А голос начал отдавать короткие распоряжения Андрюше:
– Закатай маме правый рукав выше локтя… Придержи руку… Нет, не так, а вот так… Ага, правильно. Это в вену… Есть!.. Аккуратно поверни ее лицом вниз… Не волнуйся, все кости целы… Теперь два укола в ягодицы… Отвернись-ка на минуточку… Все, готово, можешь поворачиваться… Положи маму лицом вверх и принеси полный чайник святой воды… Так, молодец. Приложи «носик» к ее губам…
Не открывая глаз, женщина принялась жадно глотать и быстро выпила чайник до дна.
– Опасность для жизни устранена, – как бы со стороны услышал я собственный голос. – Однако необходима госпитализация. В условиях хорошего стационара она поправится за неделю.
Тут таинственная сила меня покинула, я вновь стал самим собой, прошептал «Слава Тебе, Господи!» и истово перекрестился.
– Вы кто? – матушка Ксения открыла глаза. На лице ее выступил обильный пот, кашель утих, дыхание выровнялось.
– Полковник ФСБ Дмитрий Корсаков, – щелкнув каблуками, представился я. – Командирован начальством в Сосновск – разобраться в творящихся здесь безобразиях. Работаю под прикрытием. Если услышите, как меня называют полковником МВД Ежовым – не удивляйтесь. Хотя… вряд ли вы это услышите. Я сегодня же эвакуирую вас отсюда вместе с детьми. Некоторое время поживете и полечитесь в нашем ведомственном пансионате. А то местечко тут не того… Гнилое, мягко говоря!
– Город во власти нечистых духов, – прошептала женщина и взмолилась: – Дмитрий! Христа ради найдите моего мужа! Он, чувствую, жив… пока. Главное – не опоздать!
– Сделаю все от меня зависящее, – твердо пообещал я и, прислушавшись к шуму во дворе, сказал: – Извините, сударыня, вынужден ненадолго вас покинуть. Надо уладить некоторые вопросы…
«Вопросы» в количестве восьми легавых лежали, уткнувшись носами в землю и водрузив ладони на затылки. Геннадий, широко расставив ноги, держал их под прицелом «вала».
– Порывались ворваться в дом. Ничего слушать не желали. Борзели по-черному. Пришлось дать предупредительную очередь над головами. Только тогда угомонились, – перехватив мой удивленный взгляд, отчеканил прапорщик.
– Ты! – пихнул я носком ботинка ближайшего ко мне стража порядка с майорскими погонами. – Встать!
Он тяжело поднялся на ноги.
– Читать умеешь? – я сунул ему под нос раскрытую «корочку» прикрытия.
– Виноват, товарищ полковник, – глухо, не глядя в глаза, пробормотал «страж».
– Виноват, сероват, недавно из деревни, – передразнил я. – Зачем в дом ломились, бараны?! Вам же мой помощник разъяснил ситуацию!.. (У Песцова были документы прикрытия на имя капитана юстиции Мамонтова.) Или русский для вас второй язык?
Майор угрюмо молчал.
– Ладно, живи покамест, – разрешил я и отрывисто скомандовал: – Всем подняться, отряхнуться, построиться! – И, дождавшись выполнения отданного приказа, холодно обратился к мрачной шеренге подопущенных ментов: – На меня и моего помощника (про детей я сознательно умолчал) совершено покушение. Преступники перед вами – во дворе и на улице. По поводу этого я буду разбираться завтра, с вашим начальством. А вас я вызвал с единственной целью – убрать падаль. Управитесь за час – оставлю без внимания ваше безобразное поведение. Будете валандаться – пеняйте на себя. У меня особые полномочия от самого министра. Вы даже не представляете, НАСКОЛЬКО особые! – Тут я ласково погладил дуло «вала», сдул с него пылинку и рявкнул: – Понятно, блин?!
– Так точно, – проворчал «пнутый» майор, причем по лицу его скользнула гримаса ненависти.
– Тогда за работу!!! Время пошло!!!
Ободренные таким образом «служители закона» забегали, как ошпаренные тараканы, созвали на подмогу окрестных жителей, пригнали откуда-то грузовик…
В итоге через пятьдесят восемь минут обломки «мерса» и трупы были убраны, погружены и увезены. Менты исчезли вместе с ними. А «мобилизованные» разбрелись обратно по домам.
– На редкость неприятная публика, – задумчиво молвил Песцов.
– Ты о ком конкретно? – уточнил я.
– И о ментах, и о соседях. Такое ощущение, будто все они связаны между собой, а злобы столько, хоть экскаватором вычерпывай!
– Согласен, – кивнул я. – Могу даже добавить кое-что! По словам матушки Ксении, «город во власти нечистых духов». И она права! Сдается мне – здесь расцвела махровым цветом сатанистская секта, в которой состоят и сотрудники милиции. Знаешь, пока они возились с трупами, я заметил на правой руке одного сержанта татуировку в виде трех шестерок. Плюс исчезновение священника и попытки расправиться с его семьей. Последняя – при свете дня, при полном попустительстве соседей. Плюс еще некоторые нюансы…
– С-с-суки! – побелел от ярости Геннадий. – Сюда бы Логачева с его ребятами [70]. Пусть проведут основательную зачистку!
– Он в командировке в Ингушетии, – вздохнул я. – Вернется дня через три, не раньше. Да и не стоит рубить с плеча! Надо сперва разобраться в обстановке. А то уподобимся католической инквизиции, толпами гнавшей на костер виновных и невиновных! Это во-первых…
– Тут, по-моему, особая ситуация. Мочи через одного – не ошибешься! – проворчал Песцов.
– А во-вторых, нужно делать все по порядку, четко выделяя первостепенные задачи, – проигнорировав его реплику, продолжил я. – Главное на данный момент – спасти больную жену священника с двумя детьми. Их жизни, без сомнения, висят на волоске, а счет идет на часы… Поэтому слушай мой приказ, – перешел на официальный тон я. – Всех троих немедленно эвакуировать в Т-ский пансионат [71]и устроить там на проживание вплоть до окончательного завершения операции (я напишу записку директору). Приступай к выполнению и учти – время работает против нас!
– Минут двадцать в запасе есть? – осведомился Песцов и сразу пояснил: – Хочу по-тихому обследовать окрестности и понять – как лучше выехать отсюда, не привлекая внимания. Карта Сосновского района у меня имеется, но живое наблюдение…
– Понятно! – перебил я. – Начинай!
Прапорщик бесшумно скользнул к забору и растворился в сгущающихся сумерках. А я прошел в дом, переговорил с матушкой Ксенией, и она слабым голосом велела детям готовиться в дорогу. Сборы заняли немного времени. (Семья жила явно не богато.) К возвращению Геннадия на полу стояло три чемодана, заполненные священными книгами и иконами. Остальные вещи уместились в средних размеров спортивной сумке.
– Священническое облачение вашего мужа в церкви? – уточнил я.
– Да, – тихо ответила женщина и горько заплакала.
Я накапал валерианки в стакан с водой, дал ей выпить и вопросительно глянул на Геннадия.
– За поворотом, откуда давеча выкатил «мерс», начинается проселок, ведущий через лес и к М-му шоссе, – доложил запыхавшийся прапорщик. – Пробежал по нему немного, осмотрелся по сторонам. Теперь там чисто. Однако следует поторопиться!
– Поясни! – отведя его в дальний угол, шепотом потребовал я.
– В трехстах метрах от дома засек наблюдателя с рацией и автоматом. Прятался среди сосен, но не слишком грамотно. Взял живым, коротко допросил, ликвидировал. На данном участке он дежурил один. Цель – известить некоего Дракулу, если мы захотим выехать из города. Его пост был второстепенным. На остальных выездах из Сосновска народу гораздо больше.
– Почему?
– Дорога тут плохая. Сплошные рытвины да колдобины, заполненные жидкой грязью. Но ничего! Наш «бумер» проскочит. А рацию я принес – возьмите. Авось пригодится.
– Труп? Автомат?
– Сбросил в ближайший овраг. В темноте не найдут.
– Сколько у нас времени?
– До следующего сеанса связи – пятнадцать минут.
– Последний вопрос: какой у наблюдателя был голос?
– Сиплый, противный, пропитой бас.
– Хорошо! – усмехнулся я. – Такой имитировать не сложно. Тем паче опыт есть [72]… Ну, Гена, с богом! Доберешься до шоссе – дай о себе знать.
– По прибору связи?
– Только по нему! Наши мобильники наверняка на прослушке. Кстати, забери мой. Все равно больше не понадобится.
– Будет сделано! – отчеканил Песцов и неожиданно добавил: – Берегите себя, товарищ полковник!
– Уж как получится! – фыркнул я. – Главное – ты не подкачай! Тебе доверены три жизни невинных людей…
Через пять минут черный «бумер» с эвакуированными тихо отъехал от дома, аккуратно свернул за угол и, развив бешеную скорость, понесся по «очищенному» проселку. Я уселся на лавку, положил «вал» на колени и принялся ерзать как на иголках. Впрочем, Песцов не замучил меня долгим ожиданием. Спустя восемь минут он бодро доложил по прибору:
– Мы на шоссе. Приключений не было. Погони тоже нет. Направляемся, куда приказано…
– Слава богу! – перекрестился я. – Слава богу!!!
Потом прислонился спиной к стене и немного расслабился. В комнате было тихо и темно. (По словам Андрюши, электричество, без объяснения причин, отключили в день исчезновения отца.) За остывающей печкой серебристо заливался сверчок. Огонек единственной стеариновой свечи на столе не мог рассеять окружающий мрак и лишь помогал различать смутные очертания предметов скромной меблировки.
«Ох, не подвела интуиция Рябова! – в очередной раз подумал я. – Генерал словно в воду глядел. Мерзопакостный городишко! Снаружи все культурненько, благопристойно, а внутри гнилье. Ну прямо как в Голландии!.. Ладно, разберемся. "Мочить через одного"… Гм! Тут Гена, конечно, переборщил. Но зачистка и впрямь предстоит серьезная. Пока Логачев в Ингушетии – поработаю в одиночку. Не впервой! Найду священника, вычислю ключевых злодеев, потреплю им нервы (дабы прочая нечисть сбросила маски, повылезала из щелей). Затем вызову Васильича с командой и…»
Мои размышления бесцеремонно прервала трофейная рация, о существовании которой я практически забыл…
Глава 3
Глава 4
– Закатай маме правый рукав выше локтя… Придержи руку… Нет, не так, а вот так… Ага, правильно. Это в вену… Есть!.. Аккуратно поверни ее лицом вниз… Не волнуйся, все кости целы… Теперь два укола в ягодицы… Отвернись-ка на минуточку… Все, готово, можешь поворачиваться… Положи маму лицом вверх и принеси полный чайник святой воды… Так, молодец. Приложи «носик» к ее губам…
Не открывая глаз, женщина принялась жадно глотать и быстро выпила чайник до дна.
– Опасность для жизни устранена, – как бы со стороны услышал я собственный голос. – Однако необходима госпитализация. В условиях хорошего стационара она поправится за неделю.
Тут таинственная сила меня покинула, я вновь стал самим собой, прошептал «Слава Тебе, Господи!» и истово перекрестился.
– Вы кто? – матушка Ксения открыла глаза. На лице ее выступил обильный пот, кашель утих, дыхание выровнялось.
– Полковник ФСБ Дмитрий Корсаков, – щелкнув каблуками, представился я. – Командирован начальством в Сосновск – разобраться в творящихся здесь безобразиях. Работаю под прикрытием. Если услышите, как меня называют полковником МВД Ежовым – не удивляйтесь. Хотя… вряд ли вы это услышите. Я сегодня же эвакуирую вас отсюда вместе с детьми. Некоторое время поживете и полечитесь в нашем ведомственном пансионате. А то местечко тут не того… Гнилое, мягко говоря!
– Город во власти нечистых духов, – прошептала женщина и взмолилась: – Дмитрий! Христа ради найдите моего мужа! Он, чувствую, жив… пока. Главное – не опоздать!
– Сделаю все от меня зависящее, – твердо пообещал я и, прислушавшись к шуму во дворе, сказал: – Извините, сударыня, вынужден ненадолго вас покинуть. Надо уладить некоторые вопросы…
«Вопросы» в количестве восьми легавых лежали, уткнувшись носами в землю и водрузив ладони на затылки. Геннадий, широко расставив ноги, держал их под прицелом «вала».
– Порывались ворваться в дом. Ничего слушать не желали. Борзели по-черному. Пришлось дать предупредительную очередь над головами. Только тогда угомонились, – перехватив мой удивленный взгляд, отчеканил прапорщик.
– Ты! – пихнул я носком ботинка ближайшего ко мне стража порядка с майорскими погонами. – Встать!
Он тяжело поднялся на ноги.
– Читать умеешь? – я сунул ему под нос раскрытую «корочку» прикрытия.
– Виноват, товарищ полковник, – глухо, не глядя в глаза, пробормотал «страж».
– Виноват, сероват, недавно из деревни, – передразнил я. – Зачем в дом ломились, бараны?! Вам же мой помощник разъяснил ситуацию!.. (У Песцова были документы прикрытия на имя капитана юстиции Мамонтова.) Или русский для вас второй язык?
Майор угрюмо молчал.
– Ладно, живи покамест, – разрешил я и отрывисто скомандовал: – Всем подняться, отряхнуться, построиться! – И, дождавшись выполнения отданного приказа, холодно обратился к мрачной шеренге подопущенных ментов: – На меня и моего помощника (про детей я сознательно умолчал) совершено покушение. Преступники перед вами – во дворе и на улице. По поводу этого я буду разбираться завтра, с вашим начальством. А вас я вызвал с единственной целью – убрать падаль. Управитесь за час – оставлю без внимания ваше безобразное поведение. Будете валандаться – пеняйте на себя. У меня особые полномочия от самого министра. Вы даже не представляете, НАСКОЛЬКО особые! – Тут я ласково погладил дуло «вала», сдул с него пылинку и рявкнул: – Понятно, блин?!
– Так точно, – проворчал «пнутый» майор, причем по лицу его скользнула гримаса ненависти.
– Тогда за работу!!! Время пошло!!!
Ободренные таким образом «служители закона» забегали, как ошпаренные тараканы, созвали на подмогу окрестных жителей, пригнали откуда-то грузовик…
В итоге через пятьдесят восемь минут обломки «мерса» и трупы были убраны, погружены и увезены. Менты исчезли вместе с ними. А «мобилизованные» разбрелись обратно по домам.
– На редкость неприятная публика, – задумчиво молвил Песцов.
– Ты о ком конкретно? – уточнил я.
– И о ментах, и о соседях. Такое ощущение, будто все они связаны между собой, а злобы столько, хоть экскаватором вычерпывай!
– Согласен, – кивнул я. – Могу даже добавить кое-что! По словам матушки Ксении, «город во власти нечистых духов». И она права! Сдается мне – здесь расцвела махровым цветом сатанистская секта, в которой состоят и сотрудники милиции. Знаешь, пока они возились с трупами, я заметил на правой руке одного сержанта татуировку в виде трех шестерок. Плюс исчезновение священника и попытки расправиться с его семьей. Последняя – при свете дня, при полном попустительстве соседей. Плюс еще некоторые нюансы…
– С-с-суки! – побелел от ярости Геннадий. – Сюда бы Логачева с его ребятами [70]. Пусть проведут основательную зачистку!
– Он в командировке в Ингушетии, – вздохнул я. – Вернется дня через три, не раньше. Да и не стоит рубить с плеча! Надо сперва разобраться в обстановке. А то уподобимся католической инквизиции, толпами гнавшей на костер виновных и невиновных! Это во-первых…
– Тут, по-моему, особая ситуация. Мочи через одного – не ошибешься! – проворчал Песцов.
– А во-вторых, нужно делать все по порядку, четко выделяя первостепенные задачи, – проигнорировав его реплику, продолжил я. – Главное на данный момент – спасти больную жену священника с двумя детьми. Их жизни, без сомнения, висят на волоске, а счет идет на часы… Поэтому слушай мой приказ, – перешел на официальный тон я. – Всех троих немедленно эвакуировать в Т-ский пансионат [71]и устроить там на проживание вплоть до окончательного завершения операции (я напишу записку директору). Приступай к выполнению и учти – время работает против нас!
– Минут двадцать в запасе есть? – осведомился Песцов и сразу пояснил: – Хочу по-тихому обследовать окрестности и понять – как лучше выехать отсюда, не привлекая внимания. Карта Сосновского района у меня имеется, но живое наблюдение…
– Понятно! – перебил я. – Начинай!
Прапорщик бесшумно скользнул к забору и растворился в сгущающихся сумерках. А я прошел в дом, переговорил с матушкой Ксенией, и она слабым голосом велела детям готовиться в дорогу. Сборы заняли немного времени. (Семья жила явно не богато.) К возвращению Геннадия на полу стояло три чемодана, заполненные священными книгами и иконами. Остальные вещи уместились в средних размеров спортивной сумке.
– Священническое облачение вашего мужа в церкви? – уточнил я.
– Да, – тихо ответила женщина и горько заплакала.
Я накапал валерианки в стакан с водой, дал ей выпить и вопросительно глянул на Геннадия.
– За поворотом, откуда давеча выкатил «мерс», начинается проселок, ведущий через лес и к М-му шоссе, – доложил запыхавшийся прапорщик. – Пробежал по нему немного, осмотрелся по сторонам. Теперь там чисто. Однако следует поторопиться!
– Поясни! – отведя его в дальний угол, шепотом потребовал я.
– В трехстах метрах от дома засек наблюдателя с рацией и автоматом. Прятался среди сосен, но не слишком грамотно. Взял живым, коротко допросил, ликвидировал. На данном участке он дежурил один. Цель – известить некоего Дракулу, если мы захотим выехать из города. Его пост был второстепенным. На остальных выездах из Сосновска народу гораздо больше.
– Почему?
– Дорога тут плохая. Сплошные рытвины да колдобины, заполненные жидкой грязью. Но ничего! Наш «бумер» проскочит. А рацию я принес – возьмите. Авось пригодится.
– Труп? Автомат?
– Сбросил в ближайший овраг. В темноте не найдут.
– Сколько у нас времени?
– До следующего сеанса связи – пятнадцать минут.
– Последний вопрос: какой у наблюдателя был голос?
– Сиплый, противный, пропитой бас.
– Хорошо! – усмехнулся я. – Такой имитировать не сложно. Тем паче опыт есть [72]… Ну, Гена, с богом! Доберешься до шоссе – дай о себе знать.
– По прибору связи?
– Только по нему! Наши мобильники наверняка на прослушке. Кстати, забери мой. Все равно больше не понадобится.
– Будет сделано! – отчеканил Песцов и неожиданно добавил: – Берегите себя, товарищ полковник!
– Уж как получится! – фыркнул я. – Главное – ты не подкачай! Тебе доверены три жизни невинных людей…
Через пять минут черный «бумер» с эвакуированными тихо отъехал от дома, аккуратно свернул за угол и, развив бешеную скорость, понесся по «очищенному» проселку. Я уселся на лавку, положил «вал» на колени и принялся ерзать как на иголках. Впрочем, Песцов не замучил меня долгим ожиданием. Спустя восемь минут он бодро доложил по прибору:
– Мы на шоссе. Приключений не было. Погони тоже нет. Направляемся, куда приказано…
– Слава богу! – перекрестился я. – Слава богу!!!
Потом прислонился спиной к стене и немного расслабился. В комнате было тихо и темно. (По словам Андрюши, электричество, без объяснения причин, отключили в день исчезновения отца.) За остывающей печкой серебристо заливался сверчок. Огонек единственной стеариновой свечи на столе не мог рассеять окружающий мрак и лишь помогал различать смутные очертания предметов скромной меблировки.
«Ох, не подвела интуиция Рябова! – в очередной раз подумал я. – Генерал словно в воду глядел. Мерзопакостный городишко! Снаружи все культурненько, благопристойно, а внутри гнилье. Ну прямо как в Голландии!.. Ладно, разберемся. "Мочить через одного"… Гм! Тут Гена, конечно, переборщил. Но зачистка и впрямь предстоит серьезная. Пока Логачев в Ингушетии – поработаю в одиночку. Не впервой! Найду священника, вычислю ключевых злодеев, потреплю им нервы (дабы прочая нечисть сбросила маски, повылезала из щелей). Затем вызову Васильича с командой и…»
Мои размышления бесцеремонно прервала трофейная рация, о существовании которой я практически забыл…
Глава 3
– Упырь, Упырь, говорит Дракула! Как слышишь? Прием! – сквозь эфирные помехи властно донеслось из нее.
– Упырь на приеме, – сиплым, пропитым гнусавым басом ответил я. (Таким противным, что самому тошно стало.) Но… не сумел «дотянуть» до оригинала.
– Голосок у тебя больно свежий, звонкий… С чего бы вдруг?! – насторожился мой собеседник.
– Хлебнул немного для сугрева, – виновато «признался» я и, в подтверждение, смачно рыгнул.
– Тогда понятно, – моментально успокоился сатанистский начальник. – Доложи обстановку!
– Все спокойно. Мимо никто не проезжал.
– Правда? А ты с поста не отлучался?!
– Ни на секунду! Я же не дурак!
– Молодец! Знаешь, чем жопа хозяина пахнет, – довольно хохотнул Дракула и, посерьезнев, добавил: – Через четыре часа снимай наблюдение и дуй к поповскому дому. Туда же подтянутся остальные члены моей группы. Судя по всему, оба фэсбэшника остаются там ночевать. И верховный жрец поставил перед нами задачу – уничтожить их вместе с поповскими отродьями!
– Шум поднимется… Из Н-ска комиссию пришлют, – имитируя неуверенность, прогнусавил я.
– Не твоего ума дело! – отрезал шеф покойного Упыря и прервал связь.
– Тэк-тэк-тэк, – хищно сощурился я. – Вот оно, значит, как – «фээсбэшники»! Выходит, наше инкогнито изначально раскрыто врагами, а сделать это мог только один тип…
К дому, где проживал господин Караимов, я подъ-ехал на «Ниве» ближайшего соседа священника. А сам сосед, со сломанной челюстью, отбитыми потрохами и надежно связанный спецназовским способом [73], «отдыхал» до поры в погребе. Мой выбор жертвы реквизиции, а также жестокость обращения объяснялись двумя обстоятельствами (дополняющими друг друга):
1. Этот сорокалетний педераст жил один. Стало быть, не возникало проблем с семьей.
2. Когда сатанисты собирались спалить заживо семью отца Александра, его (соседа) размалеванная харя ни на миг не отлипала от оконного стекла и гнусно облизывалась в предвкушении зрелища. Так что поступил я с ним весьма гуманно. Мог бы и шею свернуть…
Уполномоченный ФСБ (он же помощник городского прокурора) обосновался в элитной многоэтажке, в двухъярусной квартире с отдельным входом с улицы и с подземным гаражом. В окнах первого яруса горел свет. Без проблем отключив сигнализацию (рябовская школа [74]! – Д.К.), я повесил «вал» на плечо, отпер отмычкой замок и, мягко ступая, проник во внутрь. Из гостиной доносились приглушенные голоса.
– Как ты намерен потом выкручиваться? – подкравшись к приоткрытой двери, услышал я. – Полковника Корсакова очень ценят в ФСБ. Его смерть вызовет огромный резонанс! К нам нагрянет следственная комиссия, начнет усердно копать и…
– Ни черта не выкопает! – с усмешкой перебил Караимов. – Я, как вам известно, умею заметать следы. Столько лет водил за нос покойного генерала Маркова и его преемника Рябова, а оба они не лыком шиты! Профессионалы высшей пробы с отлично развитым чутьем! Однако меня ни разу ни в чем не заподозрили! Так будет и впредь! Убийство Корсакова с шофером вполне сойдет за несчастный случай! Можете не сомневаться!
– Чем обусловлена твоя уверенность? – спросил низкий женский голос.
– Отрекшийся поп нам поможет! – гыгыкнул «оборотень». – Поклянется на Евангелии, что фээсбэшники погибли при пожаре вместе с его семьей. А сам он был в последний момент спасен из огня ну… допустим, мною! Хе-хе! Кроме того, у нас будет множество других свидетелей…
– Но он же пока держится, – усомнился первый собеседник.
– Вот именно пока! – по-лошадиному заржал Караимов. – Еще чуть-чуть, и…
– Т-с-с-с-с! – вдруг прошипела женщина. – На нас надвигается смертельная опасность!!!
– Кто?! Где?! Сколько их?! Когда придут?! – занервничал уполномоченный.
– Не знаю, – растерянно пробормотала ведьма. – Мое внутреннее зрение вдруг померкло. Я успела заметить лишь смутный силуэт тигра, изготовившегося к прыжку. Подождите, попробую сосредоточиться…
«Не успеешь!» – мысленно ответил я, взял в каждую руку по «ПСС» [75]и пинком распахнул дверь.
Овальная, изысканно обставленная гостиная была освещена десятком черных свечей в серебряных подсвечниках.
В двух метрах от входа на широком столе возвышался вместительный кувшин с каким-то напитком. Стояли три металлические рюмки, лежали обоюдоострый кинжал, карты «Таро» и дымилась бронзовая курильница, изображающая собой пузатого урода с копытами, рожками и здоровенным торчащим фаллосом. В воздухе ощущался приторный, дурманящий запах. В креслах возле стола устроились трое: «оборотень» Караимов, цыганской внешности женщина с пронзительным взглядом и осанистый седоватый мужик в дорогом костюме. При моем появлении все трое вскочили на ноги и начали действовать – каждый по-своему.
– Тигр!!! Тот самый Тигр в человеческом обличии!!! – взвизгнула ведьма и впилась в меня бездонными глазищами, очевидно надеясь загипнотизировать.
Седоватый побагровел и дернулся к пистолетной кобуре за пазухой. А Караимов схватил со стола кинжал и ловко метнул, целя в горло. Я, разумеется, не остался стоять столбом. Уклонившись от кинжала, я выстрелами с обоих рук продырявил черепа «седоватому» с ведьмой и, сместив прицелы, «обезручил» Караимова двумя пулями в плечи. Уполномоченный рухнул на пол и заорал дурниной.
– Заткнись, нечисть! Яйца отрежу! – морозным тоном произнес я.
Караимов предупреждению не внял и завопил пуще прежнего.
– Ладно, дело хозяйское, – достав из крепления боевой нож, я свободной рукой ухватил «оборотня» за ступню и мощным рывком выдернул на свободное от мебели и трупов пространство. Тусклый блеск заточенной стали подействовал на него отрезвляюще. Уполномоченный до крови закусил губу, давя рвущие из глотки крики, и униженно простонал:
– Обезболивающее!.. В аптечке!!. Шприц-тюбики с промедолом!!!
– Заслужи сперва, – отрезал я, задав ему пару вопросов, удостоверился в правдивости ответов и только тогда вколол Караимову промедол, а также обработал раны. Потом распахнул (уже отпертую мною) кодовую дверь, ведущую из квартиры в гараж. Замотал трупам простреленные головы – «седоватому» скатертью со стола, а колдунье ее собственной длинной юбкой. Сбросил в зияющий темнотой проем. Захватил найденные по указке Караимова принадлежности для наркодопроса (ампулы пентонала натрия, шприцы, жгут и нитроглицерин [76]). Леденящим душу рыком заставил пленника подняться на ноги и самостоятельно пройти в гараж. По пятам проследовал за ним и, нащупав у входа выключатель, зажег свет.
Под потолком вспыхнула яркая лампочка в проволочном абажуре, осветившая просторное помещение с кирпичными стенами, бетонным полом и стоящим в центре «Мерседесом» последней модели.
В дальнем углу виднелся чугунный люк.
– Канализация? – спросил я Караимова.
Тот торопливо кивнул.
– Прекрасно. Сейчас позаботимся о твоих друзьях, – без особого труда сдвинув крышку далеко в сторону, я подтащил к отверстию дохлых сатанистов, швырнул их в зловонные недра, вернулся к дрожащему в ознобе Караимову, без лишних слов вколол ему дозу пентонала и, дождавшись пока препарат подействует, приступил к допросу…
Шикарный «Мерседес» помощника городского прокурора, с тонированными стеклами и с вашим покорным слугой за рулем, беспрепятственно несся по городским улицам (видя знакомые номера, гаишники цепляться не решилась). Они не знали, что законный владелец, на коего не распространялись правила дорожного движения, плавает где-то в нечистотах со свернутой шеей. Не мудрствуя лукаво, я похоронил «оборотня» так же, как его подельников, после чего задвинул люк на место и струей из пожарного шланга смыл с пола кровь.
Покончив с уборкой гаража, я вернулся в квартиру, выгреб содержимое тайника, перенес в «мерс», бросил «Ниву» на произвол судьбы и отправился обратно к дому священника – готовить «теплую» встречу незваным гостям. А трое виновноубиенных пусть считаются пока живыми, но неизвестно куда подевавшимися. Это должно внести изрядную неразбериху в стан врага. По поводу отпечатков пальцев я не беспокоился, так как еще перед визитом к известному читателю соседу надел специальные эластичные перчатки, которые с тех пор не снимал. Следы же ликвидаций в квартире я уничтожил просто – организовал там сильнейший прорыв канализационной трубы…
До момента нападения сатанистов на дом отца Александра (вернее, до времени их сосредоточения на исходных позициях) оставалось полтора часа. В принципе, должно хватить для исполнения задуманного… Под воздействием «сыворотки» уполномоченный поведал мне массу интересных вещей о состоянии дел в городе. (Всю информацию я прилежно записал на диктофон.) А также выдал тайник с отнюдь не табельным оружием. Его содержимое как нельзя лучше подходило для разного рода летальных «сюрпризов», коими я собирался порадовать группу Дракулы…
Подъезжая к Вишневой, я сбавил скорость, натянул «собровку» и закрепил поверх нее инфракрасные очки. (И то и другое из караимовского загашника.)
На улице стояла гробовая тишина. Редкие фонари не горели, а окна домов были так плотно зашторены, словно их обитатели опасались авианалета.
«Вы не так уж далеки от истины, уроды! – с усмешкой подумал я. – Тут действительно готовится светопреставление. Правда, никакая маскировка вам не поможет!»
Подобное отношение к местным жителям объяснялось откровениями уколотого «сывороткой» уполномоченного. По его словам, вокруг жилища отца Александра была специально создана враждебная, антихристианская среда. Всех нормальных людей отсюда убрали. (Кого-то запугали, кого-то убили.) А в их дома поселили «бабок», гадалок, оккультистов, а также множество представителей сексуальных меньшинств [77]. И я не собирался церемониться с подобной публикой…
Остановившись у дома № 15, я разгрузил багажник, сложил его содержимое в сухую придорожную канавку, вернулся обратно на водительское сиденье и дал два коротких, один длинный и еще три коротких гудка. На условном языке секты это означало – «Приехала важная персона. Всем немедленно подойти к машине!»…
До начала сосредоточения оставалось достаточно много времени. Но… бывают же «ранние пташки», которым особо не терпится. Как бы не спутали мне карты!..
«Ранних пташек» оказалось двое – толстый мужик лет сорока и прыщавый юнец призывного возраста. Оба с автоматами за спиной и оба, судя по ряду признаков, – пидоры. Когда они приблизились к машине, то по растрепанной одежде и по потным, довольным физиономиям я понял: «пташки» не теряли даром времени.
– Ведите к месту сосредоточения, – старательно имитируя голос Караимова, приказал я. – Хочу машину там спрятать.
– К первому или ко второму? – спросил старший педераст.
– Что-о-о?!!
– Дракула недавно изменил план, – охотно пояснил «прыщавый». – Велено напасть одновременно с двух сторон: сзади и спереди. Тогда фээсбэшникам будет трудно обороняться.
– Внезапность! – хрипло хохотнул «толстый». – Они вообще ни черта не поймут!
– Второе – с обратной стороны дома? – уточнил я.
Сатанисты синхронно кивнули.
– Ведите туда! – определился я. – Там машина будет в б?ольшей безопасности…
«Тыльная позиция» представляла собой средних размеров лощину с огромной грудой хвороста. Не останавливаясь, я с ходу вогнал нос «Мерседеса» в середину груды, да так удачно, что машина почти полностью скрылась под ней, оставив на виду заднюю дверцу, небольшой кусок багажника и бензобак.
– Зачем?! – ахнул старший извращенец, едва я выбрался наружу. – Хворост предназначен для священных риту…
П-ф-ф, – заткнул я ему рот пулей и, прицелившись в молодого, холодно приказал: – Натяни любовничку куртку на голову. Завяжи узлом!.. Теперь взял за ноги и поволок туда, где лучше спрятать. Шевелись. животное!
Трясясь в зверском ознобе, сатанист безропотно повиновался. (Об автомате за спиной он даже не вспомнил.) И спустя десять минут сбросил труп в яму с жидким навозом, находящуюся на некотором удалении от жилых домов и предназначенную, надо думать, для удобрения огородов.
– Молодец! – похвалил я чернопоклонника, аккуратно пристрелил его в затылок и пинком ноги отправил за «другом сердечным». Потом взглянул на часы, бегом вернулся к машине, «зарядил» бензобак автомобиля десятью кило пластита с радиовзрывателем, окончательно засыпал «мерс» сухими ветками, тенью проскользнул к заветной канавке (где разгрузил багажник) и принялся лихорадочно работать, мысленно благословляя Логачева, научившего вашего покорного слугу целому ряду хитростей со взрывчаткой [78]. Закончив, я отнес крупнокалиберный пулемет в дом бывшего владельца «Нивы», выставил дуло в окно, закрепил. Определил линию огня, довольно хмыкнул, старательно отрегулировал некое устройство, активируемое пультом дистанционного управления и соединенное со спусковым механизмом. Вновь покосился на часы – «до начала сосредоточения пятнадцать минут», – облегченно вздохнул, перед уходом проверил погреб («владелец» до сих пор не пришел в сознание), стремительным броском достиг заранее облюбованного укрытия и залег там, слушая по рации покойного Упыря частоту дракулиных боевиков. Благодаря разграблению тайника уполномоченного я (помимо собственного «вала» и двух «ПСС») имел на вооружении три однозарядных гранатомета, семь «эфэшек» [79], а также табельный пистолет покойного Караимова.
В окрестностях по-прежнему было тихо. С севера поддувал зябкий ветерок. В темном небе из-за туч трусовато выглядывал краешек луны. А в ветвях деревьев, чуя близкую поживу, расселось незаснувшее воронье…
– Упырь на приеме, – сиплым, пропитым гнусавым басом ответил я. (Таким противным, что самому тошно стало.) Но… не сумел «дотянуть» до оригинала.
– Голосок у тебя больно свежий, звонкий… С чего бы вдруг?! – насторожился мой собеседник.
– Хлебнул немного для сугрева, – виновато «признался» я и, в подтверждение, смачно рыгнул.
– Тогда понятно, – моментально успокоился сатанистский начальник. – Доложи обстановку!
– Все спокойно. Мимо никто не проезжал.
– Правда? А ты с поста не отлучался?!
– Ни на секунду! Я же не дурак!
– Молодец! Знаешь, чем жопа хозяина пахнет, – довольно хохотнул Дракула и, посерьезнев, добавил: – Через четыре часа снимай наблюдение и дуй к поповскому дому. Туда же подтянутся остальные члены моей группы. Судя по всему, оба фэсбэшника остаются там ночевать. И верховный жрец поставил перед нами задачу – уничтожить их вместе с поповскими отродьями!
– Шум поднимется… Из Н-ска комиссию пришлют, – имитируя неуверенность, прогнусавил я.
– Не твоего ума дело! – отрезал шеф покойного Упыря и прервал связь.
– Тэк-тэк-тэк, – хищно сощурился я. – Вот оно, значит, как – «фээсбэшники»! Выходит, наше инкогнито изначально раскрыто врагами, а сделать это мог только один тип…
К дому, где проживал господин Караимов, я подъ-ехал на «Ниве» ближайшего соседа священника. А сам сосед, со сломанной челюстью, отбитыми потрохами и надежно связанный спецназовским способом [73], «отдыхал» до поры в погребе. Мой выбор жертвы реквизиции, а также жестокость обращения объяснялись двумя обстоятельствами (дополняющими друг друга):
1. Этот сорокалетний педераст жил один. Стало быть, не возникало проблем с семьей.
2. Когда сатанисты собирались спалить заживо семью отца Александра, его (соседа) размалеванная харя ни на миг не отлипала от оконного стекла и гнусно облизывалась в предвкушении зрелища. Так что поступил я с ним весьма гуманно. Мог бы и шею свернуть…
Уполномоченный ФСБ (он же помощник городского прокурора) обосновался в элитной многоэтажке, в двухъярусной квартире с отдельным входом с улицы и с подземным гаражом. В окнах первого яруса горел свет. Без проблем отключив сигнализацию (рябовская школа [74]! – Д.К.), я повесил «вал» на плечо, отпер отмычкой замок и, мягко ступая, проник во внутрь. Из гостиной доносились приглушенные голоса.
– Как ты намерен потом выкручиваться? – подкравшись к приоткрытой двери, услышал я. – Полковника Корсакова очень ценят в ФСБ. Его смерть вызовет огромный резонанс! К нам нагрянет следственная комиссия, начнет усердно копать и…
– Ни черта не выкопает! – с усмешкой перебил Караимов. – Я, как вам известно, умею заметать следы. Столько лет водил за нос покойного генерала Маркова и его преемника Рябова, а оба они не лыком шиты! Профессионалы высшей пробы с отлично развитым чутьем! Однако меня ни разу ни в чем не заподозрили! Так будет и впредь! Убийство Корсакова с шофером вполне сойдет за несчастный случай! Можете не сомневаться!
– Чем обусловлена твоя уверенность? – спросил низкий женский голос.
– Отрекшийся поп нам поможет! – гыгыкнул «оборотень». – Поклянется на Евангелии, что фээсбэшники погибли при пожаре вместе с его семьей. А сам он был в последний момент спасен из огня ну… допустим, мною! Хе-хе! Кроме того, у нас будет множество других свидетелей…
– Но он же пока держится, – усомнился первый собеседник.
– Вот именно пока! – по-лошадиному заржал Караимов. – Еще чуть-чуть, и…
– Т-с-с-с-с! – вдруг прошипела женщина. – На нас надвигается смертельная опасность!!!
– Кто?! Где?! Сколько их?! Когда придут?! – занервничал уполномоченный.
– Не знаю, – растерянно пробормотала ведьма. – Мое внутреннее зрение вдруг померкло. Я успела заметить лишь смутный силуэт тигра, изготовившегося к прыжку. Подождите, попробую сосредоточиться…
«Не успеешь!» – мысленно ответил я, взял в каждую руку по «ПСС» [75]и пинком распахнул дверь.
Овальная, изысканно обставленная гостиная была освещена десятком черных свечей в серебряных подсвечниках.
В двух метрах от входа на широком столе возвышался вместительный кувшин с каким-то напитком. Стояли три металлические рюмки, лежали обоюдоострый кинжал, карты «Таро» и дымилась бронзовая курильница, изображающая собой пузатого урода с копытами, рожками и здоровенным торчащим фаллосом. В воздухе ощущался приторный, дурманящий запах. В креслах возле стола устроились трое: «оборотень» Караимов, цыганской внешности женщина с пронзительным взглядом и осанистый седоватый мужик в дорогом костюме. При моем появлении все трое вскочили на ноги и начали действовать – каждый по-своему.
– Тигр!!! Тот самый Тигр в человеческом обличии!!! – взвизгнула ведьма и впилась в меня бездонными глазищами, очевидно надеясь загипнотизировать.
Седоватый побагровел и дернулся к пистолетной кобуре за пазухой. А Караимов схватил со стола кинжал и ловко метнул, целя в горло. Я, разумеется, не остался стоять столбом. Уклонившись от кинжала, я выстрелами с обоих рук продырявил черепа «седоватому» с ведьмой и, сместив прицелы, «обезручил» Караимова двумя пулями в плечи. Уполномоченный рухнул на пол и заорал дурниной.
– Заткнись, нечисть! Яйца отрежу! – морозным тоном произнес я.
Караимов предупреждению не внял и завопил пуще прежнего.
– Ладно, дело хозяйское, – достав из крепления боевой нож, я свободной рукой ухватил «оборотня» за ступню и мощным рывком выдернул на свободное от мебели и трупов пространство. Тусклый блеск заточенной стали подействовал на него отрезвляюще. Уполномоченный до крови закусил губу, давя рвущие из глотки крики, и униженно простонал:
– Обезболивающее!.. В аптечке!!. Шприц-тюбики с промедолом!!!
– Заслужи сперва, – отрезал я, задав ему пару вопросов, удостоверился в правдивости ответов и только тогда вколол Караимову промедол, а также обработал раны. Потом распахнул (уже отпертую мною) кодовую дверь, ведущую из квартиры в гараж. Замотал трупам простреленные головы – «седоватому» скатертью со стола, а колдунье ее собственной длинной юбкой. Сбросил в зияющий темнотой проем. Захватил найденные по указке Караимова принадлежности для наркодопроса (ампулы пентонала натрия, шприцы, жгут и нитроглицерин [76]). Леденящим душу рыком заставил пленника подняться на ноги и самостоятельно пройти в гараж. По пятам проследовал за ним и, нащупав у входа выключатель, зажег свет.
Под потолком вспыхнула яркая лампочка в проволочном абажуре, осветившая просторное помещение с кирпичными стенами, бетонным полом и стоящим в центре «Мерседесом» последней модели.
В дальнем углу виднелся чугунный люк.
– Канализация? – спросил я Караимова.
Тот торопливо кивнул.
– Прекрасно. Сейчас позаботимся о твоих друзьях, – без особого труда сдвинув крышку далеко в сторону, я подтащил к отверстию дохлых сатанистов, швырнул их в зловонные недра, вернулся к дрожащему в ознобе Караимову, без лишних слов вколол ему дозу пентонала и, дождавшись пока препарат подействует, приступил к допросу…
* * *
Шикарный «Мерседес» помощника городского прокурора, с тонированными стеклами и с вашим покорным слугой за рулем, беспрепятственно несся по городским улицам (видя знакомые номера, гаишники цепляться не решилась). Они не знали, что законный владелец, на коего не распространялись правила дорожного движения, плавает где-то в нечистотах со свернутой шеей. Не мудрствуя лукаво, я похоронил «оборотня» так же, как его подельников, после чего задвинул люк на место и струей из пожарного шланга смыл с пола кровь.
Покончив с уборкой гаража, я вернулся в квартиру, выгреб содержимое тайника, перенес в «мерс», бросил «Ниву» на произвол судьбы и отправился обратно к дому священника – готовить «теплую» встречу незваным гостям. А трое виновноубиенных пусть считаются пока живыми, но неизвестно куда подевавшимися. Это должно внести изрядную неразбериху в стан врага. По поводу отпечатков пальцев я не беспокоился, так как еще перед визитом к известному читателю соседу надел специальные эластичные перчатки, которые с тех пор не снимал. Следы же ликвидаций в квартире я уничтожил просто – организовал там сильнейший прорыв канализационной трубы…
До момента нападения сатанистов на дом отца Александра (вернее, до времени их сосредоточения на исходных позициях) оставалось полтора часа. В принципе, должно хватить для исполнения задуманного… Под воздействием «сыворотки» уполномоченный поведал мне массу интересных вещей о состоянии дел в городе. (Всю информацию я прилежно записал на диктофон.) А также выдал тайник с отнюдь не табельным оружием. Его содержимое как нельзя лучше подходило для разного рода летальных «сюрпризов», коими я собирался порадовать группу Дракулы…
Подъезжая к Вишневой, я сбавил скорость, натянул «собровку» и закрепил поверх нее инфракрасные очки. (И то и другое из караимовского загашника.)
На улице стояла гробовая тишина. Редкие фонари не горели, а окна домов были так плотно зашторены, словно их обитатели опасались авианалета.
«Вы не так уж далеки от истины, уроды! – с усмешкой подумал я. – Тут действительно готовится светопреставление. Правда, никакая маскировка вам не поможет!»
Подобное отношение к местным жителям объяснялось откровениями уколотого «сывороткой» уполномоченного. По его словам, вокруг жилища отца Александра была специально создана враждебная, антихристианская среда. Всех нормальных людей отсюда убрали. (Кого-то запугали, кого-то убили.) А в их дома поселили «бабок», гадалок, оккультистов, а также множество представителей сексуальных меньшинств [77]. И я не собирался церемониться с подобной публикой…
Остановившись у дома № 15, я разгрузил багажник, сложил его содержимое в сухую придорожную канавку, вернулся обратно на водительское сиденье и дал два коротких, один длинный и еще три коротких гудка. На условном языке секты это означало – «Приехала важная персона. Всем немедленно подойти к машине!»…
До начала сосредоточения оставалось достаточно много времени. Но… бывают же «ранние пташки», которым особо не терпится. Как бы не спутали мне карты!..
«Ранних пташек» оказалось двое – толстый мужик лет сорока и прыщавый юнец призывного возраста. Оба с автоматами за спиной и оба, судя по ряду признаков, – пидоры. Когда они приблизились к машине, то по растрепанной одежде и по потным, довольным физиономиям я понял: «пташки» не теряли даром времени.
– Ведите к месту сосредоточения, – старательно имитируя голос Караимова, приказал я. – Хочу машину там спрятать.
– К первому или ко второму? – спросил старший педераст.
– Что-о-о?!!
– Дракула недавно изменил план, – охотно пояснил «прыщавый». – Велено напасть одновременно с двух сторон: сзади и спереди. Тогда фээсбэшникам будет трудно обороняться.
– Внезапность! – хрипло хохотнул «толстый». – Они вообще ни черта не поймут!
– Второе – с обратной стороны дома? – уточнил я.
Сатанисты синхронно кивнули.
– Ведите туда! – определился я. – Там машина будет в б?ольшей безопасности…
«Тыльная позиция» представляла собой средних размеров лощину с огромной грудой хвороста. Не останавливаясь, я с ходу вогнал нос «Мерседеса» в середину груды, да так удачно, что машина почти полностью скрылась под ней, оставив на виду заднюю дверцу, небольшой кусок багажника и бензобак.
– Зачем?! – ахнул старший извращенец, едва я выбрался наружу. – Хворост предназначен для священных риту…
П-ф-ф, – заткнул я ему рот пулей и, прицелившись в молодого, холодно приказал: – Натяни любовничку куртку на голову. Завяжи узлом!.. Теперь взял за ноги и поволок туда, где лучше спрятать. Шевелись. животное!
Трясясь в зверском ознобе, сатанист безропотно повиновался. (Об автомате за спиной он даже не вспомнил.) И спустя десять минут сбросил труп в яму с жидким навозом, находящуюся на некотором удалении от жилых домов и предназначенную, надо думать, для удобрения огородов.
– Молодец! – похвалил я чернопоклонника, аккуратно пристрелил его в затылок и пинком ноги отправил за «другом сердечным». Потом взглянул на часы, бегом вернулся к машине, «зарядил» бензобак автомобиля десятью кило пластита с радиовзрывателем, окончательно засыпал «мерс» сухими ветками, тенью проскользнул к заветной канавке (где разгрузил багажник) и принялся лихорадочно работать, мысленно благословляя Логачева, научившего вашего покорного слугу целому ряду хитростей со взрывчаткой [78]. Закончив, я отнес крупнокалиберный пулемет в дом бывшего владельца «Нивы», выставил дуло в окно, закрепил. Определил линию огня, довольно хмыкнул, старательно отрегулировал некое устройство, активируемое пультом дистанционного управления и соединенное со спусковым механизмом. Вновь покосился на часы – «до начала сосредоточения пятнадцать минут», – облегченно вздохнул, перед уходом проверил погреб («владелец» до сих пор не пришел в сознание), стремительным броском достиг заранее облюбованного укрытия и залег там, слушая по рации покойного Упыря частоту дракулиных боевиков. Благодаря разграблению тайника уполномоченного я (помимо собственного «вала» и двух «ПСС») имел на вооружении три однозарядных гранатомета, семь «эфэшек» [79], а также табельный пистолет покойного Караимова.
В окрестностях по-прежнему было тихо. С севера поддувал зябкий ветерок. В темном небе из-за туч трусовато выглядывал краешек луны. А в ветвях деревьев, чуя близкую поживу, расселось незаснувшее воронье…
Глава 4
Прошло десять минут… пятнадцать… двадцать, но рация упорно молчала. Тогда я перешел на «начальственную» частоту (названную опять-таки Караимовым) и услышал голос Дракулы, переговаривающегося с Анубисом – одним из главарей секты и одновременно депутатом городского законодательного собрания Крыловым. (Сам Дракула являлся, между прочим, начальником оперативно-следственной части Сосновского ОВД майором Хересовым.)
– Я на позиции. Все чисто. С тыльной стороны тоже! – почтительно докладывал он. – Мои уже собрались. Нет только Упыря, Водяного и Гарри Поттера. Упырь, думаю, напился, по обыкновению, да заплутал в потемках. А Водяной с Гарри Поттером слишком увлеклись сексом. У них же, хе-хе, медовый месяц, как вам известно!
– Это не оправдание! – зло отрезал Крылов. – Не забудь потом сурово покарать нерадивых!
– Обязательно! Всенепременно! Мало им не покажется! – поспешно заверил Хересов.
– Я на позиции. Все чисто. С тыльной стороны тоже! – почтительно докладывал он. – Мои уже собрались. Нет только Упыря, Водяного и Гарри Поттера. Упырь, думаю, напился, по обыкновению, да заплутал в потемках. А Водяной с Гарри Поттером слишком увлеклись сексом. У них же, хе-хе, медовый месяц, как вам известно!
– Это не оправдание! – зло отрезал Крылов. – Не забудь потом сурово покарать нерадивых!
– Обязательно! Всенепременно! Мало им не покажется! – поспешно заверил Хересов.