Гордон Диксон
Космическая Лапа
1
Приближаясь по спирали к большой голубой планете — в шлюпке-челноке с корабля, который доставил его сюда, на Дилбию, — Билл Уолтхэм уныло размышлял над ситуацией, в которой оказался. Большую часть пятидневного полета он провел в гипношлеме. Но, несмотря на то, что теперь его голова напоминала компактную энциклопедию сведений о лежавшем внизу мире и о его внушительного размера обитателях, ему казалось, что он практически ничего не знает о том, что ему, собственно, предстоит делать.
Челнок должен был высадить его в долине, недалеко от селения под названием Мокрый Нос. Там его, по-видимому, встретит Лейф Гринтри, тамошний представитель Земли по сельскому хозяйству, и его второй ассистент-стажер — земная девушка по имени Анита Лайм. Сколь невероятным это ни казалось, она отправилась сюда добровольцем на спецподготовку перед поступлением в колледж — так же, как и сам Билл первоначально вызвался добровольцем для участия в проекте по освоению Денеба-17. Эти двое должны были познакомить Билла с его местным напарником — дилбианином с гор, по имени Холмотоп. Холмотоп, в свою очередь, должен был познакомить его с местными фермерами, жителями Мокрого Носа, после чего Билл смог бы приступить к выполнению важной задачи, для чего его сюда и направили. Он уже слышал мысленно собственные слова...
— Это лопата. Берешь ее за этот конец. Второй конец втыкаешь в землю. Да, глубоко в землю. Потом наклоняешь ее, вот так. Потом поднимаешь ее вместе с землей и отбрасываешь землю в сторону. Отлично. Вот так копают яму...
Он резко оборвал ход своих мыслей. Не стоит, мрачно подумал он, язвить по этому поводу. Он уже был на месте, и ему придется сделать все, что будет в его силах. И все же перед его мысленным взором потянулись один за другим заполненные невыразимой скукой предстоящие дни — и так в течение двух лет. Он снова подумал о великой симфонии науки и техники, каковой был проект по освоению Денеба — изменение поверхности и погоды целой планеты, чтобы сделать ее пригодной для жизни людей, — сравнивая его с мелкой, скучной работой, которая ему предстояла. Казалось, две эти задачи нельзя было даже сопоставлять.
Однако он не стал давать волю своим мыслям и эмоциям. Когда-нибудь он сможет участвовать в проектах по освоению других планет. Пока же не стоило забывать, что за свою работу на Дилбии он получит соответствующую оценку. Эта оценка не будет высокой, если он сразу же начнет ненавидеть громадных медведеподобных туземцев и все с ними связанное. По крайней мере, подумал он, у дилбиан есть чувство юмора — судя по именам, которые они давали друг другу.
Последнее соображение, однако, не столь обрадовало его, как можно было бы ожидать. Это напомнило Биллу кое-что из того, что сказал ему офицер в космопорту на Арктуре-3, где его первоначальное назначение было отменено и выдано новое. Офицер — высокий, худой, словно щепка, с длинным носом — отнесся к отзыву Билла с проекта Денеб-17 значительно спокойнее, чем сам Билл.
— О, конечно, — весело сказал офицер, — когда вы окажетесь там, вы обнаружите, что сами получили дилбианское имя...
Билл нахмурился, пытаясь вспомнить. Единственный раз в прошлом, когда ему пришлось столкнуться с прозвищем, был не слишком удачным. В команде по плаванию в школе он так и не сумел привыкнуть к прозвищу «Обезьяна», полученному вовсе не из-за каких-либо обезьяньих черт в его открытом и заурядном лице под шапкой черных волос и не из-за его не слишком мускулистой, коренастой фигуры. Прозвище возникло потому, что он единственный в команде обладал неким подобием растительности на груди. Билл решил про себя, что ему не следует снимать рубашку в присутствии дилбиан в течение ближайших двух лет — на всякий случай. Конечно, подумал он, у них все тело покрыто волосами...
В челноке раздался мелодичный звонок, сигнализировавший о посадке. Билл выглянул в иллюминатор рядом со своим креслом позади пилота и увидел, что они медленно опускаются на средних размеров лужайку среди вспаханных полей, перемежавшихся рощами, — примерно в полумиле от строений, которые, вероятно, и были селением Мокрый Нос. Он посмотрел вниз, ища взглядом Гринтри или его помощницу, но не увидел ни одной человеческой фигуры. Собственно, там вообще не было ни одной фигуры. Где же комитет по встрече?
Он продолжал размышлять об этом и пять минут спустя, уже стоя в одиночестве на поляне, с чемоданом у ног, когда челнок скрылся в небе над его головой. Пилот челнока ничем не мог ему помочь. По его словам, он ничего не знал о том, кто должен был встретить Билла. Более того, пилот должен был как можно скорее вернуться на свой корабль. Он подал Биллу в люк чемодан, закрыл люк и улетел.
Билл взглянул вверх, на ярко-желтое местное солнце, стоявшее почти в зените. Был чудесный, безоблачный день. Воздух был теплым, и со стороны близких деревьев доносился щебет каких-то птиц. Что ж, подумал Билл, по крайней мере, одно хорошо — сила тяжести на Дилбии поменьше, чем на Земле, так что тащить чемодан до Представительства, будет полегче. Он поднял чемодан и направился к деревне — туда, где, как он запомнил, глядя с высоты птичьего полета, она должна была находиться.
Прошел между деревьями с одной поляны на другую и услышал впереди, за дальней полоской деревьев, громкие голоса. Остановился.
Голоса послышались снова — хор невероятно низких голосов, ниже любого человеческого голоса, какой Билл когда-либо слышал, и, как ему показалось в первый момент, угрожающих.
Он уже собирался свернуть и благоразумно обойти это шумное место, когда в мозгу запоздало всплыла полученная под гипнозом информация по дилбианскому языку и он смог разобрать отдельные слова, а слова сложились в песню. Вернее, «песня» было громко сказано — дилбианское пение напоминало монотонное завывание. В грубом переводе это звучало примерно так:
Так что ничто, собственно, не мешало присоединиться к этой компании и, по крайней мере, узнать дорогу к Представительству, а может, и попросить помочь донести его багаж до деревни. Ситуация также позволяла кое-что разведать о наземных жителях, прежде чем он поступит в распоряжение Гринтри и тот изложит ему свою, возможно субъективную, точку зрения. Билл до сих пор не мог понять, почему для того, чтобы разъяснять дилбианам сущность столь примитивных вещей, как мотыги и грабли, потребовался он, будущий инженер-механик.
Билл поднял чемодан и направился прямо к деревьям. Миновав рощу не шире пятидесяти-семидесяти футов, он вскоре оказался, похоже, во дворе с бревенчатым фермерским домом.
Тут стоял дощатый стол на козлах, и за ним сидело полдюжины громадных медведеподобных существ, около девяти футов ростом, заросших коричнево-черной шерстью. Они не нуждались в одежде, лишь на ремнях у них висели чудовищных размеров мечи и разнообразные мешочки и сумки. Участники застолья ели, пили из больших деревянных кружек, окуная их в бочку с проломленной крышкой. Футах в десяти от стола громоздились куча каких-то корнеплодов, половина туши, вроде говяжьей, неоткупоренная бочка и мелкий скарб, в том числе трехногий деревянный табурет. Похожее на свинью животное, привязанное веревкой к тяжелому мешку, с хрюканьем жевало веревку. Ясно было, что скоро оно освободится.
Но никто из собравшихся не обращал на животное никакого внимания. Билл появился перед ними, когда они, прекратив петь, глазели на существо поменьше, с округлыми формами — можно сказать, полненькое, — на голову ниже девятифутовых гигантов за столом и с голосом на октаву или две выше, чем у остальных. Меча у существа не было, и Билл заключил, что это женщина. Она кричала на присутствующих — в особенности на сидевшего во главе стола, лицом к ней. У него, как заметил Билл, тоже не было меча, а выглядел он пьянее остальных.
— ...Посмотрите на него! — кричала она, когда Билл вошел во двор и приблизился к столу никто, похоже, его не никто замечал. — Ему это нравится! Нам приходится жить здесь, вне деревни, потому что он, видите ли, не желает выступить в поддержку нашего права жить на постоялом дворе, хотя он и знает, что я двоюродная сестра покойной жены Еще-Варенья. Нет, вместо этого он сидит здесь и напивается вместе с мошенниками и бездельниками вроде вас всех. Почему ты с ними связываешься, Жестяное Ухо? Ну, отвечай!
— Они меня заставляют, — пробормотал сидевший во главе стола, которого, очевидно, звали Жестяное Ухо. Язык его слегка заплетался, но выражение на его морде, насколько мог понять Билл, было далеко от несчастного.
— Так почему ты им позволяешь? Почему ты не можешь сразиться с ними, как подобает мужчине? Если бы я была мужчиной...
— Не поить гостей невежливо, — заплетающимся языком возразил Жестяное Ухо.
— Невежливо! Гостей! — закричала женщина. — Бывшие бродяги, грабители, воры...
— Успокойся, Штучка-или-Две! Вовсе незачем злиться! — угрожающе прорычал один из вооруженных сотрапезников. — Все честно. Если в этой куче есть что-нибудь, — он указал туда, где было привязано животное, — без чего ты действительно не можешь обойтись, никто не мешает тебе пойти и поговорить с Костоломом...
— Ну да, конечно! — воскликнула Штучка-или-Две. — Поговорить с Костоломом, как же! Он не лучше вас всех — позволяет Красотке совать всюду свой нос и относиться к себе так, как она! Если бы здесь были настоящие мужчины, они давно бы превратили таких, как он и вы, в капусту! Когда я была молода, если девушка не хотела покидать свой дом, она могла говорить об этом сколько угодно. Мужчина, который хотел ее, просто приходил однажды, сбивал ее с ног и уносил...
— Так же, как поступил с тобой Жестяное Ухо? Да? — прервал ее вооруженный, и все за столом разразились могучим хохотом, от которого у Билла зазвенело в ушах. Даже Жестяное Ухо чуть не подавился от смеха содержимым деревянной кружки, хотя, насколько мог понять Билл, смеялись и над ним.
Штучка-или-Две что-то кричала в ответ, но ее слова тонули в хохоте, утихнувшем лишь через несколько минут.
— Я даже слышал, что это ты, Штучка-или-Две, ворвалась однажды ночью в дом папаши Жестяного Уха и утащила его! — прогремел сидевший за столом, как только стало потише, и снова раздался оглушительный хохот.
Последняя реплика явно произвела необычный эффект, на мгновение лишив Штучку-или-Две дара речи. Воспользовавшись этим, а также тем, что хохот начал стихать, Билл решил привлечь внимание к собственной персоне. Все это время он стоял при ярком свете солнца рядом со столом, но по какой-то странной причине его, казалось, никто не замечал. Он подошел к дилбианину, бранившемуся со Штучкой-или-Две, и ткнул его под ребра.
— Эй! — сказал Билл.
Дилбианин резко повернулся. Его мохнатая морда, хотя он и сидел, оказалась на одном уровне с лицом Билла, и он смотрел на него почти в упор, с отвалившейся челюстью. Смех и оживление мгновенно стихли, наступила гробовая тишина, все за столом недоверчиво таращились на Билла.
— Извините за беспокойство, — напряженно произнес Билл на своем лучшем дилбианском, — но я только что прибыл и направляюсь в Представительство Коротышек, в селение Мокрый Нос. Не мог бы кто-либо из вас показать мне дорогу и, может быть, оказать любезность — донести мой чемодан?
Он подождал, но они по-прежнему молча и зачарованно смотрели на него. Тогда он осторожно добавил, зная, что заключение сделок — столь же неотъемлемая часть дилбианской культуры, как и дыхание:
— Пожалуй, я смог бы наскрести с полпинты гвоздей для того, кто согласится мне помочь.
Он снова подождал. Ответа не последовало. Дилбиане смотрели на Билла как на странное создание, материализовавшееся из воздуха. Биллу стало не по себе. Ему подумалось, что они никогда до сих пор не видели человека, что странно. Судя по гипноинформации, Коротышки — как называли людей дилбиане — были хорошо известны обитателям Мокрого Носа. Возможно, он все-таки совершил ошибку, остановившись здесь.
— Коротышка! — выдохнул дилбианин, к которому он обращался, наконец нарушив тишину. — Чтоб мне провалиться! Настоящий, ходящий, говорящий, маленький Коротышка! Прямо здесь, собственной персоной!
Он повернулся на своем сиденье и медленно протянул длинную лапу, от которой Билл уклонился, отступив назад.
— Иди сюда, Коротышка! — сказал дилбианин.
— Нет, спасибо, — ответил Билл, окончательно поняв, что что-то здесь не так. И отступил еще на шаг. — Забудьте, о чем я просил.
Самое время, решил он, напомнить им о своем статусе. Тип с мечом, с которым он только что говорил, начал подниматься из-за стола с явным намерением заключить его в объятия.
— Я подумал... кто-нибудь из вас поможет мне, — поспешно сказал Билл. — Видите ли, я сам член Представительства.
Дилбианин уже стоял на ногах, а остальные поднимались со своих мест. Сигнал тревоги прозвучал в мозгу Билла с отчетливостью пожарного колокола.
— Что с вами? — крикнул он приближающимся дилбианам. — Разве вы не знаете, что у нас, Коротышек, соглашение с жителями Мокрого Носа? В соответствии с этим соглашением, вы должны обеспечивать мне защиту и помощь!
Дилбиане замерли и снова уставились на него, прежде чем разразиться хохотом, более диким и громким, чем Билл слышал до сих пор.
Билл озадаченно смотрел на них.
— Эх ты, дурачок-Коротышка! — послышался позади яростный голос Штучки-или-Две. — Ты что, не можешь понять, кого видишь? Это вовсе не честный народ вроде нас из деревни! Это воры и грабители из Разбойничьей Долины! Это разбойники — и они никогда не подписывали никакого соглашения ни с кем!
Челнок должен был высадить его в долине, недалеко от селения под названием Мокрый Нос. Там его, по-видимому, встретит Лейф Гринтри, тамошний представитель Земли по сельскому хозяйству, и его второй ассистент-стажер — земная девушка по имени Анита Лайм. Сколь невероятным это ни казалось, она отправилась сюда добровольцем на спецподготовку перед поступлением в колледж — так же, как и сам Билл первоначально вызвался добровольцем для участия в проекте по освоению Денеба-17. Эти двое должны были познакомить Билла с его местным напарником — дилбианином с гор, по имени Холмотоп. Холмотоп, в свою очередь, должен был познакомить его с местными фермерами, жителями Мокрого Носа, после чего Билл смог бы приступить к выполнению важной задачи, для чего его сюда и направили. Он уже слышал мысленно собственные слова...
— Это лопата. Берешь ее за этот конец. Второй конец втыкаешь в землю. Да, глубоко в землю. Потом наклоняешь ее, вот так. Потом поднимаешь ее вместе с землей и отбрасываешь землю в сторону. Отлично. Вот так копают яму...
Он резко оборвал ход своих мыслей. Не стоит, мрачно подумал он, язвить по этому поводу. Он уже был на месте, и ему придется сделать все, что будет в его силах. И все же перед его мысленным взором потянулись один за другим заполненные невыразимой скукой предстоящие дни — и так в течение двух лет. Он снова подумал о великой симфонии науки и техники, каковой был проект по освоению Денеба — изменение поверхности и погоды целой планеты, чтобы сделать ее пригодной для жизни людей, — сравнивая его с мелкой, скучной работой, которая ему предстояла. Казалось, две эти задачи нельзя было даже сопоставлять.
Однако он не стал давать волю своим мыслям и эмоциям. Когда-нибудь он сможет участвовать в проектах по освоению других планет. Пока же не стоило забывать, что за свою работу на Дилбии он получит соответствующую оценку. Эта оценка не будет высокой, если он сразу же начнет ненавидеть громадных медведеподобных туземцев и все с ними связанное. По крайней мере, подумал он, у дилбиан есть чувство юмора — судя по именам, которые они давали друг другу.
Последнее соображение, однако, не столь обрадовало его, как можно было бы ожидать. Это напомнило Биллу кое-что из того, что сказал ему офицер в космопорту на Арктуре-3, где его первоначальное назначение было отменено и выдано новое. Офицер — высокий, худой, словно щепка, с длинным носом — отнесся к отзыву Билла с проекта Денеб-17 значительно спокойнее, чем сам Билл.
— О, конечно, — весело сказал офицер, — когда вы окажетесь там, вы обнаружите, что сами получили дилбианское имя...
Билл нахмурился, пытаясь вспомнить. Единственный раз в прошлом, когда ему пришлось столкнуться с прозвищем, был не слишком удачным. В команде по плаванию в школе он так и не сумел привыкнуть к прозвищу «Обезьяна», полученному вовсе не из-за каких-либо обезьяньих черт в его открытом и заурядном лице под шапкой черных волос и не из-за его не слишком мускулистой, коренастой фигуры. Прозвище возникло потому, что он единственный в команде обладал неким подобием растительности на груди. Билл решил про себя, что ему не следует снимать рубашку в присутствии дилбиан в течение ближайших двух лет — на всякий случай. Конечно, подумал он, у них все тело покрыто волосами...
В челноке раздался мелодичный звонок, сигнализировавший о посадке. Билл выглянул в иллюминатор рядом со своим креслом позади пилота и увидел, что они медленно опускаются на средних размеров лужайку среди вспаханных полей, перемежавшихся рощами, — примерно в полумиле от строений, которые, вероятно, и были селением Мокрый Нос. Он посмотрел вниз, ища взглядом Гринтри или его помощницу, но не увидел ни одной человеческой фигуры. Собственно, там вообще не было ни одной фигуры. Где же комитет по встрече?
Он продолжал размышлять об этом и пять минут спустя, уже стоя в одиночестве на поляне, с чемоданом у ног, когда челнок скрылся в небе над его головой. Пилот челнока ничем не мог ему помочь. По его словам, он ничего не знал о том, кто должен был встретить Билла. Более того, пилот должен был как можно скорее вернуться на свой корабль. Он подал Биллу в люк чемодан, закрыл люк и улетел.
Билл взглянул вверх, на ярко-желтое местное солнце, стоявшее почти в зените. Был чудесный, безоблачный день. Воздух был теплым, и со стороны близких деревьев доносился щебет каких-то птиц. Что ж, подумал Билл, по крайней мере, одно хорошо — сила тяжести на Дилбии поменьше, чем на Земле, так что тащить чемодан до Представительства, будет полегче. Он поднял чемодан и направился к деревне — туда, где, как он запомнил, глядя с высоты птичьего полета, она должна была находиться.
Прошел между деревьями с одной поляны на другую и услышал впереди, за дальней полоской деревьев, громкие голоса. Остановился.
Голоса послышались снова — хор невероятно низких голосов, ниже любого человеческого голоса, какой Билл когда-либо слышал, и, как ему показалось в первый момент, угрожающих.
Он уже собирался свернуть и благоразумно обойти это шумное место, когда в мозгу запоздало всплыла полученная под гипнозом информация по дилбианскому языку и он смог разобрать отдельные слова, а слова сложились в песню. Вернее, «песня» было громко сказано — дилбианское пение напоминало монотонное завывание. В грубом переводе это звучало примерно так:
Билл внезапно передумал. Судя по песне, за деревьями скрывалось какое-то веселое сборище. Информация, которую он получил под гипнозом по пути на Дилбию, говорила о том, что дилбиане обычно добродушны и достаточно дружелюбны — только несколько шумны и склонны получать удовольствие от соблюдения буквы закона, тщательно избегая его духа. Кроме того, у Мокрого Носа было соглашение с членами земной Программы сельскохозяйственной помощи, что официально ставило Билла под защиту любого члена здешней обочины.
Пей до дна, старый друг Жестяное Ухо,
Пей до дна!
Пей до дна, старый друг Жестяное Ухо,
Пей до дна!
За тебя и твою прекрасную жену,
Чтобы вы были вместе всю жизнь!
Лучше ты, чем один из нас.
Пей до дна!
Пей до дна... и так далее.
За тебя и твое новое поле!
Тебе приходится гнуть на нем спину?
Что ж, лучше ты, чем один из нас.
Пей... и так далее.
Так что ничто, собственно, не мешало присоединиться к этой компании и, по крайней мере, узнать дорогу к Представительству, а может, и попросить помочь донести его багаж до деревни. Ситуация также позволяла кое-что разведать о наземных жителях, прежде чем он поступит в распоряжение Гринтри и тот изложит ему свою, возможно субъективную, точку зрения. Билл до сих пор не мог понять, почему для того, чтобы разъяснять дилбианам сущность столь примитивных вещей, как мотыги и грабли, потребовался он, будущий инженер-механик.
Билл поднял чемодан и направился прямо к деревьям. Миновав рощу не шире пятидесяти-семидесяти футов, он вскоре оказался, похоже, во дворе с бревенчатым фермерским домом.
Тут стоял дощатый стол на козлах, и за ним сидело полдюжины громадных медведеподобных существ, около девяти футов ростом, заросших коричнево-черной шерстью. Они не нуждались в одежде, лишь на ремнях у них висели чудовищных размеров мечи и разнообразные мешочки и сумки. Участники застолья ели, пили из больших деревянных кружек, окуная их в бочку с проломленной крышкой. Футах в десяти от стола громоздились куча каких-то корнеплодов, половина туши, вроде говяжьей, неоткупоренная бочка и мелкий скарб, в том числе трехногий деревянный табурет. Похожее на свинью животное, привязанное веревкой к тяжелому мешку, с хрюканьем жевало веревку. Ясно было, что скоро оно освободится.
Но никто из собравшихся не обращал на животное никакого внимания. Билл появился перед ними, когда они, прекратив петь, глазели на существо поменьше, с округлыми формами — можно сказать, полненькое, — на голову ниже девятифутовых гигантов за столом и с голосом на октаву или две выше, чем у остальных. Меча у существа не было, и Билл заключил, что это женщина. Она кричала на присутствующих — в особенности на сидевшего во главе стола, лицом к ней. У него, как заметил Билл, тоже не было меча, а выглядел он пьянее остальных.
— ...Посмотрите на него! — кричала она, когда Билл вошел во двор и приблизился к столу никто, похоже, его не никто замечал. — Ему это нравится! Нам приходится жить здесь, вне деревни, потому что он, видите ли, не желает выступить в поддержку нашего права жить на постоялом дворе, хотя он и знает, что я двоюродная сестра покойной жены Еще-Варенья. Нет, вместо этого он сидит здесь и напивается вместе с мошенниками и бездельниками вроде вас всех. Почему ты с ними связываешься, Жестяное Ухо? Ну, отвечай!
— Они меня заставляют, — пробормотал сидевший во главе стола, которого, очевидно, звали Жестяное Ухо. Язык его слегка заплетался, но выражение на его морде, насколько мог понять Билл, было далеко от несчастного.
— Так почему ты им позволяешь? Почему ты не можешь сразиться с ними, как подобает мужчине? Если бы я была мужчиной...
— Не поить гостей невежливо, — заплетающимся языком возразил Жестяное Ухо.
— Невежливо! Гостей! — закричала женщина. — Бывшие бродяги, грабители, воры...
— Успокойся, Штучка-или-Две! Вовсе незачем злиться! — угрожающе прорычал один из вооруженных сотрапезников. — Все честно. Если в этой куче есть что-нибудь, — он указал туда, где было привязано животное, — без чего ты действительно не можешь обойтись, никто не мешает тебе пойти и поговорить с Костоломом...
— Ну да, конечно! — воскликнула Штучка-или-Две. — Поговорить с Костоломом, как же! Он не лучше вас всех — позволяет Красотке совать всюду свой нос и относиться к себе так, как она! Если бы здесь были настоящие мужчины, они давно бы превратили таких, как он и вы, в капусту! Когда я была молода, если девушка не хотела покидать свой дом, она могла говорить об этом сколько угодно. Мужчина, который хотел ее, просто приходил однажды, сбивал ее с ног и уносил...
— Так же, как поступил с тобой Жестяное Ухо? Да? — прервал ее вооруженный, и все за столом разразились могучим хохотом, от которого у Билла зазвенело в ушах. Даже Жестяное Ухо чуть не подавился от смеха содержимым деревянной кружки, хотя, насколько мог понять Билл, смеялись и над ним.
Штучка-или-Две что-то кричала в ответ, но ее слова тонули в хохоте, утихнувшем лишь через несколько минут.
— Я даже слышал, что это ты, Штучка-или-Две, ворвалась однажды ночью в дом папаши Жестяного Уха и утащила его! — прогремел сидевший за столом, как только стало потише, и снова раздался оглушительный хохот.
Последняя реплика явно произвела необычный эффект, на мгновение лишив Штучку-или-Две дара речи. Воспользовавшись этим, а также тем, что хохот начал стихать, Билл решил привлечь внимание к собственной персоне. Все это время он стоял при ярком свете солнца рядом со столом, но по какой-то странной причине его, казалось, никто не замечал. Он подошел к дилбианину, бранившемуся со Штучкой-или-Две, и ткнул его под ребра.
— Эй! — сказал Билл.
Дилбианин резко повернулся. Его мохнатая морда, хотя он и сидел, оказалась на одном уровне с лицом Билла, и он смотрел на него почти в упор, с отвалившейся челюстью. Смех и оживление мгновенно стихли, наступила гробовая тишина, все за столом недоверчиво таращились на Билла.
— Извините за беспокойство, — напряженно произнес Билл на своем лучшем дилбианском, — но я только что прибыл и направляюсь в Представительство Коротышек, в селение Мокрый Нос. Не мог бы кто-либо из вас показать мне дорогу и, может быть, оказать любезность — донести мой чемодан?
Он подождал, но они по-прежнему молча и зачарованно смотрели на него. Тогда он осторожно добавил, зная, что заключение сделок — столь же неотъемлемая часть дилбианской культуры, как и дыхание:
— Пожалуй, я смог бы наскрести с полпинты гвоздей для того, кто согласится мне помочь.
Он снова подождал. Ответа не последовало. Дилбиане смотрели на Билла как на странное создание, материализовавшееся из воздуха. Биллу стало не по себе. Ему подумалось, что они никогда до сих пор не видели человека, что странно. Судя по гипноинформации, Коротышки — как называли людей дилбиане — были хорошо известны обитателям Мокрого Носа. Возможно, он все-таки совершил ошибку, остановившись здесь.
— Коротышка! — выдохнул дилбианин, к которому он обращался, наконец нарушив тишину. — Чтоб мне провалиться! Настоящий, ходящий, говорящий, маленький Коротышка! Прямо здесь, собственной персоной!
Он повернулся на своем сиденье и медленно протянул длинную лапу, от которой Билл уклонился, отступив назад.
— Иди сюда, Коротышка! — сказал дилбианин.
— Нет, спасибо, — ответил Билл, окончательно поняв, что что-то здесь не так. И отступил еще на шаг. — Забудьте, о чем я просил.
Самое время, решил он, напомнить им о своем статусе. Тип с мечом, с которым он только что говорил, начал подниматься из-за стола с явным намерением заключить его в объятия.
— Я подумал... кто-нибудь из вас поможет мне, — поспешно сказал Билл. — Видите ли, я сам член Представительства.
Дилбианин уже стоял на ногах, а остальные поднимались со своих мест. Сигнал тревоги прозвучал в мозгу Билла с отчетливостью пожарного колокола.
— Что с вами? — крикнул он приближающимся дилбианам. — Разве вы не знаете, что у нас, Коротышек, соглашение с жителями Мокрого Носа? В соответствии с этим соглашением, вы должны обеспечивать мне защиту и помощь!
Дилбиане замерли и снова уставились на него, прежде чем разразиться хохотом, более диким и громким, чем Билл слышал до сих пор.
Билл озадаченно смотрел на них.
— Эх ты, дурачок-Коротышка! — послышался позади яростный голос Штучки-или-Две. — Ты что, не можешь понять, кого видишь? Это вовсе не честный народ вроде нас из деревни! Это воры и грабители из Разбойничьей Долины! Это разбойники — и они никогда не подписывали никакого соглашения ни с кем!
2
Предупреждающий крик Штучки-или-Две объяснил ситуацию, но было поздно. К тому времени, когда она закончила говорить, предводитель разбойников уже почти нависал над Биллом, а Билл уже рванулся с места.
Он бросил чемодан и в отчаянии присел, когда громадные лапы дилбианина уже готовы были схватить его. Тот промахнулся, а Билл внезапно обнаружил, что бежит не в ту сторону. С воинственными возгласами вся толпа разбойников кинулась за ним. Каждый раз, когда он поворачивался, он обнаруживал перед собой могучую девятифутовую фигуру, отрезавшую путь к бегству.
Вначале Биллу показалось, что немедленная попытка может вполне увенчаться успехом. Первая его реакция была такой же, как у любого маленького животного, за которым охотятся звери покрупнее, — присесть, увернуться и воспользоваться преимуществом собственных рефлексов, более быстрых, просто потому, что он был меньше. Дилбианские разбойники, вдвое крупнее Билла и в несколько раз тяжелее, из-за одного этого были куда медлительнее и неуклюжее, чем он. Собственно, после первой попытки увернуться он обнаружил, что относительно легко избегает их лап.
Но, даже понимая это, он видел, в какой переплет попал. Сначала он пытался лишь найти просвет, через который можно было бы проскочить и убежать в лес. Теперь было ясно, что просто так сбежать не удастся. Реакция дилбиан могла быть медленнее, чем у него, но своими громадными шагами они могли преодолевать равное расстояние с удвоенной скоростью. Они без всякого труда могли схватить его, если бы он попытался обогнать их.
Единственной надеждой, понял Билл, все еще отчаянно метавшийся по двору, было доконать их на этом небольшом пространстве, пока они не начнут уставать, а потом попробовать убежать. Лишь бы ему удавалось нырять в сторону от покрытой темной шкурой лапы толщиной с человеческую ногу — хотя бы еще несколько минут...
— Держите его! — рычал предводитель разбойников. — Не давайте ему уйти, вы, драные шкуры! Окружайте его! Окружайте его! Загоняйте его в угол!
Все надежды Билла испарялись. Он метнулся в сторону, но разбойники уже образовывали полукруг, вытянув в стороны длинные лапы, оттесняя его назад, к стене дома. Они приближались...
Билл сделал ложный вправо, а потом рванулся к левому краю, с дикой мыслью нырнуть между ног предводителя разбойников, стоявшего возле угла дома. Но в последнее мгновение разбойник шагнул вперед и прорычал могучим голосом, который Биллу был уже знаком:
— ПОПАЛСЯ, КОРОТЫШКА!
Билл резко затормозил. Взглянув через плечо, он увидел, что остальные преследователи быстро приближаются к нему. Он снова посмотрел на предводителя разбойников, который стоял наготове, полуприсев, возле пересекавшихся концов бревен на углу дома. Предводитель расставил лапы и шагнул вперед... И внезапно рухнул мордой вниз, под тяжестью обрушившейся на него с воинственным ревом мохнатой фигуры.
— Я — житель Мокрого Носа и горжусь этим! — торжествующе проревел все еще полупьяный голос Жестяного Уха. — Беги, Коротышка!
Но бежать Биллу было некуда. Разбойники уже перегородили все пути. Дико озираясь по сторонам, Билл посмотрел вверх и увидел там, где крыша дома соединялась со стеной, отверстие, ведшее куда-то в темноту, вероятно на сеновал или чердак. Концы бревен передней и боковых стен соединялись друг с другом, пересекаясь под прямым углом, словно пальцы двух рук. Для Билла это была вполне подходящая лестница. Все-таки он не зря выиграл медаль на соревнованиях по верхолазанию в Школе Выживания на Земле. Он взбежал по концам бревен, словно белка.
Мгновение спустя он нырнул в темное, напоминавшее сеновал пространство. Секунду лежал там, тяжело дыша, на каких-то грубых балках, держащих потолок комнаты или комнат внизу. Затем, слегка отдышавшись, выглянул наружу.
Жестяное Ухо неподвижно лежал там, где он прыгнул на предводителя разбойников. Сам предводитель был уже на ногах вместе с остальными разбойниками, а один из них пытался взобраться на высоту шестнадцати или семнадцати футов по тем же бревнам, что и Билл.
Однако концы бревен были слишком малы для больших лап дилбианина. Взбиравшийся по стене находил достаточную опору для ног, но он мог подтягиваться выше только с помощью кончиков пальцев. Все его внимание было сосредоточено на этих кончиках пальцев, и на Билла внезапно снизошло вдохновение. Высунувшись наружу и вытянув руку на расстояние в несколько футов, отделявших голову карабкавшегося от входа, он положил руку на макушку твердого мохнатого черепа и изо всей силы толкнул от себя.
Голова откинулась назад, и кончики пальцев потеряли свою ненадежную опору. Послышался вопль, глухой удар, и дилбианин упал на спину в грязи двора. Рыча от ярости, он вскочил на ноги, словно собираясь снова лезть наверх, но остановился и опустил поднятые вверх лапы.
— Бесполезно! — прорычал он, поворачиваясь к предводителю разбойников. — Здесь совершенно не за что ухватиться. Ты видел, что он со мной сделал!
— Иди принеси немного огня из очага в доме, — сказал предводитель разбойников, осененный счастливой мыслью. — Мы выкурим его оттуда!
— Нет! — протрубил в ответ голос Штучки-или-Две. — Платить дань разбойникам — это одно, но сжечь наш дом я вам не дам! Только попробуйте, и я тут же отправлюсь в Разбойничью Долину и все расскажу Костолому! Только попробуйте!
Ее слова остановили разбойников, двинувшихся было к входной двери дома. Разбойники о чем-то посовещались друг с другом, время от времени поглядывая вверх на дыру, откуда смотрел вниз Билл. Наконец предводитель позвал Билла.
— Ладно, Коротышка! — сурово произнес он. — Спускайся вниз!
Билл мрачно рассмеялся.
— Что тут смешного? — сердито уставился на него предводитель разбойников.
Внезапно в голову Биллу пришла отчаянная мысль. Он вспомнил два факта из гипноинформации. Во-первых, сохранение своего лица — в человеческом смысле — означало очень многое для дилбиан, поскольку любой дилбианин добивался положения в обществе лишь благодаря своему уму или мускулам. Во-вторых, в разговоре с дилбианином чем больше ты оскорблений наносил собеседнику, тем скорее он терял лицо. Может быть, Биллу удалось бы выкрутиться из этой ситуации, сделав ее настолько унизительной для разбойников, что они предпочли бы уйти и оставить его в покое.
— Что смешного? Да вы сами! — ответил он. — Почему, вы думаете, я торчу здесь, вместо того чтобы просто сбежать? Чтобы посмеяться! Да я с трудом удерживаюсь от смеха, глядя, как вы все с ног сбиваетесь, пытаясь меня поймать. Зачем же мне спускаться и прекращать забаву?
Разбойники уставились на него. Предводитель нахмурился.
— Забаву? — прорычал он. — Ты хочешь сказать, что устроил всю эту беготню ради забавы?
— Ну конечно, — ответил Билл, снова для пущей убедительности рассмеявшись, — вы же не думаете, что я вас испугался, не так ли?
Они захлопали глазами.
— Что ты имеешь в виду? — прорычал предводитель. — Ты не испугался?
— Испугался? Кто? Я? — весело сказал Билл, высовываясь чуть дальше из своей дыры. — Мы, Коротышки, никого не боимся, ни двуногих, ни четвероногих. И вообще никого!
— Вот как? Так чего же ты тогда сейчас не спускаешься? — спросил сдаю из разбойников.
— Ну да, как же, — сказал Билл, — вас шестеро или семеро, а я только один. Если бы не это...
— Эй, в чем дело! — прервал его новый густой голос.
Билл поднял взгляд, и разбойники тоже обернулись. Из леса выходил такой высоченный и худой дилбианин, каких Билл до сих пор не видел. У него не было оружия, но он был настолько же выше вооруженных разбойников, насколько те выше Штучки-или-Две, его шкура была светлого, рыжевато-коричневого цвета.
— У тебя здесь что, какие-то дела, горец? — прорычал предводитель разбойников.
— Да в общем-то нет, — ответил пришелец, подходя к группе. — Но вы, похоже, загнали кого-то на крышу Жестяного Уха, и...
— Это Коротышка, — прорычал предводитель разбойников, поворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на Билла, и, похоже, без дальнейших протестов соглашаясь на присутствие пришельца. — Он забрался туда, а если ты попытаешься влезть по стене, он столкнет тебя вниз. Он сидит там и насмехается над нами.
— Вот как? — сказал высокий дилбианин. — Что ж, я знаю, как его оттуда вытащить.
— Ты? — фыркнул предводитель. — Как ты можешь до него добраться, если мы не можем?
— Мне вовсе не нужно туда лезть, — спокойно сказал пришедший дилбианин. — Вы же видите, я немного выше ростом, чем вы все. Хотите, попробую?
— Попробуй, — проворчал предводитель, и разбойники согласно кивнули. Лежавший на земле Жестяное Ухо сел и ошеломленно огляделся по сторонам.
— Но ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ты так думаешь? — невозмутимо сказал высокий дилбианин. — Давай-ка я сначала посмотрю. — Он направился напрямик к убежищу Билла. — Смотри, Коротышка, — я иду!
С этими словами он внезапно присел, потом подпрыгнул, вытянув вверх свои невероятно длинные лапы. Билл инстинктивно отодвинулся назад, когда вместе с глухим ударом на краю дыры появились десять могучих мохнатых пальцев. Мгновение спустя появилась и морда пришельца, с интересом разглядывавшего его.
Высокий дилбианин очередным усилием слегка просунул голову в дыру. Билл приготовился сопротивляться. Но, к его удивлению, он услышал хриплый шепот пришельца:
— Послушай! Ты — Коротышка Кирка-Лопата?
— Ну... да, — в замешательстве прошептал Билл в ответ. — Меня на самом деле зовут Билл Уолтхэм, но меня предупреждали, что мне дадут...
— Ну конечно! — раздраженно прошептал дилбианин. — Именно это я и сказал. Ты — Кирка-Лопата. Теперь послушай. Я сделаю так, что они уйдут. После этого ты выскочишь, и я заберу тебя отсюда. Понял?
— Да, но...
Билл обнаружил, что говорит с пустотой. Глухой удар возвестил о том, что его собеседник спрыгнул вниз. Билл наклонился и выглянул. Внизу высокий дилбианин что-то говорил разбойникам, которые стояли тесной группой, низко опустив головы. Видимо, разговор предполагался конфиденциальный, но слова отчетливо доносились до ушей Билла.
— Этих Коротышек нужно брать хитростью, — говорил высокий дилбианин. — Сейчас я сказал ему, что уговорю вас уйти и оставить его в покое. Так что спрячьтесь, а когда он спустится вниз, вы сможете выскочить и схватить его. Понятно?
Разбойники весело согласились. Головы их поднялись.
— Ну ладно, — зевнул предводитель разбойников, говоря достаточно громко и намеренно не глядя в сторону Билла, — пожалуй, будем двигаться обратно в долину. Пошли, мужики.
С показной беспечностью разбойники скрылись за углом дома, оставив на месте груду своей добычи; мгновение спустя Билл услышал тяжелый топот множества ног позади дома: дилбиане прятались за углом прямо под ним, вне его поля зрения.
— Ну вот, Коротышка, — громко сказал высокий дилбианин, глядя на Билла. — Как я и сказал, они все ушли обратно в долину. — Его голос внезапно понизился, и он протянул к Биллу свои огромные лапы. — Все в порядке, Кирка-Лопата, давай прыгай!
Он бросил чемодан и в отчаянии присел, когда громадные лапы дилбианина уже готовы были схватить его. Тот промахнулся, а Билл внезапно обнаружил, что бежит не в ту сторону. С воинственными возгласами вся толпа разбойников кинулась за ним. Каждый раз, когда он поворачивался, он обнаруживал перед собой могучую девятифутовую фигуру, отрезавшую путь к бегству.
Вначале Биллу показалось, что немедленная попытка может вполне увенчаться успехом. Первая его реакция была такой же, как у любого маленького животного, за которым охотятся звери покрупнее, — присесть, увернуться и воспользоваться преимуществом собственных рефлексов, более быстрых, просто потому, что он был меньше. Дилбианские разбойники, вдвое крупнее Билла и в несколько раз тяжелее, из-за одного этого были куда медлительнее и неуклюжее, чем он. Собственно, после первой попытки увернуться он обнаружил, что относительно легко избегает их лап.
Но, даже понимая это, он видел, в какой переплет попал. Сначала он пытался лишь найти просвет, через который можно было бы проскочить и убежать в лес. Теперь было ясно, что просто так сбежать не удастся. Реакция дилбиан могла быть медленнее, чем у него, но своими громадными шагами они могли преодолевать равное расстояние с удвоенной скоростью. Они без всякого труда могли схватить его, если бы он попытался обогнать их.
Единственной надеждой, понял Билл, все еще отчаянно метавшийся по двору, было доконать их на этом небольшом пространстве, пока они не начнут уставать, а потом попробовать убежать. Лишь бы ему удавалось нырять в сторону от покрытой темной шкурой лапы толщиной с человеческую ногу — хотя бы еще несколько минут...
— Держите его! — рычал предводитель разбойников. — Не давайте ему уйти, вы, драные шкуры! Окружайте его! Окружайте его! Загоняйте его в угол!
Все надежды Билла испарялись. Он метнулся в сторону, но разбойники уже образовывали полукруг, вытянув в стороны длинные лапы, оттесняя его назад, к стене дома. Они приближались...
Билл сделал ложный вправо, а потом рванулся к левому краю, с дикой мыслью нырнуть между ног предводителя разбойников, стоявшего возле угла дома. Но в последнее мгновение разбойник шагнул вперед и прорычал могучим голосом, который Биллу был уже знаком:
— ПОПАЛСЯ, КОРОТЫШКА!
Билл резко затормозил. Взглянув через плечо, он увидел, что остальные преследователи быстро приближаются к нему. Он снова посмотрел на предводителя разбойников, который стоял наготове, полуприсев, возле пересекавшихся концов бревен на углу дома. Предводитель расставил лапы и шагнул вперед... И внезапно рухнул мордой вниз, под тяжестью обрушившейся на него с воинственным ревом мохнатой фигуры.
— Я — житель Мокрого Носа и горжусь этим! — торжествующе проревел все еще полупьяный голос Жестяного Уха. — Беги, Коротышка!
Но бежать Биллу было некуда. Разбойники уже перегородили все пути. Дико озираясь по сторонам, Билл посмотрел вверх и увидел там, где крыша дома соединялась со стеной, отверстие, ведшее куда-то в темноту, вероятно на сеновал или чердак. Концы бревен передней и боковых стен соединялись друг с другом, пересекаясь под прямым углом, словно пальцы двух рук. Для Билла это была вполне подходящая лестница. Все-таки он не зря выиграл медаль на соревнованиях по верхолазанию в Школе Выживания на Земле. Он взбежал по концам бревен, словно белка.
Мгновение спустя он нырнул в темное, напоминавшее сеновал пространство. Секунду лежал там, тяжело дыша, на каких-то грубых балках, держащих потолок комнаты или комнат внизу. Затем, слегка отдышавшись, выглянул наружу.
Жестяное Ухо неподвижно лежал там, где он прыгнул на предводителя разбойников. Сам предводитель был уже на ногах вместе с остальными разбойниками, а один из них пытался взобраться на высоту шестнадцати или семнадцати футов по тем же бревнам, что и Билл.
Однако концы бревен были слишком малы для больших лап дилбианина. Взбиравшийся по стене находил достаточную опору для ног, но он мог подтягиваться выше только с помощью кончиков пальцев. Все его внимание было сосредоточено на этих кончиках пальцев, и на Билла внезапно снизошло вдохновение. Высунувшись наружу и вытянув руку на расстояние в несколько футов, отделявших голову карабкавшегося от входа, он положил руку на макушку твердого мохнатого черепа и изо всей силы толкнул от себя.
Голова откинулась назад, и кончики пальцев потеряли свою ненадежную опору. Послышался вопль, глухой удар, и дилбианин упал на спину в грязи двора. Рыча от ярости, он вскочил на ноги, словно собираясь снова лезть наверх, но остановился и опустил поднятые вверх лапы.
— Бесполезно! — прорычал он, поворачиваясь к предводителю разбойников. — Здесь совершенно не за что ухватиться. Ты видел, что он со мной сделал!
— Иди принеси немного огня из очага в доме, — сказал предводитель разбойников, осененный счастливой мыслью. — Мы выкурим его оттуда!
— Нет! — протрубил в ответ голос Штучки-или-Две. — Платить дань разбойникам — это одно, но сжечь наш дом я вам не дам! Только попробуйте, и я тут же отправлюсь в Разбойничью Долину и все расскажу Костолому! Только попробуйте!
Ее слова остановили разбойников, двинувшихся было к входной двери дома. Разбойники о чем-то посовещались друг с другом, время от времени поглядывая вверх на дыру, откуда смотрел вниз Билл. Наконец предводитель позвал Билла.
— Ладно, Коротышка! — сурово произнес он. — Спускайся вниз!
Билл мрачно рассмеялся.
— Что тут смешного? — сердито уставился на него предводитель разбойников.
Внезапно в голову Биллу пришла отчаянная мысль. Он вспомнил два факта из гипноинформации. Во-первых, сохранение своего лица — в человеческом смысле — означало очень многое для дилбиан, поскольку любой дилбианин добивался положения в обществе лишь благодаря своему уму или мускулам. Во-вторых, в разговоре с дилбианином чем больше ты оскорблений наносил собеседнику, тем скорее он терял лицо. Может быть, Биллу удалось бы выкрутиться из этой ситуации, сделав ее настолько унизительной для разбойников, что они предпочли бы уйти и оставить его в покое.
— Что смешного? Да вы сами! — ответил он. — Почему, вы думаете, я торчу здесь, вместо того чтобы просто сбежать? Чтобы посмеяться! Да я с трудом удерживаюсь от смеха, глядя, как вы все с ног сбиваетесь, пытаясь меня поймать. Зачем же мне спускаться и прекращать забаву?
Разбойники уставились на него. Предводитель нахмурился.
— Забаву? — прорычал он. — Ты хочешь сказать, что устроил всю эту беготню ради забавы?
— Ну конечно, — ответил Билл, снова для пущей убедительности рассмеявшись, — вы же не думаете, что я вас испугался, не так ли?
Они захлопали глазами.
— Что ты имеешь в виду? — прорычал предводитель. — Ты не испугался?
— Испугался? Кто? Я? — весело сказал Билл, высовываясь чуть дальше из своей дыры. — Мы, Коротышки, никого не боимся, ни двуногих, ни четвероногих. И вообще никого!
— Вот как? Так чего же ты тогда сейчас не спускаешься? — спросил сдаю из разбойников.
— Ну да, как же, — сказал Билл, — вас шестеро или семеро, а я только один. Если бы не это...
— Эй, в чем дело! — прервал его новый густой голос.
Билл поднял взгляд, и разбойники тоже обернулись. Из леса выходил такой высоченный и худой дилбианин, каких Билл до сих пор не видел. У него не было оружия, но он был настолько же выше вооруженных разбойников, насколько те выше Штучки-или-Две, его шкура была светлого, рыжевато-коричневого цвета.
— У тебя здесь что, какие-то дела, горец? — прорычал предводитель разбойников.
— Да в общем-то нет, — ответил пришелец, подходя к группе. — Но вы, похоже, загнали кого-то на крышу Жестяного Уха, и...
— Это Коротышка, — прорычал предводитель разбойников, поворачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на Билла, и, похоже, без дальнейших протестов соглашаясь на присутствие пришельца. — Он забрался туда, а если ты попытаешься влезть по стене, он столкнет тебя вниз. Он сидит там и насмехается над нами.
— Вот как? — сказал высокий дилбианин. — Что ж, я знаю, как его оттуда вытащить.
— Ты? — фыркнул предводитель. — Как ты можешь до него добраться, если мы не можем?
— Мне вовсе не нужно туда лезть, — спокойно сказал пришедший дилбианин. — Вы же видите, я немного выше ростом, чем вы все. Хотите, попробую?
— Попробуй, — проворчал предводитель, и разбойники согласно кивнули. Лежавший на земле Жестяное Ухо сел и ошеломленно огляделся по сторонам.
— Но ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ты так думаешь? — невозмутимо сказал высокий дилбианин. — Давай-ка я сначала посмотрю. — Он направился напрямик к убежищу Билла. — Смотри, Коротышка, — я иду!
С этими словами он внезапно присел, потом подпрыгнул, вытянув вверх свои невероятно длинные лапы. Билл инстинктивно отодвинулся назад, когда вместе с глухим ударом на краю дыры появились десять могучих мохнатых пальцев. Мгновение спустя появилась и морда пришельца, с интересом разглядывавшего его.
Высокий дилбианин очередным усилием слегка просунул голову в дыру. Билл приготовился сопротивляться. Но, к его удивлению, он услышал хриплый шепот пришельца:
— Послушай! Ты — Коротышка Кирка-Лопата?
— Ну... да, — в замешательстве прошептал Билл в ответ. — Меня на самом деле зовут Билл Уолтхэм, но меня предупреждали, что мне дадут...
— Ну конечно! — раздраженно прошептал дилбианин. — Именно это я и сказал. Ты — Кирка-Лопата. Теперь послушай. Я сделаю так, что они уйдут. После этого ты выскочишь, и я заберу тебя отсюда. Понял?
— Да, но...
Билл обнаружил, что говорит с пустотой. Глухой удар возвестил о том, что его собеседник спрыгнул вниз. Билл наклонился и выглянул. Внизу высокий дилбианин что-то говорил разбойникам, которые стояли тесной группой, низко опустив головы. Видимо, разговор предполагался конфиденциальный, но слова отчетливо доносились до ушей Билла.
— Этих Коротышек нужно брать хитростью, — говорил высокий дилбианин. — Сейчас я сказал ему, что уговорю вас уйти и оставить его в покое. Так что спрячьтесь, а когда он спустится вниз, вы сможете выскочить и схватить его. Понятно?
Разбойники весело согласились. Головы их поднялись.
— Ну ладно, — зевнул предводитель разбойников, говоря достаточно громко и намеренно не глядя в сторону Билла, — пожалуй, будем двигаться обратно в долину. Пошли, мужики.
С показной беспечностью разбойники скрылись за углом дома, оставив на месте груду своей добычи; мгновение спустя Билл услышал тяжелый топот множества ног позади дома: дилбиане прятались за углом прямо под ним, вне его поля зрения.
— Ну вот, Коротышка, — громко сказал высокий дилбианин, глядя на Билла. — Как я и сказал, они все ушли обратно в долину. — Его голос внезапно понизился, и он протянул к Биллу свои огромные лапы. — Все в порядке, Кирка-Лопата, давай прыгай!