Дениц Карл. Немецкие подводные лодки во второй мировой войне

После подписания в 1935 году англо-германского морского соглашения Германия 23 ноября 1936 года присоединилась и к упомянутому выше протоколу, что еще более снизило боевое значение подводной лодки. К двум факторам, о которых мы уже говорили, добавился третий. После первой мировой войны англичане очень много писали об «асдике» — новом средстве обнаружения подводных лодок, находящихся в подводном положении. Этот прибор якобы позволял обнаруживать подводные лодки на дистанции в несколько тысяч метров. В целом же подводная лодка объявлялась в Англии устаревшей боевой силой. Считали даже, что другим нациям не стоило строить подводные лодки. Исходя из этих соображений, и в германских военно-морских силах в 1935 году стали сомневаться в боевой ценности подводных лодок, хотя опасности подводной службы, самостоятельность действий и не померкшая со времен первой мировой войны слава германских подводных лодок по-прежнему привлекали к службе на подводных лодках способных молодых офицеров, унтер-офицеров и матросов. С постройкой подводных лодок дело обстояло следующим образом. Подготовка к строительству подводных лодок велась главным командованием немецких военно-морских сил с 1932 года. Заложены они были, в начале 1935 года, во время переговоров с Англией о соотношении водоизмещений военно-морских флотов. Это были очень небольшие лодки водоизмещением 250 тонн. В конце сентября 1935 года шесть таких лодок («U-1» — «U-6») были переданы школе противолодочной обороны, позднее переименованной в школу подводного плавания. Здесь происходила начальная техническая подготовка и обучение команд подводному плаванию. 28 сентября 1935 года в строй вступили три новые подводные лодки: «U-7», «U-8» и «U-9» водоизмещением также по 250 тонн. Эти лодки составили 1-ю флотилию подводных лодок «Веддиген». В звании капитана 2 ранга я стал ее командиром. В течение нескольких месяцев во флотилию «Веддиген» были включены еще девять подводных лодок этого же типа («U-10» — «U-18»). В 1-ю флотилию командиры подводных лодок и другие офицеры отбирались особенно тщательно. Мне не дали никаких приказов, инструкций или наставлений по боевой подготовке флотилии, так как она впервые была организована после 1918 года, то есть после длительного перерыва, в течение которого подводных лодок мы не имели. И это было правильно. У меня имелись свои собственные соображения относительно организации боевой подготовки. 1. Я хотел заразить команды подводных лодок энтузиазмом и верой в это оружие, воспитать в них чувство постоянной боевой готовности. Успеха во время войны, если учитывать трудности, с которыми встречаются подводные лодки во время боя, можно достигнуть только при наличной высокого морального духа у членов экипажа лодок. Одного боевого мастерства недостаточно. В первую очередь надо было выбить из сознания подводников угнетавшую их мысль, что в результате усовершенствования английского гидролокатора подводная лодка стала устаревшим оружием. Я верил в боевую мощь подводной лодки и по-прежнему считал ее превосходным оружием нападения в военных действиях на море и самым лучшим носителем торпедного оружия. 2. Боевую подготовку подводных сил следовало проводить в обстановке, максимально приближенной к боевым условиям. Подводные лодки еще в мирное время должны были как можно чаще действовать в обстановке, в которой они могли оказаться во время войны, и добиваться желаемых результатов. 3. В подводном и надводном положениях торпедные атаки необходимо было производить только с близких дистанций (600 метров). На малых расстояниях ошибки, вызванные неправильной оценкой исходных данных, почти не сказывалась на результатах стрельбы. Выстрел с близкой дистанции давал попадание наверняка. Даже если на атакуемом судне замечали след торпеды, оно не успевало уклониться. Летом 1935 года в школе подводного плавания новичков-подводников учили: при торпедном выстреле из подводного положения дистанция должна быть не менее 3 000 метров, так как в противном случае подводную лодку обнаружит английский «асдик». В конце сентября 1935 года меня назначили командиром флотилии «Веддиген». Вот тогда-то я и начал вести решительную борьбу с этой точкой зрения, считая эффективность «асдика» недоказанной. Мы просто-напросто не имели права признавать себя побежденными на основе одних только английских публикаций. Война доказала правильность моей позиции. 4. По моему мнению, подводная лодка являлась отличным носителем торпедного оружия и могла быть с большим эффектом использована в ночных атаках в надводном положении. Еще до 1900 года Тирпиц развил идею доставки торпеды к противнику на ближнюю, «убойную» дистанцию в ночное время на торпедном катере, который, имея незначительные надстройки (то есть «малый силуэт»), был трудно обнаруживаемой целью. Эту задачу теперь могла выполнить подводная лодка. В представлении Тирпица идеальным торпедоносцем был торпедный катер. Однако в результате постановки перед ним новых задач, а также в итоге соревнования в боевой мощи кораблей торпедный катер за прошедшие десятилетия превратился сначала в миноносец, а затем в эскадренный миноносец, который уже не годился для ночной торпедной атаки с близкой дистанции, потому что имел слишком большие размеры и являлся легко обнаруживаемой целью. Напротив, обнаружить подводную лодку ночью в позиционном положении чрезвычайно трудно. Вот почему огромное значение придавалось использованию подводных лодок в надводном положении для ночных атак, в ходе которых они должны были применять тактические приемы миноносцев и использовать их боевой опыт, но в той мере, в какой они могли быть перенесены на боевое использование подводных лодок. 5. Однако главные цели боевой подготовки касались области тактики. Здесь возникали новые проблемы. а) Путем организации тактического взаимодействия и соответствующего руководства следовало обеспечить сосредоточение возможно большего числа подводных лодок для атаки намеченной цели. Это касается любой представляющей интерес одиночной цели, и прежде всего групповой цели, например соединений боевых кораблей и конвоев. В результате большому числу объектов атаки противопоставлялось большое число подводных лодок. б) Подводная лодка имеет незначительный обзор и небольшую скорость хода даже в надводном положении. За определенный отрезок времени она может осмотреть сравнительно небольшой район, что делает ее непригодной для тактической разведки. Это обусловливает необходимость взаимодействия подводных лодок с другими родами сил, в большей степенен пригодными для разведки. Наилучшее средство разведки — самолет. В то время эти проблемы еще не получили практического решения, и подводная лодка продолжала действовать в одиночку. 1 октября 1935 года в соответствии с изложенными принципами началась боевая подготовка флотилии «Веддиген». Подводные лодки должны были как можно дольше находиться в подводном и надводном плавании, причем в отдаленных морских районах и при любой погоде. Цель заключалась прежде всего в том, чтобы приучить личный состав к длительному пребыванию на подводной лодке, «оморячить» его и научить тех или иных специалистов правильно обращаться с навигационными приборами. Полугодовая учебная программа была разбита на ряд задач возрастающей сложности, которые заранее доводились до сведения экипажей подводных лодок. Особенно настойчиво добивались мы усвоения основных положений. Так, до того как в декабре 1935 года подводные лодки вышли на полигон для боевой торпедной стрельбы, каждая из них выполнила по 66 учебных атак в подводном и столько же в надводном положении. Приближенность обучения к боевым условиям находила свое отражение во всех элементах подготовки и в правилах, определявших поведение подводной лодки в районах, которые контролировал противник: в требовании скрытности (если подводная лодка находилась в надводном положении, ее командир должен был уметь определять и даже «чувствовать», обнаружен он противником или нет); в решении, когда подводной лодке при обнаружении самолета или надводного корабля нужно погружаться и когда можно остаться в надводном положении; в скрытности атаки с максимально экономным и грамотным использованием перископа и требовании умело использовать во время ночных действий фон, освещение, ветер, волнение и «малый силуэт». В процессе боевой подготовки отрабатывались такие тактические приемы, которые вероятнее всего могли быть применены при ведении фактических боевых действий. Это находило свое отражение в следующих требованиях: соблюдать скрытность при поддержании контакта с противником и при выходе в голову конвоя, действовать определенным образом во время утренних и вечерних сумерек при встрече с противолодочными силами противника (в зависимости от обстановки отходить или в надводном, или в подводном положении, оставаться на перископной глубине и вести наблюдение или уходить на глубину и действовать вслепую, уходить под воду самым полным ходом, меняя курс, или бесшумным ходом); безукоризненно знать материальную часть и устройство подводной лодки, владеть техникой подводного плавания на всех глубинах с учетом всех возможных условий боя; сочетать огневую подготовку артиллерийских и зенитных расчетов с тренировкой срочного погружения. Я и флагманский механик флотилии были единственными офицерами новых подводных сил, имевшими боевой опыт. В октябре 1935 года мы начали с того, что переходили в море с одной подводной лодки на другую. Инженер-механик учил технической эксплуатации двигателей и технике управления лодкой при погружении, а я — атаке под перископом и в надводном положении. В любую погоду мы были в море и неустанно обучали подводников. И очень скоро моряки флотилии «Веддиген» стали энтузиастами подводных лодок. Неустанная боевая подготовка, осуществление принципа «в море — дома», выработка у команды сознания, что боевая подготовка имеет важное значение, что усердие поощряется, что мастерство подводников растет, — все это воодушевляло личный состав флотилии. Я постоянно изучал своих подчиненных, это было моим правилом, и они тоже скоро хорошо узнали меня. Возникло взаимное доверие. Осенью 1936 года, после того как флотилия «Веддиген» завершила первый год обучения, меня назначили командующим подводными силами. В 1937 году командир одной из подводных лодок флотилии «Веддиген» следующим образом описывал 1935/36 учебный год: «Знания, приобретенные за год напряженной учебы, в течение которого учебная нагрузка была доведена до предела, явились основой дальнейшего развития подводных сил, поскольку речь шла о выборе типов лодок, вооружения и методов боевой подготовки. В последующие годы тактика подводных лодок получила дальнейшее развитие. Англия буквально на глазах превращалась в нашего потенциального противника, поэтому использование подводных лодок шло по линии приспособления к условиям открытого моря и борьбы с конвоями. В принципе больше ничего не изменилось. Самое примечательное событие 1935/36 учебного года — командиры и личный состав подводных лодок освободились от навязчивой мысли о том, что подводные лодки являются устаревшим оружием и неспособны более к эффективной боевой деятельности из-за развития сил и средств противолодочной обороны». Мне кажется, что эта оценка, данная бывшим командиром подводной лодки флотилии «Веддиген», соответствует истине.

3. ГРУППОВАЯ ТАКТИКА

   Настало время высказаться по поводу следующих двух тактических проблем, а именно: взаимодействие подводных лодок с самолетами и взаимодействие подводных лодок между собой. Первая проблема будет освещена в одном из последующих разделов, а вторая — в настоящем разделе. Одно из самых естественных требований вооруженной борьбы состоит в том, что человек старается собрать для борьбы как можно больше сил и, не желая вести ее в одиночку, стремится получить помощь от других людей. Поэтому с незапамятных времен люди перед боем собирались в группы. В первую мировую войну боевые действия подводных лодок были исключением из этого правила: они действовали в одиночку. Этот существенный недостаток в тактике подводных лодок с наибольшей полнотой выявился в период, когда англичане ввели систему конвоев. Весной 1917 года капитан 2 ранга Бауер, который командовал подводными лодками, подчиненными командованию надводного флота, специальным рапортом просил предоставить в его распоряжение первую же вступавшую в строй океанскую подводную лодку, чтобы выйти в район западнее Ирландии и лично изучить, в какой форме подводные лодки могут осуществлять совместные действия против конвоев. Его просьбу отклонили. К сожалению, во время первой мировой войны предложения относительно совместных действий лодок и другие подобные идеи не стали достоянием всех командиров подводных лодок. Флотилии подводных лодок в то время подчинялись различным командным инстанциям, поэтому распространить такую идею, не говоря уже о возможности проследить за ее судьбой, было просто невозможно. Эта идея не получила практического воплощения возможно еще и потому, что она воспринималась тогда как слишком теоретическая. Во всяком случае первая мировая война не дала ни одного примера подлинно совместных действий хотя бы двух подводных лодок. В результате введения системы конвоев действия подводных лодок во время первой мировой войны потерпели неудачу. Еще в 1935 году, при назначении на должность командира 1-й флотилии подводных лодок, я сознавал необходимость разрешить проблему совместных боевых действий подводных лодок. С конца 1935 года в ходе организации взаимодействия подводных лодок флотилии «Веддиген» возник целый ряд задач. Об этом говорят следующие два документа. Первый составлен командиром одной из подводных лодок флотилии «Веддиген», а второй — мной а 1946 году в Нюрнберге, когда я в ожидании приговора записал самые существенные вехи последних лет своей службы. Вот что говорит первый документ о тактической подготовке флотилии «Веддиген», начавшейся в конце сентября 1935 года: «Командир флотилии высказал свои первые соображения по поводу разработки тактики подводных лодок. Сосредоточение подводных лодок против общей цели обусловливало необходимость тактического взаимодействия между подводными лодками, выполняющими ту или иную задачу в определенной операционной зоне. Задача состояла в том, чтобы отыскать противника, донести о нем командованию и атаковать его возможно большим числом подводных лодок. Так конец 1935 года стал годом рождения групповой тактики подводных лодок, поднятой позже до степени подлинного искусства. Развитие ее прошло через целый ряд этапов. Вначале за образец приняли действия миноносцев в разведке и охранении. Для выполнения задач поиска и перехвата противника подводные лодки стали действовать завесами. При обнаружении противника подводная лодка посылала донесение и атаковала его, а остальные лодки шли ей на помощь. Этот метод оправдывал себя лишь в случае, если противник уступал подводным лодкам в скорости хода. Чтобы сделать его более эффективным, за разведывательной завесой располагали одну или несколько групп подводных лодок, которые должны были уничтожить обнаруженного противника. В ходе бесконечных учений и маневров тактические приемы отрабатывались в самых разнообразных вариантах. Постепенно пришли к круговому расположению подводных лодок, при котором лодка, первой заметившая вошедшего внутрь круга противника, следовала за ним, поддерживая контакт, а лодки, располагавшиеся на обеих боковых дугах, образовывали группу поддержки. Накопленный опыт находил свое отражение в постоянно пополнявшихся и уточнявшихся документах о тактике подводных лодок». А вот что писал я в Нюрнберге в 1946 году: «При отработке групповых действий подводных лодок возникало много частных вопросов. В основном они относились к следующим областям: а) Область управления. До какого предела должно простираться единое управление — только до момента вступления в контакт с противником или же и во время атаки ? Как наилучшим образом сочетать единое управление с самостоятельными действиями подводных лодок ? Нужно ли осуществлять управление с моря ? Если да, то с надводного корабля или с подводной лодки ? Можно ли вообще руководить действиями, находясь на подводной лодке ? Где должна находиться подводная лодка, чтобы с нее можно было управлять действиями других подводных лодок ? Можно ли осуществлять полностью или частично управление подводными лодками с берега ? Необходимо ли в этом случае также управление, осуществляемое с моря ? Где граница между этими двумя видами управления ? б) Область оповещения и связи. Каким образом, находясь на подводной лодке, на борту надводного корабля или на берегу, связаться с подводной лодкой в надводном положении, на перископной глубине или в подводном положении ? Какие средства связи для этого требуются ? Какой использовать диапазон — коротковолновый или длинноволновый ? Какова дальность радиосвязи при различных метеорологических условиях на суше и на море, в дневное и ночное время ? Какие условия для радиопередачи имеются на подводной лодке ? Какие условия для приема и передачи должна иметь подводная лодка, с которой осуществляется управление ? Следующая группа вопросов — предупреждение о передаче пеленга, передача и прием пеленга. Составление удобных и надежных кодов. Форма приказов и донесений. Эта исследовательская работа распадалась в свою очередь на множество технических проблем и задач, направленных на улучшение приемо-передающих средств. в) Область тактики. Как должны вести себя взаимодействующие подводные лодки во время следования в район боевых действий ? Сводить ли их вместе и как или же рассредоточить и в какой форме ? Какое расположение лодок и какой маневр наиболее целесообразны при необходимости самостоятельно вести разведку, поддержать или принять на себя разведку, проводящуюся другими средствами ? Какой боевой порядок должны принимать группы подводных лодок перед атакой — сомкнутый, разомкнутый, развернутый по фронту или эшелонированный в глубину ? Каковы дистанции между группами и отдельными лодками ? Или последние должны полностью рассредоточиваться ? Тогда каким образом — в линию или шахматным порядком ? Сколько подводных лодок потребуется, чтобы надежно обеспечить контакт с противником ? Нужно ли и возможно ли назначать для этого подводные лодки заранее ? Каким образом производить их смену ? В каком случае лодка, поддерживающая контакт, может сама атаковать противника ?» На мой взгляд, обе выдержки дают верную картину исследований и проблем того времени. Впервые тактика действий подводных лодок в составе группы была применена на больших маневрах германских вооруженных сил осенью 1937 года. Я, как командующий подводными силами, находился на плавучей базе подводных лодок в Киле и управлял по радио подводными лодками, действовавшими в Балтийском море. Им была поставлена задача найти в открытом море к северу от побережья Померании и Восточной Пруссии соединение кораблей и конвой противника и, сблизившись с ним, атаковать его. В ходе маневрирования наведение группы подводных лодок на противника увенчалось успехом. После учений в Северном море подводные лодки в мае 1939 года отрабатывали тактику групповых действий в Атлантике, к западу от Пиренейского полуострова и Бискайского залива. Огромную роль в осуществлении моих планов сыграл командующий флотом адмирал Бём, который предоставил в мое распоряжение необходимые надводные корабли. В июле 1939 года аналогичные учения были проведены на Балтийском море в присутствии главнокомандующего военно-морскими силами. Учения показали, что в принципе проблема была решена и что даже частные вопросы групповой тактики подводных лодок в основном были выяснены, насколько они всеобще могли быть выяснены в мирной обстановке. Нерешенным оставался вопрос о том, можно ли управлять подводными лодками, находящимися на большом удалении, например в Атлантике, с территории Германии. Поэтому я предусмотрел вариант управления подводными лодками с моря, поставив вопрос о строительстве штабных подводных лодок, специально оборудованных средствами связи и имевших соответствующие боевые посты. Однако война показала, что управление подводными лодками следует осуществлять только с берега. Первые документы, касающиеся «групповой тактики», были составлены в конце 1935 года и в дальнейшем постоянно дополнялись. Во время войны все материалы по тактике групповых действий лодок были собраны в «Справочнике командира подводной лодки». Небезынтересна реакция английского военно-морского флота на обучение немецких подводных лодок тактике групповых действий, проводившееся начиная с 1935 года. В мирное время, то есть в 1935-1939 годах, я считал, что групповая тактика не могла остаться секретом, поскольку в отработке ее во время маневров принимали участие все соединения германских военно-морских сил и об этом знали тысячи людей. И хотя в моей книге «Подводное оружие», вышедшей в 1937 году открытым изданием, термин «групповая тактика» не упоминался, все в ней настойчиво подчеркивало преимущества ночной атаки подводных лодок в надводном положении. Этот вид атаки применялся подводными лодками еще в конце первой мировой войны и ни для кого не был секретом. И тем большей неожиданностью был для меня тот факт, что в Англии оказались совершенно неподготовленными ни к атакам подводных лодок в надводном положении, ни к групповой тактике. В книге «Война на море» (Roskill S.W. The War at Sea 1939-1945. London 1954) Роскилл писал: «Ранее сообщалось, что период с июня по октябрь 1940 года был отмечен большими успехами некоторых командиров немецких подводных лодок. Пока подводные силы противника были малочисленны, их командующему не оставалось ничего другого, как предоставить командирам подводных лодок действовать в одиночку, кто как умел. Но когда число находившихся в его распоряжении подводных лодок возросло, он получил возможность организовать атаки, в которых одновременно участвовало несколько подводных лодок. Командующий долго ждал удобного случая и вот в период с октября 1940 года по март 1941 года исподволь создавал так называемые „волчьи стаи“. Это нововведение застигло нас врасплох». Далее Роскилл пишет: «С британской точки зрения развитие событий таило в себе множество серьезных проблем, так как противник применил такую форму нападения, которую мы не предусмотрели и к которой не подготовились ни в техническом, ни в тактическом отношении». В книге объясняется, почему немецкая тактика «волчьих стай» оказалась для английского флота неожиданностью. В период между первой и второй мировыми войнами англичане обучали своих подводников в основном нанесению торпедного удара из подводного положения, хотя на учениях иногда проводились и ночные атаки в надводном положении. Вот почему в английском военно-морском флоте большое внимание уделялось обнаружению лодок в подводном положении. Одним из проявлений этого внимания было создание гидролокатора, способного обнаруживать подводную лодку в подводном положении. На этот прибор в Англии возлагали большие надежды. Именно поэтому в докладе, подготовленном английским адмиралтейством в 1937 году для консультативного комитета по защите судоходства, говорилось о том, что «подводная лодка никогда больше не сможет поставить нас перед проблемой, перед которой мы оказались в 1917 году» (Роскилл). Поскольку в английском военно-морском флоте имелся гидролокатор для обнаружения подводных лодок в подводном положении, английское командование в период между первой и второй мировыми войнами фактически упустило из поля зрения опасность подводной войны. Помимо этих факторов, существенную роль, вероятно, сыграла и принципиальная установка английского адмиралтейства, смысл которой будет ясен из следующего (Роскилл): «У читателя, естественно, возникает вопрос: почему мы не предусмотрели возможности применения противником групповой тактики и направляли нашу энергию и внимание только на борьбу с подводными лодками, действовавшими в подводном положении ? При рассмотрении периода между первой и второй мировыми войнами выявляется тот факт, что и в боевой подготовке и в военно-морской доктрине британского флота упор делался на готовность надводных кораблей к действиям против надводных кораблей противника. Защита торгового судоходства рассматривалась в основном с точки зрения отражения атак надводных кораблей противника. Заявление, сделанное в августе 1939 года первым лордом адмиралтейства в комитете начальников штабов относительно возможной угрозы торговому судоходству со стороны надводных кораблей противника, показывает, до какой степени эта точка зрения довлела перед войной над нашей военно-морской доктриной». Мне кажется, что об этом образе мышления следует вспомнить потому, что он был свойствен всем военно-морским флотам без исключения. Он показывает, как трудно офицеру флота, воспитанному в духе ведения войны надводными кораблями, понять и оценить важность другой формы войны — подводной. С человеческой точки зрения это вполне понятно: такой офицер живет своими представлениями о войне, а если к тому же он настойчив в достижении поставленной цели, то он будет изыскивать все возможные средства, которые позволят ему выиграть навязанное морское сражение. Он надеется на эти средства и верит в них. Вот почему значение подводных лодок даже в военно-морских флотах или не осознавалось совсем, или было осознано слишком поздно. Как видно из приведенной выдержки и как показала вторая мировая война, значение подводных лодок не уяснили даже в английском военно-морском флоте, хотя в период первой мировой войны германские подводные лодки ввергли Англию в самый тяжелый за всю ее историю кризис. Командование германских военно-морских сил и руководители германского государства с запозданием и далеко не полностью осознали значение подводных лодок и не предоставили своевременно средств, необходимых для их строительства. Таковы причины трагедии, постигшей германские подводные силы во время второй мировой войны.