Диккенс Чарльз. Очерки Боза, Наш приход

   Вечером в комнате за лавкой состоялось длительное совещание, на котором должны были определиться дальнейшие судьбы семейства Тагс. Лавка в этот день закрылась много раньше обычного; и не раз в запертую дверь тщетно стучались покупатели, желавшие приобрести полфунта сахару, или фунт хлеба, или перцу на пенни - все покупки, которые обычно откладываются на последнюю минуту и которым теперь вовсе не суждено было состояться.
   - Торговлю мы, разумеется, закроем, - сказала мисс Тагс.
   - Ну, еще бы, - сказала миссис Тагс.
   - Саймон пойдет в адвокаты, - сказал мистер Джозеф Тагс.
   - И я теперь буду подписываться "Симон", - сказал его сын.
   - А я - "Мари", - сказала мисс Тагс.
   - И вы должны называть меня "маменька", а отца "папенька", - сказала миссис Тагс.
   - Да, и папеньке придется отстать от всех своих вульгарных привычек, вставила мисс Тагс.
   - Ладно уж, насчет этого будьте покойны, - с готовностью откликнулся мистер Джозеф Тагс, перочинным ножом отправляя в рот кусок маринованной лососины.
   - Мы должны сейчас же поехать на курорт, - сказал мистер Симон Тагс.
   Все согласились с тем, что это первый и необходимый шаг к светской жизни. Но тут возник вопрос - куда именно ехать?
   - Грейвзенд? - в простоте души предложил мистер Джозеф Тагс. Но это предложение было с презрением отвергнуто всеми. Чистая публика в Грейвзенд не ездит.
   - Маргет? - заикнулась было миссис Тагс. Еще того не легче! Кого можно встретить в Маргете - одних лавочников!
   - Брайтон? - Но тут у мистера Симона Тагса нашлись чрезвычайно веские возражения. За последние три недели не было случая, чтобы дилижанс, идущий и Брайтон, не опрокинулся; причем среди пассажиров каждый раз оказывалось не менее двух убитых и шести раненых; а газеты упорно твердили, что "кучер никакой ответственности не несет".
   - Рэмсгет? - воскликнул вдруг мистер Симон. Ну, разумеется, - как это они сразу не додумались! Рэмсгет - самое подходящее место во всех отношениях.
   Прошло месяца два после этой беседы; и вот однажды пароход линии Лондон - Рэмсгет отвалил от причала и весело побежал вниз по реке. Развевался флаг на мачте, играл оркестр, болтали между собой пассажиры; оживленное веселье царило всюду. Да и не удивительно - ведь на борту находилось семейство Тагс.
   - Здорово, а? - сказал мистер Джозеф Тагс, облаченный в пальто бутылочно-зеленого цвета с зеленым же бархатным воротником и в синий дорожный картуз с золотым околышем.
   - Восхитительно, - ответил мистер Симон Тагс, который уже начал свою юридическую карьеру. - Восхитительно!
   - Прелестное утро, сэр, - обратился к нему солидной комплекции джентльмен - военный, судя по выправке, - в синей наглухо застегнутой венгерке и белых наглухо прикованных к башмакам панталонах.
   Мистер Симон Тагс взял на себя обязанность ответить на это замечание.
   - Божественно! - сказал он.
   - Вы, видно, большой поклонник красот природы, сэр, - заметил джентльмен в венгерке.
   - Вы не ошиблись, сэр, - ответил мистер Симон Тагс.
   - Много путешествовали, сэр? - осведомился джентльмен в венгерке.
   - Не так уж много, - ответил мистер Симон Тагс.
   - Бывали, разумеется, на континенте? - осведомился джентльмен в венгерке.
   - Не совсем, - ответил мистер Симон Тагс многозначительным тоном, словно намекая, что он однажды отправился в это путешествие, но с полдороги возвратился.
   - Вероятно, вы, сэр, готовите вашему сыну европейское турне в качестве подарка к началу самостоятельной жизни? - спросил джентльмен в венгерке, обращаясь к мистеру Джозефу Тагсу.
   Поскольку мистер Тагс не вполне ясно представлял себе, что такое европейское турне и как именно его готовят, он сказал: "Да, конечно". Не успел он это сказать, как со стороны кормы к ним легчайшей походкой приблизилась черноглазая и черноволосая молодая дама в мантилье пюсового шелка и ботинках под цвет, в длинных локонах и коротких юбках, открывавших бесподобную ножку.
   - Милый Уолтер, - обратилась черноглазая дама к джентльмену в венгерке.
   - Да, дорогая Белинда? - отозвался тот.
   - Зачем ты так надолго оставляешь меня одну? - с упреком сказала черноглазая дама. - Эти молодые люди совсем смутили меня своими дерзкими взглядами.
   - Что такое? Дерзкие взгляды? - вскричал джентльмен в венгерке таким грозным голосом, что мистер Симон Тагс тут же поспешил отвести глаза от черноглазой дамы.
   - Кто эти молодые люди - где они? - И джентльмен в венгерке, сжав кулаки, метнул устрашающий взгляд на мирных курителей сигар, прохаживавшихся неподалеку.
   - Успокойся, Уолтер, я тебя умоляю, - сказала черноглазая дама.
   - Не успокоюсь, - отвечал джентльмен в венгерке.
   - Успокойтесь, сэр, - вступился мистер Симон Тагс.- Право же, они не стоят вашего внимания.
   - Да, да, конечно, не стоят, - подхватила черноглазая дама.
   - Хорошо, я успокоюсь, - сказал джентльмен в венгерке. - Вы правы, сэр. Благодарю вас за своевременное вмешательство, которое, быть может, не дало мне впасть в грех человекоубийства. - И, укротив свой гнев, он крепко пожал руку мистеру Симоиу Тагсу.
   - Моя сестра, сэр, - сказал мистер Симон Тагс, поймав восхищенный взгляд джентльмена в венгерке, направленный на мисс Мари.
   - Моя жена, сударыня, - капитанша Уотерс, - представил джентльмен в венгерке черноглазую даму.
   - Моя матушка, сударыня, - миссис Тагс, - сказал мистер Симон.
   Капитан и его супруга рассыпались в изысканных любезностях, а Тагсы изо всех сил старались держаться непринужденно.
   - Милый Уолтер, - сказала черноглазая дама, после тою как они провели полчаса в оживленной беседе с Тагсами.
   - Да, дорогая? - отозвался капитан.
   - Ты не находишь, что этот джентльмен (легкий наклон головы в сторону мистера Симона Тагса) удивительно похож на маркиза Карривини?
   - Ах, черт возьми, в самом деле! - сказал капитан.
   - Мне это сразу же бросилось в глаза, - сказала черноглазая дама, с томным видом вглядываясь в совершенно пунцовое лицо мистера Симона Тагса. Мистер Симон Тагс оглянулся на присутствующих и, обнаружив, что все присутствующие смотрят на него, потерял на некоторое время способность управлять своим органом зрения.
   - Просто вылитый маркиз, - сказал капитан.
   - Как странно! - вздохнула капитанша.
   - Вы не знакомы с маркизом, сэр? - спросил капитан.
   Мистер Симон Тагс выдавил из себя отрицательный ответ.
   - Будь вы знакомы с ним, - продолжал капитан, - вы бы поняли, что можете гордиться таким сходством, - весьма элегантный мужчина этот маркиз, неотразимая внешность.
   - О да, о да! - пылко воскликнула Белинда Уотерс и, встретившись взглядом с мистером Симоном Тагсом, тотчас же в смущении отвела глаза.
   Все это было весьма приятно для Тагсов; а когда в дальнейшем ходе беседы оказалось, что мисс Мари Тагс настоящий двойник одной титулованной кузины миссис Белинды Уотерс, а миссис Тагс как две капли воды похожа на вдовствующую герцогиню Доблтон, семейным восторгам по поводу столь светского и обворожительного знакомства не было границ. Сам капитан Уолтер Уотерс простер свою благосклонность до того, что любезно разрешил мистеру Джозефу Тагсу угостить его на палубе хересом и холодным пирогом с голубятиной; дружеская беседа, сдобренная такими приправами, длилась до тех пор, пока пароход не ошвартовался у Рэмсгетского мола.
   - До свидания, моя милочка, - сказала капитанша мисс Мари Тагс, когда вокруг уже начиналась суматоха высадки. - Увидимся завтра на взморье; не сомневаюсь, что к тому времени мы уже успеем устроиться и ничто не помешает нам много-много дней наслаждаться обществом друг друга.
   - Да, да, непременно! - воскликнула мисс Мари Тагс.
   - Леди и джентльмены, предъявляйте билеты! - повторял контролер, стоявший у сходней.
   - Носильщика, сэр? - наперебой кричали какие-то люди в холщовых блузах.
   - Ну, моя дорогая...- сказал капитан Уотерс.
   - До свидания! - сказала капитанша. - До свидания, мистер Симон! - И после короткого рукопожатия, заметно нарушившего хрупкий покой этого чувствительного сердца, она исчезла в толпе. Мелькнули на сходнях ботинки пюсового цвета, взвился в воздухе платочек, блеснули еще раз черные глаза и нет уже Уотерсов, и мистер Симон Тагс остался один в холодном и жестоком мире.
   Безмолвно и рассеянно брел впечатлительный юноша вдоль мола вслед за своими почтенными родителями и целым поездом ручных тележек, подталкиваемых людьми в блузах, пока, наконец, шумная суета вокруг не вернула его к действительности. Солнце ярко светило; на море ходили волны, пританцовывая под собственную музыку; взад и вперед прогуливалась нарядная публика, барышни щебетали, пожилые дамы беседовали, няньки охорашивались, стараясь показать себя во всей красе, а их маленькие питомцы носились туда и сюда, взад и вперед, вверх и вниз, шныряя у взрослых под ногами и резвясь в полное свое удовольствие. Были тут пожилые джентльмены с подзорными трубами, наслаждавшиеся видами окрестностей, и молодые джентльмены в отложных воротничках, наслаждавшиеся собственным видом; здоровые леди со складными переносными стульчиками и больные леди в нескладных передвижных креслах; шумные компании, которые толпились на молу, встречая другие шумные компании, которые прибыли с пароходом; всюду слышались разговоры, смех, приветствия и веселый гомон.
   - Экипаж, сэр? - закричали хором четырнадцать мужчин и шестеро подростков, как только мистер Джозеф Тагс, возглавлявший семейную процессию, ступил на плиты тротуара.
   - Наконец-то пожаловали, сэр! - воскликнул один из них, с притворной вежливостью дотрагиваясь до шляпы. - Милости просим - полтора месяца вас ожидаю, Садитесь, сэр, не стесняйтесь.
   - Отличный фаэтон, сэр, а лошадь - настоящий рысак, - зазывал другой. Четырнадцать миль в час, небывалая скорость, не успеете разглядеть, что по сторонам!
   - А вот экипаж как раз по вашей клади, сэр! - кричал третий. - Целый Ноев ковчег, можете разместиться с удобствами.
   - Лучше моего не найдете, сэр! - надсаживался четвертый конкурент, забравшись на козлы и пытаясь пробудить в древней серой кобыле отдаленные воспоминания о галопе. - Посмотрите на эту лошадь, сэр, - нрав как у ягненка, а сила как у паровой машины.
   Но мистер Джозеф Тагс, устояв против искушения воспользоваться услугами этого четвероногого феномена, сделал знак обладателю колымаги грязно-зеленого цвета с обивкой из линялого полосатого коленкора; и когда все семейство вместе с багажом втиснулось туда, животное, стоявшее в оглоблях, принялось описывать круги по мостовой и занималось этим примерно с четверть часа, после чего согласилось, наконец, тронуться на поиски квартиры для вновь прибывших.
   - Сколько у вас есть кроватей? - не выходя из экипажа, спросила миссис Тагс у женщины, вышедшей им навстречу из первого же дома, в котором, судя по билетику в окне, отдавались внаем комнаты.
   - А сколько вам требуется?
   - Три.
   - Прошу вас, сударыня, войдите, - был, разумеется, ответ.
   Миссис Тагс не замедлила последовать этому приглашению. Все семейство было в восторге. Прекрасный вид на море - лучшего и желать трудно! Короткая пауза. Миссис Тагс вновь появилась на пороге: всего одна комната и тюфяк, набитый сеном.
   - Какого ж черта она сразу не сказала? - ворчливо спросил мистер Джозеф Тагс.
   - Не знаю, - ответила миссис Тагс.
   - Негодяи! - воскликнул нервический Симон.
   Еще билетик - еще остановка. Тот же вопрос - тот же ответ - тот же результат.
   - Да что они, с ума все посходили? - спросил мистер Джозеф, уже не на шутку рассердясь.
   - Не знаю, - кротко ответила миссис Тагс.
   - Так уж тут водится, сэр, - вставил свое слово кучер в виде исчерпывающего объяснения: и они покатили дальше, на новые поиски и новые неудачи.
   Уже стемнело, когда "фаэтон" - весьма отдаленно напоминавший колесницу небожителя, которому был обязан своим именем, - вскарабкавшись поочередно на три или четыре почти отвесных склона, остановился у дверей довольно грязного дома с выступом в виде башенки, откуда можно было созерцать кусочек живописнейшего мореного пейзажа - если до половины высунуться из окна с риском свалиться на мостовую. Миссис Тагс вышла из экипажа. Одна комната в нижнем этаже и три каморки с койками в верхнем - дом разделен на две половины - вторая занята обширным семейством: пятеро детей пьют чай с молоком в гостиной, а шестой, высланный оттуда за дурное поведение, с визгом катается по полу в коридоре.
   - Сколько? - спросила миссис Тагс. Но хозяйка дома в это время усиленно соображала, накинуть или но накинуть еще гинею; поэтому она слегка закашлялась и сделала вид, что нс расслышала вопроса.
   - Сколько? - топом выше повторила миссис Тагс.
   - Пять гиней в неделю, сударыня, с услугами, - ответила, наконец, хозяйка. (Под услугами подразумевается право сколько угодно дергать за сопетку для собственного развлечения.)
   - Дороговато, - сказала миссис Тагс.
   - Ну что вы, сударыня, - возразила хозяйка, снисходительно улыбаясь на это замечание, свидетельствовавшее о полной неосведомленности в существующих порядках и обычаях. - Напротив, очень дешево.
   С авторитетами не спорят. Миссис Тагс сняла помещение сроком на месяц и уплатила за неделю вперед. Час спустя семейство уже сидело за чаем в своем новом пристанище.
   - Отличный пашкет! - сказал мистер Джозеф Тагс.
   Мистер Симон, сердито нахмурясь, посмотрел на отца и внушительно произнес: - Паш-тет.
   - Ну, пускай паштет, - согласился мистер Джозеф Тагс.- Пашкет или паштет - невелика разница.
   Жалость, смешанная с негодованием, была во взгляде, которым мистер Симон сопроводил свой ответ:
   - Невелика разница! Что сказал бы капитан Уотерс, если бы услышал такую вульгарную речь?
   - И что сказала бы милая миссис Уотерс, - подхватила Мари, - если бы увидела, как мамаша - то есть маменька - ест креветок с головой и со всем прочим?
   - Страшно даже подумать! - содрогнувшись, вскричал мистер Симон. "Какое сравнение с вдовствующей герцогиней Доблтон!" - добавил он про себя.
   - Очаровательная женщина миссис Уотерс, верно, Симон? - спросила мисс Мари.
   - Ангел красоты! - ответил мистер Симон, и легкий румянец волнения окрасил его бледные щеки.
   - Э-э! - сказал мистер Джозеф Тагс.- Ты смотри, сынок, она ведь замужняя, - и он понимающе подмигнул одним глазом.
   - Зачем, - воскликнул Симон, закипая гневом, столь же неожиданным, сколь бурным, - зачем мне напоминают о том, что мои надежды несбыточны, а счастье невозможно? Зачем растравляют раны моего сердца? Разве не довольно того, что... что... что...- Тут оратор умолк; слов ли не нашлось больше, дыхания ли не хватило так и осталось невыясненным.
   Зловещий тон этой тирады, зловещее выраженье, с которым романтический Симон, закончив ее, позвонил и потребовал себе свечу, - все это исключало возможность ответа. С подсвечником в руке он мрачно удалился на покой, а спустя полчаса его примеру последовало все семейство, удрученное и озадаченное происшедшим.
   Если суета и оживление на Рэмсгетском молу поразили Тагсов, едва они сошли с парохода, то еще более оживленная и красочная картина представилась их глазам на следующее утро на взморье. День выдался ясный и солнечный, с моря тянул легкий ветерок. Кругом были те же дамы и мужчины, те же дети, те же няньки, те же подзорные трубы, те же складные стульчики. Дамы читали романы или занимались рукоделием - вышивали, вязали, плели цепочки для часов; мужчины просматривали газеты и журналы; дети деревянными лопатками копали в песке ямы и напускали туда воду; няньки с младенцами на руках то догоняли убегающую волну, то спасались от новой; порой от берега отчаливала парусная лодка, увозя в море весело тараторящих пассажиров, а спустя некоторое время приставала снова, и те же пассажиры сидели в ней притихшие, со страдальческими лицами.
   - Ах ты боже мой! - воскликнула миссис Тагс, когда все семейство уселось на четыре поставленных рядом плетеных кресла, вытянув вперед четыре пары ног, обутых в соответственное количество желтых ботинок, и упомянутые кресла тут же ушли в зыбкий песок на глубину не менее двух с половиной футов. - Ах ты боже мой!
   Мистер Симон, понатужившись, сумел извлечь кресла и переставить их на более твердую почву.
   - Будь я неладен, если вон те дамы не собрались купаться! - воскликнул мистер Джозеф Тагс в крайнем удивлении.
   - Папенька! - вскричала мисс Мари.
   - Так ведь правда же, дружочек, - сказал мистер Джозеф Тагс. И в самом деле, четыре молодые дамы, каждая с полотенцем на плече, грациозно вскочили в кабину на колесах; кучер занял свое место, лошадь вошла в воду, кабина сделала поворот, и через минуту четыре всплеска оповестили о том, что купальщицы бросились в волны.
   - Ну и ну! - изрек мистер Джозеф Тагс после неловкой паузы. Мистер Симон негромко кашлянул.
   - Смотрите, а вон там, кажется, собираются купаться мужчины! - с ужасом воскликнула миссис Тагс.
   Три кабины - три лошади - три поворота - три всплеска - и три джентльмена уже резвятся в воде, точно три дельфина.
   - Н-ну и ну! - повторил мистер Джозеф Тагс. На этот раз кашлянула мисс Мари, после чего снова наступила пауза. Прервала эту паузу приятная неожиданность.
   - Здравствуйте, душечка! Мы вас целое утро ищем! - сказал чей-то голосок над ухом мисс Мари Тагс. Обладательницей голоска оказалась миссис Уотерс.
   - Здравствуйте, здравствуйте, - подхватил капитал Уотерс - сама любезность. Последовал задушевнейший обмен приветствиями.
   - Белинда, радость моя, - сказал капитан Уотерс, приложив к глазам лорнет и глядя в сторону моря.
   - Да, милый? - отозвалась миссис Уотерс.
   - Я вижу Гарри Томпсона.
   - Где он? - спросила Белинда, также прикладывая лорнет к глазам.
   - Вон, купается.
   - Ах, верно! Но видит ли он нас?
   - Нет, пожалуй, не видит, - сказал капитан. - Черт возьми, вот это забавно!
   - Что? - заинтересовалась Белинда.
   - И Мэри Голдинг тоже там.
   - Не может быть! Где? - Снова лорнет взлетел к глазам.
   - Вон она! - сказал капитан, указывая на одну из упомянутых выше молодых дам, чей купальный костюм напоминал своим видом небольших размеров макинтош.
   - В самом деле, она и есть! - воскликнула миссис Уотерс.- Любопытно, что мы их обоих здесь встретили.
   - Очень любопытно, - с полным хладнокровием подтвердил капитан.
   - Вот видите - здесь это считается в порядке вещей, - шепотом сказал мистер Симон Тагс отцу.
   - Да уж вижу, - шепотом же ответил мистер Джозеф Тагс.- Но все-таки это чудно.
   Мистер Симон молча кивнул в знак согласия.
   - Как вы думаете провести сегодня день? - осведомился капитан. - Не позавтракать ли нам в Пегуэлле?
   - Я бы с большим удовольствием, - поторопилась ответить миссис Тагс. Что такое Пегуэлл, она понятия не имела, но слово "позавтракать" приятно поразило ее слух.
   - А как будем добираться? - спросил капитан. - Идти пешком, пожалуй, жарко.
   - Наймем тильбюрю, - предложил мистер Джозеф Тагс. - Тильбюри, шепотом поправил его мистер Симон.
   - Да мы бы и в одной уместились, - возразил вслух мистер Джозеф Тагс, не уразумев смысла поправки. - Но если угодно, можно взять две тильбюри.
   - Мне бы так хотелось поехать на ослике, - сказала Белинда.
   - Ах, и мне тоже! - подхватила Мари Тагс.
   - Ну что ж, - сказал капитан, - мы отправимся в экипаже, а для вас возьмем двух осликов.
   Но тут - возникло новое затруднение. Капитанша объявила, что неудобно дамам ехать верхом одним. Выход напрашивался сам собой. Может быть, мистер Тагс-младший будет так любезен и согласится сопровождать их?
   Мистер Симон Тагс покраснел, растерянно улыбнулся и стал отнекиваться, уверяя, что он плохой наездник, но его доводов не пожелали слушать. В мгновение ока был подыскан экипаж и наняты три осла, которые по клятвенному заверению их владельца могли "дать сто очков вперед любому коню".
   После долгих хлопот, стараний и усилий Белинда Уотерс и Мари Тагс оказались, наконец, в седле, и двое мальчишек стали сзади, приготовившись подгонять ослов.
   - Ну, держись! - крикнул один из них.
   - Го-го-го! - заорал другой, стоявший за ослом мистера Симона. Осел бросился вперед, унося на себе мистера Симона, ноги которого висели почти до земли, а рядом, позвякивая, болтались стремена.
   - Эй-эй! Э-Э-Э-э! - добросовестно кричал мистер Симон Тагс, невзирая на тряску.
   - Не надо галопом! - визжала миссис. Уотерс, ехавшая за ним.
   - Мой осел хочет свернуть в пивную, - пищала в арьергарде мисс Тагс.
   - Го-го-го! - вопили мальчишки; и ослы продолжали бежать без видимого намерения когда-либо остановиться.
   Все на свете, однако, имеет конец; и даже ослиные скачки рано или поздно кончаются. Скакун мистера Тагса, обеспокоенный частыми натягиваниями мундштука, смысл которых был ему совершенно непонятен, вдруг круто осадил у кирпичной стены и выразил свое неудовольствие тем, что стал тереть ногу мистера Тагса о неровную поверхность кирпича. Четвероногое, на котором ехала миссис Уотерс, поддавшись вдруг игривому настроению, ткнулось головой в какую-то изгородь и решительно не пожелало с нею расстаться, а осел мисс Тагс так развеселился при виде этого, что уперся передними ногами в землю и стал брыкать задними, что выходило у него весьма грациозно, но вызывало некоторую тревогу у окружающих.
   При столь внезапной остановке, разумеется, не обошлось без некоторой суматохи. Обе дамы принялись испускать душераздирающие вопли; что же касается мистера Симона Тагса, то помимо испытываемой им сильной боли он еще страдал душевно оттого, что должен был оставаться безучастным свидетелем бедственного положения дам, не имея возможности прийти к ним на помощь, поскольку его левая нога была плотно зажата между ослом и стеной. Однако соединенными усилиями обоих мальчишек, которым пришла в голову остроумная мысль накрутить хвост самому непослушному ослу, порядок был восстановлен значительно быстрее, чем можно было ожидать, и кавалькада двинулась дальше.
   - Пусть теперь идут шагом, - сказал мистер Симон Тагс.- Не нужно так беспощадно гнать их.
   - Как прикажете, сэр, - отвечал мальчишка и тут же подмигнул своему товарищу, как бы желая истолковать слова мистера Симона в том смысле, что в пощаде нуждаются не столько животные, сколько ездоки.
   - Какая дивная погода, дорогая моя! - сказала Мари.
   - Очаровательная! Восхитительная! - с жаром откликнулась капитанша. - А какой прекрасный здесь вид - не правда ли, мистер Тагс?
   - Да, вид прекрасный, - подтвердил мистер Симон, глядя ей прямо в глаза. Белинда потупилась и слегка придержала своего осла. Симон Тагс бессознательно сделал то же самое.
   Последовало короткое молчание, лишь однажды прерванное вздохом мистера Симона Тагса.
   - Мистер Симон, - сказала вдруг Белинда, понизив голос, - мистгр Симон... я принадлежу другому.
   Мистер Симон безмолвно признал неопровержимость истины, заключавшейся в этом заявлении.
   - Если бы не это...- снова начала Белинда, но не договорила.
   - Что, что? - в волнении подхватил мистер Симон. - Не мучьте меня. Что вы хотели сказать?
   - Если бы не это, - продолжала капитанша, - если бы мне в былые годы суждено было встретить благородного юношу с любящим сердцем - с чуткой душой - способного понять и оценить чувства, которые...
   - Боже! Что я слышу! - вскричал мистер Симон Тагс.- Возможно ли! Смею ли я поверить моим... Ну, ты! (Последнее прозаическое восклицание относилось к ослу, который, свесив голову между передних ног, разглядывал свои копыта с крайне обеспокоенным видом.)
   "Го-го-го!" - завопили сзади мальчишки. "Ну, ты!" снова прикрикнул мистер Симон Тагс. "Го-го-го!" усердствовали мальчишки; и показался ли ослу обидным повелительный тон мистера Тагса, или его напугал топот сапог того, кто олицетворял сейчас хозяйскую власть, или, наконец, он воспылал благородным стремлением обогнать других ослов, - но достоверно одно: лишь только очередное "го-го-го!" достигло его слуха, он понесся вперед таким аллюром, что у мистера Симона тут же сорвало с головы шляпу, и в мгновение ока доставил своего всадника к гостинице Пегуэлл-Бэй, где тому даже не пришлось тратить усилий, чтобы спешиться, так как он с ходу вылетел из седла головой вперед прямо в дверь.
   Велика была растерянность мистера Симона Тагса, когда с помощью двух служителей он снова обрел вертикальное положение; не на шутку испугалась за сына миссис Тагс, и мучительной тревогой терзалась капитанша Уотерс. Вскоре, однако, выяснилось, что все кончилось почти одинаково благополучно для него и для осла - он спасся, а осел пасся, - и больше ничто не омрачало праздника. Мистер и миссис Тагс вкупе с капитаном уже распорядились, чтобы стол был накрыт в садике за гостиницей; туда и подали завтрак - большие креветки на маленьких тарелочках, крошечные порции масла, хлеб с хрустящей корочкой и эль в бутылках. На небе не было ни облачка; садовую лужайку украшали цветы в горшках; книзу под обрывом плескалось море, раскинувшееся вдаль насколько хватал глаз, а в море там и сям белели паруса, похожие издали на аккуратно подрубленные батистовые платочки. Креветки были отменны, эль еще лучше, а любезность капитана просто обворожительны. Капитанше после завтрака пришла охота резвиться - она весело бегала по лужайке среди цветочных горшков, гоняясь сперва за капитаном, потом за мистером Симовом Тагсом, потом за мисс Тагс, и при этом громко смеялась. Но капитан сказал, что это ничего; ведь никому здесь не известно, кто они такие. Ну, примут их за обыкновенных горожан, только и всего. Мистер Джозеф Тагс охотно с этим согласился. Затем все общество спустилось по деревянной лестнице вниз, к морю, и там они забавлялись зрелищем крабов, угрей и разных водорослей до тех пор, пока не спохватились, что давно уже пора возвращаться в Рэмсгет; и когда поднимались по той же лестнице вверх, то мистер Симон Тагс шел последним, а миссис Уотерс предпоследней; и мистер Симон Тагс мог убедиться в том, что ножка и щиколотка у миссис Уотерс еще бесподобней, чем он думал.