— Ну как, вы довольны?
— Разумеется, — ответил Малко, припоминая еще раз расположение объектов в секретной зоне.
Подъехать сюда можно только с одной стороны, все остальные дороги перегорожены высокими земляными насыпями.
Они покатили на север. Движение стало куда оживленней. Никто их ни о чем не спросил, поскольку они не въезжали, а выезжали.
— В посольство? — спросил Джони.
Малко взглянул на часы. Без десяти семь. До времени "Ч" оставалось меньше двух часов. Он мысленно перебрал все возможные решения. Задействовать отряд захвата — слишком долгая история, притом что необходимо получить разрешение Пентагона и президента. Атаковать с вертолетов достаточно рискованно. А дожидаться, пока самолеты взлетят и только тогда сбить их, рискованно вдвойне. Принять определенное решение ему помогла китайская пословица, которую он вычитал когда-то давно, роясь в книгах замка Лицеи вместе с Александрой: «Если хочешь избавиться от змеи, руби ей не хвост, а голову».
Джони задумчиво и довольно спокойно наблюдал за ним. Малко повернулся к нему. Конечно, план, который он составил, был безумен, но зато, осуществив его, они добьются нужного результата.
— Едем на стадион Камиллы Шамун, — предложил он. — Сейчас я объясню свою задумку.
Глава 19
Глава 20
— Разумеется, — ответил Малко, припоминая еще раз расположение объектов в секретной зоне.
Подъехать сюда можно только с одной стороны, все остальные дороги перегорожены высокими земляными насыпями.
Они покатили на север. Движение стало куда оживленней. Никто их ни о чем не спросил, поскольку они не въезжали, а выезжали.
— В посольство? — спросил Джони.
Малко взглянул на часы. Без десяти семь. До времени "Ч" оставалось меньше двух часов. Он мысленно перебрал все возможные решения. Задействовать отряд захвата — слишком долгая история, притом что необходимо получить разрешение Пентагона и президента. Атаковать с вертолетов достаточно рискованно. А дожидаться, пока самолеты взлетят и только тогда сбить их, рискованно вдвойне. Принять определенное решение ему помогла китайская пословица, которую он вычитал когда-то давно, роясь в книгах замка Лицеи вместе с Александрой: «Если хочешь избавиться от змеи, руби ей не хвост, а голову».
Джони задумчиво и довольно спокойно наблюдал за ним. Малко повернулся к нему. Конечно, план, который он составил, был безумен, но зато, осуществив его, они добьются нужного результата.
— Едем на стадион Камиллы Шамун, — предложил он. — Сейчас я объясню свою задумку.
Глава 19
Они ехали на север через Хазмие. Проспект Камиллы Шамун находился западнее, параллельно улице, по которой они двигались, и к северу от Шия. Малко повернулся к Джони:
— Если самолеты вылетят из Адета, может произойти катастрофа, — сказал он. — Уничтожить их надо на земле. Но Роберту Карверу ни за что не получить разрешения атаковать квартал Бейрута. Значит, придется действовать самостоятельно.
Палестинец притормозил у заграждения, находившегося под контролем итальянцев, где собралось пока не слишком много машин. Обычно он старался не попадать в этот древний квартал беженцев. На его грязных улицах автомобили вечно буксовали, создавая чудовищные пробки.
— Ну и что вы придумали? — спросил Джони, когда они снова тронулись.
— Думаю, мусоровоз, что стоит в гараже возле мечети Хусейна, уже начинили взрывчаткой. Ведь обе операции должны начаться одновременно. Значит, мы можем использовать его для уничтожения ангара с самолетами.
— И как же вы собираетесь захватить мусорку?
— Если вы не против, хочу попросить вашего юного дружка Фаруха атаковать гараж, где она спрятана. Не бесплатно, разумеется. Потом мне понадобится и ваша помощь...
Палестинец бросил на него пронзительный взгляд из-под тяжелых век.
— С чего вы взяли, что я буду вам помогать?
— Логика подсказывает. Иначе все, что уже сделано, окажется бессмысленным, даже смерть вашего друга Набила. А вот если вы согласитесь, уверяю, ЦРУ не останется в долгу.
— Чем же я могу вам помочь?
— Как только я захвачу мусорку, мне нужно будет доставить ее к ангару с самолетами и там взорвать. Без вас мне не пробраться ни через один заслон, да даже сам ангар не найти, наверное.
— Решили покончить жизнь самоубийством? — с иронией поинтересовался Джони.
— Вовсе нет. Я намерен подвезти мусоровоз как можно ближе к самолетам, запустить часовой механизм и скрыться.
— Откуда вы знаете, что там есть часовой механизм?
— Он есть во всех машинах со взрывчаткой.
— Вы просто с ума сошли. Вас уничтожит этим взрывом. Укрыться вам просто не хватит времени.
— Хватит, — возразил Малко. — Рядом с ангаром я видел глубокую-преглубокую яму. Там и отсижусь. В любом случае, это мои проблемы. Вы-то как, согласны?
Джони сразу не ответил, словно все его внимание было поглощено дорогой.
— Согласен, — произнес он наконец. — Я буду сопровождать вас до въезда в лагерь.
— Спасибо, — сказал Малко.
Палестинец лишь пожал плечами.
— Не стоит обольщаться. Я абсолютно не доверяю вашим американским друзьям. Но вас уважаю. О моей «услуге» они очень скоро забудут. Надеюсь, с вами будет по-другому.
Спустя пять минут «мерседес» затормозил у разрушенного стадиона. По проспекту Камиллы Шамун густым потоком двигались машины. Особенно много было грузовиков с фруктами и овощами из Тира. Малко и Джони, карабкаясь на четвереньках по скользким плитам, кое-как добрались до игрового поля стадиона.
Ни малейшего признака жизни. На лужайке по-прежнему останки грузовиков и ржавеющий каркас лишившегося башни танка. Тишина абсолютная. И зрелище впечатляющее. Месиво из обломков бетона и арматуры... Рискуя запачкать свои зеленые сапожки, Джони пробрался к входу в укрытие юных палестинцев. Он дважды пронзительно свистнул, а потом что-то закричал по-арабски.
Не прошло и тридцати секунд, как между бетонными плитами возник хрупкий силуэт: Фарух. Мальчишка по-обезьяньи вскарабкался по щебню и подбежал к разбитому танку, где стояли Малко и Джони. Но вид у него был по-прежнему недоверчивый, он волок за собой автомат, размером чуть больше, чем он сам.
Джони пустился в пространное объяснение по-арабски.
Пока он говорил, откуда-то вынырнула девочка в джинсах и с пистолетом за поясом и еще четверо мальчишек.
Джони замолчал. Фарух покачал головой, сплюнул на траву и что-то коротко произнес.
— Он не хочет.
— Почему?
— Слишком рискованно.
— Он знает, сколько я готов заплатить?
— Нет.
— Сорок тысяч долларов.
Джони перевел. Фарух опустил ресницы, поддел ногой осколок бомбы. Потом его черные глаза надолго остановились на Малко, и он спросил по-английски:
— Деньги с собой?
— Ты действительно пойдешь с нами?
Мальчишка качнул головой.
— Этого еще недостаточно. Я не смогу здесь остаться, если сделаю то, что вы просите. Люди «Амала» убьют меня. Вы должны помочь мне уехать.
— Куда ты хочешь?
Он пожал плечами.
— Все равно. Подальше отсюда...
— В Америку?
— А оружие туда можно с собой взять?
Глаза мальчишки горели.
— Нет, — ответил Малко.
— Тогда лучше в Тунис. Там вроде здорово.
Малко протянул ему руку.
— Договорились. Ты согласен?
— Сколько народу охраняет твой гараж?
— Человек шесть, — ответил вместо Малко Джони.
Фарух кивнул: в таком случае, мол, справится.
— Собирай всех сюда через четверть часа, с оружием, — сказал Малко.
Нужно все-таки предупредить Роберта Карвера. Он, небось, уже рвет и мечет, не отходя от телефона. Малко заметил, пока они ехали, один магазинчик, откуда можно позвонить. В Бейруте таксофонов вблизи расположения итальянцев не было.
Роберт Карвер обреченно вздохнул. Но помехи на линии сильно исказили его вздох.
— Послушайте, — сказал американец, — можно найти другое решение, даже не одно. Во-первых, я уже предпринял усилия для укрепления противовоздушной обороны резиденции. Адмирал обещал мне прислать шесть боевых вертолетов. Они сядут по периметру охраняемой территории, даже на крышах соседних зданий. Если ваши иранцы прилетят, от них одни щепки останутся. А если не прилетят, мы снарядим отряд десантников. Зачем вам лично так рисковать? Я уж не говорю о денежных затратах на ваших маленьких дикарей. А если вас возьмут в плен?..
— Помните экспедицию в Иран по освобождению заложников? — вместо ответа спросил Малко. — А ведь все было готово, разве нет? Каждый болтик на месте. И все же...
Воцарилось тяжелое молчание.
— Да черт побери, делайте вы что хотите! — сдался резидент. — Но я приму все необходимые с моей точки зрения меры.
— Ради бога, — согласился Малко. — Полной уверенности, что все удастся сделать, как задумано, не может быть. Но теперь вы будете знать, что происходит, когда со стороны Адета раздастся взрыв.
— Да будет с вами Господь, — отозвался американец. — Вы забавный тип, но явно со сдвигом. Я удивляюсь тому, что Управление пользуется услугами таких, как вы.
Прежде чем повесить трубку, Малко крикнул в ответ:
— С «Безумцами Господа» могут справиться только «безумцы президента»...
В брезентовой куртке, с РПГ-7 и шестью снарядами к нему в холщовом мешочке, обвязанном вокруг пояса, Фарух выглядел старше своих четырнадцати лет. Он сидел на ржавом остове танка и пересчитывал пачки стодолларовых купюр с тщательностью крупье из игорного дома в Лас-Вегасе. Всех своих «людей» он предусмотрительно отослал подальше.
Пересчитав деньги, он поднял на Малко серьезный взгляд.
— С Богом! Если все окончится благополучно, куплю себе бар вместе со шлюхами и буду трахать их каждый день...
Достойная детская мечта.
Он спрятал пачки под куртку. Потом Малко, прибегая для объяснения технической стороны к помощи Джони, стал излагать план операции. У Фаруха в подчинении оказалось семь «малышей», в том числе кудрявая девчонка с револьвером.
Все они были вооружены до зубов. И начисто лишены сомнений.
— Тебя не смущает, что придется атаковать шиитов? — спросил Малко.
Маленький палестинец сплюнул.
— Какая мне разница! Шииты, сунниты, евреи — все они сволочи. А как будем добираться?
— Пешком, — объяснил Джони. — Чтобы на пост не наткнуться. Встретимся через полчаса.
Остальные детали Джони растолковал ему по-арабски. Потом они понаблюдали, как Фарух выстроил своих «бойцов» и повел их цепочкой по горам щебенки, словно выводил из жерла потухшего вулкана. В их миниатюрных силуэтах было даже нечто возвышенное. Юные палестинцы — отличные наемники.
Джони попал в глубокую лужу и выругался, тряся ногой в зеленом сапожке. Они добрались до «мерседеса». Сделали крюк, прежде чем направиться на улицу Омара Беюма, откуда начиналась дорога в Шия. Теперь придется, скрываясь, проникнуть в квартал мечети Хусейна. Солнце уже взошло, и Малко представил себе, как молятся в этот момент иранцы-пилоты, оборотясь лицом в сторону Мекки, прежде чем занять место в своих управляемых бомбах...
Джони затормозил: первое заграждение при въезде в Шия. Боевики «Амала». Трое небритых молодых парней с фотографиями Муссы Садра на груди. Не слишком любезных. Они о чем-то спросили Джони и долго переговаривались с ним по-арабски.
— Хотят осмотреть машину, — пояснил Джони.
Боевики обследовали салон, открыли багажник и капот. Малко сидел, не вынимая рук из карманов плаща. «Магнум» на поясе свинцовой тяжестью тянул его вниз, а в зеленой сумке возле ног находилась рация. Если что, они даже выйти не успеют. Один из трех часовых стоял сзади, направив на них ствол своего «Калашникова». Наконец старший на посту махнул головой: проезжайте, мол. Тронулись они осторожно, намеренно не спеша, чтобы не вызвать никаких подозрений.
Чуть дальше они вышли из машины, оставив ее открытой, а то подумают еще, что она со взрывчаткой. Переулок, еще один, и вот они в разрушенном здании, которое уже послужило им сегодня обсерваторией. Фарух со своими «людьми» был уже там, они разошлись по пустым комнатам, приготовили ракеты и снаряды.
— Надо действовать с ходу, — предупредил Фарух. — Кажется, нас уже обнаружили. Они пока не знают, кто мы такие, но могут в любую минуту прислать сюда патруль...
— Пошли, — скомандовал Малко.
Они поднялись на террасу, на этот раз тщательно оглядывая крыши ближайших домов. Вот чудо: гараж был настежь распахнут, и желтый мусоровоз оказался на самом виду. Он стоял рядом с грузовиком. Пока они рассматривали его, кто-то сел за руль, вывел мусорку из гаража и поставил во дворе с работающим двигателем. Сердце Малко забилось сильнее. Времени оставалось в обрез.
Полдюжины вооруженных людей шаталось теперь возле машины во дворе, а внутри гаража, наверное, было еще больше. Фарух поправил мешочек со снарядами на поясе и сказал Малко:
— Начали!
— Смотрите не попадите в мусоровоз, — предупредил Малко.
Мальчишка считал вслух вооруженных бойцов, один из которых как раз осматривал машину. Потом тот сел в кабину и нагнулся над приборной доской. Малко попробовал подсчитать, сколько взрывчатки могло туда войти.
— С Богом! — крикнул Фарух.
Его спина, с торчащими за поясом снарядами, исчезла за поворотом лестницы. Малко остался на крыше, чтобы наблюдать за происходящим. Джон и присоединился к нему. Они увидели, как со стороны улицы показались ребята. Все семеро с Фарухом во главе двигались цепочкой, не скрываясь, с РПГ-7 и «Калашниковыми» на плече. Малко заметил, что юный палестинец пришпилил к своей брезентовой куртке фотографию Имама Садра.
— Малыши прошли хорошую школу выживания, — заметил Джони вполголоса.
Малко с тревогой следил за их продвижением. Он почти затаил дыхание, когда голова колонны проникла во двор гаража. Они услышали несколько выкриков по-арабски, увидели, как бросились к своим автоматам охранники. Фарух тут же остановился, что-то выкрикнул.
— Он сказал, что его послал Абу Насра, — перевел Джони.
Вооруженный отряд в Шия не мог вызвать удивления. А то, что они шли открыто, вызывало еще большее доверие. На что и рассчитывал Фарух. Малко едва успел заметить, как он сдернул с плеча и перекинул в правую руку свой РПГ-7, — так стремительны были жесты мальчика.
— Пошли, — сказал Малко.
Приступили к самой опасной части операции.
Еще секунда, и начался настоящий ад. Команда Фаруха открыла огонь изо всех стволов: стреляли они профессионально, короткими очередями, лишь изредка бухали РПГ-7. Одного из охранников буквально разорвало в клочья. Внезапно наступила тишина. Лишь один маленький палестинец лежал на боку: в него угодила пуля охранника. Но боевики «Амала» были выведены из строя все до одного.
Фарух обернулся, ища глазами Малко. Из гаража раздался выстрел, вырвалось облако дыма, скрыв мальчика. Ребята бросились внутрь. Снова перестрелка, уханье РПГ-7, черные клубы дыма и, наконец, пламя. Малко и Джони бежали к мусоровозу. Когда они оказались возле машины, четверо уцелевших «малышей», в их числе девочка с револьвером, начали, отстреливаясь, отступать.
Фарух лежал на спине, а в груди у него зияла огромная, величиной с тарелку, дыра. В него попала ракета. Вокруг валялись банкноты, полусожженные, разорванные, несколько бумажек отнесло ударной волной в другой угол двора. Мальчик не заметил спрятавшегося в глубине гаража охранника. Палестинец постоял мгновение над трупом Фаруха, потом сказал:
— Поехали скорее, а то сейчас охрана сбежится со всех сторон...
Малко открыл дверцу кабины. Включил зажигание. Стараясь не думать о том, что если боевики вздумают контратаковать, им хватит одной ракеты. И мусоровоз взлетит на воздух.
Мотор затарахтел, Джони вскочил в кабину, а оставшиеся в живых ребята прилепились на подножке. Гараж горел, повсюду валялись трупы. Весь бой продолжался не больше четырех минут. Теперь им предстояло пересечь Шия, сидя в кабине бомбы на колесах.
— Пустите меня за руль, — сказал Джони. — А сами лучше спрячьтесь.
Малко поменялся с ним местами, и теперь его полностью загораживали собой висящие на подножке ребята.
Один переулок был похож на другой, как две капли воды, и все такие узкие, что мусоровоз едва протискивался. Малко окинул изучающим взглядом приборную доску и заметил рядом с включателем дворников какую-то приклеенную скотчем кнопку.
— Это как раз часовой механизм, — сказал спокойно Джони. — Вы оказались правы.
Одна только загвоздка: им было неизвестно, на сколько он установлен: на двадцать секунд, на минуту?
От ответа на этот простой вопрос зависела их жизнь. Они выехали к заграждению. Малко скользнул на пол, мальчишки закричали что-то, потрясая оружием, и их пропустили без задержки. Вдруг на перпендикулярной улице показался грузовик с вооруженными людьми, он притормозил, несколько человек выскочили из кузова и знаками приказали им остановиться. Малко увидел, как один из мальчишек соскользнул с подножки, опустился на колено и выстрелил из своего РПГ-7 по грузовику.
Глухой удар — и грузовик взорвался, капот его отлетел аж на крышу дома. Оставшиеся в живых боевики открыли огонь. Несколько пуль цокнули по мусоровозу. Малко затаил дыхание. Но ничего не произошло.
Джони развернулся, зацепился за стену и оторвал крыло машины. Стрелявший мальчишка на ходу вскочил на подножку. Малко не замечал больше ни дождя, ни зачуханных стен, ни отпрыгивавших в стороны прохожих. Он реагировал только на переключение скоростей: мусоровоз вообще-то не лучшее транспортное средство для гонок, а особенно если он начинен взрывчаткой и снабжен взрывным устройством, которое может сработать при любом неудачном маневре... Он вспомнил того боевика-шиита, который должен был подвезти месяца два назад машину-бомбу к французскому посольству и решил сделать остановку, чтобы купить сигарет. Одно неудачное движение руля, и он превратился в пламя и свет вместе с пятьюдесятью прохожими и тремя зданиями. Малко утешал себя тем, что, наверное, ничего не успеешь почувствовать.
Джони резко затормозил: улица была перегорожена железными брусьями. За ними топтались два бородача на фоне огромного портрета имама Муссы Садра. Они не успели даже дотянуться до автоматов. «Малыши» расстреляли их, не спускаясь с подножки. Но железные брусья оставались. Джони вылез из машины, а Малко снова устроился за рулем.
— Двигайте потихоньку, — сказал палестинец. — Я буду командовать.
Малко включил первую скорость, и передний бампер тяжелого мусоровоза начал сгибать металлическую перекладину. Он затаил дыхание... Брусья все гнулись и гнулись, пока автомобиль не смог просто проехать по ним. Уф, пронесло!
Малко взглянул на лица стоящих на подножке мальчишек. Напряженные, но ни малейшего следа страха. Ребята были похожи на насторожившихся крыс, готовых в любую минуту сорваться, чтобы убивать и самим остаться в живых. Он так и не понял, почему они все еще сопровождали его: охраняли или просто так было легче выбраться из опасной зоны?
Здесь дома стояли пореже. Они приближались к незастроенному району между Бордж Эль-Бражнехом и Адетом. Один из мальчишек постучал по стеклу. Малко притормозил. И увидел, как они на ходу спрыгнули и, не оборачиваясь, скрылись. Что с ними будет? Бедняга Фарух так и не смог воспользоваться своими деньгами. Малко снова увидел его удивленное окровавленное лицо. Мальчишка не успел даже испугаться. Первая ошибка в его коротенькой жизни.
— Осторожней, нас преследуют!
Малко вздрогнул. И увидел в зеркале заднего вида, как с перпендикулярной улицы вывернул грузовик. И стал их нагонять. Малко был уверен: это один из уцелевших охранников гаража бросился им наперерез, угадав, куда они направляются. Малко прибавил скорость, более внимательно всматриваясь в преследующую их машину: удивительно, но кажется, в ней был только один водитель. А ведь времени собрать боевиков ему должно было хватить...
Страшная мысль пронзила его. В большинстве машин-бомб, кроме часового механизма, была еще и система включения взрывного устройства по радио. Водителю грузовика, который, вероятно, сам участвовал в «снаряжении» мусоровоза, достаточно было приблизиться к ним на определенное расстояние, чтобы машина взлетела на воздух вместе с Малко и Джони. А ведь скорость у преследователя куда больше, чем у них.
— Если самолеты вылетят из Адета, может произойти катастрофа, — сказал он. — Уничтожить их надо на земле. Но Роберту Карверу ни за что не получить разрешения атаковать квартал Бейрута. Значит, придется действовать самостоятельно.
Палестинец притормозил у заграждения, находившегося под контролем итальянцев, где собралось пока не слишком много машин. Обычно он старался не попадать в этот древний квартал беженцев. На его грязных улицах автомобили вечно буксовали, создавая чудовищные пробки.
— Ну и что вы придумали? — спросил Джони, когда они снова тронулись.
— Думаю, мусоровоз, что стоит в гараже возле мечети Хусейна, уже начинили взрывчаткой. Ведь обе операции должны начаться одновременно. Значит, мы можем использовать его для уничтожения ангара с самолетами.
— И как же вы собираетесь захватить мусорку?
— Если вы не против, хочу попросить вашего юного дружка Фаруха атаковать гараж, где она спрятана. Не бесплатно, разумеется. Потом мне понадобится и ваша помощь...
Палестинец бросил на него пронзительный взгляд из-под тяжелых век.
— С чего вы взяли, что я буду вам помогать?
— Логика подсказывает. Иначе все, что уже сделано, окажется бессмысленным, даже смерть вашего друга Набила. А вот если вы согласитесь, уверяю, ЦРУ не останется в долгу.
— Чем же я могу вам помочь?
— Как только я захвачу мусорку, мне нужно будет доставить ее к ангару с самолетами и там взорвать. Без вас мне не пробраться ни через один заслон, да даже сам ангар не найти, наверное.
— Решили покончить жизнь самоубийством? — с иронией поинтересовался Джони.
— Вовсе нет. Я намерен подвезти мусоровоз как можно ближе к самолетам, запустить часовой механизм и скрыться.
— Откуда вы знаете, что там есть часовой механизм?
— Он есть во всех машинах со взрывчаткой.
— Вы просто с ума сошли. Вас уничтожит этим взрывом. Укрыться вам просто не хватит времени.
— Хватит, — возразил Малко. — Рядом с ангаром я видел глубокую-преглубокую яму. Там и отсижусь. В любом случае, это мои проблемы. Вы-то как, согласны?
Джони сразу не ответил, словно все его внимание было поглощено дорогой.
— Согласен, — произнес он наконец. — Я буду сопровождать вас до въезда в лагерь.
— Спасибо, — сказал Малко.
Палестинец лишь пожал плечами.
— Не стоит обольщаться. Я абсолютно не доверяю вашим американским друзьям. Но вас уважаю. О моей «услуге» они очень скоро забудут. Надеюсь, с вами будет по-другому.
Спустя пять минут «мерседес» затормозил у разрушенного стадиона. По проспекту Камиллы Шамун густым потоком двигались машины. Особенно много было грузовиков с фруктами и овощами из Тира. Малко и Джони, карабкаясь на четвереньках по скользким плитам, кое-как добрались до игрового поля стадиона.
Ни малейшего признака жизни. На лужайке по-прежнему останки грузовиков и ржавеющий каркас лишившегося башни танка. Тишина абсолютная. И зрелище впечатляющее. Месиво из обломков бетона и арматуры... Рискуя запачкать свои зеленые сапожки, Джони пробрался к входу в укрытие юных палестинцев. Он дважды пронзительно свистнул, а потом что-то закричал по-арабски.
Не прошло и тридцати секунд, как между бетонными плитами возник хрупкий силуэт: Фарух. Мальчишка по-обезьяньи вскарабкался по щебню и подбежал к разбитому танку, где стояли Малко и Джони. Но вид у него был по-прежнему недоверчивый, он волок за собой автомат, размером чуть больше, чем он сам.
Джони пустился в пространное объяснение по-арабски.
Пока он говорил, откуда-то вынырнула девочка в джинсах и с пистолетом за поясом и еще четверо мальчишек.
Джони замолчал. Фарух покачал головой, сплюнул на траву и что-то коротко произнес.
— Он не хочет.
— Почему?
— Слишком рискованно.
— Он знает, сколько я готов заплатить?
— Нет.
— Сорок тысяч долларов.
Джони перевел. Фарух опустил ресницы, поддел ногой осколок бомбы. Потом его черные глаза надолго остановились на Малко, и он спросил по-английски:
— Деньги с собой?
— Ты действительно пойдешь с нами?
Мальчишка качнул головой.
— Этого еще недостаточно. Я не смогу здесь остаться, если сделаю то, что вы просите. Люди «Амала» убьют меня. Вы должны помочь мне уехать.
— Куда ты хочешь?
Он пожал плечами.
— Все равно. Подальше отсюда...
— В Америку?
— А оружие туда можно с собой взять?
Глаза мальчишки горели.
— Нет, — ответил Малко.
— Тогда лучше в Тунис. Там вроде здорово.
Малко протянул ему руку.
— Договорились. Ты согласен?
— Сколько народу охраняет твой гараж?
— Человек шесть, — ответил вместо Малко Джони.
Фарух кивнул: в таком случае, мол, справится.
— Собирай всех сюда через четверть часа, с оружием, — сказал Малко.
Нужно все-таки предупредить Роберта Карвера. Он, небось, уже рвет и мечет, не отходя от телефона. Малко заметил, пока они ехали, один магазинчик, откуда можно позвонить. В Бейруте таксофонов вблизи расположения итальянцев не было.
Роберт Карвер обреченно вздохнул. Но помехи на линии сильно исказили его вздох.
— Послушайте, — сказал американец, — можно найти другое решение, даже не одно. Во-первых, я уже предпринял усилия для укрепления противовоздушной обороны резиденции. Адмирал обещал мне прислать шесть боевых вертолетов. Они сядут по периметру охраняемой территории, даже на крышах соседних зданий. Если ваши иранцы прилетят, от них одни щепки останутся. А если не прилетят, мы снарядим отряд десантников. Зачем вам лично так рисковать? Я уж не говорю о денежных затратах на ваших маленьких дикарей. А если вас возьмут в плен?..
— Помните экспедицию в Иран по освобождению заложников? — вместо ответа спросил Малко. — А ведь все было готово, разве нет? Каждый болтик на месте. И все же...
Воцарилось тяжелое молчание.
— Да черт побери, делайте вы что хотите! — сдался резидент. — Но я приму все необходимые с моей точки зрения меры.
— Ради бога, — согласился Малко. — Полной уверенности, что все удастся сделать, как задумано, не может быть. Но теперь вы будете знать, что происходит, когда со стороны Адета раздастся взрыв.
— Да будет с вами Господь, — отозвался американец. — Вы забавный тип, но явно со сдвигом. Я удивляюсь тому, что Управление пользуется услугами таких, как вы.
Прежде чем повесить трубку, Малко крикнул в ответ:
— С «Безумцами Господа» могут справиться только «безумцы президента»...
В брезентовой куртке, с РПГ-7 и шестью снарядами к нему в холщовом мешочке, обвязанном вокруг пояса, Фарух выглядел старше своих четырнадцати лет. Он сидел на ржавом остове танка и пересчитывал пачки стодолларовых купюр с тщательностью крупье из игорного дома в Лас-Вегасе. Всех своих «людей» он предусмотрительно отослал подальше.
Пересчитав деньги, он поднял на Малко серьезный взгляд.
— С Богом! Если все окончится благополучно, куплю себе бар вместе со шлюхами и буду трахать их каждый день...
Достойная детская мечта.
Он спрятал пачки под куртку. Потом Малко, прибегая для объяснения технической стороны к помощи Джони, стал излагать план операции. У Фаруха в подчинении оказалось семь «малышей», в том числе кудрявая девчонка с револьвером.
Все они были вооружены до зубов. И начисто лишены сомнений.
— Тебя не смущает, что придется атаковать шиитов? — спросил Малко.
Маленький палестинец сплюнул.
— Какая мне разница! Шииты, сунниты, евреи — все они сволочи. А как будем добираться?
— Пешком, — объяснил Джони. — Чтобы на пост не наткнуться. Встретимся через полчаса.
Остальные детали Джони растолковал ему по-арабски. Потом они понаблюдали, как Фарух выстроил своих «бойцов» и повел их цепочкой по горам щебенки, словно выводил из жерла потухшего вулкана. В их миниатюрных силуэтах было даже нечто возвышенное. Юные палестинцы — отличные наемники.
Джони попал в глубокую лужу и выругался, тряся ногой в зеленом сапожке. Они добрались до «мерседеса». Сделали крюк, прежде чем направиться на улицу Омара Беюма, откуда начиналась дорога в Шия. Теперь придется, скрываясь, проникнуть в квартал мечети Хусейна. Солнце уже взошло, и Малко представил себе, как молятся в этот момент иранцы-пилоты, оборотясь лицом в сторону Мекки, прежде чем занять место в своих управляемых бомбах...
Джони затормозил: первое заграждение при въезде в Шия. Боевики «Амала». Трое небритых молодых парней с фотографиями Муссы Садра на груди. Не слишком любезных. Они о чем-то спросили Джони и долго переговаривались с ним по-арабски.
— Хотят осмотреть машину, — пояснил Джони.
Боевики обследовали салон, открыли багажник и капот. Малко сидел, не вынимая рук из карманов плаща. «Магнум» на поясе свинцовой тяжестью тянул его вниз, а в зеленой сумке возле ног находилась рация. Если что, они даже выйти не успеют. Один из трех часовых стоял сзади, направив на них ствол своего «Калашникова». Наконец старший на посту махнул головой: проезжайте, мол. Тронулись они осторожно, намеренно не спеша, чтобы не вызвать никаких подозрений.
Чуть дальше они вышли из машины, оставив ее открытой, а то подумают еще, что она со взрывчаткой. Переулок, еще один, и вот они в разрушенном здании, которое уже послужило им сегодня обсерваторией. Фарух со своими «людьми» был уже там, они разошлись по пустым комнатам, приготовили ракеты и снаряды.
— Надо действовать с ходу, — предупредил Фарух. — Кажется, нас уже обнаружили. Они пока не знают, кто мы такие, но могут в любую минуту прислать сюда патруль...
— Пошли, — скомандовал Малко.
Они поднялись на террасу, на этот раз тщательно оглядывая крыши ближайших домов. Вот чудо: гараж был настежь распахнут, и желтый мусоровоз оказался на самом виду. Он стоял рядом с грузовиком. Пока они рассматривали его, кто-то сел за руль, вывел мусорку из гаража и поставил во дворе с работающим двигателем. Сердце Малко забилось сильнее. Времени оставалось в обрез.
Полдюжины вооруженных людей шаталось теперь возле машины во дворе, а внутри гаража, наверное, было еще больше. Фарух поправил мешочек со снарядами на поясе и сказал Малко:
— Начали!
— Смотрите не попадите в мусоровоз, — предупредил Малко.
Мальчишка считал вслух вооруженных бойцов, один из которых как раз осматривал машину. Потом тот сел в кабину и нагнулся над приборной доской. Малко попробовал подсчитать, сколько взрывчатки могло туда войти.
— С Богом! — крикнул Фарух.
Его спина, с торчащими за поясом снарядами, исчезла за поворотом лестницы. Малко остался на крыше, чтобы наблюдать за происходящим. Джон и присоединился к нему. Они увидели, как со стороны улицы показались ребята. Все семеро с Фарухом во главе двигались цепочкой, не скрываясь, с РПГ-7 и «Калашниковыми» на плече. Малко заметил, что юный палестинец пришпилил к своей брезентовой куртке фотографию Имама Садра.
— Малыши прошли хорошую школу выживания, — заметил Джони вполголоса.
Малко с тревогой следил за их продвижением. Он почти затаил дыхание, когда голова колонны проникла во двор гаража. Они услышали несколько выкриков по-арабски, увидели, как бросились к своим автоматам охранники. Фарух тут же остановился, что-то выкрикнул.
— Он сказал, что его послал Абу Насра, — перевел Джони.
Вооруженный отряд в Шия не мог вызвать удивления. А то, что они шли открыто, вызывало еще большее доверие. На что и рассчитывал Фарух. Малко едва успел заметить, как он сдернул с плеча и перекинул в правую руку свой РПГ-7, — так стремительны были жесты мальчика.
— Пошли, — сказал Малко.
Приступили к самой опасной части операции.
Еще секунда, и начался настоящий ад. Команда Фаруха открыла огонь изо всех стволов: стреляли они профессионально, короткими очередями, лишь изредка бухали РПГ-7. Одного из охранников буквально разорвало в клочья. Внезапно наступила тишина. Лишь один маленький палестинец лежал на боку: в него угодила пуля охранника. Но боевики «Амала» были выведены из строя все до одного.
Фарух обернулся, ища глазами Малко. Из гаража раздался выстрел, вырвалось облако дыма, скрыв мальчика. Ребята бросились внутрь. Снова перестрелка, уханье РПГ-7, черные клубы дыма и, наконец, пламя. Малко и Джони бежали к мусоровозу. Когда они оказались возле машины, четверо уцелевших «малышей», в их числе девочка с револьвером, начали, отстреливаясь, отступать.
Фарух лежал на спине, а в груди у него зияла огромная, величиной с тарелку, дыра. В него попала ракета. Вокруг валялись банкноты, полусожженные, разорванные, несколько бумажек отнесло ударной волной в другой угол двора. Мальчик не заметил спрятавшегося в глубине гаража охранника. Палестинец постоял мгновение над трупом Фаруха, потом сказал:
— Поехали скорее, а то сейчас охрана сбежится со всех сторон...
Малко открыл дверцу кабины. Включил зажигание. Стараясь не думать о том, что если боевики вздумают контратаковать, им хватит одной ракеты. И мусоровоз взлетит на воздух.
Мотор затарахтел, Джони вскочил в кабину, а оставшиеся в живых ребята прилепились на подножке. Гараж горел, повсюду валялись трупы. Весь бой продолжался не больше четырех минут. Теперь им предстояло пересечь Шия, сидя в кабине бомбы на колесах.
— Пустите меня за руль, — сказал Джони. — А сами лучше спрячьтесь.
Малко поменялся с ним местами, и теперь его полностью загораживали собой висящие на подножке ребята.
Один переулок был похож на другой, как две капли воды, и все такие узкие, что мусоровоз едва протискивался. Малко окинул изучающим взглядом приборную доску и заметил рядом с включателем дворников какую-то приклеенную скотчем кнопку.
— Это как раз часовой механизм, — сказал спокойно Джони. — Вы оказались правы.
Одна только загвоздка: им было неизвестно, на сколько он установлен: на двадцать секунд, на минуту?
От ответа на этот простой вопрос зависела их жизнь. Они выехали к заграждению. Малко скользнул на пол, мальчишки закричали что-то, потрясая оружием, и их пропустили без задержки. Вдруг на перпендикулярной улице показался грузовик с вооруженными людьми, он притормозил, несколько человек выскочили из кузова и знаками приказали им остановиться. Малко увидел, как один из мальчишек соскользнул с подножки, опустился на колено и выстрелил из своего РПГ-7 по грузовику.
Глухой удар — и грузовик взорвался, капот его отлетел аж на крышу дома. Оставшиеся в живых боевики открыли огонь. Несколько пуль цокнули по мусоровозу. Малко затаил дыхание. Но ничего не произошло.
Джони развернулся, зацепился за стену и оторвал крыло машины. Стрелявший мальчишка на ходу вскочил на подножку. Малко не замечал больше ни дождя, ни зачуханных стен, ни отпрыгивавших в стороны прохожих. Он реагировал только на переключение скоростей: мусоровоз вообще-то не лучшее транспортное средство для гонок, а особенно если он начинен взрывчаткой и снабжен взрывным устройством, которое может сработать при любом неудачном маневре... Он вспомнил того боевика-шиита, который должен был подвезти месяца два назад машину-бомбу к французскому посольству и решил сделать остановку, чтобы купить сигарет. Одно неудачное движение руля, и он превратился в пламя и свет вместе с пятьюдесятью прохожими и тремя зданиями. Малко утешал себя тем, что, наверное, ничего не успеешь почувствовать.
Джони резко затормозил: улица была перегорожена железными брусьями. За ними топтались два бородача на фоне огромного портрета имама Муссы Садра. Они не успели даже дотянуться до автоматов. «Малыши» расстреляли их, не спускаясь с подножки. Но железные брусья оставались. Джони вылез из машины, а Малко снова устроился за рулем.
— Двигайте потихоньку, — сказал палестинец. — Я буду командовать.
Малко включил первую скорость, и передний бампер тяжелого мусоровоза начал сгибать металлическую перекладину. Он затаил дыхание... Брусья все гнулись и гнулись, пока автомобиль не смог просто проехать по ним. Уф, пронесло!
Малко взглянул на лица стоящих на подножке мальчишек. Напряженные, но ни малейшего следа страха. Ребята были похожи на насторожившихся крыс, готовых в любую минуту сорваться, чтобы убивать и самим остаться в живых. Он так и не понял, почему они все еще сопровождали его: охраняли или просто так было легче выбраться из опасной зоны?
Здесь дома стояли пореже. Они приближались к незастроенному району между Бордж Эль-Бражнехом и Адетом. Один из мальчишек постучал по стеклу. Малко притормозил. И увидел, как они на ходу спрыгнули и, не оборачиваясь, скрылись. Что с ними будет? Бедняга Фарух так и не смог воспользоваться своими деньгами. Малко снова увидел его удивленное окровавленное лицо. Мальчишка не успел даже испугаться. Первая ошибка в его коротенькой жизни.
— Осторожней, нас преследуют!
Малко вздрогнул. И увидел в зеркале заднего вида, как с перпендикулярной улицы вывернул грузовик. И стал их нагонять. Малко был уверен: это один из уцелевших охранников гаража бросился им наперерез, угадав, куда они направляются. Малко прибавил скорость, более внимательно всматриваясь в преследующую их машину: удивительно, но кажется, в ней был только один водитель. А ведь времени собрать боевиков ему должно было хватить...
Страшная мысль пронзила его. В большинстве машин-бомб, кроме часового механизма, была еще и система включения взрывного устройства по радио. Водителю грузовика, который, вероятно, сам участвовал в «снаряжении» мусоровоза, достаточно было приблизиться к ним на определенное расстояние, чтобы машина взлетела на воздух вместе с Малко и Джони. А ведь скорость у преследователя куда больше, чем у них.
Глава 20
Малко вдруг показалось, словно он вмерз в глыбу льда. Развалин вокруг он не замечал, а видел только, где начинаются кварталы Адета, да почти скрытую туманом полоску Шуфа. Он выжал до упора акселератор и даже сам наклонился вперед, как будто это могло помочь машине двигаться быстрее. Хорошо еще, что грузовик точно так же проваливался в ямы на разбитой дороге, как и их мусорка... Малко повернулся к палестинцу.
— Джони, — сказал он. — Наверное, у того, кто нас преследует, рация, с помощью которой можно нас взорвать на расстоянии. Стоит ему только достаточно приблизиться...
Палестинец обернулся.
— Очень может быть, — согласился он. — Надо бы от него поскорее оторваться.
— Прыгайте, — предложил Малко, — а я попробую двигаться дальше. Вы хоть представляете, как устроены такие механизмы?
Джони, вывернув шею, наблюдал за грузовиком.
— Это смотря какой механизм, — ответил он. — Впрочем, я не думаю, что там что-то сверхсложное. Иначе мы давно бы взлетели. Наверное, радиоуправление от игрушки или того, чем отпирают ворота гаража. У них радиус действия несколько десятков метров...
Грузовик находился от них метрах в ста. Давненько Малко не играл в русскую рулетку... Желтая мусорка шла с максимальной скоростью. Джони машинально подтянул свои заляпанные грязью сапожки. Он был небрит, и проклюнувшаяся борода придавала его лицу нездоровый вид. Выпуклые глаза рептилии были прикованы к зеркалу заднего вида. Расстояние между машинами не уменьшалось. Показались первые дома Адета.
— Далеко еще? — спросил Малко.
— По прямой близко, — ответил палестинец. — Но там пост, придется сделать крюк.
Да, с грузовиком на хвосте остановка была непозволительной роскошью. Переднее правое колесо мусоровоза провалилось в яму, а сердце Малко ушло в пятки. Кровь стучала у него в висках, и он все никак не мог отделаться от мысли: интересно, что чувствует человек, когда его разрывает в клочья?
Мусоровоз развернуло, и он чуть не ударился о столб, — единственное, что уцелело от стоявшего здесь когда-то дома. Вдруг шум двигателя заглушил рокот пропеллера, однако вертолет очень быстро удалился.
Джони нервно задергался на сиденье. Малко показалось, что грузовик стал их нагонять.
— Налево переулок, сворачивайте, — сказал палестинец.
Малко едва успел повернуть руль. Они оказались на узкой дороге, стиснутой с обеих сторон жилыми домами. Сквозь гигантский пролом в стене было видно, как завтракает, собравшись в полном составе, семья. Жители провожали удивленным взглядом большую желтую машину.
— Еще раз налево! — приказал Джони.
Поворот. Но Малко не закончил маневра и резким движением выровнял руль. Он заметил в конце переулка группу вооруженных людей, один из которых держал в руках РПГ-7... Джони выругался. Впервые хладнокровие покинуло его.
— Я не знаю, куда ведет эта улица!
Всего несколько драгоценных минут потеряли они. Малко вытер со лба пот. Им не пришлось долго ждать: за следующим поворотом они сразу поняли, куда ведет улица, — к мощнейшему заграждению из бетонных блоков, рельсов и земляных насыпей, абсолютно непроходимому. Передний бампер мусорки мягко вошел в рыхлую землю.
Малко обернулся.
К ним приближался грузовик. Они в ловушке.
Малко не успел остановить Джони. Тот уже выпрыгнул из кабины и мчался к грузовику, скользя по мокрой глине, как огромная лягушка. Малко тоже выскочил. Правда, если мусоровоз взорвется, это вряд ли что изменит. Джони пробежал уже метров пятьдесят. Присел, упер в плечо приклад «Калашникова» и разрядил полмагазина...
Ветровое стекло грузовика пошло трещинами, потом вдруг стало опаловым, машина завиляла, но не остановилась, хотя жив или мертв ее водитель, было неясно.
Еще три выстрела из «Калашникова», а потом Малко, словно в замедленной съемке, увидел, как бампер грузовика ударил Джони в грудь. Ему показалось даже, что машина проехала по палестинцу колесом. Малко окаменел, а грузовик вдруг завихлял, резко развернулся и врезался в бетонный столб.
Малко бросился к Джони. Палестинец лежал на спине, в лице ни кровинки, глаза открыты. В уголках губ показалась розоватая пена. Малко только хотел дотронуться до его груди, как он застонал:
— Плохо мне, ох, плохо!
Бампер раздавил Джони грудную клетку. Видимо, осколком ребра ему повредило легкое. Он дышал с трудом, широко раскрыв рот и прижав руку к груди.
— Подайте назад и постарайтесь обогнуть заграждение, — прошептал он. — Потом все время прямо до железной дороги. А там направо, вы узнаете место...
Он икнул и закрыл глаза. Малко понял, что палестинец умирает. Ему уже ничем не помочь, а выстрелы, должно быть, привлекли внимание боевиков «Амала». Малко бросился назад, к мусоровозу. За Джони он потом рассчитается... Он забрался в кабину, дал задний ход, едва не задев палестинца, не подававшего больше ни малейших признаков жизни.
На ходу Малко заметил в покореженном грузовике лежащего на руле окровавленного мужчину. Да, Джони спас ему жизнь. Малко постарался больше пока не думать об этом. Положив на колени «магнум», он выбрался из тупика, переключил скорость и поехал по узкому переулку. Метрах в двадцати от него вооруженный боевик жестом приказал ему остановиться на небольшой площадке.
Малко замедлил ход, чтобы тот потерял бдительность. Но в нескольких метрах от часового выжал до упора акселератор. Охранник едва успел отскочить. Раздались удивленные крики, Малко заметил на ходу еще нескольких человек. А через мгновение в окно кабины просунулась бородатая голова. Малко схватил «магнум» и выстрелил.
Голова исчезла, но он так и не узнал, попал или нет. В зеркало было видно, как бегут со всех ног к стоящему неподалеку грузовику боевики. Но они, скорее всего, уже не успеют. Малко сконцентрировал все свое внимание на дороге, на время забыв об опасности. А улица никак не кончалась. Наконец он заметил бегущие к югу рельсы. И свернул на тянувшуюся рядом тропку. Всего несколько хижин уцелело вдоль железнодорожного полотна после бомбежек и артобстрелов. Теперь он боялся только одного: что не найдет ангар с самолетами.
Тропинка бежала все дальше и дальше, а его тревога перерастала в ярость. Он проехал!
— Джони, — сказал он. — Наверное, у того, кто нас преследует, рация, с помощью которой можно нас взорвать на расстоянии. Стоит ему только достаточно приблизиться...
Палестинец обернулся.
— Очень может быть, — согласился он. — Надо бы от него поскорее оторваться.
— Прыгайте, — предложил Малко, — а я попробую двигаться дальше. Вы хоть представляете, как устроены такие механизмы?
Джони, вывернув шею, наблюдал за грузовиком.
— Это смотря какой механизм, — ответил он. — Впрочем, я не думаю, что там что-то сверхсложное. Иначе мы давно бы взлетели. Наверное, радиоуправление от игрушки или того, чем отпирают ворота гаража. У них радиус действия несколько десятков метров...
Грузовик находился от них метрах в ста. Давненько Малко не играл в русскую рулетку... Желтая мусорка шла с максимальной скоростью. Джони машинально подтянул свои заляпанные грязью сапожки. Он был небрит, и проклюнувшаяся борода придавала его лицу нездоровый вид. Выпуклые глаза рептилии были прикованы к зеркалу заднего вида. Расстояние между машинами не уменьшалось. Показались первые дома Адета.
— Далеко еще? — спросил Малко.
— По прямой близко, — ответил палестинец. — Но там пост, придется сделать крюк.
Да, с грузовиком на хвосте остановка была непозволительной роскошью. Переднее правое колесо мусоровоза провалилось в яму, а сердце Малко ушло в пятки. Кровь стучала у него в висках, и он все никак не мог отделаться от мысли: интересно, что чувствует человек, когда его разрывает в клочья?
Мусоровоз развернуло, и он чуть не ударился о столб, — единственное, что уцелело от стоявшего здесь когда-то дома. Вдруг шум двигателя заглушил рокот пропеллера, однако вертолет очень быстро удалился.
Джони нервно задергался на сиденье. Малко показалось, что грузовик стал их нагонять.
— Налево переулок, сворачивайте, — сказал палестинец.
Малко едва успел повернуть руль. Они оказались на узкой дороге, стиснутой с обеих сторон жилыми домами. Сквозь гигантский пролом в стене было видно, как завтракает, собравшись в полном составе, семья. Жители провожали удивленным взглядом большую желтую машину.
— Еще раз налево! — приказал Джони.
Поворот. Но Малко не закончил маневра и резким движением выровнял руль. Он заметил в конце переулка группу вооруженных людей, один из которых держал в руках РПГ-7... Джони выругался. Впервые хладнокровие покинуло его.
— Я не знаю, куда ведет эта улица!
Всего несколько драгоценных минут потеряли они. Малко вытер со лба пот. Им не пришлось долго ждать: за следующим поворотом они сразу поняли, куда ведет улица, — к мощнейшему заграждению из бетонных блоков, рельсов и земляных насыпей, абсолютно непроходимому. Передний бампер мусорки мягко вошел в рыхлую землю.
Малко обернулся.
К ним приближался грузовик. Они в ловушке.
Малко не успел остановить Джони. Тот уже выпрыгнул из кабины и мчался к грузовику, скользя по мокрой глине, как огромная лягушка. Малко тоже выскочил. Правда, если мусоровоз взорвется, это вряд ли что изменит. Джони пробежал уже метров пятьдесят. Присел, упер в плечо приклад «Калашникова» и разрядил полмагазина...
Ветровое стекло грузовика пошло трещинами, потом вдруг стало опаловым, машина завиляла, но не остановилась, хотя жив или мертв ее водитель, было неясно.
Еще три выстрела из «Калашникова», а потом Малко, словно в замедленной съемке, увидел, как бампер грузовика ударил Джони в грудь. Ему показалось даже, что машина проехала по палестинцу колесом. Малко окаменел, а грузовик вдруг завихлял, резко развернулся и врезался в бетонный столб.
Малко бросился к Джони. Палестинец лежал на спине, в лице ни кровинки, глаза открыты. В уголках губ показалась розоватая пена. Малко только хотел дотронуться до его груди, как он застонал:
— Плохо мне, ох, плохо!
Бампер раздавил Джони грудную клетку. Видимо, осколком ребра ему повредило легкое. Он дышал с трудом, широко раскрыв рот и прижав руку к груди.
— Подайте назад и постарайтесь обогнуть заграждение, — прошептал он. — Потом все время прямо до железной дороги. А там направо, вы узнаете место...
Он икнул и закрыл глаза. Малко понял, что палестинец умирает. Ему уже ничем не помочь, а выстрелы, должно быть, привлекли внимание боевиков «Амала». Малко бросился назад, к мусоровозу. За Джони он потом рассчитается... Он забрался в кабину, дал задний ход, едва не задев палестинца, не подававшего больше ни малейших признаков жизни.
На ходу Малко заметил в покореженном грузовике лежащего на руле окровавленного мужчину. Да, Джони спас ему жизнь. Малко постарался больше пока не думать об этом. Положив на колени «магнум», он выбрался из тупика, переключил скорость и поехал по узкому переулку. Метрах в двадцати от него вооруженный боевик жестом приказал ему остановиться на небольшой площадке.
Малко замедлил ход, чтобы тот потерял бдительность. Но в нескольких метрах от часового выжал до упора акселератор. Охранник едва успел отскочить. Раздались удивленные крики, Малко заметил на ходу еще нескольких человек. А через мгновение в окно кабины просунулась бородатая голова. Малко схватил «магнум» и выстрелил.
Голова исчезла, но он так и не узнал, попал или нет. В зеркало было видно, как бегут со всех ног к стоящему неподалеку грузовику боевики. Но они, скорее всего, уже не успеют. Малко сконцентрировал все свое внимание на дороге, на время забыв об опасности. А улица никак не кончалась. Наконец он заметил бегущие к югу рельсы. И свернул на тянувшуюся рядом тропку. Всего несколько хижин уцелело вдоль железнодорожного полотна после бомбежек и артобстрелов. Теперь он боялся только одного: что не найдет ангар с самолетами.
Тропинка бежала все дальше и дальше, а его тревога перерастала в ярость. Он проехал!