Страница:
— Эй, моя прелесть! — Мужчина с остроконечной бородкой схватил меня за руку и увлек к группе своих собеседников. — Мы составляем китайские гороскопы. Когда ты родилась?
— Я… гм… в пятьде… — запинаясь начала я, производя в уме подсчеты. — В семьдесят седьмом. Ну да, в тысяча девятьсот семьдесят шестом.
— Эй, соберись-ка с мыслями, дорогуша, — усмехнулся другой мужчина из этой группы. — Смотри, как бы не заподозрили, будто ты что-то скрываешь.
— Значит, она Дракон, — решил бородатый, и глаза его заблестели.
Он заглянул в карту гороскопа, которую держал в руке его приятель.
— А теперь давай-ка предположим, что ты родился, ну… скажем, в… пятьдесят седьмом. В таком случае ты Свинья, а это означает, что ты с ней вполне совместим, — обратился он к своему другу. — И пожалуй, на горизонте у вас маячит роман.
— Черт возьми! — разозлился его собеседник. — Я родился вовсе не в пятьдесят седьмом. — Он огляделся, желая убедиться, что его никто не слышит.
— Нет, если вы не Свинья, то, значит, и не родились в этом году, — заметила я, отлично помня, что в год Свиньи родилась Хариэт. — Тогда вы родились бы в сорок седьмом.
Он воззрился на меня.
— Откуда, черт возьми, вы знаете это?
— Она права, — вмешался в разговор бородатый, разглядывая карту гороскопов и все выше поднимая брови. — Я посмотрел совсем не в той графе. — Он пытливо взглянул на приятеля: — А я и не знал, что ты такой старик, Джонни.
Третий собеседник взирал на меня с плотоядной улыбкой.
— Какая умная головка на ваших очаровательных плечах, а! — Он бочком протиснулся ко мне. — Чем вы занимаетесь, дорогая? Преподаете математику?
— Точно, — холодно бросила я. — Раньше я работала библиотекарем.
— Ха-ха-ха, это отлично! — обрадовался он и похлопал меня по заду. — Может, как-нибудь поможете рассортировать мои книги, дорогая?
Я собиралась сразить его хлестким ответом, но тут рядом с нами возникла потасовка, и кто-то толкнул на меня одного или двух из гостей. Толпа, собравшаяся вокруг бассейна, теснила к самому краю какого-то мужчину.
— Уберите отсюда этого грязного негодяя! — кричала женщина, следившая за происходящим с важным и самодовольным видом.
— Что случилось? — осведомился кто-то рядом со мной.
— Это омерзительно! — не унималась разгневанная дама. — Вы не поверите, на что способны такие негодяи!
— Слышали? — возбужденно зашептала другая. — Кто-то из них попытался закурить сигарету!
Человека, позволившего себе эту непростительную наглость, бесцеремонно перебросили через перила террасы, и он исчез в кустах.
— Так ему и надо! — воскликнула девушка с большими глазами и фарфоровым личиком. — А кто он?
— Да никто, — подала голос особа, в которой я узнала Джессику. — Просто чей-то муж. Он даже не вошел в список Б!
Джессика сжимала в руке тарелку с копченой лососиной и бокалом с чем-то, чрезвычайно походившим на настоящий крепкий напиток.
— И что ты думаешь о Тедди? — спросила она подругу. — Я считаю, что в постели он просто гений, хотя всего-навсего студент колледжа. Мама очень сердится на меня за то, что я встречаюсь с ним. Поэтому мне пришлось сократить наши свидания до двух ночей в неделю.
— По правде говоря, я предпочитаю Честера, — усмехнулась подруга. — Он, конечно, бесперспективен, но зато у него такой большой Джон Томас. — Она покраснела и схватила кусочек копченого лосося с тарелки Джессики. — А как у тебя с Харли? Вы уже трахались?
Джессика в замешательстве уставилась на свою пустую тарелку.
— Пожалуй, нам надо поторопиться и раздобыть еще лососины, пока она не кончилась.
Они двинулись вдоль края бассейна, и я последовала за ними. Мне вовсе не хотелось слушать грязные сплетни о Харли и Джессике, но я надеялась найти настоящий напиток.
У стола с закусками выяснилось, что алкогольные напитки здесь выдавал ослепительно красивый молодой лакей, и я с наслаждением осушила бокал белого вина.
— Теперь Харли почти не говорит со мной, — со вздохом продолжала Джессика, заняв место у края бассейна и положив на свою тарелку новую порцию копченой лососины с только что поданного блюда. Наклонившись к подруге и понизив голос, она возбужденно поведала: — Тебе никогда бы и в голову не пришло такое, но мама говорит, что сегодня он притащил с собой какую-то потаскушку. Дешевую маленькую сучку, «золотоискательницу». Во всяком случае, я так думаю, потому что она официантка.
— Ну, я бы от этого не лишилась сна, — откликнулась подруга. — Харли экономит на этом деньги.
Он ведь не должен ей платить, верно? — Она принялась хихикать. — У мужчин такие же желания и такие же шалости, как и у нас. Верно, Джесси?
Джессика энергично кивнула:
— Да. — Она сунула в рот еще один кусок лососины. — Вероятно, новая подружка Харли — копеечная шлюха и выдаст себя, как только заговорит.
Оглянувшись вокруг и убедившись, что никто за мной не наблюдает, я подошла к ней вплотную и изо всей силы саданула ее локтем в спину.
— М-м-м!
Джессика качнулась вперед, вскрикнула и, не удержавшись на своих каблуках-шпильках, упала в бассейн.
— О Господи! — завопила ее мамаша. — Джесси тонет! Все бросились к бассейну, охваченные желанием полюбоваться редким зрелищем.
Не желая разделить участь незадачливого курильщика, я смешалась с толпой. Оглянувшись назад с безопасного расстояния, я увидела, как из бассейна выловили куль мокрой одежды, с которою текла вода. Другие с отвращением взирали на недоеденные куски лососины, плававшие среди искусственных водяных лилий вперемешку с содержимым желудка Джессики.
Я не видела Харли, пока не стихла суматоха. Вернувшись к столу с закусками, я попросила еще белого вина. Две изысканно одетые холеные женщины накладывали себе на тарелки деликатесы.
— Элинор, этот сливочный сыр и пирожные просто роскошные, — усмехнулась одна из них. — Я не могу отказать себе в таком удовольствии.
— А я не могу оторваться от икры и бисквитов, дорогая, — ответила ее подруга, решительно размахивая ложкой.
— Если уж нарушаешь диету и не думаешь о калориях, почему бы не получить наслаждение? А как твоя новая диета?
— Ну, ты же знаешь меня, Элинор. — Первая дама пожала плечами. — Я должна скрупулезно соблюдать ее. Стоит превысить норму хоть на одну калорию, и меня разносит, как шар. — Она обернулась. — И все же следует делать хорошую мину при плохой игре и соблюдать приличия. Было бы невежливо пренебречь этим роскошным угощением.
— Но ведь всегда есть возможность прибегнуть к чрезвычайным мерам, да, Сильви? — Элинор толкнула подругу в бок локтем И скромно поднесла тарелку ко рту. — Лопай, а потом принимай слабительное — вот и вся наука.
Сильви покраснела.
— Я не…
Элинор коснулась ее руки.
— Знаю, что ты не… Но никак не возьму в толк, как тебе удается сохранять такую стройность.
— А разве это так? — спросила Сильви, охорашиваясь. — Может, все дело в моем новом платье? Тебе нравится?
В пурпурно-красном платье с подкладными плечами она походила на вратаря на футбольном поле.
— Ты в нем выглядишь лет на десять моложе, — не слишком уверенно отозвалась Элинор.
Сильви вздохнула:
— Я купила это платье к вечеру в честь дня рождения Уоррена, и мне пришлось похудеть почти на десять фунтов, чтобы влезть в него. А он даже не заметил, что оно новое. Иногда я думаю, что мне незачем суетиться.
— Знаю, дорогая. — Элинор отщипнула виноградину от грозди па столе и отправила ее в рот. — Я уж решила все бросить и сдаться, когда Арни в прошлый раз завел интрижку. Но нельзя осуждать мужчин за их шалости, если сама не делаешь усилий нравиться им. Я сидела на новой диете, ходила в парикмахерскую и испробовала на себе новую партию омолаживающих кремов «Лапиник». — Она постучала по тощей шее кончиком розового ногтя и одарила подругу понимающей улыбкой. — И сейчас чувствую себя намного лучше.
Должно быть, сама того не сознавая, я придвинулась к ним слишком близко. Внезапно Элинор схватила меня за руку.
— Если вы подслушиваете, — она притянула меня к себе, — то хотя бы представьтесь. — Элинор оглядела меня с откровенным любопытством. — Кто вы такая? И с чьим мужем флиртуете?
— Я ни с кем не флиртую. Я приятельница Харли.
— Харли Брайтмена? — Элинор изумленно подняла брови. — Значит, он предпочитает делать тайну из вашей «дружбы».
— Это ваш естественный цвет волос? — Сильви скользнула ко мне. — Очень красивые волосы.
Я кивнула, стараясь не смотреть на ее прическу, напоминавшую засахаренные фрукты, — плод достижений современной химии.
— Вы и не представляете, как вам повезло, дорогая, — уверенно заявила Сильви. — А знаете, сколько времени и денег я потратила на парикмахеров?..
— Но ведь каждый цент окупился, — заметила Элинор, стараясь утешить подругу. — Кое-кто пользуется преимуществами, дарованными природой, но за стиль всегда приходится платить. — Она обратилась ко мне: — Скоро вы убедитесь в этом, моя милая. Пока вам удается обходиться своими ресурсами, но в нашем возрасте «естественный вид» не даст ничего хорошего.
Посмотрев через плечо, я увидела Харли, погруженного в беседу с хозяйкой. Он махнул мне рукой, сделав знак присоединиться к нему, но Элинор загородила мне дорогу.
— Раз уж мы познакомились, дорогая, давайте немного посплетничаем. Поделитесь с нами последними новостями о «Лапиник». — Правда, что Харли собирается открыть новую линию кремов для лица? Это очень гадко с его стороны. Я все еще на первой стадии полного двухгодичного курса омолаживания кожи, и мне совсем не хочется бросать дело на полдороге.
— Боюсь, я ничего не могу вам рассказать об этом, — ответила я. — Я не очень давно знакома с Харли.
— Понимаю. — Элинор бросила на меня сочувственный взгляд. — Думаю, вы не читали статьи в «Лос-Анджелес уикли»?
— Возмутительно! — воскликнула Сильви. — Я плачу девяносто пять долларов за флакон «Полного омоложения кожи», а сучка-журналистка имеет наглость утверждать, что это средство не лучше обычного кольдкрема.
— В таком случае почему вы не используете обычный кольдкрем? — поинтересовалась я. — Вы сэкономили бы на этом.
Она с ужасом посмотрела на меня.
— Разве можно рисковать, накладывая на лицо эту дешевую пакость? Я пользуюсь только самыми лучшими кремами и довожу до вашего сведения, что могу это себе позволить!
Глядя на сеть тонких морщинок, заметных под макияжем, я гадала, сколько она заплатила бы за курс омоложения Мефисто.
— Как бы то ни было, — добавила Сильви задумчиво, — в кольдкрем не надо добавлять гидроксид. Что вы думаете об отшелушивании?
— Смотри-ка, там не Уоррен? — перебила ее Элинор. — Да не растрачивай красноречие попусту. — Понизив голос, она взглянула на меня. — Ей незачем знать об этом. Она, возможно, даже не способна правильно написать это слово.
Дамы обменялись подчеркнуто нежными поцелуями с Уорреном, пухленьким маленьким человечком в смокинге, натянутом на животе до предела и все же не скрывавшем его круглого пузика.
— Привет, — сказал он, буравя меня своими маленькими, как бусинки, внезапно заблестевшими глазками. — Кто эта хорошенькая малютка? Новенькая?
— Подружка Харли. — Сильви решительно взяла его за руку.
— Ну-ну, — сказал Уоррен, не обращая внимания на ее попытки увести его. — Приятно познакомиться с вами, дорогая. — Он покровительственно улыбнулся мне. — Вы модель Харли?
— Нет, — раздраженно ответила я. — Нейрохирург.
Лицо Уоррена выразило сомнение, потом он рассмеялся:
— Ха-ха-ха! Конечно же! — Он взглянул на Элинор. — Харли нашел себе остроумную подружку! А? Люблю девушек с чувством юмора.
Почему никто не принимает меня всерьез?
— Признаться, я это выдумала, — сердито бросила я. — Если хотите знать правду…
Все трое вопросительно смотрели на меня.
— Я библиотекарь. Мне пятьдесят лет, и я продала душу Дьяволу в обмен на молодость и красоту. Это гораздо эффективнее, чем любой омолаживающий крем, а судя по всему, и цена ненамного выше.
Сильви несколько раз открыла и закрыла рот, а Уоррен и Элинор обменялись изумленными взглядами. Внезапно рядом со мной появился Харли.
— Синди, вот вы где! Я везде искал вас! — Он посмотрел на моих собеседников. — Со всеми познакомились?
Уоррен снова разразился хохотом.
— Да, познакомились и прекрасно поладили! — Он похлопал Харли по спине. — Ты отхватил себе занятную девочку. Бездна юмора!
— Пойдем, Уоррен. — Элинор бросила на меня злобный взгляд. — Помоги мне найти Арни.
Сильви собиралась последовать за ними, но приостановилась и задумчиво посмотрела на меня.
— Вы ведь пошутили, правда? — шепотом спросила она. — Ну ведь ясно, что вы не такая старая, но я просто подумала… возможно, вам удалось пройти новый курс омоложения, неизвестный мне. — Ее лицо выразило отчаянную надежду. — Если бы только вы согласились назвать мне это средство.
— Это называется «Пакт Фауста». — Я улыбнулась. А она вытащила из сумочки записную книжку и начала записывать. — Вотрите в кожу вечером перед сном, и утром, проснувшись, увидите, что стали другой личностью.
Мы ушли поздно. За весь вечер я едва ли перемолвилась с Харли парой слов, и мой утренний оптимизм начал иссякать.
— Право же, я горжусь вами, Синди, — сказал он, когда Джордж вез нас обратно. — Вы вели себя так тактично, достойно. Никто и не заподозрил, что вы официантка.
«А что позорного в том, что я официантка?» — подумала я с раздражением.
— Весь вечер я слышал самые лестные отзывы о вас, — радостно продолжал Харли. — Вы всем понравились.
Неужели он не заметил их самодовольства и лицемерия? Меня охватило непреодолимое отвращение к этим любимцам фортуны, к привилегированным людям, одержимым мыслями о красоте и деньгах. Вместе с тем мне приятно было сознавать, что я произвела на них впечатление. Я ничуть не хуже их. Будь у меня их возможности, я многое сделала бы.
— Куда мы едем? — спросила я, заметив, что мы миновали львов, украшавших столбы при въезде в особняк Харли.
— Я хотел предложить вам покататься. Вы когда-нибудь бывали на Малхоллэнд-драйв?
К моему ужасу, мы свернули с дороги в том самом месте, где Чак Вудкок попытался изнасиловать меня. Вероятно, мои штанишки все еще валялись где-то неподалеку в траве.
Джордж бросил взгляд через плечо на Харли, и тот чуть заметно кивнул.
— Я немного прогуляюсь, сэр. — Джордж открыл дверцу машины и растворился в темноте.
— Наконец-то мы одни. — Харли, подавшись вперед, открыл небольшой холодильник. — Надеюсь, вы любите шампанское. — Он извлек из холодильника наполовину опорожненную бутылку и два изящных бокала и по-мальчишески подмигнул мне. — Я весь вечер ничего не пил, чтобы разделить удовольствие с вами.
Передав мне бокал, Харли начал возиться с приборной доской. Раздалось тихое шипение, затем щелчки, и послышалась нежная тихая музыка. Я узнала свою любимую когда-то мелодию «Любовь по имени Дьявол» в исполнении Теда де Виней. Я смотрела на мерцающие огоньки Лос-Анджелеса. Если эта минута подходила для начала романа, то, вероятно, ему и суждено начаться теперь.
— Взгляните только. — Харли сжал мою руку. — Как красиво! — Он повернулся ко мне, и я замерла, ожидая нападения. — Если бы вы вышли за меня, Синди, вам не пришлось бы больше работать официанткой.
Залпом осушив бокал, я с изумлением уставилась на Харли. События разворачивались быстрее, чем я ожидала. Я надеялась стать его любовницей, но не помышляла стать женой Харли. Ведь я была знакома с ним всего три дня, за это время он ни разу не поцеловал меня по-настоящему.
— Вы уверены? — осторожно спросила я, сомневаясь, что поняла его правильно. — Я хочу сказать… может… не следует так спешить? Я предпочла бы, чтобы наши отношения развивались медленно. Необходимо узнать, например, совместимы ли мы…
— Я старомодный малый, Синди. Я долго искал подходящую для меня женщину и был убежден, что, встретив ее, сразу пойму: это она и есть. Для меня это так. Все или ничего. — Он застенчиво улыбнулся. — Однажды я видел фильм «Красотка». Кажется, он назывался именно так. Это о богатом бизнесмене, влюбившемся… гм… влюбившемся в гм… проститутку. Он понимает, что эта девушка гораздо достойнее тех мелких людишек, которые окружают его и притворяются его друзьями. В конце концов он женится на ней, увозит ее, и она становится респектабельной дамой. — Хари вздохнул. — Я всегда мечтал о таком романе. Ну, то есть встретить ту, кому я мог бы помочь. Девушку, которая оценила бы то, что я ей дам, поскольку прежде она не имела ничего подобного. — Харли нежно поцеловал меня в щеку. — Вы такая свежая и неиспорченная, Синди. Вы так не похожи на всех, кто был сегодня на вечере. Не хотите стать моей избранницей, Синди, моей «красоткой»?
Что-то во мне ощетинилось, когда меня сравнили с проституткой, однако я испытала удовлетворение оттого, что Харли отдал мне предпочтение перед льстецами и лицемерами, приглашенными на эту вечеринку. Если я стану женой Харли, они будут обращаться со мной совсем иначе. И как мне было не поддаться очарованию истории, чья сказочная концовка так совпадала с мечтами Хариэт? Разве не этого ждала она все эти годы?
Когда я бросила взгляд на взволнованное лицо Харли, увидела его вопрошающие карие глаза и посмотрела на мягкие волосы, безыскусственно падавшие на лоб, внутри у меня что-то дрогнуло. Это было то, чего я желала, — мой шанс на счастье. Я не хотела, чтобы и во второй раз жизнь моя пошла прахом, не хотела оставаться официанткой в ресторане «У Марти».
Я закрыла глаза и отдалась счастью этой минуты.
— Да, Харли, — ответила я. — Я выйду за вас замуж.
Он нежно поцеловал меня в губы, и этот поцелуй взбудоражил меня. «Сегодня вечером, — взволнованно думала я, — сегодня вечером я найду то, что мне нужно, то, чего я хочу». Я ответила на его поцелуй и крепко прижалась к нему. Это будет моим первым настоящим сексуальным опытом после грязной мелкой интрижки с Барри Томпсоном, после моего грехопадения в его фургончике.
Я уже собиралась дотронуться до всхолмления, ясно обозначившегося в штанах Харли, когда он внезапно отпрянул и демонстративно взглянул на часы.
— Господи! Уже так поздно! — пробормотал Харли. — Лучше мне отвезти вас домой. Ваша подруга начнет беспокоиться.
Он нажал на кнопку, оконное стекло с легким шорохом поднялось, и в машину ворвался прохладный ночной воздух.
— Джордж! Вы здесь?
— Здесь, сэр, — отозвался Джордж, внезапно появившись из темноты. Лицо его порозовело и приятно контрастировало с прежней бледностью.
Я бросила на Харли умоляющий взгляд:
— Но я не…
— Не беспокойтесь, моя дорогая. — Он сжимал мою руку. — Я мгновенно домчу вас домой.
Джордж старался незаметно завинтить фляжку и сунуть ее в карман штанов. Потом сел на шоферское место, и машина тронулась.
— Все в порядке, дорогая, — зашептал Харли, когда мы снова свернули на Малхоллэнд-драйв. — Я не хотел злоупотребить вашим доверием. Я ведь старомодный малый. Помните? — Он усмехнулся. — Я подожду до нашей брачной ночи.
Глава 10
— Я… гм… в пятьде… — запинаясь начала я, производя в уме подсчеты. — В семьдесят седьмом. Ну да, в тысяча девятьсот семьдесят шестом.
— Эй, соберись-ка с мыслями, дорогуша, — усмехнулся другой мужчина из этой группы. — Смотри, как бы не заподозрили, будто ты что-то скрываешь.
— Значит, она Дракон, — решил бородатый, и глаза его заблестели.
Он заглянул в карту гороскопа, которую держал в руке его приятель.
— А теперь давай-ка предположим, что ты родился, ну… скажем, в… пятьдесят седьмом. В таком случае ты Свинья, а это означает, что ты с ней вполне совместим, — обратился он к своему другу. — И пожалуй, на горизонте у вас маячит роман.
— Черт возьми! — разозлился его собеседник. — Я родился вовсе не в пятьдесят седьмом. — Он огляделся, желая убедиться, что его никто не слышит.
— Нет, если вы не Свинья, то, значит, и не родились в этом году, — заметила я, отлично помня, что в год Свиньи родилась Хариэт. — Тогда вы родились бы в сорок седьмом.
Он воззрился на меня.
— Откуда, черт возьми, вы знаете это?
— Она права, — вмешался в разговор бородатый, разглядывая карту гороскопов и все выше поднимая брови. — Я посмотрел совсем не в той графе. — Он пытливо взглянул на приятеля: — А я и не знал, что ты такой старик, Джонни.
Третий собеседник взирал на меня с плотоядной улыбкой.
— Какая умная головка на ваших очаровательных плечах, а! — Он бочком протиснулся ко мне. — Чем вы занимаетесь, дорогая? Преподаете математику?
— Точно, — холодно бросила я. — Раньше я работала библиотекарем.
— Ха-ха-ха, это отлично! — обрадовался он и похлопал меня по заду. — Может, как-нибудь поможете рассортировать мои книги, дорогая?
Я собиралась сразить его хлестким ответом, но тут рядом с нами возникла потасовка, и кто-то толкнул на меня одного или двух из гостей. Толпа, собравшаяся вокруг бассейна, теснила к самому краю какого-то мужчину.
— Уберите отсюда этого грязного негодяя! — кричала женщина, следившая за происходящим с важным и самодовольным видом.
— Что случилось? — осведомился кто-то рядом со мной.
— Это омерзительно! — не унималась разгневанная дама. — Вы не поверите, на что способны такие негодяи!
— Слышали? — возбужденно зашептала другая. — Кто-то из них попытался закурить сигарету!
Человека, позволившего себе эту непростительную наглость, бесцеремонно перебросили через перила террасы, и он исчез в кустах.
— Так ему и надо! — воскликнула девушка с большими глазами и фарфоровым личиком. — А кто он?
— Да никто, — подала голос особа, в которой я узнала Джессику. — Просто чей-то муж. Он даже не вошел в список Б!
Джессика сжимала в руке тарелку с копченой лососиной и бокалом с чем-то, чрезвычайно походившим на настоящий крепкий напиток.
— И что ты думаешь о Тедди? — спросила она подругу. — Я считаю, что в постели он просто гений, хотя всего-навсего студент колледжа. Мама очень сердится на меня за то, что я встречаюсь с ним. Поэтому мне пришлось сократить наши свидания до двух ночей в неделю.
— По правде говоря, я предпочитаю Честера, — усмехнулась подруга. — Он, конечно, бесперспективен, но зато у него такой большой Джон Томас. — Она покраснела и схватила кусочек копченого лосося с тарелки Джессики. — А как у тебя с Харли? Вы уже трахались?
Джессика в замешательстве уставилась на свою пустую тарелку.
— Пожалуй, нам надо поторопиться и раздобыть еще лососины, пока она не кончилась.
Они двинулись вдоль края бассейна, и я последовала за ними. Мне вовсе не хотелось слушать грязные сплетни о Харли и Джессике, но я надеялась найти настоящий напиток.
У стола с закусками выяснилось, что алкогольные напитки здесь выдавал ослепительно красивый молодой лакей, и я с наслаждением осушила бокал белого вина.
— Теперь Харли почти не говорит со мной, — со вздохом продолжала Джессика, заняв место у края бассейна и положив на свою тарелку новую порцию копченой лососины с только что поданного блюда. Наклонившись к подруге и понизив голос, она возбужденно поведала: — Тебе никогда бы и в голову не пришло такое, но мама говорит, что сегодня он притащил с собой какую-то потаскушку. Дешевую маленькую сучку, «золотоискательницу». Во всяком случае, я так думаю, потому что она официантка.
— Ну, я бы от этого не лишилась сна, — откликнулась подруга. — Харли экономит на этом деньги.
Он ведь не должен ей платить, верно? — Она принялась хихикать. — У мужчин такие же желания и такие же шалости, как и у нас. Верно, Джесси?
Джессика энергично кивнула:
— Да. — Она сунула в рот еще один кусок лососины. — Вероятно, новая подружка Харли — копеечная шлюха и выдаст себя, как только заговорит.
Оглянувшись вокруг и убедившись, что никто за мной не наблюдает, я подошла к ней вплотную и изо всей силы саданула ее локтем в спину.
— М-м-м!
Джессика качнулась вперед, вскрикнула и, не удержавшись на своих каблуках-шпильках, упала в бассейн.
— О Господи! — завопила ее мамаша. — Джесси тонет! Все бросились к бассейну, охваченные желанием полюбоваться редким зрелищем.
Не желая разделить участь незадачливого курильщика, я смешалась с толпой. Оглянувшись назад с безопасного расстояния, я увидела, как из бассейна выловили куль мокрой одежды, с которою текла вода. Другие с отвращением взирали на недоеденные куски лососины, плававшие среди искусственных водяных лилий вперемешку с содержимым желудка Джессики.
Я не видела Харли, пока не стихла суматоха. Вернувшись к столу с закусками, я попросила еще белого вина. Две изысканно одетые холеные женщины накладывали себе на тарелки деликатесы.
— Элинор, этот сливочный сыр и пирожные просто роскошные, — усмехнулась одна из них. — Я не могу отказать себе в таком удовольствии.
— А я не могу оторваться от икры и бисквитов, дорогая, — ответила ее подруга, решительно размахивая ложкой.
— Если уж нарушаешь диету и не думаешь о калориях, почему бы не получить наслаждение? А как твоя новая диета?
— Ну, ты же знаешь меня, Элинор. — Первая дама пожала плечами. — Я должна скрупулезно соблюдать ее. Стоит превысить норму хоть на одну калорию, и меня разносит, как шар. — Она обернулась. — И все же следует делать хорошую мину при плохой игре и соблюдать приличия. Было бы невежливо пренебречь этим роскошным угощением.
— Но ведь всегда есть возможность прибегнуть к чрезвычайным мерам, да, Сильви? — Элинор толкнула подругу в бок локтем И скромно поднесла тарелку ко рту. — Лопай, а потом принимай слабительное — вот и вся наука.
Сильви покраснела.
— Я не…
Элинор коснулась ее руки.
— Знаю, что ты не… Но никак не возьму в толк, как тебе удается сохранять такую стройность.
— А разве это так? — спросила Сильви, охорашиваясь. — Может, все дело в моем новом платье? Тебе нравится?
В пурпурно-красном платье с подкладными плечами она походила на вратаря на футбольном поле.
— Ты в нем выглядишь лет на десять моложе, — не слишком уверенно отозвалась Элинор.
Сильви вздохнула:
— Я купила это платье к вечеру в честь дня рождения Уоррена, и мне пришлось похудеть почти на десять фунтов, чтобы влезть в него. А он даже не заметил, что оно новое. Иногда я думаю, что мне незачем суетиться.
— Знаю, дорогая. — Элинор отщипнула виноградину от грозди па столе и отправила ее в рот. — Я уж решила все бросить и сдаться, когда Арни в прошлый раз завел интрижку. Но нельзя осуждать мужчин за их шалости, если сама не делаешь усилий нравиться им. Я сидела на новой диете, ходила в парикмахерскую и испробовала на себе новую партию омолаживающих кремов «Лапиник». — Она постучала по тощей шее кончиком розового ногтя и одарила подругу понимающей улыбкой. — И сейчас чувствую себя намного лучше.
Должно быть, сама того не сознавая, я придвинулась к ним слишком близко. Внезапно Элинор схватила меня за руку.
— Если вы подслушиваете, — она притянула меня к себе, — то хотя бы представьтесь. — Элинор оглядела меня с откровенным любопытством. — Кто вы такая? И с чьим мужем флиртуете?
— Я ни с кем не флиртую. Я приятельница Харли.
— Харли Брайтмена? — Элинор изумленно подняла брови. — Значит, он предпочитает делать тайну из вашей «дружбы».
— Это ваш естественный цвет волос? — Сильви скользнула ко мне. — Очень красивые волосы.
Я кивнула, стараясь не смотреть на ее прическу, напоминавшую засахаренные фрукты, — плод достижений современной химии.
— Вы и не представляете, как вам повезло, дорогая, — уверенно заявила Сильви. — А знаете, сколько времени и денег я потратила на парикмахеров?..
— Но ведь каждый цент окупился, — заметила Элинор, стараясь утешить подругу. — Кое-кто пользуется преимуществами, дарованными природой, но за стиль всегда приходится платить. — Она обратилась ко мне: — Скоро вы убедитесь в этом, моя милая. Пока вам удается обходиться своими ресурсами, но в нашем возрасте «естественный вид» не даст ничего хорошего.
Посмотрев через плечо, я увидела Харли, погруженного в беседу с хозяйкой. Он махнул мне рукой, сделав знак присоединиться к нему, но Элинор загородила мне дорогу.
— Раз уж мы познакомились, дорогая, давайте немного посплетничаем. Поделитесь с нами последними новостями о «Лапиник». — Правда, что Харли собирается открыть новую линию кремов для лица? Это очень гадко с его стороны. Я все еще на первой стадии полного двухгодичного курса омолаживания кожи, и мне совсем не хочется бросать дело на полдороге.
— Боюсь, я ничего не могу вам рассказать об этом, — ответила я. — Я не очень давно знакома с Харли.
— Понимаю. — Элинор бросила на меня сочувственный взгляд. — Думаю, вы не читали статьи в «Лос-Анджелес уикли»?
— Возмутительно! — воскликнула Сильви. — Я плачу девяносто пять долларов за флакон «Полного омоложения кожи», а сучка-журналистка имеет наглость утверждать, что это средство не лучше обычного кольдкрема.
— В таком случае почему вы не используете обычный кольдкрем? — поинтересовалась я. — Вы сэкономили бы на этом.
Она с ужасом посмотрела на меня.
— Разве можно рисковать, накладывая на лицо эту дешевую пакость? Я пользуюсь только самыми лучшими кремами и довожу до вашего сведения, что могу это себе позволить!
Глядя на сеть тонких морщинок, заметных под макияжем, я гадала, сколько она заплатила бы за курс омоложения Мефисто.
— Как бы то ни было, — добавила Сильви задумчиво, — в кольдкрем не надо добавлять гидроксид. Что вы думаете об отшелушивании?
— Смотри-ка, там не Уоррен? — перебила ее Элинор. — Да не растрачивай красноречие попусту. — Понизив голос, она взглянула на меня. — Ей незачем знать об этом. Она, возможно, даже не способна правильно написать это слово.
Дамы обменялись подчеркнуто нежными поцелуями с Уорреном, пухленьким маленьким человечком в смокинге, натянутом на животе до предела и все же не скрывавшем его круглого пузика.
— Привет, — сказал он, буравя меня своими маленькими, как бусинки, внезапно заблестевшими глазками. — Кто эта хорошенькая малютка? Новенькая?
— Подружка Харли. — Сильви решительно взяла его за руку.
— Ну-ну, — сказал Уоррен, не обращая внимания на ее попытки увести его. — Приятно познакомиться с вами, дорогая. — Он покровительственно улыбнулся мне. — Вы модель Харли?
— Нет, — раздраженно ответила я. — Нейрохирург.
Лицо Уоррена выразило сомнение, потом он рассмеялся:
— Ха-ха-ха! Конечно же! — Он взглянул на Элинор. — Харли нашел себе остроумную подружку! А? Люблю девушек с чувством юмора.
Почему никто не принимает меня всерьез?
— Признаться, я это выдумала, — сердито бросила я. — Если хотите знать правду…
Все трое вопросительно смотрели на меня.
— Я библиотекарь. Мне пятьдесят лет, и я продала душу Дьяволу в обмен на молодость и красоту. Это гораздо эффективнее, чем любой омолаживающий крем, а судя по всему, и цена ненамного выше.
Сильви несколько раз открыла и закрыла рот, а Уоррен и Элинор обменялись изумленными взглядами. Внезапно рядом со мной появился Харли.
— Синди, вот вы где! Я везде искал вас! — Он посмотрел на моих собеседников. — Со всеми познакомились?
Уоррен снова разразился хохотом.
— Да, познакомились и прекрасно поладили! — Он похлопал Харли по спине. — Ты отхватил себе занятную девочку. Бездна юмора!
— Пойдем, Уоррен. — Элинор бросила на меня злобный взгляд. — Помоги мне найти Арни.
Сильви собиралась последовать за ними, но приостановилась и задумчиво посмотрела на меня.
— Вы ведь пошутили, правда? — шепотом спросила она. — Ну ведь ясно, что вы не такая старая, но я просто подумала… возможно, вам удалось пройти новый курс омоложения, неизвестный мне. — Ее лицо выразило отчаянную надежду. — Если бы только вы согласились назвать мне это средство.
— Это называется «Пакт Фауста». — Я улыбнулась. А она вытащила из сумочки записную книжку и начала записывать. — Вотрите в кожу вечером перед сном, и утром, проснувшись, увидите, что стали другой личностью.
Мы ушли поздно. За весь вечер я едва ли перемолвилась с Харли парой слов, и мой утренний оптимизм начал иссякать.
— Право же, я горжусь вами, Синди, — сказал он, когда Джордж вез нас обратно. — Вы вели себя так тактично, достойно. Никто и не заподозрил, что вы официантка.
«А что позорного в том, что я официантка?» — подумала я с раздражением.
— Весь вечер я слышал самые лестные отзывы о вас, — радостно продолжал Харли. — Вы всем понравились.
Неужели он не заметил их самодовольства и лицемерия? Меня охватило непреодолимое отвращение к этим любимцам фортуны, к привилегированным людям, одержимым мыслями о красоте и деньгах. Вместе с тем мне приятно было сознавать, что я произвела на них впечатление. Я ничуть не хуже их. Будь у меня их возможности, я многое сделала бы.
— Куда мы едем? — спросила я, заметив, что мы миновали львов, украшавших столбы при въезде в особняк Харли.
— Я хотел предложить вам покататься. Вы когда-нибудь бывали на Малхоллэнд-драйв?
К моему ужасу, мы свернули с дороги в том самом месте, где Чак Вудкок попытался изнасиловать меня. Вероятно, мои штанишки все еще валялись где-то неподалеку в траве.
Джордж бросил взгляд через плечо на Харли, и тот чуть заметно кивнул.
— Я немного прогуляюсь, сэр. — Джордж открыл дверцу машины и растворился в темноте.
— Наконец-то мы одни. — Харли, подавшись вперед, открыл небольшой холодильник. — Надеюсь, вы любите шампанское. — Он извлек из холодильника наполовину опорожненную бутылку и два изящных бокала и по-мальчишески подмигнул мне. — Я весь вечер ничего не пил, чтобы разделить удовольствие с вами.
Передав мне бокал, Харли начал возиться с приборной доской. Раздалось тихое шипение, затем щелчки, и послышалась нежная тихая музыка. Я узнала свою любимую когда-то мелодию «Любовь по имени Дьявол» в исполнении Теда де Виней. Я смотрела на мерцающие огоньки Лос-Анджелеса. Если эта минута подходила для начала романа, то, вероятно, ему и суждено начаться теперь.
— Взгляните только. — Харли сжал мою руку. — Как красиво! — Он повернулся ко мне, и я замерла, ожидая нападения. — Если бы вы вышли за меня, Синди, вам не пришлось бы больше работать официанткой.
Залпом осушив бокал, я с изумлением уставилась на Харли. События разворачивались быстрее, чем я ожидала. Я надеялась стать его любовницей, но не помышляла стать женой Харли. Ведь я была знакома с ним всего три дня, за это время он ни разу не поцеловал меня по-настоящему.
— Вы уверены? — осторожно спросила я, сомневаясь, что поняла его правильно. — Я хочу сказать… может… не следует так спешить? Я предпочла бы, чтобы наши отношения развивались медленно. Необходимо узнать, например, совместимы ли мы…
— Я старомодный малый, Синди. Я долго искал подходящую для меня женщину и был убежден, что, встретив ее, сразу пойму: это она и есть. Для меня это так. Все или ничего. — Он застенчиво улыбнулся. — Однажды я видел фильм «Красотка». Кажется, он назывался именно так. Это о богатом бизнесмене, влюбившемся… гм… влюбившемся в гм… проститутку. Он понимает, что эта девушка гораздо достойнее тех мелких людишек, которые окружают его и притворяются его друзьями. В конце концов он женится на ней, увозит ее, и она становится респектабельной дамой. — Хари вздохнул. — Я всегда мечтал о таком романе. Ну, то есть встретить ту, кому я мог бы помочь. Девушку, которая оценила бы то, что я ей дам, поскольку прежде она не имела ничего подобного. — Харли нежно поцеловал меня в щеку. — Вы такая свежая и неиспорченная, Синди. Вы так не похожи на всех, кто был сегодня на вечере. Не хотите стать моей избранницей, Синди, моей «красоткой»?
Что-то во мне ощетинилось, когда меня сравнили с проституткой, однако я испытала удовлетворение оттого, что Харли отдал мне предпочтение перед льстецами и лицемерами, приглашенными на эту вечеринку. Если я стану женой Харли, они будут обращаться со мной совсем иначе. И как мне было не поддаться очарованию истории, чья сказочная концовка так совпадала с мечтами Хариэт? Разве не этого ждала она все эти годы?
Когда я бросила взгляд на взволнованное лицо Харли, увидела его вопрошающие карие глаза и посмотрела на мягкие волосы, безыскусственно падавшие на лоб, внутри у меня что-то дрогнуло. Это было то, чего я желала, — мой шанс на счастье. Я не хотела, чтобы и во второй раз жизнь моя пошла прахом, не хотела оставаться официанткой в ресторане «У Марти».
Слова этой песенки мгновенно заставили меня вспомнить о другом Дьяволе. У Харли есть деньги, известность, общественное положение — все то, чем Мефисто искушал меня. Может, я попаду в какую-то новую ловушку? И вдруг мне стало все равно. Я уже продала душу. Что еще он мог бы получить от меня?
…Нет, не минуют искушенья,
Я с ними сладить не могу…
Отбрасываю прочь сомненья,
Навстречу счастью я бегу,
Навстречу Дьяволу, которого
Зовут Любовью…
Я закрыла глаза и отдалась счастью этой минуты.
— Да, Харли, — ответила я. — Я выйду за вас замуж.
Он нежно поцеловал меня в губы, и этот поцелуй взбудоражил меня. «Сегодня вечером, — взволнованно думала я, — сегодня вечером я найду то, что мне нужно, то, чего я хочу». Я ответила на его поцелуй и крепко прижалась к нему. Это будет моим первым настоящим сексуальным опытом после грязной мелкой интрижки с Барри Томпсоном, после моего грехопадения в его фургончике.
Я уже собиралась дотронуться до всхолмления, ясно обозначившегося в штанах Харли, когда он внезапно отпрянул и демонстративно взглянул на часы.
— Господи! Уже так поздно! — пробормотал Харли. — Лучше мне отвезти вас домой. Ваша подруга начнет беспокоиться.
Он нажал на кнопку, оконное стекло с легким шорохом поднялось, и в машину ворвался прохладный ночной воздух.
— Джордж! Вы здесь?
— Здесь, сэр, — отозвался Джордж, внезапно появившись из темноты. Лицо его порозовело и приятно контрастировало с прежней бледностью.
Я бросила на Харли умоляющий взгляд:
— Но я не…
— Не беспокойтесь, моя дорогая. — Он сжимал мою руку. — Я мгновенно домчу вас домой.
Джордж старался незаметно завинтить фляжку и сунуть ее в карман штанов. Потом сел на шоферское место, и машина тронулась.
— Все в порядке, дорогая, — зашептал Харли, когда мы снова свернули на Малхоллэнд-драйв. — Я не хотел злоупотребить вашим доверием. Я ведь старомодный малый. Помните? — Он усмехнулся. — Я подожду до нашей брачной ночи.
Глава 10
Я сочла предложение Харли стать его женой чем-то неопределенным, чем-то таким, что еще предстоит обсудить, когда мы узнаем друг друга получше.
Однако Харли придерживался на этот счет иного мнения.
— Давайте сделаем это прямо сейчас, — убеждал он меня по телефону, позвонив мне на следующий день в шесть утра. — Я так взволнован, Синди. Не хочу больше терять время.
— Действительно? — пробормотала я. — Не следует ли нам обручиться и подождать какое-то время?
— Мы ведь любим друг друга, правда? Чего ради ждать? — с укором спросил Харли. — Вы не изменили свое решение?
Конечно, я не меняла решения, поскольку мечтала избавиться от Триш и работы в ресторане «У Марта». Мне не терпелось начать новую жизнь. Тогда я могла бы освободиться от прошлого — от Мефисто и его двусмысленных обещаний. Кто бы поверил, что жена такого человека, как Харли, вступила в сговор с Дьяволом? Пытаясь припомнить основные и самые важные события предыдущего вечера, я снова испытала приятное возбуждение, будто меня подхватило волной и куда-то понесло. Это было пьянящее чувство. «Можете убиваться сколько угодно, мистер Дарси[9], — обратилась я к своему воображаемому герою, которого мне скоро предстояло забыть. — Ничем нельзя заменить реальной жизни, даже самой красивой мечтой».
— Вы меня слушаете, Синди? — с беспокойством спросил Харли. — Все в порядке?
— Конечно. Я выйду за вас, как только вы пожелаете.
— В таком случае я заеду за вами в обычное время. У нас много дел — нам предстоит все организовать. Подумайте, кого вы хотите пригласить на свадьбу, и составьте список. Я передам его моим охранникам, чтобы они проверили всех.
— Что мне сказать Марти? — спросила Триш, выныривая из спальни с таким беспечным видом, будто и не подслушивала у замочной скважины.
— Скажи ему, что я выхожу замуж, — мечтательно пробормотала я, возвращаясь в постель.
— Выходишь замуж? — взвизгнула Триш, и глаза ее вылезли из орбит. — Выходишь замуж? Но ведь не за Харли Брайтмена? — Она уставилась на меня с разинутым ртом. — Да ты, наверное, шутишь! Черт возьми, Син, ты будешь богатой! И тебе никогда больше не придется работать у Марти! Ты… — Неожиданно она упала в кресло и разразилась слезами.
— В чем дело? — спросила я.
— Это несправедливо! — рыдала она. — Почему в эту аварию попала ты, а не я? Дело не в том, что ты лучше меня, что ты какая-то особенная. Вот теперь я должна идти на работу, а ты можешь целый день валяться в постели и есть виноград!
Я смотрела на нее с виноватым видом. А почему, собственно, мне не чувствовать, что я особенная? Я заслуживала этого! Разве нет?
— Теперь-то ты начнешь важничать и задирать нос! — мрачно пробормотала Триш. — Будешь отираться среди богатых и знаменитых и не вылезать с вечеров с коктейлями. И у тебя не останется времени для меня.
— Это не так, — не слишком уверенно возразила я, сознавая, что это правда. Я испытывала к ней сочувствие. Ведь за свою жизнь в облике Хариэт я видела столько счастливых женщин, сумевших вырваться из нищеты и схватить судьбу за хвост.
— Эй, постой-ка! — внезапно встрепенулась Триш. — А как насчет квартирной платы? — Она смотрела на меня с подозрением. — Ты не можешь просто так взять и уехать. Дай мне время подыскать кого-то на твое место. А если хочешь выехать, выплати мне компенсацию.
— Не волнуйся, Триш, я заплачу тебе все, что должна.
— А как насчет неприятностей, беспокойства? — насторожилась Триш. — Конечно, прекрасно, что ты обещаешь мне заплатить, но тебе придется кое-что добавить. Мне нелегко будет сдать эту комнату.
«Да уж разумеется, — подумала я, — нелегко. Если только тебе не удастся найти богатого карлика, страдающего агорафобией[10], который с удовольствием поселится и в буфете».
— Ты еще задолжала мне кое-что до несчастного случая, — продолжала Триш с хитрым видом. — Я решила простить тебе долг, раз уж ты потеряла память, но ты выходишь замуж за миллионера, а это меняет дело.
— Сколько? — спросила я.
— Пятьсот.
— Согласна, — ответила я, считая это не слишком большой суммой, чтобы отделаться от Триш навсегда.
— Правда? — обрадовалась она и помолчала, что-то прикидывая в уме. — У Харли есть приятные друзья? Может, мы как-нибудь проведем вечер вчетвером?
Я слабо улыбнулась, представив, какой переполох вызвало бы появление Триш среди Уорренов и Арни, в мире Харли. Уж она бы их потешила за деньги.
— У тебя уже есть план? Ты выбрала цвета?
— Какой план? Какие цвета?
— Свадебного туалета, разумеется, и цвета платьев подружек. Мне надо это знать. — Триш бросила на меня мечтательный взгляд. — Я всегда хотела быть подружкой невесты.
— Подружкой невесты?
— Ведь ты обещала мне, Син. В голосе ее зазвучал упрек:
— Ты обещала, что я буду подружкой невесты на твоей свадьбе. Не говори, что забыла!
Я не знала, как себя вести. Каких еще обещаний Синди надавала своей подруге?
— Я должна знать, какие цвета выбрать, — продолжала Триш. — Чтобы у меня все было в тон — косметика, белье и прочее. Ты сделаешь высокую прическу или оставишь волосы как есть?
— Мы пока не строили никаких планов на этот счет, — пробормотала я. — Но я не удивилась бы, если бы цвет оказался бледно-голубым, — добавила я с улыбкой, — поскольку его, как известно, предпочитает некая компания по производству косметики.
Однако Харли придерживался на этот счет иного мнения.
— Давайте сделаем это прямо сейчас, — убеждал он меня по телефону, позвонив мне на следующий день в шесть утра. — Я так взволнован, Синди. Не хочу больше терять время.
— Действительно? — пробормотала я. — Не следует ли нам обручиться и подождать какое-то время?
— Мы ведь любим друг друга, правда? Чего ради ждать? — с укором спросил Харли. — Вы не изменили свое решение?
Конечно, я не меняла решения, поскольку мечтала избавиться от Триш и работы в ресторане «У Марта». Мне не терпелось начать новую жизнь. Тогда я могла бы освободиться от прошлого — от Мефисто и его двусмысленных обещаний. Кто бы поверил, что жена такого человека, как Харли, вступила в сговор с Дьяволом? Пытаясь припомнить основные и самые важные события предыдущего вечера, я снова испытала приятное возбуждение, будто меня подхватило волной и куда-то понесло. Это было пьянящее чувство. «Можете убиваться сколько угодно, мистер Дарси[9], — обратилась я к своему воображаемому герою, которого мне скоро предстояло забыть. — Ничем нельзя заменить реальной жизни, даже самой красивой мечтой».
— Вы меня слушаете, Синди? — с беспокойством спросил Харли. — Все в порядке?
— Конечно. Я выйду за вас, как только вы пожелаете.
— В таком случае я заеду за вами в обычное время. У нас много дел — нам предстоит все организовать. Подумайте, кого вы хотите пригласить на свадьбу, и составьте список. Я передам его моим охранникам, чтобы они проверили всех.
— Что мне сказать Марти? — спросила Триш, выныривая из спальни с таким беспечным видом, будто и не подслушивала у замочной скважины.
— Скажи ему, что я выхожу замуж, — мечтательно пробормотала я, возвращаясь в постель.
— Выходишь замуж? — взвизгнула Триш, и глаза ее вылезли из орбит. — Выходишь замуж? Но ведь не за Харли Брайтмена? — Она уставилась на меня с разинутым ртом. — Да ты, наверное, шутишь! Черт возьми, Син, ты будешь богатой! И тебе никогда больше не придется работать у Марти! Ты… — Неожиданно она упала в кресло и разразилась слезами.
— В чем дело? — спросила я.
— Это несправедливо! — рыдала она. — Почему в эту аварию попала ты, а не я? Дело не в том, что ты лучше меня, что ты какая-то особенная. Вот теперь я должна идти на работу, а ты можешь целый день валяться в постели и есть виноград!
Я смотрела на нее с виноватым видом. А почему, собственно, мне не чувствовать, что я особенная? Я заслуживала этого! Разве нет?
— Теперь-то ты начнешь важничать и задирать нос! — мрачно пробормотала Триш. — Будешь отираться среди богатых и знаменитых и не вылезать с вечеров с коктейлями. И у тебя не останется времени для меня.
— Это не так, — не слишком уверенно возразила я, сознавая, что это правда. Я испытывала к ней сочувствие. Ведь за свою жизнь в облике Хариэт я видела столько счастливых женщин, сумевших вырваться из нищеты и схватить судьбу за хвост.
— Эй, постой-ка! — внезапно встрепенулась Триш. — А как насчет квартирной платы? — Она смотрела на меня с подозрением. — Ты не можешь просто так взять и уехать. Дай мне время подыскать кого-то на твое место. А если хочешь выехать, выплати мне компенсацию.
— Не волнуйся, Триш, я заплачу тебе все, что должна.
— А как насчет неприятностей, беспокойства? — насторожилась Триш. — Конечно, прекрасно, что ты обещаешь мне заплатить, но тебе придется кое-что добавить. Мне нелегко будет сдать эту комнату.
«Да уж разумеется, — подумала я, — нелегко. Если только тебе не удастся найти богатого карлика, страдающего агорафобией[10], который с удовольствием поселится и в буфете».
— Ты еще задолжала мне кое-что до несчастного случая, — продолжала Триш с хитрым видом. — Я решила простить тебе долг, раз уж ты потеряла память, но ты выходишь замуж за миллионера, а это меняет дело.
— Сколько? — спросила я.
— Пятьсот.
— Согласна, — ответила я, считая это не слишком большой суммой, чтобы отделаться от Триш навсегда.
— Правда? — обрадовалась она и помолчала, что-то прикидывая в уме. — У Харли есть приятные друзья? Может, мы как-нибудь проведем вечер вчетвером?
Я слабо улыбнулась, представив, какой переполох вызвало бы появление Триш среди Уорренов и Арни, в мире Харли. Уж она бы их потешила за деньги.
— У тебя уже есть план? Ты выбрала цвета?
— Какой план? Какие цвета?
— Свадебного туалета, разумеется, и цвета платьев подружек. Мне надо это знать. — Триш бросила на меня мечтательный взгляд. — Я всегда хотела быть подружкой невесты.
— Подружкой невесты?
— Ведь ты обещала мне, Син. В голосе ее зазвучал упрек:
— Ты обещала, что я буду подружкой невесты на твоей свадьбе. Не говори, что забыла!
Я не знала, как себя вести. Каких еще обещаний Синди надавала своей подруге?
— Я должна знать, какие цвета выбрать, — продолжала Триш. — Чтобы у меня все было в тон — косметика, белье и прочее. Ты сделаешь высокую прическу или оставишь волосы как есть?
— Мы пока не строили никаких планов на этот счет, — пробормотала я. — Но я не удивилась бы, если бы цвет оказался бледно-голубым, — добавила я с улыбкой, — поскольку его, как известно, предпочитает некая компания по производству косметики.