обрушился на пол. А Сварог уже сорвал со стола шуршащий пакет, вытряхнул из него шаур, подхватил в ладонь, развернулся, вскидывая руку…
Но все равно Сварог должен был опоздать. Проскочивших мгновений парням с электродубинками должно было хватить на то, чтобы сделать пару шагов вперед и хлестануть прутьями шокеров по незащищенной спине пленника. Сварог мог рассчитывать лишь на какой-нибудь досадный промах с их стороны – всякое ж бывает…
Однако промаха не последовало. Как не последовало и собственно атаки сзади. Конвоиры оседали на пол. Оседали с выражением полного обалдения на лицах: на обоих застыло выражение, под которым можно было бы подписать: «Да что же такое я творю…» И, тем не менее, сотворили ведь!
Оба саданули шокерами не пленника, а друг друга. Причем, судя по результатам содеянного, оба врубили свое электрическое оружие на самый полный вперед, до упора. Возможно, за один удар до донышка разрядили конденсаторы, что висели у них за спиной навроде ранцев – уж больно плохо парни выглядели. Оба лежали на полу, но их еще продолжало трясти, выгибать дугой, глаза лезли из орбит. Но наконец успокоились. Навсегда успокоились, заработав сердечный приступ, или только на время отключились – Сварог устанавливать не стал, имелись у него дела и поважнее.
Бред какой-то. Сварог опустил шаур. Между прочим, сигнальная лампочка погасла, и зуммер унялся. Так, и что это было, кто расскажет? Замкнуло? Реле с ячейкой расшалились? Рошаль где-то поблизости применил магию, которой обучился методом подражания, странствуя рядом со Сварогом? Уж сам Сварог тут точно не при чем, он чист аки младенец, никакой магией он даже и в мыслях не баловался в этом кабинете. Короче, бред и еще раз бред…
Глава двенадцатая
БЕГ ЗАЙЦА ЧЕРЕЗ ПОЛЯ
Виконт уже очухался от легкого нокдауна, закопошился под стулом. Сварог рывком поднял его с пола, грозно процедил:
– Быстро. Где второй? Где мой товарищ?
– Тебе отсюда не выбраться. Сдавайся. Все еще можно исправить. – Гальвиг-Тарэ старался говорить твердо, старался показать, что ему ничуть не страшно.
Сварог не мог позволить себе долгих задушевных бесед, тонкой психологической игры. Нужно было колоть быстро и качественно, и тут уж без особыхсредств не обойтись.
– Тогда придется к тебе, дружок, применить высочайшую степень интенсивности. – И он двумя сжатыми вместе пальцами ткнул дознавателя меж нижней челюстью и кадыком. От такого удара здоровью человека урона не наносится, а вот ощущения пронзают насквозь неприятные, родственные зубной боли, только терзает та боль не один отдельно взятый зубной нерв, а всю разветвленную паутинку нервов.
– И это только начало, – пообещал Сварог и встряхнул дознавателя за шкирку. Рявкнул: – Живо отвечать, мразь! Где второй? Еще вмазать?
Сварог тряхнул виконта так, что у того лязгнули зубы. И виконт дрогнул. Терпеть боль не каждому дано, равно как и смотреть без страха в глаза человеку, готовому тебя убить.
– Рядом, в кабинете напротив, – напряженно процедил он. И не удержался: – Вам не выбраться. Вы лишь отрежете себе последний путь к спасению…
– Слушай сюда, – грозно перебил его Сварог. – Если моего товарища не окажется в соседнем кабинете, я вернусь. Ты понимаешь? Понимаешь, что для тебя это будет означать, спрашиваю?
Гальвиг-Тарэ торопливо кивнул.
– Последний раз. Мой товарищ в кабинете напротив и нигде еще?
– Да.
Ну и ладно. И Сварог приголубил его затылком о ножку стола. Приложил, в общем-то, аккуратно – не собирался же он без необходимости убивать кого бы то ни было, собирался лишь обезопасить тылы…
Сварог не сразу выскочил в коридор, сперва он сорвал с виконта серый плащ с бронзовыми застежками и надел вместо своего. Неизвестно, что ждало за дверью. Не помешает отвлекающий фактор. Пока будут всматриваться – а кто это у нас под плащом? – можно многое успеть. Сварог вышел из кабинета, аккуратно прикрыл дверь за собой. Коридор пустовал – вот и славно, зачем нам лишние свидетели… Дернул ручку соседнего помещения, рывком распахнул дверь, ступил за порог, вскидывая шаур.
Миндальничать он не собирался. Если будет возможность обойтись без смертоубийства – очень хорошо, однако если ж нет – звиняйте, хлопцы. Может быть, они тут бьются и за правое дело, да вот беда – самим жить охота. В конце концов, мы в гости не напрашивались.
Картина, открывшаяся Сварогу, была такова, что хоть сразу начинай палить очередями. Посреди кабинета на полу лежал охранитель Гор Рошаль. Его лицо цветом напоминало спелую сливу и было мокро от пота. Ворот трико был разорван. Изо рта шла пена. Двое конвоиров с электродубинками склонились над пленником. Третий же, в точно таком же сером плаще, что был сейчас на Свароге, сидел за столом и нервно грыз ногти.
Все трое обернулись на вошедшего, и на их лицах отразилось недоумение. Они как-то не могли свести воедино серый форменный плащ, незнакомое лицо и нацеленный на них предмет в руках незнакомца. А в намеренья Сварога не входило дать им куда-то что-то свести. – Стоять на месте! Стреляю! – прокричал Сварог с порога. И показательной очередью вмазал по столу. Зазубренные серебряные звездочки сверкающим веером пронеслись по кабинету и застряли в столешнице, заставив серого убрать руки подальше от сигнальной кнопки.
Однако, вот беда, не все послушались вооруженного и опасного незнакомца. Один из конвоиров оказался то ли слишком отчаянным, то ли чересчур глупым. С боевым кличем он рванулся к Сварогу, замахнулся дубинкой… И рухнул замертво, прошитый серебряной очередью. Его напарник, успевший сделать один шаг, после этакой впечатляющей демонстрации остановился как вкопанный.
– Бросай дуру! Палку бросай, кому говорю!.. Правильно, молодец. А ты, серый, вышел из-за стола!.. Вот так. Теперь оба мордами в пол, руки на загривок, ноги в стороны.
После того, как его приказания выполнили (попробовали бы не выполнить!), Сварог отпихнул ногой от греха подальше ранец с подсоединенной к нему шнуром дубинкой и наклонился к Рошалю.
– Это вы зря, – сквозь зубы проговорил Сварог, щупая пульс на шее соратника. – Не стоило вам его трогать…
– Это не мы! – испуганно закричал серый, почувствовав в словах нынешнего хозяина положения нешуточную угрозу. – Мы его и пальцем не тронули! Поверьте! Сами не понимаем, что случилось. Сидел – вдруг повалился, и началось…
Пульс прощупывался слабый, но все-таки охранитель был жив. Сварог потряс Рошаля, потом приподнял пальцем веко. Оставалась слабая надежда, что охранитель притворяется, как иногда поступают допрашиваемые, как, разумеется, поступали допрашиваемые и в гостях у самого Рошаля. И просто пока масграм не понял, что произошли существенные перемены… Недолго, правда, жила в душе Сварога эта надежда. До того момента, как он увидел закатившиеся глаза охранителя.
– Юнк-лейтенант говорит правду, – приподнял голову конвоир. – Болезнь какая-то навалилась, с приступом. Черная немочь, небось.
– Пасть заткни, – устало проговорил Сварог. – Станешь говорить, когда прикажу.
Сварогу некогда было дознаваться, пытали они Рошаля или нет. Это, по большому счету, значения не имело. Значение имело только одно – как отсюда выбраться. Из этого логова с его этажами, лестницами и решетками. Шаур, конечно, подспорье доброе, но ведь количеством задавят. Да просто наглухо перекроют коридоры и запрут, как зверя в клетке… – Так. Ты, черно-зеленый, вставай. Скидывай плащик. Бросай мне под ноги. А с него плащ снимай, – шауром Сварог показал на охранителя. – Быстро, сволочь!
Пока ничего не приходило в голову – кроме того, что серый, разумеется, знает больше рядового солдата. И при солдате откровенничать может побояться, незатейливо рассудив, что все едино – что от серебряной звездочки пропадать, что потом от своих смерть принять, как предателю. Поэтому…
Ребром ладони Сварог вырубил склонившегося над Рошалем конвоира.
– Лежать! – крикнул он, увидев, что серый дернулся на полу. – Тебя не трону. Покане трону. Если будешь хорошо себя вести. Давай рассказывай, тварь, как отсюда выбра…
Сварог вдруг замолчал, прислушиваясь, и чуть не расхохотался. Преимуществ у него и так никаких не было, а тут и последние, хиленькие, растаяли, как снег, нечаянно выпавший в пустыне. Теперь стало невозможно выбраться наружу скрытно, какими-нибудь потаенными ходами, – пользуясь тем, что про их освобождение из плена никто не знает. Потому что за дверью загудели-заверещали звонки и сирены. Твою мать! Вот уж шухер так шухер… Полная задница. В первом кабинете хлопцы очухаться не могли, в этом Сварог был уверен, разве что кто-то зашел к ним проведать, как идет допрос или стрельнуть понюшку табаку, и вместо панорамного полотна «Допрос партизана» наткнулся на сей живописный натюрморт. А скорее всего, сигнал с их «амперметра» ушел на какой-нибудь центральный пульт управления, куда спустя некое оговоренное время должно было поступить подтверждение или, наоборот, отмена сигнала. Так, по крайней мере, было поставлено дело в советской армии. Отмены не последовало – и закономерно взревели сирены. В общем, какая разница, отчего да почему…
Надо поднимать Рошаля на ноги, отбросив мысли о том, что магия может кому-то повредить.
– «Боро» в кабинете отключен? – спросил он у серого. Тот закивал в том смысле, что да.
Тогда Сварог встал рядом с Рошалем на колени, наложил ладони на голову охранителю, закрыл глаза, сосредоточился, вытолкнул из сознания все посторонние мысли и, шевеля губами, проговорил заклинание. Еще секунду ждал, на что-то надеясь. Но чуда так и не произошло – его магическая походно-полевая аптечка подобного заболевания не лечила… А может, и вовсе не знала. Кинув взгляд на серого дознавателя, лицо которого было перекошено ужасом («Вот и хорошо, лишний раз баловать не станет»), Сварог вернулся к двери, приоткрыл. Пока тихо. Похоже, установить источник беспокойства им не удалось, видать, аппаратурка у них слабовата, а то иначе хлынули бы сюда бойцы, заполонили бы коридор, размахивая электрическим дубьем. Электрическим… Электричество…
Сварог закрыл дверь. Не сказать, чтобы он возликовал, рано еще ликовать, вот выберемся на свободу – тогда и поликуем, но настроение у него с колен поднялось. Хотя всего-то что и изменилось за последние секунды – родился план. Нет, все-таки человек, который видит перспективу, и тот, который не видит – суть две большие разницы. Эх, если бы еще Рошаль вдруг каким-то чудом пришел в себя, поднялся бы с пола, как Илья Муромец с печи…
– Подъем! – спустя несколько секунд гаркнул Сварог.
Сотрудник спецслужбы послушно вскочил.
– Значит так, мой серый друг, – для пущей убедительности Сварог вдавил пленнику под подбородок ствол шаура. – У тебя выбор простой: жизнь или смерть. Будешь делать, что скажу – жизнь. В любом другом случае – смерть. А провал операции свалишь на нерадивых подчиненных. Даю слово, что отпущу. Можешь верить мне, можешь не верить… Ну как, живем?
Несколько секунд назад Сварог подвинул кресло к двери, забрался на него ногами и сорвал со стены деревянную распредкоробку, под которой обнаружилась панель с проводами.
«Вы обожаете электричество, – со злостью думал он, – вы души в нем не чаете, у вас тут все на нем висит и держится… Но мы тоже не пальцем деланные, все ж таки живали в мирах, где худо-бедно пользуются тем же электричеством, штепсель от розетки отличают и короткое замыкание делают запросто».
Сварог выдрал провода и соединил их. Ясный хрен, коротнуло. Да так, что от соединенных проводов брызнул сноп синих искр, и комнатный свет погас.
Сварог включил «кошачий глаз». Да, наверное, умением видеть в темноте управляли магические механизмы, а раз так, и если принять на веру, что магия вызывает негативную побочную реакцию, то… Сварог мысленно попросил прощения у тех, кому это принесет несчастье. Но никак без «кошачьего глаза» не обойтись. Иначе им не выбраться и не выжить…
– Берем.
Они подхватили Рошаля под мышки. Там по-прежнему трещала-звенела тревожная сигнализация, горело аварийное освещение и метались люди. Здесь «кошачий глаз» Сварог за ненадобностью отключил.
– Человеку плохо, ударило током. Пропустите. Плохо, ударило разрядом, – как заведенный повторял Сварог и быстро шел вперед.
На стене в коридоре висел электрический щит – куда ж без него… Сварог приказал:
– Остановились.
Распахнул дверцу щита, срывая пломбу на дужках. Поднял шаур и, недолго думая, всадил россыпь зубастого серебра в сложное сплетение проводов и разъемов. Ух и заискрило же хозяйство – как пучок бенгальских огней в новогоднюю ночь…
Люди в коридоре не успели среагировать на хулиганскую выходку того, кого они принимали за коллегу в форменном сером плаще, а потом на них упала беспросветная тьма. Вот пускай и бегают впотьмах, мечутся, натыкаются друг на друга. И здорово, что хотя бы на этом этаже заткнулось тревожное верещание, лишь где-то вдали продолжало завывать. Уж очень утомились уши от всех этих сигнальных воплей…
Они прошли коридор до конца, вышли к подножию лестницы. «Кошачий глаз» окрашивал окружающее в светло-серые тона. Широкий пролет, опутанный решетками, опоясанный металлическими лестницами и переходами, внизу был темен, наверху освещение еще горело. «Ничего, – злорадно подумал Сварог, – я вам устрою жизнь при лучинах. Все коробки разворочу, кабели перебью. Отвыкли, небось, жить без лампочки Ильича?!»
Ну вот вам! Человеческий силуэт метнулся вбок, а ноша Сварога враз потяжелела.
Это пленник Сварога выскользнул из-под плеча Рошаля и бросился к неприметной дверце справа. Не выдержал, решил-таки воспользоваться тьмой кромешной и своим знанием особенностей архитектурного ландшафта.
Впрочем, Сварог предполагал, что такое может случиться – ну не верил он в искреннее желание серого дознавателя подчиняться, выслуживая себе жизнь, не верил отчего-то, и все. Потому держал того взглядом, не отпускал ни на миг. И когда случилось, колебаться не стал. Какие уж тут колебания, какой, на хрен, гуманизм! В конце концов, он играл честно и отпустил бы человечка живым. А так… Ну, извини.
Сварог поднял шаур и нажал на спуск. Дознаватель, словно споткнувшись, повалился возле дверцы, до которой ему оставался какой-то шаг. Теперь нести охранителя предстояло в одиночку. Сварог взвалил Рошаля на плечо. Хорошо, что соратник весит немного. А плохо, что теперь никто не покажет обходной путь. Придется переть напролом. Подниматься по лестнице все выше и выше, пока не выберешься на поверхность. Паршиво, что только одна рука свободна. И совсем погано, что это – его последняя и единственная попытка выбраться. Если остановят, то в живых не оставят. А если и оставят, то вряд ли сам обрадуешься этому обстоятельству…
Под ногами загромыхали металлические ступени. Сварог всадил порцию серебра в пучок кабелей, идущих по стенам куда-то наверх. Всадил так, на всякий случай, а эффект вышел просто… как говаривала, интересничая, одна маркиза на Таларе, ижумительный. Погас и последний свет наверху.
Ага! Получай, фашист, гранату! Чтоб тут усё у вас накрылось медным электрическим тазом! А мы еще побарахтаемся. Зрячий против слепых – это вам, знаете ли, не кирзу хлебать и не грядки окучивать. Это, милостивые государи, раскладец…
Сварог прошел мимо какого-то деятеля, ощупью пробирающегося вдоль стены. Тот, заслышав шаги, завертел головой и робко позвал:
– Кто тут?.. «Да ты, похоже, мелкая сошка. Тогда я тебе покажу "кто тут". Будешь знать, как разгуливать по лестницам».
– Молчать! – рявкнул Сварог. – Должность, звание! Отвечать!
Чего-то Сварог, может, и не умел в этой жизни, но генеральский рык в список неумений точно не входил. Достаточно вспомнить их десантного генерала Борзенко и воспроизвести его интонации, чтобы у любого, от рядового до полковника, коленки задрожали.
– Йорг-капрал Морми-Дол, ремонтник, – проблеял человек. – Иду включать автономное питание подъемника…
Лифтер! Да еще и всего-навсего капрал! Ха, ну ты попал, мон ами… Сварог моментально припомнил разговор с дознавателем, а точнее – упоминание имени главы Каскада…
Брать еще одного «языка» Сварог не мог себе позволить, нельзя терять темпа. Пока в этих стенах царит неразбериха, пока никто не может толком сообразить, что происходит, пока никто не взял командование в свои руки – есть шанс, что не перекроют наглухо все входы и выходы, что можно проскочить. Да, темпа терять нельзя. А вот что можно…
– Я – верх-победитель, маркиз Арт-Гвидо, – рявкнул Сварог. Включенное «кошачье зрение» позволило увидеть, как капрал, оторвавший было ладонь от стены, снова схватился за нее, а другой ладонью – за сердце. – Со мной раненый, юнк-лейтенант Гальвиг-Тарэ. Живо доставить наверх! Почему еще не починили подъемник?!
– Господин верх-победитель, – сглотнув, с трудом выдавил из себя насмерть перепуганный капрал, – я не могу добраться до аварийного блока… Ничего не видно…
– Ты что же думаешь, йорг-капрал, у верх-победителя нет прибора виденья в темноте? Ты думаешь, наши ученые – бестолочи яйцеголовые?! Не смогли изобрести?! Отвечать! Молчать! Будешь говорить, куда идти, как найти аварийный блок, как он выглядит, станешь держаться за меня. Понял?! Я, маркиз Арт-Гвидо, стану твоими глазами, – и Сварог, решив, что лифтер напуган до нужной кондиции, перешел на задушевный тон: – Ты уж, сынок, постарайся. Поднатужься, сынок. А о повышении по службе не горюй, будет. Заждался, поди, повышения?
И «сынок» постарался. Совместными усилиями они добрались до аварийного блока, включили рубильник автономного питания, потом двинулись к подъемнику. Будь на месте йорг-капрала более внимательный и менее напуганный близостью высочайшего начальства человек, он бы наверняка обратил внимание на всякие несуразности и неувязки. Например, на то обстоятельство, что «маркиз Арт-Гвидо» не привлекал никого из каскадовцев, мимо которых они проходили, а сам тащил на плече какого-то раненого юнк-лейтенанта. Но нет, йорг-капрал так ничего и не понял вплоть до кабины подъемника.
И каково же было его удивление, когда в слабом свете аварийной лампочки он увидел перед собой не того. Значит, понял Сварог, лицезрел он все-таки когда-то доподлинного маркиза Арт-Гвидо… Удивление сменила обида. Он, верно, решил, что его разыграли. Вряд ли он успел подумать о чем-то уж совсем криминальном – ведь на человеке, выдававшем себя за главу Каскада, был как-никак форменный плащ.
– Извини, сынок, ничего не поделаешь, – сказал Сварог и аккуратным точечным ударом сложенными щепоткой пальцами, отключил лифтера.
Сварог опустил рычаг под цифрой «1», и лифт пополз наверх. Сквозь решетку лифта Сварог видел мечущиеся на этажах лучи фонарей, в свете фонарей видел людей, напряженно всматривающихся в шкалу прибора «Боро-4». Чтобы никакие лампы «амперметров» вдруг не загорелись в темноте зловещим красным светом, Сварог «кошачий глаз» отключил… Как ни странно, никто его не остановил по дороге от лифта к выходу во двор, хотя люди по дороге попадались. Видимо, появление с раненым на плече вписывалось во всеобщий переполох.
Во дворе стояли машины. Сварог обежал их взглядом. Ага, вот то, что нужно. Тяжелый широкий то ли вездеход, то ли автобус на гусеничном ходу. В общем, думается, штука эта предназначена, чтоб перевозить целое подразделение Каскада по пересеченной местности. К ней-то Сварог и направился.
– Эй, вы куда?..
Сварог оглянулся. Окликнувший его человек в черно-зеленом плаще держал в руке выдвинутую электродубинку. Эт-то плохо…
– Человека разрядом ударило, не видишь? – с надрывом закричал Сварог. – Там внутри моя сумка с медикаментами, понял? Я там ее оставил. Да помоги ж ты, чего стоишь!
Секунду черно-зеленый размышлял. Потом нажал кнопку на рукояти дубинки, дубинка сложилась, он откинул полу плаща и прицепил ее к поясу. И взялся помогать Сварогу вносить бесчувственного Рошаля в салон вездехода.
– Где же сумка? – завертел он головой, когда они осторожно положили охранителя на широкое заднее сиденье. – Где, где… В Караганде, – ответил Сварог и уж которого человека отправил в беспамятство выверенным (и, думается, отработанным сегодня до полного автоматизма) ударом.
Сварог прошел вперед и сел на водительское место. Осмотрелся. Руль – это понятно. С остальным – не очень. Что ж… Его наделили должным заклинанием, и сейчас необходимо было пускать его в ход. Вдохнул, выдохнул, произнес…
Ключа зажигания не требовалось, как, впрочем, отсутствовало и само зажигание. Стало быть, этот вездеход тоже из породы электромобилей, и – слава всем местным богам и механикам! – батареи были заряжены под завязку. Правда, вряд ли могло быть иначе – спецтехника всегда должна находиться в готовности к срочному выезду. Что ж, вот выезд и случился.
Сварог открыл крышку со стрелкой, щелкнул тумблером. Зажглась лампочка над надписью «прогрев механизмов». Теперь надо ждать, пока прогреется – никуда не денешься…
А, бля!
Если и можно сказать, что в чем-то Сварогу до этого везло, то сейчас везение закончилось. Потому что его вычислили. Как – неизвестно, то ли кто-то из нокаутированных очухался, то ли некто бдительный из караульной будки вгляделся в идущего по двору человека и признал в нем недавнего арестованного. Или они с помощью своих чудо-«амперметров» оперативно среагировали на заклинание, которым воспользовался Сварог, чтобы освоить вездеход. И сейчас отовсюду к машине бежали черно-зеленые бойцы, выдвинув дубинки на полную боевую готовность.
– Так просто, ребята, я вам не дамся, – процедил сквозь зубы Сварог, вновь вытаскивая из-за пояса шаур. – Только суньтесь ко мне…
Наконец зажглась лампочка над надписью «прогрев завершен». Сварог тронул рычаг с деревянным набалдашником в виде женской головы, и под ногами загудел мотор. Вездеход дернулся и поехал.
Ворота, железные, двустворчатые, находились прямо перед Сварогом. Но ему необходимо было набрать скорость, хотя бы кружочек описать по двору.
Разворачиваясь, тяжелая машина задела припаркованный рядышком электромобиль, и тот отлетел в сторону со смятым капотом. Никто из черно-зеленых бойцов не рисковал вставать на пути столь серьезного транспортного средства, все разбегались. Вот и ладушки… Сварог, завершив круг, направил вездеход на ворота.
Сведенные темно-синие створки надвигались. Из караульной будки выскочил человек все в том же черно-зеленом плаще, встал перед воротами, яростно замахал руками. Извини, приятель, неубедительно. Охранник успел отскочить в самый последний момент.
Ворота слетели с петель, легли под колеса, и, прогромыхав по ним, тяжелая машина вырвалась на улицы города.
– Быстро. Где второй? Где мой товарищ?
– Тебе отсюда не выбраться. Сдавайся. Все еще можно исправить. – Гальвиг-Тарэ старался говорить твердо, старался показать, что ему ничуть не страшно.
Сварог не мог позволить себе долгих задушевных бесед, тонкой психологической игры. Нужно было колоть быстро и качественно, и тут уж без особыхсредств не обойтись.
– Тогда придется к тебе, дружок, применить высочайшую степень интенсивности. – И он двумя сжатыми вместе пальцами ткнул дознавателя меж нижней челюстью и кадыком. От такого удара здоровью человека урона не наносится, а вот ощущения пронзают насквозь неприятные, родственные зубной боли, только терзает та боль не один отдельно взятый зубной нерв, а всю разветвленную паутинку нервов.
– И это только начало, – пообещал Сварог и встряхнул дознавателя за шкирку. Рявкнул: – Живо отвечать, мразь! Где второй? Еще вмазать?
Сварог тряхнул виконта так, что у того лязгнули зубы. И виконт дрогнул. Терпеть боль не каждому дано, равно как и смотреть без страха в глаза человеку, готовому тебя убить.
– Рядом, в кабинете напротив, – напряженно процедил он. И не удержался: – Вам не выбраться. Вы лишь отрежете себе последний путь к спасению…
– Слушай сюда, – грозно перебил его Сварог. – Если моего товарища не окажется в соседнем кабинете, я вернусь. Ты понимаешь? Понимаешь, что для тебя это будет означать, спрашиваю?
Гальвиг-Тарэ торопливо кивнул.
– Последний раз. Мой товарищ в кабинете напротив и нигде еще?
– Да.
Ну и ладно. И Сварог приголубил его затылком о ножку стола. Приложил, в общем-то, аккуратно – не собирался же он без необходимости убивать кого бы то ни было, собирался лишь обезопасить тылы…
Сварог не сразу выскочил в коридор, сперва он сорвал с виконта серый плащ с бронзовыми застежками и надел вместо своего. Неизвестно, что ждало за дверью. Не помешает отвлекающий фактор. Пока будут всматриваться – а кто это у нас под плащом? – можно многое успеть. Сварог вышел из кабинета, аккуратно прикрыл дверь за собой. Коридор пустовал – вот и славно, зачем нам лишние свидетели… Дернул ручку соседнего помещения, рывком распахнул дверь, ступил за порог, вскидывая шаур.
Миндальничать он не собирался. Если будет возможность обойтись без смертоубийства – очень хорошо, однако если ж нет – звиняйте, хлопцы. Может быть, они тут бьются и за правое дело, да вот беда – самим жить охота. В конце концов, мы в гости не напрашивались.
Картина, открывшаяся Сварогу, была такова, что хоть сразу начинай палить очередями. Посреди кабинета на полу лежал охранитель Гор Рошаль. Его лицо цветом напоминало спелую сливу и было мокро от пота. Ворот трико был разорван. Изо рта шла пена. Двое конвоиров с электродубинками склонились над пленником. Третий же, в точно таком же сером плаще, что был сейчас на Свароге, сидел за столом и нервно грыз ногти.
Все трое обернулись на вошедшего, и на их лицах отразилось недоумение. Они как-то не могли свести воедино серый форменный плащ, незнакомое лицо и нацеленный на них предмет в руках незнакомца. А в намеренья Сварога не входило дать им куда-то что-то свести. – Стоять на месте! Стреляю! – прокричал Сварог с порога. И показательной очередью вмазал по столу. Зазубренные серебряные звездочки сверкающим веером пронеслись по кабинету и застряли в столешнице, заставив серого убрать руки подальше от сигнальной кнопки.
Однако, вот беда, не все послушались вооруженного и опасного незнакомца. Один из конвоиров оказался то ли слишком отчаянным, то ли чересчур глупым. С боевым кличем он рванулся к Сварогу, замахнулся дубинкой… И рухнул замертво, прошитый серебряной очередью. Его напарник, успевший сделать один шаг, после этакой впечатляющей демонстрации остановился как вкопанный.
– Бросай дуру! Палку бросай, кому говорю!.. Правильно, молодец. А ты, серый, вышел из-за стола!.. Вот так. Теперь оба мордами в пол, руки на загривок, ноги в стороны.
После того, как его приказания выполнили (попробовали бы не выполнить!), Сварог отпихнул ногой от греха подальше ранец с подсоединенной к нему шнуром дубинкой и наклонился к Рошалю.
– Это вы зря, – сквозь зубы проговорил Сварог, щупая пульс на шее соратника. – Не стоило вам его трогать…
– Это не мы! – испуганно закричал серый, почувствовав в словах нынешнего хозяина положения нешуточную угрозу. – Мы его и пальцем не тронули! Поверьте! Сами не понимаем, что случилось. Сидел – вдруг повалился, и началось…
Пульс прощупывался слабый, но все-таки охранитель был жив. Сварог потряс Рошаля, потом приподнял пальцем веко. Оставалась слабая надежда, что охранитель притворяется, как иногда поступают допрашиваемые, как, разумеется, поступали допрашиваемые и в гостях у самого Рошаля. И просто пока масграм не понял, что произошли существенные перемены… Недолго, правда, жила в душе Сварога эта надежда. До того момента, как он увидел закатившиеся глаза охранителя.
– Юнк-лейтенант говорит правду, – приподнял голову конвоир. – Болезнь какая-то навалилась, с приступом. Черная немочь, небось.
– Пасть заткни, – устало проговорил Сварог. – Станешь говорить, когда прикажу.
Сварогу некогда было дознаваться, пытали они Рошаля или нет. Это, по большому счету, значения не имело. Значение имело только одно – как отсюда выбраться. Из этого логова с его этажами, лестницами и решетками. Шаур, конечно, подспорье доброе, но ведь количеством задавят. Да просто наглухо перекроют коридоры и запрут, как зверя в клетке… – Так. Ты, черно-зеленый, вставай. Скидывай плащик. Бросай мне под ноги. А с него плащ снимай, – шауром Сварог показал на охранителя. – Быстро, сволочь!
Пока ничего не приходило в голову – кроме того, что серый, разумеется, знает больше рядового солдата. И при солдате откровенничать может побояться, незатейливо рассудив, что все едино – что от серебряной звездочки пропадать, что потом от своих смерть принять, как предателю. Поэтому…
Ребром ладони Сварог вырубил склонившегося над Рошалем конвоира.
– Лежать! – крикнул он, увидев, что серый дернулся на полу. – Тебя не трону. Покане трону. Если будешь хорошо себя вести. Давай рассказывай, тварь, как отсюда выбра…
Сварог вдруг замолчал, прислушиваясь, и чуть не расхохотался. Преимуществ у него и так никаких не было, а тут и последние, хиленькие, растаяли, как снег, нечаянно выпавший в пустыне. Теперь стало невозможно выбраться наружу скрытно, какими-нибудь потаенными ходами, – пользуясь тем, что про их освобождение из плена никто не знает. Потому что за дверью загудели-заверещали звонки и сирены. Твою мать! Вот уж шухер так шухер… Полная задница. В первом кабинете хлопцы очухаться не могли, в этом Сварог был уверен, разве что кто-то зашел к ним проведать, как идет допрос или стрельнуть понюшку табаку, и вместо панорамного полотна «Допрос партизана» наткнулся на сей живописный натюрморт. А скорее всего, сигнал с их «амперметра» ушел на какой-нибудь центральный пульт управления, куда спустя некое оговоренное время должно было поступить подтверждение или, наоборот, отмена сигнала. Так, по крайней мере, было поставлено дело в советской армии. Отмены не последовало – и закономерно взревели сирены. В общем, какая разница, отчего да почему…
Надо поднимать Рошаля на ноги, отбросив мысли о том, что магия может кому-то повредить.
– «Боро» в кабинете отключен? – спросил он у серого. Тот закивал в том смысле, что да.
Тогда Сварог встал рядом с Рошалем на колени, наложил ладони на голову охранителю, закрыл глаза, сосредоточился, вытолкнул из сознания все посторонние мысли и, шевеля губами, проговорил заклинание. Еще секунду ждал, на что-то надеясь. Но чуда так и не произошло – его магическая походно-полевая аптечка подобного заболевания не лечила… А может, и вовсе не знала. Кинув взгляд на серого дознавателя, лицо которого было перекошено ужасом («Вот и хорошо, лишний раз баловать не станет»), Сварог вернулся к двери, приоткрыл. Пока тихо. Похоже, установить источник беспокойства им не удалось, видать, аппаратурка у них слабовата, а то иначе хлынули бы сюда бойцы, заполонили бы коридор, размахивая электрическим дубьем. Электрическим… Электричество…
Сварог закрыл дверь. Не сказать, чтобы он возликовал, рано еще ликовать, вот выберемся на свободу – тогда и поликуем, но настроение у него с колен поднялось. Хотя всего-то что и изменилось за последние секунды – родился план. Нет, все-таки человек, который видит перспективу, и тот, который не видит – суть две большие разницы. Эх, если бы еще Рошаль вдруг каким-то чудом пришел в себя, поднялся бы с пола, как Илья Муромец с печи…
– Подъем! – спустя несколько секунд гаркнул Сварог.
Сотрудник спецслужбы послушно вскочил.
– Значит так, мой серый друг, – для пущей убедительности Сварог вдавил пленнику под подбородок ствол шаура. – У тебя выбор простой: жизнь или смерть. Будешь делать, что скажу – жизнь. В любом другом случае – смерть. А провал операции свалишь на нерадивых подчиненных. Даю слово, что отпущу. Можешь верить мне, можешь не верить… Ну как, живем?
Несколько секунд назад Сварог подвинул кресло к двери, забрался на него ногами и сорвал со стены деревянную распредкоробку, под которой обнаружилась панель с проводами.
«Вы обожаете электричество, – со злостью думал он, – вы души в нем не чаете, у вас тут все на нем висит и держится… Но мы тоже не пальцем деланные, все ж таки живали в мирах, где худо-бедно пользуются тем же электричеством, штепсель от розетки отличают и короткое замыкание делают запросто».
Сварог выдрал провода и соединил их. Ясный хрен, коротнуло. Да так, что от соединенных проводов брызнул сноп синих искр, и комнатный свет погас.
Сварог включил «кошачий глаз». Да, наверное, умением видеть в темноте управляли магические механизмы, а раз так, и если принять на веру, что магия вызывает негативную побочную реакцию, то… Сварог мысленно попросил прощения у тех, кому это принесет несчастье. Но никак без «кошачьего глаза» не обойтись. Иначе им не выбраться и не выжить…
– Берем.
Они подхватили Рошаля под мышки. Там по-прежнему трещала-звенела тревожная сигнализация, горело аварийное освещение и метались люди. Здесь «кошачий глаз» Сварог за ненадобностью отключил.
– Человеку плохо, ударило током. Пропустите. Плохо, ударило разрядом, – как заведенный повторял Сварог и быстро шел вперед.
На стене в коридоре висел электрический щит – куда ж без него… Сварог приказал:
– Остановились.
Распахнул дверцу щита, срывая пломбу на дужках. Поднял шаур и, недолго думая, всадил россыпь зубастого серебра в сложное сплетение проводов и разъемов. Ух и заискрило же хозяйство – как пучок бенгальских огней в новогоднюю ночь…
Люди в коридоре не успели среагировать на хулиганскую выходку того, кого они принимали за коллегу в форменном сером плаще, а потом на них упала беспросветная тьма. Вот пускай и бегают впотьмах, мечутся, натыкаются друг на друга. И здорово, что хотя бы на этом этаже заткнулось тревожное верещание, лишь где-то вдали продолжало завывать. Уж очень утомились уши от всех этих сигнальных воплей…
Они прошли коридор до конца, вышли к подножию лестницы. «Кошачий глаз» окрашивал окружающее в светло-серые тона. Широкий пролет, опутанный решетками, опоясанный металлическими лестницами и переходами, внизу был темен, наверху освещение еще горело. «Ничего, – злорадно подумал Сварог, – я вам устрою жизнь при лучинах. Все коробки разворочу, кабели перебью. Отвыкли, небось, жить без лампочки Ильича?!»
Ну вот вам! Человеческий силуэт метнулся вбок, а ноша Сварога враз потяжелела.
Это пленник Сварога выскользнул из-под плеча Рошаля и бросился к неприметной дверце справа. Не выдержал, решил-таки воспользоваться тьмой кромешной и своим знанием особенностей архитектурного ландшафта.
Впрочем, Сварог предполагал, что такое может случиться – ну не верил он в искреннее желание серого дознавателя подчиняться, выслуживая себе жизнь, не верил отчего-то, и все. Потому держал того взглядом, не отпускал ни на миг. И когда случилось, колебаться не стал. Какие уж тут колебания, какой, на хрен, гуманизм! В конце концов, он играл честно и отпустил бы человечка живым. А так… Ну, извини.
Сварог поднял шаур и нажал на спуск. Дознаватель, словно споткнувшись, повалился возле дверцы, до которой ему оставался какой-то шаг. Теперь нести охранителя предстояло в одиночку. Сварог взвалил Рошаля на плечо. Хорошо, что соратник весит немного. А плохо, что теперь никто не покажет обходной путь. Придется переть напролом. Подниматься по лестнице все выше и выше, пока не выберешься на поверхность. Паршиво, что только одна рука свободна. И совсем погано, что это – его последняя и единственная попытка выбраться. Если остановят, то в живых не оставят. А если и оставят, то вряд ли сам обрадуешься этому обстоятельству…
Под ногами загромыхали металлические ступени. Сварог всадил порцию серебра в пучок кабелей, идущих по стенам куда-то наверх. Всадил так, на всякий случай, а эффект вышел просто… как говаривала, интересничая, одна маркиза на Таларе, ижумительный. Погас и последний свет наверху.
Ага! Получай, фашист, гранату! Чтоб тут усё у вас накрылось медным электрическим тазом! А мы еще побарахтаемся. Зрячий против слепых – это вам, знаете ли, не кирзу хлебать и не грядки окучивать. Это, милостивые государи, раскладец…
Сварог прошел мимо какого-то деятеля, ощупью пробирающегося вдоль стены. Тот, заслышав шаги, завертел головой и робко позвал:
– Кто тут?.. «Да ты, похоже, мелкая сошка. Тогда я тебе покажу "кто тут". Будешь знать, как разгуливать по лестницам».
– Молчать! – рявкнул Сварог. – Должность, звание! Отвечать!
Чего-то Сварог, может, и не умел в этой жизни, но генеральский рык в список неумений точно не входил. Достаточно вспомнить их десантного генерала Борзенко и воспроизвести его интонации, чтобы у любого, от рядового до полковника, коленки задрожали.
– Йорг-капрал Морми-Дол, ремонтник, – проблеял человек. – Иду включать автономное питание подъемника…
Лифтер! Да еще и всего-навсего капрал! Ха, ну ты попал, мон ами… Сварог моментально припомнил разговор с дознавателем, а точнее – упоминание имени главы Каскада…
Брать еще одного «языка» Сварог не мог себе позволить, нельзя терять темпа. Пока в этих стенах царит неразбериха, пока никто не может толком сообразить, что происходит, пока никто не взял командование в свои руки – есть шанс, что не перекроют наглухо все входы и выходы, что можно проскочить. Да, темпа терять нельзя. А вот что можно…
– Я – верх-победитель, маркиз Арт-Гвидо, – рявкнул Сварог. Включенное «кошачье зрение» позволило увидеть, как капрал, оторвавший было ладонь от стены, снова схватился за нее, а другой ладонью – за сердце. – Со мной раненый, юнк-лейтенант Гальвиг-Тарэ. Живо доставить наверх! Почему еще не починили подъемник?!
– Господин верх-победитель, – сглотнув, с трудом выдавил из себя насмерть перепуганный капрал, – я не могу добраться до аварийного блока… Ничего не видно…
– Ты что же думаешь, йорг-капрал, у верх-победителя нет прибора виденья в темноте? Ты думаешь, наши ученые – бестолочи яйцеголовые?! Не смогли изобрести?! Отвечать! Молчать! Будешь говорить, куда идти, как найти аварийный блок, как он выглядит, станешь держаться за меня. Понял?! Я, маркиз Арт-Гвидо, стану твоими глазами, – и Сварог, решив, что лифтер напуган до нужной кондиции, перешел на задушевный тон: – Ты уж, сынок, постарайся. Поднатужься, сынок. А о повышении по службе не горюй, будет. Заждался, поди, повышения?
И «сынок» постарался. Совместными усилиями они добрались до аварийного блока, включили рубильник автономного питания, потом двинулись к подъемнику. Будь на месте йорг-капрала более внимательный и менее напуганный близостью высочайшего начальства человек, он бы наверняка обратил внимание на всякие несуразности и неувязки. Например, на то обстоятельство, что «маркиз Арт-Гвидо» не привлекал никого из каскадовцев, мимо которых они проходили, а сам тащил на плече какого-то раненого юнк-лейтенанта. Но нет, йорг-капрал так ничего и не понял вплоть до кабины подъемника.
И каково же было его удивление, когда в слабом свете аварийной лампочки он увидел перед собой не того. Значит, понял Сварог, лицезрел он все-таки когда-то доподлинного маркиза Арт-Гвидо… Удивление сменила обида. Он, верно, решил, что его разыграли. Вряд ли он успел подумать о чем-то уж совсем криминальном – ведь на человеке, выдававшем себя за главу Каскада, был как-никак форменный плащ.
– Извини, сынок, ничего не поделаешь, – сказал Сварог и аккуратным точечным ударом сложенными щепоткой пальцами, отключил лифтера.
Сварог опустил рычаг под цифрой «1», и лифт пополз наверх. Сквозь решетку лифта Сварог видел мечущиеся на этажах лучи фонарей, в свете фонарей видел людей, напряженно всматривающихся в шкалу прибора «Боро-4». Чтобы никакие лампы «амперметров» вдруг не загорелись в темноте зловещим красным светом, Сварог «кошачий глаз» отключил… Как ни странно, никто его не остановил по дороге от лифта к выходу во двор, хотя люди по дороге попадались. Видимо, появление с раненым на плече вписывалось во всеобщий переполох.
Во дворе стояли машины. Сварог обежал их взглядом. Ага, вот то, что нужно. Тяжелый широкий то ли вездеход, то ли автобус на гусеничном ходу. В общем, думается, штука эта предназначена, чтоб перевозить целое подразделение Каскада по пересеченной местности. К ней-то Сварог и направился.
– Эй, вы куда?..
Сварог оглянулся. Окликнувший его человек в черно-зеленом плаще держал в руке выдвинутую электродубинку. Эт-то плохо…
– Человека разрядом ударило, не видишь? – с надрывом закричал Сварог. – Там внутри моя сумка с медикаментами, понял? Я там ее оставил. Да помоги ж ты, чего стоишь!
Секунду черно-зеленый размышлял. Потом нажал кнопку на рукояти дубинки, дубинка сложилась, он откинул полу плаща и прицепил ее к поясу. И взялся помогать Сварогу вносить бесчувственного Рошаля в салон вездехода.
– Где же сумка? – завертел он головой, когда они осторожно положили охранителя на широкое заднее сиденье. – Где, где… В Караганде, – ответил Сварог и уж которого человека отправил в беспамятство выверенным (и, думается, отработанным сегодня до полного автоматизма) ударом.
Сварог прошел вперед и сел на водительское место. Осмотрелся. Руль – это понятно. С остальным – не очень. Что ж… Его наделили должным заклинанием, и сейчас необходимо было пускать его в ход. Вдохнул, выдохнул, произнес…
Ключа зажигания не требовалось, как, впрочем, отсутствовало и само зажигание. Стало быть, этот вездеход тоже из породы электромобилей, и – слава всем местным богам и механикам! – батареи были заряжены под завязку. Правда, вряд ли могло быть иначе – спецтехника всегда должна находиться в готовности к срочному выезду. Что ж, вот выезд и случился.
Сварог открыл крышку со стрелкой, щелкнул тумблером. Зажглась лампочка над надписью «прогрев механизмов». Теперь надо ждать, пока прогреется – никуда не денешься…
А, бля!
Если и можно сказать, что в чем-то Сварогу до этого везло, то сейчас везение закончилось. Потому что его вычислили. Как – неизвестно, то ли кто-то из нокаутированных очухался, то ли некто бдительный из караульной будки вгляделся в идущего по двору человека и признал в нем недавнего арестованного. Или они с помощью своих чудо-«амперметров» оперативно среагировали на заклинание, которым воспользовался Сварог, чтобы освоить вездеход. И сейчас отовсюду к машине бежали черно-зеленые бойцы, выдвинув дубинки на полную боевую готовность.
– Так просто, ребята, я вам не дамся, – процедил сквозь зубы Сварог, вновь вытаскивая из-за пояса шаур. – Только суньтесь ко мне…
Наконец зажглась лампочка над надписью «прогрев завершен». Сварог тронул рычаг с деревянным набалдашником в виде женской головы, и под ногами загудел мотор. Вездеход дернулся и поехал.
Ворота, железные, двустворчатые, находились прямо перед Сварогом. Но ему необходимо было набрать скорость, хотя бы кружочек описать по двору.
Разворачиваясь, тяжелая машина задела припаркованный рядышком электромобиль, и тот отлетел в сторону со смятым капотом. Никто из черно-зеленых бойцов не рисковал вставать на пути столь серьезного транспортного средства, все разбегались. Вот и ладушки… Сварог, завершив круг, направил вездеход на ворота.
Сведенные темно-синие створки надвигались. Из караульной будки выскочил человек все в том же черно-зеленом плаще, встал перед воротами, яростно замахал руками. Извини, приятель, неубедительно. Охранник успел отскочить в самый последний момент.
Ворота слетели с петель, легли под колеса, и, прогромыхав по ним, тяжелая машина вырвалась на улицы города.