ЛЯПЬЕРР. - Прямо перед всеми, сударь?
   ДОЛЬМАНСЕ. - Ты что, боишься показать нам свой хуй?
   ЛЯПЬЕРР. - Господи, конечно, нет! Он у меня очень красивый... За дело, сударыня, соблаговолите, подготовиться...
   Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - О Боже, какое страшное проклятие!
   ЭЖЕНИ. - Это лучше, чем умереть, матушка, уж по крайней мере, я поношу летом свои красивые платьица.
   ДОЛЬМАНСЕ. - А мы тем временем повеселимся. По-моему, мы должны похлестать друг друга: госпожа Сент-Анж будет сечь Ляпьерра, чтобы он получше ёб госпожу де Мистиваль. Я буду драть госпожу де Сент-Анж, Огюстэн будет стегать меня, Эжени - Огюстэна, а её будет изо всех сил бить шевалье. (Всё так и происходит. После того, как Ляпьерр выеб госпожу де Мистиваль в пизду, его господин приказывает ебать её в жопу, и тот исполняет приказ. Когда всё закончено, Дольмансе продолжает.) Блестяще! Теперь ступай, Ляпьерр.
   Подожди.
   Вот держи десять луи. Да, с Божей помощью, это была такая прививка, которую Троншену во всю свою жизнь не сделать!
   Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - А теперь мне кажется исключительно важным не позволить, чтобы яд, циркулирующий в венах мадам, вылился наружу. Поэтому Эжени должна тщательно зашить вам пизду и жопу, чтобы ядовитая жидкость осталась вся там, не испарилась и не вытекла, а скорее прокалила ваши кости.
   ЭЖЕНИ. - Замечательная идея! Быстрее, быстрее, дайте мне иголку и нитку!..
   Раздвиньте ваши ляжки, матушка, я зашью вас, чтобы у меня больше не было ни братиков, ни сестричек. (Госпожа де Сент-Анж даёт ей большую иглу, в которую продета толстая красная навощённая нить. Эжени зашивает.)
   Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - О Боже, как больно!
   ДОЛЬМАНСЕ, (смеясь, как сумасшедший.) - Бог ты мой! Отличная идея! Она делает тебе честь, моя милая. Мне бы это никогда в голову не пришло.
   ЭЖЕНИ, (время от времени прокалывая губы пизды, иногда втыкая иглу в её нутро, а иной раз коля иглой в живот и лобок матери.) - Не обращайте на это внимания, мамаша. Я просто проверяю остриё иглы.
   ШЕВАЛЬЕ. - Эта маленькая шлюха хочет, чтобы она истекла кровью до смерти.
   ДОЛЬМАНСЕ, (заставив госпожу де Сент-Анж дрочить его, пока он следит за процедурой.) - Господи, как у меня стоит от этого выверта! Эжени, делай больше стежков, чтобы шов был крепче.
   ЭЖЕНИ. - Если понадобится, я сделаю больше двухсот... Шевалье, подрочите меня, пока я работаю.
   ШЕВАЛЬЕ, (слушаясь.) - Никогда не видел такой порочной девки!
   ЭЖЕНИ, (очень возбуждённая.) - Не оскорбляйте меня, шевалье, а то я вас уколю!
   Лучше дрочите меня как следует. Пощекочите меня чуточку в жопе, мой дружок что, у вас всего одна рука? Я ничего больше не вижу, смотри, я делаю стежки повсюду... Надо же, моя иголка блуждает то у неё в ляжках, то в сиськах...
   О, разъебись, какое наслаждение!..
   Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Ты меня разрываешь на куски, мерзкая тварь! Как мне стыдно, что я дала тебе жизнь!
   ЭЖЕНИ. - Полно, маменька, успокойтесь. Всё закончено.
   ДОЛЬМАНСЕ, (с огромной эрекцией, что дело рук госпожи де Сент-Анж.) Эжени, разрешите мне заняться жопой. Это по моей части.
   Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - У вас так стоит, Дольмансе, что вы из неё сделаете мученицу.
   ДОЛЬМАНСЕ. - Какая разница! Разве у нас нет письменного разрешения делать с ней всё, что мы хотим? (Кладёт её на живот, берёт иглу и начиает зашивать ей дырку жопы.)
   Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ, (вопит страшным голосом.) - А-а-а!..
   ДОЛЬМАНСЕ, (глубоко втыкая иголку в её плоть.) - Тихо, сука! Или я сделаю из твоей жопы фарш... Эжени, подрочите меня!..
   ЭЖЕНИ. - Охотно, но при условии, что вы станете колоть её энергичнее, а то, согласитесь, вы почему-то щадите её. Она его дрочит.
   Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ради меня, поработайте над этими двумя огромными ягодицами!
   ДОЛЬМАНСЕ. - Терпение! Я её скоро нарежу, как бычий огузок. Эжени, вы забываете мои наставленья - вы закрываете головку хуя!
   ЭЖЕНИ. - Это потому, что страдания этой суки настолько возбуждают моё воображение, что я уже не знаю, что делаю.
   ДОЛЬМАНСЕ. - Ёбаный Бог! Я теряю голову! Сент-Анж, пусть Огюстэн тебя выжопит у меня перед глазами, братец твой пусть поснуёт у тебя в пизде, а сверх того, устройте мне панораму жоп: эта картина меня доконает. (Он прокалывает ягодицы госпожи де Мистиваль, пока выстраивается прошенное им расположение.) Получай, дорогая мамаша, вот так... и ещё раз! (Он вонзает в неё иглу по меньшей мере двадцать раз.)
   Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Помилуйте меня, сударь! Я умоляю вас, помилуйте меня... вы меня убиваете...
   ДОЛЬМАНСЕ, (озверев от наслаждения.) - Я хотел бы... давно же у меня так не стоял, никогда не думал, что это возможно после стольких семяизвержений.
   Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ, (выполняя его приказ.) - Мы расположились так, как нужно, Дольмансе?
   ДОЛЬМАНСЕ. - Огюстэн, повернись немножко вправо, жопа недостаточно видна, пусть он наклонится ниже, я должен видеть дырку.
   ЭЖЕНИ. - Вот блядь, смотрите, она вся в крови!
   ДОЛЬМАНСЕ. - Да, много крови, не правда ли? Ну, а остальные готовы? Я же через минуту орошу бальзамом жизни нанесённые мною раны.
   Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Да, мой сладкий, да... я захожусь... мы подходим к концу одновременно...
   ДОЛЬМАНСЕ, (он завершил своё дело, и спуская, остервенело колет ягодицы своей жертвы.) - О, трижды ёбаный Бог... моя сперма изливается... она пропадает... Эжени, направьте её на бока, которые я изувечил... о блядь!
   всё...
   больше не осталось... ну почему слабость сменяет такую яркую страсть?
   Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Еби, еби меня братец, я кончаю!.. Огюстэну:
   Пошевеливайся же, великий мудак! Ты что, не знаешь, что, когда я кончаю, ты должен глубже засаживать мне в жопу! О великий Боже, до чего же сладко, когда тебя ебут двое мужчин... (Группа размыкается.)
   ДОЛЬМАНСЕ. - Ну, теперь мы всё обговорили. (Обращаясь к госпоже де Мистиваль.) Эй, шлюха, можешь одеваться и уходить, когда пожелаешь. Знай, что твой муж позволил нам проделать всё, что мы над тобой проделали. Мы тебе говорили, а ты не верила. (Он показывает ей письмо.) Пусть это будет тебе уроком, напоминающим, что твоя дочь достаточно взрослая, чтобы делать то, что ей вздумается, что она любит ебаться, что она была рождена для ебли и что если ты сама не хочешь ебаться, то самое лучшее - оставить её в покое. Убирайся!
   Шевалье тебя проводит до дому. Попрощайся со всеми, потаскуха! На колени, поклонись дочери и проси её прощения за своё омерзительное к ней отношение...
   Эжени, отвесьте-ка своей матушке две хорошие оплеухи, а когда она будет у порога, помогите ей его переступить несколькими похотливыми пинками в жопу.
   Всё это исполняется. Прощай, шевалье. Смотри, не выеби мадам по дороге - помни, что она зашита и что у неё сифилис. (После ухода шевалье и госпожи де Мистиваль.) Ну, а теперь, друзья, давайте пообедаем, а потом все четверо ляжем спать... в одну постель. Да, это был насыщенный день. Я обедаю с особым аппетитом и сплю исключительно крепко, когда в течение дня я хорошенько измараю себя тем, что наши дураки называют преступлениями.
   1795
   Перевод Михаила Армалинского.
   ПРИМЕЧАНИЯ
   1. Франсуа де Фенелон (1651 - 1715), французский архиепископ и писатель, известный своим чрезмерным благочестием. В 1687 году он написал трактат о воспитании девушек. (прим. перев).
   2. см. Анекдоты Прокопия.
   3. Адам, как и Ной был не чем иным, как реставратором рода человеческого. В результате страшного катаклизма Адам остался на Земле один, как и Ной при аналогичных обстоятельствах. Однако предание о кровесмешении Адама до нас не дошло, тогда как предание о Ное сохранилось.
   4. Этот пункт будет подробно освещён далее, посему мы пока ограничиваемся лишь изложением основ системы, которая будет разрабатываться позже.
   5. см. Светоний и Дион Кассий.
   6. см. История Зингуа, королевы Анголы.
   7. см. История Зингуа, королевы Анголы, написанная миссионером.
   8. Отравительницы, жившие в период царствования короля Луи 14. (прим.
   перев).
   9. Сократ считал, что единственной целью педерастии, которой он предавался, является забота о моральном совершенстве своего возлюбленного. (прим.
   перев).
   10. Так у де Сада: во-вторых написано дважды. Подобные погрешности в тексте встречаются весьма часто. (прим. перев).
   11. В последующей части этого произведения даётся более детальное исследование данного предмета, который здесь рассматривается нами лишь на уровне анализа, причём весьма грубого и схематичного.
   12. Внимательное изучение религии откроет каждому, что нечестивость, которой она наполнена, исходит частично из дикости и наивности евреев и частично из безразличия и безалаберности язычников. Вместо того, чтобы перенять всё хорошее, что было у древних народов, христиане, судя по всему, создали свою доктрину из смеси встречавшихся повсюду пороков.
   13. Проследите за историей всех народов: никогда они не меняли существующую государственную систему на монархическую, разве что, когда они поддавались жестокости или предрассудкам. Вы увидите, что короли всегда насаждали религию, а религия освящала королей. Известны отношения между дворецким и поваром: Дайте мне перец, а я вам за это - масло. О смертные, как вы жалки!
   Неужели вы обречены вечно походить на хозяина этих двух мошенников?
   14. Все религии сходятся на прославлении мудрости и могущества бога, но едва они начинают рассказывать о его поведении, мы сталкиваемся лишь с неблагоразумием, слабостью и глупостью. Говорят, что бог создал мир для самого себя, но до сих пор не добился должного поклонения себе бог создал нас, чтобы мы благоговели перед ним, а мы всё время насмехаемся над ним! Что за неудачник этот бог!
   15. Речь здесь идёт лишь о тех великих людях, чья добрая слава проверена временем.
   16. Каждый народ объявляет свою религию лучшей и, чтобы убедить в этом, предоставляет бесконечное число доказательств, которые не только не убедительны, но и почти все противоречат друг другу. Погрязнув в глубочайшем невежестве, можем ли мы сказать, какая из религий будет более угодна богу, если допустить, что таковой существует? Если же мы мудры, то нам следует либо охранять их все без исключения, либо их все запретить. Самым надёжным, конечно, было бы их запрещение, поскольку в душе мы уверены, что все они - лишь лицедейство, и ни одно из них не может быть угодно богу, которого не существует.
   17. Считается, что намерением этих законодателей было усилить влечение мужчин к собственному полу с помощью притупления страсти, испытываемой к обнажённому женскому телу. Эти мудрецы заставляли показывать то, от чего желали отвратить, и прятать то, что считалось созданным для пробуждения сладчайших желаний. Но как бы там ни было, разве они не стремились к достижению упомянутой нами цели? Всякий согласится, что они поняли необходимость аморальности для республиканских нравов.
   18. Общеизвестно, что подлый и преступный Сартин придумал для потакания королевской похоти, чтобы Дюбарри читал Луи 15 три раза в неделю интимные подробности, приукрашенные Сартином, всех событий происходивших в Париже. Расходы на такой нероновский разврат французского толка обошлись государству в три миллиона.
   19. Пусть не думают, что я здесь себе противоречу и, сказав, что мы не имеем никакого права присваивать женщину, я, дескать, опровергаю этот принцип, говоря теперь, что мы имеем право её принуждать. Я повторяю, что речь идёт лишь о наслаждении, а не о собственности: у меня нет никакого права на обладание ручьём, встречающимся на дороге, но я имею право на его использование - я могу утолить свою жажду его прозрачной водой. Точно так же я не имею права собственности на ту или иную женщину, но у меня есть безапелляционное право насладиться ею. У меня есть право принудить её к наслаждению, если она отказывает мне под тем или иным предлогом.
   20. Вавилонянки едва дожидались семилетнего возраста, чтобы расстаться со своей девственностью в храме Венеры. Первая дрожь вожделения - это зов Природы, указывающий девочке, что пришла пора для разврата, и она должна немедленно тому зову внять, поскольку сопротивление будет надругательством над законом Природы.
   21. Женщины даже не подозревают, до какой степени сладострастие украшает их.
   Сравните двух женщин, примерно схожих возрастом и красотой, одна из которых живёт в воздержании, а другая - в разврате. Будет бросаться в глаза, насколько последняя превосходит ту успехом и свежестью. Всякое насилие над Природой истощает больше, чем злоупотребление наслаждениями. Всем известно, что женщина расцветает от половой жизни.
   22. Тот же мыслитель предлагал, чтобы жених и невеста перед свадьбой посмотрели друг на друга обнажёнными. Сколько браков расстроилось бы, существуй такой закон! Согласитесь, что противоположное подобно коту в мешке.
   23. Нравственные сочинения. О любви.
   24. Надо надеяться, что народ откажется от этих самых бесполезных расходов всякий, кто родился без качеств, необходимых, чтобы когда-то стать полезным республике, не имеет права на существование, и самым лучшим для всех будет лишить его жизни сразу после рождения.
   25. Салический закон наказывал за убийство лишь наложением простого штрафа.
   Поскольку виновный легко мог найти уловки, чтобы не платить штраф, Хильдебер, король Остразии, указом, изданным в Кёльне, постановил смертную казнь не за убийство, а за уклонение от штрафа, который убийца обязан заплатить. Древнегерманский закон тоже наказывал за убийство только лишь штрафом, размеры которого зависели от личности убитого. Убийство священника обходилось исключительно дорого: для убийцы изготовляли свинцовую тунику по его росту, и он был обязан отдать столько золота, сколько весила эта туника. В случае неоплаты, убийца и его семья становились рабами Церкви.
   26. Вспомните, что только подлый Дюмурье предложил объявить войну соседям.
   27. Комос - Греческий бог пиршеств. (прим. перев).
   28. Бедность французского языка вынуждает нас употреблять слова, которые наше счастливое государство осуждает, имея на то все основания. Надеемся, что наши просвещённые читатели поймут нас и не будут смешивать бессмысленный политический деспотизм со сладострастным деспотизмом страстей разврата.
   29. Плеть из девяти ремней. (прим. перев).