Страница:
— Хорошая мысль, Джеймс, — одобрил Дэффид.
— Все равно что подбросить монету, — сказал Джим. — Но, похоже, это может дать нам шанс. Если мы убедимся, что левый коридор ведет в королевские покои, тогда мы будем точно знать, что правый туда не ведет.
— Тот подмастерье сказал мне, — продолжил Дэффид по-прежнему шепотом, как они все время и разговаривали, — что комнаты Экотти рядом с королевскими, а между ними есть дверь, чтобы король мог его вызвать в любое время дня и ночи.
— Полезные сведения… если это правда, — сказал Джим. — Надо это запомнить. А теперь подождем слугу, который пойдет в нужном нам направлении.
Они подождали. Прошла добрая четверть часа, прежде чем появился слуга, но он свернул в правый коридор, куда они не собирались идти. Однако, почти наступая ему на пятки, появился еще один, и повернул налево.
Этот слуга, как и тот, который шел перед ним, нес поднос с парой бутылок вина и двумя красивой формы кубками из цельного стекла. Вся посуда на постоялом дворе была толстой и уродливой.
Они последовали за вторым слугой. Проходя мимо, он посмотрел прямо сквозь них. Пол здесь устилал ковер, и шаги были беззвучными. Слуга остановился и, балансируя подносом в одной руке, поскребся в дверь ногтями.
Это был обычный способ, каким слуги объявляли, что они явились. Или же, и намного чаще, чем Джим ожидал, они входили без всякого предупреждения.
Слуги игнорировали, или так просто казалось, происходящее в комнате, а присутствующие там люди более высокого звания игнорировали слуг. В сущности, в ситуациях, подобных этой, поднос будто вносили и ставили на стол невидимые руки.
Джим, Дэффид и Секох стояли прямо за спиной слуги, тот, немного подождав, пожал плечами, взялся за щеколду и вошел, оставив дверь приоткрытой.
Соратники уже последовали было за ним, когда Джим поднял руку и остановил остальных.
Он молча указал на дверь, и Секох с Дэффидом заглянули в комнату. То, что заметил Джим, было орнаментом бессмысленных знаков, начертанных на двери. Джим отступил от двери и прошептал:
— Я думаю, это комната Экотти.
Дэффид кивнул. Секох только смотрел блестящим, заинтересованным взглядом. Джим опять повернулся к дверному проему, и все последовали его примеру.
Слуга поставил поднос на маленький столик рядом с кроватью. На кровати лежал на спине спящий человек. Пока они на него смотрели, его рот открылся еще шире и с губ сорвался громкий храп. У него было узкое лицо — такие обычно называют лисьими. Из-под сбившегося набок ночного колпака торчали редкие вьющиеся черные волосы.
Оставив поднос, слуга направился к двери. Джим отодвинул стоявших за его спиной друзей и повернулся лицом к слуге. Стоя прямо перед ним и глядя ему в глаза, он произнес слово, которое было ключом к заклинанию. У него был гипнотический, а не магический эффект.
— Замри!
Слуга замер на полушаге перед дверью.
— Ты не можешь разговаривать, — сказал ему Джим тихим голосом, — и ты не можешь слышать и видеть меня. Ты полностью забудешь наш разговор. Понятно? Кивни, если понял, и замри опять.
Слуга кивнул, как автомат.
— Теперь ты можешь отвечать на мои вопросы кивком или покачиванием головы, — сказал Джим. — Это комната колдуна Экотти?
Слуга кивнул.
— Есть в комнате дверь, которая ведет прямо к королю? — спросил Джим. Слуга опять кивнул.
— Где подземелье, в котором держат только что арестованных двух англичан, по имени Невилл-Смит и де Мер? Можешь ответить шепотом.
— Под королевскими покоями, — прошептал слуга.
— Где именно?
— Я не знаю, — прошептал слуга.
— Хорошо. Теперь ты полностью забыл о нашем разговоре. Будешь помнить только, что вышел из комнаты и пошел, как обычно, по коридору, — сказал Джим. — Ну, пошел.
Слуга без слов повернулся и пошел по коридору. Джим объяснил своим спутникам:
— Я рискнул, потому что человек на кровати спал, а я могу поклясться, что это и есть Экотти. Символы на двери — кабалистические знаки, или я чего-то не понимаю.
— Что такое «кабалистические», милорд? — спросил Секох.
— У меня сейчас нет времени объяснять, — сказал Джим. — Суть в том, что раз Экотти спит, то маловероятно, что он почувствует используемую поблизости магию. Вы слышали, что в его комнате есть дверь, ведущая в королевские покои. Но я побаиваюсь воспользоваться ею. Экотти несомненно держит свою комнату под охраной. И эта охрана обязательно разбудит его, как только мы попробуем пройти тем же путем, что и слуга. — Он посмотрел на своих спутников, ожидая от них какого-нибудь предложения. Но те лишь молча смотрели на него. — Хорошо, в любом случае наш первый долг — освободить своих товарищей. Подождем, пока не пройдет еще один слуга. Я поступлю с ним так же, как и с тем, который принес Экотти вино, и заставлю его показать нам вход в подземелье. Ты думаешь, это разумно, Дэффид?
— Без сомнения, — сказал лучник.
— Тогда, — подытожил Джим, — заставим слугу показать нам дорогу в подземелье и при помощи магии одолеем тех, кто стоит там на страже. Потом посмотрим, там ли наши друзья. Если их там нет, поищем в другом месте. Использовать магию там будет даже безопасней, так как Экотти не проснулся, когда я применил магию рядом с его комнатой.
— Есть ли вообще необходимость использовать магию? — спросил Дэффид.
— Может, и есть, — ответил Джим. — Я попробую с ее помощью убедить тюремщиков, что забираю наших друзей, чтобы отвести их к королю и Экотти. Я сделаю их тоже невидимыми. Тогда мы все вместе отправимся к королю, нас Брайен и Жиль смогут видеть. Когда мы соберемся все четверо, есть надежда прихватить с собой короля и даже Экотти. — Он замолчал и задумался. — Нет, я сделаю все это с помощью гипноза. Если мы покажемся здесь с нашими друзьями, окруженные магией, Экотти может почувствовать магию и немедленно поймет, что происходит.
— Почему он может почувствовать магию, а ты нет? — с интересом спросил Секох.
— Ну, — сказал Джим, — потому что я еще не очень хороший волшебник. Я еще недостаточно выучился, чтобы чувствовать присутствие магии. Но, конечно, он… — Джим внезапно замолчал и задумался. — Каролинус сказал, что магия колдунов несравнима с магией волшебников. Но я уверен, что он имел в виду волшебников своего уровня или близких к этому. — Он замолчал, напряженно размышляя. — Но на это можно посмотреть и с другой стороны… — Он улыбнулся Секоху. — Ты только что подал мне идею. Черт бы побрал мои дурные мозги, которые не видят очевидного!
— Все равно что подбросить монету, — сказал Джим. — Но, похоже, это может дать нам шанс. Если мы убедимся, что левый коридор ведет в королевские покои, тогда мы будем точно знать, что правый туда не ведет.
— Тот подмастерье сказал мне, — продолжил Дэффид по-прежнему шепотом, как они все время и разговаривали, — что комнаты Экотти рядом с королевскими, а между ними есть дверь, чтобы король мог его вызвать в любое время дня и ночи.
— Полезные сведения… если это правда, — сказал Джим. — Надо это запомнить. А теперь подождем слугу, который пойдет в нужном нам направлении.
Они подождали. Прошла добрая четверть часа, прежде чем появился слуга, но он свернул в правый коридор, куда они не собирались идти. Однако, почти наступая ему на пятки, появился еще один, и повернул налево.
Этот слуга, как и тот, который шел перед ним, нес поднос с парой бутылок вина и двумя красивой формы кубками из цельного стекла. Вся посуда на постоялом дворе была толстой и уродливой.
Они последовали за вторым слугой. Проходя мимо, он посмотрел прямо сквозь них. Пол здесь устилал ковер, и шаги были беззвучными. Слуга остановился и, балансируя подносом в одной руке, поскребся в дверь ногтями.
Это был обычный способ, каким слуги объявляли, что они явились. Или же, и намного чаще, чем Джим ожидал, они входили без всякого предупреждения.
Слуги игнорировали, или так просто казалось, происходящее в комнате, а присутствующие там люди более высокого звания игнорировали слуг. В сущности, в ситуациях, подобных этой, поднос будто вносили и ставили на стол невидимые руки.
Джим, Дэффид и Секох стояли прямо за спиной слуги, тот, немного подождав, пожал плечами, взялся за щеколду и вошел, оставив дверь приоткрытой.
Соратники уже последовали было за ним, когда Джим поднял руку и остановил остальных.
Он молча указал на дверь, и Секох с Дэффидом заглянули в комнату. То, что заметил Джим, было орнаментом бессмысленных знаков, начертанных на двери. Джим отступил от двери и прошептал:
— Я думаю, это комната Экотти.
Дэффид кивнул. Секох только смотрел блестящим, заинтересованным взглядом. Джим опять повернулся к дверному проему, и все последовали его примеру.
Слуга поставил поднос на маленький столик рядом с кроватью. На кровати лежал на спине спящий человек. Пока они на него смотрели, его рот открылся еще шире и с губ сорвался громкий храп. У него было узкое лицо — такие обычно называют лисьими. Из-под сбившегося набок ночного колпака торчали редкие вьющиеся черные волосы.
Оставив поднос, слуга направился к двери. Джим отодвинул стоявших за его спиной друзей и повернулся лицом к слуге. Стоя прямо перед ним и глядя ему в глаза, он произнес слово, которое было ключом к заклинанию. У него был гипнотический, а не магический эффект.
— Замри!
Слуга замер на полушаге перед дверью.
— Ты не можешь разговаривать, — сказал ему Джим тихим голосом, — и ты не можешь слышать и видеть меня. Ты полностью забудешь наш разговор. Понятно? Кивни, если понял, и замри опять.
Слуга кивнул, как автомат.
— Теперь ты можешь отвечать на мои вопросы кивком или покачиванием головы, — сказал Джим. — Это комната колдуна Экотти?
Слуга кивнул.
— Есть в комнате дверь, которая ведет прямо к королю? — спросил Джим. Слуга опять кивнул.
— Где подземелье, в котором держат только что арестованных двух англичан, по имени Невилл-Смит и де Мер? Можешь ответить шепотом.
— Под королевскими покоями, — прошептал слуга.
— Где именно?
— Я не знаю, — прошептал слуга.
— Хорошо. Теперь ты полностью забыл о нашем разговоре. Будешь помнить только, что вышел из комнаты и пошел, как обычно, по коридору, — сказал Джим. — Ну, пошел.
Слуга без слов повернулся и пошел по коридору. Джим объяснил своим спутникам:
— Я рискнул, потому что человек на кровати спал, а я могу поклясться, что это и есть Экотти. Символы на двери — кабалистические знаки, или я чего-то не понимаю.
— Что такое «кабалистические», милорд? — спросил Секох.
— У меня сейчас нет времени объяснять, — сказал Джим. — Суть в том, что раз Экотти спит, то маловероятно, что он почувствует используемую поблизости магию. Вы слышали, что в его комнате есть дверь, ведущая в королевские покои. Но я побаиваюсь воспользоваться ею. Экотти несомненно держит свою комнату под охраной. И эта охрана обязательно разбудит его, как только мы попробуем пройти тем же путем, что и слуга. — Он посмотрел на своих спутников, ожидая от них какого-нибудь предложения. Но те лишь молча смотрели на него. — Хорошо, в любом случае наш первый долг — освободить своих товарищей. Подождем, пока не пройдет еще один слуга. Я поступлю с ним так же, как и с тем, который принес Экотти вино, и заставлю его показать нам вход в подземелье. Ты думаешь, это разумно, Дэффид?
— Без сомнения, — сказал лучник.
— Тогда, — подытожил Джим, — заставим слугу показать нам дорогу в подземелье и при помощи магии одолеем тех, кто стоит там на страже. Потом посмотрим, там ли наши друзья. Если их там нет, поищем в другом месте. Использовать магию там будет даже безопасней, так как Экотти не проснулся, когда я применил магию рядом с его комнатой.
— Есть ли вообще необходимость использовать магию? — спросил Дэффид.
— Может, и есть, — ответил Джим. — Я попробую с ее помощью убедить тюремщиков, что забираю наших друзей, чтобы отвести их к королю и Экотти. Я сделаю их тоже невидимыми. Тогда мы все вместе отправимся к королю, нас Брайен и Жиль смогут видеть. Когда мы соберемся все четверо, есть надежда прихватить с собой короля и даже Экотти. — Он замолчал и задумался. — Нет, я сделаю все это с помощью гипноза. Если мы покажемся здесь с нашими друзьями, окруженные магией, Экотти может почувствовать магию и немедленно поймет, что происходит.
— Почему он может почувствовать магию, а ты нет? — с интересом спросил Секох.
— Ну, — сказал Джим, — потому что я еще не очень хороший волшебник. Я еще недостаточно выучился, чтобы чувствовать присутствие магии. Но, конечно, он… — Джим внезапно замолчал и задумался. — Каролинус сказал, что магия колдунов несравнима с магией волшебников. Но я уверен, что он имел в виду волшебников своего уровня или близких к этому. — Он замолчал, напряженно размышляя. — Но на это можно посмотреть и с другой стороны… — Он улыбнулся Секоху. — Ты только что подал мне идею. Черт бы побрал мои дурные мозги, которые не видят очевидного!
Глава 20
Оба его спутника с удивлением уставились на него. Джим улыбался.
— Милорд, — сказал Дэффид, и то, что он использовал, обращаясь к Джиму, официальный титул, говорило о важности происходящего, — что это за идея, а?
Джим заулыбался еще шире:
— Дэффид, Секох, в каком-то смысле я идиот.
Оба его товарища запротестовали, уверяя его, что это не так.
— Так, так, — сказал Джим, — я никогда не пытался перевернуть вещи и посмотреть на них с другого конца. Я не очень-то сильный волшебник, но может быть, это не главное. Может быть, дело в том, насколько сильный колдун Экотти. Ведь, имея дело с любым волшебником, я бы ожидал, что он проснется в тот же миг, как мы окажемся перед его дверью, раньше, чем слуга откроет дверь и мы сможем заглянуть. Он должен был немедленно проснуться и предпринять действия — магические действия — против нас. Но он не волшебник.
— Но ты только что сказал, что он использует магию… — озадаченно сказал Секох.
— Однако это еще не означает, что он волшебник, — ответил Джим. — Как сказал Каролинус, он колдун. Это может означать, что колдуны вовсе не так хорошо чувствуют присутствие рядом с ними магии, как волшебники. А может, просто сам Экотти не очень-то опытен. Тогда, если дело в этом…
— Может, войдем прямо к нему, и он не увидит нас, — весело предложил Секох.
Дэффид хмуро взглянул на дракона в человеческом облике, и Секох, казалось, пал духом.
— Извините, — сказал он тихим голосом, — я знаю, что не должен говорить, а только слушать. Но я увлекся.
— Все в порядке, Секох, — успокоил его Джим. — Может случиться так, что, если я прав, мы сделаем именно то, что ты и сказал. Однако все дело в том, что здесь есть риск. Возможно, проснувшись, он почувствует магию, так же как любой… ну, так же как любой волшебник низкого ранга вроде меня. И все же, по крайней мере, у нас есть шанс оказаться вчетвером, вооруженными против самого короля Франции и Экотти.
— Ах! — воскликнул Секох, потирая руки в предвкушении.
— Если, — продолжил Джим, — мне удастся использовать какую-нибудь магию, чтобы связать Экотти руки, мы получим двух ценных пленников, которые могут кое-что рассказать нам, вместо того чтобы слушать, что им будут рассказывать Брайен и Жиль.
— Джеймс, мы можем даже захватить заложников, — задумчиво вставил Дэффид,
— чтобы с их помощью выбраться из города.
Джим на мгновение задумался:
— Может быть, но мы же не хотим привлекать к себе особого внимания. Будет лучше во всех отношениях, если мы просто заставим короля и Экотти забыть о том, что они видели нас, а затем тихонько и незаметно, насколько удастся, удалимся, унеся все, что мы узнаем, в Англию, и сэр Джон Чендос… — Джим замолчал на полуслове. — Слуга идет, — прошипел он, понизив голос.
Он махнул рукой, чтобы его спутники опять спрятались в нише, а сам, по-прежнему невидимый, вышел вперед и встал прямо на пути приближающегося слуги.
Джим внезапно сделал себя видимым, спрятав веточку в руках.
— Стой, — сказал он, встретившись глазами со слугой, и одновременно поспешно написал на внутренней стороне своего лба:
ТЫ -> ЗАГИПНОТИЗИРОВАН Слуга остановился.
— А теперь слушай, — сказал Джим. — Ты не можешь видеть или слышать меня, но подчинишься всему, что я велю. Король передал мне для тебя новый приказ, который очень важен. Ты покажешь мне вход в подземелье. Ты знаешь, где оно находится? Кивни, если знаешь.
Слуга кивнул.
— Хорошо, — сказал Джим. Он опять сделал себя невидимым. — Поворачивайся и веди. Мы следуем за тобой.
Джим оглянулся, чтобы убедиться, что Дэффид и Секох двинулись следом, когда он пошел за слугой, направившимся обратно в зал, из которого только что пришел.
Они неотрывно следовали за ним.
Слуга провел их немного назад по коридору, затем по другому, по третьему и дальше, пока не привел к двери, которую открыл и за которой оказалась лестница, ведущая вниз. Слуга повел соратников вниз по лестнице, и ударивший в нос запах сообщил им, что они идут в верном направлении.
Все еще невидимый, Джим сказал слуге на ухо:
— Прежде чем тебя заметит кто-нибудь там, впереди, остановись и дай мне возможность заглянуть вперед. Понял? Кивни, если понял.
Слуга кивнул.
Ступени лестницы были сколочены из грубых досок, некрашеных и неоструганных.
— Иди тихонько, — прошипел Джим на ухо слуге, — на цыпочках.
Слуга повиновался.
Джим, Дэффид и Секох шли за ним тоже на цыпочках. Лестница тонула бы в полной темноте, если бы не слабый отсвет от каменных стен и коридора внизу, под лестницей. Этого света было достаточно. Во всяком случае, достаточно, чтобы видеть, куда ставить ногу.
За три ступеньки до конца лестницы слуга остановился. Джим проскользнул мимо него и встал, прижавшись к стене слева. И только тогда он понял, что это голая земля. Подземелье, как и большая часть средневековых подземелий, было просто норой в земле. Коридор был укреплен камнями сверху, снизу и по бокам, просто чтобы не дать земле обвалиться.
Продолжая скользить рукой по земляной стене, Джим спустился и осторожно заглянул за угол, в коридор, который вел налево. Затем он вспомнил про веточку, делавшую его невидимым, и выглянул смелее.
Освещение, позволявшее видеть, куда ставить ноги, создавала простая высокая сальная свеча, стоящая на столе, возвышаясь над горкой оплавленного воска. Джим обнаружил, что его приветствует ее жирный запах.
За столом сидел крупный мужчина средних лет, с недельной седой щетиной на лице. На столе стояли пара бутылок вина и металлическая кружка, похоже, оловянная. Джим одним глазом глянул из-за утла в коридор и направил кончик пальца на охранника, который сидел спиной к нему на расстоянии вытянутой руки.
Джим сказал одно слово:
— Замри.
Охранник застыл в тот момент, когда протянул руку за кружкой. Джим вынул веточку из своего шлема, повернулся, чтобы его могли видеть Дэффид и Секох, и знаком велел им сделать то же самое. Они повиновались.
— Спустись с лестницы и стой, пока я не приду и не отдам тебе новое приказание, — сказал Джим слуге, уже не шепотом.
Слуга сошел вниз. Они последовали за ним, обошли его, спускаясь с лестницы, и направились туда, где все еще неподвижно сидел охранник. Джим заговорил с охранником:
— Теперь слушай меня. Через минуту я скажу «стоп». Когда я произнесу это, действие магической команды «замри» прекратится. Но ты не сможешь ни ходить, ни говорить, и так будет, пока я не отдам тебе нового приказания. Если ты меня понял, кивни.
Охранник кивнул.
— Хорошо! — сказал Джим. — Ну а теперь, — повернулся он к остальным, — давайте посмотрим…
— Джеймс! — раздался голос Брайена. — Джеймс, это ты? Джеймс, если это ты, то мы здесь, в последней яме. Жиль и я!
Все вместе они поспешили мимо двух дверей слева, потом мимо двух дверей справа, в которых зияла темнота, к двери в конце коридора, которая была заперта.
— Отзовись, Брайен! — крикнул Джим, стукнув в дверь. — Ты здесь?
— Да! — хором ответили два голоса — Брайена и Жиля.
— Через минуту мы вас выпустим, — сказал Джим и занялся дверью.
Дверь была закрыта на простой ржавый железный брус около двух дюймов толщиной, вставленный в такие же ржавые уключины. Джим потянул за него. Брус с минуту посопротивлялся и подался. Джим открыл дверь и уже шагнул было внутрь, когда сообразил, что если он это сделает, то рухнет вниз. Подвал за дверью представлял собой яму футов четырех глубиной, а то и больше. Жиль и Брайен стояли, прижавшись к земляной стене своей темницы, их головы торчали на уровне колен Джима. Если вонь в коридоре была ужасной, то здесь она оказалась просто удушающей.
— Как нам вытащить вас отсюда? — спросил Джим. чуть не задохнувшись от зловония.
— Охранник просто опускает руку и вытягивает нас по одному. Конечно, мы тебе поможем, отсюда кто угодно захочет выбраться, — ответил ему из темной дыры голос Брайена.
Джим взглянул на спину сидящего неподвижно охранника с уважением. Хотя он и в годах, у него доставало сил в одиночку вытащить из подземелья мужчину.
— Дэффид, — попросил Джим, — помоги мне. Я возьмусь за одну руку, ты за другую, и вместе поднимем.
Дэффид подошел, и вдвоем с лучником, сила которого, как Джим знал, соответствовала его стройному телу, они подняли наверх обоих, и Брайена, и Жиля. Когда пленники встали на ноги в коридоре, послышался звон. На коленях у обоих были железные обручи, соединенные короткой цепью. И у того, и у другого на ногах вокруг обручей запеклась кровь.
Джим осмотрел пленников на свету. Их лица осунулись, и от них разило вонью, но, кроме крови на коленях, они казались невредимыми. Джим изумился. Полчаса в таком подвале — и он бы сошел с ума.
Джим опять посмотрел на колени своих друзей и почувствовал внезапный приступ ярости при виде кандалов и крови под ними. Он пошел обратно к охраннику.
— Эй, ты! — крикнул он. — Встань и сними кандалы с ног тех двух пленников! Подожди! Здесь есть еще пленники?
Когда охранник не ответил, Джим вспомнил, что тот находится под гипнозом и ему нужны команды.
— Кивни или помотай головой, чтобы ответить на мой вопрос. Есть еще люди в других подземельях?
Охранник покачал головой.
— Хорошо! Тогда давай! — приказал Джим. — Встань, повернись, иди и сними кандалы.
Охранник подчинился. Когда он отпирал кандалы, те скрипнули у него в руках. У Джима было сильное желание бросить охранника в ту же яму, из которой только что вышли Жиль и Брайен, но, подумав, он отказался от этого намерения. Охранник вполне заслужил того, чтобы почувствовать, каково в шкуре пленника, но гуманизм остановил Джима. Тем, кто был заключен в подземелье, нисколько не поможет, если охранник отправится туда же. К тому же он, в конце концов, всего лишь слуга, возможно, получивший эту работу только благодаря своим сильным рукам.
Не успел он об этом подумать, пока Брайен и Жиль освобождали свои ноги из кандалов, как Секох с Дэффидом вознамерились так и сделать.
— Нет! Подождите! — закричал он. — Мы не можем бросить его в подземелье, хотя, может быть, он это вполне заслужил. Надо, чтобы он сидел на своем месте, совершенно забыв, что кто-то вообще здесь появлялся и он выполнял чьи-то распоряжения.
Он сказал это как раз вовремя, чтобы спасти охранника, который чуть не отправился головой вперед в смесь навоза и грязи, покрывающую дно ямы.
— Иди к своему столу и сядь, — приказал Джим охраннику.
Тот подчинился.
Чтобы ввести Брайена и Жиля в курс происходящего понадобилось всего несколько минут. Это несколько затянулось, потому что оба, как только их освободили, бросились к столу охранника, и Брайен схватил одну бутылку вина, а Жиль другую.
К несчастью, та, которую схватил Жиль, оказалась пустой. Увидев это, Брайен с явным сожалением оторвал от губ бутылку, которая первоначально была почти полной. Он протянул оставшееся Жилю. Жиль тут же опрокинул бутылку в горло.
— Клянусь святым Дунстаном, я так хочу пить, что осушил бы бочонок! — сказал Брайен.
Только теперь, когда Брайен вновь заговорил, Джим заметил, что у обоих очень хриплые голоса, явно из-за того, что у них пересохло в горле.
— Поставьте бутылки туда, где взяли, пожалуйста, — сказал Джим. — Я собираюсь все оставить как было и внушить охраннику ложные воспоминания, что вас забрали по чьему-то приказу. — Он подошел к слуге, который все еще ждал у основания лестницы. — Теперь слушай меня, — сказал он, — кивни, если ты понял.
Слуга кивнул.
— Ты сейчас пойдешь к охраннику и скажешь, что у тебя королевский приказ немедленно привести обоих пленников к его величеству.
Слуга подошел к охраннику и сказал то, что велел ему Джим.
— Теперь запомни, — сказал Джим охраннику, — ты только что вынул пленников из ямы и снял с них кандалы, потому что тебе сказали, что их надо отвести к королю и он не хотел, чтобы они выглядели как пленники. — Джим решил, что надо что-то сделать с запахом, который исходил от Жиля и Брайена. От них воняло так же отвратительно, как и от самого подземелья, из которого они только что вышли. — Продолжай сидеть за столом, — добавил Джим, обращаясь к охраннику. — Ты не будешь двигаться и никого не пошлешь, чтобы принесли еще вина. Ты ничего не запомнишь, кроме того, что пришел слуга, сказал тебе, что заберет пленников, и сделал это. Ты позабыл обо мне и о тех, кого видел со мной. После того как мы уйдем, ты ничего не будешь делать, пока тот, кто должен тебя сменить, не явится принять пост. Понятно? Кивни, если понял.
Охранник кивнул.
Джим отвернулся от него к Брайену и Жилю:
— Постойте минутку спокойно, я должен что-то сделать с исходящим от вас запахом.
Он немного побился над формулой заклинания, которое хотел наложить, затем составил его и мысленно написал на внутренней стороне своего лба:
ЗАПАХ ПОДЗЕМЕЛЬЯ ОТ ЖИЛЯ И БРАЙЕНА — ПРОЧЬ
— От них больше не воняет! — с удивлением воскликнул Секох.
Никто из остальных не стал комментировать этот факт.
Джим вручил Жилю и Брайену по веточке, которые он принес с собой:
— Вот, прицепите к своей одежде, чтобы вас никто не мог увидеть. Вы станете невидимыми, как было, когда мы атаковали французского короля в прошлом году.
Жиль и Брайен, надевшие кольчуги, шлемы и оружие, которое принес для них Секох, также исчезли из виду.
— Дэффид и Секох, прицепите свои веточки — сказал Джим, прицепляя свою. — Теперь, — продолжил он, обращаясь к слуге, — отведи нас в королевские покои. Если в личной комнате короля есть секретный вход и ты знаешь о нем, то проведи нас этим путем.
Не только короли, но и люди достаточно высокого ранга, имевшие довольно большие владения, которые могли вместить тайные переходы, имели обыкновение пользоваться секретными путями в свои личные покои. Джим не сомневался, что король Франции Иоанн ничем не отличается от других.
— Теперь, — сказал Джим слуге, когда они вышли в верхний коридор, — веди нас в личные покои короля.
Они опять двинулись через залы. У Джима заметно поднялось настроение от такого удачного использования гипноза. Дополнен он магией или нет, колдун не сможет почувствовать его применение поблизости. С другой стороны, все складывалось слишком удачно. В конце концов, в области гипноза Джим был совершеннейшим дилетантом — он научился ему из вторых рук, от малопривлекательного типа по имени Гроттволд, на которого Энджи работала в двадцатом столетии. Он сплюнул через плечо, чтобы это не обернулось какой-нибудь неприятной стороной.
Хотелось бы ему знать, насколько помогает магия, которой он владеет.
Однако, как это измерить, он придумать не мог. Но уже беспокойство об этом подало ему следующую идею. Был еще один трюк, связанный с гипнозом, который ему показывал Гроттволд и о котором он почти забыл. — Стой, — сказал он слуге.
Слуга остановился. Джим обошел его, чтобы встать к нему лицом.
— Ты знаешь, где можно найти пергамент, перо и чернила? — спросил он. — Поблизости, если можно. Король должен иметь секретаря, который время от времени пишет письма.
Слуга молчал и не кивал.
— Кивни, если понял, — с нетерпением повторил Джим, казалось, уже в тысячный раз.
Слуга кивнул.
— Хорошо. Отведи нас сначала туда, — велел Джим. Слуга развернулся и повел их по коридору в обратную сторону. Почти сразу же они оказались около двери, открыв которую, слуга вошел внутрь. Джиму слишком поздно пришла в голову мысль, что там могли оказаться люда — писцы, занятые своим делом. Но он с облегчением обнаружил, что комната пуста. Там находилась высокая конторка, за которой обыкновенно стоял писавший. Крышка ее была наклонной, с ровной доской наверху. На этой доске размещались чернильница, перо и аккуратно сложенная стопка пергамента.
— Стой здесь, пока не потребуешься снова, — сказал Джим слуге и поспешно подошел к конторке.
— Я хочу кое-что попробовать, — сказал он Брайену, Жилю и Секоху, которые последовали за ним и заглядывали через его плечо, стараясь понять, что он делает. — Я хочу нарисовать кое-что, что способно гипнотизировать некоторых людей, но не всех. Невозможно сказать, на кого это подействует, а на кого нет. Мы можем, по крайней мере, испытать это на Экотти, если заставим его, ничего не заподозрив, взглянуть на пергамент.
Он отвернулся от стола и заметил, что Брайен с Жилем Быстро отвели взгляды от листа пергамента. Дэффид продолжал смотреть, как и Секох, глаза которого горели любопытством.
Джим нарисовал в верхней части листа большую спираль, которая сужалась к концу. Он отрывал перо от бумаги разве что затем, чтобы обмакнуть его в чернила, продолжая сжимать витки спирали, пока последний не стал в два раза уже первого, причем внутри спирали осталось довольно много свободного места.
Затем он остановился и принялся рисовать вторую спираль, начав ее у последнего витка первой, — линия этой спирали проходила внутри первой — и продолжал, пока последний виток не сровнялся с первым витком уже готовой спирали; вторая спираль обрывалась внутри, дойдя до половины последнего витка первой спирали. Снова аккуратно обмакнув перо в чернила, Джим начал рисовать третью спираль внутри второй и довел ее до середины листа, где она превращалась в точку. Затем он вернулся к первой спирали и добавил несколько странных линий и закорючек.
Он положил перо туда, откуда его и взял, и повернулся к своим друзьям. Брайен и Жиль все еще не сводили глаз с листка пергамента. Дэффид продолжал смотреть, так же как и Секох. Джим внимательно наблюдал за ними с секунду, прежде чем понял, что оба, и Дэффид, и Секох, все еще таращатся туда, где он стоял, рисуя спирали, за столом.
— Дэффид, — позвал он тихим голосом, потом повернул голову к Секоху: — Секох! Секох, Дэффид, очнитесь.
Оба перевели взгляд со стола на Джима.
— Милорд что-то сказал? — спросил Секох. — Я так увлекся, наблюдая, как милорд рисует, что ничего не слышал.
— Я сказал, очнись, — повторил Джим.
Он улыбнулся им обоим. Через секунду Дэффид улыбнулся в ответ. Секох стоял пораженный.
— Да, действительно, я кое-что понял. — Дэффид многозначительно посмотрел на Джима. — Я не стану легкомысленно относиться к твоим предупреждениям в будущем, Джеймс.
— Это просто случайность, — ответил Джим. — Как я уже сказал, на некоторых людей это действует, на некоторых нет. То, что на тебя это подействовало, еще ничего не значит. Я сделал это для того, чтобы Экотти посмотрел и отвлекся. Пока я не подействую на него своей магией, прежде чем он воспользуется своей.
Джим с листком пергамента пошел обратно к слуге, который все это время стоял у двери.
— Милорд, — сказал Дэффид, и то, что он использовал, обращаясь к Джиму, официальный титул, говорило о важности происходящего, — что это за идея, а?
Джим заулыбался еще шире:
— Дэффид, Секох, в каком-то смысле я идиот.
Оба его товарища запротестовали, уверяя его, что это не так.
— Так, так, — сказал Джим, — я никогда не пытался перевернуть вещи и посмотреть на них с другого конца. Я не очень-то сильный волшебник, но может быть, это не главное. Может быть, дело в том, насколько сильный колдун Экотти. Ведь, имея дело с любым волшебником, я бы ожидал, что он проснется в тот же миг, как мы окажемся перед его дверью, раньше, чем слуга откроет дверь и мы сможем заглянуть. Он должен был немедленно проснуться и предпринять действия — магические действия — против нас. Но он не волшебник.
— Но ты только что сказал, что он использует магию… — озадаченно сказал Секох.
— Однако это еще не означает, что он волшебник, — ответил Джим. — Как сказал Каролинус, он колдун. Это может означать, что колдуны вовсе не так хорошо чувствуют присутствие рядом с ними магии, как волшебники. А может, просто сам Экотти не очень-то опытен. Тогда, если дело в этом…
— Может, войдем прямо к нему, и он не увидит нас, — весело предложил Секох.
Дэффид хмуро взглянул на дракона в человеческом облике, и Секох, казалось, пал духом.
— Извините, — сказал он тихим голосом, — я знаю, что не должен говорить, а только слушать. Но я увлекся.
— Все в порядке, Секох, — успокоил его Джим. — Может случиться так, что, если я прав, мы сделаем именно то, что ты и сказал. Однако все дело в том, что здесь есть риск. Возможно, проснувшись, он почувствует магию, так же как любой… ну, так же как любой волшебник низкого ранга вроде меня. И все же, по крайней мере, у нас есть шанс оказаться вчетвером, вооруженными против самого короля Франции и Экотти.
— Ах! — воскликнул Секох, потирая руки в предвкушении.
— Если, — продолжил Джим, — мне удастся использовать какую-нибудь магию, чтобы связать Экотти руки, мы получим двух ценных пленников, которые могут кое-что рассказать нам, вместо того чтобы слушать, что им будут рассказывать Брайен и Жиль.
— Джеймс, мы можем даже захватить заложников, — задумчиво вставил Дэффид,
— чтобы с их помощью выбраться из города.
Джим на мгновение задумался:
— Может быть, но мы же не хотим привлекать к себе особого внимания. Будет лучше во всех отношениях, если мы просто заставим короля и Экотти забыть о том, что они видели нас, а затем тихонько и незаметно, насколько удастся, удалимся, унеся все, что мы узнаем, в Англию, и сэр Джон Чендос… — Джим замолчал на полуслове. — Слуга идет, — прошипел он, понизив голос.
Он махнул рукой, чтобы его спутники опять спрятались в нише, а сам, по-прежнему невидимый, вышел вперед и встал прямо на пути приближающегося слуги.
Джим внезапно сделал себя видимым, спрятав веточку в руках.
— Стой, — сказал он, встретившись глазами со слугой, и одновременно поспешно написал на внутренней стороне своего лба:
ТЫ -> ЗАГИПНОТИЗИРОВАН Слуга остановился.
— А теперь слушай, — сказал Джим. — Ты не можешь видеть или слышать меня, но подчинишься всему, что я велю. Король передал мне для тебя новый приказ, который очень важен. Ты покажешь мне вход в подземелье. Ты знаешь, где оно находится? Кивни, если знаешь.
Слуга кивнул.
— Хорошо, — сказал Джим. Он опять сделал себя невидимым. — Поворачивайся и веди. Мы следуем за тобой.
Джим оглянулся, чтобы убедиться, что Дэффид и Секох двинулись следом, когда он пошел за слугой, направившимся обратно в зал, из которого только что пришел.
Они неотрывно следовали за ним.
Слуга провел их немного назад по коридору, затем по другому, по третьему и дальше, пока не привел к двери, которую открыл и за которой оказалась лестница, ведущая вниз. Слуга повел соратников вниз по лестнице, и ударивший в нос запах сообщил им, что они идут в верном направлении.
Все еще невидимый, Джим сказал слуге на ухо:
— Прежде чем тебя заметит кто-нибудь там, впереди, остановись и дай мне возможность заглянуть вперед. Понял? Кивни, если понял.
Слуга кивнул.
Ступени лестницы были сколочены из грубых досок, некрашеных и неоструганных.
— Иди тихонько, — прошипел Джим на ухо слуге, — на цыпочках.
Слуга повиновался.
Джим, Дэффид и Секох шли за ним тоже на цыпочках. Лестница тонула бы в полной темноте, если бы не слабый отсвет от каменных стен и коридора внизу, под лестницей. Этого света было достаточно. Во всяком случае, достаточно, чтобы видеть, куда ставить ногу.
За три ступеньки до конца лестницы слуга остановился. Джим проскользнул мимо него и встал, прижавшись к стене слева. И только тогда он понял, что это голая земля. Подземелье, как и большая часть средневековых подземелий, было просто норой в земле. Коридор был укреплен камнями сверху, снизу и по бокам, просто чтобы не дать земле обвалиться.
Продолжая скользить рукой по земляной стене, Джим спустился и осторожно заглянул за угол, в коридор, который вел налево. Затем он вспомнил про веточку, делавшую его невидимым, и выглянул смелее.
Освещение, позволявшее видеть, куда ставить ноги, создавала простая высокая сальная свеча, стоящая на столе, возвышаясь над горкой оплавленного воска. Джим обнаружил, что его приветствует ее жирный запах.
За столом сидел крупный мужчина средних лет, с недельной седой щетиной на лице. На столе стояли пара бутылок вина и металлическая кружка, похоже, оловянная. Джим одним глазом глянул из-за утла в коридор и направил кончик пальца на охранника, который сидел спиной к нему на расстоянии вытянутой руки.
Джим сказал одно слово:
— Замри.
Охранник застыл в тот момент, когда протянул руку за кружкой. Джим вынул веточку из своего шлема, повернулся, чтобы его могли видеть Дэффид и Секох, и знаком велел им сделать то же самое. Они повиновались.
— Спустись с лестницы и стой, пока я не приду и не отдам тебе новое приказание, — сказал Джим слуге, уже не шепотом.
Слуга сошел вниз. Они последовали за ним, обошли его, спускаясь с лестницы, и направились туда, где все еще неподвижно сидел охранник. Джим заговорил с охранником:
— Теперь слушай меня. Через минуту я скажу «стоп». Когда я произнесу это, действие магической команды «замри» прекратится. Но ты не сможешь ни ходить, ни говорить, и так будет, пока я не отдам тебе нового приказания. Если ты меня понял, кивни.
Охранник кивнул.
— Хорошо! — сказал Джим. — Ну а теперь, — повернулся он к остальным, — давайте посмотрим…
— Джеймс! — раздался голос Брайена. — Джеймс, это ты? Джеймс, если это ты, то мы здесь, в последней яме. Жиль и я!
Все вместе они поспешили мимо двух дверей слева, потом мимо двух дверей справа, в которых зияла темнота, к двери в конце коридора, которая была заперта.
— Отзовись, Брайен! — крикнул Джим, стукнув в дверь. — Ты здесь?
— Да! — хором ответили два голоса — Брайена и Жиля.
— Через минуту мы вас выпустим, — сказал Джим и занялся дверью.
Дверь была закрыта на простой ржавый железный брус около двух дюймов толщиной, вставленный в такие же ржавые уключины. Джим потянул за него. Брус с минуту посопротивлялся и подался. Джим открыл дверь и уже шагнул было внутрь, когда сообразил, что если он это сделает, то рухнет вниз. Подвал за дверью представлял собой яму футов четырех глубиной, а то и больше. Жиль и Брайен стояли, прижавшись к земляной стене своей темницы, их головы торчали на уровне колен Джима. Если вонь в коридоре была ужасной, то здесь она оказалась просто удушающей.
— Как нам вытащить вас отсюда? — спросил Джим. чуть не задохнувшись от зловония.
— Охранник просто опускает руку и вытягивает нас по одному. Конечно, мы тебе поможем, отсюда кто угодно захочет выбраться, — ответил ему из темной дыры голос Брайена.
Джим взглянул на спину сидящего неподвижно охранника с уважением. Хотя он и в годах, у него доставало сил в одиночку вытащить из подземелья мужчину.
— Дэффид, — попросил Джим, — помоги мне. Я возьмусь за одну руку, ты за другую, и вместе поднимем.
Дэффид подошел, и вдвоем с лучником, сила которого, как Джим знал, соответствовала его стройному телу, они подняли наверх обоих, и Брайена, и Жиля. Когда пленники встали на ноги в коридоре, послышался звон. На коленях у обоих были железные обручи, соединенные короткой цепью. И у того, и у другого на ногах вокруг обручей запеклась кровь.
Джим осмотрел пленников на свету. Их лица осунулись, и от них разило вонью, но, кроме крови на коленях, они казались невредимыми. Джим изумился. Полчаса в таком подвале — и он бы сошел с ума.
Джим опять посмотрел на колени своих друзей и почувствовал внезапный приступ ярости при виде кандалов и крови под ними. Он пошел обратно к охраннику.
— Эй, ты! — крикнул он. — Встань и сними кандалы с ног тех двух пленников! Подожди! Здесь есть еще пленники?
Когда охранник не ответил, Джим вспомнил, что тот находится под гипнозом и ему нужны команды.
— Кивни или помотай головой, чтобы ответить на мой вопрос. Есть еще люди в других подземельях?
Охранник покачал головой.
— Хорошо! Тогда давай! — приказал Джим. — Встань, повернись, иди и сними кандалы.
Охранник подчинился. Когда он отпирал кандалы, те скрипнули у него в руках. У Джима было сильное желание бросить охранника в ту же яму, из которой только что вышли Жиль и Брайен, но, подумав, он отказался от этого намерения. Охранник вполне заслужил того, чтобы почувствовать, каково в шкуре пленника, но гуманизм остановил Джима. Тем, кто был заключен в подземелье, нисколько не поможет, если охранник отправится туда же. К тому же он, в конце концов, всего лишь слуга, возможно, получивший эту работу только благодаря своим сильным рукам.
Не успел он об этом подумать, пока Брайен и Жиль освобождали свои ноги из кандалов, как Секох с Дэффидом вознамерились так и сделать.
— Нет! Подождите! — закричал он. — Мы не можем бросить его в подземелье, хотя, может быть, он это вполне заслужил. Надо, чтобы он сидел на своем месте, совершенно забыв, что кто-то вообще здесь появлялся и он выполнял чьи-то распоряжения.
Он сказал это как раз вовремя, чтобы спасти охранника, который чуть не отправился головой вперед в смесь навоза и грязи, покрывающую дно ямы.
— Иди к своему столу и сядь, — приказал Джим охраннику.
Тот подчинился.
Чтобы ввести Брайена и Жиля в курс происходящего понадобилось всего несколько минут. Это несколько затянулось, потому что оба, как только их освободили, бросились к столу охранника, и Брайен схватил одну бутылку вина, а Жиль другую.
К несчастью, та, которую схватил Жиль, оказалась пустой. Увидев это, Брайен с явным сожалением оторвал от губ бутылку, которая первоначально была почти полной. Он протянул оставшееся Жилю. Жиль тут же опрокинул бутылку в горло.
— Клянусь святым Дунстаном, я так хочу пить, что осушил бы бочонок! — сказал Брайен.
Только теперь, когда Брайен вновь заговорил, Джим заметил, что у обоих очень хриплые голоса, явно из-за того, что у них пересохло в горле.
— Поставьте бутылки туда, где взяли, пожалуйста, — сказал Джим. — Я собираюсь все оставить как было и внушить охраннику ложные воспоминания, что вас забрали по чьему-то приказу. — Он подошел к слуге, который все еще ждал у основания лестницы. — Теперь слушай меня, — сказал он, — кивни, если ты понял.
Слуга кивнул.
— Ты сейчас пойдешь к охраннику и скажешь, что у тебя королевский приказ немедленно привести обоих пленников к его величеству.
Слуга подошел к охраннику и сказал то, что велел ему Джим.
— Теперь запомни, — сказал Джим охраннику, — ты только что вынул пленников из ямы и снял с них кандалы, потому что тебе сказали, что их надо отвести к королю и он не хотел, чтобы они выглядели как пленники. — Джим решил, что надо что-то сделать с запахом, который исходил от Жиля и Брайена. От них воняло так же отвратительно, как и от самого подземелья, из которого они только что вышли. — Продолжай сидеть за столом, — добавил Джим, обращаясь к охраннику. — Ты не будешь двигаться и никого не пошлешь, чтобы принесли еще вина. Ты ничего не запомнишь, кроме того, что пришел слуга, сказал тебе, что заберет пленников, и сделал это. Ты позабыл обо мне и о тех, кого видел со мной. После того как мы уйдем, ты ничего не будешь делать, пока тот, кто должен тебя сменить, не явится принять пост. Понятно? Кивни, если понял.
Охранник кивнул.
Джим отвернулся от него к Брайену и Жилю:
— Постойте минутку спокойно, я должен что-то сделать с исходящим от вас запахом.
Он немного побился над формулой заклинания, которое хотел наложить, затем составил его и мысленно написал на внутренней стороне своего лба:
ЗАПАХ ПОДЗЕМЕЛЬЯ ОТ ЖИЛЯ И БРАЙЕНА — ПРОЧЬ
— От них больше не воняет! — с удивлением воскликнул Секох.
Никто из остальных не стал комментировать этот факт.
Джим вручил Жилю и Брайену по веточке, которые он принес с собой:
— Вот, прицепите к своей одежде, чтобы вас никто не мог увидеть. Вы станете невидимыми, как было, когда мы атаковали французского короля в прошлом году.
Жиль и Брайен, надевшие кольчуги, шлемы и оружие, которое принес для них Секох, также исчезли из виду.
— Дэффид и Секох, прицепите свои веточки — сказал Джим, прицепляя свою. — Теперь, — продолжил он, обращаясь к слуге, — отведи нас в королевские покои. Если в личной комнате короля есть секретный вход и ты знаешь о нем, то проведи нас этим путем.
Не только короли, но и люди достаточно высокого ранга, имевшие довольно большие владения, которые могли вместить тайные переходы, имели обыкновение пользоваться секретными путями в свои личные покои. Джим не сомневался, что король Франции Иоанн ничем не отличается от других.
— Теперь, — сказал Джим слуге, когда они вышли в верхний коридор, — веди нас в личные покои короля.
Они опять двинулись через залы. У Джима заметно поднялось настроение от такого удачного использования гипноза. Дополнен он магией или нет, колдун не сможет почувствовать его применение поблизости. С другой стороны, все складывалось слишком удачно. В конце концов, в области гипноза Джим был совершеннейшим дилетантом — он научился ему из вторых рук, от малопривлекательного типа по имени Гроттволд, на которого Энджи работала в двадцатом столетии. Он сплюнул через плечо, чтобы это не обернулось какой-нибудь неприятной стороной.
Хотелось бы ему знать, насколько помогает магия, которой он владеет.
Однако, как это измерить, он придумать не мог. Но уже беспокойство об этом подало ему следующую идею. Был еще один трюк, связанный с гипнозом, который ему показывал Гроттволд и о котором он почти забыл. — Стой, — сказал он слуге.
Слуга остановился. Джим обошел его, чтобы встать к нему лицом.
— Ты знаешь, где можно найти пергамент, перо и чернила? — спросил он. — Поблизости, если можно. Король должен иметь секретаря, который время от времени пишет письма.
Слуга молчал и не кивал.
— Кивни, если понял, — с нетерпением повторил Джим, казалось, уже в тысячный раз.
Слуга кивнул.
— Хорошо. Отведи нас сначала туда, — велел Джим. Слуга развернулся и повел их по коридору в обратную сторону. Почти сразу же они оказались около двери, открыв которую, слуга вошел внутрь. Джиму слишком поздно пришла в голову мысль, что там могли оказаться люда — писцы, занятые своим делом. Но он с облегчением обнаружил, что комната пуста. Там находилась высокая конторка, за которой обыкновенно стоял писавший. Крышка ее была наклонной, с ровной доской наверху. На этой доске размещались чернильница, перо и аккуратно сложенная стопка пергамента.
— Стой здесь, пока не потребуешься снова, — сказал Джим слуге и поспешно подошел к конторке.
— Я хочу кое-что попробовать, — сказал он Брайену, Жилю и Секоху, которые последовали за ним и заглядывали через его плечо, стараясь понять, что он делает. — Я хочу нарисовать кое-что, что способно гипнотизировать некоторых людей, но не всех. Невозможно сказать, на кого это подействует, а на кого нет. Мы можем, по крайней мере, испытать это на Экотти, если заставим его, ничего не заподозрив, взглянуть на пергамент.
Он отвернулся от стола и заметил, что Брайен с Жилем Быстро отвели взгляды от листа пергамента. Дэффид продолжал смотреть, как и Секох, глаза которого горели любопытством.
Джим нарисовал в верхней части листа большую спираль, которая сужалась к концу. Он отрывал перо от бумаги разве что затем, чтобы обмакнуть его в чернила, продолжая сжимать витки спирали, пока последний не стал в два раза уже первого, причем внутри спирали осталось довольно много свободного места.
Затем он остановился и принялся рисовать вторую спираль, начав ее у последнего витка первой, — линия этой спирали проходила внутри первой — и продолжал, пока последний виток не сровнялся с первым витком уже готовой спирали; вторая спираль обрывалась внутри, дойдя до половины последнего витка первой спирали. Снова аккуратно обмакнув перо в чернила, Джим начал рисовать третью спираль внутри второй и довел ее до середины листа, где она превращалась в точку. Затем он вернулся к первой спирали и добавил несколько странных линий и закорючек.
Он положил перо туда, откуда его и взял, и повернулся к своим друзьям. Брайен и Жиль все еще не сводили глаз с листка пергамента. Дэффид продолжал смотреть, так же как и Секох. Джим внимательно наблюдал за ними с секунду, прежде чем понял, что оба, и Дэффид, и Секох, все еще таращатся туда, где он стоял, рисуя спирали, за столом.
— Дэффид, — позвал он тихим голосом, потом повернул голову к Секоху: — Секох! Секох, Дэффид, очнитесь.
Оба перевели взгляд со стола на Джима.
— Милорд что-то сказал? — спросил Секох. — Я так увлекся, наблюдая, как милорд рисует, что ничего не слышал.
— Я сказал, очнись, — повторил Джим.
Он улыбнулся им обоим. Через секунду Дэффид улыбнулся в ответ. Секох стоял пораженный.
— Да, действительно, я кое-что понял. — Дэффид многозначительно посмотрел на Джима. — Я не стану легкомысленно относиться к твоим предупреждениям в будущем, Джеймс.
— Это просто случайность, — ответил Джим. — Как я уже сказал, на некоторых людей это действует, на некоторых нет. То, что на тебя это подействовало, еще ничего не значит. Я сделал это для того, чтобы Экотти посмотрел и отвлекся. Пока я не подействую на него своей магией, прежде чем он воспользуется своей.
Джим с листком пергамента пошел обратно к слуге, который все это время стоял у двери.