- О Джон, - только и могла она шептать одними губами, страстно обнимая его. - О Джон...
Вновь вдыхая аромат ее волос, он прижался губами к ее головке. Его руки сомкнулись у нее за спиной так, что она едва могла дышать.
- Пенни, выходи за меня замуж, - очень серьезно сказал он. Пенни только ахнула в ответ. Да и что она могла сказать, когда Джон так страстно сжимал ее.
- Ч-что ты сказал? - она произнесла это запинаясь, так как губы Джона все ближе приближались к ее губам.
Но вряд ли это имело значение, ибо Джон одарил ее поцелуем, столь страстным и крепким, что ей показалось, что она теряет сознание от блаженства. В ушах девушки раздавался мелодичный звон, и когда его губы впивались в ее, огонь охватывал все тело Пенни. Этот поцелуй длился бесконечно, и они стояли, будто слившись друг с другом... Пенни всем существом ощущала восхитительное облегчение. Казалось, этот поцелуй соединил их навеки и ничто теперь не в силах разделить их.
Наконец Джон слегка ослабил свои объятья и заговорил, изредка прерывая себя поцелуями - нежными, легкими и радостными.
- Я сказал - выходи за меня замуж, Пенни. И хоть Пенни и была потрясена случившимся, но совсем не так, как Сара Маккендрик минутой позже. Потому что Джон, прервав свое общение с Пенни, обернулся к ней и сгреб и ее в охапку.
- Добрый вечер, Сара. Привет, Гордон, - весело поздоровался он. - Мы вынуждены просить прощения. Мисс Пенни и я отправляемся спать.
Сказав это, он зашагал к двери, удерживая на руках протестующую и вырывающуюся девушку.
- А, да, поскольку ты сейчас все равно готовишь, - вдруг обернулся он к экономке, - то почему бы тебе заодно уж и не испечь и свадебный пирог?
С этими словами он прикрыл дверь в кухню.
- Джон, ну как ты мог? - краснея от смущения, упрекнула его Пенни, когда он наконец донес ее до своей спальни и опустил на роскошную кровать. - Миссис Маккендрик чуть в обморок не упала после твоих слов.
Джон раскатисто расхохотался.
- Ну, я думаю, она придет в себя сразу же после нашей свадьбы, - ответил он, с наслаждением гладя ее по бедрам. - Знаешь, ты чертовски привлекательна. Пенни. Одна мысль, что я вот так могу к тебе прикасаться, просто сводит меня с ума.
Пенни задержала дыхание и протянула руку, чтобы приостановить его бурные ласки.
- Джон, - чуть слышно прошептала она, - ты действительно просишь, чтобы я вышла за тебя замуж?
- О нет, Пенни, - ответил он, окинув ее долгим страстным взглядом, исполненным такой магнетической силы, что она сама невольно придвинулась к нему. - Я ничего не прошу. Тебе придется выйти за меня замуж!
- Ты самовлюбленный грубиян! - запротестовала Пенни. А он, не обращая больше внимания на ее слова, примостился рядом и начал нежно поглаживать ее грудь. - Почему ты думаешь, что можешь делать со мной все, что захочешь?
Под плавными движениями его пальцев соски стали набухать. Джон прислонился лицом к ее мокрому платью и счастливо засмеялся. Пенни кожей почувствовала этот возбуждающий вибрирующий звук.
Он умело расстегнул одну из пуговиц на ее платье и приник губами к обнаженному телу девушки. За первой пуговицей последовала другая.
- Вот почему, - ответил он, еще раз проведя теплыми губами по ее нежной коже. - Потому что ты - только моя женщина, и ты знаешь это! О боже! Твои груди - божественны! Как горы сливок с розовыми бутонами на вершинах. Я буду целовать их до тех пор, пока ты не будешь молить о пощаде...
Закончив с пуговицами, Джон потянулся к застежке ее лифчика. Раздался щелчок - и через минуту и платье и лифчик полетели в сторону. Вздрагивая от предвкушения неизбежного, Джон гладил рукой ее обнаженное тело.
- Джон, прекрати это, - умоляюще прошептала Пенни.
Вместо того он приник губами к ее затвердевшему соску и начал нежно его посасывать. Пенни стало мучительно сладко.
- О-о-о! - простонала она, млея от восторга. - Нет, Джон, нет, не надо!
Все тело ее было охвачено неземным бушующим пламенем, которое, казалось, исходило из самых сокровенных уголков ее существа. Дыханье перехватило, и, чувствуя, что сознание вот-вот покинет ее, она вцепилась обеими руками в его мокрые темные густые волосы.
- О Джон! - выдохнула она.
- Ты хочешь, чтобы я прекратил? - хриплым шепотом спросил он.
- Нет, конечно, нет, - взмолилась Пенни. - Я так сильно хочу тебя, что уже не могу терпеть.
Она услышала его победный смех. Затем он внезапно вскочил и быстрыми уверенными движениями избавился от своей мокрой одежды. Швырнув ее на пол, он обнажил свое могучее тело. Затем потянулся к ее шелковому бикини.
- Я не могу упустить такого приглашения, - прерывающимся от страсти голосом произнес он глухо. - Я люблю тебя, Пенни, и я хочу тебя!
Он даже немного испугал девушку темной страстью, мелькнувшей в его глазах, когда опрокидывал ее на огромную кровать. Но его крепкие руки были удивительно нежными и ласковыми. Он осторожно поцеловал выбившийся завиток ее волос. Затем протяжно вздохнул и крепко сжал Пенни в объятьях. Обхватив ее задумчивое лицо ладонями, он устремил свой горящий взгляд прямо ей в глаза.
- О, Пенни, - простонал он сквозь зубы. - Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь.
Вдруг он стремительно притянул Пенни к себе и начал целовать - горячо и яростно. В его ласках уже не было былой мягкости. На смену ей пришла всесокрушающая страсть, одновременно и пугавшая, и возбуждавшая ее. Пенни знала, что Джон - сильный, но она не могла представить мощи его упругих, как стальной канат, мышц на руках, твердости его спины, похожей на гранитный валун. Раз за разом он прижимал ее губы к своим, заставляя раскрываться... И постепенно ответный огонек страсти начал распространяться по ее телу, как пожар в лесу - сначала исподволь и медленно, а потом забушевал так, что в этом огне могло сгореть все окружающее. Она сжала его лицо с неожиданной силой и ответила на его поцелуй так страстно, что Джон застонал от удовольствия. Пенни прильнула к этому сильному мужскому телу, наслаждаясь его грубой мощью, той страстью, которая билась в нем в поисках выхода. Так раз за разом они перекатывались по кровати в неистовых объятьях, напрягшись и тяжело дыша, будто состязались друг с другом. Наконец Джон подчинил ее себе, уложил на кружевные подушки и удерживал на них, тяжело дышащую и вырывающуюся.
- Лежи смирно, - приказал он. - Я сказал, что буду целовать тебя до тех пор, пока ты не запросишь пощады.
Лицо его пленницы зарделось, а глаза были полны страсти.
- Но Джон, я хочу тебя сейчас, - хрипло прошептала она. - Я уже готова...
- О нет, не готова, - взяв в руки ее запястье, прошептал Джон и окинул ее таким взглядом, который заставил сердце Пенни биться еще сильнее. - Я хочу, чтобы ты возбудилась. А теперь лежи смирно и позволь показать тебе, чего я хочу от тебя.
И он принялся целовать ее с новой силой. Его теплые губы были нежными и настойчивыми, а ловкие пальцы исследовали каждую выпуклость и ложбинку на ее теле до тех пор, пока она не начала корчиться и стонать под его прикосновениями. С потрясающим мастерством он вновь и вновь приводил ее в это состояние, прерываясь, лишь чтобы продлить ее муки. И вот уже Пенни взмолилась о пощаде. И Джон пожалел ее. Прижавшись губами к ее уху, он стал нашептывать какие-то ласковые и нежные слова. Но даже это прикосновение его губ было мучительным для Пенни - его теплое дыхание продолжало возбуждать ее.
- Ну, ты готова молить о пощаде? - хрипло потребовал он.
- О да! - выдохнула Пенни, лаская мускулы его груди. - Да, высокомерное животное. Пощади меня - пожалуйста!
Джон глухо удовлетворенно засмеялся и дразняще дотронулся руками до ее грудей.
- Ты уверена, что готова? - оценивающе произнес он.
Лишь слабый стон был ему ответом. И этот сдавленный звук, казалось, прорвал железную плотину самоконтроля Джона. Он внезапно оставил все притворство любовной игры и жадно прижал девушку к себе.
- Я люблю тебя! - яростно выдохнул он, впиваясь губами в ее полуприкрытые веки.
И наконец свершилось то, чего Пенни так страстно желала и чего так боялась. Их тела слились воедино, исполненные мучительной жаждой облегчения. Внезапно и ошеломляюще Джон вошел в нее. Казалось, какая-то темная сила заставляет каждый нерв, каждую клетку ее тела гореть в пламени страсти. И все было так же естественно, как дыханье. Наконец Пенни ощутила, как пульсирующий огонь, охвативший все ее тело, перерастает в нечто, чему нет названия. Ее охватил восторг. Пальцы впились в напряженную бугристую спину Джона, губы разомкнулись, и она в сладкой истоме выдохнула его имя. Пенни ощутила, как его мощные руки еще сильнее притягивают ее, а затем услышала его удовлетворенный хриплый стон. Вздрагивая от покидающего ее возбуждения, она безвольно и умиротворенно положила голову ему на плечо. Из груди ее тоже вырвался глубокий ликующий стон.
Долгое время тишину в комнате нарушал лишь свист ветра за окном. Обессиленные, они не могли говорить. А затем, когда к Пенни наконец вернулось сознание, ощущать теплую мощь Джона рядом было так приятно, что ей не хотелось двигаться. А Джон, почувствовав, что его любимая потихоньку приходит в себя, вновь принялся покрывать поцелуями ее прикрытые веки.
- Я не раздавил тебя? - прошептал он.
- М-м-м, - неопределенно прошептала Пенни. - Но, пожалуйста, не останавливайся.
Джон засмеялся и распушил ее волосы. Затем лег рядом, и устремил на нее любящий взгляд. Ласковым движением он провел по ее налитой страстью груди.
- Знаешь, это действует на меня как наркотик, и я могу к этому пристраститься, - сказал он, наклонившись и целуя ее в шею.
- Да и я, пожалуй, - промурлыкала Пенни, уютно прижимаясь к нему.
Джон счастливо засмеялся и притянул ее к себе. Но вдруг взгляд его зеленых глаз внезапно посерьезнел.
- Я думал, ты погибла, Пенни, - сказал он отрешенно. - Не успел я добраться до твоего дома, как он был раздавлен огромной сосной у меня на глазах. Я чуть было не сошел с ума, думая, что ты там, внутри. И только потом до меня дошло, что в окнах не горел свет, когда я подъехал.
- Что? - в ужасе воскликнула Пенни. - Говоришь, мой дом разрушен?
- Да, боюсь, что так, - печально подтвердил свои слова Джон.
- Но я не думаю, чтобы это имело какое-то значение, - продолжил он после минутного раздумья. - Там нечего особенно жалеть. В любом случае, как только мы сыграем свадьбу, я уберу его оттуда, а землю пущу под посадки гладиолусов.
Внезапно в комнате нависла настороженная тишина. И только теперь Пенни услышала рев бури за окном. Глубоко вздохнув, она, стараясь успокоиться, сосчитала про себя до десяти.
- Ты так решил? - мягко спросила она.
- Конечно, - беззаботно ответил Джон, поворачиваясь на спину. - Твой трейлер можно было бы продать и таким образом избавиться от него. Но раз так вышло, то придется просто убрать обломки. А землю засадить цветами и качать воду с реки. Думаю, они там хорошо приживутся.
- Понятно, - ледяным тоном произнесла Пенни. - А не думаешь ли ты, что не мешало бы узнать и мое мнение насчет всего этого, а?
- Конечно же, нет, дорогая, - мягко ответил Джон. - Безусловно, в постели тебе нет равных, но во всем, что касается хозяйства, ты ведь ничего не смыслишь. Так какого же черта я буду советоваться с тобой?
- Потому что так случилось, что это мой дом и моя земля, - прошипела Пенни сквозь стиснутые зубы. - А тебе это все до лампочки! Ты даже не удосужился сразу мне сказать, что мой дом разрушен!
Джон нетерпеливо пожал плечами.
- Вот уж не думал, что это так важно, - ответил он. - Главное, что ты цела и невредима, а все остальное - не в счет. А когда мы поднялись наверх, я думал совсем о другом.
- Да уж, о другом, конечно! - согласилась Пенни, и на глаза ей навернулись сердитые слезы. - Единственное, что тебя интересовало, это как бы побыстрее затащить меня в свою постель. Тебе было совсем не до того, чтобы сказать мне, что я лишилась практически всего, что имела!
- Пенни! - закричал Джон, вскочив. - Какого черта ты беспокоишься об этом? Ты ничего не потеряла! Трейлер этот был застрахован, а всю обстановку ты покупала в каком-то дешевом магазинчике. Так какого ж дьявола ты ведешь себя так, будто ты стоишь у родного пепелища, а я злой ростовщик, отнимающий у тебя последние крохи?
- Потому что именно так ты и заставляешь меня воспринимать ситуацию, яростно произнесла Пенни. - С того самого дня, как я появилась здесь, ты пытаешься отнять у меня этот клочок земли. Похоже, ты и жениться-то на мне надумал только чтобы заполучить его!
- Ах так, - ничего более глупого я не слышал в жизни! Там десять акров заболоченной земли. А ты думаешь, что я согласен променять свою свободу на эту никчемную трясину? А теперь слушай меня, и слушай внимательно. Единственная причина, ради которой я хочу заполучить твои владения, в том, что я не могу видеть царящего на них запустения. Эта земля могла бы быть плодородной и приносить пользу. Ну а ты, ты, в конце концов почему так яростно цепляешься за нее? Хорошо, раньше, я понимаю, это была сентиментальная чушь в стиле старого доброго Уильяма Эллиота, и она помешала продать мне землю сразу. Затем на смену пришло нелепое упрямство. Знаешь ли, если бы я мог бросить на Мерривилль бомбу и сравнять там все с землей, я бы так и поступил. Все это постоянно встает стеной между нами!
- Знаешь, - сказала Пенни, обиженно пожимая плечами, - я не думаю, что только Мерривилль встает между нами. Думаю - это все мой отец. Каждый раз, когда о нем заходит речь, в твоем голосе слышатся презрительные нотки. Я знаю, вы рассорились при продаже Уотерфорд-холла... Но почему ты так сильно ненавидишь его? Что произошло между вами?
Джон задумался и устремил свой взгляд в пол.
- Ничего такого, что касалось бы тебя, - наконец угрюмо произнес он. - Я не стану ничего говорить тебе, Пенни, поэтому лучше не утруждай себя лишними расспросами.
Издав вопль от разочарования, Пенни схватила подушку и врезала ей Джону по голове.
- Опять ты за старое! - закричала она. - Это нечестно, Джон! Да из тебя клещами ничего не вытянешь. Почему ты отказываешься мне все рассказать?
- Потому что я не хочу, чтобы ты знала это, - ответил он тем самоуверенным тоном, который всегда приводил Пенни в бешенство. - И не дерись со мной подушками, если не хочешь получить кое-чего в ответ. Например, это?
Это было настолько приятно, что вскоре Пенни вновь оказалась в железных объятьях Джона. Они шутливо боролись, когда раздался оглушительный треск и погас свет. Пенни испуганно вскрикнула и прижалась к могучей груди Джона. Крепко обняв ее, он успокаивающе гладил ее волосы, и она слышала, как спокойными ровными ударами бьется его сердце.
- Не пугайся, милая, - сказал он. - Думаю, это сгорела проводка. Но что бы ни случилось, знай - со мной ты будешь в безопасности. Это относится и к урагану, и ко всему прочему. Все, что ты должна сделать, - это довериться мне.
Наконец он уснул, измученный событиями этого невероятного дня. А Пенни еще долго лежала с открытыми глазами, всматриваясь в густую непроглядную темноту за окном. Там все еще бушевал ураган. Но все буйство стихии не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в ее душе. Она заново переживала все происшедшее. Вот Джон сказал, что любит ее. Хочет, чтобы она стала его женой. А вечером они стали любовниками. И вот он здесь, рядом с ней - спокойно спит и глубоко дышит. Наверное, она должна бы парить от счастья в облаках, но никак не удается отогнать будоражащие душу сомнения. Перед ее глазами вновь и вновь вставала сцена в пиццерии. Брэнда Сью сидит рядом с Джоном, по-свойски положив свою ладонь ему на руку. Да, Джон сказал, что все, что от нее требуется, - это довериться ему... Но сможет ли она?
Глава 7
- О'кей, дорогая, поднимайся! У нас дел по горло!
Пенни застонала и попыталась зарыться в подушки, но Джон был неумолим. Сорвав с нее одеяло, он возвышался над ней. Обнаженной и возмущенной.
- Ах ты, нахал! - воскликнула она, потягиваясь и садясь на кровати.
Яркий блеск его зеленых глаз заставил ее стыдливо прикрыть грудь руками. События вчерашнего дня и ночи понемногу возвращались к ней.
- Немного поздновато, не так ли? - насмешливо спросил он. - Кроме того, по мне - картина что надо!
Пенни пододвинулась к краю кровати, потянула за уголок одну из простыней и закуталась в нее. И только после этого удостоила Джона ответом.
- Это нечестно, - заметила она. - Ты уже одет. И это ставит нас в неравные условия.
На Джоне блистала белая сорочка с открытым воротом, джинсы "Левис" подчеркивали стройность его бедер. Загорелый, с пробившейся за ночь щетиной на лице, он походил на пирата даже больше, чем обычно. Целуя Пенни, он будто наждаком пропел щетиной по ее нежной коже.
- Ой! - пожаловалась она. - Ты что, не брился сегодня?
- Нет, - ответил Джон, и его озабоченный голос привел ее в чувство. Слишком много предстоит сделать, дорогая. Придется поехать и сосчитать убытки, нанесенные ураганом.
- Знаешь, а я совсем забыла о нем, - призналась она. - Трудно поверить, что все это действительно было. Посмотри, как ярко светит солнце! И Пенни указала на открытое окно, над которым от легкого ветерка колыхались занавески.
- Знаю, - мрачно согласился Джон. - Но он действительно был. Утром я ненадолго выходил, чтобы посмотреть, что там творится. Вот уж наделал он дел! Телефон не работает. Столбы электропередачи свалены, водонапорная башня разрушена. А деревьев наломано столько, что бумажной фабрике работы хватит минимум на полгода. Но что меня действительно беспокоит - так это соседи. И я хочу немедленно убедиться, что все они живы и с ними все в порядке. Я решил на машине проехаться по округе. Хочешь со мной?
- Да, конечно, - быстро согласилась Пенни. - Но Джон, как же мы поедем? Разве дороги не завалены?
- Да, мадам, без сомненья, - без колебаний ответил Джон, - но мы прихватим с собой лебедку и будем расчищать путь с ее помощью, если придется.
Его вид был настолько решительным, что Пенни больше не колебалась. Она часто досадовала, что у Джона властный и своенравный характер. Возможно, настал тот час, когда эти его качества окажутся полезными. И все же ее расстроила такая внезапная перемена в его отношении. Вся страсть и интимность испарилась, и сидевший перед ней на краю кровати мужчина казался каким-то практичным незнакомцем. Пенни ощутила странное чувство, когда Джон, мимоходом потрепав ее по коленке, доставал из нагрудного кармана авторучку и блокнот.
- Ну а теперь, давай посмотрим, - задумчиво произнес он. - Я распорядился, чтобы Сара подала тебе завтрак и принесла чистую одежду. И как только ты будешь готова, мы отправляемся. Вот список всего, что нужно проверить, и он такой длинный, что дел хватит надолго.
Вряд ли сейчас момент был подходящим, чтобы обсуждать планы на будущее, в том числе и свадебные. Приходилось заниматься тем, что Джон считал более важным. Пенни быстро оделась и вышла из комнаты. Завтрак не занял и десяти минут, и Джон сразу же позвал ее на кухню.
- Сюда, дорогая. Мы тут как раз намечаем маршрут.
Вместе с Гордоном он стоял, склонившись над картой, разложенной на большом кухонном столе. Пенни передала Саре, возившейся рядом с ними в раковине, поднос с грязной посудой.
- Спасибо, Сара, - сказала она с благодарностью. - Кофе и бекон были просто великолепны. Я не знаю, как тебе удалось их приготовить в такой обстановке.
- Да уж, - довольно ответила Сара. - Действительно трудно делать что-либо, когда происходит такое, как было прошлой ночью, но я стараюсь изо всех сил.
Пенни заметила, как Джон из-за спины Сары подмигивает ей, и сдержала улыбку. Ей показалось, что Сара имеет в виду вовсе не пронесшийся ураган, поэтому решила как можно скорее сменить тему. Пододвинув стул, Пенни уселась рядом с Джоном.
- Что происходит? - с интересом спросила она, прислушиваясь к разговору, который вели мужчины.
- У нас в доме все более или менее нормально, - ответил Джон. - После урагана Хуго, наломавшего много дров в этих краях пару лет назад, я предпринял необходимые меры безопасности на случай стихийных бедствий. На заднем дворе мы разместили большой бак для дождевой воды, поэтому с питьем проблем у нас не будет. А там и водопровод починят. Есть и запасной электрогенератор, так что и с этим все в порядке. Поэтому я думаю, сейчас самое время отправляться в дорогу - разведаем, что там у соседей. Маккендрик, бери пикап и поезжай на запад по шоссе на Кларксвилль. А мы поедем на север в направлении Кингсвуда. Связь будем поддерживать по радио. Передай всем нашим мужчинам, которые смогут работать, что я жду их здесь сегодня вечером в шесть. Все дела на плантации прекратить вплоть до дальнейших распоряжений. Надо сделать так, чтобы каждый из них мог оказать помощь аварийным службам. И так будет до тех пор, пока последствия урагана полностью не ликвидируют.
- Понял! - отрапортовал Гордон.
Джон сложил карту и стремительно направился к двери. Чтобы успеть за ним. Пенни пришлось почти бежать. Когда они вышли из дома на подъездную дорогу, представшая их взору картина так потрясла ее, что она не сдержалась и ахнула.
- О нет, - выдохнула она. - Глаза отказываются верить этому!
- Понимаю тебя, - с мрачной улыбкой согласился Джон. - Но нам еще повезло, можешь мне поверить. Ты увидишь место, где разрушения значительно страшнее.
От всего увиденного Пенни передернуло. Казалось, что злобный великан в припадке ярости прошелся по полям. Вокруг валялись вырванные с корнем деревья, а те, что остались стоять, почти все были сломаны. Крыши хозяйственных построек были сметены, а один из огромных навесов был сорван со своих опор и отброшен к изгороди. Но самое страшное впечатление производил гигантский дуб-патриарх, более века встречавший путников в самом начале аллеи. Сейчас он был вырван с корнями и валялся, загораживая дорогу. Некоторое время Джон стоял с непроницаемым лицом, оценивая последствия натиска стихии, затем прищелкнул языком и сказал:
- Черт! - в его тоне сквозило полное хладнокровие. - Думаю, бесполезно стоять здесь и созерцать все это, когда можно оказать кому-то помощь. Но по основной дороге мы не выберемся. Думаю, надо воспользоваться нижней. Той, что ведет к твоему дому. Остается только надеяться, что там путь свободен.
И действительно, если не считать одной сломанной сосны, которая задержала их на несколько минут, там все было чисто.
- Стой здесь! - приказал Джон Пенни. Затем с бензопилой в руках он выбежал из машины и направился к препятствию. И уже через несколько секунд раздался воющий звук пилы, кромсающей дерево. Чтобы его не слышать, Пенни заткнула уши. Странная улыбка не сходила с лица Джона, пока он расправлялся с сосной. Стальные мускулы его могучих рук бугрились под загорелой кожей. Он работал как заведенный. Быстро покончив с одной стороны дерева, он перепрыгнул на другую и продолжил свое дело. Мгновенье - и с глухим треском часть дерева рухнула на землю. Джон освободил пилу, оттащил обломок ствола в сторону и вернулся в машину, весь пропахший потом и смолой.
- Одна готова. Осталась всего пара тысяч, - мрачно пошутил он. - Однако проехать можно. Следующая остановка - Мерривилль.
И как ни подготовило все увиденное Пенни за сегодняшнее утро к самым печальным последствиям бури, когда ее взгляду предстал смятый, как консервная банка, тяжеленной сосной трейлер - ее дом, - она просто помертвела. Конечно, девушка испытывала чувство облегчения и благодарности судьбе - ведь она могла бы оказаться там, под обломками, но в голове постоянно крутились и какие-то мелкие посторонние мысли. Пенни бесило, что все ее усилия, связанные с обустройством дома, оказались тщетными. Ей было жаль не только напрасных усилий, но и этих раздобытых разными путями старых вещей. Она и не подозревала, что отчаянье отчетливо отразилось на ее лице. И она очень удивилась, когда Джон вдруг неожиданно обнял ее.
- Хочешь выйти и посмотреть? - спросил он.
- Не стоит, - вздохнула она. - Наверняка где-то в таких же разрушенных домах страдают люди. Им сейчас необходима помощь. И это гораздо важнее моей потери.
- Вот это по мне! - одобрительно воскликнул Джон и надавил на газ.
Его нетерпение явно бросалось в глаза. Он весь был устремлен вперед, но вел машину очень осторожно, внимательно всматриваясь в каждый метр дороги и стараясь не налететь на какое-нибудь препятствие. Да и Пенни он попросил внимательно следить за дорогой.
- Смотри, не попадется ли где оборванных проводов, - предостерегал он, - и каких-нибудь затопленных водой рытвин. Но самое главное, смотри - не видно ли где пострадавших людей...
Они проехали с полмили, когда Пенни воскликнула:
- Смотри! Кажется, это была хижина, или нечто на нее похожее. Вся передняя стена сметена. Возле нее сидит маленький мальчик. А взрослых поблизости нет!
Джон развернул машину и она помчались в указанном Пенни направлении. Приблизившись ближе, они содрогнулись от увиденного. Ураган разорвал хижину почти пополам, а сохранившаяся ее часть была похожа скорее на какую-то нереальную театральную декорацию, чем на обломки человеческого жилья. Как только они остановились и вышли из машины, к ним подбежал негритенок лет шести.
- Ну, привет, Томми, - сказал Джон, склоняясь к нему.
Мальчик кинулся к нему на руки и захлебнулся в потоке слез и бессвязных жалоб.
- Ну, успокойся и рассказывай, - подбодрил его Джон. - Большие мальчики не должны так плакать. С тобой все в порядке, Томми?
- Со мной - да, сэр, - произнес мальчуган, глотая слезы, - но мой папа он не вернулся домой этой ночью. А потом был страшный грохот и треск, и полдома напрочь сдуло. А мама, мистер Джон, мама совсем не хочет двигаться. Я все говорю ей: "Мама, Джимми плачет, сделай что-нибудь!" Но она не слышит и ничего не отвечает. Я не знаю, что делать!
Вновь вдыхая аромат ее волос, он прижался губами к ее головке. Его руки сомкнулись у нее за спиной так, что она едва могла дышать.
- Пенни, выходи за меня замуж, - очень серьезно сказал он. Пенни только ахнула в ответ. Да и что она могла сказать, когда Джон так страстно сжимал ее.
- Ч-что ты сказал? - она произнесла это запинаясь, так как губы Джона все ближе приближались к ее губам.
Но вряд ли это имело значение, ибо Джон одарил ее поцелуем, столь страстным и крепким, что ей показалось, что она теряет сознание от блаженства. В ушах девушки раздавался мелодичный звон, и когда его губы впивались в ее, огонь охватывал все тело Пенни. Этот поцелуй длился бесконечно, и они стояли, будто слившись друг с другом... Пенни всем существом ощущала восхитительное облегчение. Казалось, этот поцелуй соединил их навеки и ничто теперь не в силах разделить их.
Наконец Джон слегка ослабил свои объятья и заговорил, изредка прерывая себя поцелуями - нежными, легкими и радостными.
- Я сказал - выходи за меня замуж, Пенни. И хоть Пенни и была потрясена случившимся, но совсем не так, как Сара Маккендрик минутой позже. Потому что Джон, прервав свое общение с Пенни, обернулся к ней и сгреб и ее в охапку.
- Добрый вечер, Сара. Привет, Гордон, - весело поздоровался он. - Мы вынуждены просить прощения. Мисс Пенни и я отправляемся спать.
Сказав это, он зашагал к двери, удерживая на руках протестующую и вырывающуюся девушку.
- А, да, поскольку ты сейчас все равно готовишь, - вдруг обернулся он к экономке, - то почему бы тебе заодно уж и не испечь и свадебный пирог?
С этими словами он прикрыл дверь в кухню.
- Джон, ну как ты мог? - краснея от смущения, упрекнула его Пенни, когда он наконец донес ее до своей спальни и опустил на роскошную кровать. - Миссис Маккендрик чуть в обморок не упала после твоих слов.
Джон раскатисто расхохотался.
- Ну, я думаю, она придет в себя сразу же после нашей свадьбы, - ответил он, с наслаждением гладя ее по бедрам. - Знаешь, ты чертовски привлекательна. Пенни. Одна мысль, что я вот так могу к тебе прикасаться, просто сводит меня с ума.
Пенни задержала дыхание и протянула руку, чтобы приостановить его бурные ласки.
- Джон, - чуть слышно прошептала она, - ты действительно просишь, чтобы я вышла за тебя замуж?
- О нет, Пенни, - ответил он, окинув ее долгим страстным взглядом, исполненным такой магнетической силы, что она сама невольно придвинулась к нему. - Я ничего не прошу. Тебе придется выйти за меня замуж!
- Ты самовлюбленный грубиян! - запротестовала Пенни. А он, не обращая больше внимания на ее слова, примостился рядом и начал нежно поглаживать ее грудь. - Почему ты думаешь, что можешь делать со мной все, что захочешь?
Под плавными движениями его пальцев соски стали набухать. Джон прислонился лицом к ее мокрому платью и счастливо засмеялся. Пенни кожей почувствовала этот возбуждающий вибрирующий звук.
Он умело расстегнул одну из пуговиц на ее платье и приник губами к обнаженному телу девушки. За первой пуговицей последовала другая.
- Вот почему, - ответил он, еще раз проведя теплыми губами по ее нежной коже. - Потому что ты - только моя женщина, и ты знаешь это! О боже! Твои груди - божественны! Как горы сливок с розовыми бутонами на вершинах. Я буду целовать их до тех пор, пока ты не будешь молить о пощаде...
Закончив с пуговицами, Джон потянулся к застежке ее лифчика. Раздался щелчок - и через минуту и платье и лифчик полетели в сторону. Вздрагивая от предвкушения неизбежного, Джон гладил рукой ее обнаженное тело.
- Джон, прекрати это, - умоляюще прошептала Пенни.
Вместо того он приник губами к ее затвердевшему соску и начал нежно его посасывать. Пенни стало мучительно сладко.
- О-о-о! - простонала она, млея от восторга. - Нет, Джон, нет, не надо!
Все тело ее было охвачено неземным бушующим пламенем, которое, казалось, исходило из самых сокровенных уголков ее существа. Дыханье перехватило, и, чувствуя, что сознание вот-вот покинет ее, она вцепилась обеими руками в его мокрые темные густые волосы.
- О Джон! - выдохнула она.
- Ты хочешь, чтобы я прекратил? - хриплым шепотом спросил он.
- Нет, конечно, нет, - взмолилась Пенни. - Я так сильно хочу тебя, что уже не могу терпеть.
Она услышала его победный смех. Затем он внезапно вскочил и быстрыми уверенными движениями избавился от своей мокрой одежды. Швырнув ее на пол, он обнажил свое могучее тело. Затем потянулся к ее шелковому бикини.
- Я не могу упустить такого приглашения, - прерывающимся от страсти голосом произнес он глухо. - Я люблю тебя, Пенни, и я хочу тебя!
Он даже немного испугал девушку темной страстью, мелькнувшей в его глазах, когда опрокидывал ее на огромную кровать. Но его крепкие руки были удивительно нежными и ласковыми. Он осторожно поцеловал выбившийся завиток ее волос. Затем протяжно вздохнул и крепко сжал Пенни в объятьях. Обхватив ее задумчивое лицо ладонями, он устремил свой горящий взгляд прямо ей в глаза.
- О, Пенни, - простонал он сквозь зубы. - Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь.
Вдруг он стремительно притянул Пенни к себе и начал целовать - горячо и яростно. В его ласках уже не было былой мягкости. На смену ей пришла всесокрушающая страсть, одновременно и пугавшая, и возбуждавшая ее. Пенни знала, что Джон - сильный, но она не могла представить мощи его упругих, как стальной канат, мышц на руках, твердости его спины, похожей на гранитный валун. Раз за разом он прижимал ее губы к своим, заставляя раскрываться... И постепенно ответный огонек страсти начал распространяться по ее телу, как пожар в лесу - сначала исподволь и медленно, а потом забушевал так, что в этом огне могло сгореть все окружающее. Она сжала его лицо с неожиданной силой и ответила на его поцелуй так страстно, что Джон застонал от удовольствия. Пенни прильнула к этому сильному мужскому телу, наслаждаясь его грубой мощью, той страстью, которая билась в нем в поисках выхода. Так раз за разом они перекатывались по кровати в неистовых объятьях, напрягшись и тяжело дыша, будто состязались друг с другом. Наконец Джон подчинил ее себе, уложил на кружевные подушки и удерживал на них, тяжело дышащую и вырывающуюся.
- Лежи смирно, - приказал он. - Я сказал, что буду целовать тебя до тех пор, пока ты не запросишь пощады.
Лицо его пленницы зарделось, а глаза были полны страсти.
- Но Джон, я хочу тебя сейчас, - хрипло прошептала она. - Я уже готова...
- О нет, не готова, - взяв в руки ее запястье, прошептал Джон и окинул ее таким взглядом, который заставил сердце Пенни биться еще сильнее. - Я хочу, чтобы ты возбудилась. А теперь лежи смирно и позволь показать тебе, чего я хочу от тебя.
И он принялся целовать ее с новой силой. Его теплые губы были нежными и настойчивыми, а ловкие пальцы исследовали каждую выпуклость и ложбинку на ее теле до тех пор, пока она не начала корчиться и стонать под его прикосновениями. С потрясающим мастерством он вновь и вновь приводил ее в это состояние, прерываясь, лишь чтобы продлить ее муки. И вот уже Пенни взмолилась о пощаде. И Джон пожалел ее. Прижавшись губами к ее уху, он стал нашептывать какие-то ласковые и нежные слова. Но даже это прикосновение его губ было мучительным для Пенни - его теплое дыхание продолжало возбуждать ее.
- Ну, ты готова молить о пощаде? - хрипло потребовал он.
- О да! - выдохнула Пенни, лаская мускулы его груди. - Да, высокомерное животное. Пощади меня - пожалуйста!
Джон глухо удовлетворенно засмеялся и дразняще дотронулся руками до ее грудей.
- Ты уверена, что готова? - оценивающе произнес он.
Лишь слабый стон был ему ответом. И этот сдавленный звук, казалось, прорвал железную плотину самоконтроля Джона. Он внезапно оставил все притворство любовной игры и жадно прижал девушку к себе.
- Я люблю тебя! - яростно выдохнул он, впиваясь губами в ее полуприкрытые веки.
И наконец свершилось то, чего Пенни так страстно желала и чего так боялась. Их тела слились воедино, исполненные мучительной жаждой облегчения. Внезапно и ошеломляюще Джон вошел в нее. Казалось, какая-то темная сила заставляет каждый нерв, каждую клетку ее тела гореть в пламени страсти. И все было так же естественно, как дыханье. Наконец Пенни ощутила, как пульсирующий огонь, охвативший все ее тело, перерастает в нечто, чему нет названия. Ее охватил восторг. Пальцы впились в напряженную бугристую спину Джона, губы разомкнулись, и она в сладкой истоме выдохнула его имя. Пенни ощутила, как его мощные руки еще сильнее притягивают ее, а затем услышала его удовлетворенный хриплый стон. Вздрагивая от покидающего ее возбуждения, она безвольно и умиротворенно положила голову ему на плечо. Из груди ее тоже вырвался глубокий ликующий стон.
Долгое время тишину в комнате нарушал лишь свист ветра за окном. Обессиленные, они не могли говорить. А затем, когда к Пенни наконец вернулось сознание, ощущать теплую мощь Джона рядом было так приятно, что ей не хотелось двигаться. А Джон, почувствовав, что его любимая потихоньку приходит в себя, вновь принялся покрывать поцелуями ее прикрытые веки.
- Я не раздавил тебя? - прошептал он.
- М-м-м, - неопределенно прошептала Пенни. - Но, пожалуйста, не останавливайся.
Джон засмеялся и распушил ее волосы. Затем лег рядом, и устремил на нее любящий взгляд. Ласковым движением он провел по ее налитой страстью груди.
- Знаешь, это действует на меня как наркотик, и я могу к этому пристраститься, - сказал он, наклонившись и целуя ее в шею.
- Да и я, пожалуй, - промурлыкала Пенни, уютно прижимаясь к нему.
Джон счастливо засмеялся и притянул ее к себе. Но вдруг взгляд его зеленых глаз внезапно посерьезнел.
- Я думал, ты погибла, Пенни, - сказал он отрешенно. - Не успел я добраться до твоего дома, как он был раздавлен огромной сосной у меня на глазах. Я чуть было не сошел с ума, думая, что ты там, внутри. И только потом до меня дошло, что в окнах не горел свет, когда я подъехал.
- Что? - в ужасе воскликнула Пенни. - Говоришь, мой дом разрушен?
- Да, боюсь, что так, - печально подтвердил свои слова Джон.
- Но я не думаю, чтобы это имело какое-то значение, - продолжил он после минутного раздумья. - Там нечего особенно жалеть. В любом случае, как только мы сыграем свадьбу, я уберу его оттуда, а землю пущу под посадки гладиолусов.
Внезапно в комнате нависла настороженная тишина. И только теперь Пенни услышала рев бури за окном. Глубоко вздохнув, она, стараясь успокоиться, сосчитала про себя до десяти.
- Ты так решил? - мягко спросила она.
- Конечно, - беззаботно ответил Джон, поворачиваясь на спину. - Твой трейлер можно было бы продать и таким образом избавиться от него. Но раз так вышло, то придется просто убрать обломки. А землю засадить цветами и качать воду с реки. Думаю, они там хорошо приживутся.
- Понятно, - ледяным тоном произнесла Пенни. - А не думаешь ли ты, что не мешало бы узнать и мое мнение насчет всего этого, а?
- Конечно же, нет, дорогая, - мягко ответил Джон. - Безусловно, в постели тебе нет равных, но во всем, что касается хозяйства, ты ведь ничего не смыслишь. Так какого же черта я буду советоваться с тобой?
- Потому что так случилось, что это мой дом и моя земля, - прошипела Пенни сквозь стиснутые зубы. - А тебе это все до лампочки! Ты даже не удосужился сразу мне сказать, что мой дом разрушен!
Джон нетерпеливо пожал плечами.
- Вот уж не думал, что это так важно, - ответил он. - Главное, что ты цела и невредима, а все остальное - не в счет. А когда мы поднялись наверх, я думал совсем о другом.
- Да уж, о другом, конечно! - согласилась Пенни, и на глаза ей навернулись сердитые слезы. - Единственное, что тебя интересовало, это как бы побыстрее затащить меня в свою постель. Тебе было совсем не до того, чтобы сказать мне, что я лишилась практически всего, что имела!
- Пенни! - закричал Джон, вскочив. - Какого черта ты беспокоишься об этом? Ты ничего не потеряла! Трейлер этот был застрахован, а всю обстановку ты покупала в каком-то дешевом магазинчике. Так какого ж дьявола ты ведешь себя так, будто ты стоишь у родного пепелища, а я злой ростовщик, отнимающий у тебя последние крохи?
- Потому что именно так ты и заставляешь меня воспринимать ситуацию, яростно произнесла Пенни. - С того самого дня, как я появилась здесь, ты пытаешься отнять у меня этот клочок земли. Похоже, ты и жениться-то на мне надумал только чтобы заполучить его!
- Ах так, - ничего более глупого я не слышал в жизни! Там десять акров заболоченной земли. А ты думаешь, что я согласен променять свою свободу на эту никчемную трясину? А теперь слушай меня, и слушай внимательно. Единственная причина, ради которой я хочу заполучить твои владения, в том, что я не могу видеть царящего на них запустения. Эта земля могла бы быть плодородной и приносить пользу. Ну а ты, ты, в конце концов почему так яростно цепляешься за нее? Хорошо, раньше, я понимаю, это была сентиментальная чушь в стиле старого доброго Уильяма Эллиота, и она помешала продать мне землю сразу. Затем на смену пришло нелепое упрямство. Знаешь ли, если бы я мог бросить на Мерривилль бомбу и сравнять там все с землей, я бы так и поступил. Все это постоянно встает стеной между нами!
- Знаешь, - сказала Пенни, обиженно пожимая плечами, - я не думаю, что только Мерривилль встает между нами. Думаю - это все мой отец. Каждый раз, когда о нем заходит речь, в твоем голосе слышатся презрительные нотки. Я знаю, вы рассорились при продаже Уотерфорд-холла... Но почему ты так сильно ненавидишь его? Что произошло между вами?
Джон задумался и устремил свой взгляд в пол.
- Ничего такого, что касалось бы тебя, - наконец угрюмо произнес он. - Я не стану ничего говорить тебе, Пенни, поэтому лучше не утруждай себя лишними расспросами.
Издав вопль от разочарования, Пенни схватила подушку и врезала ей Джону по голове.
- Опять ты за старое! - закричала она. - Это нечестно, Джон! Да из тебя клещами ничего не вытянешь. Почему ты отказываешься мне все рассказать?
- Потому что я не хочу, чтобы ты знала это, - ответил он тем самоуверенным тоном, который всегда приводил Пенни в бешенство. - И не дерись со мной подушками, если не хочешь получить кое-чего в ответ. Например, это?
Это было настолько приятно, что вскоре Пенни вновь оказалась в железных объятьях Джона. Они шутливо боролись, когда раздался оглушительный треск и погас свет. Пенни испуганно вскрикнула и прижалась к могучей груди Джона. Крепко обняв ее, он успокаивающе гладил ее волосы, и она слышала, как спокойными ровными ударами бьется его сердце.
- Не пугайся, милая, - сказал он. - Думаю, это сгорела проводка. Но что бы ни случилось, знай - со мной ты будешь в безопасности. Это относится и к урагану, и ко всему прочему. Все, что ты должна сделать, - это довериться мне.
Наконец он уснул, измученный событиями этого невероятного дня. А Пенни еще долго лежала с открытыми глазами, всматриваясь в густую непроглядную темноту за окном. Там все еще бушевал ураган. Но все буйство стихии не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в ее душе. Она заново переживала все происшедшее. Вот Джон сказал, что любит ее. Хочет, чтобы она стала его женой. А вечером они стали любовниками. И вот он здесь, рядом с ней - спокойно спит и глубоко дышит. Наверное, она должна бы парить от счастья в облаках, но никак не удается отогнать будоражащие душу сомнения. Перед ее глазами вновь и вновь вставала сцена в пиццерии. Брэнда Сью сидит рядом с Джоном, по-свойски положив свою ладонь ему на руку. Да, Джон сказал, что все, что от нее требуется, - это довериться ему... Но сможет ли она?
Глава 7
- О'кей, дорогая, поднимайся! У нас дел по горло!
Пенни застонала и попыталась зарыться в подушки, но Джон был неумолим. Сорвав с нее одеяло, он возвышался над ней. Обнаженной и возмущенной.
- Ах ты, нахал! - воскликнула она, потягиваясь и садясь на кровати.
Яркий блеск его зеленых глаз заставил ее стыдливо прикрыть грудь руками. События вчерашнего дня и ночи понемногу возвращались к ней.
- Немного поздновато, не так ли? - насмешливо спросил он. - Кроме того, по мне - картина что надо!
Пенни пододвинулась к краю кровати, потянула за уголок одну из простыней и закуталась в нее. И только после этого удостоила Джона ответом.
- Это нечестно, - заметила она. - Ты уже одет. И это ставит нас в неравные условия.
На Джоне блистала белая сорочка с открытым воротом, джинсы "Левис" подчеркивали стройность его бедер. Загорелый, с пробившейся за ночь щетиной на лице, он походил на пирата даже больше, чем обычно. Целуя Пенни, он будто наждаком пропел щетиной по ее нежной коже.
- Ой! - пожаловалась она. - Ты что, не брился сегодня?
- Нет, - ответил Джон, и его озабоченный голос привел ее в чувство. Слишком много предстоит сделать, дорогая. Придется поехать и сосчитать убытки, нанесенные ураганом.
- Знаешь, а я совсем забыла о нем, - призналась она. - Трудно поверить, что все это действительно было. Посмотри, как ярко светит солнце! И Пенни указала на открытое окно, над которым от легкого ветерка колыхались занавески.
- Знаю, - мрачно согласился Джон. - Но он действительно был. Утром я ненадолго выходил, чтобы посмотреть, что там творится. Вот уж наделал он дел! Телефон не работает. Столбы электропередачи свалены, водонапорная башня разрушена. А деревьев наломано столько, что бумажной фабрике работы хватит минимум на полгода. Но что меня действительно беспокоит - так это соседи. И я хочу немедленно убедиться, что все они живы и с ними все в порядке. Я решил на машине проехаться по округе. Хочешь со мной?
- Да, конечно, - быстро согласилась Пенни. - Но Джон, как же мы поедем? Разве дороги не завалены?
- Да, мадам, без сомненья, - без колебаний ответил Джон, - но мы прихватим с собой лебедку и будем расчищать путь с ее помощью, если придется.
Его вид был настолько решительным, что Пенни больше не колебалась. Она часто досадовала, что у Джона властный и своенравный характер. Возможно, настал тот час, когда эти его качества окажутся полезными. И все же ее расстроила такая внезапная перемена в его отношении. Вся страсть и интимность испарилась, и сидевший перед ней на краю кровати мужчина казался каким-то практичным незнакомцем. Пенни ощутила странное чувство, когда Джон, мимоходом потрепав ее по коленке, доставал из нагрудного кармана авторучку и блокнот.
- Ну а теперь, давай посмотрим, - задумчиво произнес он. - Я распорядился, чтобы Сара подала тебе завтрак и принесла чистую одежду. И как только ты будешь готова, мы отправляемся. Вот список всего, что нужно проверить, и он такой длинный, что дел хватит надолго.
Вряд ли сейчас момент был подходящим, чтобы обсуждать планы на будущее, в том числе и свадебные. Приходилось заниматься тем, что Джон считал более важным. Пенни быстро оделась и вышла из комнаты. Завтрак не занял и десяти минут, и Джон сразу же позвал ее на кухню.
- Сюда, дорогая. Мы тут как раз намечаем маршрут.
Вместе с Гордоном он стоял, склонившись над картой, разложенной на большом кухонном столе. Пенни передала Саре, возившейся рядом с ними в раковине, поднос с грязной посудой.
- Спасибо, Сара, - сказала она с благодарностью. - Кофе и бекон были просто великолепны. Я не знаю, как тебе удалось их приготовить в такой обстановке.
- Да уж, - довольно ответила Сара. - Действительно трудно делать что-либо, когда происходит такое, как было прошлой ночью, но я стараюсь изо всех сил.
Пенни заметила, как Джон из-за спины Сары подмигивает ей, и сдержала улыбку. Ей показалось, что Сара имеет в виду вовсе не пронесшийся ураган, поэтому решила как можно скорее сменить тему. Пододвинув стул, Пенни уселась рядом с Джоном.
- Что происходит? - с интересом спросила она, прислушиваясь к разговору, который вели мужчины.
- У нас в доме все более или менее нормально, - ответил Джон. - После урагана Хуго, наломавшего много дров в этих краях пару лет назад, я предпринял необходимые меры безопасности на случай стихийных бедствий. На заднем дворе мы разместили большой бак для дождевой воды, поэтому с питьем проблем у нас не будет. А там и водопровод починят. Есть и запасной электрогенератор, так что и с этим все в порядке. Поэтому я думаю, сейчас самое время отправляться в дорогу - разведаем, что там у соседей. Маккендрик, бери пикап и поезжай на запад по шоссе на Кларксвилль. А мы поедем на север в направлении Кингсвуда. Связь будем поддерживать по радио. Передай всем нашим мужчинам, которые смогут работать, что я жду их здесь сегодня вечером в шесть. Все дела на плантации прекратить вплоть до дальнейших распоряжений. Надо сделать так, чтобы каждый из них мог оказать помощь аварийным службам. И так будет до тех пор, пока последствия урагана полностью не ликвидируют.
- Понял! - отрапортовал Гордон.
Джон сложил карту и стремительно направился к двери. Чтобы успеть за ним. Пенни пришлось почти бежать. Когда они вышли из дома на подъездную дорогу, представшая их взору картина так потрясла ее, что она не сдержалась и ахнула.
- О нет, - выдохнула она. - Глаза отказываются верить этому!
- Понимаю тебя, - с мрачной улыбкой согласился Джон. - Но нам еще повезло, можешь мне поверить. Ты увидишь место, где разрушения значительно страшнее.
От всего увиденного Пенни передернуло. Казалось, что злобный великан в припадке ярости прошелся по полям. Вокруг валялись вырванные с корнем деревья, а те, что остались стоять, почти все были сломаны. Крыши хозяйственных построек были сметены, а один из огромных навесов был сорван со своих опор и отброшен к изгороди. Но самое страшное впечатление производил гигантский дуб-патриарх, более века встречавший путников в самом начале аллеи. Сейчас он был вырван с корнями и валялся, загораживая дорогу. Некоторое время Джон стоял с непроницаемым лицом, оценивая последствия натиска стихии, затем прищелкнул языком и сказал:
- Черт! - в его тоне сквозило полное хладнокровие. - Думаю, бесполезно стоять здесь и созерцать все это, когда можно оказать кому-то помощь. Но по основной дороге мы не выберемся. Думаю, надо воспользоваться нижней. Той, что ведет к твоему дому. Остается только надеяться, что там путь свободен.
И действительно, если не считать одной сломанной сосны, которая задержала их на несколько минут, там все было чисто.
- Стой здесь! - приказал Джон Пенни. Затем с бензопилой в руках он выбежал из машины и направился к препятствию. И уже через несколько секунд раздался воющий звук пилы, кромсающей дерево. Чтобы его не слышать, Пенни заткнула уши. Странная улыбка не сходила с лица Джона, пока он расправлялся с сосной. Стальные мускулы его могучих рук бугрились под загорелой кожей. Он работал как заведенный. Быстро покончив с одной стороны дерева, он перепрыгнул на другую и продолжил свое дело. Мгновенье - и с глухим треском часть дерева рухнула на землю. Джон освободил пилу, оттащил обломок ствола в сторону и вернулся в машину, весь пропахший потом и смолой.
- Одна готова. Осталась всего пара тысяч, - мрачно пошутил он. - Однако проехать можно. Следующая остановка - Мерривилль.
И как ни подготовило все увиденное Пенни за сегодняшнее утро к самым печальным последствиям бури, когда ее взгляду предстал смятый, как консервная банка, тяжеленной сосной трейлер - ее дом, - она просто помертвела. Конечно, девушка испытывала чувство облегчения и благодарности судьбе - ведь она могла бы оказаться там, под обломками, но в голове постоянно крутились и какие-то мелкие посторонние мысли. Пенни бесило, что все ее усилия, связанные с обустройством дома, оказались тщетными. Ей было жаль не только напрасных усилий, но и этих раздобытых разными путями старых вещей. Она и не подозревала, что отчаянье отчетливо отразилось на ее лице. И она очень удивилась, когда Джон вдруг неожиданно обнял ее.
- Хочешь выйти и посмотреть? - спросил он.
- Не стоит, - вздохнула она. - Наверняка где-то в таких же разрушенных домах страдают люди. Им сейчас необходима помощь. И это гораздо важнее моей потери.
- Вот это по мне! - одобрительно воскликнул Джон и надавил на газ.
Его нетерпение явно бросалось в глаза. Он весь был устремлен вперед, но вел машину очень осторожно, внимательно всматриваясь в каждый метр дороги и стараясь не налететь на какое-нибудь препятствие. Да и Пенни он попросил внимательно следить за дорогой.
- Смотри, не попадется ли где оборванных проводов, - предостерегал он, - и каких-нибудь затопленных водой рытвин. Но самое главное, смотри - не видно ли где пострадавших людей...
Они проехали с полмили, когда Пенни воскликнула:
- Смотри! Кажется, это была хижина, или нечто на нее похожее. Вся передняя стена сметена. Возле нее сидит маленький мальчик. А взрослых поблизости нет!
Джон развернул машину и она помчались в указанном Пенни направлении. Приблизившись ближе, они содрогнулись от увиденного. Ураган разорвал хижину почти пополам, а сохранившаяся ее часть была похожа скорее на какую-то нереальную театральную декорацию, чем на обломки человеческого жилья. Как только они остановились и вышли из машины, к ним подбежал негритенок лет шести.
- Ну, привет, Томми, - сказал Джон, склоняясь к нему.
Мальчик кинулся к нему на руки и захлебнулся в потоке слез и бессвязных жалоб.
- Ну, успокойся и рассказывай, - подбодрил его Джон. - Большие мальчики не должны так плакать. С тобой все в порядке, Томми?
- Со мной - да, сэр, - произнес мальчуган, глотая слезы, - но мой папа он не вернулся домой этой ночью. А потом был страшный грохот и треск, и полдома напрочь сдуло. А мама, мистер Джон, мама совсем не хочет двигаться. Я все говорю ей: "Мама, Джимми плачет, сделай что-нибудь!" Но она не слышит и ничего не отвечает. Я не знаю, что делать!