Дмитрий Медведев
Черчилль: быть лидером

Часть I
Коммуникации

   Сила письменного слова
   •
   Личные встречи
   •
   Публичные выступления
   •
   Неформальные коммуникации
   •
   Антикризисные коммуникации
   В последние десятилетия все большей популярностью среди специалистов, занимающихся исследованием и совершенствованием систем управления, пользуются вопросы лидерства. Чего стоит хотя бы тот факт, что количество книг по этой тематике, ежегодно публикуемых множеством издательств в различных уголках планеты, уже измеряется тысячами. Однако, несмотря на то что к лидерству приковано внимание множества глаз, а анализом этого явления занимаются крупнейшие ученые ведущих университетов и научных центров, по-прежнему остаются вопросы, требующие освещения.
   К примеру, что следует понимать под «лидерством»? Современные специалисты дают свыше 350 определений этого термина. Среди них есть и такая точка зрения, что лидерство – это «наиболее очевидный и наименее понятный феномен на земле»[1].
   Не менее интересен и другой вопрос – как связаны между собой лидерство и менеджмент? Ведущий специалист в области лидерства, профессор кафедры лидерства им. Коносуке Мацуситы Гарвардской школы бизнеса Джон П. Коттер, считает лидерство и менеджмент «отдельными, дополняющими друг друга системами действия». По его мнению, «каждая из представленных систем имеет свою функцию и характерные для нее виды деятельности». Причем для успеха в современном, быстроменяющемся мире «необходимо освоить обе»[2].
   Уинстону Черчиллю принадлежат строки, отражающие его понимание лидерства и роли лидера в критические моменты истории: «Ноша и бремя всех решений лежали на нем. Он находился на вершине, где все проблемы были сведены к „да“ или „нет“, где события превосходят человеческие возможности, где все выглядит непостижимо, загадочно и непроницаемо. Он должен был давать ответы. Он должен был стать стрелкой компаса. Воевать или нет? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Уйти или остаться. Таким выглядело его поле сражения»[3]. Без условно, размышления Черчилля относительно лидерства не ограничиваются этими словами, посвященными последнему российскому императору Николаю II. Будучи управленцем с более чем полувековым стажем, Черчилль неоднократно возвращался к вопросу о лидерстве и, анализируя опыт великих предшественников, пытался определить, что составляет основу эффективного руководства, умения вести за собой людей. Именно этим его размышлениям и анализу его поступков посвящена эта книга.
   ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: Увлеченность работой является одним из фундаментальных понятий «сурового участия» и эффективного лидерства.
   В первой части нашего исследования мы остановимся на одной из составляющих, которая, по мнению профессора менеджмента Университета Южного Колорадо доктора Ричарда Эйзенбейса, является ключевой в теории лидерства. Речь идет об эффективных коммуникациях[4]. Большинство ученых сходятся во мнении, что основу лидерства составляет влияние на окружающих. И в этом случае коммуникации действительно играют огромную роль, поскольку без налаживания взаимодействия с окружающими не может быть ни влияния, ни, как следствие, настоящего лидерства.
   ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: Большинство ученых сходятся во мнении, что основу лидерства составляет влияние на окружающих. И в этом случае коммуникации действительно играют огромную роль, поскольку без налаживания взаимодействия с окружающими не может быть настоящего лидерства.
   Неудивительно, что, исследуя вопрос, на что успешные руководители тратят свое время, профессор управленческих исследований Генри Минцберг обнаружил, что почти 80 % рабочего времени занимает общение с сотрудниками[5]. Согласно другим исследованиям, почти три четверти руководителей считают проблемы с коммуникациями основным препятствием повышения эффективности своей деятельности[6].
   Основным элементом в процессе коммуникаций является канал, по которому информация поступает от отправителя к получателю. Примерами коммуникационных каналов могут служить:
   официальные письма и меморандумы;
   служебные и докладные записки;
   презентации и выступления;
   аудио– и видеоконференции;
   а также беседы по телефону и личное общение лицом к лицу.
   Каждый канал характеризуется емкостью, которая определяет объем передаваемой информации. Нетрудно заметить, что при непосредственном общении с глазу на глаз, когда задействованы мимика и интонации, объем передаваемой информации гораздо больше, чем при подготовке служебной записки. Выбор коммуникационного канала определяется в каждой конкретной ситуации в зависимости от той информации, которую отправитель хочет передать, а также от результата, к которому он стремится.
   ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: Выбор коммуникационного канала определяется в каждой конкретной ситуации в зависимости от той информации, которую отправитель хочет передать, а также от результата, к которому он стремится.
   Ниже мы подробно остановимся на основных видах коммуникационных каналов – письменных коммуникациях, встречах лицом к лицу, публичных выступлениях. Рассмотрим их особенности и то, как Черчилль использовал их в своей управленческой деятельности. Также мы отметим, какую роль в жизни британского политика играли неформальные коммуникации. И наконец, мы попытаемся определить, какие секреты современные лидеры могут извлечь из опыта сэра Уинстона для налаживания эффективных коммуникаций в кризисных ситуациях, которые занимают все больше места в современной быстроменяющейся и турбулентной среде.

Глава 1. Сила письменного слова

Мастер письменных коммуникаций

   Понимание личности Черчилля, его поступков и методов управления будет не полным, если при анализе биографии выдающегося британского политика не обратить внимания на один существенный факт – великолепное владение родным языком, который он считал «одним из самых великих источников вдохновения и силы», полагая также, что «в мире не существует больше предмета, обладающего столь изобильной и живительной властью»[7].
   ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Понимание личности Черчилля, его поступков и методов управления будет не полным, если при анализе биографии выдающегося британского политика не обратить внимания на один существенный факт – великолепное владение родным языком.
   В середине жизни Черчилль с небольшой долей иронии вспоминал, как впервые проникся структурой и особенностями английского языка. На страницах своих мемуаров «Моя ранняя жизнь» он признался, что из-за скромных академических успехов в частной привилегированной школе Хэрроу (в стенах которой в свое время учился бунтарь британской поэзии барон Джордж Гордон Байрон) его считали неспособным к другим языкам, кроме английского.
   «Обязанность учить самых тупых учеников не самому уважаемому предмету – умению писать на английском языке – была возложена на мистера Сомервелла, – вспоминает Черчилль, – замечательнейшего человека, перед которым я в неоплатном долгу»[8].
   Роберт Сомервелл (1851 – 1933) предпочитал обучать своих воспитанников по собственной методике[9].
   «Он брал достаточно длинное предложение и разбивал его на составные части, используя при этом чернила разного цвета: черные, красные, синие и зеленые, – описывал его систему самый известный ученик. – Подлежащее, сказуемое, дополнение; придаточные и условные предложения, соединительные и разделительные союзы! У каждого был свой цвет, своя группа. Это напоминало натаскивание, и мы занимались этим чуть ли не ежедневно. Поскольку я оставался в третьей группе четвертого класса в три раза дольше, чем кто-либо еще, я проделывал все это в три раза больше. В результате я выучил разбор предложений в совершенстве. Благодаря этим занятиям основная структура обычного британского предложения, штука, кстати, весьма благородная, вошла в мою плоть и кровь».
   Черчилль считал, что «все молодые люди должны изучать английский язык. Особенно умные могут продолжить совершенствоваться в латинском для почета и в греческом для удовольствия. Но единственное, за что бы я их порол, так это за незнание английского языка. Причем здорово порол бы»[10].
   ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Великими узами человечества является язык. Слова – единственное, что остается навеки».
   Выступая в феврале 1908 года перед членами лондонского Клуба авторов, Черчилль вновь обратит внимание на благородство английского языка:
   «Невозможно написать страницу, чтобы не испытать наслаждения от богатства, многообразия, подвижности и глубины нашего языка»[11].
   Эти строки нисколько не принижают другие языки. Язык Пушкина и Достоевского, Толстого и Чехова, Пастернака и Бродского обладает не меньшим, а в некоторых случаях и большим «богатством, многообразием, подвижностью и глубиной». «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! <…> нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!» – писал И. С. Тургенев в стихотворении «Русский язык» в июне 1882 года, – строки, которые успели стать крылатыми за прошедшие сто тридцать лет.
   Любовь к родному языку открывает перед лидером огромные возможности. Прекрасное владение им позволяет не только грамотно выражать свои мысли, но и находить нужные слова в сложных ситуациях, акцентировать внимание на нюансах, правильно подбирать убедительные аргументы, повышая степень влияния в процессе коммуникаций.
   ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: Любовь к родному языку открывает перед лидером огромные возможности. Прекрасное владение им позволяет не только грамотно выражать свои мысли, но и находить нужные слова в сложных ситуациях, акцентировать внимание на нюансах, правильно подбирать убедительные аргументы, повышая степень влияния.
   В понимании Черчилля письменное слово обладает огромной силой, которая не ограничивается одним лишь процессом коммуникаций, но и несет в себе общечеловеческое значение. Не случайно Библия, к которой британский политик часто обращался в тяжелые минуты своей жизни, начинается строкой: «Сначала было Слово».
   «Великими узами человечества является язык. Слова – единственное, что остается навеки, – напишет Черчилль в мае 1938 года в одной из статей для News of the World. – Самые величественные сооружения или чудеса инженерной мысли обращаются в прах под воздействием Времени. Пирамиды крошатся, мосты рушатся, каналы засоряются, железнодорожные пути зарастают травой. Но слова, произнесенные две или три тысячи лет назад, остаются с нами и поныне. Представляя собой не реликвии прошлого, они сохраняют первоначальную жизненную силу»[12].
   Черчилль станет достойным учеником Роберта Сомервелла. В четырнадцать лет он напишет детально проработанное эссе в стиле Джона Гилпина[13] о царе Египта Рампсините – одном из героев рассказов Геродота, которые мистер Сомервелл любил читать ученикам. Это сочинение до сих пор хранится в архиве Хэрроу[14].
   «Я никогда не мог поверить, что встречу ученика, который в четырнадцать лет будет испытывать такой пиетет перед английским языком», – не скрывая своего удивления, признается мистер Сомервелл[15].
   Безупречное владение письменным словом будет сопровождать Черчилля на протяжении всей его профессиональной деятельности, сначала военного, а затем и государственного деятеля.
   «Если я нахожу подходящие слова, помните, что я все время зарабатывал себе на жизнь пером и языком», – скажет он во время своего восьмидесятилетнего юбилея[16][17][18].
   Черчилль не лукавил. Уже во время своей первой военной кампании на Кубе, куда молодой субалтерн в конце 1895 года отправился бороться с повстанцами, он стал описывать то, что с ним происходило. В частности, в Daily Graphic появились пять его статей общим объемом в шесть тысяч слов.
   ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Безупречное владение письменным словом будет сопровождать Черчилля на протяжении всей его профессиональной деятельности.
   Впоследствии Черчилль продолжил эту традицию. Принимая участие в колониальных кампаниях, он одинаково хорошо будет обращаться как с саблей (а если точнее – пистолетом или винтовкой), так и с пером. К примеру, подавление восстания племен патанов, бунервалов и мохмандов на северо-западной границе Индии в 1897 году будет сопровождаться публикацией статей в индийской газете Pioneer и лондонской Daily Telegraph. А после завершения кампании в свет выйдет первая книга – «История Малакандской полевой армии» (или, как ее называли злые языки лондонского общества, «Советы младшего офицера генералам»).
   В 1898 году Черчилль примет участие в новом военном конфликте, на этот раз в подавлении народного восстания махдистов в Судане. Это событие он отметит публикацией двухтомного сочинения «Речная война». В своей второй книге, помимо описания военных баталий, Черчилль также уделит значительное внимание истории восстания и описанию событий пятнадцатилетней и более давности – приходу к власти в 1881 году Мухаммеда Ахмеда, зверскому убийству в январе 1885 года генерал-губернатора Судана Чарльза Джорджа Гордона, известного как Китайский Гордон, Гордон Хартумский и Гордон-паша.
   «Речная война» на протяжении ста с лишним лет продолжает восхищать исследователей. Американский историк Пол Рейх из Университета Талса (штат Оклахома, США) сравнил это произведение с «Историей Пелопоннесской войны» великого греческого историка Фукидида.
   «Замечательная работа Черчилля, так же как и „История“ Фукидида, написана в стиле эпической прозы, – отмечает Рейх. – Объектами описания становится Нил и люди, поселившиеся на его берегах, конфликт между исламом и современностью, причины, характер, а также сама история восстания Махди против господства египтян, сопротивление генерала Гордона, беспомощность либеральной политики Гладстона и, наконец, кампания по повторному захвату Судана под руководством сирдара сэра Герберта Китченера. Все эти события представляют Черчиллю столько же места для творчества, как и Пелопоннесская война Фукидиду. И Черчилль смело пользуется им, рассуждая о моральной ответственности, с которой связана любая власть, он изучает отношения между прошлым и современностью, между варварством и мужеством, между современной наукой и меняющимся характером ведения боевых действий»[19].
   С публикацией «Речной войны» Черчилль не только не останавливается на достигнутом. Он начинает получать все больше удовольствия от работы над книгами.
   «Писать книгу огромное наслаждение, – делится он своими впечатлениями. – Это словно создавать неосязаемую кристальную сферу вокруг каких-то проблем и идей. Чувствуешь себя словно золотая рыбка в пруду, только в этом случае ты сам создаешь себе пруд. Писать книгу аналогично строительству дома, планированию военного сражения или рисованию картины. Техника – различна, материал – отличается, но принцип – тот же»[20].
   Вскоре ему представится возможность продолжить публицистическую деятельностью. В 1899 году Черчилль покидает Туманный Альбион для освещения событий англо-бурской войны. В отличие от предыдущих военных экспедиций, где наш герой совмещал военную деятельность с журналистикой, на этот раз все произошло с точностью наоборот. Отплыв 14 октября 1899 года на борту корабля королевской почты «Дунноттар Кастл» к мысу Доброй Надежды в качестве журналиста Morning Post, Черчилль вскоре примет участие в обороне бронепоезда вблизи Эсткорта, будет пленен, доставлен в Преторию и, совершив дерзкий побег, доберется сначала до портового городка Лоренсо-Маркеш, а затем до Дурбана. И уже после этих перипетий, став лейтенантом южноафриканской кавалерии, примет участие в битве при Спионкопе и войдет в освобожденный от буров город Ледисмит.
   Вся эта череда приключений могла бы лечь в основу захватывающего романа или киносценария. Что в принципе и произойдет, когда в 1970-х годах компания Columbia Pictures выпустит фильм Ричарда Атенборо «Молодой Уинстон» с такими звездами мирового экрана, как Энн Бэнкрофт и Энтони Хопкинс. А сам Черчилль поведает читателям о своих приключениях на страницах двух книг – «От Лондона до Ледисмита через Преторию» и «Поход Яна Гамильтона».
   Параллельно с военной публицистикой он также напишет свой первый и единственный роман «Саврола», повествующий о свержении диктатора в вымышленной стране Лаурания. Сам Черчилль был не слишком высокого мнения о своем художественном произведении и в последующие годы даже советовал друзьям воздержаться от его прочтения.
   За семь десятилетий писательской карьеры Черчиллем будет написано сорок два произведения – больше пятидесяти томов, – а также пять тысяч речей и статей – в общей сложности тридцать миллионов слов![21]
   «Я испытываю глубочайшую благодарность, что родился с чувством любви к работе с текстами», – признается он однажды[22].
   ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Я испытываю глубочайшую благодарность, что родился с чувством любви к работе с текстами».
   Любовь к языку и умение использовать его для выражения собственных мыслей значительно облегчат Черчиллю жизнь, когда на рубеже XIX и XX веков он войдет в большую политику, став депутатом нижней палаты британского парламента, палаты общин.
   В декабре 1905 года Черчилль, которому исполнился 31 год, занял свой первый пост – заместителя министра по делам колоний. Буквально сразу после назначения он окунулся в бурную реку политических событий, стараясь принимать участие в решении многих вопросов, насколько ему позволял опыт и положение. Молодой политик стал посещать заседания специального комитета при кабинете министров, куда входили пять видных государственных деятелей Великобритании того времени, включая непосредственного начальника нашего героя, министра по делам колоний лорда Виктора Александра Брюса Элджина. Впоследствии мы подробнее остановимся на взаимоотношениях министра и его заместителя, а сейчас обратим внимание на другое обстоятельство. Черчилль не только посещал заседания комитета, но и старался принимать в них активное участие, излагая по любому важному вопросу свою точку зрения. Причем делал это исключительно в письменном виде.
   Он рассчитал все правильно: для того чтобы оказывать влияние, необходимо набирать политический вес. Простым высказыванием вслух своей точки зрения этого вряд ли можно добиться. Скорее всего, его просто не стали бы слушать, а следовательно, и прислушиваться. Из пяти членов комитета самым молодым был 53-летний министр финансов, будущий глава правительства Герберт Генри Асквит. Самым старшим – 78-летний лорд-хранитель печати Джордж Фредерик Сэмюель Робинсон, первый маркиз Рипон. Тягаться с такими зубрами Вестминстера было, по меньшей мере, глупо. Но начинающий политик и не собирался делать это. Лобовой атаке он предпочел заход с флангов, излагая свои мысли в письменном виде и таким образом знакомя с ними членов комитета.
   ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Лобовой атаке Черчилль предпочел заход с флангов, излагая свои мысли в письменном виде и таким образом знакомя с ними членов комитета. Положительный результат не заставил себя ждать.
   Положительный результат не заставил себя ждать. После очередного заседания комитета 1 февраля 1906 года Асквит передал Черчиллю записку:
   «Было бы неплохо, если бы вы подготовили обоснованное письменное заявление, в котором подробно перечислили, на основании каких суждений мы сегодня пришли в процессе обсуждений к нашим четырем заключениям. Это заявление оказало бы огромную услугу при рассмотрении наших решений кабинетом министров»[23].
   Для умудренного опытом Герберта Асквита не составило труда разглядеть сразу несколько положительных качеств в молодом коллеге. Уинстон предстал перед ним активным и инициативным политиком, который не боится высказывать собственные суждения и, что самое главное, умеет излагать свои мысли на бумаге «с тщательно продуманными аргументами» (по словам самого Черчилля)[24]. Пройдет три года, и Асквит, став премьером, предложит потомку герцога Мальборо министерский пост: сначала министра торговли, затем министра внутренних дел и, наконец, в 1911 году, – первого лорда Адмиралтейства.
   Черчилль будет работать в кабинете министров под началом Асквита семь лет. Он возьмет за правило в последних числах декабря, перед Новым годом, направлять премьеру многостраничные письма с изложением своих взглядов на бесконечные проблемы и задачи, касающиеся как возглавляемых им ведомств, так и политических вопросов в целом. По его словам:
   «Для краткого и убедительного изложения мыслей и доводов премьер-министру приходилось тратить многие часы, но это того стоило. Я считаю, что моим продвижением на многие государственные посты, инициатором которых стал Асквит, я намного больше обязан своим запискам по вопросам государственного управления, чем выступлениям в парламенте или палате общин»[25].
   ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Для краткого и убедительного изложения мыслей и доводов премьер-министру приходилось тратить многие часы, но это того стоило. Я считаю, что моим продвижением я намного больше обязан своим запискам по вопросам государственного управления, чем выступлениям в парламенте или палате общин».
   В процессе управленческой деятельности выдающийся британский политик придавал большое значение коммуникациям посредством письменного слова. Он гибко использовал этот инструмент как при общении со своими подчиненными (нисходящие коммуникации), так и при взаимодействии с начальством (восходящие коммуникации) и своими коллегами (горизонтальные коммуникации). Остановимся на этих разновидностях письменных коммуникаций более подробно.

Нисходящие коммуникации

   Как известно, одна из основных функций лидера – оказание влияния на подчиненных. Наиболее популярным инструментом распространения влияния является общение посредством нисходящих коммуникаций. Именно так руководство знакомит подчиненных с основными новостями, связанными с деятельностью компании, распространяет видение будущего, к которому должны стремиться сотрудники, передает необходимые указания и распоряжения для достижения поставленных целей.
   ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: Одна из основных функций лидера – оказание влияния на подчиненных. Наиболее популярным инструментом распространения влияния является общение посредством нисходящих коммуникаций.
   Согласно современным исследованиям, одной из основных проблем нисходящих коммуникаций является рассеивание информации, влекущее за собой искажение, а иногда и полную утрату смысла передаваемых сообщений. В процессе изучения этой проблемы было установлено, что при передаче сообщений между двумя собеседниками теряется до 25 % информации[26].
   Для минимизации этого негативного явления Уинстон Черчилль старался выбирать в качестве средства передачи нисходящих коммуникационных потоков письменное слово. Вместо бесчисленных совещаний и заседаний он предпочитал обращаться к своим подчиненным напрямую, направляя служебные записки, в которых содержались либо вопросы, либо предложения к обсуждению интересующих его тем[27]. Наибольшее распространение такая форма получила в бытность руководства Черчиллем Адмиралтейством в годы Второй мировой войны.