Страница:
Не успела Миднайт ответить ему, как менестрель повернулся и растворился в толпе.
Жизнь на рынке быстро вернулась в привычное русло, а мясник обратился к Миднайт:
– Похоже, я перед тобой в долгу. Что ты скажешь по поводу месячного запаса отборного мяса из лавки Бэрдмира?
Чародейка улыбнулась.
– Благодарю тебя, но я бы довольствовалась более скромным даром, – вежливо ответила она. – Я исследовательница и хотела бы знать, как бывший храм Вейкин превратился в лавку мясника.
– Очень просто, – сказал Бэрдмир. – Ратуша продала мне здание.
На лице чародейки отразилось неподдельное удивление. Такого ответа она не ожидала. Но Миднайт быстро опомнилась и продолжила расспрашивать мясника.
– И от почитателей Девы Свободы не осталось никаких артефактов или книг?
– А, – сказал Бэрдмир, чувствуя, что наконец-то раскусил любопытную посетительницу, – так ты коллекционируешь древности?
Миднайт улыбнулась, заметив, что Квиллан так и вертелся вокруг них, явно прислушиваясь к разговору.
– Да, – сказала чародейка, специально повысив голос. Юноша смутился и отвернулся.
Мясник кивнул и повел Миднайт и Квиллана к задней части дома, в котором когда-то располагался храм. Они прошли несколько комнат, превращенных в склад, и вышли к лестнице. Бэрдмир взял факел и повел чародейку и ее юного провожатого вниз.
Когда Миднайт сошла с лестничной площадки и оказалась в маленькой грязной комнатушке, набитой вещами из бывшего храма, ей сразу же ударил в нос запах плесени. На грязном неровном полу сырого подвала валялись пустые упаковочные ящики и промокшие гроссбухи.
– Понимаете, кое-что из оставшегося я продал, – сказал Бэрдмир, смахивая с лица паутину. – Но многие вещи не представляли ни для кого никакого интереса. Конечно, уничтожить их было бы святотатством, поэтому я храню их здесь, внизу. Кое-кто пытался их забрать, но я им не позволил. Это было бы неправильно.
Миднайт отодвинула в сторону ящик и оторопела от удивления, обнаружив, что оказалась лицом к лицу с красивой белокожей женщиной. Через секунду она поняла, что это статуя Вейкин, богини Торговли. У ног богини лежал один из золотых львов, когда-то украшавших ее храм.
Чародейка вытащила из дорожной сумки янтарно-желтый шар и поднесла магический предмет к статуе. Она понимала, что Бэйн наверняка изменил форму Камня Судьбы и хорошо его замаскировал.
Но когда шар коснулся статуи, ничего не произошло. Чародейка с трепещущим от волнения сердцем тщательно проверила весь подвал. Но каждый раз, когда она прикасалась к какому-нибудь храмовому предмету, результат был один и тот же. Магический шар оставался темным и целым.
Бэрдмир и Квиллан смотрели, как Миднайт сновала по подвалу.
– Тебе что-нибудь понравилось? – спросил в конце концов мясник, заинтересовавшись желтым шаром в руке волшебницы.
Миднайт убрала шар и с явным разочарованием ответила:
– К сожалению, нет.
Бэрдмир понимающе кивнул:
– А что именно ты ищешь?
Волшебница вымученно улыбнулась:
– Сама не знаю. Но как только увижу это, сразу пойму.
Покидая магазин, Миднайт поблагодарила Бэрдмира за терпение. Черноволосая чародейка и ее провожатый снова вышли на улицу.
– Что это было? – спросил Квиллан Денсери с притворной беззаботностью. – Тот желтый шар, которым ты размахивала. Он волшебный?
– Никаких вопросов, – твердо сказала Миднайт. Она остановилась и схватила темноволосого юношу за руку. – Сколько раз я должна говорить, что тебе лучше ничего не знать. Куда мы сейчас идем?
– Почти подошло время вечерней трапезы. Я думал, мы могли бы заскочить в таверну «Темная Жатва» и немного перекусить…
Миднайт еще сильнее сжала руку молодого парня.
– Квиллан, учитывая, какие деньги я тебе плачу, я рассчитываю, что ты будешь относиться ко мне серьезно. Я не собираюсь бесцельно бродить по харчевням, вместо того чтобы…
Парень вырвался из рук Миднайт.
– Для исследовательницы ты слишком нетерпелива.
Миднайт промолчала.
– Мне удалось узнать, что почитатели Ваала, бога Убийства, встречаются почти каждую ночь в игорных комнатах «Темной Жатвы», – огрызнулся Квиллан, потирая руку. – Если ты ищешь что-нибудь особенное, а я думаю, что это именно так, тогда ты должна зайти туда.
– Возможно, я в тебе ошибалась, – осторожно заметила Миднайт, пытаясь не выдать охватившее ее волнение. Ваал был союзником Миркула, а Бэйн выкрал Камни с помощью бога Смерти. – Хорошо, идем в «Темную Жатву».
Они прошли три квартала на юг, а потом свернули на восток к таверне. Миднайт посмотрела вверх на ослепительное светило – с тех пор как они появились в Тантрасе, оно не сдвинулось с места Солнце не заходило двадцать четыре часа в сутки, как и предупреждал ее в порту дозорный.
Переведя взгляд на таверну, чародейка совершенно не удивилась виду мрачного, приземистого здания черного цвета с кроваво-красной полосой. «Темная Жатва», несомненно, ласкала в этом пестром торговом городе взор шпионов Черного Властелина и почитателей Ваала, Покровителя Убийц.
Но когда Квиллан взялся за дверную ручку таверны, Миднайт поняла, как глупо заходить туда, где часто бывают союзники бога Раздора.
– Я передумала, – сказала черноволосая чародейка своему провожатому. – Мы не будем ужинать здесь. Если нам ничего не удастся разузнать в другом месте, мы ведь всегда можем вернуться.
Юноша вздрогнул и отвернулся.
– Как скажете, миледи. По пути в другую таверну мы могли бы свернуть на юг и пройти через руины храма Сьюн.
При упоминании имени богини красоты Миднайт вспомнила об Адоне. И впервые после ухода из «Ленивой Луны» чародейка обрадовалась, что отправилась проверять храмы в одиночку, без своих друзей.
Квиллан повел Миднайт по извилистым переулкам, и через десять минут они уже стояли в разрушенном храме.
– Он выгорел дотла несколько недель назад, – сказал юноша, глядя на груду обгоревших бревен. – Говорят, жрецы сами разрушили храм, назло тормитам. Сьюниты после катастрофы сразу же покинули город.
Миднайт, держа в руках янтарный шар, обошла руины, но снова испытала разочарование. Ничего не обнаружив, она повернулась к Квиллану и спросила:
– Почему сьюниты ушли?
– По правде говоря, я не знаю, – ответил темноволосый юноша. – Но это, наверное, можно выяснить. Тут неподалеку есть курранская харчевня, которую многие называют «Заплетающийся Язык». Несколько наводящих вопросов, и мы сможем узнать все, что вас интересует.
Миднайт покачала головой:
– Еще одна харчевня? Мне кажется, ты хочешь отвести меня туда только для того, чтобы я накормила тебя ужином. – Квиллан поежился, и чародейка, улыбаясь, продолжила: – Хорошо. Идем в «Заплетающийся Язык».
Квиллан повел Миднайт на запад, к небольшой харчевне, расположенной в нескольких кварталах от гавани. Пронзительный смех слышался уже за квартал, а сама харчевня была переполнена. Чтобы занять место у стойки, Миднайт пришлось протиснуться между двумя отдыхавшими после службы стражниками. Квиллан встал позади нее.
Чародейка посмотрела на смуглого жилистого мужчину за стойкой и улыбнулась. Много времени прошло с тех пор, как она странствовала в одиночку и часто наведывалась в такие же шумные, зловонные харчевни, как эта. И хотя она хорошо знала правила «этикета», которые нужно выполнять, чтобы завоевать доверие грубых, неотесанных мужланов, Миднайт чувствовала себя не в своей тарелке. Ей просто хотелось задать вопросы, получить на них ответы и спокойно уйти. Всего три месяца назад, когда она считала себя «отчаянной» искательницей приключений, такая мысль привела бы ее в ужас.
Пока Миднайт предавалась своим мыслям, хозяин харчевни положил локти на стойку и наклонился к чародейке. Его зловонное дыхание и налитые кровью глаза мигом вывели ее из состояния задумчивости.
– Ты что, умрешь, если что-нибудь закажешь? – проворчал мужчина.
– Все зависит от того, какую отраву ты подсовываешь вместо эля, – не моргнув глазом, заметила Миднайт.
Мужчина слегка наклонил голову:
– Боишься, что я напою тебя и ты не устоишь перед моими чарами?
Хотя Миднайт сразу поняла, что еще не утратила былого остроумия, она быстро устала от этой словесной перепалки. Она предпочла бы поскорее выведать нужные ей сведения, но понимала, что ничего не узнает, если немного не подыграет хозяину харчевни.
– В таком случае я предпочла бы умереть, а не напиться, – хихикнула она.
– Или напиться до смерти! – буркнул один из стражников, сидевших рядом с Миднайт, и зашелся в приступе безудержного смеха. Однако вскоре он заметил, что, кроме него, никто больше не смеется.
Миднайт промолвила с легкой усмешкой:
– Дай мне двойную порцию того, что он пьет. Тогда, наверное, ты сможешь мне кое-что рассказать.
– Я многое могу тебе рассказать, – пробормотал хозяин харчевни, вытаскивая из-под стойки большую красную бутылку. Оба воина согласно забормотали.
– Уверена, что можешь, – вздохнула Миднайт. – Но меня интересует одно сгоревшее здание в нескольких кварталах отсюда. Мне кажется, что когда-то это был храм Сьюн. Интересно, почему сьюниты покинули такой прекрасный город, как Тантрас? Ведь они почитают красоту.
Хозяин, прижав бутылку к груди, засмеялся:
– Я помню их. Они частенько захаживали сюда в своих смешных одеяниях. Странно себя вели и все время разговаривали как проклятые поэты. Я пускал их только потому, что у них всегда водились деньжата.
– По-видимому, их у сьюнитов было довольно много, – заметила Миднайт, проводя рукой по жирной стойке. – Но я все равно не понимаю, почему они покинули город.
Хозяин фыркнул:
– Полагаю, трудно тягаться с храмом, в котором живет сам бог. Как только появился Торм, прихожане перестали к ним ходить, а те глупцы, которые все еще почитали…
Оба стражника, роняя стулья на пол, вдруг вскочили и уставились на хозяина харчевни. Все вокруг застыли. Стражник, стоявший справа от Миднайт, положил руку на рукоятку меча. От избытка выпитого он нетвердо держался на ногах.
Миднайт посмотрела на хозяина харчевни и увидела, что его лицо мгновенно приняло замкнутое выражение. Он взял бутылку спиртного и вылил ее содержимое на пол.
– Кажется, бутылка пуста, – сказал хозяин. – Вас интересует еще что-нибудь?
– Только хорошо приготовленная пища для меня и моего племянника, – сказала ему Миднайт.
Черноволосый юноша понял намек.
– Квиллан Денсери, – весело представился парень, хватая одного из стражников за руку и горячо ее пожимая.
– Денсери, – безучастно пробормотал стражник. – Кажется, я когда-то знал твоего отца. Хороший был человек. Прекрасный солдат. Это твоя родственница?
– Моя тетя со стороны матери, – сказал Квиллан. Он постучал по своей голове и подмигнул. – Она исследовательница. Сами знаете, какие они.
Стражник посмотрел на Миднайт, засмеялся и отвернулся. Харчевня вновь ожила и зашумела, а чародейку с ее провожатым посадили за стол. Заказывая еду, Миднайт не отрывала глаз от стражников, но те даже не смотрели в ее сторону.
Поев, они вышли на улицу, и Квиллан повел Миднайт к небольшому безликому и заброшенному зданию недалеко от харчевни.
– Здесь когда-то собирались почитатели Ильматера, бога Страдания, – сказал юноша. – Город обложил храм налогом, о выплате которого жрецы не могли даже мечтать. Когда они не смогли расплатиться, городские стражники отправили их в приют для бедных. Некоторые из них с тех пор так и живут в приюте.
Миднайт вспомнила бездомного, который набросился на нее со штырем, и вздрогнула.
– Что за налоги? – тихо спросила чародейка.
Квиллана передернуло.
– Как только стало известно, что в городе появился Торм, сюда со всего Фэйрана потекли тормиты, которые положили в казну храма целую тонну золота. Конечно, городской управе тоже кое-что перепало. Через некоторое время власти велели, чтобы почитатели Ильматера платили такие же налоги, как и тормиты, или же убирались из города. Можно догадаться, что произошло.
– Как странно, – заметила чародейка, поворачиваясь к своему провожатому. – В некоторых местах храмы освобождаются от уплаты налогов. Здесь же с помощью налогов их разрушают. – Миднайт на секунду остановилась, чтобы собраться с мыслями. – Как далеко отсюда святилище Мистры? – наконец спросила она.
– Совсем недалеко, – весело ответил Квиллан. – Это в южной части города, около гарнизонов.
Квиллан и чародейка довольно долго спускались по покатому склону и вышли на узкую заросшую тропинку, которая вывела их прямо к святилищу Мистры.
Храм представлял собой простой круг из камней, окруженный грубой стеной высотой в несколько футов, с несколькими входами, расположенными по окружности на одинаковом расстоянии друг от друга. Миднайт велела Квиллану оставаться на месте, а сама обошла святилище, рассматривая его со всех сторон. Затем она вошла в круг и встала перед небольшой белой статуей богини Магии, установленной в центре, под аркой. Миднайт очень хотелось сначала помолиться, но она чувствовала, что не сможет преклонить колени, не проверив сначала святилище янтарным шаром. Она выбежала из каменного круга и остановилась.
– Ты давно уже не ребенок, – прошептала она сама себе. Чародейка вытащила шар и снова подошла к святилищу. Когда они приблизилась к арке, шар завибрировал.
«Это, наверное, остатки заклятий, наложенных много лет назад», – подумала Миднайт. Черноволосая чародейка отвернулась от святилища. Ее взор привлекла большая колокольня вдалеке.
– Что это? – спросила она проводника, показывая на башню.
– Там когда-то любили играть дети, – подавляя зевок, сказал Квиллан. – По легенде, этот колокол сделал великий волшебник Эйлен Аттрикус. Он был одним из основателей Тантраса. Говорят, что, когда Аттрикус умер сто лет назад, ему уже было около тысячи лет. – Юноша поднял небольшой камень и бросил его вниз. – Он сам отлил колокол и своими руками возвел башню, камень за камнем, – продолжил Квиллан. – Затем он наложил магическое заклятие, не позволяющее никому из смертных звонить в колокол. Он выгравировал на колоколе какое-то пророчество, но его не смогли разгадать даже ученые из города. – Черноволосый юноша вздрогнул и подавил очередной зевок. – Я знаю только, что колокол висит там уже сотни лет. Говорят, один раз он звонил и каким-то образом спас город, но я в это не верю.
– Почему? – спросила Миднайт.
– Потому что в это верят одни чародеи, а они никогда не скажут правды, – рассмеялся юноша.
Чародейка нахмурилась.
– Я хочу посмотреть на колокол, – решительно – сказала она.
Квиллан присвистнул и задумался.
– Он находится в запретной зоне, где стоят воинские гарнизоны. Солдаты обычно туда никого не пускают. – Он остановился и улыбнулся. – Но они знают меня благодаря моему отцу. У нас с вами темные волосы и смуглая кожа. Возможно, мы сможем пробраться внутрь, если снова сыграем в тетю и племянника.
– Тогда пошли, – сказала Миднайт.
– Тут есть одна проблема, – безучастно сказал Квиллан, его рука легла на плечо Миднайт. – Морран Лайзмор, командир, который пропустил бы нас, уехал из города до завтрашнего вечера. Если я попрошу кого-то другого, посыплются вопросы, на которые вы наверняка не захотите отвечать. – Юноша попытался подавить третий зевок, но не сумел.
Миднайт скинула его руку и отвернулась.
– Сейчас мы не решим эту проблему, – вздохнула она. – Тебе лучше отдохнуть. И постарайся отыскать нам на завтра лошадей. Пешком мы далеко не уйдем.
Когда Квиллан повернулся и направился домой, Миднайт положила руку ему на плечо и сказала:
– Спасибо за помощь, племянничек. Встретимся за завтраком в «Ленивой Луне».
– Хорошо, миледи, – беззаботно сказал темноволосый парень. – Кстати, обзаведитесь маской для сна. С непривычки вам, наверное, будет тяжело заснуть при постоянном дневном свете.
До трактира они шли более часа. Квиллан попрощался с чародейкой и ушел. Не найдя в комнате, которую она делила с воином, никаких сообщений от Адона и Келемвара, чародейка постаралась расслабиться и уснуть.
Миднайт пролежала около часа в кровати, но солнечный свет никак не давал ей погрузиться в сон. В конце концов она оделась и пошла искать хозяина трактира. Подобострастно улыбающийся мужчина, которого звали Фаресс, отыскал чародейке маску для сна и продал по цене кружки пива – весьма дорого за лоскут грубой материи с веревочкой.
Перед сном Миднайт решила повторить заклинания из своей книги. Но ей ничего не лезло в голову, и она села за маленький стол в углу комнаты и написала записки Келемвару и Адону. Затем она легла спать и, хорошо выспавшись, проснулась от громкого стука в дверь.
– Миледи, это Квиллан Денсери, – выкрикнул голос по ту сторону двери. – Вы проспали.
– Через минуту спущусь, – пробормотала Миднайт и начала спешно одеваться.
Чародейка и ее проводник продолжили свои поиски уже на лошадях и целый день посещали храмы и тайные культовые места. Нигде янтарный шар не показал никаких признаков магии, иногда лишь слабо вибрируя. В конце дня Миднайт вместе с Квилланом подошли к военной заставе на самом востоке города. Там они отыскали Моргана Лайзмора, высокого мужчину с рыжеватыми волосами, по возрасту годившегося Квиллану в отцы.
– А, это Квиллан Денсери, – безразлично сказал Морган и выслушал парня. Когда проводник Миднайт закончил рассказ о сбрендивших тетушках и исследовательских экспедициях, солдат вздохнул: – Ты знаешь, я не люблю тебе ни в чем отказывать, приятель. Но правила есть правила, и их нужно выполнять.
Молодой человек покачал головой и показал на Миднайт:
– В любой момент ее могут вызвать обратно домой, Морган. Вдруг это ее единственный шанс за всю жизнь.
Морган посмотрел на небо и снова вздохнул.
– Ладно, пошли, – пробормотал он и знаком велел стражникам пропустить Миднайт и ее проводника.
Чародейка молча скакала рядом с Квилланом, направляясь к колокольне, расположенной в полумиле от заставы. Они проехали несколько наспех построенных казарм и дважды были вынуждены объезжать тренировавшихся солдат. Вскоре они уже стояли перед башней Эйлена Аттрикуса.
Колокольня представляла собой серый каменный обелиск. Внутри была винтовая лестница, которая вела к блестящему серебряному колоколу, который обдувался прохладным послеполуденным воздухом, поступавшим из больших окон со всех сторон. Миднайт посмотрела на башню и вдруг почувствовала в спине странное покалывание, будто тысячи пальцев скребли ей спину острыми ногтями. Как только Миднайт слезла с лошади и ее ноги коснулись земли, она поняла, в чем дело.
– Осторожно! – крикнула Миднайт и сбросила дорожную сумку с плеча. Квиллан спрыгнул на землю. Излучая яркий оранжевый свет, мешок упал в двадцати футах от входа в башню. На секунду им показалось, что мешок горит, но вдруг детекторный шар беззвучно взорвался. От мешка из грубого холста остались одни клочья, а каменный вход в башню обгорел и почернел от бесшумного взрыва. Миднайт подошла к Квиллану. Парень сидел, потирая спину, но когда черноволосая чародейка протянула ему руку, отпрянул.
– Ты не сказала мне, что ты такая же, как они! – воскликнул он и отполз подальше от Миднайт.
– Как кто? – раздраженно спросила Миднайт.
– Ты ведьма! Из-за твоего мерзкого колдовства мы оба едва не погибли! – крикнул Квиллан и поднялся на ноги. – Я знал, что тебе нельзя доверять!
Чародейка отвернулась от темноволосого юноши и посмотрела на башню. «Я могу потерять проводника, – подумала она. – Но не Камень Судьбы… А шар показал, что он где-то рядом! Но шар мог взорваться, попав в зону контакта любого объекта, обладающего большой магической силой, – продолжала размышлять Миднайт. – Из-за проклятого колокола, например». Она подошла к входу в башню, но Квиллан вдруг крикнул:
– Нам надо уходить! Кто-нибудь решит, что ты хочешь взорвать колокол!
– Уходи, – не поворачиваясь, процедила сквозь зубы Миднайт. – Я должна войти внутрь.
Чародейка вошла в башню, и наступила полная тишина. Разом исчезли все звуки, даже шум ветра, дующего со стороны Драконьего Предела. Чародейка посмотрела на дверь и увидела Квиллана, который шевелил губами, выкрикивая какое-то предостережение, но его голоса она не слышала. Отвернувшись от юноши, Миднайт начала рассматривать внутреннее помещение башни, в котором не было ничего, кроме винтовой лестницы, ведшей к колоколу. Она начала подниматься.
Стоя на безупречно вытесанных каменных ступенях, волшебница посмотрела на надпись, вырезанную на колоколе. Несколько лет назад по настоянию Санлара, своего учителя из Глубоководья, Миднайт изучала древние языки. Эта надпись представляла собой непонятную смесь многих языков, но напомнила чародейке о тех загадках, которые придумывал для нее Санлар. Когда Миднайт внимательно присмотрелась к странным буквам и словам, надпись засветилась голубовато-белым светом, и чародейка вдруг почувствовала, что без труда все понимает. Надпись гласила:
Этот колокол был создан для того, чтобы прикрыть город, который я помог основать, щитом непроницаемой мистической силы и защитить мое самое прекрасное творение от великого зла.
Однажды моя возлюбленная подруга Кайтерия позвонила в этот колокол и спасла город от черного колдовства мага, с которым я вел битву. Оставшись защищать наш дом, она проявила большое мужество, ибо предпочла сражаться рядом со мной. Этот колокол зазвонит снова только в самую суровую годину и только от руки женщины, обладающей такой же силой и мужеством, как моя подруга.
Спускаясь по лестнице и выходя из башни, Миднайт обдумывала послание. Едва она вышла наружу, как в ее уши сразу же ворвались звуки дня. Сидя на своей лошади, Квиллан подвел к башне скакуна Миднайт.
– Сегодня был длинный день, и я надеюсь, что вы мне хорошо заплатите, – проворчал темноволосый парень. – Теперь давайте выбираться отсюда, пока нас не схватили.
– Веди, – безучастно сказала Миднайт, взбираясь на лошадь.
Чародейка и ее спутник поскакали обратно к заставе, где их поджидал Морган. Не сказав ни слова, он сделал знак пропустить их, и Миднайт с Квилланом больше часа скакали в полном молчании.
– Не бойтесь, что я проболтаюсь, – пробормотал Квиллан, не глядя на Миднайт. – Просто я стараюсь не связываться с волшебниками. – Через секунду он добавил: – Мне кажется, что вам предстоят тяжелые времена, миледи. Постарайтесь не увлечь за собой невинных людей.
– Я буду иметь это в виду, – сказала ему Миднайт, разозлившись на то, что ей приходится выслушивать нотации от мальчишки. Хотя Квиллан был моложе ее лет на десять, Миднайт казалось, что с тех пор, как она два месяца назад встретилась с Мистрой на Калантарском тракте, она состарилась на сотню лет. За последние несколько недель она повидала слишком много, чтобы терпеливо сносить отповедь мальчишки, который, наверное, за всю свою жизнь не удалялся от Тантраса дальше сотни миль.
Всадники подъехали к трактиру «Ленивая Луна», и Миднайт расплатилась с Квилланом, прибавив к сумме дополнительные деньги за опасность, о которой она заранее не предупредила его. Темноволосый юноша молча уехал, и Миднайт вошла в трактир.
Оказавшись в комнате, которую она делила с Келемваром, Миднайт начала искать послания от него или от Адона. Ее письмо к Адону лежало нетронутыми, но рядом чародейка увидела записку, подписанную жрецом-тормитом. Это было короткое послание, уверявшее Миднайт и Келемвара в том, что с их другом все в порядке.
Судя по всему, воин заходил в комнату и забрал письмо, оставленное ему Миднайт. Взамен он оставил клочок бумаги, на котором в спешке нацарапал два слова:
Кайрик жив.
Пергамент выпал из дрожащих рук Миднайт и полетел на пол, где так и остался лежать, когда чародейка с колотящимся от страха сердцем выбежала из трактира.
13
Жизнь на рынке быстро вернулась в привычное русло, а мясник обратился к Миднайт:
– Похоже, я перед тобой в долгу. Что ты скажешь по поводу месячного запаса отборного мяса из лавки Бэрдмира?
Чародейка улыбнулась.
– Благодарю тебя, но я бы довольствовалась более скромным даром, – вежливо ответила она. – Я исследовательница и хотела бы знать, как бывший храм Вейкин превратился в лавку мясника.
– Очень просто, – сказал Бэрдмир. – Ратуша продала мне здание.
На лице чародейки отразилось неподдельное удивление. Такого ответа она не ожидала. Но Миднайт быстро опомнилась и продолжила расспрашивать мясника.
– И от почитателей Девы Свободы не осталось никаких артефактов или книг?
– А, – сказал Бэрдмир, чувствуя, что наконец-то раскусил любопытную посетительницу, – так ты коллекционируешь древности?
Миднайт улыбнулась, заметив, что Квиллан так и вертелся вокруг них, явно прислушиваясь к разговору.
– Да, – сказала чародейка, специально повысив голос. Юноша смутился и отвернулся.
Мясник кивнул и повел Миднайт и Квиллана к задней части дома, в котором когда-то располагался храм. Они прошли несколько комнат, превращенных в склад, и вышли к лестнице. Бэрдмир взял факел и повел чародейку и ее юного провожатого вниз.
Когда Миднайт сошла с лестничной площадки и оказалась в маленькой грязной комнатушке, набитой вещами из бывшего храма, ей сразу же ударил в нос запах плесени. На грязном неровном полу сырого подвала валялись пустые упаковочные ящики и промокшие гроссбухи.
– Понимаете, кое-что из оставшегося я продал, – сказал Бэрдмир, смахивая с лица паутину. – Но многие вещи не представляли ни для кого никакого интереса. Конечно, уничтожить их было бы святотатством, поэтому я храню их здесь, внизу. Кое-кто пытался их забрать, но я им не позволил. Это было бы неправильно.
Миднайт отодвинула в сторону ящик и оторопела от удивления, обнаружив, что оказалась лицом к лицу с красивой белокожей женщиной. Через секунду она поняла, что это статуя Вейкин, богини Торговли. У ног богини лежал один из золотых львов, когда-то украшавших ее храм.
Чародейка вытащила из дорожной сумки янтарно-желтый шар и поднесла магический предмет к статуе. Она понимала, что Бэйн наверняка изменил форму Камня Судьбы и хорошо его замаскировал.
Но когда шар коснулся статуи, ничего не произошло. Чародейка с трепещущим от волнения сердцем тщательно проверила весь подвал. Но каждый раз, когда она прикасалась к какому-нибудь храмовому предмету, результат был один и тот же. Магический шар оставался темным и целым.
Бэрдмир и Квиллан смотрели, как Миднайт сновала по подвалу.
– Тебе что-нибудь понравилось? – спросил в конце концов мясник, заинтересовавшись желтым шаром в руке волшебницы.
Миднайт убрала шар и с явным разочарованием ответила:
– К сожалению, нет.
Бэрдмир понимающе кивнул:
– А что именно ты ищешь?
Волшебница вымученно улыбнулась:
– Сама не знаю. Но как только увижу это, сразу пойму.
Покидая магазин, Миднайт поблагодарила Бэрдмира за терпение. Черноволосая чародейка и ее провожатый снова вышли на улицу.
– Что это было? – спросил Квиллан Денсери с притворной беззаботностью. – Тот желтый шар, которым ты размахивала. Он волшебный?
– Никаких вопросов, – твердо сказала Миднайт. Она остановилась и схватила темноволосого юношу за руку. – Сколько раз я должна говорить, что тебе лучше ничего не знать. Куда мы сейчас идем?
– Почти подошло время вечерней трапезы. Я думал, мы могли бы заскочить в таверну «Темная Жатва» и немного перекусить…
Миднайт еще сильнее сжала руку молодого парня.
– Квиллан, учитывая, какие деньги я тебе плачу, я рассчитываю, что ты будешь относиться ко мне серьезно. Я не собираюсь бесцельно бродить по харчевням, вместо того чтобы…
Парень вырвался из рук Миднайт.
– Для исследовательницы ты слишком нетерпелива.
Миднайт промолчала.
– Мне удалось узнать, что почитатели Ваала, бога Убийства, встречаются почти каждую ночь в игорных комнатах «Темной Жатвы», – огрызнулся Квиллан, потирая руку. – Если ты ищешь что-нибудь особенное, а я думаю, что это именно так, тогда ты должна зайти туда.
– Возможно, я в тебе ошибалась, – осторожно заметила Миднайт, пытаясь не выдать охватившее ее волнение. Ваал был союзником Миркула, а Бэйн выкрал Камни с помощью бога Смерти. – Хорошо, идем в «Темную Жатву».
Они прошли три квартала на юг, а потом свернули на восток к таверне. Миднайт посмотрела вверх на ослепительное светило – с тех пор как они появились в Тантрасе, оно не сдвинулось с места Солнце не заходило двадцать четыре часа в сутки, как и предупреждал ее в порту дозорный.
Переведя взгляд на таверну, чародейка совершенно не удивилась виду мрачного, приземистого здания черного цвета с кроваво-красной полосой. «Темная Жатва», несомненно, ласкала в этом пестром торговом городе взор шпионов Черного Властелина и почитателей Ваала, Покровителя Убийц.
Но когда Квиллан взялся за дверную ручку таверны, Миднайт поняла, как глупо заходить туда, где часто бывают союзники бога Раздора.
– Я передумала, – сказала черноволосая чародейка своему провожатому. – Мы не будем ужинать здесь. Если нам ничего не удастся разузнать в другом месте, мы ведь всегда можем вернуться.
Юноша вздрогнул и отвернулся.
– Как скажете, миледи. По пути в другую таверну мы могли бы свернуть на юг и пройти через руины храма Сьюн.
При упоминании имени богини красоты Миднайт вспомнила об Адоне. И впервые после ухода из «Ленивой Луны» чародейка обрадовалась, что отправилась проверять храмы в одиночку, без своих друзей.
Квиллан повел Миднайт по извилистым переулкам, и через десять минут они уже стояли в разрушенном храме.
– Он выгорел дотла несколько недель назад, – сказал юноша, глядя на груду обгоревших бревен. – Говорят, жрецы сами разрушили храм, назло тормитам. Сьюниты после катастрофы сразу же покинули город.
Миднайт, держа в руках янтарный шар, обошла руины, но снова испытала разочарование. Ничего не обнаружив, она повернулась к Квиллану и спросила:
– Почему сьюниты ушли?
– По правде говоря, я не знаю, – ответил темноволосый юноша. – Но это, наверное, можно выяснить. Тут неподалеку есть курранская харчевня, которую многие называют «Заплетающийся Язык». Несколько наводящих вопросов, и мы сможем узнать все, что вас интересует.
Миднайт покачала головой:
– Еще одна харчевня? Мне кажется, ты хочешь отвести меня туда только для того, чтобы я накормила тебя ужином. – Квиллан поежился, и чародейка, улыбаясь, продолжила: – Хорошо. Идем в «Заплетающийся Язык».
Квиллан повел Миднайт на запад, к небольшой харчевне, расположенной в нескольких кварталах от гавани. Пронзительный смех слышался уже за квартал, а сама харчевня была переполнена. Чтобы занять место у стойки, Миднайт пришлось протиснуться между двумя отдыхавшими после службы стражниками. Квиллан встал позади нее.
Чародейка посмотрела на смуглого жилистого мужчину за стойкой и улыбнулась. Много времени прошло с тех пор, как она странствовала в одиночку и часто наведывалась в такие же шумные, зловонные харчевни, как эта. И хотя она хорошо знала правила «этикета», которые нужно выполнять, чтобы завоевать доверие грубых, неотесанных мужланов, Миднайт чувствовала себя не в своей тарелке. Ей просто хотелось задать вопросы, получить на них ответы и спокойно уйти. Всего три месяца назад, когда она считала себя «отчаянной» искательницей приключений, такая мысль привела бы ее в ужас.
Пока Миднайт предавалась своим мыслям, хозяин харчевни положил локти на стойку и наклонился к чародейке. Его зловонное дыхание и налитые кровью глаза мигом вывели ее из состояния задумчивости.
– Ты что, умрешь, если что-нибудь закажешь? – проворчал мужчина.
– Все зависит от того, какую отраву ты подсовываешь вместо эля, – не моргнув глазом, заметила Миднайт.
Мужчина слегка наклонил голову:
– Боишься, что я напою тебя и ты не устоишь перед моими чарами?
Хотя Миднайт сразу поняла, что еще не утратила былого остроумия, она быстро устала от этой словесной перепалки. Она предпочла бы поскорее выведать нужные ей сведения, но понимала, что ничего не узнает, если немного не подыграет хозяину харчевни.
– В таком случае я предпочла бы умереть, а не напиться, – хихикнула она.
– Или напиться до смерти! – буркнул один из стражников, сидевших рядом с Миднайт, и зашелся в приступе безудержного смеха. Однако вскоре он заметил, что, кроме него, никто больше не смеется.
Миднайт промолвила с легкой усмешкой:
– Дай мне двойную порцию того, что он пьет. Тогда, наверное, ты сможешь мне кое-что рассказать.
– Я многое могу тебе рассказать, – пробормотал хозяин харчевни, вытаскивая из-под стойки большую красную бутылку. Оба воина согласно забормотали.
– Уверена, что можешь, – вздохнула Миднайт. – Но меня интересует одно сгоревшее здание в нескольких кварталах отсюда. Мне кажется, что когда-то это был храм Сьюн. Интересно, почему сьюниты покинули такой прекрасный город, как Тантрас? Ведь они почитают красоту.
Хозяин, прижав бутылку к груди, засмеялся:
– Я помню их. Они частенько захаживали сюда в своих смешных одеяниях. Странно себя вели и все время разговаривали как проклятые поэты. Я пускал их только потому, что у них всегда водились деньжата.
– По-видимому, их у сьюнитов было довольно много, – заметила Миднайт, проводя рукой по жирной стойке. – Но я все равно не понимаю, почему они покинули город.
Хозяин фыркнул:
– Полагаю, трудно тягаться с храмом, в котором живет сам бог. Как только появился Торм, прихожане перестали к ним ходить, а те глупцы, которые все еще почитали…
Оба стражника, роняя стулья на пол, вдруг вскочили и уставились на хозяина харчевни. Все вокруг застыли. Стражник, стоявший справа от Миднайт, положил руку на рукоятку меча. От избытка выпитого он нетвердо держался на ногах.
Миднайт посмотрела на хозяина харчевни и увидела, что его лицо мгновенно приняло замкнутое выражение. Он взял бутылку спиртного и вылил ее содержимое на пол.
– Кажется, бутылка пуста, – сказал хозяин. – Вас интересует еще что-нибудь?
– Только хорошо приготовленная пища для меня и моего племянника, – сказала ему Миднайт.
Черноволосый юноша понял намек.
– Квиллан Денсери, – весело представился парень, хватая одного из стражников за руку и горячо ее пожимая.
– Денсери, – безучастно пробормотал стражник. – Кажется, я когда-то знал твоего отца. Хороший был человек. Прекрасный солдат. Это твоя родственница?
– Моя тетя со стороны матери, – сказал Квиллан. Он постучал по своей голове и подмигнул. – Она исследовательница. Сами знаете, какие они.
Стражник посмотрел на Миднайт, засмеялся и отвернулся. Харчевня вновь ожила и зашумела, а чародейку с ее провожатым посадили за стол. Заказывая еду, Миднайт не отрывала глаз от стражников, но те даже не смотрели в ее сторону.
Поев, они вышли на улицу, и Квиллан повел Миднайт к небольшому безликому и заброшенному зданию недалеко от харчевни.
– Здесь когда-то собирались почитатели Ильматера, бога Страдания, – сказал юноша. – Город обложил храм налогом, о выплате которого жрецы не могли даже мечтать. Когда они не смогли расплатиться, городские стражники отправили их в приют для бедных. Некоторые из них с тех пор так и живут в приюте.
Миднайт вспомнила бездомного, который набросился на нее со штырем, и вздрогнула.
– Что за налоги? – тихо спросила чародейка.
Квиллана передернуло.
– Как только стало известно, что в городе появился Торм, сюда со всего Фэйрана потекли тормиты, которые положили в казну храма целую тонну золота. Конечно, городской управе тоже кое-что перепало. Через некоторое время власти велели, чтобы почитатели Ильматера платили такие же налоги, как и тормиты, или же убирались из города. Можно догадаться, что произошло.
– Как странно, – заметила чародейка, поворачиваясь к своему провожатому. – В некоторых местах храмы освобождаются от уплаты налогов. Здесь же с помощью налогов их разрушают. – Миднайт на секунду остановилась, чтобы собраться с мыслями. – Как далеко отсюда святилище Мистры? – наконец спросила она.
– Совсем недалеко, – весело ответил Квиллан. – Это в южной части города, около гарнизонов.
Квиллан и чародейка довольно долго спускались по покатому склону и вышли на узкую заросшую тропинку, которая вывела их прямо к святилищу Мистры.
Храм представлял собой простой круг из камней, окруженный грубой стеной высотой в несколько футов, с несколькими входами, расположенными по окружности на одинаковом расстоянии друг от друга. Миднайт велела Квиллану оставаться на месте, а сама обошла святилище, рассматривая его со всех сторон. Затем она вошла в круг и встала перед небольшой белой статуей богини Магии, установленной в центре, под аркой. Миднайт очень хотелось сначала помолиться, но она чувствовала, что не сможет преклонить колени, не проверив сначала святилище янтарным шаром. Она выбежала из каменного круга и остановилась.
– Ты давно уже не ребенок, – прошептала она сама себе. Чародейка вытащила шар и снова подошла к святилищу. Когда они приблизилась к арке, шар завибрировал.
«Это, наверное, остатки заклятий, наложенных много лет назад», – подумала Миднайт. Черноволосая чародейка отвернулась от святилища. Ее взор привлекла большая колокольня вдалеке.
– Что это? – спросила она проводника, показывая на башню.
– Там когда-то любили играть дети, – подавляя зевок, сказал Квиллан. – По легенде, этот колокол сделал великий волшебник Эйлен Аттрикус. Он был одним из основателей Тантраса. Говорят, что, когда Аттрикус умер сто лет назад, ему уже было около тысячи лет. – Юноша поднял небольшой камень и бросил его вниз. – Он сам отлил колокол и своими руками возвел башню, камень за камнем, – продолжил Квиллан. – Затем он наложил магическое заклятие, не позволяющее никому из смертных звонить в колокол. Он выгравировал на колоколе какое-то пророчество, но его не смогли разгадать даже ученые из города. – Черноволосый юноша вздрогнул и подавил очередной зевок. – Я знаю только, что колокол висит там уже сотни лет. Говорят, один раз он звонил и каким-то образом спас город, но я в это не верю.
– Почему? – спросила Миднайт.
– Потому что в это верят одни чародеи, а они никогда не скажут правды, – рассмеялся юноша.
Чародейка нахмурилась.
– Я хочу посмотреть на колокол, – решительно – сказала она.
Квиллан присвистнул и задумался.
– Он находится в запретной зоне, где стоят воинские гарнизоны. Солдаты обычно туда никого не пускают. – Он остановился и улыбнулся. – Но они знают меня благодаря моему отцу. У нас с вами темные волосы и смуглая кожа. Возможно, мы сможем пробраться внутрь, если снова сыграем в тетю и племянника.
– Тогда пошли, – сказала Миднайт.
– Тут есть одна проблема, – безучастно сказал Квиллан, его рука легла на плечо Миднайт. – Морран Лайзмор, командир, который пропустил бы нас, уехал из города до завтрашнего вечера. Если я попрошу кого-то другого, посыплются вопросы, на которые вы наверняка не захотите отвечать. – Юноша попытался подавить третий зевок, но не сумел.
Миднайт скинула его руку и отвернулась.
– Сейчас мы не решим эту проблему, – вздохнула она. – Тебе лучше отдохнуть. И постарайся отыскать нам на завтра лошадей. Пешком мы далеко не уйдем.
Когда Квиллан повернулся и направился домой, Миднайт положила руку ему на плечо и сказала:
– Спасибо за помощь, племянничек. Встретимся за завтраком в «Ленивой Луне».
– Хорошо, миледи, – беззаботно сказал темноволосый парень. – Кстати, обзаведитесь маской для сна. С непривычки вам, наверное, будет тяжело заснуть при постоянном дневном свете.
До трактира они шли более часа. Квиллан попрощался с чародейкой и ушел. Не найдя в комнате, которую она делила с воином, никаких сообщений от Адона и Келемвара, чародейка постаралась расслабиться и уснуть.
Миднайт пролежала около часа в кровати, но солнечный свет никак не давал ей погрузиться в сон. В конце концов она оделась и пошла искать хозяина трактира. Подобострастно улыбающийся мужчина, которого звали Фаресс, отыскал чародейке маску для сна и продал по цене кружки пива – весьма дорого за лоскут грубой материи с веревочкой.
Перед сном Миднайт решила повторить заклинания из своей книги. Но ей ничего не лезло в голову, и она села за маленький стол в углу комнаты и написала записки Келемвару и Адону. Затем она легла спать и, хорошо выспавшись, проснулась от громкого стука в дверь.
– Миледи, это Квиллан Денсери, – выкрикнул голос по ту сторону двери. – Вы проспали.
– Через минуту спущусь, – пробормотала Миднайт и начала спешно одеваться.
Чародейка и ее проводник продолжили свои поиски уже на лошадях и целый день посещали храмы и тайные культовые места. Нигде янтарный шар не показал никаких признаков магии, иногда лишь слабо вибрируя. В конце дня Миднайт вместе с Квилланом подошли к военной заставе на самом востоке города. Там они отыскали Моргана Лайзмора, высокого мужчину с рыжеватыми волосами, по возрасту годившегося Квиллану в отцы.
– А, это Квиллан Денсери, – безразлично сказал Морган и выслушал парня. Когда проводник Миднайт закончил рассказ о сбрендивших тетушках и исследовательских экспедициях, солдат вздохнул: – Ты знаешь, я не люблю тебе ни в чем отказывать, приятель. Но правила есть правила, и их нужно выполнять.
Молодой человек покачал головой и показал на Миднайт:
– В любой момент ее могут вызвать обратно домой, Морган. Вдруг это ее единственный шанс за всю жизнь.
Морган посмотрел на небо и снова вздохнул.
– Ладно, пошли, – пробормотал он и знаком велел стражникам пропустить Миднайт и ее проводника.
Чародейка молча скакала рядом с Квилланом, направляясь к колокольне, расположенной в полумиле от заставы. Они проехали несколько наспех построенных казарм и дважды были вынуждены объезжать тренировавшихся солдат. Вскоре они уже стояли перед башней Эйлена Аттрикуса.
Колокольня представляла собой серый каменный обелиск. Внутри была винтовая лестница, которая вела к блестящему серебряному колоколу, который обдувался прохладным послеполуденным воздухом, поступавшим из больших окон со всех сторон. Миднайт посмотрела на башню и вдруг почувствовала в спине странное покалывание, будто тысячи пальцев скребли ей спину острыми ногтями. Как только Миднайт слезла с лошади и ее ноги коснулись земли, она поняла, в чем дело.
– Осторожно! – крикнула Миднайт и сбросила дорожную сумку с плеча. Квиллан спрыгнул на землю. Излучая яркий оранжевый свет, мешок упал в двадцати футах от входа в башню. На секунду им показалось, что мешок горит, но вдруг детекторный шар беззвучно взорвался. От мешка из грубого холста остались одни клочья, а каменный вход в башню обгорел и почернел от бесшумного взрыва. Миднайт подошла к Квиллану. Парень сидел, потирая спину, но когда черноволосая чародейка протянула ему руку, отпрянул.
– Ты не сказала мне, что ты такая же, как они! – воскликнул он и отполз подальше от Миднайт.
– Как кто? – раздраженно спросила Миднайт.
– Ты ведьма! Из-за твоего мерзкого колдовства мы оба едва не погибли! – крикнул Квиллан и поднялся на ноги. – Я знал, что тебе нельзя доверять!
Чародейка отвернулась от темноволосого юноши и посмотрела на башню. «Я могу потерять проводника, – подумала она. – Но не Камень Судьбы… А шар показал, что он где-то рядом! Но шар мог взорваться, попав в зону контакта любого объекта, обладающего большой магической силой, – продолжала размышлять Миднайт. – Из-за проклятого колокола, например». Она подошла к входу в башню, но Квиллан вдруг крикнул:
– Нам надо уходить! Кто-нибудь решит, что ты хочешь взорвать колокол!
– Уходи, – не поворачиваясь, процедила сквозь зубы Миднайт. – Я должна войти внутрь.
Чародейка вошла в башню, и наступила полная тишина. Разом исчезли все звуки, даже шум ветра, дующего со стороны Драконьего Предела. Чародейка посмотрела на дверь и увидела Квиллана, который шевелил губами, выкрикивая какое-то предостережение, но его голоса она не слышала. Отвернувшись от юноши, Миднайт начала рассматривать внутреннее помещение башни, в котором не было ничего, кроме винтовой лестницы, ведшей к колоколу. Она начала подниматься.
Стоя на безупречно вытесанных каменных ступенях, волшебница посмотрела на надпись, вырезанную на колоколе. Несколько лет назад по настоянию Санлара, своего учителя из Глубоководья, Миднайт изучала древние языки. Эта надпись представляла собой непонятную смесь многих языков, но напомнила чародейке о тех загадках, которые придумывал для нее Санлар. Когда Миднайт внимательно присмотрелась к странным буквам и словам, надпись засветилась голубовато-белым светом, и чародейка вдруг почувствовала, что без труда все понимает. Надпись гласила:
Этот колокол был создан для того, чтобы прикрыть город, который я помог основать, щитом непроницаемой мистической силы и защитить мое самое прекрасное творение от великого зла.
Однажды моя возлюбленная подруга Кайтерия позвонила в этот колокол и спасла город от черного колдовства мага, с которым я вел битву. Оставшись защищать наш дом, она проявила большое мужество, ибо предпочла сражаться рядом со мной. Этот колокол зазвонит снова только в самую суровую годину и только от руки женщины, обладающей такой же силой и мужеством, как моя подруга.
Спускаясь по лестнице и выходя из башни, Миднайт обдумывала послание. Едва она вышла наружу, как в ее уши сразу же ворвались звуки дня. Сидя на своей лошади, Квиллан подвел к башне скакуна Миднайт.
– Сегодня был длинный день, и я надеюсь, что вы мне хорошо заплатите, – проворчал темноволосый парень. – Теперь давайте выбираться отсюда, пока нас не схватили.
– Веди, – безучастно сказала Миднайт, взбираясь на лошадь.
Чародейка и ее спутник поскакали обратно к заставе, где их поджидал Морган. Не сказав ни слова, он сделал знак пропустить их, и Миднайт с Квилланом больше часа скакали в полном молчании.
– Не бойтесь, что я проболтаюсь, – пробормотал Квиллан, не глядя на Миднайт. – Просто я стараюсь не связываться с волшебниками. – Через секунду он добавил: – Мне кажется, что вам предстоят тяжелые времена, миледи. Постарайтесь не увлечь за собой невинных людей.
– Я буду иметь это в виду, – сказала ему Миднайт, разозлившись на то, что ей приходится выслушивать нотации от мальчишки. Хотя Квиллан был моложе ее лет на десять, Миднайт казалось, что с тех пор, как она два месяца назад встретилась с Мистрой на Калантарском тракте, она состарилась на сотню лет. За последние несколько недель она повидала слишком много, чтобы терпеливо сносить отповедь мальчишки, который, наверное, за всю свою жизнь не удалялся от Тантраса дальше сотни миль.
Всадники подъехали к трактиру «Ленивая Луна», и Миднайт расплатилась с Квилланом, прибавив к сумме дополнительные деньги за опасность, о которой она заранее не предупредила его. Темноволосый юноша молча уехал, и Миднайт вошла в трактир.
Оказавшись в комнате, которую она делила с Келемваром, Миднайт начала искать послания от него или от Адона. Ее письмо к Адону лежало нетронутыми, но рядом чародейка увидела записку, подписанную жрецом-тормитом. Это было короткое послание, уверявшее Миднайт и Келемвара в том, что с их другом все в порядке.
Судя по всему, воин заходил в комнату и забрал письмо, оставленное ему Миднайт. Взамен он оставил клочок бумаги, на котором в спешке нацарапал два слова:
Кайрик жив.
Пергамент выпал из дрожащих рук Миднайт и полетел на пол, где так и остался лежать, когда чародейка с колотящимся от страха сердцем выбежала из трактира.
13
«ТЕМНАЯ ЖАТВА»
Выйдя из трактира «Ленивая Луна», друзья начали прощаться. Поцеловав Келемвара в пятый и последний раз, Миднайт откинула ему со лба прядь волос. С тех пор как проклятие было снято, сильное, гордое лицо воина стало более спокойным. Но сегодня на нем лежали тени тревоги и сомнения.
«Я не могу снова ее потерять», – подумал воин.
– Может быть, нам все-таки лучше держаться вместе, – сказал Келемвар чародейке. – Мне не нравится, что ты будешь рисковать жизнью…
Миднайт прижала пальцы к губам воина и покачала головой:
– Мы все рискуем. Самое лучшее для нас – это найти то, за чем мы пришли, и поскорее убраться отсюда. Ты ведь сам сказал, что, разделившись, мы сможем охватить большую площадь и быстрее выполним нашу задачу.
Воин накрыл рукой руку чародейки.
– Ладно, – пробормотал он и поцеловал ее пальцы. – Будь осторожна.
– И ты еще говоришь мне об осторожности? – съязвила Миднайт и потрепала воина по щеке.
Келемвар смотрел, как чародейка попрощалась с Адоном и ушла. Затем он повернулся к жрецу.
– До встречи, – сказал он ему, не сводя глаз с уходившей по дороге Миднайт. – Адон?
Не услышав ответа, Келемвар повернулся и увидел, что жрец уже перешел на другую сторону улицы и затерялся в толпе. Воин вздохнул и направился к докам. Покинув «Ленивую Луну», Келемвар несколько часов изучал прибрежный район и присматривался к большим торговым судам, стоявшим в порту Тантраса.
«Я не могу снова ее потерять», – подумал воин.
– Может быть, нам все-таки лучше держаться вместе, – сказал Келемвар чародейке. – Мне не нравится, что ты будешь рисковать жизнью…
Миднайт прижала пальцы к губам воина и покачала головой:
– Мы все рискуем. Самое лучшее для нас – это найти то, за чем мы пришли, и поскорее убраться отсюда. Ты ведь сам сказал, что, разделившись, мы сможем охватить большую площадь и быстрее выполним нашу задачу.
Воин накрыл рукой руку чародейки.
– Ладно, – пробормотал он и поцеловал ее пальцы. – Будь осторожна.
– И ты еще говоришь мне об осторожности? – съязвила Миднайт и потрепала воина по щеке.
Келемвар смотрел, как чародейка попрощалась с Адоном и ушла. Затем он повернулся к жрецу.
– До встречи, – сказал он ему, не сводя глаз с уходившей по дороге Миднайт. – Адон?
Не услышав ответа, Келемвар повернулся и увидел, что жрец уже перешел на другую сторону улицы и затерялся в толпе. Воин вздохнул и направился к докам. Покинув «Ленивую Луну», Келемвар несколько часов изучал прибрежный район и присматривался к большим торговым судам, стоявшим в порту Тантраса.