***
Вновь встретившись с судовым маклером, Джориан сказал: - Хотим еще раз взглянуть на "Летучую рыбу". С ценой только непонятно. Тысяча марок! На них можно было бы еще цолонскую трирему вдобавок прикупить. Пару часов поторговавшись, они сошлись на шестистах пятидесяти марках. - Видите, как быстро у нас сладилось, мастер Гаторикс, - сказал Джориан. - Само собой, в эту цену входят солнечный камень, карта, астролябия... После небольшого спора Джориан расспросил маклера о предстоящем маршруте - ветрах, расстояниях, течениях. Гаторикс предупредил, что, даже если повезет с погодой, путешествие займет не меньше недели. Джориан сделал подсчеты и послал Зерлика с Аиром закупать провизию и снаряжение. Вскоре они вернулись в сопровождении грузчиков, которые тащили кули с солью, галетами, солониной, яблоками и соленой рыбой, а также мешки с удочками, запасными крючками, рыболовной сетью и грубой, поношенной рыбацкой одеждой. Джориан тем временем продолжал спорить с Гаториксом. - Вот уговариваю его включить в сделку и подзорную трубу, - объяснил Джориан. - А он хочет за нее лишних сто марок. - О великий Угролук! - вскричал Зерлик. - В Иразе лучшая труба в десять раз дешевле. - Разумеется, ответил Гаторикс, - ведь эту штуковину изобрели в Иразе, изготовили тоже у вас. Поэтому и цена меньше. Джориан поднес медную трубу к правому глазу и посмотрел на восток. Немного постояв молча, он вдруг резко защелкнул крышку и сказал изменившимся голосом: - Заплати Гаториксу сто марок, Зерлик. - Но... - Никаких но! Забираем трубу и хватит пререкаться! - Но... - И помоги мне отнести все это на судно. Живее! - Судари мои! - изумился Гаторикс. - Да неужто вы в такую погоду выйдете в море? - Ничего не поделаешь, - ответил Джориан. - Шевелись, Аир, ты тоже, Зерлик! Минут через двадцать "Летучая рыба" отчалила и, покачиваясь, вышла в устье. Это было двухмачтовое судно с синим корпусом и желтыми треугольными парусами. Спереди возвышалась грот-мачта, бизань на корме была пониже. Сидя на банке за каютой, Джориан с Зерликом взмахивали веслами. Джориану приходилось работать с прохладцей, чтобы судно шло прямо. Он во много раз превосходил Зерлика силой, и, приналяг он на весло как следует, "Летучая рыба" закружилась бы на одном месте. Удручающе медленно судно удалялось от берега; Аир помахал с пристани рукой и отправился в сторону постоялого двора. Вода пенилась, покрытая зыбью, "Летучая рыба" подскакивала на волнах, и ровный западный ветер гнал ее к морю. На ясном голубом небе светило вечернее солнце. - Надеюсь, он благополучно доберется до Пенембии, - с беспокойством заметил Зерлик; лицо юного иразца уже приобрело зеленоватый оттенок. - Он по-новарски двух слов связать не может. - Бедняга! Как я не догадался его подучить? - Да речь не о нем! Я боюсь за колесницу и за моих чудесных лошадей. Слугу всегда можно найти нового. Джориан пробурчал что-то себе под нос. - Извини, - сказал Зерлик. - Я слышал, что у вас, в Новарии, многие с уважением относятся к людям низших сословий. Какие странные понятия! Однако мне следовало высказываться на этот счет поосторожнее. Почему мы не поднимаем паруса? - Сперва надо отойти подальше от подветренного берега. А то ветер с моря погонит нас назад. Чего доброго, на мель сядем! Какое-то время путешественники гребли молча. Затем Зерлик сказал: - Дай минутку отдохнуть. У меня больше нет сил. - Ладно. На каком языке говорят в Пенембии? - На пенембийском, разумеется. - Он похож на федиранский? Я неплохо его знаю. А еще мальванский и швенский. - Нет, пенембийский не похож ни на один язык, по крайней мере из известных. Правда, в нем немало слов, пришедших из федиранского и новарского. Наша правящая династия, видишь ли, своим происхождением отчасти обязана федиранцам: король Джуктар был в Федиране вождем кочевников. Город был основан еще раньше, одним бродягой из Новарии, он и положил начало династии. Однако пенембийский язык куда яснее и логичнее бесчисленных новарских диалектов, У нас многие говорят по-федирански: это культовый язык, на нем обращаются к главному богу Угролуку. - Ты должен научить меня пенембийскому. - С удовольствием. Может быть, отвлекусь и забуду об этой рыбной вони. Скажи, почему ты согласился на непомерную цену, что назначил Гаторикс за подзорную трубу? И почему так заспешил? Джориан усмехнулся. - Увидев в трубу всадников, несущихся во всю прыть по дороге вдоль Кьямоса. Конечно, их было еле видно, но уж очень похожи на ксиларскую стражу... Ну-ка! - Джориан достал с полки подзорную трубу и направил ее в сторону берега. - Клянусь костяными сосками Астис, эти негодяи уже на пристани! - Дай посмотреть, - попросил Зерлик. В подзорную трубу был виден берег, а на нем выделялась группа людей, одетых в черное: один держал под уздцы лошадей, остальные разговаривали с чемнизцами. И те, и другие оживленно жестикулировали. - Будем надеяться, им не дадут баркаса, - пробурчал Джориан, - а то как бы они не вышли в море вслед за нами. Восемь весел против двух - нам не уйти! Налегай, Зерлик! Через минуту-другую Зерлик спросил: - А теперь нельзя поднять паруса? - Поднимем, но очень-то на них не надейся. Ветер к берегу, выходить в море придется галсами, да еще, может, нос начнет задираться, кто знает эту посудину! Дай-ка трубу. Три тысячи чертей, они уже раздобыли баркас и отчаливают! Ну, теперь держись!
Глава 2
"Летучая рыба"
- Нужно поскорей поднять паруса, - сказал Джориан. - Как это делается? - спросил Зерлик. - Я никогда не ходил под парусом. - Сперва встанем против ветра. Сделав несколько мощных гребков, Джориан развернул судно носом на запад. Волны теперь били в нос корабля, началась сильная качка. Джориан втащил на борт свое весло. - Подгребай, чтобы не развернулось, - сказал он. - А я займусь парусами... Тьфу, дерьмо собачье! - Что случилось? - Забыл, что паруса завернуты. - Я думал, ты хорошо знаком с морским делом. - Помолчи, дай подумать! Джориан взялся за бизань-парус и быстро размотал веревку. - Моя жизнь тоже под угрозой, - мрачно произнес Зерлик. - За свою драгоценную жизнь можешь не дрожать. Им нужен я, а не ты. - Если дойдет до схватки, они не будут особенно разбираться... Джориан вытягивал в этот момент гардель и отвечать не стал. Рей рывками пошел вверх. Желтый парус зашумел и захлопал, наполнившись ветром. - Держи против ветра! - крикнул Джориан. - Может, пойдем с одним парусом? - Он слишком далеко от центра, корабль все время будет вставать по ветру. - Я во всех этих хитростях ничего не смыслю. Вон наши преследователи! Черный баркас, в котором на веслах сидело восемь человек, был уже на полпути от пристани к "Летучей рыбе". - Почему ты не установил сперва большой передний парус? - Паруса надо подымать, начиная с кормы. Если начать с того, что ближе к носу, ветер подхватит парус и унесет судно, вот и поплывем по течению прямо в лапы к ксиларцам. Понял? Джориан закрепил гардель и стал пробираться к грот-мачте. Вдруг Зерлик услышал яростный вопль. - Что на этот раз? - спросил он. - Пусть вся нечистая сила свалится на голову сволочи, которая завязала этот парус! Дьявольски тугой узел, да его еще и не видно! - Поторопись, а то ксиларцы скоро будут здесь. Преследователи уже приблизились настолько, что можно было разглядеть их лица. - Я делаю все, что могу. Замолчи и следи за носом. Рей грот-паруса, обернутый брезентом, торчал за бортом впереди судна, а скрепляющий веревочную обмотку узел находился на самом конце рея. Растопырившись, словно ящерица, Джориан повис за бортом - левой рукой держась, чтобы не упасть, ногами упирался в якорь, а свободной рукой ощупывал конец рея. Развязать тугой узел одной рукой непросто, даже когда его видишь, не говоря уж о том, когда трудишься вслепую. Ветер крепчал, волны на реке становились все выше. С каждым ударом о борт "Летучая рыба" подскакивала, словно лошадь, берущая препятствие. Оказавшись на гребне волны, лодка шумно плюхалась вниз. Джориана тоже кидало вверх и вниз, каждый раз на восемьдесят футов, держаться за рей делалось все труднее. Предзакатное солнце позолотило волны со стороны моря, и их блеск слепил Джориану глаза, будто пламя печи. Баркас приближался. Ксиларцы находились теперь на расстоянии выстрела из лука, но Джориан был уверен: стрелять они не станут. Во-первых, стрелы унесет ветром, во-вторых, он нужен им живым. - Проклятье! - вскричал Джориан; с него сорвало шляпу; мягко опустившись на воду, она отважно отправилась в путь по волнам. - Джориан! - крикнул Зерлик. - Они аркан готовят. Когда пропала всякая надежда, узел вдруг ослабился в скрюченных от напряжения пальцах Джориана. Черный баркас преследователей был уже, можно сказать, на расстоянии плевка. Узел сдался окончательно. Лихорадочными движениями Джориан размотал веревку, скомкал брезент и зашвырнул его подальше назад, угодив прямо в Зерлика. Ткань обвила юношу с головы до ног, словно питон. Стараясь высвободиться, Зерлик выпустил из рук весло. - Держи против ветра! - заорал Джориан, выбирая гардель. Зерлик быстро сложил брезент и вновь взялся за весло. - Берегись, петля! - крикнул он Джориану. Ксиларец бросил аркан, но неудачно: веревка скрылась в синих бушующих волнах. Желтый грот-парус взмыл вверх. Его подхватил ветер, и лодку сильно качнуло. - Начинай табанить! - велел Джориан. - Что это значит? - О, великие боги! Греби, заворачивай направо, дурак! Зерлик завязил весло, но в конце концов сумел сделать как надо. Судно развернулось и под оглушительное хлопанье парусов двинулось левым галсом. Накренившись вправо, "Летучая рыба" быстро набирала скорость. С трудом перебравшись на корму, Джориан увидел, что ксиларец снова раскручивает над головой аркан. Черный капюшон упал с его головы, и оказалось, что у него длинные, пшеничного цвета волосы. "Верно, кочевник из швенских степей", - подумал Джориан. В Ксиларе любили брать в королевскую стражу северян: они умели кидать лассо, а ведь главной обязанностью стражников было не охранять короля, а препятствовать его побегу и ловить живым, если вдруг убежит. На этот раз докинуть петлю до Джориана было легко. Он бросился к кубрику. - Весло на борт, - скомандовал он. - И возьми меня сзади за ремень. - Зачем? - Делай, как говорят. Зерлик со стуком убрал весло. Джориан поднялся в кубрике в полный рост, одной рукой он держался за бакштаг, а другой показал ксиларцам "нос". Зерлик ухватился сзади за его ремень. Ксиларец поставил ногу на планшир, готовясь кидать аркан. Подхваченная ветром, петля закружилась в воздухе и опустилась прямо на плечи Джориану. Тот обеими руками схватился за веревку и дернул изо всех сил. Зерлик одновременно потянул за ремень. Плюх! Не ожидавший рывка ксиларец очутился за бортом. Раздались крики ярости и смятения, преследователи перестали грести. Те, что были ближе к упавшему, поднялись и протянули ему весла. Один от излишнего усердия угодил бедняге по голове. Голова исчезла, но вскоре снова появилась на поверхности. "Летучая рыба" шла все быстрее. Джориан сидел, пригнувшись, в кубрике, одной рукой держась за румпель, другой сматывая веревку. - Веревка на корабле никогда не лишняя, - сказал он, весело подмигнув Зерлику. Баркас остался далеко позади, пока ксиларцы выуживали своего промокшего товарища. - Теперь мы в безопасности? - спросил Зерлик. - Почем знать? На этом галсе идем неплохо. Посмотрим, как наша "Рыба" меняет галс и как пойдет, когда перевернем паруса. - Как это: перевернем? Джориан растолковал ему, в чем особенности треугольных парусов и какие могут возникнуть сложности, когда при смене галса разворачиваешь рей в подветренную сторону. Джориан с тревогой поглядел вперед, дальний берег устья виднелся все отчетливее - длинная зеленая полоса, одни леса да болота, и лишь кое-где вкрапления деревень и злаковых полей. - Перебирайся вперед, Зерлик, и следи за глубиной. Нам сейчас только на мель сесть не хватало. - Как мне следить? - Смотри вниз, а как покажется, что видишь дно, кричи. Через какое-то время Джориан, зычным криком предупредив Зерлика, резко повернул румпель и повел "Летучую рыбу" на правый галс. Маленькое судно хорошо слушалось капитана и на новом галсе шло не хуже, чем на предыдущем. - Ксиларцы еще не сдались, Джориан, - предупредил Зерлик. - Они идут наперерез. Джориан прищурился. Борясь со встречным ветром, преследователи медленно двигались в сторону моря. "Летучая рыба" мчалась куда быстрее баркаса, но курс ее диктовался направлением ветра, и два судна неизбежно должны были встретиться. - Может, снова свернем, пока не подошли к ним, - предложил Зерлик. - Можно, но они все равно окажутся южнее. Выйдут в море и перехватят нас на следующем галсе. У меня есть план получше. В глазах у Джориана появился недобрый блеск; он вел судно, не меняя курса. Баркас был все ближе. - А теперь, - сказал Джориан, - возьми рупор, пройди на нос и крикни, что мы собираемся использовать свое право пройти первыми. Пускай постороняться, если не хотят разлететься в щепки! - Джориан! Если мы столкнемся, разобьются оба судна! - Делай, что говорю! Зерлик кивнул, прошел вперед и выкрикнул то, что ему было велено. Ксиларцы повернули головы к "Летучей рыбе", которая стремглав неслась прямо на них. На баркасе произошло оживление, кое-кто из преследователей приготовил сети и лассо. Рыбацкая лодка летела, не сворачивая. - Умеешь плавать, Зерлик? - спросил Джориан. - Немного, но до берега не доплыву! О боги, Джориан, ты и впрямь хочешь в них врезаться? - Увидишь. Предупреди их еще раз. В последнюю минуту на баркасе спохватились. Принялись грести назад, так что вода вокруг весел забурлила. "Летучая рыба" пронеслась совсем близко, и баркас отбросило в кильватер. Один ксиларец поднялся и стал грозить кулаком, но товарищи силой усадили его на место. - Уф! - вырвалось у Зерлика. - Ты бы, правда, на них налетел? Джориан усмехнулся. - Чего не знаю, того не знаю. Запас был; если что, могли бы увернуться. По крайней мере, теперь можно выкинуть их из головы и плыть спокойно, если не помешают шторма, штили, морские чудовища и пираты. А теперь - извини, я помолюсь Псаану, чтобы отвел от нас эти напасти.
***
Наступила ночь, но ветер не унимался. Зерлик сидел, повесив голову, и стонал: пища, съеденная за обедом, давно отправилась за борт, и ужинать он был не в состоянии. - Как ты можешь? - Он с отвращением глядел, как Джориан, не отрывая руку от румпеля, уписывает довольно сытный ужин. - Ты ешь за двоих. Джориан надкусил яблоко, прожевал и ответил: - Раньше и меня в море тошнило. Во время первого похода против пиратов, когда я был королем Ксилара, я просто подыхал от морской болезни. Как тот парень из оперетки Галибена и Сильферо "Славная девочка с корабля". Помнишь, он поет: "Я капитан пиратов бравый"? - Не слышал. Спой, пожалуйста. - Попробую, хоть вокальному искусству не обучался: времени не было. И Джориан запел густым басом, слегка фальшивя:
Я капитан пиратов бравый. Колю и режу для забавы, Горжусь своей лихою славой И денежки коплю, эх! И как бы ветры ни свистели, И как бы мачты ни скрипели, Не глядя, обойду все мели, Свой бриг не загублю, эх! Пускай я в золоте купаюсь, Но даже другу не признаюсь, Что от морской болезни маюсь И качки не терплю... эх!
- Недурно, - заметил Зерлик. - Надо бы разучить, а то я не знаю ни одной новарской песни. Он затянул начало тоненько, но очень чисто. - Ты прекрасно поешь, не то что я, - сказал Джориан, когда Зерлик с его помощью закончил последний куплет. - У нас человек из знатной семьи непременно должен это уметь... А как ты справился с морской болезнью? - Да так, спасибо Псаану... - Спасибо кому? - Псаану, новарскому богу морей. Организм как-то приспособился, и больше меня не тошнило. Может, и ты привыкнешь. Да, кстати, в Иразе что-нибудь знают о моем... бурном прошлом? - Насколько мне известно, нет. - Как же ты о нем узнал? - От доктора Карадура. Он сказал, что ты был королем Ксилара, а потом вы вместе путешествовали в Мальвану и Швению. Это чтобы мне легче было тебя найти. Он взял с меня слово держать все в тайне. - Карадур молодец! Умный старик, хоть иногда и бывает рассеянным. Знаешь что: когда мы доберемся до твоей родины, помалкивай насчет Ксилара и всего прочего. Никому ни слова. Хочу, чтобы меня считали просто почтенным мастером. Понял? - Да, сударь. - Тогда иди сюда и возьмись за румпель. Скоро уж, верно, час Совы, мне надо немного поспать. - Можно подвести лодку поближе к берегу? Я плохо вижу землю. Страшно, когда кругом одна вода. Зерлик показал рукой на восток, где между залитым луной небом и его отражением в море темнела полоса ксиларских земель. Волны дробили лунный свет на тысячи серебристых блесток, отделяющих "Летучую рыбу" от берега. - О боги, нет! - воскликнул Джориан. - Это же подветренный берег, и чей! Пусть лучше кругом будет побольше воды. Старайся не менять расстояния, оно в самый раз, а если что случится, буди меня. На другой день продолжал дуть западный ветер, по ярко-синему небу неслись маленькие, словно ватные, облака. Зерлик все еще жаловался на головную боль, однако собрался с силами и немного поел. Джориан, по-пиратски обвязавший голову платком взамен улетевшей шляпы, взялся за румпель. Управляя "Летучей рыбой", он расспрашивал Зерлика о пенембийском языке. Объяснения длились около часа, и вдруг Джориан хлопнул себя по лбу рукой, - О великие боги! - воскликнул он. - Ну и язык! И как он дается бедным пенембийским детям? Я могу понять, когда в языке есть изъявительное, вопросительное, повелительное, условное и сослагательное наклонения. Но когда к ним еще добавляются желательное, причинное, сомнительное, сообщительное, ускорительное, описательное, протяженное и... - Ну конечно, мой дорогой Джориан! В этом и состоит, как мы считаем, превосходство нашего языка над всеми прочими. На нем можно точнее выразить, что думаешь. Вернемся хотя бы к совершенному сообщительному аористу глагола "спать". По-новарски было бы: "Говорят, что я имел привычку "спать". А пенембийцам достаточно одного-единственного слова... - Одного-единственного с пятьюдесятью тремя суффиксами, - проворчал Джориан. А погодя прибавил: - Может, мне лучше затвердить самые необходимые фразы, вроде "Здравствуйте" и "Сколько это стоит?" Я всегда считал, что у меня способность к языкам, но от вашей грамматики просто голова идет кругом. - Напрасно. Стоит лишь заучить правила и не забывать о них, тогда будешь говорить без ошибок. И никаких отклонений и исключений, от которых с ума можно сойти, когда учишь новарский.
***
К полудню ветер ослабел, волны стали утихать. Зерлик чувствовал себя лучше, он ходил по судну, разглядывая рангоуты, лини и прочие снасти. - Скоро я стану настоящим моряком! - воскликнул он в порыве воодушевления. Стоя на планшире напротив бизань-мачты, Зерлик вдруг запел песенку из "Славной девочки с корабля". Последнее "эх!" он сопроводил эффектным жестом, для чего оторвал руку от мачты, перестав держаться. В этот миг набежала большая волна, и "Летучая рыба" накренилась. С испуганным криком Зерлик полетел в воду. - А, раздави тебя медный зад Вэзуса! - вскричал Джориан, круто поворачивая румпель. "Летучая рыба" развернулась против ветра и потеряла скорость. Джориан подобрал веревку, отнятую у ксиларцев, привязал конец к планке и швырнул моток Зерлику - его голова то показывалась на поверхности, то снова исчезала, накрытая волной. Веревку пришлось кидать снова. Только на третий раз Зерлику удалось за нее уцепиться. Джориан схватил его за куртку и перетащил через корму. На Зерлика, скрючившегося на дне лодки, было жалко смотреть: его рвало, он кашлял, плевался, чихал. А Джориан приговаривал: - Теперь будешь знать, что на корабле все время нужно за что-нибудь держаться, если ты не в кубрике. Запомни правило: одна рука принадлежит тебе, другая - кораблю. - Хрип, - послышалось в ответ.
***
Ветер стихал. Солнце село за полосу тумана, которую принесло с моря. - Мы заштилеем в этом тумане, - сказал Джориан, - надо плыть к берегу да причаливать. Через час, когда первые завитки тумана поползли мимо "Летучей рыбы", Джориан сбросил якорь и убрал паруса. Ветра не стало. Волны превратились в легкую матовую зыбь, на которой плавно покачивалась "Летучая рыба". Джориан с Зерликом при помощи губки и ведра убирали из лодки воду. Когда не стало дневного света, наступила кромешная темнота: луна в эту ночь долго не появлялась. Джориан зажег небольшой фонарик. Устав от языковых упражнений, приятели сели за карты. Джориан выиграл несколько марок. - Никогда не блефуй больше раза за игру, - посоветовал он. - Кто будет дежурить первым? Хочешь, я? - Нет. Я все равно не усну: столько соленой воды наглотался!
***
Джориан проспал недолго. - Какие-то звуки! - шепотом сообщил Зерлик. Зевая и протирая глаза, Джориан выбрался из каюты. Туман приобрел жемчужно-матовый блеск, это значило, что взошла луна. На море было тихо, как в заводи. Джориан не смог бы сказать теперь, где запад, где восток. Откуда-то доносился глухой размеренный стук. Джориан прислушался. - Весла галеры, - решил он. - Чьей галеры? Джориан пожал плечами. - Может, ирской, может, ксиларской, а может, альгартийских пиратов. - Что делать ирцам или ксиларцам в такой темноте? - Не знаю. И у тех, и у других морские дела сейчас идут худо. В Ире из-за жадности синдиката, который не хочет раскошелиться на поддержку флота. А в Ксиларе меня не хватает, некому за них как следует взяться. Выходит, что корабли обоих государств мирно стоят у пристани, а значит, стучат пиратские весла. - Альгартийцы, верно, боятся сесть на мель не меньше нашего. - У них есть колдуны, которые издали чуют скалы и мела и предупреждают об опасности. Они угадывают приближение штормов и туманов. Давай-ка помолчим, а то неровен час услышат. - Благородный пенембиец, - заявил Зерлик, - не допустит, чтобы какие-то мерзавцы заставили его молчать. - Прибереги свои рыцарские замашки до другого раза, когда будешь один. А сейчас моя жизнь тоже под угрозой, как ты вчера выразился. Я не пенембиец, притом не особенно благороден и считаю, что отсидеться сейчас куда важнее, чем вылезти со своей Храбростью. Так что закрой рот. - Не смей так со мной разговаривать... - возмущенно начал Зерлик, но Джориан взглянул на него свирепо, и тот притих. Стук весел делался все громче. Стал слышен и другой стук - судя по всему, барабана, к ним примешивался плеск воды и невнятные обрывки разговора. Джориан настороженно вслушивался. - Не пойму, на каком языке, - прошептал он. Звуки стали стихать, потом совсем исчезли. - Теперь можно говорить? - спросил Зерлик. - Пожалуй. - Если эти альгартийские мудрецы умеют предсказывать погоду, почему они не могут ею управлять? - Знать одно, действовать - Другое. Правда, некоторые колдуны пробуют управлять ветрами и волнами. Бывает, выходит, бывает, нет. Взять хотя бы историю с королем Фузиньяном и приливом. - Что за история? Джориан уселся поудобнее. - Фузиньян был когда-то королем у меня на родине, в Кортолии. Сын Филомена Доброхота, а самого его звали Фузиньяном Лисом: он был небольшого роста, проворный, смекалистый. Однажды король Фузиньян пригласил самых важных придворных на пикник, который должен был состояться на пляже в Сигруме, в нескольких лье от города Кортолии. Это прекрасное место - волны Срединного моря плещут на серебристый песок. Для пикника лучше не придумать, а также для купанья и прочих развлечений. Пляж длинной дутой огибает подножие невысокого холма. Туда и отправился король вместе со своими детьми, прекрасной королевой Дэнудой и главными чиновниками государства, тоже с женами и детьми. Среди гостей был некий Форвиль, дальний родственник короля, в те времена занимавший пост хранителя королевской картинной галереи должность, прямо скажем, непыльная. Ленивого толстяка Форвиля все, включая короля, считали безобидным ничтожеством. На самом же деле он имел виды на королевский трон и в то время уже начал плести интриги. Однако в присутствии Фузиньяна достопочтенный Форвиль был полон вкрадчивой угодливости. На этот раз он превзошел самого себя. - Ваше величество, - сказал он, - слуги расставили столы и стулья для пикника там, где нас затопит приливом. - Затопит? - задумался Фузиньян, оглянувшись на море. - Пожалуй, ты прав, клянусь Зеватасом! Я прикажу перенести все повыше. - О нет, сир, в этом нет нужды, - возразил Форвиль. - Могущество вашей светлости безгранично: стоит вам только повелеть приливу остановиться, и он не посмеет ослушаться. Приливы на Срединном море, надо сказать, слабее здешних, но это не помешало бы компании, расположившейся для пикника не там, где надо, выкупаться с головы до ног. - Не болтай глупостей, - ответил Фузиньян и собрался распорядиться насчет столов и стульев. - Но, сир, - упорствовал Форвиль, - это же ясно, как день. Можете мне не верить, но прикажите морю и сами увидите. - Ладно, черт с тобой, - с досадой сказал Фузиньян, который подозревал, что Форвиль хочет выставить его дураком. - Заодно убедишься, какой плетешь вздор. Фузиньян поднялся и, поводив перед собой руками, как это делают фокусники, произнес:
Вновь встретившись с судовым маклером, Джориан сказал: - Хотим еще раз взглянуть на "Летучую рыбу". С ценой только непонятно. Тысяча марок! На них можно было бы еще цолонскую трирему вдобавок прикупить. Пару часов поторговавшись, они сошлись на шестистах пятидесяти марках. - Видите, как быстро у нас сладилось, мастер Гаторикс, - сказал Джориан. - Само собой, в эту цену входят солнечный камень, карта, астролябия... После небольшого спора Джориан расспросил маклера о предстоящем маршруте - ветрах, расстояниях, течениях. Гаторикс предупредил, что, даже если повезет с погодой, путешествие займет не меньше недели. Джориан сделал подсчеты и послал Зерлика с Аиром закупать провизию и снаряжение. Вскоре они вернулись в сопровождении грузчиков, которые тащили кули с солью, галетами, солониной, яблоками и соленой рыбой, а также мешки с удочками, запасными крючками, рыболовной сетью и грубой, поношенной рыбацкой одеждой. Джориан тем временем продолжал спорить с Гаториксом. - Вот уговариваю его включить в сделку и подзорную трубу, - объяснил Джориан. - А он хочет за нее лишних сто марок. - О великий Угролук! - вскричал Зерлик. - В Иразе лучшая труба в десять раз дешевле. - Разумеется, ответил Гаторикс, - ведь эту штуковину изобрели в Иразе, изготовили тоже у вас. Поэтому и цена меньше. Джориан поднес медную трубу к правому глазу и посмотрел на восток. Немного постояв молча, он вдруг резко защелкнул крышку и сказал изменившимся голосом: - Заплати Гаториксу сто марок, Зерлик. - Но... - Никаких но! Забираем трубу и хватит пререкаться! - Но... - И помоги мне отнести все это на судно. Живее! - Судари мои! - изумился Гаторикс. - Да неужто вы в такую погоду выйдете в море? - Ничего не поделаешь, - ответил Джориан. - Шевелись, Аир, ты тоже, Зерлик! Минут через двадцать "Летучая рыба" отчалила и, покачиваясь, вышла в устье. Это было двухмачтовое судно с синим корпусом и желтыми треугольными парусами. Спереди возвышалась грот-мачта, бизань на корме была пониже. Сидя на банке за каютой, Джориан с Зерликом взмахивали веслами. Джориану приходилось работать с прохладцей, чтобы судно шло прямо. Он во много раз превосходил Зерлика силой, и, приналяг он на весло как следует, "Летучая рыба" закружилась бы на одном месте. Удручающе медленно судно удалялось от берега; Аир помахал с пристани рукой и отправился в сторону постоялого двора. Вода пенилась, покрытая зыбью, "Летучая рыба" подскакивала на волнах, и ровный западный ветер гнал ее к морю. На ясном голубом небе светило вечернее солнце. - Надеюсь, он благополучно доберется до Пенембии, - с беспокойством заметил Зерлик; лицо юного иразца уже приобрело зеленоватый оттенок. - Он по-новарски двух слов связать не может. - Бедняга! Как я не догадался его подучить? - Да речь не о нем! Я боюсь за колесницу и за моих чудесных лошадей. Слугу всегда можно найти нового. Джориан пробурчал что-то себе под нос. - Извини, - сказал Зерлик. - Я слышал, что у вас, в Новарии, многие с уважением относятся к людям низших сословий. Какие странные понятия! Однако мне следовало высказываться на этот счет поосторожнее. Почему мы не поднимаем паруса? - Сперва надо отойти подальше от подветренного берега. А то ветер с моря погонит нас назад. Чего доброго, на мель сядем! Какое-то время путешественники гребли молча. Затем Зерлик сказал: - Дай минутку отдохнуть. У меня больше нет сил. - Ладно. На каком языке говорят в Пенембии? - На пенембийском, разумеется. - Он похож на федиранский? Я неплохо его знаю. А еще мальванский и швенский. - Нет, пенембийский не похож ни на один язык, по крайней мере из известных. Правда, в нем немало слов, пришедших из федиранского и новарского. Наша правящая династия, видишь ли, своим происхождением отчасти обязана федиранцам: король Джуктар был в Федиране вождем кочевников. Город был основан еще раньше, одним бродягой из Новарии, он и положил начало династии. Однако пенембийский язык куда яснее и логичнее бесчисленных новарских диалектов, У нас многие говорят по-федирански: это культовый язык, на нем обращаются к главному богу Угролуку. - Ты должен научить меня пенембийскому. - С удовольствием. Может быть, отвлекусь и забуду об этой рыбной вони. Скажи, почему ты согласился на непомерную цену, что назначил Гаторикс за подзорную трубу? И почему так заспешил? Джориан усмехнулся. - Увидев в трубу всадников, несущихся во всю прыть по дороге вдоль Кьямоса. Конечно, их было еле видно, но уж очень похожи на ксиларскую стражу... Ну-ка! - Джориан достал с полки подзорную трубу и направил ее в сторону берега. - Клянусь костяными сосками Астис, эти негодяи уже на пристани! - Дай посмотреть, - попросил Зерлик. В подзорную трубу был виден берег, а на нем выделялась группа людей, одетых в черное: один держал под уздцы лошадей, остальные разговаривали с чемнизцами. И те, и другие оживленно жестикулировали. - Будем надеяться, им не дадут баркаса, - пробурчал Джориан, - а то как бы они не вышли в море вслед за нами. Восемь весел против двух - нам не уйти! Налегай, Зерлик! Через минуту-другую Зерлик спросил: - А теперь нельзя поднять паруса? - Поднимем, но очень-то на них не надейся. Ветер к берегу, выходить в море придется галсами, да еще, может, нос начнет задираться, кто знает эту посудину! Дай-ка трубу. Три тысячи чертей, они уже раздобыли баркас и отчаливают! Ну, теперь держись!
Глава 2
"Летучая рыба"
- Нужно поскорей поднять паруса, - сказал Джориан. - Как это делается? - спросил Зерлик. - Я никогда не ходил под парусом. - Сперва встанем против ветра. Сделав несколько мощных гребков, Джориан развернул судно носом на запад. Волны теперь били в нос корабля, началась сильная качка. Джориан втащил на борт свое весло. - Подгребай, чтобы не развернулось, - сказал он. - А я займусь парусами... Тьфу, дерьмо собачье! - Что случилось? - Забыл, что паруса завернуты. - Я думал, ты хорошо знаком с морским делом. - Помолчи, дай подумать! Джориан взялся за бизань-парус и быстро размотал веревку. - Моя жизнь тоже под угрозой, - мрачно произнес Зерлик. - За свою драгоценную жизнь можешь не дрожать. Им нужен я, а не ты. - Если дойдет до схватки, они не будут особенно разбираться... Джориан вытягивал в этот момент гардель и отвечать не стал. Рей рывками пошел вверх. Желтый парус зашумел и захлопал, наполнившись ветром. - Держи против ветра! - крикнул Джориан. - Может, пойдем с одним парусом? - Он слишком далеко от центра, корабль все время будет вставать по ветру. - Я во всех этих хитростях ничего не смыслю. Вон наши преследователи! Черный баркас, в котором на веслах сидело восемь человек, был уже на полпути от пристани к "Летучей рыбе". - Почему ты не установил сперва большой передний парус? - Паруса надо подымать, начиная с кормы. Если начать с того, что ближе к носу, ветер подхватит парус и унесет судно, вот и поплывем по течению прямо в лапы к ксиларцам. Понял? Джориан закрепил гардель и стал пробираться к грот-мачте. Вдруг Зерлик услышал яростный вопль. - Что на этот раз? - спросил он. - Пусть вся нечистая сила свалится на голову сволочи, которая завязала этот парус! Дьявольски тугой узел, да его еще и не видно! - Поторопись, а то ксиларцы скоро будут здесь. Преследователи уже приблизились настолько, что можно было разглядеть их лица. - Я делаю все, что могу. Замолчи и следи за носом. Рей грот-паруса, обернутый брезентом, торчал за бортом впереди судна, а скрепляющий веревочную обмотку узел находился на самом конце рея. Растопырившись, словно ящерица, Джориан повис за бортом - левой рукой держась, чтобы не упасть, ногами упирался в якорь, а свободной рукой ощупывал конец рея. Развязать тугой узел одной рукой непросто, даже когда его видишь, не говоря уж о том, когда трудишься вслепую. Ветер крепчал, волны на реке становились все выше. С каждым ударом о борт "Летучая рыба" подскакивала, словно лошадь, берущая препятствие. Оказавшись на гребне волны, лодка шумно плюхалась вниз. Джориана тоже кидало вверх и вниз, каждый раз на восемьдесят футов, держаться за рей делалось все труднее. Предзакатное солнце позолотило волны со стороны моря, и их блеск слепил Джориану глаза, будто пламя печи. Баркас приближался. Ксиларцы находились теперь на расстоянии выстрела из лука, но Джориан был уверен: стрелять они не станут. Во-первых, стрелы унесет ветром, во-вторых, он нужен им живым. - Проклятье! - вскричал Джориан; с него сорвало шляпу; мягко опустившись на воду, она отважно отправилась в путь по волнам. - Джориан! - крикнул Зерлик. - Они аркан готовят. Когда пропала всякая надежда, узел вдруг ослабился в скрюченных от напряжения пальцах Джориана. Черный баркас преследователей был уже, можно сказать, на расстоянии плевка. Узел сдался окончательно. Лихорадочными движениями Джориан размотал веревку, скомкал брезент и зашвырнул его подальше назад, угодив прямо в Зерлика. Ткань обвила юношу с головы до ног, словно питон. Стараясь высвободиться, Зерлик выпустил из рук весло. - Держи против ветра! - заорал Джориан, выбирая гардель. Зерлик быстро сложил брезент и вновь взялся за весло. - Берегись, петля! - крикнул он Джориану. Ксиларец бросил аркан, но неудачно: веревка скрылась в синих бушующих волнах. Желтый грот-парус взмыл вверх. Его подхватил ветер, и лодку сильно качнуло. - Начинай табанить! - велел Джориан. - Что это значит? - О, великие боги! Греби, заворачивай направо, дурак! Зерлик завязил весло, но в конце концов сумел сделать как надо. Судно развернулось и под оглушительное хлопанье парусов двинулось левым галсом. Накренившись вправо, "Летучая рыба" быстро набирала скорость. С трудом перебравшись на корму, Джориан увидел, что ксиларец снова раскручивает над головой аркан. Черный капюшон упал с его головы, и оказалось, что у него длинные, пшеничного цвета волосы. "Верно, кочевник из швенских степей", - подумал Джориан. В Ксиларе любили брать в королевскую стражу северян: они умели кидать лассо, а ведь главной обязанностью стражников было не охранять короля, а препятствовать его побегу и ловить живым, если вдруг убежит. На этот раз докинуть петлю до Джориана было легко. Он бросился к кубрику. - Весло на борт, - скомандовал он. - И возьми меня сзади за ремень. - Зачем? - Делай, как говорят. Зерлик со стуком убрал весло. Джориан поднялся в кубрике в полный рост, одной рукой он держался за бакштаг, а другой показал ксиларцам "нос". Зерлик ухватился сзади за его ремень. Ксиларец поставил ногу на планшир, готовясь кидать аркан. Подхваченная ветром, петля закружилась в воздухе и опустилась прямо на плечи Джориану. Тот обеими руками схватился за веревку и дернул изо всех сил. Зерлик одновременно потянул за ремень. Плюх! Не ожидавший рывка ксиларец очутился за бортом. Раздались крики ярости и смятения, преследователи перестали грести. Те, что были ближе к упавшему, поднялись и протянули ему весла. Один от излишнего усердия угодил бедняге по голове. Голова исчезла, но вскоре снова появилась на поверхности. "Летучая рыба" шла все быстрее. Джориан сидел, пригнувшись, в кубрике, одной рукой держась за румпель, другой сматывая веревку. - Веревка на корабле никогда не лишняя, - сказал он, весело подмигнув Зерлику. Баркас остался далеко позади, пока ксиларцы выуживали своего промокшего товарища. - Теперь мы в безопасности? - спросил Зерлик. - Почем знать? На этом галсе идем неплохо. Посмотрим, как наша "Рыба" меняет галс и как пойдет, когда перевернем паруса. - Как это: перевернем? Джориан растолковал ему, в чем особенности треугольных парусов и какие могут возникнуть сложности, когда при смене галса разворачиваешь рей в подветренную сторону. Джориан с тревогой поглядел вперед, дальний берег устья виднелся все отчетливее - длинная зеленая полоса, одни леса да болота, и лишь кое-где вкрапления деревень и злаковых полей. - Перебирайся вперед, Зерлик, и следи за глубиной. Нам сейчас только на мель сесть не хватало. - Как мне следить? - Смотри вниз, а как покажется, что видишь дно, кричи. Через какое-то время Джориан, зычным криком предупредив Зерлика, резко повернул румпель и повел "Летучую рыбу" на правый галс. Маленькое судно хорошо слушалось капитана и на новом галсе шло не хуже, чем на предыдущем. - Ксиларцы еще не сдались, Джориан, - предупредил Зерлик. - Они идут наперерез. Джориан прищурился. Борясь со встречным ветром, преследователи медленно двигались в сторону моря. "Летучая рыба" мчалась куда быстрее баркаса, но курс ее диктовался направлением ветра, и два судна неизбежно должны были встретиться. - Может, снова свернем, пока не подошли к ним, - предложил Зерлик. - Можно, но они все равно окажутся южнее. Выйдут в море и перехватят нас на следующем галсе. У меня есть план получше. В глазах у Джориана появился недобрый блеск; он вел судно, не меняя курса. Баркас был все ближе. - А теперь, - сказал Джориан, - возьми рупор, пройди на нос и крикни, что мы собираемся использовать свое право пройти первыми. Пускай постороняться, если не хотят разлететься в щепки! - Джориан! Если мы столкнемся, разобьются оба судна! - Делай, что говорю! Зерлик кивнул, прошел вперед и выкрикнул то, что ему было велено. Ксиларцы повернули головы к "Летучей рыбе", которая стремглав неслась прямо на них. На баркасе произошло оживление, кое-кто из преследователей приготовил сети и лассо. Рыбацкая лодка летела, не сворачивая. - Умеешь плавать, Зерлик? - спросил Джориан. - Немного, но до берега не доплыву! О боги, Джориан, ты и впрямь хочешь в них врезаться? - Увидишь. Предупреди их еще раз. В последнюю минуту на баркасе спохватились. Принялись грести назад, так что вода вокруг весел забурлила. "Летучая рыба" пронеслась совсем близко, и баркас отбросило в кильватер. Один ксиларец поднялся и стал грозить кулаком, но товарищи силой усадили его на место. - Уф! - вырвалось у Зерлика. - Ты бы, правда, на них налетел? Джориан усмехнулся. - Чего не знаю, того не знаю. Запас был; если что, могли бы увернуться. По крайней мере, теперь можно выкинуть их из головы и плыть спокойно, если не помешают шторма, штили, морские чудовища и пираты. А теперь - извини, я помолюсь Псаану, чтобы отвел от нас эти напасти.
***
Наступила ночь, но ветер не унимался. Зерлик сидел, повесив голову, и стонал: пища, съеденная за обедом, давно отправилась за борт, и ужинать он был не в состоянии. - Как ты можешь? - Он с отвращением глядел, как Джориан, не отрывая руку от румпеля, уписывает довольно сытный ужин. - Ты ешь за двоих. Джориан надкусил яблоко, прожевал и ответил: - Раньше и меня в море тошнило. Во время первого похода против пиратов, когда я был королем Ксилара, я просто подыхал от морской болезни. Как тот парень из оперетки Галибена и Сильферо "Славная девочка с корабля". Помнишь, он поет: "Я капитан пиратов бравый"? - Не слышал. Спой, пожалуйста. - Попробую, хоть вокальному искусству не обучался: времени не было. И Джориан запел густым басом, слегка фальшивя:
Я капитан пиратов бравый. Колю и режу для забавы, Горжусь своей лихою славой И денежки коплю, эх! И как бы ветры ни свистели, И как бы мачты ни скрипели, Не глядя, обойду все мели, Свой бриг не загублю, эх! Пускай я в золоте купаюсь, Но даже другу не признаюсь, Что от морской болезни маюсь И качки не терплю... эх!
- Недурно, - заметил Зерлик. - Надо бы разучить, а то я не знаю ни одной новарской песни. Он затянул начало тоненько, но очень чисто. - Ты прекрасно поешь, не то что я, - сказал Джориан, когда Зерлик с его помощью закончил последний куплет. - У нас человек из знатной семьи непременно должен это уметь... А как ты справился с морской болезнью? - Да так, спасибо Псаану... - Спасибо кому? - Псаану, новарскому богу морей. Организм как-то приспособился, и больше меня не тошнило. Может, и ты привыкнешь. Да, кстати, в Иразе что-нибудь знают о моем... бурном прошлом? - Насколько мне известно, нет. - Как же ты о нем узнал? - От доктора Карадура. Он сказал, что ты был королем Ксилара, а потом вы вместе путешествовали в Мальвану и Швению. Это чтобы мне легче было тебя найти. Он взял с меня слово держать все в тайне. - Карадур молодец! Умный старик, хоть иногда и бывает рассеянным. Знаешь что: когда мы доберемся до твоей родины, помалкивай насчет Ксилара и всего прочего. Никому ни слова. Хочу, чтобы меня считали просто почтенным мастером. Понял? - Да, сударь. - Тогда иди сюда и возьмись за румпель. Скоро уж, верно, час Совы, мне надо немного поспать. - Можно подвести лодку поближе к берегу? Я плохо вижу землю. Страшно, когда кругом одна вода. Зерлик показал рукой на восток, где между залитым луной небом и его отражением в море темнела полоса ксиларских земель. Волны дробили лунный свет на тысячи серебристых блесток, отделяющих "Летучую рыбу" от берега. - О боги, нет! - воскликнул Джориан. - Это же подветренный берег, и чей! Пусть лучше кругом будет побольше воды. Старайся не менять расстояния, оно в самый раз, а если что случится, буди меня. На другой день продолжал дуть западный ветер, по ярко-синему небу неслись маленькие, словно ватные, облака. Зерлик все еще жаловался на головную боль, однако собрался с силами и немного поел. Джориан, по-пиратски обвязавший голову платком взамен улетевшей шляпы, взялся за румпель. Управляя "Летучей рыбой", он расспрашивал Зерлика о пенембийском языке. Объяснения длились около часа, и вдруг Джориан хлопнул себя по лбу рукой, - О великие боги! - воскликнул он. - Ну и язык! И как он дается бедным пенембийским детям? Я могу понять, когда в языке есть изъявительное, вопросительное, повелительное, условное и сослагательное наклонения. Но когда к ним еще добавляются желательное, причинное, сомнительное, сообщительное, ускорительное, описательное, протяженное и... - Ну конечно, мой дорогой Джориан! В этом и состоит, как мы считаем, превосходство нашего языка над всеми прочими. На нем можно точнее выразить, что думаешь. Вернемся хотя бы к совершенному сообщительному аористу глагола "спать". По-новарски было бы: "Говорят, что я имел привычку "спать". А пенембийцам достаточно одного-единственного слова... - Одного-единственного с пятьюдесятью тремя суффиксами, - проворчал Джориан. А погодя прибавил: - Может, мне лучше затвердить самые необходимые фразы, вроде "Здравствуйте" и "Сколько это стоит?" Я всегда считал, что у меня способность к языкам, но от вашей грамматики просто голова идет кругом. - Напрасно. Стоит лишь заучить правила и не забывать о них, тогда будешь говорить без ошибок. И никаких отклонений и исключений, от которых с ума можно сойти, когда учишь новарский.
***
К полудню ветер ослабел, волны стали утихать. Зерлик чувствовал себя лучше, он ходил по судну, разглядывая рангоуты, лини и прочие снасти. - Скоро я стану настоящим моряком! - воскликнул он в порыве воодушевления. Стоя на планшире напротив бизань-мачты, Зерлик вдруг запел песенку из "Славной девочки с корабля". Последнее "эх!" он сопроводил эффектным жестом, для чего оторвал руку от мачты, перестав держаться. В этот миг набежала большая волна, и "Летучая рыба" накренилась. С испуганным криком Зерлик полетел в воду. - А, раздави тебя медный зад Вэзуса! - вскричал Джориан, круто поворачивая румпель. "Летучая рыба" развернулась против ветра и потеряла скорость. Джориан подобрал веревку, отнятую у ксиларцев, привязал конец к планке и швырнул моток Зерлику - его голова то показывалась на поверхности, то снова исчезала, накрытая волной. Веревку пришлось кидать снова. Только на третий раз Зерлику удалось за нее уцепиться. Джориан схватил его за куртку и перетащил через корму. На Зерлика, скрючившегося на дне лодки, было жалко смотреть: его рвало, он кашлял, плевался, чихал. А Джориан приговаривал: - Теперь будешь знать, что на корабле все время нужно за что-нибудь держаться, если ты не в кубрике. Запомни правило: одна рука принадлежит тебе, другая - кораблю. - Хрип, - послышалось в ответ.
***
Ветер стихал. Солнце село за полосу тумана, которую принесло с моря. - Мы заштилеем в этом тумане, - сказал Джориан, - надо плыть к берегу да причаливать. Через час, когда первые завитки тумана поползли мимо "Летучей рыбы", Джориан сбросил якорь и убрал паруса. Ветра не стало. Волны превратились в легкую матовую зыбь, на которой плавно покачивалась "Летучая рыба". Джориан с Зерликом при помощи губки и ведра убирали из лодки воду. Когда не стало дневного света, наступила кромешная темнота: луна в эту ночь долго не появлялась. Джориан зажег небольшой фонарик. Устав от языковых упражнений, приятели сели за карты. Джориан выиграл несколько марок. - Никогда не блефуй больше раза за игру, - посоветовал он. - Кто будет дежурить первым? Хочешь, я? - Нет. Я все равно не усну: столько соленой воды наглотался!
***
Джориан проспал недолго. - Какие-то звуки! - шепотом сообщил Зерлик. Зевая и протирая глаза, Джориан выбрался из каюты. Туман приобрел жемчужно-матовый блеск, это значило, что взошла луна. На море было тихо, как в заводи. Джориан не смог бы сказать теперь, где запад, где восток. Откуда-то доносился глухой размеренный стук. Джориан прислушался. - Весла галеры, - решил он. - Чьей галеры? Джориан пожал плечами. - Может, ирской, может, ксиларской, а может, альгартийских пиратов. - Что делать ирцам или ксиларцам в такой темноте? - Не знаю. И у тех, и у других морские дела сейчас идут худо. В Ире из-за жадности синдиката, который не хочет раскошелиться на поддержку флота. А в Ксиларе меня не хватает, некому за них как следует взяться. Выходит, что корабли обоих государств мирно стоят у пристани, а значит, стучат пиратские весла. - Альгартийцы, верно, боятся сесть на мель не меньше нашего. - У них есть колдуны, которые издали чуют скалы и мела и предупреждают об опасности. Они угадывают приближение штормов и туманов. Давай-ка помолчим, а то неровен час услышат. - Благородный пенембиец, - заявил Зерлик, - не допустит, чтобы какие-то мерзавцы заставили его молчать. - Прибереги свои рыцарские замашки до другого раза, когда будешь один. А сейчас моя жизнь тоже под угрозой, как ты вчера выразился. Я не пенембиец, притом не особенно благороден и считаю, что отсидеться сейчас куда важнее, чем вылезти со своей Храбростью. Так что закрой рот. - Не смей так со мной разговаривать... - возмущенно начал Зерлик, но Джориан взглянул на него свирепо, и тот притих. Стук весел делался все громче. Стал слышен и другой стук - судя по всему, барабана, к ним примешивался плеск воды и невнятные обрывки разговора. Джориан настороженно вслушивался. - Не пойму, на каком языке, - прошептал он. Звуки стали стихать, потом совсем исчезли. - Теперь можно говорить? - спросил Зерлик. - Пожалуй. - Если эти альгартийские мудрецы умеют предсказывать погоду, почему они не могут ею управлять? - Знать одно, действовать - Другое. Правда, некоторые колдуны пробуют управлять ветрами и волнами. Бывает, выходит, бывает, нет. Взять хотя бы историю с королем Фузиньяном и приливом. - Что за история? Джориан уселся поудобнее. - Фузиньян был когда-то королем у меня на родине, в Кортолии. Сын Филомена Доброхота, а самого его звали Фузиньяном Лисом: он был небольшого роста, проворный, смекалистый. Однажды король Фузиньян пригласил самых важных придворных на пикник, который должен был состояться на пляже в Сигруме, в нескольких лье от города Кортолии. Это прекрасное место - волны Срединного моря плещут на серебристый песок. Для пикника лучше не придумать, а также для купанья и прочих развлечений. Пляж длинной дутой огибает подножие невысокого холма. Туда и отправился король вместе со своими детьми, прекрасной королевой Дэнудой и главными чиновниками государства, тоже с женами и детьми. Среди гостей был некий Форвиль, дальний родственник короля, в те времена занимавший пост хранителя королевской картинной галереи должность, прямо скажем, непыльная. Ленивого толстяка Форвиля все, включая короля, считали безобидным ничтожеством. На самом же деле он имел виды на королевский трон и в то время уже начал плести интриги. Однако в присутствии Фузиньяна достопочтенный Форвиль был полон вкрадчивой угодливости. На этот раз он превзошел самого себя. - Ваше величество, - сказал он, - слуги расставили столы и стулья для пикника там, где нас затопит приливом. - Затопит? - задумался Фузиньян, оглянувшись на море. - Пожалуй, ты прав, клянусь Зеватасом! Я прикажу перенести все повыше. - О нет, сир, в этом нет нужды, - возразил Форвиль. - Могущество вашей светлости безгранично: стоит вам только повелеть приливу остановиться, и он не посмеет ослушаться. Приливы на Срединном море, надо сказать, слабее здешних, но это не помешало бы компании, расположившейся для пикника не там, где надо, выкупаться с головы до ног. - Не болтай глупостей, - ответил Фузиньян и собрался распорядиться насчет столов и стульев. - Но, сир, - упорствовал Форвиль, - это же ясно, как день. Можете мне не верить, но прикажите морю и сами увидите. - Ладно, черт с тобой, - с досадой сказал Фузиньян, который подозревал, что Форвиль хочет выставить его дураком. - Заодно убедишься, какой плетешь вздор. Фузиньян поднялся и, поводив перед собой руками, как это делают фокусники, произнес: