Страница:
Начальник ГУВД быстро просчитал в голове последствия действий Котовского и понял, что даже при самом плохом раскладе ему ничто не грозит. Подполковник формально не подчинялся Колбаскину, так что возможный провал переговоров можно будет списать на руководство РУБОПиКа, замкнутое непосредственно на одного из заместителей министра внутренних дел. Пока офицеры ГУВД, подчиняющиеся Колбаскину, не примут участие в операции, за свое теплое кресло генерал мог быть спокоен.
— Но будьте осторожнее, — по-отечески предупредил Колбаскин, намеренно педалируя слово «осторожнее».
Если что-то пойдет не так, все присутствующие подтвердят, что генерал заранее просил Котовского не проявлять ненужную инициативу. Как бы предугадывая вероятный негативный результат.
Искусство быть руководителем в России предполагает тонкую игру, где бездействие и пустые слова частенько гораздо важнее честного исполнения своих обязанностей.
Гурген Ваганович развернулся на каблуках и вышел из кабинета.
— Что вы хотите?
— Вот список требований, — террорист подал подполковнику отпечатанный на лазерном принтере лист бумаги.
Гурген Ваганович встал спиной к ветру и прочитал десяток строк.
— Десять уголовных дел? — Котовский споткнулся на втором пункте условий освобождения заложников. Первым шел пункт о выплате пятисот тысяч долларов.
— Именно, — изрек террорист. — Номера с триста девяносто двести двадцать первого по триста девяносто двести тридцатое.
— Зачем вам эти дела? — растерянный подполковник задал глупый вопрос.
— Надо, — коротко буркнул террорист.
Гурген Ваганович вернулся к чтению.
— Вертолет? Это решаемо... Освободить из заключения перечисленные персоны? Но на это нужно время. К тому же вы требуете освободить уже осужденных. Чтобы доставить их сюда, потребуется минимум двадцать часов...
— Мы не спешим, — с угрозой произнес мужчина в маске.
— Ясно, — Котовский спрятал лист в карман. — Я могу убедиться, что с заложниками все в порядке?
— Можете, — террорист посторонился и впустил рубоповца в автобус. — Второй этаж. Только тихо. Глянете, и сразу вниз.
Под дулом автомата подполковник проследовал по проходу и поднялся по лесенке. Наверху его встретили еще четверо террористов. Гурген Ваганович посмотрел на молчащих детей, двух прикованых наручниками к подлокотникам кресел мужчин, испуганную учительницу и спустился вниз.
— Зачем вам столько заложников? Отпустите хотя бы половину.
— Не вашего ума дело, — раздраженно отреагировал старший террорист. — Биотуалет здесь есть, жратву вы принесете, обогрев в порядке. Так что мы можем сидеть здесь хоть неделю.
Котовский отметил про себя нервозность террориста и то, что мужчина не был похож на подготовленного вымогателя. Скорее, случайный человек, по непонятной причине взявший в руки автомат и захвативший заложников.
— Смотрите сюда, — террорист ткнул стволом АКМСа под сиденье.
Подполковник наклонился и увидел несколько брусков серого вещества, похожего на пластилин.
— Семтекс [110], — гордо сказал террорист. — Семьдесят кило. Попробуете пойти на штурм — подорвемся к чертовой матери. Нам терять нечего. Отщипните кусочек, пусть ваши эксперты сделают анализ.
— Зачем? Я вам верю.
— Генералы могут не поверить, — хихикнул мужчина. — Берите, у нас его много.
Котовский отломил маленький кусочек с уголка серого бруска и положил в карман.
— Вот список заложников, — террорист бросил на сиденье листок в клеточку, на котором значились двадцать три фамилии. — И отправляйтесь за едой. Думаю, предупреждать вас о том, чтобы вы ничего туда не подмешивали, излишне. Жрачка — для спиногрызов. Мы едим и пьем только свое.
Подполковник заметил длинный черный ящик, поставленный под кресла.
— Там тоже взрывчатка?
— Тоже, — ствол автомата дрогнул. — Детонаторов несколько, так что не вздумайте шутить.
— Я пришел безоружным, вы же знаете.
— А я никого не убил, — сказал террорист. — Пока...
Гурген Ваганович пробежал глазами список заложников. Одна из фамилий показалась ему знакомой. Котовский нахмурился. В автобусе находилась либо однофамилица известного питерского авторитета по прозвищу Хоттабыч, либо его прямая родственница.
— Потом почитаете, — террорист толкнул подполковника к выходу. — Принесете еду, оставьте ее в трех метрах от передней двери. Будете финтить, мы убьем одного ребенка...
Когда парламентер отошел от автобуса на достаточное расстояние, Вячеслав Цуцуряк стащил с головы шапочку с прорезями для глаз, поднес к губам миниатюрную радиостанцию и нажал клавишу вызова.
— Третий, все в норме. Груз отправлен.
— Понял, — отозвался находящийся в нескольких километрах от автобуса Самойлов. — Начинайте готовить отход.
Цуцуряк кликнул Салмаксова и Винниченко и они втроем приступили к прорезке отверстия в полу «неоплана», отогнув резиновое покрытие прохода между креслами. Подсоединенная к прикуривателю на приборной доске автобуса японская дисковая пила вырезала нужный квадрат всего за десять минут. Точно под отверстием распологался решетчатый люк, прикрывавший колодец с уходящей на десятиметровую глубину железной лестницей.
Когда молодые солдаты, благоговейно затаив дыхание, вошли в ангар, то первое, что им бросилось в глаза, была высоченная алюминиевая стремянка, на которой стоял злой прапорщик и шваброй оттирал со вмятого чем-то потолка непонятное бурое пятно.
Ефрейтор Королев вежливо осведомился у сопровождавшего их капитана, зачем заслуженный седовласый унтер-офицер драит внутреннюю поверхность ангара в десяти метрах от пола.
— А-а! — нахохлился уставший от общения с бодрым и любознательным пополнением капитан. — Каждый год одно и то же. Приходят молодые, все им интересно — в кабине самолета посидеть, кнопочки потыкать, на лампочки разноцветные посмотреть. Специально для этих долболобов здоровенную табличку на кокпите установили: «Катапульта! Не нажимать! Опасно для жизни!» И все равно — фильмов буржуйских насмотрятся и на подвиги тянет. А она на триста метров кресло выстреливает...
Собравшиеся в круг бритоголовые слушатели поцокали языками.
— Это все очень занимательно, — Денис дождался окончания рассказа и обратился к Циолковскому. — Ты нам вот что скажи — сколько обычно тоннелей под полосами в обычном гражданском аэропорте?
— Много, — сказал Королев.
— А поточнее?
— Минимум — два.
— Как нам до них добраться, не заходя на территорию?
Циолковский задумался.
— Должны быть проходы для подводки кабеля. Они внешние. Можно, блин, по входам, в ремонтные тоннели определить [112]. А по ним куда хошь проберешься...
— По схеме поймешь, где что?
— Да. Это нетрудно, — браток махнул рукой. — Надо только найти будку. Она, блин, как маленький дот выглядит. Бетонная, с железной дверью.
— Набздюм [113] рванем? — спросил Хоттабыч.
— Как пойдет, — Рыбаков позаимствовал у Ортопеда телефон и позвонил Диме Стешину.
К счастью, собкор «Комсомолки» оказался на месте и выразил готовность отправиться в Пулково для ближней разведки. Удостоверение одной из крупнейших газет страны давало Стешину большие возможности для предметных бесед с сотрудниками МВД и ФСБ, которые вряд ли стали бы отвечать на вопросы гориллообразных субъектов из числа знакомых Дениса.
— Все, — Рыбаков отдал трубку Грызлову. — По машинам. Мы с Игорем и Саней посмотрим со стороны Аэродромной улицы, остальные ищут бетонные будочки на других направлениях. Думаю, по три тачки на каждую из дорог будет достаточно.
Спустя десять минут обочина Московского проспекта опустела.
Ортопед резко развернул свой джип у гранитного постамента с «тридцатьчетверкой», символизировавшей победу советских войск при обороне Пулковских высот, треснул себя ладонью по лбу и громко произнес номер коммуникатора Горыныча. Умный аппарат пикнул и мгновенно соединил Михаила со старым другом.
— Даня! Ты вещал, чо у тебя крупнокалиберные для «бэтээров» есть...
— Ну, есть, — недовольно откликнулся Колесников, чей новенький «рэндж ровер» чуть не снес задний бампер неожиданно вильнувшего «линкольна».
Взятые у Кабаныча для расстрела пансионата «Дюны» два КПВТ мирно лежали в подвале дома Горыныча, скрытые от посторонних глаз мешками с картошкой и луком. К каждому пулемету прилагались три пятидесятипатронные ленты, импульсный счетчик выстрелов, новенький аккумулятор, механизм пневмозарядки с собственным баллоном сжатого воздуха и специальный гильзоотвод, должный отводить стреляные гильзы за пределы башни бронемашины. Владелец грозного оружия был большим педантом и купил стволы в полном комплекте с дополнительным оборудованием. Единственным минусом КПВТ была невозможность стрельбы с рук.
— Поехали! — воскликнул Грызлов.
— Куда?
— Я знаю, блин! — весело сказал Ортопед. — Устроим им сюрприз! Держитесь за мной!
Вишневый «навигатор» пересек двойную разделительную полосу и помчался по направлению к северным районам города.
— Приехали, — капитан Рогов из антитеррористического отдела УФСБ мазнул перчаткой по старым потекам раствора. — Это еще во времена царя Гороха строили.
Голос капитана отразился от стен тоннеля под восьмой взлетно-посадочной полосой и отозвался недалеким эхом.
— Что дальше? — Фикусов направил луч на блеклую схему подземных коммуникаций.
— А ничего, — Рогов поправил болтающийся на плече автомат. — Проход заделан, так что уйти вниз они не смогут. Вернее, смогут, но окажутся в мешке.
— На хрена тогда они встали на этой полосе? — командир СОБРа прикусил нижнюю губу.
— Вот потому и встали, — пояснил второй эфэсбэшник, пошедший в тоннель вместе с Фикусовым и Роговым, — чтобы мы их из-под земли взять не смогли. Поэтому же и колеса спустили. Сейчас автобус на брюхе лежит. Даже если б был люк, наши уткнулись бы в днище. Перестраховываются, сволочи, точно не уверены, что проход перекрыт.
Командир СОБРа примерился и ударил в стену подошвой.
— На подрыв и разбор завала уйдет слишком много времени, — сказал Рогов.
— А если? — не успокаивался Фикусов.
— Поставь сюда парочку людей, — капитан пожал плечами. — Только без толку это. Не будут они прорываться таким образом. У них на уме что-то другое.
— Ладно, пошли отсюда, — заявил второй контртеррорист. — Надо доложить, что пусто...
Фикусов напоследок еще раз посветил на заложенный кирпичом проем тоннеля и вздохнул. От мысли об организации засады на убегающих по подземным ходам террористов пришлось отказаться.
— Сворачивай налево, — порекомендовал Денис, сверившись с картой. — Проедем мимо пустыря, а оттуда направо и к обсерватории.
Борцов крутанул руль и «мерседес» съехал с асфальта на схваченную морозами разбитую колею грунтовки. За внедорожником устремились «ситроен» Комбижирика, поднявшийся на своей гидропневматической подвеске, и не боящиеся никаких колдобин «хаммер» с Хоттабычем на переднем штурманском кресле и «додж» Гугуцэ.
Омоновцы проводили колонну машин печальными взглядами и продолжили мерзнуть на ветру, сурово отбрехиваясь от назойливых аэропортовских отстойщиков, умолявших пропустить их четырехколесных кормильцев к страдающим, увешанным неподъемной поклажей пассажирам междугородних и международных рейсов.
Глава 12
— Но будьте осторожнее, — по-отечески предупредил Колбаскин, намеренно педалируя слово «осторожнее».
Если что-то пойдет не так, все присутствующие подтвердят, что генерал заранее просил Котовского не проявлять ненужную инициативу. Как бы предугадывая вероятный негативный результат.
Искусство быть руководителем в России предполагает тонкую игру, где бездействие и пустые слова частенько гораздо важнее честного исполнения своих обязанностей.
Гурген Ваганович развернулся на каблуках и вышел из кабинета.
* * *
По полю гулял пронизывающий ветер. Котовский добрел до автобуса, распахнул пальто, демонстрируя террористам, что у него под одеждой не спрятан укороченный автомат, и уставился на высокого мужчину в маске.— Что вы хотите?
— Вот список требований, — террорист подал подполковнику отпечатанный на лазерном принтере лист бумаги.
Гурген Ваганович встал спиной к ветру и прочитал десяток строк.
— Десять уголовных дел? — Котовский споткнулся на втором пункте условий освобождения заложников. Первым шел пункт о выплате пятисот тысяч долларов.
— Именно, — изрек террорист. — Номера с триста девяносто двести двадцать первого по триста девяносто двести тридцатое.
— Зачем вам эти дела? — растерянный подполковник задал глупый вопрос.
— Надо, — коротко буркнул террорист.
Гурген Ваганович вернулся к чтению.
— Вертолет? Это решаемо... Освободить из заключения перечисленные персоны? Но на это нужно время. К тому же вы требуете освободить уже осужденных. Чтобы доставить их сюда, потребуется минимум двадцать часов...
— Мы не спешим, — с угрозой произнес мужчина в маске.
— Ясно, — Котовский спрятал лист в карман. — Я могу убедиться, что с заложниками все в порядке?
— Можете, — террорист посторонился и впустил рубоповца в автобус. — Второй этаж. Только тихо. Глянете, и сразу вниз.
Под дулом автомата подполковник проследовал по проходу и поднялся по лесенке. Наверху его встретили еще четверо террористов. Гурген Ваганович посмотрел на молчащих детей, двух прикованых наручниками к подлокотникам кресел мужчин, испуганную учительницу и спустился вниз.
— Зачем вам столько заложников? Отпустите хотя бы половину.
— Не вашего ума дело, — раздраженно отреагировал старший террорист. — Биотуалет здесь есть, жратву вы принесете, обогрев в порядке. Так что мы можем сидеть здесь хоть неделю.
Котовский отметил про себя нервозность террориста и то, что мужчина не был похож на подготовленного вымогателя. Скорее, случайный человек, по непонятной причине взявший в руки автомат и захвативший заложников.
— Смотрите сюда, — террорист ткнул стволом АКМСа под сиденье.
Подполковник наклонился и увидел несколько брусков серого вещества, похожего на пластилин.
— Семтекс [110], — гордо сказал террорист. — Семьдесят кило. Попробуете пойти на штурм — подорвемся к чертовой матери. Нам терять нечего. Отщипните кусочек, пусть ваши эксперты сделают анализ.
— Зачем? Я вам верю.
— Генералы могут не поверить, — хихикнул мужчина. — Берите, у нас его много.
Котовский отломил маленький кусочек с уголка серого бруска и положил в карман.
— Вот список заложников, — террорист бросил на сиденье листок в клеточку, на котором значились двадцать три фамилии. — И отправляйтесь за едой. Думаю, предупреждать вас о том, чтобы вы ничего туда не подмешивали, излишне. Жрачка — для спиногрызов. Мы едим и пьем только свое.
Подполковник заметил длинный черный ящик, поставленный под кресла.
— Там тоже взрывчатка?
— Тоже, — ствол автомата дрогнул. — Детонаторов несколько, так что не вздумайте шутить.
— Я пришел безоружным, вы же знаете.
— А я никого не убил, — сказал террорист. — Пока...
Гурген Ваганович пробежал глазами список заложников. Одна из фамилий показалась ему знакомой. Котовский нахмурился. В автобусе находилась либо однофамилица известного питерского авторитета по прозвищу Хоттабыч, либо его прямая родственница.
— Потом почитаете, — террорист толкнул подполковника к выходу. — Принесете еду, оставьте ее в трех метрах от передней двери. Будете финтить, мы убьем одного ребенка...
Когда парламентер отошел от автобуса на достаточное расстояние, Вячеслав Цуцуряк стащил с головы шапочку с прорезями для глаз, поднес к губам миниатюрную радиостанцию и нажал клавишу вызова.
— Третий, все в норме. Груз отправлен.
— Понял, — отозвался находящийся в нескольких километрах от автобуса Самойлов. — Начинайте готовить отход.
Цуцуряк кликнул Салмаксова и Винниченко и они втроем приступили к прорезке отверстия в полу «неоплана», отогнув резиновое покрытие прохода между креслами. Подсоединенная к прикуривателю на приборной доске автобуса японская дисковая пила вырезала нужный квадрат всего за десять минут. Точно под отверстием распологался решетчатый люк, прикрывавший колодец с уходящей на десятиметровую глубину железной лестницей.
* * *
Циолковский доностальгировался до того, что рассказал историю [111] своего первого посещения боксов, где стояли готовые к полетам острокрылые машины.Когда молодые солдаты, благоговейно затаив дыхание, вошли в ангар, то первое, что им бросилось в глаза, была высоченная алюминиевая стремянка, на которой стоял злой прапорщик и шваброй оттирал со вмятого чем-то потолка непонятное бурое пятно.
Ефрейтор Королев вежливо осведомился у сопровождавшего их капитана, зачем заслуженный седовласый унтер-офицер драит внутреннюю поверхность ангара в десяти метрах от пола.
— А-а! — нахохлился уставший от общения с бодрым и любознательным пополнением капитан. — Каждый год одно и то же. Приходят молодые, все им интересно — в кабине самолета посидеть, кнопочки потыкать, на лампочки разноцветные посмотреть. Специально для этих долболобов здоровенную табличку на кокпите установили: «Катапульта! Не нажимать! Опасно для жизни!» И все равно — фильмов буржуйских насмотрятся и на подвиги тянет. А она на триста метров кресло выстреливает...
Собравшиеся в круг бритоголовые слушатели поцокали языками.
— Это все очень занимательно, — Денис дождался окончания рассказа и обратился к Циолковскому. — Ты нам вот что скажи — сколько обычно тоннелей под полосами в обычном гражданском аэропорте?
— Много, — сказал Королев.
— А поточнее?
— Минимум — два.
— Как нам до них добраться, не заходя на территорию?
Циолковский задумался.
— Должны быть проходы для подводки кабеля. Они внешние. Можно, блин, по входам, в ремонтные тоннели определить [112]. А по ним куда хошь проберешься...
— По схеме поймешь, где что?
— Да. Это нетрудно, — браток махнул рукой. — Надо только найти будку. Она, блин, как маленький дот выглядит. Бетонная, с железной дверью.
— Набздюм [113] рванем? — спросил Хоттабыч.
— Как пойдет, — Рыбаков позаимствовал у Ортопеда телефон и позвонил Диме Стешину.
К счастью, собкор «Комсомолки» оказался на месте и выразил готовность отправиться в Пулково для ближней разведки. Удостоверение одной из крупнейших газет страны давало Стешину большие возможности для предметных бесед с сотрудниками МВД и ФСБ, которые вряд ли стали бы отвечать на вопросы гориллообразных субъектов из числа знакомых Дениса.
— Все, — Рыбаков отдал трубку Грызлову. — По машинам. Мы с Игорем и Саней посмотрим со стороны Аэродромной улицы, остальные ищут бетонные будочки на других направлениях. Думаю, по три тачки на каждую из дорог будет достаточно.
Спустя десять минут обочина Московского проспекта опустела.
Ортопед резко развернул свой джип у гранитного постамента с «тридцатьчетверкой», символизировавшей победу советских войск при обороне Пулковских высот, треснул себя ладонью по лбу и громко произнес номер коммуникатора Горыныча. Умный аппарат пикнул и мгновенно соединил Михаила со старым другом.
— Даня! Ты вещал, чо у тебя крупнокалиберные для «бэтээров» есть...
— Ну, есть, — недовольно откликнулся Колесников, чей новенький «рэндж ровер» чуть не снес задний бампер неожиданно вильнувшего «линкольна».
Взятые у Кабаныча для расстрела пансионата «Дюны» два КПВТ мирно лежали в подвале дома Горыныча, скрытые от посторонних глаз мешками с картошкой и луком. К каждому пулемету прилагались три пятидесятипатронные ленты, импульсный счетчик выстрелов, новенький аккумулятор, механизм пневмозарядки с собственным баллоном сжатого воздуха и специальный гильзоотвод, должный отводить стреляные гильзы за пределы башни бронемашины. Владелец грозного оружия был большим педантом и купил стволы в полном комплекте с дополнительным оборудованием. Единственным минусом КПВТ была невозможность стрельбы с рук.
— Поехали! — воскликнул Грызлов.
— Куда?
— Я знаю, блин! — весело сказал Ортопед. — Устроим им сюрприз! Держитесь за мной!
Вишневый «навигатор» пересек двойную разделительную полосу и помчался по направлению к северным районам города.
* * *
Командир СОБРа Фикусов посветил фонариком на грязную запыленную стену и стукнул по кирпичной кладке носком сапога.— Приехали, — капитан Рогов из антитеррористического отдела УФСБ мазнул перчаткой по старым потекам раствора. — Это еще во времена царя Гороха строили.
Голос капитана отразился от стен тоннеля под восьмой взлетно-посадочной полосой и отозвался недалеким эхом.
— Что дальше? — Фикусов направил луч на блеклую схему подземных коммуникаций.
— А ничего, — Рогов поправил болтающийся на плече автомат. — Проход заделан, так что уйти вниз они не смогут. Вернее, смогут, но окажутся в мешке.
— На хрена тогда они встали на этой полосе? — командир СОБРа прикусил нижнюю губу.
— Вот потому и встали, — пояснил второй эфэсбэшник, пошедший в тоннель вместе с Фикусовым и Роговым, — чтобы мы их из-под земли взять не смогли. Поэтому же и колеса спустили. Сейчас автобус на брюхе лежит. Даже если б был люк, наши уткнулись бы в днище. Перестраховываются, сволочи, точно не уверены, что проход перекрыт.
Командир СОБРа примерился и ударил в стену подошвой.
— На подрыв и разбор завала уйдет слишком много времени, — сказал Рогов.
— А если? — не успокаивался Фикусов.
— Поставь сюда парочку людей, — капитан пожал плечами. — Только без толку это. Не будут они прорываться таким образом. У них на уме что-то другое.
— Ладно, пошли отсюда, — заявил второй контртеррорист. — Надо доложить, что пусто...
Фикусов напоследок еще раз посветил на заложенный кирпичом проем тоннеля и вздохнул. От мысли об организации засады на убегающих по подземным ходам террористов пришлось отказаться.
* * *
Шоссе, ведущее в Пулково, оказалось перекрыто постом ОМОНа сразу после площади Победы.— Сворачивай налево, — порекомендовал Денис, сверившись с картой. — Проедем мимо пустыря, а оттуда направо и к обсерватории.
Борцов крутанул руль и «мерседес» съехал с асфальта на схваченную морозами разбитую колею грунтовки. За внедорожником устремились «ситроен» Комбижирика, поднявшийся на своей гидропневматической подвеске, и не боящиеся никаких колдобин «хаммер» с Хоттабычем на переднем штурманском кресле и «додж» Гугуцэ.
Омоновцы проводили колонну машин печальными взглядами и продолжили мерзнуть на ветру, сурово отбрехиваясь от назойливых аэропортовских отстойщиков, умолявших пропустить их четырехколесных кормильцев к страдающим, увешанным неподъемной поклажей пассажирам междугородних и международных рейсов.
Глава 12
ЗАБИЛ ЗАРЯД Я В ТУШКУ ДРУГА
Милин оставил Дудкина следить за поведением заложников и спустился вниз к Цуцуряку. Тот приложил палец к губам, указал на дремавших в креслах Салмаксова и Винниченко и жестом предложил Парамону пройти в начало салона.
— Меня Петя немного беспокоит, — тихо признался Милин.
Цуцуряк посмотрел на похрапывавшего Салмаксова и перевел взгляд в окно.
— Есть основания?
— Дергается, — Парамон открыл серебряный портсигар. — С тех пор, как мы пластид на дороге заложили...
— А он что, думал, обойдется без жертв? — хищно усмехнулся Цуцуряк.
— Я не знаю, о чем он думал, — Милин крутанул колесико зажигалки. — Прокурорские к острым ситуациям непривычны. Нет опыта...
— Стас тоже прокурорский, но держится нормально, — бывший участковый инспектор поглядел на Винниченко.
— Стас ментом пять лет отработал, — Парамон выпустил клуб дыма. — Отсюда и закалка. А Петя только штаны в кабинете протирал.
— Ты прямо скажи — куда клонишь?
— Обидно ему равную с нами долю давать, — признался экс-рубоповец.
У вымогателей-непрофессионалов денежный вопрос всегда стоит очень остро. В отличии от рэкетирских коллективов, где существуют жесткая субординация, страховой фонд и четкое распределение обязанностей, и где каждый с самого начала настроен на выколачивание из провинившегося бизнесмена максимальной суммы, ибо только от слаженных действий команды зависит успех мероприятия.
Вымогатели-инициативники действуют по-другому. Единого и непререкаемого авторитета у них нет, старший всегда временный и не обязательно самый сообразительный в группе. Поэтому непрофессионалы часто начинают грызться друг с другом еще до момента получения денег, на финальной стадии операции. Дележка шкуры неубитого медведя иногда приводит к тому, что шайка разваливается, так и не получив ни копейки.
К тому же настоящие «крышевики» никогда не трогают посторонних или честно зарабатывающих людей. Они живут как бы в разных множествах — одни трясут склонных к крысятничеству барыг, которые сами устраивают непонятки с целью скоробчить немного легких деньжат, другие вращаются в мире, где финансовые разногласия решаются либо полюбовно, либо через суд. Человек, у которого нет оснований скрывать источники дохода и который со спокойной совестью сдаст любого вымогателя РУБОПиКу, настоящим бандитам неинтересен. Попытка наехать на такую личность даже может вызвать обвинение в беспределе со стороны других рэкетирских коллективов и сильно уронить авторитет пошедшего вразнос бригадира. Жизненный цикл отморозков обычно недолог, их стараются ликвидировать еще до того, как они успевают наломать дров. Причем чаще всего таких субъектов устраняют свои же. Во избежание неприятностей с правоохранительными органами и разборок с более цивилизованными коллегами.
— Надо с Глебом на эту тему поговорить, — шепнул Милин.
Цуцуряк сложил губы куриной гузкой.
— Время будет, — бывший пасечник [114] наморщил лоб. — Не по рации же связываться!
— Естественно, — согласился Парамон. — Но и откладывать не нужно... Кстати, Слава, знаешь, что за мужик на переговоры приходил и еду притаскивал?
— Эфэсбэшник какой-то? — предположил Цуцуряк.
— Нет. Это Котовский, из нашей конторы.
— А почему он? — обеспокоился Вячеслав.
— Гестаповцы [115], видимо, заняты разбором подрыва своих машин, — криво улыбнулся Милин. — Не до нас.
— Это хорошо, — Цуцуряк поморгал. — Чем дольше эфэсбэшники будут решать свои проблемы, тем лучше...
— У Глеба для них еще парочка презентов заготовлена, — изрек Парамон. — А тебе я рекомендую отказаться говорить с кем бы то ни было, кроме Котовского. В переговорах Гурген ни черта не смыслит, занимался убийствами, так что его беготня туда-сюда для консультаций с начальством даст нам дополнительное время.
— Согласен, — кивнул собеседник. — С ним нам будет полегче...
— Человек! — Гугуцэ щелкнул пальцами. — Организуй пожрать и кофейку!
Из проема в стене, отделявшей кухню от общего зала, высунулся повар, оценил габариты гостей и спрятался обратно.
— Что именно желаете? — ресторатор быстро раскрыл меню и попытался показать его Садисту.
— Шашлык есть? — деловито спросил Олег, даже не взглянув на список блюд.
— Есть.
— Тогда шашлык и салаты. Огурцы, помидоры, зелень, — уточнил Левашов. — Шашлыка побольше... И фруктов.
— Сначала кофе давай, — Хоттабыч раздул ноздри.
— Садитесь, пожалуйста, я все принесу, — засуетился хозяин харчевни.
Братки бухнулись на заскрипевшие стулья.
— Итак, — начал Денис, когда ресторатор скрылся на кухне. — У кого есть какие-нибудь светлые мысли? Со своей стороны входа в тоннель мы не обнаружили.
— Подождем, чо другие пацаны нароют, — прогудел Комбижирик.
— Отсюда можно, блин, напрямую на поле выехать, — Борцов махнул рукой в сторону аэропорта.
— Можно-то можно, — согласился Рыбаков. — А смысл? Взять автобус штурмом мы не сумеем...
— Почему не сумеем? — искренне удивился Тулип.
— Потому, что там заложники, — отрезал Садист.
— Ах да! — нахмурился Тулип, временно забывший о «живом щите» террористов.
— Надо идти с другой стороны, — предложил Денис. — Отталкиваясь от того, что этим придуркам нужно. Но этого пока мы не знаем.
— Бабки им нужны, — изрек Комбижирик.
— Не уверен, — Рыбаков покатал в пальцах хлебный шарик. — Вернее, бабки, конечно, присутствуют, но это ли главное? Хуже всего, если там замешаны какие-нибудь политические требования... Меня вот что больше всего интересует — кто стуканул о маршруте автобуса?
— Думаешь, был близнец [116]? — прищурился Борцов.
В обеденом зале повисла тревожная тишина. Братки уставились на сосредоточенного Дениса.
— Решайте сами, — после недолгой паузы сказал Рыбаков. — Вероятность того, что автобус взяли наобум, ничтожна. Как сообщил мусоренок Хоттабыча, захват произошел где-то на трассе, когда они уже отъехали от школы. Значит, тормознули, переодевшись гибэдэдэшниками. Иначе водила бы не остановился... Дальше. Какие стекла у автобуса? Правильно, затемненные. Со стороны не разберешь, есть люди в салоне или нет. Соответственно, эти уроды знали, что в автобусе дети. Откуда? Нет ответа... Стопорить машины днем, изображая ментов, крайне опасно, всегда есть вероятность того, что мимо проедут настоящие полицаи и поинтересуются, почему чужаки стригут капусту на их территории. Из этого следует, что псевдоментозавры вышли на обочину за несколько минут до момента проезда автобуса. То есть — либо за автобусом шла тачка наблюдения, либо они знали маршрут и примерное время прибытия в пункт назначения... И еще. Обсерватория, куда дети ехали на экскурсию, и взлетное поле расположены совсем рядом. Очень удобно. Если перехватить автобус на трассе, то до Пулково можно доехать за пять минут. Минимум риска, что кто-то забеспокоится раньше времени...
— Логично, блин, — выдал Садист.
В зале материализовался хозяин заведения, быстро расставил чашки с кофе, водрузил в центр стола сахарницу, блюдце с нарезаным лимоном и кувшинчик со сливками, и ретировался на кухню.
— В аэропорт они двинули не случайно, — Хоттабыч потряс головой, принимая кофе из рук Комбижирика.
— Согласен, — кивнул Денис, щедро насыпая себе сахар. — Они точно рассчитали, как будут уходить. И менты с эфэсбэшниками им помешать не смогут.
— Уверен? — спросил Борцов.
— Почти на сто процентов. Больно грамотно они провернули первую часть своего плана, — Рыбаков развернул крупномасштабную карту, привезенную заместителем Хоттабыча. — Та-ак... Автобус где-то здесь, — Денис постучал согнутым пальцем по заштрихованному прямоугольничку и повернулся к Комбижирику. — Гоша, дай-ка камеру...
Перед тем, как приехать в ресторанчик, кавалькада машин остановилась возле одного из холмов, с вершины которого Лысый десять минут снимал территорию взлетного поля и застывший в конце восьмой ВПП автобус.
— Ага, — Рыбаков перемотал пленку и всмотрелся в четырехдюймовый откидной монитор. — Со всех сторон — абсолютно открытое пространство. Не подберешься... Но и им не уйти. Шторы задернуты, автобус лежит на брюхе. Зачем?
— Пол в машине пробивают, — авторитетно заявил Садист. — Там, блин, работы на полчаса. И встали точно над каким-то люком. Андрюха, может там быть проход, не соединенный с основными тоннелями?
— Теоретически — да, — Циолковский навис над картой. — Если Пулково хотя бы раз перестраивали, то могли остаться старые шахты. И на новых схемах их нет.
— Пулково модернизировали не один раз, — Денис почесал затылок. — Где ж нам взять старые схемы?
— Быстро — нигде, — Королев насупился.
— Черт! — Хоттабыч грохнул кулаком по столу.
— Саня, не психуй, — попросил Борцов.
Из кухни выбежали хозяин ресторана и повар с огромными блюдами в руках.
— Расставляй! — распорядился Тулип, привстав с места.
— Саша, — Рыбаков подождал, пока работники общепита сервируют стол и удалятся, и обратился к мрачному Хотгабычу. — Кто организовывал эту экскурсию?
— Школа.
— Задолго договаривались?
— По-моему, за неделю. — Браток откинулся на стуле и сунул в рот пучок кинзы. — А что?
— Да все думаю, кто стуканул, — вздохнул Денис.
Запиликала трубка Садиста.
— Да!.. Сейчас. Диня, это тебя...
— Слушаю, — Рыбаков поднес телефон к уху. — Здорово, Дима... Так... Так... Пятьсот тысяч?.. Ага... Подожди, я запишу... Номера триста девяносто двести двадцать один по двести тридцатое... Стоп! Ты уверен?! — Денис побледнел. — Нет, точно?!.. Ну, блин... Когда привезут?.. Я могу прислать кого-нибудь с денежкой... Ясно, в первом зале. Все, давай, жди. И пометь себе мой прямой номер... Девять-пять-два-шесть-три-восемь-три... Да, будет в течение получаса, — мобильник вернулся к Левашову. — Идиотизм.
— Ну? — тихо спросил Хоттабыч.
— Звонил Стешин, — Рыбаков обвел взглядом напряженные лица братков. — Террористы, кроме бабок и освобождения нескольких заключенных, потребовали десять уголовных дел. В их числе — дела Носорога и Глюка.
— Что-о-о?! — хором выдохнули Борцов, Садист и Циолковский.
— Что слышали, — Денис отхлебнул сразу полчашки кофе. — Бр-р! Какая гадость!..
— Зачем им дело Глюка? — не понял Тулип.
— Спроси чего полегче, — Рыбаков пожевал верхнюю губу и закурил. — Да, кстати! Сейчас надо передать Димону немного лавэ. Он будет ждать в первом зале прилета.
— Я съезжу, — поднялся Ди-Ди Севен. — Сколько ему надо?
— За конфиденциальное интервью со всеми подробностями менты просят до штуки баксов. Передай тонн пять.
— Ясно, — Ди-Ди Севен направился к двери.
— Блин! — Циолковский выпучил глаза и ткнул Хоттабыча кулаком в плечо. От подобного удара нормальный человек отправился бы в больницу. Хоттабыч же лишь соизволил выйти из ступора и обратить внимание на Королева.
— Чего тебе?
— Помнишь, ты говорил, что в школе с твоей дочкой учится сынок этого... Ну, блин, который терпилой по теме Носорога проходил... Как его?
— Лизунец?! — глаза Хоттабыча сузились.
— Ну!
— Опа! — Денис аж подпрыгнул. — А терпила мог знать об экскурсии?
— Мог! — рявкнул Хоттабыч. — Легко! В школе, блин, извещение об экскурсии на первом этаже было вывешено!
— Едем! — Рыбаков вскочил. — Адрес есть?
— Сейчас будет! — пообещал Борцов и схватился за телефон.
Братки расправили плечи.
— Спокойно! — Денис хлопнул в ладоши. — Всей толпой туда переться не надо. Поедут Олег, Серега, Саня и я, — Садист, Тулип и Хоттабыч встали из-за стола. — Берем две машины. Вы пока побудьте здесь. Если надо будет пролететь по адресам, мы позвоним. Саня, ты случайно не в курсе, чем занимается Лизунец?
— Оптовая торговля, по-моему... Чо-то там с Торжковским рынком связано.
— Первая линия, дом семь, квартира одиннадцать, — Игорь черкнул на бумажке адрес, который он в мгновение ока получил из справочной ГУВД. Обновляемый раз в неделю пароль бригадир узнавал даже раньше, чем большинство стражей порядка. — Я вам не нужен?
— Осуществляй общее руководство, — решил Рыбаков. — Сейчас главное — найти этот проклятый тоннель с электрокабелем. С Лизунцом, дай Бог, мы решим...
— Меня Петя немного беспокоит, — тихо признался Милин.
Цуцуряк посмотрел на похрапывавшего Салмаксова и перевел взгляд в окно.
— Есть основания?
— Дергается, — Парамон открыл серебряный портсигар. — С тех пор, как мы пластид на дороге заложили...
— А он что, думал, обойдется без жертв? — хищно усмехнулся Цуцуряк.
— Я не знаю, о чем он думал, — Милин крутанул колесико зажигалки. — Прокурорские к острым ситуациям непривычны. Нет опыта...
— Стас тоже прокурорский, но держится нормально, — бывший участковый инспектор поглядел на Винниченко.
— Стас ментом пять лет отработал, — Парамон выпустил клуб дыма. — Отсюда и закалка. А Петя только штаны в кабинете протирал.
— Ты прямо скажи — куда клонишь?
— Обидно ему равную с нами долю давать, — признался экс-рубоповец.
У вымогателей-непрофессионалов денежный вопрос всегда стоит очень остро. В отличии от рэкетирских коллективов, где существуют жесткая субординация, страховой фонд и четкое распределение обязанностей, и где каждый с самого начала настроен на выколачивание из провинившегося бизнесмена максимальной суммы, ибо только от слаженных действий команды зависит успех мероприятия.
Вымогатели-инициативники действуют по-другому. Единого и непререкаемого авторитета у них нет, старший всегда временный и не обязательно самый сообразительный в группе. Поэтому непрофессионалы часто начинают грызться друг с другом еще до момента получения денег, на финальной стадии операции. Дележка шкуры неубитого медведя иногда приводит к тому, что шайка разваливается, так и не получив ни копейки.
К тому же настоящие «крышевики» никогда не трогают посторонних или честно зарабатывающих людей. Они живут как бы в разных множествах — одни трясут склонных к крысятничеству барыг, которые сами устраивают непонятки с целью скоробчить немного легких деньжат, другие вращаются в мире, где финансовые разногласия решаются либо полюбовно, либо через суд. Человек, у которого нет оснований скрывать источники дохода и который со спокойной совестью сдаст любого вымогателя РУБОПиКу, настоящим бандитам неинтересен. Попытка наехать на такую личность даже может вызвать обвинение в беспределе со стороны других рэкетирских коллективов и сильно уронить авторитет пошедшего вразнос бригадира. Жизненный цикл отморозков обычно недолог, их стараются ликвидировать еще до того, как они успевают наломать дров. Причем чаще всего таких субъектов устраняют свои же. Во избежание неприятностей с правоохранительными органами и разборок с более цивилизованными коллегами.
— Надо с Глебом на эту тему поговорить, — шепнул Милин.
Цуцуряк сложил губы куриной гузкой.
— Время будет, — бывший пасечник [114] наморщил лоб. — Не по рации же связываться!
— Естественно, — согласился Парамон. — Но и откладывать не нужно... Кстати, Слава, знаешь, что за мужик на переговоры приходил и еду притаскивал?
— Эфэсбэшник какой-то? — предположил Цуцуряк.
— Нет. Это Котовский, из нашей конторы.
— А почему он? — обеспокоился Вячеслав.
— Гестаповцы [115], видимо, заняты разбором подрыва своих машин, — криво улыбнулся Милин. — Не до нас.
— Это хорошо, — Цуцуряк поморгал. — Чем дольше эфэсбэшники будут решать свои проблемы, тем лучше...
— У Глеба для них еще парочка презентов заготовлена, — изрек Парамон. — А тебе я рекомендую отказаться говорить с кем бы то ни было, кроме Котовского. В переговорах Гурген ни черта не смыслит, занимался убийствами, так что его беготня туда-сюда для консультаций с начальством даст нам дополнительное время.
— Согласен, — кивнул собеседник. — С ним нам будет полегче...
* * *
После того, как по приказу начальника ГУВД трасса Е-95 была перекрыта на протяжении десятка километров и весь поток машин направлен в объезд, владелец придорожной харчевни, притулившейся напротив Пулковской обсерватории, подумал, что заведение можно закрыть и спокойно отправляться домой. Он уже начал составлять стулья в угол и выключил кофеварку, когда распахнулась входная дверь ресторанчика и под гостеприимные своды вошла дюжина бритоголовых посетителей.— Человек! — Гугуцэ щелкнул пальцами. — Организуй пожрать и кофейку!
Из проема в стене, отделявшей кухню от общего зала, высунулся повар, оценил габариты гостей и спрятался обратно.
— Что именно желаете? — ресторатор быстро раскрыл меню и попытался показать его Садисту.
— Шашлык есть? — деловито спросил Олег, даже не взглянув на список блюд.
— Есть.
— Тогда шашлык и салаты. Огурцы, помидоры, зелень, — уточнил Левашов. — Шашлыка побольше... И фруктов.
— Сначала кофе давай, — Хоттабыч раздул ноздри.
— Садитесь, пожалуйста, я все принесу, — засуетился хозяин харчевни.
Братки бухнулись на заскрипевшие стулья.
— Итак, — начал Денис, когда ресторатор скрылся на кухне. — У кого есть какие-нибудь светлые мысли? Со своей стороны входа в тоннель мы не обнаружили.
— Подождем, чо другие пацаны нароют, — прогудел Комбижирик.
— Отсюда можно, блин, напрямую на поле выехать, — Борцов махнул рукой в сторону аэропорта.
— Можно-то можно, — согласился Рыбаков. — А смысл? Взять автобус штурмом мы не сумеем...
— Почему не сумеем? — искренне удивился Тулип.
— Потому, что там заложники, — отрезал Садист.
— Ах да! — нахмурился Тулип, временно забывший о «живом щите» террористов.
— Надо идти с другой стороны, — предложил Денис. — Отталкиваясь от того, что этим придуркам нужно. Но этого пока мы не знаем.
— Бабки им нужны, — изрек Комбижирик.
— Не уверен, — Рыбаков покатал в пальцах хлебный шарик. — Вернее, бабки, конечно, присутствуют, но это ли главное? Хуже всего, если там замешаны какие-нибудь политические требования... Меня вот что больше всего интересует — кто стуканул о маршруте автобуса?
— Думаешь, был близнец [116]? — прищурился Борцов.
В обеденом зале повисла тревожная тишина. Братки уставились на сосредоточенного Дениса.
— Решайте сами, — после недолгой паузы сказал Рыбаков. — Вероятность того, что автобус взяли наобум, ничтожна. Как сообщил мусоренок Хоттабыча, захват произошел где-то на трассе, когда они уже отъехали от школы. Значит, тормознули, переодевшись гибэдэдэшниками. Иначе водила бы не остановился... Дальше. Какие стекла у автобуса? Правильно, затемненные. Со стороны не разберешь, есть люди в салоне или нет. Соответственно, эти уроды знали, что в автобусе дети. Откуда? Нет ответа... Стопорить машины днем, изображая ментов, крайне опасно, всегда есть вероятность того, что мимо проедут настоящие полицаи и поинтересуются, почему чужаки стригут капусту на их территории. Из этого следует, что псевдоментозавры вышли на обочину за несколько минут до момента проезда автобуса. То есть — либо за автобусом шла тачка наблюдения, либо они знали маршрут и примерное время прибытия в пункт назначения... И еще. Обсерватория, куда дети ехали на экскурсию, и взлетное поле расположены совсем рядом. Очень удобно. Если перехватить автобус на трассе, то до Пулково можно доехать за пять минут. Минимум риска, что кто-то забеспокоится раньше времени...
— Логично, блин, — выдал Садист.
В зале материализовался хозяин заведения, быстро расставил чашки с кофе, водрузил в центр стола сахарницу, блюдце с нарезаным лимоном и кувшинчик со сливками, и ретировался на кухню.
— В аэропорт они двинули не случайно, — Хоттабыч потряс головой, принимая кофе из рук Комбижирика.
— Согласен, — кивнул Денис, щедро насыпая себе сахар. — Они точно рассчитали, как будут уходить. И менты с эфэсбэшниками им помешать не смогут.
— Уверен? — спросил Борцов.
— Почти на сто процентов. Больно грамотно они провернули первую часть своего плана, — Рыбаков развернул крупномасштабную карту, привезенную заместителем Хоттабыча. — Та-ак... Автобус где-то здесь, — Денис постучал согнутым пальцем по заштрихованному прямоугольничку и повернулся к Комбижирику. — Гоша, дай-ка камеру...
Перед тем, как приехать в ресторанчик, кавалькада машин остановилась возле одного из холмов, с вершины которого Лысый десять минут снимал территорию взлетного поля и застывший в конце восьмой ВПП автобус.
— Ага, — Рыбаков перемотал пленку и всмотрелся в четырехдюймовый откидной монитор. — Со всех сторон — абсолютно открытое пространство. Не подберешься... Но и им не уйти. Шторы задернуты, автобус лежит на брюхе. Зачем?
— Пол в машине пробивают, — авторитетно заявил Садист. — Там, блин, работы на полчаса. И встали точно над каким-то люком. Андрюха, может там быть проход, не соединенный с основными тоннелями?
— Теоретически — да, — Циолковский навис над картой. — Если Пулково хотя бы раз перестраивали, то могли остаться старые шахты. И на новых схемах их нет.
— Пулково модернизировали не один раз, — Денис почесал затылок. — Где ж нам взять старые схемы?
— Быстро — нигде, — Королев насупился.
— Черт! — Хоттабыч грохнул кулаком по столу.
— Саня, не психуй, — попросил Борцов.
Из кухни выбежали хозяин ресторана и повар с огромными блюдами в руках.
— Расставляй! — распорядился Тулип, привстав с места.
— Саша, — Рыбаков подождал, пока работники общепита сервируют стол и удалятся, и обратился к мрачному Хотгабычу. — Кто организовывал эту экскурсию?
— Школа.
— Задолго договаривались?
— По-моему, за неделю. — Браток откинулся на стуле и сунул в рот пучок кинзы. — А что?
— Да все думаю, кто стуканул, — вздохнул Денис.
Запиликала трубка Садиста.
— Да!.. Сейчас. Диня, это тебя...
— Слушаю, — Рыбаков поднес телефон к уху. — Здорово, Дима... Так... Так... Пятьсот тысяч?.. Ага... Подожди, я запишу... Номера триста девяносто двести двадцать один по двести тридцатое... Стоп! Ты уверен?! — Денис побледнел. — Нет, точно?!.. Ну, блин... Когда привезут?.. Я могу прислать кого-нибудь с денежкой... Ясно, в первом зале. Все, давай, жди. И пометь себе мой прямой номер... Девять-пять-два-шесть-три-восемь-три... Да, будет в течение получаса, — мобильник вернулся к Левашову. — Идиотизм.
— Ну? — тихо спросил Хоттабыч.
— Звонил Стешин, — Рыбаков обвел взглядом напряженные лица братков. — Террористы, кроме бабок и освобождения нескольких заключенных, потребовали десять уголовных дел. В их числе — дела Носорога и Глюка.
— Что-о-о?! — хором выдохнули Борцов, Садист и Циолковский.
— Что слышали, — Денис отхлебнул сразу полчашки кофе. — Бр-р! Какая гадость!..
— Зачем им дело Глюка? — не понял Тулип.
— Спроси чего полегче, — Рыбаков пожевал верхнюю губу и закурил. — Да, кстати! Сейчас надо передать Димону немного лавэ. Он будет ждать в первом зале прилета.
— Я съезжу, — поднялся Ди-Ди Севен. — Сколько ему надо?
— За конфиденциальное интервью со всеми подробностями менты просят до штуки баксов. Передай тонн пять.
— Ясно, — Ди-Ди Севен направился к двери.
— Блин! — Циолковский выпучил глаза и ткнул Хоттабыча кулаком в плечо. От подобного удара нормальный человек отправился бы в больницу. Хоттабыч же лишь соизволил выйти из ступора и обратить внимание на Королева.
— Чего тебе?
— Помнишь, ты говорил, что в школе с твоей дочкой учится сынок этого... Ну, блин, который терпилой по теме Носорога проходил... Как его?
— Лизунец?! — глаза Хоттабыча сузились.
— Ну!
— Опа! — Денис аж подпрыгнул. — А терпила мог знать об экскурсии?
— Мог! — рявкнул Хоттабыч. — Легко! В школе, блин, извещение об экскурсии на первом этаже было вывешено!
— Едем! — Рыбаков вскочил. — Адрес есть?
— Сейчас будет! — пообещал Борцов и схватился за телефон.
Братки расправили плечи.
— Спокойно! — Денис хлопнул в ладоши. — Всей толпой туда переться не надо. Поедут Олег, Серега, Саня и я, — Садист, Тулип и Хоттабыч встали из-за стола. — Берем две машины. Вы пока побудьте здесь. Если надо будет пролететь по адресам, мы позвоним. Саня, ты случайно не в курсе, чем занимается Лизунец?
— Оптовая торговля, по-моему... Чо-то там с Торжковским рынком связано.
— Первая линия, дом семь, квартира одиннадцать, — Игорь черкнул на бумажке адрес, который он в мгновение ока получил из справочной ГУВД. Обновляемый раз в неделю пароль бригадир узнавал даже раньше, чем большинство стражей порядка. — Я вам не нужен?
— Осуществляй общее руководство, — решил Рыбаков. — Сейчас главное — найти этот проклятый тоннель с электрокабелем. С Лизунцом, дай Бог, мы решим...