Дениц Карл. Немецкие подводные лодки во второй мировой войне

). Ныне известно, что это предположение было правильным. Мы сомневались в достоверности данных о якобы подготавливаемой десантной операции во Французскую Северную Африку (район Орана или Алжира), о чем сообщалось 21 ноября в сводке германского морского командования в Италии. В западной части Средиземного моря не было заметно никаких признаков готовящейся операции. Правда, в Гибралтаре к этому времени было сосредоточено большое число транспортов, но это происходило всякий раз, когда готовилась отправка конвоев в Англию, так что ничего необычного в таком сосредоточении судов не было. Для обеспечения десантной операции следовало усилить в Гибралтаре военно-морские силы, в то время как они, наоборот, были значительно ослаблены вследствие потопления авианосца «Арк-Ройял». В этой связи считалось неоправданным с оперативной точки зрения постоянное пребывание 15 подводных лодок на позициях в районе Гибралтара. С тактической точки зрения развертывание их там также было неправильным. Район Гибралтара находился под постоянным контролем английской авиации, базировавшейся на расположенную в непосредственной близости от него авиабазу. К тому же английское командование в любую минуту могло выставить по обе стороны от Гибралтарского пролива корабли противолодочной обороны. Следовало также учесть, что после прорыва наших подводных лодок в Средиземное море а конце сентября 1941 года Англия с целью усиления противолодочной обороны в районе Гибралтара оттянула свои силы из Атлантического океана, тем более что очень скоро в Атлантике стал наблюдаться спад активности германских подводных лодок. Наши подводные лодки, развернутые на позициях в районах западнее и восточнее гибралтарского пролива, постоянно подвергались опасности и поэтому почти все время находились в подводном положении. Это затрудняло наблюдение за обстановкой и привело соответственно к сокращению числа обнаруженных кораблей противника. За весь период пребывания на позициях лодки фактически так и не установили, где проходили коммуникации, по которым суда противника следовали с запада на восток. Находясь большую часть времени в подводном положении и будучи «привязанными» к своим позициям, подводные лодки вынуждены были ждать, когда судно противника случайно наткнется на одну из них, — только тогда могла идти речь об атаке. Кроме того, появились потери. Если первые четыре подводные лодки, совершившие прорыв через Гибралтарский пролив, потерь не понесли, то из состава второй группы одна лодка погибла. В результате усиления противолодочной обороны противника в дальнейшем погибли еще три подводные лодки, а пять были тяжело повреждены авиационными противолодочными бомбами при попытке прорваться в Средиземное море. Это вынудило их вернуться в базу на побережье Бискайского залива. Итак, 33 процента боевых подводных лодок было выведено из строя. В этих условиях очень тяжело было возвратить в Атлантический океан подводные лодки, находившиеся на Средиземном море. Из Атлантического океана в Средиземное море через Гибралтарский пролив проходит сильное течение (лишь вблизи берегов это течение имеет противоположное направление). Оно облегчает проникновение подводных лодок через Гибралтарский пролив в Средиземное море, ибо втягивает подводные лодки, ушедшие под воду от наблюдения. Однако при проходе их из Средиземного моря на запад, в Атлантический океан, это же самое течение является серьезным препятствием. Движение в надводном положении против течения могло происходить только в ночное время, но уложиться в одну ночь им никак не удалось бы, а двигаться в надводном положении в светлое время суток в данной обстановке значило бы погубить подводную лодку. Движение в подводном положении, на которое мы должны были ориентироваться, учитывая сильную противолодочную оборону противника, в середине пролива почти невозможно из-за стремительного течения, несущего погруженную подводную лодку обратно в Средиземное море. Плавание у берегов пролива слишком опасно в военное время. Одним словом, подводные лодки, переброшенные из Атлантики на Средиземное море, попадали в мышеловку. («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 18 декабря 1941 года.) Вот почему следовало очень серьезно взвесить, какие силы нужно было направить на Средиземное море, поскольку из-за трудности перевода в Атлантику они уже не могли принимать участия в операциях в других районах. В этом заключалась суть проблемы боевого использования подводных лодок на Средиземном море. Следует еще раз подчеркнуть, что самой главной задачей германских военно-морских сил, и в первую очередь подводного флота; задачей, превосходящей по своему значению все остальные, являлось ведение военных действий против торгового судоходства на жизненно важных коммуникациях Англии в Атлантике. Там проходила основная жизненная артерия Англии, питаемая США. Соответственно этому и Англия считала своей важнейшей стратегической задачей защиту этих коммуникаций. Следовательно, оттягивать силы из Атлантики для других целей можно было только в самом критическом положении и в таких масштабах, которые необходимы были для исправления этого положения. Командование германского флота вынуждено было высшей инстанцией перебрасывать свои силы из Атлантики на Средиземное море. Штаб руководства войной на море в свое время настаивал перед политическим руководством Германии осуществить стратегически оправданное наступление на Египет и Ближний Восток. Он считал, что это наступление можно провести, не вводя германские военно-морские силы на Средиземное море. Но расчеты штаба не оправдались. Итальянский флот не смог самостоятельно справиться с задачами, возникшими на Средиземном море при наступлении в Северной Африке. Поэтому в конце концов пришлось направить на Средиземное море наши подводные лодки. Они в значительной степени помогли ликвидировать создавшееся там опасное положение, но оказались неспособными самостоятельно решить проблему снабжения наших сил на Средиземном море. Господство на коммуникациях, идущих в Северную Африку, прежде всего было вопросом нашего господства в воздухе, которого можно было достигнуть лишь путем ликвидации английских баз на Мальте. Поэтому перевод подводных лодок на Средиземное море следовало максимально ограничить. По моему мнению, ничем нельзя было возместить полное обнажение позиций в Атлантике и приостановку боевых действий в этом районе на семь недель. Штаб руководства войной на море очень неохотно уступал моим возражениям против использования подводных лодок на Средиземном море и в районе Гибралтара. Даже когда 7 декабря 1941 года в войну вступила Япония, что, несомненно, сковало английские военно-морские силы на Дальнем Востоке и сделало весьма маловероятной десантную операцию силами англичан и армии де Голля, наше командование все еще продолжало считать направлением главного удара район Средиземного моря. Массированное использование подводных лодок в районе Гибралтара весьма неблагоприятно отразилось на подводной войне против США, которую мы развернули в начале 1942 года. Справедливость моего отрицательного отношения к массированному применению подводных лодок в районе Средиземного моря и требование не забывать, что главным театром для них была Атлантика, позже подтвердили официальные английские источники, в которых описывался этот период боевых действий германских подводных лодок на Средиземном море. В книге Роскилла «Войиа на море» указывается: «Дело не только в том, что немецкие подводные лодки понесли весьма ощутимые потери на новом театре военных действий (в течение ноября — декабря там было потоплено не менее семи лодок). Переброска немецких лодок из Атлантики принесла нам благодатное облегчение на этом жизненно важном театре военных действий. Когда германское командование приказало перебросить подводные лодки на Средиземное море, оно ничего не знало о намерении японцев 7 декабря вступить в войну. Поэтому оно не могло предвидеть, что новый союзник сыграет большую роль в деле поддержки Италии и спасения армий стран оси в Африке. Однако весьма сомнительно, чтобы переброска немецких подводных лодок принесла противнику какие-либо преимущества на длительное время, особенно если учесть, что с переходом подводных лодок на Средиземное море неизбежно пошло на убыль их наступление в Атлантике» (Roskill S.W. Vol I, p 540). В связи с рассмотрением вопроса о сокращении числа подводных лодок в Атлантике следует упомянуть н о боевых действиях надводных кораблей, н о их влиянии на подводную войну. Для решения стратегической задачи германского военно-морского флота, которая заключалась в ведении войны против торгового судоходства Англии, гросс-адмирал Редер с первых же дней войны смело использовал и крупные надводные корабли: линейные корабли, броненосцы и крейсера, — несмотря на их малое число. Учитывая задачу, стоявшую перед этими кораблями, им было дано указание избегать столкновений с превосходящим или даже равным по силе противником. Их главная задача состояла в потоплении торговых судов. Кроме того, штаб руководства войной на море, посылая эти корабли в Атлантику, ждал сильной реакции со стороны противника: увеличения числа кораблей охранения в составе конвоев, привлечения в некоторых случаях даже линейных кораблей во всех районах, где можно было ждать появления наших кораблей. Итак, переброска в Атлантику крупных кораблей явилась следствием правильной стратегической концепции. Еще до начала войны в Атлантику отправили линейные корабли «Дейчланд» и «Граф Шпее», чтобы в случае войны они своевременно прибыли в назначенные им районы боевых действий. Осенью 1940 года для борьбы против торгового судоходства туда же вышел броненосец «Адмирал Шеер». За ними последовал тяжелый крейсер «Хиппер», а в январе 1941 года — линейные корабли «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Судьба «Графа Шпее» известна всем. Действия остальных крупных кораблей протекали успешно, несмотря на превосходящие силы противника. «Адмирал Шеер» потопил девятнадцать судов общим тоннажем 137 000 рег.-бр. тонн и отправил в Германию в качестве трофеев два танкера. Он находился в море 161 сутки. Оба линейных корабля за два месяца потопили судов общим тоннажем 116 000 рег.-бр. тонн, а «Хиппер» потопил 14 судов и тяжело повредил английский крейсер «Бервик». Штабу руководства войной на море удалось также сковать вооруженные силы противника. В состав охранения английских конвоев, с которыми в Атлантике встретились «Шарнхорст» и «Гнейзенау» 8 февраля и 7 марта 1941 года, входило по одному линейному кораблю. В соответствии с приказом наши линейные корабли не напали на эти конвои. Учитывали, что в случае повреждения этих линейных кораблей в бою ставилось под угрозу их дальнейшее пребывание в боевой готовности п Атлантическом океане. Однако 7 марта силами двух подводных лодок — «U-105» и «U-124» удалось организовать преследование конвоя, обнаруженного в районе северо-восточнее островов зеленого Мыса. Адмирал Лютьенс, командовавший группой, в которую входили оба германских линейных корабля, с целью облегчить действия наших тяжелых кораблей поставил перед подводными лодками задачу уничтожить английский линейный корабль «Малайя», сопровождающий конвой. Но им не удалось этого сделать. Зато подводные лодки потопили пять судов из состава конвоя, и только спустя две недели «U-106» или «U-105» при атаке конвоя добилась попадания торпедами в «Малайю», который находился в составе сил охранения конвоя, следовавшего через Южную Атлантику в Англию. Действия крупных надводных кораблей в эти месяцы, когда в Атлантике находилось небольшое число подводных лодок, явились своевременной и эффективной помощью подводным лодкам. После первого нападения «Адмирала Шеера» на английский конвой 5 ноября 1940 года англичанам приходилось вводить в состав охранения конвоев линейные корабли, что, несомненно, создавало известные трудности для английского флота и распыляло его силы. Однако то, в чем командующий подводными силами был заинтересован более всего, не произошло: силы охранения английских конвоев, предназначенные для борьбы против наших подводных лодок, не уменьшились, и воздушное наблюдение за ними не ослабло. К сожалению, в последующие месяцы произошли события, которые отрицательно сказались на всем ходе подводной войны. Они явились следствием того, что линейные корабли «Гнейзенау» и «Шарнхорст», а позднее и «Принц Ойген» базировались на Брест. 22 марта 1941 года, после двухмесячных действий в Атлантике, оба линейных корабля вошли в Брест. У «Шарнхорста» были повреждены двигатели, и он на долгое время вышел из строя. 6 апреля 1941 года «Гнейзенау», находясь на стоянке в Бресте, подвергся воздушным атакам и получил одно торпедное попадание и четыре бомбовых. Корабль был выведен из строя на несколько месяцев. Для ремонта линейных кораблей из всех германских баз, расположенных на побережье Бискайского залива, в Брест были направлены немецкие судостроители и суда-ремонтники (около 800 человек), которые до этого ремонтировали боевые подводные лодки, возвращавшиеся из боевых походов. Понятно, что вследствие отсутствия рабочей силы ремонт подводных лодок затягивался на долгое время. Все это мешало эффективному использованию и без того малого числа боевых подводных лодок, снижало среднюю цифру потопленных кораблей и в итоге было выгодно противнику. Я возражал против переброски рабочих, занятых ремонтом подводных лодок, главного боевого средства в войне против Англии, и считал, что для ремонта линейных кораблей следовало брать рабочих с германских верфей, на которых обычно производится ремонт надводных кораблей. Учитывая успехи, достигнутые крупными надводными кораблями, и то влияние, которое они оказывали на характер боевых действий противника, мы все же не имели права упускать из виду главную задачу, состоявшую в потоплении тоннажа противника, ибо только это могло приблизить нас к приемлемому для Германии окончанию войны. Для решения данной задачи подводная лодка была наиболее эффективным и с точки зрения затрат наиболее экономичным средством борьбы в войне против Англии. Во всяком случае нельзя было допускать ослабления подводных сил. Тем не менее летом 1941 года соотношение числа находившихся в море боевых подводных лодок к их общему числу значительно ухудшилось. В интересах подводного флота мы требовали целеустремленного использования ограниченных производственных мощностей наших верфей. Необходимость в этом стала особенно очевидной, когда отчетливо выявилась невозможность действий крупных надводных кораблей в Атлантике. Все эти соображения были вновь изложены в докладной записке главнокомандующему военно-морскими силами 26 ноября 1941 года. В ней отмечалось следующее: «Командующий подводными силами считает, что благодаря сокращению сроков ремонта подводных лодок удается значительно увеличить число одновременно действующих боевых подводных лодок. Поэтому самой эффективной и необходимой мерой увеличения числа боевых подводных лодок, готовых к выходу в море, следует считать создание постоянного контингента рабочих для ремонта подводных лодок. Учитывая обстановку, создавшуюся в промышленности, нельзя рассчитывать на приток рабочих на флот извне. Поэтому военно-морские силы, по-видимому, вынуждены будут увеличивать число рабочих, занимающихся ремонтом подводных лодок, за счет собственных ресурсов. Отсюда вытекает необходимость использовать судоремонтников, находящихся в распоряжении военно-морского флота, только для строительства или ремонта тех военных кораблей, которые крайне необходимы для ведения боевых действий. Учитывая острую нужду в судоремонтниках, Командующий подводными силами предлагает в каждом отдельном случае особо изучать вопрос о том, насколько ремонт линейных кораблей и крейсеров, а также ремонт и строительство эскадренных миноносцев необходимы для ведения войны. Мы воюем с двумя сильнейшими морскими державами, которые господствуют в Атлантическом океане, являющемся решающим театром морских сражений. Действия наших военно-морских сил в этом районе были отважными. Однако времена действий надводных кораблей прошли. Использование крупных надводных кораблей не принесет ожидаемого успеха. Очень скоро из-за контрмер противника оперативная задача наших надводных кораблей изменится, и вместо нападения на коммуникации противника они вынуждены будут уклоняться от столкновения с превосходящими силами противника. Снабжение путем использования надводных транспортов оказалось невозможным. Итак, только подводная лодка способна проникнуть в районы, где господствует противник, и длительное время вести там боевые действия, ибо ей не придется сталкиваться с превосходящими силами противника. Увеличение числа линейных кораблей и крейсеров противника в том или ином районе означает для подводной лодки не увеличение опасности, а, напротив, увеличение количества объектов для потопления. Командующий подводными силами подчеркивает, что для ведения боевых действий в Атлантике участие линейных кораблей и крейсеров не представляется необходимым. Использование этих кораблей для выполнения других задач, например для захвата островов, невозможно: значит, эти корабли не являются больше главным боевым средством в данной войне, и, следовательно, силы, занятые на ремонте линейных кораблей н крейсеров, следует перебросить на ремонт подводных лодок, которые несут на себе основную тяжесть войны» (Сов. секретный документ командующего подводными силами. Br № 3618). В этой докладной записке я выдвинул далеко идущие требования в интересах подводной войны. Как командующему подводными силами, мне нельзя было рассуждать иначе. Однако этой запиской я ничего не добился. По-видимому, главнокомандующий военно-морскими силами, принимая решение по вопросам распределения производственных мощностей и рабочей силы на флоте, руководствовался еще и другими соображениями. Позднее, в 1943 году, занимая пост главнокомандующего военно-морскими силами, я сам ходатайствовал перед Гитлером об оставлении в строю крупных кораблей и, следовательно, об их ремонте. Правда, в это время я получал от главы правительства все необходимое для строительства и ремонта подводных лодок. И в дальнейшем не возникало никаких трений в отношении распределения сил для ремонта. Но в 1941 году, являясь командующим подводными силами, я вынужден был протестовать против ущемления интересов подводного флота из-за ремонта крупных кораблей. Здесь мне хочется сказать несколько слов о трагическом походе «Бисмарка», поскольку он повлиял на действия подводных лодок и поскольку подводные лодки пытались помочь ему. Готовясь к этой операции, командующий флотом адмирал Лютьенс 8 апреля 1941 года встретился со мной в Париже, и мы выработали порядок поддержки действий «Бисмарка» в Атлантике силами подводных лодок: 1. Развертывание подводных лодок и в дальнейшем будет происходить в соответствии с принятыми методами боевого использования подводных лодок. 2. При наличии условий для взаимодействия ударного соединения с подводными лодками это взаимодействие должно быть установлено. С этой целью на «Бисмарк» откомандировывается опытный офицер-подводник. 3. Прослушивая частоты, на которых работают подводные лодки, командующий флотом будет постоянно иметь информацию о позициях подводных лодок и о намерениях командующего подводными силами. Утром 24 мая 1941 года при прорыве «Бисмарка» и «Принца Ойгена» через Датский пролив «Бисмарку» удалось потопить английский линейный крейсер «Худ». Несмотря на повреждения, полученные «Бисмарком» в бою, оба немецких корабля продолжали свой поход в Атлантический океан. В нескольких сотнях миль от «Бисмарка» находилась развернутая на позициях группа наших подводных лодок. 24 мая 1941 года в «Журнале боевых действий штаба подводных сил» в связи с этими событиями сделана следующая запись: «Прежде чем решить, что можно сделать силами этих подводных лодок для поддержки группы „Бисмарка“, следует дождаться решения командующего флотом. Послана радиограмма на имя командующего группой „Вест“ (Оперативная поддержка действий группы „Бисмарка“ была возложена на командующего военно-морской группой „Запад“), в распоряжение которого отдал все подводные лодки, полностью отказавшись от ведения боевых действий против торгового судоходства. Он одобряет мою точку зрения и передал, что сообщит мне о своих намерениях, как только узнает решение командующего флотом.» В тот же день Лютьенс потребовал стянуть подводные лодки в район к югу от южной оконечности Гренландии. Он хотел проследовать через этот квадрат вместе с преследовавшими его английскими кораблями. Я приказал развернуть здесь семь подводных лодок из состава действовавшей там группы. Однако наши корабли, а за ними и преследователи, не дойдя до района развертывания подводных лодок, неожиданно легли курсом на юг, а затем на юго-восток в направлении к Бискайскому заливу. Причиной изменения замысла явилась, насколько нам известно, возрастающая утечка топлива из-за пробоины в носовой части «Бисмарка». Подводные лодки, находившиеся в Бискайском заливе на случай возвращения «Бисмарка», были развернуты в завесу согласно указанию командования. «U-556» н «U-98» из числа этих подводных лодок были без торпед, так как они возвращались с моря после боевых действий. Эти лодки представляли ценность как разведчики. Подводная лодка «U-74», входившая в состав завесы, в результате атаки глубинными бомбами была тяжело повреждена и в таком состоянии возвращалась на базу. Однако ее командир, понимая сложность создавшейся обстановки, по своей инициативе доложил, что к утру следующего дня он сможет занять позицию вблизи группы подводных лодок, развернутых в Бискайском заливе. «U-74» также была включена в завесу для ведения разведки. Ударная группа английских кораблей, преследовавших «Бисмарк», натолкнулась на подводную лодку «U-556», которая, как отмечалось, торпед не имела. В Журнале боевых действий» «U-556» указывалось: »…26 мая 1941 года. Место: 640 миль западнее Ландсэнда. Погода: северо-западный ветер силой 6-7 баллов, волнение моря — 5 баллов, ясно, переменная облачность, видимость от средней до хорошей. 15.31. Появились самолеты противника, пришлось погрузиться. Под водой слышали несколько взрывов, похожих на артиллерийскую стрельбу. 19.48. Тревога ! За кормой заметили линейный корабль класса «Кинг Джордж V», идущий полным ходом, и справа по носу на пеленге 10 авианосец, по всей вероятности «Арк-Ройял». Если бы были торпеды ! Не пришлось бы даже делать нового захода: я как раз нахожусь на позиции атаки. Корабли противника идут без эскорта эскадренных миноносцев и даже не меняют курса ! Я мог бы занять позицию между ними и покончить сразу с обоими кораблями. Вижу, как на авианосце происходит взлет и посадка торпедоносцев. Может быть, я смог бы помочь «Бисмарку». 20.39. Всплыли. Дан сигнал: «Вижу противника — линейный корабль и авианосец, идущие полным ходом. Курс 115°, квадрат ВЕ 5332— (48°20' северной широты, 16°20' западной долготы). До 22.06 даю сигналы о потере контакта. Пытаюсь следовать за боевой группой, расходуя последние остатки горючего. Погружаюсь, чтобы прослушать глубину, сообщаю акустический пеленг и посылаю сигналы для пеленгования.» В 21.42 все подводные лодки, имевшие торпеды, получили срочную радиограмму прибыть на помощь «Бисмарку» в указанный квадрат. Однако подводные лодки задержал усилившийся шторм, и они не успели прибыть в указанный район. Только «U-556», не имевшая на борту ни одной торпеды, в ночь на 27 мая находились вблизи «Бисмарка». Командир «U-556» пишет далее в «Журнале боевых действий»: »…26 мая 1941 года, Место: 420 миль западнее Бреста. 23.30. Тревога! Из тумана неожиданно вынырнул эскадренный миноносец. Когда лодка находилась на глубине 30 метров, он прошел прямо над нами. Мы слышали шум его винтов. И на этот раз пронесло, ни одной глубинной бомбы. 00.00. 27 мая. Всплыли. Ветер северо-западный, 5 баллов, волнением моря 5 баллов, дождевые шквалы, видимость умеренная, очень темная ночь. Что я могу сделать для «Бисмарка» ? Вижу стрельбу трассирующими снарядами и ответный огонь «Бисмарка». Единственное, что в моих силах, — это вести наблюдение и наводить на противника подводные лодки, имеющие торпеды. Я поддерживаю контакт на границе видимости и непрерывно передаю сигналы для пеленгования для наведения других подводных лодок. 00.52. Обхожу место боя с востока, двигаюсь на юг, чтобы попасть в попутное течение и лечь в дрейф. Иначе до базы не доберусь: горючее на исходе. 04.00. Волнение моря усиливается. «Бисмарк» продолжает бой. Сообщил метеосводку для авиации и в 06.30 передал последнее донесение о месте боя «Бисмарка» с кораблями противника. Обнаружил «U-74», которой передал функции поддержания контакта. Двигаюсь малым ходом на электродвигателях. При плавании в надводном положении расходуется горючее, которое нужно нам для обратного перехода». К числу неблагоприятных обстоятельств, сложившихся во время преследования «Бисмарка», относится то, что, когда «Бисмарк» вел бой почти с половиной английского флота, вблизи него оказались только безоружная «U-556» и небоеспособная «U-74». Гибель «Бисмарка» говорила об успехе противника, достигнутом им при обеспечении безопасности атлантических коммуникаций, и означала для наших крупных надводных кораблей конец действий в данном районе. Отныне боевые действия в океане вели только вспомогательные крейсера-рейдеры под оперативным командованием штаба руководства войной на море.