Кожа на лице Джейсона собралась морщинками. Прежде чем принять окончательное решение, необходимо тщательно все проверить.
16
На нижней полке, заваленной старыми пыльными журналами, Джейсон нашел то, что искал. У него словно гора с плеч свалилась, и он в изнеможении уселся прямо на пол.
Несколько дней назад ему пришло в голову просмотреть «Каталог периодической литературы» за последние пятьдесят лет. Мысль Катора о том, что человечество лишено Чести и достоинства, не давала Джейсону покоя, послужила толчком к решению вопроса, мучившего его с момента вступления в контакт с иным разумом.
Все это время Джейсон думал о статье, которую читал много лет назад. Он не помнил ни ее содержания, ни автора, но почему-то не сомневался, что именно в ней находится ключ к взаимопониманию людей и румлов. Как и большинство ученых, занимающихся исследованиями, Джейсон верил в свою интуицию. Он чувствовал себя как человек, у которого на кончике языка вертится нужное слово — знакомое, но позабытое.
Джейсон думал о том, что ищет ключ к решению проблемы, и слово «ключ» все время вертелось у него в голове. Долгое время он не обращал на это внимания, считая, что забота Катора, как ведущего, о Ключах, мешает ему сосредоточиться. Затем туман в его мозгу несколько прояснился; он готов был поклясться, что в заглавии забытой им статьи было слово «ключ». Отыскав в каталоге указатель, он раскрыл его на букве «К» и начал водить пальцем по строчкам.
Заглавие статьи бросилось ему в глаза.
Он вскочил, пробрался сквозь кипы старых книг к полкам, и на нижней из них нашел то, что искал. В ту минуту, когда Джейсон увидел обложку журнала, он вспомнил, что читал его перед тем, как отправиться в Канадские скалы наблюдать за драками бурых медведей.
Статья называлась: «Ключ к проблеме свирепости медведей». Написал се Питер Кротт.
Не в силах унять дрожь в руках, Джейсон пробежал глазами первые строчки и сразу же вспомнил всю статью, словно читал ее день или два назад.
Питер Кротт, его жена и двое детей провели несколько лет в Швейцарских Альпах. Все это время они растили двух медвежат и вели за ними наблюдение. Медвежата были добрыми и ласковыми, робкими и застенчивыми. Изредка они играли с детьми, но в основном занимались добыванием пищи, так как Кротты предоставили им полную свободу действий.
Идиллия закончилась в тот день, когда миссис Кротт вышла из дома с двумя мензурками разбавленного спирта в кармане кожаной куртки. Один из медведей напал на нее, сорвал куртку, разорвал ее, вытащил из мензурок пробки и выпил спирт.
Это происшествие заставило Питера Кротта, известного финского зоолога, задуматься. Он сопоставил свои наблюдения с рассказами людей, встречавшихся с дикими медведями, но не подвергшихся нападению, а затем сделал следующие выводы:
— Травоядные, — читал Джейсон, — легко приручаются, принимая пищу от человека, потому что они не приспособлены для охоты. Можно приручить большинство плотоядных, так как они привыкли, что до определенного возраста пищу им приносят родители, — Джейсон нахмурился, пытаясь вспомнить, в какой еще книге… — Ах, да. «Рожденная Свободной». Львица Элен, воспитанная супружеской парой в Южной Африке. Автор — женщина. Как же ее звали? Впрочем, неважно. Факты, ею приведенные, лишь подтверждали правоту Кротта. Джейсон продолжал читать. — …Очевидно, приручить медведя с помощью пищи невозможно. Именно поэтому люди, находящиеся в постоянном контакте с медведями, подвергаются опасности. Путь к сердцу медведя не лежит через его желудок, а это очень трудно понять человеку, который, подобно хищнику, быстро привыкает к тому, что его кормят…
Сжимая журнал в руке, покачиваясь, словно пьяный, Джейсон пробрался сквозь кипы книг, спустился этажом ниже, открыл дверь, соединяющую шахту лифта с кабинетом Меле. Они почти не виделись с тех пор, как Свенсон и Готт возглавили проект, но сейчас Джейсон позабыл об этом. Измученный, опьяненный удачей, он, не задумываясь, бросился к Меле, чтобы поделиться с ней своей радостью.
Меле печатала на машинке. Увидев внезапно появившегося Джейсона, она вздрогнула и отняла пальцы от клавиш. В наступившей тишине слышался гул голосов: в библиотеке Свенсон и Готт что-то обсуждали с военными. Слов было не разобрать.
— Меле! — выкрикнул Джейсон. — Я нашел то, что искал!
Ноги у него подкосились. Чувствуя, что сейчас упадет, он быстро закрыл за собой дверь, схватил корзинку для бумаг, вытряхнул ее содержимое на пол, перевернул и уселся на нее рядом с Меле, положив открытый журнал на стол.
— Взгляни…
— Джейс, — перебила его Меле, отодвигая журнал, — у меня много работы.
— Подожди! — Он схватил ее руку, сильно сжал. — Ты должна меня выслушать!
Меле отвела глаза.
— Ты весь в пыли, Джейс. И едва держишься на ногах. Тебе надо как следует отдохнуть. Потом мы поговорим…
— Меле! — Он вновь пододвинул к ней журнал, ткнул пальцем в заглавие статьи. — Вот оно! Неужели ты не понимаешь? Теперь мы сможем что-нибудь сделать!
Она недоуменно посмотрела на него.
— О чем ты, Джейс?
— Я говорю о румлах… о румлах и о нас. Теперь, быть может, нам удастся договориться. Я нашел то, что искал. В этой статье…
— В этой статье? — переспросила Меле и, закрыв журнал, взглянула на его обложку. — Но ведь она была опубликована много лет назад…
— Это не имеет значения, — возбужденно сказал Джейсон. Он ухмыльнулся, очень довольный, что наконец-то у него появился шанс хоть что-то ей объяснить. — Добросовестно проведенное научное исследование, недоступное пониманию вояк, — он кивнул головой на дверь библиотеки, — никогда не теряет своей актуальности. «Кого интересует проблема свирепости медведей?» — явно передразнивая Готта продолжал он. — «Зачем летать на Луну?» «Для чего нам знать, существуют ли частицы меньше атома, если мы и атом-то разглядеть не можем?» Всю жизнь мне приходится выслушивать подобные рассуждения. А на поверку вышло, что спасти их шкуры могут только научные исследования.
— Джейс, — с явной жалостью в голосе сказала Меле.
— Нет, ты послушай. Я хочу рассказать тебе, что удалось выяснить Кротту. Поведение диких медведей всегда являлось загадкой: иногда они нападали на людей, иногда — нет, как, скажем, в Йеллоустоунском парке, где туристы ежегодно их кормят. Кротт объяснил, почему это происходит.
— Джейс!
— Нет, послушай! — Джейсон заторопился. — За несколько лет до появления этой статьи ученые заинтересовались концепцией, которая на языке биологии называется «схемой питания». Барракуда, например, хватает сверкающий, блестящий предмет, даже если не хочет есть. Голодная акула стремится пожрать все, что угодно, включая собственные внутренности, если у нее вспорото брюхо. — Джейсон судорожно вздохнул. Он говорил на одном дыхании и, казалось, не мог остановиться. — Наблюдая за медвежатами, Кротту удалось частично исследовать схему их питания. Медведи — всеядные. Нечто среднее между травоядными и плотоядными. Травоядные не приносят своим детенышам пищу, плотоядные — приносят. Но травоядные не охотятся. Медведь же обладает рефлексами травоядных и телом, приспособленным для охоты. Именно поэтому он нападает на движущуюся добычу, причем делает это бессознательно. Медведь может привязаться к человеку, любить его, но если, скажем, этот человек начнет размахивать куском мяса, медведь нападет на мясо и, соответственно, на человека, который его держит. Сработает рефлекс, не имеющий никакого отношения к чувствам животного.
— Ну и что с того? — спросила Меле. — Мы говорим о румлах и людях, а не о медведях.
— Но у разумных существ тоже есть рефлексы! — в отчаянии воскликнул Джейсон. — Маленький ребенок в случае опасности бежит к взрослому и пытается вскарабкаться на него! Спасающимися из горящего здания людьми движет инстинкт, который мешает им рассуждать здраво!
— Ох, Джейс… — Меле выдвинула ящик стола, достала из пакета несколько бумажных салфеток, бережно вытерла Джейсону вспотевший лоб. — Ты совсем измучился. Зачем ты вмешиваешься в их дела? — Она кивнула головой на дверь в библиотеку. — Они — эксперты. Пускай себе ищут выход из положения…
— Но они ищут его не там, где надо! Наша конфронтация с румлами не может быть прекращена ни политическими, но социологическими методами! Срабатывают рефлексы, которые подавляют и интеллект, и здравый смысл. Мы начинаем не думать, а действовать, как примитивные представители наших цивилизаций. Румлы и люди напоминают двух хищных зверей, встретившихся на узкой тропке сотни миллионов лет назад! Инстинкт самосохранения — в данном случае выживания расы — настолько сильно развит у каждого разумного существа, что оно забывает о своем разуме.
— Лично я никогда о нем не забуду. — Меле резко выпрямилась, бросила мокрые грязные салфетки на кучу мусора, который Джейсон вытряхнул из корзинки для бумаг. — А сейчас, Джейс, иди спать…
— Забудешь, — угрюмо сказал он. — Вот увидишь. Когда-нибудь…
— Никогда! — убежденно воскликнула Меле. — Благодарю покорно, но я — современная женщина, живу в двадцатом веке и прекрасно справляюсь со своими инстинктами.
— Двадцатый век здесь ни при чем, — устало возразил Джейсон.
Дверь, ведущая в библиотеку, открылась.
— Меле, вы нигде не видели Джейса? — спросил Свенсон. — О, вы здесь? Пойдемте со мной. Оба.
Джейсон уцепился за край стола, с трудом поднялся на ноги. Меле подхватила его за локоть, провела в библиотеку, усадила на стул с высокой спинкой и, взглянув на Свенсона через плечо, возмущенно сказала:
— Ему необходимо как следует выспаться. Неужели нельзя отложить ваш разговор?
— Нет, — коротко ответил Свенсон.
— В чем дело? — Джейсон поднял голову, увидел озабоченного Билла Готта, хмурые лица вояк в штатском.
Свенсон снял очки и какое-то время молчал, словно не решался заговорить.
— Румлам удалось кое-что обнаружить, — в конце-концов сказал он. — Один из их сборщиков информации — в виде крысы — проник на засекреченный нами объект и взорвался, прежде чем охрана нейтрализовала его.
— Когда это произошло?
— Минут двадцать-тридцать назад.
— А на какой объект? Что в нем такого секретного?
Свенсон прикусил губу.
— Простите, но я не уполномочен вести разговор на эту тему.
От изумления Джейсон на какую-то секунду потерял дар речи.
— Вы… надеюсь, вы шутите? — спросил он, немного приходя в себя. — Какое у вас могут быть от меня секреты? Я — единственный, кто может вам помочь. Только что мне удалось найти ответ…
— Простите, но я не уполномочен говорить на эту тему, — упрямо повторил Свенсон.
Джейсон почувствовал, что в нем закипает ярость. Усталость его как рукой сняло.
— Не уполномочены! — воскликнул он. — Нетрудно догадаться — засекретили вы то, что может быть использовано против румлов. Что же именно? Ракеты земля-воздух? Обсерваторию, ведущую наблюдение за сектором космоса, где находится их планета? Боевые звездолеты…
У Свенсона непроизвольно дернулись веки. Лицо его было не менее усталым и измученным, чем у Джейсона.
— Боевые звездолеты! — повторил Джейсон. — Значит они у вас все-таки есть! Я говорил наугад…
— Подземный ангар. — Дрожащими руками Свенсон нацепил очки на нос. — Расположен под заброшенными заводскими зданиями. Не понимаю, как румлам удалось его обнаружить.
— Скорее всего они нашли то, что искали. «Сборщику» многое удалось заснять?
— Он проник в шахту лифта и взорвался, прежде чем охрана успела принять меры, В ангар он не попал, но мы считаем, румлы и так поняли, что к чему.
— Да… — Джейсон резко встал со стула. Мысли в его голове сменялись одна за другой. — Именно так он и поступит.
— Он?
— Катор. — Мозг Джейсона работал быстро, четко, с необычайной ясностью, подобно мозгу человека, которого с минуты на минуту свалит с ног лихорадка. Так вспыхивает электрическая лампочка, перед тем как перегореть. — Очень вовремя все произошло.
— Вовремя? — спросил Готт. Джейсон почти физически ощутил на себе взгляды присутствующих.
— Я ведь говорил… только что мне удалось найти ответ на вопрос, мучивший меня с того момента, как я вступил в контакт с Катером. — Он взглянул на свои руки и тут же вспомнил, что забыл журнал со статьей Кротта в кабинете Меле. — Мне удалось разобраться в схеме поведения румлов. Теперь я должен встретиться с одним из них.
— Все это ерунда, — раздраженно сказал Свенсон. — Давайте поговорим о более важных вещах. Как нам оградить себя от дальнейших проникновений «сборщиков» в ангар? Наверняка у румлов разработано какое-нибудь устройство, которое могло бы предупредить нас о появлении этих проклятых крыс.
— Почему вам так не хочется, чтобы румлы узнали о наших боевых звездолетах? Ведь исследовав артефакт, они наверняка… Понятно! — с прозорливостью человека, мозг которого работает на пределе, воскликнул Джейсон. — Ангар пуст, и если румлы увидят это, они поймут, что вам известно об их существовании. — Руки его непроизвольно сжались в кулаки. — Большей глупости… — он заставил себя успокоиться. — Куда вы переправили звездолеты?
— Простите, — сказал Свенсон, — но я не имею права обсуждать с вами…
— Хотите, чтобы я сам догадался? Вы отправили их к планете румлов и приказали в случае опасности нанести по ней решительный удар. Так или не так? Я вас спрашиваю!
— Я не имею права…
— Неважно. Можете не признаваться. Ничего другого вы не могли предпринять, так как ваши действия точно вписываются в схему поведения людей, в то время как схема поведения румлов… Неважно. — Джейсон говорил все быстрее, мысли его неслись вскачь. — Не имеет значения. Да, у него нет иного пути.
— О чем вы говорите? — спросил из-за спины Свенсона Готт.
— Катор, — пробормотал Джейсон. — Все встало на свои места. Полный порядок. Теперь я знаю, что надо делать. Но мне необходимо с ним встретиться.
— С кем?
— С Катером. Он захочет лично обследовать ваш подземный космодром. Вы должны доставить меня туда. — Он посмотрел на Свенсона. — Вы ведь можете это организовать? Говорю вам, я нашел ключ к решению проблемы. В библиотечном архиве. Мы можем контролировать и то, и другое.
— Что именно? — спросил Готт.
— Поведение людей и поведение румлов. Нельзя допустить, чтобы две цивилизации истребили друг друга. Ладно… — Он уставился на Свенсона. — Вы не ответили на мой вопрос. Я спросил, можете ли вы доставить меня на космодром?
Свенсон покачал головой.
— Нет. За редким исключением, а может, без исключений, все считают, что вами управляет чужой разум, с которым вы вошли в контакт. Боюсь, мы вам не доверяем. Так что вряд ли вас подпустят к засекреченному объекту, в особенности если там будет находиться ваш друг, Катор.
Надо продержаться еще минуту, подумал Джейсон, чувствуя, что комната поплыла у него перед глазами.
— Давайте договоримся по-хорошему, — сказал он. — Вы ведь не откажетесь обойтись без меня? Вам хотелось бы самим следить за Катором?
Взгляд Свенсона был холоден.
— Да, — коротко сказал он.
— В таком случае организуйте нашу встречу. Сделайте так, чтобы я мог поговорить с ним, когда он отправится на разведку. На обратном пути я помогу вам захватить его, причем он никогда не узнает, что побывал в ваших руках. Это я гарантирую. Можете напичкать его любой радиоэлектронной аппаратурой, Катор этого даже не заметит.
Свенсон задумался.
— Я не имею права заключать с вами подобного рода сделок, — произнес он после непродолжительного молчания. — Я не уполномочен…
— Вы согласитесь, — сказал Джейсон. — Все вы согласитесь, потому что, подобно румлам, действуете по схеме. Нетрудно предсказать…
Комната вновь поплыла у него перед глазами. Лица Свенсона, Готта, вояк в штатском слились в одно белое пятно. Он потерял сознание…
Несколько дней назад ему пришло в голову просмотреть «Каталог периодической литературы» за последние пятьдесят лет. Мысль Катора о том, что человечество лишено Чести и достоинства, не давала Джейсону покоя, послужила толчком к решению вопроса, мучившего его с момента вступления в контакт с иным разумом.
Все это время Джейсон думал о статье, которую читал много лет назад. Он не помнил ни ее содержания, ни автора, но почему-то не сомневался, что именно в ней находится ключ к взаимопониманию людей и румлов. Как и большинство ученых, занимающихся исследованиями, Джейсон верил в свою интуицию. Он чувствовал себя как человек, у которого на кончике языка вертится нужное слово — знакомое, но позабытое.
Джейсон думал о том, что ищет ключ к решению проблемы, и слово «ключ» все время вертелось у него в голове. Долгое время он не обращал на это внимания, считая, что забота Катора, как ведущего, о Ключах, мешает ему сосредоточиться. Затем туман в его мозгу несколько прояснился; он готов был поклясться, что в заглавии забытой им статьи было слово «ключ». Отыскав в каталоге указатель, он раскрыл его на букве «К» и начал водить пальцем по строчкам.
Заглавие статьи бросилось ему в глаза.
Он вскочил, пробрался сквозь кипы старых книг к полкам, и на нижней из них нашел то, что искал. В ту минуту, когда Джейсон увидел обложку журнала, он вспомнил, что читал его перед тем, как отправиться в Канадские скалы наблюдать за драками бурых медведей.
Статья называлась: «Ключ к проблеме свирепости медведей». Написал се Питер Кротт.
Не в силах унять дрожь в руках, Джейсон пробежал глазами первые строчки и сразу же вспомнил всю статью, словно читал ее день или два назад.
Питер Кротт, его жена и двое детей провели несколько лет в Швейцарских Альпах. Все это время они растили двух медвежат и вели за ними наблюдение. Медвежата были добрыми и ласковыми, робкими и застенчивыми. Изредка они играли с детьми, но в основном занимались добыванием пищи, так как Кротты предоставили им полную свободу действий.
Идиллия закончилась в тот день, когда миссис Кротт вышла из дома с двумя мензурками разбавленного спирта в кармане кожаной куртки. Один из медведей напал на нее, сорвал куртку, разорвал ее, вытащил из мензурок пробки и выпил спирт.
Это происшествие заставило Питера Кротта, известного финского зоолога, задуматься. Он сопоставил свои наблюдения с рассказами людей, встречавшихся с дикими медведями, но не подвергшихся нападению, а затем сделал следующие выводы:
— Травоядные, — читал Джейсон, — легко приручаются, принимая пищу от человека, потому что они не приспособлены для охоты. Можно приручить большинство плотоядных, так как они привыкли, что до определенного возраста пищу им приносят родители, — Джейсон нахмурился, пытаясь вспомнить, в какой еще книге… — Ах, да. «Рожденная Свободной». Львица Элен, воспитанная супружеской парой в Южной Африке. Автор — женщина. Как же ее звали? Впрочем, неважно. Факты, ею приведенные, лишь подтверждали правоту Кротта. Джейсон продолжал читать. — …Очевидно, приручить медведя с помощью пищи невозможно. Именно поэтому люди, находящиеся в постоянном контакте с медведями, подвергаются опасности. Путь к сердцу медведя не лежит через его желудок, а это очень трудно понять человеку, который, подобно хищнику, быстро привыкает к тому, что его кормят…
Сжимая журнал в руке, покачиваясь, словно пьяный, Джейсон пробрался сквозь кипы книг, спустился этажом ниже, открыл дверь, соединяющую шахту лифта с кабинетом Меле. Они почти не виделись с тех пор, как Свенсон и Готт возглавили проект, но сейчас Джейсон позабыл об этом. Измученный, опьяненный удачей, он, не задумываясь, бросился к Меле, чтобы поделиться с ней своей радостью.
Меле печатала на машинке. Увидев внезапно появившегося Джейсона, она вздрогнула и отняла пальцы от клавиш. В наступившей тишине слышался гул голосов: в библиотеке Свенсон и Готт что-то обсуждали с военными. Слов было не разобрать.
— Меле! — выкрикнул Джейсон. — Я нашел то, что искал!
Ноги у него подкосились. Чувствуя, что сейчас упадет, он быстро закрыл за собой дверь, схватил корзинку для бумаг, вытряхнул ее содержимое на пол, перевернул и уселся на нее рядом с Меле, положив открытый журнал на стол.
— Взгляни…
— Джейс, — перебила его Меле, отодвигая журнал, — у меня много работы.
— Подожди! — Он схватил ее руку, сильно сжал. — Ты должна меня выслушать!
Меле отвела глаза.
— Ты весь в пыли, Джейс. И едва держишься на ногах. Тебе надо как следует отдохнуть. Потом мы поговорим…
— Меле! — Он вновь пододвинул к ней журнал, ткнул пальцем в заглавие статьи. — Вот оно! Неужели ты не понимаешь? Теперь мы сможем что-нибудь сделать!
Она недоуменно посмотрела на него.
— О чем ты, Джейс?
— Я говорю о румлах… о румлах и о нас. Теперь, быть может, нам удастся договориться. Я нашел то, что искал. В этой статье…
— В этой статье? — переспросила Меле и, закрыв журнал, взглянула на его обложку. — Но ведь она была опубликована много лет назад…
— Это не имеет значения, — возбужденно сказал Джейсон. Он ухмыльнулся, очень довольный, что наконец-то у него появился шанс хоть что-то ей объяснить. — Добросовестно проведенное научное исследование, недоступное пониманию вояк, — он кивнул головой на дверь библиотеки, — никогда не теряет своей актуальности. «Кого интересует проблема свирепости медведей?» — явно передразнивая Готта продолжал он. — «Зачем летать на Луну?» «Для чего нам знать, существуют ли частицы меньше атома, если мы и атом-то разглядеть не можем?» Всю жизнь мне приходится выслушивать подобные рассуждения. А на поверку вышло, что спасти их шкуры могут только научные исследования.
— Джейс, — с явной жалостью в голосе сказала Меле.
— Нет, ты послушай. Я хочу рассказать тебе, что удалось выяснить Кротту. Поведение диких медведей всегда являлось загадкой: иногда они нападали на людей, иногда — нет, как, скажем, в Йеллоустоунском парке, где туристы ежегодно их кормят. Кротт объяснил, почему это происходит.
— Джейс!
— Нет, послушай! — Джейсон заторопился. — За несколько лет до появления этой статьи ученые заинтересовались концепцией, которая на языке биологии называется «схемой питания». Барракуда, например, хватает сверкающий, блестящий предмет, даже если не хочет есть. Голодная акула стремится пожрать все, что угодно, включая собственные внутренности, если у нее вспорото брюхо. — Джейсон судорожно вздохнул. Он говорил на одном дыхании и, казалось, не мог остановиться. — Наблюдая за медвежатами, Кротту удалось частично исследовать схему их питания. Медведи — всеядные. Нечто среднее между травоядными и плотоядными. Травоядные не приносят своим детенышам пищу, плотоядные — приносят. Но травоядные не охотятся. Медведь же обладает рефлексами травоядных и телом, приспособленным для охоты. Именно поэтому он нападает на движущуюся добычу, причем делает это бессознательно. Медведь может привязаться к человеку, любить его, но если, скажем, этот человек начнет размахивать куском мяса, медведь нападет на мясо и, соответственно, на человека, который его держит. Сработает рефлекс, не имеющий никакого отношения к чувствам животного.
— Ну и что с того? — спросила Меле. — Мы говорим о румлах и людях, а не о медведях.
— Но у разумных существ тоже есть рефлексы! — в отчаянии воскликнул Джейсон. — Маленький ребенок в случае опасности бежит к взрослому и пытается вскарабкаться на него! Спасающимися из горящего здания людьми движет инстинкт, который мешает им рассуждать здраво!
— Ох, Джейс… — Меле выдвинула ящик стола, достала из пакета несколько бумажных салфеток, бережно вытерла Джейсону вспотевший лоб. — Ты совсем измучился. Зачем ты вмешиваешься в их дела? — Она кивнула головой на дверь в библиотеку. — Они — эксперты. Пускай себе ищут выход из положения…
— Но они ищут его не там, где надо! Наша конфронтация с румлами не может быть прекращена ни политическими, но социологическими методами! Срабатывают рефлексы, которые подавляют и интеллект, и здравый смысл. Мы начинаем не думать, а действовать, как примитивные представители наших цивилизаций. Румлы и люди напоминают двух хищных зверей, встретившихся на узкой тропке сотни миллионов лет назад! Инстинкт самосохранения — в данном случае выживания расы — настолько сильно развит у каждого разумного существа, что оно забывает о своем разуме.
— Лично я никогда о нем не забуду. — Меле резко выпрямилась, бросила мокрые грязные салфетки на кучу мусора, который Джейсон вытряхнул из корзинки для бумаг. — А сейчас, Джейс, иди спать…
— Забудешь, — угрюмо сказал он. — Вот увидишь. Когда-нибудь…
— Никогда! — убежденно воскликнула Меле. — Благодарю покорно, но я — современная женщина, живу в двадцатом веке и прекрасно справляюсь со своими инстинктами.
— Двадцатый век здесь ни при чем, — устало возразил Джейсон.
Дверь, ведущая в библиотеку, открылась.
— Меле, вы нигде не видели Джейса? — спросил Свенсон. — О, вы здесь? Пойдемте со мной. Оба.
Джейсон уцепился за край стола, с трудом поднялся на ноги. Меле подхватила его за локоть, провела в библиотеку, усадила на стул с высокой спинкой и, взглянув на Свенсона через плечо, возмущенно сказала:
— Ему необходимо как следует выспаться. Неужели нельзя отложить ваш разговор?
— Нет, — коротко ответил Свенсон.
— В чем дело? — Джейсон поднял голову, увидел озабоченного Билла Готта, хмурые лица вояк в штатском.
Свенсон снял очки и какое-то время молчал, словно не решался заговорить.
— Румлам удалось кое-что обнаружить, — в конце-концов сказал он. — Один из их сборщиков информации — в виде крысы — проник на засекреченный нами объект и взорвался, прежде чем охрана нейтрализовала его.
— Когда это произошло?
— Минут двадцать-тридцать назад.
— А на какой объект? Что в нем такого секретного?
Свенсон прикусил губу.
— Простите, но я не уполномочен вести разговор на эту тему.
От изумления Джейсон на какую-то секунду потерял дар речи.
— Вы… надеюсь, вы шутите? — спросил он, немного приходя в себя. — Какое у вас могут быть от меня секреты? Я — единственный, кто может вам помочь. Только что мне удалось найти ответ…
— Простите, но я не уполномочен говорить на эту тему, — упрямо повторил Свенсон.
Джейсон почувствовал, что в нем закипает ярость. Усталость его как рукой сняло.
— Не уполномочены! — воскликнул он. — Нетрудно догадаться — засекретили вы то, что может быть использовано против румлов. Что же именно? Ракеты земля-воздух? Обсерваторию, ведущую наблюдение за сектором космоса, где находится их планета? Боевые звездолеты…
У Свенсона непроизвольно дернулись веки. Лицо его было не менее усталым и измученным, чем у Джейсона.
— Боевые звездолеты! — повторил Джейсон. — Значит они у вас все-таки есть! Я говорил наугад…
— Подземный ангар. — Дрожащими руками Свенсон нацепил очки на нос. — Расположен под заброшенными заводскими зданиями. Не понимаю, как румлам удалось его обнаружить.
— Скорее всего они нашли то, что искали. «Сборщику» многое удалось заснять?
— Он проник в шахту лифта и взорвался, прежде чем охрана успела принять меры, В ангар он не попал, но мы считаем, румлы и так поняли, что к чему.
— Да… — Джейсон резко встал со стула. Мысли в его голове сменялись одна за другой. — Именно так он и поступит.
— Он?
— Катор. — Мозг Джейсона работал быстро, четко, с необычайной ясностью, подобно мозгу человека, которого с минуты на минуту свалит с ног лихорадка. Так вспыхивает электрическая лампочка, перед тем как перегореть. — Очень вовремя все произошло.
— Вовремя? — спросил Готт. Джейсон почти физически ощутил на себе взгляды присутствующих.
— Я ведь говорил… только что мне удалось найти ответ на вопрос, мучивший меня с того момента, как я вступил в контакт с Катером. — Он взглянул на свои руки и тут же вспомнил, что забыл журнал со статьей Кротта в кабинете Меле. — Мне удалось разобраться в схеме поведения румлов. Теперь я должен встретиться с одним из них.
— Все это ерунда, — раздраженно сказал Свенсон. — Давайте поговорим о более важных вещах. Как нам оградить себя от дальнейших проникновений «сборщиков» в ангар? Наверняка у румлов разработано какое-нибудь устройство, которое могло бы предупредить нас о появлении этих проклятых крыс.
— Почему вам так не хочется, чтобы румлы узнали о наших боевых звездолетах? Ведь исследовав артефакт, они наверняка… Понятно! — с прозорливостью человека, мозг которого работает на пределе, воскликнул Джейсон. — Ангар пуст, и если румлы увидят это, они поймут, что вам известно об их существовании. — Руки его непроизвольно сжались в кулаки. — Большей глупости… — он заставил себя успокоиться. — Куда вы переправили звездолеты?
— Простите, — сказал Свенсон, — но я не имею права обсуждать с вами…
— Хотите, чтобы я сам догадался? Вы отправили их к планете румлов и приказали в случае опасности нанести по ней решительный удар. Так или не так? Я вас спрашиваю!
— Я не имею права…
— Неважно. Можете не признаваться. Ничего другого вы не могли предпринять, так как ваши действия точно вписываются в схему поведения людей, в то время как схема поведения румлов… Неважно. — Джейсон говорил все быстрее, мысли его неслись вскачь. — Не имеет значения. Да, у него нет иного пути.
— О чем вы говорите? — спросил из-за спины Свенсона Готт.
— Катор, — пробормотал Джейсон. — Все встало на свои места. Полный порядок. Теперь я знаю, что надо делать. Но мне необходимо с ним встретиться.
— С кем?
— С Катером. Он захочет лично обследовать ваш подземный космодром. Вы должны доставить меня туда. — Он посмотрел на Свенсона. — Вы ведь можете это организовать? Говорю вам, я нашел ключ к решению проблемы. В библиотечном архиве. Мы можем контролировать и то, и другое.
— Что именно? — спросил Готт.
— Поведение людей и поведение румлов. Нельзя допустить, чтобы две цивилизации истребили друг друга. Ладно… — Он уставился на Свенсона. — Вы не ответили на мой вопрос. Я спросил, можете ли вы доставить меня на космодром?
Свенсон покачал головой.
— Нет. За редким исключением, а может, без исключений, все считают, что вами управляет чужой разум, с которым вы вошли в контакт. Боюсь, мы вам не доверяем. Так что вряд ли вас подпустят к засекреченному объекту, в особенности если там будет находиться ваш друг, Катор.
Надо продержаться еще минуту, подумал Джейсон, чувствуя, что комната поплыла у него перед глазами.
— Давайте договоримся по-хорошему, — сказал он. — Вы ведь не откажетесь обойтись без меня? Вам хотелось бы самим следить за Катором?
Взгляд Свенсона был холоден.
— Да, — коротко сказал он.
— В таком случае организуйте нашу встречу. Сделайте так, чтобы я мог поговорить с ним, когда он отправится на разведку. На обратном пути я помогу вам захватить его, причем он никогда не узнает, что побывал в ваших руках. Это я гарантирую. Можете напичкать его любой радиоэлектронной аппаратурой, Катор этого даже не заметит.
Свенсон задумался.
— Я не имею права заключать с вами подобного рода сделок, — произнес он после непродолжительного молчания. — Я не уполномочен…
— Вы согласитесь, — сказал Джейсон. — Все вы согласитесь, потому что, подобно румлам, действуете по схеме. Нетрудно предсказать…
Комната вновь поплыла у него перед глазами. Лица Свенсона, Готта, вояк в штатском слились в одно белое пятно. Он потерял сознание…
17
Джейсон разрешил всем членам экипажа отметить успешное завершение работ. Сам он не принял участия в пирушке и не стал глотать культуру бактерий, которые вырабатывали в желудках румлов спирт из карбогидратов, содержащихся в пище. Джейсону не хотелось испытывать чувство опьянения, не хотелось впадать в забытье. Его пьянили мысли об Основании Царства.
Предоставив экипажу заслуженный отдых, он вызвал к себе капитана и, когда дверь за пожилым румлом закрылась, сказал:
— Совершенно очевидно, теперь нам необходимо исследовать этот подземный, наверняка засекреченный объект. Надо послать кого-нибудь на разведку.
— Да, Уважаемый. — Капитан, как и остальные члены экипажа, проглотил культуру бактерий, но отказался от приема пищи. Испытывая чувство голода, предвкушая наслаждение, он думал о своих подчиненных, пирующих в Спортивном Зале.
— До сих пор, — продолжал Джейсон, — мы не совершили ни одной ошибки. Давайте и впредь действовать безупречно. Я должен быть абсолютно уверен, что румл, который отправится на планету Завернутых, добьется успеха. Его кандидатура не вызывает у меня сомнений.
— Уважаемый? — Капитан встрепенулся, позабыв о своем голоде. Мускулы его живота непроизвольно напряглись. — Ты говоришь обо мне. Ведущий? Я могу передать обязанности…
— Я говорю не о тебе.
— О! — разочарованно воскликнул капитан. — Прости, что я позволил себе надеяться. Естественно, для выполнения задания тебе потребуется молодой, энергичный…
— Вот именно. Поэтому я выполню его сам.
— Ведущий! — голос капитана сорвался на крик. Бакенбарды его распушились. — Я… я прошу прощения. Ведущий. Ты отвечаешь за Экспедицию, твое слово — решающее. Прикажешь мне замещать тебя на время твоего отсутствия?
— Нет.
Лицо капитана стало, как каменное.
— В таком случае, кому?
— Никому.
На этот раз капитан не вскрикнул. Он стоял, не шевелясь, и смотрел на Джейсона, словно не верил собственным ушам.
— Никому, — медленно повторил Джейсон. — Надеюсь, ты понимаешь меня, капитан. Я заберу Ключи с собой.
— Но, уважаемый… — голос капитана пресекся. Он глубоко вздохнул. — Я хочу заявить для протокола, что в отсутствии Ведущего вернуться домой будет чрезвычайно трудно.
— Скорее всего, просто невозможнее, — ответил Джейсон. — Именно поэтому я намереваюсь запереть звездолет и забрать Ключи с собой. Если я не вернусь, вы не сможете стартовать. Таким образом исключается возможность бунта, во время которого члены экипажа перебьют друг друга, после чего звездолет затеряется в космосе с ценнейшей информацией о планете Завернутых.
— Да, уважаемый. — Капитан почтительно отсалютовал.
— Сообщи команде о моем решении после того, как я покину корабль.
— Слушаюсь, уважаемый.
— Больше я тебя не задерживаю. Желаю, как следует отдохнуть. — Пожилой румл поклонился и пошел к двери. Джейсон выждал паузу. — Да, вот еще… — Капитан замер на пороге. — Передай всем членам экипажа, чтобы сегодня они повеселились от души.
— Хорошо, уважаемый.
Капитан закрыл за собой дверь, а Джейсон подошел к столику, взял в руки кубик с червячком и нежно провел пальцами по его прозрачной поверхности.
— Первый подданный моего Царства, — сказал он, глядя на червячка, — ты вернешься на землю, тебя породившую.
Бережно поставив кубик на место, Джейсон присел на корточки. И чудилось ему, что под чужим солнцем играют и растут его сыновья и внуки, многие из которых тоже станут когда-нибудь Основателями Царств…
На следующий день Джейсон приказал отправить сборщиков на разведку территории, примыкающей к засекреченному подземному объекту, а затем — с помощью капитана и двух специалистов — занялся собой, стараясь хотя бы приблизительно скопировать облик, речь и манеры поведения обитателей планеты Завернутых.
Задача была не из легких.
Прежде всего ему пришлось избавиться от «растительности» на лице. Процедура прошла безболезненно, но он испытал самый настоящий психологический шок. И как Джейсон ни уговаривал себя, что бакенбарды отрастут через несколько месяцев, а может, недель, он чувствовал себя неполноценным.
Далее ему пришлось побрить голову, потому что черный блестящий мех, даже выкрашенный, резко отличался от волос туземцев.
Глядя на себя в зеркало, Джейсон видел урода. К счастью, от шеи и выше он ничем не отличался от Завернутого. И действительно, темная кожа, раскосые большие глаза и плоский узкий подбородок делали его похожим на уроженца востока.
Процедура одевания заняла у него много времени и сил, но и на этом его мучения не кончились. Теперь необходимо было научиться двигаться в одеждах, вызывающих омерзение и липнущих к телу. Впрочем, Джейсон предъявлял к себе такие же требования, как и к остальным членам экипажа, и поэтому без устали ходил, бегал и прыгал по своей каюте, в то время как капитан и два специалиста проглядывая отснятые «сборщиками» пленки, придирчиво сравнивали его действия с действиями туземцев.
И, наконец, настало время, когда трое строгих судей перестали делать Джейсону замечания, а сам он настолько освоился, что одежда более не казалась ему неудобной.
Подготовительный период завершился.
Джейсон — нелепый румл — стоял у экрана, просматривая информацию, полученную «сборщиками». Засекреченный объект туземцев поражал своими размерами. Одна десятая мили в высоту, пять миль в длину, полмили в ширину. Все это пространство было огорожено толстыми железобетонными стенами, а то, что за ними находилось, оставалось загадкой.
Проникнуть на засекреченный, наверняка охраняемый, объект через один-единственный обнаруженный вход — шахту лифта, который использовался для доставки вниз продовольствия, — было необычайно сложно.
Джейсон задумался. Капитан молча стоял, глядя на своего Ведущего.
— Ну, хорошо, — сказал Джейсон после непродолжительного молчания. — Нам неизвестны их средства защиты, но наверняка они предназначены для охраны объекта от туземцев, а не таких, как я. Буду действовать, исходя из ситуации. Впрочем, ничего другого мне не остается.
Он подробно проинструктировал капитана относительно работ, которые надо было выполнить в его отсутствие, но ни слова не сказал о том, как поступить, если он не вернется. Отдавать распоряжения подобного рода означало оскорбить Честь и достоинство румла…
Небольшая космическая лодка оторвалась от поверхности Луны, взяла курс на голубую планету и исчезла во мгле.
Полет продолжался недолго. Совершив мягкую посадку, Джейсон замаскировал лодку, придав ей вид растущих повсюду кустов сумаха, и ступил на незнакомую почву.
Красное солнце вставало над горизонтом. Было холодно. Странный безвкусный воздух проник в легкие Джейсона. Он окинул взглядом окрестности, повернулся. Здания заброшенного завода, производящие впечатление огромных коробок, поставленных одна на другую, послужили ему прекрасным ориентиром. Джейсон зашагал вперед и через несколько минут вышел на проселочную дорогу. Солнце поднималось все выше и выше, превращаясь из красного в желтое. Впереди показался мост через речку с заросшими берегами. Завернутые даже не попытались огородить или украсить ее в Честь дающей жизнь влаге. Мост был сколочен из грубых деревянных досок. В рассветной тишине гулкое эхо шагов потревожило спящий мир. Джейсону стало неуютно, он заторопился, и лишь очутившись на другой стороне реки, с облегчением вздохнул.
— Не спится? — раздался голос с берега рядом с мостом.
Джейсон резко повернулся, хватаясь за несуществующую шпагу на поясе, и увидел… самого себя.
Предоставив экипажу заслуженный отдых, он вызвал к себе капитана и, когда дверь за пожилым румлом закрылась, сказал:
— Совершенно очевидно, теперь нам необходимо исследовать этот подземный, наверняка засекреченный объект. Надо послать кого-нибудь на разведку.
— Да, Уважаемый. — Капитан, как и остальные члены экипажа, проглотил культуру бактерий, но отказался от приема пищи. Испытывая чувство голода, предвкушая наслаждение, он думал о своих подчиненных, пирующих в Спортивном Зале.
— До сих пор, — продолжал Джейсон, — мы не совершили ни одной ошибки. Давайте и впредь действовать безупречно. Я должен быть абсолютно уверен, что румл, который отправится на планету Завернутых, добьется успеха. Его кандидатура не вызывает у меня сомнений.
— Уважаемый? — Капитан встрепенулся, позабыв о своем голоде. Мускулы его живота непроизвольно напряглись. — Ты говоришь обо мне. Ведущий? Я могу передать обязанности…
— Я говорю не о тебе.
— О! — разочарованно воскликнул капитан. — Прости, что я позволил себе надеяться. Естественно, для выполнения задания тебе потребуется молодой, энергичный…
— Вот именно. Поэтому я выполню его сам.
— Ведущий! — голос капитана сорвался на крик. Бакенбарды его распушились. — Я… я прошу прощения. Ведущий. Ты отвечаешь за Экспедицию, твое слово — решающее. Прикажешь мне замещать тебя на время твоего отсутствия?
— Нет.
Лицо капитана стало, как каменное.
— В таком случае, кому?
— Никому.
На этот раз капитан не вскрикнул. Он стоял, не шевелясь, и смотрел на Джейсона, словно не верил собственным ушам.
— Никому, — медленно повторил Джейсон. — Надеюсь, ты понимаешь меня, капитан. Я заберу Ключи с собой.
— Но, уважаемый… — голос капитана пресекся. Он глубоко вздохнул. — Я хочу заявить для протокола, что в отсутствии Ведущего вернуться домой будет чрезвычайно трудно.
— Скорее всего, просто невозможнее, — ответил Джейсон. — Именно поэтому я намереваюсь запереть звездолет и забрать Ключи с собой. Если я не вернусь, вы не сможете стартовать. Таким образом исключается возможность бунта, во время которого члены экипажа перебьют друг друга, после чего звездолет затеряется в космосе с ценнейшей информацией о планете Завернутых.
— Да, уважаемый. — Капитан почтительно отсалютовал.
— Сообщи команде о моем решении после того, как я покину корабль.
— Слушаюсь, уважаемый.
— Больше я тебя не задерживаю. Желаю, как следует отдохнуть. — Пожилой румл поклонился и пошел к двери. Джейсон выждал паузу. — Да, вот еще… — Капитан замер на пороге. — Передай всем членам экипажа, чтобы сегодня они повеселились от души.
— Хорошо, уважаемый.
Капитан закрыл за собой дверь, а Джейсон подошел к столику, взял в руки кубик с червячком и нежно провел пальцами по его прозрачной поверхности.
— Первый подданный моего Царства, — сказал он, глядя на червячка, — ты вернешься на землю, тебя породившую.
Бережно поставив кубик на место, Джейсон присел на корточки. И чудилось ему, что под чужим солнцем играют и растут его сыновья и внуки, многие из которых тоже станут когда-нибудь Основателями Царств…
На следующий день Джейсон приказал отправить сборщиков на разведку территории, примыкающей к засекреченному подземному объекту, а затем — с помощью капитана и двух специалистов — занялся собой, стараясь хотя бы приблизительно скопировать облик, речь и манеры поведения обитателей планеты Завернутых.
Задача была не из легких.
Прежде всего ему пришлось избавиться от «растительности» на лице. Процедура прошла безболезненно, но он испытал самый настоящий психологический шок. И как Джейсон ни уговаривал себя, что бакенбарды отрастут через несколько месяцев, а может, недель, он чувствовал себя неполноценным.
Далее ему пришлось побрить голову, потому что черный блестящий мех, даже выкрашенный, резко отличался от волос туземцев.
Глядя на себя в зеркало, Джейсон видел урода. К счастью, от шеи и выше он ничем не отличался от Завернутого. И действительно, темная кожа, раскосые большие глаза и плоский узкий подбородок делали его похожим на уроженца востока.
Процедура одевания заняла у него много времени и сил, но и на этом его мучения не кончились. Теперь необходимо было научиться двигаться в одеждах, вызывающих омерзение и липнущих к телу. Впрочем, Джейсон предъявлял к себе такие же требования, как и к остальным членам экипажа, и поэтому без устали ходил, бегал и прыгал по своей каюте, в то время как капитан и два специалиста проглядывая отснятые «сборщиками» пленки, придирчиво сравнивали его действия с действиями туземцев.
И, наконец, настало время, когда трое строгих судей перестали делать Джейсону замечания, а сам он настолько освоился, что одежда более не казалась ему неудобной.
Подготовительный период завершился.
Джейсон — нелепый румл — стоял у экрана, просматривая информацию, полученную «сборщиками». Засекреченный объект туземцев поражал своими размерами. Одна десятая мили в высоту, пять миль в длину, полмили в ширину. Все это пространство было огорожено толстыми железобетонными стенами, а то, что за ними находилось, оставалось загадкой.
Проникнуть на засекреченный, наверняка охраняемый, объект через один-единственный обнаруженный вход — шахту лифта, который использовался для доставки вниз продовольствия, — было необычайно сложно.
Джейсон задумался. Капитан молча стоял, глядя на своего Ведущего.
— Ну, хорошо, — сказал Джейсон после непродолжительного молчания. — Нам неизвестны их средства защиты, но наверняка они предназначены для охраны объекта от туземцев, а не таких, как я. Буду действовать, исходя из ситуации. Впрочем, ничего другого мне не остается.
Он подробно проинструктировал капитана относительно работ, которые надо было выполнить в его отсутствие, но ни слова не сказал о том, как поступить, если он не вернется. Отдавать распоряжения подобного рода означало оскорбить Честь и достоинство румла…
Небольшая космическая лодка оторвалась от поверхности Луны, взяла курс на голубую планету и исчезла во мгле.
Полет продолжался недолго. Совершив мягкую посадку, Джейсон замаскировал лодку, придав ей вид растущих повсюду кустов сумаха, и ступил на незнакомую почву.
Красное солнце вставало над горизонтом. Было холодно. Странный безвкусный воздух проник в легкие Джейсона. Он окинул взглядом окрестности, повернулся. Здания заброшенного завода, производящие впечатление огромных коробок, поставленных одна на другую, послужили ему прекрасным ориентиром. Джейсон зашагал вперед и через несколько минут вышел на проселочную дорогу. Солнце поднималось все выше и выше, превращаясь из красного в желтое. Впереди показался мост через речку с заросшими берегами. Завернутые даже не попытались огородить или украсить ее в Честь дающей жизнь влаге. Мост был сколочен из грубых деревянных досок. В рассветной тишине гулкое эхо шагов потревожило спящий мир. Джейсону стало неуютно, он заторопился, и лишь очутившись на другой стороне реки, с облегчением вздохнул.
— Не спится? — раздался голос с берега рядом с мостом.
Джейсон резко повернулся, хватаясь за несуществующую шпагу на поясе, и увидел… самого себя.
18
Катор стоял лицом к лицу с туземцем, который задал ему вопрос. Туземец сидел на берегу речки в нескольких футах от моста.
Джейсон смотрел на самого себя.
Лицом к лицу с самим собой. Во рту у него дымилась небольшая бумажная трубочка, ноги его были завернуты в синюю материю, на плечах мешком висел старый кожаный пиджак. Безволосые руки держали длинную палку, на конце которой была прикреплена нить, уходящая в воду. Тонкие губы кривились: так туземцы выражали доброе отношение к собеседнику.
Но одновременно он стоял на дороге. Храбрый и жалкий. Ни при каких обстоятельствах его нельзя было принять за человека. Нелепые одежды, неверно застегнутые, уродовали тщедушное тело. Тщательно выбритое лицо выглядело по-детски.
Жуткое ощущение испытывал Джейсон. Он был пяти футов ростом и на голову выше. Стоял и сидел в одно и то же время. Тревожился, глядя на себя, и, глядя на себя, испытывал жалость… Мозг Джейсона, мозг Катора, тело Джейсона, тело Катора, мозг-тело Джейсона, мозг-тело Катора…
Он был Джейсоном. Он был Катером. Он был Джейсоном-Катором… Катором-Джейсоном… Джейсоном-Касон-Джатором-Джейскатором…
Он был и тем, и другим. Две личности слились. Стали одной. Он покачнулся.
— Ты болен? — спросил он самого себя. Возможно, ему повстречался туземец, зараженный какой-то болезнью.
— Нет, — ответил он, взяв себя в руки. — Что вы здесь делаете? Путешествуете?
Джейсон смотрел на самого себя.
Лицом к лицу с самим собой. Во рту у него дымилась небольшая бумажная трубочка, ноги его были завернуты в синюю материю, на плечах мешком висел старый кожаный пиджак. Безволосые руки держали длинную палку, на конце которой была прикреплена нить, уходящая в воду. Тонкие губы кривились: так туземцы выражали доброе отношение к собеседнику.
Но одновременно он стоял на дороге. Храбрый и жалкий. Ни при каких обстоятельствах его нельзя было принять за человека. Нелепые одежды, неверно застегнутые, уродовали тщедушное тело. Тщательно выбритое лицо выглядело по-детски.
Жуткое ощущение испытывал Джейсон. Он был пяти футов ростом и на голову выше. Стоял и сидел в одно и то же время. Тревожился, глядя на себя, и, глядя на себя, испытывал жалость… Мозг Джейсона, мозг Катора, тело Джейсона, тело Катора, мозг-тело Джейсона, мозг-тело Катора…
Он был Джейсоном. Он был Катером. Он был Джейсоном-Катором… Катором-Джейсоном… Джейсоном-Касон-Джатором-Джейскатором…
Он был и тем, и другим. Две личности слились. Стали одной. Он покачнулся.
— Ты болен? — спросил он самого себя. Возможно, ему повстречался туземец, зараженный какой-то болезнью.
— Нет, — ответил он, взяв себя в руки. — Что вы здесь делаете? Путешествуете?