Черкасов Владимир. Последний солдат президента

заодно -- и комбинат по выработке сланцев. На котором ведение подземной
разработки и спецтехника выглядят совершенно естественно. Вот и ответ на
вопрос -- как строили. Пробили горизонтальный шурф до скалы и погнали...
Военный метрострой. Проходческие машины со спиралью Архимеда на морде --
вещь известная..."
Биолог свернул за угол и опять вышел в огромный зал.
"База, вероятнее всего, имеет назначение не только в качестве ракетной.
Может, резервное убежище или склады. А имущество почему-то не завезли. Или,
наоборот, -- вывезли. -- Владислав присел и кончиками пальцев провел по
бетонному полу. Потом повторил это еще в нескольких местах. -- Выбоин нет.
Скорее всего, тут все же ничего не хранили. При погрузке-выгрузке обычно
остаются следы. Каким бы ни был крепким бетон, электрокары его обязательно
немного подпортят. И мусора нет. Даже после однократного использования
склада мусор обязательно бы остался. Это закон. И не только в России, а в
мире в целом. Стопроцентно где-нибудь в углу валялись бы остатки ящиков,
поддоны, ветошь... Да и склады обычно подчистую не вывозят. Иначе нет смысла
мучиться и все сюда затаскивать. Значитца, -- не использовали. Построили
объект и бросили. То же самое, между прочим, могло произойти и с ракетами...
Хотя нет. Бобровский уверен, что именно из Беларуси ракеты не вывозили. Но
он, как и я, оперирует косвенными данными. Могли оставить, а могли и
вывезти. В любом случае -- проверить не помешает. И ведь тут помимо меня все
же кто-то есть. Сидеть в пустом подземелье и жрать тушенку -- это идиотизм.
Еда -- показатель того, что люди пришли не на час. И это не
диверсы-профессионалы. Те такого прокола не допустят, это элементарно.
Единственное объяснение подобного поведения -- что мои условные противники
уверены в собственной безопасности..."
Владислав опять понюхал воздух.
Запах тушенки пропал.
"Не мудрено. Помещения слишком большие, чтобы можно было
ориентироваться исключительно по запаху... Так или иначе, проникшая сюда
команда должна иметь место постоянной дислокации. И моя первейшая задача --
его определить. Пока, к сожалению, я брожу без цели и даже примерно не
представляю себе структуру базы. В одиночку сложновато. Но ничего,
справлюсь..."
Рокотов повернулся и отправился обратно в тоннель.

Мягко зашелестел зуммер стоящего на прикроватной тумбочке телефона.
Президент Беларуси протер глаза, автоматически отметил время -- два
тридцать семь ночи -- и приложил трубку к уху.
-- Слушаю.
Любой звонок посреди ночи означал, что произошло нечто
экстраординарное. Авария на военном объекте, катастрофа со множеством
человеческих жертв, убийство члена правительства, экологическое бедствие,
покушение на члена президентской семьи. Новоизбранный глава государства
сломал старую традицию охраны покоя первого лица и строго-настрого приказал
своим секретарям не церемониться, не ждать утра, а мгновенно извещать его о
подобных происшествиях.
За пять лет его президентства такое случилось только однажды -- когда в
результате паводка за два часа были затоплены огромные районы на юго-западе
Беларуси, и требовался приказ на вывод из казарм девяноста процентов
воинского контингента. Министр обороны перестраховался. Однако не был
наказан, так как поступил совершенно правильно.
Президент обязан быть в курсе любого крупного события в стране. И народ
не волнует, день на дворе или ночь.
Батька спустил ноги с кровати и нащупал тапочки.
-- Слушаю, -- повторил он.
-- И слушай внимательно, -- на другом конце провода хихикнули, -- мы
даем тебе десять дней...
Это было невероятно. Кто-то напрямую, минуя секретаря и службы
аудиоконтроля, подключился к закрытой президентской линии.
Батька встряхнул головой.
-- Кто вы такие? -- Сознание заработало в полную силу, будто Президент
давно встал с постели и успел разогнать сонливость кружкой крепкого кофе. Он
отметил произнесенное неизвестным местоимение "мы" и перешел в контратаку.
Разобраться с офицерами связи можно будет позже.
-- Патриоты, -- заявил голос, -- истинные патриоты Беларуси.
-- Как вы попали на эту линию?
-- Это не важно. Главное -- попали. Сейчас все системы контроля
отключены, так что твое заявление о ночном звонке будет выглядеть бредом
сумасшедшего, -- неизвестный опять хихикнул.
-- Есть аудиоконтроль спальни,-- Батька решил изобразить плохо
соображающего со сна человека и потянуть время. Чем больше его собеседник
скажет, тем больше золотых крупиц информации будет у Президента.
Он привык рассчитывать только на собственные силы. За те несколько
секунд, что прошли с начала разговора, Батька понял, что его противник
играет по-крупному. И не стоит тешить себя иллюзиями на предмет выявления
абонента. Человек, сумевший обойти все системы блокировки правительственной
связи, не врал насчет отсутствия фиксации разговора.
-- Они тоже временно отключены.
-- Э-э, -- Президент сделал вид, что зевает. Одновременно он ударил
ладонью по выключателю прикроватной лампы, и спальню озарил мягкий свет
ночника.
-- Так вот, -- неизвестный понизил голос, -- мы не шутим. У тебя есть
десять дней, чтобы передать власть.
Батька подавил в себе всплеск ярости.
-- Кому? -- Вопрос тем не менее прозвучал издевательски.
-- Кому хочешь. Это непринципиально.
-- Ас чего вы решили, что я намерен выполнить ваши дурацкие условия?
Президент пока не заострял свое внимание на хамском "ты". Он
прислушивался к каждому звуку в трубке и к каждому слову неизвестного,
прогоняя в- мозгу десятки вариантов своей реакции.
-- У тебя нет выхода. Идиотская ситуация.
Главе государства звонит какой-то хулиган, угрожает и требует сложения
полномочий. Бред в стиле крутого авангарда.
Батька на всякий случай ущипнул себя за бедро.
Нет, это не сон.
Пора переходить в атаку.
-- Послушай, сосунок, ты соображаешь, что ты несешь?
-- Ага, проснулся, -- удовлетворенно констатировал собеседник,-- это
радует... Теперь поговорим предметно.
Батька скрипнул зубами.
Неизвестный, как ни крути, был профессионалом. Мизерная вероятность
того, что придурки из какой-нибудь националистической группировки случайно
получили доступ к правительственной линии связи и таким образом теперь
развлекаются, рассеялась. Идеальных систем безопасности не существует. В
каждой технологической схеме есть слабое звено, и посторонний в принципе
может каким-то хитрым путем обойти ловушки.
Но дилетант обязательно отреагирует на оскорбление. Выдаст себя
ответом, тоном, постарается оборвать собеседника или нахамить еще больше.
Этот же был готов к повороту в разговоре. И ничуточки не обиделся на
"сосунка". Значит, его цель посерьезнее, чем простое телефонное хулиганство.
-- А, собственно говоря, с чего это я должен тебе верить?
-- Логичный вопрос. И мы к нему готовы. Когда положишь трубку, можешь
приказать дежурному офицеру связи проверить блок "а-семь" на центральном
пульте. Там он обнаружит наш блокиратор. Но не надейся, что он единственный.
Аналогичные схемы стоят еще в нескольких местах. Чтобы их найти, потребуется
не один месяц. А нам столько не надо. И, кстати, переход на резервную
систему "Тюльпан" тебе ничего не даст. Она тоже под нашим контролем.
-- И что дальше?
-- А то, что у нас есть люди, способные отследить все твои действия.
-- Это не новость, -- неожиданно заявил Президент.
Неизвестный на секунду умолк. Видимо, обдумывал услышанное.
-- Ну, новость не новость, а контроль с нашей стороны плотный. Однако
это не так важно. Ты можешь даже вычислить нескольких из наших людей. Но не
всех. И это тебе ничем не поможет.
-- Есть разные методы дознания, -- Батька бросил пробный шар.
-- На вычисления и допросы требуется время, а у тебя его не будет.
-- Это еще почему?
-- Ответ ты получишь завтра. Даже два ответа. Первый -- ударом
тактической ракеты с учебной боеголовкой будет поражена станция ПВО за
номером тридцать дробь восемнадцать. Если хочешь обойтись без жертв, выведи
оттуда личный состав. И второй ответ. Завтра же тебе сообщат, где будет
лежать ядерное устройство. Твои люди смогут его изучить. Если же ты не
выполнишь наших условий, то в следующий раз устройство и ракета будут
соединены. Что дальше -- сам сообразишь. Чернобыль покажется невинной
шуткой.
-- Чушь какая-то...
-- Не говори "гоп". У тебя есть десять дней, начиная с полудня.
Оформишь отречение от власти. Мы специально даем тебе время, чтобы ты не
торопился и сделал все по закону. Как ты понимаешь, выбора у тебя нет.
Попробуешь принять контрмеры, получишь атомный взрыв в одном из городов. Ты
готов рискнуть десятками тысяч жизней?
-- Слова об атомном оружии -- пока просто слова. Я тебе не верю, --
спокойно сказал Президент. -- Ядерных зарядов в Беларуси нет. Ни одного. Не
говоря уже о нескольких. Придумай что-нибудь поумнее.
Неизвестный цыкнул зубом.
-- Твое дело. Завтра до полудня ты получишь ответ. Подробности
отречения я передам тебе дней через пять. А пока думай...
В наушнике щелкнуло и пошел непрерывный сигнал.
Батька покрутил телефонную трубку в руках и аккуратно положил на
рычаги. Разговор прервался по инициативе звонившего. И это было плохо.
Сложение полномочий...
Причем -- добровольное.
Под угрозой ядерного удара по мирному городу.
Сумасшествие...
Президент встал, подошел к окну и посмотрел на темное небо.
Главное -- не нервничать.
Шантажисты должны были предусмотреть несколько вариантов развития
ситуации. И для главы государства самое невыгодное -- начать паниковать или
устраивать "охоту на ведьм" в собственном окружении. Ибо тот, кто находится
на связи с позвонившим, готов к поискам предателя. И находится вне
подозрений.
Кто-то на самом верху.
Тот, с кем Президент встречается если не ежедневно, то достаточно
часто.
Премьер Снегирь?
Глава администрации Требухович?
Зам главы администрации Пушкевич?
Пресс-секретарь?
Начальник охраны?..
Кандидатур хоть отбавляй. И у каждого есть мотив ненавидеть или бояться
Батьку. Кроме, пожалуй, главного телохранителя. Тот честно тянет службу.
А его подчиненные?
Какие гарантии можно дать за каждого из нескольких сот офицеров?
Люди-то разные...
Президент тяжело опустился в кресло.
Звонивший говорил по-русски. Немного странно для патриота-националиста.
Если он, конечно, националист. Ладно, это не главная проблема... Основное --
требование о добровольной отставке.
Им обязательно нужно соблюсти внешнюю легитимность перехода власти.
Иначе попробовали бы устранить физически, заранее не предупреждая. Любой
человек смертен, включая и Президента. По статистике служба безопасности
первых лиц предотвращает только семь процентов покушений. Остальные
девяносто три заканчиваются убийством или тяжелым ранением охраняемой
персоны.
Батька размял ладонями щеки.
Отречение -- это одна сторона. К варианту его отказа они тоже готовы.
Атомный удар маловероятен. Скорее, даже если принять за основу
существование ядерных устройств, его лично все же попытаются ликвидировать.
К ракетной атаке можно прибегнуть только в самом крайнем случае. Нажатие
кнопки означает постановку всех участников за рамки закона. С террористами,
использовавшими оружие массового поражения, никто из лидеров государств
разговаривать не станет. Нужна незамаранная убийствами персона.
Судя по всему, такой человек есть.
И он рядом с Президентом. Не обязательно тот, кому перейдет власть, но
тот, кто сможет эту власть реально взять. Из рук Батьки или возможного
преемника -- это не столь важно...
Президент сцепил руки и мрачно уставился в пол.
Вариантов два.
Поддаться на шантаж или драться. И в том, и в другом случае ему
предстоит погибнуть. Уйдя с президентского поста, он не проживет и трех
дней. Глупо верить в обещания террористов сохранить ему жизнь.
Умереть не страшно. Хуже всего то, что его смерть ничего не дает. При
одном варианте погибнут десятки тысяч ни в чем не повинных людей, при другом
-- его страна будет поставлена на колени. Намерения шантажистов понятны.
Смена Президента -- изменение экономической политики -- ориентация на других
международных партнеров -- фактическая потеря государственности... Метод не
нов.
Батька поймал себя на мысли, что почти не волнуется.
Интуитивно он был готов к чему-то подобному, просто не знал, в какой
форме его однажды поставят перед выбором. Все к этому шло. Недовольство США,
правозащитная истерия внутри республики, санкции Совета Европы, мелкие
диверсии в промышленности и в сельском хозяйстве, невыполненные обещания
России, возня в собственном правительстве, интриги главы администрации,
активизация выступлений основного "демократа" Серевича и курируемой им
газетенки "Народная доля"...
Количество перешло в качество.
Подонки объединились и выставили ультиматум. Президент посмотрел на
часы. Пять минут четвертого
Что ж, сегодняшний рабочий день начнется раньше, чем обычно.
Но позиции без боя он сдавать не намерен...
Когда Президент России решал, что ему сегодня не нужно ехать в Кремль,
завтрак подавали на восточной веранде подмосковной резиденции.
Вот и в этот раз к половине десятого утра на круглый столик были
выставлены мисочка с овсяной кашей, мед, стакан слабого чаю и блюдце с тонко
нарезанным хлебом "Здоровье". Рядом на отдельном квадратном подносике лежали
таблетки. Две оранжевые, для укрепления сердечной мышцы после перенесенной
недавно операции по шунтированию, одна белая для стабилизации прыгающего
давления и прозрачная капсула дорогущего швейцарского средства,
предназначенного исключительно для пожилых людей и, как обещал
производитель, значительно улучшавшее его мозговую функцию.
Насчет последнего средства Президент сомневался, ибо, сколько ни
принимал швейцарский препарат, ни память, ни быстрота мышления не
изменялись. Возможно, потому, что разработчики не рассчитывали на пациентов,
подорвавших свое здоровье неумеренными дозами горячительных напитков.
Российский Президент, имевший печень с "пробегом" в десять тысяч литров
водочки, на нежный швейцарский медикамент почти не реагировал.
Офицер дежурной смены дождался, пока могучий старец усядется за стол, и
открыл коричневую папку.
Телохранитель бросил в стакан монарха две таблетки сорбита.
-- Докладывай, понимаешь...-- прогундосил Президент.
-- Сегодня в пять сорок пять утра в трех местах чечено-дагестанскую
границу пересекли вооруженные отряды под командованием Басаева и Хаттаба,
продвинулись в глубь территории Дагестана на десять километров и взяли под
контроль шесть сел, -- четко отрапортовал офицер. -- Численность
бандгруппировки -- около трех тысяч человек. Действуют десять-двенадцать
отрядов.
Президент застыл с куском хлеба в руке.
-- По пока еще неподтвержденным данным, -- продолжил моложавый
полковник, -- целью нынешнего масштабного наступления является Махачкала.
Фактически это нападение представляет собой первый этап реализации плана
Удугова по созданию прикаспийского исламского государства. Как сообщают наши
источники, операция финансируется мусульманским центром со штаб-квартирой в
Саудовской Аравии. Сейчас мы начали выдвижение в те районы полков внутренних
войск.
-- Почему не сообщили раньше?
-- Информация пришла двадцать минут назад.
-- Премьер извещен?
-- Пока нет. Ожидали ваших распоряжений.
-- Вызовите Степашко и главу администрации. К половине двенадцатого. И
пригласите ко мне командующего Северо-Кавказским округом.
Президент разозлился.
Доигрались, понимаешь! Послушался дочурку и этого придурковатого
бородача, протирающего штаны на месте главы его администрации -- и на тебе!
Вместо бесконечных и бессмысленных переговоров с инвалидом в папахе,
называющим себя президентом "свободной Ичкерии", надо было превентивно
долбануть ракетами по давным-давно известным лагерям боевиков.
Предупреждали ведь!
И военные говорили, и секретарь Совета Безопасности, и недавно
приезжавший с неофициальным визитом в Москву директор "Моссада". Все как
один выступали за то, чтобы врезать террористам от души.
А теперь поздно.
Отряды уже прорвались. Опять придется выдавливать их сухопутными
частями. Снова пойдут гробы, снова коммунисты и Яблонский взвоют о его
политической недальновидности, московский мэр выскочит, как чертик из
коробки, со своими инициативами по урегулированию...
Все как по писаному.
-- Шта-а еще?
-- На этот час больше информации нет. Президент глубоко вздохнул.
-- Свободны...
Офицер неслышно прикрыл за собой дверь. Глава государства засопел и
принялся за овсянку. Новый день принес новые проблемы. При этом старые
никуда не делись.

Владислав нажал на кнопку подсветки часов и посмотрел время.
Час ночи.
На базе он уже почти полсуток. И пока без результата. Запах тушенки был
единственным, что указывало на присутствие посторонних.
"Ошибиться я не мог,-- Рокотов, прикрываясь черным плащом, пересек
очередной коридор, -- и с поверхности запах занести не могло. Островок
посреди болота я обошел, никого не встретил... Кстати, а как мои условные
противники сюда забрались? По идее они должны были действовать аналогично.
Из этого следует печальный вывод, что какая-то высокопоставленная сволочь им
помогает. Грустно... Но обыденно. Наши чиновнички за бабки на все готовы.
Выстроил царь Борис систему, земной поклон ему за это! Бюрократов по
сравнению с Союзом раза в три больше стало. И это с учетом того, что страна
на четверть уменьшилась. Ну почему у нас ни одного нормального человека в
правительстве нет? Одни ублюдки... Сначала этот газовщик с аккордеоном,
потом Киндер со своими безумными идейками, затем деда Прима, которому больше
всего пошли бы буденовка и именной маузер Дзержинского... Теперь Степашку
поставили. Нашли, называется, альтернативу... "Главмусор" -- это
альтернатива здравому смыслу. И плевать, что он из Питера, тут не до
местечкового патриотизма. Степашко -- это идиот на действительной службе.
Почти как Швейк. Только тот умным был и идиотом притворялся, а этот всерьез.
Коррупцию извести пообещал... Щас! На себя давно в зеркало не смотрел. Когда
министром внутренних дел был, ни фига сделать не смог. И теперь не сможет.
Не дадут-с. Ибо ежели начать копать, то ниточки обязательно приведут либо к
президентскому семейству, либо в администрацию Бориса, либо напрямую к
министрам. И надо быть полнейшими придурками, чтобы не понимать, что народ
все это прекрасно знает. А они, между прочим, не понимают. Или, вернее, не
хотят понять. Делают вид... И страшно удивляются, почему никто из нормальных
порядочных людей не хочет иметь с ними дела. Вот возьмем меня. Вместо того,
чтобы мне помогать, система позволила этим уродам Ковалевским и Терпигореву
захапать мою квартиру и записать меня в мертвецы. Если б не личные контакты
с Гриней, то я так бы и остался человеком без документов. Конечно, за бабки
я себе новую личность организовал бы. Но ведь это не дело! Нормальный
законопослушный гражданин вынужден существовать по подложному паспорту
только потому, что какие-то районный прокуроришка и мусор-подполковник
решили прибрать к ручонкам его хату.
Сюрреализм... Равно можно оценить и мое нынешнее положение.
Ниндзя-одиночка, по собственной инициативе выполняющий работу
государственных спецслужб. По причине умственной отсталости руководства
страны. А что делать? Если я не разберусь в ситуации, то все так и останется
на точке замерзания. Точнее -- омерзения. Можно, конечно, плюнуть на все и
смотаться на Запад. Языки я знаю, работу всегда найду. Только вот что-то
после моего балканского вояжа мне ни в Европу, ни в Америку не хочется..."
Биолог дошел до конца узкого коридора и наткнулся на прямоугольный,
врезанный в стену ящик с дверцами.
"Ага, похоже на электрощит... Проверим...-- Влад распахнул одну из
створок, достал отвертку с лампочкой на торце рукоятки и приложил жало
инструмента к клеммам на самом верху щита. Лампочка мигнула. -- Провода
запитаны... Что ж, это тоже говорит в пользу наличия противника. -- Он
проверил все остальные клеммы. Из выходящих в щит двух десятков проводов без
электричества оказался только один.-- Та-ак... Подключены практически все
системы. Плохо. Инициация энергоснабжения означает готовность к запуску. И,
возможно, активизацию контрольно-наблюдающих устройств. Тут на складах их
нет. А возле центрального пульта вполне могут быть. Глупо надеяться на
отсутствие видеокамер... Хотя... В конце семидесятых передающие камеры были
редкостью. И вояки рассчитывали на охранников-людей. По всем канонам
советской армии тут должен был бы располагаться батальон охраны. Не для них
ли все эти помещения? А что, это мысль. Ответвления из центральных тоннелей
ведут в казармы. Там, кстати, я видел короба вентиляции. Здоровенные залы --
это склады продовольствия и снаряжения. Ну и размерчик у базы! От входа я
прошел километра три, если считать по прямой. И пока не обнаружил ни
посторонних, ни пульта управления. А если это не ракетная база? Не-ет, вряд
ли... На простое бомбоубежище не тянет. Слишком дорогое удовольствие, даже
для советских времен. И рельсы. Колея широкая, предназначенная явно не для
транспортировки ручных тележек с грузами. Повороты плавные, сделаны в
расчете на длинномерный предмет. Дабы не зацепить. А единственный предмет
таких габаритов -- ракета. Если прикинуть дугу поворота... Метров
двадцать-двадцать пять... Однако, большая ракета... Жаль, что я не знаю
характеристик. Надо было в Питере хоть справочник купить и полистать. Ладно,
проехали. Поздно локти кусать. Да и не продаются такие справочники.
Нормальному человеку сведения о ракетном вооружении ни к чему..."
Влад вышел из коридора обратно в полукруглый тоннель и несколько секунд
постоял неподвижно, полузакрыв глаза и обратившись в слух.
Ищущий да обрящет.
Со стороны правого поворота утопавшего в темноте тоннеля раздался шорох
шагов...

-- Это в-выступление будет решающим, -- Юрий Щекотихин плеснул себе в
стакан щедрую порцию коньяку.
-- Почему? -- не понял Пеньков.
-- Наши чеченские друзья все предусмотрели, -- Щекотихин раскраснелся
от выпитого и тяжело оперся спиной о стену, -- у Москвы в Дагестане нет
нормальной боеспособной группировки. Чтобы ее с-собрать, потребуются месяцы.
Общественное мнение готово к протестам. Я вчера беседовал с Адамычем и
Ильиничной...-- Депутат сыто рыгнул.-- Так вот. Парламентарии Европы
однозначно заявили о полной поддержке наших друзей. Лорд Джадд прислал
Ильиничне письмо. Помогут... Если надо будет, то и деньгами.
-- Было бы неплохо, -- протянул Рыбаковский, оторвавшись на секунду от
тарелки с отварной осетриной.-- Сложно статьи проплачивать. Просят по
тройному рекламному тарифу. Да и то не все соглашаются. Вон, Руслан знает...
Пеньков уныло кивнул.
Не далее как две недели назад Руслан появился в редакции крупнейшего
питерского таблоида с целью разместить в нем полностью высосанный из пальца
материал на две полосы о "зверствах" российских солдат под Ведено в
девяносто пятом году. Статья была смачная, изобиловала физиологическими
подробностями и, по мнению Пенькова, должна была вызвать у читателей взрыв
возмущения.
В смысле реакции на статью Руслан не ошибся.
Главного редактора на месте не оказалось, рекламного директора тоже,
поэтому Пеньков обратился к какому-то верзиле с перевязанной левой рукой,
сидевшему на месте ответственного секретаря и читавшему журнал.
Руслан посчитал, что ответственный секретарь самостоятельно сможет
решить проблему постановки материала в ближайший номер. Верзила любезно
согласился прочесть статью, предварительно поинтересовавшись наличием у
посетителя необходимой суммы. Пеньков гордо продемонстрировал шестьсот
долларов.
Спустя полторы минуты события приняли для худосочного Руслана
трагический оборот.
Просмотрев статью, бритоголовый бугай сгреб Пенькова здоровой рукой и
как следует вмазал физиономией об шкаф. Затем он зажал голову истошно
визжащего "демократа" между колен, сорвал с него штаны вместе с трусами и,
выдернув свой брючный ремень, принялся охаживать "Русика" по цыплячьей
заднице. Особую пикантность порке придавало то обстоятельство, что ремень у
верзилы оказался раритетом времен Второй мировой войны -- широченная полоса
свиной кожи с выдавленными по всей длине вензелями из двух латинских "С" и
здоровенной пряжкой в форме держащего в лапах свастику орла.
В середине экзекуции в кабинет заглянул пробегавший мимо по коридору
журналист из "Нового Петербурга" Юра Нерсесов, цинично предложивший
запихнуть Пенькову в задницу его же свернутую трубочкой статью. Что
фашиствующий молодчик и сделал. Руслан завизжал еще пуще. На крики собрались
почти все присутствовавшие в редакции корреспонденты обоих полов. Жалости к
Пенькову никто не выказал. Даже наоборот -- узнав от не прекращающего
работать ремнем верзилы о содержании статьи, начали вносить предложения об
ужесточении наказания. Бородатый редактор журнала "Вне Закона" сбегал за
паяльником и принялся трясти им у носа обезумевшего от ужаса педераста.