– Давай устроим славненькую вечеринку, – невнятно произнесла она.
Это было сомнительно. Джойс придвинулась еще ближе и по-светски доверительным тоном сказала:
– Эта свинья никогда мной не занимается...
По всей вероятности, она намекала на своего мужа. Малко силился ей подыгрывать. Джойс была слишком пьяна, чтобы вступать в малейшие дискуссии.
Вдруг она встала, стянула через голову платье и, оставшись в одних чулках и зеленом бюстгальтере, с вызовом посмотрела на Малко: у нее было еще не очень потасканное, худощавое, почти совсем без грудей, тело. Она уселась Малко на колени, и проткнула своим проворным языком его губы. Закончив поцелуй, который показался ему несколько затяжным, она обрушилась на его плечо. Малко счел этот момент подходящим и рискнул:
– Вы не знаете, где сейчас Джил Рикбелл? – спросил он.
Джойс подскочила так, словно он ее укусил:
– Эта потаскуха! Вам нравятся только проститутки!
Малко попытался встать на ее защиту:
– Я думаю, что ей сейчас угрожает смертельная опасность...
– Да пусть она подохнет, эта дрянь, – сказала Джойс с чувством глубокой убежденности.
– Мне хотелось бы ее найти до того, как...
Джойс поднялась с колен и отодвинулась от Малко.
– Проваливай, – сказала она. – Проваливай. Ты такая же сволочь, как и все остальные.
Она размахнулась, чтобы врезать ему пощечину. Он схватил ее за руки. Стоя к нему лицом, она выплевывала свою злобу вместе с ароматом «Чивис Регала».
– Если ты хочешь трахнуть именно ее, – шипела она, – так иди же. Она должна быть на их блудильне. Она проводит свою жизнь там. Этот Джин думает, что я не в курсе. Он не знает, что Сеймур приводил меня на свою блудильню, как и всех остальных...
– Где она находится? – спросил Малко.
Джойс не ответила. Она встала, разыскала стакан на ковре и, заплетаясь, подошла к Малко на расстояние сантиметров в десять. Ее глаза налились кровью, она выглядела лет на пятьдесят.
– Подохни, скотина, – тихо сказала она.
Малко не удалось избежать стакана с виски. Пахучая жидкость обожгла ему глаза и затекла на рубашку. Джойс стояла перед ним, покачиваясь.
Малко был уже у двери. По крайней мере, у него появилась информация о месте, где можно найти Джил.
Когда он взялся за ручку, об стену с грохотом разбился стакан. Прощальный привет Джойс. Озадаченный Малко сел в «мустанг». Необходимо было отыскать место, которое Джойс обрисовала, как «блудильня Сеймура». Где найти Сеймура, он не знал. Единственный, кто согласился бы ему помочь, была Сью, член их «толпы». Она наверняка знала, где находится холостяцкое убежище Сеймура...
Но Сью жила в самом конце Лоурел-Каньон. Еще потерянных полчаса. Если она у себя.
Для большей безопасности он автоматически опустил стекла. Он ждал десять минут, когда Ирэн позовет его в кабинку около «Кэнди Сторе». Венгерка не спорила насчет новой встречи, когда он объяснил, что произошло. Джин проводил свою старлетку и стал ждать Ирэн.
– Вы уверены, что она еще там? – спросила венгерка.
Вот уже двадцать минут они говорили о Джил. Джин мрачно сказал:
– Надеюсь. Она, к счастью, боится полиции. И ждет меня.
– Что-нибудь было в вечерних газетах?
– Ничего.
– Это ни о чем не говорит. Просто с тех пор никто не заходил на виллу, – возразила Ирэн. – Во всяком случае, необходимо заняться Джил.
– Конечно, – еле слышно сказал продюсер.
В темноте он увидел устремленный на него взгляд Ирэн и почувствовал холодок на спине.
– Не бойтесь, – презрительно сказала венгерка. – Вы уже совершили достаточно таких оплошностей. Если нам не удастся выполнить миссию, я вас больше ни о чем не буду просить. А сейчас я пойду устраивать судьбу Джил Рикбелл.
Джин чувствовал одновременно и трусливое облегчение и сильное отвращение к самому себе.
– Что вы собираетесь делать? – спросил он.
– Вы действительно хотите это знать?
Нет. Джин Ширак не хотел этого знать. Он больше ничего не хотел знать. Ирэн приказала:
– Объясните мне, как туда добраться. Затем убирайтесь в какое-нибудь заведение и сидите там всю ночь.
Джин рассказал все, что нужно. Ирэн внимательно выслушала и открыла дверцу машины.
– Все очень скоро закончится, – заверила она. – И вы обретете покой.
Дверца захлопнулась, и Джин остался один. Ему крайне необходимо было присутствие людей. Даже если бы Ирэн не отдала ему такой приказ, он все равно пошел бы куда-нибудь забыться.
– О, привет, – сказала она.
И снова утонула в своих пороках. Марихуана и виски. Малко был уже сыт по горло идиотами и пьяницами. Он схватил Сью за стриженные русые волосы, позабыв о всяком вежливом обхождении. И запрокинул ей голову.
– Сью, мне нужно с вами поговорить.
Она бессвязно забормотала.
– Оставьте меня. У меня тоска. Я поругалась со своим бывшим мужем. Он был зол. Он говорит, что я потаскуха и кончу свои дни в приюте.
Не имей Малко превосходного воспитания, он предсказал бы ей то же самое. Высокий блондин приоткрыл глаз и заиграл мускулами:
– Оставь Сью в покое, чувак, – сказал он. – Или я тебя вышвырну на улицу. Эта крошка – моя.
Малко даже не ответил.
– Сью, – настаивал он. – Где находится «хаза» Сеймура?
Она тряхнула головой:
– Какого черта вам там надо?
И опять погрузилась в туман.
На этот раз Малко не колебался. Он взял актрису за руку и за ногу и швырнул в бассейн. Атлет с воплем вскочил. Малко показалось, что он будет себя бить в грудь, прежде чем броситься не него. Он спокойно вытащил свой кольт 38-го калибра и направил в солнечное сплетение незнакомца:
– Что бы вы предпочли: приготовить кофе или отправиться в больницу?
Еще одно возвращенное призвание к кухонной плите. Недовольно ворча, блондин ушел на кухню.
– Сделайте покрепче, – крикнул Малко.
Сью барахталась, высунув голову из воды, фыркала и отплевывалась. Он помог ей выйти. Косметика потекла, и это было ужасно. Едва ступив на пол, она опять свалилась на матрас.
Малко без колебаний снова отправил ее в воду. Ему показалось, что она не всплывет. Атлет все еще бурчал на кухне, только уже гораздо сдержанней. Малко окунул Сью в бассейн еще два раза. Она задыхалась, хныкала, но не обретала дар речи. В конце концов, он завернул ее в полотенце и отнес на кухню. На столе дымился кофе. Чтобы выиграть время, Малко подлил туда холодной воды и заставил Сью выпить всю чашку. Атлет теперь совершенно растерялся.
После второй чашки кофе Сью отряхнулась, икнула и раскрыла огромные, как блюдца, глаза. Малко заставил ее проглотить третью чашку кофе.
– Зачем вы меня пытаете? – простонала она.
Малко потрепал ее по руке.
– Прости, Сью, но это вопрос жизни и смерти. Где находится «хаза» Сеймура?
Она бросила на него пораженный взгляд.
– Откуда вы про это в знаете?
– Неважно, – сказал Малко. – Где это?
Она взялась за голову обеими руками и наморщила лоб. На щеках переплетались маленькие красные жилки. Алкоголь.
– Подождите, это за Беверли Гленом, маленький домик слева, через...
– Что вам угодно? – спросила она, увидев Ирэн.
Венгерка вошла и закрыла за собой дверь.
– Меня прислал Джин.
Джил с тревогой всматривалась в грубые черты лица Ирэн.
Вдоль позвоночника спускался жуткий страх. Она села и принялась искать сигарету.
– Где Джин? – простонала она. – Он пообещал мне, что сейчас приедет. Ирэн успокоительно улыбнулась.
– Он опаздывает. Я пришла, чтобы составить вам компанию на это время. Здесь нет музыки?
«Дорогуша» Джил встала и пошла включить проигрыватель. Музыка немного успокоила ее страх. Она предпочитала ни о чем не думать. А если Джин был убийцей? Как бы она хотела, чтобы Сан был здесь! Без него она чувствовала себя беспомощной и голой.
– Где здесь ванная комната? – вежливо спросила Ирэн.
В ее голосе не звучало никакой угрозы, но Джил вздрогнула. Как только венгерка удалилась, она посмотрела на телефон. Не составляло никакого труда нажать на «ноль» и вызвать полицию.
Музыка внезапно заполонила всю комнату. Джил подняла голову. Ирэн повернула переключатель громкости до упора. Она приближалась к ней с безразличным видом, держа в правой руке длинные ножницы. Джил заметила, что она сняла свои туфли на высоком каблуке.
«Дорогуша» Джил завопила, но музыка заглушала ее крик. Затем она рванулась к телефону и нажала на «ноль». Номер телефона «Бель-Эйр Патруль» был наклеен на трубке, но она не успела его набрать.
Ирэн бросилась на нее в тот самый момент, когда отозвалась телефонистка. Одно из лезвий ножниц вонзилось в горло «дорогуши» Джил, разрезав левую артерию. Поток крови залил ей подбородок и она оставила телефон, чтобы бороться. Но женщина, державшая ножницы, была намного сильнее ее. И она хотела ее убить. Лезвие вонзилось еще глубже в нежное тело «дорогуши» Джил, и она упала.
Он почувствовал себя настолько глупым, что едва не повернул обратно. Он опять попадет в самый разгар пьяной оргии. Он позвонил. Ответа не было, и он толкнул дверь.
В лицо сразу же ударил сырой запах крови. Комната была пуста. Он подошел к проигрывателю и остановил его. Только потом заметил ногу, торчащую из-за дивана. Он подошел, уже зная, что сейчас увидит.
«Дорогуша» Джил защищалась с энергией, которую трудно было в ней подозревать. Это была лавка мясника. Весь ковер вокруг тела был залит кровью. Глаза девушки были открыты, лицо искажено мерзким ужасом. Она видела свою смерть, причем смерть ужасную. Ей перерезали горло, как животному. Она была в крови по самые брючки из коричневой кожи. Все ногти были сломаны.
Малко потрогал рукой щеку. Она была еще теплой. Убийство произошло не более часа назад. Если бы Сью не была так пьяна, Джил, может быть, еще была бы жива, а он бы столкнулся с ее убийцей.
В очередной раз он пришел слишком поздно. Это обескураживало. К чему эта серия диких убийств? Теперь единственным человеком, который мог ответить на этот вопрос, был Джин Ширак. Малко снял трубку и набрал номер Альберта Манна.
– Идем потанцуем!
Продюсер наткнулся на эту пару в «Оргазме», единственной «точке», открытой после двух часов ночи. Психоделическая преисподняя в подвале была в самом разгаре. В полном мраке Рут могла прижиматься к продюсеру сколько угодно. Тот просунул руку между ее блузкой и брючками. Молодая женщина выгнулась, чтобы он смог коснуться ее кожи.
Они не обменялись ни единым словом, но Джин знал, что она принадлежит ему. Смуглое скуластое личико старалось задержать на себе его взгляд. На данный момент Джин испытывал сильное горячее влечение, затем он подумал о Джил. Было три часа ночи. Все должно быть уже кончено.
– Я задолбался танцевать, – грубо сказал он.
Рут ломала голову, чем она могла ему не понравиться. Она дала себе слово во время следующего танца приложить больше усилий.
Глава 16
Это было сомнительно. Джойс придвинулась еще ближе и по-светски доверительным тоном сказала:
– Эта свинья никогда мной не занимается...
По всей вероятности, она намекала на своего мужа. Малко силился ей подыгрывать. Джойс была слишком пьяна, чтобы вступать в малейшие дискуссии.
Вдруг она встала, стянула через голову платье и, оставшись в одних чулках и зеленом бюстгальтере, с вызовом посмотрела на Малко: у нее было еще не очень потасканное, худощавое, почти совсем без грудей, тело. Она уселась Малко на колени, и проткнула своим проворным языком его губы. Закончив поцелуй, который показался ему несколько затяжным, она обрушилась на его плечо. Малко счел этот момент подходящим и рискнул:
– Вы не знаете, где сейчас Джил Рикбелл? – спросил он.
Джойс подскочила так, словно он ее укусил:
– Эта потаскуха! Вам нравятся только проститутки!
Малко попытался встать на ее защиту:
– Я думаю, что ей сейчас угрожает смертельная опасность...
– Да пусть она подохнет, эта дрянь, – сказала Джойс с чувством глубокой убежденности.
– Мне хотелось бы ее найти до того, как...
Джойс поднялась с колен и отодвинулась от Малко.
– Проваливай, – сказала она. – Проваливай. Ты такая же сволочь, как и все остальные.
Она размахнулась, чтобы врезать ему пощечину. Он схватил ее за руки. Стоя к нему лицом, она выплевывала свою злобу вместе с ароматом «Чивис Регала».
– Если ты хочешь трахнуть именно ее, – шипела она, – так иди же. Она должна быть на их блудильне. Она проводит свою жизнь там. Этот Джин думает, что я не в курсе. Он не знает, что Сеймур приводил меня на свою блудильню, как и всех остальных...
– Где она находится? – спросил Малко.
Джойс не ответила. Она встала, разыскала стакан на ковре и, заплетаясь, подошла к Малко на расстояние сантиметров в десять. Ее глаза налились кровью, она выглядела лет на пятьдесят.
– Подохни, скотина, – тихо сказала она.
Малко не удалось избежать стакана с виски. Пахучая жидкость обожгла ему глаза и затекла на рубашку. Джойс стояла перед ним, покачиваясь.
Малко был уже у двери. По крайней мере, у него появилась информация о месте, где можно найти Джил.
Когда он взялся за ручку, об стену с грохотом разбился стакан. Прощальный привет Джойс. Озадаченный Малко сел в «мустанг». Необходимо было отыскать место, которое Джойс обрисовала, как «блудильня Сеймура». Где найти Сеймура, он не знал. Единственный, кто согласился бы ему помочь, была Сью, член их «толпы». Она наверняка знала, где находится холостяцкое убежище Сеймура...
Но Сью жила в самом конце Лоурел-Каньон. Еще потерянных полчаса. Если она у себя.
* * *
Ирэн и Джин Ширак тихо спорили в «линкольне», припаркованном на стоянке «Обжора» на Санта-Монике.Для большей безопасности он автоматически опустил стекла. Он ждал десять минут, когда Ирэн позовет его в кабинку около «Кэнди Сторе». Венгерка не спорила насчет новой встречи, когда он объяснил, что произошло. Джин проводил свою старлетку и стал ждать Ирэн.
– Вы уверены, что она еще там? – спросила венгерка.
Вот уже двадцать минут они говорили о Джил. Джин мрачно сказал:
– Надеюсь. Она, к счастью, боится полиции. И ждет меня.
– Что-нибудь было в вечерних газетах?
– Ничего.
– Это ни о чем не говорит. Просто с тех пор никто не заходил на виллу, – возразила Ирэн. – Во всяком случае, необходимо заняться Джил.
– Конечно, – еле слышно сказал продюсер.
В темноте он увидел устремленный на него взгляд Ирэн и почувствовал холодок на спине.
– Не бойтесь, – презрительно сказала венгерка. – Вы уже совершили достаточно таких оплошностей. Если нам не удастся выполнить миссию, я вас больше ни о чем не буду просить. А сейчас я пойду устраивать судьбу Джил Рикбелл.
Джин чувствовал одновременно и трусливое облегчение и сильное отвращение к самому себе.
– Что вы собираетесь делать? – спросил он.
– Вы действительно хотите это знать?
Нет. Джин Ширак не хотел этого знать. Он больше ничего не хотел знать. Ирэн приказала:
– Объясните мне, как туда добраться. Затем убирайтесь в какое-нибудь заведение и сидите там всю ночь.
Джин рассказал все, что нужно. Ирэн внимательно выслушала и открыла дверцу машины.
– Все очень скоро закончится, – заверила она. – И вы обретете покой.
Дверца захлопнулась, и Джин остался один. Ему крайне необходимо было присутствие людей. Даже если бы Ирэн не отдала ему такой приказ, он все равно пошел бы куда-нибудь забыться.
* * *
Сью Скала спала в купальнике на краю бассейна, рядом с каким-то блондином атлетического сложения в том же состоянии. Из проигрывателя на батарейках доносилась легкая музыка. Малко пробрался в сад. Между двумя телами стояла неизбежная бутылка виски. Малко уселся перед ней, и Сью соблаговолила улыбнуться.– О, привет, – сказала она.
И снова утонула в своих пороках. Марихуана и виски. Малко был уже сыт по горло идиотами и пьяницами. Он схватил Сью за стриженные русые волосы, позабыв о всяком вежливом обхождении. И запрокинул ей голову.
– Сью, мне нужно с вами поговорить.
Она бессвязно забормотала.
– Оставьте меня. У меня тоска. Я поругалась со своим бывшим мужем. Он был зол. Он говорит, что я потаскуха и кончу свои дни в приюте.
Не имей Малко превосходного воспитания, он предсказал бы ей то же самое. Высокий блондин приоткрыл глаз и заиграл мускулами:
– Оставь Сью в покое, чувак, – сказал он. – Или я тебя вышвырну на улицу. Эта крошка – моя.
Малко даже не ответил.
– Сью, – настаивал он. – Где находится «хаза» Сеймура?
Она тряхнула головой:
– Какого черта вам там надо?
И опять погрузилась в туман.
На этот раз Малко не колебался. Он взял актрису за руку и за ногу и швырнул в бассейн. Атлет с воплем вскочил. Малко показалось, что он будет себя бить в грудь, прежде чем броситься не него. Он спокойно вытащил свой кольт 38-го калибра и направил в солнечное сплетение незнакомца:
– Что бы вы предпочли: приготовить кофе или отправиться в больницу?
Еще одно возвращенное призвание к кухонной плите. Недовольно ворча, блондин ушел на кухню.
– Сделайте покрепче, – крикнул Малко.
Сью барахталась, высунув голову из воды, фыркала и отплевывалась. Он помог ей выйти. Косметика потекла, и это было ужасно. Едва ступив на пол, она опять свалилась на матрас.
Малко без колебаний снова отправил ее в воду. Ему показалось, что она не всплывет. Атлет все еще бурчал на кухне, только уже гораздо сдержанней. Малко окунул Сью в бассейн еще два раза. Она задыхалась, хныкала, но не обретала дар речи. В конце концов, он завернул ее в полотенце и отнес на кухню. На столе дымился кофе. Чтобы выиграть время, Малко подлил туда холодной воды и заставил Сью выпить всю чашку. Атлет теперь совершенно растерялся.
После второй чашки кофе Сью отряхнулась, икнула и раскрыла огромные, как блюдца, глаза. Малко заставил ее проглотить третью чашку кофе.
– Зачем вы меня пытаете? – простонала она.
Малко потрепал ее по руке.
– Прости, Сью, но это вопрос жизни и смерти. Где находится «хаза» Сеймура?
Она бросила на него пораженный взгляд.
– Откуда вы про это в знаете?
– Неважно, – сказал Малко. – Где это?
Она взялась за голову обеими руками и наморщила лоб. На щеках переплетались маленькие красные жилки. Алкоголь.
– Подождите, это за Беверли Гленом, маленький домик слева, через...
* * *
Заслышав звонок, «дорогуша» Джил заторопилась к двери. Она сходила с ума от беспокойства. Этот пустынный дом вызывал в ней депрессию.– Что вам угодно? – спросила она, увидев Ирэн.
Венгерка вошла и закрыла за собой дверь.
– Меня прислал Джин.
Джил с тревогой всматривалась в грубые черты лица Ирэн.
Вдоль позвоночника спускался жуткий страх. Она села и принялась искать сигарету.
– Где Джин? – простонала она. – Он пообещал мне, что сейчас приедет. Ирэн успокоительно улыбнулась.
– Он опаздывает. Я пришла, чтобы составить вам компанию на это время. Здесь нет музыки?
«Дорогуша» Джил встала и пошла включить проигрыватель. Музыка немного успокоила ее страх. Она предпочитала ни о чем не думать. А если Джин был убийцей? Как бы она хотела, чтобы Сан был здесь! Без него она чувствовала себя беспомощной и голой.
– Где здесь ванная комната? – вежливо спросила Ирэн.
В ее голосе не звучало никакой угрозы, но Джил вздрогнула. Как только венгерка удалилась, она посмотрела на телефон. Не составляло никакого труда нажать на «ноль» и вызвать полицию.
Музыка внезапно заполонила всю комнату. Джил подняла голову. Ирэн повернула переключатель громкости до упора. Она приближалась к ней с безразличным видом, держа в правой руке длинные ножницы. Джил заметила, что она сняла свои туфли на высоком каблуке.
«Дорогуша» Джил завопила, но музыка заглушала ее крик. Затем она рванулась к телефону и нажала на «ноль». Номер телефона «Бель-Эйр Патруль» был наклеен на трубке, но она не успела его набрать.
Ирэн бросилась на нее в тот самый момент, когда отозвалась телефонистка. Одно из лезвий ножниц вонзилось в горло «дорогуши» Джил, разрезав левую артерию. Поток крови залил ей подбородок и она оставила телефон, чтобы бороться. Но женщина, державшая ножницы, была намного сильнее ее. И она хотела ее убить. Лезвие вонзилось еще глубже в нежное тело «дорогуши» Джил, и она упала.
* * *
Малко почти в полном смысле слова катапультировался из «мустанга». В доме горел свет, и на улицу доносились звуки музыки.Он почувствовал себя настолько глупым, что едва не повернул обратно. Он опять попадет в самый разгар пьяной оргии. Он позвонил. Ответа не было, и он толкнул дверь.
В лицо сразу же ударил сырой запах крови. Комната была пуста. Он подошел к проигрывателю и остановил его. Только потом заметил ногу, торчащую из-за дивана. Он подошел, уже зная, что сейчас увидит.
«Дорогуша» Джил защищалась с энергией, которую трудно было в ней подозревать. Это была лавка мясника. Весь ковер вокруг тела был залит кровью. Глаза девушки были открыты, лицо искажено мерзким ужасом. Она видела свою смерть, причем смерть ужасную. Ей перерезали горло, как животному. Она была в крови по самые брючки из коричневой кожи. Все ногти были сломаны.
Малко потрогал рукой щеку. Она была еще теплой. Убийство произошло не более часа назад. Если бы Сью не была так пьяна, Джил, может быть, еще была бы жива, а он бы столкнулся с ее убийцей.
В очередной раз он пришел слишком поздно. Это обескураживало. К чему эта серия диких убийств? Теперь единственным человеком, который мог ответить на этот вопрос, был Джин Ширак. Малко снял трубку и набрал номер Альберта Манна.
* * *
Джин заказывал уже третью бутылку «Дом Периньона». На него смотрела с восхищением Рут, жена его адвоката. Ей было не более 23 лет. Она предлагала себя так очевидно, что становилось неловко. Джин воплощал в себе все, чем она восхищалась в жизни: деньги, власть, имя. Джим, муж Рут, каждый раз показываясь с Джином Шираком на людях, испытывал почти физическую боль. Но он не мог отказаться. Джин был лучшим его клиентом. Джин взял Рут за руку:– Идем потанцуем!
Продюсер наткнулся на эту пару в «Оргазме», единственной «точке», открытой после двух часов ночи. Психоделическая преисподняя в подвале была в самом разгаре. В полном мраке Рут могла прижиматься к продюсеру сколько угодно. Тот просунул руку между ее блузкой и брючками. Молодая женщина выгнулась, чтобы он смог коснуться ее кожи.
Они не обменялись ни единым словом, но Джин знал, что она принадлежит ему. Смуглое скуластое личико старалось задержать на себе его взгляд. На данный момент Джин испытывал сильное горячее влечение, затем он подумал о Джил. Было три часа ночи. Все должно быть уже кончено.
– Я задолбался танцевать, – грубо сказал он.
Рут ломала голову, чем она могла ему не понравиться. Она дала себе слово во время следующего танца приложить больше усилий.
Глава 16
Ирэн быстро подняла трубку и закрыла дверь своей кабинки. На часах было половина девятого, а она начала в восемь.
Она сжато передала последние события в деле Джина Ширака, подчеркивая, что решение напрашивалось само собой.
Продюсер взял еще одного навахо и подготовил окончательно способ, как его вывезти из США в следующую субботу. Надо было продержаться еще несколько дней.
Ее собеседник на другом конце страны придерживался другого мнения. Джин Ширак «спалился», его надо было ликвидировать, и чем раньше, тем лучше. У Ирэн будут два человека под рукой, которые ей помогут.
Венгерка вышла из кабины абсолютно спокойная. Это было частью ее работы. Ее настоящей работы, которую она любила. Ей не полагалось обсуждать приказы. Тем хуже для нее, если она потеряет достигнутое неделями усилий и одним убийством. Безопасность прежде всего.
Садясь за руль новенького «фалькона», она подумала, что было бы очень жаль, особенно теперь, когда она все наладила. Но те, другие, конечно же, были правы. Только поэтому она была еще жива и на свободе. Джин Ширак стал ненадежным.
Того малого, что он знал, было достаточно, чтобы причинить большие неприятности.
Она ехала вниз по бульвару Уилшир, погруженная в свои мысли. Надо было еще купить мужского покроя блузку взамен той, которую пришлось сжечь после убийства Джил.
В бюро ФБР продолжались заседания. Дело опять было на мертвой точке. Спустя два дня после гибели Джил Рикбелл. Гвоздь программы Джин Ширак, находился под строжайшим наблюдением ФБР и не смог бы пошевелить и пальцем.
Утопая в комфортабельном кресле, Малко исходил злостью, спрятав глаза под очками. Он не смог спасти ни Дафнию, ни «дорогушу» Джил. Что касается последней, он был уверен, что Джин ее не убивал. Когда девушке перерезали горло, у него было железное алиби. Даже слишком железное.
– Есть какие-нибудь следы или отпечатки? – спросил он.
Альберт Манн покачал головой.
– Ничего. Ее убили с полным отсутствием жалости. Нужно иметь железные нервы, чтобы перерезать артерии молодой девушки ножницами и оставить ее истекать кровью. Это дело рук профессионала.
– Что тогда будем делать?
– Ждать. Мы не можем арестовать Джина Ширака, у нас нет ничего стоящего против него.
Малко никак не мог понять одну вещь.
– Но в конце концов, – спросил он, – почему Джин Ширак работает против этой страны?
– Не имеем ни малейшего понятия. К тому же все агенты с Востока, которых мы вычислили, были скромными людьми с небольшим достатком, -сознался Альберт Манн. – Как бы там ни было, он американец. Конечно, он прибыл из Венгрии 29 лет назад. Но не можем же мы подозревать всех эмигрантов. У нас их полно. Есть целые кварталы в Нью-Йорке, где английский всего лишь второй язык...
Альберт Манн сделал вывод:
– Боюсь, как бы наши усилия не оказались бесполезными. Эти люди не сумасшедшие. Слишком много проколов. Они все остановят, а потом через некоторое время начнут сначала.
Конференция была окончена. Смог покрывал Лос-Анджелес. Было довольно прохладно. Малко ушел первым, полный решимости во что бы то ни стало продолжать. Нужно было сводить с ума Джина Ширака, испытывать его нервы. До тех пор, пока он не совершит новой ошибки. Малко уже повидал немало храбрецов, поддававшихся первому же прессингу.
– Господина Ширака нет. Он только что ушел. Не думаю, что он будет сегодня.
Секретарша говорила правду: дверь головного офиса была открыта, и там никого не было. Малко заколебался. Девица смотрела на него с нескрываемым интересом. Ее платье было гораздо короче, чем это принято в добропорядочных офисах... В глазах светилось нечто большее, чем положено при обычной дежурной улыбке. Он решил этим воспользоваться.
– У Джина Ширака все секретарши такие хорошенькие? – спросил он.
– Меня зовут Кэрол и я у Джина Ширака единственная секретарша, -уточнила девица.
Малко подивился тому, как она ухитряется печатать на машинке с ногтями длиной в три сантиметра, безупречно покрытыми лаком. Около нее стоял маленький транзистор, настроенный на развлекательную волну. Она потянулась, продемонстрировав груди с торчащими сосками. Бюстгальтера на ней, разумеется, не было. Вероятно, согласно инструкциям патрона. Когда Малко склонился над столом, она и не подумала отодвинуться подставив ему свои красные полные губы.
Перед пишущей машинкой лежала развернутая газета «Свободная пресса» из разряда «желтых». Это было ежедневное издание для хиппи, напичканное короткими объявлениями, предлагающими партнеров для оргий, педерастов и т.д., а также нонконформистские статейки. Довольно неожиданно в этом роскошном офисе.
– Это вы такое читаете?
Кэрол скривила свои обворожительные губки.
– Ее купил господин Ширак. А я ее смотрю.
Она была так близко, что их губы соприкоснулись, и Кэрол обвила руками шею Малко. Она целовалась, как в кино, правда, немного заученно. Вдавив ее бюстом в пишущую машинку, Малко высвободился первый, и его взгляд снова упал на газету. Кое-какие вещи вызывали у него недовольство. Юбка Кэрол была еще поднята, открывая черные трусики. С такой секретаршей Джину Шираку, должно быть, трудно было сосредоточиться.
Внезапно до него дошло: газета была совсем свежая.
Кэрол встала и посмотрела на него.
– Я очень рад, что нашел здесь кое-что, – сказал он. – До скорого.
– До скорого это когда? – спросил Кэрол. – Вы можете меня взять в четыре часа. В прямом и переносном смысле.
– Я постараюсь, – пообещал Малко перед тем, как исчезнуть.
Выйдя из здания, Малко нашел волосатого парня, который продавал «свободную прессу» на автобусной остановке. Это стоило десять центов. Малко уселся на скамью и погрузился в чтение страницы с коротенькими объявлениями. Пересмотрев все, он нашел только одно, способное подкрепить гипотезу, которая внезапно пришла ему в голову в офисе Джина Ширака: в колонке «пропажа», отводимой обычно родителям, стремящимся вернуть домой своих «хиппи», он прочитал: «Пожалуйста, встреть своего папулю, угол Уилшира и Кэнон. Телефонная будка. С трех до четырех пополудни».
Он благословил жгучий темперамент Кэрол. Немного ниже по улице была телефонная кабинка, на углу Лярраби. Малко подбежал к ней и позвонил Альберту Манну.
Другой микрофон был установлен в телефонной будке. На стоянке «Обжора», выходящей на угол, стояли в полной готовности две машины ФБР, оборудованные радиопередатчиками. Три других автомобиля, в двух из которых за рулем сидели женщины, бороздили окрестности, готовые явиться по первому зову.
Две комнаты здания, выходившего на телефонную будку, были реквизированы на час. За окнами были установлены одна цветная, одна черно-белая камера и «Хассельблад» с телеобъективом в 1000 единиц.
Полиция Беверли Хиллз получила приказ не вмешиваться ни под каким предлогом. В операции были задействованы 25 агентов ФБР, из них шесть женщин. На случай, если автомобили потеряют след Джина Ширака, был предусмотрен вертолет.
Малко сидел в «форде» кремового цвета на стоянке. Он всем сердцем надеялся, что гигантский телеобъектив не послужит единственно для того, чтобы запечатлеть бородатого хиппи.
Было десять минут четвертого. Как бы хорошо ни было замаскировано приспособление, всегда оставался риск непредвиденных ситуаций.
– Вот он, – вдруг объявили по передатчику. – Он едет в восточном направлении по Уилширу. Машину ведет медленно.
Почти тотчас же на углу Кэнон появился линкольн «Марк III». Машина остановилась в трех метрах от телефонной будки, перед грузовичком «Пэсифик Телефоунз». Джин Ширак не выходил. Но стекло автоматически опустилось. Малко затаил дыхание. Он был прав!
Вдруг Джин Ширак вышел из автомобиля и зашел в телефонную будку. Прозвенел звонок. Связь длилась менее минуты. Джин Ширак не торопясь вернулся обратно и тронулся с места. В тот же миг со стоянки выехал олдсмобиль, за рулем которого сидела женщина в бигуди: агент ФБР.
Джин Ширак не спеша ехал вниз по бульвару Уилшир. Воздух вокруг него разрывался от радиопосланий. Выслеживающее устройство перемещалось к югу вслед за ним.
– Кончится тем, что он кого-нибудь встретит, – сказал Альберт Манн, сидя за рулем автомобиля Малко. – Его связной отыскал будку заранее и взял номер. И назначил ему вторую встречу. Он где-то здесь, проверяет, не следят ли за ним. Классический вариант.
Радиопередатчик трещал:
– ...Спускается по Санта-Моника-фривей... Пускаем автомашину «семь», я повторяю, автомашину «семь». Санта-Моника-фривей, западное направление. Скорость 55 миль. Прием.
Шофер прибавил газу.
– Мы въедем на шоссе ниже, – сообщил Альберт Манн. – Так гораздо легче остаться незамеченными.
Радиприемник молчал минут десять. Оба мужчины тоже не обменялись ни словом. Радиопередатчик снова объявил:
– Он сворачивает направо, на Третью улицу, очень медленно. Кажется, что-то ищет.
Они покатились вниз со скоростью 90 миль в час.
– Он останавливается. Закуривает сигарету, смотрит на часы, – объявил радиопередатчик.
Малко вздохнул. Было очень мало шансов на то, что они подоспеют вовремя. Альберт Манн улыбнулся:
– За местом относительно легко вести наблюдение, потому что к западу уже идет море. В радиусе одной мили все блокировано.
– Ширак остановился в двух метрах от телефонной будки, – затрещал передатчик.
Кремовый «форд» вырвался с изгиба шоссе и въехал в свою очередь на Третью улицу. Это был квартал бедноты, почти целиком заселенный неграми. Здесь стояли старые деревянные дома в стиле «Калифорния тридцатых годов». Многие из них были закрыты, заброшены, на крошечных лужайках перед ними красовались таблички «Продается».
Третья улица шла параллельно берегу. Джин Ширак остановил свой «линкольн» у поворота на Пэсифик-Оушн-Парк, нечто наподобие Луна-Парка, построенного на сваях, торчащих над водой.
– Подобраться ближе невозможно, – сообщил Альберт Манн. – Он может заметить нас в зеркале. Я думаю, что охота только начинается...
Они остановились на тротуаре напротив Джина Ширака и стали ждать. Малко не находил себе места. Он был уверен, что Ширак приехал на встречу с убийцей Джил, и старался убедить себя, что с приспособлением, устроенным ФБР, ничего не произойдет.
До сих пор все шло по плану. Джин Ширак ни о чем не подозревал. Так было лучше. Ирэн Бельгра не считала себя жестокой. Она испытывала моральные страдания от того, что убила Джил так чудовищно. Но она не нашла в доме из-за нехватки времени другого инструмента, которым можно было бы воспользоваться.
Она посмотрела на часы. Джин Ширак давно уже должен быть на месте. Но она заставила себя подождать еще пять минут. Исключительное упражнение для нервов.
Каждую минуту он ждал прихода ФБР или полиции. Он проводил время за чтением газет, стараясь отыскать между строк то, что полиция хотела скрыть. Газеты дружно ссылались на сексуального маньяка или бродягу. Бедняга Сеймур провел самые неприятные в своей жизни часы, объясняя, почему он снял дом под чужим именем.
Немного дальше волновался Тихий Океан. На пляже Санта-Моника уже были люди. Внезапно Джину Шираку страшно захотелось порезвиться в седых волнах, вместо того, чтобы ожидать со всевозрастающей тревогой.
Еще пять минут. Только бы зазвонил этот проклятый телефон. Он не сводил с будки глаз, словно его биоволны могли управлять звонком на расстоянии. Чтобы скоротать время, он включил радиоприемник в диапазоне коротких волн...
– ...Он курит сигарету, кажется нервным... Говорит автомобиль «три». Нахожусь на углу Третьей улицы и Озон-авеню.
Джин Ширак окаменел от ужаса. Ему понадобилось целых полминуты, чтобы понять, что речь идет о нем самом. Он часто развлекался тем, что ловил радиосообщения с кораблей или полицейских автомашин. Ему показалось, что он плохо расслышал и посмотрел в лобовое зеркало. Позади него в сотне метров стоял серый «плимут».
Автомобиль «три».
Продюсер чуть было не открыл дверцу и не стал спасаться бегством. Он выбросил сигарету и схватился за руль, чтобы унять дрожь в руках.
Голова раскалывалась от мыслей. Значит, «она» его продала. Его ждут, чтобы арестовать. Все кончено. Безумными глазами он осмотрелся вокруг. Никого, кроме пожилых гуляющих.
Она сжато передала последние события в деле Джина Ширака, подчеркивая, что решение напрашивалось само собой.
Продюсер взял еще одного навахо и подготовил окончательно способ, как его вывезти из США в следующую субботу. Надо было продержаться еще несколько дней.
Ее собеседник на другом конце страны придерживался другого мнения. Джин Ширак «спалился», его надо было ликвидировать, и чем раньше, тем лучше. У Ирэн будут два человека под рукой, которые ей помогут.
Венгерка вышла из кабины абсолютно спокойная. Это было частью ее работы. Ее настоящей работы, которую она любила. Ей не полагалось обсуждать приказы. Тем хуже для нее, если она потеряет достигнутое неделями усилий и одним убийством. Безопасность прежде всего.
Садясь за руль новенького «фалькона», она подумала, что было бы очень жаль, особенно теперь, когда она все наладила. Но те, другие, конечно же, были правы. Только поэтому она была еще жива и на свободе. Джин Ширак стал ненадежным.
Того малого, что он знал, было достаточно, чтобы причинить большие неприятности.
Она ехала вниз по бульвару Уилшир, погруженная в свои мысли. Надо было еще купить мужского покроя блузку взамен той, которую пришлось сжечь после убийства Джил.
* * *
– Джин Ширак – это айсберг, – сказал Альберт Манн. – Это только видимая часть совершенно неизвестного нам целого. Мы даже не знаем, что его связывает с этим целым. Убийство Джил Рикбелл было проходным моментом, как я думаю, оно не имеет никакого отношения к настоящему делу.В бюро ФБР продолжались заседания. Дело опять было на мертвой точке. Спустя два дня после гибели Джил Рикбелл. Гвоздь программы Джин Ширак, находился под строжайшим наблюдением ФБР и не смог бы пошевелить и пальцем.
Утопая в комфортабельном кресле, Малко исходил злостью, спрятав глаза под очками. Он не смог спасти ни Дафнию, ни «дорогушу» Джил. Что касается последней, он был уверен, что Джин ее не убивал. Когда девушке перерезали горло, у него было железное алиби. Даже слишком железное.
– Есть какие-нибудь следы или отпечатки? – спросил он.
Альберт Манн покачал головой.
– Ничего. Ее убили с полным отсутствием жалости. Нужно иметь железные нервы, чтобы перерезать артерии молодой девушки ножницами и оставить ее истекать кровью. Это дело рук профессионала.
– Что тогда будем делать?
– Ждать. Мы не можем арестовать Джина Ширака, у нас нет ничего стоящего против него.
Малко никак не мог понять одну вещь.
– Но в конце концов, – спросил он, – почему Джин Ширак работает против этой страны?
– Не имеем ни малейшего понятия. К тому же все агенты с Востока, которых мы вычислили, были скромными людьми с небольшим достатком, -сознался Альберт Манн. – Как бы там ни было, он американец. Конечно, он прибыл из Венгрии 29 лет назад. Но не можем же мы подозревать всех эмигрантов. У нас их полно. Есть целые кварталы в Нью-Йорке, где английский всего лишь второй язык...
Альберт Манн сделал вывод:
– Боюсь, как бы наши усилия не оказались бесполезными. Эти люди не сумасшедшие. Слишком много проколов. Они все остановят, а потом через некоторое время начнут сначала.
Конференция была окончена. Смог покрывал Лос-Анджелес. Было довольно прохладно. Малко ушел первым, полный решимости во что бы то ни стало продолжать. Нужно было сводить с ума Джина Ширака, испытывать его нервы. До тех пор, пока он не совершит новой ошибки. Малко уже повидал немало храбрецов, поддававшихся первому же прессингу.
– Господина Ширака нет. Он только что ушел. Не думаю, что он будет сегодня.
Секретарша говорила правду: дверь головного офиса была открыта, и там никого не было. Малко заколебался. Девица смотрела на него с нескрываемым интересом. Ее платье было гораздо короче, чем это принято в добропорядочных офисах... В глазах светилось нечто большее, чем положено при обычной дежурной улыбке. Он решил этим воспользоваться.
– У Джина Ширака все секретарши такие хорошенькие? – спросил он.
– Меня зовут Кэрол и я у Джина Ширака единственная секретарша, -уточнила девица.
Малко подивился тому, как она ухитряется печатать на машинке с ногтями длиной в три сантиметра, безупречно покрытыми лаком. Около нее стоял маленький транзистор, настроенный на развлекательную волну. Она потянулась, продемонстрировав груди с торчащими сосками. Бюстгальтера на ней, разумеется, не было. Вероятно, согласно инструкциям патрона. Когда Малко склонился над столом, она и не подумала отодвинуться подставив ему свои красные полные губы.
Перед пишущей машинкой лежала развернутая газета «Свободная пресса» из разряда «желтых». Это было ежедневное издание для хиппи, напичканное короткими объявлениями, предлагающими партнеров для оргий, педерастов и т.д., а также нонконформистские статейки. Довольно неожиданно в этом роскошном офисе.
– Это вы такое читаете?
Кэрол скривила свои обворожительные губки.
– Ее купил господин Ширак. А я ее смотрю.
Она была так близко, что их губы соприкоснулись, и Кэрол обвила руками шею Малко. Она целовалась, как в кино, правда, немного заученно. Вдавив ее бюстом в пишущую машинку, Малко высвободился первый, и его взгляд снова упал на газету. Кое-какие вещи вызывали у него недовольство. Юбка Кэрол была еще поднята, открывая черные трусики. С такой секретаршей Джину Шираку, должно быть, трудно было сосредоточиться.
Внезапно до него дошло: газета была совсем свежая.
Кэрол встала и посмотрела на него.
– Я очень рад, что нашел здесь кое-что, – сказал он. – До скорого.
– До скорого это когда? – спросил Кэрол. – Вы можете меня взять в четыре часа. В прямом и переносном смысле.
– Я постараюсь, – пообещал Малко перед тем, как исчезнуть.
Выйдя из здания, Малко нашел волосатого парня, который продавал «свободную прессу» на автобусной остановке. Это стоило десять центов. Малко уселся на скамью и погрузился в чтение страницы с коротенькими объявлениями. Пересмотрев все, он нашел только одно, способное подкрепить гипотезу, которая внезапно пришла ему в голову в офисе Джина Ширака: в колонке «пропажа», отводимой обычно родителям, стремящимся вернуть домой своих «хиппи», он прочитал: «Пожалуйста, встреть своего папулю, угол Уилшира и Кэнон. Телефонная будка. С трех до четырех пополудни».
Он благословил жгучий темперамент Кэрол. Немного ниже по улице была телефонная кабинка, на углу Лярраби. Малко подбежал к ней и позвонил Альберту Манну.
* * *
Грузовичок компании «Пэсифик Телефоунз» стоял на бульваре Уилшир, в ста метрах от перекрестка Кэнон-драйв. Внутри была настоящая передвижная лаборатория ФБР. В одной из антенн, торчащих из крыши, был спрятан направленный микрофон, способный уловить голос человека на расстоянии ста метров.Другой микрофон был установлен в телефонной будке. На стоянке «Обжора», выходящей на угол, стояли в полной готовности две машины ФБР, оборудованные радиопередатчиками. Три других автомобиля, в двух из которых за рулем сидели женщины, бороздили окрестности, готовые явиться по первому зову.
Две комнаты здания, выходившего на телефонную будку, были реквизированы на час. За окнами были установлены одна цветная, одна черно-белая камера и «Хассельблад» с телеобъективом в 1000 единиц.
Полиция Беверли Хиллз получила приказ не вмешиваться ни под каким предлогом. В операции были задействованы 25 агентов ФБР, из них шесть женщин. На случай, если автомобили потеряют след Джина Ширака, был предусмотрен вертолет.
Малко сидел в «форде» кремового цвета на стоянке. Он всем сердцем надеялся, что гигантский телеобъектив не послужит единственно для того, чтобы запечатлеть бородатого хиппи.
Было десять минут четвертого. Как бы хорошо ни было замаскировано приспособление, всегда оставался риск непредвиденных ситуаций.
– Вот он, – вдруг объявили по передатчику. – Он едет в восточном направлении по Уилширу. Машину ведет медленно.
Почти тотчас же на углу Кэнон появился линкольн «Марк III». Машина остановилась в трех метрах от телефонной будки, перед грузовичком «Пэсифик Телефоунз». Джин Ширак не выходил. Но стекло автоматически опустилось. Малко затаил дыхание. Он был прав!
Вдруг Джин Ширак вышел из автомобиля и зашел в телефонную будку. Прозвенел звонок. Связь длилась менее минуты. Джин Ширак не торопясь вернулся обратно и тронулся с места. В тот же миг со стоянки выехал олдсмобиль, за рулем которого сидела женщина в бигуди: агент ФБР.
Джин Ширак не спеша ехал вниз по бульвару Уилшир. Воздух вокруг него разрывался от радиопосланий. Выслеживающее устройство перемещалось к югу вслед за ним.
– Кончится тем, что он кого-нибудь встретит, – сказал Альберт Манн, сидя за рулем автомобиля Малко. – Его связной отыскал будку заранее и взял номер. И назначил ему вторую встречу. Он где-то здесь, проверяет, не следят ли за ним. Классический вариант.
Радиопередатчик трещал:
– ...Спускается по Санта-Моника-фривей... Пускаем автомашину «семь», я повторяю, автомашину «семь». Санта-Моника-фривей, западное направление. Скорость 55 миль. Прием.
Шофер прибавил газу.
– Мы въедем на шоссе ниже, – сообщил Альберт Манн. – Так гораздо легче остаться незамеченными.
Радиприемник молчал минут десять. Оба мужчины тоже не обменялись ни словом. Радиопередатчик снова объявил:
– Он сворачивает направо, на Третью улицу, очень медленно. Кажется, что-то ищет.
Они покатились вниз со скоростью 90 миль в час.
– Он останавливается. Закуривает сигарету, смотрит на часы, – объявил радиопередатчик.
Малко вздохнул. Было очень мало шансов на то, что они подоспеют вовремя. Альберт Манн улыбнулся:
– За местом относительно легко вести наблюдение, потому что к западу уже идет море. В радиусе одной мили все блокировано.
– Ширак остановился в двух метрах от телефонной будки, – затрещал передатчик.
Кремовый «форд» вырвался с изгиба шоссе и въехал в свою очередь на Третью улицу. Это был квартал бедноты, почти целиком заселенный неграми. Здесь стояли старые деревянные дома в стиле «Калифорния тридцатых годов». Многие из них были закрыты, заброшены, на крошечных лужайках перед ними красовались таблички «Продается».
Третья улица шла параллельно берегу. Джин Ширак остановил свой «линкольн» у поворота на Пэсифик-Оушн-Парк, нечто наподобие Луна-Парка, построенного на сваях, торчащих над водой.
– Подобраться ближе невозможно, – сообщил Альберт Манн. – Он может заметить нас в зеркале. Я думаю, что охота только начинается...
Они остановились на тротуаре напротив Джина Ширака и стали ждать. Малко не находил себе места. Он был уверен, что Ширак приехал на встречу с убийцей Джил, и старался убедить себя, что с приспособлением, устроенным ФБР, ничего не произойдет.
* * *
В пятистах метрах ожидала Ирэн, попивая аперитив. В невзрачном кафетерии было пять или шесть посетителей.До сих пор все шло по плану. Джин Ширак ни о чем не подозревал. Так было лучше. Ирэн Бельгра не считала себя жестокой. Она испытывала моральные страдания от того, что убила Джил так чудовищно. Но она не нашла в доме из-за нехватки времени другого инструмента, которым можно было бы воспользоваться.
Она посмотрела на часы. Джин Ширак давно уже должен быть на месте. Но она заставила себя подождать еще пять минут. Исключительное упражнение для нервов.
* * *
Джин Ширак нервно курил. Убийство Джил Рикбелл было уже чересчур. Он согласился, потому что не было альтернативы. Он боялся. Что еще запросит у него Ирэн? Она согласилась выходить на контакт с ним только через посредничество «свободной прессы». Это надежнее, чем телефон.Каждую минуту он ждал прихода ФБР или полиции. Он проводил время за чтением газет, стараясь отыскать между строк то, что полиция хотела скрыть. Газеты дружно ссылались на сексуального маньяка или бродягу. Бедняга Сеймур провел самые неприятные в своей жизни часы, объясняя, почему он снял дом под чужим именем.
Немного дальше волновался Тихий Океан. На пляже Санта-Моника уже были люди. Внезапно Джину Шираку страшно захотелось порезвиться в седых волнах, вместо того, чтобы ожидать со всевозрастающей тревогой.
Еще пять минут. Только бы зазвонил этот проклятый телефон. Он не сводил с будки глаз, словно его биоволны могли управлять звонком на расстоянии. Чтобы скоротать время, он включил радиоприемник в диапазоне коротких волн...
– ...Он курит сигарету, кажется нервным... Говорит автомобиль «три». Нахожусь на углу Третьей улицы и Озон-авеню.
Джин Ширак окаменел от ужаса. Ему понадобилось целых полминуты, чтобы понять, что речь идет о нем самом. Он часто развлекался тем, что ловил радиосообщения с кораблей или полицейских автомашин. Ему показалось, что он плохо расслышал и посмотрел в лобовое зеркало. Позади него в сотне метров стоял серый «плимут».
Автомобиль «три».
Продюсер чуть было не открыл дверцу и не стал спасаться бегством. Он выбросил сигарету и схватился за руль, чтобы унять дрожь в руках.
Голова раскалывалась от мыслей. Значит, «она» его продала. Его ждут, чтобы арестовать. Все кончено. Безумными глазами он осмотрелся вокруг. Никого, кроме пожилых гуляющих.