Страница:
— Аркадия, — пояснил Джонграймс. — Очень приятная планета. Ее обитатели предпочитают ходить обнаженными… правда, и климат у них соответствующий.
Диомед оторвался от созерцания другой картины: унылого горного хребта на фоне черного неба:
— Мы упражняемся обнаженными при любой погоде.
— Не сомневаюсь, — легко согласился Джонграймс.
— Итак, — начал Диомед после небольшой паузы, — Маргаретлэзенби с Аркадии… — он встал и приблизился к картине. — Хм, как они с этим живут? Я наблюдал такие же дефекты у детей, которых уничтожали. Вероятно, это совпадение.
— Вы, спартанцы, соответствуете своему имени, — холодно заметил Джонграймс.
— Не понимаю, что Вы имеете в виду, лейтенант-коммандер. Но это неважно. Кажется, я начинаю вас понимать. Эти обитатели Аркадии представляют собой особую расу — разумную, но не человеческую, способную выполнять простые действия, но едва ли годную для того, чтобы отдавать приказания.
— Доктор Лэзенби действительно с Аркадии. И очень хорошо, что ее здесь нет, и она не слышит ваших слов…
— Но разве я не прав? Хм… Что больше всего удивляет и отталкивает меня в этой картине, это то, как свободно люди общаются с этими… этими инопланетянами, словно на равных.
— Вероятно, именно так Вы и должны это воспринимать.
— На нашей планете живут только люди. Но мы стараемся допускать к себе лишь малое количество избранных илотов. А эти обитатели Аркадии — они ведь явно инопланетяне… чужаки.
— Со временем мне надо будет провести серьезное исследование вашей социальной истории, — задумчиво сказал Джонграймс. — Это должно быть увлекательно. Хотя, на самом деле, это работа Мэгги.
— Мэгги?
— Доктора Лэзенби.
— Могу сказать то же самое, — сурово ответил Диомед. — Со временем мне придется произвести исследование вашей системы субординации. Я слышал, как Вы называли его Маргаретлэзенби, потом по имени и роду деятельности, теперь вы опускаете первую половину имени. А еще вы называете его Мэгги.
Джонграймс рассмеялся:
— Наверное, это действительно сбивает с толку. У вас ведь только одно имя. У нас их, как правило, два — имя и фамилия, то есть имя семьи…
— Но семья лишь одна — Государство!
— На Спарте, вероятно, так и есть. Но позвольте мне закончить, капитан Диомед. У нас есть семейное имя — фамилия, которую мы ставим на второе место… хотя некоторые народы поступают иначе. Кроме того, у каждого есть личное имя, данное ему при рождении. А еще существуют прозвища и уменьшительные имена. Например, Маргарет — это одно слово, а Лэзенби — другое. Мэгги считается сокращением от Маргарет. Конечно, ее можно называть Мэгги или Мэг. Даже Пег. Что касается меня, я — Джон Граймс. Но имя Джон может быть превращено в «Джек» или «Джонни» — это для близких знакомых.
— Как «Тео» от «Теопомпа», — сообразил Брасид.
— Да. Некоторые такие имена представляют собой разные варианты сокращений, например, Марджи и Марго от того же имени Маргарет.
— И сколько же всего получается имен? — возмутился Диомед.
— Я слышал, как ее называли по-разному, и сам тоже называю ее различными именами. Но что в этом такого?
— Но, лейтенант-коммандер, вы используете какие-то странные местоимения: «она», «ее». Они специально употребляются в отношении обитателей Аркадии?
— Можно сказать и так, — казалось, Граймса позабавил этот вопрос. — А теперь, господа, могу я предложить вам что-нибудь освежающее? Солнце еще далеко не в зените, но капля алкоголя, думаю, нас не убьет Или вы предпочитаете кофе?
— Кофе? Что это такое?
— У вас нет кофе? Тогда вам, видимо, будет интересно его попробовать.
— Если вы с нами поделитесь, — осторожно проговорил Диомед.
— Конечно, — Граймс встал, прошел к столу и снял трубку телефона: — Камбуз? Капитан на связи. Пожалуйста, принесите кофе. Большой кофейник и все необходимое. На троих.
Затем он взял со стола деревянный предмет странной формы — инструмент? — и набил чашеобразный конец этой продолговатой штуки какой-то сухой смесью, напоминавшей бурые листья, высушенные и измельченные, потом поднес противоположный конец предмета ко рту, а смесь поджег с помощью другого, на этот раз металлического приспособления. Затем втянул в себя воздух, пропустив его через странный прибор, и через несколько секунд медленно выдохнул облачко ароматного дыма. Процесс явно доставлял ему удовольствие.
— Извините, вы курите? — обратился он к гостям и открыл украшенную орнаментом коробку, в которой лежали ряды цилиндров бурого цвета, очевидно, скатанные из тех же высушенных листьев.
— Полагаю, на сегодня с нас довольно странностей, лейтенант-коммандер, — сухо ответил Диомед — к великому разочарованию Брасида.
Беззвучно открылась дверь. В комнате появился еще один космонавт — судя по форме, не офицер. Он внес серебряный поднос, на котором размещались: серебряный сосуд, от которого шел пар, серебряный кувшинчик и серебряная чаша, заполненная белым, чуть блестящим на свету порошком, а также три чашки из великолепного фарфора с необычными петельками сбоку, причем каждая чашка стояла на маленькой фарфоровой тарелочке. Но Диомеда с Брасидом поразило не содержимое подноса, а тот, кто его принес.
Это явно был еще один выходец с Аркадии.
Брасид перевел взгляд с этого существа на картину, где множество людей и обитателей Аркадии играли на песке, и поймал себя на мысли, что хотел бы поподробнее рассмотреть, как выглядит инопланетянин без форменной одежды, в натуральном облике.
— Молоко, сэр? Сахар? — поинтересовался вошедший.
— Полагаю, у них на планете нет ни того, ни другого, Шейла, — заметил Граймс. — У них вообще многого нет.
Глава 7
Брасид и Диомед медленно спустились по трапу. Оба хранили молчание. По крайней мере, сержанту было трудно привести в порядок мысли, рассортировать новые впечатления, которые разом обрушились на него. Этот кофе — не является ли он препаратом, вызывающим привыкание? Но вкус Брасиду понравился. И еще эти горящие сухие листья, дым которых с наслаждением вдыхал лейтенант-коммандер Граймс. И непривычная для Спарты роскошь жилых помещений капитана инопланетного корабля — роскошь, не подходящая для истинного воина. И неизвестная Межзвездная федерация, обладавшая настоящим боевым космическим флотом, хотя капитан Граймс и называл его… кажется, Исследовательской и Контрольной службой.
И все эти обитатели Аркадии — конечно, если они действительно были представителями именно этой незнакомой планеты — с чудовищно деформированными телами… Доктор Лэзенби, стюард Шейла и еще один или двое членов экипажа, которых успели мельком увидеть спартанцы…
Они были на полпути от корабля к воротам ограждения, с наружной стороны которых по-прежнему находились Гектор и другие воины-гоплиты, застывшие в ожидании, когда Диомед заговорил.
— Первым делом пойдем ко мне в кабинет, сержант. Я хочу обсудить с тобой то, что мы видели. В этом много непонятного, но еще больше подозрительного.
— Кого Вы имеете в виду, сэр? Лейтенанта-коммандера Граймса?
— Нет. Он просто космонавт, такой же, как капитан Билл и капитан Джим с «Венеры» и «Геры». Если его командование возлагает на него какие-либо дополнительные обязанности, это его проблема. Но я хотел бы знать, откуда на самом деле прибыл этот корабль, и каковы истинные цели визита. Главное я скажу тебе потом, когда мы останемся наедине.
Они миновали ворота, Гектор снова запер замок. Старик Клеон приблизился с выжидающим видом, но Диомед отстранил его коротким жестом и пошел дальше — прямо в здание управления. Брасид последовал за ним.
— В моей работе недопустимо доверять людям лишь потому, что они занимают то или иное положение, — начал Диомед, поправляя на ходу пояс с оружием. — Я бы зря получал жалование, если бы поступал иначе. Возьмем, например, адмирала Аякса, — начальник службы безопасности жестом указал в небо. — Он до сих пор сохранил свой пост и даже жизнь лишь потому, что я еще не начал действовать. Но когда я это сделаю… — он решительно стиснул небольшой, но увесистый кулак. — Ты честолюбивый человек, Брасид. И умный. Я уже некоторое время присматриваюсь к тебе. Я подумывал о том, чтобы просить о твоем переводе в службу безопасности. А когда Диомед просит, люди спешат выполнить его пожелания.
— Благодарю Вас, сэр.
— Я имею в виду и одновременное присвоение тебе чина лейтенанта.
— Благодарю Вас, сэр.
— Не стоит благодарности. Мне нужен молодой помощник вроде тебя… скорый на ногу, — Диомед улыбнулся, показав неровные, потемневшие с возрастом зубы, вероятно, довольный только что придуманной формулировкой. — Скорый на ногу, — повторил он.
Наконец, они дошли до кабинета начальника службы безопасности космопорта, помещения, находившегося в распоряжении Диомеда. Капитан приказал Брасиду сесть. Стул был жестким и неудобным, но молодой человек чувствовал себя на нем гораздо увереннее и спокойнее, чем на роскошном сидении в каюте чужого корабля. Диомед достал пару фляг пива, пару кружек, разлил привычный кисловатый напиток.
— За наше… сотрудничество, — произнес он, поднимая свою кружку.
— За наше сотрудничество, сэр.
— А теперь, лейтенант Брасид, имей в виду: то, что я сейчас скажу, строго конфиденциально. Мне не нужно напоминать вам о последствиях разглашения тайны лично для вас. Для начала, я вел игру на условиях этого человека, Граймса. Я задавал глупые вопросы, которые он ожидал от меня услышать. Но я делал собственные выводы.
— И каковы они, сэр?
— Не думаю, что пришло время сообщать их, юный Брасид. Я ведь могу ошибаться — и кроме того, я хочу, чтобы ваш разум оставался ясным и чистым, не попадая под воздействие моих теорий. Но факты складываются в целостную картину, и все сходится… Я подозреваю, что здесь готовится гнуснейшее преступление — государственная измена. А теперь расскажи мне, кто является наиболее влиятельными людьми на Спарте?
— Самый влиятельный человек на Спарте — царь, сэр. Диомед приподнял тонкие брови, глаза его прямо и насмешливо смотрели в лицо Брасида:
— Так ли? Впрочем, неважно. Но я ведь сказал «люди».
— Члены Совета, сэр.
— Хм, может быть. Они могли бы быть такими, но…
— К чему вы ведете, сэр?
— А как же врачи, наше бесценные жрецы-медики? Разве не они контролируют машины рождения? Разве не они решают, кому из новорожденных жить, а кому — умереть? Разве не они проводят тесты на отцовство? Разве не они принимают решение, сколько должно быть в обществе воинов, а сколько — илотов… и сколько докторов?
— Да, это так, сэр. Но как они могут совершить измену?
— Возможность, мой мальчик. Возможность. У них есть возможность предать принципы, на которых построено наше государство. Честно говоря, подозрения возникли у меня очень давно, но я никогда всерьез не задумывался о реальном их воплощении, пока здесь не приземлился этот Граймс со своим… смешанным экипажем. Только сейчас я осознал всю степень зла, которое способны принести с собой эти… существа.
— Какие существа? — нетерпеливо спросил Брасид.
— Аркадцы? Да, подходящее название8, — Диомед снова наполнил кружки. — Сейчас я должен составить отчет и подготовить рекомендации для Совета. Когда Граймс впервые установил пси-связь с властями космопорта — еще до того, как выйти в нормальный континуум — он запросил разрешение на посадку и получил его, равно как и разрешение на проведение экологических и этологических исследований. Кстати, этология — это наука о закономерностях поведения. Я достаточно хорошо с ней знаком, хотя мне давно не представлялся случай воспользоваться теоретическими знаниями. Чуть позже Граймс установил обычную радиосвязь: на таком малом расстоянии пси-связь часто дает большие погрешности, наши телепаты просто не осведомлены о многих новейших изобретениях инопланетян. Ты достаточно долго служил в охране космопорта и прекрасно знаешь, что политика Совета всегда заключалась в одном: не позволять инопланетянам смешиваться с нашими согражданами и свободно перемещаться по Спарте. Но в данном случае я бы порекомендовал сделать исключение, заявив, что Граймс и его люди совершенно безвредны. Их Федерация — боюсь, что она и в самом деле существует — обладает огромной мощью, и наше негостеприимство может быть воспринято как оскорбление. Но истинные причины такой рекомендации я предпочту оставить при себе.
— И каковы же они, сэр?
— Когда вода в горшке закипает, пена поднимается на поверхность. Несколько… обитателей Аркадии, разгуливающих по Спарте, доведут ситуацию до точки кипения. И кто на этом обожжется? Вот в чем вопрос!
— Вы не любите врачей, капитан?
— Дело не только в этом. Я надеюсь, что те, кого я подозреваю в измене, вынуждены будут действовать — причем действовать им придется спешно и без особой подготовки.
— Они действительно кажутся подозрительными… во всяком случае, некоторые из них, — решился Брасид.
И он коротко рассказал Диомеду о посещении яслей и встрече с доктором Ираклионом.
— Он что-то скрывает, — завершил свой рассказ Брасид. — Я в этом уверен.
— Брасид, ты идеально подходишь для того, чтобы разведать, что именно он скрывает, — задумчиво произнес Диомед. — Вот как мы проведем эту игру. Официально ты по-прежнему остаешься сержантом полицейского батальона. Однако твое жалование будет повышено до лейтенантского за счет фондов службы безопасности. Ты будешь освобожден от регулярного дежурства в порту. Все будет устроено так, что у тебя окажется очень много свободного времени — во всяком случае, так будет казаться твоему капитану. А что касается меня… Я буду знать, что в это время ты вовсе не свободен. Ты сможешь посещать своего друга Ахрона в яслях. Вы дружите достаточно давно, так что ни у кого это не вызовет подозрений. Вот еще одна причина выбора тебя как идеального кандидата для этой операции. Конечно, еще лучшим рекрутом мог бы стать кто-то из служащих в яслях, но их верность и чувство долга под сомнением. Официально твое задание — сопровождать лейтенанта-коммандера Граймса и его офицеров. И ты будешь регулярно докладывать мне обо всем происходящем, обо всем, что ты узнаешь.
— А что я могу узнать, сэр?
— Нечто такое, что тебя удивит. Вероятно, и меня тоже, — Диомед снял трубку телефона, стоявшего на его рабочем столе, вызвал машину, а потом сказал Брасиду: — Отдай все распоряжения о несении службы Гектору. Он будет руководить подразделением на весь период нашей операции. А потом мы вместе отправимся в город.
Глава 8
Когда они вернулись в город, Диомед приказал своему водителю направиться прямо к полицейским казармам. Там он без малейшего труда договорился о встрече с начальником Брасида. Поджидая на жесткой скамейке перед зданием, где находился кабинет его командира, Брасид размышлял, о чем могут сейчас беседовать офицеры — и что говорят друг другу о нем. Затем дверь открылась, и ему приказали войти.
Брасид взглянул на мужчин, стоящих в кабинете: плотного, коренастого Диомеда и высокого, мускулистого Ликурга, щеголяющего военной выправкой. Диомед выглядел довольным, Ликург — задумчивым. По поводу итогов их разговора двух мнений быть не могло. Внезапно Брасид понял: ему остается лишь надеяться, что смена командира не обернется для него неудачей.
— Сержант… — или я должен уже называть тебя «лейтенант»? Думаю, ты уже знаешь о своем переводе. Однако официально ты остаешься сержантом и служишь у меня. Тем не менее, настоящие приказы ты будешь получать от капитана Диомеда, — Ликург выдержал паузу. — Ты освобождаешься от несения караульной службы до завтра, до восьми часов утра. К этому часу ты должен явиться с отчетом в космопорт, — он обернулся к начальнику службы безопасности: — Он в твоем распоряжении, Диомед.
— Благодарю, Ликург. Брасид, следуй за мной.
Когда они покинули кабинет и вышли на улицу, Диомед задал молодому офицеру вопрос:
— Когда твой друг Ахрон заступает на дежурство в следующий раз?
— Его смена с полуночи до шести утра — и так до конца этой недели, сэр.
— Хорошо. В таком случае, советую тебе отдохнуть до конца дня. Ведь это, в конце концов, твое свободное время, не так ли? Пойди и выспись — к полуночи ты должен быть свеж и бодр. Ты сможешь вновь посетить Ахрона. Разумеется, завтра утром ты должен явиться ко мне в космопорт и доложить обо всем, что узнаешь этой ночью. Я не сомневаюсь, что смогу убедить Совет в необходимости позволить капитану Граймсу проводить исследования на Спарте, так что вскоре ты войдешь в его сопровождение.
— А когда я отправлюсь к Ахрону, сэр… должен ли я проводить самостоятельное расследование?
— Да, но только действуй осторожно, очень осторожно. Найди то, что сумеешь найти, не рискуя головой. Теперь я должен тебя покинуть. Мне предстоит отчитаться перед моими господами и повелителями.
В его голосе звучала насмешка. Он ясно давал понять, кто на самом деле является господином и повелителем.
Брасид пришел в столовую с опозданием, и на обед ему достался лишь хлеб, чуть теплое тушеное мясо и пиво. Погруженный в раздумья о своем внезапном (но секретном) повышении и новых обязанностях, он неторопливо съел невкусную пищу и решил отправиться в библиотеку. Конечно, книги были и в зале отдыха его казармы, но там была представлена, в основном, развлекательная литература, повествующая о воображаемых преступлениях и приключениях — «триллеры», излюбленное чтиво полицейских офицеров. Ни один из этих авторов не описывал созданий, даже воображаемых, которые напоминали нелепых обитателей Аркадии. Эти аркадцы были поразительно похожи на людей, и в то же время иными — и это было особенно странным.
Сержант так и не сменил форменную тунику на повседневную. Это не имело особого значения. Но пояс с оружием мог создать определенные проблемы. Согласно постановлению, гоплитам запрещалось разгуливать по городу с оружием, если они не находились при исполнении служебных обязанностей. Брасид подошел к постовому сержанту, чтобы сдать оружие, но неожиданно услышал:
— Оставь при себе, Брасид. Капитан Ликург сказал, что тебя могут в любой момент вызвать в космопорт. Так что ты должен быть в полной готовности.
В этом был определенный смысл. Постановление было издано ради того, чтобы офицеры не пустили оружие в ход во время пьяной драки в каком-нибудь клубе. Впрочем, все к лучшему. Вооруженный, Брасид всегда чувствовал себя увереннее, а посему не стал возражать и донимать дежурного расспросами.
Он снова вышел на улицу. Подкованные железом сандалии звонко цокали по камням мостовой. Вскоре ему пришлось отступить на обочину. Мимо маршировала вооруженная кавалерия: металлические ободы колесниц высекали из булыжников искры, красочные флажки и вымпелы развевались на тонких древках, в кованых башенках, гордо выпрямившись, стояли колесничие в шлемах с высокими плюмажами.
Кавалерия в городе. Похоже, Совет сильно напуган.
Когда колесницы скрылись из виду, Брасид продолжил свой путь. Широким уверенным шагом он быстро приближался к зданию библиотеки, украшенному белыми колоннами. Но стоило войти в прохладное помещение, как его, по обыкновению, охватила робость. Навстречу ему из-за высокого рабочего стола шагнул пожилой человек и мрачно осмотрел гоплита с ног до головы, задержавшись взглядом на оружии.
— Сержант? — холодно произнес он, ожидая объяснений.
— Я… я хотел бы кое-что почитать.
— Поскольку Вы пришли сюда не для того, чтобы произвести арест, очевидно, Вы намерены читать. Что именно Вас интересует? У нас есть большой выбор триллеров, — последнее слово прозвучало как грязное и почти непристойное.
— Нет, меня не интересуют триллеры. Таких книг полно в нашем зале отдыха. История.
Брови библиотекаря взлетели в удивлении:
— О, исторические триллеры.
— Нет, не триллеры, — Брасид почувствовал, что ему становится трудно сдерживать раздражение. — История.
Пожилой библиотекарь сделал короткий жест.
— Проходите туда, сержант. Вон та дверь. Если захотите взять книгу с собой, Вам нужно будет расписаться в ее получении и внести залог. Но у нас есть столы и скамьи, если читатель знакомится с литературой здесь, бесплатно.
— Спасибо, — коротко ответил Брасид.
Он подошел к указанной двери, прочитал над входом надпись «Исторический отдел», и шагнул внутрь. Здесь стены были заставлены стеллажами с книгами, и молодой человек понял, что не знает, с чего начать. Поэтому он просто медленно двинулся вдоль ближайших полок, расположенных сразу за дверью. Звонкий стук его сандалий по мраморному полу гулко отдавался под сводами библиотеки, привлекая недовольные взгляды десятка читателей, которые расположились за столами. Но Брасид обратил внимание, что там сидели исключительно илоты, а их чувства не имеют для спартиата никакого значения.
Он читал названия стоявших перед ним книг. «История Спарты» Алкамена. Наверное, стоит начать с этого. Он снял книгу с полки, присел за свободный стол и удобно развернул установленную там лампу.
Да, выбор был сделан наугад, но весьма удачно. Общий обзор событий, начиная с доисторических времен. Книга рассказывала о том, что Брасид вроде бы знал. Он получил нормальное образование. Но в те времена едва ли Брасид прислушивался к словам учителей — уже тогда он знал, что его предназначение — стать солдатом. А зачем военному знать о прошлом что-то, кроме истории военных кампаний?
Теперь он обращал внимание на иные факты. Эволюция двуногих, происходивших от большеголовых четвероногих существ, постепенное видоизменение передних конечностей и превращение их в руки. Медленное, чрезвычайно медленное зарождение и развитие ранней цивилизации, рождение науки. И, наконец, изобретение машины рождения Лакедемоном, совершенной техники, позволяющей ребенку достигать зрелости вне отцовского тела. Страданиям, связанных с разделением старого и нового организмов, был положен конец. После этого толчка человечество стало стремительно продвигаться вперед в своем развитии. Аристодем, первый царь Спарты, создал и обучил армию и военно-морской флот, покорил соперничающие города-государства, распространив имя своего родного города на всю планету, хотя вооруженные восстания и по сей день случались в отдаленных уголках мира.
Об этом Брасид знал и раньше.
В точных науках тоже появились достижения. Подразделение жрецов, которое изучало механику, перешло от аэронавтики к астронавтике, а при адмирале Латтере звездный флот отправился в первое путешествие, с целью колонизации соседней планеты. Но Латтер оказался чересчур честолюбивым, он основал там собственное царство. Вместе с ним со Спарты улетели все жрецы, которые разбирались в астронавтике. Несколько поколений спустя люди с Латтерхейвена — «гавани Латтера», так Латтер назвал свою колонию — вновь прибыли на Спарту. Было подписано соглашение о торговле, согласно которому два корабля с Латтерхейвена прибывали на Спарту ежегодно, доставляя разнообразные промышленные товары в обмен на пряности, которые произрастали только на Спарте.
Брасид заглянул в указатель книги. Межзвездная Федерация. Нет. Такая не упоминается. Межзвездные корабли, межзвездные перелеты… Впрочем, не следовало ожидать слишком многого. У Латтерхейвена была своя история, но жители соседней планеты не сообщали ее подробности спартанцам. Но адмирал Латтер владел космическими кораблями. Одной планеты ему могло показаться мало. У него были свои машины рождения. Брасид не был биологом, но не сомневался, что количество рождающихся может быть значительно увеличено. Естественный способ — созревание одного организма внутри другого с последующим их разделением на две самостоятельные особи — был медленным и не эффективным. Представим себе, что в дело идет все семя. Сколько времени потребуется, чтобы создать население, способное заполнить десяток миров?
Например, Терру.
И Аркадию?
Нет, только не Аркадию.
Но не были ли обитатели Аркадии сродни людям? Или они стали результатом сбоя в работе машины рождения, установленной на их планете? Если так, как смогли они воспроизводить новые поколения при своем очевидном физическом уродстве?
Брасид поискал в указателе Аркадию. Разумеется, ее тоже не было в списке.
Он поставил книгу Алкамена на полку и подошел к пожилому библиотекарю:
— Нет ли у вас литературы о Межзвездной Федерации? — спросил он. — Или о мире, называемом Аркадия?
— Я же спрашивал. Вас интересует фантастика. Выдумки.
— А если я скажу Вам, что Межзвездная Федерация существует на самом деле? И что обитатели Аркадии сейчас находятся на Спарте?
— Не будь на Вас формы, я бы сказал Вам, молодой человек, что Вы сошли с ума. Правда, дело не в том, что я боюсь людей в форме или оружия, которое Вы зачем-то принесли в библиотеку. Просто я знаю — а кто этого сегодня не знает? — что на планету прибыл странный корабль, вне расписания. А поскольку Вы — сержант полицейского батальона, то, возможно, больше знаете о происходящем, чем простой ученый, — он хихикнул. — Продолжайте, сержант. Расскажите мне побольше. Новые знания — это всегда интересно.
Диомед оторвался от созерцания другой картины: унылого горного хребта на фоне черного неба:
— Мы упражняемся обнаженными при любой погоде.
— Не сомневаюсь, — легко согласился Джонграймс.
— Итак, — начал Диомед после небольшой паузы, — Маргаретлэзенби с Аркадии… — он встал и приблизился к картине. — Хм, как они с этим живут? Я наблюдал такие же дефекты у детей, которых уничтожали. Вероятно, это совпадение.
— Вы, спартанцы, соответствуете своему имени, — холодно заметил Джонграймс.
— Не понимаю, что Вы имеете в виду, лейтенант-коммандер. Но это неважно. Кажется, я начинаю вас понимать. Эти обитатели Аркадии представляют собой особую расу — разумную, но не человеческую, способную выполнять простые действия, но едва ли годную для того, чтобы отдавать приказания.
— Доктор Лэзенби действительно с Аркадии. И очень хорошо, что ее здесь нет, и она не слышит ваших слов…
— Но разве я не прав? Хм… Что больше всего удивляет и отталкивает меня в этой картине, это то, как свободно люди общаются с этими… этими инопланетянами, словно на равных.
— Вероятно, именно так Вы и должны это воспринимать.
— На нашей планете живут только люди. Но мы стараемся допускать к себе лишь малое количество избранных илотов. А эти обитатели Аркадии — они ведь явно инопланетяне… чужаки.
— Со временем мне надо будет провести серьезное исследование вашей социальной истории, — задумчиво сказал Джонграймс. — Это должно быть увлекательно. Хотя, на самом деле, это работа Мэгги.
— Мэгги?
— Доктора Лэзенби.
— Могу сказать то же самое, — сурово ответил Диомед. — Со временем мне придется произвести исследование вашей системы субординации. Я слышал, как Вы называли его Маргаретлэзенби, потом по имени и роду деятельности, теперь вы опускаете первую половину имени. А еще вы называете его Мэгги.
Джонграймс рассмеялся:
— Наверное, это действительно сбивает с толку. У вас ведь только одно имя. У нас их, как правило, два — имя и фамилия, то есть имя семьи…
— Но семья лишь одна — Государство!
— На Спарте, вероятно, так и есть. Но позвольте мне закончить, капитан Диомед. У нас есть семейное имя — фамилия, которую мы ставим на второе место… хотя некоторые народы поступают иначе. Кроме того, у каждого есть личное имя, данное ему при рождении. А еще существуют прозвища и уменьшительные имена. Например, Маргарет — это одно слово, а Лэзенби — другое. Мэгги считается сокращением от Маргарет. Конечно, ее можно называть Мэгги или Мэг. Даже Пег. Что касается меня, я — Джон Граймс. Но имя Джон может быть превращено в «Джек» или «Джонни» — это для близких знакомых.
— Как «Тео» от «Теопомпа», — сообразил Брасид.
— Да. Некоторые такие имена представляют собой разные варианты сокращений, например, Марджи и Марго от того же имени Маргарет.
— И сколько же всего получается имен? — возмутился Диомед.
— Я слышал, как ее называли по-разному, и сам тоже называю ее различными именами. Но что в этом такого?
— Но, лейтенант-коммандер, вы используете какие-то странные местоимения: «она», «ее». Они специально употребляются в отношении обитателей Аркадии?
— Можно сказать и так, — казалось, Граймса позабавил этот вопрос. — А теперь, господа, могу я предложить вам что-нибудь освежающее? Солнце еще далеко не в зените, но капля алкоголя, думаю, нас не убьет Или вы предпочитаете кофе?
— Кофе? Что это такое?
— У вас нет кофе? Тогда вам, видимо, будет интересно его попробовать.
— Если вы с нами поделитесь, — осторожно проговорил Диомед.
— Конечно, — Граймс встал, прошел к столу и снял трубку телефона: — Камбуз? Капитан на связи. Пожалуйста, принесите кофе. Большой кофейник и все необходимое. На троих.
Затем он взял со стола деревянный предмет странной формы — инструмент? — и набил чашеобразный конец этой продолговатой штуки какой-то сухой смесью, напоминавшей бурые листья, высушенные и измельченные, потом поднес противоположный конец предмета ко рту, а смесь поджег с помощью другого, на этот раз металлического приспособления. Затем втянул в себя воздух, пропустив его через странный прибор, и через несколько секунд медленно выдохнул облачко ароматного дыма. Процесс явно доставлял ему удовольствие.
— Извините, вы курите? — обратился он к гостям и открыл украшенную орнаментом коробку, в которой лежали ряды цилиндров бурого цвета, очевидно, скатанные из тех же высушенных листьев.
— Полагаю, на сегодня с нас довольно странностей, лейтенант-коммандер, — сухо ответил Диомед — к великому разочарованию Брасида.
Беззвучно открылась дверь. В комнате появился еще один космонавт — судя по форме, не офицер. Он внес серебряный поднос, на котором размещались: серебряный сосуд, от которого шел пар, серебряный кувшинчик и серебряная чаша, заполненная белым, чуть блестящим на свету порошком, а также три чашки из великолепного фарфора с необычными петельками сбоку, причем каждая чашка стояла на маленькой фарфоровой тарелочке. Но Диомеда с Брасидом поразило не содержимое подноса, а тот, кто его принес.
Это явно был еще один выходец с Аркадии.
Брасид перевел взгляд с этого существа на картину, где множество людей и обитателей Аркадии играли на песке, и поймал себя на мысли, что хотел бы поподробнее рассмотреть, как выглядит инопланетянин без форменной одежды, в натуральном облике.
— Молоко, сэр? Сахар? — поинтересовался вошедший.
— Полагаю, у них на планете нет ни того, ни другого, Шейла, — заметил Граймс. — У них вообще многого нет.
Глава 7
Брасид и Диомед медленно спустились по трапу. Оба хранили молчание. По крайней мере, сержанту было трудно привести в порядок мысли, рассортировать новые впечатления, которые разом обрушились на него. Этот кофе — не является ли он препаратом, вызывающим привыкание? Но вкус Брасиду понравился. И еще эти горящие сухие листья, дым которых с наслаждением вдыхал лейтенант-коммандер Граймс. И непривычная для Спарты роскошь жилых помещений капитана инопланетного корабля — роскошь, не подходящая для истинного воина. И неизвестная Межзвездная федерация, обладавшая настоящим боевым космическим флотом, хотя капитан Граймс и называл его… кажется, Исследовательской и Контрольной службой.
И все эти обитатели Аркадии — конечно, если они действительно были представителями именно этой незнакомой планеты — с чудовищно деформированными телами… Доктор Лэзенби, стюард Шейла и еще один или двое членов экипажа, которых успели мельком увидеть спартанцы…
Они были на полпути от корабля к воротам ограждения, с наружной стороны которых по-прежнему находились Гектор и другие воины-гоплиты, застывшие в ожидании, когда Диомед заговорил.
— Первым делом пойдем ко мне в кабинет, сержант. Я хочу обсудить с тобой то, что мы видели. В этом много непонятного, но еще больше подозрительного.
— Кого Вы имеете в виду, сэр? Лейтенанта-коммандера Граймса?
— Нет. Он просто космонавт, такой же, как капитан Билл и капитан Джим с «Венеры» и «Геры». Если его командование возлагает на него какие-либо дополнительные обязанности, это его проблема. Но я хотел бы знать, откуда на самом деле прибыл этот корабль, и каковы истинные цели визита. Главное я скажу тебе потом, когда мы останемся наедине.
Они миновали ворота, Гектор снова запер замок. Старик Клеон приблизился с выжидающим видом, но Диомед отстранил его коротким жестом и пошел дальше — прямо в здание управления. Брасид последовал за ним.
— В моей работе недопустимо доверять людям лишь потому, что они занимают то или иное положение, — начал Диомед, поправляя на ходу пояс с оружием. — Я бы зря получал жалование, если бы поступал иначе. Возьмем, например, адмирала Аякса, — начальник службы безопасности жестом указал в небо. — Он до сих пор сохранил свой пост и даже жизнь лишь потому, что я еще не начал действовать. Но когда я это сделаю… — он решительно стиснул небольшой, но увесистый кулак. — Ты честолюбивый человек, Брасид. И умный. Я уже некоторое время присматриваюсь к тебе. Я подумывал о том, чтобы просить о твоем переводе в службу безопасности. А когда Диомед просит, люди спешат выполнить его пожелания.
— Благодарю Вас, сэр.
— Я имею в виду и одновременное присвоение тебе чина лейтенанта.
— Благодарю Вас, сэр.
— Не стоит благодарности. Мне нужен молодой помощник вроде тебя… скорый на ногу, — Диомед улыбнулся, показав неровные, потемневшие с возрастом зубы, вероятно, довольный только что придуманной формулировкой. — Скорый на ногу, — повторил он.
Наконец, они дошли до кабинета начальника службы безопасности космопорта, помещения, находившегося в распоряжении Диомеда. Капитан приказал Брасиду сесть. Стул был жестким и неудобным, но молодой человек чувствовал себя на нем гораздо увереннее и спокойнее, чем на роскошном сидении в каюте чужого корабля. Диомед достал пару фляг пива, пару кружек, разлил привычный кисловатый напиток.
— За наше… сотрудничество, — произнес он, поднимая свою кружку.
— За наше сотрудничество, сэр.
— А теперь, лейтенант Брасид, имей в виду: то, что я сейчас скажу, строго конфиденциально. Мне не нужно напоминать вам о последствиях разглашения тайны лично для вас. Для начала, я вел игру на условиях этого человека, Граймса. Я задавал глупые вопросы, которые он ожидал от меня услышать. Но я делал собственные выводы.
— И каковы они, сэр?
— Не думаю, что пришло время сообщать их, юный Брасид. Я ведь могу ошибаться — и кроме того, я хочу, чтобы ваш разум оставался ясным и чистым, не попадая под воздействие моих теорий. Но факты складываются в целостную картину, и все сходится… Я подозреваю, что здесь готовится гнуснейшее преступление — государственная измена. А теперь расскажи мне, кто является наиболее влиятельными людьми на Спарте?
— Самый влиятельный человек на Спарте — царь, сэр. Диомед приподнял тонкие брови, глаза его прямо и насмешливо смотрели в лицо Брасида:
— Так ли? Впрочем, неважно. Но я ведь сказал «люди».
— Члены Совета, сэр.
— Хм, может быть. Они могли бы быть такими, но…
— К чему вы ведете, сэр?
— А как же врачи, наше бесценные жрецы-медики? Разве не они контролируют машины рождения? Разве не они решают, кому из новорожденных жить, а кому — умереть? Разве не они проводят тесты на отцовство? Разве не они принимают решение, сколько должно быть в обществе воинов, а сколько — илотов… и сколько докторов?
— Да, это так, сэр. Но как они могут совершить измену?
— Возможность, мой мальчик. Возможность. У них есть возможность предать принципы, на которых построено наше государство. Честно говоря, подозрения возникли у меня очень давно, но я никогда всерьез не задумывался о реальном их воплощении, пока здесь не приземлился этот Граймс со своим… смешанным экипажем. Только сейчас я осознал всю степень зла, которое способны принести с собой эти… существа.
— Какие существа? — нетерпеливо спросил Брасид.
— Аркадцы? Да, подходящее название8, — Диомед снова наполнил кружки. — Сейчас я должен составить отчет и подготовить рекомендации для Совета. Когда Граймс впервые установил пси-связь с властями космопорта — еще до того, как выйти в нормальный континуум — он запросил разрешение на посадку и получил его, равно как и разрешение на проведение экологических и этологических исследований. Кстати, этология — это наука о закономерностях поведения. Я достаточно хорошо с ней знаком, хотя мне давно не представлялся случай воспользоваться теоретическими знаниями. Чуть позже Граймс установил обычную радиосвязь: на таком малом расстоянии пси-связь часто дает большие погрешности, наши телепаты просто не осведомлены о многих новейших изобретениях инопланетян. Ты достаточно долго служил в охране космопорта и прекрасно знаешь, что политика Совета всегда заключалась в одном: не позволять инопланетянам смешиваться с нашими согражданами и свободно перемещаться по Спарте. Но в данном случае я бы порекомендовал сделать исключение, заявив, что Граймс и его люди совершенно безвредны. Их Федерация — боюсь, что она и в самом деле существует — обладает огромной мощью, и наше негостеприимство может быть воспринято как оскорбление. Но истинные причины такой рекомендации я предпочту оставить при себе.
— И каковы же они, сэр?
— Когда вода в горшке закипает, пена поднимается на поверхность. Несколько… обитателей Аркадии, разгуливающих по Спарте, доведут ситуацию до точки кипения. И кто на этом обожжется? Вот в чем вопрос!
— Вы не любите врачей, капитан?
— Дело не только в этом. Я надеюсь, что те, кого я подозреваю в измене, вынуждены будут действовать — причем действовать им придется спешно и без особой подготовки.
— Они действительно кажутся подозрительными… во всяком случае, некоторые из них, — решился Брасид.
И он коротко рассказал Диомеду о посещении яслей и встрече с доктором Ираклионом.
— Он что-то скрывает, — завершил свой рассказ Брасид. — Я в этом уверен.
— Брасид, ты идеально подходишь для того, чтобы разведать, что именно он скрывает, — задумчиво произнес Диомед. — Вот как мы проведем эту игру. Официально ты по-прежнему остаешься сержантом полицейского батальона. Однако твое жалование будет повышено до лейтенантского за счет фондов службы безопасности. Ты будешь освобожден от регулярного дежурства в порту. Все будет устроено так, что у тебя окажется очень много свободного времени — во всяком случае, так будет казаться твоему капитану. А что касается меня… Я буду знать, что в это время ты вовсе не свободен. Ты сможешь посещать своего друга Ахрона в яслях. Вы дружите достаточно давно, так что ни у кого это не вызовет подозрений. Вот еще одна причина выбора тебя как идеального кандидата для этой операции. Конечно, еще лучшим рекрутом мог бы стать кто-то из служащих в яслях, но их верность и чувство долга под сомнением. Официально твое задание — сопровождать лейтенанта-коммандера Граймса и его офицеров. И ты будешь регулярно докладывать мне обо всем происходящем, обо всем, что ты узнаешь.
— А что я могу узнать, сэр?
— Нечто такое, что тебя удивит. Вероятно, и меня тоже, — Диомед снял трубку телефона, стоявшего на его рабочем столе, вызвал машину, а потом сказал Брасиду: — Отдай все распоряжения о несении службы Гектору. Он будет руководить подразделением на весь период нашей операции. А потом мы вместе отправимся в город.
Глава 8
Когда они вернулись в город, Диомед приказал своему водителю направиться прямо к полицейским казармам. Там он без малейшего труда договорился о встрече с начальником Брасида. Поджидая на жесткой скамейке перед зданием, где находился кабинет его командира, Брасид размышлял, о чем могут сейчас беседовать офицеры — и что говорят друг другу о нем. Затем дверь открылась, и ему приказали войти.
Брасид взглянул на мужчин, стоящих в кабинете: плотного, коренастого Диомеда и высокого, мускулистого Ликурга, щеголяющего военной выправкой. Диомед выглядел довольным, Ликург — задумчивым. По поводу итогов их разговора двух мнений быть не могло. Внезапно Брасид понял: ему остается лишь надеяться, что смена командира не обернется для него неудачей.
— Сержант… — или я должен уже называть тебя «лейтенант»? Думаю, ты уже знаешь о своем переводе. Однако официально ты остаешься сержантом и служишь у меня. Тем не менее, настоящие приказы ты будешь получать от капитана Диомеда, — Ликург выдержал паузу. — Ты освобождаешься от несения караульной службы до завтра, до восьми часов утра. К этому часу ты должен явиться с отчетом в космопорт, — он обернулся к начальнику службы безопасности: — Он в твоем распоряжении, Диомед.
— Благодарю, Ликург. Брасид, следуй за мной.
Когда они покинули кабинет и вышли на улицу, Диомед задал молодому офицеру вопрос:
— Когда твой друг Ахрон заступает на дежурство в следующий раз?
— Его смена с полуночи до шести утра — и так до конца этой недели, сэр.
— Хорошо. В таком случае, советую тебе отдохнуть до конца дня. Ведь это, в конце концов, твое свободное время, не так ли? Пойди и выспись — к полуночи ты должен быть свеж и бодр. Ты сможешь вновь посетить Ахрона. Разумеется, завтра утром ты должен явиться ко мне в космопорт и доложить обо всем, что узнаешь этой ночью. Я не сомневаюсь, что смогу убедить Совет в необходимости позволить капитану Граймсу проводить исследования на Спарте, так что вскоре ты войдешь в его сопровождение.
— А когда я отправлюсь к Ахрону, сэр… должен ли я проводить самостоятельное расследование?
— Да, но только действуй осторожно, очень осторожно. Найди то, что сумеешь найти, не рискуя головой. Теперь я должен тебя покинуть. Мне предстоит отчитаться перед моими господами и повелителями.
В его голосе звучала насмешка. Он ясно давал понять, кто на самом деле является господином и повелителем.
Брасид пришел в столовую с опозданием, и на обед ему достался лишь хлеб, чуть теплое тушеное мясо и пиво. Погруженный в раздумья о своем внезапном (но секретном) повышении и новых обязанностях, он неторопливо съел невкусную пищу и решил отправиться в библиотеку. Конечно, книги были и в зале отдыха его казармы, но там была представлена, в основном, развлекательная литература, повествующая о воображаемых преступлениях и приключениях — «триллеры», излюбленное чтиво полицейских офицеров. Ни один из этих авторов не описывал созданий, даже воображаемых, которые напоминали нелепых обитателей Аркадии. Эти аркадцы были поразительно похожи на людей, и в то же время иными — и это было особенно странным.
Сержант так и не сменил форменную тунику на повседневную. Это не имело особого значения. Но пояс с оружием мог создать определенные проблемы. Согласно постановлению, гоплитам запрещалось разгуливать по городу с оружием, если они не находились при исполнении служебных обязанностей. Брасид подошел к постовому сержанту, чтобы сдать оружие, но неожиданно услышал:
— Оставь при себе, Брасид. Капитан Ликург сказал, что тебя могут в любой момент вызвать в космопорт. Так что ты должен быть в полной готовности.
В этом был определенный смысл. Постановление было издано ради того, чтобы офицеры не пустили оружие в ход во время пьяной драки в каком-нибудь клубе. Впрочем, все к лучшему. Вооруженный, Брасид всегда чувствовал себя увереннее, а посему не стал возражать и донимать дежурного расспросами.
Он снова вышел на улицу. Подкованные железом сандалии звонко цокали по камням мостовой. Вскоре ему пришлось отступить на обочину. Мимо маршировала вооруженная кавалерия: металлические ободы колесниц высекали из булыжников искры, красочные флажки и вымпелы развевались на тонких древках, в кованых башенках, гордо выпрямившись, стояли колесничие в шлемах с высокими плюмажами.
Кавалерия в городе. Похоже, Совет сильно напуган.
Когда колесницы скрылись из виду, Брасид продолжил свой путь. Широким уверенным шагом он быстро приближался к зданию библиотеки, украшенному белыми колоннами. Но стоило войти в прохладное помещение, как его, по обыкновению, охватила робость. Навстречу ему из-за высокого рабочего стола шагнул пожилой человек и мрачно осмотрел гоплита с ног до головы, задержавшись взглядом на оружии.
— Сержант? — холодно произнес он, ожидая объяснений.
— Я… я хотел бы кое-что почитать.
— Поскольку Вы пришли сюда не для того, чтобы произвести арест, очевидно, Вы намерены читать. Что именно Вас интересует? У нас есть большой выбор триллеров, — последнее слово прозвучало как грязное и почти непристойное.
— Нет, меня не интересуют триллеры. Таких книг полно в нашем зале отдыха. История.
Брови библиотекаря взлетели в удивлении:
— О, исторические триллеры.
— Нет, не триллеры, — Брасид почувствовал, что ему становится трудно сдерживать раздражение. — История.
Пожилой библиотекарь сделал короткий жест.
— Проходите туда, сержант. Вон та дверь. Если захотите взять книгу с собой, Вам нужно будет расписаться в ее получении и внести залог. Но у нас есть столы и скамьи, если читатель знакомится с литературой здесь, бесплатно.
— Спасибо, — коротко ответил Брасид.
Он подошел к указанной двери, прочитал над входом надпись «Исторический отдел», и шагнул внутрь. Здесь стены были заставлены стеллажами с книгами, и молодой человек понял, что не знает, с чего начать. Поэтому он просто медленно двинулся вдоль ближайших полок, расположенных сразу за дверью. Звонкий стук его сандалий по мраморному полу гулко отдавался под сводами библиотеки, привлекая недовольные взгляды десятка читателей, которые расположились за столами. Но Брасид обратил внимание, что там сидели исключительно илоты, а их чувства не имеют для спартиата никакого значения.
Он читал названия стоявших перед ним книг. «История Спарты» Алкамена. Наверное, стоит начать с этого. Он снял книгу с полки, присел за свободный стол и удобно развернул установленную там лампу.
Да, выбор был сделан наугад, но весьма удачно. Общий обзор событий, начиная с доисторических времен. Книга рассказывала о том, что Брасид вроде бы знал. Он получил нормальное образование. Но в те времена едва ли Брасид прислушивался к словам учителей — уже тогда он знал, что его предназначение — стать солдатом. А зачем военному знать о прошлом что-то, кроме истории военных кампаний?
Теперь он обращал внимание на иные факты. Эволюция двуногих, происходивших от большеголовых четвероногих существ, постепенное видоизменение передних конечностей и превращение их в руки. Медленное, чрезвычайно медленное зарождение и развитие ранней цивилизации, рождение науки. И, наконец, изобретение машины рождения Лакедемоном, совершенной техники, позволяющей ребенку достигать зрелости вне отцовского тела. Страданиям, связанных с разделением старого и нового организмов, был положен конец. После этого толчка человечество стало стремительно продвигаться вперед в своем развитии. Аристодем, первый царь Спарты, создал и обучил армию и военно-морской флот, покорил соперничающие города-государства, распространив имя своего родного города на всю планету, хотя вооруженные восстания и по сей день случались в отдаленных уголках мира.
Об этом Брасид знал и раньше.
В точных науках тоже появились достижения. Подразделение жрецов, которое изучало механику, перешло от аэронавтики к астронавтике, а при адмирале Латтере звездный флот отправился в первое путешествие, с целью колонизации соседней планеты. Но Латтер оказался чересчур честолюбивым, он основал там собственное царство. Вместе с ним со Спарты улетели все жрецы, которые разбирались в астронавтике. Несколько поколений спустя люди с Латтерхейвена — «гавани Латтера», так Латтер назвал свою колонию — вновь прибыли на Спарту. Было подписано соглашение о торговле, согласно которому два корабля с Латтерхейвена прибывали на Спарту ежегодно, доставляя разнообразные промышленные товары в обмен на пряности, которые произрастали только на Спарте.
Брасид заглянул в указатель книги. Межзвездная Федерация. Нет. Такая не упоминается. Межзвездные корабли, межзвездные перелеты… Впрочем, не следовало ожидать слишком многого. У Латтерхейвена была своя история, но жители соседней планеты не сообщали ее подробности спартанцам. Но адмирал Латтер владел космическими кораблями. Одной планеты ему могло показаться мало. У него были свои машины рождения. Брасид не был биологом, но не сомневался, что количество рождающихся может быть значительно увеличено. Естественный способ — созревание одного организма внутри другого с последующим их разделением на две самостоятельные особи — был медленным и не эффективным. Представим себе, что в дело идет все семя. Сколько времени потребуется, чтобы создать население, способное заполнить десяток миров?
Например, Терру.
И Аркадию?
Нет, только не Аркадию.
Но не были ли обитатели Аркадии сродни людям? Или они стали результатом сбоя в работе машины рождения, установленной на их планете? Если так, как смогли они воспроизводить новые поколения при своем очевидном физическом уродстве?
Брасид поискал в указателе Аркадию. Разумеется, ее тоже не было в списке.
Он поставил книгу Алкамена на полку и подошел к пожилому библиотекарю:
— Нет ли у вас литературы о Межзвездной Федерации? — спросил он. — Или о мире, называемом Аркадия?
— Я же спрашивал. Вас интересует фантастика. Выдумки.
— А если я скажу Вам, что Межзвездная Федерация существует на самом деле? И что обитатели Аркадии сейчас находятся на Спарте?
— Не будь на Вас формы, я бы сказал Вам, молодой человек, что Вы сошли с ума. Правда, дело не в том, что я боюсь людей в форме или оружия, которое Вы зачем-то принесли в библиотеку. Просто я знаю — а кто этого сегодня не знает? — что на планету прибыл странный корабль, вне расписания. А поскольку Вы — сержант полицейского батальона, то, возможно, больше знаете о происходящем, чем простой ученый, — он хихикнул. — Продолжайте, сержант. Расскажите мне побольше. Новые знания — это всегда интересно.