Жаль, но он не успеет проститься с Ди. Да и в мотель «Фламинго» заезжать не стоит: слишком опасно.
Огромный синий «кадиллак», выехав из-за угла, загородил ему дорогу так внезапно, что он едва не врезался в его заднее крыло. Лимузин был такой длинный, что полностью заблокировал проезд по Парадиз-роуд.
Сердце Генри колотилось где-то в горле. Он лихорадочно дал задний ход. Отъехав достаточно далеко, фотограф развернулся и рванул на север. Он еще успеет выехать на Лос-Анджелесское шоссе через авеню Сахары.
Но не проехав и сотни метров, он вновь увидел перед собой огромное крыло «кадиллака». Синий гигант неотвратимо надвигался на него. Генри едва успел выехать на тротуар и, подскакивая на ухабах, помчался по одному из бесчисленных пустырей Лас-Вегаса. «Кадиллак» затормозил метрах в двадцати от него. Дверцы распахнулись, из машины выскочили трое. Только теперь Генри понял, что это уже не просто игра в догонялки с личностями, почему-то не желающими фотографироваться. Он ввязался в схватку не на жизнь, а на смерть.
Потрясясь на ухабах в облаке пыли еще сотню метров, «фольксваген» выехал на Карен-авеню, свернул налево к Ван Паттерну, потом к авеню Сахары и добрался наконец до «Стрипа».
Когда-то Лас-Вегас был всего лишь небольшим поселком в пустыне на автостраде № 91 Лос-Анджелес – Солт-Лейк – Сити. Первые отели и казино, в том числе и «Дезерт Инн», были построены на обочине шоссе, названного в этой части «Лас-Вегасским бульваром» и переименованного затем просто в «Стрип»[2]. В дальнейшем параллельно старой автостраде № 91 была проложена новая, а по обеим сторонам «Стрипа» вырос город Лас-Вегас. Прямые, как лучи, проспекты, пересекающие пустырь, получали названия по находившимся на них крупным казино: «Фламинго-роуд», «Дюн-роуд», «Дезерт-Инн-роуд».
Это красноречиво говорило о том, что в городе царит игра... Мало-помалу Лас-Вегас рос и ширился, раскинувшись до подножия ближайших гор. Но центром его по-прежнему оставался протянувшийся на две мили «Стрип». Лишь гордо возвышавшаяся башня отеля «Хилтон» да странное, похожее на гриб здание «Лэндмарка» держались в стороне от главного бульвара.
В этот ранний час Генри Дуранго было нетрудно проехаться по «Стрипу». Бульвар был пуст, огни погашены. Лишь лучи восходящего солнца играли на сверкающих стеклом и поддельным мрамором стенах казино.
Сзади послышался оглушительный скрежет тормозов: «кадиллак», проскочив на красный свет, чуть было не врезался в тяжелый бронированный грузовик фирмы «Бринкс», предназначенный для перевозки денег. В Лас-Вегасе такие встречаются едва ли не чаще, чем такси... Грузовик был почти вдвое меньше синего лимузина.
Взревел мотор, «кадиллак» снова рванулся вперед. Попытайся Генри выехать на шоссе, преследователи без труда нагнали бы его. Внезапно единственным возможным убежищем показался ему мотель «Фламинго».
Проскользнув между двумя такси с установленными на крышах кондиционерами, «фольксваген» свернул на Фламинго-роуд и, не сбавляя скорости, въехал на стоянку. Генри Дуранго выскочил из машины с «Никоном» в руках и бегом кинулся через холл к стойке портье.
– Номер 12, быстрее! – крикнул он, задыхаясь.
Он схватил ключ, добежал до своей комнаты, запер дверь на засов и на цепочку и, дрожа и обливаясь потом, опустился на кровать. «Никон» он так и не выпустил из рук.
От внезапного стука в дверь Генри чуть не подскочил. Он уставился на деревянные створки, словно мог что-то увидеть сквозь них. Ручка медленно повернулась, и фотографа охватила паника.
– Мистер Дуранго, откройте, – прокричал снаружи незнакомый голос.
Генри ничего не ответил. Раздался треск: дверь пытались высадить...
– Убирайтесь! – рявкнул Генри Дуранго. – Убирайтесь, не то я позову полицию!
Стук прекратился. Послышались удаляющиеся по коридору шаги. Краем покрывала с кровати Генри утер взмокший лоб. Теперь ему было по-настоящему страшно. Даже ослепительно яркое солнце, все выше поднимавшееся над пустыней, не успокаивало: дневной свет вряд ли помешает его врагам.
Зазвонил телефон. Поколебавшись, Генри решился наконец снять трубку. Он услышал негромкий, низкий голос. Не лишенный приятности, даже чуть певучий.
– Генри Дуранго?
– Да. Кто говорит?
– Банни Капистрано.
Ошеломленный, испуганный. Генри не сразу нашелся, что сказать. Наконец он все же попытался овладеть собой:
– Чего вы от меня хотите?
Банни Капистрано добродушно хохотнул, словно услышал удачную шутку.
– О, сущий пустяк. Вы только что сделали снимки в «Дезерт Инн Кантри Клуб».
– Да.
– Так вот, я хотел бы их получить.
Последовала пауза: пролетел тихий ангел. Его крылья сверкали от вспышек магния... Генри силился проглотить застрявший в горле ком.
– Вы прекрасно знаете, что я вам их не отдам. Меня прислала сюда газета «Сан-Франциско Стар», которая является заказчиком этих фотографий.
– Понимаю, понимаю, – миролюбиво согласился Банни. – Я готов немедленно возместить расходы, связанные с, вашим пребыванием в Вегасе, вплоть до суммы в пятьдесят тысяч долларов...
Генри Дуранго подумал, что ослышался. Столько он не заработает и за десять лет! Он чуть было не сказал: «Да»... Но дело было не только в деньгах. Много лет его считали ничтожеством. Если он станет автором сенсации, тогда другое дело. Все будут его уважать. А ему после долгих лет унижений и сомнительных делишек чертовски хотелось уважения.
– Мистер Капистрано, – сказал он. – Я не могу отдать вам эти снимки. Это очень важный для меня репортаж.
Банни Капистрано устало вздохнул. Кажется, он начинал нервничать.
– Повторяю, они мне нужны. Во что бы то ни стало.
В голосе старого мафиозо прозвучали тревожные нотки, и это внезапно придало Генри духу. Мысль о том, что такой могущественный человек зависит от него, кружила ему голову.
– Вы их не получите, – произнес он уже тверже.
– Даю вам два часа на размышление, – сказал Банни.
И первым повесил трубку.
Генри тут же схватил «Никон», перемотал пленку и попытался открыть аппарат. Ничего не вышло! Крышку заклинило; должно быть, убегая от погони, он стукнул «Никон», обо что-нибудь. Пленка стоимостью пятьдесят тысяч долларов так и останется внутри! Генри снял широкоугольный объектив, заменил его обычным: так будет удобнее вынести аппарат. Затем осторожно выглянул в окно и посмотрел на стоянку мотеля. Длиннющий темно-синий «кадиллак» Банни Капистрано стоял рядом с его «фольксвагеном». Страх снова сдавил ему горло. Генри попробовал сосредоточиться и хладнокровно обдумать ситуацию. Пока он находится в гостинице, он в безопасности. У ФБР есть в Лас-Вегасе бюро. Стоит только позвонить по телефону, и он поднимет на ноги весь мир. Информация, которой он располагает, завтра же появится на первой полосе «Вашингтон Пост». Только передать несколько слов по телетайпу – и никто и ничто не остановит лавину. От этой мысли Генри снова приободрился. Сняв трубку телефона, он набрал "О" – код междугородной связи. Занято. Он набирал еще четыре раза. По-прежнему занято. Невероятно... Набрав двойку, код мотеля, он тут же услышал мужской голос.
– Слушаю вас.
– Я никак не могу связаться с междугородной, – сказал Генри. – Не могли бы вы заказать для меня разговор с...
– Нет.
Генри Дуранго даже поперхнулся от изумления и бессильной злости.
– Как это «нет»? Я пожалуюсь в дирекцию мотеля!
– Именно от дирекции я и получил указание не соединять вас с междугородной, – спокойно и чуть насмешливо ответил голос в трубке. – Точнее, лично от Банни Капистрано.
Генри решил, что ослышался.
– Банни Капистрано? Как это?
– Мотель «фламинго» принадлежит ему, – объяснил его собеседник, и в трубке раздались короткие гудки.
Несколько секунд Генри стоял неподвижно с аппаратом в руках. Несмотря на включенный кондиционер, его снова прошиб пот. Нет, это невозможно! Должен же быть какой-то выход! На всякий случай он снова снял трубку и набрал "9" – код связи с городом. Есть же в конце концов в Вегасе полицейский участок, который не принадлежит Банни Капистрано!
Но девятка оказалась занята. Все линии были и будут отныне заняты для Генри Дуранго.
Он тихонько отодвинул засов, приоткрыл дверь и, вздрогнув, тут же захлопнул ее. Незнакомый мужчина стоял, привалившись к стене коридора, метрах в двадцати от его комнаты. Охваченный паникой, Генри Дуранго уставился на «Никон». Его решимость слабела. Все-таки заманчиво получить пятьдесят тысяч долларов...
Глава 3
Огромный синий «кадиллак», выехав из-за угла, загородил ему дорогу так внезапно, что он едва не врезался в его заднее крыло. Лимузин был такой длинный, что полностью заблокировал проезд по Парадиз-роуд.
Сердце Генри колотилось где-то в горле. Он лихорадочно дал задний ход. Отъехав достаточно далеко, фотограф развернулся и рванул на север. Он еще успеет выехать на Лос-Анджелесское шоссе через авеню Сахары.
Но не проехав и сотни метров, он вновь увидел перед собой огромное крыло «кадиллака». Синий гигант неотвратимо надвигался на него. Генри едва успел выехать на тротуар и, подскакивая на ухабах, помчался по одному из бесчисленных пустырей Лас-Вегаса. «Кадиллак» затормозил метрах в двадцати от него. Дверцы распахнулись, из машины выскочили трое. Только теперь Генри понял, что это уже не просто игра в догонялки с личностями, почему-то не желающими фотографироваться. Он ввязался в схватку не на жизнь, а на смерть.
Потрясясь на ухабах в облаке пыли еще сотню метров, «фольксваген» выехал на Карен-авеню, свернул налево к Ван Паттерну, потом к авеню Сахары и добрался наконец до «Стрипа».
Когда-то Лас-Вегас был всего лишь небольшим поселком в пустыне на автостраде № 91 Лос-Анджелес – Солт-Лейк – Сити. Первые отели и казино, в том числе и «Дезерт Инн», были построены на обочине шоссе, названного в этой части «Лас-Вегасским бульваром» и переименованного затем просто в «Стрип»[2]. В дальнейшем параллельно старой автостраде № 91 была проложена новая, а по обеим сторонам «Стрипа» вырос город Лас-Вегас. Прямые, как лучи, проспекты, пересекающие пустырь, получали названия по находившимся на них крупным казино: «Фламинго-роуд», «Дюн-роуд», «Дезерт-Инн-роуд».
Это красноречиво говорило о том, что в городе царит игра... Мало-помалу Лас-Вегас рос и ширился, раскинувшись до подножия ближайших гор. Но центром его по-прежнему оставался протянувшийся на две мили «Стрип». Лишь гордо возвышавшаяся башня отеля «Хилтон» да странное, похожее на гриб здание «Лэндмарка» держались в стороне от главного бульвара.
В этот ранний час Генри Дуранго было нетрудно проехаться по «Стрипу». Бульвар был пуст, огни погашены. Лишь лучи восходящего солнца играли на сверкающих стеклом и поддельным мрамором стенах казино.
Сзади послышался оглушительный скрежет тормозов: «кадиллак», проскочив на красный свет, чуть было не врезался в тяжелый бронированный грузовик фирмы «Бринкс», предназначенный для перевозки денег. В Лас-Вегасе такие встречаются едва ли не чаще, чем такси... Грузовик был почти вдвое меньше синего лимузина.
Взревел мотор, «кадиллак» снова рванулся вперед. Попытайся Генри выехать на шоссе, преследователи без труда нагнали бы его. Внезапно единственным возможным убежищем показался ему мотель «Фламинго».
Проскользнув между двумя такси с установленными на крышах кондиционерами, «фольксваген» свернул на Фламинго-роуд и, не сбавляя скорости, въехал на стоянку. Генри Дуранго выскочил из машины с «Никоном» в руках и бегом кинулся через холл к стойке портье.
– Номер 12, быстрее! – крикнул он, задыхаясь.
Он схватил ключ, добежал до своей комнаты, запер дверь на засов и на цепочку и, дрожа и обливаясь потом, опустился на кровать. «Никон» он так и не выпустил из рук.
От внезапного стука в дверь Генри чуть не подскочил. Он уставился на деревянные створки, словно мог что-то увидеть сквозь них. Ручка медленно повернулась, и фотографа охватила паника.
– Мистер Дуранго, откройте, – прокричал снаружи незнакомый голос.
Генри ничего не ответил. Раздался треск: дверь пытались высадить...
– Убирайтесь! – рявкнул Генри Дуранго. – Убирайтесь, не то я позову полицию!
Стук прекратился. Послышались удаляющиеся по коридору шаги. Краем покрывала с кровати Генри утер взмокший лоб. Теперь ему было по-настоящему страшно. Даже ослепительно яркое солнце, все выше поднимавшееся над пустыней, не успокаивало: дневной свет вряд ли помешает его врагам.
Зазвонил телефон. Поколебавшись, Генри решился наконец снять трубку. Он услышал негромкий, низкий голос. Не лишенный приятности, даже чуть певучий.
– Генри Дуранго?
– Да. Кто говорит?
– Банни Капистрано.
Ошеломленный, испуганный. Генри не сразу нашелся, что сказать. Наконец он все же попытался овладеть собой:
– Чего вы от меня хотите?
Банни Капистрано добродушно хохотнул, словно услышал удачную шутку.
– О, сущий пустяк. Вы только что сделали снимки в «Дезерт Инн Кантри Клуб».
– Да.
– Так вот, я хотел бы их получить.
Последовала пауза: пролетел тихий ангел. Его крылья сверкали от вспышек магния... Генри силился проглотить застрявший в горле ком.
– Вы прекрасно знаете, что я вам их не отдам. Меня прислала сюда газета «Сан-Франциско Стар», которая является заказчиком этих фотографий.
– Понимаю, понимаю, – миролюбиво согласился Банни. – Я готов немедленно возместить расходы, связанные с, вашим пребыванием в Вегасе, вплоть до суммы в пятьдесят тысяч долларов...
Генри Дуранго подумал, что ослышался. Столько он не заработает и за десять лет! Он чуть было не сказал: «Да»... Но дело было не только в деньгах. Много лет его считали ничтожеством. Если он станет автором сенсации, тогда другое дело. Все будут его уважать. А ему после долгих лет унижений и сомнительных делишек чертовски хотелось уважения.
– Мистер Капистрано, – сказал он. – Я не могу отдать вам эти снимки. Это очень важный для меня репортаж.
Банни Капистрано устало вздохнул. Кажется, он начинал нервничать.
– Повторяю, они мне нужны. Во что бы то ни стало.
В голосе старого мафиозо прозвучали тревожные нотки, и это внезапно придало Генри духу. Мысль о том, что такой могущественный человек зависит от него, кружила ему голову.
– Вы их не получите, – произнес он уже тверже.
– Даю вам два часа на размышление, – сказал Банни.
И первым повесил трубку.
Генри тут же схватил «Никон», перемотал пленку и попытался открыть аппарат. Ничего не вышло! Крышку заклинило; должно быть, убегая от погони, он стукнул «Никон», обо что-нибудь. Пленка стоимостью пятьдесят тысяч долларов так и останется внутри! Генри снял широкоугольный объектив, заменил его обычным: так будет удобнее вынести аппарат. Затем осторожно выглянул в окно и посмотрел на стоянку мотеля. Длиннющий темно-синий «кадиллак» Банни Капистрано стоял рядом с его «фольксвагеном». Страх снова сдавил ему горло. Генри попробовал сосредоточиться и хладнокровно обдумать ситуацию. Пока он находится в гостинице, он в безопасности. У ФБР есть в Лас-Вегасе бюро. Стоит только позвонить по телефону, и он поднимет на ноги весь мир. Информация, которой он располагает, завтра же появится на первой полосе «Вашингтон Пост». Только передать несколько слов по телетайпу – и никто и ничто не остановит лавину. От этой мысли Генри снова приободрился. Сняв трубку телефона, он набрал "О" – код междугородной связи. Занято. Он набирал еще четыре раза. По-прежнему занято. Невероятно... Набрав двойку, код мотеля, он тут же услышал мужской голос.
– Слушаю вас.
– Я никак не могу связаться с междугородной, – сказал Генри. – Не могли бы вы заказать для меня разговор с...
– Нет.
Генри Дуранго даже поперхнулся от изумления и бессильной злости.
– Как это «нет»? Я пожалуюсь в дирекцию мотеля!
– Именно от дирекции я и получил указание не соединять вас с междугородной, – спокойно и чуть насмешливо ответил голос в трубке. – Точнее, лично от Банни Капистрано.
Генри решил, что ослышался.
– Банни Капистрано? Как это?
– Мотель «фламинго» принадлежит ему, – объяснил его собеседник, и в трубке раздались короткие гудки.
Несколько секунд Генри стоял неподвижно с аппаратом в руках. Несмотря на включенный кондиционер, его снова прошиб пот. Нет, это невозможно! Должен же быть какой-то выход! На всякий случай он снова снял трубку и набрал "9" – код связи с городом. Есть же в конце концов в Вегасе полицейский участок, который не принадлежит Банни Капистрано!
Но девятка оказалась занята. Все линии были и будут отныне заняты для Генри Дуранго.
Он тихонько отодвинул засов, приоткрыл дверь и, вздрогнув, тут же захлопнул ее. Незнакомый мужчина стоял, привалившись к стене коридора, метрах в двадцати от его комнаты. Охваченный паникой, Генри Дуранго уставился на «Никон». Его решимость слабела. Все-таки заманчиво получить пятьдесят тысяч долларов...
Глава 3
Изящный позолоченный телефон мелодично звякнул. Выронив галстук, который он пытался завязать, Банни Капистрано схватил трубку.
– Да, Банни слушает. Ну, что?
– Он не выходит, – робко произнес один из его людей, дежуривших у мотеля «Фламинго».
– Идиот! – рявкнул Банни и швырнул трубку на рычаг.
Он был вне себя. Старый доберман Пеппи, который, как и каждое утро, смотрел на хозяина, занимавшегося своим туалетом, подошел и улегся у его ног. Разъяренный Банни изо всех сил пнул его под ребра. Ни в чем не повинный пес с визгом отскочил и забился под стол, злобно оскалив два ряда золотых клыков. Однажды в порыве щедрости Банни пришло в голову вставить своему любимцу золотые зубы. Надо же на что-то тратить деньги... Но реакция Пеппи удесятерила ярость старого мафиозо.
– Чертова тварь! – прорычал он. – Неблагодарная скотина!
Он поискал глазами, чем бы запустить в собаку, и не нашел ничего более подходящего, чем свои часы – «Пиаже», сделанные из цельного слитка золота величиной с яйцо и усыпанные мелкими бриллиантами.
Хронометр пролетел через комнату и ударился об оконную раму, во все стороны брызнули осколки стекла вперемешку с бриллиантиками.
– Сукин сын! – выругался Банки Капистрано.
Чтобы успокоиться, он достал из коробки огромную сигару – он курил их почти непрерывно, – отрезал кончик и щелкнул зажигалкой. После первой же затяжки ему немного полегчало.
Этот жалкий репортеришка хочет поджечь бикфордов шнур от ящика с динамитом. Чтобы избежать сокрушительной катастрофы, действовать надо быстро и безжалостно. И быть готовым к самому худшему...
Внезапно Банни почувствовал себя смертельно усталым. Не по возрасту ему уже такие дела... Отступать некуда. На миг ему показалось, что он вновь стал маленьким мальчиком, истово верившим в Христа и Пресвятую Деву. И он принялся горячо молиться, чтобы журналист согласился уступить пленки за пятьдесят тысяч. Как бы это все упростило!
~~
Телефон трезвонил уже добрую минуту, когда Генри Дуранго решился наконец снять трубку. Это мог быть только Банни. Два часа истекли. Жара на улице была теперь просто удушающей, и толпы розовощеких, выспавшихся туристов с тугими кошельками уже теснились у столов казино.
– Вы подумали? – спросил старый мафиозо.
Голос в трубке не был ни дружелюбным, ни враждебным. Деловой разговор, и только.
– Да, – ответил Генри. – Где вы находитесь?
– А что?
– Я хочу с вами поговорить. С глазу на глаз. Но сначала велите убраться вашим гориллам. Я не хочу, чтобы они пристукнули меня раньше времени.
Банни Капистрано рассмеялся с явным облегчением.
– Я тут недалеко. В «Дюнах», в баре. Вам надо только пересечь «Стрип». Жду вас. И отдам все необходимые распоряжения. Впрочем, учтите, никто здесь не желает вам зла.
В этом Генри отнюдь не был уверен.
Он повесил трубку. Главное сейчас – выбраться из мотеля, из этой западни. Выждав с минуту. Генри приоткрыл двери. На сей раз коридор был пуст. Фотограф осторожно двинулся вперед, сжимая в правой руке «Никон». В маленьком холле с выкрашенными в пурпурный цвет стенами тоже было пусто. Не было даже портье за стойкой. Должно быть, подумалось Генри, его враги не знают, что он не может извлечь пленку из «Никона». Через стеклянную дверь он внимательно оглядел стоянку. «Кадиллак» был на прежнем месте, рядом с его «фольксвагеном». В тридцати метрах от входа.
Он вышел и захлебнулся раскаленным воздухом. Каждый шаг давался ценой невероятных усилий. Генри пересек стоянку и, свернув направо, оказался на Фламинго-роуд. Асфальт жег ему подошвы. Из «кадиллака» вылез человек. Он провожал Генри взглядом, пока тот шел в направлении высокого белого здания казино. «Дюны» находились метрах в ста, на противоположной стороне «Стрипа». Силясь скрыть дрожь в коленях, Генри шагал вдоль длинного забора, окружавшего недостроенный «Гранд-отель». На «Стрипе» было оживленное двустороннее движение. Ему пришлось остановиться у светофора. Машины то и дело подъезжали к «Дюнам», другие отъезжали; шоферы в зеленой униформе оглашали бульвар пронзительными криками. Справа от входа в казино вытянулась вереница такси. И вдруг вместо того, чтобы войти в казино, Генри Дуранго резко повернул, рывком распахнул дверцу первой машины и плюхнулся на заднее сиденье. Водитель, широко улыбаясь, обернулся к нему:
– Поехали, приятель?
Этот краснолицый, добродушный малый нарочито усиливал свой южный акцент.
– В аэропорт Мак-Карран, – выдохнул Генри. – И побыстрее!
Машина тронулась.
– Порядок, не подведу. Ваш самолет когда?
Генри пробормотал в ответ нечто невнятное и отвернулся к окну, стараясь не показать, что его всего трясет. Отсутствующим взглядом он взирал на убегающую назад вереницу мотелей «Стрипа». Проехав полмили, такси свернуло налево, на авеню Тропикана. Роскошные казино остались далеко позади. Машина ехала теперь мимо автокемпингов, где под немилосердно палящим солнцем рядами выстроились трейлеры.
Еще поворот – и такси выехало наконец на Парадиз-роуд. До аэропорта оставалось чуть больше мили. Ему все-таки удалось провести всемогущего Банни Капистрано...
Внезапно на приборном щитке зажглась красная лампочка. Из рации послышался голос, от которого по позвоночнику Генри Дуранго словно потекли ледяные струйки. Шофер прислушался, вздрогнул и обернулся к пассажиру. Добродушия на его румяной физиономии как не бывало.
– Эй, приятель! – рявкнул он. – Вы мне не сказали, что ушли из «Дюн», не заплатив по счету!
Он снял ногу с педали газа, и такси замедлило ход. Генри показалось, будто кровь в его жилах превратилась в свинец. Пожалуй, он недооценил Банни Капистрано.
– Неправда! – отчаянно запротестовал он. – Я даже не был в «Дюнах».
Помрачневший шофер, не слушая его, затормозил и остановился на обочине, готовый развернуться.
– Служба охраны в «Дюнах» только что передала по радио сообщение всем водителям такси, где есть рации. Говорят, вы подделали чек на девятьсот долларов или что-то в этом роде... Может, это и ошибка. Но я обязан отвезти вас назад.
Порывшись в кармане, Генри Дуранго вытащил целую горсть измятых банкнот по десять и двадцать долларов и протянул их шоферу через спинку переднего сиденья.
– Отвезите меня в аэропорт, – взмолился он. – Скажите, что не слышали сообщения...
Тот покачал головой.
– Никак нельзя, приятель. Если я вас отвезу, в Вегасе мне больше уж не работать.
– Тогда везите меня в ФБР.
Шофер снова покачал головой.
– Я везу вас в «Дюны», и точка. Можете даже не платить. А там – делайте, что хотите.
Генри Дуранго понял, что уломать его не удастся. Сжимая в правой руке «Никон», он левой рванул на себя ручку, выпрыгнул из такси и помчался в противоположную от «Стрипа» сторону, даже не оглянувшись на крики шофера. Он знал: тот ни за что не оставит машину, стало быть, вдогонку не побежит. Генри пересек каменистый пустырь и, пробежав около четверти мили, остановился передохнуть за низким зеленоватым строением. Пот лил с него ручьем, сердце бешено колотилось. Через пять минут у него на хвосте будет вся свора Банни Капистрано. Спрятаться тут некуда. Кругом плоская, как ладонь, пустыня, лишь несколько небольших домиков.
Переведя дух, он зашагал в сторону авеню Тропикана. Необходимо было как можно скорее найти телефонную будку, позвонить в ФБР и в «Сан-Франциско Стар». Но ни одной будки поблизости не было видно. Зато с восточной стороны приближалось свободное такси. Выбежав на обочину, Генри поднял руку. Но прежде чем сесть, убедился, что это такси не оборудовано рацией.
– Угол Фремонт-стрит и Четвертой, – отрывисто бросил он.
Без единого слова шофер нажал на газ. Они пересекли «Стрип» и свернули направо, к северу. Когда такси проезжало мимо «Дюн», Генри скорчился на сиденье. Никогда бы он не подумал, что Банни Капистрано обладает такой мощью. Теперь и ехать в аэропорт было опасно. Прежде всего необходимо спрятать «Никон» и пленку. Внезапно Генри улыбнулся: в голову пришла неплохая мысль.
Потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до места. Остановившись на углу Фремонт-стрит, шофер понимающе подмигнул Генри.
– Идите в «Голден Наджет»[3]. У них сегодня можно сорвать хороший куш. Банк – две тысячи долларов.
Генри как можно любезнее улыбнулся и вышел. На этом углу располагались два сверкающих неоновыми огнями модных казино – два огромных насоса, выкачивающих из людей деньги. Они занимали около квадратной мили. Завсегдатаи называли это место «Глиттер Галч» – «Золотоносный каньон». Эта часть Лас-Вегаса больше всего походила на город в полном смысле слова. Здесь были тротуары, а между казино примостилось несколько магазинчиков.
Подождав, пока такси отъедет, Генри Дуранго решительно повернулся спиной к «Голден Наджет» и «Хоре шу»[4] и направился к Четвертой улице.
~~
«Законом штата Невада запрещается принимать в залог очки и зубные протезы».
Генри Дуранго оторвал взгляд от вывески над прилавком ломбарда и вновь посмотрел на хозяина, маленького старичка, брезгливо вертевшего в руках его «Никон».
– Ну? Берете или нет?
– Здорово его стукнули, – заметил старичок. – Работать не будет.
– Ничего страшного, – заверил его Генри. – Крышка немного помялась, выпрямить – и все дела. Сколько вы за него дадите?
«Ростовщик» поднял на него маленькие холодные глазки. Он наверняка жалел о тех временах, когда еще принимали в залог зубные протезы – уж их-то наверняка всегда выкупят.
– Тридцать долларов.
Генри сделал вид, будто колеблется. Потом небрежно кивнул:
– О'кей, пусть будет тридцать. Но шутки в сторону, приятель, не вздумайте его продать!
– Не раньше, чем через месяц. Так и записано в вашей квитанции.
Он протянул Генри розовый картонный прямоугольник, на котором была проставлена дата: в июля. Пощелкал кассовым аппаратом и извлек из ящичка три десятидолларовых бумажки. Затем прикрепил к «Никону» вторую половину квитанции и положил его на полку среди лежавших рядком гитар, банджо и скрипок. Можно подумать, что в Лас-Вегасе живут одни музыканты... Через минуту Генри был уже на улице и быстром шагом удалялся от лавочки, втиснувшейся между конторой компании «Вестерн Юнион», работавшей круглосуточно, и винным магазином. Да, в ломбардах по соседству с «Глиттер Галч», верно, делают большие дела...
Избавившись от аппарата, Генри Дуранго сразу почувствовал себя лучше. Он зашел в «Голден Наджет», уверенный, что найдет там телефон, и принялся протискиваться между игроками, толпившимися вокруг длинного ряда «одноруких бандитов».
От сотен игровых автоматов шум стоял оглушительный. Охваченные азартом ковбои, мелкие служащие, пенсионеры, таксисты, девицы из ночных кабаре неутомимо дергали рычаги, завороженно глядя на неустанно вращающиеся цилиндрики в ожидании выигрышной комбинации, которая выдаст счастливчику целый поток монет. Некоторые держали наготове пластмассовые стаканчики с пятицентовиками, десятицентовиками и четвертаками, чтобы скорее ссыпать их в ненасытное нутро автомата.
В тот момент, когда Генри Дуранго уже почти добрался до телефонной будки, под сводами казино раздался зычный голос:
– Attention, this is donble jackpot time![5]
На всех автоматах тут же замигали красные лампочки.
Маленькая старушка с заправленными в сетку седыми волосами, в кожаной перчатке на правой руке принялась лихорадочно играть на четырех автоматах сразу, скачками перебегая от одного к другому, чтобы опустить монетки, и возбужденно вскрикивая. А между тем было еще далеко до полудня...
Генри Дуранго опустил в щель монету, прикрыл плотно дверь, чтобы не слышать шума, и заказал разговор с «Сан-Франциско Стар» за счет абонента. Только сейчас он вдруг понял, до чего жуткий у него вид: весь грязный, липкий от пота и к тому же небритый.
Тридцать секунд спустя ему ответила телефонистка редакции.
– Соедините меня с Джеймсом Мак-Кордом, – закричал он в трубку. – Срочно! Это Генри Дуранго.
Мак-Корд был редактором отдела политики. Он-то и подкинул Генри эту историю. Едва услышав его монотонный голос, фотограф возбужденно затараторил:
– Джеймс, я его нашел! Снимки у меня!
– Фантастика! – изумленно выдохнул Джеймс Мак-Корд. – Дуй сюда быстро! Это же сенсация года!
Держа трубку у уха. Генри искоса поглядывал на игорный зал. Внезапно среди автоматов возникли две фигуры в одинаковой синей форме. Полиция. Желудок Генри внезапно налился свинцом. С ними был тот самый человек в темных очках, что гнался за ним в «Кантри Клуб»! Генри тут же подумал о квитанции, полученной в ломбарде. Если ее найдут у него, это конец...
– Джеймс! – отчаянно крикнул он. – Я не могу говорить. Меня преследуют... Позвони в ФБР!
Генри повесил трубку в тот самый момент, когда тип в темных очках заметил его. Он что-то крикнул двум полицейским, и те, как по команде, повернули головы.
Расталкивая играющих, все трое бросились к телефонной будке. Генри уже выскочил из нее и бросился в проход между двумя рядами игровых автоматов, параллельный тому, по которому бежали его преследователи. Кинуться ему наперерез они не могли: автоматы стояли слишком близко друг к другу.
Атлет в темных очках бежал впереди. Один из полицейских повернул назад, к выходу. Генри Дуранго понял, что он окружен. Его преследователь уже добежал до конца длинного рада автоматов. У фотографа оставалось лишь несколько секунд, чтобы избавиться от ломбардной квитанции.
– Стой! – крикнул человек в темных очках.
Его голос на миг перекрыл грохот автоматов. На другом конце зала полицейский уже выхватил из-за пояса сверкающий никелем пистолет 38 калибра. Затравленно озираясь, Генри вдруг заметил, что толпа прижала его к высокой девушке с тонкими чертами правильного, но неулыбчивого лица и роскошным бюстом. Она, как заведенная, дергала рычаг, а на плече у нее висела белая сумочка на длинном ремешке.
Повинуясь безотчетному порыву, Генри быстрым движением сунул розовый кусочек картона в приоткрытую сумочку и тут же дал увлечь себя толпе. Его преследователь, энергично работая локтями, уже приближался. Он прошел мимо девушки, не обратив на нее внимания. Тяжелая пятерня легла на плечо Генри Дуранго, пальцы вцепились в него, словно стальные клещи. Фотограф попытался вырваться, но его противник, как видно, обладал недюжинной силой.
К ним уже пробирались полицейские. С ничего не выражающими лицами, они грубо заломили руки Генри Дуранго за спину и защелкнули на них наручники. Генри неистово отбивался, пиная всех троих ногами.
– Отпустите меня! – вопил он на весь зал. – Я журналист! Что я такого сделал?
Полицейские поволокли его к выходу. Один из них стукнул Генри рукояткой пистолета по голове. Правда, не сильно.
– Заткнись! Успеешь еще наговориться.
Автоматы продолжали громыхать, как ни в чем не бывало. Они вышли. Прямо у входа в «Голден Наджет» стояла полицейская машина со включенной красной «мигалкой» на крыше. Зеваки вокруг таращились на Генри.
– Куда вы меня повезете? – жалобно спросил фотограф.
Один из полицейских подтолкнул его внутрь сине-белого «форда», окинув презрительным взглядом потертые джинсы, изношенные, запыленные ботинки и грязную рубашку.
– В «Дюны», – бросил он. – Будешь объясняться с Банни. Ты его вроде нагрел на девятьсот долларов.
– Отвезите меня в ФБР! – закричал Генри. – Мой арест незаконен!
– Ну что ты дергаешься? У нас таких, как ты, каждый день десятки. Банни тебя не съест. Просто слегка проучит. Это лучше, чем отсидка в окружной тюрьме. Да и не так долго. Потом пойдешь в ФБР. Если захочешь...
– Он убьет меня! – взвыл Генри.
Атлет молчал, внимательно глядя на фотографа из-под темных очков. Он преспокойно достал из кармана плитку шоколада и принялся грызть ее. А полицейский, подталкивавший Генри, тем временем наклонился к его уху и прошипел с неожиданной злобой:
– Заткни глотку, недоносок! А не то сейчас пойдем прогуляемся по пустыне, и вернешься ты с прогулки без единого зуба. То-то будет довольна твоя жена!
Сдавшись, Генри дал втолкнуть себя в машину. Человек в темных очках сел рядом с водителем, продолжая грызть шоколадку. «Форд» тронулся и поехал на юг. Время от времени водитель давал гудки, расчищая себе путь. Генри казалось, будто он видит кошмарный сон. Его же просто-напросто похитили. Средь бела дня. В центре Лас-Вегаса. При содействии местной полиции... Он попытался успокоить себя: ведь Джеймс Мак-Корд наверняка уже дозвонился в ФБР. И только он, Генри, знает, где пленка. Даже если девица с белой сумочкой захочет забрать фотоаппарат из ломбарда, старик ей его вряд ли отдаст...
– Да, Банни слушает. Ну, что?
– Он не выходит, – робко произнес один из его людей, дежуривших у мотеля «Фламинго».
– Идиот! – рявкнул Банни и швырнул трубку на рычаг.
Он был вне себя. Старый доберман Пеппи, который, как и каждое утро, смотрел на хозяина, занимавшегося своим туалетом, подошел и улегся у его ног. Разъяренный Банни изо всех сил пнул его под ребра. Ни в чем не повинный пес с визгом отскочил и забился под стол, злобно оскалив два ряда золотых клыков. Однажды в порыве щедрости Банни пришло в голову вставить своему любимцу золотые зубы. Надо же на что-то тратить деньги... Но реакция Пеппи удесятерила ярость старого мафиозо.
– Чертова тварь! – прорычал он. – Неблагодарная скотина!
Он поискал глазами, чем бы запустить в собаку, и не нашел ничего более подходящего, чем свои часы – «Пиаже», сделанные из цельного слитка золота величиной с яйцо и усыпанные мелкими бриллиантами.
Хронометр пролетел через комнату и ударился об оконную раму, во все стороны брызнули осколки стекла вперемешку с бриллиантиками.
– Сукин сын! – выругался Банки Капистрано.
Чтобы успокоиться, он достал из коробки огромную сигару – он курил их почти непрерывно, – отрезал кончик и щелкнул зажигалкой. После первой же затяжки ему немного полегчало.
Этот жалкий репортеришка хочет поджечь бикфордов шнур от ящика с динамитом. Чтобы избежать сокрушительной катастрофы, действовать надо быстро и безжалостно. И быть готовым к самому худшему...
Внезапно Банни почувствовал себя смертельно усталым. Не по возрасту ему уже такие дела... Отступать некуда. На миг ему показалось, что он вновь стал маленьким мальчиком, истово верившим в Христа и Пресвятую Деву. И он принялся горячо молиться, чтобы журналист согласился уступить пленки за пятьдесят тысяч. Как бы это все упростило!
~~
Телефон трезвонил уже добрую минуту, когда Генри Дуранго решился наконец снять трубку. Это мог быть только Банни. Два часа истекли. Жара на улице была теперь просто удушающей, и толпы розовощеких, выспавшихся туристов с тугими кошельками уже теснились у столов казино.
– Вы подумали? – спросил старый мафиозо.
Голос в трубке не был ни дружелюбным, ни враждебным. Деловой разговор, и только.
– Да, – ответил Генри. – Где вы находитесь?
– А что?
– Я хочу с вами поговорить. С глазу на глаз. Но сначала велите убраться вашим гориллам. Я не хочу, чтобы они пристукнули меня раньше времени.
Банни Капистрано рассмеялся с явным облегчением.
– Я тут недалеко. В «Дюнах», в баре. Вам надо только пересечь «Стрип». Жду вас. И отдам все необходимые распоряжения. Впрочем, учтите, никто здесь не желает вам зла.
В этом Генри отнюдь не был уверен.
Он повесил трубку. Главное сейчас – выбраться из мотеля, из этой западни. Выждав с минуту. Генри приоткрыл двери. На сей раз коридор был пуст. Фотограф осторожно двинулся вперед, сжимая в правой руке «Никон». В маленьком холле с выкрашенными в пурпурный цвет стенами тоже было пусто. Не было даже портье за стойкой. Должно быть, подумалось Генри, его враги не знают, что он не может извлечь пленку из «Никона». Через стеклянную дверь он внимательно оглядел стоянку. «Кадиллак» был на прежнем месте, рядом с его «фольксвагеном». В тридцати метрах от входа.
Он вышел и захлебнулся раскаленным воздухом. Каждый шаг давался ценой невероятных усилий. Генри пересек стоянку и, свернув направо, оказался на Фламинго-роуд. Асфальт жег ему подошвы. Из «кадиллака» вылез человек. Он провожал Генри взглядом, пока тот шел в направлении высокого белого здания казино. «Дюны» находились метрах в ста, на противоположной стороне «Стрипа». Силясь скрыть дрожь в коленях, Генри шагал вдоль длинного забора, окружавшего недостроенный «Гранд-отель». На «Стрипе» было оживленное двустороннее движение. Ему пришлось остановиться у светофора. Машины то и дело подъезжали к «Дюнам», другие отъезжали; шоферы в зеленой униформе оглашали бульвар пронзительными криками. Справа от входа в казино вытянулась вереница такси. И вдруг вместо того, чтобы войти в казино, Генри Дуранго резко повернул, рывком распахнул дверцу первой машины и плюхнулся на заднее сиденье. Водитель, широко улыбаясь, обернулся к нему:
– Поехали, приятель?
Этот краснолицый, добродушный малый нарочито усиливал свой южный акцент.
– В аэропорт Мак-Карран, – выдохнул Генри. – И побыстрее!
Машина тронулась.
– Порядок, не подведу. Ваш самолет когда?
Генри пробормотал в ответ нечто невнятное и отвернулся к окну, стараясь не показать, что его всего трясет. Отсутствующим взглядом он взирал на убегающую назад вереницу мотелей «Стрипа». Проехав полмили, такси свернуло налево, на авеню Тропикана. Роскошные казино остались далеко позади. Машина ехала теперь мимо автокемпингов, где под немилосердно палящим солнцем рядами выстроились трейлеры.
Еще поворот – и такси выехало наконец на Парадиз-роуд. До аэропорта оставалось чуть больше мили. Ему все-таки удалось провести всемогущего Банни Капистрано...
Внезапно на приборном щитке зажглась красная лампочка. Из рации послышался голос, от которого по позвоночнику Генри Дуранго словно потекли ледяные струйки. Шофер прислушался, вздрогнул и обернулся к пассажиру. Добродушия на его румяной физиономии как не бывало.
– Эй, приятель! – рявкнул он. – Вы мне не сказали, что ушли из «Дюн», не заплатив по счету!
Он снял ногу с педали газа, и такси замедлило ход. Генри показалось, будто кровь в его жилах превратилась в свинец. Пожалуй, он недооценил Банни Капистрано.
– Неправда! – отчаянно запротестовал он. – Я даже не был в «Дюнах».
Помрачневший шофер, не слушая его, затормозил и остановился на обочине, готовый развернуться.
– Служба охраны в «Дюнах» только что передала по радио сообщение всем водителям такси, где есть рации. Говорят, вы подделали чек на девятьсот долларов или что-то в этом роде... Может, это и ошибка. Но я обязан отвезти вас назад.
Порывшись в кармане, Генри Дуранго вытащил целую горсть измятых банкнот по десять и двадцать долларов и протянул их шоферу через спинку переднего сиденья.
– Отвезите меня в аэропорт, – взмолился он. – Скажите, что не слышали сообщения...
Тот покачал головой.
– Никак нельзя, приятель. Если я вас отвезу, в Вегасе мне больше уж не работать.
– Тогда везите меня в ФБР.
Шофер снова покачал головой.
– Я везу вас в «Дюны», и точка. Можете даже не платить. А там – делайте, что хотите.
Генри Дуранго понял, что уломать его не удастся. Сжимая в правой руке «Никон», он левой рванул на себя ручку, выпрыгнул из такси и помчался в противоположную от «Стрипа» сторону, даже не оглянувшись на крики шофера. Он знал: тот ни за что не оставит машину, стало быть, вдогонку не побежит. Генри пересек каменистый пустырь и, пробежав около четверти мили, остановился передохнуть за низким зеленоватым строением. Пот лил с него ручьем, сердце бешено колотилось. Через пять минут у него на хвосте будет вся свора Банни Капистрано. Спрятаться тут некуда. Кругом плоская, как ладонь, пустыня, лишь несколько небольших домиков.
Переведя дух, он зашагал в сторону авеню Тропикана. Необходимо было как можно скорее найти телефонную будку, позвонить в ФБР и в «Сан-Франциско Стар». Но ни одной будки поблизости не было видно. Зато с восточной стороны приближалось свободное такси. Выбежав на обочину, Генри поднял руку. Но прежде чем сесть, убедился, что это такси не оборудовано рацией.
– Угол Фремонт-стрит и Четвертой, – отрывисто бросил он.
Без единого слова шофер нажал на газ. Они пересекли «Стрип» и свернули направо, к северу. Когда такси проезжало мимо «Дюн», Генри скорчился на сиденье. Никогда бы он не подумал, что Банни Капистрано обладает такой мощью. Теперь и ехать в аэропорт было опасно. Прежде всего необходимо спрятать «Никон» и пленку. Внезапно Генри улыбнулся: в голову пришла неплохая мысль.
Потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до места. Остановившись на углу Фремонт-стрит, шофер понимающе подмигнул Генри.
– Идите в «Голден Наджет»[3]. У них сегодня можно сорвать хороший куш. Банк – две тысячи долларов.
Генри как можно любезнее улыбнулся и вышел. На этом углу располагались два сверкающих неоновыми огнями модных казино – два огромных насоса, выкачивающих из людей деньги. Они занимали около квадратной мили. Завсегдатаи называли это место «Глиттер Галч» – «Золотоносный каньон». Эта часть Лас-Вегаса больше всего походила на город в полном смысле слова. Здесь были тротуары, а между казино примостилось несколько магазинчиков.
Подождав, пока такси отъедет, Генри Дуранго решительно повернулся спиной к «Голден Наджет» и «Хоре шу»[4] и направился к Четвертой улице.
~~
«Законом штата Невада запрещается принимать в залог очки и зубные протезы».
Генри Дуранго оторвал взгляд от вывески над прилавком ломбарда и вновь посмотрел на хозяина, маленького старичка, брезгливо вертевшего в руках его «Никон».
– Ну? Берете или нет?
– Здорово его стукнули, – заметил старичок. – Работать не будет.
– Ничего страшного, – заверил его Генри. – Крышка немного помялась, выпрямить – и все дела. Сколько вы за него дадите?
«Ростовщик» поднял на него маленькие холодные глазки. Он наверняка жалел о тех временах, когда еще принимали в залог зубные протезы – уж их-то наверняка всегда выкупят.
– Тридцать долларов.
Генри сделал вид, будто колеблется. Потом небрежно кивнул:
– О'кей, пусть будет тридцать. Но шутки в сторону, приятель, не вздумайте его продать!
– Не раньше, чем через месяц. Так и записано в вашей квитанции.
Он протянул Генри розовый картонный прямоугольник, на котором была проставлена дата: в июля. Пощелкал кассовым аппаратом и извлек из ящичка три десятидолларовых бумажки. Затем прикрепил к «Никону» вторую половину квитанции и положил его на полку среди лежавших рядком гитар, банджо и скрипок. Можно подумать, что в Лас-Вегасе живут одни музыканты... Через минуту Генри был уже на улице и быстром шагом удалялся от лавочки, втиснувшейся между конторой компании «Вестерн Юнион», работавшей круглосуточно, и винным магазином. Да, в ломбардах по соседству с «Глиттер Галч», верно, делают большие дела...
Избавившись от аппарата, Генри Дуранго сразу почувствовал себя лучше. Он зашел в «Голден Наджет», уверенный, что найдет там телефон, и принялся протискиваться между игроками, толпившимися вокруг длинного ряда «одноруких бандитов».
От сотен игровых автоматов шум стоял оглушительный. Охваченные азартом ковбои, мелкие служащие, пенсионеры, таксисты, девицы из ночных кабаре неутомимо дергали рычаги, завороженно глядя на неустанно вращающиеся цилиндрики в ожидании выигрышной комбинации, которая выдаст счастливчику целый поток монет. Некоторые держали наготове пластмассовые стаканчики с пятицентовиками, десятицентовиками и четвертаками, чтобы скорее ссыпать их в ненасытное нутро автомата.
В тот момент, когда Генри Дуранго уже почти добрался до телефонной будки, под сводами казино раздался зычный голос:
– Attention, this is donble jackpot time![5]
На всех автоматах тут же замигали красные лампочки.
Маленькая старушка с заправленными в сетку седыми волосами, в кожаной перчатке на правой руке принялась лихорадочно играть на четырех автоматах сразу, скачками перебегая от одного к другому, чтобы опустить монетки, и возбужденно вскрикивая. А между тем было еще далеко до полудня...
Генри Дуранго опустил в щель монету, прикрыл плотно дверь, чтобы не слышать шума, и заказал разговор с «Сан-Франциско Стар» за счет абонента. Только сейчас он вдруг понял, до чего жуткий у него вид: весь грязный, липкий от пота и к тому же небритый.
Тридцать секунд спустя ему ответила телефонистка редакции.
– Соедините меня с Джеймсом Мак-Кордом, – закричал он в трубку. – Срочно! Это Генри Дуранго.
Мак-Корд был редактором отдела политики. Он-то и подкинул Генри эту историю. Едва услышав его монотонный голос, фотограф возбужденно затараторил:
– Джеймс, я его нашел! Снимки у меня!
– Фантастика! – изумленно выдохнул Джеймс Мак-Корд. – Дуй сюда быстро! Это же сенсация года!
Держа трубку у уха. Генри искоса поглядывал на игорный зал. Внезапно среди автоматов возникли две фигуры в одинаковой синей форме. Полиция. Желудок Генри внезапно налился свинцом. С ними был тот самый человек в темных очках, что гнался за ним в «Кантри Клуб»! Генри тут же подумал о квитанции, полученной в ломбарде. Если ее найдут у него, это конец...
– Джеймс! – отчаянно крикнул он. – Я не могу говорить. Меня преследуют... Позвони в ФБР!
Генри повесил трубку в тот самый момент, когда тип в темных очках заметил его. Он что-то крикнул двум полицейским, и те, как по команде, повернули головы.
Расталкивая играющих, все трое бросились к телефонной будке. Генри уже выскочил из нее и бросился в проход между двумя рядами игровых автоматов, параллельный тому, по которому бежали его преследователи. Кинуться ему наперерез они не могли: автоматы стояли слишком близко друг к другу.
Атлет в темных очках бежал впереди. Один из полицейских повернул назад, к выходу. Генри Дуранго понял, что он окружен. Его преследователь уже добежал до конца длинного рада автоматов. У фотографа оставалось лишь несколько секунд, чтобы избавиться от ломбардной квитанции.
– Стой! – крикнул человек в темных очках.
Его голос на миг перекрыл грохот автоматов. На другом конце зала полицейский уже выхватил из-за пояса сверкающий никелем пистолет 38 калибра. Затравленно озираясь, Генри вдруг заметил, что толпа прижала его к высокой девушке с тонкими чертами правильного, но неулыбчивого лица и роскошным бюстом. Она, как заведенная, дергала рычаг, а на плече у нее висела белая сумочка на длинном ремешке.
Повинуясь безотчетному порыву, Генри быстрым движением сунул розовый кусочек картона в приоткрытую сумочку и тут же дал увлечь себя толпе. Его преследователь, энергично работая локтями, уже приближался. Он прошел мимо девушки, не обратив на нее внимания. Тяжелая пятерня легла на плечо Генри Дуранго, пальцы вцепились в него, словно стальные клещи. Фотограф попытался вырваться, но его противник, как видно, обладал недюжинной силой.
К ним уже пробирались полицейские. С ничего не выражающими лицами, они грубо заломили руки Генри Дуранго за спину и защелкнули на них наручники. Генри неистово отбивался, пиная всех троих ногами.
– Отпустите меня! – вопил он на весь зал. – Я журналист! Что я такого сделал?
Полицейские поволокли его к выходу. Один из них стукнул Генри рукояткой пистолета по голове. Правда, не сильно.
– Заткнись! Успеешь еще наговориться.
Автоматы продолжали громыхать, как ни в чем не бывало. Они вышли. Прямо у входа в «Голден Наджет» стояла полицейская машина со включенной красной «мигалкой» на крыше. Зеваки вокруг таращились на Генри.
– Куда вы меня повезете? – жалобно спросил фотограф.
Один из полицейских подтолкнул его внутрь сине-белого «форда», окинув презрительным взглядом потертые джинсы, изношенные, запыленные ботинки и грязную рубашку.
– В «Дюны», – бросил он. – Будешь объясняться с Банни. Ты его вроде нагрел на девятьсот долларов.
– Отвезите меня в ФБР! – закричал Генри. – Мой арест незаконен!
– Ну что ты дергаешься? У нас таких, как ты, каждый день десятки. Банни тебя не съест. Просто слегка проучит. Это лучше, чем отсидка в окружной тюрьме. Да и не так долго. Потом пойдешь в ФБР. Если захочешь...
– Он убьет меня! – взвыл Генри.
Атлет молчал, внимательно глядя на фотографа из-под темных очков. Он преспокойно достал из кармана плитку шоколада и принялся грызть ее. А полицейский, подталкивавший Генри, тем временем наклонился к его уху и прошипел с неожиданной злобой:
– Заткни глотку, недоносок! А не то сейчас пойдем прогуляемся по пустыне, и вернешься ты с прогулки без единого зуба. То-то будет довольна твоя жена!
Сдавшись, Генри дал втолкнуть себя в машину. Человек в темных очках сел рядом с водителем, продолжая грызть шоколадку. «Форд» тронулся и поехал на юг. Время от времени водитель давал гудки, расчищая себе путь. Генри казалось, будто он видит кошмарный сон. Его же просто-напросто похитили. Средь бела дня. В центре Лас-Вегаса. При содействии местной полиции... Он попытался успокоить себя: ведь Джеймс Мак-Корд наверняка уже дозвонился в ФБР. И только он, Генри, знает, где пленка. Даже если девица с белой сумочкой захочет забрать фотоаппарат из ломбарда, старик ей его вряд ли отдаст...