Страница:
– Мы можем покинуть корабль через служебные люки.
– Что это даст? У нас нет крыльев, и мы не умеем ходить по воздуху, подобно легендарным теншии.
– То есть? – Соренсон на мгновение замер, потом удивленно спросил: – Почему не можем? Это, может быть, наш шанс, – уже более решительно добавил он. – Пойдем, тоно.
Они побежали в сторону грузовой палубы, где размещались боевые роботы. Координатор сразу догадался, что имел в виду таи-шо.
– Но роботы не приспособлены для орбитальных полетов. – Теперь ему пришел черед удивиться.
– Конечно нет, тоно. У нас на борту есть специальные катера и спасательные шлюпки, предназначенные для эвакуации экипажа, но, боюсь, они тоже заблокированы. Мой «Кузнечик» – вряд ли негодяй догадался вывести его из строя – снабжен прыжковыми двигателями. Если нам удастся вывести робота на поверхность корабля, считай, что дело сделано. Это небезопасно, и приземление тоже будет не сахарным, но у нас нет выбора.
– Дракон любит наглых, генерал!
Соренсон на ходу поиграл плечами.
– У нас нет времени облачаться в жилеты. Если не возражаете, Координатор, я сяду за рычаги управления. Так будет быстрее…
Такаши кивнул.
Мимо них бегали обезумевшие люди, большинство команды – а их теперь осталось не более десятка человек – тоже устремились на грузовые палубы. Видимо, не одному Соренсону пришла в голову подобная идея. К сожалению, никто в команде не владел навыками вождения сухопутных машин. Все они были старыми космическими волками.
Добравшись до своего робота, Иван предложил:
– Я пойду первым, Координатор. Иначе не смогу перелезть через вас и сесть в кресло.
Соренсон с трудом протиснулся сквозь узкий входной люк. Уселся в кресле… Большинство боевых роботов имело особое приспособление для перевозки пассажиров, только сидеть там приходилось согнувшись в три погибели. Оттуда ничего не было видно, разве что светящуюся клавиатуру и сигнальные лампочки на приборах. В таком положении человек может рассчитывать только на судьбу да на умение водителя.
Вот до таи-шо долетело пыхтение – это глава Синдиката устраивался на откидном сиденье возле люка. Иван быстро натянул нейрошлем, подсоединил разъемы, включил панель, провел проверку.
Края тяжелого нейрошлема впились в обнаженные плечи. Точно, синяки будут, в сердцах выругался Иван. Какие пустяки тебя заботят? Вот отсутствие охлаждающих жилетов – это беда так беда! Ни один пилот боевого робота не отважится пилотировать машину без жилета. При той температуре, которой порой достигает воздух в кабине, можно запросто изжариться.
– Пристегнулись, Координатор?
–Да, – донеслось до Ивана. – Запускай двигатель. Следи за температурой…
Такаши Курита славился в Объединенном Воинстве как один из самых выдающихся пилотов. Он брал врага упорством и выдержкой, но, к сожалению, в данной ситуации эти качества помочь не могли. Надо было просто терпеть.
– Я пока подержу его на холостом ходу. Питаться будем через подводящий кабель. От двигателей челнока.
В это мгновение корпус шаттла сотрясла серия взрывов. К счастью, многотонная металлическая туша не потеряла ориентировку, не стала разваливаться на куски. Только полыхнуло огнем, жутко плеснуло. Сразу вымело всех, кто еще пытался спастись через грузовую палубу.
Чертов Бьёрн, все продумал! Неужели даже шанса не оставил,негодяй?
Боевой робот ожил. Последняя контрольная проверка показала, что все системы работают нормально. Иван лихорадочно набрал на пульте код открывания шлюза – никакого ответа! Он еще и еще раз пробегал пальцами по клавиатуре. Между тем бортовой компьютер «Кузнечика» известил, что положение критическое. На борту челнока пожар, множественные повреждения, вероятность катастрофы близка к единице. Все это динамик произнес сухим энергичным голосом, в ответ скрюченный, изнывающий от жары Координатор невольно рассмеялся и затем заорал изо всех сил:
– Иван, огонь!
Соренсон дал залп из обеих установок. РБД вонзились в титановые створки, прикрывающие вход. Машину тряхнуло так, что робот едва не опрокинулся на спину, но дело было сделано. В корпусе на месте выходного шлюза зияла огромная дыра с рваными краями. Взревел ядерный движок «Кузнечика», и, обрывая силовые кабели и причальные тросы, робот шагнул вперед по направлению к светлому пятну, в котором горели огненные струи, мелькали обломки. Последнее, что увидел Соренсон, когда робот неожиданно провалился в этот дьявольский зев, были вращающиеся с ускорением облака.
– Рад вновь встретиться с вами, герцог Рикол. – Принц, протянув руку, потянулся со своего сиденья.
– Взаимно, ваше высочество.
Голос у герцога был столь же игрив, сколь и его наряд. Красные цвета, которые задавали тон в его костюме, резко контрастировали с серо-коричневой, защитного окраса, формой молодого принца.
– Что привело вас сюда в такую рань после столь бурной ночи?
– Просьба о встрече, с которой обратился ко мне мой двоюродный брат, Маркус, – ответил Теодор, искренне удивившись, откуда Рикол может знать, как он провел эту ночь.
– Мне он тоже назначил свидание в такой ранний час. Это у него хобби, что ли, такое? – так же запросто признался герцог. – На мой взгляд, это говорит о плохом воспитании главнокомандующего. Это вряд ли можно назвать вежливостью, но если нас еще и провели?.. Если никто так и не явился на встречу, это уж совсем нонсенс!
Теодор долгим взглядом смотрел на герцога. Он что, издевается над представителем рода Курита? Или подобные речи на Расалхаге свидетельствуют о хороших манерах? Чтобы обязательно с подковыркой?.. Теодор в подобных случаях терялся, не было опыта общения с придворными, которые говорят одно, делают другое, а потом рассказывают третье.
– Значит, вам тоже назначили встречу?
– Я только так смог оценить его послание. В нем черным по белому были указаны место и час…
– Любопытно.
– Очень, ваше высочество. Очень любопытно…
Наступило многозначительное молчание. Теодор перевел взгляд в сторону особой зоны, где размещался командный центр, узел связи, склады и ангары. Действительно, почему именно в такую рань? Даже если за ним шпионили, все равно это не повод, чтобы отрывать его от Томое.
Низкая облачность висела над землей. В особой зоне только-только просыпались. Кое-где виднелись грузовые мобили на воздушных подушках, возле них хлопотали рабочие. Занимался день, оранжево-кирпичное свечение залило восточный край горизонта. Не повезло в тот день пилотам Восьмого расалхагского полка, которым командует таи-шо Соренсон. Их роботов построили колонной и вывели на полигон, даже выспаться как следует не дали. Теодор представил, каково ребятам в тесных кабинах – зевают, поди, так, что скулы трещат.
Ничего не поделаешь, обычный учебный день. Сколько было у него таких подъемов! Приказ есть приказ, сам он тоже живет от окрика до окрика. Приказали жениться, он женится. Никого не интересует, что теперь будет с Томое.
– Смотрите, – произнес Рикол и махнул рукой в сторону восхода. Турневиль тоже задрал голову вверх. – Космический челнок садится. Мне сказали, что ваш многоуважаемый отец тоже должен прибыть с минуты на минуту. Говорят, они шли на повышенном ускорении все расстояние от точки зенита.
XI
XII
– Что это даст? У нас нет крыльев, и мы не умеем ходить по воздуху, подобно легендарным теншии.
– То есть? – Соренсон на мгновение замер, потом удивленно спросил: – Почему не можем? Это, может быть, наш шанс, – уже более решительно добавил он. – Пойдем, тоно.
Они побежали в сторону грузовой палубы, где размещались боевые роботы. Координатор сразу догадался, что имел в виду таи-шо.
– Но роботы не приспособлены для орбитальных полетов. – Теперь ему пришел черед удивиться.
– Конечно нет, тоно. У нас на борту есть специальные катера и спасательные шлюпки, предназначенные для эвакуации экипажа, но, боюсь, они тоже заблокированы. Мой «Кузнечик» – вряд ли негодяй догадался вывести его из строя – снабжен прыжковыми двигателями. Если нам удастся вывести робота на поверхность корабля, считай, что дело сделано. Это небезопасно, и приземление тоже будет не сахарным, но у нас нет выбора.
– Дракон любит наглых, генерал!
Соренсон на ходу поиграл плечами.
– У нас нет времени облачаться в жилеты. Если не возражаете, Координатор, я сяду за рычаги управления. Так будет быстрее…
Такаши кивнул.
Мимо них бегали обезумевшие люди, большинство команды – а их теперь осталось не более десятка человек – тоже устремились на грузовые палубы. Видимо, не одному Соренсону пришла в голову подобная идея. К сожалению, никто в команде не владел навыками вождения сухопутных машин. Все они были старыми космическими волками.
Добравшись до своего робота, Иван предложил:
– Я пойду первым, Координатор. Иначе не смогу перелезть через вас и сесть в кресло.
Соренсон с трудом протиснулся сквозь узкий входной люк. Уселся в кресле… Большинство боевых роботов имело особое приспособление для перевозки пассажиров, только сидеть там приходилось согнувшись в три погибели. Оттуда ничего не было видно, разве что светящуюся клавиатуру и сигнальные лампочки на приборах. В таком положении человек может рассчитывать только на судьбу да на умение водителя.
Вот до таи-шо долетело пыхтение – это глава Синдиката устраивался на откидном сиденье возле люка. Иван быстро натянул нейрошлем, подсоединил разъемы, включил панель, провел проверку.
Края тяжелого нейрошлема впились в обнаженные плечи. Точно, синяки будут, в сердцах выругался Иван. Какие пустяки тебя заботят? Вот отсутствие охлаждающих жилетов – это беда так беда! Ни один пилот боевого робота не отважится пилотировать машину без жилета. При той температуре, которой порой достигает воздух в кабине, можно запросто изжариться.
– Пристегнулись, Координатор?
–Да, – донеслось до Ивана. – Запускай двигатель. Следи за температурой…
Такаши Курита славился в Объединенном Воинстве как один из самых выдающихся пилотов. Он брал врага упорством и выдержкой, но, к сожалению, в данной ситуации эти качества помочь не могли. Надо было просто терпеть.
– Я пока подержу его на холостом ходу. Питаться будем через подводящий кабель. От двигателей челнока.
В это мгновение корпус шаттла сотрясла серия взрывов. К счастью, многотонная металлическая туша не потеряла ориентировку, не стала разваливаться на куски. Только полыхнуло огнем, жутко плеснуло. Сразу вымело всех, кто еще пытался спастись через грузовую палубу.
Чертов Бьёрн, все продумал! Неужели даже шанса не оставил,негодяй?
Боевой робот ожил. Последняя контрольная проверка показала, что все системы работают нормально. Иван лихорадочно набрал на пульте код открывания шлюза – никакого ответа! Он еще и еще раз пробегал пальцами по клавиатуре. Между тем бортовой компьютер «Кузнечика» известил, что положение критическое. На борту челнока пожар, множественные повреждения, вероятность катастрофы близка к единице. Все это динамик произнес сухим энергичным голосом, в ответ скрюченный, изнывающий от жары Координатор невольно рассмеялся и затем заорал изо всех сил:
– Иван, огонь!
Соренсон дал залп из обеих установок. РБД вонзились в титановые створки, прикрывающие вход. Машину тряхнуло так, что робот едва не опрокинулся на спину, но дело было сделано. В корпусе на месте выходного шлюза зияла огромная дыра с рваными краями. Взревел ядерный движок «Кузнечика», и, обрывая силовые кабели и причальные тросы, робот шагнул вперед по направлению к светлому пятну, в котором горели огненные струи, мелькали обломки. Последнее, что увидел Соренсон, когда робот неожиданно провалился в этот дьявольский зев, были вращающиеся с ускорением облака.
– Рад вновь встретиться с вами, герцог Рикол. – Принц, протянув руку, потянулся со своего сиденья.
– Взаимно, ваше высочество.
Голос у герцога был столь же игрив, сколь и его наряд. Красные цвета, которые задавали тон в его костюме, резко контрастировали с серо-коричневой, защитного окраса, формой молодого принца.
– Что привело вас сюда в такую рань после столь бурной ночи?
– Просьба о встрече, с которой обратился ко мне мой двоюродный брат, Маркус, – ответил Теодор, искренне удивившись, откуда Рикол может знать, как он провел эту ночь.
– Мне он тоже назначил свидание в такой ранний час. Это у него хобби, что ли, такое? – так же запросто признался герцог. – На мой взгляд, это говорит о плохом воспитании главнокомандующего. Это вряд ли можно назвать вежливостью, но если нас еще и провели?.. Если никто так и не явился на встречу, это уж совсем нонсенс!
Теодор долгим взглядом смотрел на герцога. Он что, издевается над представителем рода Курита? Или подобные речи на Расалхаге свидетельствуют о хороших манерах? Чтобы обязательно с подковыркой?.. Теодор в подобных случаях терялся, не было опыта общения с придворными, которые говорят одно, делают другое, а потом рассказывают третье.
– Значит, вам тоже назначили встречу?
– Я только так смог оценить его послание. В нем черным по белому были указаны место и час…
– Любопытно.
– Очень, ваше высочество. Очень любопытно…
Наступило многозначительное молчание. Теодор перевел взгляд в сторону особой зоны, где размещался командный центр, узел связи, склады и ангары. Действительно, почему именно в такую рань? Даже если за ним шпионили, все равно это не повод, чтобы отрывать его от Томое.
Низкая облачность висела над землей. В особой зоне только-только просыпались. Кое-где виднелись грузовые мобили на воздушных подушках, возле них хлопотали рабочие. Занимался день, оранжево-кирпичное свечение залило восточный край горизонта. Не повезло в тот день пилотам Восьмого расалхагского полка, которым командует таи-шо Соренсон. Их роботов построили колонной и вывели на полигон, даже выспаться как следует не дали. Теодор представил, каково ребятам в тесных кабинах – зевают, поди, так, что скулы трещат.
Ничего не поделаешь, обычный учебный день. Сколько было у него таких подъемов! Приказ есть приказ, сам он тоже живет от окрика до окрика. Приказали жениться, он женится. Никого не интересует, что теперь будет с Томое.
– Смотрите, – произнес Рикол и махнул рукой в сторону восхода. Турневиль тоже задрал голову вверх. – Космический челнок садится. Мне сказали, что ваш многоуважаемый отец тоже должен прибыть с минуты на минуту. Говорят, они шли на повышенном ускорении все расстояние от точки зенита.
XI
Военный космодром ОВСД
Рейкьявик
Военный округ Расалхаг
Синдикат Дракона
22 сентября 3019 года
Успешно приземлившийся челнок привлек всеобщее внимание. Теодора и герцога Рикола провели в комнату для особо важных персон, здесь они через чуть светящуюся, прозрачную стену могли наблюдать, как какой-то человек пытается убедить Турневиля, чтобы тот допустил его в помещение, где находится принц. Настойчивый пассажир был в летном комбинезоне, на голове шлем, из-под которого выбивалась пересыпанная сединой густая борода. Он отчаянно жестикулировал.
Это же Отар Сьёволд, гражданский губернатор округа Расалхаг, его будущий тесть! Извинившись перед Риколом, Теодор направился к двери, ведущей в соседнее помещение. Там он вышел на площадку и приблизился к спорящему с настойчивым бородатым чудаком Турневилю. Заметив принца, бородач отбросил в сторону цеплявшегося за него офицера и шагнул к будущему зятю. Шлем он так и не снял, защитное стекло, правда, все-таки поднял. Крайняя озабоченность читалась на его лице.
– В чем трудность, ярл Сьёволд? – спросил Теодор. Бородач обнял принца и тут же потащил его к выходу.
– Что за спешка? – улыбнулся Теодор.
– Есть причина, есть… – замахал рукой Сьёволд. – Надо поторопиться, ваше высочество. Я и так потерял с вашим человеком уйму времени. Мы должны как можно скорее убраться отсюда.
– О чем вы, губернатор?.. – Теодор пожал плечами. С того момента, как он прибыл на Расалхаг, все шло кувырком. Все куда-то торопятся, он нарасхват. Люди здесь дерганые, нервные… Вот и Сьёволд… С ним тоже творится какая-то чертовщина. Обвел глазами комнату, словно пытается обнаружить некую опасность, и вновь потащил принца к выходу. Турневиль поспешил за ними. На выходе к ним присоединился и герцог Рикол.
– Несчастный случай!.. Я не знаю! Я ничего не знаю!.. Да. Сейчас случится что-то ужасное. Поверьте, мы должны как можно быстрее покинуть это место.
– Вы уже сообщили властям? – спросил Теодор, подозревая, что с будущим родственником творится что-то непонятное. Уж не свихнулся ли он?..
– Нет. У нас не остается времени! – заявил Сьёволд. – Что-то с вашей матушкой… Вроде бы с ней…
– Что? – воскликнул Теодор. – Она ранена?
– Нет, – ответил губернатор. – По крайней мере, ничего серьезного. Она желает немедленно видеть вас. Нам надо поспешить!
Сьёволд все-таки сумел вытянуть принца из здания, далее Теодор сам подошел к аппарату АВВП.
Теодор опустился на изогнутое сиденье, вслед за ним в кабину забрались герцог Рикол и Турневиль. Сьёволд влез в кабину, плюхнулся рядом с пилотом. В следующее мгновение взвыли турбины – аппарат поднялся на несколько десятков метров над землей и, набирая ускорение, помчался к западу. Вертолетный винт сложился в крылья, резко возросла скорость полета. Рев мотора перешел в нежное, протяжное пение. Внизу поплыли предместья города. Пилот сделал резкий разворот, и в это мгновение в аппарат с силой шибанула ударная волна. Летчик едва справился с управлением, а еще через несколько секунд до пассажиров АВВП долетел рокочущий перекат громовых разрывов.
Как только аппарат принял нормальное положение, герцог схватил Теодора за рукав и указал в сторону незакрытой еще двери. В вырезе, а также повыше, в широких прямоугольных иллюминаторах, в небе над космопортом расцвел жуткий кроваво-красный шар.
Ужасная картина открылась глазам молодого принца. Снижавшийся космический корабль представлял собой буйство взбесившегося огня, сквозь рвущиеся из проломов в корпусе языки пламени едва угадывались его правильные геометрические формы. Во все стороны летели фрагменты корпуса, какие-то обломки, охваченные огнем сгустки. Странной формы боевой робот вывалился из гибнущего судна и, кувыркаясь, полетел к земле. Он ударился о бетонные плиты и разлетелся на кусочки. Словно стеклянный…
В этот момент падающий челнок стал подобен гигантскому огненному шару, который по инерции стремился в сторону спецзоны. Из него вывалился еще один робот – некоторое время они так и летели одним курсом, затем боевая машина вдруг восстановила балансировку и по широкой дуге со снижением начала удаляться от разрушающегося на глазах космического корабля. Тот, в свою очередь, накрыл огненным смерчем командный пункт, склады и ангары. Огненные вспышки пронеслись по всей территории космодрома.
Пассажиры АВВП потрясение молчали. Темный, поднимавшийся клубами густой дым закрыл добрую половину площади терминала. Теодор почувствовал неописуемый ужас, грудь сдавило так – вздохнуть нельзя. Вряд ли кто мог уцелеть в этом адском огне.
На борту этого челнока должен был лететь отец…
Губернатор спустился из летной кабины, потянулся и захлопнул наружную дверь. В кабине сразу воцарилась неожиданная, ненужная теперь тишина. Сьёволд устроился на сиденье рядом с Теодором.
– Вы тоже могли погибнуть в этом огне, ваше высочество.
Прежде всего, принц осознал, что губернатор прав. Эта мысль прорвалась сквозь какой-то неумолчный шум, который стоял в ушах. От этого шума было тошно, как-то нестерпимо мучительно, принц не мог в полном объеме осмыслить картину случившегося. Останься он еще на пяток минут на командном центре, и не было бы уже никакого Теодора Куриты, наследного принца Синдиката Дракона.
– Я рисковал своей собственной жизнью, – продолжал тараторить Сьёволд, – чтобы поспеть вовремя. Я пытался добраться до вас утром, ничего не получилось. Пришлось лично явиться в космопорт и вытащить вас…
Его голос уже начал раздражать Теодора. Что за несносная манера говорить прямо в ухо. Он не глухой. Пора бы тебе заткнуться, друг любезный. Он протянул руку и силой заставил губернатора замолчать.
– Чу-и Турневиль, вам следует пройти в кабину и объявить тревогу. Пусть все спасательные команды будут направлены на космодром. Необходимо остановить распространение огня, взять под контроль пожары. Пусть попытаются сохранить все, что можно.
Турневиль с испугом глянул на него. Он словно не мог понять, как принц может быть обеспокоен такими мелочами, как спасение людей и имущества, когда он только что находился на краю гибели. Они все находились, и прежде всего он, Турневиль. Теодор взял своего помощника за горло и крепко встряхнул – так частенько поступал его отец, он сам видел, как Такаши приходилось приводить в чувство подчиненных. Опомнившийся чу-и тут же вскочил, отвесил поклон и помчался вверх по трапу.
Затем принц повернулся к озадаченному Сьёволду.
– Турневиль сегодня принимал все поступающие ко мне послания, – объяснил он губернатору.
До того наконец дошел смысл сказанного, он резко кивнул, на его лице появилась легкая улыбка.
– Я смотрю, вы уже разобрались в обстановке. Вы будете удивлены, когда я скажу, что перед вами именно тот человек, который печется о ваших интересах.
– Что же в этом удивительного, – пожал плечами Теодор. – Хотя, полагаю, вы печетесь не только о моих интересах.
Он по-прежнему сохранял невозмутимое выражение лица, чем вновь привел губернатора в замешательство. Однако на этот раз Сьёволд решил не упускать нить разговора.
– Многие годы я следил за вашей карьерой, и, надо сказать, я был впечатлен. Я поставил на вас и делал все, что в моих силах, чтобы вы поскорее заменили отца. Конечно, не только я один стремился к этому, но и многие другие – им несть числа, борющимся против тирании. И военный губернатор сердцем на нашей стороне. Против кого мы сражаемся? Против человека, который давил на вас. – Его рот все ближе и ближе приближался к уху принца.
Тот решительно отодвинул бородача, а Сьёволд как ни в чем не бывало продолжил:
– Он буквально вздохнуть вам не давал, придирался по каждому поводу. Примерно такая же ситуация сложилась и в Расалхаге. Мы работаем совместно с Маркусом. Но в условиях ограничения свобод, полицейского произвола нам никак не удается почувствовать себя свободными людьми, сознательно и добровольно вступившими в союз с могучим Синдикатом. К сожалению, мы ошиблись в Маркусе – сегодня он продемонстрировал свое двуличие. Он хотел также избавиться и от вас, Теодор. Вот почему я поспешил отправить предупреждение, а когда не получил ответа, лично бросился в космопорт, чтобы спасти вас.
– Меня, ярл, вы почему-то не попытались спасти, – растягивая слова, произнес Рикол.
Сьёволд поморгал – вид у него был такой, словно он только что проснулся, – и посмотрел на герцога.
Теодор почувствовал, что этих людей связывает что-то большее, чем обычное знакомство, но в тот миг его куда более заинтересовала, можно сказать, потрясла невинная фраза, вскользь брошенная Сьёволдом.
– Вы сказали, – обратился он к бородачу, – что вместе с моим кузеном Маркусом составили план покушения на Координатора?
– Это была вынужденная мера, – ответил губернатор. – Маркус, к сожалению, повел двойную игру. Полагаю, он решил, что ему самому неплохо бы стать Координатором. Я же всегда видел на троне только Теодора Куриту. Мы сделали это для вас.
– И теперь вы ожидаете ответной благодарности? Мне придется сотрудничать с вами?..
– Как только вы войдете во власть, то сразу почувствуете преимущество такой позиции. Вам потребуются верные друзья и советчики. Не на словах, а на деле… Если я буду назначен военным губернатором и главнокомандующим войсками округа, уверяю вас, в Расалхаге будут царить мир и тишина.
Теодор не выдержал, встал, прошелся по салону. То, что ему пришлось только что услышать, поражало своим откровенным, наглым цинизмом. Но он не Маркус, пусть даже то, что сказал Сьёволд, могло оказаться клеветой. Хотя вряд ли… Все вполне логично… По-прежнему стоя спиной к губернатору, Теодор веско произнес:
– У вас, губернатор Сьёволд, какое-то странное мнение насчет Дома Куриты. Все мы, и я в частности, каждый сам за себя – это так, но если, как вы утверждаете, вам довелось провести много часов, изучая мою биографию, вы должны были бы понять, что я мало похож на отцеубийцу
Неожиданный шум за спиной, короткий выкрик заставили его обернуться. Рикол и Сьёволд, схватившись, катались по полу.
Теодор несколько мгновений ошарашенно смотрел на дерущихся – в эти секунды он проклял себя за разгильдяйство, за детскую беспечность, которая могла стоить ему жизни. Когда совершаются покушения на королей – это уже не игра! Он, опять же на какой-то неуловимый миг, погрузился в бессознательное. Так учил его Тацухара-сенсей – в сложной, неясной обстановке доверься внутреннему чутью, оно не подведет…
Между тем Сьёволд явно одолевал щеголеватого герцога. Он уже оседлал его, взял за горло. Рикол пытался скинуть губернатора, бил руками в бок, но было поздно. Бородач уже вряд ли выпустил бы его, но в следующее мгновение Сьёволд замер, выпучил глаза и повалился на бок. Измятый, полузадушенный Рикол с трудом поднялся, он что-то судорожно глотал и никак не мог проглотить, пока принц не ударил его по спине. Когда к герцогу вернулся голос, он, тыкая указательным пальцем в длинный узкий кинжал, лежавший на ковре, прохрипел:
– Это он приготовил для вас, ваше высочество.
– И вы, значит, решили, рискуя собственной жизнью, спасти наследного принца? – невозмутимо спросил Теодор.
Герцог помотал головой:
– Координатора… Координатора…
Теодор прищурился. В любом случае, называть его Координатором – непозволительно. Пока он наследный принц, не более того. Однако стоит ли объяснять этому подозрительному герцогу подобные тонкости, которые для человека из Синдиката, для настоящего дракона, представляются чрезвычайно важными. Вот что еще отличает детей Дракона – умение терпеть и выжидать, но главное – принимать исключительно взвешенные решения. Таким решением в этой сложной обстановке могла быть только решительная атака на герцога, чтобы он раскололся прямо здесь, на глазах у своего сообщника. Пусть даже тот еще не пришел в себя…
– Понятна ваша дерзость, герцог. Вам не оставалось ничего иного, как подобным образом скрыть вашу связь с заговорщиками. Вы продолжаете утверждать, что действовали исключительно в силу верности Дракону?
– Координатор, я готов бросить вызов любому негодяю, который посмеет обвинить меня в предательстве. Я готов встретиться с ним в честном поединке.
Теодор усмехнулся:
– И покрыть победой прежние грешки… Я слышал, вы прекрасно владеете холодным оружием. Любого вида.
Рикол, словно осознав, с кем имеет дело, остался невозмутим. Принц сразу отметил, что он быстро соображает. Как бы ты ни был виноват, признал ли ты свою вину или нет, всегда оставайся спокойным. Не подавай виду, что тебя волнует твоя будущая судьба. Все в руках небесных богов.
Теодор кивнул:
–Ладно, герцог, пока не будем углубляться в детали. Прошу вас, поднимитесь к пилоту и прикажите доставить нас в отель «Кируна». Мне необходимо немедленно проинформировать матушку о том, что случилось.
Рикол церемонно поклонился – как раз настолько, насколько требовалось, и попятился к трапу. Потом, выпрямившись, отправился в кабину.
Рейкьявик
Военный округ Расалхаг
Синдикат Дракона
22 сентября 3019 года
Успешно приземлившийся челнок привлек всеобщее внимание. Теодора и герцога Рикола провели в комнату для особо важных персон, здесь они через чуть светящуюся, прозрачную стену могли наблюдать, как какой-то человек пытается убедить Турневиля, чтобы тот допустил его в помещение, где находится принц. Настойчивый пассажир был в летном комбинезоне, на голове шлем, из-под которого выбивалась пересыпанная сединой густая борода. Он отчаянно жестикулировал.
Это же Отар Сьёволд, гражданский губернатор округа Расалхаг, его будущий тесть! Извинившись перед Риколом, Теодор направился к двери, ведущей в соседнее помещение. Там он вышел на площадку и приблизился к спорящему с настойчивым бородатым чудаком Турневилю. Заметив принца, бородач отбросил в сторону цеплявшегося за него офицера и шагнул к будущему зятю. Шлем он так и не снял, защитное стекло, правда, все-таки поднял. Крайняя озабоченность читалась на его лице.
– В чем трудность, ярл Сьёволд? – спросил Теодор. Бородач обнял принца и тут же потащил его к выходу.
– Что за спешка? – улыбнулся Теодор.
– Есть причина, есть… – замахал рукой Сьёволд. – Надо поторопиться, ваше высочество. Я и так потерял с вашим человеком уйму времени. Мы должны как можно скорее убраться отсюда.
– О чем вы, губернатор?.. – Теодор пожал плечами. С того момента, как он прибыл на Расалхаг, все шло кувырком. Все куда-то торопятся, он нарасхват. Люди здесь дерганые, нервные… Вот и Сьёволд… С ним тоже творится какая-то чертовщина. Обвел глазами комнату, словно пытается обнаружить некую опасность, и вновь потащил принца к выходу. Турневиль поспешил за ними. На выходе к ним присоединился и герцог Рикол.
– Несчастный случай!.. Я не знаю! Я ничего не знаю!.. Да. Сейчас случится что-то ужасное. Поверьте, мы должны как можно быстрее покинуть это место.
– Вы уже сообщили властям? – спросил Теодор, подозревая, что с будущим родственником творится что-то непонятное. Уж не свихнулся ли он?..
– Нет. У нас не остается времени! – заявил Сьёволд. – Что-то с вашей матушкой… Вроде бы с ней…
– Что? – воскликнул Теодор. – Она ранена?
– Нет, – ответил губернатор. – По крайней мере, ничего серьезного. Она желает немедленно видеть вас. Нам надо поспешить!
Сьёволд все-таки сумел вытянуть принца из здания, далее Теодор сам подошел к аппарату АВВП.
Теодор опустился на изогнутое сиденье, вслед за ним в кабину забрались герцог Рикол и Турневиль. Сьёволд влез в кабину, плюхнулся рядом с пилотом. В следующее мгновение взвыли турбины – аппарат поднялся на несколько десятков метров над землей и, набирая ускорение, помчался к западу. Вертолетный винт сложился в крылья, резко возросла скорость полета. Рев мотора перешел в нежное, протяжное пение. Внизу поплыли предместья города. Пилот сделал резкий разворот, и в это мгновение в аппарат с силой шибанула ударная волна. Летчик едва справился с управлением, а еще через несколько секунд до пассажиров АВВП долетел рокочущий перекат громовых разрывов.
Как только аппарат принял нормальное положение, герцог схватил Теодора за рукав и указал в сторону незакрытой еще двери. В вырезе, а также повыше, в широких прямоугольных иллюминаторах, в небе над космопортом расцвел жуткий кроваво-красный шар.
Ужасная картина открылась глазам молодого принца. Снижавшийся космический корабль представлял собой буйство взбесившегося огня, сквозь рвущиеся из проломов в корпусе языки пламени едва угадывались его правильные геометрические формы. Во все стороны летели фрагменты корпуса, какие-то обломки, охваченные огнем сгустки. Странной формы боевой робот вывалился из гибнущего судна и, кувыркаясь, полетел к земле. Он ударился о бетонные плиты и разлетелся на кусочки. Словно стеклянный…
В этот момент падающий челнок стал подобен гигантскому огненному шару, который по инерции стремился в сторону спецзоны. Из него вывалился еще один робот – некоторое время они так и летели одним курсом, затем боевая машина вдруг восстановила балансировку и по широкой дуге со снижением начала удаляться от разрушающегося на глазах космического корабля. Тот, в свою очередь, накрыл огненным смерчем командный пункт, склады и ангары. Огненные вспышки пронеслись по всей территории космодрома.
Пассажиры АВВП потрясение молчали. Темный, поднимавшийся клубами густой дым закрыл добрую половину площади терминала. Теодор почувствовал неописуемый ужас, грудь сдавило так – вздохнуть нельзя. Вряд ли кто мог уцелеть в этом адском огне.
На борту этого челнока должен был лететь отец…
Губернатор спустился из летной кабины, потянулся и захлопнул наружную дверь. В кабине сразу воцарилась неожиданная, ненужная теперь тишина. Сьёволд устроился на сиденье рядом с Теодором.
– Вы тоже могли погибнуть в этом огне, ваше высочество.
Прежде всего, принц осознал, что губернатор прав. Эта мысль прорвалась сквозь какой-то неумолчный шум, который стоял в ушах. От этого шума было тошно, как-то нестерпимо мучительно, принц не мог в полном объеме осмыслить картину случившегося. Останься он еще на пяток минут на командном центре, и не было бы уже никакого Теодора Куриты, наследного принца Синдиката Дракона.
– Я рисковал своей собственной жизнью, – продолжал тараторить Сьёволд, – чтобы поспеть вовремя. Я пытался добраться до вас утром, ничего не получилось. Пришлось лично явиться в космопорт и вытащить вас…
Его голос уже начал раздражать Теодора. Что за несносная манера говорить прямо в ухо. Он не глухой. Пора бы тебе заткнуться, друг любезный. Он протянул руку и силой заставил губернатора замолчать.
– Чу-и Турневиль, вам следует пройти в кабину и объявить тревогу. Пусть все спасательные команды будут направлены на космодром. Необходимо остановить распространение огня, взять под контроль пожары. Пусть попытаются сохранить все, что можно.
Турневиль с испугом глянул на него. Он словно не мог понять, как принц может быть обеспокоен такими мелочами, как спасение людей и имущества, когда он только что находился на краю гибели. Они все находились, и прежде всего он, Турневиль. Теодор взял своего помощника за горло и крепко встряхнул – так частенько поступал его отец, он сам видел, как Такаши приходилось приводить в чувство подчиненных. Опомнившийся чу-и тут же вскочил, отвесил поклон и помчался вверх по трапу.
Затем принц повернулся к озадаченному Сьёволду.
– Турневиль сегодня принимал все поступающие ко мне послания, – объяснил он губернатору.
До того наконец дошел смысл сказанного, он резко кивнул, на его лице появилась легкая улыбка.
– Я смотрю, вы уже разобрались в обстановке. Вы будете удивлены, когда я скажу, что перед вами именно тот человек, который печется о ваших интересах.
– Что же в этом удивительного, – пожал плечами Теодор. – Хотя, полагаю, вы печетесь не только о моих интересах.
Он по-прежнему сохранял невозмутимое выражение лица, чем вновь привел губернатора в замешательство. Однако на этот раз Сьёволд решил не упускать нить разговора.
– Многие годы я следил за вашей карьерой, и, надо сказать, я был впечатлен. Я поставил на вас и делал все, что в моих силах, чтобы вы поскорее заменили отца. Конечно, не только я один стремился к этому, но и многие другие – им несть числа, борющимся против тирании. И военный губернатор сердцем на нашей стороне. Против кого мы сражаемся? Против человека, который давил на вас. – Его рот все ближе и ближе приближался к уху принца.
Тот решительно отодвинул бородача, а Сьёволд как ни в чем не бывало продолжил:
– Он буквально вздохнуть вам не давал, придирался по каждому поводу. Примерно такая же ситуация сложилась и в Расалхаге. Мы работаем совместно с Маркусом. Но в условиях ограничения свобод, полицейского произвола нам никак не удается почувствовать себя свободными людьми, сознательно и добровольно вступившими в союз с могучим Синдикатом. К сожалению, мы ошиблись в Маркусе – сегодня он продемонстрировал свое двуличие. Он хотел также избавиться и от вас, Теодор. Вот почему я поспешил отправить предупреждение, а когда не получил ответа, лично бросился в космопорт, чтобы спасти вас.
– Меня, ярл, вы почему-то не попытались спасти, – растягивая слова, произнес Рикол.
Сьёволд поморгал – вид у него был такой, словно он только что проснулся, – и посмотрел на герцога.
Теодор почувствовал, что этих людей связывает что-то большее, чем обычное знакомство, но в тот миг его куда более заинтересовала, можно сказать, потрясла невинная фраза, вскользь брошенная Сьёволдом.
– Вы сказали, – обратился он к бородачу, – что вместе с моим кузеном Маркусом составили план покушения на Координатора?
– Это была вынужденная мера, – ответил губернатор. – Маркус, к сожалению, повел двойную игру. Полагаю, он решил, что ему самому неплохо бы стать Координатором. Я же всегда видел на троне только Теодора Куриту. Мы сделали это для вас.
– И теперь вы ожидаете ответной благодарности? Мне придется сотрудничать с вами?..
– Как только вы войдете во власть, то сразу почувствуете преимущество такой позиции. Вам потребуются верные друзья и советчики. Не на словах, а на деле… Если я буду назначен военным губернатором и главнокомандующим войсками округа, уверяю вас, в Расалхаге будут царить мир и тишина.
Теодор не выдержал, встал, прошелся по салону. То, что ему пришлось только что услышать, поражало своим откровенным, наглым цинизмом. Но он не Маркус, пусть даже то, что сказал Сьёволд, могло оказаться клеветой. Хотя вряд ли… Все вполне логично… По-прежнему стоя спиной к губернатору, Теодор веско произнес:
– У вас, губернатор Сьёволд, какое-то странное мнение насчет Дома Куриты. Все мы, и я в частности, каждый сам за себя – это так, но если, как вы утверждаете, вам довелось провести много часов, изучая мою биографию, вы должны были бы понять, что я мало похож на отцеубийцу
Неожиданный шум за спиной, короткий выкрик заставили его обернуться. Рикол и Сьёволд, схватившись, катались по полу.
Теодор несколько мгновений ошарашенно смотрел на дерущихся – в эти секунды он проклял себя за разгильдяйство, за детскую беспечность, которая могла стоить ему жизни. Когда совершаются покушения на королей – это уже не игра! Он, опять же на какой-то неуловимый миг, погрузился в бессознательное. Так учил его Тацухара-сенсей – в сложной, неясной обстановке доверься внутреннему чутью, оно не подведет…
Между тем Сьёволд явно одолевал щеголеватого герцога. Он уже оседлал его, взял за горло. Рикол пытался скинуть губернатора, бил руками в бок, но было поздно. Бородач уже вряд ли выпустил бы его, но в следующее мгновение Сьёволд замер, выпучил глаза и повалился на бок. Измятый, полузадушенный Рикол с трудом поднялся, он что-то судорожно глотал и никак не мог проглотить, пока принц не ударил его по спине. Когда к герцогу вернулся голос, он, тыкая указательным пальцем в длинный узкий кинжал, лежавший на ковре, прохрипел:
– Это он приготовил для вас, ваше высочество.
– И вы, значит, решили, рискуя собственной жизнью, спасти наследного принца? – невозмутимо спросил Теодор.
Герцог помотал головой:
– Координатора… Координатора…
Теодор прищурился. В любом случае, называть его Координатором – непозволительно. Пока он наследный принц, не более того. Однако стоит ли объяснять этому подозрительному герцогу подобные тонкости, которые для человека из Синдиката, для настоящего дракона, представляются чрезвычайно важными. Вот что еще отличает детей Дракона – умение терпеть и выжидать, но главное – принимать исключительно взвешенные решения. Таким решением в этой сложной обстановке могла быть только решительная атака на герцога, чтобы он раскололся прямо здесь, на глазах у своего сообщника. Пусть даже тот еще не пришел в себя…
– Понятна ваша дерзость, герцог. Вам не оставалось ничего иного, как подобным образом скрыть вашу связь с заговорщиками. Вы продолжаете утверждать, что действовали исключительно в силу верности Дракону?
– Координатор, я готов бросить вызов любому негодяю, который посмеет обвинить меня в предательстве. Я готов встретиться с ним в честном поединке.
Теодор усмехнулся:
– И покрыть победой прежние грешки… Я слышал, вы прекрасно владеете холодным оружием. Любого вида.
Рикол, словно осознав, с кем имеет дело, остался невозмутим. Принц сразу отметил, что он быстро соображает. Как бы ты ни был виноват, признал ли ты свою вину или нет, всегда оставайся спокойным. Не подавай виду, что тебя волнует твоя будущая судьба. Все в руках небесных богов.
Теодор кивнул:
–Ладно, герцог, пока не будем углубляться в детали. Прошу вас, поднимитесь к пилоту и прикажите доставить нас в отель «Кируна». Мне необходимо немедленно проинформировать матушку о том, что случилось.
Рикол церемонно поклонился – как раз настолько, насколько требовалось, и попятился к трапу. Потом, выпрямившись, отправился в кабину.
XII
К западу от Рейкьявика
Военный округ Расалхаг
Синдикат Дракона
22 сентября 3019 года
Соренсон понятия не имел, как долго он пробыл без сознания. Судя по внутренним ощущениям, по тому, что разваливавшийся на глазах «Звездопроходец» еще несся к земле, – буквально несколько секунд. Размышлять на эту тему больше не было времени.
Невзирая на нестерпимую головную боль, на заливающиеся звонки и нескончаемое мигание контрольных лампочек, во всю мочь голосящих о множественных повреждениях робота, Иван поднял машину на ноги, заставил шагнуть вперед, схватиться руками за рваные края выступа. Он начал протискивать машину в пробоину.
Нестерпимый визг донесся снаружи – это металл терся о металл. Он бросил взгляд на один из дисплеев – под геркулесовым напором семидесятитонной машины броня на корпусе «Звездопроходца» рвалась, как бумага.
Душераздирающий визг, следом скрежет отразились на пульте бешеным перемигиванием сигнальных лампочек и надписью на экране:
«Недопустимая нагрузка на левую руку».
Соренсон бросил взгляд на обзорный экран. На фоне языков пламени, пролетающих обломков было видно, как одна из изогнутых несущих балок словно крюком зацепила левую верхнюю конечность робота. Руку уже настолько вывернуло назад, что начали рваться пучки миомерных мышц. Затем вновь послышался скрежет, и плечевое сочленение буквально вывернуло в посадочном гнезде. Рука безвольно повисла вдоль корпуса, тем самым нарушив остойчивость робота.
«Кузнечик» сразу начало разворачивать вправо, робот уже почти вывалился в пробитое отверстие, но висел-то он горизонтально, а это недопустимо ни при каких обстоятельствах. Включать в таком положении прыжковые двигатели было смерти подобно. Вот уж действительно – из огня да в полымя! Так вроде выражались его предки. Что же делать? Иван сердцем почувствовал, что дольше оставаться на борту гибнущего судна нельзя. Стоит «Звездопроходцу» один раз кувырнуться – и все! Им уже не выбраться.
Он ударил по клавише, включающей прыжковые двигатели, при этом уперся правой рукой в корпус корабля, чтобы реактивная струя развернула робота головой вверх. Так и получилось – добавочная сила наконец выпихнула машину из пролома. Несколько мгновений робот по инерции летел вместе с челноком – в бешено ревущем пламени, затем отвалил в сторону и – боже правый! – занял наконец вертикальное положение. Соренсон вдавил клавишу. Двигатели взревели, бортовой компьютер едва сумел удержать балансировку.
Только теперь Иван ощутил нестерпимую жару, которая залила рубку. Косой взгляд в сторону Координатора… Тот хватал ртом воздух, но лицо его оставалось невозмутимым. Бортовой компьютер раз за разом предупреждал о недопустимом повышении температуры в рубке. Пилот раздраженно отключил аудиосистему.
– Сам знаю! – заорал он, обращаясь к бестолковому аппарату.
Все это не помешало ему, изо всех сил вцепившись в подлокотники, сохранять ориентацию робота в пространстве.
– Погляди, дурак безмозглый! – добавил он. – Мы уже не падаем камнем, нас относит в сторону.
– Недопустимое повышение температуры, – откликнулся унылый голос компьютера.
– Тоно, тоно, я восстановил контроль! – вновь заорал генерал.
Никакого ответа.
У Ивана не было времени повернуться и удостовериться, жив ли Координатор. Стремительно приближалась земля. С такой скоростью, что сердце зашлось. Машинально он развернул машину, чтобы смягчить удар нижними конечностями и корпусом.
Когда альтиметр показал высоту тридцать метров, Иван включил прыжковые двигатели на полную мощность. Дышать в рубке было уже нечем, он глотал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
Удар пришелся вскользь, и все равно привязные ремни, казалось, решили разрезать его тело на части. Затем молчание. Недолгое, болезненное… У Ивана было ощущение, что его медленно, с чувством поджаривают… Следом пришло резкое ослабление жары, через широкий пролом в бронированном стекле в лицо повеяло прохладным ветерком.
– Жив! – заорал Иван.
Крикнул так, что голос сорвал. Лицо его исказилось от боли, когда он попытался сорвать с головы нейрошлем. Тот, казалось, вплавился в плечи. Только теперь Соренсон понял, как сильно обгорел. Времени, однако, терять было нельзя. Иван закинул шлем за спину – тот с грохотом упал на пол, – затем отстегнул привязные ремни. Тут же захрипел от боли…
Сжав зубы, с ногами взобрался на кресло. Бронированное стекло оказалось выбитым, так что путь на свободу был открыт. Соренсон попытался подтянуться, уперся локтями в края пролома и до половины вылез из разбитой машины. В следующий момент его вновь обняла беспросветная тьма…
Очнулся он от слепящего света. Оранжевое солнце устало клонилось к едва просвечивающей сквозь какие-то кусты линии горизонта. Сбоку чернело что-то огромное, непонятное, с обгорелыми боками. Это же его «Кузнечик»! Наконец до Ивана дошел запах болотной тины и сгоревшей травы. Он глянул в сторону обломков. Надо же, угодили в болото. Передняя надстройка, которую с большой натяжкой можно назвать головой, практически оторвалась от сгоревшего туловища. Крышка входного люка оторвана и, покачиваясь, висит на кабелях. Правая верхняя конечность, согнутая в локте, лежит в болоте, из рваной дыры выглядывает начинка лазера. Рядом валяются контейнеры для реактивных снарядов.
Военный округ Расалхаг
Синдикат Дракона
22 сентября 3019 года
Соренсон понятия не имел, как долго он пробыл без сознания. Судя по внутренним ощущениям, по тому, что разваливавшийся на глазах «Звездопроходец» еще несся к земле, – буквально несколько секунд. Размышлять на эту тему больше не было времени.
Невзирая на нестерпимую головную боль, на заливающиеся звонки и нескончаемое мигание контрольных лампочек, во всю мочь голосящих о множественных повреждениях робота, Иван поднял машину на ноги, заставил шагнуть вперед, схватиться руками за рваные края выступа. Он начал протискивать машину в пробоину.
Нестерпимый визг донесся снаружи – это металл терся о металл. Он бросил взгляд на один из дисплеев – под геркулесовым напором семидесятитонной машины броня на корпусе «Звездопроходца» рвалась, как бумага.
Душераздирающий визг, следом скрежет отразились на пульте бешеным перемигиванием сигнальных лампочек и надписью на экране:
«Недопустимая нагрузка на левую руку».
Соренсон бросил взгляд на обзорный экран. На фоне языков пламени, пролетающих обломков было видно, как одна из изогнутых несущих балок словно крюком зацепила левую верхнюю конечность робота. Руку уже настолько вывернуло назад, что начали рваться пучки миомерных мышц. Затем вновь послышался скрежет, и плечевое сочленение буквально вывернуло в посадочном гнезде. Рука безвольно повисла вдоль корпуса, тем самым нарушив остойчивость робота.
«Кузнечик» сразу начало разворачивать вправо, робот уже почти вывалился в пробитое отверстие, но висел-то он горизонтально, а это недопустимо ни при каких обстоятельствах. Включать в таком положении прыжковые двигатели было смерти подобно. Вот уж действительно – из огня да в полымя! Так вроде выражались его предки. Что же делать? Иван сердцем почувствовал, что дольше оставаться на борту гибнущего судна нельзя. Стоит «Звездопроходцу» один раз кувырнуться – и все! Им уже не выбраться.
Он ударил по клавише, включающей прыжковые двигатели, при этом уперся правой рукой в корпус корабля, чтобы реактивная струя развернула робота головой вверх. Так и получилось – добавочная сила наконец выпихнула машину из пролома. Несколько мгновений робот по инерции летел вместе с челноком – в бешено ревущем пламени, затем отвалил в сторону и – боже правый! – занял наконец вертикальное положение. Соренсон вдавил клавишу. Двигатели взревели, бортовой компьютер едва сумел удержать балансировку.
Только теперь Иван ощутил нестерпимую жару, которая залила рубку. Косой взгляд в сторону Координатора… Тот хватал ртом воздух, но лицо его оставалось невозмутимым. Бортовой компьютер раз за разом предупреждал о недопустимом повышении температуры в рубке. Пилот раздраженно отключил аудиосистему.
– Сам знаю! – заорал он, обращаясь к бестолковому аппарату.
Все это не помешало ему, изо всех сил вцепившись в подлокотники, сохранять ориентацию робота в пространстве.
– Погляди, дурак безмозглый! – добавил он. – Мы уже не падаем камнем, нас относит в сторону.
– Недопустимое повышение температуры, – откликнулся унылый голос компьютера.
– Тоно, тоно, я восстановил контроль! – вновь заорал генерал.
Никакого ответа.
У Ивана не было времени повернуться и удостовериться, жив ли Координатор. Стремительно приближалась земля. С такой скоростью, что сердце зашлось. Машинально он развернул машину, чтобы смягчить удар нижними конечностями и корпусом.
Когда альтиметр показал высоту тридцать метров, Иван включил прыжковые двигатели на полную мощность. Дышать в рубке было уже нечем, он глотал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
Удар пришелся вскользь, и все равно привязные ремни, казалось, решили разрезать его тело на части. Затем молчание. Недолгое, болезненное… У Ивана было ощущение, что его медленно, с чувством поджаривают… Следом пришло резкое ослабление жары, через широкий пролом в бронированном стекле в лицо повеяло прохладным ветерком.
– Жив! – заорал Иван.
Крикнул так, что голос сорвал. Лицо его исказилось от боли, когда он попытался сорвать с головы нейрошлем. Тот, казалось, вплавился в плечи. Только теперь Соренсон понял, как сильно обгорел. Времени, однако, терять было нельзя. Иван закинул шлем за спину – тот с грохотом упал на пол, – затем отстегнул привязные ремни. Тут же захрипел от боли…
Сжав зубы, с ногами взобрался на кресло. Бронированное стекло оказалось выбитым, так что путь на свободу был открыт. Соренсон попытался подтянуться, уперся локтями в края пролома и до половины вылез из разбитой машины. В следующий момент его вновь обняла беспросветная тьма…
Очнулся он от слепящего света. Оранжевое солнце устало клонилось к едва просвечивающей сквозь какие-то кусты линии горизонта. Сбоку чернело что-то огромное, непонятное, с обгорелыми боками. Это же его «Кузнечик»! Наконец до Ивана дошел запах болотной тины и сгоревшей травы. Он глянул в сторону обломков. Надо же, угодили в болото. Передняя надстройка, которую с большой натяжкой можно назвать головой, практически оторвалась от сгоревшего туловища. Крышка входного люка оторвана и, покачиваясь, висит на кабелях. Правая верхняя конечность, согнутая в локте, лежит в болоте, из рваной дыры выглядывает начинка лазера. Рядом валяются контейнеры для реактивных снарядов.