Но именно в этот момент Малко увидел минарет разбитой мечети, который служил им в прошлый раз ориентиром. База Абу Насра находилась метрах в пятистах справа. Он взглянул в небо: самолеты еще не взлетели. Впрочем, «Безумцы из Баальбека» были хорошо осведомлены о том, что встреча посла США с президентом Джемейлом должна состояться в десять. А часы показывали еще только восемь. Из Адета в Баабду не больше пяти минут лета... Слева он уже различал насыпь с колючей проволокой и старые автобусы на ней, затруднявшие доступ на базу террористов. Теперь осталось проехать вдоль этой самой насыпи, чтобы достичь стратегической цели. Только бы заграждения не оказались непреодолимыми...
Абу Насра следил, как его люди медленно отодвигали бронированные створки ворот ангара, где стояли три самолета. Глава террористов пребывал в страшном возбуждении. Всю ночь он вертелся с боку на бок на своей походной кровати, поставленной прямо в ангаре, опасаясь то плохой погоды, то неведомых осложнений, то даже отменяющего операцию приказа из Дамаска. От этих сирийцев всего можно ждать... Но небо было более или менее чистым, дождь перестал, телефон молчал. Впрочем, его уже начинало тревожить это молчание. Уже должны были сообщить о том, что мусоровоз выехал. Взрыв в намеченный срок в Музейном проезде, прямо возле французского поста, должен был посеять панику. Ровно в восемь тридцать.
Внезапно его охватила страшная тревога. Он ведь так и не узнал, что удалось разведать юной шиитке, которую по его приказу уничтожили. Американский агент таинственным образом ускользнул у него из рук и с тех пор не давал о себе знать. Весь отряд, которому была поручена его ликвидация, погиб. Не к добру все это...
Он думал, что глоток «пепси» его успокоит, но желудок сжался так, будто он хватил кислоты.
Абу Насра еще раз оглядел часовых. Это все были люди из Баальбека, боевики исламского «Амала», и иранцы. Они закутались в меховые куртки, но не дремали. Экипажи двух танков тоже были начеку.
Абу Насра предвидел, что американцы могут попробовать сорвать его планы с помощью боевой операции, принимая во внимание сложившуюся политическую обстановку. Но он расставил повсюду осведомителей с биноклями, готовых каждую минуту поднять тревогу: на Парижском проспекте, на набережной, у въезда в лагерь десантников и даже в Баабде, возле командного пункта 8-й бригады. В любом случае он успеет поднять самолеты в воздух. А стоит им только взлететь, они на такой малой высоте станут невидимыми.
Все три пилота уже проснулись и теперь молились, распростершись на полу лицом к Мекке. Черты их исказились, на лбу у каждого — красная повязка. Им уже выдали по сигаретке с гашишем. Это расслабляет, но нужные рефлексы остаются нормальными. Все они поклялись отдать жизнь за аятоллу Хомейни.
И очень скоро их горячее желание исполнится.
Шансы выжить в подобной операции близки к нулю. Первый самолет должен был приземлиться возле бассейна и дать залп всеми своими восемью ракетами. Упрятанные в них стальные шарики уничтожат все живое в радиусе ста метров.
А два других самолета доведут бойню до конца с помощью взрывчатки. Часовой механизм взрывателей установлен точно на восемнадцать секунд. Пилотам приказано включить его, когда самолеты будут в десяти метрах от резиденции, и тут же выброситься вниз, в сад посла. Даже если часовой механизм заклинит от удара, сработает другой, инерционный взрыватель. Кроме того, Абу Насра послал к стене резиденции человека с пультом радиоуправления, настроенным сразу на две волны, чтобы подорвать оба заряда.
Как только будет уничтожен президент Джемейл и стерт в порошок посол США, у сирийцев руки окажутся развязанными. Американцам все это очень не понравится, и они больше не станут ни во что вмешиваться, христиане будут деморализованы и не смогут оказать достойного сопротивления. Таким образом, оппозиция победит, она докажет, что умеет наносить удары, когда хочет и где хочет. А сам он, Абу Насра, займет еще более прочное положение среди шиитов южного пригорода, укрепив свой авторитет такой блестящей акцией.
Пилоты поднялись. Все они были одеты в зеленую, цвета исламского знамени, летную форму с вышитым на груди портретом Хомейни. Абу Насра подошел к ним и обнял каждого, надолго прижимая к себе и шепча слова напутствия. Впрочем, это было излишним. Они и так горели желанием умереть за веру, стать мучениками.
— Настал ваш час, братья, — произнес он.
Остальные иранцы приблизились к самолетам и стали выкатывать их из ангара. Сейчас они были наиболее уязвимыми, — вражеская разведка могла обнаружить их с воздуха. Но подготовка займет совсем немного времени. Тем более что как только часть самолета оказывалась снаружи, ее тут же прикрывали маскировочным чехлом. Техники последний раз проверили взрыватели и подключили их к аккумуляторным батареям самолетов. Предусмотрено все до мелочей.
Зазвонил телефон. Боевик снял трубку и тут же протянул ее Абу Насра.
— Из мечети Хусейна.
И Абу Насра услышал прерывающийся от волнения голос, который сообщил совершенно невероятную новость. Какие-то дети атаковали гараж. Среди них вроде бы видели иностранца. Угнан мусоровоз, начиненный взрывчаткой!
Онемев от ярости, руководитель операции швырнул трубку. В «Амале» всегда утверждали, что квартал Шия недоступен для вражеских элементов. Он повернулся к пилотам:
— Готовьтесь. Вылетаете немедленно.
А сам все обдумывал изменение ситуации. Кто похитил мусоровоз? И для чего? Ответ стал ясен в тот самый миг, когда со стороны въезда в лагерь раздалась автоматная очередь.
Черты лица Абу Насра исказил гнев, и он завопил пилотам:
— Взлетайте! Взлетайте!
Глава 21
Абу Насра следил, как его люди медленно отодвигали бронированные створки ворот ангара, где стояли три самолета. Глава террористов пребывал в страшном возбуждении. Всю ночь он вертелся с боку на бок на своей походной кровати, поставленной прямо в ангаре, опасаясь то плохой погоды, то неведомых осложнений, то даже отменяющего операцию приказа из Дамаска. От этих сирийцев всего можно ждать... Но небо было более или менее чистым, дождь перестал, телефон молчал. Впрочем, его уже начинало тревожить это молчание. Уже должны были сообщить о том, что мусоровоз выехал. Взрыв в намеченный срок в Музейном проезде, прямо возле французского поста, должен был посеять панику. Ровно в восемь тридцать.
Внезапно его охватила страшная тревога. Он ведь так и не узнал, что удалось разведать юной шиитке, которую по его приказу уничтожили. Американский агент таинственным образом ускользнул у него из рук и с тех пор не давал о себе знать. Весь отряд, которому была поручена его ликвидация, погиб. Не к добру все это...
Он думал, что глоток «пепси» его успокоит, но желудок сжался так, будто он хватил кислоты.
Абу Насра еще раз оглядел часовых. Это все были люди из Баальбека, боевики исламского «Амала», и иранцы. Они закутались в меховые куртки, но не дремали. Экипажи двух танков тоже были начеку.
Абу Насра предвидел, что американцы могут попробовать сорвать его планы с помощью боевой операции, принимая во внимание сложившуюся политическую обстановку. Но он расставил повсюду осведомителей с биноклями, готовых каждую минуту поднять тревогу: на Парижском проспекте, на набережной, у въезда в лагерь десантников и даже в Баабде, возле командного пункта 8-й бригады. В любом случае он успеет поднять самолеты в воздух. А стоит им только взлететь, они на такой малой высоте станут невидимыми.
Все три пилота уже проснулись и теперь молились, распростершись на полу лицом к Мекке. Черты их исказились, на лбу у каждого — красная повязка. Им уже выдали по сигаретке с гашишем. Это расслабляет, но нужные рефлексы остаются нормальными. Все они поклялись отдать жизнь за аятоллу Хомейни.
И очень скоро их горячее желание исполнится.
Шансы выжить в подобной операции близки к нулю. Первый самолет должен был приземлиться возле бассейна и дать залп всеми своими восемью ракетами. Упрятанные в них стальные шарики уничтожат все живое в радиусе ста метров.
А два других самолета доведут бойню до конца с помощью взрывчатки. Часовой механизм взрывателей установлен точно на восемнадцать секунд. Пилотам приказано включить его, когда самолеты будут в десяти метрах от резиденции, и тут же выброситься вниз, в сад посла. Даже если часовой механизм заклинит от удара, сработает другой, инерционный взрыватель. Кроме того, Абу Насра послал к стене резиденции человека с пультом радиоуправления, настроенным сразу на две волны, чтобы подорвать оба заряда.
Как только будет уничтожен президент Джемейл и стерт в порошок посол США, у сирийцев руки окажутся развязанными. Американцам все это очень не понравится, и они больше не станут ни во что вмешиваться, христиане будут деморализованы и не смогут оказать достойного сопротивления. Таким образом, оппозиция победит, она докажет, что умеет наносить удары, когда хочет и где хочет. А сам он, Абу Насра, займет еще более прочное положение среди шиитов южного пригорода, укрепив свой авторитет такой блестящей акцией.
Пилоты поднялись. Все они были одеты в зеленую, цвета исламского знамени, летную форму с вышитым на груди портретом Хомейни. Абу Насра подошел к ним и обнял каждого, надолго прижимая к себе и шепча слова напутствия. Впрочем, это было излишним. Они и так горели желанием умереть за веру, стать мучениками.
— Настал ваш час, братья, — произнес он.
Остальные иранцы приблизились к самолетам и стали выкатывать их из ангара. Сейчас они были наиболее уязвимыми, — вражеская разведка могла обнаружить их с воздуха. Но подготовка займет совсем немного времени. Тем более что как только часть самолета оказывалась снаружи, ее тут же прикрывали маскировочным чехлом. Техники последний раз проверили взрыватели и подключили их к аккумуляторным батареям самолетов. Предусмотрено все до мелочей.
Зазвонил телефон. Боевик снял трубку и тут же протянул ее Абу Насра.
— Из мечети Хусейна.
И Абу Насра услышал прерывающийся от волнения голос, который сообщил совершенно невероятную новость. Какие-то дети атаковали гараж. Среди них вроде бы видели иностранца. Угнан мусоровоз, начиненный взрывчаткой!
Онемев от ярости, руководитель операции швырнул трубку. В «Амале» всегда утверждали, что квартал Шия недоступен для вражеских элементов. Он повернулся к пилотам:
— Готовьтесь. Вылетаете немедленно.
А сам все обдумывал изменение ситуации. Кто похитил мусоровоз? И для чего? Ответ стал ясен в тот самый миг, когда со стороны въезда в лагерь раздалась автоматная очередь.
Черты лица Абу Насра исказил гнев, и он завопил пилотам:
— Взлетайте! Взлетайте!
Глава 21
Малко, сжавшись в комок, влетел в последние ворота. Эффект внезапности до сих пор здорово помогал ему, но скоро оторопь охранников пройдет. Перед ним петляла дорожка из красного латерита, окаймленная, как и в лагере десантников, земляными насыпями. Справа показалась сторожевая вышка, стоявший на ней часовой с биноклем замахал обеими руками. Метров через пять Малко врезался в заграждения из колючей проволоки. Легковую машину они бы остановили.
Двигатель мусорки взревел, но она прошла, волоча за собой по колее клубки колючей проволоки. До прямой, ведущей к ангару, оставалось четыре поворота.
На дорогу выскочило несколько человек с автоматами. К счастью, РПГ-7 не было ни у одного. За мгновение до того, как ветровое стекло разлетелось вдребезги, Малко нырнул вниз. Глухие щелчки пуль по кузову. Одна из них рикошетом ударила в руль и разбила его.
Рискнув выглянуть наружу, Малко успел заметить боевика, опустившегося на колено посреди дороги и стрелявшего из «Калашникова». Пришлось срочно спрятаться обратно. Мягкий удар подсказал ему, что человек сбит. Еще несколько ударов по корпусу машины, и можно выпрямиться: самое сложное позади. Охрана ворот преодолена. Он слышал за спиной автоматные очереди, но толстое покрытие мусоровоза надежно защищало его. Сейчас он даже не вспоминал о смертоносной начинке, которая могла взорваться от попавшей в нее пули. В голове у него было только одно: самолеты.
Внезапно рядом раздался сильный взрыв и все впереди заволокло таким густым дымом, что Малко даже чуть не потерял управление: к счастью, оставшийся невидимым стрелок, выпустивший ракету РПГ-7, промахнулся.
Лоб у Малко кровоточил: наверняка, осколком стекла задело. Оставалось преодолеть двадцать метров этого своеобразного туннеля без крыши, а потом он окажется на открытом месте. Интересно, успеют ли сориентироваться танки? Они превратят его в кашу одним-единственным выстрелом своего орудия, но тогда взорвется заложенный в мусорку снаряд, и цель будет достигнута. Перед взором Малко промелькнул его замок и чувственное лицо Александры, и тут же он увидел ангар и стоящие перед ним три самолета.
Один уже заходил на взлет. Вот он оторвался от земли, поднялся метров на десять. Вокруг двух других суетились люди. Малко охватил одним взглядом всю картину: бегущих со всех сторон боевиков, разворачивающиеся башни танков, оживление вокруг готовых к взлету крылатых машин. Когда до ангара оставалось всего метров сорок, Малко нагнулся, нашел на ощупь уже давно обнаруженный им металлический язычок на полу. Потом до конца выжал акселератор и повернул язычок так, чтобы тот намертво придавил педаль. Теперь Малко снял ногу, но педаль осталась в прежнем положении, и мусоровоз продолжал на полной скорости двигаться вперед. Прямо на самолеты. Малко еще раз проверил направление: колеса стояли прямо. Тогда он ударом плеча распахнул дверь и одновременно щелкнул тумблером часового механизма.
Рассудок отказывался подчиняться Абу Насра. Он смотрел, как приближается к самолетам желтый мусоровоз, и даже не думал о том, какому риску подвергается он сам. До него не долетали ни выстрелы, ни крики. Он, словно автомат, двинулся на противника, зажав в руках «Калашников». Будто мог остановить его одной только силой воли. Разум подсказывал, что так он погибнет, но сигнал об опасности не проходил в центр, включающий рефлекс страха.
А потом Абу Насра увидел, как выпрыгнул на ходу водитель мусоровоза, а он сам продолжал надвигаться на него подобно огромному неуклюжему доисторическому животному.
Только тогда он поднял ствол «Калашникова» и стал поливать чудище огнем, стараясь застопорить его ход. Он все еще стрелял, когда тяжелый бампер ударил его в живот. Когда передний мост раздавил ему череп, он уже ничего не чувствовал.
Малко больно ударился плечом, а потом головой о землю, но, продолжая катиться, успел заметить, как неотвратимо движется к ангару тяжелая желтая машина. И в тот же миг он скатился в глубочайшую четырехугольную яму, весьма смахивающую на выгребную, полную тухлой воды. Автоматные очереди разбрызгивали грязь возле него, пока он, наконец, не скатился на самое дно, покрытое желтоватым месивом, и не обнаружил, что в падении потерял свой «магнум».
Малко каждую секунду ожидал, что наверху появятся боевики и прикончат его.
Он выпрямился, пытаясь вскарабкаться по скользкой стенке. Но не поднялся и на два метра, как раздался взрыв. Адский грохот не утихал, как ему показалось, вечность. Барабанные перепонки сжало с такой силой, что он завопил от боли. Взрывная волна почти не задела Малко. Но теперь сверху посыпались груды обломков. Что-то тяжелое плюхнулось рядом с ним в грязь, продолжая гореть: оказалось, башня танка, а внутри нее несколько человеческих обрубков... Гул никак не утихал, однако на самом деле это шумело у него в ушах. А вокруг царила мертвая тишина.
Он по-звериному, пользуясь всеми четырьмя конечностями, вскарабкался по желтому обрыву, с трудом вдыхая насыщенный пылью и едким запахом взрывчатки воздух. Сначала Малко даже не узнал места. Ангар исчез: его снесло взрывной волной; завалившись набок, горел неподалеку М-113, второй танк с оторванной башней был буквально выпотрошен. Там, где стояли недавно самолеты, пылали два огненных шара в черном дыму. Оторванная рука, все еще сжимающая оружие, повсюду трупы, куски человеческих тел, которым и название подобрать трудно, катящаяся по бетону голова. И надо всем этим — беловатая дымка. Остов желтой мусорки был отброшен больше чем на сто метров, через крышу ангара.
И ни единого признака жизни.
Малко сделал несколько шагов, подобрал «Калашников». Вдали послышался вой сирен «скорой помощи». На взрывы в Бейруте откликаются быстро.
Он пошел дальше, похожий на желтую мокрую глиняную статую, покачивающийся, оглушенный, не представляющий пока масштабов разрушения. Ему на ум пришла строка из Святого Писания: «Кто с мечом придет, тот от меча и погибнет...» Лишь куски мяса остались от «Безумцев из Баальбека». Он отомстил за всех: за Нейлу, полковника Джека, Джона Гиллермена и других.
Глубокая яма, куда он свалился, защитила его от взрывной волны и от обломков, но все же его слегка контузило. Карабкаясь по земляной насыпи, Малко оглянулся: над лагерем поднимался огромный гриб беловатого дыма, опиравшийся на рыжие языки пламени. Сколько же народу тут погибло? Десять человек? Двадцать? Еще больше?
От базы террористов не осталось ничего, кроме трупов и покореженного железа. Из завесы дыма показались силуэты людей, потрясавших оружием: сбегались боевики «Амала». Засвистели пули, но слишком далеко, не опасно. Малко пытался сориентироваться, не находя себе места от тревоги. И вдруг слабый шум мотора заставил его поднять голову. Третий самолет, улетевший на запад, теперь развернулся и взял курс на Баабду!
Завопив от ярости, Малко, как безумный, бросился бежать на юг, туда, где располагался лагерь десантников. Третий, уцелевший самолет вполне мог выполнить разрушительную миссию и один.
Роберт Карвер, обозревавший в бинокль шиитские кварталы с крыши соседнего с резиденцией посла дома, не замечал ничего подозрительного. Он расставил на выездах из квартала часовых, но ни один из них не сообщил ему о появлении желтого мусоровоза. От Малко тоже не было вестей. Рядом с резидентом лежали три рации, связывавшие его с главными американскими постами. Шесть боевых вертолетов десантников были каждую минуту готовы к вылету. Четыре крупнокалиберных пулемета были установлены рядом с ним на крыше. Резидент взглянул на часы. Восемь десять. Время еще есть. Шум голосов со склона, ведущего к резиденции посла, заставил его подойти к самому краю. И он увидел, как трое ливанских солдат борются с каким-то гражданским. Роберт Карвер вызвал по рации десантника, несущего охрану резиденции снаружи, и приказал ему разобраться, в чем дело. Несколько минут спустя сержант доложил:
— Это торговец овощами, он почти каждый день здесь бывает...
— Почему его арестовали?
— Они говорят, у него странный акцент. Нет документов, и выговор, как у иранца.
— Пусть обыщут.
Со своего поста он следил за ходом событий. Человек отчаянно отбивался. Для того, чтобы обыскать, солдатам пришлось буквально поставить его на голову. Из кармана брюк вывалился какой-то предмет, и арестованный громко вскрикнул. Но предмет был уже в руках у сержанта десантников. Из переговорного устройства тут же раздался его голос:
— Сэр, похоже на крошечную рацию...
Но Роберт Карвер не успел ответить. Пленник вдруг вырвался. Бросился, как сумасшедший, к ближайшему М-113, взобрался на него, сбросил ударом плеча пулеметчика и схватился за рукоять оружия. От громких выстрелов задрожали кипарисы. Сержант десантников упал, за ним — оба ливанских солдата. Но со всех сторон к бронетранспортеру уже бежали охранники, поливая его из автоматов. Сраженный пулями, беглец упал, свалившись сначала на броню, а оттуда на землю. Резидент ЦРУ несся по лестнице. Но когда он оказался внизу, ему оставалось лишь полюбоваться портретом Хомейни, вытатуированным на груди убитого, видневшейся сквозь прореху на майке.
Американец подобрал выпавший из рук сержанта предмет. Небольшой пульт дистанционного управления: таким открывают гаражи. Но его мощности вполне хватит, чтобы подорвать заряд взрывчатки. Первое подтверждение того, что Малко был прав. Раз здесь оказался этот человек, значит, приближается время атаки. Резидент бросился со всех ног назад, к командному пункту на крыше виллы. Всего в километре располагался президентский дворец. Джемейл не станет так рано выезжать. Надо отсрочить встречу любой ценой, даже если это нанесет ущерб их репутации. В силы Малко он, конечно, верил, но не ставить же жизнь президента Ливана и американского посла на кон русской рулетки. Бог с ней, с репутацией.
Он только поднялся на крышу, как со стороны Баабды раздался оглушительный взрыв. Столб дыма взметнулся в серое небо возле самой железной дороги, недалеко от аэропорта. От ударной волны, несмотря на большое расстояние, задрожали деревья, пронесся ветер. Без сомнения, один из самых мощных взрывов в Бейруте. Может быть, план Малко удался? Но где он сам? В радиусе ста метров от эпицентра ни один человек уцелеть не мог. Роберт Карвер все еще размышлял над этими вопросами, когда заверещала рация.
— Говорит Фокс Первый. Нами замечен вблизи выставки летящий объект. Скорость полета низкая, высота небольшая. Направляется на восток. Прием.
Сообщение пришло с поста десантников, расположенного на крыше автозаправочной станции у самой границы Бордж Эль-Бражнеха. Кровь застыла в жилах у Роберта Карвера. Значит, план Малко не удался. Он схватил переговорное устройство и стал вызывать:
— Говорит Фокс Главный. Приказываю немедленно поднять боевые вертолеты и направить их на Баабду. Цель операции — обнаружить легкий самолет, летящий на малой высоте. И сбить его без предварительного предупреждения.
Легкое замешательство. Потом раздался голос:
— Говорит Фокс Первый. Верно ли я понял: сбить без предупреждения?
— Фокс Главный Фоксу Первому: подтверждаю, подтверждаю: сбить без предупреждения.
Резидент взял бинокль и направил его на лагерь десантников. Спустя несколько секунд над лагерем поднялся первый вертолет, потом еще пять. Машины построились и взяли курс на Баабду.
Американец перемещал бинокль, пытаясь отыскать самолет. Но ему мешало облако дыма; кроме того, если он летел всего в двадцати метрах над землей, то до последнего момента его будут скрывать кроны деревьев и холмы. Роберт Кар-вер повернулся к пулеметчикам.
— Готовьтесь! Сюда направляется самолет, начиненный взрывчаткой, которым управляет камикадзе. Стреляйте, как только заметите его.
Сжав пальцы на гашетке, пулеметчики не сводили глаз с кроны деревьев. Но резиденция находилась в ложбине, и они могли обнаружить самолет слишком поздно, когда он уже станет падать в сад или на крышу дома посла. Роберт Карвер набрал номер резиденции. И, услышав голос главы дипломатической миссии, заговорил:
— Сэр, спуститесь немедленно в укрытие. Сюда направляется иранский самолет. Как только тревога минует, я дам вам знать.
— О Боже! — произнес в волнении посол. — А как же президент?
— Его я тоже предупрежу.
Он повесил трубку и вызвал по рации президентский дворец. Пришлось сделать несколько попыток, пока, наконец, он сумел найти дежурного полковника охраны. Роберт Кар-вер представился и спросил:
— Где президент?
— Только что выехал, — ответил ливанский офицер.
Роберта Карвера словно саданули под дых.
— О, нет! — прошептал он.
Не пытаясь ничего объяснять, он и вызвал личную охрану президента. Вызов не проходил. Он попробовал еще и еще раз, но безуспешно. А президент уже приближался к опасной зоне. Но даже бронированная машина и телохранители ничего не смогут сделать против самолета. И только теперь он вспомнил: частота, на которой работала президентская охрана, менялась каждое утро. В охватившей его панике он совсем забыл об этом. Теперь он был уверен, что не сможет связаться с телохранителями президента, пока они в пути. И он судорожно принялся снова вызывать дворец.
Его отвлекло от этого занятия легкое гудение. Роберт Карвер поднялся на цыпочки, стараясь заглянуть за верхушки деревьев. И ему показалось, что сердце его сейчас остановится. Вдоль лысого холма медленно поднимался спортивный самолет длиной не более десяти метров с одним лишь пилотом в крохотной кабинке. Так карабкается по стене злоумышленник. Как только перевалит за гребень, он просто рухнет в сад посольской резиденции! Позади него видны были силуэты более крупных машин: боевые вертолеты. Они слишком поздно обнаружили его. И, словно летчики могли услышать его, резидент закричал:
— Господи! Да стреляйте же, стреляйте!
Из головного вертолета вырвался красный пунктир, а мгновенье спустя самолет превратился в огромный огненный шар. Задрожала земля, взрывом оглушило всех, кто находился в радиусе километра, а взрывной волной сбросило с крыши пулеметы вместе с расчетами. Стрелявший вертолет десантников, захваченный огненным дыханием, взорвался тоже! За ним второй и третий. Деревья гнулись, осколки летели во все стороны, убивая или раня всех, кто оказался вне убежищ. Сметенного взрывной волной Роберта Карвера больно ударило о каменный парапет, и он свалился на крышу со сломанным бедром.
Огненный шар растворился в воздухе, и от самолета остались лишь груды дымящихся обломков на склоне холма. Ветер доносил едкий запах взрывчатки и рассеивал беловатый дым. Три оставшихся целыми и невредимыми вертолета продолжали кружиться над холмом, надеясь найти хоть кого-то, нуждающегося в помощи. Да разве в таком пекле можно уцелеть?
— Тревога! Тревога! Тревога! — все кричал по рации голос командира патруля.
Экипажи крылатых и винтокрылых машин уже неслись к взлетной палубе на авианосце. По всему Бейруту люди звонили друг другу, стараясь узнать, что там взорвалось у шиитов... А Роберт Карвер думал только о том, где сейчас президент Джемейл. Да еще о судьбе Малко.
Малко поскользнулся и упал, поднялся весь в грязи. У него было такое чувство, словно он только что вылез из центрифуги, кроме того, он совершенно потерял ориентацию и оглох! Малко обернулся: за ним бежали боевики, на ходу стреляя из «Калашниковых». Сердце его бешено колотилось, а правый бок пронизывала острая боль. Сил больше не было. Но вдруг преследователи его остановились, подняли оружие вверх. Один из них рухнул на землю. Малко задрал голову и увидел здоровенный вертолет с прямоугольными боковыми дверцами, в которых были установлены пулеметы.
Десантники.
Вертолет завис над ним и сбросил веревочную лестницу. Малко попробовал было поймать ее, но он слишком ослаб. По тому, как дергался ствол одного пулемета, и по вырывавшемуся из него пламени Малко понял, что десантники все еще стреляют, но самих выстрелов не слышал.
Вертолет Сикорского опустился еще ниже, теперь он едва не касался земли. Из него выпрыгнули десантники, помогли Малко залезть в кабину, и машина снова взлетела, стреляя из всех своих пулеметов, и, пролетев метров пятьсот, опустилась на крышу станции технического обслуживания, где располагался командный пункт, укрытый от пуль мешками с песком. К Малко подошел офицер и прокричал:
— Сэр, мы получили приказ доставить вас в резиденцию посла.
Малко расслышал лишь слово «посол» и согласно кивнул. Голову словно ватой обложили. Его куда-то повели, и вот он снова в воздухе.
Первое, что он увидел в саду резиденции, были носилки с лежащим на них Робертом Карвером. Его только что сняли с крыши. Превозмогая боль, американец радостно махнул Малко рукой. Тот направился к нему, какой-то человек побежал ему наперерез, схватил за руку и стал горячо трясти ее. Только теперь Малко понял, что не слышит.
— Кажется, я оглох, — произнес он.
Присел на корточки возле носилок, и Роберт Карвер тут же вцепился в него.
— У нас все получилось! Получилось! — кричал в волнении резидент ЦРУ. — Похоже, вы стерли этих подлецов в порошок... А последний тут получил свое. Теперь они не скоро оправятся...
Из длинного лимузина вышел мужчина и, окруженный настоящей стеной телохранителей, двинулся к входу в резиденцию: президент Джемейл.
Малко почувствовал головокружение. Перед глазами мелькнул Фарух с дыркой в спине и летающими вокруг долларами, перерезанное горло Нейлы. И еще спокойное, усталое лицо Джони. Он тоже устал, устал смертельно. В глазах потемнело. Ему хотелось так много сказать, но он не мог произнести ни слова.
Кто-то взял его за руку, санитары подняли носилки с Робертом Карвером. Он снова оказался в вертолете, доставившем его сюда. Взлетели. Сопровождали их «летающий банан» три боевых вертолета. Прошли над Адетом. Дым так еще до конца и не рассеялся. Кругом были видны машины скорой помощи. Пилот обернулся и поднял вверх палец в знак победы.
— Отличная работа! — завопил он.
А Малко просто смотрел на подернутый утренней дымкой Бейрут, такой спокойный с виду. Город просыпался и не знал, какой ужасной катастрофы только что избежал. Благодаря Малко. Надо бы чувствовать себя счастливым. Но ему все казалось, что он не дал скатиться вниз нескольким песчинкам в песочных часах рока, и это было все, что ему удалось.
Двигатель мусорки взревел, но она прошла, волоча за собой по колее клубки колючей проволоки. До прямой, ведущей к ангару, оставалось четыре поворота.
На дорогу выскочило несколько человек с автоматами. К счастью, РПГ-7 не было ни у одного. За мгновение до того, как ветровое стекло разлетелось вдребезги, Малко нырнул вниз. Глухие щелчки пуль по кузову. Одна из них рикошетом ударила в руль и разбила его.
Рискнув выглянуть наружу, Малко успел заметить боевика, опустившегося на колено посреди дороги и стрелявшего из «Калашникова». Пришлось срочно спрятаться обратно. Мягкий удар подсказал ему, что человек сбит. Еще несколько ударов по корпусу машины, и можно выпрямиться: самое сложное позади. Охрана ворот преодолена. Он слышал за спиной автоматные очереди, но толстое покрытие мусоровоза надежно защищало его. Сейчас он даже не вспоминал о смертоносной начинке, которая могла взорваться от попавшей в нее пули. В голове у него было только одно: самолеты.
Внезапно рядом раздался сильный взрыв и все впереди заволокло таким густым дымом, что Малко даже чуть не потерял управление: к счастью, оставшийся невидимым стрелок, выпустивший ракету РПГ-7, промахнулся.
Лоб у Малко кровоточил: наверняка, осколком стекла задело. Оставалось преодолеть двадцать метров этого своеобразного туннеля без крыши, а потом он окажется на открытом месте. Интересно, успеют ли сориентироваться танки? Они превратят его в кашу одним-единственным выстрелом своего орудия, но тогда взорвется заложенный в мусорку снаряд, и цель будет достигнута. Перед взором Малко промелькнул его замок и чувственное лицо Александры, и тут же он увидел ангар и стоящие перед ним три самолета.
Один уже заходил на взлет. Вот он оторвался от земли, поднялся метров на десять. Вокруг двух других суетились люди. Малко охватил одним взглядом всю картину: бегущих со всех сторон боевиков, разворачивающиеся башни танков, оживление вокруг готовых к взлету крылатых машин. Когда до ангара оставалось всего метров сорок, Малко нагнулся, нашел на ощупь уже давно обнаруженный им металлический язычок на полу. Потом до конца выжал акселератор и повернул язычок так, чтобы тот намертво придавил педаль. Теперь Малко снял ногу, но педаль осталась в прежнем положении, и мусоровоз продолжал на полной скорости двигаться вперед. Прямо на самолеты. Малко еще раз проверил направление: колеса стояли прямо. Тогда он ударом плеча распахнул дверь и одновременно щелкнул тумблером часового механизма.
Рассудок отказывался подчиняться Абу Насра. Он смотрел, как приближается к самолетам желтый мусоровоз, и даже не думал о том, какому риску подвергается он сам. До него не долетали ни выстрелы, ни крики. Он, словно автомат, двинулся на противника, зажав в руках «Калашников». Будто мог остановить его одной только силой воли. Разум подсказывал, что так он погибнет, но сигнал об опасности не проходил в центр, включающий рефлекс страха.
А потом Абу Насра увидел, как выпрыгнул на ходу водитель мусоровоза, а он сам продолжал надвигаться на него подобно огромному неуклюжему доисторическому животному.
Только тогда он поднял ствол «Калашникова» и стал поливать чудище огнем, стараясь застопорить его ход. Он все еще стрелял, когда тяжелый бампер ударил его в живот. Когда передний мост раздавил ему череп, он уже ничего не чувствовал.
Малко больно ударился плечом, а потом головой о землю, но, продолжая катиться, успел заметить, как неотвратимо движется к ангару тяжелая желтая машина. И в тот же миг он скатился в глубочайшую четырехугольную яму, весьма смахивающую на выгребную, полную тухлой воды. Автоматные очереди разбрызгивали грязь возле него, пока он, наконец, не скатился на самое дно, покрытое желтоватым месивом, и не обнаружил, что в падении потерял свой «магнум».
Малко каждую секунду ожидал, что наверху появятся боевики и прикончат его.
Он выпрямился, пытаясь вскарабкаться по скользкой стенке. Но не поднялся и на два метра, как раздался взрыв. Адский грохот не утихал, как ему показалось, вечность. Барабанные перепонки сжало с такой силой, что он завопил от боли. Взрывная волна почти не задела Малко. Но теперь сверху посыпались груды обломков. Что-то тяжелое плюхнулось рядом с ним в грязь, продолжая гореть: оказалось, башня танка, а внутри нее несколько человеческих обрубков... Гул никак не утихал, однако на самом деле это шумело у него в ушах. А вокруг царила мертвая тишина.
Он по-звериному, пользуясь всеми четырьмя конечностями, вскарабкался по желтому обрыву, с трудом вдыхая насыщенный пылью и едким запахом взрывчатки воздух. Сначала Малко даже не узнал места. Ангар исчез: его снесло взрывной волной; завалившись набок, горел неподалеку М-113, второй танк с оторванной башней был буквально выпотрошен. Там, где стояли недавно самолеты, пылали два огненных шара в черном дыму. Оторванная рука, все еще сжимающая оружие, повсюду трупы, куски человеческих тел, которым и название подобрать трудно, катящаяся по бетону голова. И надо всем этим — беловатая дымка. Остов желтой мусорки был отброшен больше чем на сто метров, через крышу ангара.
И ни единого признака жизни.
Малко сделал несколько шагов, подобрал «Калашников». Вдали послышался вой сирен «скорой помощи». На взрывы в Бейруте откликаются быстро.
Он пошел дальше, похожий на желтую мокрую глиняную статую, покачивающийся, оглушенный, не представляющий пока масштабов разрушения. Ему на ум пришла строка из Святого Писания: «Кто с мечом придет, тот от меча и погибнет...» Лишь куски мяса остались от «Безумцев из Баальбека». Он отомстил за всех: за Нейлу, полковника Джека, Джона Гиллермена и других.
Глубокая яма, куда он свалился, защитила его от взрывной волны и от обломков, но все же его слегка контузило. Карабкаясь по земляной насыпи, Малко оглянулся: над лагерем поднимался огромный гриб беловатого дыма, опиравшийся на рыжие языки пламени. Сколько же народу тут погибло? Десять человек? Двадцать? Еще больше?
От базы террористов не осталось ничего, кроме трупов и покореженного железа. Из завесы дыма показались силуэты людей, потрясавших оружием: сбегались боевики «Амала». Засвистели пули, но слишком далеко, не опасно. Малко пытался сориентироваться, не находя себе места от тревоги. И вдруг слабый шум мотора заставил его поднять голову. Третий самолет, улетевший на запад, теперь развернулся и взял курс на Баабду!
Завопив от ярости, Малко, как безумный, бросился бежать на юг, туда, где располагался лагерь десантников. Третий, уцелевший самолет вполне мог выполнить разрушительную миссию и один.
Роберт Карвер, обозревавший в бинокль шиитские кварталы с крыши соседнего с резиденцией посла дома, не замечал ничего подозрительного. Он расставил на выездах из квартала часовых, но ни один из них не сообщил ему о появлении желтого мусоровоза. От Малко тоже не было вестей. Рядом с резидентом лежали три рации, связывавшие его с главными американскими постами. Шесть боевых вертолетов десантников были каждую минуту готовы к вылету. Четыре крупнокалиберных пулемета были установлены рядом с ним на крыше. Резидент взглянул на часы. Восемь десять. Время еще есть. Шум голосов со склона, ведущего к резиденции посла, заставил его подойти к самому краю. И он увидел, как трое ливанских солдат борются с каким-то гражданским. Роберт Карвер вызвал по рации десантника, несущего охрану резиденции снаружи, и приказал ему разобраться, в чем дело. Несколько минут спустя сержант доложил:
— Это торговец овощами, он почти каждый день здесь бывает...
— Почему его арестовали?
— Они говорят, у него странный акцент. Нет документов, и выговор, как у иранца.
— Пусть обыщут.
Со своего поста он следил за ходом событий. Человек отчаянно отбивался. Для того, чтобы обыскать, солдатам пришлось буквально поставить его на голову. Из кармана брюк вывалился какой-то предмет, и арестованный громко вскрикнул. Но предмет был уже в руках у сержанта десантников. Из переговорного устройства тут же раздался его голос:
— Сэр, похоже на крошечную рацию...
Но Роберт Карвер не успел ответить. Пленник вдруг вырвался. Бросился, как сумасшедший, к ближайшему М-113, взобрался на него, сбросил ударом плеча пулеметчика и схватился за рукоять оружия. От громких выстрелов задрожали кипарисы. Сержант десантников упал, за ним — оба ливанских солдата. Но со всех сторон к бронетранспортеру уже бежали охранники, поливая его из автоматов. Сраженный пулями, беглец упал, свалившись сначала на броню, а оттуда на землю. Резидент ЦРУ несся по лестнице. Но когда он оказался внизу, ему оставалось лишь полюбоваться портретом Хомейни, вытатуированным на груди убитого, видневшейся сквозь прореху на майке.
Американец подобрал выпавший из рук сержанта предмет. Небольшой пульт дистанционного управления: таким открывают гаражи. Но его мощности вполне хватит, чтобы подорвать заряд взрывчатки. Первое подтверждение того, что Малко был прав. Раз здесь оказался этот человек, значит, приближается время атаки. Резидент бросился со всех ног назад, к командному пункту на крыше виллы. Всего в километре располагался президентский дворец. Джемейл не станет так рано выезжать. Надо отсрочить встречу любой ценой, даже если это нанесет ущерб их репутации. В силы Малко он, конечно, верил, но не ставить же жизнь президента Ливана и американского посла на кон русской рулетки. Бог с ней, с репутацией.
Он только поднялся на крышу, как со стороны Баабды раздался оглушительный взрыв. Столб дыма взметнулся в серое небо возле самой железной дороги, недалеко от аэропорта. От ударной волны, несмотря на большое расстояние, задрожали деревья, пронесся ветер. Без сомнения, один из самых мощных взрывов в Бейруте. Может быть, план Малко удался? Но где он сам? В радиусе ста метров от эпицентра ни один человек уцелеть не мог. Роберт Карвер все еще размышлял над этими вопросами, когда заверещала рация.
— Говорит Фокс Первый. Нами замечен вблизи выставки летящий объект. Скорость полета низкая, высота небольшая. Направляется на восток. Прием.
Сообщение пришло с поста десантников, расположенного на крыше автозаправочной станции у самой границы Бордж Эль-Бражнеха. Кровь застыла в жилах у Роберта Карвера. Значит, план Малко не удался. Он схватил переговорное устройство и стал вызывать:
— Говорит Фокс Главный. Приказываю немедленно поднять боевые вертолеты и направить их на Баабду. Цель операции — обнаружить легкий самолет, летящий на малой высоте. И сбить его без предварительного предупреждения.
Легкое замешательство. Потом раздался голос:
— Говорит Фокс Первый. Верно ли я понял: сбить без предупреждения?
— Фокс Главный Фоксу Первому: подтверждаю, подтверждаю: сбить без предупреждения.
Резидент взял бинокль и направил его на лагерь десантников. Спустя несколько секунд над лагерем поднялся первый вертолет, потом еще пять. Машины построились и взяли курс на Баабду.
Американец перемещал бинокль, пытаясь отыскать самолет. Но ему мешало облако дыма; кроме того, если он летел всего в двадцати метрах над землей, то до последнего момента его будут скрывать кроны деревьев и холмы. Роберт Кар-вер повернулся к пулеметчикам.
— Готовьтесь! Сюда направляется самолет, начиненный взрывчаткой, которым управляет камикадзе. Стреляйте, как только заметите его.
Сжав пальцы на гашетке, пулеметчики не сводили глаз с кроны деревьев. Но резиденция находилась в ложбине, и они могли обнаружить самолет слишком поздно, когда он уже станет падать в сад или на крышу дома посла. Роберт Карвер набрал номер резиденции. И, услышав голос главы дипломатической миссии, заговорил:
— Сэр, спуститесь немедленно в укрытие. Сюда направляется иранский самолет. Как только тревога минует, я дам вам знать.
— О Боже! — произнес в волнении посол. — А как же президент?
— Его я тоже предупрежу.
Он повесил трубку и вызвал по рации президентский дворец. Пришлось сделать несколько попыток, пока, наконец, он сумел найти дежурного полковника охраны. Роберт Кар-вер представился и спросил:
— Где президент?
— Только что выехал, — ответил ливанский офицер.
Роберта Карвера словно саданули под дых.
— О, нет! — прошептал он.
Не пытаясь ничего объяснять, он и вызвал личную охрану президента. Вызов не проходил. Он попробовал еще и еще раз, но безуспешно. А президент уже приближался к опасной зоне. Но даже бронированная машина и телохранители ничего не смогут сделать против самолета. И только теперь он вспомнил: частота, на которой работала президентская охрана, менялась каждое утро. В охватившей его панике он совсем забыл об этом. Теперь он был уверен, что не сможет связаться с телохранителями президента, пока они в пути. И он судорожно принялся снова вызывать дворец.
Его отвлекло от этого занятия легкое гудение. Роберт Карвер поднялся на цыпочки, стараясь заглянуть за верхушки деревьев. И ему показалось, что сердце его сейчас остановится. Вдоль лысого холма медленно поднимался спортивный самолет длиной не более десяти метров с одним лишь пилотом в крохотной кабинке. Так карабкается по стене злоумышленник. Как только перевалит за гребень, он просто рухнет в сад посольской резиденции! Позади него видны были силуэты более крупных машин: боевые вертолеты. Они слишком поздно обнаружили его. И, словно летчики могли услышать его, резидент закричал:
— Господи! Да стреляйте же, стреляйте!
Из головного вертолета вырвался красный пунктир, а мгновенье спустя самолет превратился в огромный огненный шар. Задрожала земля, взрывом оглушило всех, кто находился в радиусе километра, а взрывной волной сбросило с крыши пулеметы вместе с расчетами. Стрелявший вертолет десантников, захваченный огненным дыханием, взорвался тоже! За ним второй и третий. Деревья гнулись, осколки летели во все стороны, убивая или раня всех, кто оказался вне убежищ. Сметенного взрывной волной Роберта Карвера больно ударило о каменный парапет, и он свалился на крышу со сломанным бедром.
Огненный шар растворился в воздухе, и от самолета остались лишь груды дымящихся обломков на склоне холма. Ветер доносил едкий запах взрывчатки и рассеивал беловатый дым. Три оставшихся целыми и невредимыми вертолета продолжали кружиться над холмом, надеясь найти хоть кого-то, нуждающегося в помощи. Да разве в таком пекле можно уцелеть?
— Тревога! Тревога! Тревога! — все кричал по рации голос командира патруля.
Экипажи крылатых и винтокрылых машин уже неслись к взлетной палубе на авианосце. По всему Бейруту люди звонили друг другу, стараясь узнать, что там взорвалось у шиитов... А Роберт Карвер думал только о том, где сейчас президент Джемейл. Да еще о судьбе Малко.
Малко поскользнулся и упал, поднялся весь в грязи. У него было такое чувство, словно он только что вылез из центрифуги, кроме того, он совершенно потерял ориентацию и оглох! Малко обернулся: за ним бежали боевики, на ходу стреляя из «Калашниковых». Сердце его бешено колотилось, а правый бок пронизывала острая боль. Сил больше не было. Но вдруг преследователи его остановились, подняли оружие вверх. Один из них рухнул на землю. Малко задрал голову и увидел здоровенный вертолет с прямоугольными боковыми дверцами, в которых были установлены пулеметы.
Десантники.
Вертолет завис над ним и сбросил веревочную лестницу. Малко попробовал было поймать ее, но он слишком ослаб. По тому, как дергался ствол одного пулемета, и по вырывавшемуся из него пламени Малко понял, что десантники все еще стреляют, но самих выстрелов не слышал.
Вертолет Сикорского опустился еще ниже, теперь он едва не касался земли. Из него выпрыгнули десантники, помогли Малко залезть в кабину, и машина снова взлетела, стреляя из всех своих пулеметов, и, пролетев метров пятьсот, опустилась на крышу станции технического обслуживания, где располагался командный пункт, укрытый от пуль мешками с песком. К Малко подошел офицер и прокричал:
— Сэр, мы получили приказ доставить вас в резиденцию посла.
Малко расслышал лишь слово «посол» и согласно кивнул. Голову словно ватой обложили. Его куда-то повели, и вот он снова в воздухе.
Первое, что он увидел в саду резиденции, были носилки с лежащим на них Робертом Карвером. Его только что сняли с крыши. Превозмогая боль, американец радостно махнул Малко рукой. Тот направился к нему, какой-то человек побежал ему наперерез, схватил за руку и стал горячо трясти ее. Только теперь Малко понял, что не слышит.
— Кажется, я оглох, — произнес он.
Присел на корточки возле носилок, и Роберт Карвер тут же вцепился в него.
— У нас все получилось! Получилось! — кричал в волнении резидент ЦРУ. — Похоже, вы стерли этих подлецов в порошок... А последний тут получил свое. Теперь они не скоро оправятся...
Из длинного лимузина вышел мужчина и, окруженный настоящей стеной телохранителей, двинулся к входу в резиденцию: президент Джемейл.
Малко почувствовал головокружение. Перед глазами мелькнул Фарух с дыркой в спине и летающими вокруг долларами, перерезанное горло Нейлы. И еще спокойное, усталое лицо Джони. Он тоже устал, устал смертельно. В глазах потемнело. Ему хотелось так много сказать, но он не мог произнести ни слова.
Кто-то взял его за руку, санитары подняли носилки с Робертом Карвером. Он снова оказался в вертолете, доставившем его сюда. Взлетели. Сопровождали их «летающий банан» три боевых вертолета. Прошли над Адетом. Дым так еще до конца и не рассеялся. Кругом были видны машины скорой помощи. Пилот обернулся и поднял вверх палец в знак победы.
— Отличная работа! — завопил он.
А Малко просто смотрел на подернутый утренней дымкой Бейрут, такой спокойный с виду. Город просыпался и не знал, какой ужасной катастрофы только что избежал. Благодаря Малко. Надо бы чувствовать себя счастливым. Но ему все казалось, что он не дал скатиться вниз нескольким песчинкам в песочных часах рока, и это было все, что ему удалось.