Страница:
Саша нарисовала радужную картину. Вместо работы, как на «Красном Торговце», и низкопоклонства перед подобными Убивцу, мы всю дорогу будем только есть и спать, там поймаем новую попутку и прибудем на Европу в отличной форме. Я не мог быть таким наивным.
Мы сидели все в ряд: пилот, Саша на откидном сиденье и я. У нашего пилота, невысокого роста мужчины, было рябое, землистого цвета лицо. В оспинах лежала темнота, а от разноцветных огоньков пульта его болезненный вид казался еще болезненнее. Считывая информацию, пилот щелкал то одним, то другим рычажком управления.
— Готовьтесь… Я остановлюсь на две, от силы на три минуты. Не больше, а то экипаж буксира что-нибудь заподозрит.
Я понимал, что могут возникнуть проблемы из-за того, что экипаж буксира о нас не знает. Но мне не хватило ума догадаться, какие это будут проблемы. А они еще раз доказали, что неведение далеко не блаженство.
Пилот пробежал пальцами по клавишам, и челнок сбросил скорость. Буксиры тягача захватили меньшее судно, придвинули к шлюзу. Лязгнул металл, завыл мотор. Пилот вместе с креслом повернулся к Саше и потер пальцы. Девочка кивнула, вытащила из внутреннего кармана пачку денег и бросила ему. Сняв ленточку, пилот пересчитал их вслух и довольно кивнул.
— Одна тысяча восемьсот, одна тысяча девятьсот, два К бумажечка в бумажечку. Хватайте свои шмотки и двигайте отсюда.
Мы не стали медлить. Саша вышла первой. Следом за ней и я расстегнул ремни, выплыл с кресла и уже направился к корме, когда пилот поймал меня за лодыжку.
— Эй, хромоголовый.
Я оглянулся:
— Что?
— Баржа загружена всякой всячиной, в том числе установками для выращивания кристаллов.
— Ну и что?
— А то, установки не работают при невесомости. Кристаллы из-за нее выходят какие-то не такие. Поэтому как только вы покинете орбиту, экипаж включит вращение баржи. Так что, смотри, не разбей копчик.
— Спасибо, что предупредил.
Пилот ухмыльнулся:
— Сам однажды так летал. И никто не сказал мне. Все, выметайся теперь с моего челнока.
Я кивнул и вышел в короткий проход. Там стояли стеллажи для снаряжения — все углы были обиты резиной — и шкафчики с металлическим блеском там, где стандартная оливково-серая краска облезла.
Саша уже перенесла в челнок большую часть наших вещей, и я удивился, какие они объемистые. Еду мы взяли концентрированную, но все равно она занимала много места, так же как аптечка, чтец куба и одежда. Я беспокоился о воде, но Саша заверила, что на барже ее полно.
Итак, мы закрыли внутренний люк, дождались, когда выровняется давление, и еще секунд пятнадцать наблюдали, как открываются наружные герметичные двери. Смежный шлюз, обитый резиной для защиты от повреждений, был больше. Толкнув вперед рюкзаки, мы последовали за ними. Я только-только прошел люк, как моторы завыли и отверстие закрылось. Через несколько секунд раздался глухой удар и корпус вздрогнул — это челнок оттолкнулся от баржи. Мы остались одни. По крайней мере так предполагалось.
Рюкзак ударил меня по носу. Я оттолкнул его, и на его место затянуло какую-то бумажку. Я понял, что это, раньше, чем поймал ее. Обертка от «Марсианских концентратов». Я протянул ее Саше.
— Как это понимать?
Саша поджала губы.
— Экипаж буксира проверял вчера посудину. Вот кто-то из них и оставил.
Космиты — народ аккуратный, должны быть таковыми, поэтому объяснение меня не убедило. Но Сашу не переспоришь. Она будет стоять на своем, пока что-нибудь не заставит ее изменить мнение. Девочка напомнила мне этим кого-то, но вот кого, я не смог вспомнить.
Джой согласилась не показываться на челноке, но на баржу обещание не распространялось. Она выплыла из моего кармана и забросала нас вопросами.
— Где мы? Что происходит? Зачем Саша держит эту обертку? — ну точь-в-точь шестилетний ребенок, только с четким произношением.
Я, как сумел, ответил на вопросы Джой, пытаясь при этом захватить рюкзак под обе лямки и удержать равновесие. Сейчас я справлялся с невесомостью лучше, чем в начале путешествия, но до Саши мне было далеко. Сжалившись надо мной, девочка взяла второй рюкзак в придачу к своему.
Остались аварийные скафандры, которые мы прихватили у «Марсокорпа». Смотанные лентой, они плавали под самым потолком. Я потянулся за ними, но тут Джой слетела с моего плеча.
— Не беспокойся о костюмах! Я с ними справлюсь.
И справилась, сочетая сообразительность с мастерством гимнастки.
Зашипел воздух: раскрылся внутренний люк. Оттолкнувшись от шкафчика, Джой выплыла в отверстие. Я открыл было рот, но не успел произнести ни слова. Если кто-то ждал нас с той стороны, Джой вызовет огонь на себя.
Ничего не случилось.
Вздохнув с облегчением, я решил поговорить с Джой позже. Да, она всего лишь андроид, но не простой андроид. То ли потому, что она была подарком, то ли из-за ее псевдоличности, но я полюбил Джой и горевал бы, случись с ней что.
Следующим в люк прошел я, держа в одной руке рюкзак, а в другой оружие. Ну а Саша, как я заметил, взяла за правило оставлять свой пистолет в кобуре. Я попробовал полететь, прыгнул, но вместо того, чтобы приземлиться на ноги, ударился спиной о переборку. Саша засмеялась, сделала то, что пытался сделать я, и повисла в проходе с самодовольной ухмылкой.
Осмотревшись, я убедился, что коридор чист, и спрятал пистолет. Свободная рука не помешает.
Подлетела Джой, возмутительно веселая.
— Эй, вот здорово! Куда идем? Туда или сюда?
Мы с Сашей завертели головами, обдумывая альтернативу. Что в ту, что в другую сторону — разницы никакой. Коридор достаточно широкий, чтобы мог проехать стандартный автопогрузчик или поезд на воздушной подушке. И судя по продольным отметинам на стенах, по этому коридору перевезено много груза. Конечно, при невесомости «пол», «стены» и «потолок» — понятия условные, но когда появится сила тяжести, они станут более чем конкретными.
То, что будет полом, когда включится вращение баржи, покрывала массивная решетка, под которой змеились кабель и трубопровод.
Потолок был сплошной, если не считать прямоугольных осветительных панелей и помещенного в углублении рельса. Что касается стен, то сотни вертикальных складок делали их похожими на живой организм, будто мы находились внутри гигантского червя или змеи. Назначение складок было очевидно: перебирая за них руками или отталкиваясь ногами, пешеходы в условиях невесомости — вот как мы сейчас — могли передвигаться довольно быстро.
Помимо этого, переборки заключали в себе устройства аварийной связи, камеры слежения, противопожарное оборудование и щели, где можно спастись от надвигающегося грузового поезда. В разные стороны коридора указывали стрелки. Я попробовал прочесть слова над ними и, надо же, получилось! Первая табличка гласила: «Трюмы 1-12». Вторая: «Трюмы 13-24».
Все ясно и понятно. Тот, кто находится на барже на законных основаниях, сразу бы понял, куда ему идти. Я же не знал, куда нам нужно, а Саша то ли знала, то ли делала вид, что знает.
— Судовой агент сказал, что трюмы с 1-го по 12-й будут набиты грузовыми контейнерами. Давай попробуем с 13-го по 24-й.
Я кивнул, жестом велел Джой оставаться сзади и уже приготовился идти в нужном направлении, когда что-то со свистом пронеслось над моей головой. Оно промчалось так стремительно, что я даже не сразу понял, что двигалось оно по углубленному каналу, а уж разглядеть и подавно не успел. Какой-нибудь крохотный робот спешил из одного конца судна в другой?
Мы с Сашей переглянулись и пожали плечами. Канал и что бы там по нему ни двигалось казались довольно безобидными, и их исследование можно было отложить на потом. А сейчас нам необходимо добраться до места, причем быстро, а не то последствия окажутся весьма болезненными.
Я опять приготовился, оттолкнулся и пролетел двадцать футов. Расстояние между складками было около шести дюймов, поэтому какая-нибудь складка всегда оказывалась под рукой, и появился ритм. Толчок, полет. Толчок, полет. И так далее, снова и снова. Монотонность действовала гипнотически, чувства притупились, и тревогу подняла Джой.
— Смотрите! Что-то идет!
Я посмотрел, и мороз прошел по коже. За какие-то секунды крошечное пятно впереди превратилось в приближающийся поезд. Спереди локомотив был покрашен в косые черные и желтые полосы. Я разглядел не меньше четырех мигающих сигнальных огней и с ужасом понял, что поезд занимает весь коридор. Чтобы машина не скребла по переборкам, с боков имелись колесики. Они-то и оставили те следы износа, что я заметил раньше. Поезд, если его так можно назвать, делал добрых пятьдесят миль в час. А почему нет? Люди, насколько знали компьютеры баржи, ушли, так почему не перевезти груз самым быстрым и эффективным способом? Саша опомнилась первой.
— Следующая ниша! Скорее!
Казалось сумасшествием нестись навстречу мчащемуся поезду, но та ниша была ближе, чем оставшаяся позади. Я вложил в толчок всю силу, но воздух вдруг загустел, как старинная патока. Пол и переборки уходили назад со сводящей с ума медлительностью, а полосы неслись на меня с невероятной скоростью. Секунды казались минутами, но я заставил себя идти. Саша первой добралась до ниши, следом за ней скользнула Джой. Хорошо, подумал я. Хоть кто-то спасется, хоть кто-то…
— Бип! Бип! Бип!
Предупреждающий сигнал прогнал остатки мыслей. Внешняя воздушная волна коснулась лица, и я приготовился к сминающему удару, когда Сашина рука рванула меня за куртку. Прерывистый звук превратился в долгий звенящий крик — поезд промчался мимо. Каблуком левого ботинка я задел за грузовой модуль, и меня швырнуло в глубь ниши. Голова с лязгом ударилась о переборку. Имей я все мозги, я точно остался бы без них, а так лишь почувствовал минутное головокружение.
Поезд исчез так же стремительно, как появился. Я посмотрел на Сашу.
— Спасибо. Ты спасла мне жизнь.
И тогда я снова увидел в ее взгляде сострадание и заботливость, быстро спрятанные за пожиманием плеч и беспечным ответом.
— Была моя очередь.
Продвигаясь после этого по коридору, мы смотрели в оба: не идет ли поезд. А потом в скучном однообразии что-то изменилось. Это трудно описать… пожалуй, освещение стало другим, и переборки будто окутались неясным туманом. Но когда мы приблизились, туман обрел резкость, вошел в фокус, как объектив в умелых руках, и превратился в огромное открытое пространство.
Переборки исчезли, а коридор стал воздушным мостом, висящим над большим грузовым отсеком. Отсек заполняли кусты. Сотни, может, даже тысячи кустов. Все сочно-зеленые, почти одинаковые по размеру и сплошь в пурпурных цветах. Сверкнули крошечные крылья — это рой роботов-насекомых перепорхнул с цветка на цветок, разнося пыльцу. Или делая что-то другое, для чего они предназначены. И кусты, и контейнеры, в которых они росли, были прикреплены к полу.
У меня в животе стало пусто, когда я поплыл над бездной. Высоты я не боялся, но боялся повиснуть. Я бы не упал, пока не вернется сила тяжести, но не смог бы двигаться. Если только кондиционированный ветерок не сдул бы меня к чему-то твердому. Я дотянулся до перил и ухватился за них. Потом проверил, не смотрит ли Саша. Слава Богу, она не смотрела, и Джой тоже. Обе, не обращая никакого внимания на кусты, уже далеко продвинулись к противоположной стороне отсека.
Тщательно продумывая движения, я последовал за ними и обрадовался, когда коридор снова сомкнулся. Мы прошли еще около пятидесяти футов, и он закончился. На нижнюю палубу шли вертикальные проходы, но это было не так интересно, как буквы высотой в фут, которые сложились в слова «Гниды корпы!», сопровождаемые непонятными линиями и закорючками. Не требовалось быть искусствоведом, чтобы понять: художник пользовался фломастером, а не краской из баллончика. Я повернулся к Саше.
— Экипаж буксира, надо полагать?
Укоризненно посмотрев на меня, она отправилась к трубам прохода.
— Давай расположимся на главной палубе. Кусты мне больше нравятся, чем металлические переборки.
Предложение показалось разумным, и я отправился за девочкой, мысленно восхищаясь ее идеей, как тащить два рюкзака друг за другом. Саша протолкнула себя в трубу, и вот уже второй рюкзак отскочил от комингса и исчез вслед за первым. Теперь Джой толкнула свою ношу в нужное положение, весело помахала и прыгнула в проход.
Остался я. Добравшись до комингса, я прикинул, как лучше спуститься, и «слез» по ступенькам-перекладинам — ими пользуются при включенной силе тяжести. Получилось неплохо.
Меня беспокоило, куда поведет нас Саша на главной палубе, но волнение оказалось напрасным. Хотя девочка не принимала всерьез мои тревоги по поводу безопасности, она имела здоровые инстинкты и направилась к тому месту, где переборка уходит в корпус судна. Крепостью это, конечно, не назовешь, зато наши спины будут защищены, и останется пространство для зоны уничтожения между нашей стоянкой и лесом.
Да, лесом: хотя кусты были не такие высокие, как обычные деревья, они возвышались надо мной, ну, или возвысились бы, если бы я стоял, а не парил. Из-за этого да еще из-за окружавшей их задумчивой тишины и большого пространства, которое они занимали, я все больше и больше думал о них, как о лесе.
Облако блестящих робонасекомых поднялось в воздух, повисело мгновение и снова опустилось на цветы. На серебристых крыльях вспыхнул свет, и они показались на ветках бриллиантами.
В этот момент я почувствовал аромат, плывущий вокруг нас. Поначалу приятный, как духи дорогостоящей проститутки, через пару минут он сделался густым и приторным.
Облюбованный нами угол был уже занят четырьмя контейнерами. Я попробовал один — не заперт. Быстрый осмотр показал, что в ящиках хранятся ручной инструмент, концентрированные удобрения и целая куча непонятного лабораторного оборудования. Ну, для меня главное — плотность, и если лабораторное оборудование способно защитить от дротиков, мне плевать, для чего оно.
Когда я передвинул ящики и настоял на том, чтобы поставить их защитным полукругом, Саша заворчала, но помогла мне. Не потому, что ей понравилась эта идея или она сочла это нужным, а потому, что я капризный старикан, которого следует ублажать.
Когда наш вал встал на место и был снова примагничен к полу, возник вопрос о мебели. Первыми в списке значились кровати, так как они могли сослужить двойную службу: были бы противоперегрузочными кушетками и смягчили бы удар от включения гравитации.
С этими мыслями мы разошлись на поиски. Я хотел сказать что-нибудь напутственное, вроде «остерегайтесь людей с „Марсианскими концентратами“, но решил не искушать судьбу. Я отправился вдоль левого борта к носу, а Саша и Джой — вдоль переборки к трубам прохода.
Мы вели поиски уже четверть часа, когда Джой пронеслась через кусты ко мне. Ветки качались на всем ее пути, и эскадрильи механических насекомых взмывали в воздух. Раскачавшись последний раз, Джой с точностью до секунды отпустила ветку и приземлилась точнехонько мне на плечо. От удара меня отбросило назад, и я с трудом выпрямился.
— Черт побери, Джой… что ты вытворяешь?
— Прибываю, — сияя, ответила она. — Я нашла то, что вы ищете.
— Нашла? Где?
— В кладовке возле труб прохода. Грузовые подушки… много-много.
Цепляясь за верхушки кустов, я направился через лес на другую сторону. Цветы отрывались и плавали в воздухе, как живые конфетти. От их удушливо-сладкого запаха спирало дыхание. Джой держалась за петельку на правом плече куртки и щебетала всю дорогу. Я не слишком вникал в то, о чем она говорит, но, слушая ее нежный голос, понял вдруг, насколько одиноко должно быть сейчас Вомбе. Интересно, сделает он еще одну Джой? Если, конечно, это возможно, ведь она уникальна. Я понадеялся, что возможно.
Подушки были именно там, где сказала Джой. Некоторые рваные, некоторые грязные, но большинство вполне приличные. Не составило труда освободить их от сдерживающих ремней, перебрать в воздухе и отобрать те, что понравились. Саша прибыла к концу действия и помогла перетащить подушки к нашему новому дому.
Сразу же возникла проблема, как крепить подушки к полу. Но с помощью здравого смысла, позаимствованных там и сям магнитных зажимов и огромного рулона липкой ленты, который я взял, мы справились с этой задачей и создали нечто похожее на удобные постели. Сила тяжести покажет, насколько они удобны.
От всего этого мы с Сашей здорово устали. А потому, поев немного пересоленных концентратов и запив их водой из оросительной системы, привязались, чтобы как следует поспать. Тем более что уже была ночь, хотя в царстве вечного освещения время «суток значения не имело.
Я чувствовал, что одному из нас следует дежурить, но Саша со мной не согласилась. А так как роботы не спят и Джой все равно будет на ногах, она и стала логичным компромиссом. Должен признаться, меня грызли сомнения, можно ли доверить крохотному андроиду нашу безопасность, но веки отяжелели, сон манил, и я согласился.
Где-то через два часа меня разбудила включенная без предупреждения искусственная сила тяжести. И хотя я все больше и больше привыкал к невесомости, ощутить нормальную, земную силу тяжести было на редкость приятно. Я переложил постель, укрылся грузовым ковриком и только-только погрузился в сон, как Джой запрыгала у меня на груди. Убийцы атаковали через две минуты.
13
Убийцы были осторожными, и в этом была их ошибка. Ворвись они внезапно и застань нас в постелях, все было бы кончено прямо тогда. Но они ворвались не сразу, и мы извлекли пользу из дополнительных секунд. Убедившись, что Саша тоже встала, я указал направо:
— Бери тех, что справа, а я возьму левых.
Девочка кивнула, крепко держа пистолет обеими руками, и выбрала цель. Убийц было всего четверо. Двое мужчин, женщина и андроид. Андроид — модель ограниченного выпуска с тремя глазами, клыками, как у вампира, и нарядом городского сводника — беспокоил меня больше всего, так как роботов бывает чертовски трудно убить. Убийцы бросились к контейнерам, вскочили на верх и с полсекунды смотрели на нас.
Эх, мой бы 38-й калибр сюда, подумал я, прицелился в туловище андроида и спустил курок. По персиковому комбинезону робота промаршировали черные дыры, из дыр брызнула на пол ярко-голубая жидкость. Андроид ухмыльнулся, навел на меня пистолет и, не переставая ухмыляться, нажал на спусковой крючок. Джой тем временем лезла по его штанине. Первые дротики просвистели у меня над ухом, но Джой прыгнула и повисла на руке робота. Остальные дротики рассыпались на полу у моих ног, осыпая горячим пластиком щиколотки.
Нахмурившись, робот попытался стряхнуть Джой, но тут мои дротики нашли его центральный процессор. Он еще падал, когда я выстрелил в следующую цель. Но женщина отошла в сторону, и дротики ушли в пустоту.
Прыгнуть на противника — прием действенный, если вы сбиваете его с ног. Но если противник уворачивается, как сделал я, а нападавший растягивается на полу, как получилось с дамой, ситуация меняется. Только самая милосердная душа не воспользуется возможностью прыгнуть на подставленный хребет, а так как я не особенно милосердный, я и прыгнул.
Но вместо ожидаемого мягкого тела мои ботинки приземлились на отличного качества полужесткий бронежилет. Как ему и положено, бронежилет распространил мой удар на более широкую площадь. Я все еще осмысливал это, когда женщина, отжавшись от пола, вскочила. Я грохнулся на пол и, увидев, что ее пистолет поднимается, выстрелил. Во лбу женщины появилась дырка.
Я еще не отдышался после падения, когда подошла Саша. Уперев руки в бока, она насмешливо ухмыльнулась:
— Вы только посмотрите! Это называется телохранитель! Лежит себе, отдыхает, пока я делаю его работу!
Это было несправедливо, и я уже собирался сказать об этом, когда увидел три тела вместо четырех. Я с трудом встал.
— Я вижу только троих… где четвертый?
Пожав плечами, Саша указала на кусты:
— Я попала в него, даже дважды, но он ушел.
Посмотрев, куда она указала, я увидел кровь.
— Проклятие!
Девочка сердито возразила:
— Жаль, конечно, что он ушел… но мы уменьшили шансы.
«Она это серьезно», — удивился я.
— Да? И на сколько?
Девочка мрачно задумалась. Если на барже оказалось четверо убийц, почему не оказаться пятерым? Или шестерым? Или десятерым? Высокомерие может привести к гибели. Голос подтвердил мои опасения. Он шел откуда-то из кустов.
— Неплохо для раненного в голову и подростка, но это еще не конец. Далеко не конец. Я вернусь, будьте уверены! Я вернусь, когда вы меньше всего будете этого ожидать.
Вскочив на контейнер, я увидел, как в пятидесяти ярдах от нас взмыло в воздух облако робонасекомых. Может, пойти за ублюдком? Нет, это неразумно: кусты дают хорошее прикрытие, к тому же нет уверенности, что он один.
Стоя на ящике, я представлял собой отличную мишень, а потому поспешил спрыгнуть. Джой ухватилась за мою брючину и мигом забралась на плечо. Держась за ухо, она уперлась ногами мне в шею и откинулась назад. Вид у нее был донельзя счастливый.
— Эй-йя, босс! Как дела?
Увидев веселье, пляшущее в ее глазах, я вдруг понял одну очевидную вещь. Вомба наделил Джой единственной эмоцией, которую хотел в ней видеть. Эмоцией, которую едва ли сам испытывал, но надеялся испытать, если она будет рядом. Не удалось? Может, поэтому он и подарил Джой мне?
Я выдавил улыбку.
— Дела неплохо, учитывая обстоятельства. Спасибо за помощь. Ты спасла мне жизнь.
Засияв от удовольствия, Джой потерлась о мою щеку. Ее миниатюрные груди задевали ухо, и у меня в голове забродили странные мысли. Я сдернул Джой с плеча и, успокаивающе улыбнувшись, поставил на пол. Она счастливо захихикала и прошлась «колесом», только длинные стройные ножки замелькали. Да, сомнений не было — Джой нужна одежда.
Но нас ждали более срочные дела. Прежде всего следовало собрать оружие, которое так любезно принесли с собой наши противники, и обшарить их карманы. Занятие неприятное, но полезное. Мы нашли деньги, всего около четырех тысяч, много боеприпасов, несколько газовых гранат и столько ножей, что впору открывать ножевую лавку. Кроме этого, обнаружились запрещенные наркотики двух видов и, наконец, временные пропуска, которые выдаются нештатным. Такие пропуска можно установить на любой срок от одного дня до года, и по истечении срока они стираются. Но эти карточки были действительны: трехмерная фотография, отпечаток большого пальца, кодовая полоска — все как положено. Проку нам от этого не было никакого, если не считать того интересного факта, что все пропуска выданы «Транс-Солар». Я протянул карточку Саше.
— Это называется отделались от них на Марсе.
С минуту девочка молча разглядывала пропуск.
— Черт.
— Вот именно. Может, скажешь все-таки, в чем дело?
Саша снова упрямо сжала губы.
— Я уже сказала.
Грустно покачав головой, я встал.
— Ага. А корпы занимаются благотворительностью. Ладно, давай уберем тела, пока они не завоняли. Я вроде видел возле кладовки отверстие для выброса.
Что было легко при невесомости, при нормальной силе тяжести превратилось в тяжелую работу. Меня всегда удивляло, что люди весят после смерти больше, ну, или так кажется. Ведь жизнь тоже должна что-то весить, и раз она оставила тело, оно, подобно опорожненной фляжке, должно стать легче. Но в мире все устроено иначе, что с радостью подтвердят вам парни с местной труповозки.
Однако и с этим мы справились: закатили тела на грузовой коврик, приволокли к отверстию. Поднимать трупы и запихивать вниз, в трубу, было не особенно приятно, но лучше уж мы их, чем они нас. Ну а закрыть люк, герметизировать его и нажать зеленую кнопку труда не составило.
Легкая вибрация сопровождала откачку воздуха из камеры, а когда тела выбросило из трубы, я услышал глухой стук. Я попробовал вызвать подобающие в таких случаях религиозные мысли, но не удалось. Трудно сочувствовать убийцам, мертвым или живым, а весь мой религиозный опыт, если он и был, исчез вместе с прочими воспоминаниями.
Адреналин испарился, прихватив с собой решимость. Мне стало страшно. Да и кто не испугается, окажись он в ловушке на летящей в космосе барже с десятком охотящихся за ним киллеров? Ну, может, не с десятком, но с одним — уж это точно. Поэтому страх был естествен, а самоуверенность была бы просто глупостью. Но страх — тягостное чувство. Он подтачивает силы и, пока не избавишься от опасности, держит тебя в постоянном напряжении. А как от нее избавиться? Возвращение в нашу «крепость» только обострило вопрос.
Андроид лежал все там же. Небесно-голубая кровь робота смешалась с красной человеческой и засохла коричневатой коркой. Наш закуток, такой уютный и безопасный до нападения, показался теперь очень уязвимым. Я как раз задумался над этим, когда Саша снова приняла командование. Подбоченившись — один пистолет в кобуре, новый второй заткнут за пояс, — она приказала:
— Собирай вещи, Макс. Мы уходим.
Позже, оглядываясь назад, я вспомнил, как она начала командовать, и удивился, как я мог быть таким тупым. Впрочем, если уж на то пошло, я и сейчас не лучше, но в тот момент я проявил прямо-таки исключительную тупость.
Мы сидели все в ряд: пилот, Саша на откидном сиденье и я. У нашего пилота, невысокого роста мужчины, было рябое, землистого цвета лицо. В оспинах лежала темнота, а от разноцветных огоньков пульта его болезненный вид казался еще болезненнее. Считывая информацию, пилот щелкал то одним, то другим рычажком управления.
— Готовьтесь… Я остановлюсь на две, от силы на три минуты. Не больше, а то экипаж буксира что-нибудь заподозрит.
Я понимал, что могут возникнуть проблемы из-за того, что экипаж буксира о нас не знает. Но мне не хватило ума догадаться, какие это будут проблемы. А они еще раз доказали, что неведение далеко не блаженство.
Пилот пробежал пальцами по клавишам, и челнок сбросил скорость. Буксиры тягача захватили меньшее судно, придвинули к шлюзу. Лязгнул металл, завыл мотор. Пилот вместе с креслом повернулся к Саше и потер пальцы. Девочка кивнула, вытащила из внутреннего кармана пачку денег и бросила ему. Сняв ленточку, пилот пересчитал их вслух и довольно кивнул.
— Одна тысяча восемьсот, одна тысяча девятьсот, два К бумажечка в бумажечку. Хватайте свои шмотки и двигайте отсюда.
Мы не стали медлить. Саша вышла первой. Следом за ней и я расстегнул ремни, выплыл с кресла и уже направился к корме, когда пилот поймал меня за лодыжку.
— Эй, хромоголовый.
Я оглянулся:
— Что?
— Баржа загружена всякой всячиной, в том числе установками для выращивания кристаллов.
— Ну и что?
— А то, установки не работают при невесомости. Кристаллы из-за нее выходят какие-то не такие. Поэтому как только вы покинете орбиту, экипаж включит вращение баржи. Так что, смотри, не разбей копчик.
— Спасибо, что предупредил.
Пилот ухмыльнулся:
— Сам однажды так летал. И никто не сказал мне. Все, выметайся теперь с моего челнока.
Я кивнул и вышел в короткий проход. Там стояли стеллажи для снаряжения — все углы были обиты резиной — и шкафчики с металлическим блеском там, где стандартная оливково-серая краска облезла.
Саша уже перенесла в челнок большую часть наших вещей, и я удивился, какие они объемистые. Еду мы взяли концентрированную, но все равно она занимала много места, так же как аптечка, чтец куба и одежда. Я беспокоился о воде, но Саша заверила, что на барже ее полно.
Итак, мы закрыли внутренний люк, дождались, когда выровняется давление, и еще секунд пятнадцать наблюдали, как открываются наружные герметичные двери. Смежный шлюз, обитый резиной для защиты от повреждений, был больше. Толкнув вперед рюкзаки, мы последовали за ними. Я только-только прошел люк, как моторы завыли и отверстие закрылось. Через несколько секунд раздался глухой удар и корпус вздрогнул — это челнок оттолкнулся от баржи. Мы остались одни. По крайней мере так предполагалось.
Рюкзак ударил меня по носу. Я оттолкнул его, и на его место затянуло какую-то бумажку. Я понял, что это, раньше, чем поймал ее. Обертка от «Марсианских концентратов». Я протянул ее Саше.
— Как это понимать?
Саша поджала губы.
— Экипаж буксира проверял вчера посудину. Вот кто-то из них и оставил.
Космиты — народ аккуратный, должны быть таковыми, поэтому объяснение меня не убедило. Но Сашу не переспоришь. Она будет стоять на своем, пока что-нибудь не заставит ее изменить мнение. Девочка напомнила мне этим кого-то, но вот кого, я не смог вспомнить.
Джой согласилась не показываться на челноке, но на баржу обещание не распространялось. Она выплыла из моего кармана и забросала нас вопросами.
— Где мы? Что происходит? Зачем Саша держит эту обертку? — ну точь-в-точь шестилетний ребенок, только с четким произношением.
Я, как сумел, ответил на вопросы Джой, пытаясь при этом захватить рюкзак под обе лямки и удержать равновесие. Сейчас я справлялся с невесомостью лучше, чем в начале путешествия, но до Саши мне было далеко. Сжалившись надо мной, девочка взяла второй рюкзак в придачу к своему.
Остались аварийные скафандры, которые мы прихватили у «Марсокорпа». Смотанные лентой, они плавали под самым потолком. Я потянулся за ними, но тут Джой слетела с моего плеча.
— Не беспокойся о костюмах! Я с ними справлюсь.
И справилась, сочетая сообразительность с мастерством гимнастки.
Зашипел воздух: раскрылся внутренний люк. Оттолкнувшись от шкафчика, Джой выплыла в отверстие. Я открыл было рот, но не успел произнести ни слова. Если кто-то ждал нас с той стороны, Джой вызовет огонь на себя.
Ничего не случилось.
Вздохнув с облегчением, я решил поговорить с Джой позже. Да, она всего лишь андроид, но не простой андроид. То ли потому, что она была подарком, то ли из-за ее псевдоличности, но я полюбил Джой и горевал бы, случись с ней что.
Следующим в люк прошел я, держа в одной руке рюкзак, а в другой оружие. Ну а Саша, как я заметил, взяла за правило оставлять свой пистолет в кобуре. Я попробовал полететь, прыгнул, но вместо того, чтобы приземлиться на ноги, ударился спиной о переборку. Саша засмеялась, сделала то, что пытался сделать я, и повисла в проходе с самодовольной ухмылкой.
Осмотревшись, я убедился, что коридор чист, и спрятал пистолет. Свободная рука не помешает.
Подлетела Джой, возмутительно веселая.
— Эй, вот здорово! Куда идем? Туда или сюда?
Мы с Сашей завертели головами, обдумывая альтернативу. Что в ту, что в другую сторону — разницы никакой. Коридор достаточно широкий, чтобы мог проехать стандартный автопогрузчик или поезд на воздушной подушке. И судя по продольным отметинам на стенах, по этому коридору перевезено много груза. Конечно, при невесомости «пол», «стены» и «потолок» — понятия условные, но когда появится сила тяжести, они станут более чем конкретными.
То, что будет полом, когда включится вращение баржи, покрывала массивная решетка, под которой змеились кабель и трубопровод.
Потолок был сплошной, если не считать прямоугольных осветительных панелей и помещенного в углублении рельса. Что касается стен, то сотни вертикальных складок делали их похожими на живой организм, будто мы находились внутри гигантского червя или змеи. Назначение складок было очевидно: перебирая за них руками или отталкиваясь ногами, пешеходы в условиях невесомости — вот как мы сейчас — могли передвигаться довольно быстро.
Помимо этого, переборки заключали в себе устройства аварийной связи, камеры слежения, противопожарное оборудование и щели, где можно спастись от надвигающегося грузового поезда. В разные стороны коридора указывали стрелки. Я попробовал прочесть слова над ними и, надо же, получилось! Первая табличка гласила: «Трюмы 1-12». Вторая: «Трюмы 13-24».
Все ясно и понятно. Тот, кто находится на барже на законных основаниях, сразу бы понял, куда ему идти. Я же не знал, куда нам нужно, а Саша то ли знала, то ли делала вид, что знает.
— Судовой агент сказал, что трюмы с 1-го по 12-й будут набиты грузовыми контейнерами. Давай попробуем с 13-го по 24-й.
Я кивнул, жестом велел Джой оставаться сзади и уже приготовился идти в нужном направлении, когда что-то со свистом пронеслось над моей головой. Оно промчалось так стремительно, что я даже не сразу понял, что двигалось оно по углубленному каналу, а уж разглядеть и подавно не успел. Какой-нибудь крохотный робот спешил из одного конца судна в другой?
Мы с Сашей переглянулись и пожали плечами. Канал и что бы там по нему ни двигалось казались довольно безобидными, и их исследование можно было отложить на потом. А сейчас нам необходимо добраться до места, причем быстро, а не то последствия окажутся весьма болезненными.
Я опять приготовился, оттолкнулся и пролетел двадцать футов. Расстояние между складками было около шести дюймов, поэтому какая-нибудь складка всегда оказывалась под рукой, и появился ритм. Толчок, полет. Толчок, полет. И так далее, снова и снова. Монотонность действовала гипнотически, чувства притупились, и тревогу подняла Джой.
— Смотрите! Что-то идет!
Я посмотрел, и мороз прошел по коже. За какие-то секунды крошечное пятно впереди превратилось в приближающийся поезд. Спереди локомотив был покрашен в косые черные и желтые полосы. Я разглядел не меньше четырех мигающих сигнальных огней и с ужасом понял, что поезд занимает весь коридор. Чтобы машина не скребла по переборкам, с боков имелись колесики. Они-то и оставили те следы износа, что я заметил раньше. Поезд, если его так можно назвать, делал добрых пятьдесят миль в час. А почему нет? Люди, насколько знали компьютеры баржи, ушли, так почему не перевезти груз самым быстрым и эффективным способом? Саша опомнилась первой.
— Следующая ниша! Скорее!
Казалось сумасшествием нестись навстречу мчащемуся поезду, но та ниша была ближе, чем оставшаяся позади. Я вложил в толчок всю силу, но воздух вдруг загустел, как старинная патока. Пол и переборки уходили назад со сводящей с ума медлительностью, а полосы неслись на меня с невероятной скоростью. Секунды казались минутами, но я заставил себя идти. Саша первой добралась до ниши, следом за ней скользнула Джой. Хорошо, подумал я. Хоть кто-то спасется, хоть кто-то…
— Бип! Бип! Бип!
Предупреждающий сигнал прогнал остатки мыслей. Внешняя воздушная волна коснулась лица, и я приготовился к сминающему удару, когда Сашина рука рванула меня за куртку. Прерывистый звук превратился в долгий звенящий крик — поезд промчался мимо. Каблуком левого ботинка я задел за грузовой модуль, и меня швырнуло в глубь ниши. Голова с лязгом ударилась о переборку. Имей я все мозги, я точно остался бы без них, а так лишь почувствовал минутное головокружение.
Поезд исчез так же стремительно, как появился. Я посмотрел на Сашу.
— Спасибо. Ты спасла мне жизнь.
И тогда я снова увидел в ее взгляде сострадание и заботливость, быстро спрятанные за пожиманием плеч и беспечным ответом.
— Была моя очередь.
Продвигаясь после этого по коридору, мы смотрели в оба: не идет ли поезд. А потом в скучном однообразии что-то изменилось. Это трудно описать… пожалуй, освещение стало другим, и переборки будто окутались неясным туманом. Но когда мы приблизились, туман обрел резкость, вошел в фокус, как объектив в умелых руках, и превратился в огромное открытое пространство.
Переборки исчезли, а коридор стал воздушным мостом, висящим над большим грузовым отсеком. Отсек заполняли кусты. Сотни, может, даже тысячи кустов. Все сочно-зеленые, почти одинаковые по размеру и сплошь в пурпурных цветах. Сверкнули крошечные крылья — это рой роботов-насекомых перепорхнул с цветка на цветок, разнося пыльцу. Или делая что-то другое, для чего они предназначены. И кусты, и контейнеры, в которых они росли, были прикреплены к полу.
У меня в животе стало пусто, когда я поплыл над бездной. Высоты я не боялся, но боялся повиснуть. Я бы не упал, пока не вернется сила тяжести, но не смог бы двигаться. Если только кондиционированный ветерок не сдул бы меня к чему-то твердому. Я дотянулся до перил и ухватился за них. Потом проверил, не смотрит ли Саша. Слава Богу, она не смотрела, и Джой тоже. Обе, не обращая никакого внимания на кусты, уже далеко продвинулись к противоположной стороне отсека.
Тщательно продумывая движения, я последовал за ними и обрадовался, когда коридор снова сомкнулся. Мы прошли еще около пятидесяти футов, и он закончился. На нижнюю палубу шли вертикальные проходы, но это было не так интересно, как буквы высотой в фут, которые сложились в слова «Гниды корпы!», сопровождаемые непонятными линиями и закорючками. Не требовалось быть искусствоведом, чтобы понять: художник пользовался фломастером, а не краской из баллончика. Я повернулся к Саше.
— Экипаж буксира, надо полагать?
Укоризненно посмотрев на меня, она отправилась к трубам прохода.
— Давай расположимся на главной палубе. Кусты мне больше нравятся, чем металлические переборки.
Предложение показалось разумным, и я отправился за девочкой, мысленно восхищаясь ее идеей, как тащить два рюкзака друг за другом. Саша протолкнула себя в трубу, и вот уже второй рюкзак отскочил от комингса и исчез вслед за первым. Теперь Джой толкнула свою ношу в нужное положение, весело помахала и прыгнула в проход.
Остался я. Добравшись до комингса, я прикинул, как лучше спуститься, и «слез» по ступенькам-перекладинам — ими пользуются при включенной силе тяжести. Получилось неплохо.
Меня беспокоило, куда поведет нас Саша на главной палубе, но волнение оказалось напрасным. Хотя девочка не принимала всерьез мои тревоги по поводу безопасности, она имела здоровые инстинкты и направилась к тому месту, где переборка уходит в корпус судна. Крепостью это, конечно, не назовешь, зато наши спины будут защищены, и останется пространство для зоны уничтожения между нашей стоянкой и лесом.
Да, лесом: хотя кусты были не такие высокие, как обычные деревья, они возвышались надо мной, ну, или возвысились бы, если бы я стоял, а не парил. Из-за этого да еще из-за окружавшей их задумчивой тишины и большого пространства, которое они занимали, я все больше и больше думал о них, как о лесе.
Облако блестящих робонасекомых поднялось в воздух, повисело мгновение и снова опустилось на цветы. На серебристых крыльях вспыхнул свет, и они показались на ветках бриллиантами.
В этот момент я почувствовал аромат, плывущий вокруг нас. Поначалу приятный, как духи дорогостоящей проститутки, через пару минут он сделался густым и приторным.
Облюбованный нами угол был уже занят четырьмя контейнерами. Я попробовал один — не заперт. Быстрый осмотр показал, что в ящиках хранятся ручной инструмент, концентрированные удобрения и целая куча непонятного лабораторного оборудования. Ну, для меня главное — плотность, и если лабораторное оборудование способно защитить от дротиков, мне плевать, для чего оно.
Когда я передвинул ящики и настоял на том, чтобы поставить их защитным полукругом, Саша заворчала, но помогла мне. Не потому, что ей понравилась эта идея или она сочла это нужным, а потому, что я капризный старикан, которого следует ублажать.
Когда наш вал встал на место и был снова примагничен к полу, возник вопрос о мебели. Первыми в списке значились кровати, так как они могли сослужить двойную службу: были бы противоперегрузочными кушетками и смягчили бы удар от включения гравитации.
С этими мыслями мы разошлись на поиски. Я хотел сказать что-нибудь напутственное, вроде «остерегайтесь людей с „Марсианскими концентратами“, но решил не искушать судьбу. Я отправился вдоль левого борта к носу, а Саша и Джой — вдоль переборки к трубам прохода.
Мы вели поиски уже четверть часа, когда Джой пронеслась через кусты ко мне. Ветки качались на всем ее пути, и эскадрильи механических насекомых взмывали в воздух. Раскачавшись последний раз, Джой с точностью до секунды отпустила ветку и приземлилась точнехонько мне на плечо. От удара меня отбросило назад, и я с трудом выпрямился.
— Черт побери, Джой… что ты вытворяешь?
— Прибываю, — сияя, ответила она. — Я нашла то, что вы ищете.
— Нашла? Где?
— В кладовке возле труб прохода. Грузовые подушки… много-много.
Цепляясь за верхушки кустов, я направился через лес на другую сторону. Цветы отрывались и плавали в воздухе, как живые конфетти. От их удушливо-сладкого запаха спирало дыхание. Джой держалась за петельку на правом плече куртки и щебетала всю дорогу. Я не слишком вникал в то, о чем она говорит, но, слушая ее нежный голос, понял вдруг, насколько одиноко должно быть сейчас Вомбе. Интересно, сделает он еще одну Джой? Если, конечно, это возможно, ведь она уникальна. Я понадеялся, что возможно.
Подушки были именно там, где сказала Джой. Некоторые рваные, некоторые грязные, но большинство вполне приличные. Не составило труда освободить их от сдерживающих ремней, перебрать в воздухе и отобрать те, что понравились. Саша прибыла к концу действия и помогла перетащить подушки к нашему новому дому.
Сразу же возникла проблема, как крепить подушки к полу. Но с помощью здравого смысла, позаимствованных там и сям магнитных зажимов и огромного рулона липкой ленты, который я взял, мы справились с этой задачей и создали нечто похожее на удобные постели. Сила тяжести покажет, насколько они удобны.
От всего этого мы с Сашей здорово устали. А потому, поев немного пересоленных концентратов и запив их водой из оросительной системы, привязались, чтобы как следует поспать. Тем более что уже была ночь, хотя в царстве вечного освещения время «суток значения не имело.
Я чувствовал, что одному из нас следует дежурить, но Саша со мной не согласилась. А так как роботы не спят и Джой все равно будет на ногах, она и стала логичным компромиссом. Должен признаться, меня грызли сомнения, можно ли доверить крохотному андроиду нашу безопасность, но веки отяжелели, сон манил, и я согласился.
Где-то через два часа меня разбудила включенная без предупреждения искусственная сила тяжести. И хотя я все больше и больше привыкал к невесомости, ощутить нормальную, земную силу тяжести было на редкость приятно. Я переложил постель, укрылся грузовым ковриком и только-только погрузился в сон, как Джой запрыгала у меня на груди. Убийцы атаковали через две минуты.
13
«Для разовой бесплатной еды».
Бесплатный билет в кафе «Лунные сады», найденный в поясной сумке второго убийцы.
Убийцы были осторожными, и в этом была их ошибка. Ворвись они внезапно и застань нас в постелях, все было бы кончено прямо тогда. Но они ворвались не сразу, и мы извлекли пользу из дополнительных секунд. Убедившись, что Саша тоже встала, я указал направо:
— Бери тех, что справа, а я возьму левых.
Девочка кивнула, крепко держа пистолет обеими руками, и выбрала цель. Убийц было всего четверо. Двое мужчин, женщина и андроид. Андроид — модель ограниченного выпуска с тремя глазами, клыками, как у вампира, и нарядом городского сводника — беспокоил меня больше всего, так как роботов бывает чертовски трудно убить. Убийцы бросились к контейнерам, вскочили на верх и с полсекунды смотрели на нас.
Эх, мой бы 38-й калибр сюда, подумал я, прицелился в туловище андроида и спустил курок. По персиковому комбинезону робота промаршировали черные дыры, из дыр брызнула на пол ярко-голубая жидкость. Андроид ухмыльнулся, навел на меня пистолет и, не переставая ухмыляться, нажал на спусковой крючок. Джой тем временем лезла по его штанине. Первые дротики просвистели у меня над ухом, но Джой прыгнула и повисла на руке робота. Остальные дротики рассыпались на полу у моих ног, осыпая горячим пластиком щиколотки.
Нахмурившись, робот попытался стряхнуть Джой, но тут мои дротики нашли его центральный процессор. Он еще падал, когда я выстрелил в следующую цель. Но женщина отошла в сторону, и дротики ушли в пустоту.
Прыгнуть на противника — прием действенный, если вы сбиваете его с ног. Но если противник уворачивается, как сделал я, а нападавший растягивается на полу, как получилось с дамой, ситуация меняется. Только самая милосердная душа не воспользуется возможностью прыгнуть на подставленный хребет, а так как я не особенно милосердный, я и прыгнул.
Но вместо ожидаемого мягкого тела мои ботинки приземлились на отличного качества полужесткий бронежилет. Как ему и положено, бронежилет распространил мой удар на более широкую площадь. Я все еще осмысливал это, когда женщина, отжавшись от пола, вскочила. Я грохнулся на пол и, увидев, что ее пистолет поднимается, выстрелил. Во лбу женщины появилась дырка.
Я еще не отдышался после падения, когда подошла Саша. Уперев руки в бока, она насмешливо ухмыльнулась:
— Вы только посмотрите! Это называется телохранитель! Лежит себе, отдыхает, пока я делаю его работу!
Это было несправедливо, и я уже собирался сказать об этом, когда увидел три тела вместо четырех. Я с трудом встал.
— Я вижу только троих… где четвертый?
Пожав плечами, Саша указала на кусты:
— Я попала в него, даже дважды, но он ушел.
Посмотрев, куда она указала, я увидел кровь.
— Проклятие!
Девочка сердито возразила:
— Жаль, конечно, что он ушел… но мы уменьшили шансы.
«Она это серьезно», — удивился я.
— Да? И на сколько?
Девочка мрачно задумалась. Если на барже оказалось четверо убийц, почему не оказаться пятерым? Или шестерым? Или десятерым? Высокомерие может привести к гибели. Голос подтвердил мои опасения. Он шел откуда-то из кустов.
— Неплохо для раненного в голову и подростка, но это еще не конец. Далеко не конец. Я вернусь, будьте уверены! Я вернусь, когда вы меньше всего будете этого ожидать.
Вскочив на контейнер, я увидел, как в пятидесяти ярдах от нас взмыло в воздух облако робонасекомых. Может, пойти за ублюдком? Нет, это неразумно: кусты дают хорошее прикрытие, к тому же нет уверенности, что он один.
Стоя на ящике, я представлял собой отличную мишень, а потому поспешил спрыгнуть. Джой ухватилась за мою брючину и мигом забралась на плечо. Держась за ухо, она уперлась ногами мне в шею и откинулась назад. Вид у нее был донельзя счастливый.
— Эй-йя, босс! Как дела?
Увидев веселье, пляшущее в ее глазах, я вдруг понял одну очевидную вещь. Вомба наделил Джой единственной эмоцией, которую хотел в ней видеть. Эмоцией, которую едва ли сам испытывал, но надеялся испытать, если она будет рядом. Не удалось? Может, поэтому он и подарил Джой мне?
Я выдавил улыбку.
— Дела неплохо, учитывая обстоятельства. Спасибо за помощь. Ты спасла мне жизнь.
Засияв от удовольствия, Джой потерлась о мою щеку. Ее миниатюрные груди задевали ухо, и у меня в голове забродили странные мысли. Я сдернул Джой с плеча и, успокаивающе улыбнувшись, поставил на пол. Она счастливо захихикала и прошлась «колесом», только длинные стройные ножки замелькали. Да, сомнений не было — Джой нужна одежда.
Но нас ждали более срочные дела. Прежде всего следовало собрать оружие, которое так любезно принесли с собой наши противники, и обшарить их карманы. Занятие неприятное, но полезное. Мы нашли деньги, всего около четырех тысяч, много боеприпасов, несколько газовых гранат и столько ножей, что впору открывать ножевую лавку. Кроме этого, обнаружились запрещенные наркотики двух видов и, наконец, временные пропуска, которые выдаются нештатным. Такие пропуска можно установить на любой срок от одного дня до года, и по истечении срока они стираются. Но эти карточки были действительны: трехмерная фотография, отпечаток большого пальца, кодовая полоска — все как положено. Проку нам от этого не было никакого, если не считать того интересного факта, что все пропуска выданы «Транс-Солар». Я протянул карточку Саше.
— Это называется отделались от них на Марсе.
С минуту девочка молча разглядывала пропуск.
— Черт.
— Вот именно. Может, скажешь все-таки, в чем дело?
Саша снова упрямо сжала губы.
— Я уже сказала.
Грустно покачав головой, я встал.
— Ага. А корпы занимаются благотворительностью. Ладно, давай уберем тела, пока они не завоняли. Я вроде видел возле кладовки отверстие для выброса.
Что было легко при невесомости, при нормальной силе тяжести превратилось в тяжелую работу. Меня всегда удивляло, что люди весят после смерти больше, ну, или так кажется. Ведь жизнь тоже должна что-то весить, и раз она оставила тело, оно, подобно опорожненной фляжке, должно стать легче. Но в мире все устроено иначе, что с радостью подтвердят вам парни с местной труповозки.
Однако и с этим мы справились: закатили тела на грузовой коврик, приволокли к отверстию. Поднимать трупы и запихивать вниз, в трубу, было не особенно приятно, но лучше уж мы их, чем они нас. Ну а закрыть люк, герметизировать его и нажать зеленую кнопку труда не составило.
Легкая вибрация сопровождала откачку воздуха из камеры, а когда тела выбросило из трубы, я услышал глухой стук. Я попробовал вызвать подобающие в таких случаях религиозные мысли, но не удалось. Трудно сочувствовать убийцам, мертвым или живым, а весь мой религиозный опыт, если он и был, исчез вместе с прочими воспоминаниями.
Адреналин испарился, прихватив с собой решимость. Мне стало страшно. Да и кто не испугается, окажись он в ловушке на летящей в космосе барже с десятком охотящихся за ним киллеров? Ну, может, не с десятком, но с одним — уж это точно. Поэтому страх был естествен, а самоуверенность была бы просто глупостью. Но страх — тягостное чувство. Он подтачивает силы и, пока не избавишься от опасности, держит тебя в постоянном напряжении. А как от нее избавиться? Возвращение в нашу «крепость» только обострило вопрос.
Андроид лежал все там же. Небесно-голубая кровь робота смешалась с красной человеческой и засохла коричневатой коркой. Наш закуток, такой уютный и безопасный до нападения, показался теперь очень уязвимым. Я как раз задумался над этим, когда Саша снова приняла командование. Подбоченившись — один пистолет в кобуре, новый второй заткнут за пояс, — она приказала:
— Собирай вещи, Макс. Мы уходим.
Позже, оглядываясь назад, я вспомнил, как она начала командовать, и удивился, как я мог быть таким тупым. Впрочем, если уж на то пошло, я и сейчас не лучше, но в тот момент я проявил прямо-таки исключительную тупость.