Бушков Александр Александрович. Звезда на волнах

   Он первым затопотал по трапу, ведущему в недра корабля. Мазур спускался следом, уже настроившись на долгие и унылые п р о ц е д у р ы, какими любезное Отечество склонно встречать оказавшихся в его положении странников. Впрочем, этим грешит не оно одно - по ту сторону происходит то же самое, потому что правила игры не зависят от идеологии и географической широты...
   Морской Змей как раз сидел в каюте господина Герберта, оба разглядывали какую-то бумагу с непонятными схемами, а поодаль с видом крайней скуки восседал Лаврик. "Тем проще, - уныло подумал Мазур. - Все компетентные лица в сборе, так что не получится никакого промедления. Что там полведра скипидара с патефонными иголками..."
   Немая сцена. Гамма чувств на лицах. Увы, мелькание эмоций длилось совсем недолго, тут собрались профессионалы - и почти сразу же физиономии у всех присутствующих стали насквозь с л у ж е б н ы м и. Особенно у Лаврика, сподвижника закадычного, с одинаковым мастерством умевшего и прикрывать спину посреди нешуточной к а д р и л и, и выматывать душу допросами.
   Предваряя события, Мазур полез по карманам пиджака, выложил на стол кучу банкнот, паспорт Гавайца, еще несколько бумаг, придавив все это "Веблеем". Князь бесшумно улетучился из каюты, возвращаясь на боевое дежурство. Трое оставшихся во все глаза разглядывали специфический натюрморт. Молчание нарушил Лаврик:
   - Одно удовольствие отправлять Кирилла на отхожий промысел. Всегда он целую кучу добра притащит. Не забуду Ахатинские острова...
   "Я тоже, - угрюмо подумал Мазур. - И стаканчик кока-колы с неведомым снадобьем, что ты мне тогда подсунул, по гроб жизни не забуду. Ну, приступал бы уж, папаша Мюллер хренов, а не травил, душу подначками..."
   - Никак аванс за вербовку? - поинтересовался Лаврик с простецкой ухмылкой.
   - Ага, - сказал Мазур. - На острове, разумеется, размещалась под первой пальмой слева резидентура ЦРУ, меня и поджидавшая, они ж телепатически знали, что разыграется шторм и именно меня за борт смоет...
   Его тон вовсе не был таким уж вызывающим - просто, пока не началась официальная часть, можно себе позволить пару прибауточек, благо Лаврик первый начал...
   - Давайте серьезнее, товарищи, - сказал господин Герберт, и мгновенно наступил а тишина. - Садитесь, Кирилл Степанович. Итак, вас смыло за борт... Как я понимаю, вы ухитрились добраться до суши. До ближайшего острова. Что дальше?
   - Туземцы подобрали, - сказал Мазур бесстрастно. - Остров населен, и тамошний староста по имени...
   - Минутку, - мягко (вот именно, мягко!) прервал господин Герберт. - Я вас попрошу, рассказывайте сжато, кратенько. Без ненужных деталей и подробностей. Если таковые понадобятся, я буду переспрашивать. А пока что постарайтесь кратенько, по у з л а м, по ключевым точкам... Вас подобрали туземцы, и вы...
   Мазур уставился на него, не скрывая удивления: все это ничуть не походило на стандартную процедуру, когда из человека как раз и вытягивают все подробности до мельчайших - и заставляют по десять раз повторять все сызнова, опять-таки требуя вороха пустяковейших деталей. Бывал два раза в этой бетономешалке, дело знакомое...
   Меж тем господин Герберт как раз и гнал его по ключевым точкам одиссеи, недвусмысленно пресекая все попытки Мазура углубиться в те детали, что вполне могли считаться побочными. Это было непонятно и неправильно, при том, что допрашивать "серый кардинал" безусловно умел, и еще как... Что тут оставалось? Отвечать, как требовали. Лаврик, что удивительно, молчал, как рыба - а ведь контрразведывательное обеспечение операции лежало как раз на нем, Герберт был направлен исключительно вне...
   Не было удивительного в том, что Мазур уложился в каких-то четверть часа, если считать и время, потраченное на иные подробности, мимо коих Герберт все-таки не прошел. Но это были опять-таки не те подробности, с точки зрения Мазура. Совсем не те, что обязаны в первую очередь интересовать контрразведку, прилежно взявшуюся проверять своего офицера, две недели болтавшегося где-то в опасной безвестности и, черт его ведает, вдруг да перевербованного-таки агентами империализма, так и шаставшими вокруг...
   - Достаточно, - сказал господин Герберт совершенно бесцветным голосом. Кирилл Степанович, подождите, пожалуйста, в коридоре пару минут...
   Ничего не понимая, Мазур послушно вывалился в коридор. Не особо раздумывая, сунул в рот сигарету - благо стоял рядом с пожарным щитом, и пепел можно было стряхивать в красное конусообразное ведро. По сравнению с прочими его неприятностями курение в не отведенном для этого месте было детским прегрешением...
   Он успел выкурить целую сигарету и дожечь до половины другую, когда дверь каюты распахнулась. Вышел Лаврик, держа в пригоршне все, что Мазур вывалил на стол. Протянул ему, поторопил не допускавшим возражений тоном:
   - Пихай барахлишко по карманам и пошли живенько... Кому говорю? Время не ждет...
   Мазур рысцой припустил за ним, недоумевающе распихивая по карманам все, чем обогатился за две недели странствий. С маху отперев дверь своей каюты, Лаврик влетел туда бомбой, пропустил Мазура, щелкнул замком. Выхватил из маленького холодильничка банку кока-колы, рванул кольцо так, словно это была граната, коей следовало успеть ошарашить оказавшийся в двух шагах вражеский танк, жадно глотнул, пролив половину на белоснежную рубашку. Перебросил вторую банку Мазуру. Увидев, что тот медлит, тихонько рявкнул:
   - Не дури, нормальное пойло, без всяких там... Короче... Везет тебе, ангел мой, как утопленнику, уж прости за дешевый каламбур. Я не говорю, что обойдешься вообще без проверки, без этого нельзя, сам понимаешь, но эти забавы оставим на потом... Надо возвращаться. К прежним делам, к твоей деловой красоточке. И продолжать, как ни в чем не бывало. Ну что ты на меня таращишься? Отвык за две недели от ридной мовы? Возвращаешься назад и продолжаешь работать на эту кису. К чему отказываться от пятисот баков в день и маячащего на горизонте процента?
   - Шутишь?
   - Я похож на шутника? - сквозь зубы процедил Лаврик.
   Мазур присмотрелся. Лицо у дражайшего Константина Кимовича было сосредоточенное, злое, даже побледневшее чуточку, а сузившиеся глаза можно было использовать вместо холодильника. Какие там шутки, перед ним был классический Лаврик-на-тропе-войны...
   Мазур молча мотнул головой.
   - То-то, - сказал Лаврик, шумно дохлебав остатки идеологически невыдержанного напитка. - Везет тебе... и всем нам везет. Товарищ господин Герберт только что особо подчеркнул: в случае положительного результата не то что без скрупулезной проверки обойдешься... Тот, кто покажет в этом забеге лучший результат, сиречь станет главным виновником обретения капсулы, не исключено, может рассчитывать не просто на бляху. - Лаврик большим и указательным пальцами правой руки отмерил некое пространство на левой стороне груди шириной всего-то в четыре-пять сантиметров. - Понял? Звезда, дурило... Еще не обязательно, но определенно не исключено. Это личное высказывание самого... Ты понял?
   - Ага, - ошеломленно сказал Мазур. - Леонида... Тьфу ты!
   - Какой там Леонид, балда! Забыл, что у нас уж две недели, как Юрий Владимирович? - Лаврик воровато оглянулся на дверь. - Который, в отличие от Леньки, руководит, пребывая в полном сознании... Герберт получил вчера обширную шифровку. Личные указания, ясно? Любой ценой, во что бы то ни стало... в общем, сам знаешь все расхожие штампы, которые в таких случаях высыпает на голову начальство. Штампы-то штампами, но выполнять все приходится скрупулезнейше... Между прочим, мы мотались проверять совершенно дохлую информашку, от которой за версту пахло пустышкой. Так и оказалось. Все с самого начала знали, что это лажа, но от отчаяния хватались за любую соломинку. Ибо с заоблачных высей с грохотом обрушились молнии и громы. Велено было, понял?
   Мазур, наконец, решился распечатать банку. Жадно глотнул. Уныние и апатия как-то незаметно отступил . Ощутив прежнюю ясность мышления, он поднял глаза на застывшего напротив, напряженного Лаврика и тихо, с расстановкой спросил:
   - Вы что, мордой в тупик уперлись?
   - Не "вы", а "мы", товарищ капитан-лейтенант, смею уточнить, - с бледной улыбкой ответил Лаврик. - Поскольку вы, сударь, остаетесь в рядах, не стоит отделять себя от коллектива... К сожалению, дела именно так и обстоят. М ы в тупике. Я бы даже сказал, в жопе...
   - Значит, Лао все-таки...
   - Ага, - сквозь зубы процедил Лаврик. - Ухитрился сигануть за борт, сучонок, и, как легко догадаться, камешком булькнул ко дну... Недооценил товарищ господин Герберт иные психологические нюансы и индивидуальные особенности конкретной личности... С Ма - проще. Он-то способен слинять и устроиться где-нибудь под чужим именем в далеком краю. А вот покойный Лао чувствовал себя человеком исключительно в той жизни, которой жил. Не видел он для себя ни малейшей перспективы в какой-то другой жизни. Либо пиратский адмирал, либо - на тот свет. Недооценили у него этого нюансика...
   Мазур аккуратно поставил на стол пустую банку - пожалуй, ее содержимое все-таки не содержало тех д о б а в о к, на которые Лаврик при случае был мастер. Нормальная газировка. Все ощущения в норме. Надо же, как причудливо поворачивается жизнь...
   - В общем, этот гад красиво ушел, - продолжал Лаврик. - И все моментально застопорилось. Я тебя кратенько сориентирую в дополнение к прошлым инструктажам... У нас попросту нет надежных каналов проникновения в высшие пиратские сферы... впрочем, их ни у кого нет. Это не просто бандиты на современных катерах. За этими эфемерными флибустьерскими королевствами - тысячи лет истории и богатейший опыт китайских тайных обществ. Постороннему просто невозможно продвинуться сколько-нибудь глубоко или высоко - не оттого, что его вычислят, а потому, что не пустят с самого начала. Все инородцы - на десятых ролях и никогда не поднимутся выше простого швейцара или там младшего помощника третьего канонира. Чтобы добиться чего-то большего, нужно быть господином Жйуй-Фуй, племянником почтенного Сиди-Яма, чью семью, в свою очередь, лет триста знает, как облупленную, сам Пинг-Понг, чей род опять-таки обитает в этих местах со времен Чингисхана... Слабачки вроде Ма - редкое исключение, редчайшее, да и обитают они опять-таки на нижних этажах иерархии. Короче, лазеек нет. Если тебе интересно мое личное мнение, я полагаю, что лет сорок назад наши старики изрядно лопухнулись, не начав строить эти самые лазейки долгими кружными путями... но кто же знал? Основные стратегические интересы касались совсем других уголков шарика. Тогда никто и слыхом не слыхивал, например, про разведспутники, что иногда способны сорваться с расчетной траектории... Ладно, это лирическое отступление, а на них у нас нет времени. Твоя красотка Герберта чертовски заинтересовала. Да, она тебя играет втёмную, но она глубоко сидит в этом деле, и грех не использовать такую возможность...
   - У вас на нее что-нибудь есть? - угрюмо спросил Мазур.
   - Ну, мы же не боги. Мы о ней только что от тебя услышали. Между прочим, почтенный дядюшка Хоп Синг как раз Герберту известен. Интересный дядя. Про "триады" тебе ведь должны были рассказывать хотя минимум? Ну вот... Милейший Хоп Синг в одной из этих приятных организаций занимает не столь уж маленький пост. Если переводить на армейские мерки - нечто вроде генштабиста в генеральском чине. Китайцы любят такие пряталки. Хозяин антикварной лавчонки - это еще чересчур респектабельная легенда. Герберт рассказывал, иные генералы "триад" вообще трудятся швейцарами или портье в задрипанном отельчике. Азия-с...
   - Значит, она...
   - Да ничего это еще не значит, - сказал Лаврик уныло. - Не стоит и гадать. Еще не факт, что она работает на "триады" или континентальных китайцев. То же и Тайбэя касается. Мрак и туман... У нее может быть своя сольная партия, о которой Хоп Синг и понятия не имеет. Вполне возможно. Опять-таки ц е п о ч к а. Дедушка троюродного племянника двоюродной сестры младшего брата тещи зятя попросил твоего антиквара приютить девочку и помочь по-родственному... И всё. Включилась с и с т е м а. Мы с тобой - люди взрослые, девятый хрен без соли доедаем. Если уж Герберт решил ставить на тебя, значит, ты б л и ж е, чем кто-либо другой. И плевать, что ты - по другому ведомству. Повторяю, приказ и личные указания... Сколько у тебя времени?
   Мазур посмотрел на часы:
   - Часа два. Пьер будет ждать в два, а этот американский козел - в три...
   - Отлично. Времени масса. Герберт тебя постарается подстраховать, но ты все равно не расслабляйся.
   - Расслабишься тут, - сказал Мазур. - Когда на хвосте еще и янки.
   - А что тебе янки? Работай на них добросовестно, коли уж вербанули, а то они точно на тебя ФБР натравят и фиг вернешься в родные Штаты... А если без шуток - нужно из кожи вон вылезти. Дела заворачиваются паршивые...
   Он извлек из-под бумаг на столе большую газетную вырезку, протянул Мазуру. Статья была на местном языке, и Мазур с ней не рассчитывал справиться но она была проиллюстрирована большим снимком искусственного спутника с разлапистыми солнечными батареями и хитрыми антеннами...
   - Мать твою, - сказал Мазур. - Это что - падкая на сенсации буржуазная пресса уже...
   - Ага, - отозвался Лаврик с застывшим лицом. - На снимке, правда, не наш подглядчик, а штатовский "Бессос", но сути это не меняет. Пресса уже несколько дней вовсю клевещет - мол, где-то в этих краях шлепнулся спускаемый аппарат русского спутника... Иные, особенно антисоветски настроенные средства массовой информации, набрались даже наглости утверждать, будто спутник этот был шпионский... Ну, случается. При современных средствах космической разведки шила в мешке не утаишь, сход капсулы с орбиты многие могли отследить. И отследили ведь, декаденты... Вот, посмотри снимочек. Тебе этот кораблик должен быть знаком...
   - Ну еще бы, - сказал Мазур. - Базовое имечко - "Магнолия", порт прописки - Саванна. Аналог нашей лоханки. Кораблик "тюленей". Между прочим, я его собственными глазами видел пару дней назад возле того островка, где мы подняли парашют со дна. Он, конечно, именовался по-другому, "Медузой", и на корме болталась сингапурская тряпка, но я-то его моментально узнал...
   - Значит, и они уже здесь, - не удивившись, кивнул Лаврик. - Что ж тебе еще объяснять? Верхи рвут и мечут... Конечно, ты не квалифицированный нелегал, но за отсутствием таковых... На Ахатинских островах как-то справился.
   - Там против меня играл народ похлипче, - сказал Мазур. - Но я понимаю куда денешься...
   - Попала собака в колесо - пищи, да бежи... - с видом самого искреннего сочувствия закончил Лаврик его нехитрую мысль. - А приказ для солдата... Ну, ты знаешь. Давай-ка в темпе пройдемся по кое-каким непроясненным деталюшкам...
   - Погоди, - сказал Мазур. - Нужно же разобраться, что стряслось с моей пушкой. Не зря эта лапочка ее ночью куда-то утаскивала...
   Он достал из внутреннего кармана хорошо смазанный "Веблей". Честно говоря, у него еще в городе мелькнула догадка - как у всякого, кто неплохо разбирается в оружии. Оставалась только одна возможность, и как раз на э т о времени бы хватило...
   - Ничего, если у тебя в каюте бабахнет? - с кривой улыбочкой спросил Мазур.
   - Переживем...
   Мазур встал, подошел к аккуратно прибранной постели, рывком выдернул подушку, упер в нее дуло револьвера и решительно нажал на спуск. Барабан исправно провернулся, боек ударил по капсюлю... но выстрела не последовало. Уже окончательно уверившись, Мазур порядка ради давил и давил на спуск. С тем же эффектом. "Веблей" работал исправно, вот только выстрелить никак не получалось...
   Он откинул ствол с барабаном, внимательно осмотрел донца гильз. Аккуратненькие светлые капсюли выглядели целехонькими, на них не было ни малейшей царапинки, не говоря уж о вмятинах. Ни на одном.
   - Вот так, - сказал он негромко. - Простенько и со вкусом...
   - Боек, - утвердительно кивнул Лаврик, заглядывавший через его плечо.
   Мазур внимательнейшим образом осмотрел боек, ощупал подушечкой пальца. Вроде бы - ни малейших заусенцев, и невооруженным глазом не рассмотреть следов от напильника, И тем не менее с его оружием несомненно проделали этот простейший фокус - ведь тесть говорил, снаряжая его в плаванье, что проверял пушку перед тем, как в очередной раз смазать и заховать до лучших времен. Всего-то подпилить боек на полтора-два миллиметра - и по капсюлю он уже не ударит, выстрела не получится...
   Работа проделана с чисто китайским прилежанием - нет даже крохотной царапинки...
   - Похоже, меня уже приговорили, а? - спросил он с наигранной бодростью.
   - Ну зачем же так мрачно? - пожал плечами Лаврик. - Девушка попросту решила подстраховаться от возможных неожиданностей - молодая еще, пугливая... Любому на ее месте спокойнее будет, если у тебя в кармане окажется бесполезный кусок железа...
   - Зато у янкеса в кармане непременно будет отличная пушечка.
   Лаврик фыркнул:
   - Ну и что, ты ее при нужде отобрать не сумеешь? Сиротка наша беззащитная...
   - Ладно, - сказал Мазур. - Смех смехом, а если кто-то меня все же проследил?
   - Здесь опять-таки возможны варианты, - серьезно сказал Лаврик. - Если наше корыто не засвечено, нет ничего удивительного в том, что Гаваец навестил каких-то своих приятелей. Ты еще отсюда выйдешь в их обществе, пойдете куда-нибудь по пузырю выжрать... А если... Ну, приказ есть приказ. Постарайся, ежели что, все-таки остаться в живых. И более того - нужно не просто выжить, а еще и выиграть... Давай-ка прокачаем детали...
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   ИЗУМРУДНАЯ ГАВАНЬ
   Как и всякий раз за эти два дня, Мазур не особенно и старался запоминать дорогу - окраинные переулочки, по которым кружил старый фордик, как он ни напрягал внимание, выглядели совершенно одинаковыми: кварталы старых кирпичных домов голландской постройки, кварталы крохотных одноэтажных домиков, если и не трущоб, то близко к тому, одинаковые вывески с иероглифами, лотки бродячих торговцев и бродячих кулинаров, прохожие... С грехом пополам еще можно было ориентироваться по солнцу, прикидывая направление, - но вернуться самому в любое из этих мест было бы нереально. Он так и не мог определить: то ли Мэй Лань опасается слежки и потому петляет, как может, то ли хочет запутать его персонально. Быть может, всё вместе...
   Второй день целеустремленного рысканья по городу - главным образом китайские кварталы и окраины, хотя порой они забирались и в близкие к центру районы. И каждый раз все выглядело одинаково - Мэй Лань заходила с ним то в задрипанный отельчик, то в магазинчики, торговавшие самым неожиданным товаром, от детских игрушек до даров моря, то попросту подходила к праздно вроде бы торчавшим на улице аборигенам. Разговоры главным образом шли на китайском - то есть это Мазур так думал, но с тем же успехом это могло оказаться иное экзотическое наречие. И повсюду повторялся один и тот же заигранный прием: девушка старательно изображала, будто она всего лишь проводник у этого большеносого, который ей как раз и платит за то, чтобы через нее объясняться со здешними жителями. Будто это он кого-то усердно ищет. Она с в е т и л а Мазура так, что, пожалуй, если так пойдет и дальше, вскоре полгорода будет узнавать его в лицо: ну как же, тот самый швыряющий направо и налево бабки европеец, целеустремленно мотающийся по самым подозрительным уголкам мегаполиса...
   За ними вроде бы не следили - равным образом, Мазур ни разу так и не усмотрел за спиной тех, кто, по заверениям Лаврика, должен был его подстраховывать. Что могло свидетельствовать как об отсутствии и слежки, и подстраховки, так и о высоком профессионализме таковых, а потому Мазур избегал на этот счет окончательных суждений. Он попросту положился на судьбу - пусть все, согласно приказу, идет, как идет, никогда так не было, чтобы никак не было...
   - Что ты так косишься? - поинтересовалась Мэй Лань, ловко свернув почти на полном ходу в узенький извилистый переулочек. Из-под колес с возмущенным воплем едва успел выпрыгнуть поддавший абориген, но девушка и ухом не повела.
   - Возбуждает, знаешь ли, - признался Мазур.
   Если вчера она выступала в прежнем образе скромной студенточки - джинсы, скромная блузка, минимум косметики, то сегодня с утра щеголяла в облике натуральной портовой шлюхи: куцее платьишко с огромным вырезом, добрых полкило косметики на физиономии, даже походка стала расхлябанно-вертлявой, а манеры вульгарнейшими. Впрочем, учитывая специфику кварталов, по которым они сегодня крутились, этот маскарад никого не мог удивить или встревожить. Как раз наоборот: подозрения здесь вызвала бы скромная студентка в старомодной блузочке и с виолончелью в футляре...
   Мэй Лань послала ему натуральнейшую блядскую улыбочку:
   - Что, тебя возбуждают шлюхи, милый?
   - Не особенно, - сказал Мазур. - А вот благовоспитанные студентки в облике шлюх - очень даже... Так и тянет предложить тебе перебраться в грузовой отсек...
   - Некогда, дорогой, - сказала она серьезно. - Я бы и сама не прочь, но у нас еще масса дел... Кстати, ты хорошо знаешь этого самого Слая?
   - Как тебе сказать... - осторожно ответил Мазур. - Давненько. Вместе провернули не одно дельце - ну, ничего ужасного, обычная здешняя мелочевка... Конечно, я бы не доверил ему ни свои сбережения на хранение, ни юную непорочную сестричку, но он, если подумать, если употреблять культурные слова, очень даже типичен. Понимаешь? Типичный мелкий авантюрист... вроде меня. А что?
   - Он меня сегодня утром откровенно гладил по заднице. На кухне.
   - Ну, ничего удивительного, - сказал Мазур. - Я его понимаю... Но по морде он, конечно, схлопочет...
   - Не надо, - решительно сказала Мэй Лань. - Не стоит пока обострять. Только драки в доме почтенного Хоп Синга мне и не хватало. Меня другое настораживает: он попутно так и лез в душу. Все выспрашивал, давно ли я тебя знаю, чем мы с тобой, собственно, занимаемся и не возьмем ли его в долю... Мелкий, навязчивый прилипала...
   "Ну, значит, так ему по роли положено, - уточнил про себя Мазур. - Именно мелкий и именно навязчивый. Этот парень, судя по всему, хороший профессионал и не стал бы просто так проявлять мелкую навязчивость..."
   - Это тебя беспокоит? - поинтересовался он.
   - Ничуть, - сказала Мэй Лань. - Все понятно: почуял аромат денежек и приплясывает вокруг накрытого стола, жаждая немедленно стянуть что-нибудь вкусное... И все же... Не нравится он мне.
   - Ну, понимаешь ли... - протянул Мазур уклончиво. - Все-таки старый знакомый... Я даже выражусь гораздо циничнее: его выгод но держать под присмотром. Если прогнать, черт его знает, куда попрется, где будет вынюхивать и что болтать...
   - Тоже верно, - задумчиво сказала Мэй Лань. - Ну что же, потерпим. До поры до времени...
   "Интересно бы знать, когда наступит эта самая пора, - подумал Мазур. Потому что чует мое сердце: все мы, числом трое, тебя решительно обременим в один и тот же момент. Глупо избавляться от каждого поодиночке. Проще и рациональнее с п и с а т ь всех сразу. И тут уж жизненно необходимо не пропустить момент..."
   В общем, все прошло гладко. В ресторанчике Чжао Слай прямо-таки кинулся ему на шею, Мазур столь же добросовестно изобразил нешуточную радость, познакомил с Пьером, а потом смиренно отправился к Мэй Лань, прося приютить еще одного старого знакомого. Конечно, если это ей будет в тягость, старый друг обоснуется на шхуне, как выражался классик, мальчишка шустрый и привык к спартанской обстановке...
   Однако Мэй Лань заверила, что еще один постоялец ей не создаст никаких неудобств, и уж тем более не обременит своей персоною почтенного Хоп Синга старик, помешавшийся на страхе перед ворами, только рад будет, если в доме прибавится мужчин. Мазур ее поблагодарил самым горячим образом - но про себя прикинул, что девчонкой, надо полагать, движет вовсе не альтруизм. Уж если неведомо откуда, как чертик из коробочки, вынырнул еще один старый подельник Гавайца, проще и его взять под бдительный присмотр... Голый рационализм.
   Он едва не допустил жуткий промах, за которым, конечно же, последовал бы звонкий, громкий, окончательный провал. Спохватился в последнюю минуту: Мэй Лань и Слай должны его знать как двух р а з н ы х людей! Девушка - как Джимми, сподвижника Гавайца, а вовсе не самого Гавайца! Пришлось на ходу импровизировать и фантазировать, предупредить Слая, чтобы не вздумал звать его при девчонке ни Джонни, ни Гавайцем, он для нее - Джимми Хокинс, и точка. Слай моментально внял - но вот что он при этом подумал... Если янкесы, с их-то здешними возможностями, вдумчиво и углубленно возьмутся за дело, очень быстро сообразят, что этот тип и Гаваец - два разных человека. Но будут ли они этим заниматься, другой вопрос. А Слай пока что на глазах - и Мэй Лань за ним, несомненно, присматривает, и ее кухарка с одним из безымянных китайцев, в свободное от мореплавании время выполняющим в доме функцию прислуги за всех, и даже Пьер, которому новый знакомый откровенно не понравился, о чем он не преминул тихонечко сообщить Мазуру...
   Девушка лихо свернула за угол, притерла фургончик к высокому глухому забору, выключила мотор. Распорядилась:
   - Убери пушку в бардачок. Нужно все провести без единого выстрела. Потому что это - последний и единственный след...
   - Приятно слышать, - сказал Мазур.
   - Единственный и последний, - наставительно повторила Мэй Лань.
   - Я понял, понял... - заверил Мазур. - Прекрасно помню про свои десять процентов...
   (Это она ему такую версию преподнесла еще позавчера - мол, ей за найденный "черный ящик" положено двести тысяч "гринбеков" ["Гринбек" (зеленая спинка) - жаргонное название доллара], из коих любовнику и компаньону при удаче отстегнуто будет ровнехонько десять процентов...)