Страница:
— А если и приедет, невелика беда, — вмешался Милин. — Они долго не задерживаются, дверь опечатывают и уезжают.
— Может, тогда центральный кабель перерубить? — предложил толстенький Салмаксов.
— Замучаешься рубить, — Цуцуряк похлопал ладонью по толстому, диаметром в добрый десяток сантиметров проводу в свинцовой оплетке. — Тут другой инструмент нужен.
Петр Салмаксов передернул плечами. Ему было не по себе. Впервые за свою недолгую и неправедную жизнь он готовился к участию в преступлении, не имея за спиной прикрытия в лице правоохранительной системы. Раньше было проще — Салмаксова защищало лежавшее в кармане удостоверение и статус следователя прокуратуры, которого сотрудники милиции не имели права не то что задержать, но и даже проверить.
— А где Стас и Миша? — осторожно поинтересовался экс-следователь в надежде на то, что Винниченко с Дудкиным опаздывают и в связи с этим операция по незаконному проникновению в чужую квартиру будет перенесена. Или вообще отменена.
— Другим делом заняты, — буркнул Самойлов. — Ну что, погнали?
— Погнали, — согласился Милин и поднял сумку с фомками и кувалдой.
Салмаксов прикусил нижнюю губу и неслышно вздохнул.
— Могут по льду уйти, — озабоченно заявил Кабаныч.
— Не уйдут, — Рыбаков долил себе чая. — У тебя ж есть динамит...
— И что? — не сообразил хозяин дома.
— Рванем в паре-тройке мест и вскроем ледок. По полыньям особо не попрыгаешь.
— Классно, блин! — восхитился Садист. — Устроим им Чудское озеро!
— Та-ак, — задумался Кабаныч. — Два пулемета у ограды, еще один у речки...
— Э, стой! — встрепенулся Денис. — Какие пулеметы?
— РПД [28], — «мирный коммерсант» непонимающе уставился на Дениса. — А чо, калибр маловат?
— У Горыныча есть «Утесы» [29], — Садист оторвался от очередного бутерброда. — Правда, только два.
— А артиллерии у вас нет? — ехидно осведомился Рыбаков.
— Чего нет, того нет, — Кабаныч пожал плечами. — А надо?
— Я от вас дурею, — серьезно сказал Денис. — Зачем вам вообще тяжелое вооружение? Те же пулеметы?
Садист посмотрел в окно и изобразил на своеm лице напряженную работу мысли.
— Жизнь не всегда, блин, предсказуема, — значительно пробормотал Николаев. — Разные случаи бывают...
Садист закивал, соглашаясь со столь ценным наблюдением:
— Это точно...
Братки уже были готовы переключиться с обсуждения практических шагов по борьбе с местечковым сатанизмом на воспоминания о героическом прошлом, но тут в столовую влетел рыжий щенок мастино неаполитано и остановился по центру ковра, дружелюбно помахивая хвостом и втягивая ноздрями запах ветчины.
— Ого! — улыбнулся Денис. — Ты своей гвинейской крысе приятеля завел?
— Жена купила, — фыркнул Кабаныч.
— И как назвал?
— Временно — Вездесущий.
— С одним «эс» или с двумя? — Рыбаков потрепал щенка по загривку.
— Когда как, — Николаев подмигнул щенку. — Чаще, блин, и то и другое.
— Нормальное погоняло заслужить надо, — молвил Садист.
Вездесущий попытался залезть на стол, дабы свистнуть с блюда ароматный бутерброд, получил от Кабаныча шлепок по заднице и умчался куда-то в глубь дома.
— Пошел обувь жрать, — констатировал Николаев. — Эй, Ху!
Филиппинец мгновенно явился на зов.
— Собака! Ав-ав! — Кабаныч довольно натурально пролаял и махнул рукой в сторону двери. — Кормить! Ав-ав!
Ху побежал вслед за щенком.
— Ты поаккуратнее со своим «кормить» и «ав-ав», — хихикнул Денис. — А то он что-нибудь перепутает и подаст тебе печеного Вездесущего с лучком и черносливом.
— Не подаст, — «бизнесмен» замотал головой. — Он, блин, любит животных. Особенно собак.
— Я тоже люблю собак, — Горыныч поддержал друга. — А вот кошек не очень.
— Да ты их просто готовить не умеешь, — засмеялся Рыбаков.
— Что-то не так? — развязно спросил обнаглевший от безнаказанности и собственной крутизны «бомбист» Пифия.
— Ты тепловоз сорок четыре-ноль-два-»бэ» обслуживал?
— Ну, я... — моментально сникнув, промямлил Резван.
— Его вояки уже неделю ждут! — взорвался мастер. — Ты что, придурок, не мог мне документы вовремя занести?!
— Я бы попросил... — томным голосом начал Пифия.
— Закрой рот! — мастер грохнул кулаком по столу. — Еще раз такое повторится — выгоню к чертовой матери! Тебе ясно?!
Резван обиженно засопел.
— Не слышу! Так ясно или нет?!
— Ясно, — Пифия зло зыркнул на мастера.
— Свободен, — старший ремонтников поставил размашистую подпись на акте. — Напишешь объяснительную...
Спустя час двое солдатиков с эмблемами железнодорожных войск в петлицах замызганных бушлатах забрались в кабину тепловоза с белым номером 02-Б на борту и погнали его в расположение складов военного имущества.
Им и в голову не пришло проверить комплектность запасной системы экстренного торможения. Все равно ею никто никогда не пользовался.
— Слышь, Леня, ты чо от меня хотел?
— Ага, вот ты где! — обрадовался Петухов, потерявший подчиненного еще утром и уныло слоняющийся в одиночестве по гулким пустым коридорам аэропорта Пулково. — Мне опять техник все уши про какого-то постороннего прожужжал...
— А я тут при чем? — недовольным тоном спросил Каасик.
— Возьми Пиотровского и проверь тоннель под седьмой ВПП.
Сержант про себя обозвал настырного лейтенанта «инициативным фаллоимитатором» и сплюнул себе под ноги.
— Лева сейчас не сможет.
— Почему? — набычился Петухов.
— У него живот разболелся.
— Что-то серьезное?
— Вроде, да...
На самом деле старший сержант Пиотровский нажрался так, что показывать его публике было совсем небезопасно. Рано утром, через десять минут после начала смены, мучимый жаждой напарник Каасика залез в поисках опохмела в чемоданы рейса на Ереван, обнаружил в одном из них бутыль дорогого коньяку и ополовинил сосуд, понадеявшись на авось и абсолютно не рассчитав подорванные вчерашним возлиянием силы.
Теперь храпел на куче брезента в одном из утепленных ангаров, выводя сизым носом незамысловатые рулады.
Автомат Пиотровского Каасик спрятал в дежурке.
— Тогда ты один сходи, — принял лейтенант непростое решение.
— На фига? — сержант сыто рыгнул.
— Это наша обязанность, — Петухов воззвал к профессиональной гордости подчиненного.
— Вот пусть техник и проверяет, — нашелся Каасик. — Там его территория. А мне в зале патрулировать надо. — Сержант давно заприметил расположившихся в ожидании отлета таджиков и искал повод, чтобы к чему-нибудь придраться, завести бодягу с проверкой документов и поиметь с укутанных в цветастые халаты хлопкоробов немного наличных.
— Хорошо, — скис лейтенант. — Тогда я сам схожу. Если меня будут спрашивать, буду через час.
— Хоть через два, — повеселел сержант. — Но только зря идешь. Никого там нет и быть не может. Техник опять пургу гонит. Как со следами... Небось тень свою увидел и перетрусил.
— Не, он сказал, что двоих приметил, — Петухов поправил кобуру.
— А чо не окликнул?
— Говорит, что слишком далеко было.
— Тогда как он понял, что это посторонние? — задал Каасик логичный вопрос. — Скорее всего, грузчики проходили. Они часто под землей ползают, чтоб по ветру не шоркаться. Щас на поле такой дубак, в момент заледенеешь. Вот и лезут в тоннели.
— Ты думаешь, что не стоит идти?
— Сам решай. Я б не пошел.
Лейтенант был готов согласиться с сержантом, но переборол желание покемарить в теплой дежурке и решил исполнить свой служебный долг.
— Я все-таки проверю.
— Твоя воля, — зевнул Каасик. — Если что, я буду у касс...
Самого Рыбакова Садист доставил к буддистскому храму возле метро «Черная речка», подвал которого занимал головной офис правоскинхэдовской организации «Солнцеворот». Параллельно с пропагандой положительного образа бритоголового борца за справедливость члены движения занимались и охраной культовых объектов, успешно отражая попытки проникновения в святилища охотников за цветными металлами и разной другой сволочи вроде скинхэдов левого маоистского толка и футбольных фанатов непитерских команд.
«Фюрер» организации, как обычно, присутствовал на рабочем месте.
Денис поручковался [30] с тремя членами политсовета и уместился на скамье возле длинного стола, сработанного из полированной сосны.
— Чай будешь? — спросил гостеприимный «фюрер» с простым русским именем Артем.
— Буду.
— Зеленый или черный?
— Зеленый.
Артем взял с полочки над столом пустую кружку и пронзил взглядом застывшего у дверей охранника.
— Сколько раз говорить — если жрете бульон из чашек, то как следует мойте?! Мы ж не в Средней Азии, масло в чай не добавляем!
Денис достал сигарету и покрутил головой в поисках пепельницы.
— Здесь нельзя, — Артем отвлекся от воспитания охранника. — Монахи не разрешают. Курить — только за территорией храма.
— Понятно, — Рыбаков убрал пачку. — А почему?
— Духи, — объяснил глава «Солнцеворота». — Называются «наги». Питаются запахами.
— У меня ароматизированные сигареты. Должны понравиться духам.
— Увы, — первый заместитель «фюрера» развел руки.
— А у меня к вам дело, — Денис взял быка за рога.
— Излагай, — Артем уселся напротив.
— Надо сатанистов погонять.
— Дело хорошее, — согласился «фюрер» и провел ладонью по бритой голове. — Давненько мы этих придурков не мочили. Где и когда?
— Видимо, завтра. На кладбище у Среднего проспекта.
— Сколько их будет?
— Человек двадцать.
— С пиками?
— Не знаю, — признался Рыбаков.
— Дубины возьмем, — сказал ответственный за идеологическую подготовку. — И цепи.
— Венедов среди них не будет? — уточнил Артем.
— А это кто такие? — не понял Денис.
— Язычники, — «фюрер» самолично набулькал чаю дорогому гостю. — Мы с ними в нормальных отношениях, так что сам понимаешь... Сильно пинать не можем, не поймут. Только для проформы, без переломов.
— Ваши венеды часовни поджигают?
— Естественно, нет!
— Тогда все в порядке. Венедов там не наблюдается... Ваша задача будет рассечь силы противника и заколбасить их со стороны речки. От ограды вглубь пойдет наша команда, — Рыбаков выложил на стол схему. — Красные стрелки — мои люди, синие — вы.
— Ага, — Артем был невысокого роста и, чтобы рассмотреть нарисованную Кабанычем карту, привстал и почти лег на стол. — Ментовка рядом?
— Нет, место глухое.
— Замаскироваться надо, — предложил Антон, заместитель по работе с личным составом. — У нас как раз есть зимний камуфляж. Заранее рассредоточимся, подгадаем время и ударим. Среди склепов схорониться несложно.
— Годится, — одобрил Артем.
— Сколько я должен? — Денис задал непростой вопрос.
— Да брось ты! — глава «Солнцеворота» замахал руками. — Какие деньги!
— Не, так не пойдет, — Рыбаков отставил кружку. — Давай я хоть к тебе рабочих пришлю, чтоб ремонт в вашем зале заседаний сделали.
Артем подумал и согласился. Нужды организации «фюрер» ставил выше благородных порывов.
— А в остальном как? — поинтересовался Артем, когда проблема ремонта помещений была решена.
— Нормально, — Денис отпил чай. — Дом строю, в коттеджном поселке. Из шпал, а сверху — кирпич одним слоем. В классических русских традициях.
— В русских — это хорошо, — похвалил патриотично настроенный «фюрер». — Надо вообще все русском стиле делать.
— Предложи это монахам, — хмыкнул Рыбаков. — Статую Будды — на фиг, а на его место изображение какого-нибудь старца.
— Мы ж не талибы, — быстро отреагировал Артем, — а совершенно цивилизованные люди. Это «леваки» все громят. Мы — за созидание...
«Бентли» слегка качнуло.
Толик вздохнул, положил кейс на прежнее место, выбрался наружу, придерживая полу длинного светло-желтого, в цвет машине пальто из верблюжьей шерсти, неторопливо прошествовал вдоль почти шестиметрового автомобиля и встретился взглядом с бородатым очкариком, выглядывающим из бокового окна потрепанного заглохшего «москвича». Очкарик в ужасе озирал разбитый вдребезги капот своего четырехколесного чудовища и царапины на золотом лаке бампера «бентли».
Толик цыкнул зубом и положил руку на крышу «москвича»:
— Ну ты, мужик, с чувством юмора. Сразу видно. Тебя тоже анекдоты про «мерседесы» и «запорожцы» достали?..
Глава 7
— Может, тогда центральный кабель перерубить? — предложил толстенький Салмаксов.
— Замучаешься рубить, — Цуцуряк похлопал ладонью по толстому, диаметром в добрый десяток сантиметров проводу в свинцовой оплетке. — Тут другой инструмент нужен.
Петр Салмаксов передернул плечами. Ему было не по себе. Впервые за свою недолгую и неправедную жизнь он готовился к участию в преступлении, не имея за спиной прикрытия в лице правоохранительной системы. Раньше было проще — Салмаксова защищало лежавшее в кармане удостоверение и статус следователя прокуратуры, которого сотрудники милиции не имели права не то что задержать, но и даже проверить.
— А где Стас и Миша? — осторожно поинтересовался экс-следователь в надежде на то, что Винниченко с Дудкиным опаздывают и в связи с этим операция по незаконному проникновению в чужую квартиру будет перенесена. Или вообще отменена.
— Другим делом заняты, — буркнул Самойлов. — Ну что, погнали?
— Погнали, — согласился Милин и поднял сумку с фомками и кувалдой.
Салмаксов прикусил нижнюю губу и неслышно вздохнул.
* * *
— Блокировать этих придурков надо сразу со всех сторон, — Садист откусил полбутерброда и заработал мощными, как у неандертальца, челюстями. — Отсечь барыгу, а молодняк зажать между шоссе и речкой и загасить.— Могут по льду уйти, — озабоченно заявил Кабаныч.
— Не уйдут, — Рыбаков долил себе чая. — У тебя ж есть динамит...
— И что? — не сообразил хозяин дома.
— Рванем в паре-тройке мест и вскроем ледок. По полыньям особо не попрыгаешь.
— Классно, блин! — восхитился Садист. — Устроим им Чудское озеро!
— Та-ак, — задумался Кабаныч. — Два пулемета у ограды, еще один у речки...
— Э, стой! — встрепенулся Денис. — Какие пулеметы?
— РПД [28], — «мирный коммерсант» непонимающе уставился на Дениса. — А чо, калибр маловат?
— У Горыныча есть «Утесы» [29], — Садист оторвался от очередного бутерброда. — Правда, только два.
— А артиллерии у вас нет? — ехидно осведомился Рыбаков.
— Чего нет, того нет, — Кабаныч пожал плечами. — А надо?
— Я от вас дурею, — серьезно сказал Денис. — Зачем вам вообще тяжелое вооружение? Те же пулеметы?
Садист посмотрел в окно и изобразил на своеm лице напряженную работу мысли.
— Жизнь не всегда, блин, предсказуема, — значительно пробормотал Николаев. — Разные случаи бывают...
Садист закивал, соглашаясь со столь ценным наблюдением:
— Это точно...
Братки уже были готовы переключиться с обсуждения практических шагов по борьбе с местечковым сатанизмом на воспоминания о героическом прошлом, но тут в столовую влетел рыжий щенок мастино неаполитано и остановился по центру ковра, дружелюбно помахивая хвостом и втягивая ноздрями запах ветчины.
— Ого! — улыбнулся Денис. — Ты своей гвинейской крысе приятеля завел?
— Жена купила, — фыркнул Кабаныч.
— И как назвал?
— Временно — Вездесущий.
— С одним «эс» или с двумя? — Рыбаков потрепал щенка по загривку.
— Когда как, — Николаев подмигнул щенку. — Чаще, блин, и то и другое.
— Нормальное погоняло заслужить надо, — молвил Садист.
Вездесущий попытался залезть на стол, дабы свистнуть с блюда ароматный бутерброд, получил от Кабаныча шлепок по заднице и умчался куда-то в глубь дома.
— Пошел обувь жрать, — констатировал Николаев. — Эй, Ху!
Филиппинец мгновенно явился на зов.
— Собака! Ав-ав! — Кабаныч довольно натурально пролаял и махнул рукой в сторону двери. — Кормить! Ав-ав!
Ху побежал вслед за щенком.
— Ты поаккуратнее со своим «кормить» и «ав-ав», — хихикнул Денис. — А то он что-нибудь перепутает и подаст тебе печеного Вездесущего с лучком и черносливом.
— Не подаст, — «бизнесмен» замотал головой. — Он, блин, любит животных. Особенно собак.
— Я тоже люблю собак, — Горыныч поддержал друга. — А вот кошек не очень.
— Да ты их просто готовить не умеешь, — засмеялся Рыбаков.
* * *
Мастер ремонтной бригады депо Финляндского вокзала уперся тяжелым взглядом в ведомость и тихонько зарычал.— Что-то не так? — развязно спросил обнаглевший от безнаказанности и собственной крутизны «бомбист» Пифия.
— Ты тепловоз сорок четыре-ноль-два-»бэ» обслуживал?
— Ну, я... — моментально сникнув, промямлил Резван.
— Его вояки уже неделю ждут! — взорвался мастер. — Ты что, придурок, не мог мне документы вовремя занести?!
— Я бы попросил... — томным голосом начал Пифия.
— Закрой рот! — мастер грохнул кулаком по столу. — Еще раз такое повторится — выгоню к чертовой матери! Тебе ясно?!
Резван обиженно засопел.
— Не слышу! Так ясно или нет?!
— Ясно, — Пифия зло зыркнул на мастера.
— Свободен, — старший ремонтников поставил размашистую подпись на акте. — Напишешь объяснительную...
Спустя час двое солдатиков с эмблемами железнодорожных войск в петлицах замызганных бушлатах забрались в кабину тепловоза с белым номером 02-Б на борту и погнали его в расположение складов военного имущества.
Им и в голову не пришло проверить комплектность запасной системы экстренного торможения. Все равно ею никто никогда не пользовался.
* * *
Сержант Каасик перехватил лейтенанта Петухова у лестницы, ведущей к грузовому терминалу второго зала.— Слышь, Леня, ты чо от меня хотел?
— Ага, вот ты где! — обрадовался Петухов, потерявший подчиненного еще утром и уныло слоняющийся в одиночестве по гулким пустым коридорам аэропорта Пулково. — Мне опять техник все уши про какого-то постороннего прожужжал...
— А я тут при чем? — недовольным тоном спросил Каасик.
— Возьми Пиотровского и проверь тоннель под седьмой ВПП.
Сержант про себя обозвал настырного лейтенанта «инициативным фаллоимитатором» и сплюнул себе под ноги.
— Лева сейчас не сможет.
— Почему? — набычился Петухов.
— У него живот разболелся.
— Что-то серьезное?
— Вроде, да...
На самом деле старший сержант Пиотровский нажрался так, что показывать его публике было совсем небезопасно. Рано утром, через десять минут после начала смены, мучимый жаждой напарник Каасика залез в поисках опохмела в чемоданы рейса на Ереван, обнаружил в одном из них бутыль дорогого коньяку и ополовинил сосуд, понадеявшись на авось и абсолютно не рассчитав подорванные вчерашним возлиянием силы.
Теперь храпел на куче брезента в одном из утепленных ангаров, выводя сизым носом незамысловатые рулады.
Автомат Пиотровского Каасик спрятал в дежурке.
— Тогда ты один сходи, — принял лейтенант непростое решение.
— На фига? — сержант сыто рыгнул.
— Это наша обязанность, — Петухов воззвал к профессиональной гордости подчиненного.
— Вот пусть техник и проверяет, — нашелся Каасик. — Там его территория. А мне в зале патрулировать надо. — Сержант давно заприметил расположившихся в ожидании отлета таджиков и искал повод, чтобы к чему-нибудь придраться, завести бодягу с проверкой документов и поиметь с укутанных в цветастые халаты хлопкоробов немного наличных.
— Хорошо, — скис лейтенант. — Тогда я сам схожу. Если меня будут спрашивать, буду через час.
— Хоть через два, — повеселел сержант. — Но только зря идешь. Никого там нет и быть не может. Техник опять пургу гонит. Как со следами... Небось тень свою увидел и перетрусил.
— Не, он сказал, что двоих приметил, — Петухов поправил кобуру.
— А чо не окликнул?
— Говорит, что слишком далеко было.
— Тогда как он понял, что это посторонние? — задал Каасик логичный вопрос. — Скорее всего, грузчики проходили. Они часто под землей ползают, чтоб по ветру не шоркаться. Щас на поле такой дубак, в момент заледенеешь. Вот и лезут в тоннели.
— Ты думаешь, что не стоит идти?
— Сам решай. Я б не пошел.
Лейтенант был готов согласиться с сержантом, но переборол желание покемарить в теплой дежурке и решил исполнить свой служебный долг.
— Я все-таки проверю.
— Твоя воля, — зевнул Каасик. — Если что, я буду у касс...
* * *
Окончательный план избиения сатанистов выкристаллизовался только к вечеру. Денис поручил Кабанычу приобрести три автомобиля нужной марки и наварить на передние бамперы мощные стальные клыки. Садист вспомнил, что у Стоматолога есть какой-то знакомый бомж, классно управляющийся с горелкой и привыкший, в силу образа жизни, держать язык за зубами. Братки созвонились с владельцем свежеотремонтированного оранжевого «шевроле субурбана», и тот пообещал прислать в условленное место сварщика к девяти утра.Самого Рыбакова Садист доставил к буддистскому храму возле метро «Черная речка», подвал которого занимал головной офис правоскинхэдовской организации «Солнцеворот». Параллельно с пропагандой положительного образа бритоголового борца за справедливость члены движения занимались и охраной культовых объектов, успешно отражая попытки проникновения в святилища охотников за цветными металлами и разной другой сволочи вроде скинхэдов левого маоистского толка и футбольных фанатов непитерских команд.
«Фюрер» организации, как обычно, присутствовал на рабочем месте.
Денис поручковался [30] с тремя членами политсовета и уместился на скамье возле длинного стола, сработанного из полированной сосны.
— Чай будешь? — спросил гостеприимный «фюрер» с простым русским именем Артем.
— Буду.
— Зеленый или черный?
— Зеленый.
Артем взял с полочки над столом пустую кружку и пронзил взглядом застывшего у дверей охранника.
— Сколько раз говорить — если жрете бульон из чашек, то как следует мойте?! Мы ж не в Средней Азии, масло в чай не добавляем!
Денис достал сигарету и покрутил головой в поисках пепельницы.
— Здесь нельзя, — Артем отвлекся от воспитания охранника. — Монахи не разрешают. Курить — только за территорией храма.
— Понятно, — Рыбаков убрал пачку. — А почему?
— Духи, — объяснил глава «Солнцеворота». — Называются «наги». Питаются запахами.
— У меня ароматизированные сигареты. Должны понравиться духам.
— Увы, — первый заместитель «фюрера» развел руки.
— А у меня к вам дело, — Денис взял быка за рога.
— Излагай, — Артем уселся напротив.
— Надо сатанистов погонять.
— Дело хорошее, — согласился «фюрер» и провел ладонью по бритой голове. — Давненько мы этих придурков не мочили. Где и когда?
— Видимо, завтра. На кладбище у Среднего проспекта.
— Сколько их будет?
— Человек двадцать.
— С пиками?
— Не знаю, — признался Рыбаков.
— Дубины возьмем, — сказал ответственный за идеологическую подготовку. — И цепи.
— Венедов среди них не будет? — уточнил Артем.
— А это кто такие? — не понял Денис.
— Язычники, — «фюрер» самолично набулькал чаю дорогому гостю. — Мы с ними в нормальных отношениях, так что сам понимаешь... Сильно пинать не можем, не поймут. Только для проформы, без переломов.
— Ваши венеды часовни поджигают?
— Естественно, нет!
— Тогда все в порядке. Венедов там не наблюдается... Ваша задача будет рассечь силы противника и заколбасить их со стороны речки. От ограды вглубь пойдет наша команда, — Рыбаков выложил на стол схему. — Красные стрелки — мои люди, синие — вы.
— Ага, — Артем был невысокого роста и, чтобы рассмотреть нарисованную Кабанычем карту, привстал и почти лег на стол. — Ментовка рядом?
— Нет, место глухое.
— Замаскироваться надо, — предложил Антон, заместитель по работе с личным составом. — У нас как раз есть зимний камуфляж. Заранее рассредоточимся, подгадаем время и ударим. Среди склепов схорониться несложно.
— Годится, — одобрил Артем.
— Сколько я должен? — Денис задал непростой вопрос.
— Да брось ты! — глава «Солнцеворота» замахал руками. — Какие деньги!
— Не, так не пойдет, — Рыбаков отставил кружку. — Давай я хоть к тебе рабочих пришлю, чтоб ремонт в вашем зале заседаний сделали.
Артем подумал и согласился. Нужды организации «фюрер» ставил выше благородных порывов.
— А в остальном как? — поинтересовался Артем, когда проблема ремонта помещений была решена.
— Нормально, — Денис отпил чай. — Дом строю, в коттеджном поселке. Из шпал, а сверху — кирпич одним слоем. В классических русских традициях.
— В русских — это хорошо, — похвалил патриотично настроенный «фюрер». — Надо вообще все русском стиле делать.
— Предложи это монахам, — хмыкнул Рыбаков. — Статую Будды — на фиг, а на его место изображение какого-нибудь старца.
— Мы ж не талибы, — быстро отреагировал Артем, — а совершенно цивилизованные люди. Это «леваки» все громят. Мы — за созидание...
* * *
Толик-Нефтяник припарковал свой золотистый «Bentley Continental SC» напротив входа в ночной клуб «Штырлиц», взял с пассажирского кресла кожаный «дипломат», в котором находились свежеоформленные документы на владение увеселительным заведением, открыл дверцу и уже собрался поставить ногу на асфальт, как в задний бампер его роскошного купе въехала какая-то темная масса.«Бентли» слегка качнуло.
Толик вздохнул, положил кейс на прежнее место, выбрался наружу, придерживая полу длинного светло-желтого, в цвет машине пальто из верблюжьей шерсти, неторопливо прошествовал вдоль почти шестиметрового автомобиля и встретился взглядом с бородатым очкариком, выглядывающим из бокового окна потрепанного заглохшего «москвича». Очкарик в ужасе озирал разбитый вдребезги капот своего четырехколесного чудовища и царапины на золотом лаке бампера «бентли».
Толик цыкнул зубом и положил руку на крышу «москвича»:
— Ну ты, мужик, с чувством юмора. Сразу видно. Тебя тоже анекдоты про «мерседесы» и «запорожцы» достали?..
Глава 7
ПЫХ — ПОВЕЛИТЕЛЬ ЕДЫ
Сначала Юра Петров подумал, что он некачественно приварил бампер к «шевроле субурбану», железяка где-то отвалилась, внедорожник перевернулся, широкоплечий владелец сильно пострадал и теперь приехавшие за ним немногословные молодые братки везут его убивать.
Бездомный приготовился к самому худшему, зажатый двумя быками на заднем сиденьи огромного пикапа «форд».
Но действительность оказалась гораздо приятнее ожиданий. Юру доставили в ангар, где его радушно встретили Стоматолог, Кабаныч и Антифашист, коротавшие время за компьютерной стрелялкой «Heroes 3: Shadows of Death» [31]. Интеллектуально подкованные громилы сидели кружком на пустых ящиках с портативными компьютерами в руках, объединенными в единую сеть, и ожесточенно «мочили» противников, используя для этого все виды вооружения. К моменту приезда Петрова выигрывал Кабаныч, чей оснащенный бензопилой монстр изрубил в капусту большинство солдат Стоматолога и Антифашиста. Те слишком увлеклись расстановкой ловушек и пропустили маневр хитроумного Николаева.
Братаны отложили попискивающие ноутбуки и определили юноше фронт работ, подведя его к шеренге из трех разноцветных машин. За пару часов работы с горелкой Петрову было обещано две тысячи рублей, половину из которых он получил вперед. Кроме того, бездомного ожидал огромный пакет со снедью, заранее купленный Стоматологом в ближайшем супермаркете, и две больших пиццы сразу после выполнения маленького, но очень ответственного поручения.
Юрий скинул пальто, проверил вентили на газовых баллонах с кислородом и ацетиленом, настроил сопло горелки и приставил к первому бамперу обрезок стального швеллера.
Братки несколько минут понаблюдали за точными действиями юноши и вернулись к прерванной игре.
— Нормально, — Артем Талакин натянул поглубже кепку с большими меховыми ушами. — Значит, мои ребята правильно рассредоточились... Кстати, ты их видишь?
— Нет.
— И я нет. А они есть...
Старовойтов и Стульчак предусмотрительно ретировались в самый дальний угол дворницкой.
— Ну и запах! — скривилась Антонина.
— А как же! — бодро заявил Песков, помахивая детским пластмассовым совочком. — Селитра! Она и должна вонять.
— Именно так? — недоверчиво спросил Григорий, в чью душу закрались какие-то смутные подозрения.
Но истерзанный клеем «Момент» и дешевым алкоголем мозг отказывался переводить неясные страхи во что-нибудь более конкретное.
— Да, — отрезал Альберт, отступил от мешка на шаг и чувствительно приложился коленом о потертый баллон с пропаном. — Твою мать!
— Рванет — так рванет! — размечталась Стульчак. — Мало не покажется!
— Сейчас это важно, — Старовойтов поддержал подругу. — Мы должны показать этой тоталитарной сволочи, что и демократы не чураются силовых методов борьбы. Думаю, после нашей акции либеральное движение всколыхнется, — Григорий очень любил порассуждать в духе своих кумиров — Яблонского и Пенькова, уснащая собственные речи малопонятными и логически бессвязными сентенциями и аналогиями. — На нашем примере все увидят, что... Ну, что... Это... И белорусы тоже! Давно пора покончить с Лукашенкой! Вот...
Антонина зашелестела страницами «Масонских новостей» и продемонстрировала товарищам по борьбе маленькую статейку на предпоследней полосе.
— К нам приехали лидеры их оппозиции...
— Кто? — заинтересовались Старовойтов и Песков, редко знакомившиеся с прессой и использовавшие газетные страницы в основном по сортирному назначению.
— Фядуто-Немогай и Козлевич, — прочла Стульчак.
Григорий и Альберт насупились, изобразив на пропитых лицах напряженную работу мысли. Названные Антониной фамилии им ни о чем не говорили, но признавать сей факт не хотелось.
— Я общалась с Фядутой год назад, — Стульчак небрежно отложила газету. — На съезде Союза Правых Сил. Настоящий демократ... Мне потом говорили, что я ему очень понравилась, — кокетливо закончила начинающая террористка.
— А он тебе? — ревниво спросил Старовойтов, имевший определенные виды на Антонину и иногда, когда та находилась в отключке из-за сверхдозы горячительного, поглаживавший ее недоразвитый бюст. Правда, на большее Григория не хватало. Подорванный токсикоманией и алкоголизмом организм «либерала-монетариста» не мог обеспечить достаточное кровяное давление для наполнения пещеристых тел, и в связи с этим девичья честь Стульчак оставалась непоруганной.
— Он тоже ничего, — мечтательно заявила Антонина.
Внешность Александра Фядуты оставляла желать много лучшего. Бывший министр печати республики Беларусь, происходивший из бедного и никому, кроме профессиональных историков не известного шляхетского рода Немогай, представлял собой жирного коротышку на бройлерных ножках, туповатого и трусливого. Как, в общем, и подавляющее число белорусских оппозиционеров. Фядуто-Немогай подвизался на ниве «независимой» журналистики, кропал потрясающие по своей безграмотности статьи в псевдолиберальную прессу, возглавлял минский корпункт «Масонских новостей» и регулярно бегал к американскому послу Спекхарду за благословением и денежным содержанием. Заодно он возглавлял белорусское отделение «фруктовой» партии и мнил себя равноправным соратником Гриши Яблонского. Даже хотел по примеру москвича сделать себе подтяжку лица. Но врачи из немецкого госпиталя отказали Фядуте в операции, сославшись на то, что сначала ему надо сбросить килограммов пятьдесят жиру, иначе не выдержит сердце. Оппозиционер творчески подошел к проблеме диетологии, месяц жрал протеиновые коктейли для культуристов, перепутав их с гербалайфом, и набрал еще пуд.
— А кто второй? — осведомился пропахший гнилостными испарениями Песков.
— Козлевич? Бывший министр обороны. Принципиальный человек, — значительно произнесла Стульчак. — Не побоялся выступить против тирана.
Альберт и Григорий синхронно закивали, тем самым выражая свое уважение к человеку, самоотверженно пошедшему поперек мнения белорусского Батьки.
Хотя в реальности экс-министр и не собирался становиться оппозиционером. Жизнь заставила. Когда опухшего от переходящего все разумные границы пьянства Павла Козлевича наконец выгнали со своего поста, он первое время ни о чем таком оппозиционном и не думал. Тихо бухал в своей малогабаритной квартире, сдавал стеклотару и периодически ночевал в вытрезвителе. Поворот в его судьбе произошел с появлением в республике засланцев от «Яблока» и СПС, рыскавших в поисках какой-нибудь более-менее известной фигуры и случайно наткнувшихся на невменяемого Козлевича, отдыхавшего в сенях поселкового клуба, где происходило очередное собрание апологетов монетаризма.
— Надо Резвану рассказать, — промычал Песков.
— Зачем? — не понял Старовойтов.
— Он интересуется белорусской темой...
— А-а! — Григорий состроил задумчивую мину. — Надо, надо... Тоня, а когда они уезжают?
— Я почем знаю?
— Стоит узнать, — Старовойтов хлюпнул носом. — Хорошо бы подорвать Ульянова до их отъезда.
— Точно! — Песков восхитился стратегическому расчету командира боевой ячейки. — Тогда они успеют дать информацию в прессу!
Григорий принял картинную позу и выдержал паузу.
— Но для этого, — внесла свою лепту Антонина, — нам надо поторопиться. И заложить заряд в ближайшие два-три дня.
— У меня почти все готово, — отрапортовал Альберт. — Осталось только наполнить корпус и закрепить баллон.
— Отлично! — Старовойтов хлопнул в ладоши. — Тогда, не откладывая, за работу. Тоня, иди позвони Резвану, пусть сегодня вечером подтягивается. Будем электрику налаживать...
У передней левой дверцы джипа стоял молодой человек с понуро опущенной головой и выслушивал гневные тирады Гугуцэ.
— Это, блин, ни в какие ворота не лезет! — Борис Евгеньев потряс рулончиком глянцевой бумаги с каким-то текстом, набранным мелким шрифтом. — Вы меня за идиота держите?
— Но, Борис Аркадьевич... — молодой человек с внешностью администратора среднего звена поднял голову.
— Я еще не закончил! — отрубил Гугуцэ. — Какое было поручение? Подготовить все для организации машинного зала. А вы чего, блин, натворили?
— Кого это Борька распекает? — поинтересовался Денис у сидящего на пассажирском месте Паниковского.
— Менеджера, — браток развернулся вполоборота назад. — Не обращай внимания...
— Что это такое?! — Гугуцэ повысил голос, Рыбаков пригляделся и прочел первую строчку распечатки — «Счет-фактура».
— Но вы же сами хотели качественный сервер, — разнылся молодой человек.
— Сервер — да, но не фигню всякую! — Евгеньев раздраженно засопел. — Читаю: «Мыши — двадцать штук». По три доллара за штуку. Ладно, пусть будут... Дальше — «Коврики для мышей — сорок штук». По полтора доллара! Шестьдесят баксов на ветер! Вот ты мне объясни — на кой черт мышам коврики?! Они, чо, просто так бегать не могут?! Вы, блин, скоро тапочки для тараканов покупать будете!
Денис тихонько хрюкнул.
— Все! — далекий от реалий современной техники Гугуцэ подвел черту в разговоре. — Эти позиции, блин, вычеркиваем!
— Но коврики в комплекте с мышами идут! — молодой менеджер в отчаянии заломил руки.
— У кого в комплекте?! — рыкнул браток.
— У фирмы-поставщика!
— Понял, — со значением кивнул Гугуцэ. — Сегодня я занят, а завтра, блин, съезжу и разберусь! Они у меня этих мышек надолго запомнят...
— Это точно! — не выдержал Рыбаков.
— Ехай на работу и начинай все налаживать, — приказал «олигарх» Евгеньев и поднял боковое стекло, отгородившись от внешнего мира и криков своего менеджера. — Задолбали... С этим сервером одна головная боль, — пожаловался Гугуцэ. — Денег уходит прорва, а дело стоит.
— Зачем тебе сервер? — спросил Денис.
— Пусть будет, — буркнул «бизнесмен». — Говорят, на этом хорошие бабки делают.
— А назовешь как?
— Что ты имеешь в виду? — насупился Гугуцэ.
— У сервера свое название быть должно, — удивленно сказал Рыбаков. — Типа «яхо-собака-ру», «яндекс-точка-ру» или какой-нибудь «хот-мэйл». И ссылки на твой сервер по всей сети.
Бездомный приготовился к самому худшему, зажатый двумя быками на заднем сиденьи огромного пикапа «форд».
Но действительность оказалась гораздо приятнее ожиданий. Юру доставили в ангар, где его радушно встретили Стоматолог, Кабаныч и Антифашист, коротавшие время за компьютерной стрелялкой «Heroes 3: Shadows of Death» [31]. Интеллектуально подкованные громилы сидели кружком на пустых ящиках с портативными компьютерами в руках, объединенными в единую сеть, и ожесточенно «мочили» противников, используя для этого все виды вооружения. К моменту приезда Петрова выигрывал Кабаныч, чей оснащенный бензопилой монстр изрубил в капусту большинство солдат Стоматолога и Антифашиста. Те слишком увлеклись расстановкой ловушек и пропустили маневр хитроумного Николаева.
Братаны отложили попискивающие ноутбуки и определили юноше фронт работ, подведя его к шеренге из трех разноцветных машин. За пару часов работы с горелкой Петрову было обещано две тысячи рублей, половину из которых он получил вперед. Кроме того, бездомного ожидал огромный пакет со снедью, заранее купленный Стоматологом в ближайшем супермаркете, и две больших пиццы сразу после выполнения маленького, но очень ответственного поручения.
Юрий скинул пальто, проверил вентили на газовых баллонах с кислородом и ацетиленом, настроил сопло горелки и приставил к первому бамперу обрезок стального швеллера.
Братки несколько минут понаблюдали за точными действиями юноши и вернулись к прерванной игре.
* * *
— Они обычно собираются к двум, — Денис указал главе «Солнцеворота» на центральную кладбищенскую аллею. — Вон склеп, а чуть правее — три березы. Под ними и жгут костер.— Нормально, — Артем Талакин натянул поглубже кепку с большими меховыми ушами. — Значит, мои ребята правильно рассредоточились... Кстати, ты их видишь?
— Нет.
— И я нет. А они есть...
* * *
Альберт Песков взрезал ножницами мешок с полуразложившейся от времени костной мукой, закашлялся от ударившей в нос вони и приоткрыл форточку.Старовойтов и Стульчак предусмотрительно ретировались в самый дальний угол дворницкой.
— Ну и запах! — скривилась Антонина.
— А как же! — бодро заявил Песков, помахивая детским пластмассовым совочком. — Селитра! Она и должна вонять.
— Именно так? — недоверчиво спросил Григорий, в чью душу закрались какие-то смутные подозрения.
Но истерзанный клеем «Момент» и дешевым алкоголем мозг отказывался переводить неясные страхи во что-нибудь более конкретное.
— Да, — отрезал Альберт, отступил от мешка на шаг и чувствительно приложился коленом о потертый баллон с пропаном. — Твою мать!
— Рванет — так рванет! — размечталась Стульчак. — Мало не покажется!
— Сейчас это важно, — Старовойтов поддержал подругу. — Мы должны показать этой тоталитарной сволочи, что и демократы не чураются силовых методов борьбы. Думаю, после нашей акции либеральное движение всколыхнется, — Григорий очень любил порассуждать в духе своих кумиров — Яблонского и Пенькова, уснащая собственные речи малопонятными и логически бессвязными сентенциями и аналогиями. — На нашем примере все увидят, что... Ну, что... Это... И белорусы тоже! Давно пора покончить с Лукашенкой! Вот...
Антонина зашелестела страницами «Масонских новостей» и продемонстрировала товарищам по борьбе маленькую статейку на предпоследней полосе.
— К нам приехали лидеры их оппозиции...
— Кто? — заинтересовались Старовойтов и Песков, редко знакомившиеся с прессой и использовавшие газетные страницы в основном по сортирному назначению.
— Фядуто-Немогай и Козлевич, — прочла Стульчак.
Григорий и Альберт насупились, изобразив на пропитых лицах напряженную работу мысли. Названные Антониной фамилии им ни о чем не говорили, но признавать сей факт не хотелось.
— Я общалась с Фядутой год назад, — Стульчак небрежно отложила газету. — На съезде Союза Правых Сил. Настоящий демократ... Мне потом говорили, что я ему очень понравилась, — кокетливо закончила начинающая террористка.
— А он тебе? — ревниво спросил Старовойтов, имевший определенные виды на Антонину и иногда, когда та находилась в отключке из-за сверхдозы горячительного, поглаживавший ее недоразвитый бюст. Правда, на большее Григория не хватало. Подорванный токсикоманией и алкоголизмом организм «либерала-монетариста» не мог обеспечить достаточное кровяное давление для наполнения пещеристых тел, и в связи с этим девичья честь Стульчак оставалась непоруганной.
— Он тоже ничего, — мечтательно заявила Антонина.
Внешность Александра Фядуты оставляла желать много лучшего. Бывший министр печати республики Беларусь, происходивший из бедного и никому, кроме профессиональных историков не известного шляхетского рода Немогай, представлял собой жирного коротышку на бройлерных ножках, туповатого и трусливого. Как, в общем, и подавляющее число белорусских оппозиционеров. Фядуто-Немогай подвизался на ниве «независимой» журналистики, кропал потрясающие по своей безграмотности статьи в псевдолиберальную прессу, возглавлял минский корпункт «Масонских новостей» и регулярно бегал к американскому послу Спекхарду за благословением и денежным содержанием. Заодно он возглавлял белорусское отделение «фруктовой» партии и мнил себя равноправным соратником Гриши Яблонского. Даже хотел по примеру москвича сделать себе подтяжку лица. Но врачи из немецкого госпиталя отказали Фядуте в операции, сославшись на то, что сначала ему надо сбросить килограммов пятьдесят жиру, иначе не выдержит сердце. Оппозиционер творчески подошел к проблеме диетологии, месяц жрал протеиновые коктейли для культуристов, перепутав их с гербалайфом, и набрал еще пуд.
— А кто второй? — осведомился пропахший гнилостными испарениями Песков.
— Козлевич? Бывший министр обороны. Принципиальный человек, — значительно произнесла Стульчак. — Не побоялся выступить против тирана.
Альберт и Григорий синхронно закивали, тем самым выражая свое уважение к человеку, самоотверженно пошедшему поперек мнения белорусского Батьки.
Хотя в реальности экс-министр и не собирался становиться оппозиционером. Жизнь заставила. Когда опухшего от переходящего все разумные границы пьянства Павла Козлевича наконец выгнали со своего поста, он первое время ни о чем таком оппозиционном и не думал. Тихо бухал в своей малогабаритной квартире, сдавал стеклотару и периодически ночевал в вытрезвителе. Поворот в его судьбе произошел с появлением в республике засланцев от «Яблока» и СПС, рыскавших в поисках какой-нибудь более-менее известной фигуры и случайно наткнувшихся на невменяемого Козлевича, отдыхавшего в сенях поселкового клуба, где происходило очередное собрание апологетов монетаризма.
— Надо Резвану рассказать, — промычал Песков.
— Зачем? — не понял Старовойтов.
— Он интересуется белорусской темой...
— А-а! — Григорий состроил задумчивую мину. — Надо, надо... Тоня, а когда они уезжают?
— Я почем знаю?
— Стоит узнать, — Старовойтов хлюпнул носом. — Хорошо бы подорвать Ульянова до их отъезда.
— Точно! — Песков восхитился стратегическому расчету командира боевой ячейки. — Тогда они успеют дать информацию в прессу!
Григорий принял картинную позу и выдержал паузу.
— Но для этого, — внесла свою лепту Антонина, — нам надо поторопиться. И заложить заряд в ближайшие два-три дня.
— У меня почти все готово, — отрапортовал Альберт. — Осталось только наполнить корпус и закрепить баллон.
— Отлично! — Старовойтов хлопнул в ладоши. — Тогда, не откладывая, за работу. Тоня, иди позвони Резвану, пусть сегодня вечером подтягивается. Будем электрику налаживать...
* * *
Оставив Артема Талакина проводить последний инструктаж с бойцами внешнего кольца охранения, должными в случае чего отловить сбежавших от справедливого возмездия сатанистов и перекрыть посторонним вход на кладбище, Рыбаков прошел вдоль низенькой, облупившейся от времени ограды, пересек улицу и залез на заднее сиденье джипа Гугуцэ, припаркованного у входа в шиноремонтную мастерскую. Из окон «доджа дуранго» территория погоста была как на ладони, а присутствие нескольких дорогих внедорожников возле станции автосервиса не вызывало ничьих подозрений.У передней левой дверцы джипа стоял молодой человек с понуро опущенной головой и выслушивал гневные тирады Гугуцэ.
— Это, блин, ни в какие ворота не лезет! — Борис Евгеньев потряс рулончиком глянцевой бумаги с каким-то текстом, набранным мелким шрифтом. — Вы меня за идиота держите?
— Но, Борис Аркадьевич... — молодой человек с внешностью администратора среднего звена поднял голову.
— Я еще не закончил! — отрубил Гугуцэ. — Какое было поручение? Подготовить все для организации машинного зала. А вы чего, блин, натворили?
— Кого это Борька распекает? — поинтересовался Денис у сидящего на пассажирском месте Паниковского.
— Менеджера, — браток развернулся вполоборота назад. — Не обращай внимания...
— Что это такое?! — Гугуцэ повысил голос, Рыбаков пригляделся и прочел первую строчку распечатки — «Счет-фактура».
— Но вы же сами хотели качественный сервер, — разнылся молодой человек.
— Сервер — да, но не фигню всякую! — Евгеньев раздраженно засопел. — Читаю: «Мыши — двадцать штук». По три доллара за штуку. Ладно, пусть будут... Дальше — «Коврики для мышей — сорок штук». По полтора доллара! Шестьдесят баксов на ветер! Вот ты мне объясни — на кой черт мышам коврики?! Они, чо, просто так бегать не могут?! Вы, блин, скоро тапочки для тараканов покупать будете!
Денис тихонько хрюкнул.
— Все! — далекий от реалий современной техники Гугуцэ подвел черту в разговоре. — Эти позиции, блин, вычеркиваем!
— Но коврики в комплекте с мышами идут! — молодой менеджер в отчаянии заломил руки.
— У кого в комплекте?! — рыкнул браток.
— У фирмы-поставщика!
— Понял, — со значением кивнул Гугуцэ. — Сегодня я занят, а завтра, блин, съезжу и разберусь! Они у меня этих мышек надолго запомнят...
— Это точно! — не выдержал Рыбаков.
— Ехай на работу и начинай все налаживать, — приказал «олигарх» Евгеньев и поднял боковое стекло, отгородившись от внешнего мира и криков своего менеджера. — Задолбали... С этим сервером одна головная боль, — пожаловался Гугуцэ. — Денег уходит прорва, а дело стоит.
— Зачем тебе сервер? — спросил Денис.
— Пусть будет, — буркнул «бизнесмен». — Говорят, на этом хорошие бабки делают.
— А назовешь как?
— Что ты имеешь в виду? — насупился Гугуцэ.
— У сервера свое название быть должно, — удивленно сказал Рыбаков. — Типа «яхо-собака-ру», «яндекс-точка-ру» или какой-нибудь «хот-мэйл». И ссылки на твой сервер по всей сети.