Диксон Гордон. Молодой Блейз

   В частности, это относилось к методам убеждения, поскольку именно ими в особом совершенстве владели экзоты; что же касается гипноза, то Блейз читал, а мать как-то подтвердила, когда он спросил ее об этом, что подобные способы воздействия могут применяться лишь в крайне редких случаях, за исключением приемов самогипноза, используемых с целью облегчить запоминание.
   Преподаватель остановился на способах привлечения и удерживания внимания аудитории, а затем перешел к способам концентрации.
   Неожиданно он обратился к Блейзу с высоты кафедры:
   – Вы что-то хотите сказать, Блейз Аренс?
   Блейз почувствовал, что взгляды всех присутствующих обратились на него. Но пока время показывать свои способности или превосходство еще не настало.
   – Нет… – произнес он, как бы раздумывая, – нет, ничего.
   – Вот видите, – преподаватель снова обратился к классу, – как я добился концентрации вашего внимания на Блейзе Аренсе. Так вот, если бы мы с ним работали совместно, то способность одного из партнеров привлечь общее внимание к другому была бы исключительно ценной. На досуге подумайте о том, как это можно использовать.
   Блейз почувствовал себя заинтригованным.
   Слова преподавателя не только способствовали тому, чтобы обратить внимание на Блейза. Присутствующие должны были понять: он иначе подготовлен, чем все остальные. Среди наиболее подготовленных в классе возникнет неизбежный вопрос: много ли знает Блейз из того, что еще неизвестно им?
   А может быть, таково было указание Данно, чтобы дать возможность Блейзу сделать первый шаг на пути к достижению превосходства над остальными?
   – Из прошлых уроков вам уже известны, – продолжал преподаватель, – методы гипноза и самогипноза. Заметим, что и один и другой начинаются с того, что вы полностью овладеваете вниманием, пусть даже своим собственным. И это первый шаг. Затем идет фокусировка внимания. Это особенно важно, когда вы имеете дело с незнакомыми людьми, которых хотите непременно убедить в чем-то, например, передать вам информацию, которую они иначе могут и не сообщить.
   Но заметьте, что внимание следует привлекать чем-нибудь приятным вашим собеседникам. Вы, конечно, можете привлечь внимание – как мужчины, так и женщины, сказав или сделав им и что-нибудь неприятное. Или поведя себя по отношению к ним как-то вызывающе.
   Он замолк, вдруг снова посмотрев на Блейза.
   – Однако, – продолжил он, – если вы хотите добиться результата при доброжелательном к вам отношении, даже если собеседник не вполне доверяет вам, то использование гипнотического воздействия – не лучший метод.
   Он рассказывал об этом еще минут пятнадцать, и Блейз слушал его с волнением, вспоминая, что многое из того, что сейчас слышит, уже усвоил раньше, наблюдая за матерью. Остальная часть урока была отведена демонстрации опытов и практическим занятиям.
   Преподаватель вызывал одного из учеников и тихо объяснял ему, как использовать гипноз с целью получения информации.
   Потом он прикреплял микронаушник за ухом этого человека и по телефону инструктировал его, пока тот задавал вопросы своему собеседнику.
   Преподаватель показал три разных варианта перевода человека в состояние, как он сказал, «коммуникативности». Он обратил внимание на то, что ни один из этих собеседников не был полностью загипнотизирован, им лишь внушили, будто говорящий с ним – единомышленник.
   Затем занятия продолжила женщина, знакомившая класс с особенностями поведения людей на планетах, где им впоследствии предстоит работать.
   – Имейте в виду, – сказала она, – что различия в манерах сами по себе не создают большой разницы в поведении, но если то, как вы едите, говорите, стоите и тому подобное, совпадает с манерами людей, с которыми вы общаетесь, это подсознательно придает им ощущение того, что вы им чем-то родственны, и сближает вас с ними. – Она сделала паузу. – Хотя и не во всех случаях, – продолжила она, – но обычно при встречах в деловой обстановке это обстоятельство является существенным.
   Наступило время ленча. Он был организован наподобие фуршета: студенты сами наполняли тарелки и садились за небольшие столики по двое-трое или по четыре человека за каждый. Блейз, оглядев комнату, заметил своего противника по дзюдо и был несколько удивлен, увидев, что у того одна рука на перевязи.
   Блейз быстро двинулся вперед, поскольку Иакову было трудно одной рукой держать тарелку и накладывать еду.
   Улыбнувшись ему, Блейз протянул руку, придерживая его тарелку, в то время как тот наполнял ее. Он был готов к любой реакции, но тем не менее был удивлен теплой улыбкой, которой ответил ему Иаков. Держа в руках обе тарелки, Блейз направился к свободному столику.
   – Что с вами случилось? – спросил он Иакова самым дружелюбным тоном, когда они уселись за стол. – Когда я видел вас вчера, с вашей рукой все было в порядке.
   Иаков улыбнулся снова, на этот раз – сокрушенно.
   – Наказание за мои грехи, – непринужденно ответил он, хотя в этой фразе чувствовалась внутренняя серьезность, характерная для квакера. – Это всего лишь растяжение мышц. Я поправлюсь через день или два. Вчера, когда занятия окончились, сенсей предложил мне остаться и позаниматься с ним вдвоем. Тогда-то он мне и показал, как нечестно было использовать преимущество в схватке с менее опытным борцом. Я вначале не понял, почему он обошелся со мной так, но, помогая мне одеться, он заметил, что в дзюдо, как и во всем остальном, тоже приняты хорошие манеры. Так что приношу извинения за свое вчерашнее поведение.
   – Не стоит, – пожал плечами Блейз. Он быстро сообразил: такое развитие событий давало много возможностей, и, выбрав момент, спросил:
   – Вы это сразу поняли? Каким же образом?
   – Сенсей видит все, что происходит на занятиях, я должен был помнить об этом, – терпеливо объяснил Иаков. – Я не должен был так обходиться с вами, и он указал мне на это.
   – Вы поняли это из его слов о манерах поведения? – Блейз выгадывал время для оценки ситуации. При рассмотрении в таком свете вся эта история вряд ли могла быть организована Данно.
   – О да, – ответил Иаков, – мы обязательно должны усваивать все то, что он делает и говорит. Здесь есть одна тонкость: если он не зачтет мою работу в дзюдо, то успехи по другим предметам мне не помогут. Я буду отчислен, в то время как остальные отправятся по назначению.
   – Это для вас так много значит? – спросил Блейз.
   – Это важно для нас всех. – Иаков посмотрел на него с некоторым удивлением. – Разве ваш брат не говорил вам?
   – Мой брат мне почти ничего не говорит. Это является частью системы моей подготовки.
   – Никто из нас не захочет лишиться шанса построить будущее для всех миров, – произнес Иаков.
   – А-а, – равнодушно отозвался Блейз.
   – Разве ваш брат не объяснял вам этого? Для чего же тогда вообще нужны мы, Иные? Наша цель – дать населенным мирам лучшее из созданного Осколочными Культурами, а также, кроме всего прочего, правительства, состоящие из самых достойных. Зачем же еще нужны были бы Осколочные Культуры, как не для того чтобы создать те знания, которые мы усваиваем на занятиях – мы, объединившие качества представителей нескольких разных культур.
   – Да, этот путь неизбежен. – Блейз постарался внести в это заявление нотку лести. Иаков, похоже, клюнул: он наклонился вперед, доверительно обращаясь к своему собеседнику:
   – Ни вы, ни я, конечно, не увидим конечного результата деятельности нашей организации. Но это не значит, что мы не должны помогать делу. И все это благодаря вашему брату, который, безусловно, гениален и прозорлив, раз заставляет нас двигаться в этом направлении.
   – Да, – кивнул Блейз, – Данно всегда был прирожденным лидером.
   – Именно! – Глаза Иакова буквально сверкали. – Для Иных он является неким центром, в который стекается вся собираемая информация. В конечном счете эта информация должна дать нам возможность бескровно овладеть властью над остальными, а затем вести их вперед, постепенно поднимая до нашего уровня.
   – Приятно слышать это, – произнес Блейз. – Я уже говорил, вы будете удивлены, насколько мало я знаю своего брата.

Глава 19

   – Но как же получилось, что вы так мало знаете о своем брате? – спросил Иаков.
   – Все детство я провел с матерью, – ответил Блейз. – Мой отец умер; после его смерти мы много путешествовали; побывали на Новой Земле, на Фрайлянде и еще на паре других Новых Миров и некоторое время даже прожили на самой Старой Земле. До того как попасть сюда, я жил на Новой Земле. Мать и Данно практически не поддерживали отношений, поэтому до моего приезда на Ассоциацию Данно в общем-то не играл никакой-то роли в моей жизни.
   – Он замечательный человек, – сказал Иаков. Потом он рассказал о Данно еще немного, но ничего интересного в этой информации для себя Блейз уже не нашел.
   После ленча они еще провели час в классе, затем перешли в спортивный зал, где занимались сначала боевыми искусствами, а потом – плаванием.
   Освободившись, Блейз отправился прямо в офис. Данно снова не было, и он смог еще раз просмотреть часть того материала, который изучал вчера, в поисках новых сведений. То, что ему удалось обнаружить, подтвердило рассказанное Иаковом об Иных.
   В последующие дни он продолжил свои послеполуденные изыскания. Однако нового добавилось очень мало: стоило ему найти какую-нибудь интересную информацию, она вдруг обрывалась, так как была заблокирована. А разгадать код, который открыл бы доступ к ней, Блейзу никак не удавалось.
   Тем не менее путем тщательного сопоставления результатов своих поисков и программы обучения Блейз сумел определить структуру организации, в которой состояло от десяти до пятнадцати тысяч человек. Она находилась под полным контролем Данно, и ее влияние распространялось по крайней мере на восемь Новых Миров.
   Через некоторое время Блейз почувствовал, что зашел в тупик. Несомненно, даже из того, что оказалось ему доступно, он мог бы почерпнуть гораздо больше, но только если бы располагал более широким информационным фоном, при наличии которого отдельные факты легко увязывались бы друг с другом. Просто ему требовалось – теперь он это ясно видел – время. Ведь он уже решил, что отмеренные ему дни – драгоценны, а какую-то их часть обязательно пришлось бы тратить на изучение и сбор информации.
   Но наибольшую ценность для него представляла информация от тех, кто обучался вместе с ним. Его вдруг осенило, что лучшего времени, чем сейчас, для бесед со своими новыми приятелями просто не будет. Поскольку был уик-энд, они, несомненно, легко могли бы найти время для него.
   Он отправился к уже хорошо знакомому зданию. Здесь все было так же, как обычно, только у входа теперь сидел другой старик. Он поднялся на одном из дисков лифта на этаж и обнаружил, что комнаты пусты.
   Блейз улыбнулся собственной глупости. Конечно, после целой недели занятий они наверняка отправились куда-то развлечься. А ему просто не пришло в голову узнать у кого-нибудь из тех, с кем он был знаком, что это за место, если оно, конечно, есть. Ему ничего не оставалось, как вернуться домой.
   Апартаменты были пусты. Данно, как обычно, не было. Блейз поел и улегся на кровать. Теперь он мог чем-нибудь заняться или просто почитать, но именно в этот момент ни того ни другого не хотелось.
   Он снова задумался о своем предназначении.
   Средства, при помощи которых он собирался помочь человечеству, все еще не были им найдены, поэтому сначала следовало как можно больше узнать о своих товарищах и о ситуации на каждом из миров. А затем направить человечество по пути, который предстоит выбрать ему – Блейзу. А иначе зачем он родился вообще?
   Люди, конечно, могут и не узнать, не понять или вовсе не принять того, что он собирается для них сделать. Может, когда-нибудь в далеком будущем их самосознание вырастет настолько, что, оглядываясь назад, они поймут: это именно он увел их с опасного пути, который видел, и наставил на верный путь в будущее с неограниченными возможностями.
   Сейчас же – вполне очевидно – он должен наилучшим образом использовать предоставленные ему возможности для обучения и развития. У него есть все качества для того, чтобы выйти в лидеры, разобраться в действии всей сети, созданной Данно, а затем совместно с братом руководить входящими в нее людьми.
   Ему следует немедленно начинать заниматься усовершенствованием процесса своего обучения. Посещение занятий могло быть полезно только до определенного момента. Но по способностям он и так далеко опережал всех остальных. Теперь же ему предстоит добиться всеобщего признания не в качестве равного, а в качестве далеко превосходящего всех остальных человека – что дано ему от рождения. Он откажется от попыток казаться одним из них: пусть поймут, что он – их лидер.
   Это было настолько очевидно, что Блейз вначале не поверил, как просто все получается. Во всех областях знаний, которыми они овладевали, он уже был далеко впереди, и только в физической подготовке, например в занятиях по дзюдо, успехи давались ему не с такой легкостью, как в остальном, но даже эти трудности можно было бы преодолеть, соединив теорию с практикой.
   К тому же были и другие дисциплины, которые он мог бы изучить за время, потраченное на посещение занятий.
   Он обязательно должен поговорить об этом с Данно. Блейз набрал номер Данно и оставил сообщение: «Я не смог тебя увидеть, хотя мне надо было кое-что обсудить с тобой. Выдели в твоем расписании время, чтобы мы могли встретиться хотя бы ненадолго. Это важно».
   По иронии судьбы, едва окончив передачу послания, он услышал, как открывается входная дверь.
   Блейз встретил брата в гостиной: Данно улыбнулся ему и направился к себе.
   – Я заехал переодеться для обеда, – донесся его голос из спальни. – А как дела у тебя?
   – Дела обстоят так, что мне очень нужно поговорить с тобой, – ответил Блейз.
   – Только если можно не сейчас, я едва успеваю переодеться и вернуться в ресторан.
   – Ну, думаю, минут на пятнадцать ты можешь и опоздать, – заметил Блейз, останавливаясь на пороге спальни. Данно повернулся и вопросительно взглянул на него:
   – Что такое? Я же только что сказал, времени у меня в обрез. А насчет опоздания…
   – Если бы ты чаще со мной встречался, я не стал бы задерживать тебя сейчас, – сказал Блейз, – но… мы теряем время.
   – Несомненно, – кивнул Данно, – мое время.
   – Да, конечно, твое, но теперь не в меньшей степени и мое, – возразил Блейз. – Если ты не уделишь мне сейчас пятнадцать минут, я уйду и из этого дома, и из твоих планов на будущее. Я не знаю, насколько высоко ты ценишь меня, но уверен, что это стоит пятнадцати минут.
   – Уйдешь? – Данно усмехнулся. – Да ты же умрешь с голоду!
   Блейз с удовлетворением вспомнил о сертификате межзвездного кредита, все еще хранившемся в потайном кармашке его пояса.
   – Об этом позаботились перед тем, как я расстался с матерью.
   – А-а? Вот как! – отозвался Данно. – Тогда ладно, пойдем в гостиную и поговорим.
   Они расположились в креслах напротив друг друга.
   – Ну, так что ты там придумал? – мягко спросил Данно, никак не показывая, что его расстроило вмешательство Блейза в его планы.
   – Очень просто, – начал Блейз. – Кое-что, вроде занятий по дзюдо, безусловно полезно. В остальном же я далеко впереди всех остальных точно так же, как если бы я учился в маленькой школе – там, где живет Генри. Я буду посещать занятия, пока как следует не познакомлюсь со всеми. Меня также интересуют те занятия, где обучаются работе с партнерами. Но есть еще ряд предметов, которые я хотел бы изучить. Это можно было бы сделать с преподавателями или специалистами – они приходили бы ко мне сюда, если, конечно, это не выходит за пределы твоих возможностей.
   Данно рассмеялся.
   – Деньги появляются по мере надобности, – произнес он. – Разве я тебе не говорил? Самое главное – иметь власть, а власть – это прежде всего влияние. Если ты добился этого, то и деньги и все остальное приходят уже автоматически.
   – По твоей теории получается, что чем больше у меня способностей, чем больше я приношу пользы, тем большего влияния добиваюсь. И тем больше всего за этим следует, – сказал Блейз. – Я прав?
   Задавая этот вопрос, Блейз как бы требовал, чтобы Данно еще раз подтвердил его ценность. Если он не был склонен нанять преподавателей для Блейза, то будущее, которое Данно планировал для него, могло быть вовсе не таким радужным, как Данно его рисовал.
   – Интересно, – задумчиво протянул Данно. – И что же ты хотел бы изучать?
   – Я лучше напишу, – ответил Блейз. – Это будет целый список, включающий специальную подготовку с сенсеем, если, конечно, такое возможно. Мне также нужен преподаватель по постановке голоса, чтобы развить его диапазон; специалист по фехтованию, который занялся бы улучшением моего чувства равновесия. Я также хотел бы начать изучение основ физики фазового сдвига и фазовой механики. Но и это еще не все. В общем, как я уже сказал, я лучше составлю список.
   – Ну и прекрасно. – Данно улыбнулся и встал. – А теперь я могу наконец пойти переодеться, господин вице-президент?
   – Безусловно, – пожал плечами Блейз. – Но тебе следует помнить, что нам необходимо встречаться, чтобы поговорить, хотя бы раз в неделю.
   – Вряд ли будет получаться каждый раз, – ответил Данно, – но я постараюсь.
   Он снова отправился в спальню. Блейз продолжал сидеть, чувствуя некоторое удовлетворение: он не только добился того, что хотел, но и определил глубину возможного интереса Данно к своей персоне. Было очевидно, что Данно все же действительно полагал дать ему гораздо больше, чем просто воспитать его. Но причины этого еще предстояло выяснить. Впрочем, пока было неплохо и то, что интерес Данно к нему неподделен.
   На следующей неделе он узнал, где обычно проводит уик-энд большая часть его соучеников, а кроме того, ему удалось подружиться еще с несколькими из них.
   Про отель, где они отдыхали, ему рассказал Иаков; правда, он уточнил, что время от времени они посещают и другие отели, но эта информация не имела особого значения по сравнению с тем, что ему удалось узнать помимо этого. Оказывается, существовала и женская группа, которая проходила примерно то же, что и мужчины, но только по слегка измененной программе и отдельно от мужчин. Выяснилось, что и свободное время эти девушки чаще всего проводят со студентами-мужчинами в том же самом отеле.
   Блейз уже чувствовал, что привлекателен для женщин, но юность делала его чрезмерно самоуверенным. Он не спешил заводить подружек и сторонился женщин, проявлявших излишнюю активность. Такая реакция на них дала о себе знать совершенно неожиданно, к удивлению и окружающих, и его самого. Как-то женщина, с которой он был едва знаком, подошла к нему и неожиданно уселась на ручку его кресла.
   – Нет, вы только посмотрите на эти волосы, – сказала она, проведя пальцами по слегка вьющимся каштановым волосам Блейза.
   – Будьте добры, перестаньте. – Блейз инстинктивно отклонился.
   Не столько слова, сколько тон, каким он их произнес, обратил на себя внимание присутствующих. А женщина, собираясь, очевидно, поддразнить юношу замечанием о его самоуверенности, смешалась, поднялась с ручки его кресла и ушла.
   Блейз вдруг понял, что говорил не своим голосом: он узнал в нем интонации дяди. Любое высказывание, сделанное таким тоном, звучало как приказ, к тому же и слова эти были произнесены с особой силой – результат недавних занятий по постановке голоса. Разумеется, сам Генри никогда особо не выделял то, что собирался сказать, и не произносил это как команду. Но в его голосе всегда чувствовалась абсолютная уверенность в том, что все будет обязательно понято и исполнено. И вот сейчас то же самое проявилось в голосе Блейза.
   Впрочем, получилось это ненамеренно, и удивление тут же сменилось растерянностью. Неужели способность командовать так быстро и легко пришла к нему? Но с пониманием этого пришло и другое: не будет ли ошибкой извиниться, как он собирался только что, перед женщиной, коснувшейся его волос? Ведь в одно мгновение он приобрел статус человека, которому подчиняются все остальные!
   Сначала он решил, что в результате этой выходки все опять станут его врагами. Однако осмотревшись, он ни на одном лице не заметил негодования. По-видимому, как он был уверен, что они будут делать то, что он считает нужным, так и они пребывали в полной уверенности, что у него есть на это все основания.
   В последующие недели Блейз старался хоть как-то загладить возможные последствия грубоста, которую некоторые могли почувствовать в его словах, и зашел в этом так далеко, что завел дружбу сразу с несколькими женщинами. Привязанность он нашел, но любви найти не смог; это было следствием его стремления обособиться от всех остальных людей.
   Именно поэтому он и не мог говорить ни с кем из людей о своих планах на будущее, о своем видении путей усовершенствования человечества и о том, как к нему идти. В результате его охватывало чувство еще большей отчужденности и одиночества, чем прежде…
   И все же в течение следующих недель, месяцев и лет он постарался максимально использовать ситуацию, собирая информацию примерно так же, как по травинке собирают охапку сена.
   К этому времени его индивидуальные занятия тоже стали давать результаты. Занятия фехтованием и специальные занятия с сенсеем удивительным образом развили не только его физические способности, но и умение владеть своим телом. Затем эти инструкторы сменились другими, еще более высокого уровня.
   Аналогичным образом обстояло дело и с большинством других преподавателей. Специалист по постановке голоса расширил диапазон его голосовых связок на полторы октавы вверх и вниз, а учитель пения добился того, что его голос приобрел необыкновенную звучность. Блейз сделал для себя открытие, что может одной только интонацией завладеть вниманием тех, на ком он собирается апробировать особые приемы экзотов, – которые, кстати, он также дополнительно совершенствовал.
   В процессе обучения он обратил внимание на еще одну интересную вещь. Прежде он всегда изучал только то, что выбирали для него наставники. Здесь же, на Ассоциации, Блейз решил заниматься лишь тем, что будет необходимо для достижения поставленной им самим цели.
   И теперь он совершенно самостоятельно выбирал предметы для изучения. Данно был верен своим словам: Блейз мог потратить сколько угодно на преподавателей и на все, что требовалось для обучения. В первое время он интересовался геологией, археологией и тому подобными дисциплинами, а закончил искусством: живописью, скульптурой, музыкой и художественной литературой. Именно благодаря им он и сделал удивительное открытие. Он никогда не встречал человека, который обладал бы способностью беспредельно распространять свои взгляды и мысли. А все то, что хотели выразить мастера, можно было найти в их творениях: скульптурах, картинах, в зданиях, стихах. Именно среди людей искусства он впервые встретил тех, с кем ему было интересно и хотелось бы подружиться.
   Блейз забросил все, на первый взгляд, привлекательные для себя предметы, которыми собирался заняться после завершения программы основной подготовки. Вместо этого он погрузился в изучение всего наилучшего, что создало человечество за века.
   Блейз специально изучил древнегреческий, чтобы прочесть в подлиннике «Илиаду», и когда он читал ее, слова этого мертвого языка музыкой и громом отзывались в его голове, и на него снизошло ощущение минувших столетий.
   Он даже подумал, что, если бы у него не было своей высокой цели, он, наверное, попробовал бы сравниться с кем-нибудь из великих, навсегда отказавшись от ответственности перед всеми цивилизованными мирами и теми, кто обитает на них.
   Но задача, которую он поставил перед собой – продвинуть человечество вперед хотя бы на один шаг, – продолжала держать его крепче, чем звезды удерживают планеты; и именно самые обычные вещи и окружающие его люди предоставляли ему возможность узнать все необходимое для того, чтобы продолжать двигаться в раз избранном направлении. Медленно, по крупицам, он собирал от них информацию, позволяющую понять, в чем же заключается суть деятельности организации Иных и какие аспекты этой деятельности Данно скрывает от него.
   Прошло целых четыре года, прежде чем все факты выстроились в определенную логическую цепь. В один из вечеров Блейз, сидя в гостиной, ждал брата.
   Дверь из холла открылась, вошел Данно, Блейз поднялся ему навстречу.
   Они стояли друг против друга. Блейз теперь был такого же роста, как и его брат, только все еще по-юношески стройный и не такой мускулистый. Он не строил особых иллюзий в отношении своей физической силы, а просто старался, чтобы физическое состояние соответствовало его блестящим умственным способностям, причем в этом отношении вовсе не собирался останавливаться на достигнутом.
   – Что-то придумал? – спросил Данно.
   – Да, – ответил Блейз. – Но, может быть, мы сядем? Кажется, есть кое-что, что тебе надо бы обдумать. И кроме того, у меня появились определенные предложения относительно себя.
   – Валяй. – Данно откинулся назад в кресле.
   – Ситуация с этими твоими боевиками – твоими или чьими-то еще – похоже, потенциально взрывоопасна – независимо от того, где ты их прячешь. То же самое можно сказать и о последнем политическом проекте, в котором ты участвуешь. – Он сбросил бомбовый груз этих слов совершенно спокойно и уставился на Данно в ожидании ответа.