сказать, и это зрелище стоило потери ночного сна. "Это... это же смешно,
Том. Они же должны быть..."
Я покачал головой. "Лацертане путешествовали по Галактике, когда твои и
мои предки пытались сообразить, каким концом берцовой кости лучше лупить
друг друга, и за все это время они ни разу не нашли другие разумные виды.
Хитрый Кот был тверд в этом пункте, потому что для торговой цивилизации
важно помнить, где расположены все их рынки. Но других разумных рас нет.
Есть прорва растений и животных; Галактика абсолютно кишит жизнью. Но
насколько известно лацертанам - а я готов верить, что они знают, о чем
говорят - существуют лишь два разумных вида. Они и мы!" И я завопил со всей
силой: "А теперь скажи-ка мне, как эта инфо гармонирует с теорией
потерянного племени! Давай! Говори!"
"Он тебе солгал", сказал он слишком быстро.
"Нет, не солгал", ответил я, понизив голос. "За ним был должок, а я
попросил сказать мне правду, и он сказал. Они не похожи на нас, Тим. Они
держат свои обещания. Хитрый Кот сказал мне правду и я верю ему. Существуют
только мы и они. И что ты собираешься делать теперь?"
Из спальни вышла Эльжбета. "Нет смысла пытаться хранить секреты от
меня, а потом вопить, как сумасшедшему", сказала она. "Тебя слышала,
наверное, половина квартала."
Половина квартала вполне меня устраивала, но я особенно надеялся, что
меня услышал два морпеха за входной дверью. Солдаты любят сплетничать. Я
сказал Фруки: "Выкатывайся из моего дома."
Он начал: "Том..."
"Прочь", сказал я, поднимаясь."Ты получил от меня, что хотел. Теперь
проваливай."
Он встал и сунул рекордер в карман своей боевой куртки. "Тебя станут
еще допрашивать."
"Ты получил все, что хотел", сказал я ему. И звонко хлопнул в ладоши.
"Уходи. Прочь."
Он неохотно двинулся к двери. "Дело еще не кончено, Том."
"Нет, кончено", сказал я, выпроваживая его из квартиры, пока Эльжбета
следила, широко распахнув глаза. "Я записал все, что знаю о лацертанах и об
их отвратительных нравах, и я передал записи адвокату. По моим указаниям,
если что-то случится со мной или с тем, кого я знаю, он по электронной почте
перешлет все, что я ему дал, в десяток самых больших агентств новостей в
мире."
Он улыбнулся мне. "Такие приемчики срабатывают только в триллерах,
Том."
"Я считаю до десяти", сказал я ему. "А потом, если ты все еще будешь
здесь, мы вместе узнаем, срабатывают ли такие приемчики не только в
триллерах. Раз."
"Том."
"Два."
"Том, это так... бредово."
"Три."
"Том, я думал - мы друзья."
"Четыре."
"Ну, хорошо", поднял он руки. "Окей, Томаш." Он подошел к двери и
открыл ее. "Ты уел лучшего парня из большого города. Я просто надеюсь, что
ты от этого лучше себя почувствуешь, вот и все."
"От этого я чувствую себя просто замечательно", сказал я и закрыл за
ним дверь.
После того, как Фруки ушел, Эльжбета и я некоторое время молча смотрели
друг на друга. Мне кажется, я выглядел несколько робко.
Наконец, она сказала: "Ты действительно записал все, что знаешь о
лацертанах, и послал адвокату?"
"Нет", ответил я, "но лучше сделать это прямо сейчас, пока еще не
вылетело из головы."
На месте Фруки я бы пошел искать подтверждающих показаний от лацертан.
И я действительно надеюсь, что он их получил, но у него не было слишком
много времени, потому что четверо суток спустя моего разговора с Хитрым
Котом пришельцы свернули свои палатки и покинули городишко.
Мы наблюдали это по телевизору. Это было, несомненно, весьма эффектное
зрелище. Одно мгновение "Классическая Архитектура" была громадной горбатой
китоподобной формой, плавающей на волнах возле берегов Мадагаскара. В
следующее мгновение море вздыбилось, сплющенное огненной колонной, уходящей
далеко в стратосферу, с ярко-белым острием на конце. Огненная колонна быстро
погасла, однако ярко-белое острие продолжало уходить в небо.
Эльжбета посмотрела на меня и сказала: "Это как-то связано с тобой?"
Я посмотрел в ответ: "Ты, должно быть, работаешь на НАСА. Или на ЦРУ."
Она засмеялась. "Я слишком долго за тобой замужем. У тебя именно то
выражение лица."
"Разве?"
"Точно. Словно ты думаешь: это я виноват. Мама заметила это сразу, как
только увидела тебя. Она сказала, что у меня никогда не будет трудностей
узнать, чувствуешь ли ты за собой какую-то вину."
Я улыбнулся и снова посмотрел на телевизор. "Я попросил их уйти."
"Ты сделал что?"
"Хитрый Кот сказал, что за ним должок, так я ответил, окей, тогда
уходите и не возвращайтесь, и передайте всем своим другим, чтобы сюда больше
не совались."
"Но ты же не спас его жизнь. Ты сказал, он сам обезвредил гранату."
"Но я же этого не знал. Для Хитрого Кота это все равно, что спасти его
жизнь."
Эльжбета покачала головой.
"Они думают не так, как мы", сказал я ей. "Для лацертан, если ты
спасешь жизнь одного из них, то спасешь жизнь всех. И если за одним из них
должок, то должок за всеми." И я не стал говорить Фруки, что многое в
общественной структуре лацертан основано на избежании оставаться перед
кем-то в долгу, но в то же самое время пытаться обеспечить так, чтобы ты им
был что-то должен. Как объяснил Хитрый Кот, обыденная жизнь среди лацертан
была сплошным испытанием невообразимой византийской сложности. Они не
разговаривали больше ни с кем, потому что, совершенно справедливо, хотели
сохранить потенциальные торговые преимущества пока - когда у нас образуется
громадное количество должков и обязательств - они не захотят обрушить из на
нас единым разом. Тогда-то, конечно, они бы просто обнаружили, насколько же
они не похожи на нас. И вскоре после этого они, наверное, расплавили бы
Гималаи, просто чтобы напомнить, кто же здесь босс.
"Так ты просто попросил их уйти, и они..." Она посмотрела на экран.
Маленькое белое пятнышко "Классической Архитектуры" стало почти невидимым на
бесконечной синеве неба над Индийским океаном. "Ох, Томаш."
"Они верят в расовую чистоту. Они верят в этническую чистку, в
селективный отбор, как в средство укрепления общества. И мы соглашались,
потому что у них были вещи, которые нам нужны. Американцы пытались сохранить
это в тайне, однако лацертане разговаривали со всеми, кто хотел слушать.
Рано или поздно, но все это вышло бы наружу. Что произойдет с нами, если
продвинутая, путешествующая по космосу раса говорит нам, что Холокост был
правильным? У тебя есть хоть какое-то представление о том, сколько людей
поверило бы им? Нам они не нужны, независимо от того, насколько развиты их
технологии."
"Не могу поверить, что ты такое сделал", сказала она ошеломленным
голосом. "А как же то, что ты рассказал Тиму? Ты все придумал?"
"Нет, все это правда. Хитрый Кот и я просто болтали. Ну, ты знаешь, как
это бывает."
"Иезус Мария", сказала она. "Кто избрал тебя в Лидеры Мира? Кто сказал,
что у тебя есть право так поступить?"
"Думаю, как раз время, чтобы это делал кто угодно", сказал я. "И я
надеялся на несколько большее понимание от собственной жены."
Она фыркнула. "Тебе надо надеяться на нечто большее, чем просто
понимание, если ООН когда-нибудь обнаружит, что ты натворил."
"Единственные другие люди, которые знают, что я натворил, сейчас на
пути на свое пастбище", сказал я. И показал на экран: "Взгляни, вон они
уходят. Помаши им бай-бай."
Она посмотрела на экран, потом на меня: "Но ты сказал, что в Галактике
лишь две разумные расы."
"Насколько известно лацертанам, да."
"И они покинули единственную другую известную разумную расу в
Галактике, просто потому что ты попросил их сделать это?"
Эльжбета все никак не могла оценить безмерность того, на что согласился
Хитрый Кот. В их обществе корабли грубо сравнимы с городами, а статус
кораблей является прямым следствием их успехов в торговле. По их схеме
вещей, "Корделия" - немногим более, чем деревушка. Заполучение
исключительного права торговли с единственной другой известной разумной
цивилизацией в Галактике, сразу вывело бы их к статусу столичного города, но
все исчезло в момент.
Я улыбнулся. Лацертане будут находиться в Солнечной системе еще долгие
годы, совершая серию гравитационных маневров, прежде чем их парус придаст им
что-то похожее на скорость убегания от Солнца. И все это время, пока НАСА,
ООН и большинство отдельных правительств на Земле будут посылать сообщения,
умоляя их изменить свое решение и вернуться, Хитрый Кот будет лягать сам
себя. Если конечно лацертанину физически возможно лягать себя; иначе, это,
наверное, будут делать другие члены команды.
"Они никогда не нарушают обещаний", сказал я. "Надо просто застать их в
нужном настроении."
"Разве они не сказали Тиму, что уходят?"
"Я попросил их не говорить." И я верю, что они так и сделали.
Эльжбета покачала головой. "А как же другие корабли лацертан?"
"Хитрый Кот сказал, что сообщит другим кораблям, с которыми может
установить контакт и она тоже не станут заходить сюда, но контакты - пока
еще не точная наука. Вполне мыслимо, если визит нанесет другое их судно."
"И что ты тогда будешь делать?"
Принимая во внимание размеры Галактики и сравнительную редкость
кораблей лацертан, было весьма маловероятно, что они в скором времени
нанесут еще один визит, но как любил поговаривать мой старый дядя, если
несчастье случилось раз, то может случиться и снова.
"Самое лучшее", сказал я, "если мы об этом никому не расскажем."
Конец
Том. Они же должны быть..."
Я покачал головой. "Лацертане путешествовали по Галактике, когда твои и
мои предки пытались сообразить, каким концом берцовой кости лучше лупить
друг друга, и за все это время они ни разу не нашли другие разумные виды.
Хитрый Кот был тверд в этом пункте, потому что для торговой цивилизации
важно помнить, где расположены все их рынки. Но других разумных рас нет.
Есть прорва растений и животных; Галактика абсолютно кишит жизнью. Но
насколько известно лацертанам - а я готов верить, что они знают, о чем
говорят - существуют лишь два разумных вида. Они и мы!" И я завопил со всей
силой: "А теперь скажи-ка мне, как эта инфо гармонирует с теорией
потерянного племени! Давай! Говори!"
"Он тебе солгал", сказал он слишком быстро.
"Нет, не солгал", ответил я, понизив голос. "За ним был должок, а я
попросил сказать мне правду, и он сказал. Они не похожи на нас, Тим. Они
держат свои обещания. Хитрый Кот сказал мне правду и я верю ему. Существуют
только мы и они. И что ты собираешься делать теперь?"
Из спальни вышла Эльжбета. "Нет смысла пытаться хранить секреты от
меня, а потом вопить, как сумасшедшему", сказала она. "Тебя слышала,
наверное, половина квартала."
Половина квартала вполне меня устраивала, но я особенно надеялся, что
меня услышал два морпеха за входной дверью. Солдаты любят сплетничать. Я
сказал Фруки: "Выкатывайся из моего дома."
Он начал: "Том..."
"Прочь", сказал я, поднимаясь."Ты получил от меня, что хотел. Теперь
проваливай."
Он встал и сунул рекордер в карман своей боевой куртки. "Тебя станут
еще допрашивать."
"Ты получил все, что хотел", сказал я ему. И звонко хлопнул в ладоши.
"Уходи. Прочь."
Он неохотно двинулся к двери. "Дело еще не кончено, Том."
"Нет, кончено", сказал я, выпроваживая его из квартиры, пока Эльжбета
следила, широко распахнув глаза. "Я записал все, что знаю о лацертанах и об
их отвратительных нравах, и я передал записи адвокату. По моим указаниям,
если что-то случится со мной или с тем, кого я знаю, он по электронной почте
перешлет все, что я ему дал, в десяток самых больших агентств новостей в
мире."
Он улыбнулся мне. "Такие приемчики срабатывают только в триллерах,
Том."
"Я считаю до десяти", сказал я ему. "А потом, если ты все еще будешь
здесь, мы вместе узнаем, срабатывают ли такие приемчики не только в
триллерах. Раз."
"Том."
"Два."
"Том, это так... бредово."
"Три."
"Том, я думал - мы друзья."
"Четыре."
"Ну, хорошо", поднял он руки. "Окей, Томаш." Он подошел к двери и
открыл ее. "Ты уел лучшего парня из большого города. Я просто надеюсь, что
ты от этого лучше себя почувствуешь, вот и все."
"От этого я чувствую себя просто замечательно", сказал я и закрыл за
ним дверь.
После того, как Фруки ушел, Эльжбета и я некоторое время молча смотрели
друг на друга. Мне кажется, я выглядел несколько робко.
Наконец, она сказала: "Ты действительно записал все, что знаешь о
лацертанах, и послал адвокату?"
"Нет", ответил я, "но лучше сделать это прямо сейчас, пока еще не
вылетело из головы."
На месте Фруки я бы пошел искать подтверждающих показаний от лацертан.
И я действительно надеюсь, что он их получил, но у него не было слишком
много времени, потому что четверо суток спустя моего разговора с Хитрым
Котом пришельцы свернули свои палатки и покинули городишко.
Мы наблюдали это по телевизору. Это было, несомненно, весьма эффектное
зрелище. Одно мгновение "Классическая Архитектура" была громадной горбатой
китоподобной формой, плавающей на волнах возле берегов Мадагаскара. В
следующее мгновение море вздыбилось, сплющенное огненной колонной, уходящей
далеко в стратосферу, с ярко-белым острием на конце. Огненная колонна быстро
погасла, однако ярко-белое острие продолжало уходить в небо.
Эльжбета посмотрела на меня и сказала: "Это как-то связано с тобой?"
Я посмотрел в ответ: "Ты, должно быть, работаешь на НАСА. Или на ЦРУ."
Она засмеялась. "Я слишком долго за тобой замужем. У тебя именно то
выражение лица."
"Разве?"
"Точно. Словно ты думаешь: это я виноват. Мама заметила это сразу, как
только увидела тебя. Она сказала, что у меня никогда не будет трудностей
узнать, чувствуешь ли ты за собой какую-то вину."
Я улыбнулся и снова посмотрел на телевизор. "Я попросил их уйти."
"Ты сделал что?"
"Хитрый Кот сказал, что за ним должок, так я ответил, окей, тогда
уходите и не возвращайтесь, и передайте всем своим другим, чтобы сюда больше
не совались."
"Но ты же не спас его жизнь. Ты сказал, он сам обезвредил гранату."
"Но я же этого не знал. Для Хитрого Кота это все равно, что спасти его
жизнь."
Эльжбета покачала головой.
"Они думают не так, как мы", сказал я ей. "Для лацертан, если ты
спасешь жизнь одного из них, то спасешь жизнь всех. И если за одним из них
должок, то должок за всеми." И я не стал говорить Фруки, что многое в
общественной структуре лацертан основано на избежании оставаться перед
кем-то в долгу, но в то же самое время пытаться обеспечить так, чтобы ты им
был что-то должен. Как объяснил Хитрый Кот, обыденная жизнь среди лацертан
была сплошным испытанием невообразимой византийской сложности. Они не
разговаривали больше ни с кем, потому что, совершенно справедливо, хотели
сохранить потенциальные торговые преимущества пока - когда у нас образуется
громадное количество должков и обязательств - они не захотят обрушить из на
нас единым разом. Тогда-то, конечно, они бы просто обнаружили, насколько же
они не похожи на нас. И вскоре после этого они, наверное, расплавили бы
Гималаи, просто чтобы напомнить, кто же здесь босс.
"Так ты просто попросил их уйти, и они..." Она посмотрела на экран.
Маленькое белое пятнышко "Классической Архитектуры" стало почти невидимым на
бесконечной синеве неба над Индийским океаном. "Ох, Томаш."
"Они верят в расовую чистоту. Они верят в этническую чистку, в
селективный отбор, как в средство укрепления общества. И мы соглашались,
потому что у них были вещи, которые нам нужны. Американцы пытались сохранить
это в тайне, однако лацертане разговаривали со всеми, кто хотел слушать.
Рано или поздно, но все это вышло бы наружу. Что произойдет с нами, если
продвинутая, путешествующая по космосу раса говорит нам, что Холокост был
правильным? У тебя есть хоть какое-то представление о том, сколько людей
поверило бы им? Нам они не нужны, независимо от того, насколько развиты их
технологии."
"Не могу поверить, что ты такое сделал", сказала она ошеломленным
голосом. "А как же то, что ты рассказал Тиму? Ты все придумал?"
"Нет, все это правда. Хитрый Кот и я просто болтали. Ну, ты знаешь, как
это бывает."
"Иезус Мария", сказала она. "Кто избрал тебя в Лидеры Мира? Кто сказал,
что у тебя есть право так поступить?"
"Думаю, как раз время, чтобы это делал кто угодно", сказал я. "И я
надеялся на несколько большее понимание от собственной жены."
Она фыркнула. "Тебе надо надеяться на нечто большее, чем просто
понимание, если ООН когда-нибудь обнаружит, что ты натворил."
"Единственные другие люди, которые знают, что я натворил, сейчас на
пути на свое пастбище", сказал я. И показал на экран: "Взгляни, вон они
уходят. Помаши им бай-бай."
Она посмотрела на экран, потом на меня: "Но ты сказал, что в Галактике
лишь две разумные расы."
"Насколько известно лацертанам, да."
"И они покинули единственную другую известную разумную расу в
Галактике, просто потому что ты попросил их сделать это?"
Эльжбета все никак не могла оценить безмерность того, на что согласился
Хитрый Кот. В их обществе корабли грубо сравнимы с городами, а статус
кораблей является прямым следствием их успехов в торговле. По их схеме
вещей, "Корделия" - немногим более, чем деревушка. Заполучение
исключительного права торговли с единственной другой известной разумной
цивилизацией в Галактике, сразу вывело бы их к статусу столичного города, но
все исчезло в момент.
Я улыбнулся. Лацертане будут находиться в Солнечной системе еще долгие
годы, совершая серию гравитационных маневров, прежде чем их парус придаст им
что-то похожее на скорость убегания от Солнца. И все это время, пока НАСА,
ООН и большинство отдельных правительств на Земле будут посылать сообщения,
умоляя их изменить свое решение и вернуться, Хитрый Кот будет лягать сам
себя. Если конечно лацертанину физически возможно лягать себя; иначе, это,
наверное, будут делать другие члены команды.
"Они никогда не нарушают обещаний", сказал я. "Надо просто застать их в
нужном настроении."
"Разве они не сказали Тиму, что уходят?"
"Я попросил их не говорить." И я верю, что они так и сделали.
Эльжбета покачала головой. "А как же другие корабли лацертан?"
"Хитрый Кот сказал, что сообщит другим кораблям, с которыми может
установить контакт и она тоже не станут заходить сюда, но контакты - пока
еще не точная наука. Вполне мыслимо, если визит нанесет другое их судно."
"И что ты тогда будешь делать?"
Принимая во внимание размеры Галактики и сравнительную редкость
кораблей лацертан, было весьма маловероятно, что они в скором времени
нанесут еще один визит, но как любил поговаривать мой старый дядя, если
несчастье случилось раз, то может случиться и снова.
"Самое лучшее", сказал я, "если мы об этом никому не расскажем."
Конец