Страница:
Гитлер все еще наступал, инициатива на Волге и на Кавказе была еще в его руках, но срыв наступления агрессора - это есть начало разгрома.
Известно, что в октябрьские дни Гитлер не хотел слышать о переходе к обороне под Сталинградом. Он бросал в огонь новые и новые силы, все еще не веря, что остановлен навеки его кровавый разбег.
Но инициатива кампании сорок второго года уходила из его рук.
В боях в конце октября за Сталинград, в тяжелые дни для защитников Сталинграда прорастали зерна будущей победы.
2
В первых числах ноября напряжение боев несколько спало. Наши разведчики получили возможность глубоко просочиться в расположение противника. Никаких признаков того, что противник уходит из Сталинграда, не было. Напротив, мы установили, что Паулюс готовит еще одно наступление, еще один штурм города. Для нас вопрос стоял так: успеет ли Паулюс ударить до начала нашего большого контрнаступления. Никаких предположений о сроке нашего контрнаступления мы делать не могли. Излишнего любопытства при переговорах с командованием фронта не проявляли, понимая, что нет сейчас больших секретов в Красной Армии, чем эти сроки.
Сегодня мы знаем, какие были силы сосредоточены Гитлером под Сталинградом, в какой последовательности он наращивал силу своих войск: Может быть, это отчасти объяснит, почему гитлеровское командование не могло смириться с невозможностью полностью овладеть городом.
Привожу для иллюстрации некоторые цифры.
В июле группа армий "Б", наступающая на сталинградском направлении, имела 42 дивизии.
К концу октября в ее составе была уже 81 дивизия.
Основные переброски на усиление группы "Б" производились за счет группы армий "А", наступающей на Кавказ. Группа армий "А" начинала наступление, имея в своем составе 60 дивизий, Гитлер к октябрю оставил в ней 26 дивизий.
В Сталинград перебрасывались отдельные части с центрального фронта, из-под Воронежа, из Франции, из Германии.
Немецкий генерал Ганс Дёрр пытается найти объяснение действиям Гитлера. Он пишет:
"Главное командование (Гитлер), однако, хотело "завершить сражение за Сталинград", очистив от противника остальные районы города", - так говорилось в директиве ОКВ.
Эта задача носила теперь уже не тактический, и не оперативный характер. Пропагандой обеих сторон ей было придано стратегическое значение. До тех пор пока русские сражались западнее Волги, Сталин мог утверждать о героической обороне своего города. Гитлер не хотел успокаиваться, пока его войска не захватили последний клочок земли, называвшийся Сталинградом. Политика, престиж, пропаганда и чувство взяли верх над трезвой оценкой полководца".
У Ганса Дёрра есть, конечно, зерно истины в толковании ноябрьских событий.
Безусловно, в ноябре уже не были действительны военные соображения, по которым немецким войскам имело бы смысл продолжать штурм Сталинграда. Их заменили соображения политического характера. Диктатура всегда очень чувствительна к престижу. И, конечно, по-прежнему царила в немецком генералитете недооценка сил советского народа и его Красной Армии.
В первых числах ноября перед нами встала задача всеми силами тревожить врага, не давать ему покоя, не дать ему оторваться от нас в том случае, если вдруг немецкое командование решит отводить войска из Сталинграда.
В ход было пущено все - и опыт, и умение, и дерзость. Наши штурмовые группы не давали захватчикам покоя ни днем, ни ночью: они отбивали отдельные дома и целые районы, заставляли противника распылять силы и втягивать в бой резервы. Немцы сидели в захваченных зданиях, как на бочке с порохом, ожидая, что вот-вот они будут атакованы или взлетят на воздух.
Одновременно мы готовились к отражению нового наступления противника. Наша разведка установила, что начинается скопление противника в районе поселков Баррикады и Красный Октябрь. Наступавшие холода как бы прижимали гитлеровцев к городу, где еще действовала 62-я армия, с которой им хотелось как можно скорее расправиться и спокойно укрыться в теплых подвалах. 4 ноября я записал в своем дневнике: "В ближайшие дни... противник будет продолжать ожесточенные атаки. Он введет в бой свежие силы - до двух пехотных дивизий. Однако видно, что он напрягает последние усилия".
Действуя мелкими штурмовыми группами, армия накопила к этому времени кое-какие резервы. На левом берегу Волги мы имели два стрелковых полка со штабом дивизии Горишного (они находились там на доукомплектовании) и 92-ю стрелковую бригаду, которая получала на пополнение прибывших с Дальнего Востока моряков.
Переправляя эти части в город, мы решили провести перегруппировку: два полка Горишного поставить в оборону между дивизиями Людникова и Соколова южнее завода "Баррикады", что нам удалось сделать только наполовину, то есть переправить всего один полк; весь рядовой и младший командный состав дивизии Жолудева влить в 118-й полк, который оставить на занимаемых позициях в оперативном подчинении Людникова: весь рядовой и младший командный состав полков стрелковой дивизии Гуртьева передать на пополнение Людникову; штабы дивизий Жолудева и Гуртьева и штабы полков перевести на левый берег, а артиллерию, находившуюся на левом берегу, подчинить непосредственно командующему артиллерией армии; тем самым усилить армейскую артиллерийскую группу вместо фронтовой, которая ушла на юг. Батальон охраны штаба армии (бывший учебный запасный полк армии) расформировать, весь личный состав и вооружение этого батальона передать на пополнение в стрелковую дивизию Гурьева; стрелковую дивизию Смехотворова вывести во второй эшелон с задачей оборонять оставшуюся переправу.
Общей задачей для каждой дивизии ставилось: путем частных операций расширить обороняемый плацдарм, выдвигая свой передний край вперед (на запад) за каждые сутки не менее чем на 80-100 метров с тем. чтобы к исходу 6 ноября полностью очистить от противника территорию заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь". Каждое, хотя бы незначительное, продвижение вперед немедленно прочно и надежно закреплять.
В специальном приказе, который был издан по этому поводу, фигурируют две роты танков. Они появились у нас благодаря самоотверженному труду ремонтников из рабочих Сталинграда, которые, несмотря на обстрел и налеты авиации, возвращали в строй подбитые танки.
Накануне праздника авиация противника заметно активизировалась. Разведывательные самолеты целыми днями висели над нашими боевыми порядками, и, выследив важные цели - командные пункты, скопления стрелковых подразделений, вызывали бомбардировщиков, которые группами по 40-50 самолетов наносили сильные удары.
Был смертельно ранен командир 149-й стрелковой бригады полковник Болвинов, человек железной воли и инициативы, настоящий герой. Его похоронили в районе Красной Слободы. Его имя навсегда останется в памяти и сердцах воинов 62-й армии. Душой солдат, он жил в окопе, как солдат, и погиб как герой. 5 ноября прямым попаданием авиационной бомбы был уничтожен штаб 895-го полка во главе с командиром полка Устиновым.
Мы усилили ночные действия штурмовых групп. Особенно отличались сибиряки из дивизии полковника Батюка. Дождавшись Темноты, они смело выдвигались вперед, захватывали блиндажи, дзоты, уничтожали в них гарнизоны и так постепенно, шаг за шагом расширяли территорию.
Меня могут спросить: что же делала 13-я гвардейская дивизия Родимцева? Почему я молчу о ней? Ведь наша пресса в те дни, освещая ход боев у Волги, больше всего писала о дивизии Родимцева.
Дивизия Родимцева с 14 сентября по 25 сентября приняла на себя главный удар немцев. Десять дней она дралась с невиданным упорством. - Но 26 сентября армия Паулюса перенесла свой главный удар севернее, на Мамаев курган, на заводы и заводские поселки. С нашей стороны вступили в бой другие, новые дивизии: Ермолкина, Горишного, Батюка, Гурьева, Смехотворова. Гуртьева. Жолудева, Людникова, Соколова, бригады Андрюсенко, Болвинова.
К Родимцеву устремились фотокорреспонденты, писатели, журналисты. Они не могли попасть на участки других дивизий, потому что там шел жестокий бой, да мы бы их и сами туда не пустили. Вот почему читатели порой видели сражающейся, главным образом, дивизию Родимцев а.
Как бывший командующий 62-й армией я не хочу умалять значения ни одной дивизии и части, принимавших участие в сражении у Волги. Разве люди 112-й стрелковой дивизии Ермолкина, дравшиеся в городе все время на направлении главных ударов, сотни раз атакованные превосходящими силами противника, не заслуживают той же славы и почета, как другие? Разве не является героической стрелковая дивизия генерала Смехотворова, избитая, истерзанная до предела, но мужественно продолжавшая драться против превосходящих сил немцев?
Наступило резкое похолодание.
Мы, жители севера России, представляем себе ледоход на малых реках весной, когда в конце марта, а иногда и в апреле, прилетают грачи. Все ждут тепла, цветов, начала полевых работ. Осенью или в начале зимы все реки, которые я знал до 1942 года, обычно как-то незаметно покрываются льдом, будто засыпают под его все утолщающимся покровом. Бывало, смотришь вечером на ровно катящиеся воды реки, а наутро оказывается, что она скована гладким льдом.
Это я наблюдал на Оке и на других реках Московской и Тульской областей, где прошло мое короткое детство.
Совершенно другое происходит осенью с Волгой, она застывает неделями и месяцами. Температура воздуха уже минус десять градусов, а Волга еще открыта, от нее идет пар. Температура понизилась до минус двенадцати - по реке пошел мелкий лед. Наконец, при температуре минус пятнадцать градусов вслед за мелким льдом стали появляться крупные льдины, затем - сплошная масса льда движется и движется без конца, не останавливаясь. Через Волгу могут пробиться бронекатера и отдельные смельчаки с баграми в руках, перепрыгивая с льдины на льдину. Это умели делать лишь отчаянные храбрецы из природных волжан. Даже морякам, прибывшим с Дальнего Востока, это было не под силу.
Возможно, именно этого момента ждал Паулюс для начала нового наступления. Разведчики приносили документы убитых солдат и офицеров 44-й пехотной дивизии, которая ранее находилась в районе Воропоново, в резерве главных сил 6-й полевой армии. Значит, свежие силы для нового наступления уже на исходных позициях. Нам предстояло бороться на два фронта - и с противником и со стихией на Волге.
Предвидя возможные осложнения. Военный совет армии заранее дал штабу тыла строгий график обеспечения действующих в городе частей и потребовал в первую очередь подвозить людское пополнение и боеприпасы в большом количестве, ибо без них армия погибнет, во вторую очередь - продовольствие и в третью - теплое обмундирование. Мы сознательно шли на голодовку и согласны были переносить стужу, но, чувствуя готовящийся удар противника, не могли остаться без людей и боеприпасов. Отсутствие боеприпасов в такой обстановке было равносильно смерти.
Боеприпасов требовалось много, вернее, чем больше, тем лучше. Да и сами бойцы принимали все меры к тому, чтобы запастись как следует гранатами, минами, патронами, снарядами. Они открыто выражали готовность перенести и голод и холод, только бы не остаться без боеприпасов.
Контроль за учетом, распределением и накоплением боеприпасов я возложил на командиров Спасова, Соколова и Зиновьева. Они все время находились в городе и каждый день лично докладывали мне о прибытии грузов. Разнарядки (сколько кому давать, сколько оставлять в резерве) утверждал Военный совет армии.
Грузы с пристани солдаты уносили на руках, так как лошадей и машин не было.
Кроме того, командиры частей и соединений подбирали бойцов и командиров из бывших рыбаков и моряков, которые сами делали плоты и лодки, и, получив со складов армии и фронта гранаты и мины, перевозили их на правый берег.
Конечно, все это делалось не без риска. И нередко лодки с боеприпасами в темноте приставали не к тому месту или налетали на льдину и терпели бедствие.
Было много случаев, когда затертая льдом лодка попадала под огонь фашистских пулеметчиков. Пришлось создать спасательные команды. На лодках - с шестами, канатами и веревками они дежурила ночами у берега и как только раздавались сигналы бедствия, бросались на помощь.
Так за несколько дней до сплошного ледохода и начала нового наступления противника армия обеспечила себя боеприпасами. Таким же путем мы создали порядочные запасы продовольствия и в Октябрьский праздник угощали солдат сибирскими пельменями. Я имел свой тайный склад. Им ведал подполковник Спасов. Там хранился неприкосновенный армейский запас - около двенадцати тонн шоколада. Я рассчитывал в трудную минуту, выдавая по полплитки на человека, прожить одну-две недели, пока замерзнет Волга и наладится регулярное снабжение.
3
Приближалась годовщина Великого Октября. Мы ожидали, что гитлеровцы постараются омрачить наш праздник новым наступлением на город: на станциях Гумрак и Воропоново у него были еще резервы. Но это нас уже не страшило. Мы знали - чтобы повторить такое же наступление, как в октябре, нужны время и силы, а время работало на нас. Во время войны даже в самых изолированных и отрезанных частях существовала никем не. управляемая связь, которая именовалась "солдатским вестником". Он-то по разным каналам и канальчикам донес до нас весть о движении больших сил к Волге и на Дон, о прибытии на фронт А. М, Василевского, Н. Н. Воронова и других представителей Ставки.
Понятно было, что они приезжали и уезжали не для того, чтобы любоваться Волгой.
Сидеть сложа руки и ждать, пока еще неизвестного нам назревающего события, мы не могли: последняя переправа находилась под пулеметным огнем противника. Мы должны были оградить от автоматного и пулеметного огня пристань в районе завода "Красный Октябрь", чтобы хоть ночью могли причаливать и разгружаться суда Волжской флотилии. Поэтому, закончив переправу всех частей 45-й стрелковой дивизии В. П. Соколова, Военный совет армии решил контратаковать противника с задачей отбросить его от переправы. В приказе говорилось, что главный удар наносится силами 45-й стрелковой дивизии в полосе между заводами "Баррикады" и "Красный Октябрь".
Дивизии Гурьева приказано наступать в границах полосы своей обороны и выйти на линию железной дороги в пункте Северная.
От всех наступающих подразделений и частей приказ требовал смелого и быстрого продвижения вперед.
Как же так, может сказать читатель, только вчера командование 62-й армии считало, что армия находилась на волоске от катастрофы, а сегодня решило контратаковать?
Да, таков закон войны, и особенно когда речь идет об обстановке, которая сложилась тогда у нас.
Представьте себе 62-ю армию, занимающую около трех месяцев оборону на узкой полосе земли вдоль берега Волги. Если она не воспользуется случаем ударить измотанного боями противника, чтобы оттеснить его хотя бы на 200-300 метров от берега, то сама может оказаться в реке. Разве можно было тогда сидеть на самом берегу Волги и ждать, когда оправится противник? Разве можно было показать врагу, что мы способны только обороняться. С нашей стороны было бы безумием сидеть и, ждать, что предпримет враг, а не пытаться хотя бы немного изменить положение в свою пользу.
Наша контратака состоялась 31 октября и, на мой взгляд, принесла нам большие успехи. Мы кое-где продвинулись метров на сто вперед, заняли западную часть Новосельской улицы, западную опушку садов; на заводе "Красный Октябрь" вернули мартеновский, калибровый, сортовой цехи и склад готовой продукции. А. самое главное - мы показали себе и врагу, что можем не только обороняться, но и атаковать и отвоевывать ранее потерянное. И наконец, получилось так, что последний удар в конце схватки, продолжавшейся с 14 по 31 октября, нанесли мы, а не противник. Это была наша моральная победа, которую принесла нам 45-я дивизия. Ее успех не был случайным. Полки дивизии имели богатые традиции. Они именовались: Богунский, Таращанский и Донской. .Дивизия носила имя ее первого командира героя гражданской войны Николая Щорса.
В дни Сталинградской битвы дивизией имени Щорса командовал Василий Павлович Соколов - молодой подполковник, затем генерал. Он и его ближайшие помощники - Гламазда, Можейко, Баканов, Серов и другие быстро освоились с обстановкой, с требованиями уличного боя - создали штурмовые группы. Правда, полкам этой дивизии мало пришлось обороняться, но зато они получили богатый опыт наступательных боев в городе. Дивизия имени Щорса дошла до Берлина. Опыт боев у Волги помог ей успешно решать задачи при штурме таких городов, как Запорожье, Одесса, Люблин, Лодзь, Познань и Берлин. Штурмовые группы щорсовской дивизии были неудержимы в городских боях. Они проламывали любую оборону и выходили победителями в самой сложной обстановке.
По нашим армейским данным, мы видели, что противник подтягивает подкрепления к Сталинграду. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно проанализировать сводку от 2 ноября 1942 года.
"Армия в течение дня отражала неоднократные атаки пехоты и танков противника на северном и центральном участке фронта и удерживала занимаемые позиции.
Противник, подтянув из глубины новые силы и влив пополнение в действующие части, с 7 часов утра перешел в наступление на северном участке фронта на Спартановка свыше, чем пехотным полком с танками и двумя пехотными дивизиями с 35-40 танками на центральном участке. Вводя в бой резервы, противник на отдельных участках до пяти раз переходил в атаки, доходившие до рукопашных схваток.
Авиация противника весь день непрерывно группами самолетов бомбила в полосе наступления, в отдельных случаях штурмовала боевые порядки наших войск группами до 30 самолетов одновременно.
Его артиллерия и минометы вели сильный огонь по боевым порядкам наших частей и переправам. В середине дня отмечен подход с запада в район заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь" автоколонн с войсками и грузами в количестве 100 машин. Одновременно наблюдалось выдвижение групп пехоты из поселка Красный Октябрь к заводу.
Стрелковые бригады Северной группы наших войск весь день вели тяжелый бой с пехотой и танками противника, наступающего на южную и северо-западную окраину Спартановка, в ходе боя отбито пять ожесточенных атак. Группа удерживает свои рубежи. Смертельно ранен командир 149-й стрелковой бригады полковник, Болвинов и, тяжело ранены начальник штаба Строгалев и батальонный комиссар Николаев.
138-я стрелковая дивизия отразила четыре атаки противника от СТЗ вдоль берега Волги на юг. Дивизия удерживала занимаемые позиции.
193-я стрелковая дивизия в течение дня отразила неоднократные яростные атаки противника в направлении. пристани, которая осталась единственной оборудованной пристанью на всю армию.
45-я стрелковая дивизия под командованием полковника Соколова В. П., перейдя в контратаку на своем левом фланге, несколько улучшила свои позиции. Атаки противника все были отбиты.
39-я гвардейская стрелковая дивизия перешла в контратаку и к исходу дня вела бой на рубеже цехов; чугунолитейный, блюминг, калибровый и склад готовой продукции.
На участках остальных частей наши войска, отбивая атаки мелких групп противника, продолжали штурмовые действия группами и отрядами.
Командарм решил:
В течение ночи на 3.11.42 г. пополнить части боеприпасами, привести части в порядок и полную готовность к отражению подготовляемого противником наступления.
За сутки уничтожено свыше 1200 солдат и офицеров, танков 10, взяты некоторые трофеи".
К сводке за 2 ноября была приведена справка, основанная на проверенных разведывательных данных. Этой справкой мы доказывали, что противник не только не собирается уводить свои главные силы из Сталинграда, наоборот, он подтягивает в Сталинград все, что может снять с других участков восточного фронта, чтобы полностью захватить город и выйти к Волге.
Я часто задумываюсь, почему Гитлер так упорно, рассудку вопреки, вопреки всем законам стратегии и тактики напрягал все силы, пытался овладеть всем городом? Что побуждало его бросать в огненную мясорубку все новые и новые людские массы? Что его подхлестывало?
В августе провалился его план с ходу овладеть городом.
Какую-то реальную почву под собой этот план имел. Множество больших и малых городов было им захвачено или с одного удара, или после боев, длившихся недолгий срок.
Остановил его у своих стен только Ленинград, задержали Одесса, Киев, Севастополь. Москвы он не штурмовал, он был побит на ее ближайших подступах. Гитлер мог держать в расчете, что его лучшая армия овладеет Сталинградом без особых усилий. Вдохновляли его и успехи летнего наступления под Харьковом, под Воронежем, под Ростовом-на-Дону и на Северном Кавказе. С ходу взять Сталинград не удалось.
Гитлер бросает воздушный флот и лучшую свою армию на штурм города. Начинаются сентябрьские бои. Весь сентябрь проходит в безуспешном штурме города. Нельзя же назвать успехом продвижения в 100 или 200 метров в сутки, да и еще с огромными потерями.
К концу сентября становится очевидным, что все преимущества гитлеровской военной машины утрачены, что она дает пробуксовку, что дальнейший штурм, уличные бой в городе лавров победителя ему не принесут, если он овладеет городом, то это будет Пиррова победа. Понесенные потери немецкой армии уже невозместимы.
Как же все это выглядит чисто с военной точки зрения?
В городе немецкая армия потеряла свою маневренность, в городе потеряли свою ударную силу танковые соединения, в городе терялась эффективность действия авиации, несмотря на то что немецкая авиация вначале безраздельно господствовала в воздухе. Октябрь также кончается провалом немецкой тактики и стратегии.
К началу ноября, как мы уже знаем, Советское Верховное Главнокомандование сумело сосредоточить огромные силы в районе Сталинграда, а у Гитлера резервы были исчерпаны. К тому же глубокой осенью было поздно начинать новое наступление.
Минул октябрь. Невзирая на кризисное состояние своего политического и военного положения, Гитлер начинает заново штурмовать Сталинград.
4
11 ноября в 6 часов 30 минут после авиационной и артиллерийской подготовки противник перешел в наступление. В нем участвовало пять пехотных (389-я, 305-я, 79-я, 100 - я и 295-я) и две танковые (24-я и 14-я) дивизии, усиленные саперными батальонами 294-й пехотной дивизии, переброшенными на самолетах из Россоши, и 161-й пехотной дивизии, доставленными также на самолетах из Миллерово.
Фронт наступления шириною около пяти километров шел от Волховстроевской улицы к оврагу Банный. Большинство вышеупомянутых немецких дивизий были полного состава (их основательно пополняли), плотность боевых порядков противника была ошеломляющая.
По-видимому, Паулюс рассчитывал одним ударом смять стрелковые дивизии Людникова, Горишного, Соколова, Гурьева и выйти к Волге.
Весь день шла исключительно упорная борьба за каждый метр земли, за каждый кирпич и камень. Бой ручными гранатами и штыками продолжался несколько часов. В то же время наши войска Северной группы перешли в наступление от железнодорожного моста в устье Мечетки на юг, на Тракторный завод.
На Мамаевом кургане дивизия Батюка вела встречные бои с наступающим противником.
От авиабомб, от артиллерийских снарядов и мин валились заводские трубы. Было видно, что главный удар противник наносит в стык между стрелковыми дивизиями Людникова и Горишного.
Представитель Ставки Верховного Главнокомандования - начальник Генерального штаба А. М Василевекий дает справедливую оценку обстановки тех дней.
... "В то время, как наши войска на Сталинградском направлении все свое внимание сосредоточили на подготовку контрнаступления, положение войск в самом Сталинграде продолжало ухудшаться. 11 ноября, после некоторой паузы, противник вновь возобновил ожесточенные атаки против войск 62-й армии В. И. Чуйкова в городе, введя туда части, ранее действовавшие против Донского фронта. К исходу дня ему удалось, несмотря на сопротивление наших войск, занять южную часть завода "Баррикады" и здесь так же выйти к Волге. Положение 62-й армии усугублялось начавшимся на Волге ледоставом"{7}.
В 11 часов 30 минут гитлеровцы ввели в бой резервы, их пехота и танки смяли боевые порядки на правом фланге 241-го стрелкового полка дивизии Горишного, продвинулись вперед на 300-400 метров и вышли к Волге на фронте 500-600 метров. Армия в третий раз оказалась разрубленной, а стрелковая дивизия Людникова была отрезана от главных сил.
Но на остальных участках фронта армия свои позиции не сдала. Паулюс не реализовал свое превосходство в силах и не выполнил намеченного плана. Сбросить 62-ю армию в ледяную Волгу ему не удалось.
Мы не ошибались, что Паулюс готовил новое наступление, об этом даже заявил сам Гитлер 8 ноября в своем обращении к "старой гвардии". Он сказал:
"Я хотел достичь Волги у одного определенного пункта... Случайно этот город носит имя самого Сталина. Но я стремился туда не по этой причине... Я шел туда потому. что это весьма важный пункт. Через него осуществлялись перевозки тридцати миллионов тонн грузов, из которых почти девять миллионов тонн нефти. Туда стекалась с Украины и Кубани пшеница для отправки на север. Туда доставлялась марганцевая руда... Именно я хотел его взять и - вы знаете, нам много не надо, - мы его взяли! Остались не занятыми только несколько точек. Некоторые спрашивают: а почему же вы не берете их побыстрее? Потому что я не хочу там второго Вердена. Я добьюсь этого с помощью небольших ударных групп".
Известно, что в октябрьские дни Гитлер не хотел слышать о переходе к обороне под Сталинградом. Он бросал в огонь новые и новые силы, все еще не веря, что остановлен навеки его кровавый разбег.
Но инициатива кампании сорок второго года уходила из его рук.
В боях в конце октября за Сталинград, в тяжелые дни для защитников Сталинграда прорастали зерна будущей победы.
2
В первых числах ноября напряжение боев несколько спало. Наши разведчики получили возможность глубоко просочиться в расположение противника. Никаких признаков того, что противник уходит из Сталинграда, не было. Напротив, мы установили, что Паулюс готовит еще одно наступление, еще один штурм города. Для нас вопрос стоял так: успеет ли Паулюс ударить до начала нашего большого контрнаступления. Никаких предположений о сроке нашего контрнаступления мы делать не могли. Излишнего любопытства при переговорах с командованием фронта не проявляли, понимая, что нет сейчас больших секретов в Красной Армии, чем эти сроки.
Сегодня мы знаем, какие были силы сосредоточены Гитлером под Сталинградом, в какой последовательности он наращивал силу своих войск: Может быть, это отчасти объяснит, почему гитлеровское командование не могло смириться с невозможностью полностью овладеть городом.
Привожу для иллюстрации некоторые цифры.
В июле группа армий "Б", наступающая на сталинградском направлении, имела 42 дивизии.
К концу октября в ее составе была уже 81 дивизия.
Основные переброски на усиление группы "Б" производились за счет группы армий "А", наступающей на Кавказ. Группа армий "А" начинала наступление, имея в своем составе 60 дивизий, Гитлер к октябрю оставил в ней 26 дивизий.
В Сталинград перебрасывались отдельные части с центрального фронта, из-под Воронежа, из Франции, из Германии.
Немецкий генерал Ганс Дёрр пытается найти объяснение действиям Гитлера. Он пишет:
"Главное командование (Гитлер), однако, хотело "завершить сражение за Сталинград", очистив от противника остальные районы города", - так говорилось в директиве ОКВ.
Эта задача носила теперь уже не тактический, и не оперативный характер. Пропагандой обеих сторон ей было придано стратегическое значение. До тех пор пока русские сражались западнее Волги, Сталин мог утверждать о героической обороне своего города. Гитлер не хотел успокаиваться, пока его войска не захватили последний клочок земли, называвшийся Сталинградом. Политика, престиж, пропаганда и чувство взяли верх над трезвой оценкой полководца".
У Ганса Дёрра есть, конечно, зерно истины в толковании ноябрьских событий.
Безусловно, в ноябре уже не были действительны военные соображения, по которым немецким войскам имело бы смысл продолжать штурм Сталинграда. Их заменили соображения политического характера. Диктатура всегда очень чувствительна к престижу. И, конечно, по-прежнему царила в немецком генералитете недооценка сил советского народа и его Красной Армии.
В первых числах ноября перед нами встала задача всеми силами тревожить врага, не давать ему покоя, не дать ему оторваться от нас в том случае, если вдруг немецкое командование решит отводить войска из Сталинграда.
В ход было пущено все - и опыт, и умение, и дерзость. Наши штурмовые группы не давали захватчикам покоя ни днем, ни ночью: они отбивали отдельные дома и целые районы, заставляли противника распылять силы и втягивать в бой резервы. Немцы сидели в захваченных зданиях, как на бочке с порохом, ожидая, что вот-вот они будут атакованы или взлетят на воздух.
Одновременно мы готовились к отражению нового наступления противника. Наша разведка установила, что начинается скопление противника в районе поселков Баррикады и Красный Октябрь. Наступавшие холода как бы прижимали гитлеровцев к городу, где еще действовала 62-я армия, с которой им хотелось как можно скорее расправиться и спокойно укрыться в теплых подвалах. 4 ноября я записал в своем дневнике: "В ближайшие дни... противник будет продолжать ожесточенные атаки. Он введет в бой свежие силы - до двух пехотных дивизий. Однако видно, что он напрягает последние усилия".
Действуя мелкими штурмовыми группами, армия накопила к этому времени кое-какие резервы. На левом берегу Волги мы имели два стрелковых полка со штабом дивизии Горишного (они находились там на доукомплектовании) и 92-ю стрелковую бригаду, которая получала на пополнение прибывших с Дальнего Востока моряков.
Переправляя эти части в город, мы решили провести перегруппировку: два полка Горишного поставить в оборону между дивизиями Людникова и Соколова южнее завода "Баррикады", что нам удалось сделать только наполовину, то есть переправить всего один полк; весь рядовой и младший командный состав дивизии Жолудева влить в 118-й полк, который оставить на занимаемых позициях в оперативном подчинении Людникова: весь рядовой и младший командный состав полков стрелковой дивизии Гуртьева передать на пополнение Людникову; штабы дивизий Жолудева и Гуртьева и штабы полков перевести на левый берег, а артиллерию, находившуюся на левом берегу, подчинить непосредственно командующему артиллерией армии; тем самым усилить армейскую артиллерийскую группу вместо фронтовой, которая ушла на юг. Батальон охраны штаба армии (бывший учебный запасный полк армии) расформировать, весь личный состав и вооружение этого батальона передать на пополнение в стрелковую дивизию Гурьева; стрелковую дивизию Смехотворова вывести во второй эшелон с задачей оборонять оставшуюся переправу.
Общей задачей для каждой дивизии ставилось: путем частных операций расширить обороняемый плацдарм, выдвигая свой передний край вперед (на запад) за каждые сутки не менее чем на 80-100 метров с тем. чтобы к исходу 6 ноября полностью очистить от противника территорию заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь". Каждое, хотя бы незначительное, продвижение вперед немедленно прочно и надежно закреплять.
В специальном приказе, который был издан по этому поводу, фигурируют две роты танков. Они появились у нас благодаря самоотверженному труду ремонтников из рабочих Сталинграда, которые, несмотря на обстрел и налеты авиации, возвращали в строй подбитые танки.
Накануне праздника авиация противника заметно активизировалась. Разведывательные самолеты целыми днями висели над нашими боевыми порядками, и, выследив важные цели - командные пункты, скопления стрелковых подразделений, вызывали бомбардировщиков, которые группами по 40-50 самолетов наносили сильные удары.
Был смертельно ранен командир 149-й стрелковой бригады полковник Болвинов, человек железной воли и инициативы, настоящий герой. Его похоронили в районе Красной Слободы. Его имя навсегда останется в памяти и сердцах воинов 62-й армии. Душой солдат, он жил в окопе, как солдат, и погиб как герой. 5 ноября прямым попаданием авиационной бомбы был уничтожен штаб 895-го полка во главе с командиром полка Устиновым.
Мы усилили ночные действия штурмовых групп. Особенно отличались сибиряки из дивизии полковника Батюка. Дождавшись Темноты, они смело выдвигались вперед, захватывали блиндажи, дзоты, уничтожали в них гарнизоны и так постепенно, шаг за шагом расширяли территорию.
Меня могут спросить: что же делала 13-я гвардейская дивизия Родимцева? Почему я молчу о ней? Ведь наша пресса в те дни, освещая ход боев у Волги, больше всего писала о дивизии Родимцева.
Дивизия Родимцева с 14 сентября по 25 сентября приняла на себя главный удар немцев. Десять дней она дралась с невиданным упорством. - Но 26 сентября армия Паулюса перенесла свой главный удар севернее, на Мамаев курган, на заводы и заводские поселки. С нашей стороны вступили в бой другие, новые дивизии: Ермолкина, Горишного, Батюка, Гурьева, Смехотворова. Гуртьева. Жолудева, Людникова, Соколова, бригады Андрюсенко, Болвинова.
К Родимцеву устремились фотокорреспонденты, писатели, журналисты. Они не могли попасть на участки других дивизий, потому что там шел жестокий бой, да мы бы их и сами туда не пустили. Вот почему читатели порой видели сражающейся, главным образом, дивизию Родимцев а.
Как бывший командующий 62-й армией я не хочу умалять значения ни одной дивизии и части, принимавших участие в сражении у Волги. Разве люди 112-й стрелковой дивизии Ермолкина, дравшиеся в городе все время на направлении главных ударов, сотни раз атакованные превосходящими силами противника, не заслуживают той же славы и почета, как другие? Разве не является героической стрелковая дивизия генерала Смехотворова, избитая, истерзанная до предела, но мужественно продолжавшая драться против превосходящих сил немцев?
Наступило резкое похолодание.
Мы, жители севера России, представляем себе ледоход на малых реках весной, когда в конце марта, а иногда и в апреле, прилетают грачи. Все ждут тепла, цветов, начала полевых работ. Осенью или в начале зимы все реки, которые я знал до 1942 года, обычно как-то незаметно покрываются льдом, будто засыпают под его все утолщающимся покровом. Бывало, смотришь вечером на ровно катящиеся воды реки, а наутро оказывается, что она скована гладким льдом.
Это я наблюдал на Оке и на других реках Московской и Тульской областей, где прошло мое короткое детство.
Совершенно другое происходит осенью с Волгой, она застывает неделями и месяцами. Температура воздуха уже минус десять градусов, а Волга еще открыта, от нее идет пар. Температура понизилась до минус двенадцати - по реке пошел мелкий лед. Наконец, при температуре минус пятнадцать градусов вслед за мелким льдом стали появляться крупные льдины, затем - сплошная масса льда движется и движется без конца, не останавливаясь. Через Волгу могут пробиться бронекатера и отдельные смельчаки с баграми в руках, перепрыгивая с льдины на льдину. Это умели делать лишь отчаянные храбрецы из природных волжан. Даже морякам, прибывшим с Дальнего Востока, это было не под силу.
Возможно, именно этого момента ждал Паулюс для начала нового наступления. Разведчики приносили документы убитых солдат и офицеров 44-й пехотной дивизии, которая ранее находилась в районе Воропоново, в резерве главных сил 6-й полевой армии. Значит, свежие силы для нового наступления уже на исходных позициях. Нам предстояло бороться на два фронта - и с противником и со стихией на Волге.
Предвидя возможные осложнения. Военный совет армии заранее дал штабу тыла строгий график обеспечения действующих в городе частей и потребовал в первую очередь подвозить людское пополнение и боеприпасы в большом количестве, ибо без них армия погибнет, во вторую очередь - продовольствие и в третью - теплое обмундирование. Мы сознательно шли на голодовку и согласны были переносить стужу, но, чувствуя готовящийся удар противника, не могли остаться без людей и боеприпасов. Отсутствие боеприпасов в такой обстановке было равносильно смерти.
Боеприпасов требовалось много, вернее, чем больше, тем лучше. Да и сами бойцы принимали все меры к тому, чтобы запастись как следует гранатами, минами, патронами, снарядами. Они открыто выражали готовность перенести и голод и холод, только бы не остаться без боеприпасов.
Контроль за учетом, распределением и накоплением боеприпасов я возложил на командиров Спасова, Соколова и Зиновьева. Они все время находились в городе и каждый день лично докладывали мне о прибытии грузов. Разнарядки (сколько кому давать, сколько оставлять в резерве) утверждал Военный совет армии.
Грузы с пристани солдаты уносили на руках, так как лошадей и машин не было.
Кроме того, командиры частей и соединений подбирали бойцов и командиров из бывших рыбаков и моряков, которые сами делали плоты и лодки, и, получив со складов армии и фронта гранаты и мины, перевозили их на правый берег.
Конечно, все это делалось не без риска. И нередко лодки с боеприпасами в темноте приставали не к тому месту или налетали на льдину и терпели бедствие.
Было много случаев, когда затертая льдом лодка попадала под огонь фашистских пулеметчиков. Пришлось создать спасательные команды. На лодках - с шестами, канатами и веревками они дежурила ночами у берега и как только раздавались сигналы бедствия, бросались на помощь.
Так за несколько дней до сплошного ледохода и начала нового наступления противника армия обеспечила себя боеприпасами. Таким же путем мы создали порядочные запасы продовольствия и в Октябрьский праздник угощали солдат сибирскими пельменями. Я имел свой тайный склад. Им ведал подполковник Спасов. Там хранился неприкосновенный армейский запас - около двенадцати тонн шоколада. Я рассчитывал в трудную минуту, выдавая по полплитки на человека, прожить одну-две недели, пока замерзнет Волга и наладится регулярное снабжение.
3
Приближалась годовщина Великого Октября. Мы ожидали, что гитлеровцы постараются омрачить наш праздник новым наступлением на город: на станциях Гумрак и Воропоново у него были еще резервы. Но это нас уже не страшило. Мы знали - чтобы повторить такое же наступление, как в октябре, нужны время и силы, а время работало на нас. Во время войны даже в самых изолированных и отрезанных частях существовала никем не. управляемая связь, которая именовалась "солдатским вестником". Он-то по разным каналам и канальчикам донес до нас весть о движении больших сил к Волге и на Дон, о прибытии на фронт А. М, Василевского, Н. Н. Воронова и других представителей Ставки.
Понятно было, что они приезжали и уезжали не для того, чтобы любоваться Волгой.
Сидеть сложа руки и ждать, пока еще неизвестного нам назревающего события, мы не могли: последняя переправа находилась под пулеметным огнем противника. Мы должны были оградить от автоматного и пулеметного огня пристань в районе завода "Красный Октябрь", чтобы хоть ночью могли причаливать и разгружаться суда Волжской флотилии. Поэтому, закончив переправу всех частей 45-й стрелковой дивизии В. П. Соколова, Военный совет армии решил контратаковать противника с задачей отбросить его от переправы. В приказе говорилось, что главный удар наносится силами 45-й стрелковой дивизии в полосе между заводами "Баррикады" и "Красный Октябрь".
Дивизии Гурьева приказано наступать в границах полосы своей обороны и выйти на линию железной дороги в пункте Северная.
От всех наступающих подразделений и частей приказ требовал смелого и быстрого продвижения вперед.
Как же так, может сказать читатель, только вчера командование 62-й армии считало, что армия находилась на волоске от катастрофы, а сегодня решило контратаковать?
Да, таков закон войны, и особенно когда речь идет об обстановке, которая сложилась тогда у нас.
Представьте себе 62-ю армию, занимающую около трех месяцев оборону на узкой полосе земли вдоль берега Волги. Если она не воспользуется случаем ударить измотанного боями противника, чтобы оттеснить его хотя бы на 200-300 метров от берега, то сама может оказаться в реке. Разве можно было тогда сидеть на самом берегу Волги и ждать, когда оправится противник? Разве можно было показать врагу, что мы способны только обороняться. С нашей стороны было бы безумием сидеть и, ждать, что предпримет враг, а не пытаться хотя бы немного изменить положение в свою пользу.
Наша контратака состоялась 31 октября и, на мой взгляд, принесла нам большие успехи. Мы кое-где продвинулись метров на сто вперед, заняли западную часть Новосельской улицы, западную опушку садов; на заводе "Красный Октябрь" вернули мартеновский, калибровый, сортовой цехи и склад готовой продукции. А. самое главное - мы показали себе и врагу, что можем не только обороняться, но и атаковать и отвоевывать ранее потерянное. И наконец, получилось так, что последний удар в конце схватки, продолжавшейся с 14 по 31 октября, нанесли мы, а не противник. Это была наша моральная победа, которую принесла нам 45-я дивизия. Ее успех не был случайным. Полки дивизии имели богатые традиции. Они именовались: Богунский, Таращанский и Донской. .Дивизия носила имя ее первого командира героя гражданской войны Николая Щорса.
В дни Сталинградской битвы дивизией имени Щорса командовал Василий Павлович Соколов - молодой подполковник, затем генерал. Он и его ближайшие помощники - Гламазда, Можейко, Баканов, Серов и другие быстро освоились с обстановкой, с требованиями уличного боя - создали штурмовые группы. Правда, полкам этой дивизии мало пришлось обороняться, но зато они получили богатый опыт наступательных боев в городе. Дивизия имени Щорса дошла до Берлина. Опыт боев у Волги помог ей успешно решать задачи при штурме таких городов, как Запорожье, Одесса, Люблин, Лодзь, Познань и Берлин. Штурмовые группы щорсовской дивизии были неудержимы в городских боях. Они проламывали любую оборону и выходили победителями в самой сложной обстановке.
По нашим армейским данным, мы видели, что противник подтягивает подкрепления к Сталинграду. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно проанализировать сводку от 2 ноября 1942 года.
"Армия в течение дня отражала неоднократные атаки пехоты и танков противника на северном и центральном участке фронта и удерживала занимаемые позиции.
Противник, подтянув из глубины новые силы и влив пополнение в действующие части, с 7 часов утра перешел в наступление на северном участке фронта на Спартановка свыше, чем пехотным полком с танками и двумя пехотными дивизиями с 35-40 танками на центральном участке. Вводя в бой резервы, противник на отдельных участках до пяти раз переходил в атаки, доходившие до рукопашных схваток.
Авиация противника весь день непрерывно группами самолетов бомбила в полосе наступления, в отдельных случаях штурмовала боевые порядки наших войск группами до 30 самолетов одновременно.
Его артиллерия и минометы вели сильный огонь по боевым порядкам наших частей и переправам. В середине дня отмечен подход с запада в район заводов "Баррикады" и "Красный Октябрь" автоколонн с войсками и грузами в количестве 100 машин. Одновременно наблюдалось выдвижение групп пехоты из поселка Красный Октябрь к заводу.
Стрелковые бригады Северной группы наших войск весь день вели тяжелый бой с пехотой и танками противника, наступающего на южную и северо-западную окраину Спартановка, в ходе боя отбито пять ожесточенных атак. Группа удерживает свои рубежи. Смертельно ранен командир 149-й стрелковой бригады полковник, Болвинов и, тяжело ранены начальник штаба Строгалев и батальонный комиссар Николаев.
138-я стрелковая дивизия отразила четыре атаки противника от СТЗ вдоль берега Волги на юг. Дивизия удерживала занимаемые позиции.
193-я стрелковая дивизия в течение дня отразила неоднократные яростные атаки противника в направлении. пристани, которая осталась единственной оборудованной пристанью на всю армию.
45-я стрелковая дивизия под командованием полковника Соколова В. П., перейдя в контратаку на своем левом фланге, несколько улучшила свои позиции. Атаки противника все были отбиты.
39-я гвардейская стрелковая дивизия перешла в контратаку и к исходу дня вела бой на рубеже цехов; чугунолитейный, блюминг, калибровый и склад готовой продукции.
На участках остальных частей наши войска, отбивая атаки мелких групп противника, продолжали штурмовые действия группами и отрядами.
Командарм решил:
В течение ночи на 3.11.42 г. пополнить части боеприпасами, привести части в порядок и полную готовность к отражению подготовляемого противником наступления.
За сутки уничтожено свыше 1200 солдат и офицеров, танков 10, взяты некоторые трофеи".
К сводке за 2 ноября была приведена справка, основанная на проверенных разведывательных данных. Этой справкой мы доказывали, что противник не только не собирается уводить свои главные силы из Сталинграда, наоборот, он подтягивает в Сталинград все, что может снять с других участков восточного фронта, чтобы полностью захватить город и выйти к Волге.
Я часто задумываюсь, почему Гитлер так упорно, рассудку вопреки, вопреки всем законам стратегии и тактики напрягал все силы, пытался овладеть всем городом? Что побуждало его бросать в огненную мясорубку все новые и новые людские массы? Что его подхлестывало?
В августе провалился его план с ходу овладеть городом.
Какую-то реальную почву под собой этот план имел. Множество больших и малых городов было им захвачено или с одного удара, или после боев, длившихся недолгий срок.
Остановил его у своих стен только Ленинград, задержали Одесса, Киев, Севастополь. Москвы он не штурмовал, он был побит на ее ближайших подступах. Гитлер мог держать в расчете, что его лучшая армия овладеет Сталинградом без особых усилий. Вдохновляли его и успехи летнего наступления под Харьковом, под Воронежем, под Ростовом-на-Дону и на Северном Кавказе. С ходу взять Сталинград не удалось.
Гитлер бросает воздушный флот и лучшую свою армию на штурм города. Начинаются сентябрьские бои. Весь сентябрь проходит в безуспешном штурме города. Нельзя же назвать успехом продвижения в 100 или 200 метров в сутки, да и еще с огромными потерями.
К концу сентября становится очевидным, что все преимущества гитлеровской военной машины утрачены, что она дает пробуксовку, что дальнейший штурм, уличные бой в городе лавров победителя ему не принесут, если он овладеет городом, то это будет Пиррова победа. Понесенные потери немецкой армии уже невозместимы.
Как же все это выглядит чисто с военной точки зрения?
В городе немецкая армия потеряла свою маневренность, в городе потеряли свою ударную силу танковые соединения, в городе терялась эффективность действия авиации, несмотря на то что немецкая авиация вначале безраздельно господствовала в воздухе. Октябрь также кончается провалом немецкой тактики и стратегии.
К началу ноября, как мы уже знаем, Советское Верховное Главнокомандование сумело сосредоточить огромные силы в районе Сталинграда, а у Гитлера резервы были исчерпаны. К тому же глубокой осенью было поздно начинать новое наступление.
Минул октябрь. Невзирая на кризисное состояние своего политического и военного положения, Гитлер начинает заново штурмовать Сталинград.
4
11 ноября в 6 часов 30 минут после авиационной и артиллерийской подготовки противник перешел в наступление. В нем участвовало пять пехотных (389-я, 305-я, 79-я, 100 - я и 295-я) и две танковые (24-я и 14-я) дивизии, усиленные саперными батальонами 294-й пехотной дивизии, переброшенными на самолетах из Россоши, и 161-й пехотной дивизии, доставленными также на самолетах из Миллерово.
Фронт наступления шириною около пяти километров шел от Волховстроевской улицы к оврагу Банный. Большинство вышеупомянутых немецких дивизий были полного состава (их основательно пополняли), плотность боевых порядков противника была ошеломляющая.
По-видимому, Паулюс рассчитывал одним ударом смять стрелковые дивизии Людникова, Горишного, Соколова, Гурьева и выйти к Волге.
Весь день шла исключительно упорная борьба за каждый метр земли, за каждый кирпич и камень. Бой ручными гранатами и штыками продолжался несколько часов. В то же время наши войска Северной группы перешли в наступление от железнодорожного моста в устье Мечетки на юг, на Тракторный завод.
На Мамаевом кургане дивизия Батюка вела встречные бои с наступающим противником.
От авиабомб, от артиллерийских снарядов и мин валились заводские трубы. Было видно, что главный удар противник наносит в стык между стрелковыми дивизиями Людникова и Горишного.
Представитель Ставки Верховного Главнокомандования - начальник Генерального штаба А. М Василевекий дает справедливую оценку обстановки тех дней.
... "В то время, как наши войска на Сталинградском направлении все свое внимание сосредоточили на подготовку контрнаступления, положение войск в самом Сталинграде продолжало ухудшаться. 11 ноября, после некоторой паузы, противник вновь возобновил ожесточенные атаки против войск 62-й армии В. И. Чуйкова в городе, введя туда части, ранее действовавшие против Донского фронта. К исходу дня ему удалось, несмотря на сопротивление наших войск, занять южную часть завода "Баррикады" и здесь так же выйти к Волге. Положение 62-й армии усугублялось начавшимся на Волге ледоставом"{7}.
В 11 часов 30 минут гитлеровцы ввели в бой резервы, их пехота и танки смяли боевые порядки на правом фланге 241-го стрелкового полка дивизии Горишного, продвинулись вперед на 300-400 метров и вышли к Волге на фронте 500-600 метров. Армия в третий раз оказалась разрубленной, а стрелковая дивизия Людникова была отрезана от главных сил.
Но на остальных участках фронта армия свои позиции не сдала. Паулюс не реализовал свое превосходство в силах и не выполнил намеченного плана. Сбросить 62-ю армию в ледяную Волгу ему не удалось.
Мы не ошибались, что Паулюс готовил новое наступление, об этом даже заявил сам Гитлер 8 ноября в своем обращении к "старой гвардии". Он сказал:
"Я хотел достичь Волги у одного определенного пункта... Случайно этот город носит имя самого Сталина. Но я стремился туда не по этой причине... Я шел туда потому. что это весьма важный пункт. Через него осуществлялись перевозки тридцати миллионов тонн грузов, из которых почти девять миллионов тонн нефти. Туда стекалась с Украины и Кубани пшеница для отправки на север. Туда доставлялась марганцевая руда... Именно я хотел его взять и - вы знаете, нам много не надо, - мы его взяли! Остались не занятыми только несколько точек. Некоторые спрашивают: а почему же вы не берете их побыстрее? Потому что я не хочу там второго Вердена. Я добьюсь этого с помощью небольших ударных групп".