Страница:
Джеймс Хэдли Чейз
Ты шутишь, наверное?
Глава 1
Кен Брэндон открыл наружную дверь и вошел в прихожую.
— Это я! — крикнул он. — Ты где?
— Ну где я еще могу быть?.. Конечно на кухне! — ответила жена. — Ты что-то рановато сегодня.
Он прошел в хорошо оборудованную кухню и остановился возле двери. Жена готовила ужин.
Брэндоны были женаты уже четыре года, и за это время чувства, которые Кен испытывал к жене, не потеряли своей свежести. Стройная блондинка, скорее соблазнительная, чем красивая, Бетти Брэндон была не только замечательной хозяйкой, но и высококвалифицированной медсестрой. Она работала у доктора Хайнца, самого известного гинеколога в Парадиз-Сити. Кен зарабатывал в неделю на пятьдесят долларов меньше, чем Бетти, что его несколько задевало, но он помалкивал, так как зарплата Бетти позволяла им вести простую, но приятную жизнь: иметь два автомобиля, домик в пригороде и даже откладывать немного денег.
Кен работал в страховой компании Парадиз-Сити. У него была твердая зарплата, но, чтобы сравняться с женой, он часто работал сверхурочно, тогда как Бетти строго придерживалась расписания. Она уходила из дому в 9.45 и возвращалась в 18 часов. Такой распорядок дня ее вполне устраивал, так как давал возможность убраться в доме и приготовить ужин Кену, который никогда не приходил в одно и то же время.
Пользуясь разными поваренными книгами, Бетти каждый вечер готовила вкусные блюда.
— Не подходи ко мне, Кен, — быстро проговорила она, так как заметила в глазах мужа знакомый блеск и, по опыту зная, что это означает, поспешила принять соответствующие меры. — Ты появился не вовремя. Я готовлю сложное блюдо.
Кен широко улыбнулся:
— Это не бывает не вовремя. Отложи-ка все, дорогая! Давай сначала проверим, на месте ли наша спальня, а потом я угощу тебя самой лучшей едой. Пошли!
Но Бетти оттолкнула его:
— Нет, Кен, погоди! Спальня на месте и пока подождет. Мы никуда не пойдем! Я готовлю суп с ракушками, и поверь мне, ни в одном ресторане не приготовят его лучше, чем я.
— Суп с ракушками?
Кен подошел к кастрюле и приподнял крышку.
— Кен! Прочь руки!
Он быстро опустил крышку на место.
— Пахнет хорошо.
— Еще бы. Так что же произошло?
— Сначала выпьем чего-нибудь. — Он достал из холодильника бутылку джина и бутылку мартини. — У меня есть новости.
— Подожди пять минут, — попросила Бетти. Кен унес обе бутылки в гостиную, приготовил два коктейля, закурил сигарету и удобно устроился в кресле.
Бетти не нужно было подгонять. Через десять минут она появилась. Кен к тому времени уже выпил часть своей порции.
— Ну и что же тебя привело в такое состояние? — спросила она, усевшись в соседнее кресло. — Что нового? — Она взяла бокал.
— Кое-что есть. — Кен улыбнулся. Он чувствовал себя несколько захмелевшим. Пил он редко и только джин-мартини. — Откровенно говоря, дорогая, я перенес некоторое потрясение, если можно так выразиться. Сегодня меня вызвал к себе Стернвуд. Ты ведь знаешь, в каких случаях он это делает. В тех случаях, когда собирается устроить разнос. Вот я и подумал, что меня ожидает нечто подобное. Мелькнула даже мысль, что он хочет меня выгнать. В действительности все оказалось иначе. Он открывает новую контору в Сикомбе и хочет, чтобы я ее возглавил. Представляешь! Он убежден, что это золотое дно и я должен начать его разрабатывать. Что я мог сказать? Со Стернвудом ведь не спорят. Короче говоря, перед тобой новый директор в Сикомбе.
— Сикомб? — Бетти широко раскрыла глаза. — Но это же негритянский район!
— Не совсем так. Это рабочий район. Там живет много белых.
— Какого рода страховки? Кен одобрительно кивнул. Его жена хорошо соображала.
— Ты попала в самую точку. Идея Стернвуда — страхование детей. За умеренную плату мы будем страховать их на все случаи жизни. В Сикомбе примерно пятнадцать тысяч потенциальных клиентов.
Бетти задумалась.
— После того как ты занимался только богатыми клиентами, думаешь, тебе это понравится?
— У меня не было выбора. Это, в некотором роде, вызов.
— Значит, ты директор. И сколько же тебе прибавили?
Кен скривился.
— Ставка та же самая, но добавляется пятнадцать процентов комиссионных. Стернвуд не делает подарков. Если его предположения верны — а я думаю, что это так, — это может обернуться крупной суммой.
— Какой же именно?
— У меня не было времени подсчитать. Все будет зависеть только от меня. Бетти вздохнула:
— Когда ты начинаешь?
— Контора готова. Начинаю завтра. Меня, правда, смущает одно обстоятельство, но с этим ничего…
Бетти взглянула на него:
— Мне кажется, тебя многое должно смущать. Так что же тебя смущает?
— У Стернвуда есть дочь. Она должна работать вместе со мной. По его словам, в страховом деле она так же компетентна, как и я. Она будет заниматься в конторе делами, а я буду ходить по домам. Не очень-то приятно работать с дочерью Стернвуда. Придется крутиться изо всех сил, и хотя я не собираюсь бездельничать, все-таки…
— А какая она, Кен?
— Не знаю. Расскажу после того, как завтра увижу.
— Пошли к столу.
Во время еды Бетти сказала:
— Мне кажется, она должна быть соблазнительной.
Кен посмотрел на нее и увидел, что Бетти была явно озабочена.
— Если она похожа на отца, то должна быть монстром. Что тебя волнует, дорогая? Бетти улыбнулась:
— Я ведь только спросила.
— — Меня вот что волнует, — продолжал Кен. — Это будет шпион в конторе… У меня могут быть неприятности, если она меня невзлюбит или я сам сделаю промашку. Нет нужды говорить, что Стернвуд — настоящая сволочь. Если его дочь на меня накапает, я окажусь без работы и Стернвуд внесет меня в черный список. Это неприятно.
— Дорогой… Ты ведь знаешь, что прекрасно справишься. — Бетти положила свою руку на его. — Верно?..
— Такого супа я никогда еще не ел. После ужина Бетти сказала:
— Ты, вроде, предлагал проверить, на месте ли спальня?
Кен сразу же отодвинул стул.
— А посуда? — сказал он, поднимаясь.
— К черту посуду! Пропади она пропадом!
Сикомб чем-то напоминал западный Майами: обшарпанные дома без лифта, третьеразрядные рестораны, грязные бары, куда приходят выпить ловцы моллюсков. И повсюду — негры.
Новая страховая контора находилась на Сивью-роуд, в самом центре Сикомба.
Легко выбрав место для стоянки, Кен Брэндон вышел из машины и некоторое время постоял на тротуаре, разглядывая свою новую контору.
Она выглядела неважно, но Кен уже свыкся с мыслью, что больше не будет работать со сливками общества Парадиз-Сити. Его нынешние клиенты едва сводят концы с концами. Им и в голову не придет зайти в контору, как и в любое другое учреждение.
Под прицелом глаз владельцев соседних магазинчиков Кен открыл дверь и вошел.
Он оказался перед длинной стойкой, за которой на сравнительно большом пространстве располагались ящики для картотеки и письменный стол с пишущей машинкой и телефоном. Все имело вид купленного по случаю, что, видимо, так и было.
"И здесь, — подумал он, — будет работать дочь Стернвуда». Подняв крышку стойки, он прошел через комнату к двери со стеклянной табличкой. На ней черными буквами было написано его имя: «КЕН БРЭНДОН, ДИРЕКТОР». Он остановился, чтобы лучше рассмотреть табличку. Это, впрочем, не доставило ему никакого удовольствия. На двери его прежнего кабинета его имя было написано золотыми буквами.
Он повернул ручку и вошел в маленькую комнату. Старый письменный стол, вращающееся кресло, два стула. На полу — убогий ковер. Маленькое окошко выходило на очень шумную главную улицу. На столе: телефон, портативная пишущая машинка, пепельница, блокнот.
Он остановился, еще раз окинул взглядом свое новое царство и почувствовал себя подавленным. Он привык к кондиционированному воздуху, а здесь — духота и затхлость. Он подошел к столу, постоял возле него немного, затем направился к окну и раскрыл его настежь. В комнату сразу же ворвались шум и голоса.
Он говорил Бетти, что его назначение — это вызов. Он горько улыбнулся. Вызов! Стернвуд просто сменил ему декорации.
И тут Кен услышал шаги в соседней комнате и подошел к двери. Высокая, лет двадцати пяти девушка только что вошла. Кен с интересом оглядел ее.
Сначала он подумал, что это первая клиентка. По одежде такое можно было предположить: кофточка, украшенная красным сердцем в том месте, где находится ее собственное, застиранные джинсы в обтяжку.
Брэндон смотрел на нее, раскрыв рот от изумления. Вот это девочка! Длинные светлые волосы, падающие на плечи, похоже, мылись очень редко, но это только добавляло ей чувственности. Глаза — огромные, зеленые, как море. А лицо! Высокие скулы, маленький короткий нос и большой рот с пухлыми губами. Кен скользнул взглядом по ее фигуре. Груди, похожие на две половинки ананаса, туго обтянуты кофточкой. Ноги, длинные, стройные, как у великолепного чувственного молодого животного.
— Привет, — сказала она. — Вы, должно быть, Кен Брэндон? — Подняв крышку стойки, она подошла к нему.
«Черт возьми! — подумал Кен. — Похоже, что это дочь Стернвуда!»
— Да, — ответил он. — А вы — мисс Стернвуд? Она кивнула и улыбнулась, продемонстрировав зубы, которые могли бы свести с ума шефа отдела рекламы фирмы, производящей зубную пасту.
— Ну что за крысиная нора! — Она осмотрелась, подошла к письменному столу и взглянула на пишущую машинку. — Ну и рухлядь!
Кен неуверенно начал:
— Ваш отец… — Потом замолк.
— Мой отец! — Она произнесла эти слова с явным пренебрежением, затем уселась за письменный стол, сняла трубку и набрала номер. Когда ее соединили, она сказала:
— Это мисс Стернвуд. — После небольшой паузы продолжила:
— Папа! Я уже пришла. Если ты думаешь, что я вздумаю ломать себе ногти, печатая на этой рухляди, то ты глубоко ошибаешься! Мне нужна электрическая машинка. Позаботься, пожалуйста, об этом! — Когда она выслушала ответ, ее лицо стало каменным. — Не рассказывай сказок, папа. Я тебе ясно сказала: или ты мне ее доставишь, или я смоюсь!
Она положила трубку. У Кена вылезли глаза из орбит. Он не мог себе даже представить, что кто-то, пусть даже дочь, может так разговаривать с Джефферсоном Стернвудом.
— Одно дело сделано, — сказала она. — А на что похож ваш письменный стол?
— Ничего… Нормально… Она поднялась, прошла мимо него и заглянула в соседнюю комнату.
— Вы же не сможете работать в этой духовке!
— Ничего… Это…
Она вернулась к своему столу и снова набрала номер.
— Дайте мне мистера Стернвуда, — произнесла она. Снова пауза, затем она воскликнула:
— Папа, я не буду работать в этой гнусной дыре без кондиционера! Мне нужны два маленьких кондиционера. Ты… Что-о-о?! Папа, ты понимаешь, что говоришь? Если ты этого не сделаешь, я все пошлю к черту! — Она повесила трубку и подмигнула Кену:
— Он все сделает.
Кен глубоко вздохнул:
— Мистер Стернвуд явно питает к вам слабость, мисс Стернвуд. Она рассмеялась:
— Он с детства выполняет все мои желания. Отчаянно ругается, но выполняет. — Она поднялась. — Зовите меня Карин.
У него было такое ощущение, что она изучает его, и под ее пристальным взглядом ему стало неловко.
— Не думаете ли вы заниматься делами в Сикомбе в таком виде? — спросила она.
Кен округлившимися глазами посмотрел на нее, потом опустил глаза на свой костюм из тонкой темно-серой ткани, темный галстук, белую рубашку и сверкающие туфли. Еще утром, одеваясь, он внимательно осмотрел себя в зеркале в ванной и пришел к выводу, что вполне соответствует требованиям, предъявляемым к молодым перспективным руководящим кадрам страховой компании.
— А что? — спросил он, не понимая.
— Если вы будете в этом костюме ходить по негритянским домам, вам даже двери никто не откроет! Оденьтесь, как я. Вам надо вернуться домой и переодеться. Это мое мнение. Патрон, конечно, вы, но в этой дыре вы не добьетесь успеха, если не будете похожи на моего дорогого папу. Согласны?
Кен посмотрел на нее, подумал и пришел к мысли, что она права. Высший свет Парадиз-Сити остался в прошлом. Нужно приспосабливаться к новым условиям.
— Вы правы. Через час я вернусь.
Он покинул контору и поехал домой. Всю дорогу он думал о Карин. Что за девчонка! Как она разговаривает со своим отцом! Потом он подумал о себе: будь осторожен, Брэндон! Ты женат на лучшей из женщин! За четыре года ты ни разу не посмотрел на другую. Дочь Стернвуда великолепна, но именно поэтому нужно быть осторожным.
Бетти уже ушла на работу, когда он вернулся домой. Кен прошел в спальню, достал из шкафа старые джинсы, майку и спортивные туфли и переоделся. В этой одежде он обычно работал в саду. Посмотрел на себя в зеркало. Это больше в духе Сикомба, подумал он, но безукоризненная прическа не соответствует костюму. Он взъерошил волосы. Это было все, что он мог сделать.
Садясь за руль, он размышлял. Эта девчонка умна. Следует подумать, как показать себя в лучшем свете. Ну а теперь за работу. Не доехав до конторы, он припарковал машину на Трумэн-стрит. На обеих сторонах этой шумной улицы располагались жалкие хибары, в которых жили черные. Он пошел от двери к двери, рассказывая негритянкам о будущем их детей. Большинство женщин после первых минут недоверия приглашали его войти и внимательно выслушивали. Разговаривая с ними, он понял, что идея Стернвуда не просто идея. Это великолепная идея. Эти женщины сразу заинтересовывались. Дети были для них самым дорогим в жизни.
— Приходите еще раз вечером. Я поговорю с мужем.
Три женщины, которые были явно не глупы, сразу же подписали полисы и заплатили по десять долларов. Таким образом, к обеду у Кена было три заключенных договора и еще десять вероятных. Полный оптимизма, он вернулся в контору. Еще с порога на него повеяло прохладой.
Карин печатала на машинке. Увидев его, она прекратила работу и широко улыбнулась.
— У меня два контракта, — объяснила она. — А у вас?
— Три и десять в перспективе. Значит, вы получили новую машинку и у нас кондиционированный воздух. Вы совершили чудо!
— Это чудо сделал папа. Весь секрет в том, как к нему подступиться. А я это умею.
Протянув ей три контракта, он взглянул на Карин и почувствовал, как его охватывает желание. Такого с ним не случалось с того времени, как он женился на Бетти. Он был смущен.
— Ваш отец очень мудрый, — сказал он. — Его идея замечательная.
— Да, в этом плане он умен. — Она просмотрела контракты и положила их на стол. — Я умираю от голода. А вы?
— Я останусь. По-моему, лучше не закрывать контору на перерыв. Кто-нибудь может зайти по делу. Я хочу попросить вас принести мне что-нибудь перекусить.
— Хорошо. Я скоро вернусь.
Она нырнула под стойку и вышла из конторы.
Кен проводил ее взглядом. Чувственное покачивание обтянутых джинсами бедер еще больше возбудило его. После ухода девушки контора показалась ему совершенно пустой.
Он оставил дверь кабинета полуоткрытой и сел за свой рабочий стол. Некоторое время Кен смотрел в пространство, потом позвонил Бетти в клинику доктора Хайнца.
— Ты можешь со мной поговорить? — спросил он.
— Только покороче, дорогой, — живо ответила Бетти. — Как дела?
— Все хорошо, но появилось непредвиденное обстоятельство. Сегодня вечером мне нужно повидаться с десятью потенциальными клиентами. Дело в том, что мужчины на работе, и жены не могут без них подписать контракты. Я вернусь поздно. Не жди меня раньше десяти.
— Я приготовлю тебе что-нибудь холодное. — Вопросы питания никогда не были проблемой для Бетти. — Значит, все хорошо?
— Да, нормально. А у тебя?
— Как всегда. — После паузы она спросила:
— Ну, а как дочь Стернвуда? Кен ожидал этот вопрос.
— Она выглядит неплохо. — Он старался говорить безразличным тоном. — Детали я расскажу тебе вечером.
— Она похожа на монстра? Кен глубоко вздохнул.
— Нет, нет. Я был удивлен, но она довольно мила. Однако совсем не в моем вкусе.
Едва он это произнес, как сразу спохватился. Прожив четыре года с Бетти и зная ее проницательность и ум, он сообразил, что более идиотского ответа не могло быть.
— Ну, это что-то новое, Кен. — Голос у Бетти стал ледяным. — Я не знала, что у тебя особый вкус.
— Мой вкус — это ты. Я просто хотел сказать, что…
Что же он хотел сказать?
— Мне нужно заканчивать, — заявила Бетти. — До вечера.
Кен глубоко вздохнул и снова уставился в пространство. Его мысли вернулись к Карин Стернвуд. Не надо было соглашаться на это повышение. Его прежняя секретарша, которую Бетти знала и любила, была толстой умной женщиной средних лет. Он сожалел, что у него не хватило решимости ответить Стернвуду, что либо он остается на прежнем месте и работает с богатыми людьми, либо увольняется. Но откуда он мог знать, что столкнется с такой девушкой, как Карин. Инстинктивно он чувствовал, что она из тех, для кого секс не проблема. Если он захочет ее, она не откажет. Мысль о том, что она отныне постоянно будет находиться рядом с ним, смущала его: одни в этой конторе!..
Он провел влажной ладонью по волосам. Будь осторожнее, Брэндон!
Потом, постаравшись отвлечься от мыслей о Карин, он начал обдумывать пришедшую ему идею.
Кен вернулся домой в 22.45 голодным, жаждущим, запаренным… и торжествующим. Из десяти клиентов, которых он посетил, восемь подписали контракты, остальные, похоже, также подпишут, но им нужно время на размышление.
Его комиссионные от заключенных контрактов составили сто девяносто пять долларов за один день, а он только начал. Да, думал он, ставя машину в гараж, Стернвуд хитер.
Пока Карин обедала, он набросал проспект, в котором простыми словами объяснялись гарантии, которые страховая компания предоставляла детям. Этот проспект он обсудил по телефону с коммерческим директором — главой фирмы, и тот его одобрил.
Он проглотил две сосиски, которые принесла Карин, потом сказал ей, что будет отсутствовать всю вторую половину дня, и отправился в местную школу. Там он поговорил с директором, молодым стройным негром, который благосклонно отнесся к его предложениям.
— Может, это и будет напрасно. — сказал Кен, — но попробовать стоит. Если я не ошибаюсь в предположениях, помещения моей конторы не хватит. Я вас вот о чем прошу: вы не возражаете, если я на один вечер использую школьный актовый зал, чтобы поговорить с родителями ребят? Могу я рассчитывать на вашу помощь?
Директор, не колеблясь, ответил:
— Разумеется, мистер Брэндон. Я с радостью вам помогу, но вы позволите внести предложение? Если вы надеетесь на активное участие родителей, то вы ошибаетесь. Я знаю их и уверен, что вечернее собрание окажется неудачным. Отцы работают весь день и не захотят еще раз выходить из дома. Лучшим временем для собрания будет воскресенье, часа в четыре дня. Они пообедают, отдохнут — и все придут.
Кен поморщился.
Ему придется пожертвовать собственным выходным, но он, понимая, что директор прав, согласился.
— Хорошо. Проведем собрание в воскресенье. Они поговорили еще некоторое время. Директор назвал ему имена и адреса четырех черных подростков, на которых можно было положиться. Они за несколько долларов разнесут проспекты по домам.
Затем Кен позвонил местному владельцу типографии, и тот пообещал ему к среде напечатать три тысячи проспектов.
Удовлетворенный проделанной работой, он вернулся в контору. Усевшись за стол Карин, он рассказал ей о том, что сделал.
— У вас есть планы на воскресенье? Мне нужна ваша помощь, — сказал он в заключение. — Только не говорите, что у вас свидание.
— У меня действительно свидание, но это не важно. Я думаю, ваша идея замечательна. Папа будет доволен. — Она улыбнулась. — У меня, кстати, и сегодня вечером очень важное свидание, а до этого времени я в вашем распоряжении.
— Спасибо. Думаю, что сумею обойтись и без вас, — ответил Кен.
Он проводил ее взглядом и вновь почувствовал возбуждение. После ее ухода контора снова показалась ему пустой.
Вернувшись домой, он прошел в гостиную. Бетти смотрела телевизор, но выключила его сразу же, как только он появился. Она сначала улыбнулась, потом улыбка исчезла с ее лица.
— Кен! Ты что, в таком виде был на работе?
— Это новый подход к делу, — усмехнулся он. — Пиво есть? Я умираю от жажды!
— Все готово. — Она жестом указала на стол. — Пиво я сейчас принесу.
Он уселся за стол и принялся за еду. Вернулась Бетти, поставила банку пива на стол и села напротив него.
— Рассказывай.
Не отрываясь от еды, он подробно рассказал обо всем, что делал в течение дня. Правда, о Карин он умолчал и не сказал, что ему придется работать в воскресенье. Они всегда в этот день отдыхали вместе. Он решил сообщить эту неприятную новость чуть позже.
— Я уже заработал сто девяносто пять долларов комиссионных. Что ты на это скажешь?
— Прекрасно! Я знала, что у тебя все пойдет отлично, дорогой. — Она замолчала, потом после паузы продолжила:
— Но зачем ты так оделся?
— Когда я появился в конторе, то был ошарашен. Это настоящая дыра! И я понял, что моя одежда не соответствует обстановке, — сказал Кен. — Потом появилась Карин, одетая Бог знает во что, и я сразу же вернулся домой, чтобы переодеться.
— Карин?
— Да. Дочь Стернвуда. — Кен откинулся на спинку стула. — Я сыт, чего мне для полноты ощущений и не хватало. Пойдем спать? Уже поздно, а завтра у нас обоих трудный день.
— Расскажи мне о ней, — попросила Бетти, не шелохнувшись.
— Я тебе говорил. Она похожа на отца. Умная и доброжелательная.
— А как она выглядит?
Он ответил как можно равнодушнее:
— Современная девушка, каких тысячи на улицах. Обычная униформа: джинсы в обтяжку, майка, грязные волосы.
Он посмотрел на безукоризненный туалет жены: блестящие волосы, аккуратная косметика даже в этот поздний час, простое, но элегантное платье. Кен подумал о Карин, от которой секс исходил с силой лазерного луча.
— Хорошенькая?
— Если не присматриваться, то да. — Теперь подошел деликатный момент. — Я забыл тебе сказать об одном, дорогая. Собрание в школе будет в четыре часа в воскресенье.
Бетти взглянула на него, широко раскрыв глаза.
— В воскресенье? Но послушай, Кен! Ты что, забыл? Это же годовщина свадьбы Мери!
Очень неудачно, что их пригласили именно в это воскресенье, так как его присутствие в зале, куда явятся потенциальные клиенты, было необходимо. К Мери он пойти не сможет. Кен посмотрел на Бетти.
— Я совершенно забыл! Мне жаль, но нет никакой возможности заполучить школьный зал в другое время, кроме воскресенья.
— Но ты не можешь так поступить с Мери! Мери была старшая сестра Бетти, с характером властным и самолюбивым. Кен ее терпеть не мог. Ее муж, адвокат, тоже был ему несимпатичен. У них был большой импозантный дом в Форт-Лодердейле. Кен вспомнил, что они должны были поехать к ним на празднование годовщины свадьбы. По этому случаю их пригласили на обед, а также на ужин с фейерверком.
— Проспекты уже печатают, дорогая. Мне действительно неловко.
Бетти бросила раздраженно:
— Но Кен!
— Я действительно не могу отменить собрание, дорогая. В воскресенье единственная возможность.
— Когда закончится собрание?
— Ну, начнется оно в четыре часа. Все зависит от того, как оно будет проходить. В принципе, думаю, часам к семи я освобожусь.
— Значит, ты успеешь на фейерверк. Кен подумал, что Мери и Джек могут обидеться, и потому согласился.
— Ладно, а ты пойдешь?
— Пойду, разумеется. Все это закончится не раньше полуночи. Ты обязательно должен появиться. Мери и Джек хотели нас видеть.
Кен подавил вздох.
— Я приеду сразу же после собрания.
Бетти расслабилась.
— Я объясню им, почему ты занят. То, что ты директор, произведет на них впечатление. Она поднялась и начала убирать со стола.
— И часто ты теперь будешь задерживаться?
— Надеюсь, что нет. Дело в том, как я тебе говорил, что мужчин, которые должны подписывать контракты, вечером на собрание не вытащишь. Они после работы валятся с ног от усталости. Поэтому собрание в воскресенье все упростит. Если оно пройдет успешно, причин задерживаться в дальнейшем не будет. Но посмотрим.
— А стоит ли? — вдруг спросила Бетти.
— Что стоит?
— Стоит ли работать так долго? Кен, я практически не буду тебя видеть.
Он обнял ее.
— Посмотрим, дорогая. Возможно, мне и придется много работать. Но это самый крупный шанс в моей жизни, и все начинается хорошо. Я уже сделал сто девяносто пять долларов.
— Не в деньгах счастье.
— Но они помогают все-таки, не правда ли?
В постели, когда Бетти уже заснула, Кен продолжал бодрствовать. У него перед глазами возникла Карин. И только на рассвете, когда за окном начало сереть, он погрузился в беспокойный сон.
— Это я! — крикнул он. — Ты где?
— Ну где я еще могу быть?.. Конечно на кухне! — ответила жена. — Ты что-то рановато сегодня.
Он прошел в хорошо оборудованную кухню и остановился возле двери. Жена готовила ужин.
Брэндоны были женаты уже четыре года, и за это время чувства, которые Кен испытывал к жене, не потеряли своей свежести. Стройная блондинка, скорее соблазнительная, чем красивая, Бетти Брэндон была не только замечательной хозяйкой, но и высококвалифицированной медсестрой. Она работала у доктора Хайнца, самого известного гинеколога в Парадиз-Сити. Кен зарабатывал в неделю на пятьдесят долларов меньше, чем Бетти, что его несколько задевало, но он помалкивал, так как зарплата Бетти позволяла им вести простую, но приятную жизнь: иметь два автомобиля, домик в пригороде и даже откладывать немного денег.
Кен работал в страховой компании Парадиз-Сити. У него была твердая зарплата, но, чтобы сравняться с женой, он часто работал сверхурочно, тогда как Бетти строго придерживалась расписания. Она уходила из дому в 9.45 и возвращалась в 18 часов. Такой распорядок дня ее вполне устраивал, так как давал возможность убраться в доме и приготовить ужин Кену, который никогда не приходил в одно и то же время.
Пользуясь разными поваренными книгами, Бетти каждый вечер готовила вкусные блюда.
— Не подходи ко мне, Кен, — быстро проговорила она, так как заметила в глазах мужа знакомый блеск и, по опыту зная, что это означает, поспешила принять соответствующие меры. — Ты появился не вовремя. Я готовлю сложное блюдо.
Кен широко улыбнулся:
— Это не бывает не вовремя. Отложи-ка все, дорогая! Давай сначала проверим, на месте ли наша спальня, а потом я угощу тебя самой лучшей едой. Пошли!
Но Бетти оттолкнула его:
— Нет, Кен, погоди! Спальня на месте и пока подождет. Мы никуда не пойдем! Я готовлю суп с ракушками, и поверь мне, ни в одном ресторане не приготовят его лучше, чем я.
— Суп с ракушками?
Кен подошел к кастрюле и приподнял крышку.
— Кен! Прочь руки!
Он быстро опустил крышку на место.
— Пахнет хорошо.
— Еще бы. Так что же произошло?
— Сначала выпьем чего-нибудь. — Он достал из холодильника бутылку джина и бутылку мартини. — У меня есть новости.
— Подожди пять минут, — попросила Бетти. Кен унес обе бутылки в гостиную, приготовил два коктейля, закурил сигарету и удобно устроился в кресле.
Бетти не нужно было подгонять. Через десять минут она появилась. Кен к тому времени уже выпил часть своей порции.
— Ну и что же тебя привело в такое состояние? — спросила она, усевшись в соседнее кресло. — Что нового? — Она взяла бокал.
— Кое-что есть. — Кен улыбнулся. Он чувствовал себя несколько захмелевшим. Пил он редко и только джин-мартини. — Откровенно говоря, дорогая, я перенес некоторое потрясение, если можно так выразиться. Сегодня меня вызвал к себе Стернвуд. Ты ведь знаешь, в каких случаях он это делает. В тех случаях, когда собирается устроить разнос. Вот я и подумал, что меня ожидает нечто подобное. Мелькнула даже мысль, что он хочет меня выгнать. В действительности все оказалось иначе. Он открывает новую контору в Сикомбе и хочет, чтобы я ее возглавил. Представляешь! Он убежден, что это золотое дно и я должен начать его разрабатывать. Что я мог сказать? Со Стернвудом ведь не спорят. Короче говоря, перед тобой новый директор в Сикомбе.
— Сикомб? — Бетти широко раскрыла глаза. — Но это же негритянский район!
— Не совсем так. Это рабочий район. Там живет много белых.
— Какого рода страховки? Кен одобрительно кивнул. Его жена хорошо соображала.
— Ты попала в самую точку. Идея Стернвуда — страхование детей. За умеренную плату мы будем страховать их на все случаи жизни. В Сикомбе примерно пятнадцать тысяч потенциальных клиентов.
Бетти задумалась.
— После того как ты занимался только богатыми клиентами, думаешь, тебе это понравится?
— У меня не было выбора. Это, в некотором роде, вызов.
— Значит, ты директор. И сколько же тебе прибавили?
Кен скривился.
— Ставка та же самая, но добавляется пятнадцать процентов комиссионных. Стернвуд не делает подарков. Если его предположения верны — а я думаю, что это так, — это может обернуться крупной суммой.
— Какой же именно?
— У меня не было времени подсчитать. Все будет зависеть только от меня. Бетти вздохнула:
— Когда ты начинаешь?
— Контора готова. Начинаю завтра. Меня, правда, смущает одно обстоятельство, но с этим ничего…
Бетти взглянула на него:
— Мне кажется, тебя многое должно смущать. Так что же тебя смущает?
— У Стернвуда есть дочь. Она должна работать вместе со мной. По его словам, в страховом деле она так же компетентна, как и я. Она будет заниматься в конторе делами, а я буду ходить по домам. Не очень-то приятно работать с дочерью Стернвуда. Придется крутиться изо всех сил, и хотя я не собираюсь бездельничать, все-таки…
— А какая она, Кен?
— Не знаю. Расскажу после того, как завтра увижу.
— Пошли к столу.
Во время еды Бетти сказала:
— Мне кажется, она должна быть соблазнительной.
Кен посмотрел на нее и увидел, что Бетти была явно озабочена.
— Если она похожа на отца, то должна быть монстром. Что тебя волнует, дорогая? Бетти улыбнулась:
— Я ведь только спросила.
— — Меня вот что волнует, — продолжал Кен. — Это будет шпион в конторе… У меня могут быть неприятности, если она меня невзлюбит или я сам сделаю промашку. Нет нужды говорить, что Стернвуд — настоящая сволочь. Если его дочь на меня накапает, я окажусь без работы и Стернвуд внесет меня в черный список. Это неприятно.
— Дорогой… Ты ведь знаешь, что прекрасно справишься. — Бетти положила свою руку на его. — Верно?..
— Такого супа я никогда еще не ел. После ужина Бетти сказала:
— Ты, вроде, предлагал проверить, на месте ли спальня?
Кен сразу же отодвинул стул.
— А посуда? — сказал он, поднимаясь.
— К черту посуду! Пропади она пропадом!
* * *
Парадиз-Сити уже давно стал городом миллионеров — самым дорогим и самым шикарным городом в мире. Расположенный в тридцати милях от Майами-Бич, Парадиз-Сити требовал большого количества обслуживающего персонала. Армия тех, кто обслуживал толстосумов, проживала в Сикомбе, менее чем в двух милях от города.Сикомб чем-то напоминал западный Майами: обшарпанные дома без лифта, третьеразрядные рестораны, грязные бары, куда приходят выпить ловцы моллюсков. И повсюду — негры.
Новая страховая контора находилась на Сивью-роуд, в самом центре Сикомба.
Легко выбрав место для стоянки, Кен Брэндон вышел из машины и некоторое время постоял на тротуаре, разглядывая свою новую контору.
Она выглядела неважно, но Кен уже свыкся с мыслью, что больше не будет работать со сливками общества Парадиз-Сити. Его нынешние клиенты едва сводят концы с концами. Им и в голову не придет зайти в контору, как и в любое другое учреждение.
Под прицелом глаз владельцев соседних магазинчиков Кен открыл дверь и вошел.
Он оказался перед длинной стойкой, за которой на сравнительно большом пространстве располагались ящики для картотеки и письменный стол с пишущей машинкой и телефоном. Все имело вид купленного по случаю, что, видимо, так и было.
"И здесь, — подумал он, — будет работать дочь Стернвуда». Подняв крышку стойки, он прошел через комнату к двери со стеклянной табличкой. На ней черными буквами было написано его имя: «КЕН БРЭНДОН, ДИРЕКТОР». Он остановился, чтобы лучше рассмотреть табличку. Это, впрочем, не доставило ему никакого удовольствия. На двери его прежнего кабинета его имя было написано золотыми буквами.
Он повернул ручку и вошел в маленькую комнату. Старый письменный стол, вращающееся кресло, два стула. На полу — убогий ковер. Маленькое окошко выходило на очень шумную главную улицу. На столе: телефон, портативная пишущая машинка, пепельница, блокнот.
Он остановился, еще раз окинул взглядом свое новое царство и почувствовал себя подавленным. Он привык к кондиционированному воздуху, а здесь — духота и затхлость. Он подошел к столу, постоял возле него немного, затем направился к окну и раскрыл его настежь. В комнату сразу же ворвались шум и голоса.
Он говорил Бетти, что его назначение — это вызов. Он горько улыбнулся. Вызов! Стернвуд просто сменил ему декорации.
И тут Кен услышал шаги в соседней комнате и подошел к двери. Высокая, лет двадцати пяти девушка только что вошла. Кен с интересом оглядел ее.
Сначала он подумал, что это первая клиентка. По одежде такое можно было предположить: кофточка, украшенная красным сердцем в том месте, где находится ее собственное, застиранные джинсы в обтяжку.
Брэндон смотрел на нее, раскрыв рот от изумления. Вот это девочка! Длинные светлые волосы, падающие на плечи, похоже, мылись очень редко, но это только добавляло ей чувственности. Глаза — огромные, зеленые, как море. А лицо! Высокие скулы, маленький короткий нос и большой рот с пухлыми губами. Кен скользнул взглядом по ее фигуре. Груди, похожие на две половинки ананаса, туго обтянуты кофточкой. Ноги, длинные, стройные, как у великолепного чувственного молодого животного.
— Привет, — сказала она. — Вы, должно быть, Кен Брэндон? — Подняв крышку стойки, она подошла к нему.
«Черт возьми! — подумал Кен. — Похоже, что это дочь Стернвуда!»
— Да, — ответил он. — А вы — мисс Стернвуд? Она кивнула и улыбнулась, продемонстрировав зубы, которые могли бы свести с ума шефа отдела рекламы фирмы, производящей зубную пасту.
— Ну что за крысиная нора! — Она осмотрелась, подошла к письменному столу и взглянула на пишущую машинку. — Ну и рухлядь!
Кен неуверенно начал:
— Ваш отец… — Потом замолк.
— Мой отец! — Она произнесла эти слова с явным пренебрежением, затем уселась за письменный стол, сняла трубку и набрала номер. Когда ее соединили, она сказала:
— Это мисс Стернвуд. — После небольшой паузы продолжила:
— Папа! Я уже пришла. Если ты думаешь, что я вздумаю ломать себе ногти, печатая на этой рухляди, то ты глубоко ошибаешься! Мне нужна электрическая машинка. Позаботься, пожалуйста, об этом! — Когда она выслушала ответ, ее лицо стало каменным. — Не рассказывай сказок, папа. Я тебе ясно сказала: или ты мне ее доставишь, или я смоюсь!
Она положила трубку. У Кена вылезли глаза из орбит. Он не мог себе даже представить, что кто-то, пусть даже дочь, может так разговаривать с Джефферсоном Стернвудом.
— Одно дело сделано, — сказала она. — А на что похож ваш письменный стол?
— Ничего… Нормально… Она поднялась, прошла мимо него и заглянула в соседнюю комнату.
— Вы же не сможете работать в этой духовке!
— Ничего… Это…
Она вернулась к своему столу и снова набрала номер.
— Дайте мне мистера Стернвуда, — произнесла она. Снова пауза, затем она воскликнула:
— Папа, я не буду работать в этой гнусной дыре без кондиционера! Мне нужны два маленьких кондиционера. Ты… Что-о-о?! Папа, ты понимаешь, что говоришь? Если ты этого не сделаешь, я все пошлю к черту! — Она повесила трубку и подмигнула Кену:
— Он все сделает.
Кен глубоко вздохнул:
— Мистер Стернвуд явно питает к вам слабость, мисс Стернвуд. Она рассмеялась:
— Он с детства выполняет все мои желания. Отчаянно ругается, но выполняет. — Она поднялась. — Зовите меня Карин.
У него было такое ощущение, что она изучает его, и под ее пристальным взглядом ему стало неловко.
— Не думаете ли вы заниматься делами в Сикомбе в таком виде? — спросила она.
Кен округлившимися глазами посмотрел на нее, потом опустил глаза на свой костюм из тонкой темно-серой ткани, темный галстук, белую рубашку и сверкающие туфли. Еще утром, одеваясь, он внимательно осмотрел себя в зеркале в ванной и пришел к выводу, что вполне соответствует требованиям, предъявляемым к молодым перспективным руководящим кадрам страховой компании.
— А что? — спросил он, не понимая.
— Если вы будете в этом костюме ходить по негритянским домам, вам даже двери никто не откроет! Оденьтесь, как я. Вам надо вернуться домой и переодеться. Это мое мнение. Патрон, конечно, вы, но в этой дыре вы не добьетесь успеха, если не будете похожи на моего дорогого папу. Согласны?
Кен посмотрел на нее, подумал и пришел к мысли, что она права. Высший свет Парадиз-Сити остался в прошлом. Нужно приспосабливаться к новым условиям.
— Вы правы. Через час я вернусь.
Он покинул контору и поехал домой. Всю дорогу он думал о Карин. Что за девчонка! Как она разговаривает со своим отцом! Потом он подумал о себе: будь осторожен, Брэндон! Ты женат на лучшей из женщин! За четыре года ты ни разу не посмотрел на другую. Дочь Стернвуда великолепна, но именно поэтому нужно быть осторожным.
Бетти уже ушла на работу, когда он вернулся домой. Кен прошел в спальню, достал из шкафа старые джинсы, майку и спортивные туфли и переоделся. В этой одежде он обычно работал в саду. Посмотрел на себя в зеркало. Это больше в духе Сикомба, подумал он, но безукоризненная прическа не соответствует костюму. Он взъерошил волосы. Это было все, что он мог сделать.
Садясь за руль, он размышлял. Эта девчонка умна. Следует подумать, как показать себя в лучшем свете. Ну а теперь за работу. Не доехав до конторы, он припарковал машину на Трумэн-стрит. На обеих сторонах этой шумной улицы располагались жалкие хибары, в которых жили черные. Он пошел от двери к двери, рассказывая негритянкам о будущем их детей. Большинство женщин после первых минут недоверия приглашали его войти и внимательно выслушивали. Разговаривая с ними, он понял, что идея Стернвуда не просто идея. Это великолепная идея. Эти женщины сразу заинтересовывались. Дети были для них самым дорогим в жизни.
— Приходите еще раз вечером. Я поговорю с мужем.
Три женщины, которые были явно не глупы, сразу же подписали полисы и заплатили по десять долларов. Таким образом, к обеду у Кена было три заключенных договора и еще десять вероятных. Полный оптимизма, он вернулся в контору. Еще с порога на него повеяло прохладой.
Карин печатала на машинке. Увидев его, она прекратила работу и широко улыбнулась.
— У меня два контракта, — объяснила она. — А у вас?
— Три и десять в перспективе. Значит, вы получили новую машинку и у нас кондиционированный воздух. Вы совершили чудо!
— Это чудо сделал папа. Весь секрет в том, как к нему подступиться. А я это умею.
Протянув ей три контракта, он взглянул на Карин и почувствовал, как его охватывает желание. Такого с ним не случалось с того времени, как он женился на Бетти. Он был смущен.
— Ваш отец очень мудрый, — сказал он. — Его идея замечательная.
— Да, в этом плане он умен. — Она просмотрела контракты и положила их на стол. — Я умираю от голода. А вы?
— Я останусь. По-моему, лучше не закрывать контору на перерыв. Кто-нибудь может зайти по делу. Я хочу попросить вас принести мне что-нибудь перекусить.
— Хорошо. Я скоро вернусь.
Она нырнула под стойку и вышла из конторы.
Кен проводил ее взглядом. Чувственное покачивание обтянутых джинсами бедер еще больше возбудило его. После ухода девушки контора показалась ему совершенно пустой.
Он оставил дверь кабинета полуоткрытой и сел за свой рабочий стол. Некоторое время Кен смотрел в пространство, потом позвонил Бетти в клинику доктора Хайнца.
— Ты можешь со мной поговорить? — спросил он.
— Только покороче, дорогой, — живо ответила Бетти. — Как дела?
— Все хорошо, но появилось непредвиденное обстоятельство. Сегодня вечером мне нужно повидаться с десятью потенциальными клиентами. Дело в том, что мужчины на работе, и жены не могут без них подписать контракты. Я вернусь поздно. Не жди меня раньше десяти.
— Я приготовлю тебе что-нибудь холодное. — Вопросы питания никогда не были проблемой для Бетти. — Значит, все хорошо?
— Да, нормально. А у тебя?
— Как всегда. — После паузы она спросила:
— Ну, а как дочь Стернвуда? Кен ожидал этот вопрос.
— Она выглядит неплохо. — Он старался говорить безразличным тоном. — Детали я расскажу тебе вечером.
— Она похожа на монстра? Кен глубоко вздохнул.
— Нет, нет. Я был удивлен, но она довольно мила. Однако совсем не в моем вкусе.
Едва он это произнес, как сразу спохватился. Прожив четыре года с Бетти и зная ее проницательность и ум, он сообразил, что более идиотского ответа не могло быть.
— Ну, это что-то новое, Кен. — Голос у Бетти стал ледяным. — Я не знала, что у тебя особый вкус.
— Мой вкус — это ты. Я просто хотел сказать, что…
Что же он хотел сказать?
— Мне нужно заканчивать, — заявила Бетти. — До вечера.
Кен глубоко вздохнул и снова уставился в пространство. Его мысли вернулись к Карин Стернвуд. Не надо было соглашаться на это повышение. Его прежняя секретарша, которую Бетти знала и любила, была толстой умной женщиной средних лет. Он сожалел, что у него не хватило решимости ответить Стернвуду, что либо он остается на прежнем месте и работает с богатыми людьми, либо увольняется. Но откуда он мог знать, что столкнется с такой девушкой, как Карин. Инстинктивно он чувствовал, что она из тех, для кого секс не проблема. Если он захочет ее, она не откажет. Мысль о том, что она отныне постоянно будет находиться рядом с ним, смущала его: одни в этой конторе!..
Он провел влажной ладонью по волосам. Будь осторожнее, Брэндон!
Потом, постаравшись отвлечься от мыслей о Карин, он начал обдумывать пришедшую ему идею.
Кен вернулся домой в 22.45 голодным, жаждущим, запаренным… и торжествующим. Из десяти клиентов, которых он посетил, восемь подписали контракты, остальные, похоже, также подпишут, но им нужно время на размышление.
Его комиссионные от заключенных контрактов составили сто девяносто пять долларов за один день, а он только начал. Да, думал он, ставя машину в гараж, Стернвуд хитер.
Пока Карин обедала, он набросал проспект, в котором простыми словами объяснялись гарантии, которые страховая компания предоставляла детям. Этот проспект он обсудил по телефону с коммерческим директором — главой фирмы, и тот его одобрил.
Он проглотил две сосиски, которые принесла Карин, потом сказал ей, что будет отсутствовать всю вторую половину дня, и отправился в местную школу. Там он поговорил с директором, молодым стройным негром, который благосклонно отнесся к его предложениям.
— Может, это и будет напрасно. — сказал Кен, — но попробовать стоит. Если я не ошибаюсь в предположениях, помещения моей конторы не хватит. Я вас вот о чем прошу: вы не возражаете, если я на один вечер использую школьный актовый зал, чтобы поговорить с родителями ребят? Могу я рассчитывать на вашу помощь?
Директор, не колеблясь, ответил:
— Разумеется, мистер Брэндон. Я с радостью вам помогу, но вы позволите внести предложение? Если вы надеетесь на активное участие родителей, то вы ошибаетесь. Я знаю их и уверен, что вечернее собрание окажется неудачным. Отцы работают весь день и не захотят еще раз выходить из дома. Лучшим временем для собрания будет воскресенье, часа в четыре дня. Они пообедают, отдохнут — и все придут.
Кен поморщился.
Ему придется пожертвовать собственным выходным, но он, понимая, что директор прав, согласился.
— Хорошо. Проведем собрание в воскресенье. Они поговорили еще некоторое время. Директор назвал ему имена и адреса четырех черных подростков, на которых можно было положиться. Они за несколько долларов разнесут проспекты по домам.
Затем Кен позвонил местному владельцу типографии, и тот пообещал ему к среде напечатать три тысячи проспектов.
Удовлетворенный проделанной работой, он вернулся в контору. Усевшись за стол Карин, он рассказал ей о том, что сделал.
— У вас есть планы на воскресенье? Мне нужна ваша помощь, — сказал он в заключение. — Только не говорите, что у вас свидание.
— У меня действительно свидание, но это не важно. Я думаю, ваша идея замечательна. Папа будет доволен. — Она улыбнулась. — У меня, кстати, и сегодня вечером очень важное свидание, а до этого времени я в вашем распоряжении.
— Спасибо. Думаю, что сумею обойтись и без вас, — ответил Кен.
Он проводил ее взглядом и вновь почувствовал возбуждение. После ее ухода контора снова показалась ему пустой.
Вернувшись домой, он прошел в гостиную. Бетти смотрела телевизор, но выключила его сразу же, как только он появился. Она сначала улыбнулась, потом улыбка исчезла с ее лица.
— Кен! Ты что, в таком виде был на работе?
— Это новый подход к делу, — усмехнулся он. — Пиво есть? Я умираю от жажды!
— Все готово. — Она жестом указала на стол. — Пиво я сейчас принесу.
Он уселся за стол и принялся за еду. Вернулась Бетти, поставила банку пива на стол и села напротив него.
— Рассказывай.
Не отрываясь от еды, он подробно рассказал обо всем, что делал в течение дня. Правда, о Карин он умолчал и не сказал, что ему придется работать в воскресенье. Они всегда в этот день отдыхали вместе. Он решил сообщить эту неприятную новость чуть позже.
— Я уже заработал сто девяносто пять долларов комиссионных. Что ты на это скажешь?
— Прекрасно! Я знала, что у тебя все пойдет отлично, дорогой. — Она замолчала, потом после паузы продолжила:
— Но зачем ты так оделся?
— Когда я появился в конторе, то был ошарашен. Это настоящая дыра! И я понял, что моя одежда не соответствует обстановке, — сказал Кен. — Потом появилась Карин, одетая Бог знает во что, и я сразу же вернулся домой, чтобы переодеться.
— Карин?
— Да. Дочь Стернвуда. — Кен откинулся на спинку стула. — Я сыт, чего мне для полноты ощущений и не хватало. Пойдем спать? Уже поздно, а завтра у нас обоих трудный день.
— Расскажи мне о ней, — попросила Бетти, не шелохнувшись.
— Я тебе говорил. Она похожа на отца. Умная и доброжелательная.
— А как она выглядит?
Он ответил как можно равнодушнее:
— Современная девушка, каких тысячи на улицах. Обычная униформа: джинсы в обтяжку, майка, грязные волосы.
Он посмотрел на безукоризненный туалет жены: блестящие волосы, аккуратная косметика даже в этот поздний час, простое, но элегантное платье. Кен подумал о Карин, от которой секс исходил с силой лазерного луча.
— Хорошенькая?
— Если не присматриваться, то да. — Теперь подошел деликатный момент. — Я забыл тебе сказать об одном, дорогая. Собрание в школе будет в четыре часа в воскресенье.
Бетти взглянула на него, широко раскрыв глаза.
— В воскресенье? Но послушай, Кен! Ты что, забыл? Это же годовщина свадьбы Мери!
Очень неудачно, что их пригласили именно в это воскресенье, так как его присутствие в зале, куда явятся потенциальные клиенты, было необходимо. К Мери он пойти не сможет. Кен посмотрел на Бетти.
— Я совершенно забыл! Мне жаль, но нет никакой возможности заполучить школьный зал в другое время, кроме воскресенья.
— Но ты не можешь так поступить с Мери! Мери была старшая сестра Бетти, с характером властным и самолюбивым. Кен ее терпеть не мог. Ее муж, адвокат, тоже был ему несимпатичен. У них был большой импозантный дом в Форт-Лодердейле. Кен вспомнил, что они должны были поехать к ним на празднование годовщины свадьбы. По этому случаю их пригласили на обед, а также на ужин с фейерверком.
— Проспекты уже печатают, дорогая. Мне действительно неловко.
Бетти бросила раздраженно:
— Но Кен!
— Я действительно не могу отменить собрание, дорогая. В воскресенье единственная возможность.
— Когда закончится собрание?
— Ну, начнется оно в четыре часа. Все зависит от того, как оно будет проходить. В принципе, думаю, часам к семи я освобожусь.
— Значит, ты успеешь на фейерверк. Кен подумал, что Мери и Джек могут обидеться, и потому согласился.
— Ладно, а ты пойдешь?
— Пойду, разумеется. Все это закончится не раньше полуночи. Ты обязательно должен появиться. Мери и Джек хотели нас видеть.
Кен подавил вздох.
— Я приеду сразу же после собрания.
Бетти расслабилась.
— Я объясню им, почему ты занят. То, что ты директор, произведет на них впечатление. Она поднялась и начала убирать со стола.
— И часто ты теперь будешь задерживаться?
— Надеюсь, что нет. Дело в том, как я тебе говорил, что мужчин, которые должны подписывать контракты, вечером на собрание не вытащишь. Они после работы валятся с ног от усталости. Поэтому собрание в воскресенье все упростит. Если оно пройдет успешно, причин задерживаться в дальнейшем не будет. Но посмотрим.
— А стоит ли? — вдруг спросила Бетти.
— Что стоит?
— Стоит ли работать так долго? Кен, я практически не буду тебя видеть.
Он обнял ее.
— Посмотрим, дорогая. Возможно, мне и придется много работать. Но это самый крупный шанс в моей жизни, и все начинается хорошо. Я уже сделал сто девяносто пять долларов.
— Не в деньгах счастье.
— Но они помогают все-таки, не правда ли?
В постели, когда Бетти уже заснула, Кен продолжал бодрствовать. У него перед глазами возникла Карин. И только на рассвете, когда за окном начало сереть, он погрузился в беспокойный сон.