Но когда они проехали сквозь их ряды, воины Сотарна последовали за ними, и Вейни это не понравилось, хотя это и облегчало им проезд через другие толпы полукровок, которые поднимались по крутому склону. Возможности повернуть назад больше не было, он уже попал в руки кваджлов. И ему ничего не оставалось, как доверять Китану.
А что, если Рох уже прошел, и это Хитару устраивает ему встречу? Вейни выкинул эту мысль из головы.
Поворот дороги неожиданно привел их туда, откуда был виден округлый холм, окруженный цепочкой людей и полукровок; лошади шли, спотыкаясь, ослабленные долгим путем.
И всеми своими фибрами Вейни почувствовал дыхание Врат, это покалывающее нервы ощущение, которое заставляло кожу покрываться мурашками, а все чувства напрягаться. Это был почти звук — и в то же время нет. Это было почти прикосновение.
Сквозь пробивающийся из пастельных облаков сумрачный свет он видел место, к которому они шли: там были палатки, невдалеке паслись лошади, в тени наклонившихся каменных изваяний дорога заканчивалась.
Источник.
Это был круг Стоячих Камней, такой же, как в Хиюдже: не простые Врата, но целое скопление их, и все они были живыми. Опаловые цвета, похожие на дневной свет мерцали в них — игра могучих сил, которая наполняла воздух тревогой; но одни Врата, похожие на пропасть, особенно сильно мерцали лазурно-голубым светом, от которого болели глаза.
Китан выругался.
— Они настоящие, — сказал кваджл, — они действительно существуют.
Вейни пустил своего вороного иноходью, пришпорил кобылку Джиран, вдруг неожиданно отказавшуюся идти, и увидел испуганные глаза девушки, в ужасе застывшие на Вратах; ее рука была прижата к горлу, где висели кусочек металла, белое перо и каменный крестик — амулеты того, во что она верила. Он резко окликнул ее по имени, и она оторвала взгляд от холма и последовала за ним.
Лагерь у подножья холма уже снялся с места. Их прибытие было отмечено криками, голоса были тонкими и терялись в густом воздухе. Вооруженные люди с длинными белыми волосами окружили их.
— Китан из Охтиджа, — слышал Вейни шепот. Он отстегнул свой меч и положил его через седло, когда они медленно проезжали мимо бледных сероглазых лиц, сдерживая ярость.
Китан задал им вопрос и получил быстрый ответ. Он поднял глаза к вершине холма и поехал в том направлении. Вейни держался за ним, кобылка Джиран по другую сторону, в то время как толпа медленно расступалась, давая им проход. Он слышал произнесенное собственное имя и имя Байдарры; видел нахмуренные угрожающие лица, ненавидящие взгляды, и руки невольно схватились за оружие: он был обвинен в убийстве Байдарры. Он надел на свое лицо маску неприступности и правил коня вслед за Китаном.
Всадники проехали сквозь расступающуюся толпу, облаченную в демонские шлемы. Послышался приказ, и среди них в кольце поднятых пик показался всадник с хорошо знакомой фигурой, серебристыми волосами, красотой кваджла и человеческими глазами.
Хитару.
Вейни закричал, выхватив меч, и бросился на врага, наткнувшись на стену пик, которые отбросили его лошадь назад, а самого его ранили. Один из копьеносцев упал, Вейни ударил другого, отскакивая назад, и опять назад, и крутился, пугая тех, которые были у него по бокам. Он опять выругался: люди Хитару разбежались, позабыв о чести, но вооруженные слуги столпились перед своим хозяином, чтобы защитить его.
Вейни вздохнул, крепче стиснул рукой меч, намечая слабейшего, и услышал, как другие всадники подъехали сзади. Джиран закричала; он подался назад, взглянул на подошедших, стоящих за Джиран и за Китаном, и увидел то, что отчаянно хотел увидеть.
Рох. Лук висел через его плечо, меч лежал на седле. Люди Охтиджа и Сотарна расступились перед ним, и он не спеша занял среди них свободное место.
Вейни успокоил взмыленного вороного, приструнил его, когда тот стал от страха кидаться в разные стороны. Приближался еще один всадник. Он бросил на него взгляд: Хитару восседал на своей лошади с мечом в руке.
— Где? — спросил Рох, привлекая его внимание. — Где Моргейн?
Вейни пренебрежительно пожал плечами, хотя чувствовал напряжение в каждом мускуле.
— Спустись с лошади, — приказал Рох.
Вейни вытер лезвие своего меча о круп вороного коня, затем спустился вниз, все еще держа меч, и отдал уздечку лошади Джиран. Затем вложил меч в ножны и застыл в ожидании.
Рох смотрел на него со своего коня, и когда Вейни убрал свое оружие, Рох тоже спешился и, передав повод слуге, повесил свой меч на бедро и подошел ближе, чтобы они могли разговаривать, не повышая голоса.
— Где она? — опять спросил Рох.
— Я не знаю, — ответил Вейни. — Я пришел искать убежище, как и все остальные.
— Охтидж-ин превратился в развалины, — неожиданно сказал Китан из-за его спины. — Случилось землетрясение, и все рухнуло. Болотники идут сюда, и многие из наших повешены. Вейни и девочка из Бэрроу были со мной в пути, и благодаря им я жив. Собственные люди бросили меня.
Последовало молчание. Вейни ждал каких-нибудь выкриков или других эмоций кваджлов из Охтиджа, окружавших их.
— Эрис, — сказал неожиданно голос Хитару; всадники подъехали ближе, и Вейни повернулся в тревоге.
Двое людей без шлемов встали рядом с Хитару: беловолосые, с оружием, они были похожи как братья — совсем не устыдившиеся смены своего хозяина.
— Твои соглядатаи, — пробормотал Китан и исхитрился иронично поклониться. Привычная отчужденность зазвучала в его голосе.
— Ради того, чтобы защитить моего брата, — мягко ответил Хитару, — от его собственной натуры, которая хорошо известна своей прямотой и искренностью. Ты достаточно хладнокровен, Китан.
— Новости, — сказал в свою очередь Рох, — опередили тебя, нхи Вейни. Теперь скажи мне правду. Где она?
Вейни повернулся и посмотрел на Роха и секунду почувствовал себя ужасно.
— Милорд Хитару, — сказал Рох, — лагерь двигается. Я думаю, что пора готовить к переходу твои силы. И вы тоже приготовьтесь, лорды Сотарна и Домена, Марома и Арайсита. Мы совершим переход.
Ряды людей зашевелились; приказ передавался по ним, и заметная часть их стала расходиться. Люди Сотарна начали подниматься по холму.
Но Хитару не двигался; ни он, ни его люди.
Рох взглянул на него и на людей, которые толпились вокруг него.
— Милорд Хитару, — сказал Рох, — пусть лорд Китан идет с тобой, если ты считаешь, что он может быть полезен.
Хитару отдал приказ. Двое слуг выехали вперед и встали по обе стороны от Китана, чье бледное лицо было совершенно беспомощным.
— Вейни, — сказал Рох. Вейни взглянул на него. — Я опять, — повторил Рох, — спрашиваю тебя.
— Я был освобожден, — сказал Вейни медленно, с трудом произнося слова. — Я прошу огня и убежища, кайя Рох, предводитель Кайя.
— И ты клянешься в этом?
— Да, — сказал он, и голос его дрожал. Он встал на колени и напомнил себе, что должен делать и говорить то, что приказала госпожа, то есть лгать, не взирая на стыд; но было горько делать это на глазах у врагов и союзников. Он наклонился до самой земли и прикоснулся лбом к примятой траве. Он слышал голоса, тонущие в проклятом удушливо-влажном воздухе, исходящем от Источников, и был рад, что не понимает ни единого слова.
Рох не приказал ему подняться. Вейни на секунду откинулся назад, все еще смотря в землю, его лицо горело от стыда, от унижения и от лжи.
— Она послала тебя, — сказал Рох, — убить меня.
Вейни взглянул вверх.
— Я думаю, что она совершила ошибку, — сказал Рох. — Кузен, я дам тебе прибежище, которое ты просишь, поверив твоему слову, что она освободила тебя от службы. Можешь не клясться мне в этом. Я думаю, что ты слишком нхи, чтобы предать самого себя. Но она не поняла этого. В ней нет никакой жалости, нхи Вейни.
Вейни резким неожиданным встал на ноги: клинки сверкнули возле него, но он сдержал руку, чтобы не выхватить свой меч.
— Я пойду с тобой, — сказал он Роху.
— Но не за моей спиной, — ответил Рох. — И не по эту сторону от Источников. Я не верю твоей клятве.
Он опять взялся за узду гнедой кобылы и поднялся в седло, бросив взгляд на холмы, где силы Сотарна рядами шли вперед, туда, где уже столпились испуганные люди.
Задние ряды двигались с большей скоростью, чем те, которые входили в зону завывающего воздуха, колеблющиеся, толкающие друг друга, подпираемые сзади; лошади шарахались из стороны в сторону, вызывая сумятицу.
Неожиданно где-то внизу стал нарастать гул, крики неслись из-за поворота горной тропы.
Рох поехал на эти звуки, и страшное подозрение возникло у него, когда он глянул за поворот: крики неслись откуда-то дальше, и где-то наверху горы зазвучала труба, отдаваясь эхом.
Вейни стоял спокойно, в его сердце возникла неожиданная надежда — то, о чем подозревал Рох, было правдой. Он понял и выругался от отчаяния и от гнева за то, что Моргейн сделала с ним, послав его сюда, на встречу лицом к лицу с Рохом.
Вейни изогнулся, вскочил на свою лошадь и выхватил поводья из протянутой руки Джиран в тот момент, когда кваджлы ринулись к нему. Вороной рванулся вперед, выигрывая драгоценное время. Наконечник копья ударился о его кольчугу, чуть не пробив ее; он ударом меча сбил копьеносца, который с криком упал на спину, затем еще одного человека, еще и еще.
— Нет! — раздался голос Роха в его гудящих ушах. Он обернулся на вороном, удивившись, что оказался в пространстве, свободном от врагов. Часть войска была уже в стороне от него: Рох, его собственная охрана и все пятьдесят лордов Охтиджа тянулись к холму, и люди Сотарна, кричащая толпа людей, направлялись к Источникам, их ряды включали в себя испуганных животных, которые тащили нагруженные тележки. Войска Сотарна начали редеть, и во главе этого хаоса стоял Рох.
Люди из Охтиджа теперь тоже направлялись вперед. Вейни пришпорил коня, проскочил под угрожающе занесенным копьем и неожиданно увидел, как упал человек, которого ему не удалось выбить из седла. По его лицу струилась кровь. Упал второй, а еще один встретился с его клинком, и снова лорды Охтидж-ина отступили в замешательстве. В воздухе раздался свист, и Вейни увидел камень, который поразил еще одного человека из Охтиджа — слугу, предавшего Китана.
Джиран.
Он отошел назад, полностью укрывшись за огромными камнями на склоне холма, и там была Джиран с пращей, которая выбивала из седла одного человека за другим, заставляя всадников ретироваться, оставляя за собой мертвых.
Джиран и Китан: краем глаза он видел, что полукровка все еще рядом, слизывает кровь со своих пальцев, прижатых к рукаву. Джиран с голыми ногами и царапиной на щеке слезла со своей маленькой кобылки и быстро набирала пригоршнями камни.
Полукровки продолжали двигаться вверх по склону, где рассыпались в беспорядке люди Сотарна.
И тут на склон высыпали люди, сразу с обеих сторон, заставляя ретироваться полукровок. Появились толпы маленьких людей, тоже вооруженных, добавляющих страха, производимого идущим перед ними. Они были безжалостны в своем отчаянии и не различали людей и полукровок.
— Болотники! — закричала в страхе Джиран.
Толпа заполонила пространство между ними и Источником. — Наверх, — закричал Вейни Джиран и, пришпоривая уставшего вороного, направил его вверх по склону, с запозданием думая, услышали ли его Джиран и Китан.
Болотники узнали его и в ярости закричали, а некоторые атаковали, но те, кто попадался ему по дороге, выскакивали из-под копыт черной лошади. Тех же, кто не хотел уступать пути, он просто проскакивал, рубя мечом, и его рука болела от усилий; он чувствовал усталость лошади, но пришпорил ее еще сильнее.
А за склоном горы он увидел ее. Серая тень бледного Сиптаха в расселине, где она стояла. Пространство вокруг нее было свободно, люди бежали с криками отчаяния, другие падали тут же на землю. Красный огонь валил всех, кто стоял на ногах.
— Лио! — закричал он, сокрушая мечом человека, нападавшего на него. После этого он бросился по склону, чтобы присоединиться к ней. Она увидела его. Он безжалостно пришпорил коня, и они соединились в одну линию, черная лошадь и серая, бок о бок, и когда они взбирались по холму по направлению к Источникам, враги разбегались в разные стороны.
В первых рядах образовалась толпа из всадников и людей, мешающих друг другу пройти, и пришлось использовать красный огонь Моргейн, который валил тех, кто был на пути. Но толпа опять восстанавливалась за счет подошедших сзади. Полетели стрелы. Моргейн повернулась и направила огонь в том направлении.
Люди Охтиджа дрогнули и разбежались, толпа перед ними исчезла. Сиптах, завидя, что путь свободен, устремился вперед, и Вейни пришпорил своего вороного.
Внезапно лошадь под ним накренилась, закричала от боли — и земля перевернулась, он упал на камни, теряя сознание и погружаясь в темноту…
Вейни попытался подняться на ноги. И первое, что он увидел, был его черный конь, умирающий с обломком стрелы в груди. Он встал на ноги, прислонившись к камням, оперся на свой длинный меч, глядя на склон и видя яркое свечение, тень Сиптаха в некотором отдалении, Моргейн у подножья холма со Вратами.
Вокруг нее были враги. Красные вспышки периодически мерцали на фоне опалового свечения, и присутствие Врат тяжело давило на всех, кто был в пределах видимости.
Всадники бросились к ней, полсотни лошадей взбиралось по холму. Вейни громко выругался и заставил себя оторваться от камня, пытаясь пешком взобраться по склону, но боль скрутила его ногу, и он тяжело захромал.
Она бы не задержалась ради него. Не должна была. Он продолжал карабкаться, опираясь на меч.
Всадник приблизился к нему сзади, он повернулся, подхватил копье и метнул его, выбив полукровку из седла. Лошадь, шарахнувшись, встала на дыбы. Вейни ударил ее рукояткой своего меча и пытался продолжить путь, слыша за собой полумертвого всадника, который полз вслед за ним.
Он увидел, что Моргейн возвращается, пробиваясь обратно сквозь ряды врагов.
— Нет, — закричал он, пытаясь дать ей знак; измотанный серый Сиптах не смог бы нести двойной вес в этой битве, Вейни увидел, что Моргейн, пытаясь достичь его, не видит целое сборище всадников за своей спиной.
Подскакала Джиран и соскользнула с гарцующего вороного коня.
— Лорд! — закричала она, кидая поводья в его руку, и добавила дрогнувшим голосом: — Езжай!
Он вскочил в седло, чувствуя, как лошадь напряглась под ним, и это было спасение и жизнь; но он задержался, натягивая поводья, и протянул Джиран свою окровавленную руку.
Она отпрянула, убрав руки за спину. Испуганная лошадь топталась на месте, в то время как Джиран пятилась по усыпанному трупами склону.
— Езжай, — закричала она яростно и выругалась.
Он медленно поехал назад, к склону, где его ждала Моргейн, и увидел, что враги расступились, а она что-то кричала ему, но он ничего не мог расслышать.
Тогда он пришпорил вороного, чтобы присоединиться к ней на холме. Силы Охтиджа расступались перед ним, в то время как всадники падали под огнем Моргейн. Испуганные крестьяне кричали и путались под ногами у лошадей.
Они поднялись к подножию холма, враги перед ними в беспорядке разбегались. Здесь были вперемежку крестьяне и лорды, они исчезали в жуткой бездне, которая и была Источником Абараиса, и опаловое свечение плясало меж камнями, вокруг голубого пространства, бездонно простирающегося перед ними, поглощая пеших и конных, и казалось, что небо смешалось с землей, и сжигающее голубое пламя на фоне серых небес Шиюна было ужасающим зрелищем.
Сиптах сделал один длинный прыжок; вороной пытался попятиться, но Вейни вонзил шпоры ему в бока и в отчаянии безжалостно направил его вперед, и они упали в голубое яркое небо…
Настал момент темноты, а затем лошади опять обрели под ногами землю, и они оба все еще скакали как во сне, мимо испуганных людей, расчищая себе дорогу.
Их никто не преследовал, во всяком случае пока; стрелы, летящие им вслед, были редки и выпущены поспешно; крики тревоги разносились за их спинами, пока не остался только топот скачущих лошадей. Перед ними простиралась равнина.
Они бросили поводья и дали возможность измученным лошадям идти шагом. Вейни оглянулся и увидел орду, окружающую все еще излучающие сверхъестественную энергию Врата: воинство Роха, люди и кел, по-прежнему дикие и обездоленные.
Перед ними простирались широкие ровные зеленые луга. Вейни глубоко вдохнул, почувствовал, насколько чист здесь воздух, и взглянул на Моргейн.
Она все еще не могла говорить. Он видел, что она была еще слишком слаба, преодолев долгий путь, к которому не была готова.
— Мне нужна была армия, — сказала она наконец-то тонким, едва слышным голосом. — А со мной был только один воин, которым я могла повелевать и который сослужил мне верную службу. И я благодарна тебе, Вейни.
— Да, — ответил он и подумал, что этого достаточно. Теперь пришло время подумать о других вещах.
Она вытащила Подменыш, давая этим понять, что их ждут новые испытания на этой просторной земле.
А что, если Рох уже прошел, и это Хитару устраивает ему встречу? Вейни выкинул эту мысль из головы.
Поворот дороги неожиданно привел их туда, откуда был виден округлый холм, окруженный цепочкой людей и полукровок; лошади шли, спотыкаясь, ослабленные долгим путем.
И всеми своими фибрами Вейни почувствовал дыхание Врат, это покалывающее нервы ощущение, которое заставляло кожу покрываться мурашками, а все чувства напрягаться. Это был почти звук — и в то же время нет. Это было почти прикосновение.
Сквозь пробивающийся из пастельных облаков сумрачный свет он видел место, к которому они шли: там были палатки, невдалеке паслись лошади, в тени наклонившихся каменных изваяний дорога заканчивалась.
Источник.
Это был круг Стоячих Камней, такой же, как в Хиюдже: не простые Врата, но целое скопление их, и все они были живыми. Опаловые цвета, похожие на дневной свет мерцали в них — игра могучих сил, которая наполняла воздух тревогой; но одни Врата, похожие на пропасть, особенно сильно мерцали лазурно-голубым светом, от которого болели глаза.
Китан выругался.
— Они настоящие, — сказал кваджл, — они действительно существуют.
Вейни пустил своего вороного иноходью, пришпорил кобылку Джиран, вдруг неожиданно отказавшуюся идти, и увидел испуганные глаза девушки, в ужасе застывшие на Вратах; ее рука была прижата к горлу, где висели кусочек металла, белое перо и каменный крестик — амулеты того, во что она верила. Он резко окликнул ее по имени, и она оторвала взгляд от холма и последовала за ним.
Лагерь у подножья холма уже снялся с места. Их прибытие было отмечено криками, голоса были тонкими и терялись в густом воздухе. Вооруженные люди с длинными белыми волосами окружили их.
— Китан из Охтиджа, — слышал Вейни шепот. Он отстегнул свой меч и положил его через седло, когда они медленно проезжали мимо бледных сероглазых лиц, сдерживая ярость.
Китан задал им вопрос и получил быстрый ответ. Он поднял глаза к вершине холма и поехал в том направлении. Вейни держался за ним, кобылка Джиран по другую сторону, в то время как толпа медленно расступалась, давая им проход. Он слышал произнесенное собственное имя и имя Байдарры; видел нахмуренные угрожающие лица, ненавидящие взгляды, и руки невольно схватились за оружие: он был обвинен в убийстве Байдарры. Он надел на свое лицо маску неприступности и правил коня вслед за Китаном.
Всадники проехали сквозь расступающуюся толпу, облаченную в демонские шлемы. Послышался приказ, и среди них в кольце поднятых пик показался всадник с хорошо знакомой фигурой, серебристыми волосами, красотой кваджла и человеческими глазами.
Хитару.
Вейни закричал, выхватив меч, и бросился на врага, наткнувшись на стену пик, которые отбросили его лошадь назад, а самого его ранили. Один из копьеносцев упал, Вейни ударил другого, отскакивая назад, и опять назад, и крутился, пугая тех, которые были у него по бокам. Он опять выругался: люди Хитару разбежались, позабыв о чести, но вооруженные слуги столпились перед своим хозяином, чтобы защитить его.
Вейни вздохнул, крепче стиснул рукой меч, намечая слабейшего, и услышал, как другие всадники подъехали сзади. Джиран закричала; он подался назад, взглянул на подошедших, стоящих за Джиран и за Китаном, и увидел то, что отчаянно хотел увидеть.
Рох. Лук висел через его плечо, меч лежал на седле. Люди Охтиджа и Сотарна расступились перед ним, и он не спеша занял среди них свободное место.
Вейни успокоил взмыленного вороного, приструнил его, когда тот стал от страха кидаться в разные стороны. Приближался еще один всадник. Он бросил на него взгляд: Хитару восседал на своей лошади с мечом в руке.
— Где? — спросил Рох, привлекая его внимание. — Где Моргейн?
Вейни пренебрежительно пожал плечами, хотя чувствовал напряжение в каждом мускуле.
— Спустись с лошади, — приказал Рох.
Вейни вытер лезвие своего меча о круп вороного коня, затем спустился вниз, все еще держа меч, и отдал уздечку лошади Джиран. Затем вложил меч в ножны и застыл в ожидании.
Рох смотрел на него со своего коня, и когда Вейни убрал свое оружие, Рох тоже спешился и, передав повод слуге, повесил свой меч на бедро и подошел ближе, чтобы они могли разговаривать, не повышая голоса.
— Где она? — опять спросил Рох.
— Я не знаю, — ответил Вейни. — Я пришел искать убежище, как и все остальные.
— Охтидж-ин превратился в развалины, — неожиданно сказал Китан из-за его спины. — Случилось землетрясение, и все рухнуло. Болотники идут сюда, и многие из наших повешены. Вейни и девочка из Бэрроу были со мной в пути, и благодаря им я жив. Собственные люди бросили меня.
Последовало молчание. Вейни ждал каких-нибудь выкриков или других эмоций кваджлов из Охтиджа, окружавших их.
— Эрис, — сказал неожиданно голос Хитару; всадники подъехали ближе, и Вейни повернулся в тревоге.
Двое людей без шлемов встали рядом с Хитару: беловолосые, с оружием, они были похожи как братья — совсем не устыдившиеся смены своего хозяина.
— Твои соглядатаи, — пробормотал Китан и исхитрился иронично поклониться. Привычная отчужденность зазвучала в его голосе.
— Ради того, чтобы защитить моего брата, — мягко ответил Хитару, — от его собственной натуры, которая хорошо известна своей прямотой и искренностью. Ты достаточно хладнокровен, Китан.
— Новости, — сказал в свою очередь Рох, — опередили тебя, нхи Вейни. Теперь скажи мне правду. Где она?
Вейни повернулся и посмотрел на Роха и секунду почувствовал себя ужасно.
— Милорд Хитару, — сказал Рох, — лагерь двигается. Я думаю, что пора готовить к переходу твои силы. И вы тоже приготовьтесь, лорды Сотарна и Домена, Марома и Арайсита. Мы совершим переход.
Ряды людей зашевелились; приказ передавался по ним, и заметная часть их стала расходиться. Люди Сотарна начали подниматься по холму.
Но Хитару не двигался; ни он, ни его люди.
Рох взглянул на него и на людей, которые толпились вокруг него.
— Милорд Хитару, — сказал Рох, — пусть лорд Китан идет с тобой, если ты считаешь, что он может быть полезен.
Хитару отдал приказ. Двое слуг выехали вперед и встали по обе стороны от Китана, чье бледное лицо было совершенно беспомощным.
— Вейни, — сказал Рох. Вейни взглянул на него. — Я опять, — повторил Рох, — спрашиваю тебя.
— Я был освобожден, — сказал Вейни медленно, с трудом произнося слова. — Я прошу огня и убежища, кайя Рох, предводитель Кайя.
— И ты клянешься в этом?
— Да, — сказал он, и голос его дрожал. Он встал на колени и напомнил себе, что должен делать и говорить то, что приказала госпожа, то есть лгать, не взирая на стыд; но было горько делать это на глазах у врагов и союзников. Он наклонился до самой земли и прикоснулся лбом к примятой траве. Он слышал голоса, тонущие в проклятом удушливо-влажном воздухе, исходящем от Источников, и был рад, что не понимает ни единого слова.
Рох не приказал ему подняться. Вейни на секунду откинулся назад, все еще смотря в землю, его лицо горело от стыда, от унижения и от лжи.
— Она послала тебя, — сказал Рох, — убить меня.
Вейни взглянул вверх.
— Я думаю, что она совершила ошибку, — сказал Рох. — Кузен, я дам тебе прибежище, которое ты просишь, поверив твоему слову, что она освободила тебя от службы. Можешь не клясться мне в этом. Я думаю, что ты слишком нхи, чтобы предать самого себя. Но она не поняла этого. В ней нет никакой жалости, нхи Вейни.
Вейни резким неожиданным встал на ноги: клинки сверкнули возле него, но он сдержал руку, чтобы не выхватить свой меч.
— Я пойду с тобой, — сказал он Роху.
— Но не за моей спиной, — ответил Рох. — И не по эту сторону от Источников. Я не верю твоей клятве.
Он опять взялся за узду гнедой кобылы и поднялся в седло, бросив взгляд на холмы, где силы Сотарна рядами шли вперед, туда, где уже столпились испуганные люди.
Задние ряды двигались с большей скоростью, чем те, которые входили в зону завывающего воздуха, колеблющиеся, толкающие друг друга, подпираемые сзади; лошади шарахались из стороны в сторону, вызывая сумятицу.
Неожиданно где-то внизу стал нарастать гул, крики неслись из-за поворота горной тропы.
Рох поехал на эти звуки, и страшное подозрение возникло у него, когда он глянул за поворот: крики неслись откуда-то дальше, и где-то наверху горы зазвучала труба, отдаваясь эхом.
Вейни стоял спокойно, в его сердце возникла неожиданная надежда — то, о чем подозревал Рох, было правдой. Он понял и выругался от отчаяния и от гнева за то, что Моргейн сделала с ним, послав его сюда, на встречу лицом к лицу с Рохом.
Вейни изогнулся, вскочил на свою лошадь и выхватил поводья из протянутой руки Джиран в тот момент, когда кваджлы ринулись к нему. Вороной рванулся вперед, выигрывая драгоценное время. Наконечник копья ударился о его кольчугу, чуть не пробив ее; он ударом меча сбил копьеносца, который с криком упал на спину, затем еще одного человека, еще и еще.
— Нет! — раздался голос Роха в его гудящих ушах. Он обернулся на вороном, удивившись, что оказался в пространстве, свободном от врагов. Часть войска была уже в стороне от него: Рох, его собственная охрана и все пятьдесят лордов Охтиджа тянулись к холму, и люди Сотарна, кричащая толпа людей, направлялись к Источникам, их ряды включали в себя испуганных животных, которые тащили нагруженные тележки. Войска Сотарна начали редеть, и во главе этого хаоса стоял Рох.
Люди из Охтиджа теперь тоже направлялись вперед. Вейни пришпорил коня, проскочил под угрожающе занесенным копьем и неожиданно увидел, как упал человек, которого ему не удалось выбить из седла. По его лицу струилась кровь. Упал второй, а еще один встретился с его клинком, и снова лорды Охтидж-ина отступили в замешательстве. В воздухе раздался свист, и Вейни увидел камень, который поразил еще одного человека из Охтиджа — слугу, предавшего Китана.
Джиран.
Он отошел назад, полностью укрывшись за огромными камнями на склоне холма, и там была Джиран с пращей, которая выбивала из седла одного человека за другим, заставляя всадников ретироваться, оставляя за собой мертвых.
Джиран и Китан: краем глаза он видел, что полукровка все еще рядом, слизывает кровь со своих пальцев, прижатых к рукаву. Джиран с голыми ногами и царапиной на щеке слезла со своей маленькой кобылки и быстро набирала пригоршнями камни.
Полукровки продолжали двигаться вверх по склону, где рассыпались в беспорядке люди Сотарна.
И тут на склон высыпали люди, сразу с обеих сторон, заставляя ретироваться полукровок. Появились толпы маленьких людей, тоже вооруженных, добавляющих страха, производимого идущим перед ними. Они были безжалостны в своем отчаянии и не различали людей и полукровок.
— Болотники! — закричала в страхе Джиран.
Толпа заполонила пространство между ними и Источником. — Наверх, — закричал Вейни Джиран и, пришпоривая уставшего вороного, направил его вверх по склону, с запозданием думая, услышали ли его Джиран и Китан.
Болотники узнали его и в ярости закричали, а некоторые атаковали, но те, кто попадался ему по дороге, выскакивали из-под копыт черной лошади. Тех же, кто не хотел уступать пути, он просто проскакивал, рубя мечом, и его рука болела от усилий; он чувствовал усталость лошади, но пришпорил ее еще сильнее.
А за склоном горы он увидел ее. Серая тень бледного Сиптаха в расселине, где она стояла. Пространство вокруг нее было свободно, люди бежали с криками отчаяния, другие падали тут же на землю. Красный огонь валил всех, кто стоял на ногах.
— Лио! — закричал он, сокрушая мечом человека, нападавшего на него. После этого он бросился по склону, чтобы присоединиться к ней. Она увидела его. Он безжалостно пришпорил коня, и они соединились в одну линию, черная лошадь и серая, бок о бок, и когда они взбирались по холму по направлению к Источникам, враги разбегались в разные стороны.
В первых рядах образовалась толпа из всадников и людей, мешающих друг другу пройти, и пришлось использовать красный огонь Моргейн, который валил тех, кто был на пути. Но толпа опять восстанавливалась за счет подошедших сзади. Полетели стрелы. Моргейн повернулась и направила огонь в том направлении.
Люди Охтиджа дрогнули и разбежались, толпа перед ними исчезла. Сиптах, завидя, что путь свободен, устремился вперед, и Вейни пришпорил своего вороного.
Внезапно лошадь под ним накренилась, закричала от боли — и земля перевернулась, он упал на камни, теряя сознание и погружаясь в темноту…
Вейни попытался подняться на ноги. И первое, что он увидел, был его черный конь, умирающий с обломком стрелы в груди. Он встал на ноги, прислонившись к камням, оперся на свой длинный меч, глядя на склон и видя яркое свечение, тень Сиптаха в некотором отдалении, Моргейн у подножья холма со Вратами.
Вокруг нее были враги. Красные вспышки периодически мерцали на фоне опалового свечения, и присутствие Врат тяжело давило на всех, кто был в пределах видимости.
Всадники бросились к ней, полсотни лошадей взбиралось по холму. Вейни громко выругался и заставил себя оторваться от камня, пытаясь пешком взобраться по склону, но боль скрутила его ногу, и он тяжело захромал.
Она бы не задержалась ради него. Не должна была. Он продолжал карабкаться, опираясь на меч.
Всадник приблизился к нему сзади, он повернулся, подхватил копье и метнул его, выбив полукровку из седла. Лошадь, шарахнувшись, встала на дыбы. Вейни ударил ее рукояткой своего меча и пытался продолжить путь, слыша за собой полумертвого всадника, который полз вслед за ним.
Он увидел, что Моргейн возвращается, пробиваясь обратно сквозь ряды врагов.
— Нет, — закричал он, пытаясь дать ей знак; измотанный серый Сиптах не смог бы нести двойной вес в этой битве, Вейни увидел, что Моргейн, пытаясь достичь его, не видит целое сборище всадников за своей спиной.
Подскакала Джиран и соскользнула с гарцующего вороного коня.
— Лорд! — закричала она, кидая поводья в его руку, и добавила дрогнувшим голосом: — Езжай!
Он вскочил в седло, чувствуя, как лошадь напряглась под ним, и это было спасение и жизнь; но он задержался, натягивая поводья, и протянул Джиран свою окровавленную руку.
Она отпрянула, убрав руки за спину. Испуганная лошадь топталась на месте, в то время как Джиран пятилась по усыпанному трупами склону.
— Езжай, — закричала она яростно и выругалась.
Он медленно поехал назад, к склону, где его ждала Моргейн, и увидел, что враги расступились, а она что-то кричала ему, но он ничего не мог расслышать.
Тогда он пришпорил вороного, чтобы присоединиться к ней на холме. Силы Охтиджа расступались перед ним, в то время как всадники падали под огнем Моргейн. Испуганные крестьяне кричали и путались под ногами у лошадей.
Они поднялись к подножию холма, враги перед ними в беспорядке разбегались. Здесь были вперемежку крестьяне и лорды, они исчезали в жуткой бездне, которая и была Источником Абараиса, и опаловое свечение плясало меж камнями, вокруг голубого пространства, бездонно простирающегося перед ними, поглощая пеших и конных, и казалось, что небо смешалось с землей, и сжигающее голубое пламя на фоне серых небес Шиюна было ужасающим зрелищем.
Сиптах сделал один длинный прыжок; вороной пытался попятиться, но Вейни вонзил шпоры ему в бока и в отчаянии безжалостно направил его вперед, и они упали в голубое яркое небо…
Настал момент темноты, а затем лошади опять обрели под ногами землю, и они оба все еще скакали как во сне, мимо испуганных людей, расчищая себе дорогу.
Их никто не преследовал, во всяком случае пока; стрелы, летящие им вслед, были редки и выпущены поспешно; крики тревоги разносились за их спинами, пока не остался только топот скачущих лошадей. Перед ними простиралась равнина.
Они бросили поводья и дали возможность измученным лошадям идти шагом. Вейни оглянулся и увидел орду, окружающую все еще излучающие сверхъестественную энергию Врата: воинство Роха, люди и кел, по-прежнему дикие и обездоленные.
Перед ними простирались широкие ровные зеленые луга. Вейни глубоко вдохнул, почувствовал, насколько чист здесь воздух, и взглянул на Моргейн.
Она все еще не могла говорить. Он видел, что она была еще слишком слаба, преодолев долгий путь, к которому не была готова.
— Мне нужна была армия, — сказала она наконец-то тонким, едва слышным голосом. — А со мной был только один воин, которым я могла повелевать и который сослужил мне верную службу. И я благодарна тебе, Вейни.
— Да, — ответил он и подумал, что этого достаточно. Теперь пришло время подумать о других вещах.
Она вытащила Подменыш, давая этим понять, что их ждут новые испытания на этой просторной земле.
ЭПИЛОГ
Люди, повозки, нагруженные животные, разнообразный домашний скот — все поглощала эта ужасающая бездна. Джиран лежала между остывающим трупом черной лошади и грудой камней и с ужасом взирала на холм, где блистал огонь — Источник, пожирающий все, что к нему приближалось. Всадники, поторапливающие испуганных лошадей, пешие крестьяне, гордые кел, мужчины с обесцвеченными волосами священников, сжимающие амулеты — они прошли ряд за рядом, призраки Шиюна и Хиюджа.
Солнце достигло зенита и клонилось к горизонту, а исход все продолжался.
Джиран закуталась в шаль, дрожа от холода, и прислонилась щекой к камню, никем не замеченная крестьянская девочка, ничего не значащая для тех, кто устремил все свои надежды к Источнику.
Наконец, уже к вечеру, никого не осталось. Последним был полукровка, долго ползший, взбираясь по мокрому холму, переползая через тела убитых. Теперь остался только неестественно тяжелый воздух и завывание ветра через Источник, да огни, блистающие на фоне серого, затянутого тучами неба.
Одна-одинешенька, Джиран поднялась на дрожащие ноги и пошла, осознавая безысходность своего положения. Приблизившись к полыхающему огню, она стояла у края Источника, дрожа от холода, в ужасе перед ослепительно-голубой пропастью, и порывы ветра толкали ее внутрь.
Ее кузены ушли. Все ушли — люди из Эрина, люди из Бэрроу, Фвар и лорды Охтидж-ина.
Вот то, к чему так стремилась она, а вместо этого теперь этим владел Фвар и люди Эрина.
Она всхлипнула и повернулась спиной к Источнику, потеряв всякую надежду, и вдруг вспомнила о талисмане, который уже долго носила с собой.
Она достала ее из-за пазухи, маленькую фигурку чайки, потрогала тонкую резьбу крыльев, и глаза ее сощурились, вглядываясь в детали маленького амулета. Джиран повернулась и забросила этот блестящий кусочек в бездну Источника. Ветер подхватил его, амулет растворился в воздухе.
Она повернулась и тихо пошла прочь, подальше от огней, в серый свет дня. На полпути вниз по холму ветра уже не было, здесь было тихо. Джиран обернулась на огни, и они показались ей такими же призрачно размытыми, как воздух над болотами. Сияние начало гаснуть. Вскоре остался только серый дневной свет между стенами Источника. И стены эти были всего лишь простыми камнями.
Джиран смотрела до тех пор, пока слезы на ее лице не высохли, затем повернулась и побежала по холму вниз. Вдруг какое-то движение испугало ее, и она увидела всадника, показавшегося из-за камней. Вороной конь и человек в голубой одежде с белыми волосами были ей ужасно знакомы.
Она стояла спокойно, ожидая. Лорд-полукровка тоже не торопился. Он пересек тропинку, пропитавшаяся кровью тряпка была обернута вокруг его левой руки.
— Китан, — сказала она. Она не упомянула его титула, потому что теперь он уже ничем не владел. Он держал в руках меч, но, странно, она его не боялась.
Потом он вытащил ногу из стремени, слегка наклонился и протянул ей свою тонкую руку.
Он нуждался в ней, цинично подумала Джиран. Он не был готов к испытаниям на этой земле. Она поставила ногу в стремя и почувствовала прилив сил. Вокруг были поля, еще не залитые водой.
Вороной конь побежал, Джиран обняла Китана сзади и отдыхала, укачиваемая движением лошади, в то время как они спускались с холма. Она закрыла глаза и решила больше не оборачиваться — во всяком случае до тех пор, пока дорога не повернет, скрывая от них холм.
В небе загремел гром, стали падать первые холодные капли дождя.
Солнце достигло зенита и клонилось к горизонту, а исход все продолжался.
Джиран закуталась в шаль, дрожа от холода, и прислонилась щекой к камню, никем не замеченная крестьянская девочка, ничего не значащая для тех, кто устремил все свои надежды к Источнику.
Наконец, уже к вечеру, никого не осталось. Последним был полукровка, долго ползший, взбираясь по мокрому холму, переползая через тела убитых. Теперь остался только неестественно тяжелый воздух и завывание ветра через Источник, да огни, блистающие на фоне серого, затянутого тучами неба.
Одна-одинешенька, Джиран поднялась на дрожащие ноги и пошла, осознавая безысходность своего положения. Приблизившись к полыхающему огню, она стояла у края Источника, дрожа от холода, в ужасе перед ослепительно-голубой пропастью, и порывы ветра толкали ее внутрь.
Ее кузены ушли. Все ушли — люди из Эрина, люди из Бэрроу, Фвар и лорды Охтидж-ина.
Вот то, к чему так стремилась она, а вместо этого теперь этим владел Фвар и люди Эрина.
Она всхлипнула и повернулась спиной к Источнику, потеряв всякую надежду, и вдруг вспомнила о талисмане, который уже долго носила с собой.
Она достала ее из-за пазухи, маленькую фигурку чайки, потрогала тонкую резьбу крыльев, и глаза ее сощурились, вглядываясь в детали маленького амулета. Джиран повернулась и забросила этот блестящий кусочек в бездну Источника. Ветер подхватил его, амулет растворился в воздухе.
Она повернулась и тихо пошла прочь, подальше от огней, в серый свет дня. На полпути вниз по холму ветра уже не было, здесь было тихо. Джиран обернулась на огни, и они показались ей такими же призрачно размытыми, как воздух над болотами. Сияние начало гаснуть. Вскоре остался только серый дневной свет между стенами Источника. И стены эти были всего лишь простыми камнями.
Джиран смотрела до тех пор, пока слезы на ее лице не высохли, затем повернулась и побежала по холму вниз. Вдруг какое-то движение испугало ее, и она увидела всадника, показавшегося из-за камней. Вороной конь и человек в голубой одежде с белыми волосами были ей ужасно знакомы.
Она стояла спокойно, ожидая. Лорд-полукровка тоже не торопился. Он пересек тропинку, пропитавшаяся кровью тряпка была обернута вокруг его левой руки.
— Китан, — сказала она. Она не упомянула его титула, потому что теперь он уже ничем не владел. Он держал в руках меч, но, странно, она его не боялась.
Потом он вытащил ногу из стремени, слегка наклонился и протянул ей свою тонкую руку.
Он нуждался в ней, цинично подумала Джиран. Он не был готов к испытаниям на этой земле. Она поставила ногу в стремя и почувствовала прилив сил. Вокруг были поля, еще не залитые водой.
Вороной конь побежал, Джиран обняла Китана сзади и отдыхала, укачиваемая движением лошади, в то время как они спускались с холма. Она закрыла глаза и решила больше не оборачиваться — во всяком случае до тех пор, пока дорога не повернет, скрывая от них холм.
В небе загремел гром, стали падать первые холодные капли дождя.