Страница:
— Ты предпочитаешь, чтобы замок спалила у тебя на глазах развязная французская солдатня? Всех мужчин перерезали, а женщин били неописуемым образом?
Последовало молчание. Джим бросил взгляд на жену. Она притихла, но еще не остыла. Они оба уже достаточно долго пробыли в четырнадцатом столетии, чтобы понимать, о каком неописуемом образе смерти для женщин говорит Каролинус, да и осознавать участь мужчин.
Энджи взглянула на Джима, и Джим внезапно почувствовал удовольствие от того, что из ее взгляда исчез гнев. Великая стена молчания, очевидно, рухнула, и, похоже, они опять были союзниками.
— Должен быть какой-то способ, позволяющий сделать это, не вмешивая Джима, — сказала Энджи после длительного молчания. — Ты владеешь всей магией, обладаешь всеми знаниями. Ты вырос в этом мире. Ты живешь здесь я даже не знаю сколько лет. Ты должен найти ответ.
Эти слова были обращены к Каролинусу. Чувство, что старик как-то изменился, которое возникало у Джима и раньше, вернулось, но теперь оно стало гораздо сильней. Каролинус медленно покачал головой, тут Джима осенило.
— Вообще-то, Каролинус, — сказал он, — я не могу ничего для тебя сделать, по крайней мере прямо сейчас. Здесь сэр Джон Чендос вместе с сэром Жилем. Ты, может, и не помнишь, но это они помогли нам избавиться от той шайки бродяг. Чендос хочет, чтобы мы с Жилем отправились во Францию и выяснили, почему французский король так уверен в успехе вторжения. Он уже строит корабли и набирает людей, будто это решенный вопрос, и в то же время все знают, что пересечь Английский канал — дело не самое простое.
— Знаю, — сказал Каролинус таким неожиданно мягким тоном, что у Джима опустились руки. — Это часть того же дела.
— Я тебя не понимаю, — сказал Джим.
— Я тоже, — поддакнула Энджи.
— Все очень просто, — сказал Каролинус. — Сэр Джон ищет те же сведения, что и я. Но он нацелился на сундучок. А я хочу получить ключик к этому сундучку. Сначала тебе следует отправиться за ключиком, Джим. Повторяю, я не могу этого сделать. Я уже стар. Мои истощенные силы, да и многое другое не позволят мне сделать того, что можешь сделать ты. Ты не только из другого мира, другого времени, но все еще, как я уже заметил, находишься в положении подмастерья. Тебе многое простится. Мне — нет. Вот потому-то ты и можешь это сделать.
— Я все еще не понимаю тебя, — сказал Джим. — Что именно я должен сделать?
— Я хочу узнать, кто свел Экотти с морскими змеями и заставил их участвовать во вторжении. Он никогда не смог бы сделать это один. Ведь три морских змея могут уберечь от неприятностей один корабль короля Иоанна, а этих змеев в океане больше, чем драконов во всем мире.
— И как все эти змеи попадут сюда? — спросила Энджи.
— Морские змеи приходят из моря, — огрызнулся Каролинус. Он, очевидно, уже полностью пришел в себя после ее рева.
Джим взглянул на Энджи. Энджи без слов смотрела на него.
— Хорошо, — сказал Джим. — И как мне искать этого «кого бы то ни было»?
— Ты отправишься на дно моря, — сказал Каролинус.
Энджи и Джим изумленно уставились на него.
— На дно моря? — переспросила Энджи.
— Боюсь, что так, — подтвердил Каролинус. — Есть только одно существо, которого слушаются все обитатели моря, включая и змеев, хотя эти и не всегда. Вы называете таких головоногими. Он самый старый и самый большой в океане. Начнем с того, что я не знаю его имени, но твой друг морской дьявол и морские змеи зовут его Гранфер.
— Гранфер… — удивленно повторил Джим.
Это имя ему о чем-то говорило. Не упоминал ли о Гранфере Рррнлф?
— Ты найдешь его на дне моря, далеко от берега, но не глубоко, потому что он теперь настолько велик, что, для того чтобы оставаться в живых, должен постоянно есть. Своими десятью щупальцами, достигающими двухсот, а то и трехсот футов в длину, он способен поймать все, что проплывает достаточно близко, включая действительно крупных существ, таких, как киты-убийцы, о которых я упоминал раньше; один из них может оказаться вполне подходящей для Гранфера пищей. — Каролинус задумчиво помолчал. — На самом деле, — продолжил он, — даже самый большой кит не слишком велик для того, чтобы Гранфер мог его поймать. Но я думаю, что его диета состоит в основном из двухсотфунтовых тунцов и рыбы помельче. Ты, Джим, для него слишком маленький кусочек.
— Он не пойдет, — быстро сказала Энджи.
— Он пойдет! — рявкнул Каролинус. — Он маг, и даже Гранфер прекрасно знает, что таких людей трогать нельзя. Кроме того, Гранфер найдет его и его вопрос скорее интересным, чем аппетитным. О, он немного поворчит. Все старики ворчат… кроме меня, но это…
Его прервали. Сквозь незастекленные бойницы ворвался шум, который заполнил двор и, несмотря на большую высоту, достиг комнаты. Шум состоял из мужских криков и ударов металла о металл, Джим слышал такой шум и раньше — это была работа множества мечей, ударяющих по другим мечам, броне и щитам.
Джим бросился к двери.
— Подожди! — крикнула Энджи.
— Наплюй на это, — быстро проговорил Каролинус. — Ты сказал, здесь сэр Джон. Я поговорю с ним. Помоги мне спуститься к высокому столу.
— Не глупи, — сказала Энджи, повернувшись к магу. — Ты еще не в том состоянии, чтобы куда-то идти.
— Ах так? — Каролинус исчез. Исчез вместе с кроватью.
Джим и Энджи переглянулись и выбежали в коридор, спустились по лестнице, пробежали через большой зал мимо высокого стола, около которого с раздраженным видом сидел в своей кровати Каролинус, и выбежали во двор.
Перед ними предстал водоворот мужских тел, схватившихся в рукопашной. Среди них был Чендос, а также сэр Жиль. Но здесь же находился и сэр Брайен Невилл-Смит, ближайший друг и соратник Джима, которого выражал желание видеть Чендос в связи со сложившейся ситуацией, касавшейся и его.
Сэр Брайен и сэр Жиль с несколькими воинами атаковали вход в большой зал. Они пытались прорваться мимо сэра Джона и нескольких воинов, стойко защищавших двери.
Стоя на почтительном расстоянии, за побоищем наблюдали другие воины и множество слуг. Там же, на голову возвышаясь над самым высоким, стоял Дэффид ап Хайвел, четвертый из соратников Джима, который был с ним в Презренной Башне и в экспедиции по спасению английского наследного принца во Франции. Он, должно быть, мчался во весь опор, подумал Джим, коли так быстро покрыл путь от лагеря разбойников до замка.
Дэффид стоял, небрежно облокотившись на свой длинный лук. Его обманчиво худое тело с широкими и сильными плечами являло почти образец лени — при цепком профессиональном интересе, который он выказывал, наблюдая за сражающимися. Однако он не обнаруживал желания присоединиться к той или иной стороне, в отличие от Брайена и Жиля, которые, каким бы немыслимым это ни казалось, пробивали себе дорогу к замку.
Но теперь зрители заметили Энджи и Джима. Послышались выкрики «милорд» и «миледи», и слуги начали исчезать со двора так же мгновенно, как это умел Арагх.
Выкрики достигли и сражавшихся, и потихоньку сражение прекратилось. Все лица повернулись в сторону входа с подъемной решеткой.
Когда сражавшиеся узнали Джима и Энджи, на их лицах появилось виноватое выражение. Ни Жиль, ни Брайен не смели посмотреть им в глаза, и даже красивое лицо сэра Джона казалось смущенным. Взгляд Джима стал еще мрачнее, когда он заметил, что за ними, несколько поодаль, лежат несколько его воинов, не то без сознания, не то мертвых.
Джим вышел во двор, его гнев разгорался с каждой минутой.
— Что тут происходит…
Продолжить он не успел. Джон Чендос уже поднял забрало и улыбался ему.
— Мои глубочайшие извинения! — прозвенел голос Чендоса. — Если в этом и есть чья-то вина, то только моя. Это было мое необдуманное предложение, когда я вновь увидел сэра Брайена; я знаю его по многим турнирам и высокого мнения о нем. Это была просто игра, небольшая тренировка; я и несколько твоих воинов, которые тоже заинтересовались, должны были удерживать вход в зал, пользуясь затупленным оружием, а сэр Жиль и сэр Брайен с таким же числом воинов пытались прорваться сквозь нас.
— Вижу, — мрачно сказал Джим.
— Да, — продолжал Чендос, — если кто-нибудь из атакующих сумеет дотронуться до первого бревна портика, то им присуждается победа. Но я признаю, мы заслужили твое недовольство, и униженно прошу прощения у тебя и у твоей леди, которую вижу у входа в зал. Возможно, было глупо с нашей стороны поднимать тревогу в замке. Во всяком случае, как я уже сказал, во всем надо винить только меня…
Он оборвал свою речь на полуслове, так как в этот момент во дворе, все еще сидя в подушках на своей кровати, появился Каролинус.
Когда Джим обернулся взглянуть на него, Каролинус выпалил старому рыцарю:
— Ну? Я жду. Джон Чендос, прошу на несколько слов!
Последовало молчание. Джим бросил взгляд на жену. Она притихла, но еще не остыла. Они оба уже достаточно долго пробыли в четырнадцатом столетии, чтобы понимать, о каком неописуемом образе смерти для женщин говорит Каролинус, да и осознавать участь мужчин.
Энджи взглянула на Джима, и Джим внезапно почувствовал удовольствие от того, что из ее взгляда исчез гнев. Великая стена молчания, очевидно, рухнула, и, похоже, они опять были союзниками.
— Должен быть какой-то способ, позволяющий сделать это, не вмешивая Джима, — сказала Энджи после длительного молчания. — Ты владеешь всей магией, обладаешь всеми знаниями. Ты вырос в этом мире. Ты живешь здесь я даже не знаю сколько лет. Ты должен найти ответ.
Эти слова были обращены к Каролинусу. Чувство, что старик как-то изменился, которое возникало у Джима и раньше, вернулось, но теперь оно стало гораздо сильней. Каролинус медленно покачал головой, тут Джима осенило.
— Вообще-то, Каролинус, — сказал он, — я не могу ничего для тебя сделать, по крайней мере прямо сейчас. Здесь сэр Джон Чендос вместе с сэром Жилем. Ты, может, и не помнишь, но это они помогли нам избавиться от той шайки бродяг. Чендос хочет, чтобы мы с Жилем отправились во Францию и выяснили, почему французский король так уверен в успехе вторжения. Он уже строит корабли и набирает людей, будто это решенный вопрос, и в то же время все знают, что пересечь Английский канал — дело не самое простое.
— Знаю, — сказал Каролинус таким неожиданно мягким тоном, что у Джима опустились руки. — Это часть того же дела.
— Я тебя не понимаю, — сказал Джим.
— Я тоже, — поддакнула Энджи.
— Все очень просто, — сказал Каролинус. — Сэр Джон ищет те же сведения, что и я. Но он нацелился на сундучок. А я хочу получить ключик к этому сундучку. Сначала тебе следует отправиться за ключиком, Джим. Повторяю, я не могу этого сделать. Я уже стар. Мои истощенные силы, да и многое другое не позволят мне сделать того, что можешь сделать ты. Ты не только из другого мира, другого времени, но все еще, как я уже заметил, находишься в положении подмастерья. Тебе многое простится. Мне — нет. Вот потому-то ты и можешь это сделать.
— Я все еще не понимаю тебя, — сказал Джим. — Что именно я должен сделать?
— Я хочу узнать, кто свел Экотти с морскими змеями и заставил их участвовать во вторжении. Он никогда не смог бы сделать это один. Ведь три морских змея могут уберечь от неприятностей один корабль короля Иоанна, а этих змеев в океане больше, чем драконов во всем мире.
— И как все эти змеи попадут сюда? — спросила Энджи.
— Морские змеи приходят из моря, — огрызнулся Каролинус. Он, очевидно, уже полностью пришел в себя после ее рева.
Джим взглянул на Энджи. Энджи без слов смотрела на него.
— Хорошо, — сказал Джим. — И как мне искать этого «кого бы то ни было»?
— Ты отправишься на дно моря, — сказал Каролинус.
Энджи и Джим изумленно уставились на него.
— На дно моря? — переспросила Энджи.
— Боюсь, что так, — подтвердил Каролинус. — Есть только одно существо, которого слушаются все обитатели моря, включая и змеев, хотя эти и не всегда. Вы называете таких головоногими. Он самый старый и самый большой в океане. Начнем с того, что я не знаю его имени, но твой друг морской дьявол и морские змеи зовут его Гранфер.
— Гранфер… — удивленно повторил Джим.
Это имя ему о чем-то говорило. Не упоминал ли о Гранфере Рррнлф?
— Ты найдешь его на дне моря, далеко от берега, но не глубоко, потому что он теперь настолько велик, что, для того чтобы оставаться в живых, должен постоянно есть. Своими десятью щупальцами, достигающими двухсот, а то и трехсот футов в длину, он способен поймать все, что проплывает достаточно близко, включая действительно крупных существ, таких, как киты-убийцы, о которых я упоминал раньше; один из них может оказаться вполне подходящей для Гранфера пищей. — Каролинус задумчиво помолчал. — На самом деле, — продолжил он, — даже самый большой кит не слишком велик для того, чтобы Гранфер мог его поймать. Но я думаю, что его диета состоит в основном из двухсотфунтовых тунцов и рыбы помельче. Ты, Джим, для него слишком маленький кусочек.
— Он не пойдет, — быстро сказала Энджи.
— Он пойдет! — рявкнул Каролинус. — Он маг, и даже Гранфер прекрасно знает, что таких людей трогать нельзя. Кроме того, Гранфер найдет его и его вопрос скорее интересным, чем аппетитным. О, он немного поворчит. Все старики ворчат… кроме меня, но это…
Его прервали. Сквозь незастекленные бойницы ворвался шум, который заполнил двор и, несмотря на большую высоту, достиг комнаты. Шум состоял из мужских криков и ударов металла о металл, Джим слышал такой шум и раньше — это была работа множества мечей, ударяющих по другим мечам, броне и щитам.
Джим бросился к двери.
— Подожди! — крикнула Энджи.
— Наплюй на это, — быстро проговорил Каролинус. — Ты сказал, здесь сэр Джон. Я поговорю с ним. Помоги мне спуститься к высокому столу.
— Не глупи, — сказала Энджи, повернувшись к магу. — Ты еще не в том состоянии, чтобы куда-то идти.
— Ах так? — Каролинус исчез. Исчез вместе с кроватью.
Джим и Энджи переглянулись и выбежали в коридор, спустились по лестнице, пробежали через большой зал мимо высокого стола, около которого с раздраженным видом сидел в своей кровати Каролинус, и выбежали во двор.
Перед ними предстал водоворот мужских тел, схватившихся в рукопашной. Среди них был Чендос, а также сэр Жиль. Но здесь же находился и сэр Брайен Невилл-Смит, ближайший друг и соратник Джима, которого выражал желание видеть Чендос в связи со сложившейся ситуацией, касавшейся и его.
Сэр Брайен и сэр Жиль с несколькими воинами атаковали вход в большой зал. Они пытались прорваться мимо сэра Джона и нескольких воинов, стойко защищавших двери.
Стоя на почтительном расстоянии, за побоищем наблюдали другие воины и множество слуг. Там же, на голову возвышаясь над самым высоким, стоял Дэффид ап Хайвел, четвертый из соратников Джима, который был с ним в Презренной Башне и в экспедиции по спасению английского наследного принца во Франции. Он, должно быть, мчался во весь опор, подумал Джим, коли так быстро покрыл путь от лагеря разбойников до замка.
Дэффид стоял, небрежно облокотившись на свой длинный лук. Его обманчиво худое тело с широкими и сильными плечами являло почти образец лени — при цепком профессиональном интересе, который он выказывал, наблюдая за сражающимися. Однако он не обнаруживал желания присоединиться к той или иной стороне, в отличие от Брайена и Жиля, которые, каким бы немыслимым это ни казалось, пробивали себе дорогу к замку.
Но теперь зрители заметили Энджи и Джима. Послышались выкрики «милорд» и «миледи», и слуги начали исчезать со двора так же мгновенно, как это умел Арагх.
Выкрики достигли и сражавшихся, и потихоньку сражение прекратилось. Все лица повернулись в сторону входа с подъемной решеткой.
Когда сражавшиеся узнали Джима и Энджи, на их лицах появилось виноватое выражение. Ни Жиль, ни Брайен не смели посмотреть им в глаза, и даже красивое лицо сэра Джона казалось смущенным. Взгляд Джима стал еще мрачнее, когда он заметил, что за ними, несколько поодаль, лежат несколько его воинов, не то без сознания, не то мертвых.
Джим вышел во двор, его гнев разгорался с каждой минутой.
— Что тут происходит…
Продолжить он не успел. Джон Чендос уже поднял забрало и улыбался ему.
— Мои глубочайшие извинения! — прозвенел голос Чендоса. — Если в этом и есть чья-то вина, то только моя. Это было мое необдуманное предложение, когда я вновь увидел сэра Брайена; я знаю его по многим турнирам и высокого мнения о нем. Это была просто игра, небольшая тренировка; я и несколько твоих воинов, которые тоже заинтересовались, должны были удерживать вход в зал, пользуясь затупленным оружием, а сэр Жиль и сэр Брайен с таким же числом воинов пытались прорваться сквозь нас.
— Вижу, — мрачно сказал Джим.
— Да, — продолжал Чендос, — если кто-нибудь из атакующих сумеет дотронуться до первого бревна портика, то им присуждается победа. Но я признаю, мы заслужили твое недовольство, и униженно прошу прощения у тебя и у твоей леди, которую вижу у входа в зал. Возможно, было глупо с нашей стороны поднимать тревогу в замке. Во всяком случае, как я уже сказал, во всем надо винить только меня…
Он оборвал свою речь на полуслове, так как в этот момент во дворе, все еще сидя в подушках на своей кровати, появился Каролинус.
Когда Джим обернулся взглянуть на него, Каролинус выпалил старому рыцарю:
— Ну? Я жду. Джон Чендос, прошу на несколько слов!
Глава 11
Джим отвел глаза от мага, оглядел хорошо утоптанный двор, скользнул взором по тем, кто только что сражался, и остановил его на телах лежавших неподвижно воинов. Он опять повернулся к Каролинусу:
— Тут есть раненые, которым нужна помощь.
— А, эти, — махнул рукой Каролинус. — Несколько разбитых голов!
Тела на земле зашевелились, подняли головы, сели и огляделись, затем медленно поднялись на ноги.
— Мы использовали затупленное оружие, — сказал Брайен. — Ты же не думаешь, что мы хотели кому-то зла?
Джим мрачно посмотрел на него, и его гнев внезапно улетучился, как воздух из лопнувшего воздушного шара. Так уж созданы эти люди. Сражение для них забава, а забава — сражение. Их не изменить, как не изменить путь земли по ее орбите вокруг солнца. К этому надо просто привыкнуть.
— К счастью, мертвых нет, — весело сказал за его спиной Каролинус. — Я ничего не могу поделать с мертвыми. Идемте! К высокому столу!
Джим кисло посмотрел на него: — А тебе не кажется, что если ты в состоянии скакать по всей округе, таская за собой кровать, то мог бы одеться подобающим образом?
Каролинус с удивлением взглянул на свою ночную рубашку, которую он вытребовал. В четырнадцатом веке не было принято надевать на ночь рубашку. Большинство людей спали нагишом или в своей дневной одежде. Но не Каролинус. Он обычно надевал еще и ночной колпак.
— Ты совершенно прав, мой мальчик, — сказал он и опять исчез вместе с кроватью.
Все зрители к этому времени уже разошлись, даже те, кто участвовал в сражении, убрались подальше с глаз Джима.
— Все могут идти, — хрипло сказал Джим через головы стоящих перед ним рыцарей. — И в следующий раз без моего разрешения не устраивайте ничего подобного.
Послышался хор: «Да, милорд!» — и воины разбрелись в разные стороны, как провинившиеся школяры. Джим развернулся и первым вошел в зал. Когда все расселись за высоким столом, Каролинус уже находился там, он сидел на скамье, одетый в свою обычную мантию ярко-красного цвета. Кровати нигде не было видно.
Возможно, престарелый маг устроил так специально, но Джим обнаружил, что сидит рядом с Каролинусом, сэр Джон — во главе стола, а с другой стороны, напротив Джима, расположились сэр Жиль и сэр Брайен, причем сэр Брайен и Джим оказались напротив друг друга. Дэффид ап Хайвел сидел в сторонке, рядом с Брайеном.
Тем временем Джим уже начал сожалеть о том, как вел себя во дворе. Он был мягким человеком, редко выходил из себя и всегда потом раскаивался, даже в тех случаях, когда оказывался прав. Сэр Брайен многообещающе улыбался ему, поэтому он, насколько мог весело, улыбнулся в ответ.
— Ты там неплохо потрудился, Брайен, — сказал он. — И ты, Дэффид. Рад видеть вас обоих, хотя мы только вчера расстались!
Он протянул руку через стол. Брайен крепко пожал ее, Дэффид тоже, но очень кратко.
— И в самом деле, сэр Брайен! — сказал сэр Джон. — Клянусь Господом, между ним и дверью оставался только я, и у меня не было никаких сомнений, что он обойдет меня и первым притронется к ней, по крайней мере на миг, своей ногой.
Внутри у Джима что-то дернулось. Упоминание Господа делало заявление сэра Джона почти официальным. Большинство обычных клятв включало упоминания святых или мучеников. Чендос имел репутацию человека, лучше всех в королевстве владеющего мечом. Если Брайен смог один на один выдержать схватку с ним и даже превзойти старого рыцаря, то, по признанию Чендоса, его друга можно считать первым мечом королевства. Все остатки раздражения Джима улетучились.
— Но ради… — Джим вовремя остановился, он хотел сказать «ради Бога», но сообразил, что для этих людей это прозвучит совсем не так, как ему хотелось.
— Ради всего святого! Брайен, я рад слышать это!
Лицо Брайена внезапно стало смиренным.
— Прошу тебя, Джеймс, — сказал он, — не принимай слова сэра Джона всерьез. Он стоял одной ногой на пороге, и, так как его щит был с другой стороны, ему пришлось противостоять мне всего лишь одним мечом, он вынужден был держаться под углом ко мне, и это ставило его в очень невыгодное положение…
— Хватит! Хватит! — со смехом оборвал его Чендос. — Кончилось тем, что ты проиграл, когда уже почти выиграл. Но я сказал то, что думаю. — Он наполнил кубок вином из кувшина, который стоял на столе. — Раз уж мы все собрались, господа, давайте перейдем к делу, — сказал он и взглянул в конец стола. — Маг…
— Самое время, — засуетившись, перебил его Каролинус. Он взглянул прямо на Чендоса: — В сложившейся ситуации есть еще много такого, чего ты не понимаешь, Джон.
— Да, кстати, — прервал его Джим, — сэр Джон, разреши мне представить тебя Сильванусу Каролинусу, одному из трех величайших магов мира.
— Спасибо, сэр Джеймс, — ответил Чендос, не отводя глаз от Каролинуса, — но я хорошо знаю мага. Почему ты говоришь мне это, Каролинус?
— Можешь ли ты представить ситуацию, которую знаешь лучше меня? — резко проговорил Каролинус.
Последовало молчание. Потом Чендос медленно покачал головой.
— Ты беспокоишься о французском вторжении, — продолжил Каролинус, — но ты должен знать, что в одиночку, без союзников, французы в данный момент боятся Англии. На сей раз у них есть союзники, но не среди людей. Это морские змеи из океанских глубин. Эти создания в два раза больше драконов, и их много. Более того, они могут обеспечить кораблям короля Иоанна полную безопасность при пересечении Английского канала.
Сэр Джон долго смотрел на Каролинуса.
— Да, — наконец медленно проговорил он, — как ты и сказал, я не могу представить себе ситуацию, о которой ты знал бы меньше, чем я, маг. И ты только что доказал это. Но почему эти змеи хотят помочь королю Иоанну опустошить наш святой остров?
— Змеев нисколько не интересуем ни мы, ни наш остров, — резко возразил Каролинус, — они хотят уничтожить всех местных драконов и захватить их клады. Это длинная история, слишком длинная, чтобы вдаваться в нее сейчас. Но у морских змеев давно чешутся лапы предпринять что-нибудь против британских драконов. Эти создания являются естественными врагами друг друга. Они, конечно, редко встречаются, так как одни постоянно живут на земле и редко приближаются к морю, а другие живут в основном в воде и редко приближаются к суше. В то же время они соперничают за обладание золотом и драгоценными камнями и ненавидят друг Друга.
— Я понимаю… — начал было сэр Джон, но внезапно прервал свою речь. — Э… доброе утро, миледи. Всегда большая честь и удовольствие видеть миледи, но у нас здесь нечто вроде военного совета…
— …и женщин не приглашали? — колко заметила Энджи, садясь на край скамьи рядом с Джимом. — О, я все прекрасно понимаю, сэр Джон. Более того, как заинтересованное лицо в той экспедиции, которую ты затеял, я, в конце концов, пришла к заключению, что наш дом здесь, в Маленконтри, и, коли Джим уедет, кто-то должен остаться присматривать за домом, а в довершение ко всему этим кем-то буду я. Мне это не нравится. Я честно говорю, мне это совсем не нравится. Хотя мне придется с этим смириться. Но это вовсе не означает, что я не должна знать всего, что происходит. Поэтому рассматривайте меня, благородные господа, как члена совета.
Джим благодарно посмотрел на нее. Энджи сверкнула глазами в его сторону, но потом ее взгляд потеплел. Джим продолжал благодарно улыбаться, пока слова Чендоса вновь не привлекли его внимания к тому концу стола, где сидел старый рыцарь.
— Как миледи пожелает, — сказал Чендос и опять повернулся к Каролинусу: — Ну, как я уже сказал, маг, теперь я понимаю, почему морские змеи захотели одолеть наших драконов. Но почему в союзе с королем Иоанном? Мы должны выяснить…
— Вот именно, — перебил его Каролинус, — поэтому-то…
— …должны выяснить это, — в свою очередь твердо оборвал его Чендос, — как можно скорее, отправив этих благородных рыцарей во Францию, где и готовится экспедиция, так как, по нашим понятиям, король Иоанн там, вместе со всем своим двором.
— Джон, — сказал Каролинус, — ты просто дурак.
Сэр Джон был одним из влиятельнейших придворных Европы. Его воспитанность, сдержанность и вежливость по отношению к кому бы то ни было достойному уважения вошли в поговорку. Но он все же был еще и рыцарем и на слова Каролинуса отреагировал как и следует рыцарю.
— Сэр! — произнес Чендос. И его тон соответствовал гневному блеску в его глазах.
— Ты должен выслушать меня, Джон, — настаивал Каролинус не двигаясь. — Дело в том, что ответ на этот вопрос находится не при дворе короля Иоанна, а в другом месте. Ты знаешь, что он назначил первым министром итальянца Экотти?
— О да! — Чендос вновь обрел контроль над своим лицом, но в его голосе все еще звучали нотки гнева. — Да, это итальянец, э… волшебник. Конечно, я знаю, кого ты имеешь в виду!
— Колдун, Джон, колдун! — сказал Каролинус. — Порода редкая, но подлая. Они не волшебники, эти мужчины и женщины, продавшиеся Темным Силам, чтобы освоить своего рода черную магию. Магию, которая опасна, но имеет свои границы. В одиночку Экотти не смог бы привлечь морских змеев на помощь королю Иоанну, даже соблазняя их собственной выгодой… победить английских драконов.
— Если не Экотти, — спросил Чендос, который теперь полностью владел своим лицом и голосом, будто опасной вспышки гнева и не бывало, — тогда кто?
— Коротко ответить на это я сейчас не могу, — ответил Каролинус. — А вот что нам сейчас стоит выяснить, так это сколько человек готовы взяться за выяснение всех подробностей. Джеймс, конечно, не то что желателен, он просто необходим.
Джим почувствовал, как в его груди вспыхнул уголек гнева. Каролинус не считает нужным даже спрашивать его. Но тут он вспомнил о своей связи с драконами и понял, что особого выбора у него нет. Уголек вспыхнул и погас.
— Жиль тоже, как я понимаю, согласен отправиться, — продолжал Каролинус.
— Вне всякого сомнения, — подтвердил сэр Жиль, от волнения подкручивая правой рукой кончики своих огромных светлых усов.
Каролинус перевел взгляд на Брайена:
— А ты, Брайен?
— Я, как всегда, с Джимом, — просто ответил Брайен.
Каролинус пробежал взглядом вдоль стола:
— Дэффид?
— Ну, мне бы ничего так не хотелось, как стать одним из участников этого небольшого приключения, — сказал Дэффид своим мягким голосом, — но моя жена носит второго ребенка. Она высказалась вполне определенно, подумайте сами, что я могу сделать. Когда я уезжал, она мне сказала: «В Маленконтри ты еще можешь съездить, но не дальше. И возвращайся не позже чем через два дня». — Дэффид вздохнул. — Так что, похоже, мне придется остаться дома. — Его лицо посветлело. — Все к лучшему. Я чувствую, что на этот раз на свет появится девочка. Это должно случиться в Рождество, в добавление к мальчику, которого моя жена уже родила. Очень шустрый паренек. По правде говоря, как бы я ни хотел сопровождать вас, господа, надо быть более храбрым человеком, чем я, чтобы пойти против воли моей жены.
— Три! — сказал Каролинус. — Оставим в стороне Дэффида и, конечно, Арагха. Этого более чем достаточно…
— И я бы тоже пошла с ними! — горячо объявила Энджи. — Если бы нашелся хоть кто-нибудь, кому я могла бы доверить хозяйничать здесь. — Она гневно посмотрела на Каролинуса.
— Значит, ты собираешься послать их куда-то в море? — спросил Чендос. — Могу я спросить, куда и зачем, в поисках чего?
— Да, — сказал Каролинус, — они пойдут искать головоногого по имени Гранфер, самого старого обитателя морей, может, он укажет им на виновника всех этих событий.
— Кого? — спросил Чендос.
— Головоногого, — ответил Каролинус. — Ты понимаешь, что такое головоногий?
— Да… Да, я слышал о них, — сказал сэр Джон, — но разве он может сказать что-нибудь стоящее?
— Может. Положись на мое слово.
— Я действительно очень верю тебе, маг, — сказал Чендос, — но я вряд ли могу пренебречь поручением короля и надеждой выжить для всей английской расы, опираясь на такую ненадежную вещь, как доверие одного человека, такого, как я, к другому, такому, как ты. Сэр Джеймс и его друзья должны отправиться во Францию. Король наделил меня властью, если надо, приказать им сделать это.
—О? — только и произнес Каролинус.
Чендос на какое-то время уставился на него, пока не сообразил, что за столом остались только он сам, Дэффид и Энджи. Джим, Брайен и Жиль исчезли.
— Пожалуйста, посылай их во Францию, Джон, — ледяным тоном сказал Каролинус. — Именем короля и по королевской воле. Но для этого тебе надо сначала их найти, а они уже начали выполнять мое поручение в море.
— Тут есть раненые, которым нужна помощь.
— А, эти, — махнул рукой Каролинус. — Несколько разбитых голов!
Тела на земле зашевелились, подняли головы, сели и огляделись, затем медленно поднялись на ноги.
— Мы использовали затупленное оружие, — сказал Брайен. — Ты же не думаешь, что мы хотели кому-то зла?
Джим мрачно посмотрел на него, и его гнев внезапно улетучился, как воздух из лопнувшего воздушного шара. Так уж созданы эти люди. Сражение для них забава, а забава — сражение. Их не изменить, как не изменить путь земли по ее орбите вокруг солнца. К этому надо просто привыкнуть.
— К счастью, мертвых нет, — весело сказал за его спиной Каролинус. — Я ничего не могу поделать с мертвыми. Идемте! К высокому столу!
Джим кисло посмотрел на него: — А тебе не кажется, что если ты в состоянии скакать по всей округе, таская за собой кровать, то мог бы одеться подобающим образом?
Каролинус с удивлением взглянул на свою ночную рубашку, которую он вытребовал. В четырнадцатом веке не было принято надевать на ночь рубашку. Большинство людей спали нагишом или в своей дневной одежде. Но не Каролинус. Он обычно надевал еще и ночной колпак.
— Ты совершенно прав, мой мальчик, — сказал он и опять исчез вместе с кроватью.
Все зрители к этому времени уже разошлись, даже те, кто участвовал в сражении, убрались подальше с глаз Джима.
— Все могут идти, — хрипло сказал Джим через головы стоящих перед ним рыцарей. — И в следующий раз без моего разрешения не устраивайте ничего подобного.
Послышался хор: «Да, милорд!» — и воины разбрелись в разные стороны, как провинившиеся школяры. Джим развернулся и первым вошел в зал. Когда все расселись за высоким столом, Каролинус уже находился там, он сидел на скамье, одетый в свою обычную мантию ярко-красного цвета. Кровати нигде не было видно.
Возможно, престарелый маг устроил так специально, но Джим обнаружил, что сидит рядом с Каролинусом, сэр Джон — во главе стола, а с другой стороны, напротив Джима, расположились сэр Жиль и сэр Брайен, причем сэр Брайен и Джим оказались напротив друг друга. Дэффид ап Хайвел сидел в сторонке, рядом с Брайеном.
Тем временем Джим уже начал сожалеть о том, как вел себя во дворе. Он был мягким человеком, редко выходил из себя и всегда потом раскаивался, даже в тех случаях, когда оказывался прав. Сэр Брайен многообещающе улыбался ему, поэтому он, насколько мог весело, улыбнулся в ответ.
— Ты там неплохо потрудился, Брайен, — сказал он. — И ты, Дэффид. Рад видеть вас обоих, хотя мы только вчера расстались!
Он протянул руку через стол. Брайен крепко пожал ее, Дэффид тоже, но очень кратко.
— И в самом деле, сэр Брайен! — сказал сэр Джон. — Клянусь Господом, между ним и дверью оставался только я, и у меня не было никаких сомнений, что он обойдет меня и первым притронется к ней, по крайней мере на миг, своей ногой.
Внутри у Джима что-то дернулось. Упоминание Господа делало заявление сэра Джона почти официальным. Большинство обычных клятв включало упоминания святых или мучеников. Чендос имел репутацию человека, лучше всех в королевстве владеющего мечом. Если Брайен смог один на один выдержать схватку с ним и даже превзойти старого рыцаря, то, по признанию Чендоса, его друга можно считать первым мечом королевства. Все остатки раздражения Джима улетучились.
— Но ради… — Джим вовремя остановился, он хотел сказать «ради Бога», но сообразил, что для этих людей это прозвучит совсем не так, как ему хотелось.
— Ради всего святого! Брайен, я рад слышать это!
Лицо Брайена внезапно стало смиренным.
— Прошу тебя, Джеймс, — сказал он, — не принимай слова сэра Джона всерьез. Он стоял одной ногой на пороге, и, так как его щит был с другой стороны, ему пришлось противостоять мне всего лишь одним мечом, он вынужден был держаться под углом ко мне, и это ставило его в очень невыгодное положение…
— Хватит! Хватит! — со смехом оборвал его Чендос. — Кончилось тем, что ты проиграл, когда уже почти выиграл. Но я сказал то, что думаю. — Он наполнил кубок вином из кувшина, который стоял на столе. — Раз уж мы все собрались, господа, давайте перейдем к делу, — сказал он и взглянул в конец стола. — Маг…
— Самое время, — засуетившись, перебил его Каролинус. Он взглянул прямо на Чендоса: — В сложившейся ситуации есть еще много такого, чего ты не понимаешь, Джон.
— Да, кстати, — прервал его Джим, — сэр Джон, разреши мне представить тебя Сильванусу Каролинусу, одному из трех величайших магов мира.
— Спасибо, сэр Джеймс, — ответил Чендос, не отводя глаз от Каролинуса, — но я хорошо знаю мага. Почему ты говоришь мне это, Каролинус?
— Можешь ли ты представить ситуацию, которую знаешь лучше меня? — резко проговорил Каролинус.
Последовало молчание. Потом Чендос медленно покачал головой.
— Ты беспокоишься о французском вторжении, — продолжил Каролинус, — но ты должен знать, что в одиночку, без союзников, французы в данный момент боятся Англии. На сей раз у них есть союзники, но не среди людей. Это морские змеи из океанских глубин. Эти создания в два раза больше драконов, и их много. Более того, они могут обеспечить кораблям короля Иоанна полную безопасность при пересечении Английского канала.
Сэр Джон долго смотрел на Каролинуса.
— Да, — наконец медленно проговорил он, — как ты и сказал, я не могу представить себе ситуацию, о которой ты знал бы меньше, чем я, маг. И ты только что доказал это. Но почему эти змеи хотят помочь королю Иоанну опустошить наш святой остров?
— Змеев нисколько не интересуем ни мы, ни наш остров, — резко возразил Каролинус, — они хотят уничтожить всех местных драконов и захватить их клады. Это длинная история, слишком длинная, чтобы вдаваться в нее сейчас. Но у морских змеев давно чешутся лапы предпринять что-нибудь против британских драконов. Эти создания являются естественными врагами друг друга. Они, конечно, редко встречаются, так как одни постоянно живут на земле и редко приближаются к морю, а другие живут в основном в воде и редко приближаются к суше. В то же время они соперничают за обладание золотом и драгоценными камнями и ненавидят друг Друга.
— Я понимаю… — начал было сэр Джон, но внезапно прервал свою речь. — Э… доброе утро, миледи. Всегда большая честь и удовольствие видеть миледи, но у нас здесь нечто вроде военного совета…
— …и женщин не приглашали? — колко заметила Энджи, садясь на край скамьи рядом с Джимом. — О, я все прекрасно понимаю, сэр Джон. Более того, как заинтересованное лицо в той экспедиции, которую ты затеял, я, в конце концов, пришла к заключению, что наш дом здесь, в Маленконтри, и, коли Джим уедет, кто-то должен остаться присматривать за домом, а в довершение ко всему этим кем-то буду я. Мне это не нравится. Я честно говорю, мне это совсем не нравится. Хотя мне придется с этим смириться. Но это вовсе не означает, что я не должна знать всего, что происходит. Поэтому рассматривайте меня, благородные господа, как члена совета.
Джим благодарно посмотрел на нее. Энджи сверкнула глазами в его сторону, но потом ее взгляд потеплел. Джим продолжал благодарно улыбаться, пока слова Чендоса вновь не привлекли его внимания к тому концу стола, где сидел старый рыцарь.
— Как миледи пожелает, — сказал Чендос и опять повернулся к Каролинусу: — Ну, как я уже сказал, маг, теперь я понимаю, почему морские змеи захотели одолеть наших драконов. Но почему в союзе с королем Иоанном? Мы должны выяснить…
— Вот именно, — перебил его Каролинус, — поэтому-то…
— …должны выяснить это, — в свою очередь твердо оборвал его Чендос, — как можно скорее, отправив этих благородных рыцарей во Францию, где и готовится экспедиция, так как, по нашим понятиям, король Иоанн там, вместе со всем своим двором.
— Джон, — сказал Каролинус, — ты просто дурак.
Сэр Джон был одним из влиятельнейших придворных Европы. Его воспитанность, сдержанность и вежливость по отношению к кому бы то ни было достойному уважения вошли в поговорку. Но он все же был еще и рыцарем и на слова Каролинуса отреагировал как и следует рыцарю.
— Сэр! — произнес Чендос. И его тон соответствовал гневному блеску в его глазах.
— Ты должен выслушать меня, Джон, — настаивал Каролинус не двигаясь. — Дело в том, что ответ на этот вопрос находится не при дворе короля Иоанна, а в другом месте. Ты знаешь, что он назначил первым министром итальянца Экотти?
— О да! — Чендос вновь обрел контроль над своим лицом, но в его голосе все еще звучали нотки гнева. — Да, это итальянец, э… волшебник. Конечно, я знаю, кого ты имеешь в виду!
— Колдун, Джон, колдун! — сказал Каролинус. — Порода редкая, но подлая. Они не волшебники, эти мужчины и женщины, продавшиеся Темным Силам, чтобы освоить своего рода черную магию. Магию, которая опасна, но имеет свои границы. В одиночку Экотти не смог бы привлечь морских змеев на помощь королю Иоанну, даже соблазняя их собственной выгодой… победить английских драконов.
— Если не Экотти, — спросил Чендос, который теперь полностью владел своим лицом и голосом, будто опасной вспышки гнева и не бывало, — тогда кто?
— Коротко ответить на это я сейчас не могу, — ответил Каролинус. — А вот что нам сейчас стоит выяснить, так это сколько человек готовы взяться за выяснение всех подробностей. Джеймс, конечно, не то что желателен, он просто необходим.
Джим почувствовал, как в его груди вспыхнул уголек гнева. Каролинус не считает нужным даже спрашивать его. Но тут он вспомнил о своей связи с драконами и понял, что особого выбора у него нет. Уголек вспыхнул и погас.
— Жиль тоже, как я понимаю, согласен отправиться, — продолжал Каролинус.
— Вне всякого сомнения, — подтвердил сэр Жиль, от волнения подкручивая правой рукой кончики своих огромных светлых усов.
Каролинус перевел взгляд на Брайена:
— А ты, Брайен?
— Я, как всегда, с Джимом, — просто ответил Брайен.
Каролинус пробежал взглядом вдоль стола:
— Дэффид?
— Ну, мне бы ничего так не хотелось, как стать одним из участников этого небольшого приключения, — сказал Дэффид своим мягким голосом, — но моя жена носит второго ребенка. Она высказалась вполне определенно, подумайте сами, что я могу сделать. Когда я уезжал, она мне сказала: «В Маленконтри ты еще можешь съездить, но не дальше. И возвращайся не позже чем через два дня». — Дэффид вздохнул. — Так что, похоже, мне придется остаться дома. — Его лицо посветлело. — Все к лучшему. Я чувствую, что на этот раз на свет появится девочка. Это должно случиться в Рождество, в добавление к мальчику, которого моя жена уже родила. Очень шустрый паренек. По правде говоря, как бы я ни хотел сопровождать вас, господа, надо быть более храбрым человеком, чем я, чтобы пойти против воли моей жены.
— Три! — сказал Каролинус. — Оставим в стороне Дэффида и, конечно, Арагха. Этого более чем достаточно…
— И я бы тоже пошла с ними! — горячо объявила Энджи. — Если бы нашелся хоть кто-нибудь, кому я могла бы доверить хозяйничать здесь. — Она гневно посмотрела на Каролинуса.
— Значит, ты собираешься послать их куда-то в море? — спросил Чендос. — Могу я спросить, куда и зачем, в поисках чего?
— Да, — сказал Каролинус, — они пойдут искать головоногого по имени Гранфер, самого старого обитателя морей, может, он укажет им на виновника всех этих событий.
— Кого? — спросил Чендос.
— Головоногого, — ответил Каролинус. — Ты понимаешь, что такое головоногий?
— Да… Да, я слышал о них, — сказал сэр Джон, — но разве он может сказать что-нибудь стоящее?
— Может. Положись на мое слово.
— Я действительно очень верю тебе, маг, — сказал Чендос, — но я вряд ли могу пренебречь поручением короля и надеждой выжить для всей английской расы, опираясь на такую ненадежную вещь, как доверие одного человека, такого, как я, к другому, такому, как ты. Сэр Джеймс и его друзья должны отправиться во Францию. Король наделил меня властью, если надо, приказать им сделать это.
—О? — только и произнес Каролинус.
Чендос на какое-то время уставился на него, пока не сообразил, что за столом остались только он сам, Дэффид и Энджи. Джим, Брайен и Жиль исчезли.
— Пожалуйста, посылай их во Францию, Джон, — ледяным тоном сказал Каролинус. — Именем короля и по королевской воле. Но для этого тебе надо сначала их найти, а они уже начали выполнять мое поручение в море.
Глава 12
— Где мы? — спросил Жиль.
Он, Джим и Брайен стояли на берегу моря, посередине небольшого залива, за спиной у них изогнулись полукругом каменные утесы высотой около тридцати футов, покрытые темной землей и косматой травой, утесы окаймляли каменистый берег длиной около трехсот ярдов.
Мощные, увенчанные белыми гребнями ледяные волны Атлантики разбивались о прибрежные камни, набегая одна на другую. Джим не мог вспомнить, кто первый сказал это, возможно, викинги… Дикие белые кони — так называли эти волны.
— Я полагаю, где-то в пяти милях севернее Презренной Башни, — ответил Жилю Брайен. — Джеймс, если мы сейчас собираемся начать что-то делать, то нам чертовски не хватает снаряжения. У меня есть меч, но в остальном я голый человек. Мне нужны доспехи и конь. А также, возможно, было бы разумно запастись и провиантом.
Это была чистая правда. Джим и сам прекрасно понимал все неудобство столь внезапной отправки сюда. Ну что ж, Каролинус неоднократно напоминал им всем, что Джим тоже является магом.
— Ты совершенно прав. Бранен. Может быть, тебе нужно что-нибудь особенное, Жиль? — спросил Джим, поворачиваясь к Жилю. — В дополнение к тому, что Брайен потребовал для себя?
— Только мой конь, оружие и седельное снаряжение, — ответил Жиль, имея в виду завернутые в одеяло личные вещи, которые большинство странствующих рыцарей, путешествующих без слуг, возят прикрепленными позади седла на всякий случай.
— О, мне тоже нужно седельное снаряжение, Джеймс, — вставил Брайен.
— Я вернусь через час со всем этим, — сказал Джим. Что до него самого, то он хотел вернуться за кое-чем несколько большим, чем упомянули его друзья. Он сосредоточился и написал на внутренней стороне лба:
МЕНЯ К ЭНДЖИ -> СЕЙЧАС Он опять почувствовал странное ощущение, которое Каролинус упорно называл волшебным творчеством в действии, но оно отличалось от какого бы то ни было творческого вдохновения, пережитого Джимом раньше. Внезапно он оказался прямо за спиной Энджи, которая входила в солнечную комнату, а за спиной у него была лестница башни.
— Энджи… — начал он.
Энджи вздрогнула, подпрыгнула и, казалось, прямо в воздухе повернулась к нему лицом. Увидев его, она отступила на несколько шагов, прежде чем смогла совладать с собой. И все равно уставилась на него так, будто он был привидением.
— Энджи, все в порядке. Это всего лишь я, — сказал Джим, следуя за ней в солнечную комнату. — Мне пришлось воспользоваться магией, чтобы вернуться и повидать тебя. Я не мог так просто, без слов удалиться. Все в порядке… это я… во плоти.
Чтобы доказать это, он обнял ее.
Когда он дотронулся до нее, она напряглась, но почти сразу же растаяла в его руках.
— О Джим, — пробормотала она спустя мгновение и неожиданно разразилась слезами.
— По крайней мере, я хотел получить возможность попрощаться, — сказал Джим.
— О да, — всхлипнула у него на груди Энджи. — Это… уж слишком… это было бы слишком жестоко! Ненавижу их всех! Чендоса, Каролинуса и всех остальных!
— Но ты ведь простишь их… по крайней мере Каролинуса? — спросил Джим.
Энджи отстранилась от него и старательно вытерла уголки глаз.
— Думаю, что да, — сказала она дрожащим голосом. — Каролинуса… во всяком случае, обязательно. Но это было слишком жестоко! Я вела себя ужасно по отношению к тебе последние два дня. Я всегда относилась к тебе ужасно!
— Да нет же, — успокаивающе проговорил Джим, — просто… — Он замолчал, чувствуя, что сейчас завязнет в словесной трясине.
— Но я полагаю, что в большинстве случаев это было так, — зловеще произнесла Энджи.
— Нет… нет, — поспешно возразил Джим. — Я как раз хотел тебе сказать… э… просто выброси все это из головы.
— Значит, тебя совершенно не волнует, что я на тебя рассержена? — спросила Энджи.
— Ну конечно же, беспокоит… — начал было Джим, но тут Энджи внезапно снова бросилась ему в объятия.
Он, Джим и Брайен стояли на берегу моря, посередине небольшого залива, за спиной у них изогнулись полукругом каменные утесы высотой около тридцати футов, покрытые темной землей и косматой травой, утесы окаймляли каменистый берег длиной около трехсот ярдов.
Мощные, увенчанные белыми гребнями ледяные волны Атлантики разбивались о прибрежные камни, набегая одна на другую. Джим не мог вспомнить, кто первый сказал это, возможно, викинги… Дикие белые кони — так называли эти волны.
— Я полагаю, где-то в пяти милях севернее Презренной Башни, — ответил Жилю Брайен. — Джеймс, если мы сейчас собираемся начать что-то делать, то нам чертовски не хватает снаряжения. У меня есть меч, но в остальном я голый человек. Мне нужны доспехи и конь. А также, возможно, было бы разумно запастись и провиантом.
Это была чистая правда. Джим и сам прекрасно понимал все неудобство столь внезапной отправки сюда. Ну что ж, Каролинус неоднократно напоминал им всем, что Джим тоже является магом.
— Ты совершенно прав. Бранен. Может быть, тебе нужно что-нибудь особенное, Жиль? — спросил Джим, поворачиваясь к Жилю. — В дополнение к тому, что Брайен потребовал для себя?
— Только мой конь, оружие и седельное снаряжение, — ответил Жиль, имея в виду завернутые в одеяло личные вещи, которые большинство странствующих рыцарей, путешествующих без слуг, возят прикрепленными позади седла на всякий случай.
— О, мне тоже нужно седельное снаряжение, Джеймс, — вставил Брайен.
— Я вернусь через час со всем этим, — сказал Джим. Что до него самого, то он хотел вернуться за кое-чем несколько большим, чем упомянули его друзья. Он сосредоточился и написал на внутренней стороне лба:
МЕНЯ К ЭНДЖИ -> СЕЙЧАС Он опять почувствовал странное ощущение, которое Каролинус упорно называл волшебным творчеством в действии, но оно отличалось от какого бы то ни было творческого вдохновения, пережитого Джимом раньше. Внезапно он оказался прямо за спиной Энджи, которая входила в солнечную комнату, а за спиной у него была лестница башни.
— Энджи… — начал он.
Энджи вздрогнула, подпрыгнула и, казалось, прямо в воздухе повернулась к нему лицом. Увидев его, она отступила на несколько шагов, прежде чем смогла совладать с собой. И все равно уставилась на него так, будто он был привидением.
— Энджи, все в порядке. Это всего лишь я, — сказал Джим, следуя за ней в солнечную комнату. — Мне пришлось воспользоваться магией, чтобы вернуться и повидать тебя. Я не мог так просто, без слов удалиться. Все в порядке… это я… во плоти.
Чтобы доказать это, он обнял ее.
Когда он дотронулся до нее, она напряглась, но почти сразу же растаяла в его руках.
— О Джим, — пробормотала она спустя мгновение и неожиданно разразилась слезами.
— По крайней мере, я хотел получить возможность попрощаться, — сказал Джим.
— О да, — всхлипнула у него на груди Энджи. — Это… уж слишком… это было бы слишком жестоко! Ненавижу их всех! Чендоса, Каролинуса и всех остальных!
— Но ты ведь простишь их… по крайней мере Каролинуса? — спросил Джим.
Энджи отстранилась от него и старательно вытерла уголки глаз.
— Думаю, что да, — сказала она дрожащим голосом. — Каролинуса… во всяком случае, обязательно. Но это было слишком жестоко! Я вела себя ужасно по отношению к тебе последние два дня. Я всегда относилась к тебе ужасно!
— Да нет же, — успокаивающе проговорил Джим, — просто… — Он замолчал, чувствуя, что сейчас завязнет в словесной трясине.
— Но я полагаю, что в большинстве случаев это было так, — зловеще произнесла Энджи.
— Нет… нет, — поспешно возразил Джим. — Я как раз хотел тебе сказать… э… просто выброси все это из головы.
— Значит, тебя совершенно не волнует, что я на тебя рассержена? — спросила Энджи.
— Ну конечно же, беспокоит… — начал было Джим, но тут Энджи внезапно снова бросилась ему в объятия.