Страница:
По вопросу о самостийности величайший тогда авторитет всего украинского движения, Грушевский, высказался на Конгрессе так: “Украинцы не имеют намерение отрывать Украину от России. Если бы они имели такое намерение – они бы выступили искренно и открыто с таким лозунгом. Ведь теперь за это они ничем бы не рисковали”. Впоследствии он выпустил отдельную брошюру, посвященную этому вопросу: “Откуда пошло украинство и к чему оно идет” (Киев, 1917 г.). В этой брошюре, он развивает и уточняет свою антисепаратистическую установку, высказанную на Конгрессе. Хотя Конгресс и был созван без каких либо выборов, а путем делегирования от многочисленных организаций, только “национально-сознательных украинцев”, тем не менее он считал себя выразителем воли всей Украины, а потому счел нужным из своей среды выделить 150 делегатов в Центральную Раду, дабы этим усилить ее авторитет.
После этого пополнения бы выбран президиум Рады в составе: Председатель – Грушевский; заместители председателя – Винниченко и Ефремов. Первый уже тогда тесно сотрудничал с эсерами, к которым впоследствии вошел и формально; Винниченко – марксист-эсдек; Ефремов – бывший общероссийский народный социалист, а теперь, – “социалист-федералист”. Позднее, как известно, Грушевский и Винниченко перешли к большевикам, а Ефремов остался верен своей установке, но никакого влияния в Раде не имел, т. к. эсеры и эсдеки полностью захватили в свои руки и Раду и руководство политической жизнью “сознательных украинцев”. Ефремов же для участия в активной политической жизни не был достаточно “левым”.
Военный и Крестьянский Съезды
Отношения с Петроградом
Первый Универсал
Первое Правительство Украины
Прогулка по Днепру
Миссия Керенского
2-ой Универсал
После этого пополнения бы выбран президиум Рады в составе: Председатель – Грушевский; заместители председателя – Винниченко и Ефремов. Первый уже тогда тесно сотрудничал с эсерами, к которым впоследствии вошел и формально; Винниченко – марксист-эсдек; Ефремов – бывший общероссийский народный социалист, а теперь, – “социалист-федералист”. Позднее, как известно, Грушевский и Винниченко перешли к большевикам, а Ефремов остался верен своей установке, но никакого влияния в Раде не имел, т. к. эсеры и эсдеки полностью захватили в свои руки и Раду и руководство политической жизнью “сознательных украинцев”. Ефремов же для участия в активной политической жизни не был достаточно “левым”.
Военный и Крестьянский Съезды
Первый “Украинский Военный Съезд” собрал 700 делегатов и, по словам генерала Удовиченко, представлял 1.000.000 украинцев-военных.
Съезд избрал «Военный Генеральный Комитет», как высшие руководящий поенный орган для организации Украинской Армии, с С. Петлюрой во главе. Через два месяца, в июне, несмотря на прямое запрещение Временного Правительства, собрался в Киеве, 2-ой Военный Съезд, на котором уже было 2308 делегатов, представлявших 4.000.000 украинцев-военных.
Съезд этот происходил в напряженной атмосфере. Ходили слухи, что все его участники будут арестованы и преданы суду, так как Съезд собрался не только без разрешения Общероссийского Правительства и Верховного Командования, но вопреки прямому их запрещению созыва этого съезда.
Основная масса участников – солдаты. Некоторое количество молодых офицеров и довольно большой процент “земгусаров”, с Петлюрой во главе, тонули в общей серой массе.
Все участники Съезда считались “делегатами”, но никакой серьезной проверки их делегатских мандатов не происходило. Все принималось на веру.
Среди “делегатов” велась усиленная пропаганда за немедленное создание своей “Украинской Армии”, что, по словам агитировавших, повлечет за собою немедленное возвращение всех украинцев с далеких фронтов на Украину.
Не менее энергично велась и пропаганда за немедленное прекращение войны и переговоры о мире.
Доступ на Съезд и даже участие в голосованиях фактически было доступно всякому, пожелавшему назвать себя “делегатом”. В этом я мог лично убедиться, когда из любопытства (находясь тогда на из лечении после ранения в Киеве), пошел на этот съезд. В моем присутствии был внесен в список участников Съезда один солдат, который, по его словам, представлял 3.000, но свой мандат “згубыв”… Поверили на слово.
Главную роль на Съезде играли украинские эсдеки и эсеры, которые в этом случае отказались от присущего социалистам пацифизма и выступали, как украинские милитаристы.
Всеобщее внимание обращал на себя, необычайно говорливый, единственный генерал, участвовавший на Съезде, весь разукрашенный желто-голубыми ленточками и розетками.
Генерал этот – Лука Кондратович, как сообщает в своей “Истории Украины” Д. Дорошенко (т. 1, стр. 361) был выбран в “Украинский Главный Военный Комитет”, который, по решению Съезда, должен был создать “Украинскую Армию”.
Однако, председателем Комитета был выбран не генерал Императорской Армии Кондратович, а, никогда на военной службе не бывший, С. Петлюра.
В июне же (10–16) состоялся в Киеве, и “Всеукраинский Крестьянский Съезд”, который полностью контролировался эсерами, точнее, “Спiлкой”, находившейся в руках эсеров. Этот съезд полностью поддержал Центральную Раду и высказался за автономию и уничтожение частной собственности на землю.
И Конгресс, и Съезд вызвал к себе настороженно-отрицательное отношение той части населения Украины, которая не была социалистами или, которая не считала себя “национально-сознательными украинцами”. А таких было не мало. Это были национальные меньшинства: еврейское, польское, великорусское, немецкое, а также весьма значительная часть украинцев по рождению и происхождению, еще не ставших национально-сознательными
Сознательные снисходительно-презрительно называли их “малороссами” или “зросийщенными” (обрусевшими).
Показатель настроений – июльские выборы в городские самоуправления – принесли страшное поражение “национально-сознательным” украинцам (об этом уже даны сведения раньше).
Однако это поражение не поколебало уверенности “национально-сознательных” украинских эсеров и эсдеков в своем праве выступать от имени всей Украины и они продолжали, с большой энергией и настойчивостью, “создавать основы для автономии Украины”, как сказано в резолюции “Украинского Национального Конгресса”.
Уже накануне Конгресса эти меры вызвали протесты общероссийских партий, которые тогда на Украине были гораздо сильнее чем “национально-сознательные украинцы” (что показали городские выборы), а также, созданных везде Советов рабочих и солдатских депутатов.
Состоялось межпартийное совещание всех социалистических партий (другие тогда были ничтожны и слабы) и совдепов, на котором делегаты Центральной Рады заверили, что они вовсе не собираются объявить себя Украинским Учредительным Собранием или ввести автономию явочным порядком и что все свои мероприятия Рада проводит в согласии в Временным Правительством, а с крайними шовинистическими течениями ведет борьбу. Это внесло некоторое успокоение, но это не остановило деятельности по введению, чисто явочным порядком, автономии Украины.
Деятельность эта развивалась, параллельно и согласованно, и в Киеве и во всех городах Украины.
Острый недостаток культурных сил среди социалистов “сознательных украинцев” приводил к тому, что нередко на ответственные должности в провинции попадали мало для этого пригодные люди. Так, например, городским головой Полтавы, благодаря поддержке российских социалистов, сделался 25-летний солдат Криворотченко, который через несколько дней был арестован, т. к. выяснилось, что он дезертир с уголовным прошлым. На смену ему пришел малограмотный кооператор – Косенко.
Не лучше обстояло дело и в большинстве других городов.
Всюду ключевые позиции захватывали молодые украинские эсдеки и эсеры, без должного знания и авторитета среди населения. Население же было неорганизованно и никакого отпора дать не могло. К тому же быстро вырастали две новых силы: советы рабочих и солдатских депутатов и большевизм, пропаганда которого начала успешно конкурировать с демагогическими лозунгами эсэров.
Съезд избрал «Военный Генеральный Комитет», как высшие руководящий поенный орган для организации Украинской Армии, с С. Петлюрой во главе. Через два месяца, в июне, несмотря на прямое запрещение Временного Правительства, собрался в Киеве, 2-ой Военный Съезд, на котором уже было 2308 делегатов, представлявших 4.000.000 украинцев-военных.
Съезд этот происходил в напряженной атмосфере. Ходили слухи, что все его участники будут арестованы и преданы суду, так как Съезд собрался не только без разрешения Общероссийского Правительства и Верховного Командования, но вопреки прямому их запрещению созыва этого съезда.
Основная масса участников – солдаты. Некоторое количество молодых офицеров и довольно большой процент “земгусаров”, с Петлюрой во главе, тонули в общей серой массе.
Все участники Съезда считались “делегатами”, но никакой серьезной проверки их делегатских мандатов не происходило. Все принималось на веру.
Среди “делегатов” велась усиленная пропаганда за немедленное создание своей “Украинской Армии”, что, по словам агитировавших, повлечет за собою немедленное возвращение всех украинцев с далеких фронтов на Украину.
Не менее энергично велась и пропаганда за немедленное прекращение войны и переговоры о мире.
Доступ на Съезд и даже участие в голосованиях фактически было доступно всякому, пожелавшему назвать себя “делегатом”. В этом я мог лично убедиться, когда из любопытства (находясь тогда на из лечении после ранения в Киеве), пошел на этот съезд. В моем присутствии был внесен в список участников Съезда один солдат, который, по его словам, представлял 3.000, но свой мандат “згубыв”… Поверили на слово.
Главную роль на Съезде играли украинские эсдеки и эсеры, которые в этом случае отказались от присущего социалистам пацифизма и выступали, как украинские милитаристы.
Всеобщее внимание обращал на себя, необычайно говорливый, единственный генерал, участвовавший на Съезде, весь разукрашенный желто-голубыми ленточками и розетками.
Генерал этот – Лука Кондратович, как сообщает в своей “Истории Украины” Д. Дорошенко (т. 1, стр. 361) был выбран в “Украинский Главный Военный Комитет”, который, по решению Съезда, должен был создать “Украинскую Армию”.
Однако, председателем Комитета был выбран не генерал Императорской Армии Кондратович, а, никогда на военной службе не бывший, С. Петлюра.
В июне же (10–16) состоялся в Киеве, и “Всеукраинский Крестьянский Съезд”, который полностью контролировался эсерами, точнее, “Спiлкой”, находившейся в руках эсеров. Этот съезд полностью поддержал Центральную Раду и высказался за автономию и уничтожение частной собственности на землю.
И Конгресс, и Съезд вызвал к себе настороженно-отрицательное отношение той части населения Украины, которая не была социалистами или, которая не считала себя “национально-сознательными украинцами”. А таких было не мало. Это были национальные меньшинства: еврейское, польское, великорусское, немецкое, а также весьма значительная часть украинцев по рождению и происхождению, еще не ставших национально-сознательными
Сознательные снисходительно-презрительно называли их “малороссами” или “зросийщенными” (обрусевшими).
Показатель настроений – июльские выборы в городские самоуправления – принесли страшное поражение “национально-сознательным” украинцам (об этом уже даны сведения раньше).
Однако это поражение не поколебало уверенности “национально-сознательных” украинских эсеров и эсдеков в своем праве выступать от имени всей Украины и они продолжали, с большой энергией и настойчивостью, “создавать основы для автономии Украины”, как сказано в резолюции “Украинского Национального Конгресса”.
Уже накануне Конгресса эти меры вызвали протесты общероссийских партий, которые тогда на Украине были гораздо сильнее чем “национально-сознательные украинцы” (что показали городские выборы), а также, созданных везде Советов рабочих и солдатских депутатов.
Состоялось межпартийное совещание всех социалистических партий (другие тогда были ничтожны и слабы) и совдепов, на котором делегаты Центральной Рады заверили, что они вовсе не собираются объявить себя Украинским Учредительным Собранием или ввести автономию явочным порядком и что все свои мероприятия Рада проводит в согласии в Временным Правительством, а с крайними шовинистическими течениями ведет борьбу. Это внесло некоторое успокоение, но это не остановило деятельности по введению, чисто явочным порядком, автономии Украины.
Деятельность эта развивалась, параллельно и согласованно, и в Киеве и во всех городах Украины.
Острый недостаток культурных сил среди социалистов “сознательных украинцев” приводил к тому, что нередко на ответственные должности в провинции попадали мало для этого пригодные люди. Так, например, городским головой Полтавы, благодаря поддержке российских социалистов, сделался 25-летний солдат Криворотченко, который через несколько дней был арестован, т. к. выяснилось, что он дезертир с уголовным прошлым. На смену ему пришел малограмотный кооператор – Косенко.
Не лучше обстояло дело и в большинстве других городов.
Всюду ключевые позиции захватывали молодые украинские эсдеки и эсеры, без должного знания и авторитета среди населения. Население же было неорганизованно и никакого отпора дать не могло. К тому же быстро вырастали две новых силы: советы рабочих и солдатских депутатов и большевизм, пропаганда которого начала успешно конкурировать с демагогическими лозунгами эсэров.
Отношения с Петроградом
Окрыленная успехом первых двух месяцев революции, не понимая всю непрочность этих успехов, “национально-сознательная”, украинская социалистическая молодежь почувствовала себя хозяином положения не только в Центральной Раде, но и на всей Украине. А потому уже не удовлетворялась проведением автономии Украины явочным порядком, а захотела свои “достижения” оформить и закрепить путем соглашения с Временным Правительством.
В конце мая в Петроград выехала специальная делегация украинских социалистов для ведения переговоров с Временным Правительством. Делегация состояла из 10 человек: интеллигенты, солдаты, матросы, крестьяне и офицеры, а возглавлял ее И. Винниченко. Единственным умеренным и в то же время культурным человеком в этой делегации был социалист-федералист С. Ефремов. Остальные – эсеры и эсдеки. Делегация привезла с собой обширный меморандум, написанный с большим чувством, но это был не политический документ, который бы мог быть базой для серьезного разговора, а напечатанная митинговая речь. Поэтому его отказались напечатать все петроградские газеты. Сепаратистический историк Д. Дорошенко, в своей “Истории Украины” (стр. 80) сообщает, что в этом меморандуме доводилось до всеобщего сведения, что «только Центральная Рада в состоянии сдержать порядок» и что «украинская нация наиболее демократическая из всех наций». Но, как пишет Дорошенко, «его не согласилась напечатать ни одна социалистическая русская газета в Петрограде.» В своих воспоминаниях, Винниченко, пишет, что делегация была принята в Петрограде «без воодушевления».
Временное Правительство приняло делегацию сразу, а о приеме Советом Рабочих и Солдатских Депутатов, Винниченко пишет: “три дня представительство украинской демократии, украинского крестьянства, рабочих и войска, обивало пороги Совета русских представителей рабочих и войска, пока, наконец, после письменных укоров, угроз и т. п. Исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, согласились нас выслушать”. Хотя Совдеп делегацию и выслушал, но ничего конкретного не предпринял, а направил ее к Временному Правительству, а последнее, как обиженно пишет Винниченко, “вместо того, чтобы дать простой и точный ответ, начало играть комедию: напустило на делегацию комиссию профессоров, которая набросилась на нас и начала щупать со всех сторон, стараясь сбить ее с позиций, втянуть в юридические дебри, запутать и потом взять живыми в руки”. Здесь, уместно упомянуть, что те, которые, по словам Винниченко, хотели “взять их живыми в руки” были: украинцы-юристы Лазаревский и Котляровский. По сравнению с ними члены украинской делегации были политическими «приготовишками», кроме Ефремова, человека образованного и серьезного.
Описание приемов и переговоров чрезвычайно характерно, ибо показывает, с каким исключительным легкомыслием украинские социалисты, выдававшие себя за представителей всей Украины, смотрели на такой сложный и ответственный вопрос, как решение судеб Украины. И не удивительно, что Временное Правительство “напустило” на делегацию специалистов, желая поставить разговоры на, единственно возможную, чисто юридическую точку зрения. К тому же Временное Правительство и «второе правительство» – Совдеп к моменту приезда в Петербург социалистического посольства Винниченка, получило из Киева множества протестов и предостережений, как от своих киевских представителей, так и от ряда общественных организаций.
Желание Временного Правительства поставить переговоры на серьезную базу социалисты сочли за намеренную проволочку и “унижение” для себя и, обидевшись, вернулись в Киев, где как раз открывался “Всеукраинский Крестьянский Съезд” (10–16 июня), главнейшее решение которого было принципиальное решение об “уничтожении права частной собственности на землю” (ввиду спора эсеров и эсдеков не было уточнено, будет ли земля национализирована или социализирована). На этом съезде делегация сделала доклад о своей поездке в Петроград в весьма нелестных выражениях об отношении центральной власти к делу автономии Украины. А под конец Съезда была получена телеграмма от Временного Правительства, что оно “не признало возможным удовлетворить желания Центральной Рады, ибо все вопросы, связанные с автономией Украины и других частей Государства, могут быть разрешены только Учредительным Собранием”.
Отказ Временного Правительства, Съезд квалифицировал как “сознательные действия против интересов трудового народа Украины и нарушение права на самоопределение”. По словам Винниченка, руководителями Центральной Рады была принята в связи с этим следующая тактика: «ни бунта, ни покорности. Безостановочная организация сил; организационное планомерное проведение в жизнь автономии. Революционно, но без взрывов самим осуществлять постановленные требования». Эта тактика была обоснована тем, что ею защищаются “завоевания революции” – два магические слова, которые в то время значили очень много, ибо широкие массы верили, что эти “завоевания” сразу же создадут лучшую жизнь. Учитывая настроения Съезда и неудачу в Петрограде, Центральная Рада решила выступить открыто и декларировать самочинное проведение автономии Украины. На этом особенно настаивали Галичане – “украинцы”, действовавшие закулисно.
В конце мая в Петроград выехала специальная делегация украинских социалистов для ведения переговоров с Временным Правительством. Делегация состояла из 10 человек: интеллигенты, солдаты, матросы, крестьяне и офицеры, а возглавлял ее И. Винниченко. Единственным умеренным и в то же время культурным человеком в этой делегации был социалист-федералист С. Ефремов. Остальные – эсеры и эсдеки. Делегация привезла с собой обширный меморандум, написанный с большим чувством, но это был не политический документ, который бы мог быть базой для серьезного разговора, а напечатанная митинговая речь. Поэтому его отказались напечатать все петроградские газеты. Сепаратистический историк Д. Дорошенко, в своей “Истории Украины” (стр. 80) сообщает, что в этом меморандуме доводилось до всеобщего сведения, что «только Центральная Рада в состоянии сдержать порядок» и что «украинская нация наиболее демократическая из всех наций». Но, как пишет Дорошенко, «его не согласилась напечатать ни одна социалистическая русская газета в Петрограде.» В своих воспоминаниях, Винниченко, пишет, что делегация была принята в Петрограде «без воодушевления».
Временное Правительство приняло делегацию сразу, а о приеме Советом Рабочих и Солдатских Депутатов, Винниченко пишет: “три дня представительство украинской демократии, украинского крестьянства, рабочих и войска, обивало пороги Совета русских представителей рабочих и войска, пока, наконец, после письменных укоров, угроз и т. п. Исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, согласились нас выслушать”. Хотя Совдеп делегацию и выслушал, но ничего конкретного не предпринял, а направил ее к Временному Правительству, а последнее, как обиженно пишет Винниченко, “вместо того, чтобы дать простой и точный ответ, начало играть комедию: напустило на делегацию комиссию профессоров, которая набросилась на нас и начала щупать со всех сторон, стараясь сбить ее с позиций, втянуть в юридические дебри, запутать и потом взять живыми в руки”. Здесь, уместно упомянуть, что те, которые, по словам Винниченко, хотели “взять их живыми в руки” были: украинцы-юристы Лазаревский и Котляровский. По сравнению с ними члены украинской делегации были политическими «приготовишками», кроме Ефремова, человека образованного и серьезного.
Описание приемов и переговоров чрезвычайно характерно, ибо показывает, с каким исключительным легкомыслием украинские социалисты, выдававшие себя за представителей всей Украины, смотрели на такой сложный и ответственный вопрос, как решение судеб Украины. И не удивительно, что Временное Правительство “напустило” на делегацию специалистов, желая поставить разговоры на, единственно возможную, чисто юридическую точку зрения. К тому же Временное Правительство и «второе правительство» – Совдеп к моменту приезда в Петербург социалистического посольства Винниченка, получило из Киева множества протестов и предостережений, как от своих киевских представителей, так и от ряда общественных организаций.
Желание Временного Правительства поставить переговоры на серьезную базу социалисты сочли за намеренную проволочку и “унижение” для себя и, обидевшись, вернулись в Киев, где как раз открывался “Всеукраинский Крестьянский Съезд” (10–16 июня), главнейшее решение которого было принципиальное решение об “уничтожении права частной собственности на землю” (ввиду спора эсеров и эсдеков не было уточнено, будет ли земля национализирована или социализирована). На этом съезде делегация сделала доклад о своей поездке в Петроград в весьма нелестных выражениях об отношении центральной власти к делу автономии Украины. А под конец Съезда была получена телеграмма от Временного Правительства, что оно “не признало возможным удовлетворить желания Центральной Рады, ибо все вопросы, связанные с автономией Украины и других частей Государства, могут быть разрешены только Учредительным Собранием”.
Отказ Временного Правительства, Съезд квалифицировал как “сознательные действия против интересов трудового народа Украины и нарушение права на самоопределение”. По словам Винниченка, руководителями Центральной Рады была принята в связи с этим следующая тактика: «ни бунта, ни покорности. Безостановочная организация сил; организационное планомерное проведение в жизнь автономии. Революционно, но без взрывов самим осуществлять постановленные требования». Эта тактика была обоснована тем, что ею защищаются “завоевания революции” – два магические слова, которые в то время значили очень много, ибо широкие массы верили, что эти “завоевания” сразу же создадут лучшую жизнь. Учитывая настроения Съезда и неудачу в Петрограде, Центральная Рада решила выступить открыто и декларировать самочинное проведение автономии Украины. На этом особенно настаивали Галичане – “украинцы”, действовавшие закулисно.
Первый Универсал
Сделано это было в форме торжественного обращения к народу – «универсала». Универсал был оглашен 23 июня, на II-ом “Войсковом Съезде”, собравшемся в Киеве, вопреки запрещению военного министра Керенского. А два дня спустя – на торжественном заседании, в здании Троицкого Народного Дома. В нем обвиняется Временное Правительство в нежелании пойти навстречу стремлениям Украины в автономии и говорится, что оно “оттолкнуло протянутую руку украинского народа”. Заявляя, что Украина “не отделяется от всей России и не разрывает с Державой Российской”, универсал в то же время, заявляет, что украинцы “отныне сами будут создавать свою жизнь”, то есть самочинно вводить автономию. “Сознательные украинцы” приняли Универсал восторженно. Остальное население – настороженно.
Первое Правительство Украины
Не прошло и нескольких дней, как Центральной Радой было образовано правительство Украины, под названием “Генеральный Секретариат Украинской Центральной Рады”.
Это правительство было чисто социалистическим и состояло из: 5 марксистов-эсдеков (Винниченко, Петлюра, Мартос, Садовский и Стешенко), двух народников-эсеров (Христюк и Стасюк), одного социалиста-федералиста (С. Ефремов) и одного члена «Спiлки», находившей в руках эсеров (Барановский).
Не– социалистов в нем не было, хотя бы они и были «сознательные украинцы». Не было также никого от той части населения, которая не являлась сторонниками автономии и, которая, через несколько дней после создания Генерального Секретариата, на городских выборах во всех городах Украины, своими голосами нанесла такое страшное поражение, выступавшим единым блоком, “национально-сознательным украинцам”. Всякое, уважающее себя, правительство, после такого очевидного выражения к себе недоверия, должно бы было сделать выводы и поставить вопрос о своем праве выступать от всей Украины, тем более, если оно само себя называет «демократическим». Но социалистический Генеральный Секретариат этого не сделал, а постарался затушевать событие бесчисленными “приветствиями” и “одобрениями”, посылаемыми от “имени населения”, украинскими эсерами и эсдеками из разных городов и сел, и заявлениями, что – «все села за нас».
Однако, все это не могло обмануть группы населения, несогласные с фактической диктатурой украинских эсеров и эсдеков, и оно энергично протестовало против введения автономии и украинизации явочным порядком. В бесчисленных заседаниях “Исполнительного Комитета Объединенных Общественных Организаций” и Сивете рабочих и солдатских депутатов, посвященных этому вопросу, единодушно выступали с осуждением деятельности Рады, как все общероссийские партии и группы, так и группы национальных меньшинств.
В ответ на это, Рада устраивала торжественные шествия по городу, с участием не только, вызванных из сел, своих сторонников, но, самое главное, «украинского войска», которое тогда, боясь отправки на фронт, всемерно поддерживало свою покровительницу – Раду (войско это состояло, как известно, из дезертиров).
Так, например, 25 июня, в день торжественного оглашения Универсала “войско”, совместно с публикой, бывшей на торжестве, устроило шествие через весь Киев – от Троицкого Народного Дома до Софийской площади, где был отслужен молебен под звон колоколов и состоялся митинг, на котором, в разных концах площади, со специальных трибун, Генеральные Секретари оглашали народу Универсал. Во время митинга все присутствующие опустились на колени и пропели Шевченковский “Заповiт”. Любопытно было наблюдать, как социалисты-атеисты, новоявленные вожди Украины, ханжески-лицемерно крестились и опускались на колени во время молебна.
Все это происходило в Киеве, несмотря на то, что, по признанию самих сепаратистов, “было ясно, что масса Киевского населения стоит на стороне всероссийской революционной демократии”. (Д. Дорошенко. История Украины, стр. 93). Но, масса эта, была неорганизованна и не встречала поддержки импотентного правительства Керенского, что давало возможность Раде продолжать самочинно вводить автономию.
Это ставило в глупое и смешное положение тогдашнего диктатора – Керенского и демонстрировало его бессилие, но, с другой стороны, и Рада не чувствовала себя твердо и была не прочь, чтобы все ее мероприятия были одобрены Правительством. Тогда бы она стала не только фактическим, но и формальным Парламентом.
Это правительство было чисто социалистическим и состояло из: 5 марксистов-эсдеков (Винниченко, Петлюра, Мартос, Садовский и Стешенко), двух народников-эсеров (Христюк и Стасюк), одного социалиста-федералиста (С. Ефремов) и одного члена «Спiлки», находившей в руках эсеров (Барановский).
Не– социалистов в нем не было, хотя бы они и были «сознательные украинцы». Не было также никого от той части населения, которая не являлась сторонниками автономии и, которая, через несколько дней после создания Генерального Секретариата, на городских выборах во всех городах Украины, своими голосами нанесла такое страшное поражение, выступавшим единым блоком, “национально-сознательным украинцам”. Всякое, уважающее себя, правительство, после такого очевидного выражения к себе недоверия, должно бы было сделать выводы и поставить вопрос о своем праве выступать от всей Украины, тем более, если оно само себя называет «демократическим». Но социалистический Генеральный Секретариат этого не сделал, а постарался затушевать событие бесчисленными “приветствиями” и “одобрениями”, посылаемыми от “имени населения”, украинскими эсерами и эсдеками из разных городов и сел, и заявлениями, что – «все села за нас».
Однако, все это не могло обмануть группы населения, несогласные с фактической диктатурой украинских эсеров и эсдеков, и оно энергично протестовало против введения автономии и украинизации явочным порядком. В бесчисленных заседаниях “Исполнительного Комитета Объединенных Общественных Организаций” и Сивете рабочих и солдатских депутатов, посвященных этому вопросу, единодушно выступали с осуждением деятельности Рады, как все общероссийские партии и группы, так и группы национальных меньшинств.
В ответ на это, Рада устраивала торжественные шествия по городу, с участием не только, вызванных из сел, своих сторонников, но, самое главное, «украинского войска», которое тогда, боясь отправки на фронт, всемерно поддерживало свою покровительницу – Раду (войско это состояло, как известно, из дезертиров).
Так, например, 25 июня, в день торжественного оглашения Универсала “войско”, совместно с публикой, бывшей на торжестве, устроило шествие через весь Киев – от Троицкого Народного Дома до Софийской площади, где был отслужен молебен под звон колоколов и состоялся митинг, на котором, в разных концах площади, со специальных трибун, Генеральные Секретари оглашали народу Универсал. Во время митинга все присутствующие опустились на колени и пропели Шевченковский “Заповiт”. Любопытно было наблюдать, как социалисты-атеисты, новоявленные вожди Украины, ханжески-лицемерно крестились и опускались на колени во время молебна.
Все это происходило в Киеве, несмотря на то, что, по признанию самих сепаратистов, “было ясно, что масса Киевского населения стоит на стороне всероссийской революционной демократии”. (Д. Дорошенко. История Украины, стр. 93). Но, масса эта, была неорганизованна и не встречала поддержки импотентного правительства Керенского, что давало возможность Раде продолжать самочинно вводить автономию.
Это ставило в глупое и смешное положение тогдашнего диктатора – Керенского и демонстрировало его бессилие, но, с другой стороны, и Рада не чувствовала себя твердо и была не прочь, чтобы все ее мероприятия были одобрены Правительством. Тогда бы она стала не только фактическим, но и формальным Парламентом.
Прогулка по Днепру
Как результат таких настроений, 2-го июля была организована прогулка на пароходе по Днепру, в которой приняли участие, как представители Рады, так и представители организаций, стоящих на общероссийских позициях и не одобряющих действия Рады.
Во время этой прогулки Грушевский и Винниченко заверяли в своей общероссийской лояльности и подчеркивали, что Рада хочет договориться с Временным Правительством. Но, в то же время, сочли нужным и уместным сказать, что может быть и другое решение: призыв открыть фронт немцам и сделать ставку на них. Одновременно они призывали своих собеседников – российских социалистов дружно бороться против буржуазии, при чем Винниченко сказал: “безусловно украинская буржуазия придет и, может быть, через несколько месяцев она захочет занять свое место в украинском движении, и тогда украинская демократия будет, совместно со всей демократией, бороться против буржуазии.” (“Киевская Мысль”, 3 июля 1917 г.).
После прогулки по Днепру Рада начала ускоренно проводить в жизнь ряд мероприятий, которые имели целью превратить Раду в Краевой Парламент с законодательными функциями, а Генеральный Секретариат – в Правительство Украины.
Комитет же Центральной Рады, так называемая “Малая Рада”, в промежутках между сессиями, получает все права Центральной Рады, не исключая и прав законодательных.
Так как превращение Центральной Рады, центра чисто национально-украинского, в Краевой Парламент для всей Украины требовало привлечения к участию в нем и тех, которые не были “национально-сознательными украинцами”, а также национальные меньшинства, то было решено так: представителями всех украинцев (независимо от степени их “сознательности”) считать уже существующую Центральную Раду; а меньшинства должны быть представлены “организованной революционной демократией” этих меньшинств. О демократии же “нереволюционной” в те времена никто не думал.
С исключительной быстротой были проведены все мероприятия но введению автономии Украины явочным порядком, и уже 9 июля председатель Генерального Секретариата Винниченко огласил декларацию, в которой сообщалось о уже проведенных “реформах” и намечался план на будущее. Декларация составлена в независимом тоне, как бы игнорируя самое существование Временного Правительства: “Секретариат Межнациональных Дел имеет целью объединить работу всех национальностей России для борьбы за автономно-федеративный строй Российской республики и для согласования действий украинцев на этих основах с другими национальностями. На первом плане перед Секретариатом Межнациональных Дел стоит созыв съезда представителей народов и областей России и подготовка материала для этого съезда” – говорится в этой декларации. Отношение же к Временному Правительству недвусмысленно выражено в следующих словах декларации: “Тут нет вражды к Петрограду, а полная к нему безразличность, ибо украинская демократия имеет свое собственное Правительство, которое сама создала и полностью ему доверяет”.
После двухдневных дебатов декларация была одобрена Центральной Радой, а кроме того Генеральному Секретариату было поручено начать подготовку к созыву Украинского Учредительного Собрания. Так как Учредительное Собрание может быть созываемо только в независимом государстве, то, давая это поручение. Центральная Рада тем самым высказалась, косвенно, за полное отделение Украины от России, хотя прямо об этом и не сказала.
Во время этой прогулки Грушевский и Винниченко заверяли в своей общероссийской лояльности и подчеркивали, что Рада хочет договориться с Временным Правительством. Но, в то же время, сочли нужным и уместным сказать, что может быть и другое решение: призыв открыть фронт немцам и сделать ставку на них. Одновременно они призывали своих собеседников – российских социалистов дружно бороться против буржуазии, при чем Винниченко сказал: “безусловно украинская буржуазия придет и, может быть, через несколько месяцев она захочет занять свое место в украинском движении, и тогда украинская демократия будет, совместно со всей демократией, бороться против буржуазии.” (“Киевская Мысль”, 3 июля 1917 г.).
После прогулки по Днепру Рада начала ускоренно проводить в жизнь ряд мероприятий, которые имели целью превратить Раду в Краевой Парламент с законодательными функциями, а Генеральный Секретариат – в Правительство Украины.
Комитет же Центральной Рады, так называемая “Малая Рада”, в промежутках между сессиями, получает все права Центральной Рады, не исключая и прав законодательных.
Так как превращение Центральной Рады, центра чисто национально-украинского, в Краевой Парламент для всей Украины требовало привлечения к участию в нем и тех, которые не были “национально-сознательными украинцами”, а также национальные меньшинства, то было решено так: представителями всех украинцев (независимо от степени их “сознательности”) считать уже существующую Центральную Раду; а меньшинства должны быть представлены “организованной революционной демократией” этих меньшинств. О демократии же “нереволюционной” в те времена никто не думал.
С исключительной быстротой были проведены все мероприятия но введению автономии Украины явочным порядком, и уже 9 июля председатель Генерального Секретариата Винниченко огласил декларацию, в которой сообщалось о уже проведенных “реформах” и намечался план на будущее. Декларация составлена в независимом тоне, как бы игнорируя самое существование Временного Правительства: “Секретариат Межнациональных Дел имеет целью объединить работу всех национальностей России для борьбы за автономно-федеративный строй Российской республики и для согласования действий украинцев на этих основах с другими национальностями. На первом плане перед Секретариатом Межнациональных Дел стоит созыв съезда представителей народов и областей России и подготовка материала для этого съезда” – говорится в этой декларации. Отношение же к Временному Правительству недвусмысленно выражено в следующих словах декларации: “Тут нет вражды к Петрограду, а полная к нему безразличность, ибо украинская демократия имеет свое собственное Правительство, которое сама создала и полностью ему доверяет”.
После двухдневных дебатов декларация была одобрена Центральной Радой, а кроме того Генеральному Секретариату было поручено начать подготовку к созыву Украинского Учредительного Собрания. Так как Учредительное Собрание может быть созываемо только в независимом государстве, то, давая это поручение. Центральная Рада тем самым высказалась, косвенно, за полное отделение Украины от России, хотя прямо об этом и не сказала.
Миссия Керенского
Но это прекрасно понимали все, даже тщеславный болтун – Керенский, которого мутные воды революции, выбросили тогда на вершины власти. И немедленно же в Киеве появился сам Керенский с министрами Церетели и Терещенко для “обсуждения с Центральной Радой создавшегося положения”.
Два дня длилось это “обсуждение” и закончилось 13-го июля полной капитуляцией Всероссийского Временного Правительства перед украинскими социалистами, выступавшими от имени всей Украины. О том, кого представляют те, кто с ним говорит от имени “всей Украины” и по какому праву они это делают, Керенскому даже не пришло в голову спросить. В то время людьми и гражданами почитались лишь социалисты, так называемая “революционная демократия”.
Не мало помогла этой капитуляции и, умело организованная Центральной Радой, демонстрация украинцев-военных. По, переполненному тогда военными, Киеву (в большинстве, дезертирами) был пущен слух, что приехал Керенский, чтобы всех “гнать на фронт”, но Центральная Рада этому противится и хочет создать отдельную “Украинскую Армию”. К 5 часам дня 12-го июля перед зданием Педагогического Музея, где происходили совещания, собрались “для парада” украинизированные военные части, а также многотысячная толпа в солдатских шинелях. Конечно, в полном составе были многочисленные Богдановский и Полуботковский полки (из дезертиров), а также некоторые другие части. Парад принимал Грушевский, а Главковерха – Керенского оставили в здании, откуда он мог все наблюдать через окно. Только после окончания парада Керенский смог выйти на улицу, чтобы “поздороваться с войсками”, которые приняли приветствие более чем холодно (не мало слышалось ругательств и свиста). Тщеславного Керенского это потрясло и добило окончательно и он потерял всякую способность к сопротивлению натиску украинских социалистов.
Было достигнуто “соглашение”, как деликатно назвали капитуляцию, и министры уехали в Петроград для доклада Временному Правительству, а Центральная Рада осталась господином положения, не интересуясь даже, утвердит ли это соглашение Временно Правительство или нет. “Соглашение” это, которое Милюков в своей “Истории русской революции” (ч. 1, стр. 236) называет: “бесформенным и юридически неграмотным”, вызвало разногласия во Временном Правительстве и привело к выходу из его состава пяти министров не-социалистов (кадетов)”, что, в свою очередь, вызвало дальнейшее полевение Временного Правительства и полное господство в нем социалистов. Немедленно же была послана от имени Временного Правительства телеграмма Центральной Рад с извещением о согласии на условия “соглашения”, выработанного на совещании в Киеве. Рада немедленно созвала торжественное заседание своего пленума, на котором было доложено о достигнутом успехе и тут же был оглашен – “2-ой Универсал”, приблизительно с таким же церемониалом, как был оглашен и 1-ый Универсал.
Два дня длилось это “обсуждение” и закончилось 13-го июля полной капитуляцией Всероссийского Временного Правительства перед украинскими социалистами, выступавшими от имени всей Украины. О том, кого представляют те, кто с ним говорит от имени “всей Украины” и по какому праву они это делают, Керенскому даже не пришло в голову спросить. В то время людьми и гражданами почитались лишь социалисты, так называемая “революционная демократия”.
Не мало помогла этой капитуляции и, умело организованная Центральной Радой, демонстрация украинцев-военных. По, переполненному тогда военными, Киеву (в большинстве, дезертирами) был пущен слух, что приехал Керенский, чтобы всех “гнать на фронт”, но Центральная Рада этому противится и хочет создать отдельную “Украинскую Армию”. К 5 часам дня 12-го июля перед зданием Педагогического Музея, где происходили совещания, собрались “для парада” украинизированные военные части, а также многотысячная толпа в солдатских шинелях. Конечно, в полном составе были многочисленные Богдановский и Полуботковский полки (из дезертиров), а также некоторые другие части. Парад принимал Грушевский, а Главковерха – Керенского оставили в здании, откуда он мог все наблюдать через окно. Только после окончания парада Керенский смог выйти на улицу, чтобы “поздороваться с войсками”, которые приняли приветствие более чем холодно (не мало слышалось ругательств и свиста). Тщеславного Керенского это потрясло и добило окончательно и он потерял всякую способность к сопротивлению натиску украинских социалистов.
Было достигнуто “соглашение”, как деликатно назвали капитуляцию, и министры уехали в Петроград для доклада Временному Правительству, а Центральная Рада осталась господином положения, не интересуясь даже, утвердит ли это соглашение Временно Правительство или нет. “Соглашение” это, которое Милюков в своей “Истории русской революции” (ч. 1, стр. 236) называет: “бесформенным и юридически неграмотным”, вызвало разногласия во Временном Правительстве и привело к выходу из его состава пяти министров не-социалистов (кадетов)”, что, в свою очередь, вызвало дальнейшее полевение Временного Правительства и полное господство в нем социалистов. Немедленно же была послана от имени Временного Правительства телеграмма Центральной Рад с извещением о согласии на условия “соглашения”, выработанного на совещании в Киеве. Рада немедленно созвала торжественное заседание своего пленума, на котором было доложено о достигнутом успехе и тут же был оглашен – “2-ой Универсал”, приблизительно с таким же церемониалом, как был оглашен и 1-ый Универсал.
2-ой Универсал
В отличие от “1-го Универсала”, теперь обращались не к “Народу Украинскому”, а к “Гражданам Земли Украинской”, желая этим под
черкнуть, что теперь Центральная Рада есть уже не центр “национально-сознательных украинцев”, а Краевой Парламент, который выступает от имени всего населения.
Оповещая об этом, “2-ой Универсал” говорит: “Мы, Центральная Рада, которая всегда стояла за то, чтобы не отделять Украину от России, чтобы, совместно со всеми ее народами, идти к развитию и благоденствию всей России и к единству ее демократических сил, с удовлетворением принимаем призыв Правительства к единству”. Дальше, “2-ой Универсал” сообщает о ряде конкретных мероприятий административно-политического характера, которые будут осуществлены в ближайшее время и приведут к оформлению автономии Украины.
Соглашение между Центральной Радой и Временным Правительством каждая сторона толковала по своему, но все понимали, что оно было для Временного Правительства вынужденным. В этом не могло быть никакого сомнения.
С чисто формальной стороны, это соглашение, Милюков, как уже упомянуто, назвал “юридически неграмотным”, а известный юрист проф. Нольде пишет о нем так: “на скорую руку, между двумя поездами, три русских министра и проф. Грушевский договорились в деле создания Украинского государства”… “неопределенному числу российских граждан, которые живут на необозначенной территории, приказано подчиняться государственной организации, которую они не выбирали и во власть которой теперь их отдают, без каких бы то ни было серьезных оговорок. Российское Правительство, не знало даже, кого оно передаю в подданство новому политическому творению”…
черкнуть, что теперь Центральная Рада есть уже не центр “национально-сознательных украинцев”, а Краевой Парламент, который выступает от имени всего населения.
Оповещая об этом, “2-ой Универсал” говорит: “Мы, Центральная Рада, которая всегда стояла за то, чтобы не отделять Украину от России, чтобы, совместно со всеми ее народами, идти к развитию и благоденствию всей России и к единству ее демократических сил, с удовлетворением принимаем призыв Правительства к единству”. Дальше, “2-ой Универсал” сообщает о ряде конкретных мероприятий административно-политического характера, которые будут осуществлены в ближайшее время и приведут к оформлению автономии Украины.
Соглашение между Центральной Радой и Временным Правительством каждая сторона толковала по своему, но все понимали, что оно было для Временного Правительства вынужденным. В этом не могло быть никакого сомнения.
С чисто формальной стороны, это соглашение, Милюков, как уже упомянуто, назвал “юридически неграмотным”, а известный юрист проф. Нольде пишет о нем так: “на скорую руку, между двумя поездами, три русских министра и проф. Грушевский договорились в деле создания Украинского государства”… “неопределенному числу российских граждан, которые живут на необозначенной территории, приказано подчиняться государственной организации, которую они не выбирали и во власть которой теперь их отдают, без каких бы то ни было серьезных оговорок. Российское Правительство, не знало даже, кого оно передаю в подданство новому политическому творению”…