Страница:
10.В дни, когда лангобарды вошли в Италию, королевство франков, ввиду смерти короля Лотаря, было разделено его сыновьями на четыре части. Первый из них, Ариперт, имел ставку в Париже; второй, Гунтрамн – в аврелийском городе
[34]; третий, Хильперих – в Суессионе
[35]; где жил [до того] его отец; наконец Сигизберт, четвертый, правил в городе Мец. В это время римскую церковь направлял святой папа Бенедикт. Город Аквилея и ее народ подчинялся святому патриарху Павлу, который же теперь, из страха перед дикостью лангобардов бежал на противолежащий остров Град
[36]и прихватил с собой все церковные сокровища. В этом году в начале зимы выпал на равнине такой глубокий снег, какой обыкновенно выпадает только в высочайших Альпах; следующим же летом был такой урожай, что никто не слышал ни о чем подобном. В это время гунны или авары узнав о смерти короля Лотаря, напали на его сына Сигизберта. Этот столкнулся с ними в Тюрингии и сильно разгромил их на Эльбе и даровал им затем мир, о котором они просили. Король Сигизберт вступил в брак с Брунхильдой, прибывшей из Испании и родившей ему еще раз сына, именем Хильдеперт. Сызнова сражались авары с Сигизбертом в той же местности, что и первый раз, и нанесли франкскому войску полное поражение.
11.Нарсес же прибыл теперь из Кампании обратно в Рим и скончался здесь немного спустя. Его тело было положено в свинцовый гроб и со всеми его сокровищами доставлено в Константинополь.
12.Когда же Альбоин прибыл на реку Пьяве, на встречу к нему выступил епископ Феликс из Тарвизия [37]. Король оставил ему, так как он был весьма щедрого нрава, по просьбе того, все имущество его церкви и подтвердил это лично выданной на это грамотой.
13.Так как я только что упомянул этого Феликса, то пусть уж здесь будет стоять также несколько и о достопочтенном и мудром Фортунате, рассказывающем, что этот Феликс являлся его товарищем. Этот же Фортунат о котором пойдет речь, был рожден в месте, называемом Дуплабилий и находится недалеко от замка Ценета и города Тарвизий. Воспитан и выучен же он был в Равенне и завоевал себе известность в грамматике, риторике и метрике. Пораженный однажды сильными глазными болями направился он вместе со своим другом Феликсом, также страдавшим глазами, в находившуюся в том городе церковь апостола Павла и Иоанна. В ней сооружен алтарь в честь святого крестителя Мартина и вблизи его имеется одна, закрытая стеклом, ниша, в которой висит горящая лампа, освещающая ее [нишу]. Феликс и Фортунат протерли глаза маслом из нее и тут же ушла боль и они снова стали здоровыми. Это исполнило Фортуната настолько глубокого почтения к святому Мартину, что он покинул свою родину и незадолго до вторжения лангобардов в Италию направился к святому гробу того в Туроне [38]. Он рассказывает сам в своих стихах, что в своем путешествии чрез реки Тилиамент [39], Реунию и Осуп, затем – через Юлийские Альпы в крепость Агунт, через реки Драв и Бирр и через Брион прибыл в город Августу, где протекают Вирдо и Леха. Достигнув, согласно своему обету Турона, он двинулся дальше в Пиктавий и жил там и описал житие многих святых как в стихах так и в прозе. Позже он стал в том же городе священником, затем – епископом и лежит там похороненный с соответствующими почестями. Он составил жизнеописание святого Мартина в четырех книгах героическим размером стиха [40]и написал многие другие прекрасные и великолепные стихи, в которых он не следует другим поэтам, главным образом гимны к отдельным праздникам и эпистолы своим друзьям. Придя туда помолиться, я, по просьбе тамошнего аббата Апера, составил в стихах [41]отдельную надгробную надпись, что должны были написать на его надгробии. Это немногое я хотел оставить об великолепном муже, чтобы его жизнь не скатилась полностью в забвение у его сограждан. Теперь же я возвращаюсь к моему повествованию.
14.Альбоин же завоевал Винченцию, Верону и остальные города Венетии, за исключением Патавия [42], Монс силикис, и Мантуи. Венетия же состоит не только из некоторых островов, которые мы называем Венецией, но ее область распространяется до границы Паннонии до реки Адда. Так следует из анналов, в которых Пергам [43]называется венетианским городом. Также и озеро Бенак именуется в летописях следующим образом: «венетианское озеро Бенак, откуда выходит река Минций». Энеты, к которым латины приставили только одну букву, значат, кстати, в греческом языке, «достохвальные». К Венетии примыкает Истрия, вместе они образуют одну провинцию. Истрия же производит свое имя от реки Истер, которая согласно римским историкам, раньше должен был быть шире, нежели сейчас. Столицей Венеции ранее была Аквилея, теперь это Фороюли, оттого имеющего свое название, что Юлий Цезарь там открыл торговый рынок.
15.Я думаю, не повредит, если я кратко представлю и остальные провинции Италии. Второй провинцией является Лигурия, выводящая свое название от «сбор» [44], т.е. сбора овощей, которых она родит в великом множестве. В ней находятся Медиолан и Тицин, также носящий имя Папия. Она расширяется вплоть до границы галлов. Однако, между Лигурией и Свевией, что находится в стране аламаннов, которая лежит на полночь, есть в Альпах еще две провинции, первая и вторая Ретии, которые заселены собственно ретами.
16.Пятая провинция зовется Котийские Альпы, которые зовутся так по королю Котте, жившем во время Нерона. Она простирается на юго-восток от Лигурии до моря тирренов, на западе же достигает галльской границы. В ней находятся Аквы [45], где есть горячие источники, Дертона, монастырь Бобиум, затем города Генуя и Саона. Шестой провинцией является Тусция, носящая свое название от фимиама [46], который языческий народ, имел обычаем жечь во время своих жертвоприношений. Она делится на Аурелию, что на закате [солнца] и Умбрию – на восходе. В этой провинции находится Рим, некогда бывший столицей всего мира. В Умбрии же, которая причисляется к ней, находится Перузий [47], озеро Клиторий и Сполето. Умбрия, кстати, имеет свое название от того, что пережила ливни, в то время когда народы погибали в великом потопе.
17.Кампания, седьмая провинция, простирается от города Рима до реки Силер [48]в Лукании. В ней находятся богатые города Капуя, Неаполь и Салерн. Кампанией же она зовется от пышной равнины вокруг Капуи; в остальном же она по большей части гориста. Восьмой провинцией является Лукания, получившая свое название от одного леса [49]; она начинается у реки Силер и достигает Бриттии [50], носящей свое имя от одной древней правительницы, и сицилийского пролива, так же как и две предыдущие провинции – вдоль тирренского моря, и составляет правый угол Италии. Здесь находятся города Пест, Лаин, Кассианий, Консентия и Регий,
18.Девятой провинцией считаются апеннинские Альпы, начинающиеся там, где кончаются Альпы коттийские. Они тянутся чрез середину Италии и отделяют Тусцию от Эмилии и Умбрию от Фламинии. В этой провинции находятся города Феррониан [51], Монтембеллий [52], Бобий [53], Урбин и Верона. Апеннинские Альпы названы [так] по пунийцам, а именно Ганнибалу и его войску, которые в походе на Рим перевалили через эти горы. Некоторые считают коттийские и апеннинские Альпы одной провинцией, но это противоречит историческому труду Виктора, который упоминает коттийские Альпы как отдельную провинцию. Эмилия, десятая провинция, простирается от Лигурии между Апеннинами и водами Пада до Равенны. Эта провинция отличается своими богатыми городами. Плацентией, Пармой, Регием, Бононией и Форумом Корнелии, чей замок зовется Имола. Кое-кто полагает также, что Эмилия, Валерия и Нурсия составляют одну провинцию, но эта точка зрения не обоснованна, так как Эмилия Тусцией и Умбрией отрезается от Валерии и Нурсии.
19.Одиннадцатой провинцией является Фламиния, расстилающаяся меж Апеннинами и адриатическим морем. Здесь находится всем известная Равенна и еще пять других городов, обозначающихся греческим словом «Пентаполис». В остальном [же] известно, что Аурелия, Эмилия и Фламиния названы по замощенным дорогам, идущим из Рима и по мужам, что их [дороги] заложили. За Фламинией следует провинция Пицен, что на юге упирается в Апеннины, на другой стороне – в адриатическое море и простирается до реки Пискарии [54]. В ней находятся города Фирм [55], Аскал, Пинн и, пришедшая от старости в упадок, Адрия, давшая название адриатическому морю. Когда поселенцы из страны сабинов шли сюда, на их знамя сел дятел [56], и оттого страна названа Пиценом.
20.Тринадцатой провинцией является Валерия наряду с Нурсией, она лежит между Умбрией, Кампанией и Пиценом и граничит на востоке со страной самнитов. Ее западная часть, начинаясь у Рима, называлась в свое время по народу этрусков, Этрурией. Она заключает города Тибур [57], Карсеолы, Реате, Фуркона и Амитерн, далее страну марсов и их озеро Фуцин. Также и землю марсов пытались объявить принадлежащей к провинции Валерия, так как она [область марсов], древними не была внесена в каталог провинций. В том же случае, если кто-нибудь приведет достаточные доказательства, что она была отдельной провинцией, то ее придется согласиться этой точкой зрения. Четырнадцатой провинцией является Самний, она начинается у Пискарии и простирается между Кампанией, адриатическим морем и Апулией. Ее городами являются Теате [58], Ауфидена, Изерния, старый, уже развалившийся Самний, по которому названа провинция, и наконец, богатый Беневент, столица этой провинции. Самниты же получили в давние времена свое имя от копий, которые носили, и которые назывались греками «Сауния».
21.Пятнадцатую провинцию составляют Апулия с Калабрией, к которой еще принадлежит салентинская земля. На западе и юго-западе она ограничивается Самниумом и Луканией, на восходе же – адриатическим морем. Здесь находятся немаленькие города Луцерия, Сепонт, Канузий [59], Арегентия, Брундизий, Тарент и в левом углу Италии, что простирается на пятьдесят миль в длину – полезный для торговли Идронт [60]. Апулия получила свое имя от [слова] «порча»; так как от [сильного] солнца там все, что зеленеет, портится быстрее нежели где-либо.
22.Шестнадцатой провинцией приводится остров Сицилия, омываемая тирренским и ионическим морями и ведущей свое имя от вожака Сикула. Семнадцатой провинцией является Корсика, восемнадцатой – Сардиния, обе они окружены потоками тирренского моря; Корсика названа по вожаку Корсу, Сардиния – по сыну Геркулеса, Сарду.
23.Известно, однако, что Лигурия и часть Венетии, равно как и Эмилия и Фламиния древними историками назывались Галлией цизальпинской. Поэтому говорит и грамматик Донат в своем объяснении Виргилия, Мантуя-де лежит в Галлии, поэтому читают также и в римской истории, Арминиум [61]-де является галльским городом. Ведь в древнейшие времена прибыл галльский король Бренн, правивший в города Сеноны [62], с 300 000 сенонских воинов, в Италию и захватил ее до города Сеногаллии, что ведет свое название от сенонских галлов, во владение. О причине галльского переселения рассказывают следующее. Когда галлы однажды попробовали италийское вино, двинулись они воспламененные страстным желанием его [вина], на Италию. Сто тысяч их погибло недалеко от Дельф от меча греков, другие же сто тысяч, двинулись дальше в Галисию [63]и стали сперва галлогреками, позже называясь галатами, и это – те, которым Павел, наставник язычников, писал свое письмо. Сто тысяч галлов, оставшиеся в Италии, выстроили Тицин, Милан, Пергам и Бриксию [64]и дали стране имя цизальпийской Галлии. Это также те сенонские галлы, что некогда завоевали град Ромулов. В противоположность же к трансальпийской Галлии, что расположена по ту сторону Альп, мы ведем речь о цизальпийской по эту сторону Альп.
24.Италия, заключающая в себе все те провинции, ведет свое название от Итала, предводителя сикулов, который в стародревние времена захватил эту страну. Или же она называется Италией, потому что в ней есть большие волы, зовущиеся италы. Ибо они оттого зовется так, что итал посредством укорачивания, т.е. посредством прибавления одной буквы и изменением другой значит то же что и витул [65]. Италия называется Авсонией по Авсону, сыну Уликса. Первоначально это имя носила только местность вокруг Беневента, но позже оно было распространено на всю Италию. Италия еще называется Лаций, так как Сатурн, убегая от своего сына Юпитера, нашел здесь укрытие [66]. Теперь же о провинциях и наименовании страны Италии, в которой происходили описанные мной деяния, похоже, сказано достаточно и я вновь возвращаюсь к нити своего повествования.
25.Альбоин достиг, таким образом, Лигурии и въехал в Милан в начале третьего индикта [67]пятого сентября, в время архиепископа Гонората. Оттуда он захватил все города Лигурии, кроме лежащих на море. Архиепископ Гонорат покинул все-же Милан и бежал в Геную. Патриарх Павел [68]скончался после двенадцатилетнего пребывания на своем посту священника; ему наследовал Пробин. ]
26.Город Тицин [69]выдержал тогда более чем трехлетнюю осаду и защищался мужественно. Войско лангобардов было расположено лагерем невдалеке от города, с южной его части. В течение этого времени Альбоин овладел всеми городами вплоть до Тусции, за исключением Рима, Равенны и еще некоторых приморских укреплений. Римляне не имели достаточных сил к сопротивлению, потому что свирепствовавшая еще во времена Нарзеса моровая язва унесла большую часть населения Лигурии и Венеции, а год спустя, после наводнения, о котором я уже говорил [70], сильнейший голод опустошил всю Италию. Но известно, что Альбоин привез с собой тогда в Италию людей самых различных народностей, которые были покорены им самим или его предшественниками; поэтому и до сих пор мы называем местности, в которых они живут, гепидскими, болгарскими, сарматскими, паннонскими, швабскими, норическими и т. д.
27.Все же после трехлетней, с несколькими месяцами, осады, город Тицин в конце концов сдался Альбоину и осаждавшим его лангобардам. И вот, когда Альбоин въезжал в город через восточные ворота св. Иоанна, его конь упал в воротах и не мог подняться, сколько бы ни побуждали его к этому шпоры всадника и удары плетьми со всех сторон. Тогда один из лангобардов обратился к королю с такими словами: «Вспомни, мой господин и король, какой ты дал обет. Откажись от этого жестокого обета, и ты вступишь в город; ведь жители этого города истинные христиане». Альбоин клялся истребить мечом все население города за то, что оно не хотело сдаваться. Лишь только он отказался от своей клятвы и обещал жителям пощаду, как конь его тут же встал на ноги; сам он, вступив в город, сдержал свое слово и никому не причинил зла. Весь народ устремился к нему во дворец, некогда построенный королем Теодорихом [71], и после стольких страданий вновь стал лелеять утешительную надежду на будущее.
28.Альбоин, после трех лет и шести месяцев правления в Италии, погиб в результате заговора своей супруги. Причина же его убийства была следующая. Однажды в Вероне Альбоин, веселясь на пиру и оставаясь там дольше, чем следовало бы, приказал поднести королеве бокал, сделанный из черепа его тестя, короля Кунимунда, и потребовал, чтобы она весело пила вместе со своим отцом. Пусть никому не покажется это невероятным – клянусь Христом, я говорю сущую правду: я сам однажды, в какой-то праздник, видел этот бокал в руках короля Ратхиса [72], когда он показывал его своим гостям. И вот когда Розамунда осознала это, сердце ее поразила жгучая обида, которую она была не в силах подавить; в ней зажглось желание убийством мужа отметить смерть своего отца. И вскоре она вступила в заговор об убийстве короля с Гельмигисом, скильпором, т. е. оруженосцем, короля и его молочным братом. Гельмигис посоветовал королеве вовлечь в заговор Передея, человека необычайной силы. Но когда Передей не захотел согласиться на соучастие в таком тяжком злодеянии, королева ночью легла в кровать своей служанки, с которой Передей находился в преступной связи; а он, ни о чем не подозревая, пришел и лег вместе с королевой. И вот, когда блудодеяние было совершено, и она спросила его, за кого он ее принимает, а он назвал имя своей наложницы, за которую ее принял, то королева ответила: «Вовсе не та я, за кого меня принимаешь, я – Розамунда! Теперь, Передей, ты совершил такое преступление, что должен или убить Альбоина, или сам погибнуть от его меча». И тогда он понял, какое преступление совершил, и был вынужден согласиться на участие в убийстве короля, на что добровольно не мог решиться.
Около полудня, когда Альбоин прилег отдохнуть, Розамунда распорядилась, чтобы во дворце была полная тишина, тайком унесла всякое оружие, а меч Альбоина туго привязала к изголовью кровати, так чтобы его нельзя было поднять или вытащить из ножен и затем, по совету Гельмигиса, эта чудовищно жестокая женщина впустила убийцу Передея. Альбоин внезапно проснувшись, ощутил опасность, которой подвергался, и мгновенно схватился рукой за меч; но он был так крепко привязан, что Альбоин не в силах был его оторвать; тогда, схватив скамейку для ног, он некоторое время защищался ею; но увы – о горе! этот доблестный и отважнейший человек не мог одолеть врага и погиб как малодушный; он, который завоевал себе величайшую воинскую славу победой над бесчисленными врагами, пал жертвой коварства одной ничтожной женщины. Лангобарды с плачем и рыданием похоронили его тело под одной из лестниц, ведущих во дворец. У Альбоина был гибкий стан и все его тело подходило для битвы. В наше время Гизельперт, прежний герцог веронский, приказал открыть гробницу Альбоина, вынул оттуда его меч и все находившиеся там украшения, и после, со свойственным ему легкомыслием, хвастался перед необразованными людьми, будто он виделся с Альбоином.
29.И вот, по умерщвлении Альбоина, Гельмигис попытался захватить власть в свои руки, что ему, однако, не удалось, потому что лангобарды, скорбевшие о смерти своего короля, замыслили умертвить его. Тогда Розамунда немедленно послала к Лонгину [73], префекту Равенны, просить, чтобы он как можно скорее прислал ей корабль, на котором она могла бы бежать. Лонгин, обрадованный таким известием, тотчас отправил корабль, на котором ночью и спаслись бегством Гельмигис и Розамунда, тогда уже его супруга; взяв с собой дочь короля Альбизунду и все лангобардские сокровища, они скоро прибыли в Равенну. Тогда префект Лонгин начал уговаривать Розамунду умертвить Гельмигиса и вступить с ним в брак. Способная на всякое зло и горя желанием сделаться владетельницей Равенны, она дала согласие на такое злодеяние. Когда однажды Гельмигис вернулся после принятия ванны, она поднесла ему чашу с ядом, которую она выдала за какой-то целебный напиток. Почувствовав, что он выпил смертельный яд, Гельмигис занес над Розамундой обнаженный меч и заставил ее выпить остаток. И так по правосудию всемогущего Бога в один час погибли вместе гнусные убийцы [74].
30.Пока это происходило, префект Лонгин отправил к императору в Константинополь Альбизунду вместе со всеми лангобардскими сокровищами. Некоторые уверяют, что и Передей прибыл в Равенну вместе с Гельмигисом и Розамундой и оттуда был отправлен в Константинополь, где он на играх перед народом и на глазах у императора убил поразительной величины льва. Как рассказывают, ему, по повелению императора, вырвали глаза, чтобы он, обладая могучей силой, не натворил какого-либо зла в королевском городе [75]. А спустя некоторое время он, приготовив себе два ножа и спрятав их под рукава, пошел ко дворцу и обещал сообщить императору нечто весьма важное, если его допустят к нему. Император выслал к нему двух патрициев из числа своих приближенных, чтобы они выслушали его. Когда они подошли к Передею, он приблизился к ним, как бы намереваясь сказать им что-то совершенно секретное, и, схватив в обе руки спрятанные им ножи, нанес им столь тяжелые раны, что они тут же рухнули на землю, испустив дух. Так отомстил он, напоминая собой могущественного Самсона [76], за причиненные ему страдания и, за потерю своих двух глаз, убил двух самых полезных для императора людей.
[ 31.Лангобарды же выбрали после совместного обсуждения Клефа, знатнейшего мужа между ними, в городе Тицине, своим королем. Этот приказал умертвить мечом многих могущественных римлян или изгнал их из Италии. После же того, как он, со своей супругой Ансаной пробыл год и шесть месяцев на троне, он был зарублен мечом одним его рабом.
32.Лангобарды оставались после его смерти десять лет без короля и подчинялись герцогам. Каждый же герцог властвовал в своем городе. Забан в Тицине, Валари в Бергаме, Алахий в Бриксии, Эвин в Триенте, Гизульф в Фороюли. Кроме этих существовали еще герцоги в тридцати различных городах. В то время многие знатные римляне были умерщвлены из жажды добычи, остальные были обложены налогом и таким образом были порабощены лангобардским чужакам, что обязаны были выдавать им третью часть своих плодов. Под властью этих герцогов и в седьмом году со вторжения Альбоина, случилось, что были разграблены церкви, убиты священники, разрушены города, жители, разросшиеся подобно посевам, истреблялись, и большая часть Италии была захвачена и подчинена лангобардами, исключая местности, захваченные еще Альбоином. ]
Книга III
11.Нарсес же прибыл теперь из Кампании обратно в Рим и скончался здесь немного спустя. Его тело было положено в свинцовый гроб и со всеми его сокровищами доставлено в Константинополь.
12.Когда же Альбоин прибыл на реку Пьяве, на встречу к нему выступил епископ Феликс из Тарвизия [37]. Король оставил ему, так как он был весьма щедрого нрава, по просьбе того, все имущество его церкви и подтвердил это лично выданной на это грамотой.
13.Так как я только что упомянул этого Феликса, то пусть уж здесь будет стоять также несколько и о достопочтенном и мудром Фортунате, рассказывающем, что этот Феликс являлся его товарищем. Этот же Фортунат о котором пойдет речь, был рожден в месте, называемом Дуплабилий и находится недалеко от замка Ценета и города Тарвизий. Воспитан и выучен же он был в Равенне и завоевал себе известность в грамматике, риторике и метрике. Пораженный однажды сильными глазными болями направился он вместе со своим другом Феликсом, также страдавшим глазами, в находившуюся в том городе церковь апостола Павла и Иоанна. В ней сооружен алтарь в честь святого крестителя Мартина и вблизи его имеется одна, закрытая стеклом, ниша, в которой висит горящая лампа, освещающая ее [нишу]. Феликс и Фортунат протерли глаза маслом из нее и тут же ушла боль и они снова стали здоровыми. Это исполнило Фортуната настолько глубокого почтения к святому Мартину, что он покинул свою родину и незадолго до вторжения лангобардов в Италию направился к святому гробу того в Туроне [38]. Он рассказывает сам в своих стихах, что в своем путешествии чрез реки Тилиамент [39], Реунию и Осуп, затем – через Юлийские Альпы в крепость Агунт, через реки Драв и Бирр и через Брион прибыл в город Августу, где протекают Вирдо и Леха. Достигнув, согласно своему обету Турона, он двинулся дальше в Пиктавий и жил там и описал житие многих святых как в стихах так и в прозе. Позже он стал в том же городе священником, затем – епископом и лежит там похороненный с соответствующими почестями. Он составил жизнеописание святого Мартина в четырех книгах героическим размером стиха [40]и написал многие другие прекрасные и великолепные стихи, в которых он не следует другим поэтам, главным образом гимны к отдельным праздникам и эпистолы своим друзьям. Придя туда помолиться, я, по просьбе тамошнего аббата Апера, составил в стихах [41]отдельную надгробную надпись, что должны были написать на его надгробии. Это немногое я хотел оставить об великолепном муже, чтобы его жизнь не скатилась полностью в забвение у его сограждан. Теперь же я возвращаюсь к моему повествованию.
14.Альбоин же завоевал Винченцию, Верону и остальные города Венетии, за исключением Патавия [42], Монс силикис, и Мантуи. Венетия же состоит не только из некоторых островов, которые мы называем Венецией, но ее область распространяется до границы Паннонии до реки Адда. Так следует из анналов, в которых Пергам [43]называется венетианским городом. Также и озеро Бенак именуется в летописях следующим образом: «венетианское озеро Бенак, откуда выходит река Минций». Энеты, к которым латины приставили только одну букву, значат, кстати, в греческом языке, «достохвальные». К Венетии примыкает Истрия, вместе они образуют одну провинцию. Истрия же производит свое имя от реки Истер, которая согласно римским историкам, раньше должен был быть шире, нежели сейчас. Столицей Венеции ранее была Аквилея, теперь это Фороюли, оттого имеющего свое название, что Юлий Цезарь там открыл торговый рынок.
15.Я думаю, не повредит, если я кратко представлю и остальные провинции Италии. Второй провинцией является Лигурия, выводящая свое название от «сбор» [44], т.е. сбора овощей, которых она родит в великом множестве. В ней находятся Медиолан и Тицин, также носящий имя Папия. Она расширяется вплоть до границы галлов. Однако, между Лигурией и Свевией, что находится в стране аламаннов, которая лежит на полночь, есть в Альпах еще две провинции, первая и вторая Ретии, которые заселены собственно ретами.
16.Пятая провинция зовется Котийские Альпы, которые зовутся так по королю Котте, жившем во время Нерона. Она простирается на юго-восток от Лигурии до моря тирренов, на западе же достигает галльской границы. В ней находятся Аквы [45], где есть горячие источники, Дертона, монастырь Бобиум, затем города Генуя и Саона. Шестой провинцией является Тусция, носящая свое название от фимиама [46], который языческий народ, имел обычаем жечь во время своих жертвоприношений. Она делится на Аурелию, что на закате [солнца] и Умбрию – на восходе. В этой провинции находится Рим, некогда бывший столицей всего мира. В Умбрии же, которая причисляется к ней, находится Перузий [47], озеро Клиторий и Сполето. Умбрия, кстати, имеет свое название от того, что пережила ливни, в то время когда народы погибали в великом потопе.
17.Кампания, седьмая провинция, простирается от города Рима до реки Силер [48]в Лукании. В ней находятся богатые города Капуя, Неаполь и Салерн. Кампанией же она зовется от пышной равнины вокруг Капуи; в остальном же она по большей части гориста. Восьмой провинцией является Лукания, получившая свое название от одного леса [49]; она начинается у реки Силер и достигает Бриттии [50], носящей свое имя от одной древней правительницы, и сицилийского пролива, так же как и две предыдущие провинции – вдоль тирренского моря, и составляет правый угол Италии. Здесь находятся города Пест, Лаин, Кассианий, Консентия и Регий,
18.Девятой провинцией считаются апеннинские Альпы, начинающиеся там, где кончаются Альпы коттийские. Они тянутся чрез середину Италии и отделяют Тусцию от Эмилии и Умбрию от Фламинии. В этой провинции находятся города Феррониан [51], Монтембеллий [52], Бобий [53], Урбин и Верона. Апеннинские Альпы названы [так] по пунийцам, а именно Ганнибалу и его войску, которые в походе на Рим перевалили через эти горы. Некоторые считают коттийские и апеннинские Альпы одной провинцией, но это противоречит историческому труду Виктора, который упоминает коттийские Альпы как отдельную провинцию. Эмилия, десятая провинция, простирается от Лигурии между Апеннинами и водами Пада до Равенны. Эта провинция отличается своими богатыми городами. Плацентией, Пармой, Регием, Бононией и Форумом Корнелии, чей замок зовется Имола. Кое-кто полагает также, что Эмилия, Валерия и Нурсия составляют одну провинцию, но эта точка зрения не обоснованна, так как Эмилия Тусцией и Умбрией отрезается от Валерии и Нурсии.
19.Одиннадцатой провинцией является Фламиния, расстилающаяся меж Апеннинами и адриатическим морем. Здесь находится всем известная Равенна и еще пять других городов, обозначающихся греческим словом «Пентаполис». В остальном [же] известно, что Аурелия, Эмилия и Фламиния названы по замощенным дорогам, идущим из Рима и по мужам, что их [дороги] заложили. За Фламинией следует провинция Пицен, что на юге упирается в Апеннины, на другой стороне – в адриатическое море и простирается до реки Пискарии [54]. В ней находятся города Фирм [55], Аскал, Пинн и, пришедшая от старости в упадок, Адрия, давшая название адриатическому морю. Когда поселенцы из страны сабинов шли сюда, на их знамя сел дятел [56], и оттого страна названа Пиценом.
20.Тринадцатой провинцией является Валерия наряду с Нурсией, она лежит между Умбрией, Кампанией и Пиценом и граничит на востоке со страной самнитов. Ее западная часть, начинаясь у Рима, называлась в свое время по народу этрусков, Этрурией. Она заключает города Тибур [57], Карсеолы, Реате, Фуркона и Амитерн, далее страну марсов и их озеро Фуцин. Также и землю марсов пытались объявить принадлежащей к провинции Валерия, так как она [область марсов], древними не была внесена в каталог провинций. В том же случае, если кто-нибудь приведет достаточные доказательства, что она была отдельной провинцией, то ее придется согласиться этой точкой зрения. Четырнадцатой провинцией является Самний, она начинается у Пискарии и простирается между Кампанией, адриатическим морем и Апулией. Ее городами являются Теате [58], Ауфидена, Изерния, старый, уже развалившийся Самний, по которому названа провинция, и наконец, богатый Беневент, столица этой провинции. Самниты же получили в давние времена свое имя от копий, которые носили, и которые назывались греками «Сауния».
21.Пятнадцатую провинцию составляют Апулия с Калабрией, к которой еще принадлежит салентинская земля. На западе и юго-западе она ограничивается Самниумом и Луканией, на восходе же – адриатическим морем. Здесь находятся немаленькие города Луцерия, Сепонт, Канузий [59], Арегентия, Брундизий, Тарент и в левом углу Италии, что простирается на пятьдесят миль в длину – полезный для торговли Идронт [60]. Апулия получила свое имя от [слова] «порча»; так как от [сильного] солнца там все, что зеленеет, портится быстрее нежели где-либо.
22.Шестнадцатой провинцией приводится остров Сицилия, омываемая тирренским и ионическим морями и ведущей свое имя от вожака Сикула. Семнадцатой провинцией является Корсика, восемнадцатой – Сардиния, обе они окружены потоками тирренского моря; Корсика названа по вожаку Корсу, Сардиния – по сыну Геркулеса, Сарду.
23.Известно, однако, что Лигурия и часть Венетии, равно как и Эмилия и Фламиния древними историками назывались Галлией цизальпинской. Поэтому говорит и грамматик Донат в своем объяснении Виргилия, Мантуя-де лежит в Галлии, поэтому читают также и в римской истории, Арминиум [61]-де является галльским городом. Ведь в древнейшие времена прибыл галльский король Бренн, правивший в города Сеноны [62], с 300 000 сенонских воинов, в Италию и захватил ее до города Сеногаллии, что ведет свое название от сенонских галлов, во владение. О причине галльского переселения рассказывают следующее. Когда галлы однажды попробовали италийское вино, двинулись они воспламененные страстным желанием его [вина], на Италию. Сто тысяч их погибло недалеко от Дельф от меча греков, другие же сто тысяч, двинулись дальше в Галисию [63]и стали сперва галлогреками, позже называясь галатами, и это – те, которым Павел, наставник язычников, писал свое письмо. Сто тысяч галлов, оставшиеся в Италии, выстроили Тицин, Милан, Пергам и Бриксию [64]и дали стране имя цизальпийской Галлии. Это также те сенонские галлы, что некогда завоевали град Ромулов. В противоположность же к трансальпийской Галлии, что расположена по ту сторону Альп, мы ведем речь о цизальпийской по эту сторону Альп.
24.Италия, заключающая в себе все те провинции, ведет свое название от Итала, предводителя сикулов, который в стародревние времена захватил эту страну. Или же она называется Италией, потому что в ней есть большие волы, зовущиеся италы. Ибо они оттого зовется так, что итал посредством укорачивания, т.е. посредством прибавления одной буквы и изменением другой значит то же что и витул [65]. Италия называется Авсонией по Авсону, сыну Уликса. Первоначально это имя носила только местность вокруг Беневента, но позже оно было распространено на всю Италию. Италия еще называется Лаций, так как Сатурн, убегая от своего сына Юпитера, нашел здесь укрытие [66]. Теперь же о провинциях и наименовании страны Италии, в которой происходили описанные мной деяния, похоже, сказано достаточно и я вновь возвращаюсь к нити своего повествования.
25.Альбоин достиг, таким образом, Лигурии и въехал в Милан в начале третьего индикта [67]пятого сентября, в время архиепископа Гонората. Оттуда он захватил все города Лигурии, кроме лежащих на море. Архиепископ Гонорат покинул все-же Милан и бежал в Геную. Патриарх Павел [68]скончался после двенадцатилетнего пребывания на своем посту священника; ему наследовал Пробин. ]
26.Город Тицин [69]выдержал тогда более чем трехлетнюю осаду и защищался мужественно. Войско лангобардов было расположено лагерем невдалеке от города, с южной его части. В течение этого времени Альбоин овладел всеми городами вплоть до Тусции, за исключением Рима, Равенны и еще некоторых приморских укреплений. Римляне не имели достаточных сил к сопротивлению, потому что свирепствовавшая еще во времена Нарзеса моровая язва унесла большую часть населения Лигурии и Венеции, а год спустя, после наводнения, о котором я уже говорил [70], сильнейший голод опустошил всю Италию. Но известно, что Альбоин привез с собой тогда в Италию людей самых различных народностей, которые были покорены им самим или его предшественниками; поэтому и до сих пор мы называем местности, в которых они живут, гепидскими, болгарскими, сарматскими, паннонскими, швабскими, норическими и т. д.
27.Все же после трехлетней, с несколькими месяцами, осады, город Тицин в конце концов сдался Альбоину и осаждавшим его лангобардам. И вот, когда Альбоин въезжал в город через восточные ворота св. Иоанна, его конь упал в воротах и не мог подняться, сколько бы ни побуждали его к этому шпоры всадника и удары плетьми со всех сторон. Тогда один из лангобардов обратился к королю с такими словами: «Вспомни, мой господин и король, какой ты дал обет. Откажись от этого жестокого обета, и ты вступишь в город; ведь жители этого города истинные христиане». Альбоин клялся истребить мечом все население города за то, что оно не хотело сдаваться. Лишь только он отказался от своей клятвы и обещал жителям пощаду, как конь его тут же встал на ноги; сам он, вступив в город, сдержал свое слово и никому не причинил зла. Весь народ устремился к нему во дворец, некогда построенный королем Теодорихом [71], и после стольких страданий вновь стал лелеять утешительную надежду на будущее.
28.Альбоин, после трех лет и шести месяцев правления в Италии, погиб в результате заговора своей супруги. Причина же его убийства была следующая. Однажды в Вероне Альбоин, веселясь на пиру и оставаясь там дольше, чем следовало бы, приказал поднести королеве бокал, сделанный из черепа его тестя, короля Кунимунда, и потребовал, чтобы она весело пила вместе со своим отцом. Пусть никому не покажется это невероятным – клянусь Христом, я говорю сущую правду: я сам однажды, в какой-то праздник, видел этот бокал в руках короля Ратхиса [72], когда он показывал его своим гостям. И вот когда Розамунда осознала это, сердце ее поразила жгучая обида, которую она была не в силах подавить; в ней зажглось желание убийством мужа отметить смерть своего отца. И вскоре она вступила в заговор об убийстве короля с Гельмигисом, скильпором, т. е. оруженосцем, короля и его молочным братом. Гельмигис посоветовал королеве вовлечь в заговор Передея, человека необычайной силы. Но когда Передей не захотел согласиться на соучастие в таком тяжком злодеянии, королева ночью легла в кровать своей служанки, с которой Передей находился в преступной связи; а он, ни о чем не подозревая, пришел и лег вместе с королевой. И вот, когда блудодеяние было совершено, и она спросила его, за кого он ее принимает, а он назвал имя своей наложницы, за которую ее принял, то королева ответила: «Вовсе не та я, за кого меня принимаешь, я – Розамунда! Теперь, Передей, ты совершил такое преступление, что должен или убить Альбоина, или сам погибнуть от его меча». И тогда он понял, какое преступление совершил, и был вынужден согласиться на участие в убийстве короля, на что добровольно не мог решиться.
Около полудня, когда Альбоин прилег отдохнуть, Розамунда распорядилась, чтобы во дворце была полная тишина, тайком унесла всякое оружие, а меч Альбоина туго привязала к изголовью кровати, так чтобы его нельзя было поднять или вытащить из ножен и затем, по совету Гельмигиса, эта чудовищно жестокая женщина впустила убийцу Передея. Альбоин внезапно проснувшись, ощутил опасность, которой подвергался, и мгновенно схватился рукой за меч; но он был так крепко привязан, что Альбоин не в силах был его оторвать; тогда, схватив скамейку для ног, он некоторое время защищался ею; но увы – о горе! этот доблестный и отважнейший человек не мог одолеть врага и погиб как малодушный; он, который завоевал себе величайшую воинскую славу победой над бесчисленными врагами, пал жертвой коварства одной ничтожной женщины. Лангобарды с плачем и рыданием похоронили его тело под одной из лестниц, ведущих во дворец. У Альбоина был гибкий стан и все его тело подходило для битвы. В наше время Гизельперт, прежний герцог веронский, приказал открыть гробницу Альбоина, вынул оттуда его меч и все находившиеся там украшения, и после, со свойственным ему легкомыслием, хвастался перед необразованными людьми, будто он виделся с Альбоином.
29.И вот, по умерщвлении Альбоина, Гельмигис попытался захватить власть в свои руки, что ему, однако, не удалось, потому что лангобарды, скорбевшие о смерти своего короля, замыслили умертвить его. Тогда Розамунда немедленно послала к Лонгину [73], префекту Равенны, просить, чтобы он как можно скорее прислал ей корабль, на котором она могла бы бежать. Лонгин, обрадованный таким известием, тотчас отправил корабль, на котором ночью и спаслись бегством Гельмигис и Розамунда, тогда уже его супруга; взяв с собой дочь короля Альбизунду и все лангобардские сокровища, они скоро прибыли в Равенну. Тогда префект Лонгин начал уговаривать Розамунду умертвить Гельмигиса и вступить с ним в брак. Способная на всякое зло и горя желанием сделаться владетельницей Равенны, она дала согласие на такое злодеяние. Когда однажды Гельмигис вернулся после принятия ванны, она поднесла ему чашу с ядом, которую она выдала за какой-то целебный напиток. Почувствовав, что он выпил смертельный яд, Гельмигис занес над Розамундой обнаженный меч и заставил ее выпить остаток. И так по правосудию всемогущего Бога в один час погибли вместе гнусные убийцы [74].
30.Пока это происходило, префект Лонгин отправил к императору в Константинополь Альбизунду вместе со всеми лангобардскими сокровищами. Некоторые уверяют, что и Передей прибыл в Равенну вместе с Гельмигисом и Розамундой и оттуда был отправлен в Константинополь, где он на играх перед народом и на глазах у императора убил поразительной величины льва. Как рассказывают, ему, по повелению императора, вырвали глаза, чтобы он, обладая могучей силой, не натворил какого-либо зла в королевском городе [75]. А спустя некоторое время он, приготовив себе два ножа и спрятав их под рукава, пошел ко дворцу и обещал сообщить императору нечто весьма важное, если его допустят к нему. Император выслал к нему двух патрициев из числа своих приближенных, чтобы они выслушали его. Когда они подошли к Передею, он приблизился к ним, как бы намереваясь сказать им что-то совершенно секретное, и, схватив в обе руки спрятанные им ножи, нанес им столь тяжелые раны, что они тут же рухнули на землю, испустив дух. Так отомстил он, напоминая собой могущественного Самсона [76], за причиненные ему страдания и, за потерю своих двух глаз, убил двух самых полезных для императора людей.
[ 31.Лангобарды же выбрали после совместного обсуждения Клефа, знатнейшего мужа между ними, в городе Тицине, своим королем. Этот приказал умертвить мечом многих могущественных римлян или изгнал их из Италии. После же того, как он, со своей супругой Ансаной пробыл год и шесть месяцев на троне, он был зарублен мечом одним его рабом.
32.Лангобарды оставались после его смерти десять лет без короля и подчинялись герцогам. Каждый же герцог властвовал в своем городе. Забан в Тицине, Валари в Бергаме, Алахий в Бриксии, Эвин в Триенте, Гизульф в Фороюли. Кроме этих существовали еще герцоги в тридцати различных городах. В то время многие знатные римляне были умерщвлены из жажды добычи, остальные были обложены налогом и таким образом были порабощены лангобардским чужакам, что обязаны были выдавать им третью часть своих плодов. Под властью этих герцогов и в седьмом году со вторжения Альбоина, случилось, что были разграблены церкви, убиты священники, разрушены города, жители, разросшиеся подобно посевам, истреблялись, и большая часть Италии была захвачена и подчинена лангобардами, исключая местности, захваченные еще Альбоином. ]
Книга III
[
1.Многие герцоги лангобардов вторглись с войском в Галлию. Их приход, Госпитий, муж Божий, предававшийся в Никее
[77]единственно службе Господу, путем откровения святого Духа, предсказал уже давно и жителям этого города возвестил о несчастьи, которое приближается. Он же был мужем строжайшей умеренности и праведного образа жизни: на теле он носил железные цепи и власяницу, и вся его пища состояла из одного хлеба и немногих фиников; в дни же поста питался он корнями египетских трав, что составляют пищу отшельникам и привозятся торговцами. Господь удостоил его быть орудием прекрасных дел, что записаны в книге почтенного мужа Грегора, епископа Туронского
[78]. Итак, этот святой муж предсказал появление лангобардов в Галлии такими словами: «Придут лангобарды в Галлию и опустошат семь городов, оттого, что умножилась злоба ваша пред Господом. Ибо весь народ погряз в лжесвидетельствах, кражах, грабежах и убийствах и не находится в нем страха пред справедливостью: не дается [церковная] десятина, не вспомоществуют бедным, не облачаются нагие и не привечаются чужаки. Оттого придет такое наказание на этот народ.» Своим монахам же приказал он следующее: «Удаляйтесь и вы от места сего и возьмите с собой, что имеете. Ибо вижу, близится народ, о котором я говорил». Когда же они молвили: «Мы не покинем тебя, святой отец!» сказал он: «Не бойтесь за меня, случится, что мне причинят вред, но до смерти они меня не доведут».
2.После того как монахи ушли оттуда, явилось войско лангобардов. Когда же опустошили они все что нашли, достигли они и места, где в полном уединении жил святой муж, чрез окно башни он показался им. И тогда двинулись они вокруг башни и искали дверь чтобы проникнуть к нему. Не найдя же ничего, взобрались двое из них на крышу и разобрали ее, и когда увидели Госпития, закованного в цепи и во власянице, молвили: «Это злодей, совершивший убийство, потому держат его в оковах». Чрез переводчика спросили они его, из-за какого преступления сидит он в таком строгом заключении ? Он же объяснил, [что] он является убийцей и признает свою вину. И вытащил тогда один [из них] меч свой и возжелал отрубить ему голову, но посредине удара омертвела правая [рука] его и не смог он более замахиваться и выронил он меч и пал на землю. Увидя это, подняли его товарищи громкий крик и молили святого чтобы тот милостиво открыл, что им делать. И тогда сделал он знаком исцеления, усохшую руку снова здоровой, исцеленный лангобард скоро обратился в веру Христову, вступил в духовное сословие, стал позднее монахом и до конца жизни пребывал в службе Господу в этом месте. Святой же Госпитий проповедовал лангобардам слово Божие, и два герцога, с почтением внимавшие его словам, благополучно вернулись на родину, некоторые же другие не обратившие на его проповедь внимания, чудесным образом погибли еще в Провинции
2.После того как монахи ушли оттуда, явилось войско лангобардов. Когда же опустошили они все что нашли, достигли они и места, где в полном уединении жил святой муж, чрез окно башни он показался им. И тогда двинулись они вокруг башни и искали дверь чтобы проникнуть к нему. Не найдя же ничего, взобрались двое из них на крышу и разобрали ее, и когда увидели Госпития, закованного в цепи и во власянице, молвили: «Это злодей, совершивший убийство, потому держат его в оковах». Чрез переводчика спросили они его, из-за какого преступления сидит он в таком строгом заключении ? Он же объяснил, [что] он является убийцей и признает свою вину. И вытащил тогда один [из них] меч свой и возжелал отрубить ему голову, но посредине удара омертвела правая [рука] его и не смог он более замахиваться и выронил он меч и пал на землю. Увидя это, подняли его товарищи громкий крик и молили святого чтобы тот милостиво открыл, что им делать. И тогда сделал он знаком исцеления, усохшую руку снова здоровой, исцеленный лангобард скоро обратился в веру Христову, вступил в духовное сословие, стал позднее монахом и до конца жизни пребывал в службе Господу в этом месте. Святой же Госпитий проповедовал лангобардам слово Божие, и два герцога, с почтением внимавшие его словам, благополучно вернулись на родину, некоторые же другие не обратившие на его проповедь внимания, чудесным образом погибли еще в Провинции