Чинчин Скотт. Тантрас

   Адон фыркнул:
   – Прошу, прекрати так говорить, волшебник. Мне надоели эти мучения.
   Глаза рыжеволосого потемнели, а золотой лев потянулся и встал рядом с Тормом.
   – Хотя я ценю боевой дух, Адон – почитатель Сьюн, но я не потерплю неповиновения.
   Что-то подсказывало Адону, что, вызывая у этого мужчины гнев, он делает большую ошибку. Он посмотрел внимательнее и увидел, как в глазах рыжеволосого заплясали пурпурные и черные искорки. И еще молодой сьюнит увидел в этих глазах силу – такую безграничную силу и такое глубокое знание, каких не бывает у простых смертных. В эту секунду Адон понял, что смотрит в глаза бога.
   Он склонил голову:
   – Прошу прощения, лорд Торм. Я думал, что вы ходите со свитой. Я никак не ожидал, что встречу вас без охраны, гуляющим в одиночестве по саду.
   Живой бог погладил бороду:
   – А-а, теперь, я вижу, ты веришь моим словам.
   Адон вздрогнул. «Вера? – с горечью подумал он. – Я видел, как погибали боги, словно свиньи под ножом в базарный день. Я видел, как небожители, почитаемые живущими на Фэйране, вели себя словно мелкие тираны. Нет, – подумал юный жрец, – у меня нет никакой веры… но я признаю силу, когда вижу ее. И я знаю, когда надо склонить голову, чтобы сохранить себе жизнь».
   Бог Преданности улыбнулся:
   – Вместо себя я оставил на троне фантома. Он пребывает в глубоких раздумьях, и я дал понять, что нахожусь в дурном расположении духа и покараю любого, кто осмелится нарушить мой покой.
   – Но как тебе удалось незаметно пробраться сюда? – спросил Адон, поднимая голову, чтобы еще раз взглянуть на бога.
   – Алмазные коридоры, – сказал Торм. – Они идут от центра храма и соединены со всеми комнатами. Это лабиринт, и немногие могут ходить по нему, не боясь заблудиться. – Изгнанный бог остановился и потрепал льва по гриве. – Я слышал, что у тебя есть ко мне послание… что ты видел лорда Хельма. – Торм снова сел, а лев неспешно лег на землю у его ног.
   Адон рассказал все, что ему было известно, но не упомянул об убийствах, совершенных Кайриком, и о заявлении Эльминстера, что один из Камней Судьбы спрятан в Тантрасе.
   – Бэйн и Миркул! – взревел Торм, когда Адон закончил свой рассказ. – Я должен был догадаться, что Камни выкрадены этими вероломными псами. И Мистра мертва, ее сила разошлась по магической ткани, обвивающей Фэйран. Какие черные, какие печальные вести! – Бог Преданности закрыл глаза и вздохнул.
   Адон почувствовал, как глубоко опечален изгнанный бог.
   В сад кто-то вошел и, увидев Адона и Торма, сначала застыл, а потом побежал со всех ног обратно в храм. Бог Преданности, по-видимому, его не заметил, но Адон понял, что скоро в сад нагрянут тормиты.
   Бог открыл глаза.
   – Сожалею, что ничем не могу помочь вам в вашей миссии спасения Королевств, – сказал он. – Я нужен здесь. У меня есть долг перед теми, кто верует в меня. – Бог Преданности погладил Адона по искалеченной щеке и сказал: – Но кое в чем я могу тебе помочь. Прогони эти тягостные угрызения, которые гложут тебя и делают твою жизнь такой невыносимой. Для этого ты должен заглянуть в свое сердце. Кем ты был до того, как вступил в орден сьюнитов?
   Жрец дернулся от прикосновения бога, словно от ожога.
   – Я был… никем, – прошептал он. – Я был обузой для своих родителей. У меня не было настоящих друзей.
   – А сейчас друзья и подруги вошли в твою жизнь, – заметил Торм и снова улыбнулся. – Судя по тому, что ты рассказал, чародейка и воин преданы тебе. Это важнее всего. Взамен ты должен верно служить им и их делу. Но ты не можешь этого сделать, если будешь терзаться своими горестями. – Бог сжал обтянутую перчаткой руку в кулак. – Не трать понапрасну свою жизнь на жалость к себе, Адон – почитатель Сьюн, ибо ты не можешь служить своим друзьям… или своему богу, если твое сердце переполнено горем.
   Из храма послышались голоса. К ним кто-то шел. Юный сьюнит наклонился к богу Преданности:
   – Благодарю тебя за то, что поделился своей мудростью, лорд Торм. А теперь разреши мне выполнить свой долг и помочь тебе. Все не так, как кажется, и в твоем храме, и в Тантрасе. Вокруг тебя есть силы, которые могут разодрать этот город на части. Ты должен присмотреться к своим священнослужителям и выяснить, что они делают, чтобы тебе услужить. Далеко не всегда их ревностное служение проистекает из благородных намерений.
   Голоса стали еще громче, и вскоре в сад вошли около дюжины жрецов и опустились перед Тормом на колени. Под раздраженное рычание льва они залепетали о бесконечных проблемах, которые требовали немедленного внимания бога. Торм встал, улыбнулся Адону и направился к ближайшему входу в храм. Золотой лев и толпа жрецов покинули сад вслед за ним.
   Через несколько минут Адона вывели из сада и заперли в темной, абсолютно пустой комнате, напомнившей жрецу о камере, которую он делил вместе с Миднайт в Изогнутой Башне. Но он постарался отогнать от себя эти воспоминания. Молчаливый угрюмый стражник принес ему поднос с пищей только через несколько часов.
   – Я не голоден, – пробормотал Адон, но заурчавший желудок выдал его. – Убери еду и скажи, почему я здесь.
   Стражник оставил пищу и ушел. Через час Адон съел оставленный ему черствый хлеб и сыр. Вскоре в комнату вошел знакомый жрец, на его губах играла неискренняя улыбка.
   – Десятибогатый! – воскликнул Адон и встал.
   – По-видимому, у тебя сегодня было настоящее приключение, – сказал жрец таким тоном, словно обращался к ребенку. Адон почувствовал себя оскорбленным. – Не хочешь обсудить это?
   – А что тут обсуждать? – проворчал Адон, нахмурившись и потирая шрам на щеке. – Я встретился с Тормом и хочу уйти отсюда. Почему твои стражники меня не выпускают?
   – Мои стражники? – фальшиво улыбаясь, переспросил тормит. – Да ведь это стражники Торма. Они служат богу Преданности и выполняют только его волю.
   – И меня держат здесь по его приказу? – спросил Адон, делая шаг к жрецу.
   – Не совсем, – признал Десятибогатый, потирая рукой подбородок. – Тебя здесь никто не держит. На двери нет замков, а снаружи – стражников. – Жрец остановился и открыл дверь. – Но вдруг ты не найдешь выхода и заблудишься в лабиринте Торма? Это было бы таким несчастьем. Тот, кто теряется в алмазных коридорах, обычно не возвращается.
   Адон посмотрел на пол.
   – Понимаю, – удрученно сказал он и тяжело сел, прислонившись к стене.
   – Я думаю, что тебе нужно отдохнуть, – уверенным тоном заметил Десятибогатый, его сияющая улыбка осветила темную комнату. – Я вернусь за тобой через несколько часов. Тебя хочет видеть Верховный Совет Торма. Он рассеет твои сомнения.
   Жрец вышел из комнаты, и Адон, немного поразмышляв над безнадежностью своего положения, впал в глубокий сон без сновидений. Через несколько часов вернулся Десятибогатый, сопровождаемый двумя стражниками. Адон крепко спал, и жрец грубо растолкал его.
   Молодой сьюнит вышел за Десятибогатым в коридор, обдумывая план бегства. Он решил, что, как только они выйдут из лабиринта коридоров, он выхватит оружие у стражника и будет пробивать себе дорогу силой. Адон понимал, что это, наверное, равносильно самоубийству, но не собирался умирать без боя. Стараясь держаться поближе к стражникам, он начал паясничать и валять дурака. Глупые выходки Адона вывели из себя Десятибогатого, но, как заметил сьюнит, стражники наблюдали за ним уже не так внимательно.
   Адон собрался было кинуться на ближайшего стражника, но тут в конце коридора увидел белобородого менестреля с цитрой. Сьюнит схватил со стены факел, вырвался из рук Десятибогатого и стражников и побежал к старику. Жрец Торма отдал приказ, и стражники побежали за Адоном.
   – Эльминстер! – кричал сьюнит, мчась к менестрелю. – Ты жив!
   Старец резко поднял голову. Он о чем-то спорил с другим жрецом Торма и с удивлением смотрел на бежавшего к нему Адона.
   Юный жрец остановился прямо перед стариком. Пылающий факел осветил лицо менестреля, но жар вынудил белобородого старца отступить назад. Адон был уверен, что узнал старика, но, приглядевшись, понял, что это не Эльминстер. Он уже собрался отвернуться от менестреля, но вдруг заметил, как кончик носа у старика начал подтаивать.
   – Эльминстер! – сказал Адон ломающимся голосом, но тут его настигли стражники Десятибогатого.
   Менестрель огляделся по сторонам, увидел недоумение на лицах тормитов и, прежде чем кто-то успел разгадать его истинные намерения, проговорил заклинание. Воздух раскололся, и коридор наполнился сияющим голубовато-белым туманом.
   – Сейчас вы проводите нас с Адоном до дверей и выпустите из храма. Затем вы вернетесь назад и будете вести себя так, словно ничего не произошло, – велел Эльминстер. Десятибогатый, два стражника и жрец оцепенело кивнули.
   Мудрец улыбнулся. Заклинание массового внушения сработало! Это было первое заклятие, которое у него получилось за долгое время. Старый мудрец решил, что близость к аватаре Торма, должно быть, немного стабилизировала магию. Он мысленно поблагодарил богиню Удачи и дал знак тормитам идти вперед.
   Адон застыл как вкопанный, уставившись на мудреца с радостью и недоумением.
   – Эльминстер, что ты тут делаешь?
   – Уверяю тебя, я не собирался спасать твою никчемную шкуру, – произнес мудрец, стирая воск с носа. – К сожалению, ты не оставил мне другого выхода. – Эльминстер посмотрел вслед тормитам. – Что, заклятие распространилось и на тебя? Смотри, если будешь стоять тут как истукан, то мне придется подчинить твою волю, и это тебе вряд ли понравится.
   Адон послушно пошел за мудрецом. Голова у него кружилась от разных мыслей и воспоминаний. Счастье видеть Эльминстера живым захлестнуло его, и по лицу Адона заструились слезы радости.
   – Перестань глупо улыбаться и вытри слезы, – проворчал Эльминстер, когда они вышли во двор храма. – Не стоит вызывать подозрений.
   – Но у меня столько вопросов… – задыхаясь, начал Адон.
   – Подождешь! – рявкнул Эльминстер.
   Адон послушался мудреца. Вскоре они уже находились в нескольких кварталах от храма Торма и, как только Десятибогатый и его люди повернули обратно, попытались затеряться в толпе.
   Несколько минут они протискивались сквозь беспорядочное скопище людей, но вдруг Адон повернулся и спросил:
   – Теперь ты можешь хоть что-нибудь мне объяснить?
   – Нет, пока мы не будем в безопасности.
   Радость Адона быстро переросла в раздражение.
   Жрец схватил мудреца за руку и заставил остановиться. Они стояли на оживленной улице, которая вела к самой высокой башне цитадели, и хорошо видели ее золотые шпили. Вокруг шла бойкая торговля.
   – Послушай, старик, – прошипел обозленный Адон. – До тех пор, пока мы не покинем Тантрас, мы в опасности. Совет Торма отправит за нами агентов, не важно, где мы спрячемся. Поэтому это место ничуть не хуже любого другого. А теперь рассказывай все!
   – Отпусти меня, – спокойно сказал Эльминстер, напружинившись, будто кошка перед прыжком. – Тогда я все расскажу тебе.
   Адон отпустил руку мудреца.
   – Расскажи, что случилось с тобой в Долине Теней в храме Летандера. Я думал, что ты умер… по моей вине, – сказал Адон. Он почувствовал, как в нем снова начал закипать гнев и добавил: – Ты не представляешь, что я из-за тебя вынес!
   – Очень хорошо представляю, – вздохнул Эльминстер и отвернулся. – Но ведь и я, провалившись в расщелину…
   Вдруг раздался крик:
   – Адон!
   Жрец узнал голос Миднайт и обернулся, ища глазами чародейку, но тут же снова повернулся к старому мудрецу и схватил его за руку.
   – Будь у меня перед глазами, – предупредил он Эльминстера. Тот усмехнулся и покорно сложил руки на груди.
   К ним подбежала Миднайт, за ней – Келемвар. Увидев Эльминстера, чародейка обняла его и чуть не раздавила в объятиях. Старый мудрец недовольно заворчал и оттолкнул ее.
   – Глазам своим не верю! – воскликнула Миднайт, отступая на шаг. – Мне показалось, что вчера я видела тебя, но потом я убедила себя в том, что просто слишком сильно хочу, чтобы ты выжил. – По лицу темноволосой чародейки струились слезы.
   – Ну хватит, хватит! – проворчал Эльминстер.
   Увидев волшебника, Келемвар тоже сначала удивился, но сейчас чувствовал гнев, а не радость, что старый мудрец оказался жив.
   – Какой певучий голос, – язвительно промолвил воин. – Плохо только, что ты пользуешься им, чтобы создавать людям неприятности.
   Адон стоял в нескольких футах от старого мудреца и смотрел на него, с трудом сдерживая ярость, бушевавшую у него в груди.
   – Ты ведь не собирался рассказать нам, что остался жив. Жестокий старый хрыч! А мы, рискуя жизнью, ищем проклятые…
   – На поиски вас отправила леди Мистра, – напомнил жрецу Эльминстер. – Я просто немного помог вам.
   – Нас разыскивают как преступников, – тихо сказала Миднайт волшебнику. – В Долине Теней нас с Адоном обвинили в твоей смерти и собирались казнить.
   – Это обвинение уже снято, – пробормотал Эльминстер, потирая шею, и знаком приказал друзьям следовать за ним. Их компания уже начала привлекать внимание прохожих.
   – Я был в Долине, – добавил мудрец. – С вас сняты подозрения в моем убийстве. Но остались шесть стражников, которые были убиты во время вашего побега. За это вам придется отвечать.
   – Ты шпионил за нами, – бесстрастно сказал Келемвар. – Вот чем ты здесь занимался. Ты следил за нами.
   – А что мне было делать? – проворчал Эльминстер. – Если обвинения против вас справедливы, тогда вы вряд можете выступать защитниками Мистры и всех обитателей Фэйрана.
   Тогда Келемвар рассказал мудрецу о Кайрике и добавил, что теперь вор состоит на службе у Черного Властелина.
   – Ты ничего не знаешь наверняка! – воскликнула Миднайт, бросив на воина сердитый взгляд. – Когда ты пришел в убежище в Шрамовом доле… Ты ведь тоже сделал вид, что работаешь на Бэйна, просто для того, чтобы от него освободиться. Кайрик мог оказаться в таком же положении. – Чародейка повернулась к Эльминстеру: – Я ни разу не видела, чтобы он совершал те убийства, в которых его обвиняют, а в Долине Теней, насколько я знаю, невинных людей обвиняют довольно часто.
   Адон скрестил руки на груди. Удивление в его глазах мешалось со страхом.
   – Кайрик жив, Миднайт! И в следующий раз он придет за нами.
   Темноволосая чародейка покачала головой:
   – Адон, у нас нет доказательств…
   Жрец остановился посредине улицы:
   – Кайрик опасен, Миднайт. И не только для нас. После плавания по Ашабе ты могла бы понять это!
   – Ладно, пошли, – прошептал Эльминстер, оглядываясь, чтобы убедиться, что за ними нет слежки. – Тут неподалеку есть укрытие, там и продолжайте свою беседу.
   Адон подошел к Келемвару, но Миднайт положила руку на плечо Эльминстеру.
   – Мы пойдем, но сначала скажи, что произошло в храме Летандера, – попросила чародейка. – Мы с Адоном были уверены, что ты умер. Как ты выжил в расщелине?
   – Может, поговорим об этом позже?
   – Нет, – сказал Адон. – Сейчас.
   Мудрец закатил глаза и велел друзьям следовать за ним в ближайший переулок.
   – Из-за нестабильности магической ткани, окутывающей все сущее, мне не удалось открыть Глаз Вечности. Осмотревшись, я увидел, что заклятие отворило врата Гехенны, ужасного места, наполненного неописуемо кошмарными существами. – Мудрец помедлил, осмотрелся по сторонам и продолжал: – Я знал, что расщелину можно запечатать только с другой стороны, где воздействие магического хаоса незначительно и мои заклятия непременно подействуют. Поэтому я позволил втащить себя в Гехенну и, попав туда, сразу наложил заклятия, запечатавшие ворота. Оставалось решить одну проблему…
   – Ты оказался запертым в ловушке за пределами Королевств? – изумилась Миднайт.
   – Мне было нелегко выбраться с Уровня Гехенны, который Ловиатар, богиня Боли, превратила в свою обитель до того, как были низвергнуты боги. Пришлось отбиваться от всяких зловонных тварей и невообразимой нечисти. – Эльминстер вздрогнул и обхватил себя за плечи. – В конце концов я нашел такое место, куда даже эти монстры боялись заходить. Много веков назад во время ссоры с Ловиатар Мистра благословила кусочек земли на этом ужасном Уровне.
   В конце переулка в толпе появился жрец Торма, и Эльминстер отступил в тень.
   – Когда я вернулся в Долину, – бросил он через плечо, – все уже свершилось, и я уже ничего не мог поделать. А сейчас мы тут стоим и тратим понапрасну время, болтая о всякой ерунде и ожидая, пока нас схватят.
   Они пробирались переулками к убежищу Эльминстера, обсуждая услышанное. Келемвар никак не мог поверить, что Адон и мудрец держали в своих руках Десятибогатого и дали ему уйти. Но когда жрец рассказал о положении, которое Десятибогатый занимал в храме Торма, Келемвар наконец все понял.
   – Священнослужители Торма прогоняют из города всех, кто предан другим богам, – прошептал воин. – Затем они занимают брошенные храмы и считают их своей собственностью.
   – Вот почему сьюниты сожгли свой храм дотла со всеми вещами, которые не могли унести, – добавила Миднайт. – Они не хотели, чтобы что-нибудь досталось тормитам!
   Адон нахмурился и провел рукой по грязным, спутанным волосам.
   – Следовательно, большая часть священных артефактов, которые были конфискованы в городе, спрятаны в храме Торма.
   – Верно! – согласился Келемвар. – А если Бэйн, как мы подозреваем, замаскировал Камень и спрятал его в храме, тормиты, возможно, даже не догадываются, что к ним попало! Десятибогатый, увидев Камень, видимо, решил, что это еще одна магическая безделушка.
   – Я тоже так думаю, – заметил Эльминстер, прищуриваясь и внимательно разглядывая друзей. – Именно поэтому я пришел сегодня утром в храм.
   – Значит, ты согласен с нами? – прошептала Миднайт.
   – Да, вы скорей всего правы, – сказал волшебник. – Камень Судьбы спрятан в храме Торма…

* * *

   За последние пять дней гавань Шрамового дола видела больше событий, чем за предыдущие пять месяцев. Кража – «Королевы ночи» повлекла за собой серьезные последствия для города. Штаб Бэйна перенесли из зентильского форта в гавань, и каждый корабль теперь контролировался солдатами Черного Властелина.
   Командный пункт разместился в одной из комнат самого большого здания в гавани. Кругом валялись всевозможные карты и планы, испещренные значками и линиями, которые показывали продвижение войск. Во главе длинного полированного стола сидел Бэйн и выслушивал жалобы и предложения своих генералов. Позади него тихо стояла колдунья Тарана Лир.
   Сидевший ближе всех к изгнанному богу генерал по имени Хептон потер виски, сложил руки и опустил их на стол.
   – Лорд Бэйн, опровергните или подтвердите слухи, которые гуляют среди солдат. Вы действительно собираетесь мобилизовать наши силы и напасть на Тантрас? Ведь мы только что захватили Шрамовый дол!
   – Это было бы чудовищной ошибкой, – вмешался Виндлинг, генерал из цитадели Ворона. Остальные зентилары одобрительно закивали.
   – Хватит! – крикнул Бэйн, ударив кулаком по деревянному столу.
   Раздавшийся треск заставил всех замолчать. Около минуты в комнате было слышно только тихое хихиканье Тараны.
   – Битва за Долину Теней обернулась катастрофой, – небрежно заметил Бэйн, но его глаза сузились от гнева. – Никто, конечно, не ожидал таких потерь. – Бог посмотрел на молчавших генералов. – И хотя мы смогли почти без кровопролития занять Шрамовый дол, армии Сембии и Долин обязательно попытаются отбить город. Это всего лишь вопрос времени.
   Генералы согласно закивали.
   Бэйн продолжил:
   – Если мы не соберем свои силы и не нападем на Тантрас, тогда победа над Шрамовым долом ничего не стоит. Я понимаю, что большая часть оккупационных сил должна остаться здесь – Бог Раздора улыбнулся и пригладил рыжие волосы. – Но я бог. А у богов есть возможности, недоступные простым смертным.
   Двери распахнулись, и в комнату ворвался Кайрик. Бэйн поднял глаза и ухмыльнулся. При виде крючконосого вора Эфзул в голове Черного Властелина завизжал от гнева.
   Кайрик оглядел комнату и понял, что, прервав заседание, совершил ошибку. Вор сразу опустил голову и отступил.
   – Лорд Бэйн, я не хотел мешать…
   – Ерунда, – отмахнулся бог Раздора. – Ты ничему не помешал.
   Генералы переглянулись и начали медленно вставать.
   – Я не сказал, что наша встреча завершена, – произнес Бэйн, и зентильские военачальники поспешили сесть на место.
   – Лорд Бэйн, я могу вернуться позже, – быстро промолвил Кайрик, заметив гнев в глазах генералов. Он знал, что этих людей не стоит сердить.
   – Докладывай! – нетерпеливо крикнул Бэйн. – Докажи моим генералам, что ситуация находится под надежным контролем.
   Кайрик прочистил горло:
   – Я не могу так сказать.
   Бэйн наклонился вперед и положил кулаки на стол. Потрескавшееся дерево столешницы опять жалобно затрещало.
   – В чем дело?
   – Деррок мертв. Келемвар убил его, – склонив голову, сказал Кайрик Черному Властелину. – Убийца дрался как дикий зверь, но воин перехитрил его.
   – А почему ты не убил Келемвара? – спросил Бэйн.
   – После того как Деррок погиб, я должен был вернуться к вам и сообщить, что Келемвар, Миднайт и Адон находятся в Тантрасе. – Вор сглотнул и с надеждой подумал о том, что другая новость должна отвлечь бога Раздора от его персоны хотя бы на некоторое время. – И вы должны знать, лорд Бэйн, что Тантрас, похоже, готовится к войне.
   По комнате прокатилась волна удивленного шепота. Бэйн посмотрел в обеспокоенные лица генералов:
   – Приготовьте корабли и посадите туда как можно больше народу, но как можно меньше наших зентиларов!
   – Нет! – воскликнул Хептон. – Это будет роковой ошибкой!
   – Молчать! – крикнул Бэйн. – Вести о нашей победе над Шрамовым долом, очевидно, дошли и до Тантраса. Город готовится к обороне и, несомненно, обратится за помощью к соседям, если мы будем сидеть сложа руки. – Черный Властелин наклонился к Хептону и промолвил: – Я хочу, чтобы мое знамя через неделю развевалось над Тантрасом. Я так хочу. Ты понял?
   Хептон слегка кивнул, и генералы встали из-за стола и начали выходить из комнаты. Кайрик испустил вздох облегчения и тоже собрался уйти.
   – Останься, Кайрик! – рявкнул Бэйн и сделал знак вору приблизиться. Тарана схватилась за спинку стула своего господина.
   – Хочешь, я убью его для тебя, повелитель? – спросила колдунья, ее взор затуманился.
   – Нет, – небрежно сказал Бэйн, ожидая, пока выйдет последний генерал. – Кайрик, отряд Скорпионов все еще находится под твоим командованием?
   Крючконосый вор кивнул и слабо улыбнулся. Ясно, что новости о подготовке Тантраса к войне отвлекли падшего бога от мыслей об убийстве.
   – Я хочу, чтобы ты и твой отряд стали моей новой личной гвардией. Но знай, – продолжал Бэйн, положив руку на плечо Кайрику, – если с телом Эфзула что-нибудь случится, я вселюсь в твое тело. И уже не буду таким щедрым, каким был к Эфзулу. Твое сознание будет полностью уничтожено. Понял? – Бог Раздора с такой силой сжал Кайрику плечо, что вору показалось, будто его кости вот-вот сломаются.
   Съежившись от боли, Кайрик кивнул и выбежал из командного пункта.
   Черный Властелин повернулся к колдунье и показал на дверь.
   – Запри дверь и вызови лорда Миркула, – велел Бэйн и сел.
   Колдунья закрыла дверь и начала произносить заклинание. Воздух ненадолго заблестел, и в воздухе перед Черным Властелином завис желтоватый череп бога Смерти.
   – Поздравляю с победой над Шрамовым долом, – сказал Миркул Бэйну, и его бесплотная голова легко кивнула.
   – А-а, ерунда, – проворчал Бэйн. – Мне нужно решить, что делать с Тантрасом. Я перекину туда несколько кораблей моей флотилии…
   – И я должен принять участие в битве. – Бог Смерти улыбнулся, обнажив ряд гнилых зубов.
   – Мне нужна та сила, которой ты наделил меня в Долине Теней, духовная энергия мертвых, – сказал Бэйн, барабаня пальцами по столу. – Ты можешь это сделать?
   – Чтобы совершить такое заклятие, мне нужно, чтобы одновременно погибло множество людей, – задумчиво сказал Миркул, потирая подбородок. – В Долине Теней ты пожертвовал своими войсками. Кто на этот раз заплатит за ту силу, которой я тебя наделю?
   Бог Раздора задумался и несколько секунд сидел неподвижно. Он не мог снова предоставить своих солдат и жрецов в распоряжение Миркула. Они еще понадобятся ему. Вдруг Черный Властелин понял, кого он принесет в жертву.
   – Убийцы, – злорадно улыбаясь, прошептал Бэйн. – С ночи Нисхождения убийцы ни разу не оправдали мои надежды. Они подвели меня в Паучьих Чащобах, в Шрамовом доле и теперь в Тантрасе. Поэтому все убийцы в Королевствах должны умереть. Это даст мне силу, в которой я нуждаюсь!
   Бог Смерти засмеялся:
   – Ты стал таким же безумным, как твоя помощница. Убийцы нужны мне.
   – Неужели? – спросил Бэйн, подняв брови. – Почему?
   Бог Смерти нахмурился, при этом его скулы пропороли гниющую кожу.
   – Они поставляют в мои владения души. Существует большая потребность…
   – Ах да… Королевство Смерти, – сухо сказал Бэйн. – Ты давно там был?
   Тарана захихикала.
   Миркул замолчал. Когда он снова заговорил, в его скрипучем, загробном голосе не было и тени веселья:
   – Я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать то, что и так очевидно. Мы оба изгнаны из наших владений.
   – Тогда мы должны использовать любые средства, которые помогут нам вернуться в наши законные дома на Уровнях, – заметил Бэйн.