Чейз Джеймс Хэдли. Дело о задушенной "звездочке"

   – Сомнений нет, инспектор, – сказал он. – Комната полна отпечатков, которые мы ищем.
   Дилени резко поднялся с места.
   – Каких отпечатков? – раздраженным тоном спросил Дилени.
   – Подождите несколько минут, месье, и я вам все объясню, – спокойно ответил Диверо. Он повернулся к Бидо и тихо сказал: – Разыщите его, и как можно скорее! Боюсь, что мы и так опоздали. Он, видимо, сбежал. Направьте на розыски всех агентов, но непременно найдите его.
   Бидо кивнул и вместе с Леруа вышел из комнаты.
   Диверо сел в кресло.
   – Боюсь, что это будет для вас тяжелым испытанием, месье, – спокойно сказал он. – Ваш сын разыскивается по подозрению в двух убийствах.
   И Диверо коротко рассказал Дилени все обстоятельства.

ГЛАВА 12

Как спастись из ловушки, в которую сам себя загнал?

   Впервые в жизни Жаннетт пришлось остаться в кафе одной, но ей не было страшно. Заперев дверь в час тридцать, она выключила свет в зале и стала перемывать стаканы. Ее руки были заняты делом, а мысли – Джоем. Внезапно раздался стук. Стучали с улицы. Она подошла к дверям и увидела темный мужской силуэт.
   – Жаннетт, открой, это я, Джой!
   Она открыла дверь.
   – Привет, – сказала она. – Почему так поздно?
   – Я хочу остановиться у тебя, – сказал он. – Ты говорила, что можешь сдать комнату.
   После некоторого колебания девушка посторонилась и пропустила его в бар. Она увидела у него в руках рюкзак.
   – Вряд ли ты сможешь остаться сегодня на ночь, – сказала она. – Как ты знаешь, мой отец уехал в Сен-Трапез.
   Жаннетт почувствовала волнение, стоя в полутьме рядом с Джоем.
   – Подожди, я зажгу свет.
   – Нет, не нужно. – Ее удивил его резкий тон. – Ведь в задней комнате есть свет.
   – Да, но я еще не закончила уборку.
   – Ладно, раз ты не хочешь, чтобы я остался, я помогу тебе и уйду.
   Она рассмеялась.
   – Уверена, что ты не собираешься делать это, а просто попытаешься влезть мне в душу.
   – А это трудно?
   – Не думаю, – ответила она, посмотрев на него.
   – Ты совершенно не похожа на других девушек, – сказал он, с нежностью глядя на нее. – До сих пор они ничего не значили для меня, но ты…
   Она подняла руки и отстранила его от себя.
   – Мы не должны этого делать, Джой.
   – Ты это говоришь, как принято. Но ведь ты так не думаешь, правда?
   Его поцелуи были неумелы, но Жаннетт страстно отвечала на них. Они стояли, прижавшись друг к другу, и пальцы Жаннетт нежно гладили его шею и ворошили его волосы. Потом она вдруг вырвалась, тяжело дыша.
   – Мы не должны этого делать, прошу тебя, Джой.
   – Почему? – спросил он. – Ведь я люблю тебя.
   Эти слова показались ему до ужаса банальными. Во всех фильмах его отца рано или поздно герой говорил с экрана: «Я люблю тебя!» – дешевый жаргон коммерческого кино.
   Она посмотрела на него через плечо.
   – Я так мало знаю тебя. Ты ведь для меня совсем чужой. Я только не понимаю, почему испытываю к тебе такие чувства. Мы недавно знаем друг друга, а уже говорим о любви.
   – Понимаю. – Он с беспокойством посмотрел на нее и опустил руки. – У меня все иначе. Я был одинок. Теперь я нашел тебя и больше не чувствую себя одиноким.
   Она, повернувшись, улыбнулась ему.
   – Пойдем, я покажу тебе твою комнату.
   Он посмотрел на нее и увидел, как блестят ее глаза и как тяжело она дышит. Ему самому трудно было справиться со своим волнением. Он вышел из кухни в темноту бара и поднял с пола свой рюкзак. Проходя мимо, он запер за собой дверь, остановился и стал наблюдать за Жаннетт. Она зажгла свет; увидев выражение ее глаз, он понял, что должно произойти, и заколебался. В одинокой жизни Джоя не было сексуального опыта. Теперь же, когда он увидел, что Жаннетт готова предложить ему себя, его нервы дрогнули. Он вдруг вспомнил об убитой им девушке и впервые подумал о содеянном. Возбуждение от убийства, проверка своей сообразительности и находчивости таким путем – все это показалось ему сейчас смешным и жалким. То, что теперь предлагала ему Жаннетт, действительно было стоящей вещью в глазах мужчины. Он вдруг совершенно отчетливо полностью осознал это и пожалел о содеянном; он понял, что никогда уже не сможет жить спокойно. Всегда ему будет чудиться шум погони за спиной.
   – Это наверху, – сказала Жаннетт.
   Он смотрел, как она поднимается наверх, и остро чувствовал ее тело под облегающей блузкой и грубыми джинсами. С рюкзаком в руках, он последовал за ней вверх по лестнице к двери, выходящей на площадку. Жаннетт уже поднялась, зашла в комнату, зажгла свет и улыбнулась ему.
   – Это, конечно, не бог весть какое шикарное жилище, но зато чисто и постель удобная.
   Он оглядел небольшую, но очень чистенькую комнату с кроватью, узким ковриком, комодом и пейзажем Каннского залива над кроватью.
   – Чудесно, – сказал он, – лучшего и желать нельзя.
   Он бросил рюкзак на пол, подошел и посмотрел в окно, потом оглянулся, и они посмотрели друг на друга. Жаннетт вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
   – Джой, я знаю, что не должна так поступать, но ничего не могу с собой поделать… Я так люблю тебя. Прошу тебя, будь добр ко мне.
   – Добр? – его дыхание участилось, и сердце забилось сильней. – Конечно. – Он обнял ее и прижал к себе.
   – Тебе не нужно бояться, Жаннетт. – Он прижался к ее лицу. – Ты для меня всегда будешь святыней.

 

 
   Джоя разбудил яркий солнечный свет, проникший в комнату через жалюзи. Он приподнял голову и обвел взглядом незнакомую ему комнату. Секунду он никак не мог сообразить, где находится, но потом вдруг увидел рядом с собой на подушке голову Жаннетт и все вспомнил. Он облегченно вздохнул. Он лежал неподвижно, глядя в потолок и прислушиваясь к доносившимся с улицы звукам. Потом он лениво взял часы, лежавшие на столике рядом с кроватью, и взглянул на них. Было шесть часов двадцать пять минут. Его мозг постепенно начал работать. К этому времени полиция, наверняка, знала, что он убил Люсиль Бало, и его уже ищут. Вероятно, в утренних газетах появится описание его внешности. Откинувшись, он обнял сонную Жаннетт и привлек ее к себе. Самое лучшее для него – это отсидеться в этой комнате, пока все утихнет. Здесь он будет в полной безопасности. Затем, когда он убедится, что все утихло, он исчезнет однажды ночью и уедет в Париж. Однако этот план имел и свои слабые места. Жаннетт могла увидеть газеты и сразу же опознать его. Как она в таком случае прореагирует на это?
   Он посмотрел на нее. Жаннетт открыла глаза и сонно улыбнулась ему.
   – Который час, Джой? – спросила она.
   – Половина седьмого.
   Она удовлетворенно вздохнула и посмотрела на него.
   – Почему ты так рано поднялся? Мы же можем не вставать до девяти часов, – сказала она и поцеловала его в шею. – Я так счастлива.
   Он лежал неподвижно, обнимая ее, и через несколько минут по ее легкому дыханию он понял, что она спокойно уснула.
   «Я так счастлива…»
   Он вспомнил, как затянул петлю на шее Люсиль Бало, и его кольнуло раскаяние. Зачем он это сделал? Нет, совсем не со скуки, как он тогда сказал Софи, чтобы как-то оправдаться, и совсем не для того, чтобы проверить свою находчивость и хладнокровие. Ему пришлось признать, что он убил девушку по какому-то, даже для него не понятному внутреннему побуждению. Какая-то внутренняя сила заставляла его: «Иди и убей!» И он был не в силах противиться ей. Неужели это именно то, что люди называют безумием? Однако сейчас, лежа в постели рядом с Жаннетт и чувствуя у себя на шее ее дыхание, он чувствовал себя вполне нормальным и здоровым, как и любой другой человек в мире. Он представил себе ту деятельность, которую развила сейчас каннская полиция. Достаточно только одного промаха с его стороны, и его немедленно схватят. «Виноват, но признан невменяемым…»
   Что его ждет, если присяжные вынесут такой приговор?!
   Не в силах больше лежать, он осторожно откинул простыню и поднялся. Подойдя к окну, он несколько приподнял жалюзи и посмотрел на залитую ярким солнцем улицу. Люди шли по своим делам. Джой взглянул на отель «Лазурный берег».
   У входа стоял жандарм, а чуть поодаль – полицейская машина, с антенной, тянущейся к небу. Это зрелище нагнало на Джоя тоску. Он стоял неподвижно, не в силах оторвать глаз от жандарма – этого символа грядущей его гибели.
   – Джой… что у тебя с рукой?
   Он вздрогнул и быстро оглянулся. Жаннетт смотрела на него, отбросив простыню. Она лежала обнаженная и была так хороша, что у него заколотилось сердце.
   – С рукой? Ничего… – Он отошел от окна.
   – Но у тебя… посмотрел бы.
   Он взглянул на три длинные глубокие царапины от ногтей Люсиль Бало.
   – Ах, это… – он пожал плечами. – Ничего страшного. Я оцарапался о гвозди.
   – Это больно?
   Его обрадовала ее заботливость. До сих пор никто не интересовался, больно ему или нет.
   – Не беспокойся, пройдет, – утешил он ее.
   Он подошел, сел на кровать и прижался к ее губам. Она слегка вздрогнула, но прижала его к себе.
   – Бедный, бедный Джой…
   Она вдруг почувствовала подступающие к глазам слезы и схватила его в объятия. Джой тоже обнял ее и бурно, неистово и любовно овладел ею.
   Когда он снова проснулся в восемь часов утра, Жаннетт уже не было в постели. Он вскочил, вне себя от охватившей его тревоги. Метнувшись к столу, он начал искать в брюках свой револьвер. В это время открылась дверь и в комнату вошла Жаннетт с подносом в руках. Она была в джинсах и в белой кофточке. Она улыбнулась, но увидела выражение лица Джоя, и улыбка медленно сползла с ее лица.
   – Что случилось, Джой?
   Он постарался взять себя в руки.
   – Ничего. Просто я проснулся и, увидев, что тебя нет, испугался.
   Он стал надевать брюки.
   – Ты уже приготовила завтрак? Я страшно голоден.
   Они уселись на кровати и стали завтракать.
   Вдруг Жаннетт сказала:
   – Джой, я даже не знаю, чем ты занимаешься, если не считать того, что это имеет какое-то отношение к кино.
   – Я занимаюсь рекламой, – сказал он. – Это, конечно, не бог весть какая работа.
   – А сегодня ты занят?
   – Нет, моя работа закончена. Теперь мне придется ехать в Венецию.
   – А ты вернешься? – спросила она, наливая кофе в чашки, и он увидел, что рука ее заметно дрожит.
   – Не знаю, но ты хочешь поехать со мной в Венецию?
   Она покачала головой.
   – Очень хочу, но не могу. Я не имею права бросать отца.
   Он вдруг сказал, хотя и знал, что это неосуществимо:
   – Мы можем пожениться.
   Улыбнувшись, она обняла его.
   – Мой отец инвалид, – сказала она с горечью. – Кроме этого кафе, у него нет других возможностей зарабатывать деньги. Мы, французы, очень верны своим родителям. Такова традиция, и это у нас в крови. Пока он жив, я не могу выйти замуж.
   – Но во что ты превратишься к тому времени, когда он умрет?
   – Не будем говорить об этом, – она нежно погладила его щеку. – А теперь мне нужно идти, у меня еще много дел.
   – Кафе уже открыто?
   – Нет, мы его открываем только в девять часов.
   Наклонившись, Жаннетт поцеловала его, взяла поднос и вышла из комнаты. Джой дотронулся до того места, которого коснулись ее губы, и внезапно почувствовал острое желание заплакать. Некоторое время он сидел неподвижно, ни о чем не думая, но потом заставил себя вернуться к вопросу – как ему вырваться из той ловушки, в которую он сам себя загнал. «Лучше всего уехать в Париж, – подумал он. – Город очень большой, в нем много иностранцев, и там очень легко потеряться. Там я буду в безопасности».
   В этот момент он услышал громкий крик внизу и одним махом вскочил с постели. Неужели полиция?
   Он подошел к двери, сжимая в руке пистолет, который выхватил из кармана.
   Внизу послышались голоса, и через некоторое время ответ Жаннетт, но слов разобрать было нельзя. Он открыл дверь и, ступая на цыпочках, вышел на лестничную площадку. Отсюда были видны только ноги Жаннетт, но ее собеседник был вне поля зрения Джоя.
   – Это, несомненно, убийство, – услышал он и понял, что она разговаривает с жандармом. Пальцы Джоя впились в перила, и он еще больше наклонился вперед, чтобы не пропустить ни слова. – И к тому же очень неудачная попытка инсценировать самоубийство. Он еще сказал мне, что убийца просто безумен. Им даже известно, кто он. Так что советую быть поосторожнее с посетителями.
   Жаннетт рассмеялась.
   – Я не боюсь его, да и вряд ли он вернется сюда, в наш город.
   – Вот тут-то вы как раз и ошибаетесь, – сказал мужской голос. – Убийцы любят возвращаться к местам, где они совершили преступление. Правда, вам действительно нечего опасаться: через дорогу стоит жандарм, и сегодня у вас будет много народа. Люди придут взглянуть на этот отель, где совершено преступление. Я зайду к вам завтра.
   Жаннетт исчезла. Джой услышал, как открылась дверь и снова закрылась. Ключ повернулся в замке. Мысль его лихорадочно работала. Каким образом полиции удалось так быстро выяснить, что Керр не покончил жизнь самоубийством? Если они так догадливы и умны, удастся ли ему ускользнуть в Париж? Он бесшумно спустился на несколько ступенек, чтобы видеть бар. Жаннетт стояла спиной к нему, склонившись над разложенной газетой. Он смотрел на нее, и через несколько минут, почувствовав его взгляд на себе, она обернулась.
   – Полиция, наконец, нашла того человека, о котором они спрашивали вчера, – сказала она. – Но он найден мертвым в отеле «Лазурный берег» напротив нас. Говорят, что он убит и что сделал это тот самый человек, который убил и Люсиль Бало. И еще они утверждают, что он сумасшедший.
   – Он совсем не сумасшедший, – сердито сказал он. – Я уже тебе сто раз объяснял.
   – Но иначе же не может быть, – Жаннетт повернулась опять к газете. – Здесь написано, что дело расследует инспектор Диверо, работающий в отделе по расследованию убийств. Разумеется, он очень умный человек. Газеты пишут, что инспектору известно, кто убийца, и он также утверждает, что этот же человек убил и Джо Керра, чтобы свалить на него свою вину.
   – А откуда им известно, что Керр сам не покончил с собой? – спросил Джой непослушными губами.
   – Об этом здесь не говорится.
   Жаннетт немного помолчала, посмотрела отчет, а потом начала читать вслух.
   – Под ногтями задушенной девушки были обнаружены частицы человеческой кожи, что доказывает, что она отчаянно сопротивлялась убийце и, видимо, во время борьбы сильно поцарапала его. Полиция просит граждан тотчас же уведомить их, если они заметят человека со свежими царапинами на руках.
   Жаннетт вдруг выпрямилась и повернулась к Джою.
   – Правда, странно, что убийца может попасться на такой мелочи? Царапины на руке… – она вдруг замолчала, глядя на Джоя, который начал отступать к стене, пряча за спину свою левую руку с глубокими царапинами на запястье.
   Они неподвижно и молча смотрели друг на друга, потом глаза Жаннетт широко раскрылись, и она поднесла руку к лицу, чтобы заглушить рвущийся крик.

ГЛАВА 13

Жаннетт расплачивается за свою доверчивость и легкомыслие, а последняя карта Джоя бита.

   Около восьми часов Фллойд Дилени вошел в спальню Софи. Она лежала с повязкой на голове и выглядела маленькой и хрупкой.
   – Привет, детка! – сказал он. – Ну, ты и напугала меня. Я уже решил, что потеряю тебя.
   Софи слабо сжала его руку и попыталась улыбнуться.
   – Фллойд, где Джой?
   Этого вопроса Дилени совсем не ожидал. Он не собирался рассказывать Софи о подозрениях Диверо. Поэтому он небрежно ответил:
   – Наверное, пошел купаться. Послушай, дорогая…
   – Ведь это он пытался убить меня! – хрипло сказала Софи. – Я так боюсь!
   – Что?! – воскликнул Дилени. – Джой пытался убить тебя! Но ведь он спас тебя! Если бы не он…
   – Он сначала ударил меня пресс-папье. Он хотел заткнуть мне рот… Дорогой, какого же я сваляла дурака! Я же знала, что он убил эту девушку, Люсиль Бало, но промолчала, так как хотела избавить нас от всей этой кутерьмы.
   Дилени глубоко вздохнул.
   – Не волнуйся, Софи. Врач сказал, что ты еще не совсем пришла в себя.
   – К черту врача! Где Джой? Я должна это знать. Я боюсь, что он вернется и добьет меня. Он же сумасшедший, Фллойд!
   – Не надо так волноваться, дорогая. Его уже ищет полиция. Так что нечего опасаться. А как ты узнала, что это он убил девушку?
   Софи рассказала ему все. Выслушав, он встал, погладил ее по щеке и начал расхаживать взад и вперед по комнате. Потом пошел в ванную и огляделся. На столике, возле ванны, стояло тяжелое пресс-папье. Но то, что он искал – револьвер, – он не нашел. Не найдя его, он вернулся в спальню.
   – Послушай, дорогая, мне необходимо как можно скорее поговорить с инспектором Диверо. Я должен его предупредить, насколько опасен Джой. Тебя я постараюсь выгородить. Может быть, потом и раскроется, что ты знала об убийстве Люсиль Бало, но я помолчу об этом. Однако необходимо сообщить инспектору, что Джой напал на тебя.
   Он нежно погладил ее по руке.
   – Дорогая, револьвер был заряжен?
   – Да.
   Глаза Софи широко раскрылись, и она сжала руку мужа.
   – Он взял его?
   – Боюсь, что да!
   – О, Боже!
   Софи закрыла глаза и заплакала. Дилени пошел к двери и позвал сиделку.
   – Не оставляйте ее ни на минуту. Я скоро вернусь.
   Он вышел из номера, заперев за собой дверь. Было десять часов пять минут.

 

 
   – Инспектор, вы взяли его? – спросил Дилени, закрывая за собой дверь.
   – Пока нет, месье.
   – Вы уже сообщили эти новости прессе?
   – Мы сделаем это, когда схватим его.
   – И все же придется попросить помощи у прессы, – мрачно сказал Дилени. – Необходимо проявить максимум осторожности. Он вооружен. У него есть револьвер и опасная бритва, советую вам предостеречь своих людей.
   – Благодарю, месье, за предупреждение, – инспектор встал.
   Он подошел к двери, подозвал Бидо, отдал ему какие-то распоряжения и вернулся назад.
   – Боюсь, что парень совершенно не в себе, – продолжал Дилени. – Это у него наследственное. С его матерью было то же самое. Она покончила с собой после попытки убить меня. А теперь Джой пытался убить мою жену.
   Он описал инспектору подробности спасения Софи.
   – А как вы думаете, месье, почему он пытался убить вашу жену? – спросил Диверо, пристально глядя на Дилени.
   – Не знаю, месье, кажется, у него потребность убивать.
   – А у вас есть фотографии сына, месье?
   – Здесь нет. А вот дома, в Голливуде, очень много. Я узнаю, может быть, есть что-то у агентов по рекламе.
   – Я должен передать снимок прессе. Так как ваш сын на свободе, я вынужден обратиться к широкой публике. Но он мог и уехать из Канн, ведь у него в распоряжении было более семи часов.
   – Я постараюсь разыскать для вас его фотографию, – сказал Дилени. – Кроме того, учтите, что у него есть деньги из моего бумажника, почти три миллиона франков.
   Диверо посмотрел на него.
   – Понимаю, что эта история означает для вас. Боюсь, что серьезные последствия неизбежны. Во всяком случае, мы не будем рассказывать прессе о нападении на вашу жену.
   Дилени кивнул.
   – Спасибо, инспектор. Я полагаю, что заслужил все эти неприятности, так как очень мало интересовался сыном. – Он попрощался с инспектором и вышел.
   В кабинет инспектора зашел Бидо.
   – Предупреждение, что он вооружен, уже разослано, – сказал он. – Пока его не нашли.
   – Месье Дилени сообщил, что Джой сбежал, похитив у него почти три миллиона франков, так что в деньгах он недостатка не испытывает, – устало сказал Диверо.
   И вдруг его взгляд упал на карандашную запись в блокноте. Это был номер телефона, по которому Джой разговаривал вчера вечером из его кабинета перед допросом. Диверо насторожился.
   – Проверьте, пожалуйста, чей это номер, – сказал он, записывая номер на клочке бумаги.
   Спустя минуту Бидо сообщил:
   – Это телефон кафе «Золотой шар».
   – Кафе Жана Беро, – нахмурившись, сказал Диверо. – Не понимаю, что нужно там парню. – В раздумье он почесал затылок и покачал головой. – Ну как же! – вдруг воскликнул он. – Конечно же! Там же есть девушка, дочь Беро. Позвоните быстренько и узнайте у Беро, не видели ли они этого парня.
   Бидо набрал номер и очень долго ждал, но никто так и не ответил.
   – Не отвечают, – сказал он и положил трубку.
   – Но кто-то же должен быть там уже на ногах в это время…
   Диверо вскочил.
   – Быстро едем туда. Возьмите с собой двадцать вооруженных детективов. Быстро!
   Бидо вышел из комнаты, и следом за ним вошел Фллойд Дилени.
   – Вот, я принес вам фотографии, – начал он.
   – Вряд ли они теперь нам нужны. Кажется, я знаю, где сейчас находится ваш сын. Я буду рад, если вы поедете с нами, так как сможете помочь нам.
   – Еще бы, – торопливо согласился Дилени, побледнев. – Я сделаю все, что в моих силах.
   – Тогда поедемте, месье.

 

 
   Жаннетт отступала под взглядом Джоя. Она отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в стойку.
   «Это же невозможно! – уверяла она себя. – Джой не может быть убийцей! Полиция не может разыскивать его. Но если это даже и так, почему у него такой затравленный взгляд? Почему у него на щеке дергается мускул? И почему он старается спрятать руку с тремя багровыми царапинами на ней?»
   Неожиданно зазвонил телефон, и Джой вздрогнул.
   Жаннетт сделала шаг к телефону.
   – Не подходи к нему, – спокойно сказал Джой.
   – Но почему же? Ведь это может звонить отец.
   – Не подходи! – повторил он твердо. – Пусть звонит.
   Внезапно Жаннетт почувствовала леденящий страх, потому что, наконец, поняла, что Джой – именно тот человек, которого все разыскивают за эти преступления.
   – Не бойся, Жаннетт, – сказал он нежным голосом. – Тебе нечего бояться меня. Я ведь сказал вчера, что буду добр с тобой.
   Он в изнеможении опустился на стул. Оба они в напряжении ждали. Через несколько минут телефон перестал звонить.
   – Выслушай, Жаннетт, я хочу все объяснить тебе, – горячо начал Джой. – То, что пишут газеты о моем безумии, – наглая ложь. Я не хотел убивать Люсиль Бало. Это произошло совершенно случайно. Она сама стала приставать ко мне с нежностями, и я приказал ей убираться. Это было в нашем номере, в отеле. Она начала кричать. Я хотел заставить ее замолчать и схватил за горло. Поверь мне, это произошло случайно. – Джой проглотил комок, подступивший к его горлу, и продолжал: – Керр шантажировал меня. Я предупредил его, что сообщу об этом в полицию. Тогда он испугался и повесился на шнуре. И я не понимаю, почему все это приписывают мне.
   Жаннетт заткнула уши руками. По его виноватому виду она понимала, что Джой лжет.
   – Прошу тебя, замолчи, – умоляюще произнесла она, не глядя на него. – Только уходи, пожалуйста, уходи!
   – Уйти? Куда же я сейчас пойду? Я рассчитывал, Жаннетт, что ты поможешь мне. Ведь ты же говорила, что любишь меня.
   Теперь она несколько оправилась от первого шока и поняла, в какой опасности она находится. Джой уже убил одну девушку и говорил об этом со странным безразличием. Она пристально посмотрела на него. Странная, бессмысленная улыбка блуждала на его губах и объяснила ей все. Он сумасшедший! В этом не могло быть никаких сомнений.
   – Но я не могу уехать с тобой в Париж, – сказала она. – Мой отец…
   – Нет, можешь. У меня много денег, и я обеспечу его. – Он сделал шаг к ней. – Ты ведь поможешь мне, правда?
   Не в силах больше сдерживать себя, она пронзительно закричала:
   – Не подходи ко мне!
   Он резко остановился и вдруг почувствовал прилив непреодолимой ярости. Неужели на свете не найдется человека, который был бы способен понять его? Жаннетт говорила, что любит его, а теперь отказывается протянуть ему руку помощи.
   – Я ведь сказал тебе, что нечего меня бояться, – сказал он твердо и с горечью посмотрел на нее. – Но если ты веришь газетам, а не мне, то придется принять кое-какие меры предосторожности…
   Жаннетт отпрянула.
   – Прошу тебя, не прикасайся ко мне, – умоляла она. – Я… я… я помогу тебе, чем только смогу, но только не подходи ко мне.
   Внезапно в ушах Джоя снова зазвучал вкрадчивый голос, который говорил ему, что будет лучше и безопаснее, если он тут же убьет ее. Это был тот самый вкрадчивый голос, который уже приказывал ему на пляже, когда он наблюдал за Люсиль Бало и когда разговаривал с Софи. Этот беспощадный голос подсказывал ему: «Убей! Убей!»
   Джой подошел к стойке.
   «Я не должен делать еще и это! – думал он, но его пальцы помимо воли уже схватили горлышко бутылки. – Я не должен, ведь она же для меня святыня!»
   Но внутренний голос твердил: «Убей! Убей!»
   Он поднял бутылку. Жаннетт сидела на стуле, парализованная страхом, и глядела перед собой широко раскрытыми глазами. От ужаса она даже не могла найти в себе силы для крика.
   «Ну же, ну же! – торопил его голос. – Скорее!»
   Сделав над собой колоссальное усилие, Джой поставил бутылку на стол.
   – Уходи отсюда! – полузадушенным голосом сказал он. – Живее! Уходи!
   Инстинктивно Жаннетт поняла, что ради нее он борется со своим рассудком и хочет сохранить здравый смысл и разум. Она видела, как эта титаническая борьба отражается на его лице. Она вскочила с места, метнулась к двери и стала лихорадочно рвать на ней замки.
   Джой почувствовал, что теряет контроль над собой. Его рука снова потянулась к бутылке. Он снова замахнулся ею, но в это время Жаннетт уже распахнула дверь и выскочила на улицу. Она упала коленями на тротуар, закрыла лицо руками и пронзительно закричала.
   В этот момент у кафе резко затормозила полицейская машина, а за ней вторая и третья. Первыми из нее выскочили Диверо и Дилени. Диверо добрался до визжащей девушки и поднял ее.
   – Все в порядке, – крикнул он, – успокойтесь. Где он?
   Жаннетт жестом указала на кафе, потом глаза ее закатились, она упала и потеряла сознание. Инспектор поручил девушку заботам ближайшего детектива, а сам быстро направился ко входу в кафе. А высыпавшие из машин полицейские стали оттеснять от здания быстро густеющую толпу.
   Фллойд Дилени остановил инспектора.
   – Подождите, – сказал он. – Я пойду первым. Если он увидит вас, то наверняка выстрелит. Надо предупредить новое преступление.
   – Лучше не стоит, – сказал Диверо, – он ведь слишком опасен. Предоставьте это дело мне.
   – Неужели вы думаете, что я побоюсь собственного сына, инспектор? – спросил Дилени. – Не беспокойтесь, я сумею справиться с ним. Дайте мне дорогу.
   Он решительно шагнул в кафе и остановился на пороге, вглядываясь в полумрак.
   – Джой, где ты? – закричал он. Но вокруг стояла тишина. – Я приехал за тобой, сынок, чтобы забрать тебя с собой, – спокойным голосом сказал он. – Тебе нечего опасаться. Мы с тобой вдвоем распутаем это дело и найдем выход из положения.
   Говоря это, он прекрасно понимал бесполезность своих слов. Дело зашло слишком далеко, и он не в силах помочь своему мальчику.
   Вдруг раздался выстрел из револьвера. Дилени вздрогнул и повернулся на звук. Звук раздался из кухни, дверь которой была полуоткрыта. Вслед за ним послышалось тяжелое падение и тихий прерывистый вздох.
   Дилени отвернулся и закрыл лицо руками.
   Из полуоткрытой двери выплыла голубоватая струйка дыма и медленно поплыла в воздухе.