И только дойдя до середины комнаты Джин Ширак увидел труп навахо, который поначалу было не заметил из-за канапе.
Страх пересилил ярость, и он медленно повернулся к Джил.
– Черт возьми! Он мертв?
Вопрос был чистой формальностью, если принять во внимание состояние тела. Джил нервно скрестила руки на груди.
– Думаю, что да, – пробормотала она.
Джин пришел в себя от первого удивления и повернул к ней искаженное гневом лицо.
– Это ты, несчастный придурок, убила его?! – прошипел он. – Дерьмо вонючее, убирайся к...
На глазах Джил навернулись слезы.
– Это не я! – воскликнула она. – Это... Это Сан!
Продюсер недоверчиво посмотрел на нее:
– Сан? Да он и мухи не обидит! Выкладывай, что произошло?
Джил начала ему объяснять. По мере того, как она рассказывала, от лица Джина Ширака все более отливала кровь. Он развернулся и влепил ей затрещину.
– Идиотка! Овца! – бранился он. – Ты и твоя пантера! Можно подумать, ты еще не натрахалась!
– Но я же не знала! – рыдала «дорогуша» Джил. – Я не могла дальше ждать. Потом бы мы были уже в Мексике...
Он снова дал ей пощечину. Осатаневший от злости Джин никак не мог привести свои мысли в порядок.
– Дуры кусок, если бы ты только знала, во что ты меня втащила!
– Но это же всего лишь слуга, – хныкала Джил. – В конце концов, тебе на них всегда было наплевать. Провернешь свои дела с кем-нибудь другим.
– Слуга! – воскликнул Джин с сарказмом.
Он не сводил налитых кровью глаз с трупа навахо через плечо Джил. Он убил бы ее, если бы мог! Если бы только эта коза знала, что она успела разрушить! К сожалению, он не мог ей этого рассказать. В воздухе запахло жареным.
Дрожащими руками он налил себе в стакан «Уайт Лейбла», проглотил его одним глотком и с гримасой отвращения склонился над навахо.
– А где второе чучело? – спросил он.
– Там.
Она указала на закрытую дверь.
– Ты уже вызвала полицию? – спросил он.
Она широко раскрыла глаза.
– Полицию! Но ведь...
Он испепелил ее взглядом:
– Да, полицию! Ты думаешь, его можно просто выбросить в мусорный ящик, как пустую банку из-под кока-колы?
«Дорогуша» Джил подошла к нему и взмолилась:
– А ты не мог бы им позвонить?
– Я?!
У Джина Ширака было такое впечатление, что его разорвет на куски.
Он схватил молодую женщину за шею правой рукой и начал ее трясти:
– А ты не хочешь, чтобы я ему сделал искусственное дыхание?! Я через две минуты отсюда сваливаю. И имей в виду, меня здесь не было, слышишь? – казал он угрожающим тоном. – Ты расскажешь ищейкам, что увела его у меня, слова мне не сказав, только для того, чтобы позабавиться. И что произошел несчастный случай. Неважно что. Но я не советую тебе говорить, что ты отправила его к праотцам со своим животным. Потому что они сначала убьют его, а потом запрут тебя...
– Они убьют его! – заголосила «дорогуша» Джил.
Она вдруг перестала чувствовать запах крови.
– А ты что думала?! Что они придут и дадут ему медаль?! Или еще немного маленьких индейцев?! И это как раз в тот момент, когда мы заключили с ними перемирие...
«Дорогуша» Джил залилась слезами при мысли о Сане. Джин бросил ее и направился к выходу. У двери он немного смягчился и приказал:
– Зови полицию. Ты с ними достаточно знакома, и они не слишком будут тебе докучать. Это мне придется выслушивать молодчиков из «Навахо-Центра». Они трясутся за каждого из своих дикарей, которых и так уже почти не осталось.
Джил вознамерилась было сказать, что во всяком случае навахо погиб по его вине, но воздержалась. Проводив Джина Ширака, она тихо прикрыла за ним дверь.
Теперь ей в самый раз поиздеваться над навахо. Урчание роллс-ройса оборвалось, и наступила тишина.
Мощная машина тихо скользила по пустынным улицам Бель-Эйра. Джин Ширак говорил себе, что во что бы то ни стало должен сохранить свое богатство и положение в обществе. Пусть даже ценой некоторых уступок.
Теперь, когда Джин Ширак ушел, ее страх несколько улегся, уступив место слепой детской злости.
Еще чего, убить ее Сана! Это слишком несправедливо! Если бы он был человеком, суд покарал бы его не очень жестоко. Она глядела в сторону трупа навахо и решительно подняла трубку. Нельзя же держать это в своей гостиной!
Но, набрав номер шефа полиции, снова положила трубку. Затем встала и выпустила Сана из комнаты, где он сидел взаперти. Зверь игриво вышел, равнодушно обнюхал труп навахо и улегся у ног своей госпожи. «Дорогуша» Джил склонилась над ним и поцеловала.
– Сан, – взмолилась она, – я не хочу, чтобы ты умирал!
Чтобы потянуть время, она достала из шкатулки сигарету с марихуаной и закурила. Легкие наркотики улучшали ей настроение. Тревога и страх улетучились, реальность потеряла очертания. Она сидела прямо на покрытии, прислонившись к дивану, и делала как можно более глубокие затяжки, чтобы хорошо набраться наркотического вещества. Пантера задремала напротив. Их разделял только труп навахо. Через час, когда она закончила пятую сигарету, Джил казалось, что она парит над полом. Однако мозг, подстегнутый «кошачьей травкой», изыскал идею для спасения пантеры. Преодолевая отвращение, она передвинула тело навахо на середину ковра. Затем кое-как свернула его в толстый разноцветный цилиндр.
Порывшись в стенных шкафах на кухне, она обнаружила моток толстой бечевы. Молодой женщине, непривычной к ручному труду, понадобилось около получаса, чтобы обвязать бечевой жуткий сверток. Сан наблюдал за своей хозяйкой, вдыхая запах крови. Несколько раз он подходил и терся об ее ноги. «Дорогуше» Джил показалось, что ее руки увеличились в объеме вдвое.
Затем она изогнулась и принялась тащить индейца. Но как она ни напрягала все свои мускулы, ей удалось сдвинуть его сантиметров на десять. Она упала назад, обессилев, готовая вот-вот расплакаться. Запястья набухли, а действие наркотиков начало понемногу рассеиваться. Она внезапно почувствовала себя очень тяжелой. В одиночку ей никогда не удастся ничего сделать. Она была на грани отчаяния, когда в голове мелькнула мысль:
– Сан, – позвала она, – иди сюда.
Она схватила пантеру за ошейник и показала ей на кромку ковра, словно играючи. Зверь послушно присел на задние лапы подле Джил, схватил ковер клыками и потащил.
Сан дотянул навахо до самых дверей в одно мгновение ока. Затем остановился, очень довольный, и игриво рыкнул. Джил обычно никогда не разрешала ему играть с коврами.
Молодая женщина осторожно открыла дверь. Беладжио-роуд была пуста. Джил отворила дверцу белого кадиллака и порылась в «бардачке», ища ключ от багажника. Навахо спокойно бы туда поместился. Затем она передумала: багажник был слишком высок, заднее сиденье подошло бы как нельзя лучше.
С помощью пантеры она дотащила сверток до самой машины. Но когда пришлось поднимать, она не смогла даже оторвать его от земли. Она снова не знала, что предпринять. Сан бесстрастно наблюдал, устроившись за ее спиной. Она попробовала было заставить его взобраться на заднее крыло и втащить тело, но для пантеры эта игра оказалась слишком сложной.
Торжественно и величаво зверь возвратился в дом, оставив «дорогушу» Джил в совершенном безумстве. Она не могла ни вернуться, ни заставить труп исчезнуть. Оставалось только вызвать полицию и позволить им убить Сана. И объяснить, почему она завернула навахо в ковер. Пришлось бы слишком долго доказывать, что она берегла его от простуды.
Она присела в полном отчаянии на ковер и обхватила голову руками. Ужасно хотелось выкурить сигарету с марихуаной.
Вдруг из темноты вынырнули два огонька фар. Автомобиль затормозил и остановился напротив дома. При звуке открывающейся дверцы сердце «дорогуши» Джил совсем ушло в пятки. Почти тотчас же в свете подфарников вырисовался силуэт полицейского в униформе. Улыбающийся и самодовольный, он направился к Джил. Позади светились и слабо мигали огоньки на крыше полицейского автомобиля. Джил даже могла расслышать звуки радиоприемника изнутри. День и ночь автомобили «Бель-Эйр Патруль» отлавливали бродяг, налетчиков и прочий люд, способный нарушить покой миллиардеров из Бель-Эйр.
Полицейский остановился в трех метрах от Джил, поднес руку к фуражке и улыбнулся. Его рубашка была безукоризненно отутюжена. С пояса свисал большой револьвер 45 калибра.
– У вас затруднения, мисс Рикбелл? – приветливо спросил он. – Вроде бы не время для прогулок.
«Дорогуша» Джил глядела на него в полнейшем замешательстве. Она уже не помнила, вызывала полицию или нет.
– Нет, нет. Все в порядке, – промямлила она. – Спасибо.
Полицейский вовсю глазел на нее, такую прекрасную и соблазнительную. Он достаточно уже наловил подростков, обкуренных травкой, чтобы отдавать себе отчет в том, что напичканная марихуаной Джил уже в отлете. Девчонки в подобном состоянии обычно отдаются в руки первого встречного. Джил славилась своей сексуальностью. Раза два или три, будучи мертвецки пьяной она просила довести ее до кровати тех полицейских, которые ее подбирали. Патрульный Джеф Паркер сказал себе, что, может быть, это его шанс.
– Чем я могу вам помочь? – настаивал он, выпятив грудь и положив руку на рукоятку кольта. Само воплощение мужественности и порядка. «Дорогуша» Джил уже было во всем ему созналась, чтобы ни о чем больше не думать. Но потом вспомнила Сана. Это натолкнуло ее на гениальную мысль.
– Знаете, у меня никак не получается втащить этот ковер в машину, -объяснила она.
Джеф Паркер напряг бицепсы. В конце концов, если она надумала переезжать в три часа ночи, это ее личное дело.
– Сущая безделица, – заверил он. – Сейчас я вам его погружу.
Молодая женщина встала. К счастью, аромат апельсиновых деревьев в цвету заглушил запах крови и экскрементов.
Патрульный без труда втащил в машину один конец ковра, в котором лежал завернутый индеец. Но когда понадобилось засунуть внутрь и второй конец, он не смог оторвать его от земли больше, чем на двадцать сантиметров.
Раздосадованный и злой, он пробурчал:
– Какого черта можно было завернуть в эту штуковину?
Почувствовав опасность, «дорогуша» Джил поспешила ему на помощь. Вдвоем им удалось втащить ковер внутрь, где он с глухим звуком упал.
– Кошмарно тяжелый ковер, – заметил патрульный. – Шикарные ковры, видимо, все такие!
– Ну что вы, здесь всего лишь старые вещи, – запротестовала «дорогуша» Джил.
На какую-то секунду они оказались лицом к лицу. Полицейский не сводил глаз со свитера, облегавшего маленькую грудь Джил. Она перехватила этот взгляд и отступила к двери. При других обстоятельствах она ни на миг бы не поколебалась и вознаградила бы Джефа Паркера так, как он этого желал. Но сейчас момент был явно неподходящий.
У нее было только одно желание: чтобы он ушел. Но полицейский все отирался рядом, бросая красноречивые взгляды на легкую одежду, прикрывавшую ее тело. «Дорогуша» Джил почувствовала, что обстановка усложняется, и зашла в дом, проговорив короткое извинение. Затем вышла, держа в руке скомканный стодолларовый банкнот. Она подошла к полицейскому, сунула ему бумажку в карман и отступила назад, обожаемая и неприступная.
– Благодарю вас за помощь!
Джеф рассыпался в благодарности, хотя и был несколько обескуражен. Доллары все равно не в состоянии заменить чувства. Он почтительно распрощался с «дорогушей» Джил и вразвалочку удалился.
Молодая женщина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Голова у нее шла кругом.
Час спустя «дорогуша» Джил уже рулила на своем кадиллаке по скоростной трассе Сан-Диего в сторону мексиканской границы и Энсинады. Держа акселератор на 65 милях, она мудро держалась середины дороги. Из-за чрезмерной утонченности Лонг Бич скоростная трасса была освещена как днем. Тысячи других калифорнийцев следовали той же дорогой. С первыми погожими днями уик-энды в Мексике становились все более популярными.
На границе США – Мексика не было никакого контроля. В Тихуане, пограничном городке, сверкающая скоростная трасса превратилась в узкую ухабистую дорогу. Никто не осматривал кадиллак. Она хотела забросить навахо куда-нибудь подальше в пустыню, к югу от Энсинады.
Итак, пантере отныне ничто не угрожало. Мексиканцы, может быть, даже не заявят о трупе Соединенным Штатам. «Кому какое дело – одним навахо больше, одним меньше?» – размышляла «дорогуша» Джил, слушая из радиоприемника приятный голос Синатры.
Если бы она знала, какому количеству людей есть до этого дело, она бы вырыла могилу в шесть метров глубиной своими собственными руками.
Глава 3
Страх пересилил ярость, и он медленно повернулся к Джил.
– Черт возьми! Он мертв?
Вопрос был чистой формальностью, если принять во внимание состояние тела. Джил нервно скрестила руки на груди.
– Думаю, что да, – пробормотала она.
Джин пришел в себя от первого удивления и повернул к ней искаженное гневом лицо.
– Это ты, несчастный придурок, убила его?! – прошипел он. – Дерьмо вонючее, убирайся к...
На глазах Джил навернулись слезы.
– Это не я! – воскликнула она. – Это... Это Сан!
Продюсер недоверчиво посмотрел на нее:
– Сан? Да он и мухи не обидит! Выкладывай, что произошло?
Джил начала ему объяснять. По мере того, как она рассказывала, от лица Джина Ширака все более отливала кровь. Он развернулся и влепил ей затрещину.
– Идиотка! Овца! – бранился он. – Ты и твоя пантера! Можно подумать, ты еще не натрахалась!
– Но я же не знала! – рыдала «дорогуша» Джил. – Я не могла дальше ждать. Потом бы мы были уже в Мексике...
Он снова дал ей пощечину. Осатаневший от злости Джин никак не мог привести свои мысли в порядок.
– Дуры кусок, если бы ты только знала, во что ты меня втащила!
– Но это же всего лишь слуга, – хныкала Джил. – В конце концов, тебе на них всегда было наплевать. Провернешь свои дела с кем-нибудь другим.
– Слуга! – воскликнул Джин с сарказмом.
Он не сводил налитых кровью глаз с трупа навахо через плечо Джил. Он убил бы ее, если бы мог! Если бы только эта коза знала, что она успела разрушить! К сожалению, он не мог ей этого рассказать. В воздухе запахло жареным.
Дрожащими руками он налил себе в стакан «Уайт Лейбла», проглотил его одним глотком и с гримасой отвращения склонился над навахо.
– А где второе чучело? – спросил он.
– Там.
Она указала на закрытую дверь.
– Ты уже вызвала полицию? – спросил он.
Она широко раскрыла глаза.
– Полицию! Но ведь...
Он испепелил ее взглядом:
– Да, полицию! Ты думаешь, его можно просто выбросить в мусорный ящик, как пустую банку из-под кока-колы?
«Дорогуша» Джил подошла к нему и взмолилась:
– А ты не мог бы им позвонить?
– Я?!
У Джина Ширака было такое впечатление, что его разорвет на куски.
Он схватил молодую женщину за шею правой рукой и начал ее трясти:
– А ты не хочешь, чтобы я ему сделал искусственное дыхание?! Я через две минуты отсюда сваливаю. И имей в виду, меня здесь не было, слышишь? – казал он угрожающим тоном. – Ты расскажешь ищейкам, что увела его у меня, слова мне не сказав, только для того, чтобы позабавиться. И что произошел несчастный случай. Неважно что. Но я не советую тебе говорить, что ты отправила его к праотцам со своим животным. Потому что они сначала убьют его, а потом запрут тебя...
– Они убьют его! – заголосила «дорогуша» Джил.
Она вдруг перестала чувствовать запах крови.
– А ты что думала?! Что они придут и дадут ему медаль?! Или еще немного маленьких индейцев?! И это как раз в тот момент, когда мы заключили с ними перемирие...
«Дорогуша» Джил залилась слезами при мысли о Сане. Джин бросил ее и направился к выходу. У двери он немного смягчился и приказал:
– Зови полицию. Ты с ними достаточно знакома, и они не слишком будут тебе докучать. Это мне придется выслушивать молодчиков из «Навахо-Центра». Они трясутся за каждого из своих дикарей, которых и так уже почти не осталось.
Джил вознамерилась было сказать, что во всяком случае навахо погиб по его вине, но воздержалась. Проводив Джина Ширака, она тихо прикрыла за ним дверь.
Теперь ей в самый раз поиздеваться над навахо. Урчание роллс-ройса оборвалось, и наступила тишина.
* * *
Джин Ширак старался не думать, сидя за рулем. В конце концов, может быть, это и к лучшему. Если он проявит достаточно твердости, история на этом закончится, и он не совершит ничего незаконного.Мощная машина тихо скользила по пустынным улицам Бель-Эйра. Джин Ширак говорил себе, что во что бы то ни стало должен сохранить свое богатство и положение в обществе. Пусть даже ценой некоторых уступок.
* * *
«Дорогуша» Джил сняла трубку с аппарата и нажала на кнопку «ноль». Заслышав голос телефонистки, она попросила дать номер телефона шефа полиции Беверли Хиллз. Записала его карандашом и повесила трубку.Теперь, когда Джин Ширак ушел, ее страх несколько улегся, уступив место слепой детской злости.
Еще чего, убить ее Сана! Это слишком несправедливо! Если бы он был человеком, суд покарал бы его не очень жестоко. Она глядела в сторону трупа навахо и решительно подняла трубку. Нельзя же держать это в своей гостиной!
Но, набрав номер шефа полиции, снова положила трубку. Затем встала и выпустила Сана из комнаты, где он сидел взаперти. Зверь игриво вышел, равнодушно обнюхал труп навахо и улегся у ног своей госпожи. «Дорогуша» Джил склонилась над ним и поцеловала.
– Сан, – взмолилась она, – я не хочу, чтобы ты умирал!
Чтобы потянуть время, она достала из шкатулки сигарету с марихуаной и закурила. Легкие наркотики улучшали ей настроение. Тревога и страх улетучились, реальность потеряла очертания. Она сидела прямо на покрытии, прислонившись к дивану, и делала как можно более глубокие затяжки, чтобы хорошо набраться наркотического вещества. Пантера задремала напротив. Их разделял только труп навахо. Через час, когда она закончила пятую сигарету, Джил казалось, что она парит над полом. Однако мозг, подстегнутый «кошачьей травкой», изыскал идею для спасения пантеры. Преодолевая отвращение, она передвинула тело навахо на середину ковра. Затем кое-как свернула его в толстый разноцветный цилиндр.
Порывшись в стенных шкафах на кухне, она обнаружила моток толстой бечевы. Молодой женщине, непривычной к ручному труду, понадобилось около получаса, чтобы обвязать бечевой жуткий сверток. Сан наблюдал за своей хозяйкой, вдыхая запах крови. Несколько раз он подходил и терся об ее ноги. «Дорогуше» Джил показалось, что ее руки увеличились в объеме вдвое.
Затем она изогнулась и принялась тащить индейца. Но как она ни напрягала все свои мускулы, ей удалось сдвинуть его сантиметров на десять. Она упала назад, обессилев, готовая вот-вот расплакаться. Запястья набухли, а действие наркотиков начало понемногу рассеиваться. Она внезапно почувствовала себя очень тяжелой. В одиночку ей никогда не удастся ничего сделать. Она была на грани отчаяния, когда в голове мелькнула мысль:
– Сан, – позвала она, – иди сюда.
Она схватила пантеру за ошейник и показала ей на кромку ковра, словно играючи. Зверь послушно присел на задние лапы подле Джил, схватил ковер клыками и потащил.
Сан дотянул навахо до самых дверей в одно мгновение ока. Затем остановился, очень довольный, и игриво рыкнул. Джил обычно никогда не разрешала ему играть с коврами.
Молодая женщина осторожно открыла дверь. Беладжио-роуд была пуста. Джил отворила дверцу белого кадиллака и порылась в «бардачке», ища ключ от багажника. Навахо спокойно бы туда поместился. Затем она передумала: багажник был слишком высок, заднее сиденье подошло бы как нельзя лучше.
С помощью пантеры она дотащила сверток до самой машины. Но когда пришлось поднимать, она не смогла даже оторвать его от земли. Она снова не знала, что предпринять. Сан бесстрастно наблюдал, устроившись за ее спиной. Она попробовала было заставить его взобраться на заднее крыло и втащить тело, но для пантеры эта игра оказалась слишком сложной.
Торжественно и величаво зверь возвратился в дом, оставив «дорогушу» Джил в совершенном безумстве. Она не могла ни вернуться, ни заставить труп исчезнуть. Оставалось только вызвать полицию и позволить им убить Сана. И объяснить, почему она завернула навахо в ковер. Пришлось бы слишком долго доказывать, что она берегла его от простуды.
Она присела в полном отчаянии на ковер и обхватила голову руками. Ужасно хотелось выкурить сигарету с марихуаной.
Вдруг из темноты вынырнули два огонька фар. Автомобиль затормозил и остановился напротив дома. При звуке открывающейся дверцы сердце «дорогуши» Джил совсем ушло в пятки. Почти тотчас же в свете подфарников вырисовался силуэт полицейского в униформе. Улыбающийся и самодовольный, он направился к Джил. Позади светились и слабо мигали огоньки на крыше полицейского автомобиля. Джил даже могла расслышать звуки радиоприемника изнутри. День и ночь автомобили «Бель-Эйр Патруль» отлавливали бродяг, налетчиков и прочий люд, способный нарушить покой миллиардеров из Бель-Эйр.
Полицейский остановился в трех метрах от Джил, поднес руку к фуражке и улыбнулся. Его рубашка была безукоризненно отутюжена. С пояса свисал большой револьвер 45 калибра.
– У вас затруднения, мисс Рикбелл? – приветливо спросил он. – Вроде бы не время для прогулок.
«Дорогуша» Джил глядела на него в полнейшем замешательстве. Она уже не помнила, вызывала полицию или нет.
– Нет, нет. Все в порядке, – промямлила она. – Спасибо.
Полицейский вовсю глазел на нее, такую прекрасную и соблазнительную. Он достаточно уже наловил подростков, обкуренных травкой, чтобы отдавать себе отчет в том, что напичканная марихуаной Джил уже в отлете. Девчонки в подобном состоянии обычно отдаются в руки первого встречного. Джил славилась своей сексуальностью. Раза два или три, будучи мертвецки пьяной она просила довести ее до кровати тех полицейских, которые ее подбирали. Патрульный Джеф Паркер сказал себе, что, может быть, это его шанс.
– Чем я могу вам помочь? – настаивал он, выпятив грудь и положив руку на рукоятку кольта. Само воплощение мужественности и порядка. «Дорогуша» Джил уже было во всем ему созналась, чтобы ни о чем больше не думать. Но потом вспомнила Сана. Это натолкнуло ее на гениальную мысль.
– Знаете, у меня никак не получается втащить этот ковер в машину, -объяснила она.
Джеф Паркер напряг бицепсы. В конце концов, если она надумала переезжать в три часа ночи, это ее личное дело.
– Сущая безделица, – заверил он. – Сейчас я вам его погружу.
Молодая женщина встала. К счастью, аромат апельсиновых деревьев в цвету заглушил запах крови и экскрементов.
Патрульный без труда втащил в машину один конец ковра, в котором лежал завернутый индеец. Но когда понадобилось засунуть внутрь и второй конец, он не смог оторвать его от земли больше, чем на двадцать сантиметров.
Раздосадованный и злой, он пробурчал:
– Какого черта можно было завернуть в эту штуковину?
Почувствовав опасность, «дорогуша» Джил поспешила ему на помощь. Вдвоем им удалось втащить ковер внутрь, где он с глухим звуком упал.
– Кошмарно тяжелый ковер, – заметил патрульный. – Шикарные ковры, видимо, все такие!
– Ну что вы, здесь всего лишь старые вещи, – запротестовала «дорогуша» Джил.
На какую-то секунду они оказались лицом к лицу. Полицейский не сводил глаз со свитера, облегавшего маленькую грудь Джил. Она перехватила этот взгляд и отступила к двери. При других обстоятельствах она ни на миг бы не поколебалась и вознаградила бы Джефа Паркера так, как он этого желал. Но сейчас момент был явно неподходящий.
У нее было только одно желание: чтобы он ушел. Но полицейский все отирался рядом, бросая красноречивые взгляды на легкую одежду, прикрывавшую ее тело. «Дорогуша» Джил почувствовала, что обстановка усложняется, и зашла в дом, проговорив короткое извинение. Затем вышла, держа в руке скомканный стодолларовый банкнот. Она подошла к полицейскому, сунула ему бумажку в карман и отступила назад, обожаемая и неприступная.
– Благодарю вас за помощь!
Джеф рассыпался в благодарности, хотя и был несколько обескуражен. Доллары все равно не в состоянии заменить чувства. Он почтительно распрощался с «дорогушей» Джил и вразвалочку удалился.
Молодая женщина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Голова у нее шла кругом.
Час спустя «дорогуша» Джил уже рулила на своем кадиллаке по скоростной трассе Сан-Диего в сторону мексиканской границы и Энсинады. Держа акселератор на 65 милях, она мудро держалась середины дороги. Из-за чрезмерной утонченности Лонг Бич скоростная трасса была освещена как днем. Тысячи других калифорнийцев следовали той же дорогой. С первыми погожими днями уик-энды в Мексике становились все более популярными.
На границе США – Мексика не было никакого контроля. В Тихуане, пограничном городке, сверкающая скоростная трасса превратилась в узкую ухабистую дорогу. Никто не осматривал кадиллак. Она хотела забросить навахо куда-нибудь подальше в пустыню, к югу от Энсинады.
Итак, пантере отныне ничто не угрожало. Мексиканцы, может быть, даже не заявят о трупе Соединенным Штатам. «Кому какое дело – одним навахо больше, одним меньше?» – размышляла «дорогуша» Джил, слушая из радиоприемника приятный голос Синатры.
Если бы она знала, какому количеству людей есть до этого дело, она бы вырыла могилу в шесть метров глубиной своими собственными руками.
* * *
Почти в то же самое время Джин Ширак направился в Палм-Спринг, где решил провести свой уик-энд. Ему хотелось получить небольшую передышку перед проблемами и неприятностями, которые не заставят себя долго ждать. Уже в понедельник ему предстояло отвечать на вопросы полиции. Там его тщательно расспросят об обстоятельствах похищения индейца молодой женщиной. И Джин Ширак надеялся только на то, что ему попадется не очень любознательный сыщик.
Глава 3
Двое мексиканских подростков ждали, сидя на корточках подле вещи, которую было трудно назвать. Они были одеты во все белое, с соломенными шляпами ручной работы на голове. Их старший брат отправился искать полицию. Два часа назад, отыскивая гремучих змей в пустыне, они наткнулись на странный ковер, лежащий в конце каменной тропки, ведущей в сторону от асфальтированной дороги. Подстрекаемые любопытством, ребятишки перерезали веревки, стягивающие ковер, и освободили отвратительную вонь.
Зловещий сверток не был даже припрятан. Его просто бросили у дороги. Лицо раздулось, позеленело и стало почти неузнаваемым. Должно быть, мертвец пролежал здесь около двух дней. До Энсинады было еще целых две мили, но здесь была уже пустыня. Уходя, Мануэло прихватил с собой ковер к одному другу. Почищенный ковер потянет больше чем на тысячу песо. Пятьдесят гремучих змей. Игра стоила свеч.
Послышался рокот мотора. Мальчуганы подняли головы. Появился старый пикап «Додж», оставляя за собой облако пыли. Машина остановилась, и какой-то мужчина в форме цвета хаки грузно спрыгнул на землю. Следом за ним Мануэло. Мексиканский полицейский был настроен скептически. Его автоматический кольт был засунут прямо за пояс. Полицейский отстранил ребятишек и склонился над трупом с гримасой отвращения.
– Еще с одним свели счеты! Опять расследование и куча бумаг!
Солнце было уже высоко, и полицейский чувствовал, как между рубашкой и кожей струится пот. Он выпрямился и осмотрел раскинувшуюся пустыню. Если бы не это дурачье – подростки, солнце и койоты быстренько сотворили бы из трупа скелет, не подлежащий никакому расследованию.
– Вы где-нибудь видели этого типа? – спросил «Эль капитано» у троих ребят.
Те предусмотрительно отвернули головы. Никто не любит общаться с полицией. Особенно по поводу подобных историй. Полицейский не настаивал. Он с большим трудом опустился на колени перед трупом и стал шарить по карманам джинсов. Оттуда извлекся на свет божий какой-то блестящий предмет, какие-то бумаги и пластиковая карточка. Мексиканец немедленно опознал американскую карточку социального страхования. И вполголоса выругался. Американец! Это означало вскрытие, автоматическое вмешательство ФБР и расследование, не имеющее конца. Он искренне выругал мертвеца. Проклятый «гринго»! Мог бы пойти и дать себя убить немного дальше. Затем он повернулся к Мануэло.
– Помоги мне положить его назад.
Полицейский взял из пикапа старый брезент, и они завернули труп, а затем поместили его в багажник автомобиля. Двое других подростков смотрели, зажав нос, не скрывая своего возбуждения и любопытства.
В пустыне осталось только маленькое влажное пятнышко, которое скоро исчезнет под палящим солнцем. Заранее удрученный полицейский уселся на свое сиденье.
– Тебе следует явиться завтра до вечера ко мне в полицию, – сказал он Мануэло для порядка.
Тот, что повыше, протянул руку мексиканскому полицейскому, улыбнулся и представился:
– Лейтенант Роберт Серлинг, Федеральное бюро расследований, Сан-Диего.
В Сан-Диего, ближайшем к границе городке, принимались все дела, случившиеся к югу от границы.
Второй отозвался словно эхо:
– Джим Гендерсон.
Оба молниеносно извлекли свои удостоверения и упали в расшатанные кресла. Капитан Гомес достал было бутылку кофейного ликера из ящика своего стола, но американцы вежливо остановили его жестом.
– У нас очень мало времени. Вы нашли что-нибудь стоящее по делу индейца навахо?
Мексиканец вздохнул и водворил бутылку на место. Решительно, эти американцы не умеют жить. Хотя эти двое явились, чтобы освободить его от неприятной задачи. И так хватает забот с мексиканцами, а тут еще индеец!
– Вот результаты вскрытия, – заявил он. – Есть нечто любопытное.
И протянул четыре отпечатанных на скорую руку желтых бумажных листа. Роберт Серлинг взял их, а Гендерсон стал заглядывать ему через плечо. Согласно заключению мексиканского врача, человек был растерзан представителем семейства кошачьих, самцом средних размеров, безо всякого вмешательства человека. Либо это был очень большой кугуар, либо пантера, либо нечто в этом роде. Смерть наступила около трех дней назад. Далее следовали технические выкладки, не представляющие особого интереса. В перерыве между двумя абортами, характерной для Мексики операции, врач из Энсинады решил развлечься небольшим вскрытием.
Американец положил рапорт на стол.
– Здесь еще есть фотографии, – сказал «Эль капитано».
Снимки также были малопривлекательны. Оба агента ФБР рассмотрели их во всех ракурсах, так и не найдя чего-нибудь мало-мальски интересного. Затем лейтенант Роберт Серлинг поднял глаза на капитана Гомеса:
– А врач не мог ошибиться? Это точно был хищник?
– О-о-о!
Мексиканец сделал жест оскорбленного достоинства. Пусть только кто-нибудь осмелится поставить под сомнение мексиканских практикующих врачей! Ему очень хотелось сказать, что вышеупомянутый доктор прославился многими сотнями успешных абортов, причем в условиях гигиены, оставлявших желать лучшего... Но, выпятив толстые губы, он не нашел ничего лучшего, чем заявить:
– Конечно, сеньоры, конечно.
Словно под сомнение ставилось само существование Бога. Затем, вытащив пакет из своего стола, он произнес слово:
– Одежда...
Гендерсон осмотрел джинсы, майку, плавки и сандалии. Майка была залита кровью, и все вместе издавало омерзительное зловоние.
Наконец, капитан Гомес извлек из картонной коробочки какой-то предмет и торжественно заявил:
– Я нашел это у него в кармане.
Это был лунный камень на цепочке, в массивной золотой оправе. Очень красивый. И совсем не из тех украшений, которые можно обнаружить на мертвом навахо.
Оба агента переглянулись: улика была очень слабой.
– Не оставалось ли каких-либо следов там, где вы нашли тело? -спросил Гендерсон.
Мексиканский полицейский сделал беспомощный жест.
– В прошлое воскресенье дула «Сантана». Это был настоящий ураган. Он и стер все следы. Песок несся со скоростью 50 миль в час. Тело было там еще раньше, поскольку мы обнаружили песок в волосах.
Ураган бушевал до понедельника. Какой-то самолет поднялся в воздух и упал в районе Сьерра-Невады, в ста милях к востоку. Он взлетел вопреки советам местных жителей. Погибло три человека, да хранит Господь их души! Будучи человеком религиозным, он осенил себя крестом.
– Однако мы отклонились от темы...
– Здесь поблизости водятся кугуары? – спросил Гендерсон.
– Я лично никогда их не видел, – заверил капитан Гомес. – Есть немного койотов и диких камышовых котов.
Агенты ФБР начали изнемогать от жажды в лишенном кондиционера бюро. Но вода Энсинады вызывала у них страх.
Роберт Серлинг ловко выкрутился:
– Не могли бы вы показать нам на карте место, где было обнаружено тело? Мы бы хотели взглянуть. Кстати, здесь есть гостиницы?
Мексиканец выпятил грудь колесом:
– Конечно, есть. Мотель «Пуэрта-де-ла-Сьерра». Очень хороший. И два или три поменьше.
Оба американца были уже на ногах.
– Пока мы съездим на место, – попросил Гендерсон, – не могли бы вы отыскать нам гостевые карты людей, которые ночевали здесь в субботу и воскресенье? Обычная рутина, не так ли?
Капитан Гомес послал их про себя ко всем чертям. Ему предстояло слоняться под лучами солнца. И все из-за какого-то мертвого индейца.
– Это точно, – подтвердил он. – Когда вы вернетесь, все будет готово.
Телетайп стрекотал с бешеной скоростью. Рядом с аппаратом в одной рубашке стоял Гендерсон и не верил своим глазам. То, что извергал аппарат, было по меньшей мере неожиданным: «Пако Хименес и Хуан Доминго – постоянно используемые имена двух сотрудников кубинской разведки Теодоро Санчеса и Оспина Переса. Специалисты по акциям за пределами Кубы.»
Далее следовало жизнеописание двух кубинских ищеек; Гендерсон только из чувства долга запустил в центральный компьютер в Вашингтоне имена людей, ночевавших в Энсинаде на момент убийства индейца. Аппарат ответил ровно через две минуты, и агент ФБР все еще не мог прийти в себя. Никогда в жизни он бы не связал с индейцем дело, интересующее органы безопасности. Скорее всего, присутствие двух агентов Кастро было чистым совпадением. Но весьма подозрительным.
Едва лейтенант Гендерсон успел отправиться от изумления, как из «Навахо-Центра», федеральной организации, занимающейся навахо, позвонили по телефону. Там вычислили мертвеца по карточке социального страхования. Индеец работал у продюсера из Беверли Хиллз, Джина Ширака.
Оставалось только побеспокоить ЦРУ и ФБР в Лос-Анджелесе. Гендерсон уселся за руль. Сегодня утром об убийстве было заявлено прессе. Там постарались отыскать все следы. Что из этого вышло, можно будет судить по вечерним газетам.
«Дорогуше» Джил не хватило храбрости сдаться в полицию, и она решила обвести всех вокруг пальца, выбросив труп в Мексике!
Его охватил гнев, черный, как вулканическая лава.
Он снял трубку и стал нажимать на кнопки с такой скоростью, что ошибся и принялся набирать номер сначала. Затем он долго слушал гудки, но к телефону никто не подходил. Одиннадцать часов, Джил, скорее всего, уже спала. К тому же было бы гораздо предусмотрительнее поговорить с ней с глазу на глаз.
Продюсер так нервничал, что проскочил на красный свет на углу Беладжио-роуд и бульвара Сансет. Если бы полицейский не признал серый роллс-ройс, он бы влепил штраф в пятнадцать долларов.
Кадиллак и красный «корвет» Джил стояли в гараже. Джин вышел из машины и дернул входной звонок. Кари, огромная негритянка, служанка Джил, отворила дверь. Она широко улыбнулась, признав Джина, которому не раз подавала завтрак в постель своей госпожи.
– Что есть угодно, господин Джин? Госпожа есть еще спать.
Джин мрачно отстранил ее от двери.
– Сейчас я разбужу. Где эта тварь?
Толстая негритянка взволнованно заворковала. Эротические выходки госпожи были главной темой ее разговоров. Время от времени она присутствовала в качестве зрительницы на оргиях Джил и страшно гордилась тем, что вращалась в кругу влиятельных и богатых людей.
– Сан есть закрыто, господин Джин, – сказала она. – Вы можно войти.
Джин хлопнул дверью так, что затряслись стены. Но «дорогуша» Джил, которая спала совершенно обнаженной, животом вниз на шелковых простынях, не просыпалась. Джин поискал наощупь кнопку автоматического поднятия штор. Не найдя ее, он выругался и, схватив молодую женщину за руку, сбросил ее на пол.
Плотное покрытие смягчило удар. «Дорогуша» Джил что-то пробормотала, но еще не полностью пришла в себя. Она лежала спиной на полу, а ногами все еще на кровати. Разъяренный Джин схватил ее за волосы и влепил затрещину.
На этот раз она открыла глаза, все еще оставаясь во власти снотворного и марихуаны. Джин подошел к двери и закричал:
– Принеси сюда крепкого кофе, слышишь?!
Понадобилась еще четверть часа и три чашечки кофе, чтобы Джил его признала. Ее маленькое измятое личико стало еще более мелким, когда Джин грубо спросил:
Зловещий сверток не был даже припрятан. Его просто бросили у дороги. Лицо раздулось, позеленело и стало почти неузнаваемым. Должно быть, мертвец пролежал здесь около двух дней. До Энсинады было еще целых две мили, но здесь была уже пустыня. Уходя, Мануэло прихватил с собой ковер к одному другу. Почищенный ковер потянет больше чем на тысячу песо. Пятьдесят гремучих змей. Игра стоила свеч.
Послышался рокот мотора. Мальчуганы подняли головы. Появился старый пикап «Додж», оставляя за собой облако пыли. Машина остановилась, и какой-то мужчина в форме цвета хаки грузно спрыгнул на землю. Следом за ним Мануэло. Мексиканский полицейский был настроен скептически. Его автоматический кольт был засунут прямо за пояс. Полицейский отстранил ребятишек и склонился над трупом с гримасой отвращения.
– Еще с одним свели счеты! Опять расследование и куча бумаг!
Солнце было уже высоко, и полицейский чувствовал, как между рубашкой и кожей струится пот. Он выпрямился и осмотрел раскинувшуюся пустыню. Если бы не это дурачье – подростки, солнце и койоты быстренько сотворили бы из трупа скелет, не подлежащий никакому расследованию.
– Вы где-нибудь видели этого типа? – спросил «Эль капитано» у троих ребят.
Те предусмотрительно отвернули головы. Никто не любит общаться с полицией. Особенно по поводу подобных историй. Полицейский не настаивал. Он с большим трудом опустился на колени перед трупом и стал шарить по карманам джинсов. Оттуда извлекся на свет божий какой-то блестящий предмет, какие-то бумаги и пластиковая карточка. Мексиканец немедленно опознал американскую карточку социального страхования. И вполголоса выругался. Американец! Это означало вскрытие, автоматическое вмешательство ФБР и расследование, не имеющее конца. Он искренне выругал мертвеца. Проклятый «гринго»! Мог бы пойти и дать себя убить немного дальше. Затем он повернулся к Мануэло.
– Помоги мне положить его назад.
Полицейский взял из пикапа старый брезент, и они завернули труп, а затем поместили его в багажник автомобиля. Двое других подростков смотрели, зажав нос, не скрывая своего возбуждения и любопытства.
В пустыне осталось только маленькое влажное пятнышко, которое скоро исчезнет под палящим солнцем. Заранее удрученный полицейский уселся на свое сиденье.
– Тебе следует явиться завтра до вечера ко мне в полицию, – сказал он Мануэло для порядка.
* * *
Они высадились на следующий день в полдень из белого, покрытого пылью «форда». Бюро капитана полиции Энсинады находилось на втором этаже двухэтажного деревянного здания на окраине города. Прямо пейзаж из какого-нибудь вестерна. Большой вентилятор медленно гонял горячий и сухой воздух. На спинке стула висела кобура с никелированным кольтом. Стены были увешаны официальными уведомлениями и портретами девиц, вырезанными из дешевых журналов.Тот, что повыше, протянул руку мексиканскому полицейскому, улыбнулся и представился:
– Лейтенант Роберт Серлинг, Федеральное бюро расследований, Сан-Диего.
В Сан-Диего, ближайшем к границе городке, принимались все дела, случившиеся к югу от границы.
Второй отозвался словно эхо:
– Джим Гендерсон.
Оба молниеносно извлекли свои удостоверения и упали в расшатанные кресла. Капитан Гомес достал было бутылку кофейного ликера из ящика своего стола, но американцы вежливо остановили его жестом.
– У нас очень мало времени. Вы нашли что-нибудь стоящее по делу индейца навахо?
Мексиканец вздохнул и водворил бутылку на место. Решительно, эти американцы не умеют жить. Хотя эти двое явились, чтобы освободить его от неприятной задачи. И так хватает забот с мексиканцами, а тут еще индеец!
– Вот результаты вскрытия, – заявил он. – Есть нечто любопытное.
И протянул четыре отпечатанных на скорую руку желтых бумажных листа. Роберт Серлинг взял их, а Гендерсон стал заглядывать ему через плечо. Согласно заключению мексиканского врача, человек был растерзан представителем семейства кошачьих, самцом средних размеров, безо всякого вмешательства человека. Либо это был очень большой кугуар, либо пантера, либо нечто в этом роде. Смерть наступила около трех дней назад. Далее следовали технические выкладки, не представляющие особого интереса. В перерыве между двумя абортами, характерной для Мексики операции, врач из Энсинады решил развлечься небольшим вскрытием.
Американец положил рапорт на стол.
– Здесь еще есть фотографии, – сказал «Эль капитано».
Снимки также были малопривлекательны. Оба агента ФБР рассмотрели их во всех ракурсах, так и не найдя чего-нибудь мало-мальски интересного. Затем лейтенант Роберт Серлинг поднял глаза на капитана Гомеса:
– А врач не мог ошибиться? Это точно был хищник?
– О-о-о!
Мексиканец сделал жест оскорбленного достоинства. Пусть только кто-нибудь осмелится поставить под сомнение мексиканских практикующих врачей! Ему очень хотелось сказать, что вышеупомянутый доктор прославился многими сотнями успешных абортов, причем в условиях гигиены, оставлявших желать лучшего... Но, выпятив толстые губы, он не нашел ничего лучшего, чем заявить:
– Конечно, сеньоры, конечно.
Словно под сомнение ставилось само существование Бога. Затем, вытащив пакет из своего стола, он произнес слово:
– Одежда...
Гендерсон осмотрел джинсы, майку, плавки и сандалии. Майка была залита кровью, и все вместе издавало омерзительное зловоние.
Наконец, капитан Гомес извлек из картонной коробочки какой-то предмет и торжественно заявил:
– Я нашел это у него в кармане.
Это был лунный камень на цепочке, в массивной золотой оправе. Очень красивый. И совсем не из тех украшений, которые можно обнаружить на мертвом навахо.
Оба агента переглянулись: улика была очень слабой.
– Не оставалось ли каких-либо следов там, где вы нашли тело? -спросил Гендерсон.
Мексиканский полицейский сделал беспомощный жест.
– В прошлое воскресенье дула «Сантана». Это был настоящий ураган. Он и стер все следы. Песок несся со скоростью 50 миль в час. Тело было там еще раньше, поскольку мы обнаружили песок в волосах.
Ураган бушевал до понедельника. Какой-то самолет поднялся в воздух и упал в районе Сьерра-Невады, в ста милях к востоку. Он взлетел вопреки советам местных жителей. Погибло три человека, да хранит Господь их души! Будучи человеком религиозным, он осенил себя крестом.
– Однако мы отклонились от темы...
– Здесь поблизости водятся кугуары? – спросил Гендерсон.
– Я лично никогда их не видел, – заверил капитан Гомес. – Есть немного койотов и диких камышовых котов.
Агенты ФБР начали изнемогать от жажды в лишенном кондиционера бюро. Но вода Энсинады вызывала у них страх.
Роберт Серлинг ловко выкрутился:
– Не могли бы вы показать нам на карте место, где было обнаружено тело? Мы бы хотели взглянуть. Кстати, здесь есть гостиницы?
Мексиканец выпятил грудь колесом:
– Конечно, есть. Мотель «Пуэрта-де-ла-Сьерра». Очень хороший. И два или три поменьше.
Оба американца были уже на ногах.
– Пока мы съездим на место, – попросил Гендерсон, – не могли бы вы отыскать нам гостевые карты людей, которые ночевали здесь в субботу и воскресенье? Обычная рутина, не так ли?
Капитан Гомес послал их про себя ко всем чертям. Ему предстояло слоняться под лучами солнца. И все из-за какого-то мертвого индейца.
– Это точно, – подтвердил он. – Когда вы вернетесь, все будет готово.
Телетайп стрекотал с бешеной скоростью. Рядом с аппаратом в одной рубашке стоял Гендерсон и не верил своим глазам. То, что извергал аппарат, было по меньшей мере неожиданным: «Пако Хименес и Хуан Доминго – постоянно используемые имена двух сотрудников кубинской разведки Теодоро Санчеса и Оспина Переса. Специалисты по акциям за пределами Кубы.»
Далее следовало жизнеописание двух кубинских ищеек; Гендерсон только из чувства долга запустил в центральный компьютер в Вашингтоне имена людей, ночевавших в Энсинаде на момент убийства индейца. Аппарат ответил ровно через две минуты, и агент ФБР все еще не мог прийти в себя. Никогда в жизни он бы не связал с индейцем дело, интересующее органы безопасности. Скорее всего, присутствие двух агентов Кастро было чистым совпадением. Но весьма подозрительным.
Едва лейтенант Гендерсон успел отправиться от изумления, как из «Навахо-Центра», федеральной организации, занимающейся навахо, позвонили по телефону. Там вычислили мертвеца по карточке социального страхования. Индеец работал у продюсера из Беверли Хиллз, Джина Ширака.
Оставалось только побеспокоить ЦРУ и ФБР в Лос-Анджелесе. Гендерсон уселся за руль. Сегодня утром об убийстве было заявлено прессе. Там постарались отыскать все следы. Что из этого вышло, можно будет судить по вечерним газетам.
* * *
Джин Ширак отложил в сторону «Лос-Анджелес Экземинер», стараясь сохранить спокойствие. Происшествие занимало треть первой полосы. Там было даже имя его навахо: Зуни... Не надо быть ясновидящим, чтобы предугадать, что будет дальше...«Дорогуше» Джил не хватило храбрости сдаться в полицию, и она решила обвести всех вокруг пальца, выбросив труп в Мексике!
Его охватил гнев, черный, как вулканическая лава.
Он снял трубку и стал нажимать на кнопки с такой скоростью, что ошибся и принялся набирать номер сначала. Затем он долго слушал гудки, но к телефону никто не подходил. Одиннадцать часов, Джил, скорее всего, уже спала. К тому же было бы гораздо предусмотрительнее поговорить с ней с глазу на глаз.
Продюсер так нервничал, что проскочил на красный свет на углу Беладжио-роуд и бульвара Сансет. Если бы полицейский не признал серый роллс-ройс, он бы влепил штраф в пятнадцать долларов.
Кадиллак и красный «корвет» Джил стояли в гараже. Джин вышел из машины и дернул входной звонок. Кари, огромная негритянка, служанка Джил, отворила дверь. Она широко улыбнулась, признав Джина, которому не раз подавала завтрак в постель своей госпожи.
– Что есть угодно, господин Джин? Госпожа есть еще спать.
Джин мрачно отстранил ее от двери.
– Сейчас я разбужу. Где эта тварь?
Толстая негритянка взволнованно заворковала. Эротические выходки госпожи были главной темой ее разговоров. Время от времени она присутствовала в качестве зрительницы на оргиях Джил и страшно гордилась тем, что вращалась в кругу влиятельных и богатых людей.
– Сан есть закрыто, господин Джин, – сказала она. – Вы можно войти.
Джин хлопнул дверью так, что затряслись стены. Но «дорогуша» Джил, которая спала совершенно обнаженной, животом вниз на шелковых простынях, не просыпалась. Джин поискал наощупь кнопку автоматического поднятия штор. Не найдя ее, он выругался и, схватив молодую женщину за руку, сбросил ее на пол.
Плотное покрытие смягчило удар. «Дорогуша» Джил что-то пробормотала, но еще не полностью пришла в себя. Она лежала спиной на полу, а ногами все еще на кровати. Разъяренный Джин схватил ее за волосы и влепил затрещину.
На этот раз она открыла глаза, все еще оставаясь во власти снотворного и марихуаны. Джин подошел к двери и закричал:
– Принеси сюда крепкого кофе, слышишь?!
Понадобилась еще четверть часа и три чашечки кофе, чтобы Джил его признала. Ее маленькое измятое личико стало еще более мелким, когда Джин грубо спросил: