Говорят, что в последнее мгновение перед глазами умирающего проносится вся его жизнь. И наш капитан – не исключение.
С болью в сердце он представил свою матушку, там, в Париже, занятую тяжелым трудом. Она одна воспитывала маленького сына, который остался ее единственным утешением после страшной трагедии, лишившей ее мужа и дочери.
Произошло это пятнадцать лет назад. Пьер Делорм, одержимый духом странствий, наделенный недюжинной энергией, попытал счастья в Техасе[10], а потом основал в Мексике, близ города Монтеррея[11], процветающее горнопромышленное предприятие. Он был богат и счастлив. Его любимая Полина разделяла с ним и горе и радость.
Казалось, злой рок[12] обходил стороной эту семью. Но, увы! Смертоносная война раздирала на части Мексиканскую республику[13]. Убийства, грабежи, пожары отмечали кровью каждую страницу истории.
Успехи Пьера Делорма навлекли на него зависть недругов. Он был далек от политики, но ему постоянно приходилось защищаться от бандитских группировок, прикрывавших преступления благородными мотивами.
Однажды он подвергся нападению вооруженного отряда. Тщетно Пьер Делорм и его верные помощники пытались отбить атаку. У врагов было численное преимущество. Магазины разграбили, дома подожгли. Отца семейства убили. А как же его жена? И дети – Жан и Луиза – пяти и двух лет?
Во время сражения мать потеряла детей. Когда все стихло, она бросилась искать их среди руин[14]. Отчаяние овладело ею: малышка Луиза исчезла. Жан чудом спасся.
Более полугода бедная женщина провела в поисках по всей стране, она старалась найти следы своей дорогой девочки. Власти относились к ней неодобрительно, а люди вокруг оставались равнодушными.
Судейские набросились, не хуже бандитов, на богатство, нажитое Пьером Делормом. Несчастная женщина тщетно пыталась вырваться из их цепких когтей. Бесконечные тяжбы уносили последние сбережения. Вдова уступила и с помощью своих друзей вернулась на родину, потеряв надежду найти дочь. Единственной целью жизни женщины стал теперь маленький Жан, такой живой, смелый и добрый…
Мать вырастила сына, дала ему хорошее образование. Она с беспокойством замечала в подростке ту неукротимую жизненную силу, которая и привела Пьера Делорма к погибели. Жана влекли приключения, энергия била через край. Ему очень подходило еще в детстве полученное прозвище Ртуть. Совсем мальчишкой он уже строил планы вернуться в Мексику, найти и отомстить убийцам отца, а главное – разыскать сестру, которую едва помнил.
Когда формировалась мексиканская экспедиция[15], Жан попросил де Тюсе взять его с собой. Тот колебался: он знал и глубоко уважал вдову Пьера Делорма и не хотел разлучать ее с сыном. Но Ртуть так настаивал и говорил столь пылко, что у бедной матери не хватило сил ему отказать. Ведь Жан собирался искать девочку, которую она оплакивала уже почти пятнадцать лет!
Де Тюсе доверил юношу полковнику Дюпену. Это лучше, чем служить в регулярной армии[16] Если Жан захочет вернуться к матери во Францию, его, свободного в отряде контргерильи, ничто не будет удерживать.
Ртуть с первых же дней обнаружил недюжинную смелость и находчивость. Товарищи по оружию присвоили ему звание капитана, что было почетно, но и накладывало обязательства. Последнее важное задание, полученное им, явилось ярким примером безграничного уважения, которым он пользовался.
В ужасную минуту, когда юноша почувствовал прикосновение смерти, его спасли видения: чистый образ страдающей матери, мечта о пропавшей любимой сестре.
Сердце его забилось сильнее, мозг прояснился – Жан вернулся к жизни. Он снова стал капитаном Ртуть. Он хотел жить!
«Дружок, – сказал он сам себе, – ты не кисейная барышня, чтобы, чуть что, падать в обморок! Так не годится. Конечно, положение не из веселых. Могила, положим, – не самое лучшее место на земле. Скажи спасибо, что тебя не закопали!»
Молодой человек внимательно огляделся. По стенам расщелины рос кустарник, корни и ветви которого были толщиной с детскую руку. Тут и там виднелись человеческие останки, наводящие ужас.
«Возьми себя в руки, малыш, – подбадривал юноша сам себя. – А если бы ты был хирургом, и тебе по долгу службы пришлось иметь дело с искалеченной человеческой плотью? Вот и нужно выполнить задание до конца. Ты должен отчитаться командиру о предпринятых действиях. Ты заслужил наказание за то, что не выполнил задание. А Бедняк… Несчастный Бедняк! Подумай о нем. Подумай обо всех, кого ты любишь, и будь достоин сам себя».
Капитан попытался было подняться, но до стены оставалось более метра – не дотянуться рукой. Кустарник прогибался под его тяжестью. Ртуть крепко ухватился за ветви и сохранил равновесие. От его резкого движения все вокруг закачалось, сверху прямо на него упал скелет. Наконец французу удалось избавиться от костлявых объятий и схватиться за прочную ветку. Он почувствовал, что спасен. Закрыв глаза, чтобы не видеть кошмарных полуразложившихся трупов, Ртуть цеплялся за ветви и сучья, пока не встал на ноги.
Подняв голову, наш герой попытался определить, как далеко до края пропасти. Но уже стемнело, и только таинственные звуки доносились отовсюду. Ртуть продолжал карабкаться вверх, сантиметр за сантиметром. Ветви царапали лицо. Наконец исколотой в кровь ладонью он нащупал край ямы. Вот и спасение!
Капитан нашел точку опоры.
«Смелее, Ртуть!» – приказал он себе.
Сделав ловкий прыжок, юноша оказался на твердой почве. Руки и ноги ныли от усталости, но радость освобождения переполняла душу. Однако скоро он понял, что ни на что не способен: мышцы нестерпимо болели, каждый шаг причинял страдания.
Ртуть растянулся на земле, прислонился к какой-то кочке и заснул сном праведника. Сколько он проспал, неизвестно. Внезапно юноша вздрогнул и проснулся, заслышав шаги. Было темно. Капитан с трудом различил двух человек, медленно несущих тяжелый груз. Ртуть затаился. Незнакомцы – как видно, мексиканцы приблизились к расщелине, из которой он сумел выбраться. Они раскачали чье-то тело, и – раз, два! – послышался треск сучьев. Еще один труп полетел в ужасную пропасть! Ртуть вздрогнул. Если бы он находился еще там, мертвец мог придавить его…
Капитан хотел прийти на помощь. Но стоило ли? Скорее всего, несчастный был действительно мертв, ведь сам он уцелел чудом. Внимательно прислушавшись, Ртуть разобрал несколько слов. Мексиканцы говорили про какую-то Альферес. Потом они пропали во тьме.
Ртуть поднялся и попробовал сделать пару шагов. Он почти не чувствовал усталости, сон вернул ему силы. Подойдя к яме, молодой человек наклонился. Ни звука, ни вздоха. Капитан сделал последнюю попытку: позвал человека по-испански. В ответ – тишина.
Дольше задерживаться не стоило. Нужно было вернуться в отряд, чтобы его не обвинили в измене. Он осмотрелся. Местность казалась совершенно незнакомой: один из диких горных уголков среди бесконечных мексиканских лесов. Каменные глыбы, кустарники, овраги…
Капитан пошел наугад вниз по откосу. Так можно попасть в долину. Он двигался открыто, не таясь. Прежняя энергия возвращалась: кровь в его жилах, упругая и живая, была подобна ртути. Вперед!
Молодой человек прошагал несколько минут, надеясь найти какую-нибудь тропинку. Вдруг послышались голоса. Тревога! Очевидно, беглеца обнаружили… Раздался выстрел, над головой просвистела пуля. Второй выстрел… третий… Сейчас он будет окружен. Изо всех сил Ртуть рванулся вперед. Вперед, навстречу опасности!
Внезапно на дороге возникло какое-то строение. Он разглядел окна и дверь. Погоня приближалась. Не теряя ни минуты, отважный француз вскочил на подоконник, выдавил раму и спрыгнул вниз.
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
С болью в сердце он представил свою матушку, там, в Париже, занятую тяжелым трудом. Она одна воспитывала маленького сына, который остался ее единственным утешением после страшной трагедии, лишившей ее мужа и дочери.
Произошло это пятнадцать лет назад. Пьер Делорм, одержимый духом странствий, наделенный недюжинной энергией, попытал счастья в Техасе[10], а потом основал в Мексике, близ города Монтеррея[11], процветающее горнопромышленное предприятие. Он был богат и счастлив. Его любимая Полина разделяла с ним и горе и радость.
Казалось, злой рок[12] обходил стороной эту семью. Но, увы! Смертоносная война раздирала на части Мексиканскую республику[13]. Убийства, грабежи, пожары отмечали кровью каждую страницу истории.
Успехи Пьера Делорма навлекли на него зависть недругов. Он был далек от политики, но ему постоянно приходилось защищаться от бандитских группировок, прикрывавших преступления благородными мотивами.
Однажды он подвергся нападению вооруженного отряда. Тщетно Пьер Делорм и его верные помощники пытались отбить атаку. У врагов было численное преимущество. Магазины разграбили, дома подожгли. Отца семейства убили. А как же его жена? И дети – Жан и Луиза – пяти и двух лет?
Во время сражения мать потеряла детей. Когда все стихло, она бросилась искать их среди руин[14]. Отчаяние овладело ею: малышка Луиза исчезла. Жан чудом спасся.
Более полугода бедная женщина провела в поисках по всей стране, она старалась найти следы своей дорогой девочки. Власти относились к ней неодобрительно, а люди вокруг оставались равнодушными.
Судейские набросились, не хуже бандитов, на богатство, нажитое Пьером Делормом. Несчастная женщина тщетно пыталась вырваться из их цепких когтей. Бесконечные тяжбы уносили последние сбережения. Вдова уступила и с помощью своих друзей вернулась на родину, потеряв надежду найти дочь. Единственной целью жизни женщины стал теперь маленький Жан, такой живой, смелый и добрый…
Мать вырастила сына, дала ему хорошее образование. Она с беспокойством замечала в подростке ту неукротимую жизненную силу, которая и привела Пьера Делорма к погибели. Жана влекли приключения, энергия била через край. Ему очень подходило еще в детстве полученное прозвище Ртуть. Совсем мальчишкой он уже строил планы вернуться в Мексику, найти и отомстить убийцам отца, а главное – разыскать сестру, которую едва помнил.
Когда формировалась мексиканская экспедиция[15], Жан попросил де Тюсе взять его с собой. Тот колебался: он знал и глубоко уважал вдову Пьера Делорма и не хотел разлучать ее с сыном. Но Ртуть так настаивал и говорил столь пылко, что у бедной матери не хватило сил ему отказать. Ведь Жан собирался искать девочку, которую она оплакивала уже почти пятнадцать лет!
Де Тюсе доверил юношу полковнику Дюпену. Это лучше, чем служить в регулярной армии[16] Если Жан захочет вернуться к матери во Францию, его, свободного в отряде контргерильи, ничто не будет удерживать.
Ртуть с первых же дней обнаружил недюжинную смелость и находчивость. Товарищи по оружию присвоили ему звание капитана, что было почетно, но и накладывало обязательства. Последнее важное задание, полученное им, явилось ярким примером безграничного уважения, которым он пользовался.
В ужасную минуту, когда юноша почувствовал прикосновение смерти, его спасли видения: чистый образ страдающей матери, мечта о пропавшей любимой сестре.
Сердце его забилось сильнее, мозг прояснился – Жан вернулся к жизни. Он снова стал капитаном Ртуть. Он хотел жить!
«Дружок, – сказал он сам себе, – ты не кисейная барышня, чтобы, чуть что, падать в обморок! Так не годится. Конечно, положение не из веселых. Могила, положим, – не самое лучшее место на земле. Скажи спасибо, что тебя не закопали!»
Молодой человек внимательно огляделся. По стенам расщелины рос кустарник, корни и ветви которого были толщиной с детскую руку. Тут и там виднелись человеческие останки, наводящие ужас.
«Возьми себя в руки, малыш, – подбадривал юноша сам себя. – А если бы ты был хирургом, и тебе по долгу службы пришлось иметь дело с искалеченной человеческой плотью? Вот и нужно выполнить задание до конца. Ты должен отчитаться командиру о предпринятых действиях. Ты заслужил наказание за то, что не выполнил задание. А Бедняк… Несчастный Бедняк! Подумай о нем. Подумай обо всех, кого ты любишь, и будь достоин сам себя».
Капитан попытался было подняться, но до стены оставалось более метра – не дотянуться рукой. Кустарник прогибался под его тяжестью. Ртуть крепко ухватился за ветви и сохранил равновесие. От его резкого движения все вокруг закачалось, сверху прямо на него упал скелет. Наконец французу удалось избавиться от костлявых объятий и схватиться за прочную ветку. Он почувствовал, что спасен. Закрыв глаза, чтобы не видеть кошмарных полуразложившихся трупов, Ртуть цеплялся за ветви и сучья, пока не встал на ноги.
Подняв голову, наш герой попытался определить, как далеко до края пропасти. Но уже стемнело, и только таинственные звуки доносились отовсюду. Ртуть продолжал карабкаться вверх, сантиметр за сантиметром. Ветви царапали лицо. Наконец исколотой в кровь ладонью он нащупал край ямы. Вот и спасение!
Капитан нашел точку опоры.
«Смелее, Ртуть!» – приказал он себе.
Сделав ловкий прыжок, юноша оказался на твердой почве. Руки и ноги ныли от усталости, но радость освобождения переполняла душу. Однако скоро он понял, что ни на что не способен: мышцы нестерпимо болели, каждый шаг причинял страдания.
Ртуть растянулся на земле, прислонился к какой-то кочке и заснул сном праведника. Сколько он проспал, неизвестно. Внезапно юноша вздрогнул и проснулся, заслышав шаги. Было темно. Капитан с трудом различил двух человек, медленно несущих тяжелый груз. Ртуть затаился. Незнакомцы – как видно, мексиканцы приблизились к расщелине, из которой он сумел выбраться. Они раскачали чье-то тело, и – раз, два! – послышался треск сучьев. Еще один труп полетел в ужасную пропасть! Ртуть вздрогнул. Если бы он находился еще там, мертвец мог придавить его…
Капитан хотел прийти на помощь. Но стоило ли? Скорее всего, несчастный был действительно мертв, ведь сам он уцелел чудом. Внимательно прислушавшись, Ртуть разобрал несколько слов. Мексиканцы говорили про какую-то Альферес. Потом они пропали во тьме.
Ртуть поднялся и попробовал сделать пару шагов. Он почти не чувствовал усталости, сон вернул ему силы. Подойдя к яме, молодой человек наклонился. Ни звука, ни вздоха. Капитан сделал последнюю попытку: позвал человека по-испански. В ответ – тишина.
Дольше задерживаться не стоило. Нужно было вернуться в отряд, чтобы его не обвинили в измене. Он осмотрелся. Местность казалась совершенно незнакомой: один из диких горных уголков среди бесконечных мексиканских лесов. Каменные глыбы, кустарники, овраги…
Капитан пошел наугад вниз по откосу. Так можно попасть в долину. Он двигался открыто, не таясь. Прежняя энергия возвращалась: кровь в его жилах, упругая и живая, была подобна ртути. Вперед!
Молодой человек прошагал несколько минут, надеясь найти какую-нибудь тропинку. Вдруг послышались голоса. Тревога! Очевидно, беглеца обнаружили… Раздался выстрел, над головой просвистела пуля. Второй выстрел… третий… Сейчас он будет окружен. Изо всех сил Ртуть рванулся вперед. Вперед, навстречу опасности!
Внезапно на дороге возникло какое-то строение. Он разглядел окна и дверь. Погоня приближалась. Не теряя ни минуты, отважный француз вскочил на подоконник, выдавил раму и спрыгнул вниз.
ГЛАВА 4
Альферес. – Исчезнувшее видение. – Дочь Бартоломео Переса. – Богиня зла. – Воскрешение из мертвых. – Дьявольская уловка. – Огонь! – В самом пекле. – На волю!
По комнате разливался мягкий свет. Это оказалась спальня. Стены были обтянуты ярким переливающимся шелком. Незнакомый тонкий аромат бередил душу. В воздухе витало едва заметное голубоватое облачко.
Капитан Ртуть различил стол с маленькой лампой под матовым колпаком. У стола в большом кресле виднелась человеческая фигура. Женщина спала. Тонкие руки с точеными пальцами покоились на красном поясе, за которым виднелась рукоятка кинжала, украшенная драгоценными камнями.
Ртуть знал, что должен бежать: минутное промедление грозило смертью. Но какая-то неведомая сила удерживала его… Он вспомнил о красавице мексиканке, которая хотела его убить. Им завладело любопытство. Капитан бесшумно приблизился, схватил лампу и, приподняв ее над лицом спящей, узнал черные как вороново крыло волосы. Узнал глаза с длинными ресницами, накануне метавшие молнии; алые губы, с которых срывались угрозы. Сейчас опущенные веки смягчили жестокость взгляда, спокойный сон уступил место гневу. Нежное лицо девушки казалось необыкновенным, словно неживым, в нем таилось что-то необъяснимое.
Ртуть не двигался с места, не в силах оторвать глаз от чудесного видения и чувствуя непонятное волнение, хотя следовало бы ненавидеть эту мексиканку, беспощадную Альферес, которую он помиловал.
Вдруг раздался шум, вернувший капитана к реальности. Люди, преследовавшие беглеца, потеряли его следы и обыскивали окрестности. Наконец они сообразили, что враг мог укрыться в доме, и ринулись в коридор с криками:
– Альферес! Донья[17] Альферес!
Ртуть услышал их и понял, что враги вот-вот будут здесь. Мексиканка пошевелилась. Капитан спрятался за ширму. Он так дешево не продаст свою жизнь!
Красавица вскочила, подбежала к двери и широко распахнула ее. Перед ней стояли четверо мексиканцев, похожие на бандитов. Они закричали:
– Сюда бежал человек! Смерть ему! Не укрылся ли он здесь?
– О ком вы говорите?
– О том, кого мы поймали по вашему приказанию.
– И упустили его приятеля, а тот подал сигнал тревоги проклятым французам, от которых вы подло бежали!
Ртуть в своем убежище едва не вскрикнул от радости. Его приятель – это же Бедняк! Значит, он выполнил задание? Славный малый! Французов удалось спасти!
– Мы старались как могли, – хриплым голосом ответил один из мексиканцев. – Эти французы – сущие дьяволы!
– Вы что-то сказали о вашем пленном?
– Вернее, о нашем убитом, Альферес! Мы накинули на него лассо, задушили и бросили в карнеро…
– Ну и так что же?
– Так вот, он воскрес!
Альферес задумалась. Возможно, ей представилась ужасная картина: живой человек в отвратительной яме. Как же он смог убежать?
Капитан Ртуть внимательно прислушивался к разговору. Его жизнь висела на волоске. Партизаны были вооружены до зубов, а у него – ни ножа, ни камня. Эта девушка, такая красивая и жестокая, отдаст его на расправу бандитам.
Сохраняя спокойствие, мексиканка окинула комнату быстрым взглядом и проговорила:
– Вам почудилось. Мертвые не возвращаются. Карнеро надежно хранят то, что им достается.
– Но, донья Альферес, мы вас уверяем…
– Довольно! Мне некогда слушать ваши глупости. Пить надо меньше. Перейдем к делу. Сколько вас сейчас?
– Семнадцать, Альферес, а было двадцать. Проклятые французы убили троих.
– Царство им небесное! Лошади оседланы, вы готовы?
– Да, Альферес!
– Хорошо. Я выйду через несколько минут. Едем!
– Среди ночи?
– Я так хочу…
– Позвольте узнать, куда?
Мексиканка гордо выпрямилась.
– Доменико Беналес, – проговорила она, подойдя вплотную к мексиканцу и приложив палец к его груди, – мне кажется, вы забываетесь! Будьте осторожны, ваша жизнь и смерть в моих руках. В знак признательности за вашу преданность я бываю порой не так строга, но неповиновения не потерплю.
– Альферес! Клянусь вам! – забормотал бандит.
– Не забывайте, я – дочь Бартоломео Переса, второго человека в Мексике после великого Хуареса.
– Да, да, мы знаем…
– Запомните также: если измените своему долгу, вам не избежать возмездия, из-под земли достану!
Каждое слово мексиканки было подобно удару хлыста. Четверо мужчин опустили головы, как хищники перед укротителем.
– Альферес! Наша жизнь принадлежит вам.
– Хорошо. Едем в Пуэблу.
Партизаны вздрогнули: город, превращенный в груду развалин, был окружен со всех сторон. Французы дважды пытались взять Пуэблу штурмом. Ехать туда – верная смерть.
– Едем в Пуэблу! – повторила Альферес. – Дело трудное, почти невозможное, а значит, достойное меня и вас, моих преданных слуг. Идите же и ждите на поляне у Черных Скал, я буду через несколько минут. Да, еще одно! Доменико, перед уходом подожгите дом, чтобы он не достался врагам.
– Но, Альферес, мне нужно подождать, пока вы его покинете…
– Повторяю – не спорьте со мной. Сказала, что буду у Черных Скал, значит, буду!
Потом добавила:
– Закройте все выходы. Если какой-нибудь глупец вздумал здесь прятаться, он пожалеет об этом. Действуйте!
– Вы сказали, закрыть все выходы? Даже этот? – снова спросил Доменико, указывая на единственную дверь в комнате.
– Даже этот! – отрезала Альферес.
Мужчины ушли. Мексиканка осталась одна.
Капитан не шевелился. Эта девушка казалась ему богиней зла. Теперь он вспомнил. Имя доньи Альферес часто произносили со страхом и уважением во французском лагере. Капитан считал легендой историю о женщине, командире самого отважного и самого опасного в Мексике партизанского отряда.
Рассказывали, что эта удивительная красавица была вездесуща, со своим бандитским отрядом она появлялась в самых неожиданных местах, убивала, не зная пощады. Ходили слухи, что, прежде чем убить, она подвергала пленников жесточайшим пыткам.
Отец партизанки, Бартоломео Перес, тоже слыл живой легендой. В его темном прошлом крылась какая-то драма. Он ненавидел французов лютой ненавистью. Мексиканцы называли Переса Черным Дьяволом. Считалось, что он обладал сатанинской властью: его взгляд завораживал змей и хищных зверей. И дочь его – плоть от плоти дьявола.
Ртуть находился в двух шагах от легендарной злодейки. Стоило лишь протянуть руку, чтобы раздавить гадину. Она не сумеет защититься. Даже если девушка и позовет на помощь, будет поздно, сообщники найдут лишь труп. Долг капитана – освободить французов от этого страшного врага.
Такие мысли пронеслись в голове нашего героя. Но он не решался действовать. Слегка отодвинув ширму, Ртуть завороженно смотрел, как мексиканка медленно и спокойно закутывается в плащ, затыкает за пояс оружие, надевает сомбреро. Наконец капитан выскочил из своего укрытия и уже протянул руки, готовый схватить врага.
– Померяемся силами, донья Альферес! – воскликнул он. – Мертвые воскресают и сводят счеты!
Но тут пол расступился, и девушка исчезла в хитро устроенном люке, как будто сквозь землю провалилась. Люк захлопнулся. Послышались смех и слова:
– Негодяй, проклятый французишка! Клянусь, что теперь ты не воскреснешь!
Значит, она знала, что враг находился рядом, и заманила его в ловушку! Капитан кинулся на пол, пытаясь открыть люк, но понял, что все усилия напрасны; бросился к окну и распахнул его так резко, что полетели стекла. Ртуть в отчаянии застонал: снаружи окно закрыли мощными металлическими ставнями с железными засовами. Он повернулся и побежал к дверям. Высадить их не удалось, запор оказался слишком крепок. Весь дом был укреплен как военный корабль.
Итак, Ртуть был наказан за свои колебания! Теперь он очутился в плену, абсолютно беспомощный.
А что враги? Капитан услышал, как лошади пустились галопом. Эта дьяволица, ненавидящая французов лютой ненавистью, отправилась в Пуэблу! Что она еще придумает?!
Кровь ударила капитану в голову, в ярости он крушил все подряд. Потом постарался сдержаться и обрести хладнокровие. Ртуть посмотрел вокруг: неужели не найдется оружия или какого-нибудь инструмента? На глаза попался длинный кусок ткани, висящий на стене. Это был плащ, очевидно, принадлежащий мексиканке. Над ним – сомбреро, украшенное серебряным шнуром, подобное тому, что носила Альферес. А рядом – мачете[18], страшное оружие древних, топорик и кинжал одновременно.
Ртуть схватил мачете и принялся рубить дверь. Он должен вырваться отсюда! Там, за дверью, свобода, дорога к товарищам по оружию… Пролом расширялся. Пленник, ликуя, рванулся вперед… и отступил: перед ним взметнулся огненный сноп.
Ртуть сделал шаг назад и увидел, что всю комнату охватил огонь. Шелковые ткани пылали. Зловещий красный свет озарял помещение, просачивался через щели в полу. Отчаянным прыжком юноша достиг разбитой двери.
Огонь, казалось, выходил из недр земли и стоял стеной. Ртуть вспомнил о приказе, данном мексиканкой. Ах, жестокое создание! Откуда в ней столько ненависти? Смерть? Ну нет! Он будет бороться до последней минуты…
Пламя ослепляло обреченного, дым лез в глаза, заполнял легкие. Юноша почувствовал, что теряет сознание. Ему послышался голос матери: «Жан! Малыш… Сынок, не умирай!»
Капитан Ртуть бросился в пекло, прямо в огненный смерч. Раздались взрывы. Это трещало дерево, горящие обломки сыпались на пленника, но ничто не могло его остановить. Он больше не рассуждал. Ему нужно пройти – и он пройдет. Под ногами хрустнула балка. Ртуть упал, вскочил на ноги и рванулся вперед огромными прыжками.
Внезапно капитан выбрался из огня и оказался на воле. Плащ на нем загорелся и обжигал, как хитон[19] древнегреческого Несса[20]. Ртуть на бегу сорвал его и продолжал нестись вперед как сумасшедший, пока не наткнулся на двух партизан, которым было поручено совершить поджог. Бандиты не предполагали, что человек мог спастись из огненного ада. Они собирались сесть на лошадей и скакать к Альферес.
Застав мексиканцев врасплох, смельчак обеими руками схватил их за горло. Противники захрипели… Капитан разжал руки, и два трупа упали на землю. Он осмотрелся вокруг, нет ли еще врагов. Нет, никого.
Тогда только Ртуть заметил, что его руки и ноги обожжены. Что из того? Он был жив и свободен!
Одежда капитана превратилась в прожженные лохмотья. Молодой человек быстро снял с одного из партизан куртку и пояс, надел сомбреро и превратился в мексиканского всадника. Две лошади стояли неподалеку. Он окинул их взглядом знатока, выбрал лучшую и вскочил в седло, презрев жгучую боль в обожженных ногах.
– Да здравствует жизнь! Да здравствует Франция! – крикнул разведчик во все горло и бешеным галопом поскакал в сторону Пуэблы.
По комнате разливался мягкий свет. Это оказалась спальня. Стены были обтянуты ярким переливающимся шелком. Незнакомый тонкий аромат бередил душу. В воздухе витало едва заметное голубоватое облачко.
Капитан Ртуть различил стол с маленькой лампой под матовым колпаком. У стола в большом кресле виднелась человеческая фигура. Женщина спала. Тонкие руки с точеными пальцами покоились на красном поясе, за которым виднелась рукоятка кинжала, украшенная драгоценными камнями.
Ртуть знал, что должен бежать: минутное промедление грозило смертью. Но какая-то неведомая сила удерживала его… Он вспомнил о красавице мексиканке, которая хотела его убить. Им завладело любопытство. Капитан бесшумно приблизился, схватил лампу и, приподняв ее над лицом спящей, узнал черные как вороново крыло волосы. Узнал глаза с длинными ресницами, накануне метавшие молнии; алые губы, с которых срывались угрозы. Сейчас опущенные веки смягчили жестокость взгляда, спокойный сон уступил место гневу. Нежное лицо девушки казалось необыкновенным, словно неживым, в нем таилось что-то необъяснимое.
Ртуть не двигался с места, не в силах оторвать глаз от чудесного видения и чувствуя непонятное волнение, хотя следовало бы ненавидеть эту мексиканку, беспощадную Альферес, которую он помиловал.
Вдруг раздался шум, вернувший капитана к реальности. Люди, преследовавшие беглеца, потеряли его следы и обыскивали окрестности. Наконец они сообразили, что враг мог укрыться в доме, и ринулись в коридор с криками:
– Альферес! Донья[17] Альферес!
Ртуть услышал их и понял, что враги вот-вот будут здесь. Мексиканка пошевелилась. Капитан спрятался за ширму. Он так дешево не продаст свою жизнь!
Красавица вскочила, подбежала к двери и широко распахнула ее. Перед ней стояли четверо мексиканцев, похожие на бандитов. Они закричали:
– Сюда бежал человек! Смерть ему! Не укрылся ли он здесь?
– О ком вы говорите?
– О том, кого мы поймали по вашему приказанию.
– И упустили его приятеля, а тот подал сигнал тревоги проклятым французам, от которых вы подло бежали!
Ртуть в своем убежище едва не вскрикнул от радости. Его приятель – это же Бедняк! Значит, он выполнил задание? Славный малый! Французов удалось спасти!
– Мы старались как могли, – хриплым голосом ответил один из мексиканцев. – Эти французы – сущие дьяволы!
– Вы что-то сказали о вашем пленном?
– Вернее, о нашем убитом, Альферес! Мы накинули на него лассо, задушили и бросили в карнеро…
– Ну и так что же?
– Так вот, он воскрес!
Альферес задумалась. Возможно, ей представилась ужасная картина: живой человек в отвратительной яме. Как же он смог убежать?
Капитан Ртуть внимательно прислушивался к разговору. Его жизнь висела на волоске. Партизаны были вооружены до зубов, а у него – ни ножа, ни камня. Эта девушка, такая красивая и жестокая, отдаст его на расправу бандитам.
Сохраняя спокойствие, мексиканка окинула комнату быстрым взглядом и проговорила:
– Вам почудилось. Мертвые не возвращаются. Карнеро надежно хранят то, что им достается.
– Но, донья Альферес, мы вас уверяем…
– Довольно! Мне некогда слушать ваши глупости. Пить надо меньше. Перейдем к делу. Сколько вас сейчас?
– Семнадцать, Альферес, а было двадцать. Проклятые французы убили троих.
– Царство им небесное! Лошади оседланы, вы готовы?
– Да, Альферес!
– Хорошо. Я выйду через несколько минут. Едем!
– Среди ночи?
– Я так хочу…
– Позвольте узнать, куда?
Мексиканка гордо выпрямилась.
– Доменико Беналес, – проговорила она, подойдя вплотную к мексиканцу и приложив палец к его груди, – мне кажется, вы забываетесь! Будьте осторожны, ваша жизнь и смерть в моих руках. В знак признательности за вашу преданность я бываю порой не так строга, но неповиновения не потерплю.
– Альферес! Клянусь вам! – забормотал бандит.
– Не забывайте, я – дочь Бартоломео Переса, второго человека в Мексике после великого Хуареса.
– Да, да, мы знаем…
– Запомните также: если измените своему долгу, вам не избежать возмездия, из-под земли достану!
Каждое слово мексиканки было подобно удару хлыста. Четверо мужчин опустили головы, как хищники перед укротителем.
– Альферес! Наша жизнь принадлежит вам.
– Хорошо. Едем в Пуэблу.
Партизаны вздрогнули: город, превращенный в груду развалин, был окружен со всех сторон. Французы дважды пытались взять Пуэблу штурмом. Ехать туда – верная смерть.
– Едем в Пуэблу! – повторила Альферес. – Дело трудное, почти невозможное, а значит, достойное меня и вас, моих преданных слуг. Идите же и ждите на поляне у Черных Скал, я буду через несколько минут. Да, еще одно! Доменико, перед уходом подожгите дом, чтобы он не достался врагам.
– Но, Альферес, мне нужно подождать, пока вы его покинете…
– Повторяю – не спорьте со мной. Сказала, что буду у Черных Скал, значит, буду!
Потом добавила:
– Закройте все выходы. Если какой-нибудь глупец вздумал здесь прятаться, он пожалеет об этом. Действуйте!
– Вы сказали, закрыть все выходы? Даже этот? – снова спросил Доменико, указывая на единственную дверь в комнате.
– Даже этот! – отрезала Альферес.
Мужчины ушли. Мексиканка осталась одна.
Капитан не шевелился. Эта девушка казалась ему богиней зла. Теперь он вспомнил. Имя доньи Альферес часто произносили со страхом и уважением во французском лагере. Капитан считал легендой историю о женщине, командире самого отважного и самого опасного в Мексике партизанского отряда.
Рассказывали, что эта удивительная красавица была вездесуща, со своим бандитским отрядом она появлялась в самых неожиданных местах, убивала, не зная пощады. Ходили слухи, что, прежде чем убить, она подвергала пленников жесточайшим пыткам.
Отец партизанки, Бартоломео Перес, тоже слыл живой легендой. В его темном прошлом крылась какая-то драма. Он ненавидел французов лютой ненавистью. Мексиканцы называли Переса Черным Дьяволом. Считалось, что он обладал сатанинской властью: его взгляд завораживал змей и хищных зверей. И дочь его – плоть от плоти дьявола.
Ртуть находился в двух шагах от легендарной злодейки. Стоило лишь протянуть руку, чтобы раздавить гадину. Она не сумеет защититься. Даже если девушка и позовет на помощь, будет поздно, сообщники найдут лишь труп. Долг капитана – освободить французов от этого страшного врага.
Такие мысли пронеслись в голове нашего героя. Но он не решался действовать. Слегка отодвинув ширму, Ртуть завороженно смотрел, как мексиканка медленно и спокойно закутывается в плащ, затыкает за пояс оружие, надевает сомбреро. Наконец капитан выскочил из своего укрытия и уже протянул руки, готовый схватить врага.
– Померяемся силами, донья Альферес! – воскликнул он. – Мертвые воскресают и сводят счеты!
Но тут пол расступился, и девушка исчезла в хитро устроенном люке, как будто сквозь землю провалилась. Люк захлопнулся. Послышались смех и слова:
– Негодяй, проклятый французишка! Клянусь, что теперь ты не воскреснешь!
Значит, она знала, что враг находился рядом, и заманила его в ловушку! Капитан кинулся на пол, пытаясь открыть люк, но понял, что все усилия напрасны; бросился к окну и распахнул его так резко, что полетели стекла. Ртуть в отчаянии застонал: снаружи окно закрыли мощными металлическими ставнями с железными засовами. Он повернулся и побежал к дверям. Высадить их не удалось, запор оказался слишком крепок. Весь дом был укреплен как военный корабль.
Итак, Ртуть был наказан за свои колебания! Теперь он очутился в плену, абсолютно беспомощный.
А что враги? Капитан услышал, как лошади пустились галопом. Эта дьяволица, ненавидящая французов лютой ненавистью, отправилась в Пуэблу! Что она еще придумает?!
Кровь ударила капитану в голову, в ярости он крушил все подряд. Потом постарался сдержаться и обрести хладнокровие. Ртуть посмотрел вокруг: неужели не найдется оружия или какого-нибудь инструмента? На глаза попался длинный кусок ткани, висящий на стене. Это был плащ, очевидно, принадлежащий мексиканке. Над ним – сомбреро, украшенное серебряным шнуром, подобное тому, что носила Альферес. А рядом – мачете[18], страшное оружие древних, топорик и кинжал одновременно.
Ртуть схватил мачете и принялся рубить дверь. Он должен вырваться отсюда! Там, за дверью, свобода, дорога к товарищам по оружию… Пролом расширялся. Пленник, ликуя, рванулся вперед… и отступил: перед ним взметнулся огненный сноп.
Ртуть сделал шаг назад и увидел, что всю комнату охватил огонь. Шелковые ткани пылали. Зловещий красный свет озарял помещение, просачивался через щели в полу. Отчаянным прыжком юноша достиг разбитой двери.
Огонь, казалось, выходил из недр земли и стоял стеной. Ртуть вспомнил о приказе, данном мексиканкой. Ах, жестокое создание! Откуда в ней столько ненависти? Смерть? Ну нет! Он будет бороться до последней минуты…
Пламя ослепляло обреченного, дым лез в глаза, заполнял легкие. Юноша почувствовал, что теряет сознание. Ему послышался голос матери: «Жан! Малыш… Сынок, не умирай!»
Капитан Ртуть бросился в пекло, прямо в огненный смерч. Раздались взрывы. Это трещало дерево, горящие обломки сыпались на пленника, но ничто не могло его остановить. Он больше не рассуждал. Ему нужно пройти – и он пройдет. Под ногами хрустнула балка. Ртуть упал, вскочил на ноги и рванулся вперед огромными прыжками.
Внезапно капитан выбрался из огня и оказался на воле. Плащ на нем загорелся и обжигал, как хитон[19] древнегреческого Несса[20]. Ртуть на бегу сорвал его и продолжал нестись вперед как сумасшедший, пока не наткнулся на двух партизан, которым было поручено совершить поджог. Бандиты не предполагали, что человек мог спастись из огненного ада. Они собирались сесть на лошадей и скакать к Альферес.
Застав мексиканцев врасплох, смельчак обеими руками схватил их за горло. Противники захрипели… Капитан разжал руки, и два трупа упали на землю. Он осмотрелся вокруг, нет ли еще врагов. Нет, никого.
Тогда только Ртуть заметил, что его руки и ноги обожжены. Что из того? Он был жив и свободен!
Одежда капитана превратилась в прожженные лохмотья. Молодой человек быстро снял с одного из партизан куртку и пояс, надел сомбреро и превратился в мексиканского всадника. Две лошади стояли неподалеку. Он окинул их взглядом знатока, выбрал лучшую и вскочил в седло, презрев жгучую боль в обожженных ногах.
– Да здравствует жизнь! Да здравствует Франция! – крикнул разведчик во все горло и бешеным галопом поскакал в сторону Пуэблы.
ГЛАВА 5
Питух из Севастополя. – Вспомнилиoб Оторве. – Вопросы Толстяка. – Пуэбла. – Господин Бомба. – Пахнет смертью!
— Ну что, салаги, хотите знать столько же, как папаша Питух? Думаете, это так просто? Набраться опыта – это вам не водки глотнуть!
– Что вы, сержант, мы же понимаем…
– Молчать, когда я говорю! Итак, вот уже десять лет, как я ношу феску[21] и знаю толк в людях, вещах и событиях. Вот, например, был я в Крыму[22], взял Севастополь…
– Вы взяли…
– Не один, конечно! Тяжелейшая работенка досталась старому волку, самому сильному, самому смелому. Встать, когда я произношу его имя.
Перед ним сидела дюжина зуавов-новобранцев – красивые парни, ладно скроенные, но, черт возьми, немного глуповатые. Не хватало им лихости «стариков». По приказу трубача юнцы поднялись.
– Его звали Оторва, зуав с Малахова кургана[23]. Отдавайте честь! Я был горнистом, потерял в бою полруки и отличный горн, а он, Оторва, водрузил знамя на Малаховом кургане. Я хочу сказать – в таких делах и приходит опыт!
– Разрешите спросить, сержант: что с ним стало, с господином Оторвой?
– Ты слишком любопытен, Толстяк. Ну да ладно, расскажу: он женился на лучшей в мире девушке, дочери знатной русской дамы, на его свадьбе присутствовал сам император. Оторва богат и счастлив, он это заслужил. Вернемся к нашему разговору. Вы спрашиваете, почему мы здесь, в Мексике, в такой далекой стране. Лично я – прирожденный зуав, не могу жить без битв и риска. Я завербовался снова – и вот я здесь! Ясно как день!
– Да, сержант! Но почему мы-то здесь?
– Таков приказ, зуавы должны подчиняться.
Вопросы задавал Толстяк (у него были круглые розовые щеки, как у младенца).
– Да, сержант! Но объясните, зачем вообще французы находятся в Мексике?
Питух замялся. Вопрос – не в бровь, а в глаз.
– Почему? Это каждому понятно.
– Ученым, может, и понятно. А мы с другом Булочкой, да и верзила Чепрак, в школу не ходили. Честное слово, мы ничего не понимаем. Вы, сержант, человек образованный, растолкуйте нам.
Питух прокашлялся, высморкался, помолчал. Смелый вояка, он бился как лев под Севастополем, за что и был продвинут по службе. Первый горнист Франции, он мог часами, не переводя дух, играть под пулями сигнал атаки. Короче – настоящий зуав, но – вот беда – не шибко разбирающийся в политике.
Вопросы новобранцев застигли Питуха врасплох, но ему не хотелось ударить лицом в грязь. Подумать только – унтер-офицер, сержант! Какой позор!
Питух приосанился, подбоченился и изрек:
– Если вы не последние дураки, вы все поймете с ходу. Так вот! В Мексике – ана… ана… анархия[24]
– Это что – анакия?
– Неразбериха, все – с ног на голову. А господину Джекеру задолжали денежки.
– Это кто господин Джекер?
– Один швейцарец. И вот англичане, испанцы и французы решили расшевелить мексиканцев.
– Но ведь здесь нет ни англичан, ни испанцев, почему одни французы отдуваются уже почти два года?
– Потому что… потому что… сколько можно объяснять в конце концов? У нас император, его зовут Наполеон[25]
— Ну что, салаги, хотите знать столько же, как папаша Питух? Думаете, это так просто? Набраться опыта – это вам не водки глотнуть!
– Что вы, сержант, мы же понимаем…
– Молчать, когда я говорю! Итак, вот уже десять лет, как я ношу феску[21] и знаю толк в людях, вещах и событиях. Вот, например, был я в Крыму[22], взял Севастополь…
– Вы взяли…
– Не один, конечно! Тяжелейшая работенка досталась старому волку, самому сильному, самому смелому. Встать, когда я произношу его имя.
Перед ним сидела дюжина зуавов-новобранцев – красивые парни, ладно скроенные, но, черт возьми, немного глуповатые. Не хватало им лихости «стариков». По приказу трубача юнцы поднялись.
– Его звали Оторва, зуав с Малахова кургана[23]. Отдавайте честь! Я был горнистом, потерял в бою полруки и отличный горн, а он, Оторва, водрузил знамя на Малаховом кургане. Я хочу сказать – в таких делах и приходит опыт!
– Разрешите спросить, сержант: что с ним стало, с господином Оторвой?
– Ты слишком любопытен, Толстяк. Ну да ладно, расскажу: он женился на лучшей в мире девушке, дочери знатной русской дамы, на его свадьбе присутствовал сам император. Оторва богат и счастлив, он это заслужил. Вернемся к нашему разговору. Вы спрашиваете, почему мы здесь, в Мексике, в такой далекой стране. Лично я – прирожденный зуав, не могу жить без битв и риска. Я завербовался снова – и вот я здесь! Ясно как день!
– Да, сержант! Но почему мы-то здесь?
– Таков приказ, зуавы должны подчиняться.
Вопросы задавал Толстяк (у него были круглые розовые щеки, как у младенца).
– Да, сержант! Но объясните, зачем вообще французы находятся в Мексике?
Питух замялся. Вопрос – не в бровь, а в глаз.
– Почему? Это каждому понятно.
– Ученым, может, и понятно. А мы с другом Булочкой, да и верзила Чепрак, в школу не ходили. Честное слово, мы ничего не понимаем. Вы, сержант, человек образованный, растолкуйте нам.
Питух прокашлялся, высморкался, помолчал. Смелый вояка, он бился как лев под Севастополем, за что и был продвинут по службе. Первый горнист Франции, он мог часами, не переводя дух, играть под пулями сигнал атаки. Короче – настоящий зуав, но – вот беда – не шибко разбирающийся в политике.
Вопросы новобранцев застигли Питуха врасплох, но ему не хотелось ударить лицом в грязь. Подумать только – унтер-офицер, сержант! Какой позор!
Питух приосанился, подбоченился и изрек:
– Если вы не последние дураки, вы все поймете с ходу. Так вот! В Мексике – ана… ана… анархия[24]
– Это что – анакия?
– Неразбериха, все – с ног на голову. А господину Джекеру задолжали денежки.
– Это кто господин Джекер?
– Один швейцарец. И вот англичане, испанцы и французы решили расшевелить мексиканцев.
– Но ведь здесь нет ни англичан, ни испанцев, почему одни французы отдуваются уже почти два года?
– Потому что… потому что… сколько можно объяснять в конце концов? У нас император, его зовут Наполеон[25]