Страница:
Я отступила в уголок в безуспешной попытке спастись.
– Меня это действительно абсолютно не интересует.
– Посмотрим. Дай мне всего пять минут.
Кросс взял меня под локоть и мягко, но настойчиво вывел из лифта.
Я сдалась и пошла за ним. С одной стороны, мне нравилось возникавшее в его присутствии электрическое поле, а с другой – было интересно, что еще он может сказать. В любом случае, это стоило пяти минут.
Он стремительным шагом вошел в приемную. Сидевшая за столом милая рыжеволосая секретарша тут же вскочила: она явно собиралась что-то ему сообщить. Но Кросс нетерпеливо покачал головой, и она, таращась на меня во все глаза, удивленно смотрела, как мы торопливо проходим мимо.
Слава богу, идти по коридору до кабинета Кросса оказалось недалеко. При виде вошедшего босса его личный секретарь поднялся, но, заметив, что тот не один, деликатно промолчал.
– Скотт, если кто-нибудь будет меня спрашивать, скажи, чтобы перезвонили попозже, – бросил Кросс, одновременно подталкивая меня сквозь распахнутые двойные стеклянные двери в кабинет.
Несмотря на дикое раздражение, я не могла не оценить по достоинству просторный командный пункт Гидеона Кросса. Из расположенных с двух сторон огромных, от пола до потолка, окон открывался прекрасный вид на город, от офиса кабинет отделяла стеклянная перегородка. Темная стенка напротив массивного письменного стола была покрыта плоскими экранами, на которых транслировались новости со всего мира. Кабинет был разделен на три отдельные зоны, каждая из которых казалась больше, чем весь кабинет Марка; там имелся и бар с усыпанными сверкающими камнями хрустальными графинами, разноцветное содержимое которых оживляло интерьер, выполненный в черных, серых и белых тонах.
Кросс нажал на кнопку в столе, и двери закрылись, нажал на другую – и стеклянная перегородка словно покрылась инеем, утратив прозрачность и надежно укрыв нас от взглядов персонала. В окнах из сапфирового стекла отражались экранные сюжеты, так что насчет приватности беспокоиться не приходилось. Сняв пиджак, он повесил его на хромированную вешалку.
– Ева, чего-нибудь выпьешь? – повернулся он ко мне, поскольку я так и осталась стоять на пороге.
– Нет, спасибо.
Черт возьми, в жилете, без пиджака, он выглядел даже круче. Так было еще лучше видно, как классно он сложен. Какие у него широкие плечи, накачанные мускулы, упругие, вырисовывающиеся при каждом движении ягодицы.
– Присядь, – указал мне Кросс на черный кожаный диван.
– Мне пора на рабочее место.
– А у меня в два важная встреча. Чем быстрее мы разберемся с нашим вопросом, тем скорее сможем вернуться к делам. Давай садись.
– О каком таком «нашем вопросе» вы говорите?
С тяжелым вздохом он подхватил меня на руки и, как невесту, отнес к дивану, потом осторожно усадил и пристроился рядом.
– О твоем отказе, вот о каком. Самое время обсудить, что надо сделать, чтобы ты согласилась лечь под меня.
– Чудненько! – На всякий случай я отодвинулась подальше и подоткнула под себя подол своей изумрудно-зеленой юбки, сильно пожалев, что не надела брюки. – Я нахожу ваше предложение непристойным и крайне оскорбительным.
А еще в высшей степени интересным, хотя именно этого я признавать не собиралась.
Кросс уставился на меня прищуренными глазами.
– Может, я выразился чуть грубовато, но зато честно. Тем более что ты не производишь впечатления женщины, падкой на лесть и не любящей откровенность.
– Единственное, чего я хочу, так это то, чтобы во мне видели человека, а не надувную куклу из секс-шопа.
– Хм, неплохо сказано, – поднял брови Кросс.
– Так мы закончили?
Я встала, но он схватил меня за руку и притянул обратно.
– Едва ли. Мы пока всего лишь обозначили некие темы для обсуждения. Начнем с того, что мы с тобой оба привлекательны, испытываем сильное сексуальное влечение, но никто из нас не имеет склонности к ухаживаниям. Так чего же ты хочешь? Чего именно? Обольщения? Ева, тебе что, хочется, чтобы тебя обольщали?
Разговор этот одновременно и захватывал, и смущал меня. Ну и конечно, искушал. Ведь я оказалась лицом к лицу с великолепным самцом, демонстрирующим неприкрытое желание к совокуплению. Однако мое смятение взяло верх.
– У меня нет склонности к сексу, который планируется, как деловая операция.
– Заранее оговоренные условия уменьшают вероятность последующего разочарования из-за несбывшихся чрезмерных ожиданий.
– Вы, наверное, шутите! – нахмурилась я. – Да вы хоть слышите, что вы несете? Зачем, вообще, называть это перепихом? А почему не запланированным семяизвержением в оговоренное отверстие?
В ответ он запрокинул голову и расхохотался. Этот глубокий гортанный звук подействовал на меня, словно теплая волна. Я еще сильнее, почти до боли, почувствовала его близость. И такая, совсем земная, смешливость сделала моего бога секса более человечным. Он будто стал существом из плоти и крови. Реальным.
Я поднялась и на всякий случай отодвинулась подальше.
– Конечно, при случайном сексе вино и розы абсолютно без надобности. Но, господи боже мой, в любом случае это действо должно быть очень личным. Дружеским. И уж во всяком случае оно требует взаимного уважения.
Кросс встал, глаза его потемнели.
– В моих личных делах нет места двусмысленности. А ты пытаешься лишить мой подход определенности. Похоже, у тебя есть на то основания.
– Я пытаюсь сделать только одно: вернуться на свое рабочее место. – Подергав ручку, я тихонько выругалась, когда она не подалась. – Кросс, выпустите меня.
И тут я почувствовала, как он подошел ко мне сзади и оперся о стекло по обе стороны от моих плеч, словно заключив меня в клетку. Я поняла, что инстинкт самосохранения мне изменил.
Его несокрушимая воля ощущалась мною почти на физическом уровне, как сильное магнитное поле, а когда он придвинулся еще ближе, это поле притянуло меня и я словно оказалась в каком-то коконе. Все находившееся снаружи перестало существовать, а мое изолированное от внешнего мира тело жадно потянулось к нему. Несмотря на дикое раздражение, я чувствовало к нему такое влечение, что кружилась голова. Ну как, спрашивается, могло меня так тянуть к мужчине, слова которого вызвали гнев и досаду?
– Повернись, Ева.
От него шла волна столь явного возбуждения, что глаза мои непроизвольно закрылись. Господи, как чудно от него пахло! Его мощное тело дышало жаром, а его сексуальный голод будил во мне встречное желание. Раздражение после разговора со Стэнтоном и обмена «любезностями» с самим Кроссом еще больше усиливало вожделение.
Я хотела его. Жутко хотела. Однако близость с ним, если говорить откровенно, не сулила мне ничего хорошего. Я могла сама распоряжаться собственной жизнью и не нуждалась ни в чьей помощи.
Мой пылающий лоб прикоснулся к охлажденному кондиционером стеклу.
– Хватит, Кросс.
– Уже все. Расслабься. Не стоит так волноваться.
Его губы скользнули по моему уху, он положил мне руку на живот и прижал к себе. Он был возбужден не меньше меня, и я ощутила ягодицами его твердый, напрягшийся член.
– Повернись и скажи «до свидания».
Я послушно повернулась и привалилась к двери, чтобы охладить разгоряченную спину. Он склонялся надо мной, так что его густые волосы упали на лицо, и, опершись плечом на дверь, придвинулся еще ближе. Мне стало трудно дышать. Сильная рука, ранее обнимавшая меня за талию, теперь – сводя меня с ума – лежала на изгибе моего бедра. Он бросил на меня пронзительный, требовательный взгляд.
– Поцелуй меня, – охрипшим голосом произнес Кросс. – Подари мне такую малость.
Я облизала пересохшие губы. И тогда он с глухим стоном жадно впился в мой рот. Его губы оказались неожиданно мягкими и нежными. Не выдержав, я вздохнула – его язык проскользнул внутрь и стал исследовать меня медленными волнообразными движениями. Его поцелуй был ласковым, умелым, но агрессивным, причем ровно настолько, чтобы свести меня с ума.
Словно со стороны, я увидела, что моя сумочка падает на пол, а пальцы гладят его по голове. Я схватила его за волосы, еще сильнее прижавшись к нему губами. С утробным рыком он принялся облизывать мой язык. Я чувствовала, как гулко стучит его сердце: живое доказательство того, что рядом со мной человек из плоти и крови, а не прекрасный, но недосягаемый образ, порожденный больным воображением.
Кросс отодвинулся от двери и, обхватив меня одной рукой за затылок, а другой за ягодицы, оторвал от пола.
– Все. Я хочу тебя, Ева. Будь что будет, но мне уже не остановиться.
Зажатая в железных объятиях, я чувствовала каждый дюйм этого горячего великолепного тела. Я поцеловала его в ответ, причем так, словно хотела съесть живьем. Все мои нервные окончания обострились, кожа покрылась капельками пота, нежные груди отяжелели, а клитор пульсировал в такт биению сердца.
Я едва осознала, что уже не стою, а лежу. Кросс склонился надо мной, упершись коленом в край дивана. Он запустил правую руку мне под подол, и рука эта неуклонно скользила вверх по моему бедру.
Когда он добрался до подвязок, поддерживавших шелковые чулки, его дыхание сделалось тяжелым. Он скользнул глазами по моему телу, а потом задрал мою юбку, обнажив меня ниже талии.
– О господи, Ева!
Я услышала исходивший из его груди какой-то примитивный – низкий, вибрирующий, рокочущий – звук, и моя кожа покрылась мурашками.
– Твоему боссу чертовски повезло, что он гей.
Словно в тумане я видела, как на меня наваливается тело Кросса. Ноги мои раздвинулись, чтобы обхватить его бедра, а мышцы напряглись. Мне уже не терпелось ускорить контакт, которого я на самом деле страстно желала с того самого момента, как впервые увидела Кросса. Он опустил голову и снова властно впился мне в губы.
Но, внезапно отпрянув, вскочил на ноги.
А я так и осталась лежать – задыхающаяся, потная, сгорающая от желания и на все готовая. А потому не поняла, с чего это он так резко вскочил.
Позади него кто-то стоял.
Глава 4
– Меня это действительно абсолютно не интересует.
– Посмотрим. Дай мне всего пять минут.
Кросс взял меня под локоть и мягко, но настойчиво вывел из лифта.
Я сдалась и пошла за ним. С одной стороны, мне нравилось возникавшее в его присутствии электрическое поле, а с другой – было интересно, что еще он может сказать. В любом случае, это стоило пяти минут.
Он стремительным шагом вошел в приемную. Сидевшая за столом милая рыжеволосая секретарша тут же вскочила: она явно собиралась что-то ему сообщить. Но Кросс нетерпеливо покачал головой, и она, таращась на меня во все глаза, удивленно смотрела, как мы торопливо проходим мимо.
Слава богу, идти по коридору до кабинета Кросса оказалось недалеко. При виде вошедшего босса его личный секретарь поднялся, но, заметив, что тот не один, деликатно промолчал.
– Скотт, если кто-нибудь будет меня спрашивать, скажи, чтобы перезвонили попозже, – бросил Кросс, одновременно подталкивая меня сквозь распахнутые двойные стеклянные двери в кабинет.
Несмотря на дикое раздражение, я не могла не оценить по достоинству просторный командный пункт Гидеона Кросса. Из расположенных с двух сторон огромных, от пола до потолка, окон открывался прекрасный вид на город, от офиса кабинет отделяла стеклянная перегородка. Темная стенка напротив массивного письменного стола была покрыта плоскими экранами, на которых транслировались новости со всего мира. Кабинет был разделен на три отдельные зоны, каждая из которых казалась больше, чем весь кабинет Марка; там имелся и бар с усыпанными сверкающими камнями хрустальными графинами, разноцветное содержимое которых оживляло интерьер, выполненный в черных, серых и белых тонах.
Кросс нажал на кнопку в столе, и двери закрылись, нажал на другую – и стеклянная перегородка словно покрылась инеем, утратив прозрачность и надежно укрыв нас от взглядов персонала. В окнах из сапфирового стекла отражались экранные сюжеты, так что насчет приватности беспокоиться не приходилось. Сняв пиджак, он повесил его на хромированную вешалку.
– Ева, чего-нибудь выпьешь? – повернулся он ко мне, поскольку я так и осталась стоять на пороге.
– Нет, спасибо.
Черт возьми, в жилете, без пиджака, он выглядел даже круче. Так было еще лучше видно, как классно он сложен. Какие у него широкие плечи, накачанные мускулы, упругие, вырисовывающиеся при каждом движении ягодицы.
– Присядь, – указал мне Кросс на черный кожаный диван.
– Мне пора на рабочее место.
– А у меня в два важная встреча. Чем быстрее мы разберемся с нашим вопросом, тем скорее сможем вернуться к делам. Давай садись.
– О каком таком «нашем вопросе» вы говорите?
С тяжелым вздохом он подхватил меня на руки и, как невесту, отнес к дивану, потом осторожно усадил и пристроился рядом.
– О твоем отказе, вот о каком. Самое время обсудить, что надо сделать, чтобы ты согласилась лечь под меня.
– Чудненько! – На всякий случай я отодвинулась подальше и подоткнула под себя подол своей изумрудно-зеленой юбки, сильно пожалев, что не надела брюки. – Я нахожу ваше предложение непристойным и крайне оскорбительным.
А еще в высшей степени интересным, хотя именно этого я признавать не собиралась.
Кросс уставился на меня прищуренными глазами.
– Может, я выразился чуть грубовато, но зато честно. Тем более что ты не производишь впечатления женщины, падкой на лесть и не любящей откровенность.
– Единственное, чего я хочу, так это то, чтобы во мне видели человека, а не надувную куклу из секс-шопа.
– Хм, неплохо сказано, – поднял брови Кросс.
– Так мы закончили?
Я встала, но он схватил меня за руку и притянул обратно.
– Едва ли. Мы пока всего лишь обозначили некие темы для обсуждения. Начнем с того, что мы с тобой оба привлекательны, испытываем сильное сексуальное влечение, но никто из нас не имеет склонности к ухаживаниям. Так чего же ты хочешь? Чего именно? Обольщения? Ева, тебе что, хочется, чтобы тебя обольщали?
Разговор этот одновременно и захватывал, и смущал меня. Ну и конечно, искушал. Ведь я оказалась лицом к лицу с великолепным самцом, демонстрирующим неприкрытое желание к совокуплению. Однако мое смятение взяло верх.
– У меня нет склонности к сексу, который планируется, как деловая операция.
– Заранее оговоренные условия уменьшают вероятность последующего разочарования из-за несбывшихся чрезмерных ожиданий.
– Вы, наверное, шутите! – нахмурилась я. – Да вы хоть слышите, что вы несете? Зачем, вообще, называть это перепихом? А почему не запланированным семяизвержением в оговоренное отверстие?
В ответ он запрокинул голову и расхохотался. Этот глубокий гортанный звук подействовал на меня, словно теплая волна. Я еще сильнее, почти до боли, почувствовала его близость. И такая, совсем земная, смешливость сделала моего бога секса более человечным. Он будто стал существом из плоти и крови. Реальным.
Я поднялась и на всякий случай отодвинулась подальше.
– Конечно, при случайном сексе вино и розы абсолютно без надобности. Но, господи боже мой, в любом случае это действо должно быть очень личным. Дружеским. И уж во всяком случае оно требует взаимного уважения.
Кросс встал, глаза его потемнели.
– В моих личных делах нет места двусмысленности. А ты пытаешься лишить мой подход определенности. Похоже, у тебя есть на то основания.
– Я пытаюсь сделать только одно: вернуться на свое рабочее место. – Подергав ручку, я тихонько выругалась, когда она не подалась. – Кросс, выпустите меня.
И тут я почувствовала, как он подошел ко мне сзади и оперся о стекло по обе стороны от моих плеч, словно заключив меня в клетку. Я поняла, что инстинкт самосохранения мне изменил.
Его несокрушимая воля ощущалась мною почти на физическом уровне, как сильное магнитное поле, а когда он придвинулся еще ближе, это поле притянуло меня и я словно оказалась в каком-то коконе. Все находившееся снаружи перестало существовать, а мое изолированное от внешнего мира тело жадно потянулось к нему. Несмотря на дикое раздражение, я чувствовало к нему такое влечение, что кружилась голова. Ну как, спрашивается, могло меня так тянуть к мужчине, слова которого вызвали гнев и досаду?
– Повернись, Ева.
От него шла волна столь явного возбуждения, что глаза мои непроизвольно закрылись. Господи, как чудно от него пахло! Его мощное тело дышало жаром, а его сексуальный голод будил во мне встречное желание. Раздражение после разговора со Стэнтоном и обмена «любезностями» с самим Кроссом еще больше усиливало вожделение.
Я хотела его. Жутко хотела. Однако близость с ним, если говорить откровенно, не сулила мне ничего хорошего. Я могла сама распоряжаться собственной жизнью и не нуждалась ни в чьей помощи.
Мой пылающий лоб прикоснулся к охлажденному кондиционером стеклу.
– Хватит, Кросс.
– Уже все. Расслабься. Не стоит так волноваться.
Его губы скользнули по моему уху, он положил мне руку на живот и прижал к себе. Он был возбужден не меньше меня, и я ощутила ягодицами его твердый, напрягшийся член.
– Повернись и скажи «до свидания».
Я послушно повернулась и привалилась к двери, чтобы охладить разгоряченную спину. Он склонялся надо мной, так что его густые волосы упали на лицо, и, опершись плечом на дверь, придвинулся еще ближе. Мне стало трудно дышать. Сильная рука, ранее обнимавшая меня за талию, теперь – сводя меня с ума – лежала на изгибе моего бедра. Он бросил на меня пронзительный, требовательный взгляд.
– Поцелуй меня, – охрипшим голосом произнес Кросс. – Подари мне такую малость.
Я облизала пересохшие губы. И тогда он с глухим стоном жадно впился в мой рот. Его губы оказались неожиданно мягкими и нежными. Не выдержав, я вздохнула – его язык проскользнул внутрь и стал исследовать меня медленными волнообразными движениями. Его поцелуй был ласковым, умелым, но агрессивным, причем ровно настолько, чтобы свести меня с ума.
Словно со стороны, я увидела, что моя сумочка падает на пол, а пальцы гладят его по голове. Я схватила его за волосы, еще сильнее прижавшись к нему губами. С утробным рыком он принялся облизывать мой язык. Я чувствовала, как гулко стучит его сердце: живое доказательство того, что рядом со мной человек из плоти и крови, а не прекрасный, но недосягаемый образ, порожденный больным воображением.
Кросс отодвинулся от двери и, обхватив меня одной рукой за затылок, а другой за ягодицы, оторвал от пола.
– Все. Я хочу тебя, Ева. Будь что будет, но мне уже не остановиться.
Зажатая в железных объятиях, я чувствовала каждый дюйм этого горячего великолепного тела. Я поцеловала его в ответ, причем так, словно хотела съесть живьем. Все мои нервные окончания обострились, кожа покрылась капельками пота, нежные груди отяжелели, а клитор пульсировал в такт биению сердца.
Я едва осознала, что уже не стою, а лежу. Кросс склонился надо мной, упершись коленом в край дивана. Он запустил правую руку мне под подол, и рука эта неуклонно скользила вверх по моему бедру.
Когда он добрался до подвязок, поддерживавших шелковые чулки, его дыхание сделалось тяжелым. Он скользнул глазами по моему телу, а потом задрал мою юбку, обнажив меня ниже талии.
– О господи, Ева!
Я услышала исходивший из его груди какой-то примитивный – низкий, вибрирующий, рокочущий – звук, и моя кожа покрылась мурашками.
– Твоему боссу чертовски повезло, что он гей.
Словно в тумане я видела, как на меня наваливается тело Кросса. Ноги мои раздвинулись, чтобы обхватить его бедра, а мышцы напряглись. Мне уже не терпелось ускорить контакт, которого я на самом деле страстно желала с того самого момента, как впервые увидела Кросса. Он опустил голову и снова властно впился мне в губы.
Но, внезапно отпрянув, вскочил на ноги.
А я так и осталась лежать – задыхающаяся, потная, сгорающая от желания и на все готовая. А потому не поняла, с чего это он так резко вскочил.
Позади него кто-то стоял.
Глава 4
Ошеломленная столь нежданным вторжением в наше личное пространство, я поспешно приняла сидячее положение, судорожно одернув задранную юбку.
– …назначено на два часа, находится в приемной.
До меня не сразу дошло, что в кабинете мы с Кроссом по-прежнему вдвоем, а голос, который я слышала, доносится из динамика. Кросс, тяжело дыша, стоял у другого конца дивана. Лицо его было красным, брови нахмурены, галстук свободно болтался на шее, а в области ширинки виднелся весьма впечатляющий бугорок – результат неконтролируемой эрекции.
Я с ужасом представила себе, как, должно быть, выгляжу со стороны. И вспомнила, что мне уже давным-давно следовало быть на рабочем месте.
– Господи!
Он запустил обе пятерни себе в волосы.
– И это посреди сраного рабочего дня! Прямо в моем чертовом сраном кабинете!
Я встала, стараясь вернуть себе более или менее приличный вид.
– Эй!
Он подошел ко мне, снова потянувшись к моей юбке.
Жутко разозлившись на него из-за того, что, вместо того чтобы вернуться в офис, я чуть было не занялась черт-те чем, я сердито хлопнула его по рукам.
– Прекрати. Отпусти.
– Помолчи, Ева, – цыкнул он на меня и, потянув за край черной шелковой блузки, вернул ее на место, так что пуговицы снова образовали ровную линию на груди. После этого он спокойными, уверенными движениями распрямил и разгладил на мне юбку. – Прическу поправь.
Кросс надел пиджак и подтянул узел галстука. Мы вместе подошли к двери, а когда я опустилась на корточки, чтобы поднять сумочку, он присел рядом и, взяв меня за подбородок, заглянул мне в глаза.
– Ау, – ласково позвал он. – С тобой все в порядке?
У меня сжало горло. Я была взбудоражена, ошеломлена и совершенно сбита с толку. Со мной отродясь такого не случалось. А больше всего бесило то, что я потеряла голову из-за мужчины с поистине клиническим подходом к вопросу о сексуальной близости. Одна только мысль об этом вызывала депрессию.
Я дернула головой, чтобы высвободить подбородок.
– А тебе как кажется: со мной все в порядке?
– Мне кажется, что ты прекрасна. И ужасно хочется тебя поиметь. Причем хочется так, что сил нет терпеть. Однако это чревато опасными последствиями. Я могу снова попытаться вернуться в исходное положение, поэтому мне, наверное, стоит тебя отпустить, раз уж ты сама об этом просишь.
– Что-что, а красиво говорить ты умеешь, – буркнула я, неожиданно поняв, что ничуть не задета.
Ведь, по правде сказать, столь неистовое желание овладеть мною служило в моих глазах серьезным оправданием всему прочему.
Подхватив сумочку, я поднялась на нетвердых ногах. Сейчас первым делом необходимо как можно скорее отсюда убраться. А потом, после работы, можно немного посидеть в одиночестве с бокалом вина.
Кросс встал вместе со мной.
– Я заканчиваю в пять. И зайду за тобой.
– Нет. Это ничего не изменит.
– Черта с два не изменит.
– Кросс, не будь таким самонадеянным. Да, я на секунду потеряла самоконтроль, но по-прежнему не хочу того, чего хочешь ты.
Его пальцы сжали дверную ручку.
– Еще как хочешь. Ты просто не желаешь принять мою манеру тебе это предлагать. Ну что ж, будем повторять встречи и попытки.
Ну да, конечно. Он все решил за меня.
Прикрыв ладонью его пальцы, я надавила на дверную ручку, а потом, поднырнув под его руку, выскочила за дверь. Секретарь Кросса, поспешно встав из-за стола, обалдело вытаращился на меня, как, впрочем, и сидевшие в приемной посетители: женщина и двое мужчин.
– Скотт проведет вас в мой кабинет. Я сейчас вернусь, – раздался за моей спиной голос Кросса.
Уже возле приемной он перехватил меня – его рука прошлась по моим ягодицам и легла на бедро. Не желая устраивать сцен, я отстранилась только тогда, когда мы дошли до лифтов.
Он спокойно нажал на кнопку вызова.
– Так не забудь, Ева, в пять часов.
– Я занята, – буркнула я.
– Тогда завтра.
– Занята до конца выходных.
– С кем? – натянуто спросил он, встав передо мной.
– Это не твое…
– Не надо, – закрыл он мне ладонью рот. – Потом скажешь. И прежде чем произнести «никогда», посмотри на меня и честно признайся: похож я на человека, которому говорят «нет»?
Лицо его было суровым, а взгляд прищуренных глаз – непреклонным. Я поежилась. Уверенности в том, что в волевом противоборстве с Гидеоном Кроссом победа будет за мной, у меня, естественно, не было.
Проглотив комок в горле, я дождалась, когда он опустит руку.
– Думаю, нам обоим не помешает слегка остыть. Взять хотя бы пару дней на размышления.
– В понедельник после работы, – заявил он.
Тут двери лифта открылись. Я вошла внутрь, повернулась к нему и строго сказала:
– В понедельник за ланчем.
На ланч отводится один час, и это служило своего рода гарантией.
– У нас непременно все получится, Ева, – было последним, что я услышала, прежде чем двери закрылись.
Однако его слова прозвучали не как обещание, а скорее как угроза.
– Спасибо.
Но все равно чувствовала я себя ужасно. Казалось, мое так хорошо начинавшееся пятничное утро было в другой жизни.
До пяти мы плотно работали, обсуждая заказ для ресторанов быстрого питания и сопоставляя возможные подходы к рекламе сети бакалейных магазинов.
– Тут бы неплохо ввернуть что-нибудь про прекрасных любовников, – пошутил Марк, который и понятия не имел о том, насколько подходила его шутка к моей личной жизни.
Я только-только выключила компьютер и как раз вытаскивала из ящика сумочку, когда у меня на столе зазвонил телефон. Бросив взгляд на циферблат и убедившись, что сейчас ровно пять, я решила не отвечать, потому что формально рабочий день закончился. Но потом, вспомнив о своем затянувшемся ланче, я решила себе в наказание снять трубку:
– Офис Марка Гэррити…
– Ева, солнышко, Ричард сказал, что ты забыла мобильник в его кабинете.
Услышав голос матери, я тяжело вздохнула и обмякла на стуле. Перед моим мысленным взором тут же возник скрученный носовой платок – непременный атрибут ее истерики. Эта деталь всегда бесила меня, но и вызывала дикую жалость.
– Привет, мама. Как ты?
– О, спасибо. Все прекрасно.
Голос моей мамы казался чем-то средним между голосами Мэрилин Монро и Скарлетт Йохансон, то есть был слегка хрипловатым и одновременно девически нежным.
– Клэнси уже завез его к тебе на работу и оставил у охранника внизу. Ведь сейчас без сотового как без рук. Никогда не знаешь заранее, когда понадобится позвонить…
Конечно, можно сохранить телефон и просто переадресовывать поступающие на него звонки на мой новый номер, который мама не знала, но сейчас меня заботило другое.
– А что говорит доктор Петерсен о твоей мании выслеживать меня по сотовому телефону?
– Доктор Петерсен знает, как я о тебе беспокоюсь, – помолчав, ответила она.
– Мама, – сказала я, ущипнув себя за переносицу, – по-моему, самое время опять устроить нам общую встречу.
– О… ну да, конечно. Доктор тоже говорил, что хотел бы снова с тобой увидеться.
«Возможно, поскольку подозревает, что ты не больно-то откровенна».
– Знаешь, мне очень нравится моя новая работа, – сменила я тему.
– Это замечательно, Ева! А твой босс хорошо к тебе относится?
– О да, он чудесный. О лучшем и мечтать не приходится.
– А он симпатичный?
– Даже очень. Но уже занят, – улыбнулась я.
– Черт побери, с хорошими мужчинами всегда так!
Она рассмеялась, а я расплылась в довольной улыбке.
Меня радовало, когда она была счастлива, и мне очень хотелось, чтобы это случалось как можно чаще.
– Жду не дождусь нашей завтрашней встречи на благотворительном обеде.
Моника Трэмелл-Баркер-Митчелл-Стэнтон являлась неотъемлемым элементом жизни высшего общества: блистательная красавица, которая явно не могла пожаловаться на недостаток внимания.
– Давай выберем денек, – восторженно пропела мама, – и проведем вместе, ты, я и Кэри. Сходим в спа-салон, почистим перышки, отмоемся до блеска. Думаю, после такой напряженной работы тебе не помешает массаж.
– Да, было бы здорово. Кэри наверняка тоже будет в восторге.
– Очень хорошо! Я пришлю за вами машину часам к одиннадцати.
– Мы будем готовы.
Повесив трубку, я откинулась на стуле и вздохнула: оргазм в горячей ванне – что может быть лучше. И если Гидеон Кросс каким-то чудом узнает, что я мастурбировала, думая о нем, мне плевать. Сексуальная фрустрация ослабляла мои позиции, и я знала, что он непременно воспользуется моей слабостью. Вне всякого сомнения, у него еще до конца дня найдется готовое решение.
Я уже сунула ноги в уличные туфли, когда телефон зазвонил снова. Мою маму трудно сбить с намеченного курса. Пять минут, прошедшие с момента окончания нашей беседы, были промежутком времени, как раз достаточным для того, чтобы она сообразила, что основная волновавшая ее тема, а именно вопрос о сотовом, осталась за рамками разговора. И опять я сначала решила не снимать трубку, однако мне чертовски не хотелось, чтобы оставались какие-то недоговоренности. Словом, неохота было тащить накопившиеся за день проблемы с собой домой.
Я ответила, как обычно, хотя бодрости в голосе за день поубавилось.
– Знаешь, я все время думаю о тебе.
Когда я услышала бархатный, хрипловатый голос Кросса, то почувствовала глубокое облегчение. Я только сейчас поняла, что втайне страстно надеялась услышать его вновь. Сегодня. Господи! На меня накатило такое сильное желание, что уже не приходилось сомневаться в том, что он стал для меня наркотиком, источником неких сверхинтенсивных сигналов.
– Я тебя до сих пор чувствую, Ева. Ощущаю твой вкус. После того как ты ушла, я с трудом выдержал все, что на меня навалилось: две встречи и телеконференцию. Так что у тебя есть преимущество: выкладывай свои требования.
– Ах! – воскликнула я. – Надо подумать… – Я неожиданно вспомнила прикол Кэри насчет синих яиц. – Хм… Ничего на ум не приходит. Но могу дать дружеский совет. Проведи время с женщиной, которая будет пускать от тебя слюни, чтобы ты мог почувствовать себя богом. Затрахай ее так, чтобы больно было ходить. А когда увидишь меня в понедельник, глядишь, уже перегоришь и твоя жизнь – с учетом обсессивно-компульсивного расстройства личности – снова войдет в привычную колею.
В трубке послышался скрип кожаной обивки, и я поняла, что он откинулся на спинку кресла.
– Ладно, Ева, проехали. Но в другой раз осторожнее подбирай выражения. Если будешь подвергать сомнению мои умственные способности, я тебя отшлепаю.
– Только не меня. Мне такие вещи не нравятся.
Нравятся не нравятся, но предостережение, сделанное подобным тоном, подействовало на меня возбуждающе. Да уж, воистину Опасный Брюнет.
– Ладно, мы это обсудим. А пока скажи лучше, что тебе нравится.
– Надо отдать тебе должное: твой голос идеально подходит для секса по телефону, но мне пора идти. У меня свидание с моим вибратором, – резко поднявшись, заявила я.
Конечно, для полноты эффекта мне стоило повесить трубку, но я не могла удержаться от соблазна насладиться его реакцией. К тому же мне нравилось с ним разговаривать.
– Ох, Ева. – В устах Кросса мое имя прозвучало как-то по-декадентски. – Ты что, хочешь, чтобы я на коленях тебя умолял? А может, удастся подбить тебя на секс втроем, с участием Э. Л.?
Я проигнорировала оба вопроса. Повесив на плечо пакет и сумочку, я мысленно порадовалась, что он не видит, как дрожат мои руки. А проблему электронных любовников я с ним вообще обсуждать не собиралась. Мастурбация – не та тема, которую можно обсуждать с мужчиной, тем более с мужчиной посторонним, но проявляющим ко мне интерес.
– С Э. Л. у меня налажено полное взаимопонимание: мы точно знаем, что одного из нас используют. Причем не меня. Счастливо, Гидеон.
Повесив трубку, я решила спуститься с двадцатого этажа по лестнице. Во-первых, это позволяло избежать поездки на лифте, а во-вторых, вполне могло заменить поход в спортзал.
Я испуганно охнула, ругая себя за бесцеремонность. Нет, вообще-то, я не застукала Кэри и его гостя за неприличным занятием, но они сидели достаточно близко друг к другу, что говорило о некоторой интимности.
И я сразу подумала о Гидеоне Кроссе, предпочитавшем срывать покровы интимности с самого интимного акта, какой только можно себе представить.
Конечно, в моей жизни было все: и случайные связи, и близость по расчету. И кому, как не мне, знать, что секс и любовь – разные вещи, однако я вряд ли смогла бы считать секс чем-то сродни рукопожатию. И мне было даже немножко жаль Кросса с его однобоким подходом, хотя он явно был не тот человек, который мог вызывать жалость или сочувствие.
– Привет, детка, – поднявшись с дивана, улыбнулся Кэри. – Хорошо, что ты успела застать Трея.
– У меня через час занятия, – повернулся ко мне Трей. – Но очень рад, что мне удалось с тобой познакомиться.
– Я тоже.
Бросив пакет на пол и положив сумочку на барную стойку, я пожала протянутую мне руку, окинув парня внимательным взглядом. Примерно моего возраста, среднего роста, с хорошо развитой мускулатурой, с буйной белокурой шевелюрой, спокойными карими глазами и явно перебитым носом.
– Не возражаете, если я налью себе бокал вина? Денек выдался еще тот.
– Я тоже не откажусь, – отозвался Трей.
– И я с вами, – переместившись к бару, сказал Кэри.
На нем были черные джинсы свободного покроя и черный мешковатый свитер, что придавало ему небрежный и в то же время элегантный вид. Черный цвет выгодно подчеркивал его темно-каштановые волосы и зеленые глаза.
Я полезла в винный холодильный шкаф и вытащила первую попавшуюся бутылку.
Пока я откупоривала и разливала вино, Трей, засунув руки в карманы джинсов и слегка покачиваясь на каблуках, тихонько переговаривался с Кэри.
Зазвонил телефон, и я сняла со стены трубку.
– Алло.
– Привет, Ева. Это Паркер Смит.
– Привет, Паркер. – Я прислонилась к барной стойке. – Как дела?
– Надеюсь, я тебе не помешал. Номер телефона мне дал твой отчим.
Я с трудом удержалась, чтобы не выругаться. Этот Стэнтон меня уже просто достал.
– Нет, ничуть. А в чем дело?
– Честно? У нас вовсю идет модернизация. Твой отчим прямо как добрая фея из сказки. Предложил обеспечить спортзал системами безопасности, да и вообще провести некоторые важные усовершенствования. Поэтому я и звоню. До конца недели зал будет закрыт на реконструкцию. Занятия возобновятся в следующий понедельник.
Я зажмурилась, постаравшись подавить нахлынувшее раздражение. Ведь Паркер не виноват, что мама со Стэнтоном повернуты на контроле за мной. Они наверняка даже не видят иронии в том, что стараются обеспечить мою безопасность именно там, где как раз и учат самообороне, то есть обеспечению безопасности.
– Звучит неплохо. Жду не дождусь. Мне понравилось у тебя тренироваться.
– Мне тоже приятно с тобой работать. И я сделаю все, чтобы твои родители не думали, что зря потратили деньги.
– …назначено на два часа, находится в приемной.
До меня не сразу дошло, что в кабинете мы с Кроссом по-прежнему вдвоем, а голос, который я слышала, доносится из динамика. Кросс, тяжело дыша, стоял у другого конца дивана. Лицо его было красным, брови нахмурены, галстук свободно болтался на шее, а в области ширинки виднелся весьма впечатляющий бугорок – результат неконтролируемой эрекции.
Я с ужасом представила себе, как, должно быть, выгляжу со стороны. И вспомнила, что мне уже давным-давно следовало быть на рабочем месте.
– Господи!
Он запустил обе пятерни себе в волосы.
– И это посреди сраного рабочего дня! Прямо в моем чертовом сраном кабинете!
Я встала, стараясь вернуть себе более или менее приличный вид.
– Эй!
Он подошел ко мне, снова потянувшись к моей юбке.
Жутко разозлившись на него из-за того, что, вместо того чтобы вернуться в офис, я чуть было не занялась черт-те чем, я сердито хлопнула его по рукам.
– Прекрати. Отпусти.
– Помолчи, Ева, – цыкнул он на меня и, потянув за край черной шелковой блузки, вернул ее на место, так что пуговицы снова образовали ровную линию на груди. После этого он спокойными, уверенными движениями распрямил и разгладил на мне юбку. – Прическу поправь.
Кросс надел пиджак и подтянул узел галстука. Мы вместе подошли к двери, а когда я опустилась на корточки, чтобы поднять сумочку, он присел рядом и, взяв меня за подбородок, заглянул мне в глаза.
– Ау, – ласково позвал он. – С тобой все в порядке?
У меня сжало горло. Я была взбудоражена, ошеломлена и совершенно сбита с толку. Со мной отродясь такого не случалось. А больше всего бесило то, что я потеряла голову из-за мужчины с поистине клиническим подходом к вопросу о сексуальной близости. Одна только мысль об этом вызывала депрессию.
Я дернула головой, чтобы высвободить подбородок.
– А тебе как кажется: со мной все в порядке?
– Мне кажется, что ты прекрасна. И ужасно хочется тебя поиметь. Причем хочется так, что сил нет терпеть. Однако это чревато опасными последствиями. Я могу снова попытаться вернуться в исходное положение, поэтому мне, наверное, стоит тебя отпустить, раз уж ты сама об этом просишь.
– Что-что, а красиво говорить ты умеешь, – буркнула я, неожиданно поняв, что ничуть не задета.
Ведь, по правде сказать, столь неистовое желание овладеть мною служило в моих глазах серьезным оправданием всему прочему.
Подхватив сумочку, я поднялась на нетвердых ногах. Сейчас первым делом необходимо как можно скорее отсюда убраться. А потом, после работы, можно немного посидеть в одиночестве с бокалом вина.
Кросс встал вместе со мной.
– Я заканчиваю в пять. И зайду за тобой.
– Нет. Это ничего не изменит.
– Черта с два не изменит.
– Кросс, не будь таким самонадеянным. Да, я на секунду потеряла самоконтроль, но по-прежнему не хочу того, чего хочешь ты.
Его пальцы сжали дверную ручку.
– Еще как хочешь. Ты просто не желаешь принять мою манеру тебе это предлагать. Ну что ж, будем повторять встречи и попытки.
Ну да, конечно. Он все решил за меня.
Прикрыв ладонью его пальцы, я надавила на дверную ручку, а потом, поднырнув под его руку, выскочила за дверь. Секретарь Кросса, поспешно встав из-за стола, обалдело вытаращился на меня, как, впрочем, и сидевшие в приемной посетители: женщина и двое мужчин.
– Скотт проведет вас в мой кабинет. Я сейчас вернусь, – раздался за моей спиной голос Кросса.
Уже возле приемной он перехватил меня – его рука прошлась по моим ягодицам и легла на бедро. Не желая устраивать сцен, я отстранилась только тогда, когда мы дошли до лифтов.
Он спокойно нажал на кнопку вызова.
– Так не забудь, Ева, в пять часов.
– Я занята, – буркнула я.
– Тогда завтра.
– Занята до конца выходных.
– С кем? – натянуто спросил он, встав передо мной.
– Это не твое…
– Не надо, – закрыл он мне ладонью рот. – Потом скажешь. И прежде чем произнести «никогда», посмотри на меня и честно признайся: похож я на человека, которому говорят «нет»?
Лицо его было суровым, а взгляд прищуренных глаз – непреклонным. Я поежилась. Уверенности в том, что в волевом противоборстве с Гидеоном Кроссом победа будет за мной, у меня, естественно, не было.
Проглотив комок в горле, я дождалась, когда он опустит руку.
– Думаю, нам обоим не помешает слегка остыть. Взять хотя бы пару дней на размышления.
– В понедельник после работы, – заявил он.
Тут двери лифта открылись. Я вошла внутрь, повернулась к нему и строго сказала:
– В понедельник за ланчем.
На ланч отводится один час, и это служило своего рода гарантией.
– У нас непременно все получится, Ева, – было последним, что я услышала, прежде чем двери закрылись.
Однако его слова прозвучали не как обещание, а скорее как угроза.
* * *
– Не переживай, Ева, – сказал Марк, когда я, с опозданием чуть ли не на четверть часа, нарисовалась возле своего рабочего стола. – Ты ничего не пропустила. Я сам задержался за ланчем с мистером Лимэном и только-только вернулся.– Спасибо.
Но все равно чувствовала я себя ужасно. Казалось, мое так хорошо начинавшееся пятничное утро было в другой жизни.
До пяти мы плотно работали, обсуждая заказ для ресторанов быстрого питания и сопоставляя возможные подходы к рекламе сети бакалейных магазинов.
– Тут бы неплохо ввернуть что-нибудь про прекрасных любовников, – пошутил Марк, который и понятия не имел о том, насколько подходила его шутка к моей личной жизни.
Я только-только выключила компьютер и как раз вытаскивала из ящика сумочку, когда у меня на столе зазвонил телефон. Бросив взгляд на циферблат и убедившись, что сейчас ровно пять, я решила не отвечать, потому что формально рабочий день закончился. Но потом, вспомнив о своем затянувшемся ланче, я решила себе в наказание снять трубку:
– Офис Марка Гэррити…
– Ева, солнышко, Ричард сказал, что ты забыла мобильник в его кабинете.
Услышав голос матери, я тяжело вздохнула и обмякла на стуле. Перед моим мысленным взором тут же возник скрученный носовой платок – непременный атрибут ее истерики. Эта деталь всегда бесила меня, но и вызывала дикую жалость.
– Привет, мама. Как ты?
– О, спасибо. Все прекрасно.
Голос моей мамы казался чем-то средним между голосами Мэрилин Монро и Скарлетт Йохансон, то есть был слегка хрипловатым и одновременно девически нежным.
– Клэнси уже завез его к тебе на работу и оставил у охранника внизу. Ведь сейчас без сотового как без рук. Никогда не знаешь заранее, когда понадобится позвонить…
Конечно, можно сохранить телефон и просто переадресовывать поступающие на него звонки на мой новый номер, который мама не знала, но сейчас меня заботило другое.
– А что говорит доктор Петерсен о твоей мании выслеживать меня по сотовому телефону?
– Доктор Петерсен знает, как я о тебе беспокоюсь, – помолчав, ответила она.
– Мама, – сказала я, ущипнув себя за переносицу, – по-моему, самое время опять устроить нам общую встречу.
– О… ну да, конечно. Доктор тоже говорил, что хотел бы снова с тобой увидеться.
«Возможно, поскольку подозревает, что ты не больно-то откровенна».
– Знаешь, мне очень нравится моя новая работа, – сменила я тему.
– Это замечательно, Ева! А твой босс хорошо к тебе относится?
– О да, он чудесный. О лучшем и мечтать не приходится.
– А он симпатичный?
– Даже очень. Но уже занят, – улыбнулась я.
– Черт побери, с хорошими мужчинами всегда так!
Она рассмеялась, а я расплылась в довольной улыбке.
Меня радовало, когда она была счастлива, и мне очень хотелось, чтобы это случалось как можно чаще.
– Жду не дождусь нашей завтрашней встречи на благотворительном обеде.
Моника Трэмелл-Баркер-Митчелл-Стэнтон являлась неотъемлемым элементом жизни высшего общества: блистательная красавица, которая явно не могла пожаловаться на недостаток внимания.
– Давай выберем денек, – восторженно пропела мама, – и проведем вместе, ты, я и Кэри. Сходим в спа-салон, почистим перышки, отмоемся до блеска. Думаю, после такой напряженной работы тебе не помешает массаж.
– Да, было бы здорово. Кэри наверняка тоже будет в восторге.
– Очень хорошо! Я пришлю за вами машину часам к одиннадцати.
– Мы будем готовы.
Повесив трубку, я откинулась на стуле и вздохнула: оргазм в горячей ванне – что может быть лучше. И если Гидеон Кросс каким-то чудом узнает, что я мастурбировала, думая о нем, мне плевать. Сексуальная фрустрация ослабляла мои позиции, и я знала, что он непременно воспользуется моей слабостью. Вне всякого сомнения, у него еще до конца дня найдется готовое решение.
Я уже сунула ноги в уличные туфли, когда телефон зазвонил снова. Мою маму трудно сбить с намеченного курса. Пять минут, прошедшие с момента окончания нашей беседы, были промежутком времени, как раз достаточным для того, чтобы она сообразила, что основная волновавшая ее тема, а именно вопрос о сотовом, осталась за рамками разговора. И опять я сначала решила не снимать трубку, однако мне чертовски не хотелось, чтобы оставались какие-то недоговоренности. Словом, неохота было тащить накопившиеся за день проблемы с собой домой.
Я ответила, как обычно, хотя бодрости в голосе за день поубавилось.
– Знаешь, я все время думаю о тебе.
Когда я услышала бархатный, хрипловатый голос Кросса, то почувствовала глубокое облегчение. Я только сейчас поняла, что втайне страстно надеялась услышать его вновь. Сегодня. Господи! На меня накатило такое сильное желание, что уже не приходилось сомневаться в том, что он стал для меня наркотиком, источником неких сверхинтенсивных сигналов.
– Я тебя до сих пор чувствую, Ева. Ощущаю твой вкус. После того как ты ушла, я с трудом выдержал все, что на меня навалилось: две встречи и телеконференцию. Так что у тебя есть преимущество: выкладывай свои требования.
– Ах! – воскликнула я. – Надо подумать… – Я неожиданно вспомнила прикол Кэри насчет синих яиц. – Хм… Ничего на ум не приходит. Но могу дать дружеский совет. Проведи время с женщиной, которая будет пускать от тебя слюни, чтобы ты мог почувствовать себя богом. Затрахай ее так, чтобы больно было ходить. А когда увидишь меня в понедельник, глядишь, уже перегоришь и твоя жизнь – с учетом обсессивно-компульсивного расстройства личности – снова войдет в привычную колею.
В трубке послышался скрип кожаной обивки, и я поняла, что он откинулся на спинку кресла.
– Ладно, Ева, проехали. Но в другой раз осторожнее подбирай выражения. Если будешь подвергать сомнению мои умственные способности, я тебя отшлепаю.
– Только не меня. Мне такие вещи не нравятся.
Нравятся не нравятся, но предостережение, сделанное подобным тоном, подействовало на меня возбуждающе. Да уж, воистину Опасный Брюнет.
– Ладно, мы это обсудим. А пока скажи лучше, что тебе нравится.
– Надо отдать тебе должное: твой голос идеально подходит для секса по телефону, но мне пора идти. У меня свидание с моим вибратором, – резко поднявшись, заявила я.
Конечно, для полноты эффекта мне стоило повесить трубку, но я не могла удержаться от соблазна насладиться его реакцией. К тому же мне нравилось с ним разговаривать.
– Ох, Ева. – В устах Кросса мое имя прозвучало как-то по-декадентски. – Ты что, хочешь, чтобы я на коленях тебя умолял? А может, удастся подбить тебя на секс втроем, с участием Э. Л.?
Я проигнорировала оба вопроса. Повесив на плечо пакет и сумочку, я мысленно порадовалась, что он не видит, как дрожат мои руки. А проблему электронных любовников я с ним вообще обсуждать не собиралась. Мастурбация – не та тема, которую можно обсуждать с мужчиной, тем более с мужчиной посторонним, но проявляющим ко мне интерес.
– С Э. Л. у меня налажено полное взаимопонимание: мы точно знаем, что одного из нас используют. Причем не меня. Счастливо, Гидеон.
Повесив трубку, я решила спуститься с двадцатого этажа по лестнице. Во-первых, это позволяло избежать поездки на лифте, а во-вторых, вполне могло заменить поход в спортзал.
* * *
Я была счастлива, что этот ужасный день наконец закончился, и вошла в квартиру, приплясывая. Мое искреннее восклицание: «Господи, как же хорошо дома!», сопровождаемое энергичными па, вспугнуло парочку на диване.Я испуганно охнула, ругая себя за бесцеремонность. Нет, вообще-то, я не застукала Кэри и его гостя за неприличным занятием, но они сидели достаточно близко друг к другу, что говорило о некоторой интимности.
И я сразу подумала о Гидеоне Кроссе, предпочитавшем срывать покровы интимности с самого интимного акта, какой только можно себе представить.
Конечно, в моей жизни было все: и случайные связи, и близость по расчету. И кому, как не мне, знать, что секс и любовь – разные вещи, однако я вряд ли смогла бы считать секс чем-то сродни рукопожатию. И мне было даже немножко жаль Кросса с его однобоким подходом, хотя он явно был не тот человек, который мог вызывать жалость или сочувствие.
– Привет, детка, – поднявшись с дивана, улыбнулся Кэри. – Хорошо, что ты успела застать Трея.
– У меня через час занятия, – повернулся ко мне Трей. – Но очень рад, что мне удалось с тобой познакомиться.
– Я тоже.
Бросив пакет на пол и положив сумочку на барную стойку, я пожала протянутую мне руку, окинув парня внимательным взглядом. Примерно моего возраста, среднего роста, с хорошо развитой мускулатурой, с буйной белокурой шевелюрой, спокойными карими глазами и явно перебитым носом.
– Не возражаете, если я налью себе бокал вина? Денек выдался еще тот.
– Я тоже не откажусь, – отозвался Трей.
– И я с вами, – переместившись к бару, сказал Кэри.
На нем были черные джинсы свободного покроя и черный мешковатый свитер, что придавало ему небрежный и в то же время элегантный вид. Черный цвет выгодно подчеркивал его темно-каштановые волосы и зеленые глаза.
Я полезла в винный холодильный шкаф и вытащила первую попавшуюся бутылку.
Пока я откупоривала и разливала вино, Трей, засунув руки в карманы джинсов и слегка покачиваясь на каблуках, тихонько переговаривался с Кэри.
Зазвонил телефон, и я сняла со стены трубку.
– Алло.
– Привет, Ева. Это Паркер Смит.
– Привет, Паркер. – Я прислонилась к барной стойке. – Как дела?
– Надеюсь, я тебе не помешал. Номер телефона мне дал твой отчим.
Я с трудом удержалась, чтобы не выругаться. Этот Стэнтон меня уже просто достал.
– Нет, ничуть. А в чем дело?
– Честно? У нас вовсю идет модернизация. Твой отчим прямо как добрая фея из сказки. Предложил обеспечить спортзал системами безопасности, да и вообще провести некоторые важные усовершенствования. Поэтому я и звоню. До конца недели зал будет закрыт на реконструкцию. Занятия возобновятся в следующий понедельник.
Я зажмурилась, постаравшись подавить нахлынувшее раздражение. Ведь Паркер не виноват, что мама со Стэнтоном повернуты на контроле за мной. Они наверняка даже не видят иронии в том, что стараются обеспечить мою безопасность именно там, где как раз и учат самообороне, то есть обеспечению безопасности.
– Звучит неплохо. Жду не дождусь. Мне понравилось у тебя тренироваться.
– Мне тоже приятно с тобой работать. И я сделаю все, чтобы твои родители не думали, что зря потратили деньги.