Деревянко Илья. Разборка

   Егоров беззастенчиво врал. В спаррингах он старался ударить побольнее, объясняя потом, что это самые легкие его удары и если он двинет по-настоящему – мокрое место останется. Костя двигался медленно, тяжеловесно, прикрывая только голову. В пах и ниже на тренировках не били, а заросшее мышцами туловище выдерживало без проблем легкие Васины удары. Один из них, однако, оказался довольно болезненным. Покраснев от злости, Егоров, как танк, двинулся вперед, безжалостно лупцуя маленького, худощавого противника.
   Послышались аплодисменты. Костя удивленно оглянулся. Сидя на лавочке в углу зала, Мирон лениво хлопал в ладоши, скептически улыбаясь при этом. Никто не заметил, когда он вошел.
   – Молодец, прямо Ояма! – похвалил Мирон, но в голосе его чувствовалась изрядная порция сарказма.
   – Чего нужно? – хмуро буркнул Егоров, узнав одного из приближенных Савицкого.
   – Смотрю я на вас и думаю, почему такие крутые ребята не с нами работают, – прежним тоном продолжал Мирон. – Как Слава без вас существует, непонятно!
   – Чего ты хочешь?! – уловив наконец издевку, Костя с трудом сдерживал ярость.
   – Я?! – искренне изумился Мирон. – Я-то ничего не хочу, а вот ты, как мне кажется, просто горишь желанием объяснить похождения своего приближенного барыги в Южном районе, рассказать, как вы забиваете стрелки от имени Северной бригады.
   – Нечего тут объяснять! Мы тоже здешние... Забиваем стрелки от своего имени и ни перед кем отчитываться не обязаны!
   – Вот как? – помрачнел Мирон и ледяным тоном добавил: – Известно ли тебе, блатная сыроежка, что Северную бригаду возглавляет Слава, что своими действиями вы бросаете тень на его имя?
   – Мы сами по себе, а ты, если будешь много борзеть, по морде схлопочешь.
   – По морде, фи, как пошло! – глаза Мирона сузились, а голос зазвучал со змеиной ласковостью. – Давай, покойничек, попробуй!
   Егоров побледнел. При всей своей нахрапистости Костя не отличался особой храбростью:
   – Завтра мы встретимся с «южными», решим проблему...
   – Нет, – резко оборвал Мирон, – «проблему» решать будете с нами, если, конечно, ты сейчас не передумаешь, не поедешь со мной к Савицкому, не извинишься, не примешь его условия...
   – Ни за что! – окрысился Егоров. – Мы самостоятельная бригада. Слава мне не указка! – оскорбленное самолюбие затуманило Косте разум. Ему смеют угрожать, пусть даже в завуалированной форме, ему, Егорову, который раза в три здоровее этого рыжего сморчка. И это на глазах его ребят. Может, с глазу на глаз он оказался бы сговорчивее, но присутствие подчиненных распалило Костину гордыню.
   – Встретимся с вами завтра в семнадцать ноль-ноль на пляже, возле лодочной станции, – торжественно объявил он.
   – Хорошо, до встречи! – усмехнулся Мирон, неторопливо выходя из зала...
   Егоров готовился к «стрелке» добросовестно. Произнес перед ребятами прочувствованную речь, в которой доказывал, что Слава ноль без палочки, что нужно прибирать власть в районе к своим рукам. Затем извлек из тайников припасенное оружие, которым, правда, до сих пор не пользовался. Арсенал, любовно собранный Костей, оказался внушителен: четыре автомата, три пистолета, полтора десятка гранат. В глубине души Егоров рассчитывал, что Слава, ослабленный войной с Кадием, увидев до зубов вооруженных бугаев, не пойдет на серьезный конфликт. Поболтают с часок да разойдутся. Авторитет же Кости, не испугавшегося самого Савицкого, подскочит на недосягаемую высоту. Уже сейчас приходящие в зал малолетки глазеют на него с обожанием, как дикари на деревянного идола...
   – Обнаглел наш Егор, – сказал Савицкий, выслушав доклад Мирона. – Я всегда подозревал, что он дурак!
   Мирон неопределенно пожал плечами:
   – Как сказать, стволов у них больше чем достаточно.
   – Стволов! – презрительно скривился Слава. – Нужно еще суметь нажать на курок, а Егору этого до сих пор не приходилось делать.
   – Всем когда-то не приходилось, до определенной поры, так что зря расслабляешься!
   – Гм, – задумался Слава, – действительно, где-то ты прав. Что предпримем?
   – Ребята Егора – не кадиевцы, у которых руки по локоть в крови. Но стрельбу с перепуга начать могут, обратной дороги потом не будет. Не хотелось бы их валить, и так слишком много крови за последнее время...
   Мирон неуверенно замолчал.
   – Не пойму тебя! – разозлился Савицкий. – Чего темнишь?! Стрелять их тебе не хочется, мне, кстати, тоже, от встречи отказаться мы не можем, весь авторитет мигом рухнет, но нельзя и своих ребят под пули подставлять!
   – Есть одна идея, – неожиданно улыбнулся Мирон. – Не будет пуль, а Егора проучим как следует!

* * *

   Пляж, где должна была состояться встреча банд Савицкого и Егорова, подходил для подобной цели как нельзя лучше. Обширное песчаное пространство без единого кустика, только лодочная станция, закрытая в ожидании нового купального сезона, да гаражи, в которых отдыхали на приколе частные катера. Костя, несмотря на весьма ограниченный интеллект, все же понимал кое-что в вопросах тактики: служба в армии не пропала даром. Прибыв на место за два часа до условленного времени, он расположил своих людей на станции и крышах гаражей. Отсюда открывался удобный сектор обстрела и имелись укрытия для стрелков, ребята же Савицкого оказывались в крайне невыгодной ситуации: в центре пустого пляжа под дулами автоматов. Восхищенный собственной полководческой мудростью, Егоров пребывал в отличном настроении. Теперь Савицкому деваться некуда! Придется разговаривать с Костей на равных, хотя, впрочем, нет, именно он, Егоров, будет теперь ставить условия мира. Это пока. Потом же, когда Савицкий с Кадиевым перережут друг друга, хозяином Северного района станет Егор. Он будет править железной рукой, как дон Корлеоне. Восхищенная Костиной крутостью молодежь пойдет за ним в огонь и в воду. Самые красивые местные бабы будут к его услугам. Костя не станет лично лезть под пули, как этот идиот Савицкий. Нет, достаточно лишь дергать за ниточки и управлять десятками послушных боевиков.
   Время близилось к пяти. Со стороны реки подул холодный ветер. Он шебуршал песком, гонял обрывки бумаги, норовил забраться к Косте под куртку. Егоров зябко поежился, пожалев, что не надел еще и свитер. «Почему не едет Слава, – раздраженно думал он, – неужели испугался?» Эта мысль сперва доставила огромное удовольствие, потом насторожила, а скоро привела в ужас. Что, если Савицкий, по методу Кадия, проигнорирует переговоры на высшем уровне, а просто начнет палить из-за угла? Может, уже сейчас по дороге домой их ожидает засада. Полоснут по машине из автомата, швырнут пару гранат, и дело в шляпе. Не помогут тогда любовно накачанные мышцы. Егоров ясно представил себя лежащим в гробу. Внизу живота появился противный холодок. Он взглянул на часы, десять минут шестого. Внезапно послышался рев мотора, и на пляж неторопливо въехала новенькая «девятка», в которой находился один Мирон.
   – Опаздываешь! – буркнул моментально успокоившийся Костя, подходя к машине. – Где остальные?
   – Около кладбища.
   – Почему?! Договорились здесь!
   – Беседа у нас будет долгой, много вопросов решить нужно, а скоро стемнеет, на пляже фонарей нет, да и грязно здесь, сыро.
   – Я никуда не поеду! – насупился Егоров.
   – Напрасно, мы хотели обойтись без трупов.
   Костя почувствовал, как внутри у него полыхнул дикий восторг. Вот оно. Все предположения сбываются. Испугался Савицкий, хвост поджал. К кладбищу зовет! На пляж-то небось страшно выезжать, догадывается, какую встречу приготовил Егор.
   Костя напыжился, выпятил колесом мощную грудь.
   – Условия буду ставить я, – важно сказал он, сверкнув взглядом наподобие рассерженного Зевса.
   Мирон в ответ лишь загадочно усмехнулся.
   – Чего лыбишься? – еще более разгневался Костя. – Ты у нас в руках. Вот там и там, – ткнул он рукой, – сидят мои люди. Только дернись – пулю в лоб получишь! Кстати, что мне мешает взять тебя в заложники?
   Мирон расхохотался, весело, от всей души.
   – Дурак ты, Егор, – отсмеявшись, сказал он. – Думаешь, Слава не знал, почему ты это место выбрал? Не предпринял необходимых мер?! Гаражи и станция заминированы. Вот, – на свет появилась черная коробка, – нажму кнопочку, и все взлетит на воздух!
   Мирон блефовал. Никаких мин поблизости не было, однако он не сомневался, что Костя вряд ли захочет проверять правдивость его слов на собственной шкуре. Так и случилось. Егоров смертельно побледнел, ощутив, что вмиг превращается из охотника в загнанную дичь. На лбу выступил противный мелкий пот. – Ладно, едем, – попытался сохранить он хорошую мину при плохой игре, но голос предательски дрогнул. Недооценил он Славу, ох недооценил! Теперь ни о какой победе, ни о каких условиях не может идти и речи. Правда, Мирон говорил о мирной «стрелке», «без трупов», – эта мысль слегка подбодрила, хотя на душе все равно было мерзко. Стремительно рухнувший план, казавшийся до сих пор вершиной тактического гения, непредусмотренный поворот событий абсолютно выбили Егорова из колеи, на что, кстати, и рассчитывали многоопытные Мирон с Савицким. Костя ощутил полную апатию, пустоту в голове и покорность судьбе. Вяло позвав своих людей, он велел рассаживаться по машинам и ехать к кладбищу. Удивленно переглядываясь при виде кислой физиономии главаря, совсем недавно важного и самоуверенного, ребята быстро побросали оружие в багажники. Только Вася положил автомат рядом с собой на сиденье, что тут же с неудовольствием отметил Мирон.
   Между тем у ворот кладбища было все готово к встрече долгожданных гостей. Савицкий, в окружении трех приближенных боевиков, лениво облокотился на капот «БМВ». Человек двадцать рассыпались по кустам, готовые немедленно взять в кольцо машины Егорова. Тем временем стемнело.
   – Задерживается Мирон, – задумчиво сказал Кирилл, прикуривая сигарету. – Как бы чего не вышло.
   – Не каркай! – отрезал Савицкий, уже начавший терять терпение. – Егор не Кадий, кишка тонка!
   – Как знать, – тихо пробормотал Кирилл. Он хотел добавить еще что-то, но, заметив нехороший блеск в глазах шефа, благоразумно замолчал.
   – Вон они, наконец-то! – обрадовался Слава, разглядев вдалеке «девятку» Мирона, за которой следовали по пятам две машины с людьми Егорова.
   Приблизившись, они затормозили. Спрятавшиеся до поры боевики немедленно выскочили из кустов, передергивая на ходу затворы автоматов. Все произошло настолько быстро, слаженно и четко, что ни Костя, ни его ребята не успели опомниться.
   Только Вася потянулся было за автоматом, но в голову ему тут же уткнулось холодное дуло.
   – Даже не думай об этом, – ехидно посоветовал Кирилл. Не искушая судьбу, Вася проворно отдернул руку. Костя понял, что влип, его плотное массивное тело взмокло от пота. Руки тряслись мелкой дрожью.
   – Вылазьте наружу, в темпе, – приказал Савицкий. Первым выбрался из машины Егоров, и жесткий удар прикладом в лицо сбросил его на землю.
   – У них багажники набиты оружием! Хотели валить нас, падлы! – раздались возмущенные крики.
   На Костю и его людей обрушился град ударов. Никто не пытался сопротивляться. Безоружные, окровавленные, все семеро пластом лежали на грязной земле, пытаясь закрыть хотя бы головы. Так продолжалось несколько минут. Наконец избиение прекратилось.
   – Подъем! – сказал Савицкий, слегка толкнув Костю ногой. – Побеседуем!
   Егоров тяжело поднялся. На левой щеке вздувался огромный кровоподтек, из разбитого носа текла кровь, при каждом движении ребра пронзала острая боль.
   – Ты опух, сявка! – дружелюбно улыбнулся Слава. – Забыл свое место. Из-за тебя мы чуть не поссорились с Маршалом, ты обещал набить морду Мирону, которому в подметки не годишься, назначил мне стрелку. Что скажешь?
   Костя молчал, хрипло дыша. Больше всего на свете он хотел сохранить жизнь, уехать домой, не остаться на этом проклятом кладбище, за версту пахнущем смертью.
   – Язык проглотил?! – угрожающе надвинулся сбоку Кирилл, но Савицкий жестом отстранил его в сторону.
   – Вот что, Егор, – немного подумав, продолжил он, – влиться ко мне ты не хотел, самостоятельно работать не можешь. Из глупости и самодовольства едва не угробил всех своих ребят. Представь, если б на моем месте оказался Кадиев. Вы бы уже все мертвецами были. – Слава глубоко затянулся наполовину истлевшей сигаретой, отшвырнул ее в сторону. – Поэтому, Костя, забудь о бандитизме, иди на завод, в колхоз, к черту на куличики!
   Пока Савицкий произносил речь, его ребята тщательно обыскали поверженных противников, вытрясли из багажников оружие.
   – Оно вам больше не понадобится, – вежливо пояснил Мирон и дал по пустым машинам длинную очередь. – Тачки тоже ни к чему, катайтесь на автобусах, – широко улыбнувшись, добавил он.
   Бандиты Савицкого, погрузившись по машинам, уехали. Кое-кто помахал Косте на прощание рукой. К тому времени полностью стемнело. Ребята, охая, ощупывали руки и ноги, вытирали кровь. На Егорова никто не смотрел. Выглянувшая из-за тучи луна услужливо осветила место происшествия: изуродованные пулями автомобили, разбитые лица, изорванную, выпачканную в грязи одежду. Неподалеку завыла собака, ей ответила другая, потом третья. Становилось жутко. Костя всхлипнул. Еще вчера преисполненный важности, суперкрутой, довольный жизнью, он враз лишился всего. Падение по причине своей полной неожиданности оказалось на редкость болезненным, как если бы человек, загоравший на морском берегу под ласковыми лучами солнца, попивавший в компании красивых девушек искрящееся холодное шампанское, вдруг провалился в непостижимым образом открывшийся канализационный люк. Егор всхлипнул еще раз.
   – Слизняк, – сплюнул в его сторону Вася и, резко обернувшись, зашагал прочь. За ним последовали остальные.

Глава девятая

   Начальник милиции Северного района Александр Иванович Татаринов получил от вышестоящего руководства суровый нагоняй, а вернее, такую нахлобучку, что в настоящий момент багровый, как рак, он, казалось, готов был взорваться, разнеся на части полгорода. Однако катастрофы не случилось. Постепенно багровый цвет начал переходить в обычный, красный, руки стали дрожать гораздо меньше и, главное, он наконец снова обрел дар речи.
   – Сокрушу, изничтожу!!! – завопил полковник в полной ярости. От мощного баса вздрогнули стены кабинета, а подслушивавшая перед дверью секретарша едва не хлопнулась в обморок. – Всех разгоню к чертям собачьим, дармоеды, бездельники! – продолжал бушевать Татаринов, в спешном порядке собрав своих подчиненных. – Разжалую, в постовых сгною! Что творится в районе! Не знаете, олухи?!
   «Олухи» скромно потупились. Всё они прекрасно знали, но у многих было рыльце в пушку, получали от бандитов деньги, другие же просто не желали стать очередными жертвами сцепившихся насмерть Кадия с Савицким. Поорав с полчаса и выпив полтора графина воды, начальник наконец пришел в себя.
   – Ладно, я понимаю всю сложность ситуации, – примирительным тоном заговорил он. – Этих волков голыми руками не возьмешь, у каждого чистые документы, на голове по десятку алиби за день, свидетелей не сыщешь. Оружие на дому естественно не хранится. Но начальство, – при этом слове полковник вновь начал наливаться краской, – оно ничего не желает слушать! В других районах преступные группировки, за исключением кавказцев, ведут себя более-менее тихо, у нас же горы трупов, средь бела дня стрельба на улицах. Короче, от нас требуют самых жестких, решительных мер, чтобы пресечь подобное безобразие. Какие будут предложения?
   Сотрудники скорбно молчали.
   – Время на размышление до обеда, – рявкнул полковник и нетерпеливым жестом приказал всем убираться.
   Подчиненные уныло разбрелись по кабинетам. Самым сообразительным из них оказался майор Матвеев. Благодаря этому качеству, майор за долгие годы службы в органах ухитрился не получить ни одного взыскания и в скором времени рассчитывал на повышение в звании. Везучесть майора объяснялась просто. Дело в том, что он был великим специалистом по компромиссам. Быть может, в другой стране майор сумел бы стать честным, хотя бы относительно, полицейским, но здесь?! Несовершенное законодательство, прогнившая сверху донизу система и прочие «прелести» переходного периода. Кроме того, Матвеев был человеком неглупым, прекрасно понимавшим, что организованная преступность – неизбежное следствие развалившейся экономики, правовой незащищенности частного предпринимательства, голода, безработицы, разрухи, моральной деградации народа, у которого отняли веру в Бога, а вместе с ней и совесть, споили, растлили... Сейчас мафию не искоренишь силовыми методами, точно так же, как не вылечишь прокаженного хирургической операцией. Что оставалось делать майору? Изображать Дон-Кихота? Нет уж, увольте! Матвеев был человеком практической складки, к тому же, являясь продуктом породившего его общества, не страдал избытком совести. В конце концов, можно уютно устроиться при любых обстоятельствах, что майор с успехом и делал. Он отлично знал Савицкого. Более того, оказывал ему кое-какие услуги, за которые получал приличную мзду. Можно арестовать Славу, разнообразными методами воздействия – а здесь наши правоохранительные органы успели приобрести огромный опыт – вышибить признание. А дальше? На место Савицкого придет другой. Возьмешь этого – явится третий... Так до бесконечности: свято место пусто не бывает. Помимо прочего, Матвеев отлично знал, что у Савицкого и многих ему подобных большие связи на самых различных уровнях. Итак, если арестовать Саву, во-первых, лишишься хорошего источника дохода, во-вторых, можешь нажить крупные неприятности.
   С другой стороны, нельзя игнорировать разъяренное начальство – попрут с работы в два счета. Так что же, безвыходная ситуация? Вовсе нет! Начальству необходимо кинуть кость, изобразить бешеную активность: несколько налетов на бары и дискотеки, провести поголовную проверку машин, арестовать двух-трех малолетних придурков, которых можно выдать за крупных мафиози.
   Все свои соображения, естественно, за исключением полученных им взяток, Матвеев незамедлительно доложил полковнику. Татаринов задумался. Идея показалась отличной, но он ее расширил и дополнил: налеты лучше производить силами ОМОНа, точнее, тех ребят, что в черных масках. Им все до фонаря: лиц никто не видит – полная безнаказанность. Нашим же сотрудникам могут потом отомстить!
   – Гениально! – восхитился Матвеев.
   – Начинаем действовать немедленно, – рубанул кулаком по столу польщенный полковник...

* * *

   Бар «Красный бык» представлял собой небольшое уютное помещение, отделанное деревом. Под потолком располагались декоративные светильники, пропускающие мягкий рассеянный свет. Звучала негромкая музыка. По причине высоких цен публика здесь собиралась солидная. В баре не бывало пьяных драк, битья посуды и луж блевотины под столами. Несколько мужчин в хороших костюмах тихо беседовали за своим столиком, неторопливо попивая апельсиновый сок и кофе со сливками. Неподалеку двое молодых коммерсантов оживленно обсуждали намечающуюся выгодную сделку. Три женщины, одна из которых привела с собой ребенка, решали обычные для своего пола проблемы. Мужчина средних лет с молодой подругой расположились неподалеку от стойки, наслаждаясь вкусным ужином, французским шампанским и изысканной беседой. Кроме того, присутствовал тут и залечивший раны Малюта со своей девушкой. В углу дремал осоловевший от безделья охранник. Он обленился настолько, что даже не ужинал, хотя ему и хотелось есть. Первые три дня после открытия заведения ему пришлось потрудиться, выкидывая на улицу распоясавшихся пьяниц. Потом наступила полная тишина. Окрестные хулиганы, узнав, что здесь можно запросто схлопотать по физиономии, предпочли бесчинствовать в других местах. Бандиты не совались, так как бар, расположенный на границе Северного и Южного районов, платил дань Маршалу. Если же совались, то вели себя тихо. Зачем безобразничать в чужих владениях, наживать неприятности?! Заведение процветало. Обычно оно заполнялось народом до отказа, но сейчас было еще рано. Никто не подозревал о приближающейся грозе.
   В это самое время «гроза» в лице начальника группы «черных масок» толкала речь перед выстроившимися в шеренгу подчиненными:
   – В связи с неслыханным разгулом преступности, буквально захлестнувшей город, мы вынуждены идти на крайние меры. Бандиты наглеют. На улицах стрельба. Они гребут колоссальные деньги, разъезжают на иномарках, развлекаются с красивыми бабами, жрут и пьют в лучших ресторанах. Вот ты, – начальник ткнул пальцем в грудь одну из «масок» по имени Коля Бугров, – ты можешь позволить себе такую жизнь?
   Коля насупился. Он не мог позволить себе ничего подобного. Приехавший из далекой, глухой деревни парень с завистью смотрел на элегантно одетых «буржуев», самым наглым образом катающихся в роскошных машинах с красивыми женщинами. Коля с удовольствием бы оказался на их месте, да не знал, каким путем этого достигнуть. Зависть перерастала в ожесточенную «классовую» ненависть.
   – Быть может, сейчас, – с пафосом продолжал начальник, – какой-нибудь бандит или разжиревший капиталист трахает ту девушку, что могла составить твое счастье, дает ей в рот...
   Бугров, да и все остальные «черные маски», почувствовали прилив бешеной ярости, желание громить, лупить прикладами, давить коваными ботинками. Тем паче что возмездия можно не опасаться. Закон на их стороне, лиц никто не увидит. Ощущение полной безнаказанности подогревало не хуже коньяка.
   – Цель сегодняшней операции – бар «Красный бык», где собирается много разной сволочи, – вещал командир. – Будем действовать по методу «бредня»: повальный обыск, безжалостное пресечение малейшего сопротивления. Затем доставим всех в отделение милиции... Даже если двинешь по ребрам не бандиту, а просто «буржую» – невелика беда, все они одним миром мазаны.
   В «Красном быке» количество посетителей постепенно увеличивалось, усиливался гул голосов. Клубился сигаретный дым, быстро, впрочем, вытягиваемый хорошим импортным кондиционером. Неожиданно дверь распахнулась под мощным ударом. В помещение ворвались здоровенные парни в «черных масках» с автоматами в руках.
   – Всем лежать, руки за голову! – завопил один из них, подкрепляя свою команду короткой очередью в потолок. Завизжали женщины. Напуганный грохотом выстрелов ребенок забился в истерике. Не дожидаясь исполнения приказа, «маски» принялись лупить ошалевших людей прикладами, пинать упавших коваными ботинками. Правда, справедливости ради, следует сказать, что женщин не били. Просто грубо швырнули на пол.
   – Проверка документов, – орал предводитель.
   – Что вы вытворяете, это беззаконие! – возмутился один из посетителей, кстати сказать, вовсе не бандит и не буржуй, а сотрудник крупного государственного учреждения.
   – Борзеешь, гад, – рванулся в его сторону Бугров.
   – Вот мои док... – договорить мужчина не успел. Страшный удар в пах скрючил тело в дугу, на почки обрушился приклад автомата. Обозленный Коля схватил потерявшего сознание человека за волосы, несколько раз ударил лицом об стол. Ему никто не препятствовал. Остальные «маски» занимались тем же самым. Больше всех досталось охраннику, который имел глупость обозвать поборников закона фашистами. Малюта лежал без сознания, оплывая кровью: в результате зверского избиения открылись недавно зажившие раны. Насытившись местью, «черные маски» грубо запихали посетителей бара в крытый фургон и с чувством выполненного долга доставили их в отделение милиции. Там всех поставили лицом к стене до выяснения личности, наподдали кое-кому напоследок, после чего укатили. Предстоял напряженный, загруженный работой вечер. Сотрудники отделения в отличие от своих крутых коллег не зверствовали. Женщин отпустили сразу, у остальных не оказалось ни единого ствола огнестрельного оружия, а документы и прописка были в полном порядке. Правда, на выяснение обстоятельств и исполнение бюрократических формальностей потребовалось несколько часов. Глубокой ночью охающие и харкающие кровью задержанные, все без исключения, отправились домой.
   Следующей жертвой героических «черных масок» стала дискотека «Орхидея», излюбленное место отдыха молодежи со средствами. В дискотеке, помимо танцевальной площадки, имелся приличный бар, столики и игральные автоматы. По залу метались блики светомузыки. Кто танцевал, кто, отдыхая, пил холодное шампанское. Некоторые пытались обыграть «одноруких грабителей». Налет происходил по прежнему сценарию. Холостые выстрелы, матерная ругань, вихрь безжалостных ударов, уткнувшиеся лицами в пол измордованные люди, доставка в отделение. Правда, в отличие от предыдущей, операцию нельзя было назвать безуспешной. У троих посетителей изъяли газовые пистолеты, у двоих ножи, а у одного идиота натуральный «макаров», правда, без патронов и вообще сломанный. Восемнадцатилетний парень, не принадлежавший, кстати, ни к одной из преступных группировок, таскал с собой этот хлам, купленный по дешевке у неизвестного «лица кавказской национальности». Уж очень хотелось казаться «крутым» перед знакомыми девушками, похожим на героев любимых голливудских видеофильмов.
   Сотрудников отделения эти обстоятельства не волновали. Хранение и ношение огнестрельного оружия – за одно это можно посадить. А если доказать, что сопляк бандит! Допрос проводил капитан Степанов. Стояла глухая ночь. Мальчишка всхлипывал, щурясь от слепящего света настольной лампы, направленной прямо в глаза.