Страница:
Очень сомнительно. Но даже если это и произойдет, то, чтобы отреагировать на сообщение, уйдет время. Ричер успеет спрятаться в зарослях кустарника, прежде чем появятся «краун вики». А за пределами дороги проку от них мало. «Тахо» же будут придерживаться собственных маршрутов.
В общем, вполне безопасно.
Он продолжил свой путь туда, где виднелись большие камни, возвышенности и ямы, а потом направился на юг вдоль длинной стороны завода. Стена, огораживающая территорию, была футов четырнадцать в высоту и, похоже, сделана из крыш старых машин. Каждая панель была слегка выпуклой, и создавалось ощущение, будто стена состоит из лоскутов. Шестифутовый цилиндр наверху был сделан из того же материала, которому придали нужную форму под гигантским прессом, а затем отдельные элементы соединили так, чтобы швов не было видно, и выкрасили всю конструкцию в белый цвет.
У Ричера ушло двадцать шесть минут на то, чтобы пройти вдоль длинной стороны завода, – получалось, что он больше мили в длину. Оказавшись у его дальнего, юго-западного угла, Ричер понял, почему «тахо» ехали так медленно. Там располагался второй окруженный стеной комплекс. Еще один громадный прямоугольник такого же размера. Он лежал на оси между северо-востоком и юго-западом, не совсем на одной линии с первым комплексом. Его северо-восточный угол находился примерно в пятидесяти ярдах от юго-западного угла завода. Следы шин указывали на то, что «тахо» патрулировали и его тоже, проезжая взад и вперед по перемычке в пятьдесят ярдов, соединяющей две части гигантской искривленной «восьмерки».
Неожиданно Ричер оказался на виду. Его положение относительно первого комплекса было вполне приличным. И совсем не таким хорошим относительно второго. «Тахо», объезжающий территорию завода по часовой стрелке, вот-вот минует участок дороги между комплексами, сделает разворот и окажется совсем близко. Ричер стал отступать назад, на запад, к невысокому камню. Он прошел полпути через низкие заросли кустарника и тут услышал шуршание шин.
Он рухнул на землю лицом вниз и стал наблюдать.
Глава 11
Глава 12
Глава 13
В общем, вполне безопасно.
Он продолжил свой путь туда, где виднелись большие камни, возвышенности и ямы, а потом направился на юг вдоль длинной стороны завода. Стена, огораживающая территорию, была футов четырнадцать в высоту и, похоже, сделана из крыш старых машин. Каждая панель была слегка выпуклой, и создавалось ощущение, будто стена состоит из лоскутов. Шестифутовый цилиндр наверху был сделан из того же материала, которому придали нужную форму под гигантским прессом, а затем отдельные элементы соединили так, чтобы швов не было видно, и выкрасили всю конструкцию в белый цвет.
У Ричера ушло двадцать шесть минут на то, чтобы пройти вдоль длинной стороны завода, – получалось, что он больше мили в длину. Оказавшись у его дальнего, юго-западного угла, Ричер понял, почему «тахо» ехали так медленно. Там располагался второй окруженный стеной комплекс. Еще один громадный прямоугольник такого же размера. Он лежал на оси между северо-востоком и юго-западом, не совсем на одной линии с первым комплексом. Его северо-восточный угол находился примерно в пятидесяти ярдах от юго-западного угла завода. Следы шин указывали на то, что «тахо» патрулировали и его тоже, проезжая взад и вперед по перемычке в пятьдесят ярдов, соединяющей две части гигантской искривленной «восьмерки».
Неожиданно Ричер оказался на виду. Его положение относительно первого комплекса было вполне приличным. И совсем не таким хорошим относительно второго. «Тахо», объезжающий территорию завода по часовой стрелке, вот-вот минует участок дороги между комплексами, сделает разворот и окажется совсем близко. Ричер стал отступать назад, на запад, к невысокому камню. Он прошел полпути через низкие заросли кустарника и тут услышал шуршание шин.
Он рухнул на землю лицом вниз и стал наблюдать.
Глава 11
Белый «тахо» проехал через узкую перемычку на скорости двадцать миль в час. Ричер слышал, как шины шуршат по кустам. Они были широкими и мягкими, скользили по земле, и мелкие камешки летели из-под колес направо и налево. До Ричера долетели шипение насоса гидроусилителя и влажная пульсация восьмицилиндрового V-образного двигателя. Машина сделала поворот так близко от Ричера, что он уловил запах выхлопных газов.
Он лежал не шевелясь.
Автомобиль поехал дальше. Не стал останавливаться, даже не замедлил скорость. Шофер сидел высоко на левом сиденье. Ричер понял, что, как и у большинства водителей, его глаза были прикованы к повороту, который он собирался сделать, то есть он смотрел вперед и влево, а не в сторону и вправо.
Плохая техника для охранника.
После того как «тахо» скрылся из виду, Ричер еще какое-то время не шевелился, затем встал, отряхнул пыль и зашагал на запад. Вскоре он укрылся за камнем, к которому направлялся перед появлением «тахо».
Второй комплекс был обнесен не металлической стеной, а каменной. Внутри располагались жилые дома. Ричер заметил декоративные растения и деревья, посаженные так, чтобы закрывать вид на завод. Вдалеке возвышался огромный дом, построенный из дерева в стиле «шале», более подходящем для Вейла[6], чем для Диспейра. Вокруг него находились самые разнообразные хозяйственные постройки, в том числе сарай, который, скорее всего, был ангаром, потому что вдоль всей длины дальней стены шел широкий размеченный участок земли, очень похожий на взлетно-посадочную полосу. В обоих концах и посередине этой полосы стояли шесты с ветровыми конусами.
Ричер снова двинулся в путь. Он старался держаться подальше от проезда между комплексами. Оттуда его было слишком легко заметить и сбить машиной. Вместо этого он пошел по дуге на запад, чтобы обойти жилой комплекс так, словно обе огороженные территории были одним громадным препятствием.
К полудню Ричер залег с южной стороны, лицом к задней части завода по переработке металлов. Жилой комплекс был ближе и левее. Далеко за ним, на северо-западе, Ричер заметил маленькое серое пятно. То ли низкое сооружение, то ли группа зданий в пяти или шести милях от его укрытия. Кажется, около дороги. Возможно, заправочная станция, стоянка для грузовиков или мотель. Скорее всего, за пределами границы Диспейра. Ричер прищурился, но не смог понять, что там такое. Тогда он занялся более близкими целями. На заводе кипела работа. На жилой территории ничего особенного не происходило. «Тахо» продолжали объезжать территорию. По далекой дороге бесконечным потоком шли машины. В основном это были грузовики с кузовом-платформой, но время от времени Ричер замечал контейнеровозы и даже закрытые грузовые платформы. Они ехали в обоих направлениях, и небо пятнали выхлопы дизельных двигателей, длинными лентами тянущиеся до самого горизонта. Завод выплевывал дым, огонь и искры. На расстоянии его грохот казался не таким оглушительным, но вблизи наверняка наводил ужас. Солнце поднялось высоко в небо, и стало тепло.
Ричер присел пониже, он наблюдал и слушал, пока ему не наскучило это занятие, и тогда он зашагал на восток, чтобы взглянуть на дальнюю окраину города.
Ярко светило солнце, поэтому Ричер соблюдал осторожность и передвигался медленно. Завод и город были разделены пустырем мили в три шириной. Ричер прошел через него по прямой, оставив в стороне кусты, где прятался. Во второй половине дня он оказался примерно на одном уровне с тем местом, где был в шесть утра, но южнее поселения, а не севернее и смотрел на задние стены домов, а не на фасады коммерческих зданий.
Дома были опрятные и совершенно одинаковые, дешевые, но вполне прилично построенные. Одноэтажные в стиле «ранчо», отделанные гонтом, с крышами, залитыми битумом. Выкрашенные краской или морилкой, с гаражами и без, с частоколами вокруг дворов и открытые всему миру. На большинстве крыш имелись спутниковые тарелки, дружно повернувшие головы на юго-запад, точно полк ожидающих чего-то зрителей. Ричер разглядел среди домов людей, по большей части женщин и детей. Изредка попадались мужчины, они крутились возле машин, неспешно работали во дворах. Ричер догадался, что это временные рабочие, те, кому сегодня не повезло. Он прошел по дуге в сто ярдов направо и налево, на восток и на запад, стараясь рассмотреть побольше. Впрочем, он не увидел ничего особенного: дома в странном маленьком пригороде, словно прилипшем к Диспейру, на расстоянии многих миль от чего бы то ни было, окруженные бескрайними открытыми пространствами. Высившиеся на западе Скалистые горы, казалось, находились в миллионе миль. Неожиданно Ричер понял, что Диспейр построили люди, потерявшие надежду. Они перебрались через холмы и увидели перед собой далекий горизонт. Именно здесь и в тот момент они сдались. Разбили лагерь и остались, где были. А их потомки продолжали жить в городе, работали или не работали в зависимости от капризов хозяина завода.
Ричер съел последнюю шоколадку и выпил остатки воды, сделал пяткой ямку в кустах и закопал обертки и пустые бутылки вместе с мешком для мусора. Перебегая от камня к камню, он подобрался поближе к домам. Низкое гудение, доносившееся со стороны завода, расположенного вдалеке, становилось тише, и Ричер понял, что рабочий день подходит к концу. Слева низко висело солнце, и его последние лучи целовали вершины далеких гор. Температура воздуха падала.
Первые машины и грузовики-пикапы начали возвращаться в город через двенадцать часов после того, как проехали в сторону завода. Длинный рабочий день. Они направлялись на восток, в сторону сгущающихся сумерек, поэтому фары были включены. Их лучи уносились на юг, заливали светом перекрестки, подпрыгивали и ныряли вниз, двигаясь в сторону Ричера. Затем они опять повернули, кто налево, а кто направо, и помчались в сторону подъездных дорожек, гаражей, навесов для автомобилей и просто участков земли, заляпанных машинным маслом. Одна за другой машины останавливались, и фары гасли. Затихали моторы. Слышался скрип открываемых дверей, которые через несколько мгновений захлопывались. Внутри домов горел свет, в окнах виднелось голубое сияние телевизионных экранов. А небо становилось все темнее.
Ричер подобрался еще ближе и увидел, как мужчины несут пустые контейнеры из-под ланча на кухни или стоят около машин, потягиваясь, потирая глаза тыльной стороной ладони. Увидел исполненных надежд мальчишек с мячами и рукавицами для бейсбола, рассчитывавших поиграть перед наступлением ночи. Видел, как некоторые отцы соглашались, а другие отказывались. Видел, как маленькие девочки выбегают на улицу с сокровищами, требующими немедленного изучения.
Он увидел крупного мужчину, который стоял возле его столика в ресторане, закрывая ему дорогу к выходу, а потом держал перед ним дверь полицейской машины, как консьерж дверцу такси. Старший помощник шерифа. Он вылез из старого грузовика-пикапа, того самого, что подъехал тогда к ресторану, прошел мимо двери на кухню, прижимая обе руки к животу, и, спотыкаясь, поспешил во двор. Забора вокруг его дома не было. Он упорно шагал мимо обработанной земли в сторону кустов, растущих за домом.
Ричер подобрался поближе.
Мужчина остановился, расставил пошире ноги, наклонился, и его вырвало прямо на землю. Секунд двадцать он стоял, сложившись пополам, затем выпрямился, потряс головой и сплюнул.
Ричер подошел еще ближе. Когда до мужчины оставалось двадцать ярдов, тот снова наклонился и его вырвало во второй раз. Ричер слышал, как он тяжело вздохнул. Не от боли или удивления, а с раздражением и покорностью.
– Ты в порядке? – спросил из темноты Ричер.
Мужчина выпрямился.
– Кто здесь? – крикнул он.
– Я, – ответил Ричер.
– Кто?
Ричер подошел поближе и шагнул в полосу света, падающего из окна кухни соседского дома.
– Ты, – с трудом выговорил мужчина.
– Я, – подтвердил Ричер.
– Мы же вышвырнули тебя из города.
– У вас не вышло.
– Ты не должен здесь находиться.
– Мы можем обсудить это подробнее, если хочешь. Прямо сейчас. И здесь.
Мужчина покачал головой.
– Меня тошнит. Это нечестно.
– Это было бы нечестно, даже если бы ты был здоров, – ответил Ричер.
Мужчина пожал плечами.
– Как скажешь, – пробормотал он. – Я иду в дом.
– Как твой дружок? Тот, что с челюстью?
– Ты сильно ему врезал.
– Зубы в порядке?
– А тебе какое дело?
– Это вопрос калибровки, – сказал Ричер. – Настоящее искусство – делать только то, что необходимо, не больше и не меньше.
– Ну, у него отвратительные зубы. Как и у всех нас.
– Очень плохо, – заметил Ричер.
– Меня тошнит, – повторил мужчина. – Я ухожу в дом. Я тебя не видел, ладно?
– Плохая еда?
Мужчина помолчал, а потом кивнул:
– Наверное, съел что-то плохое.
Он повернулся спиной к Ричеру и медленно направился к дому, спотыкаясь и придерживая ремень одной рукой, как будто брюки были ему слишком велики. Ричер проследил за ним взглядом и зашагал назад, в темноту.
Он прошел пятьдесят ярдов на юг и пятьдесят на восток от того места, где находился перед этим, на случай если помощник шерифа передумает и решит, что он все-таки что-то видел. Ричер хотел оказаться подальше от его дома, если копы станут обшаривать задний двор. И вне пределов досягаемости фонариков, если они отправятся за ним в погоню.
Но копы так и не появились. Очевидно, его собеседник не позвонил в полицию. Ричер прождал почти полчаса. Далеко на западе в небе снова послышался шум двигателя, который напряженно набирал обороты, поднимаясь в воздух. Маленький самолетик еще раз взлетел с земли. Семь часов вечера. Затем шум стих, небо стало чернильно-черным, а дома надежно закрылись на ночь. Набежали тучи и спрятали луну и звезды. Если не считать света за задернутыми шторами, мир погрузился в густой мрак. Температура воздуха резко упала – наступила ночь, какой она бывает на открытых пространствах.
День выдался долгим.
Ричер встал, расстегнул ворот рубашки и зашагал на восток, в сторону Хоупа. Он шел так, что освещенные дома оставались слева, а когда они исчезли, свернул в темноте налево и пошел в ту сторону, где, насколько он помнил, должны были находиться магазин одежды, заправка, заброшенный мотель и пустырь, на котором собирались что-то построить. Затем он снова сдвинулся левее и попытался рассмотреть линию дороги. Он знал, что она должна там быть, но никак не мог ее разглядеть. Тогда Ричер направился туда, где она, по его представлениям, находилась, подошел к ней настолько близко, насколько смог решиться, и в конце концов увидел в ночном сумраке темную полосу. Неразличимую, но отличавшуюся от равнины, заросшей кустарником. Ричер определил свое положение относительно нее, запомнил, где она проходит, отошел на безопасные десять ярдов и двинулся дальше вперед. Идти в темноте было трудно. Он постоянно налетал на кусты и держал руки вытянутыми перед собой, чтобы не наткнуться на валуны. Дважды он спотыкался о булыжники размером с футбольный мяч и падал. Дважды поднимался, отряхивал грязь и шел дальше.
«Упрямый», – сказала Воэн.
«Глупый», – подумал Ричер.
В третий раз он споткнулся не о камень. Это было что-то совсем другое, мягкое и податливое.
Он лежал не шевелясь.
Автомобиль поехал дальше. Не стал останавливаться, даже не замедлил скорость. Шофер сидел высоко на левом сиденье. Ричер понял, что, как и у большинства водителей, его глаза были прикованы к повороту, который он собирался сделать, то есть он смотрел вперед и влево, а не в сторону и вправо.
Плохая техника для охранника.
После того как «тахо» скрылся из виду, Ричер еще какое-то время не шевелился, затем встал, отряхнул пыль и зашагал на запад. Вскоре он укрылся за камнем, к которому направлялся перед появлением «тахо».
Второй комплекс был обнесен не металлической стеной, а каменной. Внутри располагались жилые дома. Ричер заметил декоративные растения и деревья, посаженные так, чтобы закрывать вид на завод. Вдалеке возвышался огромный дом, построенный из дерева в стиле «шале», более подходящем для Вейла[6], чем для Диспейра. Вокруг него находились самые разнообразные хозяйственные постройки, в том числе сарай, который, скорее всего, был ангаром, потому что вдоль всей длины дальней стены шел широкий размеченный участок земли, очень похожий на взлетно-посадочную полосу. В обоих концах и посередине этой полосы стояли шесты с ветровыми конусами.
Ричер снова двинулся в путь. Он старался держаться подальше от проезда между комплексами. Оттуда его было слишком легко заметить и сбить машиной. Вместо этого он пошел по дуге на запад, чтобы обойти жилой комплекс так, словно обе огороженные территории были одним громадным препятствием.
К полудню Ричер залег с южной стороны, лицом к задней части завода по переработке металлов. Жилой комплекс был ближе и левее. Далеко за ним, на северо-западе, Ричер заметил маленькое серое пятно. То ли низкое сооружение, то ли группа зданий в пяти или шести милях от его укрытия. Кажется, около дороги. Возможно, заправочная станция, стоянка для грузовиков или мотель. Скорее всего, за пределами границы Диспейра. Ричер прищурился, но не смог понять, что там такое. Тогда он занялся более близкими целями. На заводе кипела работа. На жилой территории ничего особенного не происходило. «Тахо» продолжали объезжать территорию. По далекой дороге бесконечным потоком шли машины. В основном это были грузовики с кузовом-платформой, но время от времени Ричер замечал контейнеровозы и даже закрытые грузовые платформы. Они ехали в обоих направлениях, и небо пятнали выхлопы дизельных двигателей, длинными лентами тянущиеся до самого горизонта. Завод выплевывал дым, огонь и искры. На расстоянии его грохот казался не таким оглушительным, но вблизи наверняка наводил ужас. Солнце поднялось высоко в небо, и стало тепло.
Ричер присел пониже, он наблюдал и слушал, пока ему не наскучило это занятие, и тогда он зашагал на восток, чтобы взглянуть на дальнюю окраину города.
Ярко светило солнце, поэтому Ричер соблюдал осторожность и передвигался медленно. Завод и город были разделены пустырем мили в три шириной. Ричер прошел через него по прямой, оставив в стороне кусты, где прятался. Во второй половине дня он оказался примерно на одном уровне с тем местом, где был в шесть утра, но южнее поселения, а не севернее и смотрел на задние стены домов, а не на фасады коммерческих зданий.
Дома были опрятные и совершенно одинаковые, дешевые, но вполне прилично построенные. Одноэтажные в стиле «ранчо», отделанные гонтом, с крышами, залитыми битумом. Выкрашенные краской или морилкой, с гаражами и без, с частоколами вокруг дворов и открытые всему миру. На большинстве крыш имелись спутниковые тарелки, дружно повернувшие головы на юго-запад, точно полк ожидающих чего-то зрителей. Ричер разглядел среди домов людей, по большей части женщин и детей. Изредка попадались мужчины, они крутились возле машин, неспешно работали во дворах. Ричер догадался, что это временные рабочие, те, кому сегодня не повезло. Он прошел по дуге в сто ярдов направо и налево, на восток и на запад, стараясь рассмотреть побольше. Впрочем, он не увидел ничего особенного: дома в странном маленьком пригороде, словно прилипшем к Диспейру, на расстоянии многих миль от чего бы то ни было, окруженные бескрайними открытыми пространствами. Высившиеся на западе Скалистые горы, казалось, находились в миллионе миль. Неожиданно Ричер понял, что Диспейр построили люди, потерявшие надежду. Они перебрались через холмы и увидели перед собой далекий горизонт. Именно здесь и в тот момент они сдались. Разбили лагерь и остались, где были. А их потомки продолжали жить в городе, работали или не работали в зависимости от капризов хозяина завода.
Ричер съел последнюю шоколадку и выпил остатки воды, сделал пяткой ямку в кустах и закопал обертки и пустые бутылки вместе с мешком для мусора. Перебегая от камня к камню, он подобрался поближе к домам. Низкое гудение, доносившееся со стороны завода, расположенного вдалеке, становилось тише, и Ричер понял, что рабочий день подходит к концу. Слева низко висело солнце, и его последние лучи целовали вершины далеких гор. Температура воздуха падала.
Первые машины и грузовики-пикапы начали возвращаться в город через двенадцать часов после того, как проехали в сторону завода. Длинный рабочий день. Они направлялись на восток, в сторону сгущающихся сумерек, поэтому фары были включены. Их лучи уносились на юг, заливали светом перекрестки, подпрыгивали и ныряли вниз, двигаясь в сторону Ричера. Затем они опять повернули, кто налево, а кто направо, и помчались в сторону подъездных дорожек, гаражей, навесов для автомобилей и просто участков земли, заляпанных машинным маслом. Одна за другой машины останавливались, и фары гасли. Затихали моторы. Слышался скрип открываемых дверей, которые через несколько мгновений захлопывались. Внутри домов горел свет, в окнах виднелось голубое сияние телевизионных экранов. А небо становилось все темнее.
Ричер подобрался еще ближе и увидел, как мужчины несут пустые контейнеры из-под ланча на кухни или стоят около машин, потягиваясь, потирая глаза тыльной стороной ладони. Увидел исполненных надежд мальчишек с мячами и рукавицами для бейсбола, рассчитывавших поиграть перед наступлением ночи. Видел, как некоторые отцы соглашались, а другие отказывались. Видел, как маленькие девочки выбегают на улицу с сокровищами, требующими немедленного изучения.
Он увидел крупного мужчину, который стоял возле его столика в ресторане, закрывая ему дорогу к выходу, а потом держал перед ним дверь полицейской машины, как консьерж дверцу такси. Старший помощник шерифа. Он вылез из старого грузовика-пикапа, того самого, что подъехал тогда к ресторану, прошел мимо двери на кухню, прижимая обе руки к животу, и, спотыкаясь, поспешил во двор. Забора вокруг его дома не было. Он упорно шагал мимо обработанной земли в сторону кустов, растущих за домом.
Ричер подобрался поближе.
Мужчина остановился, расставил пошире ноги, наклонился, и его вырвало прямо на землю. Секунд двадцать он стоял, сложившись пополам, затем выпрямился, потряс головой и сплюнул.
Ричер подошел еще ближе. Когда до мужчины оставалось двадцать ярдов, тот снова наклонился и его вырвало во второй раз. Ричер слышал, как он тяжело вздохнул. Не от боли или удивления, а с раздражением и покорностью.
– Ты в порядке? – спросил из темноты Ричер.
Мужчина выпрямился.
– Кто здесь? – крикнул он.
– Я, – ответил Ричер.
– Кто?
Ричер подошел поближе и шагнул в полосу света, падающего из окна кухни соседского дома.
– Ты, – с трудом выговорил мужчина.
– Я, – подтвердил Ричер.
– Мы же вышвырнули тебя из города.
– У вас не вышло.
– Ты не должен здесь находиться.
– Мы можем обсудить это подробнее, если хочешь. Прямо сейчас. И здесь.
Мужчина покачал головой.
– Меня тошнит. Это нечестно.
– Это было бы нечестно, даже если бы ты был здоров, – ответил Ричер.
Мужчина пожал плечами.
– Как скажешь, – пробормотал он. – Я иду в дом.
– Как твой дружок? Тот, что с челюстью?
– Ты сильно ему врезал.
– Зубы в порядке?
– А тебе какое дело?
– Это вопрос калибровки, – сказал Ричер. – Настоящее искусство – делать только то, что необходимо, не больше и не меньше.
– Ну, у него отвратительные зубы. Как и у всех нас.
– Очень плохо, – заметил Ричер.
– Меня тошнит, – повторил мужчина. – Я ухожу в дом. Я тебя не видел, ладно?
– Плохая еда?
Мужчина помолчал, а потом кивнул:
– Наверное, съел что-то плохое.
Он повернулся спиной к Ричеру и медленно направился к дому, спотыкаясь и придерживая ремень одной рукой, как будто брюки были ему слишком велики. Ричер проследил за ним взглядом и зашагал назад, в темноту.
Он прошел пятьдесят ярдов на юг и пятьдесят на восток от того места, где находился перед этим, на случай если помощник шерифа передумает и решит, что он все-таки что-то видел. Ричер хотел оказаться подальше от его дома, если копы станут обшаривать задний двор. И вне пределов досягаемости фонариков, если они отправятся за ним в погоню.
Но копы так и не появились. Очевидно, его собеседник не позвонил в полицию. Ричер прождал почти полчаса. Далеко на западе в небе снова послышался шум двигателя, который напряженно набирал обороты, поднимаясь в воздух. Маленький самолетик еще раз взлетел с земли. Семь часов вечера. Затем шум стих, небо стало чернильно-черным, а дома надежно закрылись на ночь. Набежали тучи и спрятали луну и звезды. Если не считать света за задернутыми шторами, мир погрузился в густой мрак. Температура воздуха резко упала – наступила ночь, какой она бывает на открытых пространствах.
День выдался долгим.
Ричер встал, расстегнул ворот рубашки и зашагал на восток, в сторону Хоупа. Он шел так, что освещенные дома оставались слева, а когда они исчезли, свернул в темноте налево и пошел в ту сторону, где, насколько он помнил, должны были находиться магазин одежды, заправка, заброшенный мотель и пустырь, на котором собирались что-то построить. Затем он снова сдвинулся левее и попытался рассмотреть линию дороги. Он знал, что она должна там быть, но никак не мог ее разглядеть. Тогда Ричер направился туда, где она, по его представлениям, находилась, подошел к ней настолько близко, насколько смог решиться, и в конце концов увидел в ночном сумраке темную полосу. Неразличимую, но отличавшуюся от равнины, заросшей кустарником. Ричер определил свое положение относительно нее, запомнил, где она проходит, отошел на безопасные десять ярдов и двинулся дальше вперед. Идти в темноте было трудно. Он постоянно налетал на кусты и держал руки вытянутыми перед собой, чтобы не наткнуться на валуны. Дважды он спотыкался о булыжники размером с футбольный мяч и падал. Дважды поднимался, отряхивал грязь и шел дальше.
«Упрямый», – сказала Воэн.
«Глупый», – подумал Ричер.
В третий раз он споткнулся не о камень. Это было что-то совсем другое, мягкое и податливое.
Глава 12
Ричер полетел вперед, и какой-то примитивный инстинкт помог ему не рухнуть на то, обо что он споткнулся. Он поджал ноги, втянул голову в плечи и перекатился, как в дзюдо. В результате он упал на спину, и у него перехватило дыхание, а острые камни впились в плечо и бедро. Мгновение он лежал не шевелясь, затем перевернулся на живот, встал на колени и оказался лицом к тому месту, откуда началось его падение. После этого он открыл глаза и принялся вглядываться в ночь.
Слишком темно, чтобы что-то рассмотреть.
А фонарика у него не было.
Он пополз вперед на коленях, опираясь о землю одной рукой, а другую сжав в кулак и выставив перед собой. Примерно через ярд она на что-то наткнулась.
Мягкое.
Не мех.
Ткань.
Ричер расставил пальцы. Расслабил их. Провел кончиками пальцев справа налево. Сжал.
Нога. Под его рукой была человеческая нога. Размер и плотность бедра не вызывали сомнений. Он нащупал ахиллово сухожилие, а под большим пальцем почувствовал длинную четырехглавую мышцу. Ткань была мягкой и тонкой.
Скорее всего, хлопчатобумажная саржа, выношенная и много раз стиранная. Возможно, старый бумажный твил.
Ричер сдвинул руку влево и нащупал тыльную сторону колена. Нога лежала передней поверхностью вниз. Тогда он подсунул под нее большой палец и нашел колено. Оказалось, что оно вдавлено в песок. Ричер вытянул руку на три фута вправо, провел по спине и добрался до лопатки. Затем отыскал пальцами шею, затылок и ухо.
Пульса не было.
Холодная кожа. Не теплее ночного воздуха.
Под ухом он нащупал воротник. Трикотажный, слегка жесткий. Наверное, рубашка с коротким рукавом. Ричер подполз на коленях ближе и раскрыл глаза так широко, что у него заболели мышцы лица.
Слишком темно, ничего не разглядеть.
Пять органов чувств. Слишком темно, чтобы видеть, и ни звука не слышно. На вкус Ричер ничего не собирался пробовать. Оставались обоняние и осязание. Запах был относительно нейтральным. Ричер в своей жизни немало сталкивался с запахами пострадавших живых организмов. Этот не вызывал особенно неприятных ощущений. Грязная одежда, застоявшийся пот, немытые волосы, сухая, пропеченная на солнце кожа, едва различимые пары метана, потому что тело уже начало разлагаться. Мочевой пузырь и кишечник никак себя не проявили.
Крови нет.
Нет запаха духов или одеколона.
Никакой информации.
Значит, придется его потрогать. Ричер начал с волос. Не длинные, но и не короткие, полтора или два дюйма длиной. Жесткие, слегка вьющиеся. Принадлежат белому. Невозможно сказать, какого они цвета. Под ними маленький, аккуратный череп.
Мужчина или женщина?
Ричер провел ногтем большого пальца вдоль позвоночника. Под рубашкой нет лифчика, но это еще необязательно что-то значит. Он потыкал пальцем в заднюю часть грудной клетки, точно слепец, читающий Брейля. Тонкие кости, выступающий позвоночник, не слишком крупные, но жилистые мышцы. Либо худой мальчик, слегка истощенный, либо женщина в хорошей физической форме. Из тех, что участвуют в марафонах или проделывают на своих велосипедах по сто миль зараз.
Так кто же это?
Только один способ узнать наверняка.
Он ухватился за одежду на плече и бедре и перекатил тело на бок. Оно оказалось довольно тяжелым. По тому, на каком расстоянии находились друг от друга руки, Ричер пришел к выводу, что его находка имеет рост пять футов восемь дюймов, а весит, скорее всего, сто сорок фунтов. Значит, это все-таки мужчина. Женщина – участница марафонов была бы намного легче, фунтов сто пять. Продолжая держать тело за одежду, Ричер сдвинул его и позволил упасть на спину. Затем расставил пальцы и опять начал свое исследование с головы.
Вне всякого сомнения, мужчина.
Лоб оказался костистым и неровным, на подбородке и над верхней губой четырехдневная щетина. Щеки и шея более гладкие.
Молодой мужчина, скорее юноша.
Выступающие скулы, глаза сухие, как шарики из мрамора. Кожа на лице жесткая и сморщенная. Слегка перепачканная в песке и слишком сухая. Рот тоже сухой – внутри и снаружи. На шее выступают жилы, напоминающие веревки. Нигде ни грамма жира. Да и вообще сплошные кожа да кости.
«Он голодал или был обезвожен», – подумал Ричер.
На рубашке имелось две пуговицы, обе расстегнутые. Ни одного кармана, только небольшая вышивка на левой стороне. Под ней жесткие ребра и жалкие грудные мышцы. Штаны широки в поясе, никакого ремня. На ногах спортивные тапочки со шнуровкой – крючки и дырочки – на толстой вафельной подошве.
Ричер вытер руки о собственные штаны и вновь принялся ощупывать тело, только теперь снизу вверх, в поисках раны. Он работал, терпеливо обследуя тело, точно наделенная сознанием рамка металлоискателя в аэропорту. Он ощупал его спереди, снова перевернул и занялся спиной.
И ничего не обнаружил.
Никаких резаных ран или пулевых отверстий, высохшей крови, опухолей, ушибов или сломанных костей.
Руки были маленькие и довольно изящные, лишь слегка загрубевшие. Неровные ногти. Колец на пальцах нет – ни на мизинце, ни обручального, ни кольца, свидетельствующего о месте учебы.
Ричер проверил карманы брюк, два передних и два задних.
Ничего.
Ни бумажника, ни мелких монет, ни ключей или телефона. Вообще ничего.
Ричер сел на пятки и уставился в небо, пытаясь усилием воли заставить тучи рассеяться и выпустить на волю лунный свет. Но ничего такого не произошло. Небо оставалось темным. Он шел на восток, упал, повернулся назад. Значит, сейчас он находится лицом на запад. Ричер встал с колен и выпрямился. Сделал четверть оборота вправо, к северу. Медленно пошел вперед, делая маленькие шажки, изо всех сил стараясь оставаться в вертикальном положении. Затем он наклонился, провел руками по земле и подобрал четыре камня размером с бейсбольный мяч. Снова выпрямился и двинулся дальше – пять ярдов, десять, пятнадцать, двадцать.
Он нашел дорогу. Утоптанная земля уступила место залитым смолой мелким камешкам. Носком ноги Ричер нащупал ее границу, затем наклонился, сложил рядом три камня, а четвертый пристроил сверху – получилась миниатюрная пирамида. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел назад, считая шаги. Пять ярдов, десять, пятнадцать, двадцать. Он остановился, присел на корточки и стал ощупывать землю перед собой.
Ничего.
Он мелкими шажками двинулся дальше, выставив перед собой руки ладонями вниз, и наконец его правая рука уперлась в плечо трупа. Ричер посмотрел на небо. Оно по-прежнему оставалось темным.
Больше он ничего не мог сделать.
Ричер опять выпрямился, повернул налево и, неуверенно передвигаясь в темноте, направился в сторону Хоупа.
Слишком темно, чтобы что-то рассмотреть.
А фонарика у него не было.
Он пополз вперед на коленях, опираясь о землю одной рукой, а другую сжав в кулак и выставив перед собой. Примерно через ярд она на что-то наткнулась.
Мягкое.
Не мех.
Ткань.
Ричер расставил пальцы. Расслабил их. Провел кончиками пальцев справа налево. Сжал.
Нога. Под его рукой была человеческая нога. Размер и плотность бедра не вызывали сомнений. Он нащупал ахиллово сухожилие, а под большим пальцем почувствовал длинную четырехглавую мышцу. Ткань была мягкой и тонкой.
Скорее всего, хлопчатобумажная саржа, выношенная и много раз стиранная. Возможно, старый бумажный твил.
Ричер сдвинул руку влево и нащупал тыльную сторону колена. Нога лежала передней поверхностью вниз. Тогда он подсунул под нее большой палец и нашел колено. Оказалось, что оно вдавлено в песок. Ричер вытянул руку на три фута вправо, провел по спине и добрался до лопатки. Затем отыскал пальцами шею, затылок и ухо.
Пульса не было.
Холодная кожа. Не теплее ночного воздуха.
Под ухом он нащупал воротник. Трикотажный, слегка жесткий. Наверное, рубашка с коротким рукавом. Ричер подполз на коленях ближе и раскрыл глаза так широко, что у него заболели мышцы лица.
Слишком темно, ничего не разглядеть.
Пять органов чувств. Слишком темно, чтобы видеть, и ни звука не слышно. На вкус Ричер ничего не собирался пробовать. Оставались обоняние и осязание. Запах был относительно нейтральным. Ричер в своей жизни немало сталкивался с запахами пострадавших живых организмов. Этот не вызывал особенно неприятных ощущений. Грязная одежда, застоявшийся пот, немытые волосы, сухая, пропеченная на солнце кожа, едва различимые пары метана, потому что тело уже начало разлагаться. Мочевой пузырь и кишечник никак себя не проявили.
Крови нет.
Нет запаха духов или одеколона.
Никакой информации.
Значит, придется его потрогать. Ричер начал с волос. Не длинные, но и не короткие, полтора или два дюйма длиной. Жесткие, слегка вьющиеся. Принадлежат белому. Невозможно сказать, какого они цвета. Под ними маленький, аккуратный череп.
Мужчина или женщина?
Ричер провел ногтем большого пальца вдоль позвоночника. Под рубашкой нет лифчика, но это еще необязательно что-то значит. Он потыкал пальцем в заднюю часть грудной клетки, точно слепец, читающий Брейля. Тонкие кости, выступающий позвоночник, не слишком крупные, но жилистые мышцы. Либо худой мальчик, слегка истощенный, либо женщина в хорошей физической форме. Из тех, что участвуют в марафонах или проделывают на своих велосипедах по сто миль зараз.
Так кто же это?
Только один способ узнать наверняка.
Он ухватился за одежду на плече и бедре и перекатил тело на бок. Оно оказалось довольно тяжелым. По тому, на каком расстоянии находились друг от друга руки, Ричер пришел к выводу, что его находка имеет рост пять футов восемь дюймов, а весит, скорее всего, сто сорок фунтов. Значит, это все-таки мужчина. Женщина – участница марафонов была бы намного легче, фунтов сто пять. Продолжая держать тело за одежду, Ричер сдвинул его и позволил упасть на спину. Затем расставил пальцы и опять начал свое исследование с головы.
Вне всякого сомнения, мужчина.
Лоб оказался костистым и неровным, на подбородке и над верхней губой четырехдневная щетина. Щеки и шея более гладкие.
Молодой мужчина, скорее юноша.
Выступающие скулы, глаза сухие, как шарики из мрамора. Кожа на лице жесткая и сморщенная. Слегка перепачканная в песке и слишком сухая. Рот тоже сухой – внутри и снаружи. На шее выступают жилы, напоминающие веревки. Нигде ни грамма жира. Да и вообще сплошные кожа да кости.
«Он голодал или был обезвожен», – подумал Ричер.
На рубашке имелось две пуговицы, обе расстегнутые. Ни одного кармана, только небольшая вышивка на левой стороне. Под ней жесткие ребра и жалкие грудные мышцы. Штаны широки в поясе, никакого ремня. На ногах спортивные тапочки со шнуровкой – крючки и дырочки – на толстой вафельной подошве.
Ричер вытер руки о собственные штаны и вновь принялся ощупывать тело, только теперь снизу вверх, в поисках раны. Он работал, терпеливо обследуя тело, точно наделенная сознанием рамка металлоискателя в аэропорту. Он ощупал его спереди, снова перевернул и занялся спиной.
И ничего не обнаружил.
Никаких резаных ран или пулевых отверстий, высохшей крови, опухолей, ушибов или сломанных костей.
Руки были маленькие и довольно изящные, лишь слегка загрубевшие. Неровные ногти. Колец на пальцах нет – ни на мизинце, ни обручального, ни кольца, свидетельствующего о месте учебы.
Ричер проверил карманы брюк, два передних и два задних.
Ничего.
Ни бумажника, ни мелких монет, ни ключей или телефона. Вообще ничего.
Ричер сел на пятки и уставился в небо, пытаясь усилием воли заставить тучи рассеяться и выпустить на волю лунный свет. Но ничего такого не произошло. Небо оставалось темным. Он шел на восток, упал, повернулся назад. Значит, сейчас он находится лицом на запад. Ричер встал с колен и выпрямился. Сделал четверть оборота вправо, к северу. Медленно пошел вперед, делая маленькие шажки, изо всех сил стараясь оставаться в вертикальном положении. Затем он наклонился, провел руками по земле и подобрал четыре камня размером с бейсбольный мяч. Снова выпрямился и двинулся дальше – пять ярдов, десять, пятнадцать, двадцать.
Он нашел дорогу. Утоптанная земля уступила место залитым смолой мелким камешкам. Носком ноги Ричер нащупал ее границу, затем наклонился, сложил рядом три камня, а четвертый пристроил сверху – получилась миниатюрная пирамида. Он развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел назад, считая шаги. Пять ярдов, десять, пятнадцать, двадцать. Он остановился, присел на корточки и стал ощупывать землю перед собой.
Ничего.
Он мелкими шажками двинулся дальше, выставив перед собой руки ладонями вниз, и наконец его правая рука уперлась в плечо трупа. Ричер посмотрел на небо. Оно по-прежнему оставалось темным.
Больше он ничего не мог сделать.
Ричер опять выпрямился, повернул налево и, неуверенно передвигаясь в темноте, направился в сторону Хоупа.
Глава 13
Чем ближе он подходил к границе Хоупа, тем больше смещался влево, в сторону дороги. Хоуп был маленьким городком, и Ричер не хотел пройти мимо него в темноте. Не хотел идти бесконечно, до самого Канзаса. Но он смещался достаточно медленно, и, по его прикидкам, к тому моменту, когда он наткнулся на плечо трупа и почувствовал под ногами залитые смолой камешки дороги, ему оставалось пройти меньше мили. Часы у него в голове сообщили, что сейчас полночь. Значит, он неплохо справлялся и его скорость составляла около трех миль в час, несмотря на то что он еще четыре раза упал и каждые полчаса проверял, не сбился ли с курса.
Дешевая дорога Диспейра хрустела у него под ногами, но ровная жесткая поверхность позволила идти быстрее. Он взял хороший ритм и прошел оставшуюся часть мили меньше чем за полчаса. Было все еще холодно и очень темно. Но он почувствовал впереди другое покрытие, а потом дорога у него под ногами изменилась. Его левая нога оттолкнулась от жестких камней, а правая опустилась на гладкий, точно бархат, асфальт.
Он снова перешагнул через границу.
Какое-то мгновение Ричер стоял неподвижно, расставив в стороны руки и подняв голову к небу. А потом яркий свет фар ударил в него спереди, и он оказался будто в ловушке.
Включился прожектор, который исследовал его с головы до ног и обратно.
Полицейская машина.
Прожектор погас так же неожиданно, как включился, внутри машины загорелся свет, и Ричер увидел маленькую фигурку за рулем. Коричневая рубашка, светлые волосы. Ухмылка.
Воэн.
Она ждала его в темноте, поставив машину в двадцати ярдах от границ своей юрисдикции. Ричер двинулся в ее сторону, обошел машину слева. Подойдя к пассажирской дверце, взялся за ручку, открыл ее и с трудом забрался внутрь, где тихонько лопотало радио и пахло духами.
– Итак, ты свободна для позднего ужина?
– Я не ужинаю с сомнительными типами.
– Я вернулся, как и обещал.
– Повеселился?
– Не особенно.
– У меня ночное дежурство. Я освобожусь только в семь.
– Тогда давай позавтракаем. Пить кофе с сомнительными типами – это не то же самое, что ужинать с ними.
– Я не пью кофе на завтрак. Мне нужно выспаться днем.
– В таком случае чай.
– В чае тоже содержится кофеин.
– Молочный коктейль?
– Возможно.
Она спокойно сидела, упираясь локтем в дверцу и положив другую руку на колени.
– Как тебе удалось меня заметить? – спросил Ричер. – Я тебя не видел.
– Я ем много морковки, – ответила Воэн. – А наша видеоаппаратура имеет усиление для ночного видения. – Воэн наклонилась вперед и похлопала рукой по черной коробочке, установленной в верхней части приборной доски. – Камера движения и записывающее устройство с жестким диском.
Она нажала на кнопку на компьютере. На экране появилось призрачно-зеленое широкоугольное изображение того, что находилось впереди. Дорога была светлее кустов. Видимо, она сохранила больше дневного тепла, чем то, что ее окружало. Или меньше, Ричер не знал наверняка.
– Я увидела тебя, когда ты находился в полумиле отсюда, – объяснила Воэн. – Маленькую зеленую искорку.
Она нажала на другую кнопку, вернула изображение в более раннее время, и Ричер увидел себя: светящаяся в темноте точка становилась крупнее, приближаясь.
– Потрясающе, – сказал он.
– Деньги Министерства национальной безопасности. У нас их целая куча, нужно же на что-то тратить.
– Ты давно здесь?
– Час.
– Спасибо, что подождала.
Воэн завела двигатель, немного сдала назад, по широкой дуге развернулась на дороге, заехав передними колесами на песчаную обочину, потом выправила машину и нажала на педаль скорости.
– Есть хочешь? – спросила она.
– Не особенно, – ответил Ричер.
– Тебе все равно нужно поесть.
– Где?
– Кафе открыто. Оно работает всю ночь.
– В Хоупе? Почему?
– Мы в Америке. У нас экономика услуг.
– Знаешь, я бы лучше поспал. Я проделал длинный путь.
– Сначала поешь.
– Зачем?
– Я считаю, что тебе это нужно. Очень важно регулярно питаться.
– Ты что, моя мамочка?
– Просто я уверена, что тебе необходимо поесть.
– Ты получаешь от кафе процент? Хозяин твой брат?
– Кое-кто тобой интересовался.
– Кто?
– Одна девушка.
– Я не знаю никаких девушек.
– Она не спрашивала именно о тебе, – объяснила Воэн. – Ее интересовало, не вышвырнули ли из Диспейра кого-нибудь после нее.
– Ее тоже выгнали из города?
– Четыре дня назад.
– Они и женщин не пускают к себе?
– Бродяжничество не имеет половых различий.
– А кто она такая?
– Обычная девушка. Я рассказала ей о тебе. Не назвала имени, просто сказала, что сегодня вечером ты придешь в кафе поужинать. Я предположила, что ты сумеешь выбраться из Диспейра без потерь. Предпочитаю жить на солнечной стороне улицы. Так что, наверное, она будет тебя там искать.
– А чего она хочет?
Дешевая дорога Диспейра хрустела у него под ногами, но ровная жесткая поверхность позволила идти быстрее. Он взял хороший ритм и прошел оставшуюся часть мили меньше чем за полчаса. Было все еще холодно и очень темно. Но он почувствовал впереди другое покрытие, а потом дорога у него под ногами изменилась. Его левая нога оттолкнулась от жестких камней, а правая опустилась на гладкий, точно бархат, асфальт.
Он снова перешагнул через границу.
Какое-то мгновение Ричер стоял неподвижно, расставив в стороны руки и подняв голову к небу. А потом яркий свет фар ударил в него спереди, и он оказался будто в ловушке.
Включился прожектор, который исследовал его с головы до ног и обратно.
Полицейская машина.
Прожектор погас так же неожиданно, как включился, внутри машины загорелся свет, и Ричер увидел маленькую фигурку за рулем. Коричневая рубашка, светлые волосы. Ухмылка.
Воэн.
Она ждала его в темноте, поставив машину в двадцати ярдах от границ своей юрисдикции. Ричер двинулся в ее сторону, обошел машину слева. Подойдя к пассажирской дверце, взялся за ручку, открыл ее и с трудом забрался внутрь, где тихонько лопотало радио и пахло духами.
– Итак, ты свободна для позднего ужина?
– Я не ужинаю с сомнительными типами.
– Я вернулся, как и обещал.
– Повеселился?
– Не особенно.
– У меня ночное дежурство. Я освобожусь только в семь.
– Тогда давай позавтракаем. Пить кофе с сомнительными типами – это не то же самое, что ужинать с ними.
– Я не пью кофе на завтрак. Мне нужно выспаться днем.
– В таком случае чай.
– В чае тоже содержится кофеин.
– Молочный коктейль?
– Возможно.
Она спокойно сидела, упираясь локтем в дверцу и положив другую руку на колени.
– Как тебе удалось меня заметить? – спросил Ричер. – Я тебя не видел.
– Я ем много морковки, – ответила Воэн. – А наша видеоаппаратура имеет усиление для ночного видения. – Воэн наклонилась вперед и похлопала рукой по черной коробочке, установленной в верхней части приборной доски. – Камера движения и записывающее устройство с жестким диском.
Она нажала на кнопку на компьютере. На экране появилось призрачно-зеленое широкоугольное изображение того, что находилось впереди. Дорога была светлее кустов. Видимо, она сохранила больше дневного тепла, чем то, что ее окружало. Или меньше, Ричер не знал наверняка.
– Я увидела тебя, когда ты находился в полумиле отсюда, – объяснила Воэн. – Маленькую зеленую искорку.
Она нажала на другую кнопку, вернула изображение в более раннее время, и Ричер увидел себя: светящаяся в темноте точка становилась крупнее, приближаясь.
– Потрясающе, – сказал он.
– Деньги Министерства национальной безопасности. У нас их целая куча, нужно же на что-то тратить.
– Ты давно здесь?
– Час.
– Спасибо, что подождала.
Воэн завела двигатель, немного сдала назад, по широкой дуге развернулась на дороге, заехав передними колесами на песчаную обочину, потом выправила машину и нажала на педаль скорости.
– Есть хочешь? – спросила она.
– Не особенно, – ответил Ричер.
– Тебе все равно нужно поесть.
– Где?
– Кафе открыто. Оно работает всю ночь.
– В Хоупе? Почему?
– Мы в Америке. У нас экономика услуг.
– Знаешь, я бы лучше поспал. Я проделал длинный путь.
– Сначала поешь.
– Зачем?
– Я считаю, что тебе это нужно. Очень важно регулярно питаться.
– Ты что, моя мамочка?
– Просто я уверена, что тебе необходимо поесть.
– Ты получаешь от кафе процент? Хозяин твой брат?
– Кое-кто тобой интересовался.
– Кто?
– Одна девушка.
– Я не знаю никаких девушек.
– Она не спрашивала именно о тебе, – объяснила Воэн. – Ее интересовало, не вышвырнули ли из Диспейра кого-нибудь после нее.
– Ее тоже выгнали из города?
– Четыре дня назад.
– Они и женщин не пускают к себе?
– Бродяжничество не имеет половых различий.
– А кто она такая?
– Обычная девушка. Я рассказала ей о тебе. Не назвала имени, просто сказала, что сегодня вечером ты придешь в кафе поужинать. Я предположила, что ты сумеешь выбраться из Диспейра без потерь. Предпочитаю жить на солнечной стороне улицы. Так что, наверное, она будет тебя там искать.
– А чего она хочет?