По приказу своего лорда оруженосец все время, пока Ричард сражался с Николасом, держался подальше, охраняя испуганную Элзбет. Когда битва закончилась, юноше позволили вернуться.
– Езжай вперед и предупреди всех в Дорни, что мы едем. Но, выполняя мое поручение, не забудь о своей леди.
– Никогда, милорд, – ответил немного оскорбленный Ульрик. – Мне следует вернуться?
– Нет. Останься там и проследи, чтобы нагрели воду для ванны и растопили огонь в очаге, – велел Уильям. – Прошу прощения, – повернулся он к Ричарду, – я вовсе не хотел брать на себя слишком много.
– А вы и не брали, – сказал Ричард. – Вы все сделали правильно. Мальчика нужно будет согреть и приготовить железо для прижигания раны. Как он сейчас?
– Он весь дрожит, – заметил Уильям. – Как бы не случилась лихорадка.
– Не случится, – успокоила его Изабель, подводя свою лошадь поближе. – Он дрожит от холода и перенесенного потрясения. Так быстро лихорадка начаться не могла. Поезжай, Ульрик, и возьми с собой Элзбет. Элзбет, ты знаешь, что нужно сделать. Я останусь с Эдмундом.
– У меня нет никакой лихорадки, – запротестовал Эдмунд. – И мне не нравится, что меня везут, как малого ребенка. Я могу сам ехать на лошади.
– Сейчас не имеет значения, что тебе нравится, – сказал Ричард. – Лежи смирно и учись повиновению.
– Но я не вижу смысла тащить меня, – пробормотал Эдмунд.
Ричард улыбнулся:
– Учиться повиновению всегда неприятно, парень. Это твой первый урок.
Они выехали из леса и оказались на большой равнине, которая со всех сторон окружала Дорни. Замок черной тенью возвышался перед ними, заслоняя своей громадой темное небо. Изабель плотнее закуталась в мокрый плащ Роланда, скрывая свое нагое тело. Как же ей въехать в Дорни, когда она одета подобным образом? Она чувствовала малейший порыв ветра каждой частичкой своего обнаженного тела. Конечно же, кто-нибудь обязательно заметит, что она одета в один только плащ, и то не свой.
– Ричард, – тихо прошептала она. – Ричард!
Ричард повернулся к ней. В наступившем сумраке его лицо казалось совсем белым. На волосах отражались огни замка, который манил своим теплом и светом. Ричард несколько секунд молча смотрел на нее, а потом улыбнулся. И Изабель отчетливо видела, что он смеется над ней. И даже не скрывает этого.
– Тебе холодно, Изабель? – спросил он, смеясь.
– Здесь нет ничего смешного! Что подумают люди, если увидят меня в таком виде?
Когда Адам зажал ее в тесном коридоре, где не было ни души, о случившемся быстро узнал весь Дорни. Какие же слухи пойдут сейчас, когда люди увидят, что она возвращается домой неодетая?
– Какая тебе разница, что подумают люди? Ты же никогда не обращала на это внимания.
– Но я леди Дорни. И я должна…
– Нет, Изабель. Ты жена Ричарда, а он находит тебя очень привлекательной в этом плаще. Держи нос выше, как ты всегда делаешь, – смеялся он. – Ты должна въехать в свое имение со всем достоинством своего положения хозяйки замка.
– Какое может быть достоинство, когда этот плащ мокрый насквозь? – пробормотала она.
– Изабель, – серьезно сказал он, – у тебя есть все необходимое тебе достоинство. Выше голову, жена моя. Ты сделала доброе дело. Эдмунду нужна была срочная помощь, и у тебя просто не было времени, чтобы одеться.
Это правда. Неужели она подвергла бы опасности жизнь Эдмунда, чтобы спасти свою гордость? Глупо даже спрашивать такое.
Ворота Дорни были открыты настежь – Ульрик сделал то, что от него требовалось. Изабель посмотрела на возглавлявшего их процессию Уильяма и еще плотнее запахнула на себе плащ. Но все кругом было тихо, рядом не было никого, кто мог бы заметить ее наготу. Через узкий коридор они проехали во внутренний двор. Ульрик ждал их у основания лестницы, рядом с ним стоял Гилберт. Сторожевые на стене смотрели в сторону невидимого горизонта.
Ульрик и в самом деле выполнил порученное ему задание.
– Благодарю, Ульрик. Моя репутация была в твоих руках, и ты спас ее, – спешившись, сказала Изабель. – Ты очень честный и благородный человек.
– Спасибо, леди, – ответил он, улыбнувшись ее похвале. – Элзбет приготовила для Эдмунда комнату, которую они делят с Элис. Хотят побаловать парня.
Эдмунд застонал. Изабель не была уверена, что причиной его стона была нанесенная ему рана.
Гилберт взял парня на руки и понес его вверх по лестнице. Ричард и его гости расположились в холле, а Изабель ушла к Эдмунду, ведь рану нужно было еще прижечь раскаленным железом.
Мужчины стояли около массивного очага в холле и молча попивали из больших кружек эль. Отбрасываемый языками пламени свет плясал на их лицах, раскрашивая кожу в желто-красные цвета. Запах горящего дерева казался почти одурманивающим, особенно для людей, которые большую часть дня провели под холодным дождем. От их влажной одежды шел пар; маленькие капельки воды падали на устланный тростником пол, который мгновенно впитывал попадающую на него влагу. Мужчины чувствовали себя просто замечательно.
– Похоже, у нее талант к врачеванию, – спокойно заметил Роланд, задумчиво глядя на огонь.
– У нее много талантов, – заметил Ричард. – Во всем Молтоне она была самой одаренной девушкой. Эдмунд поправится.
– Насколько опасна рана?
– Очень, – ответил Роланд. – Стрела прошла насквозь, но рана оказалась чуть выше бедра, у Эдмунда может быть заражение крови.
– Изабель видела раны и похуже, – сказал Ричард.
– Я тоже, – ответил Роланд. – Но Эдмунд потерял много крови, и теперь он очень слаб.
– А мог бы стать хромым, – произнес Уильям, глядя на огонь. – Или еще хуже…
Ричард промолчал. Эдмунд был хорошим парнем. Он стремился к новым знаниям, хотел превзойти других в мастерстве боя. Он заслуживал гораздо большего, чем закончить жизнь несчастным калекой. Изабель делала все, что в ее силах, и Ричард безоглядно доверял ей в этом вопросе, но все же нужно сделать кое-что еще.
– Нам пора отправляться в часовню, – сказал он своим друзьям. – Мы должны помолиться Господу о здравии Эдмунда.
Именно там его и нашла Изабель. Ричард стоял на коленях, молча взывая к милости Господней. Роланд с Уильямом стояли рядом с ним. А где еще искать Ричарда, если не в часовне?
Он обернулся к ней и посмотрел в глаза. В них он прочел все ее мысли и улыбнулся. А действительно, где еще?
– Как Эдмунд? – осведомился Ричард.
– Хорошо, – ответила она, глядя, как он поднимается на ноги. – Рана больше не кровоточит, подсохла и не гноится. Завтра можно будет сказать более определенно, но ногами он двигать может, а значит, самое страшное уже позади.
Ричард улыбнулся, мысленно воздавая хвалу Господу и своей жене.
Его синие глаза потемнели, как небо перед бурей. На руках краснело множество ран и порезов. Он дрался за нее. За нее, за Дорни, за тех детей, которых она родит ему. Именно об этом она мечтала: чтобы он любил ее. Но действительность оказалась лучше, чем даже самые смелые ее фантазии. Он отдавал ей всего себя, ничего не требуя взамен. И все это только ради нее.
– Он спит? – спросил Уильям.
Изабель с трудом оторвала глаза от лица своего мужа и ответила:
– Спит? Нет. Я думаю, что он с удовольствием провалился бы в глубокий и безмятежный сон, если бы ему представилась такая возможность, но Элис, и Элзбет, и даже Ульрик так и снуют около него, стараясь облегчить его страдания. И, конечно же, в такой обстановке ему не до сна. Они считают его героем и хотят, чтобы он услышал все слова похвалы, которые у них накопились.
– И ты разрешила им это? – удивился Ричард. – Почему? Ведь ты знаешь, что…
– Эдмунд не против, – улыбнулась она. – Когда ему еще представится возможность купаться в лучах славы и всеобщего почитания? Нет, пусть уж он насладится моментом. В нашей жизни редко услышишь о себе столько хорошего.
Мужчины заулыбались и согласно закивали головами.
Вместе с отцом Лангфридом они покинули часовню. Когда они пришли в холл, там уже было полно народу. Всюду горели свечи, слышались возбужденные людские голоса. Как хорошо, что она успела надеть на себя блио. Бледно-синее платье плотно облегало ее фигуру, по рукавам черной змейкой извивалась тонкая блестящая тесьма. Как хорошо снова почувствовать себя в тепле и уюте после нескольких часов, проведенных под холодным дождем и пронизывающим ветром.
– Я зайду к Эдмунду, – тихо сказал Ричард, положив руку ей на плечо. – А вы погрейтесь у огня, – добавил он, обращаясь к Уильяму с Роландом. – Мы скоро вернемся и послушаем, что вы можете рассказать нам о своих сражениях на Святой Земле.
– Как скажете, – ответил Уильям, улыбнувшись.
Роланд тоже расплылся в улыбке:
– Мы будем ждать вашего возвращения.
Когда Ричард с женой почти пересекли большой холл, Уильям обратился к Роланду:
– Ты думаешь, они вернутся до утренней мессы?
– Раз Эдмунд ранен, нам не удастся узнать, кто же выиграл спор насчет Элис. Заключим другое пари? Бьюсь об заклад, что мы не увидим Ричарда до самой девятичасовой службы.
– Так долго? Похоже, тебя впечатлила его выносливость, – глубокомысленно заметил Уильям, поглаживая подбородок.
– Нет. Меня поразило его… стремление сделать своей жене приятное, – усмехнулся Роланд.
– О! – Уильям кивнул. – Не могу с этим поспорить. Но руку даю на отсечение, что еще до полуденной мессы Ричард будет среди нас. Все-таки он человек набожный и всегда ходит молиться.
– Он человек женатый, а сейчас это главное, – возразил Роланд.
– Так что, пари?
– Пари, – кивнул Роланд.
И оба рыцаря улыбнулись, твердо уверенные в одном. В ближайшие часы им не доведется рассказать Ричарду о своих подвигах на поле брани.
Изабель поспешно шла через холл, стараясь поспеть за широко шагающим Ричардом.
– Нам вовсе не обязательно так спешить, он ведь никуда не улетит, – сказала она.
– А разве не Изабель всегда торопится? Я просто стараюсь не отстать от тебя, – усмехнувшись, возразил Ричард.
По темной винтовой лестнице они поднялись наверх, в комнату, где устроился Эдмунд. Дыхание Изабель стало частым и шумным от быстрой ходьбы. Она остановилась у двери, позволяя себе немного передохнуть. Как она и сказала, Элис и Элзбет изо всех сил старались сделать его вынужденное пребывание в постели как можно более приятным, и даже Ульрик вносил свою посильную лепту.
– Да говорю же вам, я не сделал абсолютно ничего, – говорил Эдмунд, – только получил стрелу в бедро.
– Ты верно служил своему лорду, – настаивал Ульрик. – Это высокая честь, и ты преуспел в этом.
– Но я так и не подал ему щит, – проворчал Эдмунд.
– А ему он был и не нужен, – вставил Ричард.
Все повернулись к нему. Девушки присели в изящных реверансах, а Ульрик отвесил ему низкий поклон.
– Милорд Ричард, – сказал Эдмунд, и его щеки покраснели то ли от волнения, то ли от замешательства. А может, виной этому была лихорадка? – Я не услужил вам должным образом…
– Лежи смирно, парень, – велел Ричард, входя в маленькую комнатку. – Ты хорошо выполнял свои обязанности. Никто не посмеет осудить тебя.
Увидев, что Эдмунд уже открыл рот, чтобы возразить, Ричард добавил:
– Они знали, что ты сильный противник, который может помешать им убить меня, поэтому и пустили в тебя стрелу. Подумай об этом, Эдмунд, они боялись, что им придется сражаться с тобой.
Несколько секунд Эдмунд смотрел на своего лорда с открытым ртом, так подействовали на него слова Ричарда. Затем его взгляд стал более уверенным и решительным, и он гордо поднял подбородок.
Это не ускользнуло от внимания окружавших его женщин. Элис смело и открыто выражала свою симпатию к юному оруженосцу. А Элзбет смотрела на Ричарда с преданностью родной дочери. Она благодарно улыбнулась ему, и на ее нежном личике можно было прочитать все бушующие внутри ее чувства. Ричард улыбнулся девушке в ответ и подмигнул.
От внимания Изабель не ускользнуло ничего.
– Милорд, ты узнал то, что хотел? – спросила она. – Эдмунд чувствует себя хорошо, и ему будет еще лучше, если он хоть немного отдохнет. В одиночестве.
– Миледи, я хотел бы проводить Элзбет, – вызвался Ульрик.
– Я сама найду выход, – возразила Элзбет, старательно уворачиваясь от протянутой руки оруженосца.
– На лестнице темно, вы можете оступиться и упасть. Я просто хочу помочь, – сказал Ульрик. – Не лишайте меня удовольствия сопровождать вас, Элзбет. Хотя, по правде сказать, вам не удастся отделаться от меня. Я буду следовать за вами, даже если вы улетите на небо. Мое сердце просто не позволит мне поступить иначе.
Они уже шли по лестнице, но глубокий вздох Элзбет был слышен даже оттуда.
– Я всего лишь хочу найти место, где можно было бы прилечь и поспать. И вовсе не собираюсь отправляться на небо – ни на крыльях, ни как бы то ни было еще.
– Значит, мое сердце в покое. Ибо потерять драгоценную жизнь человека, такого замечательного, как вы, было бы невосполнимой утратой…
Голос Ульрика затих, теряясь в каменном колодце винтовой лестницы.
Изабель показалось, что она все еще слышит сердитые вздохи Элзбет.
– Боюсь, он заговорит ее до смерти, – прошептал Ричард в ухо своей жене.
Изабель с трудом сдержала рвавшийся наружу смех и еще раз обратилась к Эдмунду:
– Ты всем доволен? Может быть, тебе что-то нужно? – Она положила руку ему на лоб. Жара не было.
– Я всю ночь буду заботиться о нем, выполняя малейшую его просьбу, леди Изабель, – предложила Элис, и ее голубые глаза нетерпеливо блеснули.
– Хорошо, – согласилась Изабель, скрывая свои сомнения. – Ты придешь, если ему понадобится помощь?
– Да, миледи, – нарочито скромно ответила Элис.
Но это было лишним: скромность была не присуща ей.
– Ты не против, Эдмунд? Ты согласен, что Элис всю ночь будет дежурить возле твоей постели?
Эдмунд посмотрел на нее безразличным, но в то же время решительным взглядом.
– Да, миледи. Я согласен. Она может остаться.
Нахмурившись, Изабель вышла вслед за Ричардом из комнаты, и они прошли к лестнице.
– Похоже, он больше чем доволен своим положением, – прошептал Ричард. – Как его рана?
Изабель поняла, к чему он клонит, и улыбнулась.
– Она достаточно болезненна, чтобы они вдвоем могли поместиться на одной постели.
– Достаточно болезненна? – игриво переспросил Ричард.
– А, собственно, насколько сильной должна быть боль, чтобы помешать мужчине порезвиться с девушкой? – широко улыбаясь, спросила Изабель.
– Ну, если бы ты отрезала ему ногу, тогда он, возможно, и не стал бы этого делать, – ответил Ричард. – Хотя не могу сказать наверняка, ведь он так молод…
За разговором они и не заметили, как добрались до собственных покоев.
– А я думала, что мы собираемся посидеть у огня и послушать истории о доблестных сражениях наших гостей. Разве Уильям с Роландом не ждут нас? – спросила Изабель, когда Ричард завел ее в комнату и плотно прикрыл дверь.
– Держу пари, что не ждут, – загадочно проговорил Ричард.
Изабель улыбнулась и затрясла головой, делая вид, что жутко недовольна.
– Не понимаю я ваших мужских штучек. Вместо того чтобы ясно заявить о своем намерении, вы играете словами, вкладывая в них какой-то скрытый смысл…
– А кто тосковал по соблазнительной игре в шахматы и не мог дождаться ее начала? – перебил он ее, прижав к себе и неторопливо развязывая шнуровку на платье.
– Но ведь это ты научил меня играть. Я просто хотела проверить, насколько хорошо я переняла у тебя навык игры.
Он разделался с завязками на блио.
– Играешь ты прескверно, – сказал он, целуя ее в висок.
– Мне нужно потренироваться, – отозвалась она, прижимаясь к его губам.
– Ты обманываешь меня.
– Я люблю выигрывать, – заметила она, целуя его шею. Ее ладони гладили его широкую спину. Он такой сильный… Рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной.
– Ты и выиграла, – проговорил он, снимая с нее блио.
– Правда? – прошептала она, осыпая его поцелуями. – А как же Элзбет? Или ты надеешься, что я не видела, какой улыбкой ты ее одарил?
– Все было невинно, – спокойно возразил он.
Она знала его.
Она знала его так, как не знал себя он сам. Он был честным человеком. Вся его страсть была обращена только на нее – на его жену. Она была твердо уверена в этом, поэтому ее сердце было спокойно.
– А она знает об этом? Ведь ты мужчина, о котором мечтает каждая женщина, – пробормотала Изабель, прижимаясь бедрами к его возбужденной плоти.
– О Ричарде мечтает только одна женщина, – сказал он, поднимая юбку ее нижнего платья. – Так же как и для него существует лишь она одна.
Он страстно впился в ее губы, проникая горячим языком во влажный рот. Его руки требовательно прижимали ее к себе, желая большего. Она с готовностью ответила на его молчаливый призыв, потому что ее собственное желание было таким же бурным и горячим. В этом они всегда соответствовали друг другу.
Она отстранилась от него. В ее глазах светилось знание собственной привлекательности, очарования и женственности. Поддразнивая его, она спросила:
– А Элзбет знает об этом? Ты сказал…
– Весь мир знает об этом. Для Ричарда существует только Изабель, – произнес он низким голосом и, усмехнувшись, швырнул ее на кровать. – Мне нужно доказывать это?
Изабель улыбнулась, поигрывая длинным локоном своих темных как ночь волос. В Ричарде была вся ее жизнь, весь ее мир. Он был воплощением всех ее фантазий, ответом на ее молитвы. Сам Господь подарил его ей.
Все также соблазнительно улыбаясь, она бросила ему вызов:
– А ты думаешь, что сможешь?
– Езжай вперед и предупреди всех в Дорни, что мы едем. Но, выполняя мое поручение, не забудь о своей леди.
– Никогда, милорд, – ответил немного оскорбленный Ульрик. – Мне следует вернуться?
– Нет. Останься там и проследи, чтобы нагрели воду для ванны и растопили огонь в очаге, – велел Уильям. – Прошу прощения, – повернулся он к Ричарду, – я вовсе не хотел брать на себя слишком много.
– А вы и не брали, – сказал Ричард. – Вы все сделали правильно. Мальчика нужно будет согреть и приготовить железо для прижигания раны. Как он сейчас?
– Он весь дрожит, – заметил Уильям. – Как бы не случилась лихорадка.
– Не случится, – успокоила его Изабель, подводя свою лошадь поближе. – Он дрожит от холода и перенесенного потрясения. Так быстро лихорадка начаться не могла. Поезжай, Ульрик, и возьми с собой Элзбет. Элзбет, ты знаешь, что нужно сделать. Я останусь с Эдмундом.
– У меня нет никакой лихорадки, – запротестовал Эдмунд. – И мне не нравится, что меня везут, как малого ребенка. Я могу сам ехать на лошади.
– Сейчас не имеет значения, что тебе нравится, – сказал Ричард. – Лежи смирно и учись повиновению.
– Но я не вижу смысла тащить меня, – пробормотал Эдмунд.
Ричард улыбнулся:
– Учиться повиновению всегда неприятно, парень. Это твой первый урок.
Они выехали из леса и оказались на большой равнине, которая со всех сторон окружала Дорни. Замок черной тенью возвышался перед ними, заслоняя своей громадой темное небо. Изабель плотнее закуталась в мокрый плащ Роланда, скрывая свое нагое тело. Как же ей въехать в Дорни, когда она одета подобным образом? Она чувствовала малейший порыв ветра каждой частичкой своего обнаженного тела. Конечно же, кто-нибудь обязательно заметит, что она одета в один только плащ, и то не свой.
– Ричард, – тихо прошептала она. – Ричард!
Ричард повернулся к ней. В наступившем сумраке его лицо казалось совсем белым. На волосах отражались огни замка, который манил своим теплом и светом. Ричард несколько секунд молча смотрел на нее, а потом улыбнулся. И Изабель отчетливо видела, что он смеется над ней. И даже не скрывает этого.
– Тебе холодно, Изабель? – спросил он, смеясь.
– Здесь нет ничего смешного! Что подумают люди, если увидят меня в таком виде?
Когда Адам зажал ее в тесном коридоре, где не было ни души, о случившемся быстро узнал весь Дорни. Какие же слухи пойдут сейчас, когда люди увидят, что она возвращается домой неодетая?
– Какая тебе разница, что подумают люди? Ты же никогда не обращала на это внимания.
– Но я леди Дорни. И я должна…
– Нет, Изабель. Ты жена Ричарда, а он находит тебя очень привлекательной в этом плаще. Держи нос выше, как ты всегда делаешь, – смеялся он. – Ты должна въехать в свое имение со всем достоинством своего положения хозяйки замка.
– Какое может быть достоинство, когда этот плащ мокрый насквозь? – пробормотала она.
– Изабель, – серьезно сказал он, – у тебя есть все необходимое тебе достоинство. Выше голову, жена моя. Ты сделала доброе дело. Эдмунду нужна была срочная помощь, и у тебя просто не было времени, чтобы одеться.
Это правда. Неужели она подвергла бы опасности жизнь Эдмунда, чтобы спасти свою гордость? Глупо даже спрашивать такое.
Ворота Дорни были открыты настежь – Ульрик сделал то, что от него требовалось. Изабель посмотрела на возглавлявшего их процессию Уильяма и еще плотнее запахнула на себе плащ. Но все кругом было тихо, рядом не было никого, кто мог бы заметить ее наготу. Через узкий коридор они проехали во внутренний двор. Ульрик ждал их у основания лестницы, рядом с ним стоял Гилберт. Сторожевые на стене смотрели в сторону невидимого горизонта.
Ульрик и в самом деле выполнил порученное ему задание.
– Благодарю, Ульрик. Моя репутация была в твоих руках, и ты спас ее, – спешившись, сказала Изабель. – Ты очень честный и благородный человек.
– Спасибо, леди, – ответил он, улыбнувшись ее похвале. – Элзбет приготовила для Эдмунда комнату, которую они делят с Элис. Хотят побаловать парня.
Эдмунд застонал. Изабель не была уверена, что причиной его стона была нанесенная ему рана.
Гилберт взял парня на руки и понес его вверх по лестнице. Ричард и его гости расположились в холле, а Изабель ушла к Эдмунду, ведь рану нужно было еще прижечь раскаленным железом.
Мужчины стояли около массивного очага в холле и молча попивали из больших кружек эль. Отбрасываемый языками пламени свет плясал на их лицах, раскрашивая кожу в желто-красные цвета. Запах горящего дерева казался почти одурманивающим, особенно для людей, которые большую часть дня провели под холодным дождем. От их влажной одежды шел пар; маленькие капельки воды падали на устланный тростником пол, который мгновенно впитывал попадающую на него влагу. Мужчины чувствовали себя просто замечательно.
– Похоже, у нее талант к врачеванию, – спокойно заметил Роланд, задумчиво глядя на огонь.
– У нее много талантов, – заметил Ричард. – Во всем Молтоне она была самой одаренной девушкой. Эдмунд поправится.
– Насколько опасна рана?
– Очень, – ответил Роланд. – Стрела прошла насквозь, но рана оказалась чуть выше бедра, у Эдмунда может быть заражение крови.
– Изабель видела раны и похуже, – сказал Ричард.
– Я тоже, – ответил Роланд. – Но Эдмунд потерял много крови, и теперь он очень слаб.
– А мог бы стать хромым, – произнес Уильям, глядя на огонь. – Или еще хуже…
Ричард промолчал. Эдмунд был хорошим парнем. Он стремился к новым знаниям, хотел превзойти других в мастерстве боя. Он заслуживал гораздо большего, чем закончить жизнь несчастным калекой. Изабель делала все, что в ее силах, и Ричард безоглядно доверял ей в этом вопросе, но все же нужно сделать кое-что еще.
– Нам пора отправляться в часовню, – сказал он своим друзьям. – Мы должны помолиться Господу о здравии Эдмунда.
Именно там его и нашла Изабель. Ричард стоял на коленях, молча взывая к милости Господней. Роланд с Уильямом стояли рядом с ним. А где еще искать Ричарда, если не в часовне?
Он обернулся к ней и посмотрел в глаза. В них он прочел все ее мысли и улыбнулся. А действительно, где еще?
– Как Эдмунд? – осведомился Ричард.
– Хорошо, – ответила она, глядя, как он поднимается на ноги. – Рана больше не кровоточит, подсохла и не гноится. Завтра можно будет сказать более определенно, но ногами он двигать может, а значит, самое страшное уже позади.
Ричард улыбнулся, мысленно воздавая хвалу Господу и своей жене.
Его синие глаза потемнели, как небо перед бурей. На руках краснело множество ран и порезов. Он дрался за нее. За нее, за Дорни, за тех детей, которых она родит ему. Именно об этом она мечтала: чтобы он любил ее. Но действительность оказалась лучше, чем даже самые смелые ее фантазии. Он отдавал ей всего себя, ничего не требуя взамен. И все это только ради нее.
– Он спит? – спросил Уильям.
Изабель с трудом оторвала глаза от лица своего мужа и ответила:
– Спит? Нет. Я думаю, что он с удовольствием провалился бы в глубокий и безмятежный сон, если бы ему представилась такая возможность, но Элис, и Элзбет, и даже Ульрик так и снуют около него, стараясь облегчить его страдания. И, конечно же, в такой обстановке ему не до сна. Они считают его героем и хотят, чтобы он услышал все слова похвалы, которые у них накопились.
– И ты разрешила им это? – удивился Ричард. – Почему? Ведь ты знаешь, что…
– Эдмунд не против, – улыбнулась она. – Когда ему еще представится возможность купаться в лучах славы и всеобщего почитания? Нет, пусть уж он насладится моментом. В нашей жизни редко услышишь о себе столько хорошего.
Мужчины заулыбались и согласно закивали головами.
Вместе с отцом Лангфридом они покинули часовню. Когда они пришли в холл, там уже было полно народу. Всюду горели свечи, слышались возбужденные людские голоса. Как хорошо, что она успела надеть на себя блио. Бледно-синее платье плотно облегало ее фигуру, по рукавам черной змейкой извивалась тонкая блестящая тесьма. Как хорошо снова почувствовать себя в тепле и уюте после нескольких часов, проведенных под холодным дождем и пронизывающим ветром.
– Я зайду к Эдмунду, – тихо сказал Ричард, положив руку ей на плечо. – А вы погрейтесь у огня, – добавил он, обращаясь к Уильяму с Роландом. – Мы скоро вернемся и послушаем, что вы можете рассказать нам о своих сражениях на Святой Земле.
– Как скажете, – ответил Уильям, улыбнувшись.
Роланд тоже расплылся в улыбке:
– Мы будем ждать вашего возвращения.
Когда Ричард с женой почти пересекли большой холл, Уильям обратился к Роланду:
– Ты думаешь, они вернутся до утренней мессы?
– Раз Эдмунд ранен, нам не удастся узнать, кто же выиграл спор насчет Элис. Заключим другое пари? Бьюсь об заклад, что мы не увидим Ричарда до самой девятичасовой службы.
– Так долго? Похоже, тебя впечатлила его выносливость, – глубокомысленно заметил Уильям, поглаживая подбородок.
– Нет. Меня поразило его… стремление сделать своей жене приятное, – усмехнулся Роланд.
– О! – Уильям кивнул. – Не могу с этим поспорить. Но руку даю на отсечение, что еще до полуденной мессы Ричард будет среди нас. Все-таки он человек набожный и всегда ходит молиться.
– Он человек женатый, а сейчас это главное, – возразил Роланд.
– Так что, пари?
– Пари, – кивнул Роланд.
И оба рыцаря улыбнулись, твердо уверенные в одном. В ближайшие часы им не доведется рассказать Ричарду о своих подвигах на поле брани.
Изабель поспешно шла через холл, стараясь поспеть за широко шагающим Ричардом.
– Нам вовсе не обязательно так спешить, он ведь никуда не улетит, – сказала она.
– А разве не Изабель всегда торопится? Я просто стараюсь не отстать от тебя, – усмехнувшись, возразил Ричард.
По темной винтовой лестнице они поднялись наверх, в комнату, где устроился Эдмунд. Дыхание Изабель стало частым и шумным от быстрой ходьбы. Она остановилась у двери, позволяя себе немного передохнуть. Как она и сказала, Элис и Элзбет изо всех сил старались сделать его вынужденное пребывание в постели как можно более приятным, и даже Ульрик вносил свою посильную лепту.
– Да говорю же вам, я не сделал абсолютно ничего, – говорил Эдмунд, – только получил стрелу в бедро.
– Ты верно служил своему лорду, – настаивал Ульрик. – Это высокая честь, и ты преуспел в этом.
– Но я так и не подал ему щит, – проворчал Эдмунд.
– А ему он был и не нужен, – вставил Ричард.
Все повернулись к нему. Девушки присели в изящных реверансах, а Ульрик отвесил ему низкий поклон.
– Милорд Ричард, – сказал Эдмунд, и его щеки покраснели то ли от волнения, то ли от замешательства. А может, виной этому была лихорадка? – Я не услужил вам должным образом…
– Лежи смирно, парень, – велел Ричард, входя в маленькую комнатку. – Ты хорошо выполнял свои обязанности. Никто не посмеет осудить тебя.
Увидев, что Эдмунд уже открыл рот, чтобы возразить, Ричард добавил:
– Они знали, что ты сильный противник, который может помешать им убить меня, поэтому и пустили в тебя стрелу. Подумай об этом, Эдмунд, они боялись, что им придется сражаться с тобой.
Несколько секунд Эдмунд смотрел на своего лорда с открытым ртом, так подействовали на него слова Ричарда. Затем его взгляд стал более уверенным и решительным, и он гордо поднял подбородок.
Это не ускользнуло от внимания окружавших его женщин. Элис смело и открыто выражала свою симпатию к юному оруженосцу. А Элзбет смотрела на Ричарда с преданностью родной дочери. Она благодарно улыбнулась ему, и на ее нежном личике можно было прочитать все бушующие внутри ее чувства. Ричард улыбнулся девушке в ответ и подмигнул.
От внимания Изабель не ускользнуло ничего.
– Милорд, ты узнал то, что хотел? – спросила она. – Эдмунд чувствует себя хорошо, и ему будет еще лучше, если он хоть немного отдохнет. В одиночестве.
– Миледи, я хотел бы проводить Элзбет, – вызвался Ульрик.
– Я сама найду выход, – возразила Элзбет, старательно уворачиваясь от протянутой руки оруженосца.
– На лестнице темно, вы можете оступиться и упасть. Я просто хочу помочь, – сказал Ульрик. – Не лишайте меня удовольствия сопровождать вас, Элзбет. Хотя, по правде сказать, вам не удастся отделаться от меня. Я буду следовать за вами, даже если вы улетите на небо. Мое сердце просто не позволит мне поступить иначе.
Они уже шли по лестнице, но глубокий вздох Элзбет был слышен даже оттуда.
– Я всего лишь хочу найти место, где можно было бы прилечь и поспать. И вовсе не собираюсь отправляться на небо – ни на крыльях, ни как бы то ни было еще.
– Значит, мое сердце в покое. Ибо потерять драгоценную жизнь человека, такого замечательного, как вы, было бы невосполнимой утратой…
Голос Ульрика затих, теряясь в каменном колодце винтовой лестницы.
Изабель показалось, что она все еще слышит сердитые вздохи Элзбет.
– Боюсь, он заговорит ее до смерти, – прошептал Ричард в ухо своей жене.
Изабель с трудом сдержала рвавшийся наружу смех и еще раз обратилась к Эдмунду:
– Ты всем доволен? Может быть, тебе что-то нужно? – Она положила руку ему на лоб. Жара не было.
– Я всю ночь буду заботиться о нем, выполняя малейшую его просьбу, леди Изабель, – предложила Элис, и ее голубые глаза нетерпеливо блеснули.
– Хорошо, – согласилась Изабель, скрывая свои сомнения. – Ты придешь, если ему понадобится помощь?
– Да, миледи, – нарочито скромно ответила Элис.
Но это было лишним: скромность была не присуща ей.
– Ты не против, Эдмунд? Ты согласен, что Элис всю ночь будет дежурить возле твоей постели?
Эдмунд посмотрел на нее безразличным, но в то же время решительным взглядом.
– Да, миледи. Я согласен. Она может остаться.
Нахмурившись, Изабель вышла вслед за Ричардом из комнаты, и они прошли к лестнице.
– Похоже, он больше чем доволен своим положением, – прошептал Ричард. – Как его рана?
Изабель поняла, к чему он клонит, и улыбнулась.
– Она достаточно болезненна, чтобы они вдвоем могли поместиться на одной постели.
– Достаточно болезненна? – игриво переспросил Ричард.
– А, собственно, насколько сильной должна быть боль, чтобы помешать мужчине порезвиться с девушкой? – широко улыбаясь, спросила Изабель.
– Ну, если бы ты отрезала ему ногу, тогда он, возможно, и не стал бы этого делать, – ответил Ричард. – Хотя не могу сказать наверняка, ведь он так молод…
За разговором они и не заметили, как добрались до собственных покоев.
– А я думала, что мы собираемся посидеть у огня и послушать истории о доблестных сражениях наших гостей. Разве Уильям с Роландом не ждут нас? – спросила Изабель, когда Ричард завел ее в комнату и плотно прикрыл дверь.
– Держу пари, что не ждут, – загадочно проговорил Ричард.
Изабель улыбнулась и затрясла головой, делая вид, что жутко недовольна.
– Не понимаю я ваших мужских штучек. Вместо того чтобы ясно заявить о своем намерении, вы играете словами, вкладывая в них какой-то скрытый смысл…
– А кто тосковал по соблазнительной игре в шахматы и не мог дождаться ее начала? – перебил он ее, прижав к себе и неторопливо развязывая шнуровку на платье.
– Но ведь это ты научил меня играть. Я просто хотела проверить, насколько хорошо я переняла у тебя навык игры.
Он разделался с завязками на блио.
– Играешь ты прескверно, – сказал он, целуя ее в висок.
– Мне нужно потренироваться, – отозвалась она, прижимаясь к его губам.
– Ты обманываешь меня.
– Я люблю выигрывать, – заметила она, целуя его шею. Ее ладони гладили его широкую спину. Он такой сильный… Рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной.
– Ты и выиграла, – проговорил он, снимая с нее блио.
– Правда? – прошептала она, осыпая его поцелуями. – А как же Элзбет? Или ты надеешься, что я не видела, какой улыбкой ты ее одарил?
– Все было невинно, – спокойно возразил он.
Она знала его.
Она знала его так, как не знал себя он сам. Он был честным человеком. Вся его страсть была обращена только на нее – на его жену. Она была твердо уверена в этом, поэтому ее сердце было спокойно.
– А она знает об этом? Ведь ты мужчина, о котором мечтает каждая женщина, – пробормотала Изабель, прижимаясь бедрами к его возбужденной плоти.
– О Ричарде мечтает только одна женщина, – сказал он, поднимая юбку ее нижнего платья. – Так же как и для него существует лишь она одна.
Он страстно впился в ее губы, проникая горячим языком во влажный рот. Его руки требовательно прижимали ее к себе, желая большего. Она с готовностью ответила на его молчаливый призыв, потому что ее собственное желание было таким же бурным и горячим. В этом они всегда соответствовали друг другу.
Она отстранилась от него. В ее глазах светилось знание собственной привлекательности, очарования и женственности. Поддразнивая его, она спросила:
– А Элзбет знает об этом? Ты сказал…
– Весь мир знает об этом. Для Ричарда существует только Изабель, – произнес он низким голосом и, усмехнувшись, швырнул ее на кровать. – Мне нужно доказывать это?
Изабель улыбнулась, поигрывая длинным локоном своих темных как ночь волос. В Ричарде была вся ее жизнь, весь ее мир. Он был воплощением всех ее фантазий, ответом на ее молитвы. Сам Господь подарил его ей.
Все также соблазнительно улыбаясь, она бросила ему вызов:
– А ты думаешь, что сможешь?