Страница:
Сильвия Дэй
Обнаженная для тебя
Посвящается доктору Дэвиду Алену Гудвину с безграничной любовью и благодарностью. Спасибо, Дэйв. Вы спасли мне жизнь.
Данная книга представляет собой художественное произведение. Все имена, образы, места и события являются плодом авторского воображения или были использованы без умысла. Возможное сходство с реальными людьми, как живыми, так и умершими, местами действия или событиями есть результат сугубо случайного совпадения.
Благодарности
Выражаю глубочайшую благодарность своему редактору Хилари Сайрес, которая буквально вцепилась в это произведение и заставила меня работать над ним. В основном пинками под зад. Ее постоянная требовательность, не позволявшая мне пренебрегать деталями, заставляла меня работать с большей отдачей, что в итоге сделало кни гу гораздо – гораздо! – лучше.
Виктории Колота, за ее неустанные труды по дизайну и подборке шрифтов. Она взяла мой незатейливый текст и придала ему выразительности. Спасибо, Виктория!
Тере Клейнффелтер, которая, прочтя первую половину книги, призналась мне, что очарована ею. Спасибо, Тера!
Всем девчонкам, что в какой-то момент юности побывали в Кросс-Крик. Да сбудутся все ваши мечты. Вы этого заслуживаете.
А также Алистер и Джессике из «Семи греховных лет», которые воодушевили меня на написание повести о Гидеоне и Еве. Мне так радостно, когда вдохновение посещает дважды!
Без тебя, Хилари,Марте Трахтенберг, потрясающему редактору текста. Эта книга очень важна для меня, к чему она отнеслась с полнейшим пониманием. Спасибо, Марта!
«Обнаженная для тебя» не стала бы тем, что она есть.
Огромное тебе спасибо!
Виктории Колота, за ее неустанные труды по дизайну и подборке шрифтов. Она взяла мой незатейливый текст и придала ему выразительности. Спасибо, Виктория!
Тере Клейнффелтер, которая, прочтя первую половину книги, призналась мне, что очарована ею. Спасибо, Тера!
Всем девчонкам, что в какой-то момент юности побывали в Кросс-Крик. Да сбудутся все ваши мечты. Вы этого заслуживаете.
А также Алистер и Джессике из «Семи греховных лет», которые воодушевили меня на написание повести о Гидеоне и Еве. Мне так радостно, когда вдохновение посещает дважды!
Глава 1
– А не завалиться ли нам в бар, чтобы отпраздновать такое событие?
Подобное предложение моего соседа по квартире ничуть меня не удивило. Кто-кто, а Кэри Тейлор всегда готов был праздновать что угодно и по любому поводу. И в этом был один из секретов его очарования.
– По-моему, напиваться перед выходом на новую работу не самая удачная идея.
– Да брось ты, Ева!
Кэри, победно улыбаясь, сидел на полу нашей новой гостиной среди полудюжины коробок. И хотя с момента переезда прошло уже несколько дней, мы так и не успели распаковать их. Что не мешало Кэри замечательно выглядеть. Поджарый, темноволосый и зеленоглазый, он принадлежал к тому редкому типу мужчин, которые великолепны в любое время дня и ночи. Подобное панибратство я могла стерпеть только от него, так как он был для меня самым дорогим человеком на земле.
– Я ведь не о попойке говорю, – гнул свою линию Кэри. – Всего-то по бокалу-другому вина. Мы вполне можем славно посидеть часок, а к восьми вернуться.
– Ну не знаю, хватит ли у меня на все времени, – отозвалась я, показав на штаны и майку для занятий йогой. – Вообще-то, после прогулки до офиса я собиралась поразить своим видом тренажерный зал.
– Быстренько прогуляешься, а потренируешься еще быстрее, – заявил Кэри, при этом так изогнув бровь, что я прыснула со смеху.
Честное слово, я со дня на день ждала, что его тянущая на миллион долларов физиономия наконец украсит собою рекламные щиты и обложки глянцевых журналов. Он был сногсшибателен независимо от выражения его лица.
– Как насчет того, чтобы отметить завтра после работы? – выдвинула я встречное предложение. – Если мой первый день пройдет успешно, то тогда и вправду будет что отпраздновать.
– Договорились. А я обновлю нашу кухню: состряпаю что-нибудь на обед.
– Хм… – (Кэри безумно любил стряпать, хотя именно это не относилось к числу его талантов.) – Здорово!
Сдунув упавшую на лицо непослушную прядь волос, он ухмыльнулся:
– Кухня у нас просто класс, за такую любой ресторан удавился бы. В ней просто невозможно плохо готовить.
И хотя у меня оставались сильные сомнения на сей счет, я предпочла завязать с разговором о еде, а потому, помахав ему рукой, направилась к двери. Вызвала лифт, спустилась на первый этаж и, послав улыбку швейцару, широко распахнувшему передо мной дверь, вышла на улицу.
Стоило оказаться снаружи, как меня окутали, словно приглашая познакомиться поближе, звуки и запахи Манхэттена. Казалось, будто от моего прежнего дома в Сан-Диего меня отделяет не только вся страна, но и целые миры. Два крупнейших мегаполиса: один бесконечно сдержанный и пронизанный чувственной леностью, а другой – переполняемый жизнью и неистовой энергией. Вообще-то, я мечтала поселиться в Бруклине, в доме без лифта, однако, будучи послушной дочкой, оказалась в Верхнем Вест-Сайде. Если бы рядом не было Кэри, я чувствовала бы себя несчастной и одинокой в громадной квартире, в месяц стоившей больше, чем основная масса людей зарабатывает за год.
– Добрый вечер, мисс Трэмелл, – произнес швейцар, слегка коснувшись своей шляпы. – Вам вызвать такси?
– Нет, Пол, спасибо. – Я покачалась на пятках спортивных туфель. – Пройдусь пешком.
– С полудня стало прохладней. Погодка обещает быть приятной, – улыбнулся он.
– Мне говорили, что надо наслаждаться июнем, пока не наступил июль с его чертовой жарой.
– Весьма толковый совет, мисс Трэмелл.
Я вышла из-под ультрасовременного стеклянного навеса, как ни странно абсолютно не контрастировавшего с почтенными на вид нашим и соседними зданиями, и пошла вперед, наслаждаясь покоем своей относительно тихой улочки, пока не достигла шумного, суетливого, забитого транспортом Бродвея. Меня не оставляла надежда, что в один прекрасный день, который наступит довольно скоро, я смогу слиться с городом в единое целое, но пока еще не чувствовала себя настоящей жительницей Нью-Йорка. Да, у меня уже имелись и домашний адрес, и работа, но я все еще побаивалась метро, не слишком преуспела в искусстве ловить такси и не могла не таращиться по сторонам, хотя и пыталась заставить себя этого не делать. Уж слишком много было новых ощущений и впечатлений.
Чего стоили ошеломляющая смесь запахов выхлопных газов и еды с лотков уличных торговцев, какофония голосов зазывал и музыки уличных исполнителей, внушающее благоговейный ужас разнообразие лиц, образов, стилей, акцентов, потрясающих архитектурных чудес… И машины! Господи боже мой! Ничего подобного этому непрерывному плотному потоку транспорта я сроду не видела.
То и дело улица оглашалась надрывным завыванием сирен: «скорая», полицейская или пожарная машины пытались расчистить себе путь среди множества желтых такси. А неуклюжие, тяжелые мусоровозы, ухитрявшиеся пробираться по узким боковым улочкам с односторонним движением, или юркие фургончики, каким-то чудом проскакивавшие чуть ли не вплотную, но никого не задев, просто повергали меня в ужас.
Настоящие ньюйоркцы воспринимали все это как само собой разумеющееся, город был для них знаком и уютен, как домашние тапочки. Они не обращали внимания на пар, клубившийся над вентиляционными отверстиями на тротуарах. Они не реагировали, когда внизу с ревом проносился очередной поезд подземки, тогда как я, с идиотской ухмылкой на физиономии, каждый раз непроизвольно вздрагивала. Влюбившись в Нью-Йорк с первого взгляда, я с восторгом впитывала все, что показывал мне город, и мои чувства стали еще сильнее оттого, что теперь я не только жила здесь, но и работала.
Приятно было сознавать, что я направляюсь к зданию, где мне предстоит трудиться. А это, помимо всего прочего, означало обрести в жизни новый путь. С завтрашнего утра я приступала к обязанностям помощницы Марка Гэррити в «Уотерс, Филд и Лимэн», одном из виднейших рекламных агентств США. Мой отчим, крупный финансист Ричард Стэнтон, был недоволен тем, что я согласилась на подобную должность. Он считал, что если бы не моя гордыня, то я устроилась бы в контору его друга. И пользы от этого, по его мнению, было бы гораздо больше.
– Ты так же упряма, как твой отец, – говорил он мне. – Он тоже норовит все делать сам, хотя при его зарплате копа ему придется всю жизнь погашать кредиты на твое образование.
Да, для них обоих это было камнем преткновения: мой отец ни в какую не соглашался уступать.
– Черта с два я позволю, чтобы учебу моей дочери оплачивал кто-то другой, – заявил Виктор Рейес, когда Стэнтон сунулся к нему с таким предложением.
Позицию отца я уважала. Подозреваю, что Стэнтон тоже, хотя и не хотел этого признавать. В принципе, я хорошо понимала их обоих, поскольку изо всех сил боролась за то, чтобы самостоятельно оплачивать свои счета. Но пока безуспешно. Что же до отца, то для него это было вопросом чести. В свое время моя мать наотрез отказалась выйти за него замуж, что не помешало ему неукоснительно исполнять свои отцовские обязанности по отношению ко мне.
Помня об ошибках прошлого и понимая, что досадовать на них бесполезно, я сосредоточилась на том, чтобы как можно быстрее добраться до места работы. Специально выбрала для этого понедельник с его деловитым многолюдьем, а когда засекла время, то с удовольствием отметила, что дорога до Кроссфайр-билдинг, где находился офис «Уотерс, Филд и Лимэн», заняла менее получаса.
Запрокинув голову, я скользнула взглядом по фасаду здания, до тонкой полоски неба вверху. Небоскреб производил сильное впечатление: отделанный синим стеклом, он весь искрился и словно пронизывал облака. Поскольку я проходила здесь собеседования, то уже знала, что интерьер по ту сторону богато украшенных, отделанных медью вращающихся дверей внушает благоговейный трепет: полы и стены были из белого с золотистыми прожилками мрамора, а турникеты – из полированного алюминия.
Вытащив из кармана свой новехонький пропуск, я продемонстрировала его двоим охранникам в черных костюмах. Пропустили они меня не сразу, скорее всего из-за того, что одета я была отнюдь не по-деловому, но тем не менее пропустили. Осталось подняться на лифте на двадцатый этаж и дойти до дверей офиса. Время пошло.
Я уже направлялась к лифтам, когда стройная, ухоженная брюнетка зацепилась сумочкой за турникет. Оттуда дождем посыпалась мелочь. Монеты со звоном покатились по мраморному полу, а находившиеся поблизости люди делали вид, будто ничего не замечают. С сочувственной улыбкой я присела на корточки, чтобы помочь незнакомке собрать монеты. Моему примеру последовал и один из охранников.
– Спасибо, – смущенно улыбнулась она.
– Не за что, – ответила я, улыбнувшись в ответ. – С самой такое бывало.
Сидя на корточках, я потянулась за лежавшей у прохода пятицентовой монеткой и наткнулась на пару роскошных мужских ботинок, на которые ниспадали шитые на заказ черные брюки. Я ждала, что незнакомец уберет ногу, но, поскольку он и не подумал этого сделать, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы получше разглядеть неожиданное препятствие. Сперва я обратила внимание на роскошный костюм-тройку, а потом – на его обладателя, отличавшегося удивительно стройным и крепким телосложением. Но, увидев его лицо, я испытала настоящий шок.
«Вау… У меня нет слов! Вау!»
Он со звериной грацией присел на корточки прямо передо мной, и я, оказавшись лицом к лицу с этим воплощением изысканной мужественности, только и могла, что смотреть, открыв рот.
А потом между нами пробежало нечто вроде электрического разряда.
Взгляд незнакомца изменился, словно с его глаз соскользнул защитный щиток, открыв испепеляющую силу воли, буквально вытягивавшую воздух из моих легких. Излучаемый им магнетизм усилился до такой степени, что уже, казалось, воспринимался на физическом уровне, как некое вибрирующее силовое поле.
Я чисто инстинктивно отпрянула – и шлепнулась на задницу, а заодно основательно приложилась локтями к мраморному полу, хотя едва ли почувствовала боль. Все мое внимание было приковано к находившемуся передо мной мужчине. Иссиня-черные волосы обрамляли удивительно красивое лицо, достойное резца скульптора. Твердая линия рта, прямой нос, ярко-голубые глаза. Несколько варварская красота. Глаза его слегка сузились, однако лицо оставалось бесстрастным.
Костюм и рубашка незнакомца были черными, а галстук – голубым, в цвет глаз. И оценивающий взгляд этих голубых глаз был обращен на меня. Сердце мое забилось быстрее, губы непроизвольно приоткрылись. И пахло от него чем-то приятным и одновременно греховным. Не одеколоном. Может быть, мылом. Или шампунем. Чем-то потрясающе притягательным. Как и он сам.
Он подал мне руку, продемонстрировав запонки из оникса и очень дорогие на вид часы.
С судорожным вздохом я вложила ладонь в его руку, а когда он сжал ее, сердце у меня так и екнуло. От его прикосновения по моему телу будто пробежал ток, заставив приподняться волоски сзади на шее. Мгновение незнакомец оставался неподвижным, между красивыми бровями залегла морщинка.
– С вами все в порядке?
Голос его, приятный и звучный, был тронут хрипотцой, от которой меня пробрала дрожь, пробудив мысли о сексе. Потрясающем сексе. На секунду мне показалось, что еще немножко – и он доведет меня до оргазма.
– Все прекрасно, – облизав пересохшие губы, выдавила я.
Он поднялся с грацией пантеры, затем помог встать на ноги и мне. Мы по-прежнему смотрели друг на друга, потому что отвести взгляд я попросту не могла. Он был моложе, чем мне показалось вначале. По моим прикидкам ему не было и тридцати, хотя во взгляде сквозил жизненный опыт. А еще твердость и острый ум.
Я чувствовала, как меня влечет к нему, словно он накинул на меня лассо и медленно, но неумолимо тянет к себе.
Но, несмотря на свое полуобморочное состояние, я все-таки нашла в себе силы отстраниться. Он был не просто хорош собой, он выглядел так, что буквально сражал наповал. Незнакомец принадлежал к той категории парней, от одного вида которых у женщины возникает желание разорвать на них рубашку, да так, чтобы пуговицы разлетелись во все стороны, а вместе с ними – и остатки сдержанности. Я смотрела на него, утонченного и элегантного в этом очень дорогом костюме, и думала лишь о грубом, примитивном, сумасшедшем сексе.
Он наклонился, чтобы поднять пропуск, который я, оказывается, уронила, и мне каким-то чудом удалось освободиться от власти его провоцирующего взгляда и более-менее прийти в себя.
И я тут же испытала дикое раздражение. Надо же, он само спокойствие, а на меня вдруг ни с того ни с сего накатило нечто непонятное! И с чего бы это? Черт возьми, да он меня ослепил!
Незнакомец снова взглянул на меня, и от его позы – он стоял передо мной практически на коленях – голова моя снова пошла кругом. Не сводя с меня глаз, он начал медленно подниматься.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? По-моему, вам не мешало бы на минутку присесть.
Меня бросило в жар. Да уж, хорошего мало: выглядеть неуклюжей недотепой в глазах самого привлекательного и уверенного в себе мужчины, какого я когда-либо встречала.
– Ничего страшного. Я просто потеряла равновесие. Все нормально.
Я обернулась к виновнице происшествия. Поблагодарив помогавшего ей охранника, она с извинениями направилась ко мне. Я протянула ей пригоршню собранных монет, однако взгляд ее упал на божество в черном костюме, и она вмиг забыла о моем существовании. Выждав момент, я просто высыпала мелочь ей в сумочку, а когда рискнула снова поднять глаза на незнакомца, то увидела, что он смотрит прямо на меня, не обращая внимания на распинающуюся перед ним брюнетку. Да-да, перед ним, а вовсе не передо мной, хотя именно я пришла ей на помощь!
– Простите, я могу взять свой пропуск? – проигнорировав брюнетку, сказала я.
Незнакомец протянул мне пропуск. Я попыталась взять его так, чтобы избежать непосредственного контакта с его рукой, однако наши пальцы соприкоснулись, и меня вновь словно ударило током.
– Спасибо, – пробормотала я.
Выскочив через вращающуюся дверь на улицу, я остановилась и судорожно вдохнула насыщенный миллионами разнообразнейших запахов воздух Нью-Йорка.
Перед зданием стоял блестящий черный внедорожник «бентли», и в его тонированных стеклах я увидела свое отражение. Лицо раскраснелось, серые глаза горели лихорадочным огнем. Такой я видела себя только в зеркале ванной комнаты, когда наводила марафет, перед тем как лечь в постель с мужчиной. Это выражение ни с чем невозможно было спутать: именно так я выглядела в предвкушении секса, чем сейчас вроде бы и не пахло.
«Господи! Возьми себя в руки!»
Каких-то пять минут, проведенные с Опасным Брюнетом, наполнили меня страстной, неуемной энергией. Я до сих пор ощущала его магнетизм. Меня так и тянуло вернуться назад, к нему. Конечно, можно было попытаться объяснить это тем, что я просто не довела до конца то, ради чего явилась в Кроссфайр-билдинг, но зачем себя обманывать?!
– Достаточно, – тихонько буркнула я себе. – А ну, двигай давай!
Оглушительно сигналившее такси проскочило прямо перед носом у другого. Водитель успел ударить по тормозам и просто чудом не налетел на ступивших раньше времени на проезжую часть пешеходов. И водители, и пешеходы разразились возмущенными криками, отчаянно замахали руками, но скорее для порядка, поскольку уже через минуту будут вспоминать о неприятном эпизоде как об очередном штрихе обыденной жизни большого города.
Слившись с потоком пешеходов, я направилась в сторону тренажерного зала, и губы мои тронула улыбка.
«Ах, Нью-Йорк, – подумала я, чувствуя, что снова прихожу в себя. – С тобой не соскучишься».
– У тебя здорово получается.
Вытерев пот с лица полотенцем, я взглянула на заговорившего со мной молодого человека. Рослого, стройного, мускулистого, с проницательными карими глазами и гладкой кожей цвета кофе с молоком. Его длинные густые ресницы контрастировали с наголо обритой головой.
– Спасибо, – слегка скривив губы, ответила я. – Наверное, сразу видно, что у меня это первая тренировка?
Он ухмыльнулся и протянул руку:
– Паркер Смит.
– Ева Трэмелл.
– Ты, Ева, обладаешь природной сноровкой. Еще пара тренировок – и у тебя будет нокаутирующий удар. В таком городе, как Нью-Йорк, умение постоять за себя жизненно необходимо. – Он махнул в сторону висевшей на стене пробковой доски, к которой были прикноплены листочки с объявлениями. Оторвав полоску от одного из них, он протянул ее мне: – Слышала когда-нибудь про крав-мага?
– Ага, видела в кино с Дженнифер Лопес.
– Я обучаю этому боевому искусству и буду рад видеть тебя в наших рядах. Вот здесь адрес моего сайта и номер телефона спортзала.
Мне понравились его непосредственность, открытый взгляд и искренняя улыбка. Вполне возможно, что он просто-напросто меня клеил, однако полной уверенности не было: сбивала с толку его спокойная сдержанность. Паркер стоял, скрестив руки, что выгодно подчеркивало его рельефные бицепсы. На нем были черная майка и удлиненные шорты, на ногах – разношенные кроссовки «Конверс». Шею украшала этническая татуировка.
– На сайте указано время. Зайди проверь, подходит ли тебе.
– Непременно об этом подумаю.
– Да уж подумай. – Он снова протянул мне руку, и я почувствовала его крепкое, доверительное рукопожатие. – Надеюсь, еще увидимся.
– Эй! – подойдя поближе, окликнула его я. – Что стряпаешь? У меня есть время принять душ?
Кэри налил вина во второй бокал и отработанным изящным движением подтолкнул его по стойке ко мне. Глядя на него, невозможно было представить, что его мать употребляла наркотики, его детство прошло по приемным семьям, а юность и того хуже – по исправительным учреждениям для несовершеннолетних.
– Пасту с мясным соусом. И погоди с душем, обед уже готов. Хорошо провела время?
– В тренажерном зале – да.
Я села на один из барных стульев и рассказала ему о тренировке по кикбоксингу и о Паркере Смите.
– Не хочешь пойти со мной?
– Заниматься крав-мага? – Кэри покачал головой. – Слишком уж жесткое искусство. Я весь покроюсь синяками и в результате останусь, чего доброго, без работы. Но сходить туда с тобой, пожалуй, схожу. Проверю, часом, не псих ли какой этот малый.
Он переложил пасту из кастрюли в дуршлаг.
– Хм, почему обязательно псих? – поморщилась я.
Отец научил меня разбираться в парнях. Именно поэтому я сразу поняла, насколько опасен тот бог в дизайнерском костюме. На лицах обычных людей, когда они кому-нибудь помогают, непроизвольно появляется дежурная улыбка просто для того, чтобы сгладить неловкую ситуацию и установить мгновенный контакт.
Правда, я тоже не стала ему улыбаться.
– Детка, – взяв с полки тарелки, произнес Кэри, – ты жутко сексуальная. И не у каждого мужчины хватит храбрости вот так сразу взять и пригласить тебя на свидание.
В ответ я снова презрительно сморщила нос.
Он поставил передо мной тарелку с пастой под томатным соусом с мясным фаршем и горохом.
– У тебя что-то на уме. Выкладывай, в чем дело?
Хмм… Я взяла ложку, твердо решив на сей раз о еде не распространяться.
– Тут такое дело. Я встретила парня, который на данный момент, наверное, круче всех на планете. А возможно, вообще самый крутой в мировой истории.
– Неужели? А мне казалось, это я такой. Ну, давай выкладывай.
Кэри расположился по другую сторону барной стойки, поскольку предпочитал есть стоя. Я подождала, пока он отправит в рот пару ложек своей стряпни, и только тогда набралась храбрости попробовать ее сама.
– Да тут и рассказывать особо нечего. Я ухитрилась шлепнуться в вестибюле Кроссфайра на задницу, а он подал мне руку и помог подняться.
– Длинный или коротышка? Блондин или брюнет? Толстый или тощий? Цвет глаз?
Я запила вторую ложку пасты вином.
– Высокий. Темноволосый. Стройный, но крепкий. Глаза голубые. Судя по одежде и аксессуарам, до неприличия богатый. И безумно сексуальный. Знаешь, как это бывает: иногда вроде бы крутые парни не вызывают никакого полового влечения, а какой-то ничем не примечательный замухрышка может обладать колоссальной сексуальной притягательностью. Но у моего незнакомца все в одном флаконе.
И снова, как это было, когда Опасный Брюнет прикоснулся ко мне, в животе запорхали бабочки. Перед моим внутренним взором возникло его потрясающее лицо. Нет, иметь такую неотразимую внешность для мужчины просто недопустимо. Даже преступно. Клетки моего мозга еще явно не восстановились после шока, полученного от встречи с таинственным незнакомцем.
Кэри облокотился на стойку, длинная челка упала на зеленые глаза.
– И что было после того, как он помог тебе встать?
– Ничего, – пожала плечами я.
– Ничего?
– Я ушла.
– Что? Не стала с ним флиртовать?
Я отправила в рот еще одну ложку пасты. Надо же, а блюдо вышло совсем не дурным! Или я просто здорово проголодалась.
– Кэри, ты не въезжаешь. Он не из тех парней, с которыми можно заигрывать.
– Да нет в природе такого парня, с которым нельзя заигрывать. Даже женатые и вполне счастливые в браке ребята вовсе не против безобидного флирта.
– То-то и оно, что ничего «безобидного» с этим парнем и рядом не стояло, – буркнула я.
– Ага, стало быть, он из таких, – глубокомысленно кивнул Кэри. – Да, скверные парни бывают чертовски привлекательны, хотя лучше не сходиться с ними слишком близко.
Уж кому, как не ему, этого было не знать, поскольку и мужчины, и женщины всех возрастов штабелями валялись у его ног. Но при всем богатстве выбора он – непонятно почему – постоянно попадал впросак и в качестве партнеров выбирал себе то психопатов, то мошенников, то типов с суицидальными наклонностями, то особ, не отличающихся постоянством… Короче, уж он-то всякого навидался.
– Это не тот парень, о котором можно думать просто как о забаве, – призналась я. – В нем такая мощь. И, спорю на что угодно, в постели он – нечто фантастическое.
– Ладно, я все понял. Знаешь, лучше забудь своего крутого парня, но оставь в памяти его образ, чтобы он ублажал тебя в твоих фантазиях.
Поскольку мне и самой хотелось отделаться от мыслей о незнакомце, я сменила тему:
– Что планируешь на завтра?
Кэри принялся расписывать свою повестку дня, упомянув рекламу джинсов, средства для загара, нижнего белья и одеколона.
Я постаралась выбросить из головы все постороннее и полностью сосредоточиться на том, что говорил Кэри. Спрос на Кэри Тейлора увеличивался день ото дня. Его профессиональная репутация и способности получали все большее признание у рекламных фотографов, а вместе с репутацией росли и его гонорары. Я радовалась за него и гордилась им. Он прошел долгий, нелегкий путь и заслужил успех.
Только после обеда я обратила внимание на две большие подарочные коробки, стоявшие возле дивана.
– А это что такое?
– Последние поступления, – ответил Кэри, пройдя следом за мной в гостиную.
Я уже и сама догадалась, что это посылки от Стэнтона и мамули. Деньги были просто необходимы моей матери для счастья, и меня радовало что Стэнтон, ее муж № 3, оказался способен удовлетворить все ее многочисленные потребности и прихоти. Порой мне искренне хотелось положить этому конец, но маме трудно было понять, что я смотрю на деньги несколько иначе, чем она.
Подобное предложение моего соседа по квартире ничуть меня не удивило. Кто-кто, а Кэри Тейлор всегда готов был праздновать что угодно и по любому поводу. И в этом был один из секретов его очарования.
– По-моему, напиваться перед выходом на новую работу не самая удачная идея.
– Да брось ты, Ева!
Кэри, победно улыбаясь, сидел на полу нашей новой гостиной среди полудюжины коробок. И хотя с момента переезда прошло уже несколько дней, мы так и не успели распаковать их. Что не мешало Кэри замечательно выглядеть. Поджарый, темноволосый и зеленоглазый, он принадлежал к тому редкому типу мужчин, которые великолепны в любое время дня и ночи. Подобное панибратство я могла стерпеть только от него, так как он был для меня самым дорогим человеком на земле.
– Я ведь не о попойке говорю, – гнул свою линию Кэри. – Всего-то по бокалу-другому вина. Мы вполне можем славно посидеть часок, а к восьми вернуться.
– Ну не знаю, хватит ли у меня на все времени, – отозвалась я, показав на штаны и майку для занятий йогой. – Вообще-то, после прогулки до офиса я собиралась поразить своим видом тренажерный зал.
– Быстренько прогуляешься, а потренируешься еще быстрее, – заявил Кэри, при этом так изогнув бровь, что я прыснула со смеху.
Честное слово, я со дня на день ждала, что его тянущая на миллион долларов физиономия наконец украсит собою рекламные щиты и обложки глянцевых журналов. Он был сногсшибателен независимо от выражения его лица.
– Как насчет того, чтобы отметить завтра после работы? – выдвинула я встречное предложение. – Если мой первый день пройдет успешно, то тогда и вправду будет что отпраздновать.
– Договорились. А я обновлю нашу кухню: состряпаю что-нибудь на обед.
– Хм… – (Кэри безумно любил стряпать, хотя именно это не относилось к числу его талантов.) – Здорово!
Сдунув упавшую на лицо непослушную прядь волос, он ухмыльнулся:
– Кухня у нас просто класс, за такую любой ресторан удавился бы. В ней просто невозможно плохо готовить.
И хотя у меня оставались сильные сомнения на сей счет, я предпочла завязать с разговором о еде, а потому, помахав ему рукой, направилась к двери. Вызвала лифт, спустилась на первый этаж и, послав улыбку швейцару, широко распахнувшему передо мной дверь, вышла на улицу.
Стоило оказаться снаружи, как меня окутали, словно приглашая познакомиться поближе, звуки и запахи Манхэттена. Казалось, будто от моего прежнего дома в Сан-Диего меня отделяет не только вся страна, но и целые миры. Два крупнейших мегаполиса: один бесконечно сдержанный и пронизанный чувственной леностью, а другой – переполняемый жизнью и неистовой энергией. Вообще-то, я мечтала поселиться в Бруклине, в доме без лифта, однако, будучи послушной дочкой, оказалась в Верхнем Вест-Сайде. Если бы рядом не было Кэри, я чувствовала бы себя несчастной и одинокой в громадной квартире, в месяц стоившей больше, чем основная масса людей зарабатывает за год.
– Добрый вечер, мисс Трэмелл, – произнес швейцар, слегка коснувшись своей шляпы. – Вам вызвать такси?
– Нет, Пол, спасибо. – Я покачалась на пятках спортивных туфель. – Пройдусь пешком.
– С полудня стало прохладней. Погодка обещает быть приятной, – улыбнулся он.
– Мне говорили, что надо наслаждаться июнем, пока не наступил июль с его чертовой жарой.
– Весьма толковый совет, мисс Трэмелл.
Я вышла из-под ультрасовременного стеклянного навеса, как ни странно абсолютно не контрастировавшего с почтенными на вид нашим и соседними зданиями, и пошла вперед, наслаждаясь покоем своей относительно тихой улочки, пока не достигла шумного, суетливого, забитого транспортом Бродвея. Меня не оставляла надежда, что в один прекрасный день, который наступит довольно скоро, я смогу слиться с городом в единое целое, но пока еще не чувствовала себя настоящей жительницей Нью-Йорка. Да, у меня уже имелись и домашний адрес, и работа, но я все еще побаивалась метро, не слишком преуспела в искусстве ловить такси и не могла не таращиться по сторонам, хотя и пыталась заставить себя этого не делать. Уж слишком много было новых ощущений и впечатлений.
Чего стоили ошеломляющая смесь запахов выхлопных газов и еды с лотков уличных торговцев, какофония голосов зазывал и музыки уличных исполнителей, внушающее благоговейный ужас разнообразие лиц, образов, стилей, акцентов, потрясающих архитектурных чудес… И машины! Господи боже мой! Ничего подобного этому непрерывному плотному потоку транспорта я сроду не видела.
То и дело улица оглашалась надрывным завыванием сирен: «скорая», полицейская или пожарная машины пытались расчистить себе путь среди множества желтых такси. А неуклюжие, тяжелые мусоровозы, ухитрявшиеся пробираться по узким боковым улочкам с односторонним движением, или юркие фургончики, каким-то чудом проскакивавшие чуть ли не вплотную, но никого не задев, просто повергали меня в ужас.
Настоящие ньюйоркцы воспринимали все это как само собой разумеющееся, город был для них знаком и уютен, как домашние тапочки. Они не обращали внимания на пар, клубившийся над вентиляционными отверстиями на тротуарах. Они не реагировали, когда внизу с ревом проносился очередной поезд подземки, тогда как я, с идиотской ухмылкой на физиономии, каждый раз непроизвольно вздрагивала. Влюбившись в Нью-Йорк с первого взгляда, я с восторгом впитывала все, что показывал мне город, и мои чувства стали еще сильнее оттого, что теперь я не только жила здесь, но и работала.
Приятно было сознавать, что я направляюсь к зданию, где мне предстоит трудиться. А это, помимо всего прочего, означало обрести в жизни новый путь. С завтрашнего утра я приступала к обязанностям помощницы Марка Гэррити в «Уотерс, Филд и Лимэн», одном из виднейших рекламных агентств США. Мой отчим, крупный финансист Ричард Стэнтон, был недоволен тем, что я согласилась на подобную должность. Он считал, что если бы не моя гордыня, то я устроилась бы в контору его друга. И пользы от этого, по его мнению, было бы гораздо больше.
– Ты так же упряма, как твой отец, – говорил он мне. – Он тоже норовит все делать сам, хотя при его зарплате копа ему придется всю жизнь погашать кредиты на твое образование.
Да, для них обоих это было камнем преткновения: мой отец ни в какую не соглашался уступать.
– Черта с два я позволю, чтобы учебу моей дочери оплачивал кто-то другой, – заявил Виктор Рейес, когда Стэнтон сунулся к нему с таким предложением.
Позицию отца я уважала. Подозреваю, что Стэнтон тоже, хотя и не хотел этого признавать. В принципе, я хорошо понимала их обоих, поскольку изо всех сил боролась за то, чтобы самостоятельно оплачивать свои счета. Но пока безуспешно. Что же до отца, то для него это было вопросом чести. В свое время моя мать наотрез отказалась выйти за него замуж, что не помешало ему неукоснительно исполнять свои отцовские обязанности по отношению ко мне.
Помня об ошибках прошлого и понимая, что досадовать на них бесполезно, я сосредоточилась на том, чтобы как можно быстрее добраться до места работы. Специально выбрала для этого понедельник с его деловитым многолюдьем, а когда засекла время, то с удовольствием отметила, что дорога до Кроссфайр-билдинг, где находился офис «Уотерс, Филд и Лимэн», заняла менее получаса.
Запрокинув голову, я скользнула взглядом по фасаду здания, до тонкой полоски неба вверху. Небоскреб производил сильное впечатление: отделанный синим стеклом, он весь искрился и словно пронизывал облака. Поскольку я проходила здесь собеседования, то уже знала, что интерьер по ту сторону богато украшенных, отделанных медью вращающихся дверей внушает благоговейный трепет: полы и стены были из белого с золотистыми прожилками мрамора, а турникеты – из полированного алюминия.
Вытащив из кармана свой новехонький пропуск, я продемонстрировала его двоим охранникам в черных костюмах. Пропустили они меня не сразу, скорее всего из-за того, что одета я была отнюдь не по-деловому, но тем не менее пропустили. Осталось подняться на лифте на двадцатый этаж и дойти до дверей офиса. Время пошло.
Я уже направлялась к лифтам, когда стройная, ухоженная брюнетка зацепилась сумочкой за турникет. Оттуда дождем посыпалась мелочь. Монеты со звоном покатились по мраморному полу, а находившиеся поблизости люди делали вид, будто ничего не замечают. С сочувственной улыбкой я присела на корточки, чтобы помочь незнакомке собрать монеты. Моему примеру последовал и один из охранников.
– Спасибо, – смущенно улыбнулась она.
– Не за что, – ответила я, улыбнувшись в ответ. – С самой такое бывало.
Сидя на корточках, я потянулась за лежавшей у прохода пятицентовой монеткой и наткнулась на пару роскошных мужских ботинок, на которые ниспадали шитые на заказ черные брюки. Я ждала, что незнакомец уберет ногу, но, поскольку он и не подумал этого сделать, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы получше разглядеть неожиданное препятствие. Сперва я обратила внимание на роскошный костюм-тройку, а потом – на его обладателя, отличавшегося удивительно стройным и крепким телосложением. Но, увидев его лицо, я испытала настоящий шок.
«Вау… У меня нет слов! Вау!»
Он со звериной грацией присел на корточки прямо передо мной, и я, оказавшись лицом к лицу с этим воплощением изысканной мужественности, только и могла, что смотреть, открыв рот.
А потом между нами пробежало нечто вроде электрического разряда.
Взгляд незнакомца изменился, словно с его глаз соскользнул защитный щиток, открыв испепеляющую силу воли, буквально вытягивавшую воздух из моих легких. Излучаемый им магнетизм усилился до такой степени, что уже, казалось, воспринимался на физическом уровне, как некое вибрирующее силовое поле.
Я чисто инстинктивно отпрянула – и шлепнулась на задницу, а заодно основательно приложилась локтями к мраморному полу, хотя едва ли почувствовала боль. Все мое внимание было приковано к находившемуся передо мной мужчине. Иссиня-черные волосы обрамляли удивительно красивое лицо, достойное резца скульптора. Твердая линия рта, прямой нос, ярко-голубые глаза. Несколько варварская красота. Глаза его слегка сузились, однако лицо оставалось бесстрастным.
Костюм и рубашка незнакомца были черными, а галстук – голубым, в цвет глаз. И оценивающий взгляд этих голубых глаз был обращен на меня. Сердце мое забилось быстрее, губы непроизвольно приоткрылись. И пахло от него чем-то приятным и одновременно греховным. Не одеколоном. Может быть, мылом. Или шампунем. Чем-то потрясающе притягательным. Как и он сам.
Он подал мне руку, продемонстрировав запонки из оникса и очень дорогие на вид часы.
С судорожным вздохом я вложила ладонь в его руку, а когда он сжал ее, сердце у меня так и екнуло. От его прикосновения по моему телу будто пробежал ток, заставив приподняться волоски сзади на шее. Мгновение незнакомец оставался неподвижным, между красивыми бровями залегла морщинка.
– С вами все в порядке?
Голос его, приятный и звучный, был тронут хрипотцой, от которой меня пробрала дрожь, пробудив мысли о сексе. Потрясающем сексе. На секунду мне показалось, что еще немножко – и он доведет меня до оргазма.
– Все прекрасно, – облизав пересохшие губы, выдавила я.
Он поднялся с грацией пантеры, затем помог встать на ноги и мне. Мы по-прежнему смотрели друг на друга, потому что отвести взгляд я попросту не могла. Он был моложе, чем мне показалось вначале. По моим прикидкам ему не было и тридцати, хотя во взгляде сквозил жизненный опыт. А еще твердость и острый ум.
Я чувствовала, как меня влечет к нему, словно он накинул на меня лассо и медленно, но неумолимо тянет к себе.
Но, несмотря на свое полуобморочное состояние, я все-таки нашла в себе силы отстраниться. Он был не просто хорош собой, он выглядел так, что буквально сражал наповал. Незнакомец принадлежал к той категории парней, от одного вида которых у женщины возникает желание разорвать на них рубашку, да так, чтобы пуговицы разлетелись во все стороны, а вместе с ними – и остатки сдержанности. Я смотрела на него, утонченного и элегантного в этом очень дорогом костюме, и думала лишь о грубом, примитивном, сумасшедшем сексе.
Он наклонился, чтобы поднять пропуск, который я, оказывается, уронила, и мне каким-то чудом удалось освободиться от власти его провоцирующего взгляда и более-менее прийти в себя.
И я тут же испытала дикое раздражение. Надо же, он само спокойствие, а на меня вдруг ни с того ни с сего накатило нечто непонятное! И с чего бы это? Черт возьми, да он меня ослепил!
Незнакомец снова взглянул на меня, и от его позы – он стоял передо мной практически на коленях – голова моя снова пошла кругом. Не сводя с меня глаз, он начал медленно подниматься.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? По-моему, вам не мешало бы на минутку присесть.
Меня бросило в жар. Да уж, хорошего мало: выглядеть неуклюжей недотепой в глазах самого привлекательного и уверенного в себе мужчины, какого я когда-либо встречала.
– Ничего страшного. Я просто потеряла равновесие. Все нормально.
Я обернулась к виновнице происшествия. Поблагодарив помогавшего ей охранника, она с извинениями направилась ко мне. Я протянула ей пригоршню собранных монет, однако взгляд ее упал на божество в черном костюме, и она вмиг забыла о моем существовании. Выждав момент, я просто высыпала мелочь ей в сумочку, а когда рискнула снова поднять глаза на незнакомца, то увидела, что он смотрит прямо на меня, не обращая внимания на распинающуюся перед ним брюнетку. Да-да, перед ним, а вовсе не передо мной, хотя именно я пришла ей на помощь!
– Простите, я могу взять свой пропуск? – проигнорировав брюнетку, сказала я.
Незнакомец протянул мне пропуск. Я попыталась взять его так, чтобы избежать непосредственного контакта с его рукой, однако наши пальцы соприкоснулись, и меня вновь словно ударило током.
– Спасибо, – пробормотала я.
Выскочив через вращающуюся дверь на улицу, я остановилась и судорожно вдохнула насыщенный миллионами разнообразнейших запахов воздух Нью-Йорка.
Перед зданием стоял блестящий черный внедорожник «бентли», и в его тонированных стеклах я увидела свое отражение. Лицо раскраснелось, серые глаза горели лихорадочным огнем. Такой я видела себя только в зеркале ванной комнаты, когда наводила марафет, перед тем как лечь в постель с мужчиной. Это выражение ни с чем невозможно было спутать: именно так я выглядела в предвкушении секса, чем сейчас вроде бы и не пахло.
«Господи! Возьми себя в руки!»
Каких-то пять минут, проведенные с Опасным Брюнетом, наполнили меня страстной, неуемной энергией. Я до сих пор ощущала его магнетизм. Меня так и тянуло вернуться назад, к нему. Конечно, можно было попытаться объяснить это тем, что я просто не довела до конца то, ради чего явилась в Кроссфайр-билдинг, но зачем себя обманывать?!
– Достаточно, – тихонько буркнула я себе. – А ну, двигай давай!
Оглушительно сигналившее такси проскочило прямо перед носом у другого. Водитель успел ударить по тормозам и просто чудом не налетел на ступивших раньше времени на проезжую часть пешеходов. И водители, и пешеходы разразились возмущенными криками, отчаянно замахали руками, но скорее для порядка, поскольку уже через минуту будут вспоминать о неприятном эпизоде как об очередном штрихе обыденной жизни большого города.
Слившись с потоком пешеходов, я направилась в сторону тренажерного зала, и губы мои тронула улыбка.
«Ах, Нью-Йорк, – подумала я, чувствуя, что снова прихожу в себя. – С тобой не соскучишься».
* * *
Я намеревалась размяться на беговой дорожке, а потом провести часок на тренажерах, но, увидев собравшихся на тренировку начинающих кикбоксеров, решила присоединиться к ним. По окончании занятия все мое тело ныло от усталости, и я точно знала, что сегодня засну как убитая.– У тебя здорово получается.
Вытерев пот с лица полотенцем, я взглянула на заговорившего со мной молодого человека. Рослого, стройного, мускулистого, с проницательными карими глазами и гладкой кожей цвета кофе с молоком. Его длинные густые ресницы контрастировали с наголо обритой головой.
– Спасибо, – слегка скривив губы, ответила я. – Наверное, сразу видно, что у меня это первая тренировка?
Он ухмыльнулся и протянул руку:
– Паркер Смит.
– Ева Трэмелл.
– Ты, Ева, обладаешь природной сноровкой. Еще пара тренировок – и у тебя будет нокаутирующий удар. В таком городе, как Нью-Йорк, умение постоять за себя жизненно необходимо. – Он махнул в сторону висевшей на стене пробковой доски, к которой были прикноплены листочки с объявлениями. Оторвав полоску от одного из них, он протянул ее мне: – Слышала когда-нибудь про крав-мага?
– Ага, видела в кино с Дженнифер Лопес.
– Я обучаю этому боевому искусству и буду рад видеть тебя в наших рядах. Вот здесь адрес моего сайта и номер телефона спортзала.
Мне понравились его непосредственность, открытый взгляд и искренняя улыбка. Вполне возможно, что он просто-напросто меня клеил, однако полной уверенности не было: сбивала с толку его спокойная сдержанность. Паркер стоял, скрестив руки, что выгодно подчеркивало его рельефные бицепсы. На нем были черная майка и удлиненные шорты, на ногах – разношенные кроссовки «Конверс». Шею украшала этническая татуировка.
– На сайте указано время. Зайди проверь, подходит ли тебе.
– Непременно об этом подумаю.
– Да уж подумай. – Он снова протянул мне руку, и я почувствовала его крепкое, доверительное рукопожатие. – Надеюсь, еще увидимся.
* * *
Когда я вернулась домой, в квартире витали сказочные ароматы, а из динамиков лился задушевный голос Адель, исполнявшей «Chasing Pavements». Заглянув через открытую дверь на кухню, я увидела Кэри, который, покачиваясь в такт музыке, что-то помешивал на плите. На столешнице стояли открытая бутылка вина и два бокала, причем один был наполнен красным вином.– Эй! – подойдя поближе, окликнула его я. – Что стряпаешь? У меня есть время принять душ?
Кэри налил вина во второй бокал и отработанным изящным движением подтолкнул его по стойке ко мне. Глядя на него, невозможно было представить, что его мать употребляла наркотики, его детство прошло по приемным семьям, а юность и того хуже – по исправительным учреждениям для несовершеннолетних.
– Пасту с мясным соусом. И погоди с душем, обед уже готов. Хорошо провела время?
– В тренажерном зале – да.
Я села на один из барных стульев и рассказала ему о тренировке по кикбоксингу и о Паркере Смите.
– Не хочешь пойти со мной?
– Заниматься крав-мага? – Кэри покачал головой. – Слишком уж жесткое искусство. Я весь покроюсь синяками и в результате останусь, чего доброго, без работы. Но сходить туда с тобой, пожалуй, схожу. Проверю, часом, не псих ли какой этот малый.
Он переложил пасту из кастрюли в дуршлаг.
– Хм, почему обязательно псих? – поморщилась я.
Отец научил меня разбираться в парнях. Именно поэтому я сразу поняла, насколько опасен тот бог в дизайнерском костюме. На лицах обычных людей, когда они кому-нибудь помогают, непроизвольно появляется дежурная улыбка просто для того, чтобы сгладить неловкую ситуацию и установить мгновенный контакт.
Правда, я тоже не стала ему улыбаться.
– Детка, – взяв с полки тарелки, произнес Кэри, – ты жутко сексуальная. И не у каждого мужчины хватит храбрости вот так сразу взять и пригласить тебя на свидание.
В ответ я снова презрительно сморщила нос.
Он поставил передо мной тарелку с пастой под томатным соусом с мясным фаршем и горохом.
– У тебя что-то на уме. Выкладывай, в чем дело?
Хмм… Я взяла ложку, твердо решив на сей раз о еде не распространяться.
– Тут такое дело. Я встретила парня, который на данный момент, наверное, круче всех на планете. А возможно, вообще самый крутой в мировой истории.
– Неужели? А мне казалось, это я такой. Ну, давай выкладывай.
Кэри расположился по другую сторону барной стойки, поскольку предпочитал есть стоя. Я подождала, пока он отправит в рот пару ложек своей стряпни, и только тогда набралась храбрости попробовать ее сама.
– Да тут и рассказывать особо нечего. Я ухитрилась шлепнуться в вестибюле Кроссфайра на задницу, а он подал мне руку и помог подняться.
– Длинный или коротышка? Блондин или брюнет? Толстый или тощий? Цвет глаз?
Я запила вторую ложку пасты вином.
– Высокий. Темноволосый. Стройный, но крепкий. Глаза голубые. Судя по одежде и аксессуарам, до неприличия богатый. И безумно сексуальный. Знаешь, как это бывает: иногда вроде бы крутые парни не вызывают никакого полового влечения, а какой-то ничем не примечательный замухрышка может обладать колоссальной сексуальной притягательностью. Но у моего незнакомца все в одном флаконе.
И снова, как это было, когда Опасный Брюнет прикоснулся ко мне, в животе запорхали бабочки. Перед моим внутренним взором возникло его потрясающее лицо. Нет, иметь такую неотразимую внешность для мужчины просто недопустимо. Даже преступно. Клетки моего мозга еще явно не восстановились после шока, полученного от встречи с таинственным незнакомцем.
Кэри облокотился на стойку, длинная челка упала на зеленые глаза.
– И что было после того, как он помог тебе встать?
– Ничего, – пожала плечами я.
– Ничего?
– Я ушла.
– Что? Не стала с ним флиртовать?
Я отправила в рот еще одну ложку пасты. Надо же, а блюдо вышло совсем не дурным! Или я просто здорово проголодалась.
– Кэри, ты не въезжаешь. Он не из тех парней, с которыми можно заигрывать.
– Да нет в природе такого парня, с которым нельзя заигрывать. Даже женатые и вполне счастливые в браке ребята вовсе не против безобидного флирта.
– То-то и оно, что ничего «безобидного» с этим парнем и рядом не стояло, – буркнула я.
– Ага, стало быть, он из таких, – глубокомысленно кивнул Кэри. – Да, скверные парни бывают чертовски привлекательны, хотя лучше не сходиться с ними слишком близко.
Уж кому, как не ему, этого было не знать, поскольку и мужчины, и женщины всех возрастов штабелями валялись у его ног. Но при всем богатстве выбора он – непонятно почему – постоянно попадал впросак и в качестве партнеров выбирал себе то психопатов, то мошенников, то типов с суицидальными наклонностями, то особ, не отличающихся постоянством… Короче, уж он-то всякого навидался.
– Это не тот парень, о котором можно думать просто как о забаве, – призналась я. – В нем такая мощь. И, спорю на что угодно, в постели он – нечто фантастическое.
– Ладно, я все понял. Знаешь, лучше забудь своего крутого парня, но оставь в памяти его образ, чтобы он ублажал тебя в твоих фантазиях.
Поскольку мне и самой хотелось отделаться от мыслей о незнакомце, я сменила тему:
– Что планируешь на завтра?
Кэри принялся расписывать свою повестку дня, упомянув рекламу джинсов, средства для загара, нижнего белья и одеколона.
Я постаралась выбросить из головы все постороннее и полностью сосредоточиться на том, что говорил Кэри. Спрос на Кэри Тейлора увеличивался день ото дня. Его профессиональная репутация и способности получали все большее признание у рекламных фотографов, а вместе с репутацией росли и его гонорары. Я радовалась за него и гордилась им. Он прошел долгий, нелегкий путь и заслужил успех.
Только после обеда я обратила внимание на две большие подарочные коробки, стоявшие возле дивана.
– А это что такое?
– Последние поступления, – ответил Кэри, пройдя следом за мной в гостиную.
Я уже и сама догадалась, что это посылки от Стэнтона и мамули. Деньги были просто необходимы моей матери для счастья, и меня радовало что Стэнтон, ее муж № 3, оказался способен удовлетворить все ее многочисленные потребности и прихоти. Порой мне искренне хотелось положить этому конец, но маме трудно было понять, что я смотрю на деньги несколько иначе, чем она.