Страница:
Хочу увидеть, как распускаются зеленые листья.
Высокий утес поднимается посреди вересковой долины. Вершина скрыта за низкими облаками, а у подножия буйно разрослись деревья, кустарники и травы. Сотни оттенков зеленого цвета ярко выделяются на фоне серой скалы, а на вершине — или это камни кромлеха?
Рябина обретет свою корону.
Это и вправду каменные столбы, высокие и прямые, застывшие в вечном танце, образующие кромлех… У центрального столба стоит низкорослая рябина, ветви опущены, стелются по самой земле, почки набухают и взрываются зелеными листьями… Проходит время, и рябина уже увенчана короной из алых ягод…
Призови веррнов.
Ветви, лежащие на земле, пускают корни… Новые побеги устремляются вверх, ветвятся, как рога оленя… Веррны и скала, кромлех и рябина… Неужели это ее лицо мелькает между ветвей?
На стороне нашего врага сны.
Видения скрылись под покровом тьмы, непроницаемой, как бездна между мирами, черной, как мысли Ильдрана, проникающие в ее мозг. Она поднимается и падает в этой непроглядной тьме, словно прилив и отлив играют ею, уносят… без возврата…
Призови веррнов.
Эти слова словно пробудили ее, все исчезло. Минда оглянулась вокруг; оказывается, они уже обогнули долину. Леди Сиан что-то сказала, и наваждение рассеялось.
Минда еще раз тряхнула головой и посмотрела в ту сторону, куда показывала леди Сиан. Внизу десяток человек еле сдерживали натиск йаргов. За их спинами лежали три неподвижные фигуры. Между двумя отрядами громоздились тела убитых. Насколько можно было понять издалека, йарги начали очередную атаку.
Желудь-талисман обжег кожу Минды. Она, не глядя, нащупала рукоять меча и освободила из ножен отливавшее голубым светом лезвие. Сиан вызвала магический огонь, и пылающий шар стал потрескивать между ее ладоней. Издав клич, эхом раскатившийся по холмам, Минда пришпорила коня, и Саэнор полетел вниз по склону. Митагоран понесся следом.
Внизу все повернули головы, услышав крик и стук копыт. Йарги с боевыми топорами наперевес приготовились встретить двух всадниц. Минда вцепилась свободной рукой в гриву Саэнора и ждала, что дух меча снова овладеет ее телом и будет направлять разящую руку.
Вот они уже почти доскакали до врагов, клинок вспыхнул голубым огнем, но знакомого ощущения не возникало. Йарги нетерпеливо приплясывали на месте и размахивали оружием, ожидая новых противников. Минда напрягла всю свою волю, чтобы освободить дух, заключенный в мече.
Два золотистых скакуна внесли своих седоков в самую гущу врагов, и в это мгновение меч захватил Минду с ошеломляющей силой; но в этот раз внутри нее что-то сломалось. Она видела, как меч взмывает ввысь и разит огромных чудовищ. Клинок рассекал мечи и топоры, врубался в горы мышц, и рука ее ничуть не уставала. Саэнор прыгал и вертелся, подчиняясь уверенным командам ее коленей, перенося Минду от одного врага к другому. Чудовища дрогнули и побежали, а Минда неслась за ними и разила мечом тех, кто сумел увернуться от ударов конских копыт.
Но вот все кончилось. Времени прошло меньше, чем потребовалось бы, чтобы пересчитать йаргов, а большая часть их уже без движения лежала на земле.
— И это войско Ильдрана? — выкрикнула Минда. Меч все еще был поднят над ее головой. Сиан изумленно обернулась и замерла. — Это его лучшие воины? — продолжала Минда. — Эти трусы?
— Таленин!
Глазами Минды на Сиан смотрела незнакомка.
Спрячь его в ножны,отдала мысленное повеление Сиан.
Не могу!
Тело больше не повиновалось ей. Меч-убийца овладел им.
Спрячь мен в ножны!
В беззвучном приказе Сиан угадывалась тревога.
— Спрятать его? — переспросило существо, сидящее верхом на Саэноре. — И снова стать слабой? Ни за что!
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга поверх груды мертвых тел йаргов и людей. Кони беспокойно пританцовывали, чуя запах крови. Оставшиеся в живых изумленно наблюдали за женщинами.
— Освободи ее, — потребовала Сиан. — Заклинаю луной, дубом и оружием отца!
Существо угрожающе зарычало и замахнулось мечом. Сиан отступила на шаг. Она еще видела Минду, видела ее душу в горящих глазах незнакомого существа, жаждущего битвы. Голубые язычки пламени пробегали по всей длине клинка.
— И снова стать ничем? — воскликнула незнакомка.
— Стать собой, — сказала Сиан. — Ты не Минда Таленин. Это тело принадлежит ей, освободи его.
— Нет! Я слишком долго был заперт в холодном металле.
Холодно. Та часть, что еще была Миндой, содрогнулась. Холод вгрызался в ее душу, лишал возможности дышать. В голове пронеслись странные мысли, мелькнули высокие горы и бескрайние пространства. Она пыталась спрятать меч в ножны или хотя бы просто бросить его на землю, но рука не принадлежала ей, не подчинялась ее командам. Она слышала, как Сиан спорила с тем существом, что овладело ее телом, но слова доносились откуда-то издалека. Она так замерзла. И падала… становилась все меньше… рассеивалась.
Таленин.
Этот голос тоже был таким далеким, тихим, словно вздох. Кажется, перед ней мелькнуло печальное лицо человека, не сводившего с нее проницательного взгляда. Она узнала эти глаза.
Каббер,взмолилась она.
Таленин, мы сильнее его. Спрячь клинок. Пусть снова убирается в металл.
Не могу. Я пыталась, но ничего не могу сделать.
Ты можешь. Должна. Ты сделаешь это.
Слова звучали совсем тихо, но в них была сила, которой невозможно не подчиниться. Минда уже не падала. Холод отступил. Она поднялась из пустоты, поглотившей ее во время битвы. Рука, державшая меч, задрожала. Клинок ярче вспыхнул голубым огнем. И вот медленно, один за другим, ее пальцы разжались, и оружие выпало из руки.
Минда снова ощутила свое тело и чуть не задохнулась — настолько сильно колотилось сердце. Она покачнулась в седле и наверняка упала бы, если бы чьи-то сильные руки не подхватили ее. Минда совершенно обессилела. Ее трясло словно в лихорадке. Прохладная рука прикоснулась ко лбу, словно из тумана, выплыли черты склонившейся над ней Сиан, влажная ткань обтерла разгоряченное лицо.
Ты должна контролировать силу меча, Таленин,услышала она едва различимые слова Каббера. Используй его, когда грозит опасность,— боюсь, тебе еще не раз придется прибегать к помощи оружия. Но держи его под контролем.
Голова закружилась, и голос смолк.
— Таленин, — звала ее Сиан.
За спиной эльфийки виднелись чьи-то лица — на них читались любопытство, участие, удивление… и страх. Минда закрыла глаза, чтобы мир так стремительно не вращался вокруг нее, но вдруг услышала чей-то печальный голос.
— Ян? Это Ян?
Минда открыла глаза. Маленькая женщина склонилась рядом с леди Сиан. Взгляд ее глаз был совершенно пустым и направлен в ее сторону, дрожащая рука протянулась к ее лицу. Талисман на груди ожил, но это не было предупреждением. Минду охватила волна радости, смешанной с печалью.
— Ян?
Над невидящими глазами женщины зияла рана, а на ее бледном лице запеклись струйки крови, перемешавшейся с пылью, из растрепанных волос выглядывали маленькие рожки. Вытянутая рука коснулась щеки Минды. Что-то вроде искры проскочило между ними, пока Сиан бережно не отвела руку.
— Не Ян, — пролепетала несчастная.
— Нет, Тарин, — сказала Сиан. — Она другая, но…
— Не Ян!
Тарин отпрянула назад, из невидящих глаз хлынули слезы. Какой-то мужчина ласково обнял ее за плечи и стал шептать слова утешения.
У Минды снова закружилась голова, и она закрыла глаза. Талисман продолжал распространять по телу успокаивающее тепло, и она поняла, почему ошиблась Тарин. Талисман подарил ей Ян, и его голос был слышен для всех мьюриан.
— Отдохни немного, — сказала Сиан Минде. — Мы скоро перенесем тебя. А пока расслабься, я посмотрю, не ранена ли ты.
А меч?— мысленно произнесла Минда.
Он уже неопасен,так же ответила Сиан. Я сама вложила его в ножны.
Он…
Тише, Таленин.
Прохладные волны подхватили Минду. В их темноте не прятался ужас, только спокойствие. Некоторое время она пыталась с ними бороться, но потом поддалась ласковым объятиям и больше ничего не помнила.
Глава 6
Высокий утес поднимается посреди вересковой долины. Вершина скрыта за низкими облаками, а у подножия буйно разрослись деревья, кустарники и травы. Сотни оттенков зеленого цвета ярко выделяются на фоне серой скалы, а на вершине — или это камни кромлеха?
Рябина обретет свою корону.
Это и вправду каменные столбы, высокие и прямые, застывшие в вечном танце, образующие кромлех… У центрального столба стоит низкорослая рябина, ветви опущены, стелются по самой земле, почки набухают и взрываются зелеными листьями… Проходит время, и рябина уже увенчана короной из алых ягод…
Призови веррнов.
Ветви, лежащие на земле, пускают корни… Новые побеги устремляются вверх, ветвятся, как рога оленя… Веррны и скала, кромлех и рябина… Неужели это ее лицо мелькает между ветвей?
На стороне нашего врага сны.
Видения скрылись под покровом тьмы, непроницаемой, как бездна между мирами, черной, как мысли Ильдрана, проникающие в ее мозг. Она поднимается и падает в этой непроглядной тьме, словно прилив и отлив играют ею, уносят… без возврата…
Призови веррнов.
Эти слова словно пробудили ее, все исчезло. Минда оглянулась вокруг; оказывается, они уже обогнули долину. Леди Сиан что-то сказала, и наваждение рассеялось.
Минда еще раз тряхнула головой и посмотрела в ту сторону, куда показывала леди Сиан. Внизу десяток человек еле сдерживали натиск йаргов. За их спинами лежали три неподвижные фигуры. Между двумя отрядами громоздились тела убитых. Насколько можно было понять издалека, йарги начали очередную атаку.
Желудь-талисман обжег кожу Минды. Она, не глядя, нащупала рукоять меча и освободила из ножен отливавшее голубым светом лезвие. Сиан вызвала магический огонь, и пылающий шар стал потрескивать между ее ладоней. Издав клич, эхом раскатившийся по холмам, Минда пришпорила коня, и Саэнор полетел вниз по склону. Митагоран понесся следом.
Внизу все повернули головы, услышав крик и стук копыт. Йарги с боевыми топорами наперевес приготовились встретить двух всадниц. Минда вцепилась свободной рукой в гриву Саэнора и ждала, что дух меча снова овладеет ее телом и будет направлять разящую руку.
Вот они уже почти доскакали до врагов, клинок вспыхнул голубым огнем, но знакомого ощущения не возникало. Йарги нетерпеливо приплясывали на месте и размахивали оружием, ожидая новых противников. Минда напрягла всю свою волю, чтобы освободить дух, заключенный в мече.
Два золотистых скакуна внесли своих седоков в самую гущу врагов, и в это мгновение меч захватил Минду с ошеломляющей силой; но в этот раз внутри нее что-то сломалось. Она видела, как меч взмывает ввысь и разит огромных чудовищ. Клинок рассекал мечи и топоры, врубался в горы мышц, и рука ее ничуть не уставала. Саэнор прыгал и вертелся, подчиняясь уверенным командам ее коленей, перенося Минду от одного врага к другому. Чудовища дрогнули и побежали, а Минда неслась за ними и разила мечом тех, кто сумел увернуться от ударов конских копыт.
Но вот все кончилось. Времени прошло меньше, чем потребовалось бы, чтобы пересчитать йаргов, а большая часть их уже без движения лежала на земле.
— И это войско Ильдрана? — выкрикнула Минда. Меч все еще был поднят над ее головой. Сиан изумленно обернулась и замерла. — Это его лучшие воины? — продолжала Минда. — Эти трусы?
— Таленин!
Глазами Минды на Сиан смотрела незнакомка.
Спрячь его в ножны,отдала мысленное повеление Сиан.
Не могу!
Тело больше не повиновалось ей. Меч-убийца овладел им.
Спрячь мен в ножны!
В беззвучном приказе Сиан угадывалась тревога.
— Спрятать его? — переспросило существо, сидящее верхом на Саэноре. — И снова стать слабой? Ни за что!
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга поверх груды мертвых тел йаргов и людей. Кони беспокойно пританцовывали, чуя запах крови. Оставшиеся в живых изумленно наблюдали за женщинами.
— Освободи ее, — потребовала Сиан. — Заклинаю луной, дубом и оружием отца!
Существо угрожающе зарычало и замахнулось мечом. Сиан отступила на шаг. Она еще видела Минду, видела ее душу в горящих глазах незнакомого существа, жаждущего битвы. Голубые язычки пламени пробегали по всей длине клинка.
— И снова стать ничем? — воскликнула незнакомка.
— Стать собой, — сказала Сиан. — Ты не Минда Таленин. Это тело принадлежит ей, освободи его.
— Нет! Я слишком долго был заперт в холодном металле.
Холодно. Та часть, что еще была Миндой, содрогнулась. Холод вгрызался в ее душу, лишал возможности дышать. В голове пронеслись странные мысли, мелькнули высокие горы и бескрайние пространства. Она пыталась спрятать меч в ножны или хотя бы просто бросить его на землю, но рука не принадлежала ей, не подчинялась ее командам. Она слышала, как Сиан спорила с тем существом, что овладело ее телом, но слова доносились откуда-то издалека. Она так замерзла. И падала… становилась все меньше… рассеивалась.
Таленин.
Этот голос тоже был таким далеким, тихим, словно вздох. Кажется, перед ней мелькнуло печальное лицо человека, не сводившего с нее проницательного взгляда. Она узнала эти глаза.
Каббер,взмолилась она.
Таленин, мы сильнее его. Спрячь клинок. Пусть снова убирается в металл.
Не могу. Я пыталась, но ничего не могу сделать.
Ты можешь. Должна. Ты сделаешь это.
Слова звучали совсем тихо, но в них была сила, которой невозможно не подчиниться. Минда уже не падала. Холод отступил. Она поднялась из пустоты, поглотившей ее во время битвы. Рука, державшая меч, задрожала. Клинок ярче вспыхнул голубым огнем. И вот медленно, один за другим, ее пальцы разжались, и оружие выпало из руки.
Минда снова ощутила свое тело и чуть не задохнулась — настолько сильно колотилось сердце. Она покачнулась в седле и наверняка упала бы, если бы чьи-то сильные руки не подхватили ее. Минда совершенно обессилела. Ее трясло словно в лихорадке. Прохладная рука прикоснулась ко лбу, словно из тумана, выплыли черты склонившейся над ней Сиан, влажная ткань обтерла разгоряченное лицо.
Ты должна контролировать силу меча, Таленин,услышала она едва различимые слова Каббера. Используй его, когда грозит опасность,— боюсь, тебе еще не раз придется прибегать к помощи оружия. Но держи его под контролем.
Голова закружилась, и голос смолк.
— Таленин, — звала ее Сиан.
За спиной эльфийки виднелись чьи-то лица — на них читались любопытство, участие, удивление… и страх. Минда закрыла глаза, чтобы мир так стремительно не вращался вокруг нее, но вдруг услышала чей-то печальный голос.
— Ян? Это Ян?
Минда открыла глаза. Маленькая женщина склонилась рядом с леди Сиан. Взгляд ее глаз был совершенно пустым и направлен в ее сторону, дрожащая рука протянулась к ее лицу. Талисман на груди ожил, но это не было предупреждением. Минду охватила волна радости, смешанной с печалью.
— Ян?
Над невидящими глазами женщины зияла рана, а на ее бледном лице запеклись струйки крови, перемешавшейся с пылью, из растрепанных волос выглядывали маленькие рожки. Вытянутая рука коснулась щеки Минды. Что-то вроде искры проскочило между ними, пока Сиан бережно не отвела руку.
— Не Ян, — пролепетала несчастная.
— Нет, Тарин, — сказала Сиан. — Она другая, но…
— Не Ян!
Тарин отпрянула назад, из невидящих глаз хлынули слезы. Какой-то мужчина ласково обнял ее за плечи и стал шептать слова утешения.
У Минды снова закружилась голова, и она закрыла глаза. Талисман продолжал распространять по телу успокаивающее тепло, и она поняла, почему ошиблась Тарин. Талисман подарил ей Ян, и его голос был слышен для всех мьюриан.
— Отдохни немного, — сказала Сиан Минде. — Мы скоро перенесем тебя. А пока расслабься, я посмотрю, не ранена ли ты.
А меч?— мысленно произнесла Минда.
Он уже неопасен,так же ответила Сиан. Я сама вложила его в ножны.
Он…
Тише, Таленин.
Прохладные волны подхватили Минду. В их темноте не прятался ужас, только спокойствие. Некоторое время она пыталась с ними бороться, но потом поддалась ласковым объятиям и больше ничего не помнила.
Глава 6
Чей-то зов вырывал Минду из окружающей темноты. Она сопротивлялась, старалась продлить спокойный сон, но снова и снова слышала призыв. Звуки раздавались в дальних уголках мозга, словно фантастическая музыка ночного ветра в Даркруне, звали ее настойчиво и непрестанно, пока она не сдалась.
Открыв глаза, Минда увидела над собой темное небо Гителена, усыпанное звездами; растущая луна совершала свой путь. Произошло что-то такое, что Минде хотелось забыть… или, наоборот, вспомнить?
У нее был меч, обладающий собственной волей. В битвах против врагов дух меча овладевал ее душой и телом, а когда сражение заканчивалось, он возвращался в металл клинка… Кажется, это было очень давно? Воспоминания почти стерлись из ее памяти.
— Таленин?
Услышав свое имя, Минда повернула голову. Она лежала на охапке свежесрезанной травы, мягкой и очень ароматной. Рядом сидела леди Сиан, и Минда поняла, что это ее голос вернул ее из царства сна. Из-за плеча Сиан выглядывал худой человек с перевязанной рукой. Его лицо избороздили морщины, а волосы и борода были совершенно седыми.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Сиан.
— Голова немного побаливает. Как долго я проспала?
— Весь остаток дня.
Минда попыталась сесть, и Сиан протянула ей руку, чтобы помочь. До носа Минды долетел густой аромат похлебки из трав и кореньев. Под нависающей скалой горел небольшой костер, вокруг него собралась горстка людей.
— Где мы?
— Приблизительно в миле к западу от Дворца Арфы. Ты голодна? Наверно, для начала тебе лучше выпить немного бульона.
Леди Сиан приняла чашку с бульоном из рук мужчины и протянула ее Минде. Та благодарно кивнула. Бульон оказался крепким и пряным. Первый же глоток согрел ее изнутри, воспоминания о странных видениях отступили. Рука, держащая чашку, вздрогнула.
— Мы… недавно сражались? — спросила Минда.
Сиан кивнула.
— А ты не помнишь?
— Кое-что. Мне показалось, что это случилось очень давно. Меч…
В глазах Сиан мелькнула тревога.
— Да, меч.
— Он не отпускал меня, не так ли?
— Верно. Но в конце концов ты смогла его бросить.
— Это я помню. — Минда покачала головой. — Вот только все это кажется мне каким-то сном. Кто-нибудь пострадал?
— Только йарги, — ответила Сиан с грустной улыбкой. Минда снова вздрогнула, и Сиан вздохнула. — Может быть, это и к лучшему, что ты так мало помнишь. Но, Таленин, тебе нужно остерегаться меча. Теперь я полностью разделяю опасения Гримбольда. А это Гедвин Арфист, — добавила она, — указывая на сидящего рядом мужчину. — Отец Дайана.
— Привет, — кивнула Минда.
Сын был очень похож на отца. В смутных воспоминаниях — или сне — о сражении это лицо она тоже видела. Гедвин улыбнулся в ответ.
— А-мейр, Минда Таленин, — произнес он. — Добро пожаловать. Ваше появление было очень своевременным. Мои люди и я обязаны вам жизнью.
Минда смущенно потупилась. На дне чашки, как ей показалось, блеснул сверкающий голубыми искрами клинок. Она тряхнула головой и подняла глаза.
— Почему мы здесь? — спросила она. — Йарги уже ушли? Почему не возвращаемся в Эленвуд?
— Люди слишком слабы, чтобы преодолеть такое расстояние пешком, — ответила леди Сиан. — Саэнор и Митагоран не смогут вдвоем всех нас перевезти. Я послала их на север, чтобы они привели с собой людей и лошадей. А что касается йаргов, то уцелевшие до сих пор кружат поблизости от Голдингхолла и кромлеха. Мимо нашего укрытия недавно прошел небольшой отряд этих тварей, но с тех пор все спокойно. Здесь мы в относительной безопасности. Я даже разрешила людям развести огонь, чтобы мы смогли поесть горячей пищи. Скакуны поднимут Эленвуд, и помощь вскоре придет. Но, боюсь, это все же займет день или два.
Минда немного поколебалась, потом все же спросила:
— Слепая женщина — это была Тарин?
Ей вспомнились невидящие глаза, обращенные к ней, прикосновение маленькой руки к щеке.
Сиан медлила с ответом.
— Да, это была Тарин.
— А где она?
Эльфийка грустно вздохнула и махнула рукой на восток.
— Она мертва, Таленин. Раны оказались слишком тяжелыми. Над ней и еще над пятью погибшими учениками арфистов мы успели сложить небольшую пирамиду из камней.
— Мертва? — Минда вцепилась пальцами в руку Сиан. — Скажи мне, что это неправда!
— Это правда.
Минда уронила руку, ее лицо стало пепельно-бледным.
— Все кончено. Ян никогда не вырвется на свободу. Ильдран победил.
— Нет, не так, — решительно возразила Сиан. — Этому не бывать, пока мы дышим.
— Но…
— Мы будем сражаться против Повелителя Снов и победим его, как когда-то до нас победил Ян. Даже в одиночку. Мы не отступили перед Вастером, посланцем Ильдрана, и точно также одолеем каждого, кто попытается на нас напасть. Я призову под свои знамена все силы Гителена — мудрецов, эльфов, воинов и мастеров. Великаны, народ Гаровда, нам помогут, и с нами будет Гедвин с волшебными напевами арфы. Мы соберем могучее войско! С мудростью Гримбольда и Танет, с твоей силой…
— Сиан, — прервала ее Минда. — Я даже не представляю, что это за сила. Она появляется и исчезает по собственной воле. А мечом я больше не осмеливаюсь пользоваться. — Она содрогнулась. — Гримбольд был прав. Если бы Каббер вовремя не пришел мне на помощь…
Минда осеклась, припомнив слова волка.
Используй его, когда грозит опасность,— боюсь, тебе еще не раз придется прибегать к помощи оружия. Но держи его под контролем.
—Как я могу его контролировать?! — воскликнула она.
Сиан вспомнила, с кем ей пришлось столкнуться, когда дух меча овладел ее подругой, и горестно покачала головой.
— Это оружие Туатанов? — спросил Гедвин.
— Так сказала Сиан.
— А чье именно? Ты не знаешь? Кто из Древних владел им? Кто носил меч, пока он не попал в твои руки?
— Я не знаю, — ответила Минда.
— Без этих сведений я не смогу тебе помочь, — огорчился Гедвин. — Старинные легенды повествуют о разных видах волшебного оружия и опасностях, подстерегающих тех, кто им владеет. Но что гораздо важнее, они рассказывают и о том, как избежать этой опасности.
— Я нашла его в музее на Деветтире. Там было много разного оружия. Меч привлек мое внимание и после этого не раз выручал в минуту опасности. — Минда немного помолчала. — Но я не могу снова им воспользоваться. Он овладевает моим телом, а меня загоняет куда-то в дальний угол, откуда я могу лишь наблюдать за его действиями. А в последний раз, сегодня, он никак не хотел меня отпускать.
— Но ты все же справилась с ним, — заметила Сиан.
— Только с посторонней помощью.
— И что сделал этот волк? — спросила Сиан, вспоминая о своей борьбе с духом меча, пока она убирала его в ножны.
Минда неуверенно покачала головой.
— Он просто сказал, что я сильнее.
— Так, значит, ты сама победила его, а не волк.
— Наверно. Но если бы он не появился в критический момент, я не уверена, что справилась бы. Сиан, разве ты не чувствуешь в нем опасность?
— Да, конечно. Но что ты будешь делать, когда придет Ильдран? Решишься использовать волшебный меч, презрев опасность, или предпочтешь уступить ему победу?
Минда отставила опустевшую чашку и посмотрела в глаза Сиан.
— Я не знаю, — прошептала она. — Я просто не знаю.
Леди Сиан ободряюще улыбнулась:
— Прости меня. Я не хотела так на тебя давить. Нельзя угадать ответы на незаданные вопросы. Хочешь чего-нибудь более существенного? Там осталось немного рагу.
— Нет, не сейчас. Я должна подумать.
Минда взглянула на свои ноги. Штаны были исполосованы когтями йаргов и висели лохмотьями, но кожа под ними осталась гладкой, лишь тонкие светлые полоски шрамов напоминали о ранах. Да, сражение казалось ей очень далеким, но ведь с тех пор прошел всего один день, не больше, Как могли раны так быстро затянуться?
— Регенерация, — заметил Гедвин, читая ее мысли. — Сиан промывала твои раны и позвала меня. Действительно, это было удивительно — раны затягивались на глазах. — Он пошевелил рукой, висящей на перевязи. — Ты обладаешь даром исцеления?
— Нет, то есть… Я никогда…
Минда едва слышала своего собеседника. Вид свежих шрамов поверг ее в изумление. В кого она превратилась?
Внезапно в ее душе вспыхнуло желание сорвать талисман с шеи. Она уже потянулась к нему, но не поддалась порыву, вместо этого принялась разглядывать руку. Кисть стала тоньше, чем раньше, костяшки выпирали из-под кожи, тогда как раньше на этих местах едва угадывались выпуклости. Если бы у нее было зеркало, узнала бы она себя в его отражении?
— Я должна подумать, — повторила Минда и поднялась на ноги.
Сиан и Арфист встали вместе с ней.
— Что бы ни происходило, — сказала Сиан, — в тебе нет зла. Помни это. Тьма коснулась тебя, но ты не стала ее частью. В тебе живет глубокая тайна, и она рвется наружу. Я вижу это. Но каким бы ни был твой секрет, он светел.
— В старых балладах много говорится о том, как духи завладевали телами, — добавил Гедвин. — Но во всех содержится одна и та же истина: оставайся честной в душе, и ты победишь.
То же самое говорил ей Каббер. И Ян. Не сдавайся, Королек — Таленин.
— Я всегда приду тебе на помощь, фрейкара, — сказала Сиан. — Только попроси.
Фрейкара. Духовная сестра. Она вспомнила место, где впервые встретила Яна и увидела музыканта со свирелью. Минде захотелось снова попасть туда и обрести спокойствие.
Она посмотрела в сторону костра и увидела, что люди Гедвина уже залили огонь — осторожно, чтобы не было видно дыма, и теперь ложатся спать. Один из них остался на страже. Стоянка была устроена в расселине, прорезавшей вершину горы; Извилистые Горы, назвала Сиан это место. Небо было темным, звезды — яркими и близкими, а луна казалась теплой и дружелюбной. Одинокая скала упиралась в небо к северу от лагеря, возвышаясь над всей долиной.
Минда обернулась к леди Сиан, но не могла подобрать слов, чтобы поблагодарить повелительницу эльфов. Сиан кивнула, ласково коснулась ее щеки длинными пальцами, а потом взяла под руку Гедвина, и они вернулись к потухшему костру. Минда проводила их взглядом. Она дождалась, пока Сиан и Гедвин дошли до спящих учеников-арфистов, а потом повернулась и двинулась к подножию одинокой скалы, держась в тени, подальше от чужих взглядов. Глядя на далекую линию гор, она пыталась вызвать мысленный образ того кромлеха, где впервые встретила Яна. Силонель.
Сможет ли она туда попасть наяву, а не во сне? Минда вытащила из-под рубашки талисман, но теперь ей не хотелось срывать его с шеи. Тепло талисмана согревало ее душу. Ян не виноват, что Ильдран ее преследует. А этот желудь — единственное, что не дает Ильдрану проникнуть в ее мысли.
Как чувствует себя житель Вересковых Равнин, заключенный в каменной скале? Ждет ли ее? Слишком много времени потребовалось, чтобы отыскать к нему путь, а теперь, после гибели Тарин, она вообще может никогда его не найти. А вдруг он уже не надеется? Поймет ли он? Между ней и Яном существовала загадочная связь, которую Минда не могла объяснить.
Талисман неожиданно стал испускать импульсы тепла, и Минда вдруг поняла, что больше не сидит, не смотрит на далекие холмы, а идет по ним. Жесткий вереск пружинил под ногами. Донесся слабый звук, напоминающий мелодию тростниковой свирели, но это мог быть и ветер. Душу наполнило ощущение покоя, мятущиеся мысли улеглись, и Минда осознала, что в короткий промежуток времени между двумя вздохами она перенеслась в силонель.
Она остановилась, чтобы оглянуться, но увидела лишь бескрайнее море поросших вереском холмов. Небо над ней все еще было темным, но в его вышине сияли другие созвездия. Здесь нечего было бояться. Странно было даже вспоминать об ужасах Ильдрана, йаргах, Вастере, заколдованном мече. Вместо этого Минда вызвала в памяти образ Яна, мельком увидела Джейни, спящую в своей комнатке над бакалейной лавкой, Рабберта, сидящего на кухне с книгой в руках и кипой толстых альбомов по искусству под ногами одинокого Хорна, скачущего по пустынному городу…
Хриплое карканье вспугнуло ее воспоминания. Минда повернула голову и на изогнутых ветвях колючего куста увидела большого ворона. Ветерок взъерошил его перья, и снова послышался напев свирели. Ворон уставился на нее немигающими глазами.
Спокойствие, которое ты ощущаешь в этом месте, есть и в твоей душе.
По хрипловатому голосу, раздавшемуся в голове, Минда узнала ворона.
Каббер?
Да, Паленин. Он самый.
Что это означает?
Ворон вытянул крыло, пригладил перья, потом склонил голову набок.
Та сила, что поднимается в тебе, неистовая и безудержная, никогда не была предназначена для войны. Вот ее истинное назначение. Не правда ли, за это стоит бороться? И в следующий раз, когда тебя охватит неистовство, вспомни о том, что ты чувствуешь сейчас. Тогда, возможно, ты не будешь так бояться.
Но она обжигает,сказала Минда.
И лечит тоже.
Минда шагнула вперед.
Не надо больше загадок,взмолилась она. Ты знаешь, кто я такая. Скажи мне!
Тебе пора возвращаться, Таленин. Ты нужна там, где осталось твое спящее тело.
Не успела она задать очередной вопрос, как силонель рассеялся, и Минда оказалась в своем теле, растерянно моргая от удивления. Ворон сидел на уступе прямо перед ней. Убедившись, что она проснулась, он поднялся со скалы, бесшумно рассекая неподвижный воздух широкими крыльями.
— Каббер? — тихонько позвала Минда.
Но вот она глянула вниз и увидела колонну йаргов, марширующих к расселине. Рука бессознательно потянулась к мечу, но Минда вспомнила, что случилось, когда она в прошлый раз прибегла к его помощи. Пальцы сомкнулись в воздухе. Меч остался подле ее ложа в лагере. Вот и хорошо. Может, она когда-нибудь и решится снова обнажить клинок, но теперь не время. Минде показалось, что даже отсюда она услышала его разочарованный вздох.
Спускаясь к спящему лагерю, Минда послала Сиан мысленное предупреждение об опасности, так что к ее появлению та уже была на ногах. Они вместе следили за отрядом йаргов, миновавших холм и теперь уходящих по вересковой долине в другую сторону.
Ты выглядишь умиротворенной,заметила Сиан.
Минда кивнула:
Я была в силонеле. Там царит покой. Не могу сказать, что я во всем разобралась, но теперь на душе у меня не так тревожно.
Бесконечные раздумья над загадками утомляют не меньше, чем самые тяжелые испытания,сказала леди Сиан.
Они вернулись к потухшему костру, чтобы рассказать Гедвину и его ученикам о том, что увидели. Овощное рагу в котелке было еще теплым, и Минда заставила себя немного поесть.
— Никак не могу решить, что безопаснее — остаться здесь до завтрашнего утра или двигаться дальше на запад, — говорила Сиан, пока Минда ела. — Идти мы быстро не сможем — ты, Гедвин, и молодой Раэт серьезно ранены.
Минда окинула взглядом спящих. Их было только семеро — стройные юноши, еще безбородые, с короткими волосами, едва касавшимися воротников. Раэтом оказался темноволосый парень, едва ли старше Минды. Он был тяжело ранен в ногу и еле ковылял. Имен остальных она не знала.
— Только не на запад, — решительно возразил Гедвин.
Минда обернулась к Арфисту.
— Почему? — поинтересовалась Сиан.
— Потому что там хозяйничают веррны, и попасть им в лапы почти так же опасно, как встретиться с йаргами Ильдрана.
Минда насторожилась, но не успела ничего возразить, как Гедвину ответила леди Сиан:
— Веррны не причинят нам вреда.
— Может быть, эрлкинам и не причинят, леди, но людей они не любят. К югу от Каменного Пояса дела обстоят совсем иначе, чем к северу. Здесь, в диких краях, Срединное Королевство в почете. Люди как-то разрушили поселения Вольного Народа у подножия гор. Они ничего не забывают. Правду сказать, их осталось немного, но они мстительны.
— Так на западе живут веррны? — спросила Минда.
— Да, — задумчиво ответила Сиан.
— Тогда…
Сейчас не время об этом говорить,мысленно остановила ее леди Сиан.
Их взгляды встретились, и Минда поняла, что они обе вспомнили слова Каббера. Больше эту тему не затрагивали, и Гедвин удалился, не приняв никакого решения. Минда поняла, что совершенно не хочет спать. Несмотря на то что битва отняла у нее столько сил, дневной сон и посещение силонеля освежили ее, так что она вызвалась стоять на страже. Покончив с едой, она отправилась на свой наблюдательный пункт на скале, но расположилась так, чтобы товарищи, оставшиеся в лагере, могли ее видеть.
С выбранного ею места Минда наблюдала за леди Сиан, сидевшей, выпрямив спину, лицом к потухшему костру. Нельзя было определить, спит ли она. А спят ли эльфы вообще? Минда решила, что Сиан размышляет.
Она повернулась, чтобы взглянуть на дальние горные вершины, и мешочек с камнями стукнул о скалу. Минда вытащила его и в свете звезд принялась рассматривать содержимое. Без Тарин они были совершенно бесполезны. Просто горстка серых обточенных временем камней. Врата мьюриан. Но теперь некому показать, как они действуют.
Открыв глаза, Минда увидела над собой темное небо Гителена, усыпанное звездами; растущая луна совершала свой путь. Произошло что-то такое, что Минде хотелось забыть… или, наоборот, вспомнить?
У нее был меч, обладающий собственной волей. В битвах против врагов дух меча овладевал ее душой и телом, а когда сражение заканчивалось, он возвращался в металл клинка… Кажется, это было очень давно? Воспоминания почти стерлись из ее памяти.
— Таленин?
Услышав свое имя, Минда повернула голову. Она лежала на охапке свежесрезанной травы, мягкой и очень ароматной. Рядом сидела леди Сиан, и Минда поняла, что это ее голос вернул ее из царства сна. Из-за плеча Сиан выглядывал худой человек с перевязанной рукой. Его лицо избороздили морщины, а волосы и борода были совершенно седыми.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Сиан.
— Голова немного побаливает. Как долго я проспала?
— Весь остаток дня.
Минда попыталась сесть, и Сиан протянула ей руку, чтобы помочь. До носа Минды долетел густой аромат похлебки из трав и кореньев. Под нависающей скалой горел небольшой костер, вокруг него собралась горстка людей.
— Где мы?
— Приблизительно в миле к западу от Дворца Арфы. Ты голодна? Наверно, для начала тебе лучше выпить немного бульона.
Леди Сиан приняла чашку с бульоном из рук мужчины и протянула ее Минде. Та благодарно кивнула. Бульон оказался крепким и пряным. Первый же глоток согрел ее изнутри, воспоминания о странных видениях отступили. Рука, держащая чашку, вздрогнула.
— Мы… недавно сражались? — спросила Минда.
Сиан кивнула.
— А ты не помнишь?
— Кое-что. Мне показалось, что это случилось очень давно. Меч…
В глазах Сиан мелькнула тревога.
— Да, меч.
— Он не отпускал меня, не так ли?
— Верно. Но в конце концов ты смогла его бросить.
— Это я помню. — Минда покачала головой. — Вот только все это кажется мне каким-то сном. Кто-нибудь пострадал?
— Только йарги, — ответила Сиан с грустной улыбкой. Минда снова вздрогнула, и Сиан вздохнула. — Может быть, это и к лучшему, что ты так мало помнишь. Но, Таленин, тебе нужно остерегаться меча. Теперь я полностью разделяю опасения Гримбольда. А это Гедвин Арфист, — добавила она, — указывая на сидящего рядом мужчину. — Отец Дайана.
— Привет, — кивнула Минда.
Сын был очень похож на отца. В смутных воспоминаниях — или сне — о сражении это лицо она тоже видела. Гедвин улыбнулся в ответ.
— А-мейр, Минда Таленин, — произнес он. — Добро пожаловать. Ваше появление было очень своевременным. Мои люди и я обязаны вам жизнью.
Минда смущенно потупилась. На дне чашки, как ей показалось, блеснул сверкающий голубыми искрами клинок. Она тряхнула головой и подняла глаза.
— Почему мы здесь? — спросила она. — Йарги уже ушли? Почему не возвращаемся в Эленвуд?
— Люди слишком слабы, чтобы преодолеть такое расстояние пешком, — ответила леди Сиан. — Саэнор и Митагоран не смогут вдвоем всех нас перевезти. Я послала их на север, чтобы они привели с собой людей и лошадей. А что касается йаргов, то уцелевшие до сих пор кружат поблизости от Голдингхолла и кромлеха. Мимо нашего укрытия недавно прошел небольшой отряд этих тварей, но с тех пор все спокойно. Здесь мы в относительной безопасности. Я даже разрешила людям развести огонь, чтобы мы смогли поесть горячей пищи. Скакуны поднимут Эленвуд, и помощь вскоре придет. Но, боюсь, это все же займет день или два.
Минда немного поколебалась, потом все же спросила:
— Слепая женщина — это была Тарин?
Ей вспомнились невидящие глаза, обращенные к ней, прикосновение маленькой руки к щеке.
Сиан медлила с ответом.
— Да, это была Тарин.
— А где она?
Эльфийка грустно вздохнула и махнула рукой на восток.
— Она мертва, Таленин. Раны оказались слишком тяжелыми. Над ней и еще над пятью погибшими учениками арфистов мы успели сложить небольшую пирамиду из камней.
— Мертва? — Минда вцепилась пальцами в руку Сиан. — Скажи мне, что это неправда!
— Это правда.
Минда уронила руку, ее лицо стало пепельно-бледным.
— Все кончено. Ян никогда не вырвется на свободу. Ильдран победил.
— Нет, не так, — решительно возразила Сиан. — Этому не бывать, пока мы дышим.
— Но…
— Мы будем сражаться против Повелителя Снов и победим его, как когда-то до нас победил Ян. Даже в одиночку. Мы не отступили перед Вастером, посланцем Ильдрана, и точно также одолеем каждого, кто попытается на нас напасть. Я призову под свои знамена все силы Гителена — мудрецов, эльфов, воинов и мастеров. Великаны, народ Гаровда, нам помогут, и с нами будет Гедвин с волшебными напевами арфы. Мы соберем могучее войско! С мудростью Гримбольда и Танет, с твоей силой…
— Сиан, — прервала ее Минда. — Я даже не представляю, что это за сила. Она появляется и исчезает по собственной воле. А мечом я больше не осмеливаюсь пользоваться. — Она содрогнулась. — Гримбольд был прав. Если бы Каббер вовремя не пришел мне на помощь…
Минда осеклась, припомнив слова волка.
Используй его, когда грозит опасность,— боюсь, тебе еще не раз придется прибегать к помощи оружия. Но держи его под контролем.
—Как я могу его контролировать?! — воскликнула она.
Сиан вспомнила, с кем ей пришлось столкнуться, когда дух меча овладел ее подругой, и горестно покачала головой.
— Это оружие Туатанов? — спросил Гедвин.
— Так сказала Сиан.
— А чье именно? Ты не знаешь? Кто из Древних владел им? Кто носил меч, пока он не попал в твои руки?
— Я не знаю, — ответила Минда.
— Без этих сведений я не смогу тебе помочь, — огорчился Гедвин. — Старинные легенды повествуют о разных видах волшебного оружия и опасностях, подстерегающих тех, кто им владеет. Но что гораздо важнее, они рассказывают и о том, как избежать этой опасности.
— Я нашла его в музее на Деветтире. Там было много разного оружия. Меч привлек мое внимание и после этого не раз выручал в минуту опасности. — Минда немного помолчала. — Но я не могу снова им воспользоваться. Он овладевает моим телом, а меня загоняет куда-то в дальний угол, откуда я могу лишь наблюдать за его действиями. А в последний раз, сегодня, он никак не хотел меня отпускать.
— Но ты все же справилась с ним, — заметила Сиан.
— Только с посторонней помощью.
— И что сделал этот волк? — спросила Сиан, вспоминая о своей борьбе с духом меча, пока она убирала его в ножны.
Минда неуверенно покачала головой.
— Он просто сказал, что я сильнее.
— Так, значит, ты сама победила его, а не волк.
— Наверно. Но если бы он не появился в критический момент, я не уверена, что справилась бы. Сиан, разве ты не чувствуешь в нем опасность?
— Да, конечно. Но что ты будешь делать, когда придет Ильдран? Решишься использовать волшебный меч, презрев опасность, или предпочтешь уступить ему победу?
Минда отставила опустевшую чашку и посмотрела в глаза Сиан.
— Я не знаю, — прошептала она. — Я просто не знаю.
Леди Сиан ободряюще улыбнулась:
— Прости меня. Я не хотела так на тебя давить. Нельзя угадать ответы на незаданные вопросы. Хочешь чего-нибудь более существенного? Там осталось немного рагу.
— Нет, не сейчас. Я должна подумать.
Минда взглянула на свои ноги. Штаны были исполосованы когтями йаргов и висели лохмотьями, но кожа под ними осталась гладкой, лишь тонкие светлые полоски шрамов напоминали о ранах. Да, сражение казалось ей очень далеким, но ведь с тех пор прошел всего один день, не больше, Как могли раны так быстро затянуться?
— Регенерация, — заметил Гедвин, читая ее мысли. — Сиан промывала твои раны и позвала меня. Действительно, это было удивительно — раны затягивались на глазах. — Он пошевелил рукой, висящей на перевязи. — Ты обладаешь даром исцеления?
— Нет, то есть… Я никогда…
Минда едва слышала своего собеседника. Вид свежих шрамов поверг ее в изумление. В кого она превратилась?
Внезапно в ее душе вспыхнуло желание сорвать талисман с шеи. Она уже потянулась к нему, но не поддалась порыву, вместо этого принялась разглядывать руку. Кисть стала тоньше, чем раньше, костяшки выпирали из-под кожи, тогда как раньше на этих местах едва угадывались выпуклости. Если бы у нее было зеркало, узнала бы она себя в его отражении?
— Я должна подумать, — повторила Минда и поднялась на ноги.
Сиан и Арфист встали вместе с ней.
— Что бы ни происходило, — сказала Сиан, — в тебе нет зла. Помни это. Тьма коснулась тебя, но ты не стала ее частью. В тебе живет глубокая тайна, и она рвется наружу. Я вижу это. Но каким бы ни был твой секрет, он светел.
— В старых балладах много говорится о том, как духи завладевали телами, — добавил Гедвин. — Но во всех содержится одна и та же истина: оставайся честной в душе, и ты победишь.
То же самое говорил ей Каббер. И Ян. Не сдавайся, Королек — Таленин.
— Я всегда приду тебе на помощь, фрейкара, — сказала Сиан. — Только попроси.
Фрейкара. Духовная сестра. Она вспомнила место, где впервые встретила Яна и увидела музыканта со свирелью. Минде захотелось снова попасть туда и обрести спокойствие.
Она посмотрела в сторону костра и увидела, что люди Гедвина уже залили огонь — осторожно, чтобы не было видно дыма, и теперь ложатся спать. Один из них остался на страже. Стоянка была устроена в расселине, прорезавшей вершину горы; Извилистые Горы, назвала Сиан это место. Небо было темным, звезды — яркими и близкими, а луна казалась теплой и дружелюбной. Одинокая скала упиралась в небо к северу от лагеря, возвышаясь над всей долиной.
Минда обернулась к леди Сиан, но не могла подобрать слов, чтобы поблагодарить повелительницу эльфов. Сиан кивнула, ласково коснулась ее щеки длинными пальцами, а потом взяла под руку Гедвина, и они вернулись к потухшему костру. Минда проводила их взглядом. Она дождалась, пока Сиан и Гедвин дошли до спящих учеников-арфистов, а потом повернулась и двинулась к подножию одинокой скалы, держась в тени, подальше от чужих взглядов. Глядя на далекую линию гор, она пыталась вызвать мысленный образ того кромлеха, где впервые встретила Яна. Силонель.
Сможет ли она туда попасть наяву, а не во сне? Минда вытащила из-под рубашки талисман, но теперь ей не хотелось срывать его с шеи. Тепло талисмана согревало ее душу. Ян не виноват, что Ильдран ее преследует. А этот желудь — единственное, что не дает Ильдрану проникнуть в ее мысли.
Как чувствует себя житель Вересковых Равнин, заключенный в каменной скале? Ждет ли ее? Слишком много времени потребовалось, чтобы отыскать к нему путь, а теперь, после гибели Тарин, она вообще может никогда его не найти. А вдруг он уже не надеется? Поймет ли он? Между ней и Яном существовала загадочная связь, которую Минда не могла объяснить.
Талисман неожиданно стал испускать импульсы тепла, и Минда вдруг поняла, что больше не сидит, не смотрит на далекие холмы, а идет по ним. Жесткий вереск пружинил под ногами. Донесся слабый звук, напоминающий мелодию тростниковой свирели, но это мог быть и ветер. Душу наполнило ощущение покоя, мятущиеся мысли улеглись, и Минда осознала, что в короткий промежуток времени между двумя вздохами она перенеслась в силонель.
Она остановилась, чтобы оглянуться, но увидела лишь бескрайнее море поросших вереском холмов. Небо над ней все еще было темным, но в его вышине сияли другие созвездия. Здесь нечего было бояться. Странно было даже вспоминать об ужасах Ильдрана, йаргах, Вастере, заколдованном мече. Вместо этого Минда вызвала в памяти образ Яна, мельком увидела Джейни, спящую в своей комнатке над бакалейной лавкой, Рабберта, сидящего на кухне с книгой в руках и кипой толстых альбомов по искусству под ногами одинокого Хорна, скачущего по пустынному городу…
Хриплое карканье вспугнуло ее воспоминания. Минда повернула голову и на изогнутых ветвях колючего куста увидела большого ворона. Ветерок взъерошил его перья, и снова послышался напев свирели. Ворон уставился на нее немигающими глазами.
Спокойствие, которое ты ощущаешь в этом месте, есть и в твоей душе.
По хрипловатому голосу, раздавшемуся в голове, Минда узнала ворона.
Каббер?
Да, Паленин. Он самый.
Что это означает?
Ворон вытянул крыло, пригладил перья, потом склонил голову набок.
Та сила, что поднимается в тебе, неистовая и безудержная, никогда не была предназначена для войны. Вот ее истинное назначение. Не правда ли, за это стоит бороться? И в следующий раз, когда тебя охватит неистовство, вспомни о том, что ты чувствуешь сейчас. Тогда, возможно, ты не будешь так бояться.
Но она обжигает,сказала Минда.
И лечит тоже.
Минда шагнула вперед.
Не надо больше загадок,взмолилась она. Ты знаешь, кто я такая. Скажи мне!
Тебе пора возвращаться, Таленин. Ты нужна там, где осталось твое спящее тело.
Не успела она задать очередной вопрос, как силонель рассеялся, и Минда оказалась в своем теле, растерянно моргая от удивления. Ворон сидел на уступе прямо перед ней. Убедившись, что она проснулась, он поднялся со скалы, бесшумно рассекая неподвижный воздух широкими крыльями.
— Каббер? — тихонько позвала Минда.
Но вот она глянула вниз и увидела колонну йаргов, марширующих к расселине. Рука бессознательно потянулась к мечу, но Минда вспомнила, что случилось, когда она в прошлый раз прибегла к его помощи. Пальцы сомкнулись в воздухе. Меч остался подле ее ложа в лагере. Вот и хорошо. Может, она когда-нибудь и решится снова обнажить клинок, но теперь не время. Минде показалось, что даже отсюда она услышала его разочарованный вздох.
Спускаясь к спящему лагерю, Минда послала Сиан мысленное предупреждение об опасности, так что к ее появлению та уже была на ногах. Они вместе следили за отрядом йаргов, миновавших холм и теперь уходящих по вересковой долине в другую сторону.
Ты выглядишь умиротворенной,заметила Сиан.
Минда кивнула:
Я была в силонеле. Там царит покой. Не могу сказать, что я во всем разобралась, но теперь на душе у меня не так тревожно.
Бесконечные раздумья над загадками утомляют не меньше, чем самые тяжелые испытания,сказала леди Сиан.
Они вернулись к потухшему костру, чтобы рассказать Гедвину и его ученикам о том, что увидели. Овощное рагу в котелке было еще теплым, и Минда заставила себя немного поесть.
— Никак не могу решить, что безопаснее — остаться здесь до завтрашнего утра или двигаться дальше на запад, — говорила Сиан, пока Минда ела. — Идти мы быстро не сможем — ты, Гедвин, и молодой Раэт серьезно ранены.
Минда окинула взглядом спящих. Их было только семеро — стройные юноши, еще безбородые, с короткими волосами, едва касавшимися воротников. Раэтом оказался темноволосый парень, едва ли старше Минды. Он был тяжело ранен в ногу и еле ковылял. Имен остальных она не знала.
— Только не на запад, — решительно возразил Гедвин.
Минда обернулась к Арфисту.
— Почему? — поинтересовалась Сиан.
— Потому что там хозяйничают веррны, и попасть им в лапы почти так же опасно, как встретиться с йаргами Ильдрана.
Минда насторожилась, но не успела ничего возразить, как Гедвину ответила леди Сиан:
— Веррны не причинят нам вреда.
— Может быть, эрлкинам и не причинят, леди, но людей они не любят. К югу от Каменного Пояса дела обстоят совсем иначе, чем к северу. Здесь, в диких краях, Срединное Королевство в почете. Люди как-то разрушили поселения Вольного Народа у подножия гор. Они ничего не забывают. Правду сказать, их осталось немного, но они мстительны.
— Так на западе живут веррны? — спросила Минда.
— Да, — задумчиво ответила Сиан.
— Тогда…
Сейчас не время об этом говорить,мысленно остановила ее леди Сиан.
Их взгляды встретились, и Минда поняла, что они обе вспомнили слова Каббера. Больше эту тему не затрагивали, и Гедвин удалился, не приняв никакого решения. Минда поняла, что совершенно не хочет спать. Несмотря на то что битва отняла у нее столько сил, дневной сон и посещение силонеля освежили ее, так что она вызвалась стоять на страже. Покончив с едой, она отправилась на свой наблюдательный пункт на скале, но расположилась так, чтобы товарищи, оставшиеся в лагере, могли ее видеть.
С выбранного ею места Минда наблюдала за леди Сиан, сидевшей, выпрямив спину, лицом к потухшему костру. Нельзя было определить, спит ли она. А спят ли эльфы вообще? Минда решила, что Сиан размышляет.
Она повернулась, чтобы взглянуть на дальние горные вершины, и мешочек с камнями стукнул о скалу. Минда вытащила его и в свете звезд принялась рассматривать содержимое. Без Тарин они были совершенно бесполезны. Просто горстка серых обточенных временем камней. Врата мьюриан. Но теперь некому показать, как они действуют.