Когда безголовый слуга вышел, Вакар спросил:
- Как ты управляешь этими существами? Как они тебя слышат, не имея ушей?
- А им и не нужны уши. Дух, обитающий в теле, улавливает мысли того, кто к нему обращается. Конечно, иццунег повинуется только мне или человеку, которому я доверяю управлять безголовым рабом. Иначе сразу бы возник жуткий беспорядок... А вот и наша самая искусная танцовщица. Станцуй для гостей, Реццара!
Вошли двое: низкорослый белемец со свирелью и молодая женщина, вся увешанная драгоценностями, которые сразу бросились в глаза, поскольку заменяли ей одежду. Кольца, серьги, бусы, ожерелья из самоцветов, браслеты на запястьях и лодыжках - все это звенело и искрилось при каждом шаге.
Коротышка уселся на пол, скрестив ноги, и заиграл жалобный мотив, напомнивший Вакару музыку Квазигана, под которую ожила змея в Седерадо. Вакар сразу насторожился, но ничего не произошло, разве что Реццара пустилась в пляс. Она опустилась перед принцем на колени и прогнулась назад, глядя на него из-под полуопущенных век. Руки ее извивались, как змеи. Будь Вакар с ней наедине...
Но ему оставалось лишь сидеть и слушать, как кровь пульсирует в ушах. Своим искусством танцовщица чуть не свела Вакара с ума. Когда Реццара затрясла грудью, не шевеля при этом бедрами, Вакар почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Он даже слегка обрадовался, когда Реццара в изнеможении простерлась ниц перед Авоккасом, а затем, бренча драгоценностями, выбежала из зала. Музыкант последовал за ней.
- Великолепное зрелище, - не кривя душой, сказал Вакар.
- Да, это тоже одно из чудес Белема. А теперь я должен вернуться к делам. Тебя известят, когда придет время увидеть Тахах.
- Благодарю тебя, государь. - Вакар низко поклонился.
У двери иццунег вручил Вакару его меч и проводил по лабиринту туннелей в комнату, где холодные неровные стены были задрапированы пестрой тканью. В комнате была мебель: вполне приличная кровать с чем-то вроде балдахина и два стула. Из стенной ниши выглядывала выточенная из слоновой кости уродливая статуя белемского божества. Фуал поднялся со стула и указал на поднос с едой и кувшин с вином.
- И где же ты это раздобыл? - спросил Вакар.
- Украл на королевской кухне, когда отвернулся повар. Поварята-то все безголовые, с ними осложнений не возникло. Господин, позволь, я налью тебе вина. Кислятина, но все-таки лучше, чем вода.
Вакар присел на край кровати.
- Да, после аудиенции у короля-колдуна глоток-другой, пожалуй, не повредит.
- Как прошла аудиенция, господин? - Фуал вручил хозяину серебряный кубок, наполненный до краев.
- Я думал, что все на свете повидал, но... Его перебил стук в дверь.
- Входите! - крикнул Вакар. Дверь отворилась, блеснув золотыми петлями, и на пороге появилась танцовщица Реццара.
- Господин Тьегос, прикажи слуге выйти, я хочу поговорить с тобой наедине.
Глава 14
НАГИЕ ЧИСТОПЛЮИ
Фуал с тревогой посмотрел на хозяина, а тот опоясался мечом и сказал:
- Ступай, Фуал. В чем дело, Реццара?
Фуал вышел. Вакар оглядел танцовщицу с головы до ног и слегка успокоился - не стоило опасаться, что она выхватит из-под одежды кинжал. Оружие, способное уместиться под таким "нарядом", годится разве что для чистки ногтей.
Реццара подождала, пока затворится дверь, и спросила:
- Сударь, когда ты намерен уехать?
- Пока не собирался, а что?
- Возьми меня с собой, я не могу здесь оставаться.
- Это почему же? - В душе Вакара вновь зашевелились подозрения.
- Я ненавижу короля Авоккаса и люблю тебя.
- Что? Вот это сюрприз, клянусь третьим глазом Тандилы!
Танцовщица заморгала, не сводя с принца больших темных глаз.
- Я ненавижу этого демона, мне противен его фанатизм и мечты о новом порядке. И я сгораю от страсти с того самого мгновения, когда впервые тебя увидела. О, сударь, увези меня отсюда, и ты никогда об этом не пожалеешь.
- Интересная мысль, - сухо сказал Вакар, прихлебывая вино, - но как ее осуществить?
- Ты из тех мужчин, для которых не существует преград. Зачем ты сюда приехал?
- Из любопытства.
- Не верю. Ты решил украсть Тахах?
- Конечно, Тахах - вещица ценная... Хочешь вина?
- Нет, я хочу только одного: чтобы ты меня стиснул в железных объятиях и покрыл мое истомленное тело жгучими поцелуями. - Извиваясь, как змея, танцовщица двинулась к нему.
- Реццара, в прямолинейности тебе не откажешь, но...
- Тебе нужен Тахах, да? - Она схватила его запястье обеими руками и встряхнула.
- Чтобы увидеть его, я приехал издалека...
- Если я покажу его тебе и сделаю все, что захочешь, ты меня заберешь с собой?
- Если смогу, - ответил Вакар, поглаживая усы. Танцовщица приблизилась к нише и подняла уродливую костяную статуэтку.
- Вот, возьми, но только осторожно, не дотрагивайся им до меня. Говорят, что его прикосновение делает женщин бесплодными.
- Гм... - Вакар подошел и с любопытством заглянул в нишу. Там лежало нечто похожее на камень примерно с два кулака величиной. Тахах был темно-коричневым, почти черным, пористым, с грубой поверхностью.
Вакар поднес к нему палец - ничего не произошло. На ощупь камень оказался холоднее, чем ожидал принц. Вакар схватил его и поднял, удивленно крякнув: Тахах весил не меньше десяти фунтов.
Он перевернул упавшую звезду и обнаружил след инструмента - зубила или пилы. Недоставало кусочка, из которого тартарский кузнец сделал Кольцо Тритона. Вакар с разочарованием разглядывал камень, он ожидал чего-то более впечатляющего.
- А ты уверена, что это и есть Тахах?
- Уверена.
- Почему Авоккас оставил его в таком доступном месте? Я ожидал, что он хранится в глубоком подземелье, что его стережет армия иццунегов и парочка драконов.
- Авоккас - человек с причудами. Наверное, он считает, что никто не заметит сокровище, если оставить его у всех на виду. Но давай поговорим о других делах, мой господин. - Танцовщица легла на кровать и томно потянулась. - Сейчас ты получишь удовольствие, какого еще ни разу в жизни не испытывал. Иди же, поцелуй меня. - Она протянула руки в сторону принца.
"Ну что ж, - подумал Вакар, - почему бы и нет? Жизнь и так не вечна, а круговерть приключений, в которую я угодил, вряд ли сделает ее длиннее". Он опустил Тахах на стол, снял через голову перевязь с мечом и положил ее рядом с упавшей звездой. Затем взял серебряный кубок и глотнул вина.
На какое-то мгновение он застыл у кровати с кубком в руке, глядя вниз, на гладкую оливковую кожу Реццары. Драгоценности на ее теле словно подмигивали, подчеркивая доступность красавицы. Пожалуй, не зря Вакар проделал столь долгий путь...
И вдруг чаша с вином выпала из обессиливших пальцев принца: на его глазах произошла ужасная перемена.
Голова исчезла, молодая танцовщица превратилась в женщину-иццунега.
- Реццара! - вскричал принц. Еле слышный голос Рицары по-прежнему звучал в его мозгу:
- Иди ко мне, любовь моя, давай отдадимся всепоглощающей страсти, я сгораю от нетерпения...
Вакар протянул руку, и она беспрепятственно рассекла воздух в том месте, где только что была голова красавицы. Принц не нашел в себе сил прикоснуться к обрубку шеи. И снова в его голове зазвучал тихий голос точно отдаленный крик улетающей в зарю птицы:
- Так ты догадался? Не вини меня, чужеземец, ибо я всего лишь блуждающий дух, заключенный в тело по воле Авоккаса. Он воспользовался магией, чтобы обмануть тебя. Останься, если хочешь...
Фраза осталась недосказанной - над головой Вакара раздался шорох. Принц вскинул голову и тут же отпрянул назад. С балдахина упала на кровать огромная сеть и туго спеленала тело Реццары. Вакар вовремя отскочил - ему лишь взъерошило волосы тенетами. В тот же момент распахнулась дверь.
Вбежала целая толпа иццунегов. Все они были безоружны - видимо, собирались схватить Вакара голыми руками. За их спинами прятался король-коротышка.
Вакар бросился к мечу. Правой рукой принц коснулся ножен, а левой схватил Тахах. Повернувшись лицом к вошедшим, Вакар, почти не отдавая себе отчета в своих действиях, швырнул тяжелый камень в Авоккаса. В следующий миг он выхватил меч, а иццунеги дружно бросились на него. Вакар увернулся и принялся рубить направо и налево, круша ребра, рассекая плоть, отхватывая тянущиеся к нему руки. Иццунеги истекали кровью, но упорно теснили принца, и вот их руки сомкнулись на запястьях и предплечьях Вакара...
И тут же хватка чудовищ ослабла. Все как один иццунеги грузно повалились на пол. Перед Вакаром в один миг выросла груда голых коричневых мертвецов. Он бросил взгляд по-над нею и увидел короля, лежащего у двери с пробитым черепом. В мозгу у Вакара снова зазвучал голос Реццары:
- Теперь все мы свободны от чар... Спасибо тебе, чужеземец, и прощай.
Вакар стоял, оторопело глядя перед собой; мысли его путались. И тут в комнату ворвался Фуал.
- Мой господин, что случилось? Я пошел на кухню, как велел король, и вдруг все безголовые попадали замертво... А что, король тоже мертв? А кто это на кровати? Ты отрезал ей голову? Вот уж не думал, господин, что ты на такое способен...
- У бедняжки не было головы... - медленно произнес Вакар. - Она иццунег, как и остальные, но Авоккас заколдовал ее, уподобив нормальной женщине. Он принял меня за великого волшебника и намеренно отправил в комнату, где хранился Тахах. Он хотел, чтобы я дотронулся до него и потерял свои магические способности. Потом Реццара должна была завлечь меня в постель. В двери есть глазок, и король подглядывал за нами, выжидая удобного момента, чтобы сбросить сеть. Как в песне о богине Афродексе, помнишь, нам ее пел тот хуперейский бард? Потом бы Авоккас вбежал, схватил меня и, как пить дать, превратил бы в иццунега. Но я не колдун, а вино помогло мне увидеть истинный облик Реццары.
У Фуала стучали зубы.
- Хозяин, а что теперь делать?
- Собери наши вещи, и бежим из этой обители колдовства.
Фуал наклонился над трупом Реццары, разрезал сеть и стал снимать украшения.
- Тела разлагаются прямо на глазах. Ну и запах! - бросил он через плечо. - А куда поедем, господин?
- Я слышал, кузнецы Тартара умеют делать вещи из этого звездного металла. Думаю, следует нанести им визит.
- Ехать в Черные Земли? Но ведь там живут одни людоеды! - простонал аремориец.
- Не одни. К тому же мы слишком тощие и вид у нас неаппетитный. Заверни Тахах в наше одеяло.
Через несколько минут путники уже брели по коридорам. Вакар прокладывал путь, держа меч наготове. Фуал семенил позади. Время от времени они перешагивали через распростертые трупы иццунегов. Неожиданно по коридору, шлепая сандалиями, пробежал целый человек. Вакар посмотрел ему вслед и круто повернулся, когда второй выскочил из-за угла.
- Стой! - крикнул Вакар, преграждая ему путь. Он узнал своего старого знакомого, аристократа по имени Шагарнин. Белемец попытался проскочить мимо, но Вакар раскинул руки.
- Как отсюда выбраться?
Шагарнин тяжело дышал. Его лицо скривилось от ужаса.
- Все иццунеги мертвы, - прохрипел он. - Чернь восстала и рвет на части уллилюдей. Отпусти, или меня растерзают...
- Ни с места! - рявкнул принц. - Скажи, как отсюда выбраться, или я лишу чернь удовольствия расправиться с тобой.
- Ступай туда, откуда я только что пришел, поверни направо, затем налево, а потом иди прямо.
- Где наши кони?
- В загоне справа от выхода. Но там сейчас мятежники. Отпусти меня...
- Почему бы тебе не пойти с нами? У тебя будет шанс спасти свою никчемную жизнь.
- Нет... я боюсь... меня убьют... - Шагарнин поднырнул под руку Вакара и кинулся по коридору вслед за своим товарищем.
Вакар прибавил шагу.
- Поспеши, - бросил он Фуалу, который едва поспевал за хозяином, сгибаясь под тяжестью краденого.
У самого выхода из пещеры-дворца до Вакара донесся странный шум, точно жужжание пчел в опрокинутом улье. В отверстии туннеля появилось алое сияние. "Это, наверное, отсветы заката", - решил принц.
Но это был не закат, хотя солнце уже опускалось за горные вершины. Красные сполохи вздымались над горящими домами белемских уллилюдей. Перед дворцом и по всему городу валялись раздетые и расчлененные трупы мужчин и женщин всех возрастов. Вокруг пылающих домов плясала и визжала толпа полудикой черни. Вакар увидел окруженного мятежниками аристократа - его привязали к дереву и свежевали заживо. Неподалеку пытали огнем девушку. Вонь гниющих иццунегов смешивалась с отвратительным запахом горелой человеческой плоти.
- Пошли, быстрее! - Вакар потащил Фуала к загону, перешагивая через трупы безголовых. Фуал оглянулся на крики толпы.
- Господин, нас заметили!
- Ну так помоги поймать треклятых коней! - прорычал Вакар.
Второпях путники отловили трех наименее норовистых коней, взнуздали их (белемцы ездили без седел) и взялись за поводья. Шум приближающейся толпы нарастал.
- Наш единственный шанс - проскочить по мосту во весь опор, - объяснил принц. - Готов?
Принц ударил коня плашмя мечом по крупу, и низкорослый скакун стрелой вылетел из загона. Чернь роилась у входа во дворец. Одни мятежники ломились в туннель, другие направлялись к загону. Толпа взвыла. О щит Вакара с грохотом разбился камень, другой отскочил от его шлема.
Конь чуть не сбился с тропы, но Вакар изо всех сил дернул повод, зная, что при спуске галопом по крутому склону ему не удержаться верхом. Принц гнал коня прямо на вопящих дикарей, и те отскакивали, а он, наклонясь вперед и завывая, как демон, рубил направо и налево. Неожиданно он увидел лицо одного из них, покрытое грязью, с прилипшими ко лбу спутанными волосами. Безумные, налитые кровью глаза уставились на Вакара. Принц ударил мятежника мечом и услышал, как хрустнул череп. Конь споткнулся о мертвеца, и Вакар дернул повод, заставляя скакуна задрать голову.
Копыта глухо простучали по мосту и громко - по главной улице Найавата. И вот беглецы очутились за городом, а крики беснующейся толпы и зарево пожаров остались за поворотом.
* * *
- Я никогда не потакал беднякам, - объяснил Вакар Фуалу, - но, по-моему, все-таки не стоит доводить их до крайности и отрезать им головы. Неудивительно, что несчастные захотели спустить шкуру с Авоккаса и его аристократов. Вот только жаль, что в слепом гневе они уничтожили все культурные ценности Белема. Теперь здесь не осталось никого, кроме убогих дикарей, обреченных прозябать в ничтожестве...
Они направлялись к озеру Кокутос, самому большому водоему в Гамфазантии. Часть пути была им знакома - по этой дороге они ехали из Тритонии в Белем. Затем путники повернули на запад, к озеру Ташорин, огибая Таменруфт с севера. Лето было в разгаре, с безоблачного неба немилосердно палило тропическое солнце.
- Наше счастье, если не попадем из огня да в полымя, - пробормотал Фуал - А то с тех пор, как мы покинули Фаяксию, нам встречаются народы один злее другого. Ах, что за прекрасная земля Фаяксия! Господин, тебе что-нибудь известно об этих гамфазантах? Говорят, они не любят чужестранцев.
- Скорее всего, это пустые слухи. В Седерадо я встречал одного гамфазанта, он себя вел вполне прилично, хоть и пытался меня убить. Предупредив его соотечественников о вторжении гведулийцев, я заслужу их благодарность.
Фуал содрогнулся.
- Если только гведулийцы не добрались туда раньше нас... Господин, а почему бы нам не отправиться прямиком домой? Мы нашли наконец кусок этого звездного металла...
- Потому что я задумал превратить этот кусок в кольца и прочие безделушки. А обращаться с таким заказом надо только к кузнецам Тартара. Помнишь, я обещал отпустить тебя на свободу?
- Д-да, господин. - Фуал насторожился.
- Не волнуйся, я сдержу слово... У гамфазантов неплохие поля, тебе не кажется?
Путники уже оставили позади пески Таменруфта и теперь пересекали пастбища Гамфазантии. Вакар исходил потом на августовской жаре, хоть и разделся до накидки и набедренной повязки. Высокий, обнаженный, загорелый туземец обрабатывал неподалеку землю каменной мотыгой. Впереди в дымке начали прорисовываться глинобитные хижины.
- Хо! - крикнул Вакар, когда они въехали в деревушку.
Жители выбежали из домов и окружили путников. Туземцы были высокими и стройными, с резкими чертами лиц; их черные как смоль волосы вились; у всех без исключения носы были с горбинкой. Никто не носил одежду. Вокруг толпы с лаем носились собаки.
- Назад! - вскричал Вакар, обнажая меч. Он повторил приказ на всех известных ему языках. - Прочь от наших коней!
Туземцы не обратили внимания на его слова, и тогда он ударил плашмя мечом одного из них, чтобы расчистить дорогу. Толпа взвыла и ринулась на чужеземцев. Прежде чем Вакар успел ударить кого-то еще раз, его схватили десятки рук и самым постыдным образом стащили с коня. Краем глаза он увидел, что Фуала постигла та же участь. Вакар в ярости заскрежетал зубами, проклиная себя за неосторожность.
Гамфазанты поставили Вакара на ноги и вырвали у него меч, но при этом ни разу не ударили. Морщинистый, как сушеная фига, старик с белой бородой и тыквоподобным животиком подошел к Вакару и заговорил.
- Я не понимаю, - замотал головой Вакар. Старейшина повторил свой вопрос на других языках и наконец произнес на ломаном гесперийском:
- Кто ты?
- Вакар из Лорска.
Принц попытался объяснить, где находится Лорск, но в конце концов сдался и указал на восток.
- Ты пойдешь с нами, - старик дал знак двум крепким молодцам, и те накинули петли на шеи Вакара и Фуала. Петли были на одной ременной веревке, за ее концы держалось несколько дюжих гамфазантов. Под командованием старика они поволокли путешественников в сторону Токалета. Следом вели коней. Вакар, пряча гнев, спросил старика, почему с ними так обращаются.
- Чужеземцы не живут в Гамфазантии, - ответил тот.
- Значит, вы нас убьете?
- О, нет, гамфазанты народ добрый, мы не убиваем, но жить вы не будете.
- Что значит - не будем жить?
- Есть разные способы избавляться от чужеземцев, - усмехнулся патриарх.
"Как это понимать? - ломал голову Вакар. - Неужели нас с Фуалом запрут в темнице и уморят голодом, не марая рук кровью?"
Он попытался рассказать старику о гведулийцах, но тот лишь отмахнулся - то ли он никогда не слышал о наездниках пустыни, то ли не боялся их. Они шли весь день. К вечеру Вакар едва держался на ногах. Переночевали они в другой глинобитной деревне, а на следующее утро пленников повел новый конвой. Так они и брели от селения к селению до самого Токалета.
Столица Гамфазантии раскинулась на берегу искрящегося озера Кокутос. Она не была обнесена крепостной стеной и представляла собой по сути самую большую в этой стране деревню. Шатаясь от усталости. Вакар плелся по широкой улице с петлей на шее и глядел на голые стены из саманного кирпича. В такую жару на улицах было очень мало народу, редкие прохожие флегматично смотрели на пленников.
Наконец возле одного из общественных зданий пленникам позволили остановиться. Вакар, не понимая ни слова, выслушал перебранку между начальником конвоя и чиновником, сидевшим в комнате на стуле. Затем путешественников раздели, затолкали в темную камеру и заперли снаружи на большой засов тяжелую деревянную дверь.
Небольшое окошечко в двери на уровне глаз было забрано деревянной решеткой. Такое же отверстие в противоположной стене камеры служило окном
- Ну что ж, господин, вот и закончился наш путь. - Фуал горестно вздохнул. - Если бы ты послушался моих советов и...
- Заткнись! - рявкнул Вакар, сжимая кулак.
Но он тут же спохватился. Бить единственного человека, на которого можно положиться - занятие по меньшей мере бесполезное. Принц побродил по камере, поцарапал ногтем кирпич, гадая, сколько понадобится времени, чтобы пробить стену. Окно выходило на главную улицу Токалета, но через него видна была лишь стена дома напротив. Гамфазанты, похоже, не ездили ни верхом, ни на колесницах. Вакар вспомнил, что ни разу не видел в этой стране металла. Даже решетки на окнах в местной тюрьме были деревянными.
Принц выглянул в дверное оконце и крякнул от удивления: как раз напротив их камеры находилась другая, и сквозь решетку на Вакара смотрели горящие глаза. Лицо их хозяина было огромным, скорее обезьяньим, нежели человеческим; оно сразу показалось Вакару знакомым.
- Ха! Ты только погляди!
Фуал, скорчившись, сидел в углу. Услышав возглас господина, он встал, подошел к двери, поднялся на цыпочках и выглянул.
- Мой господин, по-моему, это тот самый обезьяночеловек, которого мы видели в Седерадо.
- Нжи! - позвал Вакар. Ответом ему был глухой рев.
- Нжи! - повторил он, а затем спросил на гесперийском: - Ты меня понимаешь?
Снова раздался рев, и дверь содрогнулась под ударом огромных кулаков. Вакар безо всякого результата обратился к обезьяночеловеку еще на нескольких языках и наконец сдался.
* * *
Обнаженные тела Вакару Зу были не в диковинку, однако гамфазантская знать, собравшаяся на суд, своим видом поразила его до глубины души. Это случилось на следующее утро после его прибытия в Токалет.
- Ты обвиняешься в том, что ты - чужеземец, - объявил принцу переводчик. - Что можешь сказать в свое оправдание?
- Конечно, я чужеземец. Но разве я виноват, что родился не здесь?
- Не виноват, - возразил судья через толмача, - но тебе не следовало приходить в Гамфазантию, где чужеземцем быть запрещено.
- Почему же?
- Гамфазанты - самый нравственный народ в мире. Мы боимся, что торговля с варварами развратит нас.
- Но откуда мне было знать ваши дурацкие законы?!
- Незнание закона - это не оправдание. Ты мог бы осведомиться в соседних странах, прежде чем так опрометчиво вторгаться в наше заповедное государство. Итак, ты подпадаешь под закон об иноземцах. Кроме того, обвиняешься в ношении оружия на территории Гамфазантии. Что ты на это скажешь?
- Конечно, у меня был меч. Носить оружие дозволено всем путешественникам во всех цивилизованных странах.
- У нас это запрещено. На самом деле Гамфазантия - единственная цивилизованная страна, поскольку гамфазанты не убивают людей. Нам нет нужды вооружаться. Только селянам в приграничных селениях разрешено носить копья, чтобы защищаться от львов. Таким образом, мы признаем тебя виновным в ношении смертоносного оружия, которое лежит сейчас передо мной. Далее, ты обвиняешься в ношении одежды.
Что? Вакар в отчаянии дернул себя за волосы.
- Только не говори, что это тоже противозаконно. Почему вы не позволите людям делать то, что им нравится?
- Возмутительно! И пахнет анархией! Стоит нам внять этому коварному совету, и прощай, нравственность! Одежду носят по трем причинам: ради тепла, из тщеславия и из ложной скромности. В Гамфазантии достаточно тепло, чтобы обходиться без одежды, а тщеславие - столь очевидный грех, что нет нужды его обсуждать. Теперь разберемся с третьим мотивом, движущим некоторыми варварскими народами... Боги сотворили человеческое тело непорочным и святым с головы до пят. Следовательно, прикрывая любую его часть, человек тем самым наносит богам оскорбление. А посему мы тебя обвиняем в ношении одежды. Если ты не согласен с мнением суда, выскажись в свое оправдание, прежде чем услышишь приговор.
- Мне действительно есть, что сказать! Я бы мог объехать стороной вашу страну, но вместо этого решил предупредить вас о смертельной опасности.
- И что же это за опасность?
- Вам что-нибудь известно о гведулийцах?
- Это племя варваров, кочующее вокруг озера Линксама, далеко к востоку от нас. Ну, и при чем тут гведулийцы?
- Большая армия гведулийцев на верблюдах пересекает Таменруфт и приближается к Гамфазантии. Они собираются напасть на вас и поработить.
- Откуда у тебя такие сведения?
Вакар рассказал о магическом действе в тронном зале короля Авоккаса. Судья потеребил куцую бороденку.
- Возможно, это правда, а может, и нет. Разница невелика.
- Невелика разница между жизнью и смертью?
- Ты неправильно понял. Противостоять агрессии силой неэтично, ведь в схватке мы можем нечаянно убить кого-нибудь из гведулийцев. Когда они придут, мы объясним, что здесь нечем поживиться - у нас нет ни золота, ни драгоценностей, ни красивой одежды. Если они проголодаются, мы их накормим, а затем вежливо попросим покинуть Гамфазантию. Оценив широту нашей души, они, несомненно, так и поступят.
- Да неужели? Господин судья, эти разбойники сначала убивают, а уже потом рассуждают об этике. Если вы не...
- Боги о нас позаботятся. Однажды кочевники из восточных пустынь хотели нас завоевать. Так и не добравшись до наших земель, они попали в песчаную бурю, и большинство погибло. В другой раз нас хотели захватить горгоны. Их армия переправилась через реку Кокутос, но эпидемия чумы стала косить их ряды, и на Горгады вернулись лишь единицы... Однако пора прекращать эту занятную дискуссию, ведь мы здесь собрались по другому поводу. Итак, чужеземцы, я признаю вас виновными и приговариваю обоих к состязанию на арене с обезьяночеловеком по имени Нжи. Приговор будет приведен в исполнение сегодня в полдень. Да случится то, чему суждено случиться. Увести приговоренных.
- Ха! - вскричал Вакар. - Ты тут доказывал с пеной у рта, что не способен лишить человека жизни, а теперь бросаешь меня в яму к чудовищу! Да ведь это самое настоящее убийство!
Безоружные стражники вытащили голосящего Вака-ра из зала суда и водворили в камеру.
Глава 15
АРЕНА ТОКАЛЕТА
- Клянусь семью преисподними! - прорычал Вакар, когда вновь громыхнул большой засов. - Похоже, на этот раз нам точно крышка.
- Как ты управляешь этими существами? Как они тебя слышат, не имея ушей?
- А им и не нужны уши. Дух, обитающий в теле, улавливает мысли того, кто к нему обращается. Конечно, иццунег повинуется только мне или человеку, которому я доверяю управлять безголовым рабом. Иначе сразу бы возник жуткий беспорядок... А вот и наша самая искусная танцовщица. Станцуй для гостей, Реццара!
Вошли двое: низкорослый белемец со свирелью и молодая женщина, вся увешанная драгоценностями, которые сразу бросились в глаза, поскольку заменяли ей одежду. Кольца, серьги, бусы, ожерелья из самоцветов, браслеты на запястьях и лодыжках - все это звенело и искрилось при каждом шаге.
Коротышка уселся на пол, скрестив ноги, и заиграл жалобный мотив, напомнивший Вакару музыку Квазигана, под которую ожила змея в Седерадо. Вакар сразу насторожился, но ничего не произошло, разве что Реццара пустилась в пляс. Она опустилась перед принцем на колени и прогнулась назад, глядя на него из-под полуопущенных век. Руки ее извивались, как змеи. Будь Вакар с ней наедине...
Но ему оставалось лишь сидеть и слушать, как кровь пульсирует в ушах. Своим искусством танцовщица чуть не свела Вакара с ума. Когда Реццара затрясла грудью, не шевеля при этом бедрами, Вакар почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Он даже слегка обрадовался, когда Реццара в изнеможении простерлась ниц перед Авоккасом, а затем, бренча драгоценностями, выбежала из зала. Музыкант последовал за ней.
- Великолепное зрелище, - не кривя душой, сказал Вакар.
- Да, это тоже одно из чудес Белема. А теперь я должен вернуться к делам. Тебя известят, когда придет время увидеть Тахах.
- Благодарю тебя, государь. - Вакар низко поклонился.
У двери иццунег вручил Вакару его меч и проводил по лабиринту туннелей в комнату, где холодные неровные стены были задрапированы пестрой тканью. В комнате была мебель: вполне приличная кровать с чем-то вроде балдахина и два стула. Из стенной ниши выглядывала выточенная из слоновой кости уродливая статуя белемского божества. Фуал поднялся со стула и указал на поднос с едой и кувшин с вином.
- И где же ты это раздобыл? - спросил Вакар.
- Украл на королевской кухне, когда отвернулся повар. Поварята-то все безголовые, с ними осложнений не возникло. Господин, позволь, я налью тебе вина. Кислятина, но все-таки лучше, чем вода.
Вакар присел на край кровати.
- Да, после аудиенции у короля-колдуна глоток-другой, пожалуй, не повредит.
- Как прошла аудиенция, господин? - Фуал вручил хозяину серебряный кубок, наполненный до краев.
- Я думал, что все на свете повидал, но... Его перебил стук в дверь.
- Входите! - крикнул Вакар. Дверь отворилась, блеснув золотыми петлями, и на пороге появилась танцовщица Реццара.
- Господин Тьегос, прикажи слуге выйти, я хочу поговорить с тобой наедине.
Глава 14
НАГИЕ ЧИСТОПЛЮИ
Фуал с тревогой посмотрел на хозяина, а тот опоясался мечом и сказал:
- Ступай, Фуал. В чем дело, Реццара?
Фуал вышел. Вакар оглядел танцовщицу с головы до ног и слегка успокоился - не стоило опасаться, что она выхватит из-под одежды кинжал. Оружие, способное уместиться под таким "нарядом", годится разве что для чистки ногтей.
Реццара подождала, пока затворится дверь, и спросила:
- Сударь, когда ты намерен уехать?
- Пока не собирался, а что?
- Возьми меня с собой, я не могу здесь оставаться.
- Это почему же? - В душе Вакара вновь зашевелились подозрения.
- Я ненавижу короля Авоккаса и люблю тебя.
- Что? Вот это сюрприз, клянусь третьим глазом Тандилы!
Танцовщица заморгала, не сводя с принца больших темных глаз.
- Я ненавижу этого демона, мне противен его фанатизм и мечты о новом порядке. И я сгораю от страсти с того самого мгновения, когда впервые тебя увидела. О, сударь, увези меня отсюда, и ты никогда об этом не пожалеешь.
- Интересная мысль, - сухо сказал Вакар, прихлебывая вино, - но как ее осуществить?
- Ты из тех мужчин, для которых не существует преград. Зачем ты сюда приехал?
- Из любопытства.
- Не верю. Ты решил украсть Тахах?
- Конечно, Тахах - вещица ценная... Хочешь вина?
- Нет, я хочу только одного: чтобы ты меня стиснул в железных объятиях и покрыл мое истомленное тело жгучими поцелуями. - Извиваясь, как змея, танцовщица двинулась к нему.
- Реццара, в прямолинейности тебе не откажешь, но...
- Тебе нужен Тахах, да? - Она схватила его запястье обеими руками и встряхнула.
- Чтобы увидеть его, я приехал издалека...
- Если я покажу его тебе и сделаю все, что захочешь, ты меня заберешь с собой?
- Если смогу, - ответил Вакар, поглаживая усы. Танцовщица приблизилась к нише и подняла уродливую костяную статуэтку.
- Вот, возьми, но только осторожно, не дотрагивайся им до меня. Говорят, что его прикосновение делает женщин бесплодными.
- Гм... - Вакар подошел и с любопытством заглянул в нишу. Там лежало нечто похожее на камень примерно с два кулака величиной. Тахах был темно-коричневым, почти черным, пористым, с грубой поверхностью.
Вакар поднес к нему палец - ничего не произошло. На ощупь камень оказался холоднее, чем ожидал принц. Вакар схватил его и поднял, удивленно крякнув: Тахах весил не меньше десяти фунтов.
Он перевернул упавшую звезду и обнаружил след инструмента - зубила или пилы. Недоставало кусочка, из которого тартарский кузнец сделал Кольцо Тритона. Вакар с разочарованием разглядывал камень, он ожидал чего-то более впечатляющего.
- А ты уверена, что это и есть Тахах?
- Уверена.
- Почему Авоккас оставил его в таком доступном месте? Я ожидал, что он хранится в глубоком подземелье, что его стережет армия иццунегов и парочка драконов.
- Авоккас - человек с причудами. Наверное, он считает, что никто не заметит сокровище, если оставить его у всех на виду. Но давай поговорим о других делах, мой господин. - Танцовщица легла на кровать и томно потянулась. - Сейчас ты получишь удовольствие, какого еще ни разу в жизни не испытывал. Иди же, поцелуй меня. - Она протянула руки в сторону принца.
"Ну что ж, - подумал Вакар, - почему бы и нет? Жизнь и так не вечна, а круговерть приключений, в которую я угодил, вряд ли сделает ее длиннее". Он опустил Тахах на стол, снял через голову перевязь с мечом и положил ее рядом с упавшей звездой. Затем взял серебряный кубок и глотнул вина.
На какое-то мгновение он застыл у кровати с кубком в руке, глядя вниз, на гладкую оливковую кожу Реццары. Драгоценности на ее теле словно подмигивали, подчеркивая доступность красавицы. Пожалуй, не зря Вакар проделал столь долгий путь...
И вдруг чаша с вином выпала из обессиливших пальцев принца: на его глазах произошла ужасная перемена.
Голова исчезла, молодая танцовщица превратилась в женщину-иццунега.
- Реццара! - вскричал принц. Еле слышный голос Рицары по-прежнему звучал в его мозгу:
- Иди ко мне, любовь моя, давай отдадимся всепоглощающей страсти, я сгораю от нетерпения...
Вакар протянул руку, и она беспрепятственно рассекла воздух в том месте, где только что была голова красавицы. Принц не нашел в себе сил прикоснуться к обрубку шеи. И снова в его голове зазвучал тихий голос точно отдаленный крик улетающей в зарю птицы:
- Так ты догадался? Не вини меня, чужеземец, ибо я всего лишь блуждающий дух, заключенный в тело по воле Авоккаса. Он воспользовался магией, чтобы обмануть тебя. Останься, если хочешь...
Фраза осталась недосказанной - над головой Вакара раздался шорох. Принц вскинул голову и тут же отпрянул назад. С балдахина упала на кровать огромная сеть и туго спеленала тело Реццары. Вакар вовремя отскочил - ему лишь взъерошило волосы тенетами. В тот же момент распахнулась дверь.
Вбежала целая толпа иццунегов. Все они были безоружны - видимо, собирались схватить Вакара голыми руками. За их спинами прятался король-коротышка.
Вакар бросился к мечу. Правой рукой принц коснулся ножен, а левой схватил Тахах. Повернувшись лицом к вошедшим, Вакар, почти не отдавая себе отчета в своих действиях, швырнул тяжелый камень в Авоккаса. В следующий миг он выхватил меч, а иццунеги дружно бросились на него. Вакар увернулся и принялся рубить направо и налево, круша ребра, рассекая плоть, отхватывая тянущиеся к нему руки. Иццунеги истекали кровью, но упорно теснили принца, и вот их руки сомкнулись на запястьях и предплечьях Вакара...
И тут же хватка чудовищ ослабла. Все как один иццунеги грузно повалились на пол. Перед Вакаром в один миг выросла груда голых коричневых мертвецов. Он бросил взгляд по-над нею и увидел короля, лежащего у двери с пробитым черепом. В мозгу у Вакара снова зазвучал голос Реццары:
- Теперь все мы свободны от чар... Спасибо тебе, чужеземец, и прощай.
Вакар стоял, оторопело глядя перед собой; мысли его путались. И тут в комнату ворвался Фуал.
- Мой господин, что случилось? Я пошел на кухню, как велел король, и вдруг все безголовые попадали замертво... А что, король тоже мертв? А кто это на кровати? Ты отрезал ей голову? Вот уж не думал, господин, что ты на такое способен...
- У бедняжки не было головы... - медленно произнес Вакар. - Она иццунег, как и остальные, но Авоккас заколдовал ее, уподобив нормальной женщине. Он принял меня за великого волшебника и намеренно отправил в комнату, где хранился Тахах. Он хотел, чтобы я дотронулся до него и потерял свои магические способности. Потом Реццара должна была завлечь меня в постель. В двери есть глазок, и король подглядывал за нами, выжидая удобного момента, чтобы сбросить сеть. Как в песне о богине Афродексе, помнишь, нам ее пел тот хуперейский бард? Потом бы Авоккас вбежал, схватил меня и, как пить дать, превратил бы в иццунега. Но я не колдун, а вино помогло мне увидеть истинный облик Реццары.
У Фуала стучали зубы.
- Хозяин, а что теперь делать?
- Собери наши вещи, и бежим из этой обители колдовства.
Фуал наклонился над трупом Реццары, разрезал сеть и стал снимать украшения.
- Тела разлагаются прямо на глазах. Ну и запах! - бросил он через плечо. - А куда поедем, господин?
- Я слышал, кузнецы Тартара умеют делать вещи из этого звездного металла. Думаю, следует нанести им визит.
- Ехать в Черные Земли? Но ведь там живут одни людоеды! - простонал аремориец.
- Не одни. К тому же мы слишком тощие и вид у нас неаппетитный. Заверни Тахах в наше одеяло.
Через несколько минут путники уже брели по коридорам. Вакар прокладывал путь, держа меч наготове. Фуал семенил позади. Время от времени они перешагивали через распростертые трупы иццунегов. Неожиданно по коридору, шлепая сандалиями, пробежал целый человек. Вакар посмотрел ему вслед и круто повернулся, когда второй выскочил из-за угла.
- Стой! - крикнул Вакар, преграждая ему путь. Он узнал своего старого знакомого, аристократа по имени Шагарнин. Белемец попытался проскочить мимо, но Вакар раскинул руки.
- Как отсюда выбраться?
Шагарнин тяжело дышал. Его лицо скривилось от ужаса.
- Все иццунеги мертвы, - прохрипел он. - Чернь восстала и рвет на части уллилюдей. Отпусти, или меня растерзают...
- Ни с места! - рявкнул принц. - Скажи, как отсюда выбраться, или я лишу чернь удовольствия расправиться с тобой.
- Ступай туда, откуда я только что пришел, поверни направо, затем налево, а потом иди прямо.
- Где наши кони?
- В загоне справа от выхода. Но там сейчас мятежники. Отпусти меня...
- Почему бы тебе не пойти с нами? У тебя будет шанс спасти свою никчемную жизнь.
- Нет... я боюсь... меня убьют... - Шагарнин поднырнул под руку Вакара и кинулся по коридору вслед за своим товарищем.
Вакар прибавил шагу.
- Поспеши, - бросил он Фуалу, который едва поспевал за хозяином, сгибаясь под тяжестью краденого.
У самого выхода из пещеры-дворца до Вакара донесся странный шум, точно жужжание пчел в опрокинутом улье. В отверстии туннеля появилось алое сияние. "Это, наверное, отсветы заката", - решил принц.
Но это был не закат, хотя солнце уже опускалось за горные вершины. Красные сполохи вздымались над горящими домами белемских уллилюдей. Перед дворцом и по всему городу валялись раздетые и расчлененные трупы мужчин и женщин всех возрастов. Вокруг пылающих домов плясала и визжала толпа полудикой черни. Вакар увидел окруженного мятежниками аристократа - его привязали к дереву и свежевали заживо. Неподалеку пытали огнем девушку. Вонь гниющих иццунегов смешивалась с отвратительным запахом горелой человеческой плоти.
- Пошли, быстрее! - Вакар потащил Фуала к загону, перешагивая через трупы безголовых. Фуал оглянулся на крики толпы.
- Господин, нас заметили!
- Ну так помоги поймать треклятых коней! - прорычал Вакар.
Второпях путники отловили трех наименее норовистых коней, взнуздали их (белемцы ездили без седел) и взялись за поводья. Шум приближающейся толпы нарастал.
- Наш единственный шанс - проскочить по мосту во весь опор, - объяснил принц. - Готов?
Принц ударил коня плашмя мечом по крупу, и низкорослый скакун стрелой вылетел из загона. Чернь роилась у входа во дворец. Одни мятежники ломились в туннель, другие направлялись к загону. Толпа взвыла. О щит Вакара с грохотом разбился камень, другой отскочил от его шлема.
Конь чуть не сбился с тропы, но Вакар изо всех сил дернул повод, зная, что при спуске галопом по крутому склону ему не удержаться верхом. Принц гнал коня прямо на вопящих дикарей, и те отскакивали, а он, наклонясь вперед и завывая, как демон, рубил направо и налево. Неожиданно он увидел лицо одного из них, покрытое грязью, с прилипшими ко лбу спутанными волосами. Безумные, налитые кровью глаза уставились на Вакара. Принц ударил мятежника мечом и услышал, как хрустнул череп. Конь споткнулся о мертвеца, и Вакар дернул повод, заставляя скакуна задрать голову.
Копыта глухо простучали по мосту и громко - по главной улице Найавата. И вот беглецы очутились за городом, а крики беснующейся толпы и зарево пожаров остались за поворотом.
* * *
- Я никогда не потакал беднякам, - объяснил Вакар Фуалу, - но, по-моему, все-таки не стоит доводить их до крайности и отрезать им головы. Неудивительно, что несчастные захотели спустить шкуру с Авоккаса и его аристократов. Вот только жаль, что в слепом гневе они уничтожили все культурные ценности Белема. Теперь здесь не осталось никого, кроме убогих дикарей, обреченных прозябать в ничтожестве...
Они направлялись к озеру Кокутос, самому большому водоему в Гамфазантии. Часть пути была им знакома - по этой дороге они ехали из Тритонии в Белем. Затем путники повернули на запад, к озеру Ташорин, огибая Таменруфт с севера. Лето было в разгаре, с безоблачного неба немилосердно палило тропическое солнце.
- Наше счастье, если не попадем из огня да в полымя, - пробормотал Фуал - А то с тех пор, как мы покинули Фаяксию, нам встречаются народы один злее другого. Ах, что за прекрасная земля Фаяксия! Господин, тебе что-нибудь известно об этих гамфазантах? Говорят, они не любят чужестранцев.
- Скорее всего, это пустые слухи. В Седерадо я встречал одного гамфазанта, он себя вел вполне прилично, хоть и пытался меня убить. Предупредив его соотечественников о вторжении гведулийцев, я заслужу их благодарность.
Фуал содрогнулся.
- Если только гведулийцы не добрались туда раньше нас... Господин, а почему бы нам не отправиться прямиком домой? Мы нашли наконец кусок этого звездного металла...
- Потому что я задумал превратить этот кусок в кольца и прочие безделушки. А обращаться с таким заказом надо только к кузнецам Тартара. Помнишь, я обещал отпустить тебя на свободу?
- Д-да, господин. - Фуал насторожился.
- Не волнуйся, я сдержу слово... У гамфазантов неплохие поля, тебе не кажется?
Путники уже оставили позади пески Таменруфта и теперь пересекали пастбища Гамфазантии. Вакар исходил потом на августовской жаре, хоть и разделся до накидки и набедренной повязки. Высокий, обнаженный, загорелый туземец обрабатывал неподалеку землю каменной мотыгой. Впереди в дымке начали прорисовываться глинобитные хижины.
- Хо! - крикнул Вакар, когда они въехали в деревушку.
Жители выбежали из домов и окружили путников. Туземцы были высокими и стройными, с резкими чертами лиц; их черные как смоль волосы вились; у всех без исключения носы были с горбинкой. Никто не носил одежду. Вокруг толпы с лаем носились собаки.
- Назад! - вскричал Вакар, обнажая меч. Он повторил приказ на всех известных ему языках. - Прочь от наших коней!
Туземцы не обратили внимания на его слова, и тогда он ударил плашмя мечом одного из них, чтобы расчистить дорогу. Толпа взвыла и ринулась на чужеземцев. Прежде чем Вакар успел ударить кого-то еще раз, его схватили десятки рук и самым постыдным образом стащили с коня. Краем глаза он увидел, что Фуала постигла та же участь. Вакар в ярости заскрежетал зубами, проклиная себя за неосторожность.
Гамфазанты поставили Вакара на ноги и вырвали у него меч, но при этом ни разу не ударили. Морщинистый, как сушеная фига, старик с белой бородой и тыквоподобным животиком подошел к Вакару и заговорил.
- Я не понимаю, - замотал головой Вакар. Старейшина повторил свой вопрос на других языках и наконец произнес на ломаном гесперийском:
- Кто ты?
- Вакар из Лорска.
Принц попытался объяснить, где находится Лорск, но в конце концов сдался и указал на восток.
- Ты пойдешь с нами, - старик дал знак двум крепким молодцам, и те накинули петли на шеи Вакара и Фуала. Петли были на одной ременной веревке, за ее концы держалось несколько дюжих гамфазантов. Под командованием старика они поволокли путешественников в сторону Токалета. Следом вели коней. Вакар, пряча гнев, спросил старика, почему с ними так обращаются.
- Чужеземцы не живут в Гамфазантии, - ответил тот.
- Значит, вы нас убьете?
- О, нет, гамфазанты народ добрый, мы не убиваем, но жить вы не будете.
- Что значит - не будем жить?
- Есть разные способы избавляться от чужеземцев, - усмехнулся патриарх.
"Как это понимать? - ломал голову Вакар. - Неужели нас с Фуалом запрут в темнице и уморят голодом, не марая рук кровью?"
Он попытался рассказать старику о гведулийцах, но тот лишь отмахнулся - то ли он никогда не слышал о наездниках пустыни, то ли не боялся их. Они шли весь день. К вечеру Вакар едва держался на ногах. Переночевали они в другой глинобитной деревне, а на следующее утро пленников повел новый конвой. Так они и брели от селения к селению до самого Токалета.
Столица Гамфазантии раскинулась на берегу искрящегося озера Кокутос. Она не была обнесена крепостной стеной и представляла собой по сути самую большую в этой стране деревню. Шатаясь от усталости. Вакар плелся по широкой улице с петлей на шее и глядел на голые стены из саманного кирпича. В такую жару на улицах было очень мало народу, редкие прохожие флегматично смотрели на пленников.
Наконец возле одного из общественных зданий пленникам позволили остановиться. Вакар, не понимая ни слова, выслушал перебранку между начальником конвоя и чиновником, сидевшим в комнате на стуле. Затем путешественников раздели, затолкали в темную камеру и заперли снаружи на большой засов тяжелую деревянную дверь.
Небольшое окошечко в двери на уровне глаз было забрано деревянной решеткой. Такое же отверстие в противоположной стене камеры служило окном
- Ну что ж, господин, вот и закончился наш путь. - Фуал горестно вздохнул. - Если бы ты послушался моих советов и...
- Заткнись! - рявкнул Вакар, сжимая кулак.
Но он тут же спохватился. Бить единственного человека, на которого можно положиться - занятие по меньшей мере бесполезное. Принц побродил по камере, поцарапал ногтем кирпич, гадая, сколько понадобится времени, чтобы пробить стену. Окно выходило на главную улицу Токалета, но через него видна была лишь стена дома напротив. Гамфазанты, похоже, не ездили ни верхом, ни на колесницах. Вакар вспомнил, что ни разу не видел в этой стране металла. Даже решетки на окнах в местной тюрьме были деревянными.
Принц выглянул в дверное оконце и крякнул от удивления: как раз напротив их камеры находилась другая, и сквозь решетку на Вакара смотрели горящие глаза. Лицо их хозяина было огромным, скорее обезьяньим, нежели человеческим; оно сразу показалось Вакару знакомым.
- Ха! Ты только погляди!
Фуал, скорчившись, сидел в углу. Услышав возглас господина, он встал, подошел к двери, поднялся на цыпочках и выглянул.
- Мой господин, по-моему, это тот самый обезьяночеловек, которого мы видели в Седерадо.
- Нжи! - позвал Вакар. Ответом ему был глухой рев.
- Нжи! - повторил он, а затем спросил на гесперийском: - Ты меня понимаешь?
Снова раздался рев, и дверь содрогнулась под ударом огромных кулаков. Вакар безо всякого результата обратился к обезьяночеловеку еще на нескольких языках и наконец сдался.
* * *
Обнаженные тела Вакару Зу были не в диковинку, однако гамфазантская знать, собравшаяся на суд, своим видом поразила его до глубины души. Это случилось на следующее утро после его прибытия в Токалет.
- Ты обвиняешься в том, что ты - чужеземец, - объявил принцу переводчик. - Что можешь сказать в свое оправдание?
- Конечно, я чужеземец. Но разве я виноват, что родился не здесь?
- Не виноват, - возразил судья через толмача, - но тебе не следовало приходить в Гамфазантию, где чужеземцем быть запрещено.
- Почему же?
- Гамфазанты - самый нравственный народ в мире. Мы боимся, что торговля с варварами развратит нас.
- Но откуда мне было знать ваши дурацкие законы?!
- Незнание закона - это не оправдание. Ты мог бы осведомиться в соседних странах, прежде чем так опрометчиво вторгаться в наше заповедное государство. Итак, ты подпадаешь под закон об иноземцах. Кроме того, обвиняешься в ношении оружия на территории Гамфазантии. Что ты на это скажешь?
- Конечно, у меня был меч. Носить оружие дозволено всем путешественникам во всех цивилизованных странах.
- У нас это запрещено. На самом деле Гамфазантия - единственная цивилизованная страна, поскольку гамфазанты не убивают людей. Нам нет нужды вооружаться. Только селянам в приграничных селениях разрешено носить копья, чтобы защищаться от львов. Таким образом, мы признаем тебя виновным в ношении смертоносного оружия, которое лежит сейчас передо мной. Далее, ты обвиняешься в ношении одежды.
Что? Вакар в отчаянии дернул себя за волосы.
- Только не говори, что это тоже противозаконно. Почему вы не позволите людям делать то, что им нравится?
- Возмутительно! И пахнет анархией! Стоит нам внять этому коварному совету, и прощай, нравственность! Одежду носят по трем причинам: ради тепла, из тщеславия и из ложной скромности. В Гамфазантии достаточно тепло, чтобы обходиться без одежды, а тщеславие - столь очевидный грех, что нет нужды его обсуждать. Теперь разберемся с третьим мотивом, движущим некоторыми варварскими народами... Боги сотворили человеческое тело непорочным и святым с головы до пят. Следовательно, прикрывая любую его часть, человек тем самым наносит богам оскорбление. А посему мы тебя обвиняем в ношении одежды. Если ты не согласен с мнением суда, выскажись в свое оправдание, прежде чем услышишь приговор.
- Мне действительно есть, что сказать! Я бы мог объехать стороной вашу страну, но вместо этого решил предупредить вас о смертельной опасности.
- И что же это за опасность?
- Вам что-нибудь известно о гведулийцах?
- Это племя варваров, кочующее вокруг озера Линксама, далеко к востоку от нас. Ну, и при чем тут гведулийцы?
- Большая армия гведулийцев на верблюдах пересекает Таменруфт и приближается к Гамфазантии. Они собираются напасть на вас и поработить.
- Откуда у тебя такие сведения?
Вакар рассказал о магическом действе в тронном зале короля Авоккаса. Судья потеребил куцую бороденку.
- Возможно, это правда, а может, и нет. Разница невелика.
- Невелика разница между жизнью и смертью?
- Ты неправильно понял. Противостоять агрессии силой неэтично, ведь в схватке мы можем нечаянно убить кого-нибудь из гведулийцев. Когда они придут, мы объясним, что здесь нечем поживиться - у нас нет ни золота, ни драгоценностей, ни красивой одежды. Если они проголодаются, мы их накормим, а затем вежливо попросим покинуть Гамфазантию. Оценив широту нашей души, они, несомненно, так и поступят.
- Да неужели? Господин судья, эти разбойники сначала убивают, а уже потом рассуждают об этике. Если вы не...
- Боги о нас позаботятся. Однажды кочевники из восточных пустынь хотели нас завоевать. Так и не добравшись до наших земель, они попали в песчаную бурю, и большинство погибло. В другой раз нас хотели захватить горгоны. Их армия переправилась через реку Кокутос, но эпидемия чумы стала косить их ряды, и на Горгады вернулись лишь единицы... Однако пора прекращать эту занятную дискуссию, ведь мы здесь собрались по другому поводу. Итак, чужеземцы, я признаю вас виновными и приговариваю обоих к состязанию на арене с обезьяночеловеком по имени Нжи. Приговор будет приведен в исполнение сегодня в полдень. Да случится то, чему суждено случиться. Увести приговоренных.
- Ха! - вскричал Вакар. - Ты тут доказывал с пеной у рта, что не способен лишить человека жизни, а теперь бросаешь меня в яму к чудовищу! Да ведь это самое настоящее убийство!
Безоружные стражники вытащили голосящего Вака-ра из зала суда и водворили в камеру.
Глава 15
АРЕНА ТОКАЛЕТА
- Клянусь семью преисподними! - прорычал Вакар, когда вновь громыхнул большой засов. - Похоже, на этот раз нам точно крышка.